Любовная неразбериха и другие неприятности (гет)

У сердца и горя ничья не случается.

Человек так легко раним.

И если с горем он не расправится,

То горе расправится с ним.

Э. Асадов

14 января, 1979

— Ты поедешь со мной? — Нэйтон застегивал рубашку, придирчиво рассматривая свое отражение в зеркале. — Мне точно хорошо в этой? Или лучше надеть синюю?

— Точно хорошо и нет, не поеду.

— Почему?

— У меня зачет на следующей неделе, нужно многое выучить, — Оливия пожала плечами и отложила книгу. Подтянув колени к груди, она обхватила их руками. — Ты не обидишься?

— Нет, но я все еще хочу, чтобы ты поехала. Там вся моя семья будет, а я давно хотел тебя с ними познакомить, — парень опустился на кровать рядом с Грэй и сложил ладони в молящем жесте. — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

— Для тебя этой действительно так важно?

— Конечно.

— Но я же не готовилась... У меня нет ни достойного платья, ни новой парадной мантии. Ты так тщательно собираешься на это семейное торжество, а я буду выглядеть как лохушка, да?

Нэйт закатил глаза и усмехнулся.

— Ты прекрасна даже в домашнем халате, но, если в нем ты будешь чувствовать себя не комфортно, мы можем заглянуть к мадам Малкин и купить что-нибудь.

— Другой разговор, — Оливия удовлетворенно кивнула и принялась одеваться.

— Я так тщательно собираюсь, потому что не хочу ударить в грязь лицом. У меня семья помешана на идеальности. Понимаешь, мой брат Роб всегда был лучше меня. Во всем: учеба, квиддич, общение с родителями. А теперь у него жена-красавица и прекрасный малыш Оливер, престижная работа и большой дом, — Нэйтон окинул взглядом Оливию, которая уже успела натянуть обычные маггловские джинсы и свитер. — Без тебя я буду выглядеть полным неудачником. И даже дорогая рубашка не спасет.

— Да у вас комплексы, молодой человек! — Лив мягко улыбнулась, глядя на парня в отражении зеркала и попутно завязывая волосы в косичку. — Но я заверяю вас, что они беспочвенны. Ты ничуть не хуже своего брата, Нэйтон.

Парень улыбнулся.

Когда они приехали к Роберту, уже почти все семейство Вудов было в сборе. Оливия не пожалела, что купила новый наряд, учитывая, что все присутствующие выглядели так, будто пришли на день рождения к министру.

— Я предупреждал, — шепнул Нэйтон на ухо девушки и повел ее знакомиться с семьей.

В целом, мистер и миссис Вуд оказались неплохими людьми, но уж слишком консервативными и чопорными. С ними тяжело было общаться, приходилось тщательно подбирать слова. Рядом с женой Роберта, которая и вправду была очень красивой и грациозной, непроизвольно хотелось выпрямить спину, а сам Роб хоть и был настроен доброжелательно, показался Оливии слегка заносчивым. Нэйтон явно выбивался из всей этой компании и постоянно тушевался.

И только один член семьи — четырехлетний Оливер — по-настоящему влюбил в себя Лив. Этот симпатичный малыш в костюмчике с галстуком-бабочкой был развит не по годам, хорошо говорил, заливисто смеялся и заставлял таять сердца всей своей родни.

— Ты хорошо обращаешься с ребенком, дорогая, — отметила мать Нэйтона, когда подали горячее. Оливер как раз умостился на коленях Оливии и увлеченно пересказывал ей содержание детской сказки, толком не давая девушке поесть. — Мой внук крайне осмотрителен с незнакомыми людьми, но ты, кажется, ему понравилась.

— Приятно это слышать, миссис Вуд.

— Ты будешь хорошей матерью, — продолжила женщина, не сводя глаз с Грэй. — Вы с моим сыном уже задумывались о детях?

Нэйтон закашлял, подавившись печеной уткой.

— Мама, мы не...

— Разумеется, не задумывались, — перебил сына мистер Вуд, вытирая рот белоснежной салфеткой. — Миранда, дорогая, они сами еще дети. Думаю, для начала стоит обговорить свадьбу.

