А свет торжествует над мраком (джен)

Как май, так наступил и день сдачи экзаменов у седьмого курса. На первой же неделе последнего месяца весны среда была помечена красными чернилами — ЖАБА. "Жутко Академическая Блестящая Аттестация" — первое слово возобладало над последующими. Академическая и Аттестация — элементарно, Блестящая — не каждому удастся выложиться на этот результат. И, главное, волнения предстоящие работы внушали немеренно. Жутко.

Пятикурсникам повезло больше — они сдают СОВ в конце месяца.

— Чего вы разнылись? Вы старшие, или как? — по правую руку от Гермионы сидел Дин, по левую — Гарри, и оба с такими кислыми лицами, что их хоть кашей можно было обмазать и заключить в рамку.

— Хочу на курс младше, — прозевал Дин, мешая овсянку ложкой. — Но, нет, хочешь сертификат специалиста в той или иной области — беги на ЖАБА, причём беги не опаздывай. Ведь через два урока теорию писать, да, Гермиона?

— Угу, — обогнал её с ответом Гарри. — По заклинаниям. И ещё — вы знали? — на практику потом нас будут вызывать парами, мальчик и девочка. На пятом курсе же было по фамилиям...

— Звучит, будто бы ты имеешь что-то против, — вставила свои пять копеек Вальтон, проходящая за спиной Гарри. Странно, что без свиты. — Я не прочь сравнить своё волшебство с самим национальным героем на аттестации.

— Кто-то мне зимой жаловался, дескать, колдует ужасно, — одёрнула её Гермиона. — Совершенствовалась?

— Не сидела сложа руки...

— А пыталась спустя рукава, — довёл до конца Дин. — Кстати, чего ты вдруг с нами заговорила? Тебя не подменили?

Вирджиния осталась молчаливой, удалилась к столу Слизерина. Ещё никто из "змеиного" факультета не узнал о её чистоте крови. Гермиона не задерживалась на том, но подумывала, какое лицо сделает Малфой, узнав, что почти год обозначал в друзьях полукровку.

Двери Большого зала впустили людей из Министерства. Экзаменаторы семикурсников были совершенно другие, не те, каких запомнили Гарри и Гермиона три года назад.

— Я двоих знаю, — выскочил Симус. — Престарелая женщина в красном — Розали Эрман...

Похожий на Эйнштейна лохматый приземистый человечек с щетинистыми усами, приблизительно такого же возраста — Алджернон Майтон. А последнюю Гермиона опознала без излишних объяснений, и дополнял это крик с другого конца зала:

— Белозёрова?!

— Ох, вы серьёзно? Сотрудница отдела Тайн? — фальцетом сказал Симус, продравши глаза. — Слыхал, она слегка... — и покрутил пальцем у виска. — Вдобавок, что за странная фамилия? Откуда она?

— Из России, если на слух, — Гарри был прав. — У всех русских — ну, из тех, которых я знаю — фамилии звучат грубовато. Долохов, Каркаров, Волков. Теперь и Белозёрова есть...

— Я знакома с ней лучше. Она не любит по фамилии, зови её Ликой. Даже в официальной обстановке.

Экзаменаторы встали в ряд, Макгонагалл принялась представлять, прежде попросив внимания.

— Эти люди будут оценивать вас, семикурсников, на практической части. По трансфигурации и заклинаниям — мисс Розали Эрман. Зельеварение — мистер Алджернон Майтон. Защита от Тёмных искусств, астрономия — мисс Анжелика Белозёрова, — имя на произношение далось Макгонагалл легче. — Остальные предметы, требующие практики, берут на себя заместители директоров Хогвартса и Ильверморни. Желаю успехов.

— От этих результатов зависит ваша будущая карьера, — присоединилась Луари, вышедшая из-за стола. — Я также желаю успехов!

— Только бы на уходе за зверюшками не стоял Авгуриус! Его все нюхлёры испугаются, — Симус перекрестился. — Хотя, какие нюхлёры? Нам книззлов дадут как минимум.

Урок с книззлами запомнился как тот, когда родственники кошек то ластились к ученикам, то валялись по земле и прыгали на них, оставляя на школьной форме грязь и шерсть. Вернулись перепачканные, но довольные, поскольку книззлы не проявляли недовольства. Их устраивало всё до единого, даже когда их ловили и затем стригли когти большими ножницами. В них и Живоглот такой же непривередливый...

