Самое темное время суток (гет)

Все краски смешались на палитре и не разобрать, какие же цвета были взяты изначально. Слишком сильные и яркие, но все пятна.

Влана Рихарт

* * *

Вот и я опустился до плаксивого ведения дневника. Хотя, это скорее напоминает предсмертную записку. За окном темнеет, вижу, как несколько красных полос освещают еловый лес, придавая ему мистический вид. Я сижу в малом дубовом кабинете. Свечи в канделябрах догорели до середины, думаю, закончу писанину, как только они догорят. Будем знакомиться, мой читатель, я — Альсифер Кэрол, граф Фаулер. Мой портрет ты вряд ли найдешь в какой-нибудь из стандартных книг, если ты самый обычный волшебник, поэтому я мог бы написать, что выгляжу, как Аполлон, силен, словно Геракл, и мудрее Соломона, но, раз уж я собрался писать правду…. Мне девятнадцать лет, я высокий и худой, с бледной кожей, я всегда слегка сутулюсь… У меня короткие, жидкие волосы какого-то непонятного серого цвета, выступающие скулы, длинный нос и серо-зеленые глаза, вообще, по мне и не скажешь, что я аристократ фиг знает, до какого колена — самый обычный, непримечательный подросток, и это только внешне. В этом дневнике я собрался рассказать тебе (или вам) одну очень интересную историю. Рассказывая ее, буду исходить из того, что ты — обычный средненький маг — каким-то чудесным образом нашел этот дневник, сумел взломать печати, и на тебя не легло оставленное мной проклятие.… Ну, так вот, о, непосвященный, открою тебе величайшую тайну, я — Альсифер Фаулер — проклятый. Догадываюсь, что ты не впечатлился и не упал в обморок от этого известия. Ну, правильно, откуда ж тебе знать о проклятых. Возможно, тебе не очень интересно? Хм, ну, что ты ответишь на то, если я тебе скажу, что весь твой мир, да, многообразный и яркий, это лишь огражденный кусочек того, что тебе представляется огромной вселенной, в который загнали тебя и твоих посредственных собратьев. Как ты отнесешься к тому, что существуют магические города, в которых ты никогда не был, параллельные измерения и альтернативные реальности, охотники, стражники, ангелы смерти, демоны, стихии, магии равновесия и хаоса, элементали, джинны, эфриты, вейлы, смертоносные артефакты и сильнейшие книги колдовства, так лучше? Чтобы описать весь мир, в котором я живу, и от которого так далек ты, мне не хватит и половины жизни, в то время как у меня остался лишь этот вечер. Вечер, которого мне хватит только на одну историю, поэтому я расскажу историю моей жизни. Как ни странно, но эта история началась задолго до моего рождения, примерно в Средневековье, когда магия была первозданной, а не сегодняшним суррогатом.

Англия времен короля Артура и смелых рыцарей, принцесс и колдунов — именно здесь началась история, которая сплела ворох жизней в разноцветный клубок, переплетя их очень туго и тесно на многие века вперед. Тогда магия была вполне обычным явлением и имела право на существование, ее не приходилось скрывать или прятать. Волшебники были в почете, их возможности ценились. Мой предок, Августин Фаулер, родоначальник моего рода, обладал редким, даже по тем временам, даром оборотня. Жил он в своем замке в графстве Тайн, расходовал честно заработанные деньги и развивал свой дар. На этом история прерывается и начинается с того места, где Фаулер познакомился с такими же, как он — талантливыми и магически одаренными молодыми людьми. Они организовали свой кружок по интересам, и применяли свою силу исключительно в благородных целях, пока… Они были молоды, амбициозны, честолюбивы, их можно понять. Решив, что стоят чего-то большего, решили отыскать древний артефакт, который никогда не должен был быть найден, они не просто его нашли, а открыли, и по земле прокатилась волна хаоса, агрессии, жестокости, войн, пока величайший маг, Мерлин, не остановил ее и не запер обратно. Осознав всю свою вину, увидев разрушения, которые вызвали, молодые люди раскаялись, и дали клятву искупить свою вину, Мерлин связал их свои проклятием. С того дня потомки этих родов должны выполнять поручения Мерлина ценой своей жизни, пока не оплатят счет. С двенадцатого века прошло девять столетий, было пролито много крови, выполнено много поручений, спасено много жизней, но счет до сих пор не оплачен, теперь очередь платить его выпала нам…

И, наверное, ты уже догадался, что Августин Фаулер, основатель нашего рода и первый проклятый в нем, был мои предком. Говорят, что дети в ответе за ошибки своих родителей, это чертовски правильно, все так и получилось. Прошли века, но для проклятых ничего не изменилось, нас все также сковывает проклятие Мерлина, которое не ослабело…

Какая миссия у проклятых? Честно? Выжить. За это время мы побывали в таких переделках, что после одной из них я пришел и написал прощальное письмо, наконец-то оно пригодится. А, так, основная наша задача — это помешать людям и не совсем людям, таким же, как наши предки, захватить мир и погрузить его в хаос. Так что балуемся спасением мира, а в свободное от работы время, я вот, например, люблю читать. У меня дома огромная библиотека в два зала со своим маленьким водопадом, шум воды так успокаивает. Я, знаете ли — мозг нашего братства. К разговору о братстве — ну, основано оно было при Мерлине, и существует до сегодняшнего дня. Последние члены братства: Итидзе Амана, я, Сэльветрис Манфьолетти, Мина, Орферус Франсис. На первый взгляд — обычные подростки, со своими интересами, проблемами и взглядами на жизнь, это, скорее, одна сторона нашей жизни. Вторая сторона, это проклятые, ведущие личную переписку с Мерлином… Так что компашка у нас подобралась, что надо.

Впервые мы встретились в академии Бетельгейзе. Думаю, ты никогда ее не видел. Это огромный замок из черного камня, потрясающей красоты, в готическом стиле. Он расположен в Румынии, в горах, среди лиственных лесов, недалеко от озера Разелм. Первый сквозной этаж замка образуется лёгкой аркадой, на втором этаже, поддерживаемом ажурными колоннами с удвоенным шагом, на которых покоится огромный блок третьего этажа. Арки с заострённым верхом, узкие и высокие башни и колонны, богато украшенный фасад с резными деталями, огромные витражные окна. Словами этого не передать, просто достаточно закрыть глаза и представить что-то великое, несравненное, совершенное и сказочное.

Академия Бетельгейзе, как же это объяснить? Это храм, это дом, это пристанище для людей с редкими или очень сильными магическими способностями, или для просто очень одаренных людей. Это закрытая элитная академия, место в которой зависит не от твоего происхождения, твоих денег и положения в обществе, а от твоих способностей и мозгов.

В тот день мы собрались в Лиственном зале. Я пришел последним.

* * *

Альсифер сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться и привести в порядок чувства, признаться, он слегка волновался, да что там — он сильно волновался. Фаулер вошел в ярко освещенный зал и первое, что бросилось глаза — это большое витражное окно, у которого стоял парень среднего роста с короткими светло-русыми волосами, он был одет в серые брюки и простую белую рубашку.

Солнечные лучи, проходящие через витражное окно, оставляли блики на его рубашке и запутывались в его волосах, придавая им рыжий оттенок. Альсифер смелее вошел в комнату. Теперь смог разглядеть необыкновенно красивую девушку, стоявшую у шкафа, платиновые волосы которой водопадом струились по плечам и спускались ниже колен. Еще одна девушка завороженно смотрела на шкатулку в центре стола. Парень у окна обернулся и бросил на Альсифера оценивающий взгляд:

— Фаулер, я полагаю. Ну, что ж, раз уж мы в сборе.

Девушка с невероятными платиновыми волосами, достала книгу и тоже подошла к столу.

— Может, стоит познакомиться? Итидзе Амана. Друид.

Амана одарила всех собравшихся очаровательной улыбкой.

К ним подошла еще одна девушка и представилась:

— Сэльветрис Манфьолетти. Гоэтия.

Она слегка кивнула.

— Мина, зеркальная магия.

— Орферус Франсис, стихийная магия.

— Альсифер Фаулер. Оборотень.

