Доска треснула, фигуры разлетелись на куски... (гет)

Снейп рассудил, что в Хогвартсе ему оставаться опасно. Нечего было и думать, чтобы сейчас искать Гермиону. Она жива, она на стороне победителей, и это главное.

Но что, если она и правда ничего не вспомнит?

Северус постарался выкинуть непрошеные мысли из головы. Он еле держался на ногах, а нужно было убираться подобру-поздорову. В такие моменты не до горьких размышлений.

Он доковылял до Гремучей Ивы, успев до того, как из замка начали выходить люди. По тоннелю добрался до Визжащей хижины, по пути несколько раз потеряв сознание.

Он ходячий труп. На что он надеется?

Гермиона...

Воспоминания о ней — вот, что сохраняет ему жизнь. Все еще может... может быть хорошо. Может быть иначе. Дамблдор мертв, Темный Лорд мертв. Это конец его рабства и новое начало. Начало чего-то прекрасного.

Он должен выжить ради нее.

Заклятием проломив стену хижины, Северус выбрался наружу. А потом спалил здание дотла. Поттер видел его тут, так пусть считает, что его останки сгорели. Это его билет на свободу.

Он смотрел на пламя, пока оно не начало затухать, а затем собрал остатки воли в кулак и аппарировал.

Снейп не знал, сколько провалялся без сознания на полу собственного дома. Кажется, вечность. Но очнувшись, он вскоре вновь провалился в беспамятство.

Еще одна вечность прошла, прежде чем он пришел в себя настолько, что смог начать исцеление.

Но он смог, он выжил, в конце концов!

* * *

Его не искали, значит поверили, что он мертв. Когда Снейп окреп достаточно, чтобы выбраться из дома, он узнал, что прошло уже три недели с Битвы за Хогвартс, как окрестили это газетчики. Три недели со дня гибели Темного Лорда. Три недели, проведенных между жизнью и смертью. Как и следовало ожидать, в газетах не особо писали о том, что произошло. Единственным более-менее достоверным источником оказался журнал «Придира», где было опубликовано большое интервью с Гарри Поттером.

Мальчишка умудрился упомянуть и его, «верного шпиона Дамблдора, внесшего огромный вклад в победу над врагом». Звучало отвратительно. Знал бы Поттер, кем на самом деле является Дамблдор и что он со всеми ними сделал.

Несмотря на все сказанное Поттером, Северус был уверен, что ему нельзя себя раскрывать. Никто не должен узнать, что он жив. Его либо посадят в Азкабан, либо убьют. Это было очевидно. Война закончилась, но это ничего не изменило в мире. Как всегда.

Осталось последнее и самое главное.

Гермиона.

Ее колдография была в «Придире». Гермиона стояла рядом с Поттером и Уизли и хмуро смотрела в объектив. Выглядела она еще лучше, чем он помнил.

И вот тут-то сомнения одолели его с новой силой. До этого он действовал по инерции, ему просто нужно было выжить. Но вот он выжил, вот он свободен, и старые страхи вновь пробуждаются внутри.

Во-первых, с чего он взял, что между ними вообще что-то было? Что, даже если она все помнит, это не значит, что она... что-то чувствует.

Даже думать на эту тему было больно, поэтому Снейп быстро перешел к вопросу номер два: что делать, если Гермиона ничего не помнит? Ведь нельзя же оставить ее без памяти, нельзя позволить ей жить ложной жизнью. Такого она ему точно никогда не простит.

Надо было найти способ поговорить с ней.

И случай скоро представился.

* * *

Он почти неделю дежурил у ее дома. Дом выглядел совершенно необитаемым. Но мебель и вещи были на месте. Наверняка, Гермиона жила на Гриммо или в «Норе», или остановилась еще где-нибудь, но показываться в магическом мире для него было бы самоубийственно. Особенно сейчас, когда повылезавшие из своих крысиных углов авроры создавали иллюзию бурной деятельности. Всю войну они тихо отсиживались, пока дети сражались и гибли за них, а теперь вышли на охоту и набивали камеры Азкабана всеми, кто попадется под горячую руку.

Проклятые лицемеры.

Так что он просто ждал. Ждал, что она вернется домой.

Так и случилось.

Желтая маггловская машина остановилась у крыльца. Первой из нее выбралась Гермиона.

Наконец-то!

Сердце Снейпа пропустило удар.

Она так близко.

Гермиона оглянулась, будто почувствовав его взгляд, но заметить ничего, конечно, не могла. Следом за ней из машины показалось еще несколько человек. Водитель суетился, вытаскивая чемоданы, а потом, разгрузившись, уехал. Гермиона и, как понял Снейп, ее родители вошли в дом.

Он прождал несколько часов. Заметил, как вокруг дома выросла магическая защита, как в окнах зажегся свет... Он мог бы просидеть здесь и до утра, — никакое ожидание не было бы слишком долгим, — но тут Гермиона вышла на улицу.

Медленно, не оглядываясь, брела она по пустой дороге. Видимо, прогуливаясь. Снейп держался поодаль. Так они и добрались до парка. Здесь было уже совсем темно, поэтому Северус чуть было не потерял Гермиону из виду, но в последний момент заметил, как та скрылась в одной из полуразрушенных беседок.

Лучшее место, чтобы переговорить без свидетелей.

Снейп шагнул в беседку вслед за ней и тут же проклял себя за неосмотрительность. Он еле успел отбить брошенное в него заклинание «Левикорпус».

— Спокойно, мисс Грейнджер, — сквозь зубы произнес он.

Гермиона замерла, прикрывшись щитовыми чарами.

— Кто вы? И почему весь день следили за мной? — ее голос звучал раздраженно.

Снейп сбросил дезиллюминирующее заклинание и зажег свет на кончике волшебной палочки.

— Добрый вечер, мисс Грейнджер.

В ее глазах мелькнуло сомнение.

— Это не может быть правдой, — неуверенно произнесла она. — Профессор Снейп погиб в ночь битвы за Хогвартс.

— Не погиб, — ответил Северус, — как видите.

— Неужели? Тогда что последнее он сказал Гарри Поттеру в Визжащей Хижине?

— «Посмотри на меня» — прошипел Снейп. — А до этого попросил собрать воспоминания.

Гермиона выглядела обескураженной.

— А какими были ваши первые слова, обращенные ко мне, на первом уроке зелий?

— «Сядьте», — ответил он, мгновение подумав.

— Правда, — удивленно сказала Гермиона, но палочку не опустила. — Это было очень обидно, знаете ли.

Они молча стояли и смотрели друг на друга. Снейп ругал себя последними словами. Глупейшая ситуация.

— Итак, вы выжили, — первой прервала молчание Гермиона. — Выжили, скрылись ото всех, а потом следили за мной. Есть ли в этом какой-то смысл, профессор?

А есть ли?

Может, он сошел с ума?

Может, умер уже, и это посмертные блуждания его неупокоенной души?

Может, сказать ей прямо сейчас: «Я люблю вас, мисс Грейнджер»?