— Почему, к слову, нет драконоведения? — заинтересовался приободрившийся Дин.

— Практика вышла бы... огнеопасной, не находишь? — Гермионе представилось, как экзаменатор, студенты и, возможно, Антонеску, заливают загоревшуюся мебель водой из палочек, а виноваты во всём мини-дракончики.

Ладно, пора уже ступать на первый урок, которым была история магии. Биннс заставил штудировать половину учебника от середины и до содержания в конце, держа класс под своим строгим надзором. Призраки разве не могут повышать голос?

Все сидели, записывали, скрипя перьями, пока дверь не приоткрылась. Влетел — в прямом смысле — человечек, одетый в клетчатую пижаму и смешной колпак с бубенчиками.

— Пивз... — обречённо шепнул профессор.

Полтергейст всегда заявляется на уроки с неизменной целью — буянить. Лавируя над партами, он поднимал на воздух перья и пергаменты. Большинство принадлежностей очутились на полу: чернила разлитые, книги раскрытые. Под конец своего представления Пивз вздумал раскрутить люстру.

— Господи! — вздрогнула Вирджиния. — Какие заклинания на него действуют? Эх, если бы "пошёл нах" были волшебными словами!..

— Флипендо Дуо! — за посылом Пивз ударился о шкаф и отключился. Направленную на него палочку держал Гарри.

— Спасибо, мистер Поттер. Можем продолжить урок, — вещи повозвращали на парты. Гермиона, всё же с ощутимой жалостью, снова зачитала учебник. Уж этот год стал тем, когда предмет Биннса ей поднадоел.

Следующими у Гермионы шли древние руны. Профессор Вектор давала материал в два раза усерднее обычного. Меньше переводов у доски, больше чтения вслух. Каждая ошибка равнялась минус одному баллу, так что, проговаривать старались максимально чётко. Тут вначале обходилось без каких-то гвоздей программы, но в конце Малфой опустил свою оценку до "Отвратительно", начав путать руны, какие спутать невозможно ну никак.

— В отдел Тайн с таким слабым умением вас точно не примут, мистер Малфой, — принизила Вектор. — Между теорией и практикой ЖАБА подойдите к Белозёровой, она, вероятно, продемонстрирует вам эталон... Можете быть свободны. Удачи, и жду вас у себя.

Распрощавшись с Вектор, Гермиона выбежала из кабинета, опередив всех, так и первой подоспела к дверям Флитвикова класса.

— Ты как рванула? — за ней тут же появилась Шэрон, поспешившая с магловедения. — Ну и спринтер из тебя, Грейнджер... Кстати говоря, я притащила сахарные перья. Правила на ЖАБА ведь не запрещают есть во время экзамена?

— Запрещают, Эйвери, — ответил Флитвик из-за открывшейся двери. — Можете заходить, Слизерин и Пакваджи уже у меня. С собой ничего, кроме пера и чернильницы, за парту не брать.

Профессор очень кстати обустроил кабинет, поставив на длинные столы, расположенные лесенкой, ярус за ярусом, перегородки из белого дерева. Возможности заглядывать в чужие работы не было и на СОВ, однако, на сей раз и голову поворачивать стало стрёмно.  Ожидаешь увидеть соседа, а там — стенка, о которой совсем позабыл.

— Такие же баррикады во всех кабинетах? — с неодобрением спросила после теории по заклинаниям Вальтон, которая об эти стенки неоднократно ударялась локтями.

Как проследовали по всем теоретическим частям, отобедали и ушли на перерыв длиной в час. По истечению времени седьмые курсы созвали в Большом зале, где все столы были сдвинуты по его периметру, а в центре за полукруглым столиком сидела мисс Эрман.

— Она, кажется, настроена серьёзнее остальных, — предположение Гермионы оправдалось. Она проглядывала каждый трансфигурированный предмет, проверяя на перья, чешуйки, когти и прочие мелкие признаки, указывающие, что вещь превращена из животного. За пусть и качественную, но трансфигурацию не в требуемый предмет, Эрман рисовала "О" — небезызвестное "отвратительно" — на глазах у учащегося.