Пару минут ребята переводили взгляды друг на друга, как бы оценивая потенциал и возможности. Когда официальное знакомство, после которого можно смело переходить на «ты» и нести всякую чушь, было закончено, Фаулер решил осмотреть помещение, и тут же заметил огромные, почти одного с ним роста, песочные часы ближе к витражному окну. Они производили неизгладимое впечатление, ну, хотя бы своими размерами, и черными резными опорами в виде змей, глядевших своими гранатовыми глазами так, будто понимали происходящее здесь. Основную часть комнаты занимали книжные шкафы, множество картин с видами осени в разных странах и измерениях. Молодые люди собрались вокруг небольшого круглого стола, столешница которого была покрыта вязью непонятных лично Альсиферу символов. Ребята завороженно смотрели на небольшую шкатулку в центре стола, будто ожидая то ли подвоха, то ли чуда. Фаулер вздрогнул: только что у него появилось очень нехорошее предчувствие, он ощутил, как невидимые нити на минуту сковали его сознание и тело, а потом отпустили.

Первой из ступора вышла Сэль, она протянула свою руку с длинными черными ногтями и быстро откинула крышку шкатулки. Внутри лежал маленький листок, над которым мы все, не сговариваясь, склонились. Книга Смерти.

Огромные песочные часы, которые так долго разглядывал Ал, перевернулись и посыпались первые песчинки, уверенно и быстро. Это означало, что время пошло и медлить нельзя, если честно, Ал плохо представлял, что будет, когда упадет последняя песчинка, но желания проверять не было. Кроме него никто не обернулся, не до этого было великим комбинаторам.

— Та самая книга, потерянная пять столетий назад? — насмешливо поинтересовался Орфи.

— Нам нужно ее найти.

Сэль тяжело вздохнула и положила пергамент обратно в шкатулку.

— Рациональнее сначала собрать информацию, — вмешалась Амана.

От комментариев воздержались только Альсифер и Мина. Вот так — первое задание, и у них уже разногласия.

— Отличная идея! А давайте-ка двинем в библиотеку!

— Закрой рот, Франсис!— Сэль зло сверкнула глазами, а Мина подошла поближе к Орферусу. — По твоему мнению, мы что, должны выйти на улицу, ловить прохожих и спрашивать, а не знают ли они, где Книга Смерти?

— Кто-то тут особо остроумный.

Между Миной и Орфи явно что-то было — первый вывод сделанный Алом, и второй — Сэль и Орфи не поладят.

— Да, Франсис, представь себе, я обладаю интеллектом.

-Хватит! Так мы далеко не уедем, нужно наметить план действий. Все важно: и собрать информацию и, вместе с тем, уже сейчас начать поиск.

Амана быстро сориентировалась и предотвратила было начавшуюся ссору.

-Предлагаю разделиться, — предложил Орфи.

— Еще одна гениальная идея! Альси, будь так добр, возьми бумажку и начни записывать мысли этого вундеркинда.

Альси?! Это она ему?

Амана осуждающе посмотрела на девушку, Сэль хмыкнула и отошла в сторону.

— Разумно, тогда ты — с Миной и мы — втроем.

— Договорились, начнем собор информации и поиск, встретимся здесь же, завтра, в обед.

Мина и Орферус переместились и остались в зале трое молодых людей, переводящих взгляд друг на дружку.

Сэль, ты что-нибудь слышала о книге? — неуверенно спросила Амана.

— Нет.

Сэль задумалась и принялась мерить шагами комнату.

-Если честно, то я вообще не представляю, как мы найдем эту книгу. Это ж не какой-нибудь путеводитель, его так просто не найдешь, а найдешь — так не отдадут.

Взгляд Альсифера метнулся к песочным часам, которые и не думали прекратить отсчет времени, а, кажется, напротив — хотели побыстрее добраться до последней песчинки. Он вздрогнул: что-то дело начинало пахнуть паленым.

— Кхм…э… леди…

Леди не обратили на него никакого внимания, увлеченно перешептываясь о возможных вариантах.

— Девочки… кхм… девушки!

Девушки удивленно обернулись, кажется, вовсе забыв о его существовании.

— Я просто хотел предложить сходить в библиотеку. Знаю, Орферус издевался, когда предлагал, но идея-то неплохая, найдем книжку и…

-Кажется, еще одно дарование предпочитает искать ответы в книжках, — Сэль усмехнулась, и в этот момент Альсифер понял, что всерьез его не воспринимают.

— Но это правда хорошая идея! В библиотеке Бетельгейзе должны быть списки всех ранее существовавших артефактов.

Парень твердо решил не сдаваться.

— То есть, упоминание в реестре артефактов тебя успокоит?

Альс обиженно надулся и уже приготовился перечислять другие аргументы в пользу библиотеки. Нет, он, конечно, понимал что, библиотека — далеко не идеальный вариант, но с детства хранилище книг придавало ему уверенность и покой. Он вспомнил, как в детстве часто сидел в библиотеке с книжкой у водопада и представлял себя героем, спасающим весь мир и получающим в награду полцарства и принцессу. Когда он очнулся от воспоминаний, то увидел, что Сэль как-то странно на него смотрит.

— Ладно, Амана возьми этого героя, и идите с ним в библиотеку — вдруг из этого что-то выйдет, а я пока попробую другие методы.

Сэль тут же переместилась.

— Ну что, идем и попросим директора Лиланда разрешить нам доступ к хранилищу?

Амана забрала свои шикарные волосы в пучок, закатала рукава мантии, выражая свою полную боевую готовность.

— Да, идем.

Кажется, еще одна вещь стала приносить ему уверенность и покой…

Директор Лиланд был директором Бетельгейзе с незапамятных времен, ни один сотрудник или студент не отважился бы даже предположить его точный возраст. Весь его внешний вид не позволял ему дать цифру больше тридцати пяти, в то время как его биография против этой цифры просто протестовала. Всю свою жизнь Эмет Лиланд посвятил академии, вкладывая в нее и в ее обитателей все свое время и всю свою душу. Он знал каждый уголок этого старинного замка, знал каждую мелочь и каждого обитателя его стен. Ни одна жизнь, связанная с этим замком не могла пройти мимо него. Сейчас же его взор был направлен на пятерых ребят. Новое поколение проклятых получило свое задание и теперь пыталось его выполнить… Это не были первые проклятые, начинавшие несмелые шаги по выбранной их предками тропе, но они имели все шансы стать последними. Ход мыслей Мерлина всегда ускользал от него, оставляя лишь тонкие намеки, но теперь не осталось даже намеков. Зачем нужно было призывать к клятве детей? Раньше проклятие вступало в силу после гибели кого-то из проклятых или по исполнении семнадцати лет наследнику рода, да и первые задания были в разы легче. А теперь проклятым нет семнадцати лет, и первое задание — поиск одного из самых могущественных артефактов. Если Мерлину так нужна эта книга, то почему бы не поручить ее поиск настоящим проклятым? Его мысли прервали два объекта, излучающих мощную ауру и не знающих, как лучше попасть в его кабинет. Что ж, Мерлин может делать, что угодно, на то он и Мерлин, его же дело, как директора — помочь своим студентам.

— Студент Фаулер, студентка Итидзе, сколько баллов профессор Мордин поставила вам на зачете? Ваше попытки поставить блокировку абсолютно провальны, я почувствовал ваше приближение еще с Западного крыла.

Он улыбнулся: им же совсем не обязательно знать, что их появление он едва смог уловить у двери.

Получив разрешение у директора Лиланда, и вытерпев битву с сердобольной библиотекаршей, ребята смогли попасть в хранилище и из нескольких сотен книг найти лишь парочку приблизительно их тематики. Решив сделать Лиственный зал местом своей непосредственной дислокации, они перенесли туда книги, а после организованного забега на кухню — чай и булочки, так что атмосфера в зале была вполне рабочая, так как многие книги были не переведены, о чем их заранее предупреждал директор, сказав, что как раз они-то их и переведут. Амана вот уже второй час мучалась с маленьким текстом на демоническом языке. В комнате уже горели многочисленные свечи, когда появилась Сэль на которой не было ни одного сухого клочка одежды, ее глаза просто молнии метали, в то время, как капельки воды с ее одежды и волос выбивали такт на мраморном полу.

— Может, кто-нибудь мне уже поможет?!

Она сделала несколько шагов вперед, оставляя за собой сырую дорожку. Амана легонько подула на нее, и вокруг Сэль закружился теплый ветерок с золотистыми листьями. Сэль решила подойти поближе к зеркалу, но, посмотрев на улыбающегося парня, передумала.

— Ладно, обойдемся без зеркал, есть у меня такое чувство, что по ним сегодня одни ужасы показывают. Ами, спасибо.

Амана кивнула в ответ, не переставая улыбаться.

— Нашли что-нибудь?

Альсифер гордо подвинул к ней любовно переведенные им тексты.

— Реестровый номер 1001, книга написана Августом Эсельсом, содержит ряд заклинаний и ритуалов, запрещенных к использованию, указ №613, бла-бла-бла. Владелец неизвестен.

Сэль разочарованно опустилась на стул и протянула пергаменты обратно парню.

— Ами?

— У меня тоже ничего особо интересного нет, так, рассказ о жизни Эсельса. А у тебя?

Сэль ответить не успела, потому что на двух пустовавших стульях появились Орфи и Мина, лица у них были до неприличия довольными.

— Вижу, друзья мои, у вас по нулям, — Орфи довольно обвел компанию взглядом, и чуть задержал взгляд на Сэль. — Да ладно, только не говори мне, Манфьолетти, что ты пыталась выйти на орден «Красной плащаницы».

— Только не говори мне, Франсис, что это не приходило тебе в голову.

— Приходило, только ума хватило от идеи отказаться. Ладно, ликуйте, мы нашли последнего хозяина книги: Томас Гонт, чернокнижник, живет в Лондоне.

Все замерли: неужели все оказалось так просто? Было в этом что-то, отдающее подвохом.

— Орфи, прости меня, неразумную, — у Сэль, как всегда, было свое мнение, — но откуда ж у тебя столь бесценная информация? Все, значит, искали ее пять столетий, а ты нашел за пять часов?

Франсис победно улыбнулся:

— Знаешь, тебе пора научиться проигрывать.

— Так, стоп! — как всегда, Амана вмешивалась в самый подходящий момент, — Неважно, ты уже нашел книгу?

— Нет, хотел поделиться славой с вами, дабы вас тоже не забыли.

— Франсис…

— Сэль! — Амана укоризненно на нее посмотрела. — Так чего мы ждем? Давайте заберем эту книгу и все.

— Вот пусть этот франт и забирает. Нашел, забрал, заслужил лавры.

Сэль и правда была чем-то недовольна.

— Вот и заберу. Мина.

Мина тут же поднялась со стула.

— Я с вами. Сэль, побудь с Альсифером.

— Без проблем, дорогуши.

Мнение Фаулера, как всегда, особо никого не интересовало, все, что ему оставалось — так это сидеть среди исписанных пергаментом под надзором.

— Успокойся, там может быть довольно жарко, радуйся, что не взяли.

— Отсиживаться здесь, пока они там…

— Пока они там спокойно заберут книгу и придут обратно, — закончила Сэль. — Булочки с клубникой?

Альси поперхнулся: такой момент, а она о булочках думает!

— А что это за орден, про который сказал Орф?

— Да, так. Сборище чернокнижников, некромантов и парочки слабых гоэтий. Человек семнадцать основных, а остальные — так. Это у них обычно привычка гоняться за такими книжками.

— И ты к ним одна ходила?

Она оторвалась от чая:

— А почему бы нет? И не то, чтобы одна, со мной был мой котечка.

— У тебя есть кот?

— Ага, белый перс, Жульен, но я его просто Жужем называю, он такой у меня лапочка, такой игривый.

— А где он сейчас?

— Поиграть пошел, — ее глаза сверкнули.

Она легко улыбнулась и принялась заваривать чай. Пододвинула к Альсиферу кружку из тонкого фарфора и пару булочек. Сама она булочки ела довольно странно: ломая на кусочки.

— Так вкуснее, — пояснила она, заметив его взгляд.

Заняться было особо нечем, поэтому они снова принялись за книги — Альс за свои, а Сэль принялась переводить текст Аманы. В окно стучал ветер, стремясь проникнуть в теплый зал. Альсифер удивленно смотрел, как девушка отложила в сторону перевод Аманы, словари и просто читала книгу. Ее глаза бежали от строчки к строчке.

— Ты…ты, умеешь читать на черномагическом?

Она подняла вверх указательный палец, прерывая его. Ее рука быстро потянулась к переводам, она быстро перебрала их, а потом снова стала вчитываться в книгу. Альсиферу оставалась одна страница, он сделал глоток чая и поперхнулся, переведя двадцать третью строчку.

— Сэль, ты…

— Да, Эсельс написал книгу с помощью демонов и гоэтий. После его смерти демоны забрали книгу себе с целью использования, но кто-то украл у них книгу и спрятал в мире смертных. Это ловушка!

Ребята синхронно соскочили со стульев, упавших с глухим ударом.

— Я за ними, ты останешься здесь.

-Нет, я такой же, как вы. Я тоже кое-что могу.

Он с вызовом посмотрел на нее и сжал кулаки.

— Ладно, времени спорить с тобой нет, держись рядом, мальчик-оборотень.

Они опоздали: в доме посреди осколков зеркал лежала Мина, с полуприкрытыми глазами. Вокруг нее металась черная пантера, от безысходности не знавшая, что делать.

— Эй.

Сэль тут же подлетела к Мине и стала щупать ее пульс.

— Мина, где остальные? Ты как?

Девушка открыла глаза и сильно сжала ее руку:

— Демоны… — на выдохе прохрипела блондинка.

— Да, я знаю, где Франсис и Амана?

Мина попыталась что-то сказать, но вместо этого получился стон, а потом она потеряла сознание.

-Жуж — позвала своего фамильяра Сэль.

В комнате появился белый тигр.

— Помоги. Альс, за мной.

Сэль закрыла глаза, а потом резко дернула парня за руку. Не успел Альс сказать хоть что-то, как очутился посреди огромной поляны, где были только темная короткая трава и какое-то мутно-серое небо. Нечего сказать, успели они вовремя, в нескольких шагах от них Амана держала оборону, отражая нападение трех фигур, закутанных в черные плащи. Сэль подняла руку ладонью вверх, к ее ладони стали стягиваться тонкие струйки мрака, формируя шар. Когда он достиг достаточных размеров, девушка бросила его в сторону фигур. Разумеется, она не попала, но, главное, что получилось отвлечь внимание от Аманы. Теперь все внимание переключилось на двух, только что появившихся, подростков. Сэль уже начала материализовывать второй шар, как две фигуры в черном тут же переместились. Учитывая то, с кем они имели дело, слабо верилось, что это приступ страха, скорее, очередной маневр, обещающий сюрпризы. Амана посмотрела на них с благодарностью, кивнула и тоже переместилась. Теперь их осталось только трое. Сэль с Алом и фигуру в черном разделяло тридцать шагов — дуэльная дистанция. Шар на ладони Сэль уже сформировался, но она не спешила его кидать. Фигура в черном скинула свой плащ на землю.

— Черной луны тебе, проклятая, — говоривший склонил голову в шутливом поклоне.

— Да пребудет с тобой мрак Бездны, Арирон.

Альсифер недоуменно переводил взгляд с Сэль на Арирона. На первый взгляд, Арирон мог бы показаться обычным подростком лет семнадцати, рост — выше среднего, стройный и подтянутый. Было в его виде что-то средневековое, но, вместе с тем, одновременно он выглядел и вел себя так, будто находился вне времени, будто он сам был временем, его кожа была белого фарфорового цвета и слегка мерцала, лицо имело чуть резковатые черты, губы постоянно растянуты в усмешке, а в больших глазах черного цвета застыло нахальство и дерзость. Он был одет в черные брюки и белую рубашку, поверх которой была надета накидка с ярко-алой подбивкой. Его блестящие и идеально прямые волосы спускались ниже плеч, а за спиной было два огромных черных крыла. Сэль убрала шар, а вместо этого в ее руках появились трезубцы, отливающие благородным серебряным цветом.

Арирон звонко рассмеялся:

— Неужели ты собралась драться со мной? Мне всегда нравилась твоя дерзость, и твое упрямство тоже впечатляюще, — подумав, закончил он.

-Драться с тобой? Нет, я не так безрассудна, чтобы думать о победе над великим князем. Это так, — она сильнее сжала трезубцы, — для уверенности. И, раз мы встретились, не будете ли вы так любезны подсказать, где находится книга.

По глазам Арирона, в которых плясали насмешливые искорки, было понятно, что любезен он не будет.

— Думаю, что нет, даже тебе, моя любовь, я не могу этого сказать.

Он расправил крылья и поднялся на пару сантиметров воздух.

-Прости, но это книга нужна дому, когда ты умрешь, родная, я буду рад лично прийти за твоей душой.

Арирон исчез в ярко-алой вспышке, вместо него в воздухе появился небольшой прозрачный шар, который, повисев пару минут в воздухе, упал на траву и покатился в сторону ребят.

Сэль начала медленно отходить назад. Словно обидевшись, шар остановился и с легких хлопком исчез, и теперь уже перед ними стояло десять огненных вихрей, имевших человеческие очертания, и несколько смерчей, внутри которых вспыхивали молнии.

— Это что, элементали? — вскрикнул Фаулер.

— Да. И есть только один выход… Бежим!!!!!!!!

Сэль схватила его за руку и тут же перешла на бег. Альс боковым зрением видел, как в их сторону летят огненные шары, а спиною ощущал жар от не попавших снарядов. Над ними пролетела парочка молний, одна из них чуть не зацепила Сэль, которой можно было только посочувствовать — не предполагавшая такого поворота, она и не подумала менять свои туфли на шпильке на что-то более подходящее, но, из-за полного отсутствия физической подготовки у Фаулера, они бежали наравне. Альсифер бежал так, как никогда раньше, один из шаров чуть задел его плечо, подпалив дорогую мантию, все лучше, чем он бы подпалил еще более дорогую шкурку. В воздухе витал запах жженой травы. Он очень хотел оглянуться, но вместе с тем боялся.

— Кто… такой…Арирон?

— Один из высших демонов. — Она резко завернула в сторону деревьев. — Зачем им книга? Для демонов она бесполезна, что-то тут нечисто.

Несколько деревьев перешли в полноценный лес. По мнению Фаулера, бежать в лес с огенными элементалями на хвосте — не лучшая идея, оставалось только надеяться, что Сэль знала, что делает. Они петляли, пробираясь через заросли кустарников, ветки которых оставили пару кровоточащих отметин на лице девушки и присвоили себе кусочек мантии парня, спотыкались о корни деревьев, но не останавливались — огненные шары и молнии пролетали совсем близко. Как не позорно было признавать, но дышать Альсу становилось труднее и труднее, его ноги налились свинцом, и бежать было совсем невозможно, он старался, но еще пять минут — и он упадет.

— Сэль, — хрипло позвал он.

Девушка быстро глянула на него, и на ее лице мелькнула тень разочарования. Ну конечно, с таким серьезным видом выступал в зале, а сейчас оказался ни на что не годным, а только задерживал ее.

— Беги, сколько сможешь.

Она толкнула его, а сама резко развернулась, оказавшись лицом к лицу с элементалями, и выставила щит. Щит поглощал магию элементалей, но с каждым новым ударом делать это сложнее. Цвет глаз девушки изменился, теперь всю глазницу заполнил сапфировый зрачок, щит окрасился в насыщенный лиловый цвет. Изменившимися глазами она заглянула в глаза ближнего элементаля, увидев там ярко полыхавший огонь ада, ее глаза тоже, кажется, произвели впечатление на элементаля, потому, что он сделал пару шагов назад. Она посмотрела через плечо: Альсифер уже успел убежать, как раз вовремя — щит долго не протянет, так что пора сворачивать лавочку. Сэль вздохнула и шепотом прочитала пару строк итальянской молитвы, верующей она стала совсем недавно, сегодня, несколько минут назад. Дальше события понеслись в бешеном темпе. Девушка скрыла щит и быстро упала на землю, пара молний ударила рядом, она перекатилась на правый бок и материализовала трезубцы. Получилось отбить первые два шара, один даже получилось отбить в элементаля. В выигранные несколько секунд она поднялась и быстро огляделась, вот почему на нее напали не все элементали разом — остальные были заняты белым тигром, настроенным очень агрессивно. Она уклонилась от очередной молнии и спряталась за дерево, которое через пару минут превратилось в кучку пепла.

— Жуж, бежим!!! — и она из последних сил побежала, не обращая внимания на ветки, бьющие по лицу и ногам, она споткнулась о корни дерева и распласталась на земле, один из шаров больно обжег плечо, прожег мантию и оставил ожог на коже. Тигр зарычал и кинулся наперерез приближающимся элементалям. Встать не получалось — правая лодыжка больно ныла. Кто-то с силой дернул ее за руку и одним рывком поставил на ноги, правая нога девушки тут же подкосилась.

— Вывихнула?

Альс озабоченно посмотрел на ее ногу.

— Наверное.

Он перекинул ее руку себе на плечо и, приобняв за талию, уверенно повел дальше.

— Я нашел там водопад.

Сэль, которая была занята подавлением боли в ноющей лодыжке, отвлекалась и прислушалась, к ее облегчению это и правда был шум воды. Хвала Гекате, у них есть шанс на спасение, девушка мобилизовала все силы и собрала волю в кулак, решив, что пострадает, когда это все закончится, мысль о том, что все закончится в любом случае, ее сильно успокаивала и она пошла быстрее.

— Сэль, тебе нельзя опираться на больную ногу.

— О да, поверь мне, на том свете, пусть и здоровой, она мне не понадобится.

Пробравшись через очередные заросли кустарников, они вышли к водопаду, Сэль к этому моменту была уже готова кричать от счастья, пока один из шаров не ударил ее компаньона в спину и тот не упал в воду, потянув ее за собой. Озеро, где находился водопад, оказалось небольшим и неглубоким, но зато вода в нем была очень холодной. Альсифер вынырнул и помог Сэль подняться. Элементали окружили озеро по периметру, еще не зная, что предпринять.

— Идем ближе к водопаду, нужно подняться на камни.

Он согласно кивнул — ноги уже начали замерзать. Элементали определились с тактикой, и теперь по-новой закидывали их огненными шарами; молнии Сэль блокировала на ходу, опасаясь их попадания в воду, но силы девушки были на исходе. Ребята взобрались на камни, спиной находясь к водопаду. Альс скинул сильно потяжелевшую мантию, а потом сел рядом с Сэль, которая напряженно о чем-то думала, и, приняв какое-то решение, она уверенно стянула с правой руки два из пяти серебряных браслета, бережно положив их рядом, а потом опустила кисть руки в воду. По воде прошли волны: сначала медленные и неуверенные, но через пару минут они стали возрастать, и, как только они дошли до конца озера, вверх поднялась плотная мерцающая серая стена, образовав непроницаемый щит. Парень хотел рассмотреть браслеты поближе, но Сэль шлепнула его свободной рукой по ладони, вторую же она не вынимала из воды, несмотря на то, что она начинала синеть, посинели и губы девушки, кровь отхлынула от лица и золотистый загар сменился болезненной бледностью. Частые атаки не повредили надежную защиту, но при каждом ударе Сэль вздрагивала так, будто по ее телу проходил разряд электричества, нога теперь ее не волновала, старая боль сменилась новой, куда более сильной, но не настолько сильной, чтобы достигнуть ее болевого порога и перейти за него. Она и сама не знала, сколько так протянет, после встречи с членами «Красной плащаницы» встреча с Арироном была явно лишней, но к то ж знал, что у него окажется один из шаров элементалистов, она наивно полагала, что сможет заговорить ему зубы и уйти, ведь почти коллеги. Ее глаза стали закрываться и начинало шатать, еще пара минут, и стена спадет, тогда одна молния в воду и... Все будет зависеть от силы молнии. Вот он, недостаток узкого специалиста — она была одной из самых сильнейших гоэтий, но ей нечего было противопоставить некоторым другим видам магии, возможно, одна она и прорвалась бы, но когда на тебе висит ботаник, это проблематично. По телу прошла еще одна волна боли, и она отчетливо поняла, что пора, и как можно медленнее стала вытаскивать руку из воды. Знаете, как говорят — если вас собрались вешать, нужно попросить принести стакан воды, мало ли, что может измениться, пока его несут. Вот и сейчас, пока Сэль доставала руку, в озере начала закручиваться воронка, из которой появился потрепанный Орферус, а рядом с ним не менее потрепанный Жуж. Сэль и Альсифер облегченно вздохнули. Орферус взмахнул рукой, образовывая защитный купол, потом он закрыл глаза и сосредоточился. Вода в озере начала закипать и подниматься огромным столбом вверх, постепенно столб начал принять форму огромного дракона, который своей тенью закрыл добрую половину озера, он расправил свои крылья и смахнул правый ряд элементалей, затем отбил летевшие в сторону ребят шары, а потом посмотрел своими глазами-льдинками на элементалей-штормов, несколько молний пронзило дракона, но вода стоически держала форму. Сэль восхищенным взглядом наблюдала за работой стихийного мага, пока ее глаза не сомкнулись, и ее мир не накрыла черная пелена.

Пришла в себя она уже в их кабинете. Ее затуманенный взгляд нашел остальных членов команды: все они были живы, и это было уже очень много. Ее пробуждение пока оставалось незамеченным, она слегка приподнялась и осмотрела себя: на плечо наложена повязка, нога тоже была перебинтована, попробовала встать — получилось, нога не болела, наверняка это работа Аманы.

— Сэль!

Амана же первой и почувствовала ее пробуждение. Все остальные тоже обернулись, на лицах читалась усталость и какой-то восторг:

— Вы нашли книгу?

Сэль переводила взгляд с одного на другого, а потом посмотрела на песочные часы, в которых лишь пара песчинок осталась в верхней части.

— Садись.

Альсифер помог ей подойти к накрытому столу и сесть на стул.

— Нашли, и уже отдали ее Лиланду, теперь эта книга попадет в закрытую часть библиотеки академии.

— Так что произошло, когда вы переместились?

Сэль стала пить приготовленной Аманой чай. Слово опять взял Франсис:

— Переместились, так переместились: там сразу четыре демона и парочка некромагов, Мина сориентировалась быстрей, поэтому ей и досталось больше всех, пока разбирались — демоны с книгой переместились, я и Амана за ними, где-то в Каире они разделились, нам тоже пришлось, Мина оставалась там. Потом вы там с Аманой, Альс рассказал, как круто вы попали.

— Спасибо пришли вовремя. Вы там остались, а я переместилась за этими двумя, они, понятное дело — к адским вратам, и я туда же, заварушка, конечно, еще та. Пока они там растерялись, я схватила книгу, и давай прыгать по всему миру, ранена была, да и шансов особо не было, пришлось переместиться к Сиэлю.

Реакция была вполне ожидаемой, хотя нет, Сэль отреагировала спокойнее, ребята думали она разнесет половину академии.

— К Сиэлю?! Да как ты могла?! Как ты могла поставить жизнь моего дяди под угрозу!?

— Сэль, успокойся и сядь. Ты и сама прекрасно понимаешь — Сиэль был единственным, кто мог помочь.

Глаза Сэль метали молнии, было видно, что аргументы Аманы не впечатляли:

— Как он?

— Все в порядке, ни царапины. О тебе спрашивал и порывался тебя искать.

— Я опередил, — Орфи снова перебил Аману. — Жуж, весь израненный, переместился ко мне, я за ним, ну, а дальше ты знаешь.

Альсифер дул на горячий чай, а Мина рассматривала причудливый рисунок из чаинок. Сэль закрыла глаза и глубоко выдохнула:

— Хорошо. Все хорошо.

Всех захлестнула полная безмятежность и эйфория: они справились, правда, справились, значит, они чего-то, да стоят.

* * *

Вот так прошло наше первое задание, из которого лично я вынес пару уроков: нужно доверять своим товарищам, идти до конца, что бы ни случилось, защищать и не бросать своих. Ну, и еще несколько личных убеждений, оставлю-ка я их при себе. После этого задания ненавистная шкатулка с завидной частотой передавала нам волю Великого Мерлина, если ты не лишен чувства юмора, то должен был почувствовать сарказм. Мы это чувствовали, как только начиналось новое задание, чувство долга натягивалось, как струна, до предела, и где бы ты сейчас не был, и как бы не был занят, ты должен явиться на зов.

Если ты не явишься, то тебя охватывает боль и паника, ты начинаешь умирать в мучительной агонии и очень медленно. Тогда, в первый раз, я пришел проклятым вместо своего дедушки, ему было семьдесят два, я подумал, что он слишком стар для таких похождений, и пришел вместо него. У Орферуса и Мины не было родителей, Амана пришла вместо своего наставника, которому приходилась приемной дочерью, а Сэль — вместо своей мамы. По большому счету, у Сэль, Аманы и меня был выбор, но, на самом деле, чем больше я втягивался в это, тем лучше понимал, что в этом мире выбор есть у всех, кроме проклятых, и я жутко завидовал им всем, способным делать выбор. Для нас существуют девять заповедей, это как у Алигьери существовало девять кругов ада, так у нас эти девять заповедей стали кругами ада:

— Проклятые не могут рассказывать о работе братства.

— Проклятые должны являться по первому зову Мерлина.

— Проклятые должны беспрекословно подчиняться Мерлину.

— Проклятые должны любой ценой выполнить приказ Мерлина.

— Приказ должен быть выполнен до того как упадет последняя песчинка в «Часах Вечности»

— Проклятые не могут использовать свой дар во зло.

— Проклятые не могут использовать полученные артефакты против человечества.

— Проклятые не должны вмешиваться в ход истории.

— Проклятые обязуются хранить шкатулку Пандоры, не открывать ее и не использовать во зло.

А поскольку, кроме как не во зло, шкатулку использовать нельзя, то не использовать шкатулку.

