Тео. Теодор. Мистер Нотт (джен)

— Профессор, — поздоровался со Слагхорном Теодор, когда тот отворил дверь. Сибаритствующий старик пил огневиски после ужина, судя по бокалу в его руке.

— Мистер Нотт? Что-то случилось? — с недоумением поприветствовал его декан.

— В целом — да, профессор. Позволите зайти?

Нотт успел ознакомиться с вывешенными в его отсутствие на доске при Трапезном зале приказами Кэрроу, заместителя директора Хогвартса. Он действительно запретил патрулирование коридоров всем, кроме персонала и префектов, ограничил права квиддичистов и плюй-камнистов, запретив им доступ в ванную старост, и объявил о введении именного запрета на посещение Хогсмида на основании «профилактики противоправных действий».

В последнем списке значились многие, почти, если не все, студенты старших курсов каждого факультета, кроме Слизерина. Тео мог покидать замок по субботам в Хогсмид, а Джинни, Невилл, Артур или Энтони — нет. И всё это — за один-единственный понедельник, когда Теодора с самого утра в замке не было.

И всё это было ударом по репутации именно самого Нотта. Тот хрупкий статус-кво, когда студенты сами организовались, чтобы не допустить провокаций, разрушил сам Кэрроу, будто бы нарочно желая спровоцировать студентов на неприкрытую агрессию, неподчинение и бунт.

— Конечно, мистер Нотт, — по-прежнему недоумённо пустил его Слагхорн. — Будете?

— Огневиски? Спасибо, профессор. У меня к вам, на самом деле, всего один вопрос, — Теодор опустился на краешек стула, тогда как Слагхорн — обратно в своё кресло. — Не планируете ли вы в этом году вновь организовывать театр? — спросил он.

Лицо Слагхорна вытянулось. Вероятно, он ожидал любого вопроса, но не этого.

— Простите, Теодор, но, должен вам признаться… — залепетал старик. — Идея со всеми спектаклями была в первую очередь предложена Альбусом… право, не стоило бы привлекать лишнее внимание к этому, но… семь постановок — очень изматывающий ритм.

«Понятно. Он снова не хочет ничего делать», — догадался Нотт. Это не входило в планы старшего префекта. Кэрроу, оба Кэрроу, несмотря на всё, уважали — насколько можно было назвать нейтральное отношение к старшим преподавателям — Слагхорна наравне с Макгонагалл. Прочих обитателей замка они не ставили ни во что.

— Думаю, не нужно даже думать о семи постановках, — прокомментировал юноша. — Напротив, можно было бы поставить две — на Рождество и в конце года. Что думаете?

— Это… было бы гораздо менее затруднительно. Но едва ли вам нужна сама пьеса, верно? — Слагхорн, судя по виду, прочитал истинные намерения Теодора. Ему действительно не нужна была постановка; ему нужен был подложный повод для организации тренировок и слаживания действий студентов, куда Кэрроу не стали бы совать свой нос.

После разговора с Кэрроу у него сложились намётки плана. Об этом писал и Карамеди, и об этом же ему намекал и Принц, когда указывал на потребности Нотта в зельях. Они ожидали, что это так и случится, и властолюбивые приспешники Тёмного лорда так или иначе окажутся в противостоянии с умеренными силами, к которым себя мог отнести Теодор.

— Пьесу… пьесу, я думаю, мы выберем сами, профессор, — Теодор кивнул без намёка на улыбку. — От вас же я прошу оказать нам содействие. Если вы понимаете, о чём я.

— Мгм… конечно, конечно, мистер Нотт, — покивал Слагхорн, поняв, что его никто не просит даже и заниматься этим вопросом. — Я извещу директора и его заместителя об планах театрального сезона. Но они потребуют проверки — озаботьтесь, пожалуйста, чтобы премьера состоялась в срок.

— Непременно, профессор, — Теодор поднялся и подошёл к дверям. Слагхорн проводил его долгим взглядом и кивнул на прощание. Закрывая дверь, Тео увидел, как зельевар залпом допивает виски из стакана.

* * *

— Вы все знаете, что случилось, — Теодор не скрывал горечи. В этот раз в башню Префекта набилось порядка полусотни человек — старшекурсники всех четырёх факультетов, квиддичисты и несколько сочувствующих ребят помладше. — Пользуясь временным отсутствием профессора Макгонагалл, профессор Кэрроу занял её пост и внедрил те меры, которые считает нужными.

— Почему Снейп молчит? — выкрикнул кто-то из присутствующих.