— Малфой, Марленсон! — вызвала она следующую после Уинтли и Дайт пару. Аскания превратила голубя в сундучок с двумя торчащими из него машущими крыльями, а из мышей вместо цветков лаванды нечаянно сделала стальные шарики на цепочках. У Драко сначала всё шло безупречно, пока одна мышка не сделалась одуванчиком, облетевшим, когда Эрман шутливо на него дунула.

— Чего вы ждёте, молодой человек? Идите. Следующие! Финниган, Бренир!

Симус в лучших своих традициях своротил петарду, которую сам и взорвал. Волосы Эрман и Сюзанны напоминали ежиные иглы.

— Грейнджер, Макграт! — позвала экзаменатор, возвращая загубленную причёску.

Сосредоточиться возле Кристофера, всего трясущегося от нервов, как и Невилла пять пар назад, было затруднительно. Плоды трансфигурации Гермионы вышли-таки удачными. Безупречными, как высказалась Эрман.

— Представь, Гарри — я первая за день, кто справился на "Превосходно"! — Гермиона чуть ли не прыгала от счастья, ожидая своей очереди на заклинаниях. Задача там заключалась в применении колдовства к манекену.

— Ага, угу, — бормотал Гарри, глазея на тот манекен. "У бывших членов отряда Дамблдора с этим не должно возникнуть проблем".

Каким бы ни был опыт, выходило у большинства из тех всё через пень-колоду. Вместо того, чтобы выбить из руки манекена фальшивую волшебную палочку, Ханна Эббот сломала ему палец. Голдштейн и Бут из Рейвенкло, что один, что второй, манекен опрокинули на месте, а не заставили отлететь на противоположный конец помещения.

— Ну, держитесь, — настроенно сказала Шэрон, будучи последней из "мучителей манекена". Пластиковый человек как стоял, так и продолжил стоять возле стола экзаменатора. Над Эрман парили её собственные очки.

На то они и ЖАБА, что поблажек нет. За столом суровую престарелую женщину сменила Белозёрова, имея на руках лишь палочку.

— Итак, суть вашего ЖАБА по защите от Тёмных искусств заключается в развеянии иллюзий и образовании защит разных видов. Протего — ваш минимум. Браун и Ван Дрейк, прошу вас.

Джерри и Лаванда показали, как поступать не рекомендовалось: иллюзию в виде окками средних размеров оба уничтожили снопами зелёных искр, а какая была защита — неудачные вызовы Патронуса. Повторить возможности не давалось.

— Увы, — вздохнула Лика, водя кончиком пера по фамилиям в списке, — не получилось... Грейнджер, Бартоломью!

Иллюзия у Гермионы развеялась не до конца — перед ней одиноко висел кончик хвоста окками.

— Фините? Элементарный способ, значит... Защиту, Грейнджер.

"Уж я преуспела, нежели Джерри или Лаванда, но провал столь же вероятен, сколь удача. К тому же, у меня изменился Патронус..."

Хорошее воспоминание пришло почти в ту же секунду. Финальный матч по квиддичу... Снитч схватывается рукой Гарри, счёт Гриффиндора мгновенно прыгает на сто пятьдесят очков вперёд. Как все приземляются, Макгонагалл под неугомонные аплодисменты и возгласы с трибун вручает кубок команде своего факультета. Но Гермиона выбегает на поле совершенно не оглядеть награду вблизи. Она кидается на шею Джерри, сторонящегося всех, как обычно с глубоким сомнением в себе. Тот обнимает её в ответ, да и наплевать, что на них сосредоточены взгляды всего Хогвартса и делегации Ильверморни вдобавок.

— Экспекто Патронум!

По залу проносится, мелькая на виду, сине-серебристая выдра. Взлетает под потолок, огибает Гермиону вокруг и незаметно тает.

— Невероятно... — Белозёрова вытаращилась на место, где испарился Патронус. — Просто невероятно... Но иллюзию ты развеяла не полностью и заклинанием, изучаемым на втором курсе... Высший бал тут не выйдет, Гермиона. Сожалею.

"Высший балл тут не выйдет". Чёрт... "Гермиона посадила себя в лужу, или Как лишиться отметки "Превосходно" в два счёта", — наверное, так назывался бы текст про сию неудачу. Она, чувствуется, победила всех!

— Не расстраивайся ты так, — успокаивал Гарри, — ещё на зелья и астрономию не попала...

— Поттер, Эйвери! — объявила Белозёрова с чуть уловимой улыбкой. Интересная пара — национальный герой и дочь главы отдела Тайн, в защите от Тёмных искусств... "А также любители найти приключений на пятую точку", — развеселилась Гермиона, однако вскоре к ней вернулась мысль о недочёте.

Майтон, проводящий затем экзамен по зельеварению, предстал в том же свете, что и Эрман. Придирчивый, требовательный бывший аврор и нынешний прославленный зельевар выдвинул зелье Огненного дыхания.

— Сэр, но мы варили его в самом начале года! — протестовали неоднократно.

— А последним перед ЖАБА вы варили Эйфорийное зелье, ингредиентов на которое здесь нет. Никаких "но". Воду в котлы, огонь развести и вперёд! Живо!

— Насколько я знаю, двоих отстранили от предмета, — сказал себе старик под бурление воды в котлах. — Лонгботтома — за неуспеваемость, и Вальтон — по просьбе учителя, по той же причине и многократному хамству... То мне и не нравится в ЖАБА — предоставляется выбор предметов на экзамен, потому и вы не всем курсом сидите. Прочие отдыхают. Что за неравенство?.. Ра-бо-тать!

Гермиона, чего она ожидала от себя, закончила за полчаса. Майтон расценил то как попытку легко отделаться, но проверить подошёл. Когда в варево опустилась веточка, она в считанные мгновения сгорела. С короткой толстой палкой произошло то же самое.

— А вы с талантом, мисс, — Майтон вдруг улыбнулся как кот, вдоволь наевшийся сметаны. — Выйдите из зала, пожалуйста.

Далее шёл уход за магическими существами, проводившийся под открытым небом в присутствии Хагрида как укротителя существ и Авгуриуса заместо экзаменатора. Группа собиралась напротив хижины лесничего, на обычном месте проведения уроков. Из-за домика выглядывали углы клеток с толстыми прутьями.

— Книззлы, пускай это будут книззлы, — твердил Симус, расхаживая по поляне. Никому не помнилось, чтобы книззлы так часто шипели, как звери, что в клетках сейчас.

Вжик! Между прутьями просунулся один хвост. Длинный и голый, как у крысы.

Хагрид выкатил клетки. Честно, половина группы захотелось дать дёру. Были вместе с книззлами, спрятанными подальше, лысые чёрные кошки с выпуклыми голубыми, точно слепыми, глазами. Кожа туго обтягивала их кости, хвост постоянно двигался, походя на летучую гадюку.

— Матаготы! — представил Хагрид и в страхе произнесла Гермиона. — На вопросы о них вы отвечали в теории, вы проходили их на шестом курсе.

— Я уже знаю, как в дальнейшем называть Авгуриуса — матагот, — пробурчал Симус на ухо Дину. Оба обхватили по пинку от профессора. Параллельно подтянулись закончившие зельеварение.

— О Боже милостивый... Матаготов — на экзамен?! — удивилась вслух Шэрон, узнав тварей, даже к ним не приближаясь. Благо, что все матаготы и книззлы смотрели на столики с различными видами мяса. Багровое с зелёными пятнами — драконий бифштекс в нарезке?

— Цель — накормить эти два вида ровно тем, что они предпочитают, — озвучил Хагрид, — не перепутать мясо, дабы никому не навредить. Тут есть говядина, курица, индейка — из обычного; аллигатор, драконий бифштекс — из диковинного. А также — профессор, я специально оставил напоследок — мясо авгурии...

Смех поднялся до самых верхушек деревьев, бедный Авгуриус чуть не ушёл в лёгкой обиде.

— Сначала кормите свкозь решётку, справитесь — я выпущу пару из каждого вида. Можете приступать.

Аскания, стоявшая слева от Гермионы, понабрала всё необычное мясо и по очереди подкладывала матаготам. Один из них понюхал драконий бифштекс, раскрыл было пасть, как внезапно вытолкнул кусок из клетки своей лапой — худой, но при том сильной. Гермиона, осторожничая, просунула кусочек мяса аллигатора — до сих пор непонятно, где и когда его откопали. Три матагота разом взялись подпрыгивать на протянутую еду.

