Кровные узы (гет)

Спускаться в подземелья на этот раз было тяжелее, чем когда-либо. В памяти ещё были живы болезненные воспоминания недельной давности, а где-то под рёбрами рос протест.

Джеймс не хотел находиться здесь: в месте, пропитанном духом слизеринцев, флешбэками о встрече с боггартом и назойливым чувством тревоги, что прочно присело прямо на макушку и почти свело с ума.

Липкий, леденящий душу страх ещё преследовал его во снах, заставляя холодный пот струиться по лбу каждый раз, когда он в ужасе подрывался с постели посреди ночи. Последние разы он чувствовал нечто подобное на втором курсе, когда был уверен, что убил её, а потом — на третьем, когда на уроке Защиты боггарт на его глазах принял те же очертания, словно напоминая Джеймсу о его оплошности (как-будто не хватало напоминаний от неравнодушного общества и собственных мыслей). Он бежал от этого чувства пять лет, и оно настигло его в самый неожиданный момент: растерянного перед лицом грядущих перемен, выбитого из привычной колеи, потерянного из-за непрошенных мыслей о самом себе. Добегался, — горько думал он, бездумно пялясь в ночи на полог своей кровати не в силах вновь сомкнуть глаз. Пытаясь смыть позорное пятно прошлого и стать тем, кто больше не сможет допустить ошибку, — попал в свой же капкан. Цикл замкнулся.

— Я всё же считаю, что тебе необходимо рассказать всё МакГонагалл, — опередив Джеймса на ступеньках, Алисия развернулась и вперила в него настойчивый взгляд. — Или Люпину, Урхарт, Локонс... Да хоть кому-нибудь!..

— Нет, Лис, — одёрнул её Поттер, не замедляя шаг. — Так будет только хуже.

— И чем, позволь узнать, продиктована такая уверенность? — вновь оставшись позади, осведомилась она и засеменила следом по витиеватой лестнице.

— Тем, — громким шёпотом начал Джеймс и развернулся к девушке, — что тогда Малфой расскажет МакГонагалл не менее увлекательную историю о том, что я снова покалечил его сестру! Как думаешь, насколько благосклонно она отнесётся к моей истории после того, как узнает всю правду?

Алисия задохнулась своими же словами, но так и не нашла, чем можно было возразить, а Джеймс вновь развернулся и принялся спускаться, тотчас утонув в темноте подземелий.

Дверь в кабинет Зельеварения была открыта, и опустевший коридор был наполнен звонкими переливами голосов и смеха. Поттера пробрал озноб и, решив дождаться-таки Алисию, чтобы не заходить одному, он притормозил перед входом и ненароком заглянул внутрь: Слизнорта за столом не было, однако за первой партой он увидел Серену, которая беседовала с Томасом Пьюси, то и дело обнажая ряд белоснежных зубов.

— Подглядываешь?

Джеймс вздрогнул от голоса, прозвучавшего прямо над ухом, и прикосновения холодных пальцев Алисии к своим рукам и выдохнул, когда девушка появилась перед его глазами.

— Просто ждал тебя, — растерянно пробормотал он.

— Да не беспокойся ты так. Слизнорт тебя не съест.

Да Слизнорт и его вечные претензии в данную минуту волновали Поттера в последнюю очередь! А вот девушка, приятно улыбающаяся за первой партой...

Лонгботтом ухватила Джеймса за руки и потянула внутрь. Не обращая внимания на протест юноши, она потащила его к третьей парте крайнего ряда, откуда, Поттер не смог этого не отметить, открывался до омерзения прекрасный обзор на Малфой и Пьюси. Прекрасно, ничего не скажешь! Он обречённо упал на стул и принялся выкладывать из сумки учебные принадлежности, пока в кабинет не заявился Слизнорт. И чтобы не смотреть на неё. Да, пожалуй, стоило бы поменьше думать о Серене Малфой. Может, тогда она перестанет возникать перед глазами и в действительности?

Дверь из слизнортской кладовой распахнулась в ту же секунду, как по подземельям пролетела колокольная трель. Взмахнув подолом чёрной бархатной мантии, Слизнорт летучей мышью оказался перед учениками и вперил в них цепкий взгляд.

— С сегодняшнего дня мы начинаем изучение обширной темы «Антидоты», или по-другому — противоядия к разного рода отравляющим веществам, — как обычно не желая тратить время на приветствия, отчеканил он. — Кто назовёт мне самые распространённые ингредиенты, которые используются в таких зельях?

Несколько рук взметнулись вверх, и первой Слизнорт разрешил говорить Серене:

— К нейтрализаторам ядов можно отнести Мандрагорум, Безоар, Крапивницу, Кромлевый сок...

— Достаточно. Десять очков Слизерину, — сдержанно прервал девушку зельевар и жестом позволил сесть на место. — Кто ещё?

Неопрошенные ученики вновь подняли руки, но взгляд Слизнорта уже был направлен на третью парту крайнего ряда — прямо на Джеймса.

— Мистер Поттер, прошу, продемонстрируйте нам ваши знания, — издевательски улыбаясь, произнёс он.

Джеймс нервно одёрнул манжеты белоснежной рубашки, подорвался с места и, пытаясь унять дрожь в руках, вцепился в краешек парты. Он прекрасно знал предмет, но перед Слизнортом каждый раз чувствовал себя глупым первокурсником, впервые взявшим в руки мерные весы; нервничая, он забывал половину из того, что изучал ночами перед новым занятием, через раз выставляя себя идиотом в глазах всего класса. Краем глаза он увидел, как Алисия лихорадочно листает учебник в поисках этой темы и, открыв нужную страницу, пододвигает его ближе к Джеймсу. Он судорожно выдохнул и прочистил горло.

— Альфомра, — мельком заглянув в книгу, прочитал Поттер, — Одолень-трава...

Томик с характерным звуком захлопнулся, и Джеймс порывисто взглянул на Слизнорта, встретившись с его недобро прищуренными глазами.

— Полно вам, мисс Лонгботтом. Я думаю, Поттер и без вашей помощи способен дать ответ на такой простейший вопрос.

Джеймс сжал руки в кулаки и кинул на преподавателя преисполненный ненависти взгляд. Но, случайно выхватив среди уставившихся на него студентов обеспокоенные глаза Серены, медленно выдохнул и сконцентрировался на ингредиентах:

— Безоар, Мандрагора...

— Мисс Малфой уже назвала эти позиции. Может быть, придумаете что-нибудь ещё? — Слизнорт кинул на Джеймса критикующий взгляд.

— Элевонская настойка, Савойя липучая, — упрямо продолжал Поттер, — Кромлевый сок, Альфомра...

— Достаточно, — ледяным голосом отчеканил профессор. — Вижу, элементарный список вы запомнили.

Джеймс сосредоточенно выдохнул, борясь с яростным желанием высказать Слизнорту всё, что он о нём думает, и сел на своё место.

Алисия тут же провела рукой по его плечу, видимо, намереваясь успокоить парня после пережитого унижения, но Джеймс разозлился только сильнее:

— Зачем ты открыла этот Мерлинов учебник?! — сквозь зубы прошептал он. — Я бы сам справился! А вместо этого у Слизнорта появился ещё один повод издеваться!

Девушка возмущённо уставилась в ответ и громким шёпотом выпалила:

— Ну прости, что я хотела помочь! И, как всегда, вместо благодарности получаю только поток обвинений!

Джеймс закатил глаза и раздражённо отпихнул от себя учебник.

— Не преувеличивай, Лис, — процедил он. — Просто в следующий раз имей в виду, что я в состоянии решить что-то сам.