Вот по этим заповедям и протекала наша жизнь. По сути дела, этими заповедями мы, как вид особо опасных хищников, были посажены на цепочку, которую контролировал Мерлин. Детки вели себя хорошо — можно ослабить поводок, шалили — значит, поводок затянется до перекрытия дыхания в горле. У нас была власть, которой мы не могли пользоваться. Мы не могли жить… Я плохо помню свое детство, помню, что было чудесное время, когда я беззаботно играл на заднем дворе, по большому счету, у избранных в проклятые нет детства, сплошной курс молодого бойца… А потом потянулись мои «проклятые» будни, для нас всегда есть работа, и только здоровый цинизм и черный юмор не дадут сойти сума, это так важно — остаться в адеквате и не потерять нить реальности, не потерять себя. Шестнадцать…мне было чуть больше шестнадцати, когда я стал проклятым, и когда моя жизнь изменилась, наша должность очень сильно меняет мировоззрение. Ты каждый день прыгаешь из одного мира в другой, можешь попасть в альтернативный мир, сталкиваешься с демонами, вампирами, джиннами, некромагами, темными артефактами… Тебе приходиться идти на край света, разрывать могилы, ползать по темным гротам и убивать. Я не помню, когда мне первый раз пришлось убить, я не помню, сколько я убил, да это что-то меняет в тебе… и, знаете, для этого не нужна смелость, нужно огромное желание жить и все, этого хватит. А желания жить у нас — хоть отбавляй, сильная мотивация, знаете ли. Когда мы выполнили первое задание, нам казалось, что мы всесильны, а это такой бред, после следующих заданий нам тогда было впору чувствовать себя богами. Да нет…боги могут меньше, ну, боги некоторых других миров и, правда, не так уж сильны. Хотя и проклятые, поверьте, против миллионной армии, хорошо заточенного лезвия и метко брошенного кирпича тоже бессильны. Не всегда получалось уходить невредимыми, всегда оставались раны, не на теле — так на душе. Знаешь, как говорят, время не лечит, оно лишь накладывает бинты на не перестающие кровоточить раны. Умная мысль, запомни, со временем ты поймешь, какая она правильная. Вот оно, нам пришлось очень рано повзрослеть, и в глазах любого из братства ты можешь увидеть вековую мудрость, чего-чего, а опыта у нас не на одно поколение хватит. Кажется, моя душа уже понеслась в рай, вот пишу, как какой-нибудь старик, опытом делюсь… К черту его, опыт этот, все равно ни чему-то он не учит. Лучше я расскажу о моих товарищах-смертниках. Ну, себя я уже описал, и что я оборотень, сказал, только я не обычный волчонок, сходящий с ума в полнолуние. Я могу превращаться абсолютно в любое животное, в любое время суток, и при этом сохранять человеческий разум, и на любое время. Почему я не сделал так на первом задании? Страх. Да, ничто человеческое нам не чуждо, за всю свою деятельность я миллион раз испытал это липкое и сковывающее чувство. Ну, после этого ты еще должен понять, мой друг, что лидер из меня плохой. В нашей команде я был мозгом, мозговой штурм мне давался куда лучше, чем бои и поединки, пожалуй, это мой второй самостоятельно развитый дар — интеллект и кругозор. Амана — она воспитанница Итидзе Итиро. Ни о чем не говорит? Итидзе в Японии — один из наиболее уважаемых кланов аристократов. Из числа мужчин этого рода назначались регенты и канцлеры Японии, а из числа женщин — выбирались жены для императоров. Ну, и конечно, воспитанная в лучших самурайских традициях, Амана обладала особой философией, о вселенской гармонии и все туда же относящееся. Амана обладала большой силой воли, смелостью, и у нее было душевное равновесие, чего не было у многих. И еще она была потрясающе красивой, длинные волосы: платина, смешанная с золотом, большие глаза цвета молодой травы, хрупкая фигура — она была похожа на лесную нимфу. Красивая, манящая и уверенно держащая катану. Вообще, она не любила применять силовое воздействие — философия друидов (а Амана собиралась стать друидом) позволяет применять оружие или магию для вреда только в особо крайнем случае. Кроме того, как быть дипломатом между Орферусом и Сэль, она еще была и личным целителем, исцеляющая магия — это одна из основных возможностей друидов, еще Амана могла частично воздействовать на рассудок любого существа, только и это она не любила. Чужое влияние всегда оставляет свой отпечаток. Уверенная и спокойная, она всегда несла равновесие и гармонию в чужие души, по части лечения душевных ран ей не было равных.

Мина.

Роковая красота, знакомо? Вот это и есть Мина, она тоже была взята, как воспитанница, семьей, но они погибли, и ее под свое покровительство взял дом Франсисов. Мина у нас обладала зеркальной магией — один из самых сильных видов магии, из зеркал она могла делать порталы и проходы, зеркала ей могли показать прошлое, настоящее и будущее, рассказывали, что делается в любом уголке мира, в любом измерении, в душах людей. Ей не нужно было все время искать источники силы, ну, вот как Орфи. Да, так мне тетрадки не хватит, ладно, расскажу очень кратко. Магия, она ж не создается из ниоткуда и в никуда не уходит, это потоки энергии, а маг — как сосуд или проводник, может использовать эту энергию, чем ее больше, тем сильнее маг, так вот проще всего и в больших количествах эту энергию получить от источника. Источник энергии, это как место ее скопления, это явление конечно не объяснимо, вот Орфи — маг воды, в разных мирах у него есть источники, озеро, там, с водопадом, или статуйка какая-нибудь, так вот, непонятно, почему в этих местах очень много энергии воды, для мага этой стихии — это просто рай, он может ее черпать по самое не хочу. Есть, конечно, объяснение, что эти источники благословили повелители стихий, но это как-то не научно. Я это к тому, что вы представьте, сколько источников у Мины, у зеркальных магов нет особого магического первородного зеркала, для них любое зеркало — источник, любая отражающая поверхность подвластна. Но все это далеко не так красиво, когда доходит до последствий, знаете, по ту сторону зеркала все тоже не так гладко, никогда не знаешь, что там отразится и во что это выльется… Мина неразговорчива, первое время думал, что она немая, хотя, как оказалось, у нее очень мягкий голос и она хорошо поет. Постоянно поддерживает Орфи, ну, это и понятно — лямур тужур и абажур, всегда на его стороне и во всем его слушается. Мина — это как идеальная девушка: красива, умна, обаятельна, зеркальная ведьма, но что-то есть в ней от куклы, которой нужен кукловод. Она, как фамильяр нашего франта, она как неживая. Кук-ла…

Орферус Франсис или франт.

Определением «франт» сказано все. Стихийный маг, аристократ, типичный романтический герой с усталым и бездонным взглядом, красивый, замкнутый. Вечно не ладит с Сэль. В него влюблена Мина, вот только ему, кажется, совсем не до этого. Расчетливый, высокомерный, педант…а еще он смелый и отзывчивый, не бросит в беде.

Очень сильный стихийный маг, ему подчиняется вода, хотя знаете с таким характером как у франта подчинить себе можно все что угодно.

Сэльвэтрис Манфьолетти.

Сэль…Летти…Она у нас гоэтия, высший класс и первый уровень. Итальянская аристократия. Сэль — девушка с характером, она — как стихийное бедствие: ты им наслаждаешься и считаешь красивым, когда в надежном укрытии сидишь, и жертвы после нее, как после настоящего бедствия. Дерзкая, импульсивная, взрывная, самоконтроль несвойственен, при приступах агрессии ложиться на пол и молить о пощаде. А так, она моя лучшая подруга, была ей. Сэль…это Сэль…

Вот уж не думал, что будет так тяжело о них писать… Воспоминания слишком сильные, слишком много связано, слишком остро я ощущаю их потерю.

И за время нашей службы у Мерлина мы успели пройти самую настоящую войну. Я уже упоминал, что существуют другие миры, кроме нашего, если у тебя достаточно сил и смелости для прыжка туда, то — пожалуйста, их двери открыты для странников. Эллаврия, измерение, куда нас отправил Мерлин, было раздираемо междоусобными войнами и войнами темного Ордена против всех остальных рас, мы должны были объединить армии королевств. В первый раз за все время песочные часы не перевернулись, что означало только одно — время перестало быть важным, он не верит, что кто-то сможет вернуться. У нас было три часа на сборы, три часа, чтобы попрощаться со всеми. Помню, что пока Мина зачаровывала зеркало на портал, я все оглядывался по сторонам, стараясь запомнить каждую черточку места, которое стало для меня вторым домом… Эллаврия встретила нас дождями и непроходимыми дорогами. Этого дневника будет мало, чтобы рассказать о нашем вступлении в ряды армии королевств, поднятии по служебной лестнице, дворцовых интригах… В общем, мы разделились на три отряда: я и Мина, Амана и Сэль, и Орферус. Орфи выбрал в качестве начала своего пути страну, расположенную на болотных топях, Сэль помню, тогда сказала, что вечно его на всякую гадость тянет, климат там, надо сказать, тоже не очень: сплошные дожди, я даже удивился, как такой педант, как наш франт, свои белые перчатки не побоялся замарать. И, знаешь, он не прогадал — в скором времени Орфи отличился, получил дворянский титул и пару отрядов в свое распоряжение, тогда ему было семнадцать. Сэль и Амана отправились в Эверхейм, столицу государства людей, там Сэль промыла мозги одному герцогу и поместила ему ряд воспоминаний о двух прекрасных дочерях и прочее. Амана выбрала для себя путь лекаря, в то время, как Сэль, не задумываясь, вступила в отряд своего «отца». Я и Мина отправились в Парящую Крепость, город магов и волшебников, все эти государства-города враждовали между собой, а подчинить всех себе хотел Кайран — государство, возглавляемое орденом некромантов. К чему я начал эту историю? Ну, во-первых, это было одним из наших последних заданий, во время которого открылись наши чувства и эмоции, поверьте мне, было интересно. А, во-вторых, это стало последним заданием братства, после него братство в прежнем его обличье перестало существовать.

* * *

Сэль со своим конным отрядом уже третий день пробиралась через пограничные горы, дождь лил, не переставая, на путниках нельзя было отыскать ни одной сухой нитки, уставшие лошади с трудом пробирались через потоки нескончаемой грязи. Но не это злило Сэль, к спартанским условиям она успела уже привыкнуть, смирилась с этим, как с чем-то неизбежным, с чем она не могла смериться, так это с альтруизмом Аманы, доведенным до крайней степени. Дело в том, что, проходя через приграничную деревню, которая была разорена некромантами, Амана сжалилась над жителями и предложила им пойти с их отрядом. Сэль до сих пор плохо понимала, что так сильно ее огрело по макушке, что она согласилась на эту безумную идею. Ведь теперь весь план летел к чертовой бабушке, в график они абсолютно не укладывались. Из-за беженцев они шли раза в два медленнее, часто останавливаясь на привалы, многие из беженцев были стариками, детьми или просто больными. Нет, ее сердце, конечно, щемило и она им искренне сожалела, но это война, жертвы неизбежны. И как раз-таки сейчас ее отряд двигается в сторону эпицентра для битвы, а эти убогие полностью демобилизовали отряд. В общем абсолютно недовольная судьбой, она ехала впереди всех на приличном расстоянии, ее конь Сахарок своим энтузиазмом не давал сломаться остальным лошадям. Ее нагнала Амана, забрызгав грязью низ плаща, чем больше ухудшила настроение Сэль, она и так была с ног до головы грязная, только плесенью покрыться не хватало, или корочкой.

— Ой, прости Сэль.

— Да ничего, все в порядке, — девушка сильнее натянула поводья, лошадь встала на дыбы.

— Ну, Сэль, не могли же мы их там бросить, в самом деле.

Манфьолетти даже и не подумала посмотреть на подругу:

— Конечно, падем смертью храбрых, защищая этих… — она неопределенно махнула рукой.

— Да как ты можешь!

— Как я могу?! Да, я могу, ты уж прости, Амана, но мы — не отряд матушки Терезы для защиты слабых и угнетенных, мы — боевой отряд, наша задача — отразить наступление от границы, а не присматривать за этими. И они будут в большей безопасности, когда война закончится, а война закончится, когда мы разобьем врага, а мы его разобьем, когда отряд будет в боевой готовности и сосредоточен на бое, улавливаешь логическую цепочку?

Только теперь она посмотрела на Аману, и взгляд Сэль Амане очень не понравился, по взгляду было понятно, что девушка просто в бешенстве и на грани срыва, а когда Сэль на грани срыва — плохо всем, абсолютно всем. Вдали, из-под пелены дождя, проглядывали нечеткие контуры домиков, последняя деревня на их пути. Заметив деревню, Сэль пришпорила лошадь и помчалась вперед. Как и любая деревня, находившаяся близко к эпицентру военных действий, она находилась в полуразрушенном состоянии, некоторые дома сгорели, трава выгорела, животные больше походили на скелеты, обтянутые кожей, а в глазах жителей был страх. Рассмотрев нашивки на их плащах, старейшина обеспечил им теплый прием и отдал пару пустовавших домов в их полное распоряжение, конечно же, самые лучшие апартаменты достались Сэль, последнюю это абсолютно не радовало.

Она спешилась и отвела Сахарка в конюшни, давно пустовавшие, сено было свалявшимся и мокрым, в бессилии девушка ударила кулаком по опорному столбу, а потом потрепала коня по гриве.

— Я что-нибудь придумаю.

Чуть посветлевшее небо опять затянулась тучами, и звук грома раскатился от гор к деревне. Стая черных ворон вспорхнула с ветки, и с криком унеслась в сторону границы, девушка проводила их холодным и каким-то печальным взглядом. На полпути к дому ее остановил сэр Крис Хаарт:

— Сэль, нужно поговорить.

Девушка чуть замедлила шаг, и руки автоматически потянулись помассировать виски:

— Да, Крис.

— Так не пойдет, эти люди мешают нам, мы выбились из графика, воины совсем не отдохнули, а у границы мы должны быть к завтрашнему закату готовыми к бою. Сэль… нам нужно идти.

Получив молчание вместо ответа, он заговорил с еще большим жаром:

— Оставим их здесь, если мы завтра проиграем, им уже ничего не поможет. Сэль, ты же сама все понимаешь.

— Я боюсь, что перестала что-либо понимать. Мы останемся здесь на несколько часов, Крис, я тоже устала.

Они остановились у ступенек маленького одноэтажного домика со слепыми черными окнами. Крис лишь кивнул и развернулся, оставив девушку наедине со своими мыслями.

Она проводила его взглядом до палаток, и вошла в отведенный ей маленький домик, в котором стоял запах сырости и начавшего гнить дерева, в углах она нашла остатки свечей. В домике была только одна комната, в которой помещалась кровать и стол. В принципе, после месяца походов, это должно было показаться королевскими апартаментами. Должно было…но не показалось. Она скинула весь промокший и пропитанный грязью плащ, на котором скопилась пыль со всех дорог королевства, на стул, тело тут же почувствовало отсутствие тяжести и с благодарностью откликнулось, уменьшив боль в руках. Для полного счастья не хватало только душа, воспоминания об этом изобретении еще грели ее душу.

Кап-кап, первые капельки возобновившегося дождя, пока еще несмело, начали барабанить по крыше. Кап-кап-кап-кап, присоединились к ним новые, и капельки стали отбивать лишь одним им понятный ритм, ритм, который смогла уловить Сэль, нечаянно вспомнив колыбельную, тихо напеваемую ей в детской…А потом капельки стали падать совсем рядом с девушкой, а потом, вконец обнаглев, начали капать на нее, запутываясь в давно не расчесывавшихся волосах, и попадая на и без того сырую одежду, девушка лишь беспомощно посмотрела на давшую течь крышу.

— Я так больше не могу!!!! Я не могу… я так устала, от этой вечной резни, марш-бросков, грязи, пыли, ран, нестиранной одежды, затхлой травы, смердного запаха, я не могу так больше!! В чем я виновата?! Я так больше не хочу!!! Не хочу и не буду! Да катись ты в Нифельхей, Мерлин, со своими дурацкими заданиями! Черт! Черт!

Девушка упала на кровать и заплакала от бессилия, горечи и усталости. Слезы скапливались в уголках глаз крупными каплями, а потом чертили дорожку по щекам.

Амана стояла у края леса и с надеждой вглядывалась в деревья. Легкий ветер трепал ее волосы и шептал истории и легенды прошлых лет, попутно принося запах беспокойства и надвигающейся бури. Зелень ее глаз темнела с каждым новым потоком ветра, и ей становилось страшно. Сердце безошибочно чувствовало мрак, который тонкими, и едва ли заметными, путами окутывал сердца и мысли ее друзей. Мрак предлагал самое ценное, он предлагал свободу, и ее сердце невольно откликалось.

* * *

Как-то так, мы слишком устали и слишком много пережили без передышек, снова кидаясь в бой, снова рискуя своими жизнями. Тогда, у границы, произошла одна из великих битв, мы сражались, я мог бы красочно расписать сражение, но, думаю, это не имеет смысла, не имеет смысла… Слишком многое в нашей жизни потеряло смысл... После победы нам пора было возвращаться домой, тогда совсем не верилось, что мы возвращаемся…

* * *

— За победу!!!!

Пять хрустальных бокалов с силой ударились друг о друга особенно звонко. Сегодня, в этом маленьком и заброшенном домике, где всего лишь несколько часов назад плакала Сэль, теперь было шумно и весело, здесь отмечали возвращение. С лиц ребят не сходила улыбка, а в глазах плескалось счастье, готовое вылиться из берегов и затопить все в округе. Огонь в камине силами магов сегодня горел особенно ярко и заливал теплым светом всю комнату.

— Нет, просто не верится, что мы прорвались! — Альс потянулся за бутербродом.

— Еще бы! Ну, наконец-то мы выберемся отсюда! Орф, это было круто — призвать ледяных демонов.

Парень ухмыльнулся, было видно, что похвала ему приятна.

— Да ладно, пара пентаклей призыва и делов-то, вот Сэль подняла мертвых, это — да, молодец, Манфьолетти, я даже растерялся, когда мертвые стали подниматься.

Сэль лишь слегка качнула бокалом:

— О, да, с первого раза получилось, вот он, инстинкт самосохранения. Все мы отлично справились, теперь — на отдых.

— До нового задания, — ляпнул Ал и тут же пожалел.

В комнате повисло молчание. Были слышны отголоски гулянки в палаточном лагере: смех, музыка и безумное веселье. Только вот подросткам стало не до смеха, вся оживленность и радость куда-то испарилась, поток энергии, как говорит Амана, вернулся обратно в сферы, не оставив следа. Мина залпом опустошила бокал и поудобнее уселась на кровать. Орферус заговорил очень тихо:

— Неужели вам не надоело вот так бегать по поручениям Мерлина? Жить от приказа до приказа, неужели не надоело бессмысленно рисковать? Зачем нам эта война? За что мы воевали? Для чего мы провели здесь два года в аду? Чтобы вернуться обратно с еще горящими отпечатками войны на душе? Вы не чувствуете, как сердце начинает покрываться непробиваемой коркой жестокости и безразличия? Вы помните вкус свободы? Амана, Альс, Летти, вы понимаете, что мы выполнили все задания сами, мы сможем вырваться, у нас получится, мы преодолеем путы клятвы, мы сможем вырвать у Мерлина свободу! Мы сможем расправить крылья и жить.

Бокал в руке Сэль треснул, а потом рассыпался на миллион осколков, оставив на ее руке тонкие порезы.

— Вы же знаете, что я прав, мы ничего не должны Мерлину. Я разговаривал с Воландемортом

— О, духи леса, Орферус! — прошептала Амана.

— Амана, он знает, как снять клятву, ему хватит сил, Амана, ты сама сможешь выбрать свой путь.

Альсифер видел, как глаза его друга горели надеждой и уверенностью в своей правоте. Он видел, как Амана задумалась, и видел по глазам Сэль, что каждое слово франта находит отголосок в ее душе. Мечты о свободе всегда были только мечтами, свобода была всегда чем-то несбыточным и недосягаемым.

— Что он хочет взамен?— Сэль вдумчиво смотрела на осколки, пытаясь заставить их собраться в новый бокал.

— Ему нужна шкатулка Пандоры, он хочет, чтобы мы сняли печати.

— Ну, конечно, — она горько усмехнулась ,— он просит отдать ему артефакт, из-за которого наши предки были прокляты, он хочет выпустить на свет демонов, погрузить весь мир в хаос. Ему нужна власть, Орфи, и когда он ее получит, то не захочет ни с кем делится, он нас не отпустит, ты просто предлагаешь сменить хозяина.

Осколки все-таки собрались в бокал, они восстановили прежнюю форму, но бокал остался испещренным трещинами.

— Сэль, вместе мы — сила, вместе мы сможем заставить его нас отпустить.

— Нет, — еще тише сказала Амана, — Орфи, мы не можем отдать ему шкатулку. Это слишком опасно — отдать ее в руки тому, кто хочет погрузить мир во мрак, миллионы невинных душ погибнут, будут пролиты реки крови.

— К черту невинные души! — зло выкрикнул он. — Если я буду свободен, мне плевать на эти реки крови! Вы со мной? Решайте, свобода или рабство? Решайтесь!

Пламя в камине полыхнуло особенно сильно, а затем совсем погасло, погрузив комнату во мрак.

Они разошлись ближе к рассвету, так и не придя к единому мнению, предложение Орферуса и Мины было так заманчиво, сердце теплилось от одного только миража надежды, было готово рискнуть и поставить на карту все. Сэль надела накидку и пошла к руинам. Руинами называли место, где раньше стоял храм пяти богов, который был разрушен во времена первых войн, и теперь на его месте росло большое дерево с листвой нежно-перламутрового цвета. Орферус уже был там, погруженный в свои мысли.

— Привет, — она села на один из обломков, он кивнул, — Амана говорит, что твое сердце поглотил мрак и пламя бездны.

Парень усмехнулся:

— Ты не пойдешь с нами?

— Нет, Орфи, и ты измени решение.

— Сэль, ты, что, не хочешь свободы?

— Я не хочу ее такой ценой. Такая свобода мне не по карману. Шкатулку нельзя открывать, это ничего не изменит.

— Сэль…

— Орфи, одумайся, он вас не отпустит никогда, а клятва вас убьет.

— И все-таки, я рискну.

Она видела, как его глаза зажглись решимостью, было понятно, что отговаривать его бесполезно, Франсис давно все решил, это было расчетливое и продуманное решение.

— Береги себя.

Он опять кивнул:

— И как бы пафасно это не звучало, но в следующий раз мы встретимся уже врагами.

* * *

Вот так распалось наше братство: Амана, я и Сэль не последовали за Орферусом, хотя, видят боги, как нам этого хотелось, но… Видимо, наши души еще не так зачерствели, раз чувство долга превысило все. Шкатулка Пандоры, я же уже упоминал о ней. Да, это тот самый артефакт, из-за которого было наложено проклятие. В шкатулке заточено великое зло, беды, несчастья, болезни, уверен, ты слышал эту легенду. Пожалуй, она неправа в том, что преуменьшила силу шкатулки и надежды, которая остается там, на дне. Поверь мне, ее там нет, никакой надежды. Если открыть шкатулку, то все могущественное зло вырвется наружу, зло, которое невозможно подчинить или остановить, вырвется, и начнет сеять хаос и смерть… А на дне шкатулке останется небольшая сфера, которую называют сферой судьбы. Любой проклятый ее чувствует, вот и я чувствую, как сфера покатилась, и там, где она катилась, рушились города, проливалась кровь, вырастала злоба и ненависть…

Если ты читаешь этот дневник, значит, проклятые не смогли это остановить и последние печати, наложенные на шкатулку, пали, значит, мы не так уж всесильны и не смогли защитить это мир, и скоро ему придет конец.

* * *

— Неплохой стиль, Альс.

Натаниэль дочитал последние строчки и закрыл дневник. Рука потянулась к глинтвейну. Он сделал глоток, закрыл глаза и потянулся. Сегодня определенно был его день. Хотя, одна мелочь выбивалась из общей картины. Все проклятые, кроме Франсиса и Мины, мертвы, значит, печати должны были разрушиться, но он видел своими глазами, что все печати взломаны, кроме печати гоэтии, ее контур еще мерцал на шкатулке, не позволяя ее открыть, и стоически держал оборону. Но это невозможно, ведь Сэль мертва, она не может поддерживать печать, значит, это делает кто-то другой…но кто? Парень усмехнулся: что ни говори, а Сэльвэтрис полна сюрпризов, а ее способность усложнять жизнь окружающим после смерти стала только сильнее.

Натан встал и подошел к камину, еще раз посмотрев на дневник Альсифера, он, не задумываясь, кинул его в огонь. Пламя с готовностью отозвалось на подношение, поглощая страницу за страницей, оставляя лишь пепел и обрывки несвязных фраз, написанных ровным и изящным почерком.

* * *

Вот уже вторую ночь Аттвуд проводил в компании документов, отчетов, обрывков рапортов, закрытых дел и — ничего. Еще одно убийство в их смену, недвусмысленные намеки министра… Убит был парень девятнадцати лет, в небольшом доме в Румынии, об убийстве было сообщено по почте. Второе убийство — и никаких зацепок, ничего, сердце парня просто остановилось, личность определить невозможно, личность девушки тоже, как будто их вообще нет. Он устало потер виски, в процессе мозгового штурма было выпито все кофе, съедены черствые крекеры и изгнаны на рейд все сотрудники. Что-то неизвестное стало происходить в магической Британии, и это что-то набирало обороты.

Блейк вздрогнул, определенно, было пора завязывать с этой работой. Под руку попалась папка грязно-зеленого цвета, с отчетами о нераскрытых убийствах, пропажах артефактов и выбросах магии, снова никаких улик и свидетельств, все чисто. Он перечитал все это уже десять раз, его чутье подсказывало, что все это связано, но как?

Бессмыслица, он с силой оттолкнул отчеты. С этим нужно срочно разобраться, пока все не стало еще хуже и не зашло слишком далеко.