Оливия, явно не ожидавшая такого поворота беседы, продолжала ошеломленно молчать.

— Не понимаю вашего смятения! — совершенно искренне удивилась миссис Вуд. — Нельзя не отметить, что мы очень рады тому, что наш младший сын выбрал себе достойную девушку.

«Выбрал». В этот момент Оливии показалось, что Нэйтон ее купил. Причем купил по выгодной цене, чуть ли не со скидкой.

— Разумеется, ведь отец Оливии не последний человек в министерстве. Разве можно отрицать удачность такой партии? — ввернул Роберт, усмехнувшись.

— Чин ее отца не имеет для меня никакого значения, — процедил Нэйтон, удостоившись недовольного взгляда матери. Его маленький племянник наблюдал за напряженным разговором взрослых, нахмурив светлые бровки.

— Может, для тебя и не имеет, но для нас имеет. К тому же Оливия принадлежит к знатному роду. И это плюс, несмотря на то, что ее кровь все же была разбавлена.

Грэй кашлянула, привлекая к себе внимание.

— Прошу прощения, мне нужно выйти, — она пересадила Оливера на соседний стул и быстро вышла из комнаты, стараясь не перейти на бег. Давно она не чувствовала себя так паршиво.

* * *

1 февраля, 1979

1:23 a.m.

Кто-то упорно барабанил в дверь. Джеймс, уставший после тренировки как собака, даже не сразу понял, что происходит. Ему снилось, что это десятки огромных бладжеров бьются о стену позади него, пока он уходит от них в крутом пике и пытается дотянуться до снитча. Но стук не прекращался, и в какой-то момент Поттер осознал, что нужно встать и открыть чертову дверь.

Пока он спускался на первый этаж, попутно натягивая свитер, стук прекратился. Джим даже решил, что все это действительно было дурацким сном, но все же решил проверить и вышел на крыльцо.

Лили стояла, прислонившись спиной к стене дома. Под простым маггловским пуховиком виднелся больничный халат, рыжие волосы были мокрыми от подтаявшего снега. Лицо девушки не выражало ровным счетом ничего, словно ее только что поцеловал дементор, и душа покинула тело.

Джеймс зажег палочку. Лили вздрогнула, словно только сейчас заметила его присутствие, и повернула голову. Ее глаза были красными и припухшими, на щеках еще не просохли мокрые дорожки от слез. Эванс смотрела на перепуганного и растерянного Джеймса отстраненным, безучастным взглядом, а игра света и тени старила ее лицо.

— Что случилось? — прохрипел Поттер севшим после сна голосом, схватив девушку за плечи.

— Мама, — после долгой паузы прошептала Лили и разрыдалась.

Джеймс притянул ее к себе и крепко обнял.

— Ее больше нет.

* * *

1 февраля, 1979

Ремус сложил документы на столе мистера Грэя аккуратной стопкой и направился к двери.

— Есть что-нибудь важное или срочное? — поинтересовался Грэй, не отрывая взгляда от утренней газеты.

— Нет, сэр. Стандартный набор на подпись, — Люпин обернулся, остановившись посреди кабинета.

— Тогда мог бы не беспокоить меня по мелочам, Ремус. Сейчас единственное, что я хочу подписать, — это разрешение на строительство нового госпиталя.

— Прошу прощения, — Рем вновь двинулся к столу, чтобы забрать принесенную стопку. К слову, эта бумажная волокита отняла у него три часа жизни.

— Сядь, пожалуйста, — велел мистер Грэй, откладывая «Пророк» и заклинанием заставляя фарфоровый чайник наполнить чашки. Аромат дорогого чая с бергамотом тут же разнесся по кабинету. — Ты отлично справляешься с работой, Рем. Могу я называть тебя Ремом?

— Конечно, сэр, — Лунатик кивнул.

— Вот и хорошо, — мистер Грэй отхлебнул из чашки. — Мой старый помощник часто не успевал выполнять и половину поручений, а ты успеваешь все. Думаю, я не ошибся в тебе.

— Спасибо, сэр.

— Что у тебя с моей дочерью, Рем?

От неожиданности Ремус едва не подавился чаем.

— Простите?

— Понимаешь, я не совсем доверяю этому Нэйтону. Я знаком с его семьей, и не думаю, что сын Вудов может быть хорошей парой моей дочери, — мистер Грэй встал с кресла и подошел к окну, чтобы распахнуть его настежь. В комнату ворвались сотни уличных шумов, сдерживаемых до этого звукоизоляционным заклинанием. — И мне любопытно узнать, какие отношения связывают вас с Оливией.

— Дружеские, сэр, — честно ответил Ремус, отставив чашку. — Вы хотите сказать, что считаете меня более достойной парой для дочери?

— Да.

— Это при том, что я не голодаю только благодаря вашей щедрости?

— Да. К тому же ты получаешь столько, сколько заслуживаешь, — мистер Грэй снова повернулся к помощнику лицом, присев на подоконник. — Я многого достиг в жизни сам, в свое время лишившись поддержки семьи. Поэтому я прекрасно знаю, что деньги и статус родни в обществе — это не главное.

— Вы многого обо мне не знаете, мистер Грэй.

— Например?

— Я бы не хотел, чтобы некоторые факты обо мне стали известны. Просто не хочу злоупотреблять вашим доверием.

— И уважением, — добавил мистер Грэй. — Я уважаю тебя, Ремус. Ты хороший человек, таких сейчас редко встретишь.

— Спасибо, сэр. И все-таки могу с уверенностью заявить, что мы с Оливией дружим, вряд ли я привлекаю ее в каком-то ином смысле.

— Что ж, тогда больше не буду обременять тебя этим разговором, — Грэй улыбнулся. — Документы оставь, я подпишу. И Ремус!

— Да, сэр?

— Присмотри за ней. Не хочу, чтобы кто-то разбил ей сердце.

* * *

2 февраля, 1979

— ПОТТЕР, КАКОГО ХРЕНА ПРОИСХОДИТ? — усиленный заклинанием голос тренера сотряс квиддичное поле. — ТЫ ЖЕ ОТЛИЧНО ЛЕТАЕШЬ! ТАК КАКОГО МЕРЛИНА СНИТЧ ВСЕ ЕЩЕ НЕ У ТЕБЯ В РУКЕ? ОН ТРИ РАЗА — ТРИ ГРЕБАНЫХ РАЗА! — ПРОЛЕТЕЛ МИМО ТВОЕЙ БАШКИ!

— Простите, тренер! — крикнул Джеймс и спикировал вниз. Когда крылышки золотого мячика забились в его руке, он посадил метлу прямо на тренерской трибуне и рухнул на скамью.

— Парень, ты в порядке? — когда тренер не орал, он выглядел очень даже дружелюбно.

— У моей девушки мать умерла, — с неожиданной даже для самого себя честностью ответил Поттер и сцепил руки в замок. — Она не в себе, плачет все время. Завтра похороны, а я здесь за мячиком гоняюсь.

— Иди к ней, Поттер, — поразмыслив с полминуты, вынес вердикт тренер, похлопав ловца по плечу. — Но чтобы на игре через неделю всех уделал. Понял меня?

— Есть, сэр, — усмехнулся Джеймс, приложив руку с двумя вытянутыми пальцами к несуществующему козырьку, словно отдал честь.

Уже на пути к раздевалке он остановился, задержав взгляд на противоположной трибуне. Он смог разглядеть молодую светловолосую женщину. Одной рукой она придерживала на плечах меховую накидку, другой — пергамент на коленях. И пока большое перо ядовито-зеленого цвета порхало над пергаментом, женщина не сводила с Поттера глаз.

* * *

10 марта, 1979

— Нам нужно расстаться.

— Вот такой ты видишь выход?

— Да, — голос Оливии звучал твердо. Она села на кровать и закрыла лицо руками. — Я не могу так больше, понимаешь? Твоя мать давит на меня, бесконечно давит. Свадьба, наследники, приданое, свадьба, наследники, свадьба, свадьба! Я не хочу. Я не могу.

— А чего ты хочешь?

Нэйтон злился. Виду не подавал, но злился, сам не зная, на кого в большей степени. На Оливию — за то, что не может оставить амбиции и думает только о карьере в области колдомедицины, на мать — за то, что не желает дать ему жить собственной жизнью и продолжает лезть в их с Лив отношения, на брата — за его вечное превосходство, даже на себя — за излишнюю мягкость и неспособность делать выбор. Хотя как тут можно выбирать, когда на одной чаше весов расположилась семья, а на другой — любимая девушка?

Нэйтон запутался, Нэйтон устал, Нэйтон хотел закончить этот неприятный разговор, обнять Оливию, а потом выпить с ней по чашечке какао в их любимом кафе.

Но Грэй хотела другого.

— Было бы не плохо встретить тебя снова через пару лет. Или через десяток... Мне нужно время, — она встала с кровати и вытащила на середину комнаты свой чемодан. Одна за другой в него полетели дизайнерские вещицы. — Я поумнею, встану на ноги, перестану зависеть от отца. Стану хорошим доктором, буду помогать людям. Обзаведусь работой, любимой работой. И тогда, может быть, захочу замуж. Наверное, тогда мне вдруг стукнет в голову, что пора создать семью, стряпать луковый суп по выходным и вязать пинетки.

Она захлопнула чемодан и наконец посмотрела на Вуда.

— Лив...

— Вот тогда я напишу тебе. Или приеду. И скажу, мол, ты еще не передумал, Нэйтон? Ты все еще любишь меня и хочешь встретить со мной старость? А ты улыбнешься, — ее губы тоже непроизвольно растянулись в улыбке, — и впустишь меня в дом. Или пошлешь ко всем чертям, я даже не знаю.

— Оливия!

— Да, конечно, — спохватилась девушка, всплеснув руками, — конечно, ты уже к тому времени будешь женат. И детки! У тебя будет двое прекрасных малышей к тому времени, когда у меня поменяются ценности. Мерлин, какая же я идиотка... Прости меня, Нэйт, ладно? Простишь?

— Брось ты этот чертов чемодан, — с нотками раздражения пробормотал Вуд и притянул Оливию к себе. — Ночь на дворе. Если к утру не передумаешь, я не стану тебя держать.

— Прости.

— Я тебя дождусь.

* * *

26 марта, 1979

Настойчивость, нацеленность и неспешность — три главных правила перемещения волшебника в пространстве. Проще простого! Блэк умел аппарировать еще в пятнадцать. К слову, последнее правило он всегда бесцеремонно игнорировал.

В одну секунду Сириус был в министерстве магии, в другую — очутился у дома дяди Альфарда, достаточно большого двухэтажного особняка в классическом стиле с роскошным садом. Этот дом значительно отличался от дома на площади Гриммо, где Сириус вынужден был уживаться с семейством в течение шестнадцати с лишним лет. Ему нравилось у дяди, хотя габариты здания немного смущали. Блэк предпочел бы жить в небольшой квартирке в центре или в таком доме, какой был у Поттера.

— Я дома! — крикнул Сириус, едва переступив порог. Он успел очаровательно улыбнуться молодой горничной — дядя не признавал рабский труд домовиков и предпочитал платить прислуге — и взбежал по лестнице.

Альфард ждал племянника в кабинете и с задумчивым видом вертел в руке сигару. Стол перед ним был завален деловыми бумагами и письмами.

— Как все прошло? — поинтересовался Блэк-старший, окинув Сириуса оценивающим взглядом.

— В министерстве не особенно рады появлению конкурента, они рассчитывают, что мы скоро сдуемся. Но даже сейчас понятно, что наш порох и наши порталы лучше, чем их, и количество заказов, которые мы получаем, говорит само за себя. А так все в норме. Разрешение на порталы получил, — парень шлепнул на стол увесистую папку, — с руководителем отдела магического транспорта поговорил. Проблем не возникло.