— Ага, после того, как ты «решаешь что-то сам», всё в итоге приходит к тому...

— Мистеру Поттеру и мисс Лонгботтом, видимо, не до темы нашего урока, — голос Слизнорта послышался в опасной близости от их парты, а Джеймс неосознанно напрягся. — Поделитесь, что такого важного вы обсуждаете во время моей лекции?

И снова под взглядом профессора он почувствовал себя неразумным ребёнком, не способным и двух слов связать. Алисия, растеряв свой воинственный настрой, сидела рука об руку с Джеймсом и не смела даже дышать, боясь вызвать ещё больший гнев зельевара.

— Раз так... — задумчиво протянул Слизнорт, так и не услышав вразумительный ответ. — Поттер, собирайте вещи, переезжаете за другую парту.

Джеймс облегчённо выдохнул и принялся лихорадочно собирать учебники, избегая пронзительного взгляда профессора и недовольного — Алисии. Он никогда бы не подумал, что будет благодарен Слизнорту, но сейчас мысленно воспел ему дифирамбы, потому как находиться в данную минуту рядом со своей девушкой ему хотелось ещё меньше, чем на этом занятии.

— Мистер Пьюси, вас это тоже касается: пересаживайтесь к Лонгботтом...

Кинув взгляд на пришедшего в движение слизеринца, что спокойно собирал свои учебные принадлежности, Джеймс почувствовал, как ладони, которыми он держал свои вещи, холодеют. Только не...

— А вы, Поттер, отправитесь за первую парту к мисс Малфой.

... это.

Кажется, он здорово погорячился, благодаря профессора за эту услугу, которая скорее являлась настоящим — самым жестоким, на какое он был способен, — наказанием.

На негнущихся ногах Джеймс плыл к первой парте, сверля взглядом затылок Малфой, и хотел исчезнуть. Раствориться в воздухе под действием «Дезиллюминационного» и бежать из подземелий как можно дальше. Из Хогвартса. Из страны! Нет, пожалуй, это было уж слишком, но, видимо, только так он мог избавить себя от участи лицезреть — да что там, находиться в опасной близости от неё! — Серену Малфой. Он нервно усмехнулся своим мыслям как раз в тот момент, когда оказался за партой, и, должно быть, выглядел жуть как подозрительно. Девушка окинула его растерянным взглядом, но постаралась улыбнуться и шёпотом произнесла:

— Привет.

— Ага, — буркнул он, раскладывая учебные принадлежности по столешнице, лишь бы не смотреть на неё в ответ. — Привет.

— Так-то лучше, — хлопнул в ладоши Слизнорт, а на доске с противным скрежетом стали появляться буквы, выводящие название темы урока. — Антидоты — это вещества, нейтрализующие действие ядов и ядовитых зелий полностью или частично...

Хоть за это Джеймс был ему благодарен: стиснувший в руке стальной стержень и занятый лекцией, он в ближайшие полчаса не кинул ни единого взгляда на сидящую рядом Серену, которая так же старательно вела конспект и, он надеялся, тоже не смотрела на него.

— Мисс Малфой уже назвала основные ингредиенты для противоядий: это Мандрагорум, или Мандрагора, а так же Безоаровый камень. Как вы уже знаете, Безоар — это конкремент, образующийся в желудочно-кишечном тракте животных. В зависимости от состава выделяют также другие подвиды, но нас интересует именно Безоаровый...

Рука Джеймса дрогнула и оставила на листе уродливую кляксу, а съехавший локоть столкнулся с локтем Серены Малфой.

— Прости, — нехотя пробормотал он и таки кинул быстрый взгляд на девушку.

— Всё в порядке, — заверила она, поджав губы в сдержанной улыбке.

Бегло взглянув на испорченный конспект Джеймса, она что-то прошептала себе под нос, и неловкий штрих исчез, словно его и не бывало. Поттер поджал губы и сдержанно кивнул, на что получил такую искреннюю улыбку, что живот скрутило, заставляя какое-то непонятное чувство поселиться внутри.

Ей Богу, Джеймс мог поклясться, что готов заехать учебником прямо ей по макушке, лишь бы Серена перестала улыбаться так, словно мир — один большой подарок, который она разворачивает каждое утро. Он не понимал её. И решительно не собирался верить в её благие намерения. Что бы она ни говорила, что бы ни делала — это не отменяло того факта, что она — сестра его злейшего врага. Более того: дочь бывшего врага отца, мать детей, с которыми будут враждовать его дети! — вот как он думал. Она — слизеринка. Она — Малфой.

Джеймс судорожно вздохнул и упал на спинку стула, продолжая упрямо выводить буквы на листе тетради — так усердно и вдумчиво, лишь бы выкинуть из головы другое. Пустое. Нет, правда, какое ему было дело до того, что из себя представляет Серена Малфой?! Пускай хоть дочь Волан-де-Морта, хоть английской королевы — ему она должна быть безразлична ровно настолько же, насколько какая-нибудь хаффлпаффская первокурсница, о которой он и не слыхал.

И он медленно и обречённо прикрыл глаза, понимая, что для этого слишком поздно. Не после всего, что уже было между ними.

— На перемене каждая пара должна освободить стол и взять подготовленное оборудование в кладовой. Сегодня мы будем варить «Потернус», один из антидотов. Рецепт найдёте на тридцать шестой странице учебника.

Звон колокола поставил точку в речи профессора, и студенты принялись торопливо освобождать парты и максимально осторожно, чтобы не раздражать нестабильного в эмоциональной сфере Слизнорта, забирать котлы и подносы с ингредиентами.

— Я всё возьму, — вызвался Поттер и буквально сбежал в кладовую, чтобы несколько лишних минут не смотреть на Серену.

Очередь, увы, двигалась слишком резво, и вернулся он к парте раньше, чем планировал.

— Я не стала убирать твои вещи, — пока Джеймс устанавливал на столе котёл, предупредила Малфой. — Вдруг ты был бы против, что я их трогала...

Юноша лишь кивнул и вновь скрылся в кладовке; уж теперь он появился позднее: специально толпился среди однокурсников и взял ингредиенты одним из последних, лишь бы оттянуть время. Однако оно буквально ускользало у него между пальцев, а звонок на урок почти кричал, что дольше тянуть нельзя, иначе вендетта в лице Слизнорта настигнет его ещё до конца пары.

— Также в следующий четверг я жду от вас тридцатистраничный реферат об одном из антидотов, который вы подготовите с вашим соседом по парте, — изложив все инструкции по работе, добавил профессор и обвёл внимательным взглядом класс.

Джеймс ещё долго смотрел на довольного собой Слизнорта, ловя в ответ его насмешливо поблескивающие глаза, пока Серена тихонько не кашлянула в кулак. Юноша нехотя перевёл взгляд на неё, а затем кивнул на ингредиенты.

— Нарежешь листья аморфы, а я возьмусь пока за кожу саламандры?

— Без проблем, — кивнула Малфой. — По рецепту крылья пикси добавляются позже, поэтому их можно подготовить перед тем, как зелье начнёт закипать.

— Так и сделаем.

На этом их диалог исчерпал себя, и каждый начал работу. Серена методично нарезала листья аморфы, как то было описано в учебнике, а Джеймс расправлялся с кожей саламандры, то и дело шипя под нос ругательства из-за омерзения. Когда же пришла пора приступать к самому зелью, так или иначе им пришлось разговаривать, но и это ограничивалось максимально вежливой и профессиональной атмосферой, что чёрной тучей зависла над их партой.

Добавив несколько капель белого вина, после чего зелье забурлило и стало прозрачным с едва видимым золотым сиянием, Серена закрыла котёл крышкой и осела на стул. Джеймс, внимательно следящий за её действиями, позволил себе то же, устало откинувшись на спинку. На мгновение, когда они одновременно потянулись к песочными часам, их пальцы соприкоснулись, и Поттер отметил, что у неё на удивление тёплые руки — бархатные и лощёные, конечно, как у любой жеманной аристократки, но поразительно тёплые и мягкие. Он позволил ей перевернуть часы, что отсчитывали время приготовления зелья, и отсутствующе посмотрел на поблескивающий в свете лампы котёл.

— Встретимся сегодня в библиотеке? — неожиданно спросила девушка, и боковым зрением Джеймс заметил, что она развернулась к нему всем корпусом.

— Что? Зачем это еще?.. — удивлённо вскинул он брови.

— Реферат. Помнишь, профессор Слизнорт говорил...

— Чёрт, точно, — парень ударил себя ладонью по лбу и едва не заскулил от отчаяния. — Но сегодня я не могу. По милости Слизнорта я отбываю наказание с ужина и до отбоя, а до этого у нас командный сбор.

Расклад был неплохим, но сколько бы он ни корил зельевара, искал отговорки или плакался на судьбу, работать над этим несчастным рефератом ему предстояло именно с Сереной Малфой.

— До сих пор? — удивилась она. — Прошло же уже две недели с того случая с краской...

— Ага, — напряжённо процедил Джеймс. — Но разве его это волнует?

Не успел он подумать над тем, что, возможно, Серена тоже участвовала в этой афере, она сочувственно поджала губы, и это предположение, вопреки его убеждениям, разбилось об её дружелюбие.

— Послезавтра как раз последний день отработок, — кисло произнёс юноша. — Так что можем начать в четверг после шестого урока.

— Да, подходит, — поспешно кивнула Серена и уткнулась в свой учебник с особым рвением.

Разговор вновь потух до тех пор, пока не пришлось вернуться к зелью.

— Прекрасно, — заключил Слизнорт, заглядывая в их котёл. — Идеальная консистенция и цвет. Филигранная работа. Вам повезло с напарником, Поттер, — ухмыльнулся он и бросил на стол два свитка:

— Если бы вы писали эссе с мисс Малфой, возможно, и оно бы удалось.

Джеймс проводил профессора усталым взглядом и нехотя взял в руки свиток. Развернул и лишь хмыкнул: «Удовлетворительно». Кто бы сомневался. А Малфой он, должно быть, поставил высшую оценку!

Долгожданный звонок прервал его нерадостные рассуждения о несправедливости жизни и предвзятости зельевара, и Джеймс принялся освобождать рабочее пространство: собирать остатки ингредиентов на подносе, переливать приготовленное зелье в несколько мензурок, относить всё оборудование обратно в кладовую. Вернувшись, чтобы забрать свои вещи, он неожиданно обнаружил Серену, застывшую возле парты. Она нервно теребила лямку миниатюрной сумочки и слишком поздно перевела взгляд со свитка на подоспевшего Джеймса. Заметив, что она не сводила взгляд с его неудачного эссе (а каким оно должно было быть после нападения боггарта?!), Поттер стиснул зубы, подхватил его и, не заботясь о сохранности, резко сунул в портфель.

— Значит увидимся в библиотеке в четверг? — уточнила Малфой, делая вид, что не заметила его манипуляций.

Джеймс хотел было фыркнуть, что, к сожалению, им придётся видеться каждый день по несколько раз в Большом зале, коридорах, на общих занятиях (только бы Слизнорту вновь не приспичило посадить их вместе на следующей паре), — но в последний момент передумал, понимая, что такая откровенная неприязнь была более чем необоснованной. Он выдохнул и устало проронил:

— Да, в четверг в библиотеке.

Только он отошёл от парты, как Алисия накинулась на него с объятиями, выражая ему сочувствие:

— Прости, Джеймс, ты был прав, мне не стоило влезать... Из-за меня тебе пришлось сидеть с этой... В общем, я понимаю, насколько это было неприятно, и мне правда очень-очень жаль...

Джеймс сконфуженно проводил взглядом спину Серены, что ловко обогнула их и поспешила на выход из кабинета, и вновь почувствовал то самое гнетущее чувство, которое всё чаще поселялось в нём при виде этой девушки — муки совести.

* * *

— Профессор Слизнорт!..

Зельевар оторвался от раскиданных по столу бумаг и кинул утомлённый взгляд на стремительно приближающуюся к нему Розу Уизли, что громко цокала каблуками по стёртому временем камню.

— Да, мисс Уизли?.. — едва не закатив глаза, откликнулся он.

Девушка остановилась напротив и, припечатав исписанный свиток пергамента рукой к столу, натянуто улыбнулась:

— Вы поставили за эссе «Выше ожидаемого»...

— Да, мисс Уизли, — подтвердил Слизнорт.

— Я бы хотела уточнить, что именно вызвало у вас вопросы и, по возможности, ответить на них, чтобы далее никаких недопониманий, из-за которых вы бы отнеслись к моим работам тенденциозно, не возникало, — уверенно отчеканила Роза и с готовностью ответила на хмурый взгляд профессора.

Через пять минут, когда Слизнорт перечеркнул первую оценку и размашисто вывел на листе пергамента «Превосходно», девушка, сияя белозубой улыбкой, вернулась к своей парте.

— Благодарю, профессор Слизнорт. И всего хорошего! — за спиной она услышала его невнятное бормотание, но с успехом выкинула это из головы.

В последнее время Роза Уизли была как никогда бодра и полна сил. Впервые она ощущала себя уверенной и красивой, а главное — желанной. Наверное, именно этого ей и не хватало все прожитые годы, когда она была тихой, никому не нужной девочкой-заучкой. Теперь же Роза чувствовала, что готова свернуть горы: начиная с уверенности перед учителями, продолжая более жёсткой позицией с однокурсниками и заканчивая чередой успешных эпизодов на романтическом поприще.

Но главная битва лишь мельтешила на горизонте, и до окончательной и безапелляционной победы было так же далеко, как пролететь на «Нимбусе-2000» над Ла-Маншем.

Шестикурсники, пока Роза доказывала состоятельность своих суждений, уже сбежали из подземелий, и кабинет начали заполнять семикурсники. Краем глаза она успела заметить, как в дверном проёме мелькнула статная фигура Маркуса Забини — он, облачённый в серый твидовый костюм и торчащую из-под него чëрную водолазку, выглядел особенно элегантно, — и уткнулась в свою сумку, вдумчивее обычного распихивая учебные принадлежности по многочисленным кармашкам — только бы не пересечься с ним взглядом. Она и так повела себя глупо при прошлой их встрече (хотя Роза была уверена, что слизеринец появился там не просто так). «До скорого»! Ну что за идиотка?! Нужно было сказать «Прощай», и это бы пресекло любые его попытки вновь выследить её и заговорить. А вместо этого словно дала ему позволение и даже прямо сказала, что ждёт встречи. Но ведь это было не так! Маркус Забини абсолютно точно не интересовал Розу Уизли. Более того: вызывал если не отвращение, то как минимум неприятие, что уж говорить о неподдающемся чувстве тревоги, которое он вызывал где-то на периферии её сознания. Она как будто чувствовала, что не может подпустить его ближе, чем на расстояние вытянутой руки, иначе произойдёт нечто ужасное. То, после чего возврата уже не будет.

