↓
 ↑
Регистрация
Имя/email

Пароль

 
Войти при помощи
Размер шрифта
14px
Ширина текста
100%
Выравнивание
     
Цвет текста
Цвет фона

Показывать иллюстрации
  • Большие
  • Маленькие
  • Без иллюстраций

Вопреки року (гет)



А что, если с самого начала после высадки нолдор в Эндорэ события пошли не так, как было зафиксировано в летописях? Что, если Лехтэ, жена Куруфина, проводив своих близких в Исход, решила все же их потом догнать? Как бы выглядел тогда Сильмариллион?
QRCode
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава

Глава 126

Примечания:

Соавтор искренне благодарит вдохновителя, чья ночная беседа о цвете волос жен Финвэ и свете Древ помогла увидеть то, что произошло после возвращения одного из сильмариллов в Валинор.


— Ты уверен, что процесс этот необратим? — уточнил Куруфин и, нахмурившись, сел на подоконник и посмотрел вдаль.

На темном, бархатисто-ласковом небе высыпали звезды. Ветер шелестел, играя в кронах деревьях, и казалось почти невозможным представить, что мир, давший однажды жизнь Перворожденным, готов отказаться от них.

— Да, отец, — подтвердил Тьелпэ.

Он поднял забытый Индилимирэ мячик и несколько раз ударил им об пол гостиной, где проходил их импровизированный совет на двоих.

— И сколько у нас лет? — вновь задал вопрос Искусник.

— Пятьдесят, — уверенно ответил сын.

— Не много, но и не мало. Значит, Ненуэль была тогда права.

— Да. Нисси вообще лучше чувствуют такие дела, ты ведь знаешь.

— Разумеется. И что случится, когда минует этот срок?

Он с любопытством посмотрел на Тьелпэ, и тот по знакомому блеску в глазах догадался, что атто уже начал что-то прикидывать в уме.

— Арда начнет ощутимо влиять на фэар квенди, — покачал головой сын. — Станет переделывать их под себя, изменять.

— Не самая радостная перспектива, — признался Искусник.

— И это только начало. В конце концов эльфы истают и превратятся в бесплотные призраки.

— Это началось только что? — уточнил Курво.

— Вовсе нет. Думаю, с восходом светил. Теперь же процесс стал заметен из-за того, что Враг больше не искажает и не влияет на судьбы Арды.

— Значит, в самом деле надо уходить, — Куруфин вновь нахмурился и покусал губу. — Но куда?

— На этот вопрос я попробую ответить, — кивнул Тьелпэ. — Не сейчас — чуть позже. Попытаюсь увидеть и почувствовать мир, готовый принять народ Перворожденных, вычислить его местонахождение. Но у меня к тебе будет просьба, атто.

— Какая? — заинтересовался тот.

— Ты многое видел, пребывая за Гранью. Ты видел воочию те миры, ощущал их энергии.

— Было такое. Хотя, признаюсь, мысли мои были заняты несколько иным.

— Понимаю. Но больше мне не к кому обратиться. Пожалуйста, попробуй создать устройство, которое поможет эльфам, когда придет назначенный час, достичь того мира.

Атаринкэ не выдержал и рассмеялся:

— Приятно знать, что ты обо мне такого высокого мнения, сын. Меньше чем за полвека рассчитать и создать то, чему пока даже примерных контуров и принципа действия нет. Но я попробую, безусловно. Сделаю все, что от меня зависит.

— Благодарю, атто.

Сын подошел и крепко обнял Искусника. Тот уточнил:

— Эльдар ты пока, я так понимаю, не скажешь?

— Нет, — Тьелпэ уверенно покачал головой. — Зачем тревожить прежде времени? Сначала вычислим мир и хотя бы примерно попробуем понять, каким способом его достичь, а уже тогда и сообщим.

— Хорошо. Одобряю. Когда вернемся в Химлад, сразу и начну. А то я бы еще хотел, например, привести тебе сестру в этот мир. Но не в такой, разумеется, который готов отторгнуть ее народ.

