Истории о Гарри и Гермионе (гет)

Название: Moonlight Confessions

Автор: Wil Ohmsford

Переводчик: я

Язык оригинала: Английский

Источник: http://www.fanfiction.net/s/3202706/1/Moonlight_Confessions

Рейтинг: R

Жанр: роман

Размер: мини

Саммари: нет

Тяжело вздохнув, Гермиона Грейнджер повернулась на другой бок — уже, наверно, в пятидесятый раз. Только представьте — она никак не может уснуть. В голове, словно пчёлы в улье, роились и гудели мысли. Девушка буквально видела, как те снуют туда-сюда. Полностью разбитая, она откинула одеяло и села. Возможно, ей поможет глоток свежего воздуха. Надев тапочки и шёлковый халатик, волшебница вышла из комнаты. На самом деле, пеньюар был скорее ради приличия, а не для тепла. Маловероятно, но в гостиной можно наткнуться на Гарри.

Гарри. Она тряхнула головой и тихо открыла дверь на балкон. Добрый, старый, верный Гарри. Ей было жаль, что сейчас она не может с ним поговорить. В такие моменты он всегда её поддерживал, на него можно было положиться, он мог легко её утешить и успокоить, помочь принять какое-то сложное решение, дать совет, да просто поговорить с ней обо всём на свете. Его советами она пользовалась редко, но усилия и внимание очень ценила. В отличие от Рона, Гарри действительно за неё переживал. Ох, о чём она? Рон, конечно, замечательный друг, но не способен понять её так, как Гарри. Девушка подумала, что на его характер сильно повлияли разнообразные печальные события и опасности, которых было слишком много, и редкие минуты радости и тихого счастья, которых было слишком мало. Видимо из-за того, что за свою короткую жизнь Гарри столько всего пережил, он так тонко и понимает чувства и эмоции других. Ей действительно очень жаль, что сейчас с ним нельзя поговорить. В обычных обстоятельствах она, не задумываясь, разбудила бы его, потом они бы сели на уютный диванчик в гостиной старост и спокойно бы побеседовали. Но не на сей раз.

Поскольку сегодня она полночи думала именно о Гарри.

Вздохнув, Гермиона облокотилась о каменную балюстраду и залюбовалась окрестностями. Балкон выходил на Чёрное озеро, в которое смотрелась полная Лунá, и её серебряный свет, отражаясь от тёмной поверхности воды, создавал какую-то совсем уж нереальную картину окружающего мира. Ночного мира. Это было восхитительно! В голове промелькнула мысль: как там профессор Люпин и не забыл ли он выпить аконитовое зелье? Тут же её мысли перескочили на события третьего курса: как они познакомились с Сириусом Блэком, когда тот затащил Рона в Визжащую хижину, и узнали о предательстве Петтигрю, который, оказывается, долгие двенадцать лет скрывался в облике Коросты. Доказательство невиновности Блэка. Внезапное появление Снейпа. Трансформация Люпина, побег крысы, возвращение во времени, спасение Клювокрыла и Гарри, который прогнал сотню дементоров, чтобы спасти крёстного.

Гарри.

Ещё раз вздохнув, девушка оглянулась на дверь, которая вела в его спальню. Если бы она только могла с кем-нибудь поговорить … погодите-ка! Она вспомнила: когда недавно писала для профессора Флитвика исследовательскую работу о применении Омута Памяти, наткнулась на интересное заклинание. Оно использует воспоминания мага о конкретном человеке и создаёт своего рода трёхмерное изображение с матрицей сознания (и чем лучше ты знаешь этого человека, тем он больше будет похож на себя настоящего). И с таким фантомом можно поговорить. Торопливо зайдя в гостиную, Гермиона взяла палочку и вернулась обратно на балкон. Сосредоточившись на своих воспоминаниях о Гарри, волшебница поднесла палочку к виску, а потом медленно отвела в сторону. Вокруг наконечника серебрилась и трепыхалась небольшая серебряная сфера. Взмахнув палочкой и подбросив шар в воздух, она прошептала: "Phasmatis Anima." Серебристые капли, только что готовые разлететься по комнате, резко потемнели, сгруппировались, уплотнились и заметно увеличились в размерах. Ещё пара мгновений — и перед ней стоит Гарри, каким она его видела сегодня вечером, когда тот вышел из душа — в халате и «фирменных» круглых очках. Пока девушка его рассматривала, он ещё больше уплотнился и стал совсем как настоящий. Не-Гарри моргнул, огляделся и повернулся к ней.