Роза закинула в сумку учебник, больше не заботясь об аккуратности, и нервно оглянулась на то место, где остановился Забини, но его там не оказалось. Зато возле парты, которая расположилась чуть ближе, она обнаружила Лоркана. Он суетливо листал стопку бумаг, периодически кивая, и Роза осознала, что беззастенчиво пялится на него в течение нескольких секунд, только когда он вскинул голову и направил свой взгляд прямо на неё.

Перед глазами мелькнул их прошлый разговор, после которого Скамандер не подошёл снова, и девушка надрывно выдохнула. Он продолжал смотреть, так ничего и не сказав, и ей казалось, что время истекает, и если она ничего не сделает — потеряет его навсегда. Но как тяжело было пересилить себя и сделать этот первый шаг, который никаким образом не входил в её планы! Роза ждала, что его сделает он. Лоркан был просто обязан сдаться! Но с течением времени, что неотвратимо шло дальше, она теряла надежду каждый раз, когда он просто проходил мимо, даже не взглянув. И вот уже опавшие пëстрые листья отсчитывали недели, когда она покорно ждала его, наблюдая издалека. Каждый новый день, когда Лоркан Скамандер не был её, заставлял Розу нервно расхаживать из стороны в сторону в школьном туалете, каждая непрошенная мысль о нём — разгрызать кончик ручки и делать уродливые кляксы на листе пергамента. Была ли это обида с его стороны или он послушно выполнял её требование не лезть к ней со своим братским участием, Роза не знала, но за эти несколько недель извела себя настолько, что уже и не знала, как вести себя с ним дальше.

Но от одного короткого приветствия ведь хуже не станет, да?

Закинув лямку сумки на плечо, она неровным движением освободила застрявшие под ней волосы, которые локонами рассыпались по спине, и коротко улыбнулась Скамандеру.

— Привет.

Лоркан поджал губы и коротко кивнул.

— Привет, Роза.

Звучало не очень приветливо, и мысленно девушка дала себе оплеуху за то, что решилась на этот отчаянный шаг. Но отступать было уже некуда.

— Что это у вас? — как бы невзначай осведомилась она, проходя мимо и заглядывая в листы в его руках.

— Слизнорт на прошлом занятии задал реферат, — пожал плечами Скамандер. — Сдавать через неделю, но мы с Лисандером уже набросали кое-что, хотим показать.

— Ну, удачи. Слизнорт сегодня в хорошем расположении духа.

Роза уже хотела улизнуть, чтобы не казаться навязчивой, но парень продолжил разговор, и в мыслях она возликовала и обернулась поспешнее нужного.

— Что-то не похоже, — криво усмехнулся Лоркан, кидая быстрый взгляд на профессора.

— Он всегда такой мрачный. В этом даже что-то есть, — легкомысленно пожала плечами девушка, тем самым пытаясь скрыть своё волнение.

— Ага, пониженная самооценка бедных студентов, которым приходится терпеть его придирки, — фыркнул Лоркан, передёрнув плечами. — Честное слово, я был не в себе, когда решил записаться на Зелья после пятого курса...

Роза задохнулась в возмущении — как-никак Зельеварение было её любимым предметом — и укоризненно покачала головой:

— Не говори так! Зельеварение — крайне интересная наука!

Взгляд Скамандера, до этого неловко смотревшего на неё, напряжённо приподняв плечи, смягчился, а тёплая улыбка, которую так любила Роза, поселила внутри такую привычную нежность — ту самую, от которой она так стремилась избавиться всё время с момента появления её маленького плана.

— Я забыл, с кем говорю, — добродушно усмехнулся он, неловко почесав кончик носа. — Кажется, Джеймс говорил, что ты не вычеркнула ни одного предмета из своего расписания? — парень с любопытством приподнял брови и кинул на неё взгляд исподлобья.

Розе ужасно хотелось сдаться ему на милость, позабыв о правилах собственной игры, но она вовремя одёрнула себя.

— Хороший человек должен быть хорош во всëм, — кокетливо дёрнула плечом она и обворожительно улыбнулась ему.

Лоркан как-то странно усмехнулся и поджал губы:

— Видимо, я ужасный, раз ни черта не смыслю в Зельях.

Ох, чёрт...

Роза смотрела на него и ничего не понимала. На него не действовал ни один из приёмов, которые она применяла с Маклаггеном. Он как будто пропускал её намёки и попытки флиртовать и быть загадочной мимо ушей, попросту не замечал этого. Или всё дело в том, что как девушка она была ему действительно нисколечко не интересна и он видел в ней только сестру? На секунду отчаяние захлестнуло её, и всё внутри жаждало тотчас извиниться за эту реплику, но она поборола и это.

— Человеку свойственно самосовершенствование, так что всё в твоих руках, — она вызывающе вздёрнула брови и уверенно посмотрела ему в глаза. — Возможно, однажды ты проснешься где-нибудь в Риме перед решающим матчем, от которого будет зависеть победа команды и твоя карьера, и вдруг осознаешь, что все это пустое и твое призвание — Зельеварение.

Лоркан недоверчиво сощурился, исказив губы в усмешке, и, не выдержав, рассмеялся. Роза же поддержала его смех не так искренне, но незаметно выдохнула, когда он вновь тепло посмотрел на неё.

— Такое сложно представить. По крайней мере — внезапное озарение.

Он с улыбкой глядел на неё, и она отвечала тем же, смущённо потупив взгляд. Хотелось поскорее сбежать, чтобы не сказать ещё что-нибудь, что проведёт черту между ними, и заодно проанализировать их разговор, но просто так уйти Роза не могла. Она лихорадочно перебирала в голове варианты того, чем можно было завершить их разговор, чтобы Лоркан ещё долго думал над этим — думал о ней. Но, как назло, ничего не приходило на ум.

Девушка кинула на него осторожный взгляд, пытаясь найти то, за что можно было зацепиться, но взгляд Скамандера уже был направлен в другую сторону. Но только она хотела проследить за ним, Лоркан вернул внимание ей и как-то горько усмехнулся:

— Твой приятель смотрит.

Роза изменилась в лице и таки бегло взглянула на то, что его привлекло: возле профессорского стола, небрежно беседуя со Слизнортом, стоял Маркус Забини; время от времени он оборачивался на пару, и, когда их с Розой взгляды пересеклись, она быстро отвернулась.

— Он не мой приятель, — резко выпалила она, нервно смахнув с лица прядь волос.

— Когда вы вместе сидели во дворе, так не казалось...

— Мы просто разговаривали! — взвилась девушка. — Я была с Лили, но она ушла, а он незаметно подсел и...

— Роза, не оправдывайся, ты не сделала ничего плохого, — мягко заверил её Лоркан, и она незаметно выдохнула; но во взгляде парня было что-то ещё, не подвластное её пониманию, и это не позволяло ей расслабиться. — По крайней мере в отношении меня...

Не сдержавшись, Роза прикрыла глаза, понимая, к чему он клонит. Но ведь это было несправедливо! У неё и в мыслях не было втягивать Забини в свои игры, а если бы она правда флиртовала с ним — это ничего не значит! На тот момент она ещё не встречалась с Эриданом и вполне могла кокетничать с кем угодно! Конечно, Забини был с Доминик, и Лоркан мог иметь в виду её поступок по отношению к кузине... Всё это было слишком для неё! Конечно, Роза понимала, что в целом весь её план нельзя было назвать благовидным поступком, но никому, кроме Маклаггена (хотя она была совершенно уверена, что его сердце ни на одно биение не усилится после расставания, и он быстро заполнит пустоту новой дурочкой), не будет от него плохо. Только ей, если она проиграет.