— Похвально, — Альфард улыбнулся, откидываясь на спинку кресла. — И никого из министерских работников не смутил твой внешний вид?

Сириус хмыкнул.

— Ты о джинсах, о дырках на них или о косухе?

— Обо всем.

— Нет, никто не придирался. И не смотри на меня так, дядя! — Бродяга засмеялся под укоризненным взглядом опекуна. — Я помню твою просьбу и впредь обещаю надевать костюм на деловые встречи.

Дядя не заметил, как Сириус по-детски скрестил пальцы за спиной.

— Присядешь? Я бы хотел поговорить с тобой еще кое о чем.

— Конечно, — парень плюхнулся в кресло и мотнул головой, убирая волосы с лица, как большой пес.

— Сириус, ты уже взрослый, я не стану этого отрицать, и я всецело тебе доверяю... — начал дядя тоном, который Бродяге совсем не нравился. — Но порой я боюсь того, что ты уже слишком взрослый.

— Слишком? — переспросил он, приподняв брови. — Мне почти девятнадцать, я уже давно совершеннолетний.

— Те юные леди, убегающие по утрам из твоей спальни... — Альфард замялся.

— Лишь мимолетные увлечения, — безапелляционно заявил Сириус. — Кроме одной, с ней у нас что-то большее, чем просто постель, но все же до любви эти отношения не дотягивают. Не переживай, дядя, я знаю достаточно заклинаний, защищающих от нежелательной беременности.

— Это я и хотел услышать, — Альфард вежливо улыбнулся.

Сириус, желая поскорее закончить эту беседу, переключил свое внимание на один из документов на столе. Над рукописным текстом на пергаменте был изображен феникс, у его головы значились две заглавные буквы 'О' и 'Ф'. Птица взмахнула крыльями и, загоревшись, исчезла. Бродяга взял пергамент в руки и покрутил его, ожидая, что феникс вернется, но этого не произошло.

— Что это было? — подняв глаза на дядю, поинтересовался юноша.

— Ты о чем? — Альфард изобразил на лице искреннее удивление.

— Птица и буквы рядом. Это какая-то организация? Мы поставляем им порталы?

— Да, поставляем. Точнее, будем поставлять.

— 'ОФ' — это Орден Феникса, да? — у Сириуса загорелись глаза. — Я уже слышал о нем. Чем занимается этот Орден? Я знаю, ты в курсе, дядя. Расскажи.

— Сириус, — Блэк-старший свел брови к переносице и сцепил руки в замок. — Тебе не стоит в это лезть. Организация закрытая, свою работу они не афишируют. И я не хочу, чтобы ты совал свой нос куда не следует. Обещаешь мне, что не будешь искать больше информации?

— Но почему?

— Сириус!

— Ладно, хорошо. Обещаю.

Альфард кивнул и заметно расслабился.

— Я тут думал о подарке на твой день рождения. Как насчет личного транспортного средства?

* * *

27 марта, 1979

— Я рад, что ты улыбаешься. Наконец-то, — прошептал Джеймс, целуя Лили в ключицу.

— Я не могу портить тебе день рождения своей кислой миной, — честно ответила девушка, чуть запрокинув голову и открывая Поттеру доступ к своей шее.

— Лили, переезжай ко мне.

— Джеймс, отец...

— Ты же сама сказала, что он в последнее время много пьет и не обращает на тебя никакого внимания.

— Он зовет меня Мелиссой, когда выпьет, — Лили судорожно втянула воздух, когда рука Джеймса, покоящаяся на ее бедре, осторожно поднялась вверх, забираясь под юбку. — Так звали маму.

— Я хочу, чтобы ты всегда была со мной, — парень накрыл ее губы своими, не давая ответить и принялся расстегивать пуговицы на кофточке Эванс. — Я могу позволить себе такой подарок?

— Джим, я...

— Я буду осторожен. Лили?

Она едва заметно кивнула.

— Ты не пожалеешь.

— О переезде?

— Ни о чем не пожалеешь, — заверил ее Поттер, стаскивая футболку через голову.

