↓
 ↑
Регистрация
Имя/email

Пароль

 
Войти при помощи
Размер шрифта
14px
Ширина текста
100%
Выравнивание
     
Цвет текста
Цвет фона

Показывать иллюстрации
  • Большие
  • Маленькие
  • Без иллюстраций

Вопреки року (гет)



А что, если с самого начала после высадки нолдор в Эндорэ события пошли не так, как было зафиксировано в летописях? Что, если Лехтэ, жена Куруфина, проводив своих близких в Исход, решила все же их потом догнать? Как бы выглядел тогда Сильмариллион?
QRCode
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава

Глава 128

Арафинвэ, не глядя, отложил свиток в сторону и тяжело поднялся из-за стола.

Свет Анара за окном смешивался с лучами возродившегося Лаурелина, окрашивая стены кабинета и сад в новые, непривычно густые и глубокие тона.

Распахнув створки, младший Финвион глубоко вдохнул пряный, немного дурманящий аромат и подумал, правильно ли он поступил тогда, несколько столетий назад.

Эта мысль посещала его уже не в первый раз, оставляя в душе очередную глубокую царапину. Вся жизнь его со времен того возвращения казалась самому Арафинвэ сном. Ненастоящий король жалких остатков народа. Решения, которые почти ничего не меняли в жизни нолдор и, в общем-то, мало кому были нужны. Дети, которые почти не вспоминали об отце, кроме, разве что, Галадриэль. И даже муж из него вышел не вполне настоящий.

Руки Финвиона сами собой сжались в кулаки, однако он не заметил этого. Широким шагом он пересек комнату и вышел в коридор. Спустившись в сад, остановился под яблонями и долго стоял, обратив лицо к небу.

Нет, от того, что было в его жизни до гибели Древ, он не хотел и не собирался отказываться. Но после… Сам факт, что Эарвен отказалась идти вместе с ним, просто так, не объясняя причин, стал первым ударом, от которого Арафинвэ, как потом оказалось, так и не оправился. Нет, позже, вернувшись в Тирион, он воссоединился с женой, но то расставание так и осталось навсегда между ними, как тень злополучного рока нолдор, как радостный блеск в глазах Эарвен, когда она стала королевой.

Финвион вздохнул и, опустив руки в карманы котты, отправился бродить по дорожкам сада. Бесцельно, ничего по большому счету не видя перед собой. Мысли его были обращены в прошлое. Туда, где он раз за разом пытался серьезно поговорить с женой, выяснить накопившиеся недомолвки между ними. Туда, где она опять и опять уходила от ответа, словно вода, утекающая сквозь пальцы. Стихия, частью которой она всегда была.

Любила ли его Эарвен? Да, любила. В этом он был вполне убежден. Любила настолько, насколько это было для нее возможно. Хватало ли ему самому этого? Финвион задумался и в конце концов честно ответил себе: «Нет». Быть может, ее привлекал в нем королевский титул? А без него она давно вернулась бы в дом отца? Еще недавно, до того, как пал Моринготто, Арафинвэ решил бы, что эти мысли ему навеяны их общим Врагом. Но теперь… Кто он такой? Во что ему верить? И нужен ли он сам хоть кому-нибудь… Каково его место в жизни?

Вопросы, на которые он никак не мог найти ответов, вились роем беспощадных пчел в его голове. В жилах Арафинвэ закипал гнев, по большей части на самого себя. Гнев и печаль о бессмысленно прожитых годах.

«Есть ли мне место тут, в Амане? — задал он в конце концов вопрос самому себе. — Может, стоит покинуть его и отправиться в Белерианд?»

Король неушедших замер, глядя туда, где далеко, за ущельем Калакирья, плескалась вода и покачивались на волнах спешно отстраиваемые корабли телери.

«Быть может, у меня наконец появился шанс хоть что-нибудь изменить в своей жизни? Стать кому-нибудь полезным?»

Неосознанным движением он поднял руку и коснулся венца, возложенного на его голову верными в день коронации. Финвион дернулся, словно внезапно обжегся, и почти бегом направился назад в кабинет. Остановившись перед столом, он пару долгих мгновений смотрел на резной деревянный ларец, а после снял венец с головы и убрал его внутрь, радуясь охватившему фэа чувству громадного, ни с чем не сравнимого облегчения. Конечно, еще предстояло многое обдумать, а после поговорить с женой, но Арафинвэ ощущал, что этого мига и внезапной, такой бурной радости, он сам уже никогда не сможет забыть.