— Мне... пора, — прервал тишину Скамандер, и Роза, вздрогнув от неожиданности, резко посмотрела на него. Тот неловко поджал губы и кивнул:

— Пока.

Она раздосадованно следила за ним до тех пор, пока он не подошёл к столу Слизнорта, и, стремительно развернувшись, сделала несколько шагов и остановилась у последней парты, нервозно вцепившись в её край пальцами.

Злость и негодование смешались в её разуме, пытаясь найти то, чем можно было объяснить её провал. И сознание услужливо подкинуло воспоминание того солнечного дня, когда Забини подсел к ней в парке, появление Лоркана и её попытки вызвать в нём ревность.

Это всё из-за этого дурацкого Забини!

Роза стиснула зубы и сжала кулаки, неявно, но с рвением стараясь найти то, на чём можно сорвать бушующую внутри злость. Наконец она пошарила руками по парте, возле которой остановилась, и наткнулась на целую стопку листов, которые были беспощадно изодраны на мелкие ошмётки. Волна облегчения опустилась на плечи Розы, но после насмешливого изречения предмета её ненависти приступ гнева вернулся на своё законное место.

— И что же это за прекрасная особа, что так яростно изодрала в клочья мой реферат? Который я готовил всю прошлую ночь, между прочим…

Его печальный вздох был вполне себе правдоподобным, но Уизли не обманулась. В её скорчившейся от злобы душе не было ни капли сочувствия к этому мерзавцу Маркусу Забини!

— Если не скроешься, тебя постигнет та же участь! — лишь прошипела она, не удостоив юношу и взглядом.

— Она и так меня постигнет… — саркастично заметил он и уточнил:

— Когда придёт время сдавать реферат…

Роза бросила на него полный ненависти взгляд и кинула остатки этого драгоценного реферата прямо ему в лицо. Маркус усмехнулся, глядя, как плавно оседает на пол разорванный труд бессонной ночи, окинул девушку пытливым взглядом и обворожительно усмехнулся:

— Я уже говорил, что ты чрезвычайно красива, когда злишься?

— Если скажешь ещё хоть слово...

Так и не сумев придумать наиболее изощрённую фразочку, она до того сжала губы, что те побелели, эмоционально взмахнула руками и, задев плечом плечо Маркуса, быстро покинула кабинет. Остановившись лишь в холле наверху, Роза сумела унять дрожь и устало прислонилась спиной к стене. Навязчивая мысль, подобно червячку, пробиралась в её сознание. Ей казалось, что она всё глубже увязает в пучине своей же лжи и запутывается в паутине совсем чужой игры. И она уже не кукловод, что так ловко обвёл всех вокруг пальца, а всего лишь жалкая марионетка, которую дёргает за ниточки кто-то другой. Кто-то более опытный и коварный. Опасный.

— Роза!

Девушка вздрогнула и порывисто обернулась на голос Маклаггена. Он пробирался к ней через толчею сновавших школьников, и она едва смогла сдержать жалобный скулёж. Только его сейчас не хватало! Эридана и так стало слишком много в её жизни: он был рядом в гостиной, Большом зале, на переменах в коридоре, на свиданиях, которые он любил устраивать, чтобы порадовать свою девушку. Только вот «девушку» это радовало едва ли. Она всё чаще придумывала дурацкие отговорки, а иногда и вовсе пряталась от него в укромных уголках библиотеки или, если позволяла погода, выходила на улицу и проводила время наедине с собой и книгой. Увы, в прошлый раз такая вылазка закончилась встречей с Забини, и теперь это место было вычеркнуто из списка подходящих.

— Я ждал тебя здесь минут десять! — возмутился парень, оказавшись напротив, и Роза ловко увернулась от его поцелуя, в последний момент подставив вместо губ щёку.

Поймав его разочарованный взгляд, она компенсировала свой жест мягкой улыбкой и проникновенно заглянула ему в глаза.

— Прости, я задержалась из-за Слизнорта: он поставил за эссе «Выше ожидаемого», но я убедила его передумать.

— Когда ты уже позволишь мне поцеловать тебя? — хмуро спросил Маклагген, и Роза была почти уверена, что он пропустил её слова мимо ушей.

— Прости, — она потупила взгляд как будто бы виновато и вновь посмотрела на парня так, словно ей действительно жаль. — Просто я... ещё не до конца уверена в тебе... — шёпотом добавила она, отводя глаза в сторону.

— Роза... — выдохнул Эридан, и его раскаявшийся взгляд был именно тем, чего добивалась девушка. — Ты ведь знаешь, что я искренне сожалею о том, что у нас всё так началось, но я сделаю всё, чтобы загладить свою вину и исправиться. Ведь я люблю тебя.

Роза уткнулась ему в плечо, чтобы не рассмеяться вслух, лишь подрагивающие в беззвучном хохоте плечи могли выдать её, но этот порыв девушка не смогла сдержать.

Иногда ей и вправду было стыдно за то, что она так бессовестно обманывает Эридана, пользуясь их отношениями себе на благо. Но не сейчас. В такие моменты в его высокопарных речах она слышала лишь фальшь и стремление Маклаггена казаться лучше в её глазах — манипулировать ей с помощью этого. Но она-то знала, что для своей выгоды он может сказать и сделать что угодно, и не спешила верить ему. Не после того, что он уже успел натворить. А уж когда он заводил разговор о любви, истерику было сдержать невозможно.

— Роза, ну ты что?.. — мягко спросил парень, поглаживая её по подрагивающим плечам. — Всё ведь хорошо...

Роза глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоиться, и медленно посмотрела на Эридана. Её глаза от смеха услужливо увлажнились, и она выглядела либо очень виноватой девушкой, которая отказывает своему парню, либо очень растроганной признанием в любви. Мышцы Эридана напряглись, а лицо приняло обеспокоенное выражение, но, пока он вновь не стал доказывать ей свою любовь (снова она бы этого не вынесла), Роза поджала губы, заглянула ему в глаза и трагично прошептала:

— Мне правда жаль, но я пока не готова...

Парень коротко кивнул и на несколько секунд отвернулся, направив взгляд куда-то в глубину коридора. А когда вновь посмотрел на девушку, обезоруживающе улыбнулся и вновь притянул её к себе.

— У меня сейчас свободное время до обеда и после, и я подумал, что можно устроить пикник. Свидание, — бодро предложил он.

— У меня сейчас Заклинания, а после Травология и Руны, — удачно вспомнила Роза, чтобы снова не придумывать глупую причину, почему она не может сходить на свидание со своим парнем. — О, там Валери! Я пойду догоню её...

Она вопросительно посмотрела на Маклаггена, но он и не имел права противиться. Однако, несмотря на то, что Роза прекрасно знала это, она позволяла ему решать что-то, несомненно важное по его мнению, чтобы он чувствовал свою значимость. Всё, что она читала в книгах по психологии, работало с Эриданом беспрекословно. Увы, не с Лорканом.

— Тогда увидимся на обеде, а потом после шестого урока?

— Конечно, — легко согласилась Роза и в этот раз сама чмокнула его в щёку, по-своему награждая парня за нетипичную для него ненавязчивость.

Девушка скрылась из поля зрения Эридана со скоростью новёхонькой «Ракеты» и догнала Валери уже на лестнице.

— Привет. На Заклинания? — с улыбкой осведомилась Вуд, когда Роза пристроилась справа от неё.

— И поскорее, если можно, а то мы уже опаздываем, — сияя белозубой улыбкой, поторопила Уизли и неожиданно для самой себя взяла однокурсницу под руку. — Эридан задержал меня на выходе из подземелий...

— Эридан, — повторила за ней Валери и кинула на девушку многозначительный взгляд. — Это было очень неожиданно.

— И не говори...

Роза ускорила шаг, чтобы минимизировать нежелательные разговоры о Маклаггене и скрыть усталую гримасу, появившуюся на её лице после его упоминания.

Они с Валери не были подругами, чтобы делиться чем-то сокровенным, но неожиданно Роза нашла в ней отдушину: с ней можно было поболтать о шмотках, косметике, учёбе, если уж на то пошло. Она была милой и весёлой, а главное — неглупой. Однако их общение ограничивалось редкими разговорами на уроках или в Большом зале и одним походом в Хогсмид за туфлями. Но Роза знала, что дружба с Вуд могла помочь ей. Она видела в ней союзницу в борьбе с Бэт и Амандой и ненавязчиво пыталась сблизиться, но в случае с ней угрызения совести начинали мучить незамедлительно. Ей не хотелось пользоваться однокурсницей в корыстных целях, но она была не уверена, что сможет дать ей настоящую дружбу, потому что ни с кем, кроме редких родственников, дружить не умела.

Роза и Валери успели вбежать в кабинет за несколько мгновений до звонка и заняли свободные места за второй партой среднего ряда. Профессор Локонс задерживалась, и, пока все занимались своими делами, девушки перекидывались фразами о теме прошлого урока и обсуждали домашнее задание.

— Кажется, кто-то наконец нашёл себе подружку?

Роза вздрогнула от голоса, что прозвучал прямо над ними, и резко вскинула голову на Бэт Браун. Она стояла напротив, прислонившись к соседней парте, и ехидно смотрела на неё.

— Да, это я тебе, Роза, — ехидно фыркнула она и скрестила руки на груди.

Уизли лишь вопросительно вскинула брови, глядя в ответ, и даже не представляла, чем можно было ответить. Однокурсники ещё не обратили внимания на то, что в самом центре класса разворачивается сцена, но Роза была уверена, что это ненадолго. И это сковывало её: она боялась сказать какую-нибудь чушь и показать себя дурой, той кем всегда её выставляли Браун и Спиннет.

— У тебя какая-то проблема с этим, Бэт? — опередила её Валери, перегнувшись всем телом через парту.

— Да, Бэт, поделись своей проблемой, — зацепившись за её слова, подала-таки голос Роза. Вуд словно стала точкой отсчёта, маяком, который направил её на верный путь. И всякие неловкости и страхи исчезли, оставив только уверенность и желание унизить обидчицу так же, как та делала это все годы их обучения.

— У меня, в отличие от закомплексованных неудачниц, никаких проблем нет, — высокомерно заявила Бэт и оттолкнулась от парты, подходя ближе.

Роза наблюдала за ней с ухмылкой и в её сжатой позе и нервозном лице увидела то, что натолкнуло её на мысль:

— А я-то думала, что именно закомплексованные люди, чтобы избавиться от собственной неуверенности и страхов, пытаются самореализовываться за счёт других? — чётко проговорила она, в упор глядя на Браун, и её голос разлетелся по вмиг притихшему кабинету. — Разве нет? Тебе ведь должно быть это знакомо?

Она сверлила взглядом застывшую подле них Бэт, которая, вопреки сжатым кулакам и стиснутой челюсти, казалась растоптанной маленькой девочкой: глаза растерянно бегали от лица к лицу, на подрагивающих губах застыла кривая усмешка, а коленки в синих колготках предательски тряслись. Где-то с задних парт послышался свист, и Роза почувствовала, как лицо обдаёт жаром, но вместе с тем внутри поселяется нервное предвкушение того, что после этого все взглянут на неё по-другому.

— Я... — начала было Браун, собравшись с силами, но дверь в кабинет резко распахнулась и внутрь стремительно залетела Локонс, тараторя себе под нос:

— Добрый день. Прошу простить меня за задержку. Мисс Браун, звонок на урок уже был, будьте добры, займите своё место.

Щёки Бэт заалели, и она исчезла из поля зрения, оставляя Розу тихо ликовать. Валери показала ей большой палец, а одобрительные взгляды, которые однокурсники теперь кидали на неё, больше не вызывали страхов или сомнений.

И всё бы ничего, но, мельком взглянув на Бэт, Роза тихо выдохнула: девушка сидела с отсутствующим выражением лица, едва подавляя слёзы, — и внутри что-то колыхнулось.

Ведь, унижая кого-то в ответ, она была ничуть не лучше тех, кто делал это по отношению к ней? Власть словно застила ей глаза, заставляя упиваться и кичиться ею, и только при виде заплаканной Бэт Роза поняла это. Поняла — и вдруг осознала: а нужно ли ей это на самом деле?

* * *

— Мистер Поттер, задержитесь, пожалуйста.

Альбус обречённо выдохнул и поднял глаза к мутноватому стеклянному потолку теплицы, сквозь который слабо пробивалось бледное октябрьское солнце. Проходя мимо, Роза встревоженно покосилась на него, но не решилась ничего сказать: в последнее время кузен был сам не свой, и трудно было предположить, какую реакцию могло вызвать то или иное вскользь брошенное слово или даже привычный жест. Девушка встретилась глазами с профессором Лонгботтомом, который терпеливо ждал, и, поджав губы, прошмыгнула в дверь вместе со всеми. Альбус кинул учебник в сумку, небрежно закинул её на плечо и без особого энтузиазма поплёлся к столу преподавателя, провожая взглядом каждого, кто покидает теплицу.

— Что случилось, Невилл?.. — спросил он. Преподаватель выразительно посмотрел на него и кинул быстрый взгляд в сторону: в дальней части теплицы ещё толпились несколько хаффлпаффок. — То есть, профессор Лонгботтом, — быстро поправился Поттер.

— Я как раз хотел спросить у вас то же самое, — занятый разбором каких-то бумаг, мужчина слегка улыбнулся уголками губ и кинул на него короткий взгляд.

Альбус вежливо приподнял брови, не понимая, к чему клонит профессор, и нервно одёрнул край изумрудного свитера, из-под которого выбилась рубашка. Лонгботтом терпеливо дождался, пока хаффлпаффки покинут помещение, и перевёл тяжёлый взгляд на юношу.

— У тебя всё в порядке, Ал?

Ах, вон оно что.

Что ж: лучший друг предал его доверие, собственная девушка едва ли не шантажирует «хорошим поведением», однокурсники то и дело достают с издёвками, а о той единственной, мысли о которой не покидали его уже добрый месяц, думать ему было запрещено. Подумаешь, делов-то. Он всего лишь балансировал на грани нервного срыва, и единственное, чего хотел — хорошенько побить что-нибудь (или кого-нибудь), чтобы хоть как-то сбросить негатив, переполнивший его разум.

— Всё в порядке, — ответил однако Альбус, пытаясь улыбнуться как можно правдоподобнее.

— Ты растерян, — Лонгботтом посмотрел на его ужаленные Ядовитой тентакулой руки. — Ходишь чернее тучи. Я видел твой табель успеваемости за последние две недели...

Поттер вскинул голову и негодующе посмотрел на Невилла, но тот выдержал ошеломлённый взгляд юноши, и в его глазах затеплились почти отеческие нотки:

— Я твой крёстный, Альбус, и ты можешь рассказать мне, что тебя гложет. Возможно, я смогу помочь.