Тьелпэринквар рассмеялся:

— А аммэ знает об этом?

— Нет, — Курво покачал готовой. — Я пока не говорил.

Они еще побеседовали какое-то время, обсуждая, каким именно может быть устройство для перехода, а после разошлись по своим покоям готовиться к предстоящему возвращению домой.


* * *


— Мне надоело быть здесь, мельдо, надоело! — в очередной раз начала причитать Индис. — Я хочу жить, но валар не позволяют мне возрождаться! Все из-за нее…

— Я уже говорил, тебе не стоит винить во всех своих бедах Мириэль! Я запрещаю тебе о ней так отзываться! — гневно произнес нолдоран.

— Но…

— Никаких «но»! Это я во всем виноват, — уже тише добавил он.

— Жалеешь о нашем браке? — едко спросила она.

— Нет. Наши дети…

— Значит, только они тебя и радовали?

— Не только, и ты это прекрасно знаешь, — ответил ей Финвэ.

— Тогда почему…

Договорить она не успела. Вайрэ возникла неожиданно и сделала упреждающий жест рукой:

— Вы очень нужны нам сейчас, оба. Прошу, проследуйте для разговора за мной, — Ткачиха была сосредоточенна и серьезна.

«Кажется, Фэанаро не ошибся — грядут великие перемены. И Макалаурэ говорил об исчезновении Тени… Неужели и правда Враг побежден?» — с этими мыслями Финвэ кивнул и шагнул за валиэ в светящуюся дверь.

В следующий миг они очутились пред тронами валар, где их уже ждала Мириэль.

— Итак, я предлагаю вам, ныне душам, лишь на время покинувшим Чертоги, обрести полное право покидать их, воплощаясь часто и регулярно, — торжественно произнес Манвэ.

— Я согласна! — тут же закричала Индис.

— Ты даже не дослушала меня, — удивился владыка ветров.

— Неважно как! Я не хочу вечно обитать в Мандосе! — возразила Индис.

— Что ж, воля твоя, — подтвердил ее слова Манвэ.

— Теперь ты, Мириэль, — обратился он к первой жене Финвэ. — Согласна ли ты принять часть света, что заключил в этот кристалл твой сын, и оживить Тельперион?

— Но как?

— Твой правнук сам отдал нам Камень, — пояснил Манвэ.

— Я не об этом, — ответила она. — Как я могу помочь?

— Ты станешь душою старшего из Древ. Индис же — младшего.

— Что?! — раздался голос второй жены Финвэ.

— Ты приняла решение. Или так, или навечно в Мандосе, — пророкотал Намо.

— Хорошо, — согласилась она.

— То есть я стану Древом? — уточнила Мириэль.

— Лишь на то время, когда оно будет сиять, — объяснила Йаванна. — В остальное твоя фэа будет отдыхать в Чертогах.

— И мы сможем вернуть свет?

— Да, — тихо ответила Кементари.

— Я согласна. Только… позвольте моему супругу покинуть Чертоги и вновь обрести роа.

— Если он сам того захочет, — взяла слово Варда.

— Разумеется, без права жениться в третий раз, — добавил Манвэ.

— Я бы хотел. И… Йаванна, прошу, позволь мне заботиться о Древах, — воскликнул Финвэ и сделал шаг к Кементари.

— Я думаю, ты станешь лучшим садовником, — рассмеялась она.

— Я говорю серьезно, — возразил Финвэ.

— Так и я не шучу. Кто еще будет так любить и заботиться о Древах, как не ты? — ответила Йаванна.

— Я согласен, — раздался голос бывшего нолдорана.

— Вайрэ, Эстэ, вы готовы?

— Да.

— Разумеется.

— Тогда поспешим. Временные тела эльдиэр скоро растают, тогда как Финвэ уже не вернется в Чертоги, — произнесла Кементари, и ветерки-майар перенесли их к Древам.

Йаванна начала песнь, обращенную к изначальным силам, что даровали некогда жизнь Тельпериону и Лаурелину, но прежде протянула Мириэль сильмарилл.

— Ты первая, — произнесла она.

Териндэ приняла Камень и мысленно позвала сына, не зная, что за буря сейчас кипит в Чертогах. Однако одного обращения к Фэанаро хватило, чтобы сильмарилл вспыхнул в руках его матери и раскрылся, подобно прекраснейшему из цветков. Свет, чистый и добрый, заструился по ладоням Мириэли, проникая скорее в душу, нежели в тело.

Йаванна немного изменила песнь, и фэа первой жены Финвэ устремилась по потокам мироздания, искрясь и сверкая, неся безграничную любовь к семье и всему живому. Мелодия менялась, водоворот сил раскручивался все сильнее, и наконец первые побеги проклюнулись на некогда черном теле Тельпериона.

Лепестки сильмарилла остались на траве, когда Мириэль исчезла, продолжая излучать свет. Майар Кементари передали их Индис. И через некоторое время Лаурелин откликнулся на зов Йаванны, и его почки впервые за много веков развернули листья.

Валиэ замолчала, предоставляя возможность фэар эльдиэр завершить их общее дело.

Финвэ же молча стоял, и слезы медленно текли по его щекам. На возрожденном Тельперионе распускался дивный цветок, готовый озарить Аман.

— Мириэль, любовь моя, — прошептал он и обнял Древо.


* * *


Сад привычно шелестел на ветру, и Нерданэль шла, еле слышно шурша гравием. Птицы молчали, словно предчувствуя что-то. Нолдиэ замерла и вновь прислушалась к себе — мир неуловимо менялся. Она чуть тряхнула головой и подошла к статуе.

Фэанаро. Такой, каким она его помнила. Немного резкий, всегда горячий и горящий — идеей, замыслом и любовью.

— Мельдо, — прошептала Нерданэль и провела рукой по камню.

Мысль о супруге болью пронзила сердце. А еще сыновья… Кано, Морьо. Что произошло с Курво, она так и не поняла, но по-прежнему ощущала его живым.

Ладья Ариэн скрылась на западе, обретя покой в садах Лориэна, и небо потемнело, украсившись огнями Варды. Тилион почему-то не спешил вывести свой челн, однако серебристый свет постепенно усиливался и нарастал.

Нерданэль забыла, как дышать:

— Неужели… невозможно… нет, это… это Тельперион! Но как?

Она, как и другие эльфы Тириона, выбежала на улицу, желая убедиться, что не почудилось, не померещилось. И тогда раздался голос. То майар Манвэ объявляли волю валар и их договор с нолдор Белерианда. А эльфы все смотрели на свет, который, казалось, навсегда покинул их мир.

— Те же, кто желает покинуть Чертоги, незамедлительно обретут роар, — произнес майа.

Арафинвэ, внимавший вместе со всеми, встрепенулся и прошептал:

— Отец. Неужели…

Потом пришла мысль о братьях, племянниках и всех тех, кто погиб в борьбе с Тьмой. Он благодарил вестника, произнося что-то подобающее, но сам уже мысленно летел туда, где расположились сады Лориэна.

Нерданэль не дождалась окончания речей майа и короля, побежав к западному выезду из Тириона. На лугах близ города всегда гуляли кони, а потому можно было взять любого и попросить отнести туда, где она встретит их — сыновей и мужа. В том, что они пожелают покинуть Мандос, она не сомневалась. Однако у самых врат ждали майар Намо и Ирмо.

— Вам не следует покидать город. Возрожденные придут сами, если того пожелают, — неизменно отвечали они всем желавшим встретить своих родичей. Те же, кто не хотел подчиняться, просто не могли выйти за пределы Тириона — невидимая граница хранила рубежи города.

— Но почему? — воскликнула Нерданэль.

