Гарри Поттер и Вечерний дом (джен)

С тех пор, как Гарри назначили главным аврором, большой кабинет начальника, в который раньше все входили с легким трепетом, превратился в настоящий оперативный штаб. Дверь практически не закрывалась — чаще всего ее распахивали настежь и подпирали сердитой каменной совой. В дни активных расследований, когда управление магического правопорядка кипело и гудело, в кабинете Гарри постоянно толпился народ. Все ходили туда-сюда, обменивались документами и сведениями. Здесь обсуждали тактику и прорабатывали планы. Здесь докладывали о результатах проведенных операций… Большой овальный стол в центре был завален бумагами, папками и пачками разномастных книг. Позади красивого начальственного кресла голубоватыми искрами таинственно мерцал заговоренный сейф, а справа от вечно распахнутой дубовой двери стояла большая коробка с шоколадом.

— Крайне полезно при умственном труде и на сволочной работе, — заявил Рон, когда впервые заявился в кабинет своего высокопоставленного друга и грохнул на стол огромную упаковку шоколадных лягушек. — Вот!

Гарри расхохотался, тут же организовал табурет, поставил его у входа и с тех пор каждый входящий при желании мог полакомиться лягушкой, а заодно пополнить коллекцию вкладышей. Те мракоборцы, кому попадалось изображение их нового начальника, почему-то считали, что в этот день им особенно повезет… Сам Гарри складывал все карточки в карман, чтобы при случае отдать Тедди или кому-то из племянников. Дети, разумеется, немедленно устроили за них нешуточную битву, поэтому пришлось установить строгую очередность между Тедди, Виктуар и Молли. Остальные Уизли, к счастью, пока были слишком малы…

Замечательную идею Рона с лягушками оценили все. Мракоборцам с их тяжкой, эмоционально выматывающей работой порция шоколада и детского озорства была не просто полезна, но зачастую просто необходима. Кроме того, половине сотрудников еще не исполнилось даже тридцати лет, и такая веселая, простая подпитка сил нашла их полное понимание и одобрение.

Первая упаковка лягушек исчезла за несколько дней. Но Гарри, по достоинству оценивший идею Рона, даже не успел подумать о покупке новой коробки, когда из «Всевозможных вредилок Уизли» доставили посылку: братья Уизли явно решили взять шефство над хорошим настроением и сообразительностью мракоборцев Великобритании…

Сейчас Гарри сидел в своем красивом синем кресле и, уставившись невидящими глазами на мерцающий сейф, с напряженной задумчивостью жевал лягушачью ногу, слушая, как Джастин делал доклад.

— И Денниса, и Джинни скорее всего обработали в лавке зелий, — продолжал Джастин. — Там всегда довольно многолюдно, и все бывают там пару раз в месяц. Дождаться удобного момента, взять пару волос или перстень на палец надеть не составит труда. За ними явно следили не один день прежде, чем решились действовать.

— Да, — кивнул Гарри. — Потребовалось приложить некоторые усилия. Потому что ни Джинни, ни Деннис обычно не кричат на всех углах о знакомстве со мной… А что с письмами? Каким образом вышло, что адресат стоит один, а получал их совсем другой человек?

— Поскольку совы в Азкабан не летают, все письма проверяются и дважды в неделю доставляются на почту, — ответил Джастин. — А из Косого переулка либо рассылаются совами, либо просто раскладываются по абонентским ящикам и адресаты сами их забирают. Письма Грея приходили как раз в такой ящик.

— Все просто и эффективно, — бросил Симус, сидевший рядом. — В какой-то момент эта неизвестная девица стала перехватывать все письма, которые приходили от Саймона на имя Вирджинии. То ли стащила палочку Вирджинии, чтобы забронировать абонентский ящик, то ли попросту работает неподалеку и имеет доступ. Там элементарная защита, никаких премудростей. Да и кому вообще нужны чужие письма?