Несомненно, сможешь, — усмехнулся он про себя. Расскажешь всё родителям, и на семейном совете многочисленных Уизли будет решено отправить его к психологу. Восхитительная перспектива.

— У меня всё под контролем.

Под контролем пассивной агрессии. Ах да, и Деметрии Забини.

— Как скажешь, — пробормотал Невилл и выдавил унылую улыбку.

— Мне пора, скоро звонок, — в похожей манере ответил ему Альбус и, поспешно выбегая из теплицы, надеялся лишь на то, что Лонгботтом не умудрился выучить его расписание, чтобы понять, что никакой пары у крестника и нет.

Торопливо ступив лакированными лоферами на сухие разноцветные листья, разбросанные по каменной дорожке, что тянулась вдоль теплиц к замку, Альбус поплотнее запахнул на себе мантию и ускорил шаг. На Прорицания или Руны ему было не нужно, но он планировал посетить библиотеку, чтобы подготовить домашнее задание по Заклинаниям и хоть чем-то занять свободное время.

Раньше досуг ему скрашивали Скорпиус, в голове которого крутилась сотня идей, как развлечь себя и всех вокруг, или Деметрия, что вечно таскала его за собой словно ручного зверька или вовсе сумочку. Теперь же он неосознанно избегал компании девушки, боясь выдать свои мысли неосторожным взглядом или словом, да и она всё больше времени проводила со своими подружками. А Малфоя и вовсе игнорировал: сознательно и злонамеренно. Тот стал появляться в комнате реже: приходил, когда друг был уже в постели; утором же Ал просыпался с голосистыми соловьями и первым выбирался из подземелий, гулял во дворе в хорошую погоду, сидел у большого окна в холле — в плохую, или читал книгу в Большом зале, пока его не начнут заполнять заспанные студенты. Таким образом их встречи происходили лишь тогда, когда они сидели за обеденным столом, разделяемые десятками однокурсников, или в переполненных кабинетах на общих занятиях, где один сидел где-то в середине, привлекая к себе назойливое внимание, а второй где-то на задних рядах, чтобы остаться незамеченным. Альбус часто ловил на себе его взгляды, но Малфой предпочитал отмалчиваться, приняв политику взаимного игнорирования. Кроме разговора на утро после происшествия с боггартами они больше не выясняли отношения, но иногда Поттер думал, что хорошо бы было высказать другу всё, о чём он смолчал в первый раз, чтобы недопониманий между ними не оставалось. И в его голове тоже.

Эти мысли роились в его сознании, подобно стремительным сниджетам, мешая в самый неподходящий момент: во время вопросов Слизнорта, сложнейшей контрольной на уроках Урхарт, подготовки эссе для Локонс или работы с ядовитыми растениями в теплицах, — что отражалось на его табеле успеваемости, а ведь он и так никогда не блистал большими успехами. И это, как видно, не осталось без внимания.

Давно забытые чувства одиночества и потерянности накрыли юношу с головой, но теперь от этого не спасало ни общение с близкими, у которых и без того была куча проблем, ни увлечённость рисованием — за последнюю неделю Ал ни штриха не нарисовал в своём альбоме, лишь бездумно пялился на пустую страницу с возведённым над ней карандашом. Он чувствовал себя опустошённым как никогда и, находясь в полном раздрае, не знал, куда двигаться дальше.

— Куда ты так торопишься, Поттер?

Альбус замедлил шаг, и на мгновение полутёмный пустой коридор поглотила тишина. Он сглотнул и порывисто оглянулся, тотчас встретившись с прищуренными глазами Джеральда Фоули.

— Наверное, спешит к своим ненаглядным родственникам-предателям-крови, — теперь уже голос Штефана отскочил он высокого потолка и долетел до напряжённого Поттера.

— Почему вы не на Прорицаниях? — стараясь унять дрожь в голосе, задал он вопрос и неосознанно сделал шаг назад, заметив, как недобро блеснули глаза однокурсников.

— У нас есть дела поинтереснее, — ухмыльнулся Кённинг, издевательски поигрывая палочкой.

— Мы так и не узнали страхи твоих братца и чокнутой сестрицы. И нам вот стало интересно, что это? — продолжил за друга Джеральд.

— Это не ваше дело, — дрогнувшим голосом отчеканил Ал. — Лучше идите на занятие, пока эта история вновь не всплыла и не дошла до директора МакГонагалл.

Зря я это сказал, — подумал было Поттер, уловив мощную волну неприязни, заполнившую коридор, но в полной мере осознал опрометчивость своих слов, когда грубым толчком был припечатан к стене. Больно ударившись головой о камень, он так и застыл с немым ужасом перед своим главным страхом.

— И мы решили, что это компенсирует лишь знание о твоём боггарте.

Он-то знал, что это. Знал и, когда на третьем курсе приближалось занятие по противостоянию привидению, слёг в больничное крыло, специально надышавшись ядовитых паров на Зельеварении. Ибо выдать свой страх врагам было для него равнозначно самоубийству. Особенно когда они и являлись его боггартом.

— Ну так что, Поттер, поделишься, чего боишься? — оскалившись, поинтересовался Кённинг.

— А что, самим выяснить слабо? — не успев хорошенько подумать, спросил Альбус. — Я думал, боггарт у вас под пиджаком спрятан.

Осознание того, что дерзить прихвостням Розье — очень плохая идея, пришло вместе с ударом в солнечное сплетение и едва не выбило из него дух. Ал согнулся пополам и едва мог вздохнуть, а жуткая мысль, что так он и умрёт — беспомощный перед своим главным страхом, бессильный из-за невозможности даже дышать — поразила его настолько, что, когда он таки сделал первый вздох, не сразу осознал это.

— Дерзить вздумал, ублюдок? — прорычал у него над ухом Фоули.

Новый удар пришёлся в скулу, снова припечатав Поттера к стене.

— Мы научим тебя хорошим манерам, раз знаменитый папочка не смог.

Губа оказалась разбита, и рубашку забрызгали алые капли крови, стекающие с подбородка.

— Больше никто не сможет защитить тебя!

— Какого хрена здесь происходит?!

Альбус почувствовал, как цепкие пальцы Джеральда отпускают воротник его рубашки, и едва не осел на пол. Однокурсники сделали несколько шагов назад, открыв ему обзор на подоспевшего к месту происшествия Малфоя, но должного облегчения прибытие друга — бывшего друга — не вызвало. Лишь досаду вперемежку с раздражением.

— Ещё раз спрашиваю: какого чёрта вы здесь устроили?! — вперив в Кённинга и Фоули гневный взгляд, отчеканил Скорпиус.

— Мы... эм, мы...

— Мы просто хотели...

— Пошли вон отсюда!

Голос Малфоя почти оглушал в тишине коридора, и от неожиданности Альбус вздрогнул и посмотрел на него, увидев в ответ взгляд, полный отчаяния и вины.

— Но Скорп...

— Мы же...

— Я сказал: пошли отсюда нахер! — прогремел он, заставляя однокурсников сжаться от страха и почти врасти в каменный пол.

Они ещё колебались, когда Скорпиус пришёл в движение и, ухватив Джеральда за воротник рубашки, оттолкнул в сторону. Не успел он проделать то же со Штефаном, как слизеринцы сорвались с места и умчались прочь, то и дело оборачиваясь и скалясь.

Альбус смотрел на застывшего подле него друга, и перед глазами всплыло воспоминание пятилетней давности, словно он смотрел в Омут памяти. Как сейчас он помнил холодный октябрь 2014 года, промозглый закуток коридора, где Розье и его прихвостни зажали его и принялись в очередной раз оставлять на лице кровавые подтёки. Именно в тот пасмурный день, что так напоминал сегодняшний, Скорпиус Малфой впервые заступился за него, а после стал первым и единственным другом, которому Поттер мог доверить не только свои переживания, но и свою жизнь.