— Им нужно время — привыкнуть, вспомнить и принять решение, — прозвучало в ответ.


* * *


Мир слегка покачнулся, и Макалаурэ, взмахнув руками, ухватился за стену Чертогов. Анар ярко сиял прямо над головой, и менестрель, глубоко вздохнув, обратил лицо к небу. Он сам до сих пор с трудом верил, что снова жив и может идти, куда ему заблагорассудится. И даже в Белерианд.

Перед внутренним взором нолдо возникло лицо жены, ее ласковая, пленящая улыбка, и сердце забилось чаще.

«Как ты там, родная?» — подумал он.

Следовало добраться до палантира и попытаться поговорить с мелиссэ. А еще повидать перед отплытием мать. Поговорить. Убедить. Впрочем, она наверняка дождется отца, даже если и решит покинуть Аман.

Хлопот было слишком много, поэтому Макалаурэ глубоко вздохнул и решительно направился через поля на юго-восток, в сторону Тириона.

Припекало, поэтому Маглор быстро снял расшитую праздничную котту, в которой его выпустил из Чертогов Намо, а точнее его супруга, и перекинул ее через плечо. Высокие травы ласкали ноги, и менестрель откровенно наслаждался таким знакомым и таким приятным ощущением. Ощущением жизни.

Фэа была чиста и легка, будто в час рождения, мысли парили, казалось, сами по себе, и только имя Алкариэль гулким колоколом отдавалось в груди. Хотелось бежать, чтобы поскорее добраться до корабля, который сможет доставить его к ней.

«Как ты там?» — раз за разом возвращалась одна и та же мысль. То, что хранила его память, не утешало — ей явно было тяжело без него. Петь, как ни странно, пока не хотелось, и все же при мысли о жене где-то внутри, в сердце, начинала тихонько звучать нежная мелодия.

Роа нолдо с непривычки быстро устало, и он лег в траву, принявшись смотреть на проплывавшие над головой облака. Мысли, чувства постепенно обретали целостность. Перед внутренним взором вставали минувшие битвы, наполненные трудами и хлопотами мирные дни. И следом за воспоминаниями постепенно возвращались эмоции, чувства. Все то, что было неотъемлемой частью его самого. Они приходили и, отворив неслышно дверцу, поселялись в душе. Там, где и существовали всегда.

Захотелось есть, и Кано, встав, продолжил путь. Когда же Анар склонился почти к самому восточному горизонту, практически полностью скрывшись за пиками Пелори, на пути менестрелю попалась яблоня. Плоды росли высоко. Нолдо остановился и, чуть прикрыв глаза, позвал дерево. Так, как делал это много раз в детстве. Он попросил угостить его, и яблоня опустила ветку с самым крупным и румяным плодом.

— Благодарю! — ответил Кано и, подкрепившись, вновь продолжил путь.

Дни сменялись днями. Анар вставал и вновь садился, уступая место Исилю. Макалаурэ шел, и мысли его, чувства и желания постепенно обретали целостность, становясь единым существом. Тем, кем он был всегда. В Тирион должен был войти не только что возрожденный эльда с душой, подобной фэа новорожденного, но Канафинвэ Макалаурэ Фэанарион, лорд Маглоровых Врат, не единожды водивший своих верных в бой.

В тот вечер сумрак сгустился особенно быстро. Звезды украсили небосклон, сверкая и перемигиваясь. Маглор привычно шел, впитывая в себя мелодию Амана. Вдруг тонкая высокая нота выбилась из общей гармонии. Еще одна. И еще. Они складывались в дивный мотив, знакомый и родной, а серебристое сияние тем временем заливало светом спавший Валинор.

