Во власти Магии (гет)

Не переживайте мальчики, с мисс Поттер всё будет в порядке.

Мягкий голос вывел Амбру из неги сна. Первым что увидела девочка, были бледные лица друзей. Они сидели по обе стороны её кровати и сверлили друг друга злыми взглядами. Мадам Помфри маячила у кровати напротив, гремя склянками, то и дело, бросая обеспокоенные взгляды на слизеринцев. Заметив, что девочка очнулась, она сразу же оказалась рядом с ней, отгоняя мальчишек.

— Как вы себя чувствуете, мисс Поттер? — спросила медсестра.

Амбра прислушалась к своим ощущениям. Она чувствовала себя вполне здоровой, беспокоила только ноющая боль в туго перевязанной руке, но для Поттер это было мелочью.

— Рука болит, а так всё нормально, — ответила девочка.

— Нормально, — фыркнула мадам Помфри. — Вы потеряли очень много крови и сейчас, мисс Поттер, вам просто необходим отдых. Я всегда говорила Альбусу нельзя позволять детям возить с собой колющие и режущие предметы. Мало мне вашего брата, так вы ещё решили поиграть в алхимика! — бурчала женщина.

Она удалилась в свой кабинет за новой порцией склянок. Амбра недоумённо покосилась на друзей.

— Официально ты поранилась ножом, когда варила зелье, — сообщил Теодор, а потом осторожно коснулся её здоровой руки. — Я чуть сума не сошёл, когда увидел декана, несущего твоё бессознательное тело. Ты была белой как мел и вся в крови.

Он тяжело вздохнул и сжал её руку. Амбра благодарно улыбнулась Нотту. Приятно осознавать, что кто-то беспокоится о тебе несмотря ни на что.

— Крёстный в бешенстве, боюсь очень скоро, ты пожалеешь, что так быстро очнулась, — пробормотал Драко. — Он чуть не придушил меня, когда допрашивал насчёт наших «делишек». Никогда ещё не видел его таким. Надеюсь всё было не зря. Ты достала камень?

Малфой словно обсуждал погоду. Ему было невыносимо скучно, но при этом Амбра смогла разглядеть в его взгляде тень беспокойства. Ответить она не успела, вернулась мадам Помфри и прогнала ребят из больничного крыла. Напоив слизеринку несколькими зельями и поменяв бинты, медсестра оставила Поттер одну. Девочка быстро провалилась в сладкий полумрак сна.

Следующий раз Амбру разбудил бьющий в глаза свет. Лениво подняв веки, она обнаружила улыбающегося Альбуса Дамблдора. Директор стоял у кровати Гарри и внимательно наблюдал, как он спит.

— Добрый день, Амбра, — произнёс Дамблдор.

Девочка отвела взгляд в сторону от небесно-голубых глаз директора.

— Здравствуйте, сэр, — сонно пробормотала она.

— Как себя чувствуешь? — Голос Дамблдора был приветлив и спокоен, вопрос прозвучал дежурно.

— Что произошло после того, как я потеряла сознание? — сбрасывая с себя остатки сна, поинтересовалась девочка. — Квиррелл он…

— Умер. Волан-де-Морт бросил Квиррелла умирать — ведь он безжалостен не только к врагам, но и к союзникам, — сообщил директор. — Мисс Поттер, скажите, как давно вы узнали о философском камне?

Левая рука непроизвольно сжала одеяло, Амбра попыталась успокоиться, но волна иррационального страха перед директором, заставляла сердце нещадно биться в груди.

— Это произошло осенью, я заблудилась в замке и стала свидетелем странного разговора. Голос профессора Квиррелла я узнала сразу, но вот второй был мне незнаком. Они говорили о цербере на третьем этаже, о камне и о Гарри. Я испугалась. Мерлин! Я так испугалась, — ответила девочка.

Лучшая ложь — полуправда. Теперь она врала не тёмному магу, а светлому, но для неё не существовало никакой разницы, потому что оба волшебника вызывали в ней страх. Это было странно, как чудной добродушный старичок может вызывать такое сильное чувство? Возможно, у неё развилась паранойя, а может внешность действительно была слишком обманчива.

Мягкая улыбка на лице Дамблдора должна была успокоить разволновавшуюся первокурсницу, но подействовала совершенно противоположным образом, Амбра зарыдала.

— Тише, тише, моя милая девочка, успокойся, — попросил директор. — Иначе мадам Помфри выставит меня отсюда, а мне ещё нужно пообщаться с Гарри он вот-вот придёт в себя.

Громко всхлипнув, слизеринка умолкла. Дамблдор тем временем вернулся к кровати её брата. Гарри медленно просыпался, когда он очнулся, директор наградил его тёплой искренней улыбкой.

— Добрый день, Гарри, — произнёс Дамблдор.

Гарри уставился на него. Но быстро придя в себя, мальчик взволнованно заверещал:

— Сэр! Камень! Это был Квиррелл! Камень у него! Торопитесь, сэр…

Входная дверь беззвучно открылась, Амбра не сразу обратила внимание на человека торопливо приближающегося к её кровати, так как была увлечена беседой директора с братом. Только когда из воздуха появилась ширма, закрывающая весь обзор, Поттер стала озираться по сторонам. Северус Снейп чёрной тучей возвышался над крестницей, трижды взмахнув волшебной палочкой, он сел на стул стоящий рядом с её кроватью. Взгляд чёрных глаз, не предвещающий ничего хорошего, заставил слизеринку нервно сглотнуть.

— Я… — начала она.

— Я не намерен тратить время на твои глупые оправдания. Письмо Амелии, описывающая все твои «подвиги», я уже отправил, добавив от себя несколько рекомендаций по способам воздействия на твою гриффиндорскую задницу, — едко бросил зельевар. — Сейчас от тебя требуется только правда. Вся.

У Амбры не было выбора. Северус был способен на многое, ему ничего не стоило подлить ей в бокал с водой сыворотку правды или зелье болтливости. Свой рассказ она начала с подслушанного разговора Квиррелла, затем поведала о несостоявшейся дуэли Драко и цербере. Плавно перешла ко дню первого матча по квиддичу, когда трое слизеринцев наведались к люку. Рассказала о приключениях Драко в Запретном лесу и болях в шраме. Завершила свою историю девочка событиями у зеркала Еиналеж. Крестный внимательно слушал Амбру, не отводя своих обсидиановых глаз. События в доме Малфоев Поттер нарочно опустила, да и о кольце упоминать не стала. К концу рассказа у девочки пересохло во рту, мужчина протянул ей стакан воды.

— Философский камень у тебя, — сухо бросил Снейп.

— Нет, он в сумке, — поправила Амбра, ставя пустой стакан на прикроватную тумбу.

— В сумке его нет, Дамблдор при мне её обыскал.

— Он в шкатулке.

— Шкатулка пуста.

— Она с секретом, только я могу открыть нужное отделение, — пояснила Амбра.

Крёстный был на удивление спокоен, но девочка прекрасно знала, что это не избавит её от наказания.

— Я иногда удивляюсь, как можно было дожить до одиннадцати лет с полным отсутствием чувства самосохранения, — проворчал зельевар. — А теперь слушай меня внимательно. Когда тебя выпишут, я отдам твою сумку. Пока ты в Хогвартсе не вздумай доставать камень из шкатулки. Надеюсь у тебя больше мозгов, чем у твоего папаши и ты не станешь болтать всем друзьям о своей находке. Амелии тоже лучше об этом не знать.

— Но как же…

— Никто не подозревает, куда пропал камень, но профессор Дамблдор уверен, что Тёмному Лорду он не достался. Для всех будет лучше, если философский камень исчезнет навсегда. Некоторые артефакты слишком опасны для слабых духом и разумом людей.

— Значит, теперь камень принадлежит мне? — не удержалась девочка.

Снейп наградил крестницу испепеляющим взглядом, но на вопрос всё же ответил.

— Нам, камень принадлежит нам, — поправил зельевар. — С тебя причитается, за мои испорченные нервы.

Поттер лишь фыркнула, но быстро осеклась. Она знала, зачем Северусу камень. Крёстный порой месяцами пропадал в своей лаборатории, его научные работы часто печатал «Вестник Алхимии», Северус имел определённую репутацию среди зельеваров всего мира, поэтому неудивительно, что он не откажется от такой фантастической возможности, как исследование философского камня. Раскрыть секрет Фламеля мечта каждого алхимика.

Тихий стук, заставил Снейпа взмахнуть палочкой, снимая все чары с маленького убежища, созданного им для беседы с глазу на глаз. Ширма растворилась в воздухе, и Амбра увидела довольное лицо профессора Альбуса Дамблдора.

— Северус, мадам Помфри настоятельно рекомендует нам покинуть ребят. Они ещё не до конца оправились, после произошедшего, — улыбнулся директор.

— Разумеется, директор, — кивнул Снейп и обратился к Амбре. — За ложь собственному декану и нарушение половины школьных правил вы, мисс Поттер наказаны до конца учебного года. После того как вас выпишут из больничного крыла, присоединитесь к своим друзьям на отработках у профессора МакГонагалл.

Эффектно взмахнув полами мантии, Снейп направился прочь из Больничного крыла. У самого выхода его остановил робкий голос Гарри.

— Профессор Снейп.

— Что вам Поттер, — резко ответил зельевар.

Амбре очень не понравился тон крёстного, а уж взгляд, которым он наградил её брата, заставил девочку поёжиться.

— Я…хотел…сказать вам…спасибо, — набравшись храбрости, мальчик посмотрел в глаза Снейпу. — Сэр, спасибо, что пытались спасти мне жизнь.

Скривившись, Снейп покинул больничное крыло. Напевающий себе под нос какую-то песенку, Дамблдор последовал за ним, напоследок одаривая всех счастливой улыбкой.

Гарри потянулся к тумбочке заваленной сладостями и другими подарками от поклонников. Амбра довольно улыбнулась, отмечая на своей лишь букет белых лилий от Теодора и коробку дорогого шоколада от Драко. Подобное внимание со стороны посторонних только тяготит, но когда о тебе беспокоятся близкие люди: это наполняет сердце теплом. Подхватив здоровой рукой коробку, девочка аккуратно покинула свою постель, стараясь не тревожить больную руку, и направилась к брату. Гарри подвинулся на кровати, освобождая место сестре. Он не хотел, чтобы она сидела на жёстком стуле.

— Как ты? — спросил мальчик, внимательно рассматривая перебинтованную руку.

— Как видишь замечательно, сама себе чуть руку не отрезала, — улыбнулась девочка.

— Да уж, хорошо, что не отрезала, — скопировал улыбку сестры Гарри.

Амбра протянула коробку с шоколадом Гарри.

— Открой, мне неудобно.

— Не боишься, что они могут быть отравлены?

— Тогда Драко не стал бы подписывать открытку, — заметила девочка.

Гарри громко фыркнул, но открыл коробку. Шоколад пах просто волшебно, рот сразу же наполнился слюной. Под пристальный взгляд брата, девочка быстро расправилась с первой конфетой, и жестом предложила ему присоединиться. Через десять минут коробка опустела, а ребята удобно расположившись на кровати стали обсуждать учёбу и жизнь своих факультетов, упорно обходя стороной самое важное.

— Как ты узнала о камне? — все же спросил Гарри, спустя какое-то время.

— Дамблдор тебе не рассказал?

— О чём?

Девочка тяжело вздохнула, необходимость всем всё объяснять уже порядком раздражала слизеринку, но отмахнуться от брата она не могла. Врать Гарри ей тоже не хотелось, поэтому девочка повторила брату примерно тоже, что и Снейпу, только не столь подробно, опуская многие важные детали.

— Ты знала. Ты знала обо всём с самого начала, — не мог поверить он. — Но это я должен тебя защищать, а не наоборот!

— Ты не прав. — Амбра взяла брата за руку. — Мы должны защищать друг друга, мы семья, Гарри.

— Поэтому ты с начала года так упорно изучаешь ЗОТИ? Даже Гермиона не поняла…

— Грейнджер далеко до Ровены, наверное, они с Уизли решили, что я собираю заговор против тебя, — ехидно заметила девочка.

— Рон да, но Гермиона с ним не согласна, она просто считает тебя опасной, — сказал Гарри.

— В какой-то мере она права. — Глаза Амбры лукаво заблестели, и в следующий миг она бросилась на брата, нещадно щекоча.

На крики и смех прибежала мадам Помфри. Пожилую медсестру чуть удар не хватил, когда она увидела, как проводят время её пациенты. Разогнав ребят по разным углам, женщина заставила их принять новую порцию зелий и лечь спать.

Поттеров выписали только через три дня, когда рука девочки окончательно зажила. До возвращения домой оставалось два дня. У дверей больничного крыла их ждал сюрприз. И Амбру, и Гарри пришли встречать друзья, но столкнувшись в узком коридоре, гриффиндорцы не разошлись со слизеринцами. Лицо Уизли сливалось с рыжими волосами, делая его похожим на морковку. Он сжимал и разжимал кулаки, готовясь в любой момент, набросится на противника, которым оказался шипящий не хуже змеи Драко. Теодор стоял сбоку от друга, незаметно доставая из кармана палочку. Грейнджер попыталась утихомирить мальчишек, но те лишь отмахнулись от неё, как от назойливой мухи.

— Гарри, — воскликнула Гермиона, заметив друга, и в следующую секунду уже повисла на мальчике, душа в объятиях.

— Грейнджер, ты его сейчас задушишь! — недовольно сообщила Амбра.

Девочка покраснела и поспешила отпустить Гарри. Слизеринцы синхронно фыркнули, а потом поспешили покинуть компанию гриффиндорцев. Когда ребята отошли достаточно далеко, чтобы их не было видно, Амбра наградила друзей тёплой улыбкой и сгребла их в охапку, заключая в крепкие дружеские объятия. Смеясь, мальчишки поддержали порыв Поттер.

Вечером после отработки, которая заключалась в переписывании свода школьных правил, друзья устроили Поттер допрос. Амбра отвечала на все вопросы только правду, пока Малфой не повторил:

— Так ты достала камень?

— Нет, Драко. У зеркала произошла потасовка, тогда я упустила его из виду. Знаешь ли, у меня были другие проблемы, — сообщила она.

Лгать друзьям было не сложно, но мерзкое, липкое чувство вины не покидало её не на секунду. Они ей доверяли, а она…

— Гарри, — понимающе заметил Теодор.

— Да, — согласилась Поттер.

— Это даже к лучшему, — заключил Теодор. — Сила философского камня слишком опасна. Бессмертие и богатство в нашем мире даруют большую власть, не каждый способен правильно ею воспользоваться. Не каждый может вовремя остановится, не потеряв остатки своей человечности. Большая власть — это большая ответственность, но зачастую все об этом забывают.

— Мерлин! Нотт, меньше протирай штаны в библиотеке, ты говоришь как зубрила Грейнджер, — скривился Драко.

Больше о философском камне ребята не говорили. На банкет по случаю окончания учебного года они пришли, когда зал был уже полон. Слизеринцы задержались в библиотеке, где досконально исследовали все ветви генеалогического древа Певереллов. Они чувствовали, что что-то упустили в истории кольца, которое всё также находилась на пальце Поттер, но понять, что именно пока не сумели.

Соревнование между факультетами уже седьмой год подряд выигрывал Слизерин, поэтому зал был оформлен в зелёно-серебряной гамме. На стене за преподавательским столом висело огромное знамя Слизерина.

На друзей никто не обратил особого внимания, но стоило в дверь войти Гарри, как на миг в зале наступила тишина, а в следующую секунду все одновременно заговорили. Любопытные взгляды сверлили мальчика со всех сторон. Посочувствовав брату, Амбра заняла свободное место между Цирцеей Мун и старостой Яксли. Обе слизеринки сияли, как начищенный галеон, что легко объяснялось — Слизерин снова утёр нос Гриффиндору и остальным факультетам который год, доказывая всем своё превосходство. Общее настроение быстро передалось и Амбре. Видеть грустные лица Уизли, с явной неприязнью рассматривающих знамёна Слизерина, было чертовски приятно.

— Итак, ещё один год позади! — радостно воскликнул Дамблдор, привлекая к себе всеобщее внимание. — Но перед тем как мы начнём наш фантастический пир, я немного побеспокою вас старческим брюзжанием и пустой болтовнёй. Итак, позади остался отличный учебный год! Я надеюсь, ваши головы немного потяжелели. Впрочем, впереди у вас всё лето для того, чтобы привести свои головы в порядок и полностью опустошить их до начала следующего семестра.

Дамблдор обвёл всех присутствующих взглядом своих лучистых глаз. Странное предчувствие начало закрадываться в сердце Амбры.

— А сейчас, мы должны определить, кто выиграл соревнование между факультетами. Начнём с конца. Четвёртое место занял факультет Гриффиндор — триста двенадцать очков. Третье — Хаффлпаф, у них триста пятьдесят два очка. На втором месте Рейвенкло — четыреста двадцать шесть очков. А на первом месте Слизерин — четыреста семьдесят два очка.

Стол, за которым сидела Амбра, взорвался громкими криками и аплодисментами. И только странное предчувствие не давало девочке радоваться со всеми. Уж слишком лукавым ей казался взгляд директора.

— Да, да, вы прекрасно потрудились, — обратился Дамблдор к слизеринцам. — Однако мы не учли последних событий…

Зал затих. Слизеринцы настороженно смотрели на директора, теперь не у одной Амбры возникло неприятное предчувствие.

Дамблдор хмыкнул.

— Итак, — продолжил он. — В связи тем, что в свете последних событий некоторые ученики заработали некоторое количество очков…Подождите, подождите…Ага.

Амбра представила, как её кубок с ненавистным тыквенным соком врезается в физиономию милого добродушного директора, и усмехнулась. На губах Теодора играла такая же злорадная ухмылка, видимо они мыслили в одном направлении. А вот Драко настороженно вслушивался в речь Дамблдора, не до конца осознавая происходящее.

— Начнём с мистера Рональда Уизли. За лучшую игру в шахматы в истории Хогвартса, я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят очков.

За столом Гриффиндора поднялись крики. Сквозь шум и гам Аммбра всё же обратилась к Яксли:

— Я не ослышалась, он сказал Уизли?

— Ты не ошиблась. Мерлин, куда катится мир? — вздохнула староста, и злобно уставилась на директора. — Неужели он специально?

— А, то, — хмыкнула Поттер. — Могу поспорить, что к концу его речи Гриффиндор обойдёт нас по очкам.

— Ставлю галеон, что мы всё равно будем первыми, — произнесла Цирцея.

— Принимаю, твой галеон против десяти моих, — согласилась Поттер.

— Добавь к Цирцеиным ещё пять моих, — влез слышавший беседу однокурсниц Блейз.

Амбра кивнула Забинни. Следующей свои пятьдесят очков получила Гермиона Грейнджер, собственно именно благодаря ей Гарри и Рон прошли все ловушки профессоров.

— И наконец, мистер Гарри Поттер, — объявил Дамблдор, и в зале воцарилась абсолютная тишина. — За железную выдержку и фантастическую храбрость я присуждаю факультету Гриффиндор шестьдесят очков.

Амбра невольно прыснула. Её брат действительно был фантастически храбр, но выдержки у него всегда не хватало, так что директор слукавил. Счёт сравнялся. Дамблдор поднял руку, призывая к тишине. Десятью очками директор наградил белого от изумления Невилла Лонгботтома. Зал взорвали радостные крики и бурные аплодисменты. От шума у Амбры заложило уши. Счастливых гриффиндорцев поддерживали не менее счастливые хаффлпаффцы и дружелюбные рейвенковцы, только слизеринцы остались в стороне от общего ликования. Гриффиндор победил, а Амбра заработала шесть галеонов, которые не могли скрасить горечи поражения, но не были лишними.

Внезапная боль, заставила девочку прослезиться. Череп будто бы дробили на тысячу маленьких кусочков. Плохо осознавая происходящее, Амбра быстро поднялась из-за стола, посреди ликования победителей, и поспешила покинуть зал. Единственной мыслью было добраться до больничного крыла раньше, чем боль станет совсем невыносимой. Она и не подозревала, как восприняли её действия окружающие. Слизеринцы стали покидать зал сразу же за Поттер, некоторые при этом бросали презрительные взгляды на директора и гриффиндорцев. Весь факультет удалился в подземелья, отказавшись от праздничного банкета. Эта была ответная пощёчина директору Хогвартса. Вряд ли кто-либо из них решился бы на такой шаг, если бы не Поттер.

Тем не менее, Амбра даже не представляла, что сделали слизеринцы; всё, что она могла воспринимать — это чудовищной силы головная боль, отзывающаяся в каждой клеточке тела. Она успела подняться только до четвёртого этажа, когда боль усилилась. Ноги больше не держали, девочка, вцепившись руками в перила, стала оседать на холодные ступеньки. Горячие капли, оставляя за собой дорожки, покатились вниз по губам и подбородку, срываясь с которого падали вниз, издавая невыносимо громкий звук. С трудом Амбра провела рукой под носом, но только размазала кровь по лицу. Мир пустился в пляс вокруг неподвижной слизеринки, кружась юлой вокруг своей оси. Все краски померкли, оставляя всего два цвета: чёрный и белый. Как день и ночь, как свет и тьма — белый и чёрный вели свою борьбу.

* * *

Лилии, Амбра всегда безразлично относилась к этим цветам. Они не вызывали в ней неприязни, подобно розам, и не захватывали душу от восторга, как незабудки. Сейчас девочка стояла посреди поляны белых лилий и с подозрением смотрела на цветы. С древних времён белую лилию считают символом невинности, юности и добродетели. Что впрочем, не мешало древним египтянам украшать ими тела умерших девушек. Невинность, юность, добродетель.

— Я умерла, — прошептала Амбра.

— Рано тебе ещё умирать, — раздался приятный голос за спиной девочки.

Медленно обернувшись, Поттер встретилась взглядом с привлекательным юношей, он показался ей смутно знакомым, но вспомнить, где она его видела, Поттер не смогла. На вид ему было не больше шестнадцати лет, необычные тёмно-синие глаза, чёрные вьющиеся волосы, алебастровая кожа и аристократически красивые черты лица — юноша был похож на ангела, но Амбра не верила в ангелов.

— Тогда что это за место и кто ты такой? — спросила девочка.

Парень ухмыльнулся. Поттер не понравилась эта ухмылка, похожая появлялась на лице Теодора, когда он замышлял какую-то гадость.

— Я отвечу на твои вопросы, Амбриэль Дорея Поттер, после того как ты ответишь на мои, — чуть-чуть склонив голову набок, произнёс юноша.

— Мама запрещает мне разговаривать с незнакомцами, а тем более отвечать на их вопросы.

— Нет у тебя мамы, — засмеялся собеседник. — Умерла в один день с отцом, а растила тебя крёстная. Знаешь, кто подарил тебе эту вещь?

Парень показал Амбре кольцо Певереллов, взглянув на которое девочка сразу же стала рассматривать свои руки, на которых не было никаких колец: ни того что подарил крёстный, ни того что сейчас находилось в руках незнакомца.

— Нет, но если оно тебе нравится, можешь оставить его себе, — предложила девочка.

Незнакомец щёлкнул пальцами, и кольцо вернулось к Амбре.

— Не выйдет, оно твоё, — сообщил юноша. — Что тебе больше по душе: чёрный или белый?

С опозданием, но Поттер всё же заметила, как лилии начинают менять цвет с белого на чёрный.

— Я синий люблю, и незабудки мне нравятся больше, — вздохнула Амбра.

На миг губ незнакомца коснулась искренняя улыбка, но её сразу же заменила лукавая усмешка.

— Место, в котором мы сейчас беседуем, находится в твоей голове. Когда-то, не так давно, оно было твоей природной ментальной защитой, — объяснял парень. — Несколько часов назад мне, наконец, удалось её пробить, теперь это руины, через которые любой самоучка сможет прочесть твои мысли и воспоминания.

Тёмные глаза девочки наполнились ужасом. Она совсем смутно представляла себе то, о чём он говорил, но слова «любой», «сможет» и «прочесть» хорошо обрисовывали картину происходящего.

— Но зачем…

— Так нужно, — спокойно сказал незнакомец.

— Кто ты? — устало произнесла Амбра.

— У меня было много имён, но ты можешь звать меня Том. Том Марволо Реддл.

Конец первой части.