И Лили ему поверила.

* * *

13 мая, 1979

— Хорошо, а как тебе этот? — Сириус кивнул в сторону блондина лет двадцати, сидевшего у барной стойки.

— Оу, нет. Слишком смазливый, — Талиса усмехнулась и сделала глоток виски. — Хочу брутального мужчину, может, даже с бородой.

— Кажется, с завтрашнего дня я перестаю бриться, детка, — Блэк подмигнул девушке и обвел взглядом заведение. — Вон тот парень вроде бы подходит под твое описание.

— Да? — Коулман обернулась. — О-о-о...

— В яблочко?

— Да, он хорош. И сексуален, — девушка удовлетворенно улыбнулась, вновь поворачиваясь к Сириусу. Сделав еще один глоток, она провела языком по пухлым губам. — Куда ты?

— Поговорю с ним, — Бродяга пожал плечами и поднялся на ноги, отодвинув стул. Талиса проводила парня несколько удивленным взглядом и принялась терпеливо ждать его возвращения. Она изредка бросала косые взгляды на болтающих у бара молодых людей и крутила в руках стакан.

— Ну, что узнал? — спросила Талиса, приподняв брови, едва Сириус вновь присел за их столик.

— Его вчера бросила девушка, и теперь он надирается, чтобы унять душевную боль, — с нескрываемой иронией выдал бывший гриффиндорец. — Несмотря на то, что любимая выставила его за дверь, он все еще верит, что она примет его назад. Дохлый номер, короче.

Талиса фыркнула.

— Ты меня недооцениваешь, малыш. Спорим на десять галеонов, что я соблазню его минут за пятнадцать? — она очаровательно улыбнулась, а затем прикусила указательный палец. В этом невинном жесте было столько сексуальности, что Сириусу тут же захотелось наплевать на их игру и немедленно утащить Коулман в свою спальню.

— Спорим! — Блэк залпом осушил свой стакан и широко ухмыльнулся. Судя по выражению его лица, парень собирался пополнить свой бюджет упомянутыми десятью галеонами.

Талиса хмыкнула и встала из-за стола. Плавно покачивая бедрами, она направилась к молодому человеку у бара. На незнакомце была черная кожаная куртка, он был слегка небрит и, судя по блеску в глазах, уже достиг нужной Талисе кондиции, но при этом еще не успел перебрать.

Блэк с интересом наблюдал за тем, как Коулман присела на высокий стул рядом с парнем, закинув ногу на ногу. Ее и без того не слишком длинное красное платье на мгновение словно случайно чуть оголило бедро, что не скрылось от взгляда предмета обольщения волшебницы. Талиса что-то говорила, стреляла глазами и периодически касалась руки парня, облизывала губы и заразительно смеялась, запрокинув голову. Сириус почему-то был уверен, что шутки Стива, а именно так звали этого самого 'брутального мужчину', не были настолько смешными.

Когда Стив положил руку Талисе на коленку и глянул на нее так, словно хотел раздеть глазами, Блэк не выдержал. Он бросил на стол несколько монет и быстрым шагом направился к бару.

— Ты получишь свои десть галеонов, только если мы сейчас же трансгрессируем ко мне, ? прошептал он на ухо Коулман, обхватив ее за талию и буквально стаскивая со стула. ? Прости парень, она занята, ? добавил он уже громче, обращаясь к Стиву. ? А тебе нужно помириться с девушкой.

Талиса наградила Блэка улыбкой победительницы и, послав собеседнику воздушный поцелуй, упорхнула к выходу.

— Ты ведь этого и добивалась! — воскликнул Сириус, когда они вышли на улицу.

— Может быть, — растянув губы в улыбке, Талиса обхватила его лицо ладонями и поцеловала. — Зачем обольщать какого-то неудачника с разбитым сердцем, если у меня уже есть восхитительный любовник?

— Да уж, лучше меня тебе никого не найти, — хитро улыбаясь, пробормотал Блэк.

_______________________

Немного Оливии

http://www.pichome.ru/m4L