На его каверзном пути через вселенные (гет)

В Дануолле «Золотая кошка» существовала как отдельный мир.

Грандиозная. Броская. Кричащая. Особняк отвергал утилитарную концепцию, господствующую в окружающих кварталах, в пользу ярких красок и изогнутых стен, купольных ротонд и мотивов модерна. Местами здание походило на крепость, местами — на дворец. Баланс всей конструкции был смещён к одному концу, вплотную к набережной: асимметрия ещё сильнее подчёркивала пропасть между борделем и всем тем, что лежало за его пределами. Своей вдохновенной архитектурой «Золотая кошка» приковывала к себе каждый взгляд — включая взгляд Жона.

...Да, архитектура — вот что его завораживало: эти массивные купола и круглые арки. Такова его версия, и он будет её придерживаться. Десятки куртизанок на балконах и в окнах, позирующие на потеху публике, машущие ручками и посылающие воздушные поцелуйчики, чтобы завлечь людей внутрь, совершенно его не трогали.

— Ты можешь быть ещё очевиднее? — спросила Сплетница, откусывая круассан.

О нет! Рядом с ним тот, кто умеет читать чужие намерения!

— Что? Я осматриваю место. Ищу слабые места, ага? — У Жона создалось впечатление, что она ему не поверила. Он вяло добавил ещё одну отговорку: — ...Вдруг один из братьев Пендлтонов окажется настолько глуп, что осмелится показаться?

Сплетница уже раскрыла рот для возражения, но задумалась. Последующее недовольное бурчание было для его ушей сладчайшей музыкой.

— То, что ты в чём-то прав, ещё не значит, что твои сказки обманут меня хоть на секунду.

Чаще всего в окнах виднелись не работницы борделя, а клиенты в поисках острых ощущений; полупрозрачные марлевые занавеси скорее намекали на происходящее, чем показывали его, скрывая личности именитых господ, которых внизу могли бы узнать. Впрочем, некоторые редкие особы пренебрегали такими барьерами — и прохожий порой мог совершенно отчётливо разглядеть сквозь стекло те или иные детали. Похоже, бордель был только рад: такие «представления» служили рекламой бесчисленных удовольствий, что ожидали гостя в лучшем доме утех Дануолла.

Пока что лица, которые удавалось разглядеть Жону, не совпадали с зарисовками братьев Пендлтонов. Или, возможно, он был слишком отвлечён, чтобы судить наверняка.

— А как у тебя дела? Никаких любопытных стражников, которые захотели бы проверить нашу легенду?

— Не-а, думаю, мы в безопасности. Если бы они собирались за нами увязаться, то уже бы сделали это. Можно идти.

Одной переменной, способной всё испортить, стало меньше. Хорошо.

Жон прикончил остатки яблочного пирожного парой быстрых укусов. Увидев это, Сплетница тоже расправилась со своей едой и осушила чашку. Когда они вместе вышли из пекарни, дверной колокольчик мягко звякнул «динь-динь».

В руке Сплетницы тут же оказался вышитый веер, который она раскрыла одним щелчком запястья. Она затрепетала им перед лицом — так, как, по-видимому, представляла себе изящную манеру. Жон покосился на веер.

— Откуда он у тебя?

Она небрежно махнула куда-то за спину.

— Ты его у кого-то спёрла?

— Я реквизировала его в интересах нашей миссии. И нет, я не преувеличиваю. Знаешь, что было общего у всех женщин, которых мы видели входящими в бордель?

Он забегал глазами в поисках ответа — и не нашёл. От этого улыбка Сплетницы за веером лишь стала шире. Она похлопала его по руке, словно утешая.

— Не переживай, мало кто заметил бы. А вот я проблему увидела сразу.

От неё буквально волнами исходила аура «похвали меня».

— У всех при себе была какая-нибудь вещица, зонтик или веер, чтобы хоть немного прикрыть лицо, создавая видимость анонимности. Так здесь принято, и без веера мы бы привлекли к себе внимание. Криворучки из паба об этом не подумали, так что мне пришлось самой решать проблему, — она вздохнула и покачала головой. — Господи, всё прямо как во времена Неформалов.

Жон тоже покачал головой.

— Мы могли бы найти лавку, где их продают. Или, ну блин, подойти к той женщине и предложить купить у неё веер. Почему ты решила, что его нужно именно украсть?

Воровство не должно было быть их первым вариантом — вот что он имел в виду. Были и другие возможности. Сплетница не согласилась; слушая его тираду, она отнеслась к ней с явным пренебрежением. Как только он замолчал, она закатила глаза.

— Слушай, ничего в этом страшного нет. В таком обществе карманные кражи это почти игра. Тем более из-за такой мелочи? Та дамочка богата, она может позволить себе хоть тысячу таких вееров, — для убедительности она взмахнула им. — А есть мы, которым нужно есть и которые делают добрые дела. Небольшая кража даёт нам преимущество, а ей, самое большее, придётся потратить минуту, чтобы приказать слуге купить замену. Зато теперь у неё будет история, на которую можно поныть подружкам за чаем. По большому счёту, никто на самом деле не пострадал. Никто ничего не теряет.

В её рассуждениях была какая-то несостыковка. Он не мог внятно сформулировать, в чём именно, но она была. Должна была быть. Что это за система морали, которая по-разному судит один и тот же поступок в зависимости от богатства человека? Или... вдруг она права?

Нет-нет. Из суперзлодейки так себе образец нравственности.

К несчастью, споры не входили в узкий круг его талантов, и Жон с трудом находил убедительные возражения. Доводы в духе «воровать плохо» из уст трупного мародёра не стоили и ломаного гроша, да он и сам в это не верил. Вор отговаривает вора от воровства — ну реально звучит как анекдот.

Похоже, Чужой был прав. У Жона была привычка обманывать самого себя.

— Ты же знаешь, что я права, — прощебетала Сплетница. Её нахальная улыбка разрослась до таких размеров, что, казалось, вот-вот разорвёт ей лицо пополам. Наслаждаясь победой, она, напевая себе под нос, перешла улицу.

— Я не могу сказать, что ты не права. Это не одно и то же. Мы... поговорим об этом, потом.

Когда у него будет шанс придумать аргументы, которые она не прорвёт, как бумагу.

— Ни-хи-хи, ну ладно~

Они прошли через ворота борделя, над которыми застыл золотой силуэт кошки. Другая кошка, такая же, только ростом выше взрослого мужчины, восседала на самой большой купольной крыше, объявляя всем и каждому название заведения. Хоть и безглазые, они всё же будто бы следили за Жоном и Сплетницей, пока те входили в частный сад. У дальней двери по обеим сторонам стояли двое стражников; они окинули пару беглым взглядом, который, задержавшись на Сплетнице, стал откровенно оценивающим. Передёрнувшись, она сунула свободную руку в потайную складку платья — о существовании которой Жон даже не подозревал — и достала брелок от подавителя на шее. Нажатие — и её сила отключилась.

— Увидела у них сли-и-ишком много фетишей, — пояснила она, и тут же сверху, с балконов, на них обрушилась волна выкриков и свиста.

— Эй, красавчик!

— Какой статный! Обожаю мужчин в форме.

— Спроси про Бетти, милый! Я устрою тебе незабываемый вечер!

— Нет, меня! Скажи им, что хочешь меня!

— Красотка~ Посмотри сюда~

— О боже, о боже. Вот бы с ними...

Жон неловко кашлянул. Эта его демонстрация скромности лишь вызвала новую волну зазываний.

— Н-ну, ты определённо популярен, — заметила Сплетница, тоже смутившись.

— Я уже говорил, что другие вселенные прекрасны? Потому что это так, — удерживать лицо от дурацкой улыбки становилось ему всё сложнее. — И эй, на тебя тоже обращают внимание.

— Думаю, в основном всё внимание на тебе, просто я... в кадре, — стушевалась она. Вышитый веер не сумел скрыть её румянец.

Другой рукой она теребила брелок от ошейника, в нерешительности поглаживая кнопку большим пальцем. В итоге она убрала его обратно в карман, так и не включив способность, и потянула Жона за рукав — мол, надо поспешить. В глаза она ему упорно не смотрела.

Они поднялись по парадным ступеням; Сплетница прижалась к нему, чтобы держаться подальше от стражников. Один из мужчин распахнул перед ними дверь, и...

Сердце Жона забилось чаще. Губы у него пересохли. До него наконец по-настоящему дошло: это бордель. Вуаль и шёлк заполнили всё вокруг, струясь по приёмной и обвивая винтовую лестницу. Куда ни повернись повсюду женщины, бросающие на него манящие взгляды.

Толчок в бок вывел Жона из транса, и он посмотрел на спутницу. Сплетница, пунцовая и растерянная, указала вперёд — на женщину в годах и в более деловом наряде, а ещё с лицом, покрытым толстым слоем косметики. Служанки относились к ней с явным почтением, поспешно уступая дорогу той. К ним приближалась хозяйка борделя.

Как можно тише Жон пробормотал:

— Она может узнать...

Сплетнице большего и не надо было. Повернувшись так, чтобы скрыть руку, она незаметно нащупала брелок от подавителя и вновь включила силу.

Лицо её будто бы окаменело.

— Добро пожаловать в «Золотую кошку», — со слащавой улыбкой провозгласила хозяйка. — Добро пожаловать в лучшее время вашей жизни. Здесь вы найдёте самых изысканных дам со всех Островов, владеющих тысячью способов подарить вам наслаждение, как вы пожелаете, — она плотоядно окинула взглядом Жона. — Как. Вы. Пожелаете... Что-то не так?

Побледнев и хватая ртом воздух, Сплетница сумела выдавить лишь невнятное бульканье. Не выдержав, она щёлкнула подавителем. Жон наклонился к ней, чтобы проверить, всё ли в порядке.

— Фу. Фу-фу-фу-фу-фу.

Опять увидела слишком много, да? И похоже, на этот раз всё хуже, чем с теми двумя стражниками — что наводит на нехорошие мысли о хозяйке, раз она умудрилась переплюнуть их по степени разврата.

Не понимая своей роли в произошедшем, растерянная женщина спросила:

— Ей нездоровится? У неё... — её голос упал до испуганного шёпота: — Чума?

Жон тут же вмешался:

— О нет-нет, у неё всегда было хрупкое здоровье, а здешние духи ей не по нраву. Слишком приторно. У вас найдётся комната с балконом? Свежий воздух приведёт её в чувство.

Скепсис на её лице остался, но стоило Жону вынуть из-за пазухи кошелёк, как хозяйка поспешно отбросила и этот вопрос, и все прочие неудобные. В её глазах жадно полыхнул огонёк.

— Сейчас посмотрим, что у нас свободно, — она юркнула за стойку и заглянула в гроссбух. Отсутствие женщины позволило Жону заметить табличку в самом центре стойки, с выгравированной на века надписью.

Что же там могло быть написано? Какой поэтический девиз выражал саму суть этого дома утех?

«Просьба в долг не просить».

Иными словами, деньги решают всё. Как... приземлённо.

— «Золотая комната» сейчас свободна; у неё есть собственный балкон с прекрасным видом на реку. Простыни шёлковые, привезённые из...

— Беру.

Проявив опыт, она и бровью не повела на столь краткий ответ и тут же сменила тон.

— Цена двести золотых, максимум на час. Девушки оплачиваются отдельно, пятьдесят авансом.

Жон положил на стойку второй кошелёк — всего в нём было около трёх сотен, — рассчитывая получить сдачу. Но не получил. Хозяйка оставила мешочек лежать на месте и широким жестом указала на куртизанок.

Сдачу она, значит, собирается прикарманить, так что ли?

— Превосходно, милорд! Какая-нибудь из девушек уже приглянулась вам?

Он взглянул на Сплетницу — и получил ноль помощи. Без своей силы она была так же потеряна, как и он. Не зная, что делать, Жон наугад указал на одну из работниц — девушку их возраста. Поднявшиеся насмешки и разочарованные вздохи стихли, лишь когда хозяйка повысила голос. Затем она окликнула выбранную куртизанку:

— Верити, проводи наших уважаемых гостей в «Золотую комнату». И я хочу потом услышать, что ты показала им тот уровень сервиса, которым славится наше заведение.

— Да, мадам Пруденс.

— И дорогуша? — старшая женщина остановила Сплетницу. Она попыталась отвести её в сторонку, но та вывернулась, и хозяйке пришлось перейти на шёпот: — Если хотите, перед уходом можете заглянуть вот сюда, в салон. Я попрошу одну из девочек подправить вам макияж. У нас есть новейшая краска, она моментально скроет эти ваши досадные веснушки.

Застенчивая Сплетница испарилась; на её месте возникла Сплетница в ярости.

— Думаю, я как-нибудь проживу со своими веснушками, спасибо, — процедила девушка. — А вот вам придётся жить со своим зудом, и с гонореей, и с лобковыми вшами, и с сифилисом, и...

Жон прижал пальцы к её губам, обрывая тираду.

— Прошу прощения. Она в последнее время на нервах, поэтому мы и пришли сюда, — он прищурился, отыгрывая роль любовника. — Однако я жду извинений за ваш намёк. Её веснушки красят её.

За его ладонью Сплетница тоненько пискнула.

— Э-э... да... кхм, прошу прощения, мисс, — выдавила из себя ошеломлённая хозяйка. Приторное тепло, которое она напускала на себя, моментально испарилось под градом едких слов, и Жон уловил в ней нотку паники — будто с десяток игнорируемых симптомов разом обрели новый смысл за последние полминуты. Её взгляд метнулся мимо них. — Верити! Живо за работу!

Подтекст её слов: отвлеки их от меня!

Названная девушка сделала неуклюжий реверанс, когда Жон и Сплетница повернулись к ней, и тут же эта девушка — с явным удовольствием — прильнула к Жону с другой стороны, увлекая их к лестнице, стену которой украшали портреты выдающихся работниц прошлых лет.

Поднимались они медленно: на ступенях толпилось множество людей, и для них это был последний шанс соблазнить Жона. Проходя мимо, девушки шептали ему на ухо обещания, касались его рук, и это открыло шлюзы для настоящего соперничества — началась игра «уведи его себе». В окружении множества соперниц Верити всеми доступными средствами защищала свою добычу: злобными щипками и царапинами, когда он не смотрел, и угодливыми, сбивчивыми похвалами, когда его взгляд был обращён на неё.

Не желая нарушать местные обычаи (и уж точно, абсолютно точно не из-за того, что это льстило его самолюбию), он, конечно же, не стал это пресекать. Так продолжалось до тех пор, пока Сплетница, которую Верити последние несколько минут, казалось, вовсе не замечала, не кашлянула и не напомнила, что они уже довольно долго стоят на верхней ступеньке.

— Наша комната? — поторопила она, отмахиваясь от пары назойливых рук, которым, похоже, она была интереснее, чем он.

С досадным — и быстро скрытым — вздохом Верити повела их дальше.

Второй этаж, как и вестибюль, был оклеен яркими красными обоями, отчего всё вокруг казалось залитым розоватым светом. Золотая лепнина украшала дверные проёмы и мебель. Портреты и абстрактные скульптуры придавали борделю оттенок роскоши, смешанной с эротикой, — всё было создано так, чтобы скорее наводить на мысли, чем показывать что-то напрямую.

Резные ширмы отгораживали укромные уголки; на диванах флиртовали и дразнили друг друга пары. Повсюду стояли стражники городской стражи — для безопасности, хотя Жон не решился бы сказать, что они хорошо справлялись со своей работой: большинство из них были чем-то отвлечены. Если здешняя охрана это всё, с чем им придётся столкнуться, спасение принцессы будет проще простого.

Из дальнего конца коридора доносилась какофония голосов, музыки и смеха, приглушённая закрытыми дверями. Пока Верити вела их туда, Сплетница указала Жону на украшение на стене.

Это была руна.

Жон беззвучно прошептал: «Не надо», а Сплетница — «Надо». Он закрыл лицо ладонью, когда она, воспользовавшись тем, что Верити ушла вперёд, метнулась к стене, сорвала руну, вернулась и сунула её ему под пиджак ровно в тот момент, когда Верити обернулась.

— А здесь гордость и жемчужина «Золотой кошки».

Она распахнула двери, открыв вид на центральную ротонду: два огромных яруса, объединённых открытым пространством. Арфистки играли тихую мелодию, создавая фон. Диваны уютно располагались под деревьями и среди цветов, соединяя комфорт с природой.

А что до посетителей... приличия, нормы, благопристойность — вся та мишура цивилизованности, которой так дорожила знать Дануолла, летела к чёрту, уступая место простой похоти. Поразительный контраст с тем самодовольным видом, с которым эти люди держались на улице, будто им было противно дышать одним воздухом с простыми смертными. Всё это сливалось в оглушительный гвалт, от которого Жон и Сплетница пошатнулись — к такому резкому переходу они были не готовы.

Их провожатая хихикнула, увидев их потрясённые лица.

— Может, хотите задержаться здесь ненадолго? Обычно за пребывание в этом зале взимается доплата, но я уверена, найдётся кто-нибудь, кто тут же за вас заплатит.

Потрясённая Сплетница замотала головой.

— Не-а. Ни за что, — она юркнула за спину Жона. — Я лучше снаружи останусь. Жон, пойдём.

Верити посмотрела на него; он пожал плечами.

— Как леди скажет.

В любом случае, для него это было уже слишком. Сплетница права. Не-а. Ни за что. Увольте.

Верити хихикнула и сказала Сплетнице:

— Не волнуйся, я тебя прекрасно понимаю. Я бы тоже не хотела, чтобы его взгляд слишком уж отвлекался. Разве что на парочку моих подруг, не больше. А то мне станет так одиноко~

Вынужденные придерживаться легенды о смелой паре любовников, которая не прочь развлечься с кем-то ещё, они пропустили бурные протесты Сплетницы мимо ушей. Довольная их реакцией Верити повела их к другой лестнице и всю дорогу кокетничала с ними, пока они не поднялись на следующий этаж -— антресольный балкончик, опоясывающую ротонду изнутри. Целая секция наружной стены здесь была убрана, чтобы впустить естественный свет. Отсюда открывался вид на город и реку, а прохладный ветерок шевелил листву.

Здесь царила более спокойная, тихая атмосфера. Люди вели себя сдержанно, неторопливо беседуя о делах или пересказывая сплетни. В центре зала можно было стоять с бокалом в руке, наблюдая за происходящим на этаже ниже. Через равные промежутки вдоль стены виднелись двери в приватные комнаты, каждая со своей табличкой. Жон заметил одну с пометкой «Золотая комната».

Верити втолкнула их внутрь, захлопнула двери и, не в силах ждать ни секунды, рухнула Жону на руки.

С усыпляющим дротиком, торчащим из спины.

Жон перевёл взгляд на виновницу.

— Да ладно тебе! Не могла потерпеть, Сплетница?

— Это было необходимо для миссии. Скажи спасибо за мою инициативность, — ровным тоном проговорила она, избегая его взгляда.

— Знаешь, судя по тому, как ты дёргаешься, я бы поклялся, что у тебя в этом деле опыта ещё меньше, чем у меня.

Её молчание сказало больше всяких слов.

Он застыл, а потом расхохотался:

— И ты ещё смела надо мной издеваться, тетёнька Девственница!

— Заткнись! Заткни-и-ись! Для меня это всё в новинку, ясно? Вот получишь себе дедуктивную суперсилу и посмотришь, что она сделает с твоей личной жизнью. Спойлер: тебя будет тошнить от любого, кого ты попытаешься поцеловать.

Жон открыл рот, чтобы возразить. Сплетница его перебила:

— А потом твоя сила ещё и в деталях опишет, как сильно им это понравилось и как они хотят отплатить тебе другим.

Жон захлопнул рот и передёрнулся от отвращения. Аргумент был весомый.

Пока Сплетница, фыркая, вышла на балкон и выбросила дротик, Жон перетащил Верити на кровать, уложил и накрыл одеялом.

— Оставим ей денег?

— Оставь. Тут без суперсил ясно, что те пятьдесят золотых пойдут прямиком в карман той старой карги. Эта девушка живёт на то, что сама зарабатывает в этих комнатах.

Жон выложил на тумбочку стопку монет. Когда Сплетница напомнила, какой хаос, вероятно, ждёт это место в ближайшие дни, если они добьются своего, он положил туда же их последний кошелёк. Он надеялся, что этого хватит, чтобы куртизанка пережила грядущий спад в работе.

Двери «Золотой комнаты» приоткрылись. Две пары глаз выглянули наружу. Вокруг было полно народу, но никто не обращал внимания на то, что происходило за пределами их маленького мирка, если это не было чем-то из ряда вон выходящим. Две фигуры, бредущие так, будто заблудились, — достаточно скучное зрелище, чтобы остаться незамеченными.

Жон и Сплетница выскользнули в общий зал и двинулись вдоль стены, мимо других приватных комнат. У каждой двери они пробовали ручку — вдруг не заперто. План особой скрытностью не отличался, но максимум, чего они добились, это снисходительных смешков от тех, кто принял их за парочку вуайеристов. Для «Золотой Кошки» такое было в порядке вещей.

Им повезло у «Курилки»: дверь они открыть не смогли, зато, прижавшись ухом, сумели подслушать. В разговоре часто повторялось обращение к одному из присутствующих: «Лорд Пендлтон».

— Давай схватим его! — предложила Сплетница.

Он прикинул расклад. В комнате как минимум четверо. Если они ворвутся, шум поднимется мгновенно. Может, и удастся вырубить одного, максимум двух, но остальные поднимут тревогу.

— Оставь его. Если не найдём его брата или Эмили, вот тогда вернёмся и рискнём. А так, когда увидим Корво, скажем, чтобы этим делом занялся профессионал.

Незаметно отступив, они спустились по лестнице, чтобы повторить трюк на первом этаже. Для маскировки Жон стащил с подноса бокал какого-то шипучего алкоголя и держал его как реквизит, прикрывая Сплетницу, пока та заглядывала в боковые комнаты.

В «Серебряной комнате» она что-то обнаружила, но говорить об этом отказалась — да и Жон не был уверен, что хочет знать, судя по тому, с какой скоростью она оттуда вылетела. А вот «Слоновой кости комната»...

— Сплетница, думаю, хватит.

— Н-н-н.

— Если он не прячется под кроватью, второго брата Пендлтона там нет.

Ответом было лишь её сбивчивое дыхание. Беглый взгляд в комнату растянулся на добрых двадцать секунд: без своей силы её не бомбардировало информацией, от которой обычно отшатываешься. В итоге Сплетница просто растерялась — не знала, что делать и как себя чувствовать.

Когда слова не помогли, Жон взял её за плечо и слегка встряхнул её.

Она всё ещё была не в себе, когда подняла на него растерянный взгляд и моргнула раз, другой. По мере того, как к ней возвращалось сознание, полуприкрытый, затуманенный взгляд сменился выражением страшнейшего смущения.

— ...до свидули, — выдохнула она, развернулась на каблуках и попыталась сломя голову выбежать из борделя. Жон обхватил её за талию и притянул обратно.

— Эй-эй-эй, спокойно. Я всё понимаю.

— А я бы очень предпочла, чтобы ты не понимал, так что сотри это из головы!

Жон рассмеялся.

— Это в тебе говорит смущение. Никого не волнует, что ты немного извращенка.

— Не говори так! Мне было просто любопытно, вот и всё!

— И это нормально быть любопытной, тут нечего стыдиться, — с усилием Жон изобразил на лице добрую улыбку. — Понимаешь, в жизни каждого наступает момент, когда в теле просыпаются эти желания...

Сплетница уже готова была снова сорваться с места, но замерла, когда до неё дошло. Она с подозрением уставилась на него.

— Ты издеваешься, да?

— Нет. Это ты подстрелила Верити раньше, чем мы с тобой дошли бы до этого.

У неё дёрнулся уголок губ. Сплетница попыталась что-то ответить, но слова застряли у неё в горле, и вместо этого из неё вырвался сдавленный смешок. Прикусив щёку, она затряслась, сдерживая рвущийся наружу смех. Жон терпеливо ждал, пока она успокоится.