— Афера придумана давным-давно, — сказал Гарри. — Сразу после реформы… Она написала ему. Он каким-то образом понял, что это не сестра, но продолжил диалог. Много лет они переписывались. И, несмотря на тщательную цензуру, в последнее время явно о чем-то договорились… Что-то мне подсказывает, что их план не исчерпывается покушениями на главного аврора. Они явно готовятся к чему-то большому… Вот что, ребятки. Я к Кингсли, много дел накопилось. А заодно выпишу вам ордер. А потом вы допросите Грея с веритасерумом. И выясните, как мы проглядели их тайные переговоры — что за шифр, кто помогал, как, с кем и о чем он договаривался. И так далее. Вытряхните из него все! Пойдем!

* * *

— День добрый, — Гарри улыбнулся уголками губ. — Хотел просто прийти в гости, но, к сожалению, я опять по делу.

Вирджиния, взволнованно вздохнув, кивнула и молча впустила его в дом.

— Появилось несколько важных деталей, — снова заговорил он, садясь напротив мисс Грей. — Вам знакомо имя некоей Стеллы Вольфбрук?

— Да, — ответила девушка. — Она моя близкая подруга. Сказать по правде, вообще единственная подруга…

— Вы давно с ней знакомы? — спросил Гарри.

— Очень давно, еще с детства. Она живет на соседней улице, отсюда примерно четверть часа пешком до ее дома и… Я не понимаю, при чем тут Стелла.

— Возможно, что совсем ни при чем, — осторожно заметил Гарри. — Но нужно кое-что прояснить… Расскажи о ней поподробнее, если не трудно.

Вирджиния поправила выбившийся из косы локон и вдруг проговорила совсем другим тоном:

— Это длинная история… Может… Я могу предложить тебе…, простите, вам чашку чаю?

Гарри улыбнулся.

— Выпью с большим удовольствием, — ответил он.

И добавил также тихо и осторожно:

— Не извиняйся, пожалуйста. Можно на «ты». Я не против.

Она поднялась и жестом пригласила его в крохотную столовую. Торопливо стала расставлять чашки, уронила ложки, достала новые… Потом принесла из кухни ягодно-сливочный пирог, вазочку с вареньем, конфеты… Наконец, они уселись, откусили по кусочку пирога (Гарри нашел его превосходным) отпили по глотку.

— Стелла немного старше меня, — начала Вирджиния. — Ее родители хорошо знали моих, они дружили семьями. А мы, дети, самого детства общались между собой. Вместе гуляли, отмечали праздники. Саймон тогда с ней отлично ладил… Учил писать и читать. Наверное, со Стеллой он общался больше, чем со мной. Знаешь, меня он всегда недолюбливал. Думаю, из-за папы. Что он снова женился, потом родилась я. Папа меня просто обожал, а Саймона это раздражало… Я уже потом это поняла. А тогда просто огорчалась и плакала… Потом Стеллу, как и меня, решили обучать дома, поэтому в Хогвартсе мы никогда не были. Она прибегала ко мне учиться трансфигурации у моего папы, а я бывала у них, чтобы освоить зелья у ее мамы. Они знали мою историю и привыкли… Поэтому мне с ними было спокойно. Вот так потихоньку и осваивали волшебную науку. Саймона, кстати, тоже учили дома. Но его по другой причине — он всегда был слишком неуправляемым и неугомонным. С ним никто не мог сладить, даже отец. Он боялся, что в школе он только натворит бед. Не зря боялся… Саймон впервые убежал из дома, когда мне было 8. Папа разыскал его, вернул обратно. Но спустя несколько месяцев он снова удрал. И с тех пор я видела его только раза три.

— Он навещал отца? — спросил Гарри.

— Нет, — она помотала головой. — Я видела его на улице. Однажды шла к миссис Вольфбрук, на урок. Саймон просто кивнул мне, развернулся и демонстративно скрылся… И потом, гораздо позже, уже после войны. Тоже недалеко от дома Стеллы.