— Я не знаю, почему директор Снейп бездействует, — признался Теодор. На самом деле он догадывался, что позиции Снейпа в стане Тёмного лорда не так хороши, как им всем хотелось бы — едва ли его многолетняя служба Дамблдору в школе оставалась незамеченной для всех злопыхателей и особенно тех, кто совсем недавно покинул Азкабан. — Но мы вынуждены подчиниться.

Его голос тут же потонул в шуме неприязненно воспринявших эту реплику студентов. Тео поднял руку и дождался, как все накричатся. Миссис Норрис этот шум бы напугал — но после понедельничного визита Кэрроу и обыска (который не нашёл даже журнала и раций) миссис Норрис пропала. Тео было жаль кошку, он уже привязался к ней, но с этим действительно ничего поделать было нельзя.

— Мы вынуждены играть по их правилам. Пока что. И я прошу вас всех делать вид, что вы злы и недовольны — но не делать ничего против. Проигранная битва не значит проигрыш в войне.

— Что ты предлагаешь? — спросил Гольдштейн, сложивший руки на груди в замок.

— Профессор Слагхорн известил меня, что даёт возможность нам поставить пьесу к Рождеству, — Теодор хищно улыбнулся. — Но, может, мы успеем отрепетировать первый акт к Хэллоуину.

* * *

Когда удовлетворённые его словами, почувствовавшие какую-никакую уверенность, пусть и не до конца оставившие сомнения студенты стали расходиться, ближайшие друзья задержались.

— Что ты будешь ставить, Тео? — спросил заинтересованный Арчи. — Я могу сделать декорации с ребятами.

Гамп много времени уделял клубу магической живописи на Хаффлпаффе. На первых курсах этот клуб стал его отдушиной, и теперь он, прижизненный автор портретов покойного Дамблдора, сам возглавил это направление и возился с младшекурсниками.

— И правда, — кивнул Невилл. — Нам нужно что-нибудь масштабное, чтобы тренироваться под предлогом репетиций.

— Я бы ещё и хор туда притащил, чтобы младшекурсников подключить, — добавил Бут.

Тео замялся. За прошедший день он не придумал, что именно они будут ставить — а до Хэллоуина оставалась пара недель. И Хэллоуин, он же Самайн, был датой, которую Амикус назвал как «точку силы». То, чего они хотели добиться, зачем калечили детей, оставалось для Тео загадкой, но это была какая-то темномагическая и эгоистическая дрянь для них двоих, подло и низко использовавших своё положение ради личной выгоды.

В «Истории Хогвартса» говорилось, что несколько раз преподавателей наказывала магия замка за их действия в отношении учеников. Теодор слышал от старшекурсников, что один из преподавателей ЗоТИ до их поступления и пропавшего в конце года Квиррела оказалась членом какой-то секты и даже убила одного из студентов собственноручно — в результате чего лишилась голоса и оказалась в Азкабане.

Нотту нравилось думать, что его план, родившийся за ночь в голове, был подарком от магии Хогвартса.

— Тогда нам нужна какая-то опера… — пробормотал он. — Но такая, чтобы никто не заподозрил, что мы тренируемся.

— Я могу помочь, — подалась вперёд Луна, сидевшая между Ральфом и Джинни. — У меня есть история, я придумала её вместе с папой, и там есть и песни, и много героев…

— Ты сможешь её изложить в сценарий? — заинтересовано спросил Тео. — И какой у неё сюжет?

— Это история про мальчика по имени Руфус, колдуна, родившегося на планете Депонии, когда магглы уничтожили свой мир, — начала она вдохновенно рассказывать. — Все колдуны ещё до того переселились на Элизий, волшебный корабль в небесах, где жили припеваючи, как на Авалоне, в вечных радостях и без проблем. Руфус мечтал попасть туда, из общества магглов, в мир волшебников, но его никто не учил и раз за разом у него ничего не получалось…

Её щёки чуть покраснели, и Тео невольно залюбовался страстно рассказывающей свою историю девушкой, пока не перевёл взгляд на Джинни. Ему и в голову не приходило то, о чём на самом деле была история Лавгудов. Маги, оставшись без магглов, закрывшись в своём собственном обществе, могли действительно стремительно деградировать. Не было бы не самопишущих перьев, ни Хогвартс-экспресса, ни летающих автомобилей, да Мерлин-знает-чего-ещё. Были ли магглы так важны для них, что только взаимодействуя с ними Руфус оказался хорош, что почти попал на Элизий, когда другие волшебники только мешали ему?

«Впрочем, это совсем другая история. Не про наш мир», — подумал он и расслабился.

— А какие там песни? — спросил он, дождавшись конца истории. Мысль с привлечением хора на репетиции ему нравилась. Флитвик продолжал регулярные занятия с младшекурсниками, особенно с теми, у кого ещё не сломались голоса, и привлечь на свою сторону его самого было бы весьма кстати.

