Сказки (джен)

Когда Гарри очнулся от раздумий то обнаружил, что не только сидит в удобном кресле, в Тайной комнате, но и крутит меж пальцев ключик от банковского хранилища. Нет, как они сюда пробирались, Гарри хорошо помнил. И как Добби завал разобрал и укрепил своей магией потолок, и как он же испугался увидев гигантский выползок. И как он потом откуда-то притащил это самое кресло. А вот после того как Поттер в него уселся и задумался, события происходящие в комнате стали для него эдаким фоном. Он смутно помнил, что Добби спрашивал у него на что-то разрешение, потом исчезал куда-то, и вновь появлялся. Помнил, также смутно, как тот потом обследовал проход за статуей. И, вроде бы сообщил, что кроме змеиного логова там больше ничего нет. Ещё Гарри запомнилось, как вдруг исчез куда-то труп василиска. И вот теперь, после того как очнулся, он, Гарри, сидит с ключом в руке и, чуть ли не с удивлением его рассматривает.

— Н-да, — подумалось ему, — оказывается и так в жизни бывает. Сделал человеку всего одно доброе дело, а оно сторицей уже окупилось. Ну, не совсем человеку, конечно. Но, воздалось, тем не менее.

Гарри переключил внимание на Добби, сидящего рядом на чём-то вроде детского стульчика, и спросил его.

— Скажи-ка, Добби, — продолжая покручивать ключик между пальцев начал он расспрашивать домовика, — вот, продал ты василиска. А кому?

— Гоблинам, конечно, — ответил Добби.

— Но, насколько я понимаю, вырученные деньги хранятся в отдельном хранилище, а не в шестьсот восемьдесят седьмом?

— Конечно, — ответил Добби.

И пояснил. Оказалось, что народ гоблинов представляет отдельный клан. Так-то их, кланов, вообще-то несколько. Но в Британии, живёт и действует всего один под названием Гринготт. И состоит он из отдельных Родов. Бевых крюков, Зазубренных ножей, Разящих копий и так далее. А род, с которым привык иметь дело Добби, был Родом Стальных топоров. Познакомился он с ними когда ещё у Малфоев служил и приходил в банк по поручениям Люциуса.

Род этот специализировался на охране и оказании всяких... не совсем официальных услуг. Потому как, разведение василисков, в основном, было запрещено. Ну, и соответственно, торговля их... «запчастями»... тоже не поощрялась. Официально. Но, велась. Вот такими торговыми операциями род Топоров и занимался. Ну, и ещё охраной, конечно. Именно представители этого рода были первыми гоблинами, которых встречали посетители банка. Те, кто входил в него через парадный вход.

— Ну, наверное, оно и правильно, — решил Гарри. — Кстати, вот ещё что. Они, гоблины, в дела волшебников вроде не «встревают», но услуги-то какие-нибудь дополнительные оказывают, наверное? За деньги.

— А что, Гарри Поттер, сэр, хочет у них заказать, какую услугу? — Уточнил Добби.

— Так ведь спрятаться нам нужно, — высказал пожелание Гарри, — где-нибудь, так чтобы не нашли. Про это-то место Дамблдор может вспомнить, а так как тут побывал Фоукс, то и он запросто может появиться. В любой момент.

— Добби сейчас поинтересуется.

Домовик ненадолго исчез, а когда появился, то сообщил, что вопрос решён. И переместил Гарри в Гринготтс.

Там, для начала, Добби познакомил Гарри с гоблином по имени... ну, по-гоблински оно звучало как Наматывающий кишки врагов на топорище. Поэтому, для удобства тот попросил называть его Кишкомотом. А Глава их рода имел имя Рассекающий топором тела врагов, или просто — Рассекающий. Вот в его-то кабинете и оказались сам Рассекающий, как хозяин, и Гарри, Добби и Кишкомот, как посетители.

Они же, гоблины, и подтвердили, что Гарри был абсолютно прав в своих предположениях. Ну, про то, что у магов имеется связь с магглами на правительственном уровне. И не только у магов. У гоблинов, как оказалось, такая связь тоже имелась. И именно через их Род. Как потом узнал Гарри, у Отдела внутренней безопасности британской Сикрет Интеллидженс Сёрвис, даже парочка своих хранилищ в Гринготтсе имеется. Но это он узнает потом, а прямо сейчас гоблины подтвердили его предположение и предложили помощь в установлении с ними контакта.

Но, не за просто так, разумеется. В обмен на копии его воспоминаний о ключевых событиях в школе. А увидев воспоминание о возрождении Волди, забеспокоились. Настолько, что подхватив Гарри под локти, чуть ли не бегом помчались к Рагноку. Директору банка и Главному гоблину, по совместительству.

Рагнок, в свою очередь, просмотрев воспоминание, задумался. А потом вынес решение.

— Это, — сказал он указывая своим когтистым пальцем на гоблинский аналог магического Омута памяти, — очень и очень плохо. Я имею в виду возрождение этого... существа. Как для нашей безопасности, так и для нашего бизнеса. Да и не только нашей, но и наших деловых партнёров. Значит, сообщите об этом магглам и представьте им мистера Поттера. Думаю, что его решение научиться сражаться абсолютно верное. Считаю, также, что лучше всего с его обучением справятся именно магглы. Замените его волшебную палочку, чтобы по ней его не отследили. Старую поместите в хранилище ноль пятьдесят восемь. Проведите ритуал отсечения плоти и крови. И обследуйте его шрам. Что-то он мне не нравится. Да, и вот что ещё, — вспомнил Рагнок в последний момент, — устройте-ка в хранилищах Поттеров аудит.

Дела тут же закрутились. С Гарри быстренько провели ритуал и подобрали ему новую палочку. То, что гоблины ими не пользовались, совсем не означало, что они не умели их делать. Материалы из которых она была изготовлена, кстати, оказались такими же из каких была изготовлена его старая. То есть остролист и перо феникса. Только на дерево были нанесены ещё парочка рунных цепочек и Гарри мог ею колдовать даже при почти полном магическом истощении. Правда только Ступефай и Протего. Но и это был огромный плюс.

Гарри переночевал в банке, и уже на следующее утро беседовал с... человеком попросившим называть его «Агент Смит». Кстати, позже, когда на экраны выйдет первая часть «Матрицы», Гарри посмеётся. Очень уж забавной покажется ему аналогия. Избранный и агент Смит. Хотя, в его случае, агент, для разнообразия, оказался своим. Из числа «хороших парней».

Для общения с ним Гарри был переправлен в Темз Хаус, в здание расположенное на северном берегу Темзы, недалеко от Ламбетского моста.

— Очень хорошо, мистер Поттер, — говорил ему агент Смит, периодически заглядывая в лежащие перед ним записи, — очень хорошо, что вы к нам обратились. А то ведь до нас пока только слухи доходили. И Её Величество была весьма озабочена отсутствием фактов и вероятной опасностью для своих подданных.

Гарри удивлённо уставился на агента Смита. Во все глаза. Нет, он, конечно, понял что о магах знают те кому нужно, но вот Королеву как-то не учёл.

— Э-э-э... простите, — Гарри не мог поверить, — то есть, что сама Королева знает о магическом мире?

— Ну разумеется, мистер Поттер. — отвечал ему Смит. — И Королева, и Премьер-министр, и весь наш отдел. В котором служат и маги, и сквибы. Я, например, учился на Рейвенкло. Выпускник Хогвартса восемьдесят второго года. А наш Глава отдела выпускался в сорок пятом. И поэтому, и он, и мы прекрасно знаем кто такой Том Риддл.

— Но, почему тогда... — начал было спрашивать Гарри, но был прерван Смитом.

— Вы имеете в виду, почему мы не вмешались ещё тогда, в конце семидесятых и начале восьмидесятых?

— Ну, да.

— Да потому что Статут о секретности, мистер Поттер. Не нами принят, и не нам его нарушать. Но, хочу вас заверить, что если бы Риддл и его люди захватили Министерство магии, то антитеррористическая операция была бы проведена в считанные часы. В общем, у нас тоже во многих отношениях «руки связаны». И всё не так просто, как кажется на первый взгляд.

— И что теперь будет со мной? — подумавши спросил Гарри.

— Как что? — ответил ему Смит вопросом на вопрос. — Для начала мы с вами определимся, чего вы от нас хотите, и что от вас хотим мы. Составим план и будем в соответствии с ним действовать.

Услышав знакомые слова, Гарри невольно захихикал. Но быстро посерьёзнел и извинился.

— Простите, агент Смит, это я не над вами хихикаю. Просто, — пояснил он, — вы невольно напомнили мне мою подругу. Кстати...

Гарри поведал агенту Смиту о Гермионе и своих подозрениях, возникших в последнее время.

— Мисс Гермиона Грэйнджер, говорите? — уточнял агент Смит делая у себя записи. — Родители дантисты и у них своя клиника? Где-то здесь, в пригородах Лондона? Очень хорошо. Мы займёмся этим вопросом. Вот только, сразу предупреждаю, не ждите мгновенного результата. А сейчас вас обследуют наши медики и, возможно даже сегодня с вами будет проведён ритуал Разделения сущностей.

— Разделение сущностей? — уточнил Гарри.

— Ну, да. Вы у нас, оказывается, что-то вроде живого хоркрукса. Пусть и не совсем полноценного.

— Кем, кем, простите, я оказался?

Смит объяснил, а Гарри, после этого разозлился и... разочаровался. Разозлился на Дамблдора. Ну, не мог он поверить, что тот не знал об этой его... особенности. А разочаровался тоже в нём. Из-за того, что тот ничего не сделал, чтобы его от этой гадости избавить.

Дальше, Гарри до конца дня подвергался медицинскому обследованию, и обычному и магическому. Ближе к вечеру с ним провели соответствующий ритуал, после которого он, наконец, перестал чувствовать почти постоянную головную боль и видеть какие-то смутные сны. Сны эти, кстати, хоть и были незапоминающимися, но, душевного здоровья тоже не прибавляли. Так что, хотя бы в этом плане, его побег из Хогвартса был решением правильным. Ну, так Гарри рассуждал.

А на следующий день Гарри встретился с агентом Смитом и тот сделал ему предложение. От которого Гарри не стал отказываться. Тем более, что организация, с которой Поттер вступил в контакт, не была благотворительной, а услуги которые Гарри уже оказали, не были какой-то мелочью. И Поттер посчитал что будет справедливо, если он пройдёт соответствующее обучение и потом пять лет отработает в отделе. Том самом, который представлял агент Смит. Да и контракт, который предложил ему подписать агент Смит, составлен был весьма «прозрачно». Без всяких там хитрющих дополнений, которые, обычно, вписывают мелким шрифтом.

Дальше Гарри оказался зачисленным в учебное заведение, которое представляло из себя эдакий миниатюрный Кадетский корпус с магическим уклоном. И началась учёба. Кстати, агент Смит, который действительно оказался Смитом, был назначен куратором Поттера, на всё время его бучения. А на вопрос Гарри про то как там дела с Гермионой, порекомендовал дождаться рождественских каникул.

А вот для самой Гермионы время в Хогвартсе, проходило не столь... радужно, наверное. Сначала, конечно, она помчалась с письмом от Гарри к Дамблдору. Но тот заверил её что это не более чем подростковый бунт, который скоро закончится. И всё будет как прежде.

— Нет, как так-то? — думалось ей, — ведь он же избранный и всех их бросил. А как же она, Рон, остальные Уизли да и вообще весь магический мир?

И, кстати, рекомендация Гарри проверится на зелья её не вдохновила. Сразу. Сначала, она в течении нескольких дней пыталась понять, а то же теперь будет. Ну, после побега Гарри. Но, лучше, насколько она поняла, ничего не стало. Амбридж, например, стала расхаживать по школе с видом кошки сожравшей воробья и ещё более «закручивая гайки». Малфой стал позволять себе применение магии по отношению к тем кто ему не нравился. Правда, делал он это, пока, не на виду у остальных профессоров. А Снэйп, всё также высказывал гадости про Поттера. И на уроках, и в коридорах школы.

Но больше всего её поразило поведение Рона. Тот, после исчезновения Гарри, залез к нему в чемодан. И был после этого сильно разочарован, что ни мантии-невилимки, ни карты Мародёров в нём не оказалось. Да и «Молния», метла Поттера тоже куда-то исчезла. В общем, возмущался Рон очень долго.

И, казалось бы, что все эти факты должны были подтолкнуть её к каким-то действиям, но не произошло этого. Сразу. А всё потому, что что-то в её разуме нашёптывало ей, что Дамблдор делает всё для Высшего блага. И пусть плохо всем сейчас, потом станет лучше. Дескать он знает что делать. Ну, и ещё о том, что Рон, со временем, одумается и перевоспитается. Станет лучше.

И, вполне возможно, что так бы для неё всё и продолжилось, если бы не два момента. Первым из них оказалось внеплановое письмо от родителей, в котором они, чуть ли не слёзно, её умоляли пройти проверку на зелья. А вторым: засада устроенная на неё Малфоем и его прихвостнями в которую она угодила во время патрулирования, выполняя обязанности старосты. Что там они планировали с ней сделать вообще, было не совсем понятно, но, как минимум, изувечить они её, они собирались. Ей об этом Малфой прямым текстом заявил. И, если бы не Добби, которого Гарри отправил в Хогвартс чтобы её страховать, то дело закончилось бы весьма плачевно.

А дальше, после того как мадам Помфри выявила в неё зелья и нейтрализовала их, она рассвирепела.

— Гады, сволочи, ублюдки, пи... э-э-э... лица нетрадиционной ориентации, дегенераты, козлы, недоумки, кретины и... — мелькало у неё в мыслях. — да как они посмели покусится на самое для меня святое, на мой разум и, на мои чувства. Ну, уроды, даром вам это не пройдёт.

В общем, с этого момента Уизли превратились для неё во врагов номер один. И первым это ощутил на себе Рон. Прямо в тот момент когда пришло время идти на патрулирование. Он как раз начал с кем-то очередную шахматную партию и просто отмахнулся от слов Гермионы, что пора на дежурство. И, если раньше это спокойно проходило и Гермиона после этого отправлялась патрулировать одна, то в этот раз дело закончилось Жалящими заклинаниями. Выпускаемыми Гермионой и попадающими, почему-то, прямо в Роновскую задницу. А когда за брата попыталась вступиться Джинни, то им, рыжим, не помог даже её знаменитый летуче-мышиный сглаз.

В общем, Джинни тогда отправилась в ванную. Отмокать. А Рон — на дежурство. Понукаемый всё теми же Жалящими.

Единственными из Уизли, кто, как говорится, «фишку просёк», оказались близнецы. Они, после того как поговорили с Гермионой и узнали в чём дело, клятвенно заверили её о своей непричастности. И попросили её не слишком свирепствовать. А то ведь, какими бы их брат и сестра не были, но ведь семья всё же. А Гермиона попросила, в ответ, придерживать Джинни и тогда всё будет нормально. Чтобы её гнев выплёскивался только на Рона. В общем, договорились они.

Но, у самой Гермионы, тем не менее, вопросы остались. Например, про их первый курс.

— Вот интересно, — рассуждала она, — стала бы я такой всепрощающей дурой, если бы не зелья? Ведь в том злосчастном туалете я оказалась тогда из-за кого? Правильно, из-за Рона. И его тогдашняя Левиоса... А была ли она? Вот почему, интересно, он её больше ни разу не использовал? Или... та шахматная партия. Ведь конь-то, на котором он тогда сидел, на мельчайшие кусочки разлетелся. Ну, после удара полученного от другой шахматной фигуры. А Рон что? Полежал немного, да и вскочил, как ни в чём не бывало. Н-да. Хрень какая-то получается. Если словами Гарри выразиться. Ведь если рассуждать логически, то его ещё тогда, на первом курсе, нужно было на место поставить и от Гарри отваживать. Н-да.

А ещё она вновь вспомнила конец их первого курса и признанлась себе, что тогда она струсила. Ну, в тот момент. когда она разгадала загадку с зельями. Как она тогда сказала?

— А что я — сказала тогда Гермиона, — ум и книги, вот и все! Но, оказывается, есть куда более важные вещи. Например, дружба и храбрость. И, Гарри... будь осторожен!

И любовь, вот что она тогда хотела ему сказать. Но, струсила, в последний момент. Чёрт, да ей тогда нужно было хотя бы обнять мальчика, чтобы намекнуть, как она за него переживает, но... История, к сожалению, не имеет сослагательных наклонений.

А потом? А что, потом? Она ведь действительно всегда, летом, проводила больше времени с Уизли. Так что, немудрено, что Гарри перестал воспринимать её как подругу. Да и речи её, если подумать, те самые, которыми она пыталась его воспитывать в этом году, по сути копируют речи миссис Уизли. Может и не по смыслу, но по духу.

Вот и получается, что она «подставила», а может даже и предала своего первого и единственного друга. И, что ей теперь делать? Впрочем, хорошо что от родителей вскоре пришло ещё одно письмо. В котором родители настоятельно ей рекомендовали появиться дома на зимних каникулах. И, намёками, эдаким Эзоповским языком, сообщали что дома её ожидает сюрприз.

А дальше она дождалась каникул и отправилась домой. Где её встретили Гарри и агент Смит. Впрочем, побеседовать в тот день со Смитом им не удалось. Потому что она бульдожьей хваткой вцепилась в Гарри. И никакая британская сдержанность не помогла. Было всё. И слёзы, и сопли, и извинения. Даже её родители отошли в этот момент на второй план. А уж про Смита и говорить нечего.

А Гарри не знал что делать. Единственное до чего он додумался, так это обнять её в ответ, посматривая при этом беспомощно на её родителей, и успокаивать её словами:

— Ну, что вы миссис Вульф? Это же я ваш верный Арчи Гудвин. Всё будет хорошо.

Почему именно миссис Вульф? А дело было в том, что как-то на глаза Гарри попалась книга с повестями американского писателя Рекса Стаута. Детективами про Ниро Вульфа и Арчи Гудвина. Гарри рассказал о книге Гермионе. Выяснилось, что она тоже их как-то читала. И, с тех пор бывали моменты когда Гарри называл Гермиону миссис Вульф, а она его, в ответ, мистером Гудвином. Потому что, по уровню интеллекта Гермиона больше соответсвтвовала Вульфу, а Гарри — Гудвину. Да и по характеру тоже. И было это только между ними. Рону они, почему-то, объяснять ничего не стали. Тот, конечно, на них из-за этого злился, но так и оставался в неведении по поводу что это за «миссис Вульф» и «мистер Гудвин».

И только на следующий день, после того как Гермиона успокоилась, они смогли пообщаться с агентом Смитом. И, разумеется, ей тоже было сделано предложение. Такое же как и Гарри. Правда у Гермионы оно вызвало вопрос.

— Скажите, агент Смит, — спросила она, — а как так получается? Ведь маги обязаны закончить не мене пяти курсов Хогвартса. И только после этого они могут... э-э-э... безбоязненно вернуться в мир магглов. Ну, чтобы им палочку не сломали и память не подтёрли.

— Это кто вам такое сказал?! — удивился, и одновременно возмутился, агент Смит.

— Как кто? Профессор Макгонагалл, разумеется. Во время нашей первой встречи. Когда она мне письмо из Хогвартса принесла.

— Вот как? — удивился Смит. — Ну, что ж. Я думаю, что кое-кому очень интересно будет узнать ещё и об этом..

В общем, потом они узнали, что этот разговор поднимет в магическом мире волну. Даже не просто волну, а целую цунами. Потому что не было такого закона, как оказалось, а было всего лишь неписаное правило. Которое появилось совсем недавно, всего лишь лет десять тому назад. И, как выяснилось, с «лёгкой руки» Люциуса Малфоя. А ещё им стало известно, что Министр магии всего лишь один из министров Британского правительства. А маги, всего лишь подданные Её Величества Королевы Англии. А так же Шотландии, Ирландии и прочих территорий. И, что Премьер-министр имеет полное право вызвать Министра магии «на ковёр» и «поиметь» со всем своим удовольствием.

Фаджа, как потом выяснилось, действительно вызвали на «ковёр» и быстро объяснили ему его неправоту. А когда он попробовал продемонстрировать свою магию и показать кто «в доме хозяин», то его быстренько разоружила охрана Премьера и продемонстрировала ему их собственные волшебные палочки. В общем, «песенка» Фаджа окажется «спетой» и он быстренько подаст в отставку. А в магическом мире начнутся пертурбации.

Но, это будет потом, несколько позже. А пока Гермиона приняла предложение Смита и её имя пополнило список учеников Кадетского корпуса с магическим уклоном.

Кстати, пертурбации начавшиеся в магическом мире в этот раз, для разнообразия, происходили без участи Гарри и Гермионы. Начались они с доклада на самом высшем уровне, который представил начальник того отдела в котором подросткам предстояло потом отслужить положенное время.

Назывался он, если официально, «Отдел по работе с гражданами обладающими паранормальными способностями». А неофициально — «Контора сэра Патрика». По имени Главы отдела, сэра Патрика Фицсиммонса. Так вот, после его доклада стало понятно, что Том Марволо Риддл, так же известный как Лорд Волдеморт, имеет, что называется, «наполеоновские» планы. Которые затрагивают не только магический мир. Что, закономерно, приведёт к массовым жертвам среди мирного населения и поставит на грань краха Статут о секретности.

В связи с этим, там, на самом высшем уровне, было принято решение о проведении превентивных мероприятий. Или, если говорить простым языком, то Королева разозлилась и дала команду «Фас».

После чего, в кратчайшие сроки, была проведена операция по зачистке Малфой-манора, который Волдеморт избрал своей штаб-квартирой и местом проживания. Взяли их всем скопом, в один неласковый зимний вечер, когда у Пожирателей было совещание.

Правда, как это было сделано, тогда ни Гарри, ни Гермиона не узнали. Случится это гораздо позже, когда у них появились соответствующие допуски к секретным сведениям. Но, как им пояснил агент Смит, наука не стоит на месте. И их «головастики», из научной секции, много чего понапридумывали. Это, дескать, магмир до сих пор в Викторианской эпохе живёт, а они идут «в ногу со временем».

А ещё через пару дней, пока слухи об их аресте не успели распространиться, были проведены аресты в Министерстве магии и всего ордена Феникса. Во главе с Дамблдором.

А затем начались суды. И над Пожирателями, и над остальными. Обвинителем на которых выступил сам Генеральный прокурор Англии и Уэльса. В общем, всё было очень и очень серьёзно.

При этом, самым унизительным для подсудимых было то, что судят их обыкновенные магглы. Пусть даже и высокопоставленные. Что вызывало у них зубовный скрежет. Ведь как так-то? Они, можно сказать, Бога за бороду ухватили, а тут на тебе. Такое сокрушительное фиаско.

В Волдеморта, после суда над ним, в связи с его бессмертием, залили Зелье сна без сновидений, поместили в особый контейнер который потом заполнили аналогом эпоксидной смолы. И после того как она затвердела, утопили в Северном море, замуровав в подводной пещере и стерев её координаты из памяти проводивших эту операцию. Почему именно так с ним поступили? Ну, так хоркруксов-то он наклепал немало. И их предстояло ещё найти. Чем Гарри после окончания учёбы и занялся. Да и потенциальные желающие найти его и оживить тоже могли обнаружиться.

Дамблдора приговорили к поцелую дементора. Получалось, формально, что казнён он не был. Тело умерло само через некоторое время после «поцелуя». Разумеется, выглядело это несколько... лицемерно. Но, что было делать, если смертная казнь давно не применялась, а оставлять его в живых посчитали нецелесообразным. А то слишком уж дедушка был продуманным. И от идей Всеобщего блага отказываться совершенно не собирался. А для его достижения использовал любые средства.

Гарри, после окончания учёбы, служил в Отделе на разных должностях, двигаясь по карьерной лестнице. И, со временем, забрался настолько высоко, что их отдел стал неофициально называться «Контора сэра Гарри».

Гермиона, начала службу в Отделе, в его научной секции, и так там и проработала всю жизнь. Став, в итоге, её руководителем. Вершиной своей научной деятельности она всегда считала создание артефакта, ставшего аналогом имеющегося в Хогвартсе. Той книги в которой автоматически появлялись имена будущих учеников. Нет, ну а почему нет-то? И, почему раньше было нельзя выявлять таких детей на ранних стадиях и не проводить разъяснительную работу с ними и их родителями. Было решено, что ни дети, ни их родители не должны находиться в неведении до одиннадцати лет.

Идея эта пришла ей в голову на вокзале Кингс Кросс. Когда они с Гарри решили, что магглорождённых нужно перехватывать первого сентября. У входа на платформу 9 и 3/4. И вышли на руководство с такой инициативой. Потому как очень многим из них не нравилось, ну, тем кто в Хогвартс ехать собирался, что им придётся пребывать десять месяцев в году неизвестно где. А тут детям предлагали дневную форму обучения. А их родителям помогали с работой в Лондоне или его пригородах. И жильём.

Отношения Гарри и Гермионы, так и остались крепкой дружбой. Продлившейся всю жизнь. Встретили они, со временем, своих вторых половинок. Но, вот дружба их детей таки закончилась свадьбой. Когда дочь Гарри вышла замуж за сына Гермионы.

Вот так они и жили. Впрочем, всё это была уже совсем другая, постхогвартская история.