— Она твоя подруга…

— Да, единственная, — вздохнула Вирджиния. — Она может показаться мрачноватой и резкой, но я к ней привыкла. Стелла никогда не сюсюкала со мной из-за моего дефекта, не жалела. Мне это всегда нравилось… Всегда пыталась меня как-то расшевелить, подбодрить. Как-то раз, когда мы уже сдали на трансгрессию, она притащила настоящее оборотное зелье и уговорила прогуляться с ней в Косой переулок. Я ужасно боялась наткнуться на настоящую девушку, но все обошлось… Было здорово. Но наверное я больше никогда не стану повторять это. Мне неуютно быть кем-то другим. Словно обманываешь всех…

— А где сейчас Стелла? — спросил Гарри. — Можно ее повидать?

— Увы, — ответила мисс Грей. — Она месяцев пять назад уехала по каким-то делам в Америку.

— А ее родители?

Вирджиния вздохнула.

— У нее никого не осталось, — ответила она. — Во время войны отец пропал без вести. А миссис Вольфбрук начала страшно пить… Все спускала. Раньше они были очень обеспеченные, а после исчезновения мистера Вольфбрука стали нуждаться. И еще алкоголь… В общем, Стелла здорово намучилась. И однажды просто нашла мать мертвой. На полу в ванной. Последние деньги ушли на достойные похороны. Я много раз предлагала ей пожить у меня, но Стелла очень гордая… В общем, сейчас ее дом стоит запертым. Она обещала вернуться только к февралю.

— А где она работает? — отпив чай, поинтересовался Гарри.

— Кажется, на почте, — ответила девушка. — И еще подрабатывает в какой-то лавке, тоже в Косом переулке… Ей несладко приходится, но она уже научилась справляться.

— Вирджиния, — осторожно начал Гарри. — То, что я тебе скажу сейчас, наверное тебя шокирует и расстроит. Но… С Саймоном переписывалась именно Стелла. И твои дневники, по всей видимости, скопировала и переслала мне тоже она.

— Нет, этого не может быть! — Вирджиния вскочила с места, опрокинув стул. — Зачем это ей? Нет, она не могла… Да как же… О, Господи…

Ладони легли на синий бархат маски. Она чуть покачнулась — ноги явно не слушались. Гарри ничего не оставалось, кроме как обнять потрясенную девушку. От его прикосновения она заметно напряглась, потом вздрогнула и, судорожно вздохнув, заплакала.

— Мне очень жаль, — сказал он тихо. — Я понимаю, как тебе больно…

Когда бедная девушка перестала вздрагивать и немного успокоилась, он осторожно убрал руки, поднял упавший стул и усадил Вирджинию.

— Это невозможно, — снова повторила она, вытирая глаза. — Это просто невозможно. Стелла не могла…

— Увы, это установлено совершенно точно, — ответил Гарри, вздыхая. — С работы она уволилась чуть больше месяца назад. А до того момента они с Саймоном несколько лет вели очень активную переписку. Он все рассказал. А теперь ты должна вспомнить все. Каждую мелочь. Все, что с ней связано. Любая деталь может оказаться крайне важной, понимаешь?

— Да, конечно, — ответила Вирджиния, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно. — Мне казалось, что меня уже ничем нельзя удивить… Прости, пожалуйста. Наверное, я кажусь тебе сопливой дурочкой. Но, поверь мне, я в эти дни плакала больше, чем за весь последний год… И… Если это правда… Боже милостивый, хоть кому-нибудь в этом мире можно верить!

— В мире много хороших людей, — мягко произнес Гарри. — Но бывает и такое… Самый близкий друг оказывается крысой.

Он умолк. В столовой повисла тягостная тишина. Вирджиния пыталась осознать страшную правду, которая обрушилась на нее. А Гарри вспомнил родителей, погибших из-за предательства Петтигрю…

— Мы со Стеллой однажды поругались из-за тебя, — прошептала Вирджиния. — Она увидела на столе книгу. Ту, которую твои друзья… О тебе. Я просто не успела убрать и… В общем, она сказала, что это надо прекратить, что я просто выдумываю… Я вспылила и запретила ей вообще говорить о тебе в моем присутствии. Через некоторое время Стелла извинилась и больше мы к этому никогда не возвращались. Но тогда она меня очень расстроила.

— Значит, она подозревала, что…

— Да, — кивнула она. — Она знала, что я веду дневник с тех самых пор, как научилась писать. Поэтому когда ей понадобилось что-то… О тебе. О, Господи.

Она снова перевела дух.

— Знаешь, теперь многое стало понятно, — сказала она с горечью. — Примерно в то время, когда вышла та книга, у меня бесследно исчезла волшебная палочка. Я так ее и не нашла, пришлось покупать новую. Наверное, это тоже Стелла…

Гарри кивнул.

— Да, ей нужно было выдать себя за тебя, чтобы получать письма, — сказал он.

— Значит, это длится уже почти семь лет, — потрясенно проговорила девушка. — Боже… Какая же я дура.

— Нет, — твердо возразил Гарри. — Ты не дура. Любой нормальный человек привык доверять своим друзьям. Это нормально… А вот что движет Стеллой, чего она добивается… Пожалуйста, вспомни. Все. О чем вы говорили с ней? Может, она упоминала какие-то места или имена…

Вирджиния снова задумалась.

— Однажды мы сидели с ней в гостиной и просто болтали, — заговорила она после долгой паузы. — И она бросила какую-то фразу. Мол, для решения всех проблем у нее теперь есть мистер Грейвс. Я засмеялась и спросила, кто это и что между ними, а Стелла вдруг умолкла. Потом как-то неловко отшутилась и засобиралась домой, хотя перед этим мы хотели поужинать вместе. Быстро сослалась на неотложные дела, про которые вспомнила только что, и ушла…

Все постепенно становилось на свои места, прозвучало еще одно знакомое мракоборцам имя. Бенедикт Грейвс был единственным, кому удалось ускользнуть тогда, в 1996-м, при задержании банды…

Страшная мысль пронзила Гарри.

— Не хочу расстраивать и пугать тебя еще больше, — сказал он. — Но я уверен, что ты в большой опасности, Вирджиния. Когда они начали действовать, отправлять письма… Думаю, они рассчитали все таким образом, чтобы к моменту, когда мы вышли бы на твой след, ты уже должна была замолчать. Понимаешь? Они все хотели свалить на тебя. Сейчас я очень прошу. Сосредоточься. Подумай как следует. Что Стелла дарила или приносила тебе в последние полгода.

— Набор карандашей, — ответила она после паузы. — Шелковый платок. Новую кружку подарила. Еще один модный роман. Мне он очень не понравился, кстати — я прочитала страниц десять и убрала книжку куда-то на чердак.

— Мне придется забрать все это, — сказал Гарри, поднявшись с места. — Возможно, эти предметы представляют опасность. И… Было бы хорошо вам на какое-то время перебраться отсюда.

— Нет, — Вирджиния тоже встала. — Если они хотели меня подставить, вряд ли станут нападать открыто. А вещи… Разумеется, возьми все, что нужно. Вряд ли я смогу пользоваться ими после всего того, что узнала сегодня… Да и раньше. Платок красивый, но слишком яркий, с разноцветными попугаями. Я такое не ношу, поэтому он так и лежит без дела.

— Происходило ли что-то подозрительное или необычное? — спросил Гарри. — Странные визиты или события?

Она снова застыла на месте.

— Нет, вроде ничего такого… Хотя…

Она вдруг снова сильно разволновалась и умолкла.

— Пожалуйста, — попросил Гарри. — Не скрывай ничего!

Вирджиния закрыла лицо руками и снова опустилась на стул.

— Не могу, — прошептала она. — Я не могу…

— Тебе нечего бояться, — проговорил Гарри, садясь рядом. — Ты ведь несколько лет каждый день рассказываешь мне обо всем. И это… Это так невероятно трогает. А сейчас мне нужно знать, понимаешь?