* * *


Свет Лаурелина постепенно тускнел, уступая место старшему Тельпериону. Дневные птицы умолкали, и воздух наполнялся треском ночных кузнечиков и ароматом разогретого поля.

Малышка сладко спала на руках у Карнистира, лишь изредка вздрагивая и плотнее прижимаясь к нему.

— Скоро ты уже будешь со своим атто, — тихо проговорил он.

— Не будешь скучать по ней? — поинтересовалась Лантириэль.

— Не думаю, что Айканаро запретит нам появляться в Дортонионе, — начал Морьо. — Тем более, что…

Карантир резко замолчал, передумав завершать фразу.

— Что? — все же уточнила синдэ.

Фэанарион остановился и, посмотрев в глаза любимой, ответил:

— Скоро я надеюсь взять на руки нашего сына.

— Или дочь, — рассмеялась Ланти.

— Мелиссэ, — прошептал он и перешел на осанвэ, желая как можно полнее передать все свои чувства.

Серебряный свет озарял величественный город, стоявший много столетий на Туне, когда влюбленные подошли к его вратам и с удивлением обнаружили нескольких майар.

— Приветствуем вас, возрожденные! — начал один из них. — Уверены ли вы, что желаете войти в Тирион, а не…

— Конечно, — ответила Лантириэль, которой не терпелось увидеть родной город Морьо.

— Иначе зачем бы мы сюда пришли, — пожал плечами Карантир.

— Подумайте, — заговорил другой майа, — здесь нет покоя и умиротворения Чертогов, вы…

— И хвала Эру! — Фэанарион шагнул вперед.

— Но…

— Лучше отойди, — тихо, но грозно произнес он.

Майа вздохнул и отступил, освобождая дорогу.

— Никто не одумался, — произнес он.

— Но мы хотя бы попытались, — ответил второй.

Морифинвэ вошел в ворота и замер. Воспоминания нахлынули оглушительной волной, переворачивая все в фэа. Фэанарион стоял и видел родителей, юных братьев и… себя. Он беззаботно шел по улицам и смеялся над очередной проделкой малыша Курво. Хотелось вернуться в то время и забыть о боли и крови, о потерях, о…

Легкое прикосновение пальцев любимой вернуло его в настоящее.

— Тирион, — зачем-то пояснил он.

Дева кивнула и с нежностью посмотрела на него.

— Пойдем домой, — предложил Карантир и, невольно подумав про Таргелион, вздрогнул.

Они успели немного пройти по улице, когда увидели впереди бегущую эльфийку.

— Морьо! — голос Нерданэли разнесся над Тирионом. — Карнистир! Дорогой мой!

— Аммэ! — выдохнул он и распахнул объятия. Лантириэль с малышкой чуть отступили в сторону, не желая мешать.

— Йондо, прости, я…

— Аммэ, — повторил он и почувствовал, как ледяной ком в груди начал таять.

Они долго стояли, открываясь друг другу, и Карантир то и дело гневно сжимал кулаки, узнавая об истинной причине отказа матери от семьи.

— Морьо, — наконец она вновь заговорила. — Все в прошлом. Я… я дождусь… и в любом случае отправлюсь на корабле к вам, мои родные.

— Аммэ, отец выйдет последним, — ответил Карнистир.

— И все же я дождусь.

— Хорошо. А мы с Лантириэль все же поспешим назад, домой. Да, позволь представить тебе мою невесту, — наконец произнес он.

Нерданэль тепло приняла синдэ и лишь после, уже дома, спросила:

— А кто эта малышка? Насколько я вижу, она не ее ребенок. И не твой.

— Все верно, она дочь Айканаро. Возрожденная.

Нердарэль тихо охнула и вновь обняла сына.

Дни в доме матери летели быстро, и скоро влюбленным предстояло взойти на корабль.

— Ланти, я бы хотел перед отправлением навестить деда и попрощаться, — произнес Морьо.

— Конечно. Мне можно пойти с тобой? — уточнила дева.

— Даже нужно. И аммэ пойдет.

— Как скажешь, — согласилась та.

— Лантириэль, ты покинешь Аман моею женой? — то ли спросил, то ли утвердительно произнес Карантир.

— А как же…

— Пир устроим дома, когда вернемся. Мы и так долго ждали. Согласна?

— Да, любимый.


* * *


Брат Лехтэ Тарменэль соскочил с коня и, вздохнув с улыбкой, погладил его по теплому, бархатистому носу:

— Ну что, еще один путь, последний? Сперва через Калакирью, а после по Великому морю. Ты готов?

Жеребец согласно заржал, и Тар с благодарностью обнял друга:

— Только не прямо сейчас, а немного позже. Пока же беги, отдохни. В конюшне для тебя приготовлены вода и сено.

Нолдо распахнул знакомую калитку и, впустив друга, вошел следом сам. Вид яблонь и груш, цветущие ирисы вызывали в груди ощущение легкой тоски, однако оставаться в Амане больше было нельзя. Об этом говорил их дедушка Нольвэ, наделенный даром предвидения, и в этом был убежден он сам.

В раскрытом окне гостиной чуть заметно колыхались легкие занавеси — их тоже придется оставить вместе с воспоминаниями детства.

Усилием воли отогнав непрошеные грустные мысли, Тар легко взбежал по ступенькам крыльца и толкнул дверь. Сразу несколько пар глаз обернулись к нему. Жена Россэ, сестра Миримэ с мужем, родители, Ильмон и Линдэ, и дедушка Нольвэ с бабушкой Нальтиэль. В самих фигурах их, в позах и выражениях глаз читалось взволнованное напряжение. Тарменэль улыбнулся и сказал чуть громче, чем следовало:

— Все хорошо, Нгилион согласился.

Он сделал несколько шагов вглубь комнаты и только тут заметил трех новых квенди, которых не было в доме, когда он уезжал поговорить с другом. Карнистира, деверя младшей сестры, он узнал сразу, а вот нис и эльфенка нет.

— Ясного дня, — заговорил первым Фэанарион.

— И тебе тоже, — откликнулся Тар и вопросительно посмотрел на незнакомых дев.

Морьо перехватил этот взгляд и представил:

— Это моя жена Лантириэль и наша юная спутница. У нее пока нет имени, мы везем ее к отцу.

— Рад знакомству, — ответил брат Лехтэ. — Значит, а Белерианде нас ждут два свадебных пира подряд?

— Два? — удивился Фэанарион, не понимая, почему должен дважды праздновать брак с Лантириэль за морем. — Отношения с синдар у нас отличные, так что…

— Тьелкормо тоже скоро женится, — улыбнулся Тар.

— Как? — Карнистир от удивления вскрикнул, и стало ясно, что о грядущих изменениях в жизни брата он ничего не знал. — На ком? То есть да, разумеется, глупый вопрос. Выходит, те слухи, что ходили о нем и Тинтинэ, правда?

— Вряд ли они верны все без исключения, — тот пожал плечами. — Все же атани могут выдумать много невообразимых глупостей. Хотя, разумеется, лично я не могу знать их все.

— Конечно, — Карнистир нахмурился. — Ты прав. А, значит, у меня появился еще один повод поторопиться — хочу успеть на свадьбу брата.

— Уважительная причина.

— Нгилион возьмет нас?

Тарменель задумался и быстро прикинул в уме общий вес всех пассажиров.

— Полагаю, что да, — в конце концов ответил он. — Хотя от обычной еды в таком случае придется отказаться и питаться одним лембасом. И пить через раз. Потому что места для груза уже не остается — судно все-таки маленькое. Мои же сыновья и дети Миримэ отправятся другим кораблем.

— Хорошо, — спокойно согласилась сестра.

Линдэ не преминула уточнить:

— А как же драгоценности Лехтэ?

Тарменэль не выдержал и рассмеялся:

— Разве мог я о них забыть, мама? Если бы они не вмещались, то я бы сам остался в Амане.

Карнистир ухмыльнулся, а Тар уже серьезно добавил:

— Украшения сестры, палантир, несколько лошадей и три новых пассажира. На этом все, иначе Нгилион будет очень сильно ругаться, а в гневе он страшен.

Нольвэ покачал головой и достал из-за пазухи нечто, завернутое в мягкую тряпицу:

— И еще вот это.

Взгляды всех присутствующих обратились к ваниа, и тот, внимательно оглядев напряженные лица, развернул сверток. В ладони деда Лехтэ лежал большой бриллиант.

— Что это? — наконец не выдержала Миримэ. — И откуда?

— Из башни Ингвэ, — пояснил Нольвэ. — Это был первый драгоценный камень, найденный квенди у берегов Куивиэнен вскоре после пробуждения. После переселения в Аман он сиял на вершине Миндон Эльдалиэва. Сегодня утром мастера Арафинвэ сняли его по моей просьбе.

— Зачем? — удивился Тар.

Ваниа с деланным безразличием пожал плечами:

— Скоро ему все равно некому будет светить. Почти некому. А в новом месте он кое-кому пригодится.

— У тебя было видение? — догадался внук.

— Да.

Присутствующие с любопытством обратились к старшему. Тот некоторое время молчал, должно быть что-то обдумывая, а после заговорил:

— Я видел этот бриллиант в венце принца Аркалиона, старшего сына нашего Тьелпэринквара. Он придет в мир через полтора года после…

Тут ваниа запнулся, очевидно не желая сообщать о чем-то, и продолжил более обтекаемо:

— После одного события, о котором пока мало кто знает. Но оно случится. Сын Тьелпэ родится через пятьдесят один с половиной год и, подобно ярчайшему светильнику, озарит жизни не только нолдор, но всех квенди. Его будут любить почти так же сильно, как его отца. Он станет для многих отрадой и утешением. И камень этот будет сиять в его венце. Поэтому я и попросил его снять.

В комнате повисло густое, задумчивое молчание, которое в конце концов прервал Тарменэль:

— По правде сказать, дед, понятней не стало. Я лично уяснил только то, что у моего племянника еще будут дети.

— Я тоже, — вставил Карнистир.

Нольвэ хмыкнул:

— Так и должно быть. Всему свое время.

— Тогда предлагаю всем еще раз собраться с мыслями и взять по паре самых дорогих сердцу вещей. Ибо после захода Анара, когда вновь начнется смешение света Древ, мы отправляемся в Белерианд.

Тишина исчезла, раскололась на мелкте кусочки, ведь все присутствовавшие начали обсуждать предстоящий отъезд, а Тарменэль отошел к окну и долгое время смотрел на сад, понимая одно — то, что истинно дорого его сердцу, он как раз и не сможет забрать.

«За исключением жены и детей с внуками, разумеется», — подумал он и, обернувшись, улыбнулся Россэ.

Когда же ладья Ариэн скрылась за горизонтом, а в небе появились первые крупные звезды, единственные различимые теперь в Амане, все те, кто был в доме Ильмона, отправились через ущелье Калакирья к морю. Там, в Альквалондэ, их уже ждал корабль. Нгилион с командой разместили пассажиров и с помощью Тара подняли якоря.

Еще одно суденышко, направлявшееся в Белерианд, таяло на горизонте. И с каждым часом Лебединая гавань становилась все меньше. Впереди ждал долгий, протяженностью в несколько месяцев, путь.

— Тар, — обратился наконец Карнистир к родичу, — дашь палантир поговорить с братьями?

— Конечно, — кивнул тот. — Пойдем.

— Благодарю.

И оба спустились в трюм, туда, где лежали их сумки.


* * *


— Убеждена, что у тебя все получится, мельдо. Иначе просто не может и быть.

Ласковый, напевный голос Ненуэль журчал подобно ручейку, затерявшемуся в траве. Догорал закат, кутая в прозрачное золотистое покрывало высокие травы и верхушки деревьев. Летали птицы, готовясь к ночным балладам.

Тьелпэринквар улыбнулся и, посмотрев на жену, заключил ее в объятия. В глазах его светилось восхищение столь ж сильное, как в день первого свидания у вод озера Иврин.

Они шли по дорожкам сада, и высокие, мощные стены Химлада привычно окружали их. Однако мысль нолдорана летела вперед, через леса и поля, не скованная ничем.

— Благодарю, родная, — ответил он и безотчетным движением погладил Ненуэль по плечу. — И все же, думаю, мне понадобится совет.

— Чей же? — полюбопытствовала она.

— Тех, кто видел зарю эльфийского народа.

— Таких осталось не так уж много, — задумалась нолдиэ. — Впрочем, скоро прибудут в Белерианд твои родичи.

— Да, дедушка Ильмон и прадед Нольвэ из пробужденных, и я от души надеюсь на их содействие. Но до тех пор еще несколько месяцев.

— Может быть, — предложила жена, — тебе побеседовать с владыкой Новэ?

— Хорошая мысль, — согласился Тьелпэ. — Я сам о нем думал.

— Что именно ты хочешь узнать?

Куруфинвион чуть заметно нахмурился и пожал плечами:

— Сам не знаю. За те века, что минули со дня пробуждения Перворожденных, Враг заметно исказил и окружающий мир, и энергии самих квенди. Мне нужно понять, как звучали они в думах Иллуватара. Только так я смогу найти тот мир, что сможет нам подойти.

— Убеждена, что у тебя все получится, — повторила Ненуэль. — Говорят, владыка теперь на Баларе, но к осени непременно вернется в Бритомбар. К тому времени ты как раз доберешься до побережья.

— Мы, — поправил ее муж. — Ты ведь не думаешь, что я оставлю вас с Индилимирэ? Теперь дороги гораздо безопаснее.

— Но не до конца?

— Нет, — признался Тьелпэ. — Еще остается риск обнаружить случайные отряды ирчей. В другое время стоило бы заняться их искоренением, но сейчас это вряд ли возможно.

Ненуэль хмыкнула:

— В конце концов, раз уж этот мир остается атани, пусть они и занимаются его безопасностью. Квенди сделали все, что могли.

— Согласен.

Тьелпэринквар обернулся к любимой и, прижав к себе, провел ладонью ласково по ее лицу:

— Люблю тебя.

Он сказал это спокойно, как выдохнул. Будто слова, сорвавшиеся с уст, давно стали частью его существа.

— Люблю тебя, — так же эхом повторила Ненуэль, глядя в глаза супругу.

Тогда он наклонился и поцеловал жену. И в этот самый момент запели, рассевшись на ветках яблонь, вечерние птицы.

Глава опубликована: 02.08.2024
Обращение автора к читателям
Ирина Сэриэль: Автор очень старался, когда писал эту историю, и будет бесконечно благодарен за фидбек.
Отключить рекламу

Предыдущая главаСледующая глава
5 комментариев
Приветствую, дорогой автор!
И вот я снова с вами, готова погрузиться в новую историю "что, если...". В стихах, обращенных друг к другу, как летящей через пространство и миры осанве, Куруфинве и Тэльмиэль пытаются выразить свои чувства - отчаяние, усталость и скорбь.
Мне интересно, как сложится их история на новый лад?
И да начнется новое путешествие! Увидимся в следующих главах)))
5ximera5

Мы с соавтором обязательно будем ждать встреч с вами в новых главах! И от души надеемся, что вам понравится история!
Приветствую, дорогой автор!
Тяжело пришлось ушедшим Эльдар: все они постоянно в опасности, это выматывает и тела и души. Им нужна помощь, но откуда ее взять, исторгнувшимся из дома, последовавших за Клятвой... Остаётся только держаться, стиснув зубы и кулаки. Куруфинве тоже держится из последних сил. Одна только мысль о том, что он в любой момент может потерять тех, кто ему дорог, ввергает его в ужас! Хорошо, что Тьелпэ отделался только раненой рукой и шишками, да ссадинами. Все могло закончиться гораздо хуже.
Тем временем его мать тоже не знает покоя. До появления на небесах нового светила, мир эльфов был покрыт мраком, совсем так же, как и душа самой Тэльмиэль. Но вот, случилось чудо и, возможно, откроется новое дыхание и придёт время для новых решений!
Фэа Куруфинве и Тэльмиэль тянутся друг к другу. Так хочется увидеть их воссоединение!!!
Спасибо большое за главу и до встречи в новых!
5ximera5

Новые светила зажгли свет не только в небесах! Эльдар сделают все, чтобы преодолеть трудности, какими бы они не были! И не только Курво с Лехтэ ) Апереди речь пойдет о многих и многих ) надеемся, вам понравится история!
Спасибо вам огромное за внимание к истории!
До встречи в новых главах!
Приветствую, дорогие автор и соавтор!
Как же пронзительно описаны метания и сомнения Тэльмиэль! Как разлука с сыном и мужем буквально убивает ее: пьет силы, крадет радость, вселяет неуверенность. Она хочет все исправить - хоть пешком через льды, хоть бы и полетела к родным... Если бы могла. И даже во сне боль не оставляет ее и она видит все злоключения семьи. Наверное, именно это жгучее желание все исправить и исцелиться, помогло Тэльмиэль проникнуть сквозь пространство и намекнуть Куруфинве о том, как помочь их сыну. Бедный Тьелпэ так мучается, коварный яд течет в его крови... Только забота отца и матери стоят между ним и смертью.
В который раз я поражаюсь тому, как филигранно описываете вы процесс исцеления у эльфов: это и травы, и заветные песни и слова, даже магия жестов здесь имеет значение!
И нельзя не отметить, как динамично и четко прописаны батальные сцены. Схватка с тёмными силами, где эльфы теряют родных и близких. Каждое слово на месте, картинка рисуется в голове, как кадры кинофильма!
Огромное спасибо за ваш труд!
Чтобы написать комментарий, войдите

Если вы не зарегистрированы, зарегистрируйтесь

Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх