Мolly&Мycroft (гет)

Слово — мухи

В большой пустой комнате без окон жужжание мухи было подобно реву двигателя самолета.

Двигатель. Самолет. Девочка, застрявшая высоко в небе в неуправляемой машине, которая вот-вот разобьется. Они должны ей помочь. Она совсем одна, и если ничего не предпринять, самолет рухнет, и погибнут тысячи людей. В том числе девочка. Она погибнет самой первой.

Но Майкрофт не мог прийти ей на помощь. Он был заперт в старой камере Эвр, и, похоже, его сестра выбросила ключ в холодное море, со всех сторон окружавшее «Шерринфорд». С самого рождения Майкрофт не был так беспомощен. И впервые за всю свою жизнь он ничем не мог помочь младшему брату. Он был абсолютно бесполезен. Бесполезный толстяк, который только и может, что без остановки жрать. Даже от ведра с навозом было больше толку — им хотя бы можно что-нибудь удобрить.

Сравнение с навозом заставило его вспомнить о мухе. На какое-то время она замолкла — видимо, уселась на одну из серых стен или на какой-нибудь из немногочисленных предметов мебели. Только сейчас Майкрофт заметил, что на стеклянной перегородке до сих пор остались следы крови. Наверное, «перепрограммированные» его сестрой работники тюрьмы получили приказ убрать труп управляющего и вымыть запачканные его кровью стены и пол, но второпях сделали уборку не слишком тщательно. Вот почему прилетела муха. Мухи всегда появляются там, где царит смерть.

Майкрофт подошел к стеклянной стене и провел по ней кончиком пальца. Красноватая пыль осталась на его коже. Когда кровь засыхает, она становится похожей на космическую пыльцу. Если ее потереть, она осыпается, будто радиоактивный пепел. Майкрофт сделал полшага назад. У него закружилась голова, и внезапно все вокруг стало каким-то ирреальным. Он уже не мог понять, чего касался — стекла или дерева, и что за след остался у него на коже — крови или пепла. Он вспомнил, как стоял у развалин своего сгоревшего дома. Когда это было — вчера, несколько недель назад, когда он рассказывал об Эвр Шерлоку и Джону, или тридцать с лишним лет назад, когда Эвр предала огню их фамильный особняк? «Я где-то был потерян, иди меня искать… И яму раскопай, где старый бук растет…» Майкрофта замутило, и он приложил руку ко рту, чтобы сдержать рвотный позыв. Однажды ему уже стало плохо в этой камере. Несколько часов назад. Или это было в прошлой жизни?

Муха снова зажужжала. Как же сильно она действовала ему на нервы! Нужно сосредоточиться и понять, где она летает — тогда Майкрофт сможет ее прибить. Прибить… но чем? У него нет ни мухобойки, ни полотенца или газеты, а его галстук и пиджак для этого не годятся.

«Если потребуется убить кого-нибудь еще, ты голыми руками это сделаешь?»

Майкрофт зажмурился и обхватил голову ладонями. Он виноват, виноват, виноват! Если бы не его опрометчивость, если бы не его тупая решимость следовать плану дяди Руди и держать Шерлока в неведении, всего этого можно бы было избежать. Погибли люди. Управляющий, его жена, Гарридебы. Женщина-психиатр, чье место Эвр заняла в Лондоне. Молли Хупер избежала смерти лишь потому, что Эвр не увидела в ней угрозы, но вот Джон… Майкрофту ведь было прекрасно известно, какая судьба постигла Виктора Тревора, первого друга Шерлока, и он понимал, что ждет Джона, что его сестра ему уготовила… Не сдержавшись, он глухо зарычал. Все это была его вина, его, его!.. Как тридцать лет назад, когда он не уследил за Эвр, и она совершила непоправимый поступок, так и теперь, когда по его вине столько невинных людей оказалось в опасности!..

Резко опустив руки, Майкрофт дал волю эмоциям и заорал. Он орал, наверное, впервые в своей жизни, и с непривычки горло садануло болью, а голос быстро сорвался. Но как только Майкрофт замолк, снова зажужжала муха. Казалось, она стала громче, и на стене мелькнула отбрасываемая ею тень. Майкрофт в панике обернулся вокруг себя, ожидая увидеть огромного монстра из фильма ужасов. Напрасно. Мухи не было, но ее жужжание не прекращалось и становилось только громче. С каким садистским удовольствием Майкрофт прихлопнул бы ее, даже если бы ему пришлось отдать за это жизнь. Она ведь ничего не стоит, его жизнь — он все в ней сделал неправильно, и, наверное, было бы лучше, если бы он вообще не рождался. По крайней мере, тогда ему не пришлось бы слушать это омерзительное жужжание, сводившее его с ума — как же отчаянно он хочет положить ему конец!..

— Майкрофт… Майкрофт, дорогой, проснись.

Он ошалело обернулся, стараясь определить источник голоса… и проснулся.

«Шерринфорд» исчез. Весь мокрый от пота, Майкрофт лежал в постели в спальне собственного дома. Комнату заливало яркое солнце, а рядом с ним сидела Молли, его жена. Вид у нее был обеспокоенный.

— Опять кошмар приснился? — с тревогой спросила она.

Майкрофт дернул головой в знак согласие. Его сердцебиение постепенно возвращалось в нормальный ритм, но ему все еще с трудом верилось, что возвращение в «Шерринфорд» оказалось лишь кошмарным сном. Одним из многих кошмарных снов за это время.

— Да, я… — он начал было говорить, но сбился и замолчал.

В утренней тиши их спальни Майкрофт снова услышал жужжание мухи.

— Это проклятое насекомое!.. — прошептал он. — Мы ведь поставили сетки на все окна — откуда оно взялось?..

— Наверное, залетело через дверь, — предположила Молли. Встав с постели, она взяла с комода мухобойку и прислушалась. Муху она нашла быстро — та забилась в угол занавесок, тщетно пытаясь вырваться к солнцу. Прицелившись, Молли оперативно положила конец ее мучениям.

Муха наконец-то замолчала.

— Вот и все, — Молли вернула мухобойку на место и, придерживая округлившийся живот, снова села на постель. — Все в порядке, никто тебя больше не потревожит, обещаю, — она провела тыльной стороной ладони по лицу мужа и коснулась губами его макушки.

— Это я должен заботиться о тебе и малыше, — с болью проронил Майкрофт, взяв ее ладонь в свою. — А вместо этого я продолжаю бояться собственного отражения…

— Ш-ш-ш, не надо так говорить, — прошептала Молли. — Ты пережил ужасные вещи, и ты не должен стыдиться того, через что тебе пришлось пройти. Но теперь все позади, любимый. Мы вместе, и у нас скоро будет ребенок. У тебя появится много новых счастливых воспоминаний, и старая боль уйдет, обещаю, — она положила их соединившиеся ладони на свой живот. Майкрофт сморгнул, хотя слез в его глазах не было. Он не привык плакать — наверное, в этом и было все дело. Возможно, если бы он мог плакать, ему реже снились бы кошмары.

— Я просто не хочу, чтобы наш ребенок страдал из-за прошлого моей семьи, — тихо сказал он.

— Наш ребенок не будет страдать, — проронила Молли. — Потому что ты научился с этим жить и сможешь научить его. Твой опыт поможет уберечь его от ошибок. Ты будешь очень хорошим отцом, Майкрофт. Я в этом не сомневаюсь, — она слегка сжала его ладонь, и это движение окончательно убедило Майкрофта в том, что его кошмар остался позади. Сейчас он был с Молли. А с Молли у него все будет только хорошо.