— Это было чуть больше месяца назад, — прошептала она, не убирая руки от лица. — Я… Со мной было что-то. Как болезнь. Я почти ничего не помню… Мама говорит, что я была не в себе. Она боялась за мой рассудок. Я тогда в каком-то припадке вытряхнула из шкафа всю цветную одежду и сожгла в камине. Мама перепугалась до смерти, позвала целителя… Они не нашли ничего опасного, через пару дней мне стало лучше. Сказали, что вероятно это последствия сильного стресса или чрезмерного напряжения. И я решила, что…

Она снова умолкла, собираясь с силами.

— Что это из-за того, что писали о тебе, — еле слышно закончила она. — Бывает же так, что последствия потрясения проявляются не сразу, а через какое-то время. Я подумала, что это из-за тех страшных событий… Когда… Очень долго не было никакой надежды на выздоровление. А потом. Ты вдруг вернулся… Я за те месяцы едва не сошла с ума. Иногда целыми днями не могла заставить себя подняться с постели. Вставала и работала только потому, что… Ты ведь никогда не сдавался. И я знаю, что тебе бы не понравилось, если бы я… Боже. А сейчас… Гарри, пожалуйста. Не сердись на меня.

— Спасибо тебе, Вирджиния, — тихо откликнулся Гарри. Сердце взволнованно трепыхалось у него в груди. — Ты очень отважная. И твое отношение… Мне трудно подобрать слова, чтобы выразить. Но… Спасибо тебе. Это для меня очень важно.

— Мне так стыдно, — прошептала она. — Я не хочу, чтобы ты думал обо мне плохо…

— Обещаю, что не буду, — улыбнулся Гарри. — У меня к тебе есть еще одна просьба. Ты храбрая. Сильная. И… Посмотри на меня, пожалуйста. Ну, же!

Она вздохнула, убрала руки от лица. Синий бархат маски и из темных прорезей — снова ослепительная синяя вспышка…

— Ты можешь убрать это? — спросил Гарри, показывая на маску. — Тяжело общаться, обсуждать такие вещи и не видеть живое лицо…

Она всплеснула руками.

— Да что ты! Да разве… Я ужасна…

— Поверь, меня трудно напугать парочкой шрамов, — сказал Гарри.

Она помолчала, потом медленно стянула маску, потом на несколько мгновений подняла взгляд.

Зрелище было ужасное. Но, глядя на длинные темные полосы, изуродовавшие все ее лицо, Гарри ощутил не отвращение, а лишь гнев и боль.

Вирджиния спрятала лицо в ладонях.

— Нет-нет, пожалуйста, — снова попросил он.

Она послушно убрала руки и сидела, просто закрыв глаза.

Гарри еще некоторое время изучал ее лицо. Такая удивительная девушка, столько внутренней силы. Столько тепла. Искренности. Какой-то невероятной чистоты…

Волна ослепительного света обрушилась на него как раз в то мгновение, когда Вирджиния осмелилась наконец открыть глаза и взглянуть на него. Она замерла, вглядываясь в его лицо, озаренное изнутри, мгновенно осознав, что стала невольной свидетельницей чего-то очень личного. Удивительного. А он…

Захваченный огненной волной он видел ее. Такой, какой она должна была быть. Без злого разрушительного вмешательства. Без шрамов. Словно неведомый Мастер, огорченный тем, как изуродовали его прекрасное творение, отдернул завесу и решил показать ему ее подлинный облик.

Он видел ее душу. Не просто видел — он словно прикоснулся к ее душе. И сразу узнал. Будто они знакомы тысячу лет и встретились после долгой-долгой разлуки… За долю секунды он увидел блистающий, прекрасный узор на ткани мироздания, где соединяются судьбы, события, пути...

Короткий вздох.

Возвращение в полутемную тесную столовую.

Вирджиния сидела напротив, держа его за руку. Заметив, что Гарри пришел в себя, торопливо убрала ладонь и вздохнула.

— Ты… — выдохнул он потрясенно. — Ты… тоже знаешь свет?

Она лишь кивнула и опустила голову.

Слова были не нужны.