Инженер хаоса (гет)

— Хорошо, — сказал Константин, отдавая Камень. — Теория — это одно, а практика — другое. Пойдём, покажу, на что это будет похоже. Предупреждаю, телепортация необычная. Ты с таким не сталкивался.

Гарри лишь кивнул, чувствуя, как знакомое напряжение перед битвой сменяет душевное онемение. Лучше какое угодно безумие, чем эта пустота.

Константин положил ему руку на плечо, его пальцы сжались. — Держись крепче.

Мир не просто смялся и прокрутился, как при аппарировании. Он с грохотом провалился в багровый хаос. Гарри на мгновение увидел крутящиеся вихри пламени, услышал хриплые вопли и почувствовал запах серы и раскалённого металла. Это было похоже на падение сквозь самый дурной сон, пересказанный пьяным демоном. Его вырвало из этого кошмара так же внезапно, как и бросило в него.

Они стояли в огромном, слабо освещённом помещении из голого бетона. Воздух был холодным и пах маслом, озоном и пылью. Гарри, шатаясь, отступил на шаг, его сердце бешено колотилось.

— Что... что это было? — выдохнул он, опираясь о холодную стену.

— Портал, — просто ответил Константин, отряхиваясь, будто только что вышел из гаража. — Так всегда и выглядит. Привыкнешь. Это моя база. Дом, цех, склад, лаборатория. Всё в одном флаконе.

Он повёл Гарри по бетонному коридору, их шаги гулко отдавались под высокими сводами. В конце коридора располагалась комната, больше похожая на центр управления полётами. Мониторы, мигающие лампочки, стойки с непонятной аппаратурой. В центре на столе стоял обычный на вид магловский ноутбук.

— Смотри, — Константин подкатил к ноутбуку стул. — Всё гениальное — просто. В основе — перебор. Вот, смотри. У нас есть система управления ракетой.

На экране была схематичная модель ракеты и мишени.

— На старте она «глупая». Её «мозг» — это просто случайные связи. Она ничего не умеет.

Константин запустил симуляцию. Ракета на экране беспомощно завалилась на бок и упала.

— Но! Мы можем пробовать разные варианты этого мозга. Компьютер может быстро их перебрать. Это... немножко нечестный, направленный поиск. Сейчас я запустил процесс.

Гарри смотрел на экран. В углу одно из окошек показывало цифру: «100 м».

— Это расстояние до цели у наилучшего на данный момент «мозга», — пояснил Константин.

Цифра начала меняться. 90 м... 70... 40... 15... 5...

— Во, видишь? — Константин ткнул пальцем в экран, когда цифра замерла на «0.1 м». — Наилучшая стратегия. Запускаем визуализацию.

Нарисованная ракета на экране дёрнулась, дала мощный импульс, её закрутило в безумном вращении, но по странной, причудливой траектории она выпрямилась и с ювелирной точностью врезалась в цель.

— Вот, Гарри. Это сила Времени, — Константин обернулся к нему. — Реализованная на компьютере. В реальности мы будем подбирать не конфигурацию электронного мозга, а конфигурацию атомов в теле Тонкс. И... только ты сможешь измерить, попали мы или нет. Временная петля работает как перебор, а ты — наш критерий остановки.

— Я? — Гарри смотрел на экран, где только что была ракета. — Как?

— Воскрешающий Камень, — напомнил Константин. — Если перед тобой настоящая, живая Тонкс — её призрак нельзя будет призвать. Это твоя работа — проверять Камнем после каждой итерации, каждого «круга» петли.

— А твоя? — спросил Гарри.

— Моя задача сложнее, — Константин вздохнул. — «Почувствовать сердцем». Я знаю её лучше. У меня есть набор вопросов, но я буду смотреть не на то, что она отвечает, а на то, как. На интонации, на реакцию, на мелочи, которые не подделать. Это двойной контроль. Только если мы оба дадим добро — петля замкнётся.

Он замолчал, глядя на мерцающий экран, и его тон вновь стал лекторским, отстранённым.

— Есть один нюанс, который сводит с ума обывателей. Маховик перемещает в прошлое ровно на час. Это значит, что в тот миг, когда я его поворачиваю, временная петля уже существует. Она длится уже целый час. А теперь представь: я знаю, что петля есть, но не поворачиваю Маховик. Парадокс. Или наоборот — знаю, что петли нет, но всё равно поворачиваю. Тоже парадокс. Вселенная такие вещи не любит.

— Так как же это работает? — Гарри нахмурился, чувствуя, как привычная логика начинает трещать по швам.

— А вот так: я заключаю договор с самим собой из прошлого. Единственный способ не создать парадокс — это совпасть с ним в решении. Если моё условие — «Тонкс жива и настояща» — выполнено, я не поворачиваю Маховик. Если нет — поворачиваю. Вся хитрость в том, чтобы создать такую петлю, где единственный логичный выход — это твоё успешное воскрешение. По сути, если моё требование не выполнено, я намеренно создаю временной парадокс. И Вселенная, чтобы избежать коллапса, будет вынуждена это требование выполнить.

Гарри медленно переваривал услышанное. Вдруг его лицо вытянулось от нового, леденящего душу осознания.

— Погоди... Но это же... Это же проще простого! — выдохнул он. — Вселенной ведь проще сделать так, чтобы я... чтобы я не смог создать парадокс! Чтобы я спасовал в последний момент, испугался, сжульничал и сказал: «Да и ладно, не надо воскрешать Тонкс, лишь бы самому не взорваться!» С точки зрения законов физики — это же самый простой и энергоэффективный путь! Проще, чем перестраивать всю реальность ради одного человека!

Константин смотрел на него с нескрываемым уважением, даже с гордостью.

— Абсолютно верно, Поттер. Ты схватываешь суть. Разум, сталкиваясь с угрозой самоуничтожения, инстинктивно ищет лазейку. И найдёт её. Обязательно найдёт. Рационализирует, обманет сам себя. Скажет: «Да она и так была неплохая копия». Именно поэтому...

Он встал и подошёл к металлическому шкафу, достал оттуда два листа бумаги и две ручки.

— ...прежде чем что-либо крутить, нам нужна страховка. От нас самих. Нам нужна Клятва Неподкупного Стража.

— Что это? — насторожился Гарри.

— Это не заклинание, которое карает за нарушение. Это ритуал, который физически не даёт его нарушить. Ты не сможешь солгать или сделать неправильный вывод, если дашь эту клятву. Мы оба. Мы принесём в жертву частичку свободы воли. Свободы ошибиться. Нашёл на той же полке, что и Нерушимый Обет, или как он там правильно называется.

Константин положил перед Гарри лист бумаги.

— Пиши. Текст клятвы. Что ты обязуешься использовать Камень для проверки и дашь честный ответ, основанный только на результате, без жалости и без надежды. Что только если Камень не сможет призвать призрак Тонкс, ты подтвердишь успех. И что если Камень призовёт его — ты подтвердишь провал. Иначе петля не замкнётся.

Гарри смотрел на чистый лист. Это было страшно. Отдать свою волю, даже во имя благой цели... Но он посмотрел на Константина, который уже выводил на своём листе такие же слова. Этот человек был готов на всё. Ради Тонкс. Ради исправления ошибки.

Гарри взял ручку и начал писать. Каждое слово давалось с трудом, но он понимал — по-другому нельзя. Слишком велик риск обмануть самих себя, увидеть желаемое вместо действительного.

Когда они закончили, Константин проверил оба текста, кивнул и положил их перед собой на стол.

— Теперь — ритуал.

Он произнёс несколько странных, гортанных слов на незнакомом языке, и Гарри почувствовал, как по его коже пробежали мурашки, словно невидимая паутина обвила его разум, мягкая, но неразрывная. Он посмотрел на свою руку — она лежала на столе, но он чувствовал, что теперь не сможет поднять её, чтобы нарушить только что данную клятву.

— Всё, — Константин выдохнул. — Мы заблокированы от саботажа. Теперь — репетиция. Маленькая плотина.

Он достал толстую книгу — справочник простых чисел.

— Твоя задача. Найди два простых числа. Небольшие, двузначные. Перемножь их в уме или на бумаге. Назови мне только произведение. А я... с помощью Маховика и временной петли найду эти два числа.

Гарри, всё ещё под впечатлением от клятвы, кивнул. Он выбрал числа 17 и 23, перемножил их.

— 391, — сказал он.

— Отлично, — Константин взял со стола маленький, изящный золотой механизм — тот самый Маховик Времени. — Теперь я даю клятву. Посмотрим, как это работает на практике.

Он быстро написал на клочке бумаги новый текст клятвы, зачитал его вслух и провёл короткий ритуал.

— Всё, я принёс в жертву ещё немного свободы. Свободы косячить, — он усмехнулся без веселья. — Теперь к ящику.

Он подошёл к обычному деревянному ящику, стоявшему в углу, и сунул в него руку.

— Опа, смотри-ка, — он вытащил смятый клочок бумаги. — Бумажка! Два числа.

Он развернул её. На ней было написано: «17» и «23».

Гарри замер. Он не видел, чтобы Константин что-то писал или подкладывал.

— Перемножаем... на компе, конечно, — Константин быстрыми движениями набрал цифры. — 17 на 23... 391. Верно. Щас передам бумажку в прошлое.

Он снова активировал Маховик, и воздух вокруг него задрожал. Он стал полупрозрачным, затем исчез. Прошло несколько секунд. Гарри сидел, не двигаясь, пытаясь осмыслить происходящее. Затем Константин так же внезапно материализовался на том же месте.

— Всё, — сказал он. — Петля замкнулась. С точки зрения времени, я просто взял готовый ответ из ящика, который сам же туда и положил. Поразительно, да?

Гарри мог только кивать. Он видел это своими глазами. Это работало. Это безумие работало.

— Так будет и с Тонкс, — голос Константина стал твёрдым. — Только в миллиарды раз сложнее. И цена ошибки — не неправильные цифры, а её личность. Ты готов быть нашим стражем, Гарри? Ты готов сказать «нет», если что-то пойдёт не так?

Гарри посмотрел на свои руки, на лист с клятвой, на холодный бетонный бункер. Он думал о Тонкс, о её дерзкой ухмылке, о её розовых волосах, о том, как она не побоялась пойти на риск. Он думал о Фреде, о Люпине, обо всех, кого не вернёшь.

— Да, — тихо, но чётко сказал он. — Я готов.

— Тогда пошли, — Константин похлопал его по плечу. — У нас арендован корабль. Ритуал будем проводить в море. Отток магии будет чудовищным. Не хочется, чтобы на берегу у кого-то отключились мётлы или рассыпались трансфигурированные здания.

Он снова положил руку Гарри на плечо, и багровая бездна поглотила их, унося прочь из бетонного улья, навстречу самому невероятному приключению — приключению против самой Смерти.