— Ого! Ты как догадалась? — Аскания же без толку подсовывала курицу и индейку по очереди. — Ладно, попробую авгурию... мне профессора жалко.

Тот иногда вместо контроля экзамена уходил за хижину, а появлялся на глаза, вытирая рот рукавом. Точно, как тут не блевать, когда тебя... не скрамливают всяким книззлам да матаготам, но с твоей фамилией тут связь имеется.

— Авгурии закончились? — болезненным голос выговорил тот, едва не падая.

— Заканчиваются, — буркнул Хагрид.

Матаготы, как показала кормёжка через решётку, предпочитали аллигатора и авгурию. Драконий бифштекс в принципе опасно употреблять в пищу, хорошо, до этого все без исключения додумались.

Хагрид выдал закончившим с первым этапом двухметровые палки с крюками, брякнув:

— Ну, была не была, — открыл клетки. Коты бросились к запомнившимся их лицам. Тут-то и все ожидания перевернулись с ног на голову. Матаготы, словно не были агрессивными совсем, ели куски на крюках. Книззлы же намеревались выбить палку у держателя. Симус, например, предпочёл риску снять мясо с крюка и просто оставить на съедение. Шэрон подняла палку слишком высоко и быстро была повалена книззлом, прижата животом к земле.

— Уберите его от меня! Убери-ите! — доносилось из-под большого кота, молотящего лапами по спине девушки.

"Видимо, как к ним отнеслись во время первой кормёжки, так и они ответили во второй", — вывела Гермиона для себя.

Оставалось не самое страшное, но всё же заставляющее бояться — астрономия. Главный минус заключался в позднем часу. Со всех прошедших ЖАБА потянет спать, ан нет, не хочешь "Тролль" — тащи себя на Астрономическую башню.

А в большом промежутке между последним дневным и ночным учебным часами предстояло чем-то себя занять. Гриффиндорцы, не заморачиваясь, выбрали провести время у озера под дубом на берегу. Убедившись, что под деревом свободно, выложили некоторое съестное и дружно упали на траву.

— Мы заслужили, — Дин разливал по стаканам сливочное пиво из "Кабаньей головы". — Много наливать не буду — у большинства из вас астрономия впереди, последний рывок.

— Обалдеть, какой ты добрый, — рассмеялся Симус, копаясь в своём рюкзаке, и в итоге вытащил громоздкий старый колдоаппарат. — Надеюсь, никто не против общей фотографии? — а ещё бы кто-то противился! Какая смехота была бы...

Покончив с пивом, Дин отложил бутылку и, подняв стакан, заговорил:

— Я хотел бы вложить в этот момент всё, что мы снесли вместе за семь лет в Хогвартсе, ставшим нам вторым домом. Победы и поражения, веселье и тяжести. Отряд Дамблдора, битва за школу... выпьем же за нас, пока наши дни здесь не закончились!

Стаканы ударились друг о друга, были осушены в один присест. Как выпили, сгруппировались в общую кучку. Девушки поближе к объективу, парни — за ними.

— Симус, долго ещё возиться собираешься? — Лаванда сгорала от нетерпения сделать снимок.

— Сейчас, один момент... Блин! — тот побежал к ребятам, поняв, что аппарат вот-вот щёлкнет. — А теперь, скажите "Гриффиндор"!

Под общее слово колдоаппарат издал громкий щелчок, пустил дым. На снимке абсолютно каждый вышел весёлым, и в улыбках не всё было так замечательно. Это последний месяц, когда они смогут делить чувства, будучи однокашниками.

Дальше зашла речь о планах на будущее. Лаванда думала посвящать себя как магическому, так и миру маглов в равной степени, открыть парфюмерную в Косом переулке. Гарри неизменно рвался в авроры, Симус планировал уехать в Ирландию, помогать семье до поры до времени. Дин грезил о себе в форме "Кенмаркских коршунов", любимой команды по квиддичу. Парвати также поставила покинуть страну, вернуться с сестрой в Индию. Невилл помалкивал.

— А ты, Гермиона? Небось, в известные зельевары заделаешься? — улыбнулся Гарри.

— Честно, я ни за что не заделаюсь в них, — ответ малость его огорошил. — Меня тянет к международным связям. Знаешь, четвёртый и седьмой курсы подсказали, где я сделаю свою жизнь — в Международной Конфедерации Магов.

— Крам и Ван Дрейк одобрят, — подколол Дин, уставившись на землю. — Ты на обеих западала!

— Кстати, да, — добавила Лаванда, вызвав всеобщее фырканье.

— Ерунда! — случайно в рифму. — Виктора почти не вспоминаю. Каким-то обрывками, может... А про Джерри ничего не могу сказать, ибо слишком сокровенно.

— Ты за ним на палубу корабля побежишь, когда Ильверморни будет отъезжать? — прозвучала подколка от Симуса.

— Может, и побегу! Тебя никто не спрашивал!

Просидели, пока не съели потихонечку всю прихваченную еду, наговорились и налюбовались пейзажем вдоволь. Ведь с берега виделось зелёное полотно равнины, граничащее на горизонте с голубым небом. Эх, Шотландия, Шотландия...

В довершение посиделки был предложен ещё один, так назвать, обряд — каждый вырезал перочинным ножом на дереве своё имя. На стволе красовалось:

"Гарри Поттер,

Гермиона Грейнджер,

Дин Томас,

Симус Финниган,

Парвати Патил,

Лаванда Браун,

Невилл Лонгботтом

1999 год, седьмой курс, Гриффиндор"

Не хватало Рона Уизли. Из принципа, что раз все оставляют свой след, Гермиона оставила и за него. В самом конце, после Невилла, заклинанием чуть подвинув его строчку:

"...Невилл Лонгботтом,

Рональд Уизли..."

Часовая стрелка, когда воротились в замок, стояла на семи вечера. Чудилось, прошло гораздо меньше. Ещё два часа до астрономии.

В восьмом часу кто-то басовито прокричал пароль для входа в гостиную, и ворвались ильверморнцы. Двое, трое... Двадцать — с ума сойти! — человек!

— Гермиона, давай с нами на кухню!

— Давай, поторапливайся! — наперебой звали Джерри и Бартоломью.

Последней стало не по себе. Ни разу в жизни лично за ней не заваливались два десятка людей! Пока она пыталась что-то ответить, Кирия с Сюзанной вытолкали её за дверь. "Надо же — единственная среди сплошь американцев. И помыслить не могла".

— И, прикиньте — сейчас нам навстречу Макгонагалл или школьный смотритель! — предположил о напасти Макграт.

— Нет, экзаменаторы. Вся троица, идёт-идёт, и на неё налетает двадцать один с виду нетрезвый студент! — помогала Аскания.

— Не каркать, а то реально нарвёмся! — и Вальтон тут, немного сторонится. Но известно, что ввернуть своё она умеет.

Домовики на кухне не побросали готовку, придерживались котлов на огне все полчаса, на которые пришли ученики-оккупанты.

— Зачем вы, скажите, всё-таки меня позвали? — задала Гермиона вопрос Джерри, пока тот прервался с пончиками.

— Я предложил, никто не возражал. Вот и все дела, — он обнял её за талию, невысоко поднял и бережно опустил. — Лишних в компаниях Ильверморни не бывает! Чувствуй себя как со своими!

— Ага! — Вирджиния подкралась сзади и поставила локти Гермионе на плечи. — Гриффиндорцы тоже набивают животы, ходят сбродом в двадцать идиотов и орут, как потерпевшие! Я права?

— Бывало, скажу честно.

— Кого ты сейчас идиотами назвала?! — фоном взъелась Шэрон — понятно, в шутку — и вернулась к кону в карты вместе с Асканией.

Ильверморни не элитарна, оттого и ученики там всегда и везде ищут свободу. Ограниченную, нет — они жить без неё не могут, чего стоит у них перенять.

За пять минут до окончания ильверморнской тусовки астрономы убежали с кухни, прихватив принадлежности. Встретились вновь в башне. Составляли звёздную карту южного полушария, а Белозёрова наблюдала, рассевшись в кресле рядом с учительским столом.

— Ой! — через человека от Гермионы Бренир выпустила из рук телескоп. — Извините...

— Ничего, с кем не бывало. Продолжайте, — попросила Лика, мирно покачивая ногой.

Сюзанна невзначай взглянула через окуляр на землю и, побелев, опять громыхнула телескопом. Гермиона, повторив из интереса, поступила один в один: в замок входила процессия во главе с человеком в синих одеждах, с шапочкой набекрень на голове.

— Девушки, какие-то проблемы? — Лика подлетела к телескопам, посмотрела в Гермионин. — Да как... Дамы и господа, сюда прибыли члены Министерства! Прошу всех прерваться!

Министерские вошли. Минутой позже громкоговоритель на стене загудел, по школе провещали:

— Министр магии Кингсли Бруствер прибыл с важным объявлением. Всем ученикам и персоналу Хогвартса собраться в Большом зале! — произнёс голос Макгонагалл.

По всем этажам завязалась невыносимая толкотня. Изо всех концов Хогвартса тянулись представители разных факультетов. Филч спускался с седьмого этажа на пару с Антонеску, Авгуриус широкими шагами направился из подземелья, Хагрид спешил из хижины, неся на руках детёныша матагота. Толпа с трудом проникала в главный зал, ноги каждого грозились быть оттоптанными. Приведения — и те слетелись на сообщение.

Зал представил ещё одну неожиданность помимо министерских. Ребята узнавали в некоторых прибывших своих родителей. Уизли, практически в полном сборе, выделялись рыжими макушками. Златовласые мужчина и женщина неподалёку — чета Голдштейнов. Нарцисса Малфой обеспокоенно искала глазами своего сына, не прекращая следовать за отцом Шэрон, занятым тем же.

— Что творится? — Джинни ринулась к матери, отцу и братьям. — Почему так много народу? И кто это темноволосый с вами?

— Потом объясню, — ответил тот голосом Джорджа. — Пока что, стой на месте, Кингсли сейчас всё объявит.

Утихомирив собравшихся, Макгонагалл дала слово министру. Золотая стойка-сова расправила крылья.

— Я попрошу детей кого-то из людей, что сейчас стоят за моей спиной, не подавать паники. Произошла ситуация, по которой Министерство призывает вернуться учащихся в родительские этим же вечером, а Ильверморни — уплыть в Соединённые Штаты, — небольшая пауза...

— Орден Белой Вечности объявил войну.

Голос Кингсли растаял под куполом-небом, усыпанным белыми звёздами. "Орден Белой Вечности объявил войну".

Зал несколько минут стоял в могильном молчании. Тысяча с лишним воспалённых взглядов устремились на министра и родителей детей, стоящих вперемешку с его подопечными.

Где-то у самых дверей Гермиона думала вскрикнуть и сбежать. Надолго, от любых глаз. Сбежать, чтобы ни одна живая душа не узнала — это её жизнь привела Рейес с её Орденом в Великобританию. Один человек навлёк на государство пятьсот страшнейших магов.

— Внимание, учащиеся! Первокурсники, не беспокойтесь о вещах, держитесь старших — взрослых, они доставят вас по домам. Чьи родители здесь — отправляйтесь с ними. Ирэн Луари и Ильверморни, поднимайте якорь корабля и покидайте Чёрное озеро! "Хогвартс-экспресс" стоит на станции, все, кого я не назвал — отправляйтесь на платформу! — вещал Флитвик, забравшись к Авгуриус на плечи.

Покидали Большой зал в строгом порядке. Первогодки с сопровождающими спешили к кабинету директора, так как паролей к гостиным — там ведь тоже располагалось по камину в каждой — не знала и сама Макгонагалл. Следом Луари построила ильверморнцев, чтобы вышли организованно. Хогвартсцы тем временем курс за курсом огибали растущий строй и шагали за двери. По пятам за седьмым курсом шли экзаменаторы, пятеро авроров крепкого телосложения, семья Уизли, Нарцисса и Эйдан.

— Люциус не соизволил явиться за сыном, — Эйвери будто заметил это лишь сейчас. — В чём дело?

— Он... долго рассказывать, да и это в данный момент едва ли уместно, — вздохнула Нарцисса. — Давай поторопимся — вон, как отстали... Артур, твои все с тобой?

— Дети и жена? — переспросил тот. — Да, все...

Гермиона коротко обернулась на этот диалог. Три семьи, которые в жизни не заговорили бы мирно, не произойди вторая магическая, вступают в третью.

Разделяясь с Ильверморни на станции "Хогсмид", не могли быть не произнесены прощальные слова. Джерри нашёлся без лишних усилий, обменивающийся прощаниями с Шэрон и Гарри.

— Погоди! — крикнула, бросившись вслед ему, собравшемуся ступить на лестницу, Гермиона. — Можно минутку?

— Валяй, — он, спрыгнув с первой ступеньки, мигом оказался возле гриффиндорки.

Переполняющее Гермиону чувство сожаления о расставании поглотило в себя все надуманные слова. Она приподнялась на носочках, совершила короткий шажок и легко припала к его губам. "И почему я осмелилась, когда уже поздно?" Немудрено, что на них, как и после квиддича, загляделась масса любопытных глаз.

— Чем быстрее война завершится, тем раньше мы увидимся снова, — сказал Джерри, глядя на мачты корабля. В ожидании его единственного Луари рассматривала озёрную гладь, как в первый день прибытия в Великобританию. С западной стороны тянулась цепь из трёх громадных сундуков, в которые, значительно уменьшенные, погрузили сундуки с вещами Ильверморнцев. "Состав" вели по воздуху Авгуриус и подмога в лице профессора Флитвика. — Я буду скучать!

Подул ветерок, волосы Джерри заметно растрепались. Крепко обняв Гермиону, тот взошёл на палубу, махнул рукой напоследок и скрылся за дверью в каюты.

Паруса резко вздулись, корабль клюнул кормой. Раз! — и там, где он был, уже расходились круги на воде. Ни хлопков, ни брызг. Отбыл Ильверморни тише, чем явился.

"Хогвартс-экспресс" же, выпуская клубы дыма над алыми вагонами, протяжно гудел, пока с платформы в него не вошли последние люди.

Гарри с Гермионой без раздумий забежали в первое купе, которое подвелось, а заняли его прежде Уизли — Рон, Джинни и Джордж. Перси остался с родителями, которых пригласили к себе экзаменаторы. Эрман убедить удалось с трудом.

— Джордж, так почему ты перекрасил волосы? — ещё не присев на кресло, вспомнила Гермиона.

Тот поджал губы, показал рукой на окно. Ну, молчит, прямо онемел...

— Он не хочет видеть в зеркалах Фреда. Для него война началась, когда не стало его, — растолковала Джинни, опустившись между братьями.

Рон сгорбился, подпирая голову руками, как ребёнок, у которого отняли конфету. Он действительно считает, что на него до сих пор держат обиду?

— Ещё придумал! — усмехнулся Гарри. — Мы кто, по-твоему, чтобы сатанеть на тебя столько времени?

— Нет, правда, простите...

— Мы и твоё имя на дубе у озера вырезали, — убедила Гермиона. — Самым последним — вспомнили, считай, в считанные минуты.

Ощущение, как у приговорённой к заключению, встало у Гермионы поперёк горла — забыла об экзаменаторах в соседнем купе. Некто постучал по стенке кулаком.

— Потише нельзя? Ночь, как никак! — проворчал голос Эрман. — Проклятая молодёжь...

— А сама чего разоралась, Розали? Не надоело рявкать и бубнить по любому недовольству? Я бы на твоём месте начал пить веселящую настойку... — отплатил ей той же монетой Эйдан из купе напротив. Цепная реакция, ладно, по всему вагону не прошла...

Шесть часов езды, и за окнами платформа девять и три четверти. Рассвело, солнце бросало на кирпичные стены снаружи бледные лучи.

"Спят все, поди", — машинист был прав, считая так, и потянулся рукой к треугольнику, свисающему на верёвке сверху. По поезду пронёсся оглушительный гудок, вмиг разбудивший пассажиров. Сам машинюга, отдав сигнал, откинулся на кресле и захрапел.

— А? В чём дело? Напали? — расспрашивал Джордж, мотая головой.

— Успокойся, — Гермиона поднялась на ватные ноги, державшие её, как травинка держала бы кусочек гранита. — Мы приехали.