— Гимн Элизия, — нисколько не смутилась Луна и запела. — Органон! О, Органон! О, о! О, Органон! Вся наша цель! Армагеддон! О, о! О, Органон!

— Представляю, как это будет звучать, когда запоют десятки, — пробормотал Блейз едва слышно.

Тео улыбнулся этой мысли и похлопал Луне. Редко широкая улыбка озарила её лицо.

* * *

На роль Руфуса однозначно утвердили Скамандера. Племянник главы Департамента международных отношений и внук магозоолога был достаточно весомой фигурой, чтобы красоваться на главной роли и не вызывать вопросов. Роль Гоал, иносказательной цели, девушки-волшебницы, которая из-за очередного неудачного плана Руфуса оказалась среди магглов на Депонии в беспамятстве, взяла сама Луна. Даже по описанию это подходило больше всего ей.

— А мне мама в детстве книги про Поттера подсовывала, — тихонько рассмеялась тогда ему на ухо Джинни. Тео согласился мысленно с тем, что отец Луны делал из целеустремлённого недотёпы (она сама его так описала) Руфуса образ принца — и даже увидел в лаптеногом Рольфе что-то схожее.

Прочие видные роли достались другим старшекурсникам. Энтони стал Клитусом, Арчи — Аргусом, разлучёнными близнецами Руфуса, а прочие роли распределялись самой Луной, как кто хотел. Поскольку сюжет на бумаге был лишь канвой истории, там можно было выдумать бесчисленное множество любых персонажей.

Поэтому на первую репетицию пришло больше сотни студентов.

Профессора Кэрроу даже не стали заморачиваться, и вечерний Трапезный зал без каких-либо проблем заняли студенты. Пока большинство смеялось с шуток, в избытке вставленных Луной в текст, Невилл отозвал Тео в сторону к квиддичистам и наиболее злым к Кэрроу ребятам, которые жаждали отмщения и действий.

— Какой у нас план? — спросил капитан гриффиндорцев Пикс.

— План? — тонко улыбнулся Тео. — Слушайте…

* * *

Гриффиндорцы с треском проиграли Хаффлпаффу. Буквально без каких-либо трудностей барсуки разгромили словно бы нарочно терявших командную работу гриффов. Профессор Макгонагалл, непосвящённая в планы студентов, выглядела разбитой таким поражением, а профессор Амикус Кэрроу лучился от удовольствия.

Его гнойная натура проявлялась изо дня в день всё сильнее. Старостам жаловались на оскорбления со стороны преподавателя, занижение оценок всем, кроме слизеринцев, а сами слизеринцы жаловались на то, какие мерзкие задания им даёт профессор. Шестикурсники были вынуждены рыться в Запретной секции, составляя рейтинг наиболее кровезатратных ритуалов, требующих принесение в жертву младенцев.

Тео знал наверняка, что в библиотеке замка не было книг на такие тёмные темы, поэтому в ответ на жалобу посоветовал Монтегю просто надиктовывать на белом коне любые мысли Прытко Пишущему Перу и сдать работу — Нотт был почти уверен, что Кэрроу даже не попытается читать эти опусы.

Сам он продолжал игнорировать существование в расписании занятий с Амикусом, вместо того заглядывая то и дело в Больничное крыло во время занятий Джинни там. Она посещала целительское искусство, и чары в любом случае были полезны. Принц обещался поставить экспериментальные зелья к середине ноября. Это было слишком поздно и едва ли помогло бы Нотту, если бы что-то пошло вопреки плана.

За неделю до Хэллоуина Кэрроу разродился ещё одним запретом. На этот раз все маггловские книги, пьесы, стихи и произведения попали под запрет. Он торжественно собрал в кучу во внутреннем дворике на сухой траве сотни книг из библиотеки замка, попавшие под объявленные рестрикции, и заставил туда после обеда выйти студентов. Многие проигнорировали его приказ, показательно фрондируя, но Тео на этот раз пошёл туда же.

Как бы ему ни было противно это признавать, на Слизерине среди младшекурсников были некоторые студенты, которые одобряли и поддерживали действия Пожирателей. Даже младший Флинт, отказавшийся колдовать Второе Непростительное на их сокурсницу с Хаффлпаффа, признавал Кэрроу больным ублюдком, а те, кто посещал Маггловедение, сходились в аналогичном мнении про его сестру.

— Сегодня для нашей школы наступает знаменательный момент! — провозгласил профессор Защиты от тёмных искусств. То есть, Тёмных искусств.