Когда она снова взяла себя в руки, Сплетница ткнула в него пальцем.

— Мы больше никогда об этом не говорим.

Он кивнул.

— Кроме тех случаев, когда это будет смешно.

Она бросила на него взгляд без злости и, проходя мимо, толкнула его бедром, направляясь к выходу из ротонды. Жон поспешил за ней.

— Эй, погоди! Внизу же баня. Заглянем туда?

Они остановились и посмотрели на вход в Баню, расположенную у центральной зоны. Там стояли вешалки для полотенец и корзины для одежды. Ах да, а ещё там была целая толпа людей в разной степени наготы, надёжно перегородившая путь.

— Ладно, не надо.

— Мудрое решение.

Вернувшись в коридор, они пошли медленнее, изучая обстановку. Здесь всё ещё слонялись несколько стражников и куртизанок. К этому моменту лишь один из них сохранял видимость профессионализма. Группа работниц изо всех сил пыталась заставить его каменное лицо улыбнуться — на потеху его подвыпившим коллегам, которые делали ставки и выкрикивали советы.

Жон почувствовал, как кто-то потянул его за рукав, и вопросительно взглянул на Сплетницу. Она указала на дверь в дальнем конце с табличкой «Только для персонала». Он снова окинул взглядом весёлую сцену, прикидывая, кто из них может видеть эту дверь. План созрел, когда он заметил в углу рядом с входом диван, наполовину скрытый декоративной ширмой. Он подвёл туда Сплетницу и пригласил её присесть.

Затем он взял ширму и немного сдвинул её, чтобы лучше прикрыть угол от посторонних глаз.

— Кто-нибудь заметил? — спросил он.

— Одна женщина. Она что-то говорит своей соседке... — Сплетница рискнула включить силу и продолжила наблюдать. — Ухмыляется. Думает, что мы собираемся, ну... ты понял. Им обеим всё равно. Видели и не такое. Бывали на... этом... диване... раньше... — она сморщила носик и с усилием прервала поток мыслей, зажмурившись.

— Плохо?

— Диван поменяли. Я не поняла, что именно тут происходило, но диван уже сменили, так что всё в порядке. Платье потом сжигать не придётся.

— Думай о хорошем, Сплетница.

Жон подождал за ширмой, пока о них окончательно не забыли. Затем он начал постепенно, шаг за шагом, сдвигать ширму, пока она не заслонила служебную дверь. Сплетница вошла первой, наготове с целым набором правдоподобных отговорок («О-хо-хо, проводи-ка меня в дамскую комнату, холоп»). Жон проскользнул за ней и прикрыл дверь.

По ту сторону они оказались на лестничной площадке — разительный контраст с роскошью, которую они только что покинули. Старый, в пятнах ковёр на потёртом полу. Со стен осыпалась штукатурка, а в углу была свалена сломанная мебель. С протекающих труб капала вода. Никаких декоративных растений, никаких следов жизни. За фантазийным фасадом «Золотой кошки» скрывался унылый, обыденный дом, не заслуживающий внимания.

Напротив них была приоткрыта дверь. Она была в лучшем состоянии, чем всё остальное. Рядом с той стояли почтовый ящик и стул для ожидающих.

Сплетница сложила два и два.

— Кабинет хозяйки, — она склонила голову набок. — Там кто-то есть.

Никому не нужно было ничего говорить. Они вместе подкрались к двери и заглянули внутрь.

Кабинет продолжал общую тенденцию тусклого освещения и спартанской обстановки, хотя его и украшали на стенах портреты, предположительно, предыдущих хозяек. Кто-то просто поставил в центр стол, стул и шкаф и на этом успокоился. Следы от давно вынесенной мебели напоминали о лучших временах. Мадам Пруденс стояла у стола, склонившись над книгой.

— Пишет в журнал. Бормочет. Бормочет имена... и сверяется с картой на стене. Записывает, кто в какой комнате, — на лице Сплетницы появилась хищная ухмылка. — Подождём, пока закончит. Как только она это сделает, берём её.

— Понял! — отозвался Жон.

Ждать пришлось недолго. Через пару минут хозяйка вывела последнюю букву и отложила перьевую ручку. Жон воспринял это как сигнал. Его зрение сфокусировалось в одной точке, рука поднялась. Щелчок пальцами, рукав плаща взметнулся — и из скрытого под ним наручного арбалета вылетел усыпляющий дротик. Он попал точно в плечо мадам Пруденс.

Смесь подействовала мгновенно: её вскрик перешёл в невнятный зевок, лицо обмякло, конечности ослабли. Жон бросился вперёд и успел подхватить её, прежде чем она рухнула на пол. Он усадил её в кресло.

Внезапное озарение подсказало ему изменить её позу. Он скрестил ей руки на столе, положил на них голову, пододвинул стул, и... вуаля.

Любой, кто заглянет сюда в ближайшие часы, увидит просто задремавшую женщину.

Вернувшись к Сплетнице, Жон поднял руку.

— Дай пять! Мы отлично справились!

Ладонь Сплетницы встретилась не с его рукой, а с её лбом.

— Ты не должен был её вырубать!

Жон замер.

— В смысле?

— В прямом, я же сказала «берём её»...

— Ага, — он изобразил, как целится из арбалета. — Фьють. Взял.

— ...в смысле, схватить её и вытрясти информацию о том, где Эмили.

...

А-а-а-а. Жон посмотрел на Сплетницу, потом на женщину без сознания, которая точно не проснётся до вечера, и снова на Сплетницу.

Не зная, как исправить свою ошибку, он замялся и в неловком молчании почесал щеку. Когда решение не нашлось, он виновато опустил взгляд в пол. Если бы над его головой могла появиться дождевая тучка, она бы точно появилась.

— Моя вина. Прости, Сплетница.

Речь, которую Сплетница уже готовилась произнести, сдулась, её раздражённая поза смягчилась.

— Да ладно уж... это просто недопонимание. Такое бывает, — она махнула рукой. — Поработаем над этим в будущем. А пока давай поищем улики, — она направилась к журналу. — *шёпотом* ...как чёртов щенок, клянусь... *шёпотом*

Пока Сплетница изучала записи, Жон обшарил карманы хозяйки и нашёл ключ. Затем он перешёл к шкафу, в котором хранились всякие безделушки, не имеющие отношения к их цели. Окинув взглядом комнату, он заметил стопку бумаг.

Сплетница опередила его. Она лихорадочно пролистала стопку, пока не выхватила из неё один лист.

— Да! Я крута! — она развернула бумагу и сунула ту ему в лицо. — Жон, я нашла. Принцессу держат в общежитиях, где-то над нами. У Пруденс при себе мастер-ключ от всех дверей... — она увидела ключ в его руке. — Это он! — Сплетница подняла руку для «дай пять», и он инстинктивно хлопнул по ней.

— А где брат Пендлтон знаешь?

— Знаю. Оказывается, он был в бане. Комната номер два.

И вот у них были все три цели.

— Сначала наверх, — решил он. — Посмотрим, какие двери открывает этот ключ. В одной из них будет Эмили Колдуин.

Выходя из кабинета, Жон осторожно прикрыл дверь, а поскольку у него теперь был мастер-ключ, на всякий случай запер её. На следующем этаже нашлась ещё одна запертая дверь. Изнутри не доносилось ни звука, и, войдя, они обнаружили пустую спальню. Наверное, хозяйки. Обставлена она была лучше, чем кабинет, но всё равно выглядела убого по сравнению с мебелью в гостевой части борделя.

Для очистки совести Жон проверил все укромные уголки, даже под кроватью.

— Ничего.

— А вот и кое-что~

Жон повернулся в другой угол комнаты и увидел счастливую Сплетницу, демонстрирующую пару шаров размером с полкулака. За её спиной стоял сундук с открытой крышкой.

— Смотри-ка. Жемчуг.

— Он не твой.

— И у Пруденс его тоже быть не должно, — парировала Сплетница. — Во-первых, она держит ребёнка в плену. Во-вторых, она плохо обращается со своими работницами. В-третьих, она заставляет их отдавать ей честно нажитое. В-четвёртых, это только те преступления, которые я успела обнаружить. Уверена, она натворила и похуже. Разве это будет кражей, если мы заберём что-то у такого человека? Я называю это справедливостью. Справедливостью!

— Почему бы тогда не отдать жемчуг работницам?

Её улыбка дрогнула.

— Плохая идея. Достаточно одной болтушки, и та, кому мы это отдадим, станет причиной номер пять.

Жон вгляделся в её лицо в поисках намёка на шутку. Его не было.

— ...Хорошо.

Сплетница победно вскинула кулачок.

— Да-с-с-с! А теперь, если не сложно, захвати тот костяной амулет с каминной полки.

Дай ей палец, и она всю руку откусит.

Он подошёл к камину, и действительно — там лежал небольшой талисман, похожий на тот, что был спрятан у него под рубашкой. В груди у него зашевелилась жадность. Они были как-то связаны с Бездной. Активировались её присутствием, которое он теперь носил с собой. Не задумываясь, Жон протянул руку, но потом замялся и снова посмотрел на Сплетницу. Она ободряюще заулыбалась.

А, к чёрту. Он снял амулет с полки под бурные аплодисменты своей единственной зрительницы. В тот момент, когда его рука коснулась амулета, ледяной холод пробежал по его руке, и ещё одно благословение вступило в силу. Жон проверил свиток Компании.

Костяной амулет

Вселенная: «Dishonored»

Безобидное суеверие или мерзкое колдовство? Талисман на удачу или проводник в Бездну?

Решать это не тебе.

При определённых обстоятельствах этот аксессуар способен даровать эзотерические способности.

Эффект:

Сильные руки — небольшое увеличение силы, ограниченное руками, от плеча до кончиков пальцев.

Очень полезно, несмотря на расплывчатость. Позже придётся проверить, во что на практике выльется это «небольшое увеличение».

— Судя по твоему восторженной физиономии, результат хороший?

— Ага, и понять его проще, чем предыдущий, — Жон убрал амулет к остальным вещам и окинул взглядом спальню. — Но принцессы здесь всё равно нет. Следующий этаж?

— Пошли.

Снова лестница, последний пролёт — и они оказались на самом верхнем этаже. Худшая часть борделя, которую они до сих пор видели.

Беглый взгляд в пустое общежитие открыл Жону отрезвляющую картину жизни проститутки из «Золотой кошки». Ничего гламурного. Рабочий наряд, возможно, был самой дорогой вещью, которой такая владела.

Женщины жили десятками в одной комнате. Личные вещи хранились под кроватями или рядом с рваными, старыми матрасами, разбросанными по полу. Узкие, грязные окна, из которых дуло, были единственным здесь источником света.

— Жон, сюда, — позвала Сплетница. Она сидела на корточках у закрытой двери, пытаясь разглядеть что-то внутри через замочную скважину. Жон подошёл с ключом.

Скр-р-рип.

Дверь распахнулась на ржавых петлях. Большую часть комнаты занимала пустота. Неуместно богатые красные шторы закрывали дальнюю стену. Внимательный взгляд заметил бы гвозди, которыми тяжёлая ткань была прибита, чтобы заблокировать окно. Вместо солнца комнату освещали свечи.

Угол был отгорожен наспех составленной мебелью. Матрас, детские рисунки, пара туфелек... туфельки шевельнулись. Дёрнулись и спрятались за перевёрнутым кофейным столиком. Через пару секунд над ним показалась голова.

— Кто вы такие? — настороженно спросила девочка.

Короткие тёмные волосы. Юный возраст. И что-то от Корво в её облике, говорившее, что она не раздумывая нападёт, если не получит удовлетворительного ответа.

Весьма вероятно, это Эмили Колдуин.

Расширяющаяся улыбка Сплетницы это подтвердила.

— Мы твои спасители, принцесса. Поздоровайся, Жон.

Жон дружелюбно улыбнулся девочке и отдал небрежный салют.

— Эмили, верно? Нас нанял Корво, чтобы вытащить тебя отсюда.

Имя сработало. Она тут же просияла, выскочила из укрытия и бросилась к ним.

— Корво жив?! Он здесь? Они говорили, что он умер, в тюрьме, его казнили, я знала, что они врут! — её голос становился всё громче, она тараторила без умолку, а её взгляд метался мимо них, словно она ожидала увидеть Корво в любую секунду.

Жон опустился на колено, чтобы быть с ней на одном уровне, и постарался её успокоить, пока их кто-нибудь не услышал. Тем временем Сплетница объясняла:

— Ему пришлось пойти в обход, но он так за тебя волновался, что отправил нас вперёд, — она протянула руку, чтобы погладить девочку по голове, и сладко проворковала: — Скоро ты его увидишь.

Шлёп.

Сплетница отдёрнула ушибленную ладонь и ошарашенно уставилась на неё. Эмили отступила за спину Жона.

— Я не глупая. Люди всегда говорят таким голосом, когда хотят меня обмануть. Я тебе не верю.

— О-хо. Хо-хо, — Сплетница опасно прищурилась. — Какая прелесть.

— Не вздумай драться с девочкой, которая младше тебя, Сплетница, — предостерёг её Жон. — Она не со зла. А ты, Эмили, можешь быть уверена, что моя подруга желает тебе добра. Она просто не умеет выражать свою добрую сторону, но на самом деле она хороший человек, — он задумался и поправился. — Ну... иногда... в редких случаях. Я такого не видел.

— Бу-у! Ты на чьей стороне? — заныла Сплетница.

— А я что, неправ?

Эмили хихикнула, когда Сплетница замолчала. Та подмигнула Жону так, чтобы девочка не видела. Последние остатки напряжения между ними растаяли.

Смех вскоре утих, и Эмили потянула Жона за рубашку, чтобы привлечь его внимание.

— Корво правда придёт?

— Обязательно. И знаешь что? Я пойду за ним, — он положил руку ей на голову и взъерошил волосы — Сплетница недовольно зарычала, когда он не получил за это оплеуху. Сама же Эмили скривилась при мысли остаться со Сплетницей и едва не настояла на том, чтобы идти всем вместе через главный зал. По крайней мере, причину она поняла, и, когда он ушёл, они вдвоём принялись отрывать от плотных штор полосу ткани, чтобы сделать капюшон и скрыть её лицо.

Последнее, что он услышал, удаляясь, был вопрос от Эмили:

— Почему он зовёт тебя сплетницей?

Он спустился по лестнице незамеченным. Вернувшись на тот этаж, с которого вошёл, он проверил кабинет хозяйки, чтобы убедиться, что никто не открыл дверь в его отсутствие, а затем вернулся в более шикарную часть борделя.

Она уже не манила его так, как в первый раз, — не после экскурсии по её изнанке. Возможно, когда-то эта фантазия была правдой, судя по галерее бывших звёзд на самом видном месте, но теперь всё было иначе.

Он бесцельно бродил по залу, держась у стен, и с кошачьей, ниндзя-грацией скользил между этажами.

— Ох, милый. Ты один? Позволь мне составить тебе компанию, милорд~

— Всё в порядке, мисс. Я просто прохожу.

С кошачьей, ниндзя-грацией.

— Привет, красавчик. Хочешь развлечься со мной?

— И с её сестрой-близнецом?

— И с нами тоже?

— Н-нет. Спасибо. У меня уже назначена встреча и всё такое.

С кошачьей, ниндзя-грацией.

— Не поможешь нам разрешить один маленький спор?

— Смотри! Чья попка лучше, по-твоему? Моя или...

— Мрфлшгргл... *звуки удушья*

...с кошачьей... ниндзя...

Ох, да кого он обманывал? Он привлекал внимание, где бы ни появлялся, носясь по залу как турист и с растущим сожалением отбиваясь от предложений. Сделав бесплодный круг по ротонде, Жон, слегка одурманенный, отступил к дивану в углу, чтобы перевести дух, успокоиться и пересмотреть свой план.

Эта передышка была необходима, потому что как только его разум прояснился, он увидел дальнейший путь. Он закрыл глаза и призвал своего внутреннего Рена.

Итак, если бы он был хладнокровным, молчаливым убийцей, который хочет остаться незамеченным, где бы он спрятался?

«Он хочет вернуться домой. С каждым днём всё меньше».

Наверху!

Он резко вскинул голову к потолку, откуда доносился жуткий шёпот, и встретился взглядом с металлическим черепом. Тёмная фигура ползла по верхнему карнизу, опоясывающему зал, — тому, что предназначался для диковинок и цветочных горшков. Люди её не замечали, потому что люди никогда не смотрят вверх.

Жон помахал. Корво помахал в ответ.

Затем Жон указал большим пальцем на выход, и Корво кивнул в знак согласия. Соскользнув с дивана, Жон повернул ручку и вышел из зала.

Корво уже был там, прислонившись к перилам.

— Что... — он обернулся туда, откуда только что вышел, потом снова на мужчину. — Как ты оказался здесь раньше меня? Дверь же была закрыта!

К его досаде, мужчина лишь пожал плечами.

Возможно, его телепортация работала без прямой видимости. И всё же такой манёвр потребовал бы перемещения в неизвестное место и мгновенной смены положения тела с горизонтального на вертикальное. Первое — рискованно, второе — нелогично. Здесь было что-то ещё.

— Хех. Будь это фэнтезийный роман, я бы подумал, что ты умеешь останавливать время.

От этой небрежной реплики Корво застыл.

...Да не может быть. Этот парень игрался с пространством и временем, а Жон получил от Чужого аналог телескопической указки университетского профессора?

У-у-у-у-у-у-ух.

Должно быть, что-то отразилось у него на лице, потому что Корво кашлянул и поспешно сменил тему.

— Как успехи? Я не вижу с тобой твоей спутницы. Она цела?

— Да, с ней всё в порядке, — Жон отогнал зависть и показал знак победы. — Более того, она с Эмили наверху. Иди... — в мгновение ока Корво исчез. — ...за мной. Ну ладно.

Он вернулся к общежитиям и услышал их воссоединение раньше, чем увидел. В бывшей тюрьме принцессы двое от души смеялись. Корво, без маски, кружил Эмили на руках, на его лице была нехарактерная улыбка, а девочка визжала от восторга. Сплетница стояла в стороне, чтобы не мешать им.

Он подошёл к ней и толкнул её в бок.

— Трогательно, да?

Она тихо пищала:

— Мы сделали это, нам сто-о-олько заплатят!

Ну конечно. Чего ещё он ожидал? Хотя... были ли это её единственные мысли на этот счёт или просто маска? Он наклонился, внимательно присмотревшись к ней.

— Харэ на меня пялиться!

Доказав, что он их прекрасно слышал, Корво сказал:

— Да, вам щедро заплатят за то, что вы сделали сегодня. Спасибо вам, от всего сердца.

— Пустяки, — ответил Жон. — Рад помочь.

Он старался казаться невозмутимым, но внутри? Чёрт возьми, слышать такую искреннюю благодарность было потрясающе.

Тут вмешалась Сплетница.

— И про бонус не забудь, угу? Мы нашли братьев Пендлтонов. Кастис в курилке на третьем этаже, а Морган ещё час или около того будет в бане, в комнате номер два.

— Это... впечатляет. Я боялся, что из-за моего обходного пути всё провалится, но за это время вы сделали больше, чем я мог себе представить.

— И? — напомнила она.

Он усмехнулся.

— И да, я прослежу, чтобы вы получили свой бонус.

Хорошее настроение мужчины постепенно угасло, сменившись тревогой. Он, казалось, с трудом подбирал слова, и его хватка на Эмили усилилась.

Убийца стоял перед выбором: остаться со своей (тайной) дочерью или завершить миссию. Последняя решила эту дилемму за него.

— Я могу уйти первой, эм, с ними? — Эмили указала на Жона и Сплетницу. — Я знаю, где есть особая дверь для очень важных людей! Я почти сбежала через неё дважды! Они могут вывести меня, пока ты разбираешься с этими ужасными братьями?

— Ты уверена, что хочешь этого? — нерешительно спросил Корво.

Она быстро закивала.

— Это ужасные люди, и они были такими злыми со мной!

Жон и Сплетница отступили от Корво на шаг. Они не завидовали сейчас братьям Пендлтонам. Взгляд убийцы обещал им смерть, если не хуже.

— Я понимаю, Эмили. — Корво опустил её на пол. — Ты верно говоришь... если, конечно... — он перевёл взгляд на двух иномирных пришельцев, — вы согласны на такое.

— Нам в любом случае нужно выбираться из здания, — ответила первой Сплетница.

— И мы всё равно идём к одной и той же лодке, — добавил Жон. Мужчина, казалось, всё ещё сомневался, стоит ли оставлять им дочь, поэтому Жон продолжил: — Тут мне никто не помеха, ты же знаешь. Иди делай свою работу, а я проведу её через город в безопасное место.

Корво схватил Жона за руку и впился в него суровым взглядом.

— Клянёшься?

Ответ дался ему легко.

— Конечно. Обещаю, мужик.

Корво продолжал смотреть ему в глаза, ища признаки обмана. Наконец, он твёрдо кивнул, попрощался с Эмили и исчез, тенью скользнув за угол.

Оставшись одна, маленькая принцесса не стала терять времени. Она схватила Жона за руку и потащила его к лестнице, побежав вместе с ним вниз со Сплетницей у них на хвосте. Они пронеслись мимо главного кабинета, на цыпочках прошли по площадке первого этажа, чтобы не потревожить куртизанок в вестибюле, а затем спустились ещё ниже, в подвал, к простой металлической двери. Над ней висела табличка с надписью «Выход для особых гостей».

— Вроде чисто. Я пойду первым, проверю, нет ли стражи. Сплетница, прикрывай тыл, а Эмили будет между нами, — он взялся за ручку двери.

«Он дал обещание. А это что-то да значит».

Он вздрогнул и огляделся по сторонам, посмотрев на этаж выше. Не блеск ли стали мелькнул там в самом тёмном углу?

— Жон, что такое?

— ...Ничего, Сплетница. Наверное, мне послышалось.

К счастью для них, за дверью никого не было. Впрочем, это место плохо соответствовало своему пафосному названию. «Золотая кошка» даже не расстилала красную дорожку для гостей, пользующихся этим выходом. Комната была просто зоной для разгрузки припасов, которая по совместительству вела на задний двор здания. Выход для особых гостей,ага, как же.

Они пересекли помещение, и мастер-ключ идеально подошёл к замку на дальней двери, которая вывела их в длинный туннель. Здесь были люди, но их рваная одежда и следы еды, а также самодельные постели указывали на то, что это были бездомные, прибившиеся сюда после потери жилья и не имевшие никакого отношения к «Золотой кошке».

На их троицу косились из-за одежды, и обитатели туннеля старались держаться от них подальше. Эта настороженность говорила о неприятном опыте общения с патронами, использующими чёрный ход борделя.

Постепенно светлеющий проход дал им понять, что они близко к выходу, и Эмили ускорила шаг, а Жон легко поспевал за ней. Они уже видели конец переулка, когда мимо них прошмыгнула странная старуха, которая почему-то принялась обнюхивать Жона, бормоча что-то о тёмных глазах. На последнем отрезке пути девочка перешла на бег.

И вот они оказались снаружи, на тротуаре главной улицы, в той части города, где ещё теплилась жизнь. Ничего шикарного, прохожие тут были в основном рабочим людом. Лавки ещё не закрылись, а по рельсам на улице ехали личные экипажи. Никто не узнал маленькую девочку в красном капюшоне, которая смотрела в небо.

— *Шмыг, шмыг*.

Жон и Сплетница моргнули и посмотрели на принцессу.

— Ты в порядке? Что случилось? — обеспокоенно спросил он, хотя мог бы и не волноваться.

Лицо, которое он увидел под красным капюшоном, выражало не боль, а радость.

— Я... я наконец-то выбралась, — ещё один всхлип. — Так долго... Месяцы, понимаете?

Жон изо всех сил старался не расплакаться сам. Сплетница таких терзаний не испытывала и просто смахнула слезинку с глаза.

— Да... да, я понимаю, Эмили.

Улицы были грязными. В воздухе пахло дымом. В городе стояло смятение, и впереди их всех ждали новые беды.

Но небо было таким, таким голубым.