— Это невозможно, — прошептал Макалаурэ, остановившись. Он прислушивался, внимая дивной, чистой и знакомой с самого рождения мелодии, растворялся в ней и наконец запел. Его фэа, озаренная предначальным светом, словно волшебная птица, била крыльями, готовясь взлететь. Каждый кусочек мироздания был сейчас дорог Макалаурэ, и он полностью отдался песне, что шла из глубин его души. И все же чего-то его мелодии пока не хватало. Ноты ложились верно, голос не срывался, но словно был скован, зажат и не мог раскрыться, не услышав рядом еще один мотив. Родную и любимую мелодию, что всегда звучала в фэа Алкариэль. Макалаурэ замолчал и, вдохнув, подставил лицо серебристым лучам, впитывая в себя благость родного края.

Тельперион разгорался все ярче, и менестрель, чуть нахмурившись, продолжил свой путь. Он остановился лишь у стен Тириона, в самом начале улицы, взбегавшей ввысь, на холм.

«Да, — подумал он, — все верно. — Сначала повидать мать, а после отправляться искать корабль. Я должен попасть в Белерианд как можно скорее».


* * *


— Куда теперь пойдем? — спросила Эленвэ, с надеждой глядя на супруга.

По жемчужно-алмазным мостовым Альквалондэ сновали телери. Они носили доски и паруса, что-то пилили, строгали и резали. Было видно, что идет масштабная подготовка к чему-то, однако ни сам Турукано, ни его жена не могли никак догадаться, в чем дело.

— Видимо, стоит навестить дядю Арафинвэ, — решил в конце концов Нолофинвион. — Он должен знать, что произошло. И, может быть, подскажет, что с нами случилось на Тол Эрессэа. До скорой встречи, капитан!

Последние слова были обращены к стоявшему неподалеку Нгилиону. Попрощавшись ненадолго с телери и фалатрим, нолдор покинули Лебединую гавань и направились в сторону ущелья Калакирья. Они шли между скал, взявшись за руки, как делали это много раз в прежнюю эпоху, и можно было подумать, что не было столь невыносимо долгих столетий разлуки.

— Сама не знаю, как я пережила эти годы сна на острове, — заметила тихо Эленвэ. — Я чувствовала непомерную тоску и тяжесть. Словно груда камней придавила фэа и не давала ей жить и летать. Я даже во сне думала о тебе и звала.

— Я чувствовал это, — чуть нахмурившись, кивнул Тургон. — Теперь понимаю, что слышал именно твой зов.

Тирион приближался, и супруги, видя знакомые и такие родные башни, ускорили шаг. На холм они уже почти взбежали. Впрочем, на улицах города нолдор тоже царило необычайное оживление.

— И даже не скажешь, что жителей здесь осталось мало, — заметил Турукано и, оглядевшись по сторонам, свернул на знакомую, поросшую липами улочку, что вела ко дворцу.

Он вглядывался в лица встречавшихся по пути нолдор, надеясь увидеть знакомое, и действительно, спустя совсем немного времени, когда они свернули на окруженный яблоневыми садами дорогу, ему вдруг показалось…

— Что с тобой, мельдо? — встревожилась Эленвэ, заметив, что супруг переменился в лице.

Тот тряхнул в ответ головой, будто отгонял наваждение, и провел ладонью по щеке.

— Почудилось, должно быть, — проговорил он вслух задумчиво. — Тот нолдо, которого я видел только что, должен быть в Мандосе. Он погиб давно, еще в Ондолиндэ.

Эленвэ кивнула понимающе и сильнее сжала руку Турукано.

Скоро впереди показалась дворцовая площадь. Стражи, увидев одного из принцев, почтительно склонили головы, как всегда делали прежде. Тургон вгляделся в лица верных и узнал тех, кого часто замечал в дозоре в детстве.

— Дядя у себя? — спросил, как ни в чем не бывало, Нолофинвион. Словно уходил ненадолго, на пару часов, а теперь вернулся.

— Да, в кабинете, — подержав тон, ответил нолдо. Однако после все-таки не выдержал и добавил: — С возвращением!

— Благодарю! — улыбнулся Тургон. — Я тоже рад видеть вас.

И вместе с женой он свернул на ведущую к правому крылу дворца аллею. Где устроил себе кабинет дядя, он знать не мог, поэтому направился туда, где прежде занимался делами Финвэ. И оказался прав. Верные, стоявшие у дверей короля нолдор Амана, распахнули двери, и Арафинвэ поднял от бумаг голову. Заметив племянника, он вздрогнул и порывисто вскочил на ноги.

В распахнутое окно залетал шелест листвы и аромат цветов. Теплый ласковый ветер шевелил занавеси.

— Я чувствовал, что кто-то из вас непременно скоро появится, — признался младший Финвион после взаимных объятий. — Рад видеть тебя, Эленвэ. И счастлив, что твои поиски увенчались успехом. Садитесь, сейчас я налью вам чего-нибудь, и мы поговорим.

Он дружеским жестом указал на кресла, стоявшие у стола, и, взяв отделанный серебром хрустальный кувшин, плеснул в бокалы прозрачной янтарной жидкости.

— Мирувор? — улыбнулся Турукано.

— Он самый. Ну что ж, как ваши дела, я спрошу потом. Пока же по вашим лицам вижу, что у вас есть вопросы.

— Да, дядя, — кивнул Нолофинвион и, взяв дольку спелого апельсина, с видимым удовольствием откусил. — Мы с Эленвэ пробудились на Тол Эрессэа после долгого сна. Но чем он был вызван, даже не догадываемся.

— Я знаю, о чем вы, — ответил Арафинвэ. — На днях выяснилось все, и я теперь даже не знаю, как к этому относиться. Все, во что я верил и что казалось незыблемым, пошатнулось и готово упасть.

— Все так серьезно? — нахмурился бывший король Гондолина.

— Более чем. Оказалось, что некоторое время назад валар воздвигли стену, которая отделила Аман от Белерианда. Связь между ними прервалась, и все те, кто обитал в бессмертных землях, забыли о родичах, уплывших в Белерианд. Проходила стена как раз по центру Тол Эрессэ. Потому вы и уснули.

Он говорил, глядя в пустоту перед собой, руки Турукано то и дело сжимались в кулаки.

— Теперь же, — продолжал Финвион, — Тьелпэринквар отдал валар один из сильмариллов и выдвинул ряд условий.

— Вот как? — удивился Тургон.

— Да. И он стал нолдораном там, в смертных землях.

— Как? — вскочил Нолофинвион. — Что с Финьо?

— Не горячись, — спокойно ответил ему дядя. — С ним все в порядке. Он-то и передал корону. Сам, по доброй воле.

Последовал новый подробный рассказ, и Эленвэ в конце концов, не сдержавшись, потрясенно вскрикнула. Турукано сжал ее руку, пальцы их переплелись, но взгляды обоих были устремлены на старшего родича, рассказывавшего теперь вовсе небывалое:

— Фэар тех, кто прежде был заключен в чертогах Мандоса, уже начали покидать свое узилище. И первым вышел Макалаурэ. Он встретился со своей матерью и теперь рвется в Белерианд, к жене, которую оставил не по своей воле.

— Совсем как я, — покачал головой Тургон.

— Верно, — подтвердил Арафинвэ. — Но корабля, который мог бы доставить его прямо сейчас, нет. Поэтому я вас прошу, если вы намерены вернуться к семье в Виньямар, взять его с собой.

— Разумеется, — ответил Нолофинвион. — Если фалатрим согласятся.

— Уверен в этом. Я уже связался осанвэ с Ольвэ и позвал Кано. Он сейчас придет. Готов ли ты встретиться с ним, племянник?

Тот под испытующим взглядом родича опустил голову, но все же ответил:

— Теперь все позади. Моя любимая со мной, и я не держу зла в сердце.

— Хорошо, — вздохнул с облегчением король. — Рад слышать это.

В этот момент в коридоре послышались торопливые шаги, дверь распахнулась, и в кабинет Арафинвэ почти вбежал Макалаурэ. Остановившись на пороге, он приветствовал родичей и, остановив взгляд на Турукано, спросил:

— То, что дядя мне рассказал, правда?