Одетый в чёрную мантию, он стоял на трансфигурированной трибуне в гордом одиночестве. Тринадцатилетние подростки выглядели бы рядом с ним комично, а больше Пожирателей в школе не было — это был не Визенгамот, где Яксли таскал с собой пятёрку боевиков, опасаясь воинов магических кланов, которые могли бы так же вернуть «традиционные» времена Славной Революции и отправить Яксли на тот свет по традиции, вслед за Стюартами.

— Мы — волшебники, и магия — наш уникальный дар. Дар, недоступный грязным червям, магглам. Мы лучше их! Нам не пристало восхищаться их сказочками и пафлетами! Прочтите другие книги! Магические, написанные магами и для магов — вот, где услада, вот, где раздор!

— Надеюсь, он не станет нам про барда Биддля рассказывать, — буркнул Забини сзади.

— Сегодня, я требую и призываю каждого из вас принести в эту кучу маггловские книги, если они у вас почему-то есть. Очиститесь от этой скверны! А тех, кто решит не сделать этого, ждут самые суровые кары!

Теодор поискал глазами Слагхорна. Декан не явился на эту речь, лишь профессор Вектор кивала каждому второму слову одержимого Пожирателя. «Интересно, куда он денет «Десять негритят», — подумалось юноше.

Кэрроу экспрессивно воздел руку к небу, после чего закончил речь. Вскоре все студенты разошлись. К удивлению Тео, были те, кто на полном серьёзе притащил книги, изданные магглами. Первокурсники выкидывали их в общую кучу со слезами на глазах, кто постарше — со злостью. Сам Нотт не собирался ни одной книги отдавать никому по приказу этого волшебника.

Книги продолжили лежать на траве, несмотря на обещание Кэрроу сжечь их. До Хэллоуина оставалось всего ничего, и Арчи предположил со злостью, что он хочет в честь ночи Гая Фокса сжечь все книги вечером тридцать первого октября. Дожди проливались на несчастные книги, ветер трепетал их страницы, а мадам Пинс тихо и незаметно покинула Хогвартс, не выдержав такого отношения к себе и своему труду.

Они столкнулись утром понедельника двадцать седьмого числа, когда Тео спешил вновь к границам Хогвартса, чтобы успеть в Лондон. Ирма Пинс шла к дверям с одним-единственным чемоданом, сопровождаемая молчаливым Снейпом и язвящей Алекто Кэрроу в одеянии Визенгамота.

— …время на маггловские книжки, Ирма, могла бы потратить на более важные вещи. Например, «Злославление всех колдунств» Герпия Злостного так и не получило перевод.

— Я не думаю, что вы можете критиковать меня, Алекто, — не выдержав, бросила уже вблизи Нотта женщина своей спутнице. — В отличие от вас, я люблю все книги, если они хорошо написаны, и пишу свои. Вам же не дано ни умения читать, ни писать, и даже в книге вы видите… индейские жилища, вот!

Алекто нахмурилась, но ничего не ответила. Снейп молча подал ведьме руку, когда она садилась на невесть откуда появившуюся метлу, и та взмыла в туманное небо, скрывшись меж кучных облаков. Директор молча провожал её взглядом, Алекто Кэрроу засеменила по тропе вдаль, а Нотт неловко замер рядом со Снейпом, выйдя на парадное крыльцо вслед за ними.

— Вы думаете, что правильно позволять им вседозволенность? — тихо спросил Тео.

— Это не вседозволенность, Нотт, — так же тихо ответил мужчина. Юноша бросил на него взгляд. Лицо Снейпа было усталым и постаревшим, а в его волосах белела седина. — Это называется компромиссом. Где-то надо уступить, чтобы где-то получить.

Тео не стал расспрашивать его о том, в чём именно заключается его выгода — но, подумав, понял, что был бы вполне удовлетворён, если бы выгодой оказалось игнорирование Комиссией Амбридж по делам магглорождённых, так ярко освещаемой в «Пророке» (не про бойню в Ирландии же им было писать) всех студентов Хогвартса. Вслух он и этого не сказал.

— К тому же, — сказал вдруг Снейп, переведя взгляд своих чёрных глаз на Тео, — я бы совершенно не возражал, чтобы профессор Макгонагалл вновь заняла свой пост. Она хорошо справлялась с обязанностями.

По спине Тео пробежали мурашки. Глядя в глаза Снейпа он вспомнил, как отвратительно выглядел израненный труп мальчшки-гриффиндорца, каким изломанным, искореженным был первокурсник Райвенкло… Снейп бесстрастно наклонил голову набок.

— Вы ведь знаете больше, чем говорите, — прошептал он одними губами. — Поставьте свою пьесу, Нотт.

Теодор поёжился от порыва свежего воздуха и кивнул, легко сбежав по ступеням. Ещё полсотни шагов к границе защитного купола он ощущал взгляд директора Хогвартса на своей спине.

​