— Гермиона, что случилось?

Убедившись, что заклинание сработало правильно, та радостно улыбнулась. Так похоже на настоящего Гарри!

— Привет, Гарри. Рада, что ты ко мне присоединился.

* * *

А в соседней комнате проснулся настоящий Гарри Поттер. Он никак не мог сообразить, в чём дело, но что-то его разбудило. Протерев глаза и сев на кровати, юноша нащупал очки на прикроватной тумбочке и надел их. А потом оглядел комнату, и ему показалось, что за окном (там, где находится балкон) он уловил лёгкое серебристое сияние. Поттер быстро встал, накинул халат, обул тапочки и, сунув палочку в карман, направился к двери.

* * *

— Для тебя — всё что угодно, Гермиона. Ты же знаешь, — фантом махнул рукой и повернулся, устремив взгляд на озеро. — Великолепная ночь. Ты часто так делаешь, да? Не спишь по ночам и любуешься природой? И ничего мне не говоришь?

Девушка кивнула.

— Да, почти каждую ночь.

Не-Гарри выглядел обиженным.

— Вот так, да? А я-то думал, у нас нет друг от друга секретов.

Отвернувшись от призрачного Поттера, Гермиона тоже устремила взгляд на окрестности замка.

— Есть.

* * *

Настоящий Гарри зашёл в гостиную и потрясённо замер — на балконе, футах в трёх от двери, в такой же одежде, стоял он сам. А чуть дальше, облокотившись о каменную балюстраду, стояла Гермиона и любовалась озером.

Внезапно во рту у юного мага пересохло.

На ней был шёлковый халатик, завязанный на талии. Лёгкий бриз играл кудряшками, сдувая волосы назад и открывая нежную шею. Лунный свет разливался серебряной волной по синему шёлку и очерчивал изящный профиль, превращая девушку в сказочную фею. Тот же самый бриз раздувал полы её халата, открывая стройные ножки, обтянутые пижамными штанишками, отчего у Поттера вдобавок перехватило дыхание. Подняв взгляд выше, он тяжело сглотнул: натянувшийся на груди шёлк дерзко очерчивал дразнящие формы. Одним словом, она была великолепна. Это вовсе не значит, что обычно подруга выглядела ужасно — нет, Гермиона всегда была очаровательна. Но когда он смотрел на неё сейчас, то видел настоящую фею — само совершенство и изящество. Вот она что-то сказала. Так тихо, как только мог, Гарри подошёл поближе, замер в тени шторы и услышал свой голос:

— Ты хочешь мне что-то рассказать?

Девушка тихо фыркнула:

— Конечно. Иначе тебя бы здесь не было.

После чего гостиная на несколько секунд погрузилась в тишину, которую нарушил Не-Гарри:

— Если не хочешь, можешь ничего не говорить.

Гермиона по-прежнему смотрела на озеро. Реальный Гарри почувствовал себя немного неуютно — будто подслушивает чей-то очень личный разговор. Однако сообразив, что подруга вызвала его фантом, потому что хотела с ним побеседовать, но не решилась разбудить, тут же себя одёрнул. Поэтому лучший вариант — занять место Не-Гарри. Тихо ступая, юноша вышел на балкон и встал за спиной у своей трёхмёрной копии. А затем вытянул палочку, сосредоточился и мысленно произнёс: "Finite Incantatum". Фантом исчез, а Поттер быстро сделал шаг вперёд и занял его место.

И услышал вздох.

— Просто это так… трудно.

Гарри кивнул, хотя подруга на него и не смотрела.

— Не торопись.

И опять наступила тишина. Возможно, ей надо должен немного помочь, подтолкнуть?

— Это из-за Рона?

Гермиона ещё раз фыркнула:

— Извини, но нет. В этом случае всё было бы гораздо проще. Нет, это касается кое-кого другого. На самом деле — речь о тебе.

Поттер очень удивился: «Обо мне? О нет…»

— Обо мне? Я сделал что-то не так? Что бы это ни было, прости.… Я однозначно не хотел тебя обидеть или расстроить.

Девушка оглянулась, и на её лице можно было прочитать удивление.

— Да, это — мой Гарри. Делает всё, чтобы я почувствовала себя лучше. «Как странно, он выглядит плотнее, чем раньше — почти осязаемым и настоящим». Нет, поверь, ты не сделал ничего, что могло меня обидеть или расстроить.

У собеседника словно гора с плеч свалилась, но одновременно проснулось любопытство.

— Тогда о чём ты?

— Ты ведь даже не подозреваешь, какой ты замечательный, да?

— Думаю, нет. Но уверен, ты меня просветишь, — юный маг постарался, чтобы голос не дрожал, но попытка с треском провалилась.

— Нахальный мальчишка. Да, расскажу. Ты удивительный друг, Гарри. С самого начала учёбы в Хогвартсе ты всегда меня оберегаешь. Я ведь не забыла про тролля на первом курсе, да и про дементоров на третьем — тоже. На четвёртом ты помог мне помириться с Роном после нашей с ним первой серьёзной размолвки. Если бы ты тогда меня не поддержал.… не знаю, что бы со мной было. Ты не смеялся вместе со всеми над моей идеей об обществе по защите прав эльфов. И беспокоился за меня после боя в Министерстве, хотя самому тогда точно было не до этого. В прошлом году помог сбежать от МакЛагена; успокаивал, когда Рон причинил мне боль; весь шестой курс доверял, и это несмотря на мое ужасное к тебе отношение. А не так давно, пока мы искали крестражи, защищал от Пожирателей, дементоров и Волдеморта. И поддержал меня, когда наши с Роном «отношения» исчерпали себя. Ты всегда рядом, всегда обо мне заботишься, всегда добр ко мне…

Гарри с удивлением заметил, что из её глаз катятся слёзы.

— Не всегда, Гермиона. Я не прислушался к тебе на пятом курсе, когда ты отчаянно отговаривала меня не мчаться в Министерство. И встал на сторону Рона, когда он посчитал, что Живоглот съел Коросту.

Девушка нервно заломила руки.

— Вот видишь, Гарри, ты не позволил всему этому разрушить нашу дружбу. И прощал мне всё, раз за разом. Разрешал остаться твоим другом. И… я…я… Я переживаю за тебя. Очень переживаю. Так сильно…. Когда ты на третьем курсе упал с метлы, мне показалось, что моё сердце остановилось. А на четвёртом, когда играл в догонялки с драконом, я так за тебя боялась, что почти всё испытание просидела, зажмурив глаза. На пятом, когда на тебя столько всего навалилось: учёба, дополнительные занятия, Амбридж… я так волновалась, что тебя отчислят, и я больше никогда тебя не увижу… Я так тобой гордилась! Не делай вид, что не понимаешь... Я... — она затихла.

— Гермиона? О чём ты? — Поттер сделал шаг вперёд. Девушка выглядела такой растерянной, такой несчастной, что ему захотелось ласково её обнять, прижать к себе и успокоить. Но он понимал, что фантому такое не под силу, и потому сдержался.

Собеседница посмотрела на озеро, затем себе под ноги, и сказала так тихо, что юноша едва расслышал:

— Я люблю тебя. — А потом — ещё раз, уже громче: — Я люблю тебя, Гарри.

Тот потрясённо замер. У него в голове не укладывалось, что Гермиона считает его больше чем другом. Они всегда относились друг к другу как брат и сестра, как лучшие друзья. Почему же он никогда не замечал, что она питает к нему такие нежные чувства?

Девушка правильно истолковала молчание.

— Я понимаю — это шок, да? Ты и представить себе не можешь, как сложно было это скрывать. Я мечтала о тебе… так долго! Представляла, что ты держишь меня в объятиях, и я принадлежу только тебе. Думала, каково это — чувствовать твои губы на своих. Отчаянно желала увидеть в твоих глазах любовь, услышать: «Я люблю тебя». Мечтала заснуть в твоих объятиях и воспарить на небеса. Я это хорошо скрывала… тебе ведь не нужна такая как я. Тебе нужен лучший друг — тот, кто будет поддерживать и стоять рядом — без лишних эмоций, слёз и зависти. И я… — её голос прервался, — …я знаю, что ты… Знаю, я не… не в твоём вкусе. Знаю, ты влюблён в Джинни, и как только закончится эта война, вы снова будете вместе, а затем поженитесь, и у вас будет куча детишек… и кто тебя в этом обвинит? Джинни красивая, смелая, яркая, популярная… А я? Я — это только я. Обычная, скучная, книжная Гермиона Грейнджер — свой парень. Лучший друг — и ничего больше. Но я всё равно счастлива быть твоим лучшим другом, ведь это значит — в твоей жизни мне всегда найдётся немного места.

Гарри наконец-то вышел из ступора.

— Гермиона, ты не обычная. Я часто думаю о том, какая ты симпатичная. И совсем не скучная — знаешь массу интересных вещей, о которых с увлечением рассказываешь. Конечно, иногда я не понимаю ни слова, хотя очень стараюсь. Ты понимаешь меня лучше всех и, кажется, всегда точно знаешь, что я чувствую, и чего сейчас хочу. Ты больше всех меня поддерживала — даже когда отворачивался Рон, даже когда мы с тобой были в ссоре. Ты намного больше, чем просто друг. Ты нужна мне, очень.

Это было правдой. Слушая её страстный монолог, он кое-что сообразил. Да, Джинни замечательная, ему нравилось проводить с ней время, её брат — его лучший друг, а Уизли — чудесная семья... Но кроме квиддича им и поговорить-то не о чем. К тому же, она так до сих пор и не переросла своё увлечение Мальчиком-Который-Выжил, из-за чего в первую очередь воспринимала его как героя. А вспомнив последние приключения, Гарри только утвердился в этой мысли. Рыжая красавица не понимала перепадов его настроения и сердилась, когда он пробовал что-то ей объяснить или просил оставить в покое. А вот Гермиона больше напоминала вторую половинку его души. Она понимала его эмоции, знала про кошмарные видения и сны, про боли в шраме, и всегда находила верные слова, чтобы успокоить его и дать отдых измученной душе. Подруга знала, когда ему нужна компания, и чувствовала, когда следовало оставить его в покое — в покое, но не в одиночестве, а просто сесть рядом и помолчать; понимала, что иногда ему нужен пинок и хорошая встряска, чтобы заставить действовать или перестать себя жалеть. И была гораздо симпатичнее, чем могла себе представить.

Тем временем по её губам скользнула лёгкая улыбка.

— Спасибо, Гарри. Но я-то знаю лучше. Всё в порядке — вовсе не нужно меня успокаивать и поднимать настроение. Фактически, ты — плод моего воображения, и только поэтому всё это говоришь.

Тот ещё раз шагнул вперёд — он точно знал, что сейчас нужно сделать.

— Возможно. Но что, если ты неправа? Что, если я тоже тебя люблю? — спросил собеседник, снова пытаясь укротить собственный голос. Ведь он ни в чём не признался, а просто задал вопрос, так ведь? Но в ожидании ответа внутренности скрутило в тугой узел.

Гермиона закрыла глаза. Хотя бы на несколько секунд представить, что это правда… Представить, как его губы касаются её губ, как он её обнимает, притягивает ближе, как он… девушка тряхнула головой — это мечта и ничего больше. Она с сожалением отвернулась от Гарри.

— Нет. Прости, но это неправда. Мне хотелось хотя бы на секунду поверить, что у меня есть шанс, но нет. Я знаю свое место. И знаю, что должна делать. Я всегда буду рядом, но только как друг, не больше. Это всё.

Пытаясь вернуть чувства и эмоции под контроль, волшебница тяжело вздохнула. Эта беседа не принесла ей долгожданного спокойствия, скорее — наоборот: теперь она оказалась в ещё более растрёпанном состоянии, чем полчаса назад. Не глядя, она взмахнула палочкой в сторону фантома и сказала:

— Finite Incantatum.

Ещё раз тяжко вздохнув, девушка направилась в свою комнату, но на полдороге замерла.

Потому что за спиной кто-то откашлялся.

Вздрогнув, Гермиона медленно вернулась немного назад и увидела, что друг по-прежнему стоит в тени и пристально на неё смотрит. Нет… о, нет… Мерлин Великий, только…. нет! Слегка дрожавшей рукой она вновь подняла палочку. Может, она только подумала, что сказала контрзаклинание, а на самом деле — нет? Или неправильно его произнесла?

— Finite Incantatum.

Гарри никуда не делся, и по-прежнему смотрел на неё. В спину ему светила Лунá, и потому лицо было не разглядеть.

— Великий Мерлин….

Поттер шагнул ещё раз. Он знал, что девушка готова сбежать. А та застыла с испуганным выражением на лице, а в глазах читалась паника.

— Гермиона…. Всё хорошо. Всё в порядке. Ты....

— Эээ… Гарри….Я… Ты… Ты всё слышал?

Медленно приближаясь, тот кивнул. Девушку затрясло, а с ресниц были готовы сорваться слёзы.

— Великий Мерлин... — она отступила назад и уперлась в стену, по которой медленно сползла вниз, а потом присела на корточки и обхватила колени трясущимися руками. — Великий Мерлин, нет...

В следующее мгновение Гарри оказался рядом, опустился на колени и нерешительно приобнял подругу за плечи.

-Гермиона, всё в порядке….

Та заплакала.

— Нет, я не могу…. Гарри, ты…Ты наверняка думаешь, что я сошла с ума, ты теперь меня ненавидишь... — волшебница сильно испугалась. Он всё слышал. И, скорее всего, думает, что у неё не всё в порядке с психикой, и теперь она будет вешаться ему на шею. И очень боялась, что теперь друг и знать её не захочет, и больше они никогда не поговорят по душам. Гарри её бросит. Последнее, чего она сейчас ожидала — его руки, обернувшиеся вокруг её плеч. Потрясённая и напуганная, неспособная понять, как выйти из положения и придумать оправдание, Гермиона попробовала освободиться из его объятий.

— Нет, Гарри, нет, я не могу, ты не можешь, нет….

Однако тот не отпускал. Сначала он с лёгкостью справился с её слабыми попытками вырваться, а потом привлёк к себе, положил её голову себе на плечо и начал слегка покачивать подругу, шепча на ухо успокаивающие слова. Вскоре девушка перестала сопротивляться и дала волю эмоциям, выплакивая ему в плечо все свои одинокие ночи. Её руки сжимали его талию так, будто это — последнее, что держит её на этом свете.

Немного погодя — юный маг не смотрел на часы — Гермиону перестало трясти, а слёзы закончились. Он по-прежнему её обнимал, гладя по шелковистым волосам. Гарри чувствовал её запах…. Аромат, которому не было названия, но так пахла только Гермиона Грейнджер. Он поцеловал её в макушку и почувствовал, как по телу девушки пробежала дрожь. А затем пальцем приподнял ей подбородок и попробовал поймать взгляд.

— Теперь всё хорошо?

Не решаясь на него посмотреть, подруга ладошкой вытерла слёзы и несчастно кивнула.

— Да. Думаю, да. Ты… ты не сердишься? И не бросишь меня? Мы всё ещё друзья?

— Гермиона, почему я должен бросить своего лучшего друга? И, кроме того, разве ты не слышала мой вопрос?

Та неопределённо тряхнула головой — думать об этом совсем не хотелось.

Поттер явно погрустнел.

— Я спросил: а что, если ты неправа? Что если… если… — сражаясь с волнением, он громко сглотнул, — что, если я тоже тебя люблю?

По-прежнему глядя в пол, девушка покачала головой.

— Неправда. Ты не можешь. Ты любишь Джинни, — тихо сказала она дрожащим голосом.

Друг также медленно покачал головой.

— Нет. Я не люблю Джинни. Конечно, я за неё переживаю, но это не любовь. Я не думаю, что вообще её любил. Буду справедливым — она очень весёлая, и мы можем поговорить о квиддиче; она яркая, но я её не люблю. Но есть один человек, которого я люблю ПО-НАСТОЯЩЕМУ. Она красива, хоть и отрицает это. Она не позволяет себе видеть собственные достоинства, потому что слишком критично к себе относится. У неё удивительные глаза: если долго в них смотреть, они затянут тебя в свои глубины. Её каштановые волосы с оттенком меди настолько же неукротимы, как и характер. Она умница, настоящий гений, самая умная ведьма в Хогвартсе. За последние семь лет она прочла больше книг, чем обычный человек осилит за всю жизнь. Я даже подозреваю, что львиную долю хогвартской библиотеки она может процитировать на память. Она добрая и заботливая. И, кажется, в ней стоит какой-то датчик, с помощью которого она всегда знает, что мне нужно, и что я чувствую.

Гермиона не верила своим ушам. Девушка видела, как волнуется Гарри, и думала, что тот закончил, но не тут-то было.

— У неё решительный и упрямый характер, благодаря которому она всегда готова бросить вызов обществу. Она с удовольствием поможет любому, даже если этого никто не оценит. Она не боится высказывать своё мнение, но при этом обладает тактом. И, несмотря на то, что утверждает, будто не любит квиддич, я видел в её комнате две весьма странные книги: по искусству полёта и тактике квиддича. — Гарри почувствовал, как по телу подруги пробежала дрожь, и понадеялся, что это от смеха. — У неё отличное чувство юмора и острый язычок. Она не встречает людей по одёжке и всегда готова дать оступившемуся второй шанс. Она помогает людям работать над ошибками. А чтобы помочь, готова пожертвовать своим временем и принципами. У неё огромное и доброе сердце. Она — мой лучший друг. Она — девушка, которую я люблю.

После этих слов волшебница вскинула голову и посмотрела ему в глаза — зелёные встретились с карими. Не отрывая пристального взгляда, она прошептала:

— Гарри Джеймс Поттер, надеюсь, это не шутка, иначе я никогда тебе не прощу.

Её сердце громко стучало, разгоняя кровь по венам. Гермиона не спешила давать волю надежде и счастью, которые, помимо её воли, расцветали в душе. Она хотела… нет, она просто обязана убедиться, что Гарри говорит правду. Девушка не отводила взгляда и чувствовала, как её затягивает в зелёные омуты, и она в них теряется, забывая обо всём.

— Я люблю тебя, Гарри.

А тот изучал прекрасные глаза цвета шоколада. Сейчас они лучились таким теплом и любовью, что юноша с удивлением спрашивал себя, почему не замечал этого раньше.

— Я тоже люблю тебя, Гермиона. — И ощутил, как подруга снова вздрогнула. Протянув руку, он нежно погладил её по щеке, чувствуя под пальцами тёплую и бархатистую кожу. Карие глаза закрылись, губы немного приоткрылись, и с них сорвался едва слышный стон. Это стало последней каплей: Гарри наклонился вперёд, коснулся её губ, на секунду прихватил нижнюю, а потом вовлёк девушку в нежный поцелуй любви.

Гермиона подумала, что в этих объятиях попросту умрёт от блаженства. Когда Гарри коснулся её щеки, эмоции начали зашкаливать, и она просто наслаждалась ощущением его пальцев на своей коже. Волшебница закрыла глаза и застонала. А когда он наклонился и поцеловал её... появилось чувство, что она рассыпалась на миллионы атомов и вновь собралась в единое целое, только по-новому. Ей казалось, что она сейчас растает. Неспособная сопротивляться своим чувствам и желаниям, девушка притянула любимого ближе, углубляя поцелуй и подключая язык. Мгновение, и их языки исследуют друг друга, пробуют на вкус, борются... Кажется, через их тела пропустили электрический ток.

Время остановилось. Гарри чувствовал, как его охватывает невероятное тепло и счастье, а в душе звучит неведомая песнь, затрагивающая неизвестные до этого момента струны его души. Это было фантастическое ощущение, и ему очень хотелось, чтобы оно не пропало.

И только когда в лёгких закончился воздух, они неохотно разорвали поцелуй. Вот тут-то Поттер и понял, что сидит на ледяном и жёстком полу, и это несколько неудобно. Пробуя отдышаться, он открыл глаза и посмотрел на Гермиону — теперь уже не подругу, а любимую. А в ответ получил нежный и внимательный взгляд. Слова сейчас были не нужны — их души приносили друг другу клятву верности. Наконец к Гарри вернулся дар речи.

— Не знаю, как ты, но лично мне кажется — лучше вернуться в комнату. Здесь довольно прохладно, и моя задница замёрзла.

Девушка соблазнительно усмехнулась:

— Весьма симпатичная задница.

Молясь, что в темноте будет незаметно, юноша покраснел. Гермиона тут же хихикнула. Мда, не повезло — от всезнающей мисс Грейнджер не спасёт никакая темнота. Такое по-настоящему девчачье хихиканье стало для него откровением, но ему понравилось.

— Вставай. Нам лучше вернуться в постель.

Гарри поднялся, помог встать любимой, и тут же заключил её в объятия. Прижав девушку к себе, он вдыхал её неповторимый аромат и наслаждался этой близостью. А с небес на землю вернулся, только когда та немного отстранилась и, подняв голову, спросила:

— Моя комната или твоя?

Поттер превратился в столб.

— Ч-что?

Гермиона насмешливо вскинула бровь.

— Гарри Поттер, неужели ты думаешь, что когда мальчик…. парень… которого я тайно любила столько лет, только что признался мне в любви, я буду спать в одиночестве? — Девушка сделала паузу — О! — на её лице появилось несколько растерянное выражение. — К такому мы пока не готовы. Я всего лишь хочу провести ночь в твоих объятиях: тогда, проснувшись поутру, буду точно знать, что мне всё это не приснилось.

Тот застенчиво улыбнулся.

— Если это сон, то не уверен, что хочу просыпаться.

— Я тоже.

Их окутала уютная тишина.

— Твоя. Хм… моя… несколько не прибрана.

— Мальчишки, — в очередной раз вздохнув, Гермиона взяла его за руку и повела в спальню. А когда скинула халатик и медленно повернулась, Гарри вспыхнул. Её пижамка оказалась довольно свободной, но при этом дразняще обтягивала соблазнительные формы, словно намекая, какое сокровище скрывает.

— Наслаждаешься видом?

Девушка снова хихикнула, а Поттер закрыл лицо руками.

— С каких пор ты стала соблазнительницей?

Он почувствовал движение рук, которые ловко развязали пояс его халата, позволяя тому упасть на пол. И оказался перед любимой в одних боксёрах.

— С тех пор, как у меня появился кто-то, достойный соблазнения.

Пальчики Гермионы ласково пробежали по груди, вызвав сладкую дрожь, а затем она взяла его за руку и повела к кровати. Они легли и обнялись, при этом любимая прижалась спиной к его груди. Одной рукой Гарри обнял её за талию, а пальцами другой бережно сжал ладошку. Но тут очаровательная ведьмочка пошевелила упругой попкой, «потревожив» весьма чувствительное место.

— Распутница, — простонала «жертва».

Девушка рассмеялась и прижалась ещё крепче. Упиваясь близостью и наслаждаясь теплом, оба замерли. Гермиона уже засыпала, когда у неё над ухом раздался шёпот:

— Я люблю тебя.

Она счастливо улыбнулась.

— Я тоже тебя люблю.