Змеиная паутина (гет)

Шум прибоя я не спутаю ни с чем. Много лет Дурмстранга он сопровождал меня.

Открываю глаза и понимаю, что нахожусь на до боли знакомом причале.

Поднимаюсь на ноги, отряхиваюсь.

— Ну привет, — окликают меня сзади. Резко оборачиваюсь и…

Игорь Александрович. Каркаров Игорь Александрович, директор моей школы. В форменной директорской мантии.

— Игорь Александрович? — хлопаю глазами, четко помня, как Лорд сообщил о его смерти.

— Угу, — Игорь Александрович хмыкает, оглядывает меня.

— Но вы же… вы же… — не могу сказать.

— Да, я умер, — соглашается с невысказанной фразой Игорь Александрович. — Впрочем, как и ты.

— Я? — теряюсь.

— Угу, — Игорь Александрович кивает. — Сие есть печаль.

Пытаюсь вспомнить последние события…

Вроде как мы были у Хогвартса… Помню Руквуда… что он пытался убить какого-то рыжего… Помню, как оттолкнул его от падающих обломков…

А потом помню прибой.

Разворачиваюсь, оглядываюсь. Шагаю к знакомой стене, откуда был проход наружу, но каменная кладка остается камнем, не поддаваясь прикосновению моих пальцев.

— Увы, Вить, — говорит Игорь Александрович. — Отсюда не уходят.

Шум воды становится громче, и из пенных волн вырастает дурмстранговский корабль. Но если раньше вокруг него тут же начиналась суета, бежали взрослые, гомонили дети… То сейчас здесь только мы вдвоем — я и Игорь Александрович.

— Анна Фоминична говорила, — вспоминаю ее рассказ, — что надо просто не сесть на корабль. И тогда можно вернуться.

— Анна Фоминична… — грустно хмыкает Игорь Александрович. — Она не сказала, что вернуться могут единицы. Я не смог. И ты не сможешь.

— Почему? — смотрю на покачивающийся на воде корабль.

— Потому что, — отвечает Игорь Александрович, но потом смягчается. — Я не знаю, как сказать. Потом поймешь.

— Потом? — поворачиваюсь к директору Дурмстранга. — Когда — «потом»?

— Не знаю, — Игорь Александрович пожимает плечами. — Я тоже узнал многое потом.

— А как вы умерли? — задаю глупо звучащий вопрос.

— Как умер… — мужчина вскидывает голову, смотрит на небо. Перевожу взгляд туда же. Ничего, кроме серой хмари. — Змея укусила.

— Лорд сказал, что вас убили…

— А кто сказал, что это не было убийством? — совершенно не к месту фыркает мой собеседник. — Вот по его приказу змея и укусила.

— Я видел у него змею, — тихо говорю. — Гладкая такая. Длинная.

— Угу, — кивает Игорь Александрович. — Именно она.

— Жаль.

— Ну… что ж поделать, — философски замечает мой собеседник.

— А меня, похоже, завалило обрушившейся стеной, когда Лорд Хогвартс штурмовал, — говорю.

— Лорд? — Игорь Александрович прищуривается, а потом разочарованно вздыхает: — Все-таки «Лорд»…

Молчу.

— Как ты решился? — спрашивает он спустя минуту молчания.

— Так и решился, — пожимаю плечами.

Игорь Александрович с любопытством на меня глядит, а затем, видя, что я не собираюсь отвечать, говорит:

— Когда-то я учился в школе — тоже в Дурмстранге. На два класса младше меня училась девочка, Аня Романова. Я был видным женихом, но мне никто не был нужен. Только она. У девочки был отец — сильный маг. У этого мага была организация, ставящая своей целью захват власти в Британии. И я знал, что он не подпустит меня к ней, если я не докажу, что чего-то стою. Тогда самым логичным способом мне показался вариант — принять Метку.

— Аня Романова? — переспрашиваю. — Это… Анна Фоминична? Но ведь она Риддл…

— Риддл. По отцу, — кивает Игорь Александрович. — По матери — Романова.

— Вы любили Анну Фоминичну? — спрашиваю совершенно идиотскую вещь.

— Любил, — соглашается директор.

— А… потом что?

— Потом… потом я долго и старательно служил Лорду. Служил, надеясь, что он позволит мне быть рядом с ней. Хотя бы увидеться. Но не увиделся. Потом Лорд умер в первый раз, меня загребли в Азкабан. И я понял, что все мои робкие надежды на встречу и какое-то счастье разбиты. Чтобы не сгнить там, рассказал все, что знал.

— Но ведь потом вы с ней встретились.

— Да. Когда приехал на Турнир. Только я потом сбежал, а она вернулась к Лорду. Впрочем, она от него и не уходила…

— Не говорите так, — возражаю. — Анна Фоминична…

— Ты же помнишь змею? — перебивает меня Игорь Александрович и зачем-то добавляет: — И я ее помню. Все годы, когда я жил с надеждой на встречу, эта клятая змея висела у Лорда на шее.

— Причем тут змея? — хмурюсь.

— Так у Анны анимагическая форма — змея, — кривится мой собеседник.

— Нет у нее никакой анимагической формы…

— Есть-есть. И именно эта змея меня и укусила. В буквальном смысле.

Не понимаю.

— Но она же сказала…

— Анна много что говорила, — фыркает Игорь Александрович и спрашивает: — Ты ей верил?

— Анна Фоминична… — с трудом говорю. — Анна Фоминична… поддерживала меня все три года, когда Лорд вынудил принять Метку…

На лице Игоря Александровича проскальзывает интерес.

Решаться рассказать трудно. Но потом я плюю на все. Какая разница, если я уже мертв?

— Если бы не она, — медленно произносит Игорь Александрович, — я бы не принял Метку. Именно она в свое время убедила меня в этом. Сказала, что без нее нам будет невозможно быть вместе. И тебя она убедила, что ты должен идти к Лорду, якобы чтобы «помогать». Только ты понимаешь, что ты больше помогал не несчастным магглам, а Лорду? Варил зелья, лечил других Рыцарей. Скольким ты помог на самом деле? И была ли это помощь?

Молчу.

— Так Дамблдор был прав, надо было сразу сказать ему… еще тогда, когда я только получил Метку…

— И что? — фыркает директор Дурмстранга. — Ты думаешь, ты ему был нужен? Дамблдору было начхать на тебя. Он бы отправил тебя в Азкабан, не задумываясь.

— Но я же спас Поттера…

— И что? У тебя была Метка, Вить. И это бы сыграло ему на руку. Да и… Даже если бы Дамблдор и согласился тебя оставить, ты бы все равно был бы вовлечен в эту войну. Только уже на стороне Дамблдора. И не факт, что ты бы прожил три эти года.

— Тогда… Гермиона… — слезы меня душат.

— И с Гермионой у тебя бы ничего не сложилось все равно, — качает головой Игорь Александрович. — Вить, ты не понял? Ты мясо. Ты был мясом у Лорда, и был бы у Дамблдора.

— Анна Фоминична говорила, что я герой, — все, что могу сказать.

— Ну конечно, она говорила, — фыркает мой собеседник. — Она и не то сказать может. Ты самый лучший, самый смелый, самый сильный. Только надо вот еще чуть-чуть, еще немножко. И все будет хорошо. Так ведь, Вить?

Холодный ветер бьет в лицо брызги.

— И я был мясом, — грустно заключает Игорь Александрович. — И тоже верил, что все будет хорошо. Только… сам видишь.

— Так значит, она не была в плену? — доходит до меня, как до жирафа. — Она могла выходить…

— …и выходила, — заканчивает директор. — И на всех ваших собраниях присутствовала. И с Лордом общалась. И зелья варила, пока ты в Хогвартсе детей лечил и Кэрроу строил. А год до этого делала вид, что на стороне Дамблдора, принося Лорду всю информацию.

— Но… но зачем?!

— Потому что кровь не вода, — Игорь Александрович встает рядом, глядя в несуществующий горизонт.

Корабль поскрипывает рядом, терпеливо дожидаясь меня.

— А почему меня встретили именно вы? — спрашиваю у директора… бывшего директора моей школы.

— Не знаю. Наверное, так было нужно.

— А… я увижу отца?.. — робко интересуюсь.

— Не знаю, — Игорь Александрович пожимает плечами. — Вить, я не проводник. Я такой же мертвец, как и ты. Что знаю, говорю. Что не знаю — тут уж извини.

Вспоминаю еще кое о чем.

Закатываю рукав… и вижу девственно-белое предплечье.

— Значит… все? — растерянно гляжу на Игоря Александровича.

— Угу, — просто кивает он.

И только сейчас я осознаю, что действительно умер.

Кидаюсь снова к проходу с причала, бью кулаками в каменную стену. Но стена не поддается.

Волны бьют о борт корабля и берег.

— Майчице… — тихо говорю. — Майко, прости…

Делаю шаг прочь от стены.

Дощатый трап качается под ногами, но я прохожу его, останавливаюсь на деревянной палубе. Оглядываюсь на причал, но там уже никого нет.

Шаг.

Открываю дверь в знакомую каюту для старшеклассников, но там не она. Там мамина спальня.

Мама спит на кровати. Темные волосы разметались по подушке.

Подхожу, касаюсь ее щеки.

— Прости ми, майко, — тихо говорю. — Аз обичам те.

Мама дергается, открывает глаза, поднимает голову.

— Витко? — спрашивает она, глядя прямо на меня.

Киваю.

Она тянет ко мне руки, чтобы обнять, но все вокруг подергивается туманом. Делаю шаг вперед, пытаюсь дотянуться до мамы…

Шаг. И еще шаг.

Шепот, шелест. Серая пелена.

Поправляю мантию. Путь будет долгим.