— Да, — Тургон встал и пристально посмотрел Фэанариону в глаза. — Если твое намерение — попасть в Белерианд, то собирайся. Мы с фалатрим отправляемся домой с вечерним приливом.

С минуту в кабинете висело тягучее, густое молчание.

— Я приду, — ответил наконец Кано. — Еще раз благодарю.

Арафинвэ вздохнул с облегчением, улыбнулся и позвал верных:

— Прежде чем родичи нас покинут, у нас есть время на небольшой семейный обед. И позовите на него Анайрэ.


* * *


— Так значит, мы с тобой почти ровесники? — Келебриан нахмурилась и обличающе ткнула Эарендила пальцем в грудь, словно он был лично виноват в таком вопиющем безобразии.

Тот в ответ с умилением улыбнулся и проговорил, выразительно разведя руками:

— Да.

Малышка фыркнула и, смешно сморщив нос, посмотрела на виднеющиеся сквозь ветви буков клочки ярко-голубого неба.

— Тоже хочу так быстро вырасти, — в конце концов решила она.

Эарендил не выдержал и в голос расхохотался:

— Но это невозможно — ты чистокровная эллет, в отличие от меня.

— Понимаю, — ответила она совершенно серьезно. — Но все равно хочу. А ты теперь бессмертный, да?

— Тебе отец сказал? — уточнил Эарендил.

Келебриан мотнула головой:

— Нет. Но у тебя в глазах свет, какого нет у смертных. И у твоего атто тоже.

Сын Туора несколько долгих мгновений смотрел на малышку, размышляя, сколько еще тайн и умений, доступных Перворожденным с младенчества, ему самому еще только предстоит постигнуть.

Они вышли на поляну, и Эарендил спросил:

— Значит, твое убежище тут?

В отдалении за спиной шумел Эсгалдуин, деревья шелестели над головами, словно приветствовали, птицы радостно чирикали. Келебриан свистнула им в ответ, здороваясь, и кивнула:

— Да. Вон там, в кроне столетнего бука, мне атто сделал домик.

Она указала взглядом в нужном направлении и, приблизившись, ухватилась за толстую низкую ветку. Эарендил уже было намеревался помочь, но юная эллет сама проворно вскарабкалась и весело помахала сверху спутнику:

— Присоединяйся!

Он улыбнулся, отметив про себя, что совершенно не ожидал, направляясь с отцом в Дориат, как легко и свободно ему будет с этой маленькой принцессой.

«Всего два дня — а будто всю жизнь ее знаю», — он снова ласково улыбнулся, невольно отметив, как завораживающе сияет в ее глазах идущий из глубины фэа свет, и вскарабкался на круглую деревянную площадку перед домиком.

— Я прежде не видел ничего подобного, — признался он.

— Охотно верю, — согласилась Келебриан. — Атто говорит, что города нолдор не похожи на жилища синдар.

— Так и есть, — согласился он.

Они вошли внутрь, юная эллет распахнула створки окна, и брызнувший в комнату свет Анора выхватил из полумрака низенький деревянный столик, маленький стульчик и мягкий, набитый соломой тюфяк в углу.

— Расскажи мне о Виньямаре, — попросила Келебриан.

Эарендил устроился прямо на полу и заговорил. Его спутница достала откуда-то пару лембас и протянула один сыну Туора. Тот кивнул с благодарностью.

Сияющий золотой квадрат полз по полу, но увлеченные разговором юноша и дева не замечали этого. Они смотрели друг другу в глаза, и в воображении обоих вставала одна и та же картина — величественные дворцы, зубцы стен, причалы, колышущиеся на волнах корабли фалатрим и чайки, парящие в небесах.

— Как красиво! — наконец восторженно выдохнула Келебриан. — Хотела бы я увидеть это все своими глазами!

— Я бы тоже хотел, чтобы ты когда-нибудь навестила наш город, — признался Эарендил серьезно. — Обещай, что приедешь.

— Непременно! — горячо ответила дочь Келеборна. — Родители не станут возражать.

— Тогда я буду ждать.

Они еще несколько мгновений смотрели друг другу в глаза, а после предпочли перевести тему и заговорили о пире, который устраивал на днях король Трандуил. Оба чувствовали — для того, что они бы хотели сказать, время еще не пришло. Но оно обязательно придет. Когда-нибудь потом, позже.

Глава опубликована: 02.08.2024
Обращение автора к читателям
Ирина Сэриэль: Автор очень старался, когда писал эту историю, и будет бесконечно благодарен за фидбек.
Отключить рекламу

Предыдущая главаСледующая глава
5 комментариев
Приветствую, дорогой автор!
И вот я снова с вами, готова погрузиться в новую историю "что, если...". В стихах, обращенных друг к другу, как летящей через пространство и миры осанве, Куруфинве и Тэльмиэль пытаются выразить свои чувства - отчаяние, усталость и скорбь.
Мне интересно, как сложится их история на новый лад?
И да начнется новое путешествие! Увидимся в следующих главах)))
5ximera5

Мы с соавтором обязательно будем ждать встреч с вами в новых главах! И от души надеемся, что вам понравится история!
Приветствую, дорогой автор!
Тяжело пришлось ушедшим Эльдар: все они постоянно в опасности, это выматывает и тела и души. Им нужна помощь, но откуда ее взять, исторгнувшимся из дома, последовавших за Клятвой... Остаётся только держаться, стиснув зубы и кулаки. Куруфинве тоже держится из последних сил. Одна только мысль о том, что он в любой момент может потерять тех, кто ему дорог, ввергает его в ужас! Хорошо, что Тьелпэ отделался только раненой рукой и шишками, да ссадинами. Все могло закончиться гораздо хуже.
Тем временем его мать тоже не знает покоя. До появления на небесах нового светила, мир эльфов был покрыт мраком, совсем так же, как и душа самой Тэльмиэль. Но вот, случилось чудо и, возможно, откроется новое дыхание и придёт время для новых решений!
Фэа Куруфинве и Тэльмиэль тянутся друг к другу. Так хочется увидеть их воссоединение!!!
Спасибо большое за главу и до встречи в новых!
5ximera5

Новые светила зажгли свет не только в небесах! Эльдар сделают все, чтобы преодолеть трудности, какими бы они не были! И не только Курво с Лехтэ ) Апереди речь пойдет о многих и многих ) надеемся, вам понравится история!
Спасибо вам огромное за внимание к истории!
До встречи в новых главах!
Приветствую, дорогие автор и соавтор!
Как же пронзительно описаны метания и сомнения Тэльмиэль! Как разлука с сыном и мужем буквально убивает ее: пьет силы, крадет радость, вселяет неуверенность. Она хочет все исправить - хоть пешком через льды, хоть бы и полетела к родным... Если бы могла. И даже во сне боль не оставляет ее и она видит все злоключения семьи. Наверное, именно это жгучее желание все исправить и исцелиться, помогло Тэльмиэль проникнуть сквозь пространство и намекнуть Куруфинве о том, как помочь их сыну. Бедный Тьелпэ так мучается, коварный яд течет в его крови... Только забота отца и матери стоят между ним и смертью.
В который раз я поражаюсь тому, как филигранно описываете вы процесс исцеления у эльфов: это и травы, и заветные песни и слова, даже магия жестов здесь имеет значение!
И нельзя не отметить, как динамично и четко прописаны батальные сцены. Схватка с тёмными силами, где эльфы теряют родных и близких. Каждое слово на месте, картинка рисуется в голове, как кадры кинофильма!
Огромное спасибо за ваш труд!
Чтобы написать комментарий, войдите

Если вы не зарегистрированы, зарегистрируйтесь

Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх