↓
 ↑
Регистрация
Имя/email

Пароль

 
Войти при помощи
Размер шрифта
14px
Ширина текста
100%
Выравнивание
     
Цвет текста
Цвет фона

Показывать иллюстрации
  • Большие
  • Маленькие
  • Без иллюстраций

Вопреки року (гет)



А что, если с самого начала после высадки нолдор в Эндорэ события пошли не так, как было зафиксировано в летописях? Что, если Лехтэ, жена Куруфина, проводив своих близких в Исход, решила все же их потом догнать? Как бы выглядел тогда Сильмариллион?
QRCode
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава

Глава 129

Очертания уплывающего к смертным землям корабля растаяли в алмазно-голубой дали, и Нерданэль, глубоко вздохнув, обернулась в сторону Тириона.

Медленно плывший по небу Анар слепил, обрамлявшие его пышные кучевые облака дарили умиротворение. Воздух дышал зноем, вызывая в памяти печи в мастерских Аулэ, и мысли нолдиэ вновь, уже в который раз за последние дни, вернулись к тому, с кем свела их однажды судьба в дороге, вдалеке от дома. К мужу.

«Правда, до сих пор мне так никто и не сказал, имею ли я право так называть Фэанаро», — подумала с печалью в душе Нерданэль и, немного подобрав подол платья, чтобы не мешал при ходьбе, направилась назад в город.

Фэа радовалась и пела при мысли, что оба ее сына, до сих пор пребывавшие в Чертогах, возродились и отплыли в Белерианд. Туда, где была теперь вся их жизнь. Однако оставался еще Фэанаро.

«В любом случае, — подумала нолдиэ, — и Кано, и Морьо говорят, что он решил возродиться одним из последних. Однако, захочет ли он после возвращения к жизни видеть меня — вот вопрос».

Горло скрутил внезапный спазм, и Нерданэль вновь вздохнула, обратив лицо к небу. В памяти вставали резкие слова, сказанные друг другу при последней встрече, ее нежелание уйти из дома отца, его холодный взгляд. О том, что причиной ее отказа стали чары, муж уже не узнал.

«Должно быть, — мелькнула в голове тревожная мысль, — если наша встреча и состоится, то далеко не сразу. Было бы удивительно, если бы, покинув Мандос, Фэанаро первым делом пошел к отвергнувшей его однажды жене».

Тирион приближался, и Нерданэль, поднявшись на холм, вошла в город и неспешно побрела по узким тенистым улочкам домой. Однако и там она не могла найти себе покоя. Работать не хотелось, гулять в саду не было сил. Взор то и дело останавливался на слишком реалистичных скульптурах того, кто был ей дорог, заставляя вздрагивать. Когда на небо взошел Итиль, а поля за стенами города осветили нежные лучи Тельпериона, Нерданэль попробовала лечь спать, но сон не шел.

«Больше так не может продолжаться», — с внезапным раздражением подумала она и, встав с постели, надела короткую походную тунику, тонкие удобные штаны и принялась собирать сумку.

— Куда ты? — спросил удивленно Махтан, увидев дочь в неурочный час.

— Пойду, погуляю, — ответила та. — Дорога зовет. Как прежде, в юности.

— Присылай осанвэ иногда, — попросил отец.

— Обязательно, — пообещала дочь. — Все будет хорошо.

И, махнув на прощание, она завернула в мягкую ткань палантир и направилась к дворцу, куда время от времени наведывался Финвэ.

Бывший нолдоран не спал, бродя по дорожкам сада, и, увидев невестку, вышел ей навстречу, не скрывая удивления.

— Что-то случилось? — поинтересовался он.

— Нет, — уверенно ответила Нерданэль. — Просто хочу пойти погулять. Но долг велит мне передать тебе видящий камень — иных ведь в Амане больше нет.

— Да, это верно, — согласился Финвэ. — Благодарю тебя.

Он принял палантир и, едва заметно кивнув, сделал приглашающий жест. Они пошли вперед по дорожкам сада, окутанные густым серебристым сиянием, и обоим вдруг показалось, что не было этих мучительных, рвущих душу столетий, разделивших жизнь на «до» и «после».

— Благодарю тебя, государь, — наконец проговорила Нерданэль и, простившись, отправилась к городской стене.

Майяр, безошибочно определявшие тех, кто шел встречать возрожденных, поняли, что у жены Фэанаро другая цель, и пропустили ее. Дорога, такая привычная и почти родная, встретила нолдиэ звенящей радостью, и та улыбнулась в ответ, впервые за долгое время.


* * *


Фэанаро неспешно прошел в очередной раз по опустевшим залам Чертогов. Серые и унылые, как и прежде, они более не навевали тоску. Оставшись почти полностью пустыми, они словно засыпали, частично растворяясь в изнанке. Желая убедиться в собственном предположении, старший сын Финвэ уже привычно шагнул за тончайшую грань. Мир вокруг изменился, став более четким и резким.

— Выходит, владения Намо и правда поддерживались за счет фэар, что вынужденно обитали в них, — подумал он, ужаснувшись, что владыка Мандоса смог бы создать собственный, изолированный мир, населенный исключительно душами.

— Ты прав, — донесся ментальный ответ. — Нолдор, а в особенности твои сыновья, помешали мне. Но знай, вам недолго осталось наслаждаться жизнью.

Мерзкий шепот прекратился так же внезапно, как и начался.

— Не выйдет, Намо, — строго ответил Феанор. — Эльдар сумеют преодолеть любые сложности!

На этот раз ответом была тишина, хотя присутствие кого-то рядом делалось все более ощутимым.

— Ноло! — воскликнул Пламенный.

Вибрация мироздания усилилась. Фэанаро попытался вновь пробиться к единокровному брату и вытащить его из ловушки, однако, как и прежде, это было невозможно.

— Держись. Скоро я буду в Белерианде и тогда попытаюсь… нет, тогда я верну тебя в твое роа. Верну!

Феанор вновь оказался в Чертогах, решив попробовать убедить нескольких оставшихся там авари возродиться.

Однако эти несколько странные квенди не вняли ему, вновь начав рассказ, что долгие годы стремились избавиться от оков своих роар и достичь высшего блаженства, коим они сейчас наслаждаются.

— Сначала мы отказались есть мертвых животных, — начал один из них.

— Затем рыбу, — продолжил второй.

— Потом мы решили пить только воду и ушли в лес, — закончил третий.

— И нам открылась истина! — вновь заговорил второй.

— Но не сразу, — поправил его первый.

— Мы прошли через очистительные муки плоти! — воскликнул третий, и Фэанаро развернулся, понимая, что эти трое навеки останутся в Мандосе, давая возможность самим Чертогам не покинуть этот мир.

Душа Пламенного неспешно направилась к арке, через которую уже прошли фэар сыновей, верных, синдар, телери и фалатрим. Всех тех, кто уже вновь обрел свое тело.

— Фэанаро? А ты куда? — притворно удивился майа.

— Желаю воспользоваться своим правом и возродиться, — ответил тот.

— А Намо тебе позволил? — уже грозно вопрошал слуга Мандоса.

— Валар объявили свою волю: каждый, кто желает, может обрести роа. Ты не согласен с решением Манвэ?

— Ох, Фэанаро, не горячись, — раздался рядом знакомый хрипловатый голос. — Мои майар бдительны и крайне исполнительны, ведь именно они оберегали покой душ, пока…

Владыка Мандоса замолчал, решив, что не стоит высказываться о том, что он действительно думает о договоре своих братьев и сестер с Тьелпэринкваром.

— Если ты желаешь возродиться, то прошу, проходи, — он указал на арку и пристально посмотрел на майа. Тот незаметно кивнул и пропустил сына Финвэ.

Мир вокруг закрутился, сжался в точку, затем тут же расширился почти до бесконечности, остановился и вновь завертелся с огромной скоростью. Душа Пламенного прилагала неимоверные усилия, чтобы остаться целой и не отдать ни единого кусочка хищному пространству. Феанору порой казалось, что слышит злой скрежет когтей и лязг зубов, но, кто бы это ни был, он не добился своего. Под недобрый хохот Намо фэа вошла в роа, и старший сын Финвэ открыл глаза.

Облака плыли по синему небу, а рядом шелестела трава. Знакомый с юности свет Лаурелина вновь озарял Благой край. Феанор сделал вдох. И выдох. И снова вдох. Потянулся и медленно встал на ноги.

Тело было его, но словно чужое, напрочь забывшее все навыки, что когда-то имело.

— Так вот что ты хотел, Намо, — подумал он, разгадав злой умысел вала. — Оторвать часть души и дать роа, неспособное творить! Да чтоб…

Он вдруг остановил гневный поток мыслей и в голос рассмеялся.

— Намо, благодарю! Я заново смогу ощутить радость познания мира! — рассмеялся Мастер и направился туда, где, как он помнил, располагались владения Аулэ.

— Нерданэль, любимая моя, если ты еще ждешь меня и не отправилась вместе с сыновьями, то потерпи немного, я… — закончить мысль он не успел. Навстречу ему спешил один из майар Йаванны.

— Приветствую вас, Мастер, — проговорил он. — Ваш отец просил сообщить, что всегда ждет вас у Древ, где теперь его дом до конца Арды. Он также передал это.

Майа протянул Феанору сверток с одеждой, принадлежности для письма и небольшой ящик с инструментами.

— Благодарю, атто, — мысленно потянулся он к Финвэ и мгновенно ощутил искреннюю радость бывшего нолдорана.


* * *


Итиль уступил место Анару, потом они вновь поменялись местами. Дни шли за днями. Нерданэль по-прежнему путешествовала, не выбирая цели, и ноги сами несли вперед. В памяти ее вставали счастливые годы юности, когда они вместе с будущим мужем исходили Аман практически вдоль и поперек. В ушах ее звучал звон молота о наковальню в мастерских Аулэ, шелест листвы на деревьях во владениях Оромэ, глухой стук откалываемого камня. Сердце часто билось от радости, на фэа было легко и светло, так что хотелось бежать, неважно куда — лишь бы ощутить привычное счастье движения.

По ночам она ложилась спать, завернувшись в плащ, и ее обнимали травы. Птицы пели над головой, даря утешение и спокойствие фэа. Нерданэль все шла и однажды поняла, что, миновав леса Оромэ, где некогда любил охотиться ее третий сын, пришла во владения Аулэ.

Она остановилась на пороге ведущей вглубь пещеры и долго стояла, не решаясь пройти дальше. В памяти, словно наяву, звучал веселый смех, оживленный гул голосов, перестук молотов. Нерданэль протянула руку и коснулась холодного, чуть влажного камня стен. Фэа живо откликнулась, рванулась навстречу, и тогда нолдиэ глубоко вздохнула и уверенно пошла внутрь горы, где располагались мастерские.

Ей вдруг показалось, что не было этих бесконечно долгих, мучительных лет, что она вновь юна, а в будущем ее ждет нечто удивительное и прекрасное, а с Фэанаро они еще не успели отдалиться друг от друга.

Нерданэль осторожно ступала на влажном каменном полу. Она то и дело останавливалась, брала в руки лежавший поблизости инструмент и принималась работать. Пару раз она сделала несколько крохотных фигурок и оставила их тут же, на столе.

«Может, кто-нибудь найдет их и порадуется», — подумала она.

Однажды зубило неловко выскользнуло из рук, сломав заготовку. Однако нолдиэ не расстроилась — вместо одной крупной фигуры она сделала две поменьше и, как прежде, оставила их на месте.

Дважды она ложилась спать, а просыпаясь, подкрепляла силы лембасом и водой из фляги. Иногда ей казалось, что она слышит удары молота наяву, и шла на этот звук. Наконец, в один из дней, перешагнув порог очередного зала, каменные колонны которого терялись в вышине, она увидела в дальнем его конце знакомую фигуру и вздрогнула от неожиданности.

«Фэанаро!» — хотела крикнуть она, но не смогла — в горле пересохло, а язык прилип к гортани.

Муж сидел спиной к ней на неудобном стуле, опершись о собственные колени, и, похоже, думал о чем-то. Через несколько мгновений, должно быть, услышав ее тяжелое дыхание, медленно обернулся и, увидев жену, переменился в лице. Столь же неторопливо, не произнося ни слова, он встал и замер, глядя в глаза той, что некогда была его женой и отказалась разделить его судьбу, оставшись в Амане. Брови Фэанаро чуть заметно нахмурились, но Нерданэль не дрогнула — упрямо стояла она, и в памяти ее вставали бесконечные сцены прежних счастливых лет. Свадьба, рождение сыновей, совместные прогулки. Она чувствовала, ощущала всей кожей, всем своим существом, что муж думает о том же, а еще задает себе многочисленные вопросы. Как и она сама.

Ей вдруг показалось, что за несколько коротких мгновений пролетели столетия. Отгремели весенние дожди, миновало жаркое лето. Вдруг Фэанаро, по-прежнему не произнося ни слова, сделал десяток шагов вперед и протянул руку. Нерданэль, не сомневаясь ни мгновения, преодолела оставшееся расстояние и вложила пальцы. Муж крепко сжал их в ответ, и они, все так же не произнося ни слова, направились вперед, к свету. Плечо к плечу они шли через бесконечно длинные залы, а когда забрезжили яркие дневные лучи, Фэанаро остановился и, наклонившись к жене, коротко, со всей сдерживаемой страстью, поцеловал.

Супруги вновь молчали, потому что уста не могли произнести больше того, что говорили вместо них фэар. Они брели плечо к плечу через поля, и высокие травы обнимали их, ласкали ноги. Наконец, когда Нерданэль начала уставать, они сели прямо в траву. Фэанаро обнял жену, и она устроила голову у него на плече.

Над ними пели птицы, Анар ярко светил в вышине, и Тирион был бесконечно далек. Так же как и былые размолвки.


* * *


— Значит, теперь ты будешь здесь жить? Да, атто? — спросил Фэанаро и обвел взглядом приготовленный для работы камень, сложенный посреди поля недалеко от Древ.

— По большей части да, — подтвердил Финвэ. — Путь из Валимара или Тириона слишком далек. С мастерами я договорился — обещали возвести дом поскорее.

Некоторое время сын молчал, а после ответил:

— Понимаю. И, наверное, ты прав. Раз уж все так сложилось… И все же мне отчего-то немного грустно.

— Что делать, — пожал плечами бывший нолдоран. — Ты сам-то как? Чем теперь намерен заняться?

Финвэ и Фэанаро одновременно посмотрели на Нерданэль, и та ответила:

— Мы обсуждали недавно этот вопрос и решили отправиться в Белерианд, к детям. Слишком многое нас теперь связывает с этими землями. Да и с новыми членами семьи хотелось бы познакомиться.

— С какими? — удивился Финвэ.

— У нашего внука Тьелпэринквара родилась дочь, а я ее до сих пор не видела. И еще есть новая невестка, жена Кано, с ней тоже хочу воочию познакомиться.

— А что скажет Махтан?

— Не представляю, — призналась Нерданэль. — Но он в любом случае не изменит моего решения. Я пошлю ему осанвэ.

— А мы прямо от тебя отправляемся на корабль, — добавил Фэанаро.

— Палантир заберете? — спросил его отец.

— Не надо, оставь себе. Ведь это теперь единственный видящий камень на весь Аман. Будем беседовать с тобой.

— Хорошо, согласен.

Нолдор замолчали, не зная, как выразить все те эмоции и мысли, что теперь обуревали их фэар. Любого короткого разговора было бы недостаточно, а на долгий не оставалось ни времени, ни сил.

— Сообщи, как доберетесь, — попросил бывший нолдоран.

— Обязательно, — ответил сын.

Над головами их летали стрижи, о чем-то громко беседуя меж собой на птичьем языке. Пышные серебристые метелки ковыля склонялись, будто прощаясь. Фэар было светло и немного грустно.

— Не будем оглядываться назад, — в конце концов сказал Финвэ. — Что было, то прошло. Передавай от меня привет Тьелпэ. Скажи, я скучаю по нему.

— Обязательно, — пообещал Фэанаро. — Прощай.

Отец и сын обнялись, и супруги, взявшись за руки, отправились на восток, к далеким вершинам Пелори.

Дни сменяли друг друга, похожие на жемчужины в ожерелье нис — на первый взгляд одинаковые, но каждый все же уникальный и неповторимый. Фэанаро и Нерданэль разговаривали, делились тем, что с ними происходило на протяжении минувших столетий, и вскоре обоим начало казаться, что они понимают друг друга так же хорошо, как прежде, в былые юные годы.

Когда густой золотой свет Анара и Лаурелин мерк, уступая место Тельпериону и Исилю, супруги останавливались и разжигали костер. Они жарили овощи, добытую в течение дня в каком-нибудь бурном протоке рыбу, а дым от огня плыл по воздуху, свиваясь кольцами, образуя причудливые фигуры. И Нерданэль улыбалась, наблюдая.

Когда же впереди стало видно ущелье Калакирья, а в небе зажглись крупные серебряные звезды, Фэанаро потянулся к жене, и они впервые за многие и многие сотни лет открыли друг другу объятия.

Спустя несколько дней очередной корабль отплыл от пристали Альквалондэ, унося еще одну группу эльдар из тех, кто желал соединиться со своими близкими в смертных землях, и старший Финвион со своей женой находились в этот момент на его борту. Они смотрели на удалявшийся причал, и Нерданэль вдруг попросила:

— Пожалуйста, мельдо, когда увидишь Тьелпэ, не проклинай его.

— За что? — не понял сначала муж.

— За то, что он отдал один из твоих Сильмариллов валар.

Фэанаро коротко вздохнул, обнял ее за плечи и пообещал:

— Не буду. Он все правильно сделал.

Тем временем Махтан стоял на берегу, провожая отплывавших, и долго глядел кораблю вслед. Фэа говорила ему, что больше дочери своей он никогда не увидит.

Глава опубликована: 02.08.2024
Обращение автора к читателям
Ирина Сэриэль: Автор очень старался, когда писал эту историю, и будет бесконечно благодарен за фидбек.
Отключить рекламу

Предыдущая главаСледующая глава
5 комментариев
Приветствую, дорогой автор!
И вот я снова с вами, готова погрузиться в новую историю "что, если...". В стихах, обращенных друг к другу, как летящей через пространство и миры осанве, Куруфинве и Тэльмиэль пытаются выразить свои чувства - отчаяние, усталость и скорбь.
Мне интересно, как сложится их история на новый лад?
И да начнется новое путешествие! Увидимся в следующих главах)))
5ximera5

Мы с соавтором обязательно будем ждать встреч с вами в новых главах! И от души надеемся, что вам понравится история!
Приветствую, дорогой автор!
Тяжело пришлось ушедшим Эльдар: все они постоянно в опасности, это выматывает и тела и души. Им нужна помощь, но откуда ее взять, исторгнувшимся из дома, последовавших за Клятвой... Остаётся только держаться, стиснув зубы и кулаки. Куруфинве тоже держится из последних сил. Одна только мысль о том, что он в любой момент может потерять тех, кто ему дорог, ввергает его в ужас! Хорошо, что Тьелпэ отделался только раненой рукой и шишками, да ссадинами. Все могло закончиться гораздо хуже.
Тем временем его мать тоже не знает покоя. До появления на небесах нового светила, мир эльфов был покрыт мраком, совсем так же, как и душа самой Тэльмиэль. Но вот, случилось чудо и, возможно, откроется новое дыхание и придёт время для новых решений!
Фэа Куруфинве и Тэльмиэль тянутся друг к другу. Так хочется увидеть их воссоединение!!!
Спасибо большое за главу и до встречи в новых!
5ximera5

Новые светила зажгли свет не только в небесах! Эльдар сделают все, чтобы преодолеть трудности, какими бы они не были! И не только Курво с Лехтэ ) Апереди речь пойдет о многих и многих ) надеемся, вам понравится история!
Спасибо вам огромное за внимание к истории!
До встречи в новых главах!
Приветствую, дорогие автор и соавтор!
Как же пронзительно описаны метания и сомнения Тэльмиэль! Как разлука с сыном и мужем буквально убивает ее: пьет силы, крадет радость, вселяет неуверенность. Она хочет все исправить - хоть пешком через льды, хоть бы и полетела к родным... Если бы могла. И даже во сне боль не оставляет ее и она видит все злоключения семьи. Наверное, именно это жгучее желание все исправить и исцелиться, помогло Тэльмиэль проникнуть сквозь пространство и намекнуть Куруфинве о том, как помочь их сыну. Бедный Тьелпэ так мучается, коварный яд течет в его крови... Только забота отца и матери стоят между ним и смертью.
В который раз я поражаюсь тому, как филигранно описываете вы процесс исцеления у эльфов: это и травы, и заветные песни и слова, даже магия жестов здесь имеет значение!
И нельзя не отметить, как динамично и четко прописаны батальные сцены. Схватка с тёмными силами, где эльфы теряют родных и близких. Каждое слово на месте, картинка рисуется в голове, как кадры кинофильма!
Огромное спасибо за ваш труд!
Чтобы написать комментарий, войдите

Если вы не зарегистрированы, зарегистрируйтесь

Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх