Туман над пепелищем (джен)

Когда Дуэйн Харпер открыл глаза, за окном сияло солнце. Собственно, нахальный лучик, прорвавшийся сквозь полупрозрачные занавеси, и разбудил его. А вот несоответствие последних событий, запечатленных в его памяти, и окружающей его обстановки не давало заснуть дальше. Последнее, что он помнил, прежде чем провалиться в беспамятство и тьму, боль от сломанных ребер и отбитых внутренностей. Вполне логично, что если он лежит в тепле, на мягкой кровати и у него почти ничего не болит, то он в Мунго, вот только в клинике нет палат с такими стенами, да и запах там другой. Когда Линда попала в клинику двадцать лет назад, он этот драклов запах до конца дней своих запомнил.

— Мастер Франко, — проскрипел за дверью чей-то пронзительный голос, отвлекая от невеселых раздумий, — ваш гость очнулся.

Ответа «мастера Франко» Дуэйн не расслышал, но буквально сразу послышались чьи-то шаги. Потом дверь открылась, и в комнату вошел темноволосый смуглый парень в ставших сейчас популярными магловских тряпках. Он сел на край кровати. Черные глаза вошедшего прищурились, внимательно, как-то по-особому, рассматривая Харпера.

— Доброе утро, сэр, — у этого мастера был негромкий хрипловатый спокойный голос уверенного в себе человека и какой-то непонятный, рычащий акцент, не мешавший, впрочем, пониманию того, что он говорит. — Как вы себя чувствуете?

Чувствовал себя Дуэйн вполне сносно, о чем не преминул сообщить, по всей видимости, хозяину дома.

— Вот и замечательно. Нет, нет, лежите, — сказал тот, увидев попытку Харпера подняться с подушки. — Кости и внутренние органы должны уже были срастись, но вставать вам пока не стоит. Пить хотите?

— Нет, — Харпер не мог понять, как он вместо старого склада, в котором должен был уйти к предкам, очутился здесь, на кровати. Неужели хозяева Джонни вмешались и остановили своих костоломов? — Я не трогал Джонни… Скажите вашему боссу…

— Тише, тише, не волнуйтесь. Тех, кто вас избил, здесь нет. Вас никто больше не тронет.

Если бы Харпер мог, он бы безо всякой палочки зарядил бы этому целителю в челюсть и сделал бы ноги, но, увы, дементрова слабость… Он и пальцем шевельнуть не мог. Поэтому, когда этот Франко или как его там на самом деле взмахнул палочкой, Дуэйн провалился в наведенный сон.

Как это часто бывает при Сонных чарах, ему ничего не снилось. Поэтому-то эти чары и используют целители: пациент попросту отключается и не мучается ни от боли, ни от воспоминаний, ни от кошмаров. Когда Харпер снова открыл глаза, за окном по-прежнему сияло солнце, но, сколько дней прошло с прошлого пробуждения, он не знал. Он вообще слегка потерялся во времени. Зато смог самостоятельно сесть и голова не закружилась.

Бесшумно открылась дверь, и в комнату вошел давешний молодой человек с ворохом одежды в руках.

— Уже проснулись? Как себя чувствуете? Голова не кружится, не тошнит? — спросил он.

— Нет, — осторожно покачал головой Дуэйн.

— Попробуем встать? — парень положил одежду на стул и встал рядом с кроватью. Харпер откинул одеяло и осторожно встал, воспользовавшись предложенной помощью. Затем он сделал шажок на пробу. Легкая слабость была, но на ногах держался он вполне уверенно.

— К сожалению, ваша одежда пришла в негодность, поэтому придется обойтись этой. Давайте помогу.

Дуэйн дернул плечом: какая сейчас разница, в чем он, хоть в шмотье из лавки старьевщика, хоть в дорогущей мантии от «Твилфитт и Таттинг»? Он с трудом натянул на себя мешковатые, не сковывающие движения брюки и цельную рубаху с коротким рукавом без воротника (он забыл, как она называется, то ли «футболка», то ли «гавайка»). От носков он отказался — с непривычки они сильно жали и казались неудобными, к тому же в помещении было достаточно тепло, чтобы ходить босиком. Мантию ему, разумеется, предлагать даже не подумали (зачем пленнику мантия?). Зато предложили спуститься к обеденному столу, и это было как нельзя кстати: Харпер чувствовал себя голодным как оборотень перед полнолунием.

При более внимательном рассмотрении помогающий ему парень оказался лет на пять-десять постарше, чем ему показалось на первый взгляд. У двадцатилетних мальчишек не бывает такого прищура и плавных движений. Жалко, кисти были скрыты кожаными перчатками с обрезанными пальцами. Обычно ладони могут многое сказать. Хотя и из того, что было открыто взору, можно было сделать вывод, что перед ним то ли зельевар, то ли еще кто-то, не гнушающийся работать руками, а не только махать палочкой: пальцы с аккуратно и ровно подстриженными ногтями были испещрены старыми шрамиками и темными, не стирающими никакими заклятьями и зельями, пятнами то ли от сока растений, то ли еще от чего. Да и хватка у молодого человека была неслабой.

Сопровождаемый, по все видимости, целителем (пусть от него и не пахло за милю целебными зельями, кто еще может возиться с избитым до полусмерти человеком с такой сноровкой?), мужчина спустился по лестнице, надеясь по себя, что ему дадут хотя бы спокойно поесть и не отравят чем-то вроде подмешанным в кашу Зельем Доверия или — чем пикси не шутят — Веритасерумом. Хотя, он согласен и на зелья, лишь бы доказать хозяевам давешних молодчиков, что он не знает, что с бесталанным сыном Эдди Ханта.

Судя по всему, дом, где он находился, был невелик и принадлежал то ли холостому парню, то ли небогатой семье. Тем не менее, домовики здесь водились, и они были вышколены, как у благородных чистокровных: когда он сел за стол в совмещенной с кухней столовой, еда перед ним появилась мигом, а домовой эльф на глаза даже не показался. К горячей, сдобренной маслом жидкой каше прилагалась ложка, без сопутствующих дурацкому этикету салфеточек, щипчиков и тому подобной дребедени, в которой Харпер не слишком-то и разбирался.

Кроме него самого, за столом сидели приведший его парень и высокий светловолосый крепыш, также одетый по-магловски. Вот уж кто походил на того, кто способен безо всякой магии выбить интересующую его информацию. Выше целителя на голову и в полтора раза шире в плечах. Вот только руки и лицо слишком уж холеные. Вообще, если сравнивать блондина и брюнета, то крепыш по всем признакам должен командовать, но на деле он безропотно слушается даже не слов, жестов и взглядов не слишком высокого жилистого брюнета.

Пока Харпер неспешно ел кашу, попутно разглядывая сидящих напротив парней, те преспокойно и так же не торопясь пили черный кофе, сдобренный чем-то цитрусовым. Вернее кофе пил здоровяк, а более щуплый брюнет цедил травяной отвар. Что-то похожее появилось перед Дуэйном вместо исчезнувшей тарелки, когда закончилась каша. Он недоверчиво принюхался, пытаясь понять, что туда напихано.

— Я бы с радостью предложил вам кофе, — сказал целитель, неверно (или сделав вид) истолковав движение Харпера. — Но, к сожалению, кофе вам пока нельзя.

Тот кивнул и все же рискнул сделать глоток. Во время Большого Суда в девяноста восьмом его уже поили сывороткой правды, и он хорошо помнил ощущения на том самом допросе, что отправил его в Азкабан на тринадцать лет. Но ничего подобного на этот раз он не почувствовал. Либо какая-то другая вариация… либо в отваре ничего нет? Что за бессмыслица? Он в замешательстве сделал второй глоток. Светловолосый парень поставил чашку и как-то подобрался, словно аврор на допросе, а его темноволосый сосед, напротив, все так же невозмутимо мелкими глоточками пил свой отвар. Кажется, сейчас Дуэйна Харпера будут спрашивать, и что-то ему не хочется знать, что будет, если его ответы не понравятся сидящим напротив.