Но теперь, глядя на него, Альбус не чувствовал ничего, кроме раздражения.

— Ты как? — Малфой беспокойно дёрнул плечами и, так и не придумав, куда деть руки, сложил их на груди, взирая на друга с высоты своего роста.

— Просто превосходно, — избегая его взгляда, буркнул Поттер.

Скорпиус нахмурился и нервно облизнул губы:

— Они больше не подойдут к тебе. Я гарантирую.

Ал издал смешок и таки посмотрел на юношу, однако во взгляде не читалось ни капли дружелюбия. Он неловко поднялся на ноги и, отряхнувшись, прошёл мимо Малфоя, едва не задев его плечом. Только отойдя на достаточное расстояние, парень дёрнул головой в сторону и чуть дрогнувшим голосом произнёс:

— Это ничего не меняет, — подразумевая под «этим» всё.

Эти слова пульсировали в его голове вплоть до библиотеки, но, оказавшись в умиротворяющей тишине, прерываемой лишь шуршанием вековых страниц, Альбус прогнал их и попытался сосредоточиться на цели своего визита: подготовке к завтрашней контрольной по Истории магии. Но и этого ему сделать не позволили: едва он завернул в отдел с книгами по истории — столкнулся нос к носу с той, кого старался избегать вот уже несколько недель.

— О, Альбус, давно не виделись, — лучезарная улыбка Аннабель заставила юношу на секунду потерять самообладание и забыть, зачем он решил держаться от неё подальше.

Однако в то же мгновение перед глазами выросло лицо Хелены, предостерегающей его от необдуманных поступков, а затем и вовсе злобный оскал Деметрии — и всякое очарование спало, оставив лишь жестокую реальность: он не мог подвергнуть её риску стать мишенью для нападок своей девушки. Он бы не смог поступить как Том и позволить своим эгоистичным желаниям взять верх. Но как же невыносимо хотелось.

— Мы виделись на собрании в понедельник, — поджав губы, напомнил Альбус. "И я игнорировал тебя как только мог" — добавил внутренний голос.

— Ты прав, — кивнула девушка и неловко заправила выбившуюся прядь волос обратно за ухо.

Мысленно Поттер проделал то же самое, но уже через секунду влепил себе воображаемый подзатыльник, решив, что отныне фантазировать на эту тему запрещено тоже. Выдавив слабую унылую улыбку, которая отражала всё: неловкость из-за того, что он игнорировал Аннабель несколько недель, истинные потаённые желания и решение навсегда забыть о ней — он отошёл чуть в сторону, чтобы взять книги, но испуганный возглас девушки вновь прервал его.

— У тебя кровь! — ахнула она, не отрывая от лица Альбуса обеспокоенного взгляда.

— Да всё нормально, не бери в голову, — быстро отмахнулся он и машинально дотронулся до повреждённой губы. На подушечках пальцев остались кроваво-алые следы, и он ещё несколько мгновений смотрел на них, не смея отвести взгляд.

Аннабель, поджав губы, покачала головой и подарила ему новый встревоженный взгляд. Затем схватила свою сумочку и стала лихорадочно что-то искать в ней.

— Это бадьян, — протягивая Альбусу пузырёк из тёмного стекла, объяснила девушка.

Юноша нерешительно протянул руку к ней навстречу и, когда они соприкоснулись, ещё долго смотрел на эту точку, воспроизводя в голове их прикосновение.

— Я помогу? — участливо спросила девушка, уже успев извлечь из сумки платок.

— Нет, не стоит, — категорично ответил Поттер. — Я справлюсь.

Он больше не мог выдерживать её внимательный, такой тёплый и жалостливый взгляд, и хотел поскорее сбежать от этого, чтобы не увязнуть в омуте её лучезарных глаз окончательно. Аннабель лишь понимающе кивнула, и Альбус почти убежал, забыв даже поблагодарить её за попытки помочь.

Но он-то знал, что ему уже ничего не поможет.

Забыв о цели своего визита в библиотеку, он вылетел из неё как ошпаренный и шёл, пока не затряслись ноги. Остановившись в тёмном пустом коридоре, он в отчаянии привалился к стене. Прокручивая в голове всё, что произошло за последние полчаса: попытки Невилла вывести его на разговор, нападение Штефана и Джеральда, появление Малфоя, разговор с Аннабель — сдержать свои эмоции он уже не смог. Безнадёжность, вина, подавленность, тоска слились в одно и осталась только злость, что змеями пробиралась в его разум и окутывала сознание тугим клубком.

Замахнувшись для удара, он лишь на мгновение замешкался, но, когда кулак с глухим стуком врезался в стену и от него по руке прошёл болевой спазм — в голове оказалось на удивление пусто. Он отрешённо смотрел на разбитую в кровь руку и думал лишь о том, что неконтролируемая злость, которая преследовала его вот уже который год, наконец отступила, оставив внутри долгожданную тишину.

* * *

— Милый, ты меня слышишь?

Джеймс пришёл в себя, только когда Алисия потрепала его по плечу, и с удивлением обнаружил, что однокурсники уже собрали свои вещи и, оживлённо переговариваясь, один за другим покидали кабинет Защиты от тёмных искусств.

— Что, звонок уже был? Я не слышал, — озадаченно спросил он девушку, принимаясь на автомате закидывать учебные принадлежности в портфель.

— Уже минут пять назад, Люпин ещё задержал нас.

— Ага, да, точно.

Не то чтобы ему была не интересна лекция Тедди и не важен сам предмет — вовсе нет. Но пребывал в прострации Поттер уже несколько часов и вынырнуть на поверхность, как бы ни старался, не мог.

Сегодня на Зельеварении он сидел как на иголках, с одной стороны, надеясь, что Слизнорт не подвергнет его испытанию делить парту с Сереной Малфой снова, а с другой — понимая, что встречи в библиотеке им в любом случае не избежать. Когда после звонка он пересилил себя и подошёл к ней, чтобы уточнить время и место, — чувствовал себя отстающим первогодкой, который и двух слов связать не может. На обеде уныло ковырялся вилкой в тарелке, просчитывая возможные варианты того, как пройдут эти часы, и сверлил взглядом её затылок, с неудовольствием замечая, что её локоны слишком красиво переливаются при дневном свете. Во время окна, радуясь, что Алисия оставила в своём расписании Прорицания, сидел на морозе во дворе и кидал кнаты в замерзший фонтан. И с каждой монеткой накручивал себя всё больше и сильнее, так что на Защиту пришёл уже вымотанный от собственных мыслей и бессознательно отключился от происходящего в ту же секунду, когда Люпин озвучил тему урока.

Однако где-то на задворках сознания ещё мелькала мысль, что он придаёт всему этому — Серене Малфой — уж слишком большое значение. Словно ему не всё равно. И в то же мгновение открестился от этого, заверив себя, что ему глубоко плевать на слизеринку и все понятия, к ней прилагающиеся. Наверное, до конца пары он не сошёл с ума, только держась за этот постулат. Это ведь аксиома: Поттеры недолюбливают Малфоев просто по факту их существования, и ни-че-го более. Правда, Ал однажды уже нарушил все правила, перевернув вверх дном привычный ход вещей, и теперь ему, Джеймсу, приходится приводить сотни и сотни доводов, чтобы доказать состоятельность этого суждения. Но ведь тогда это вовсе не аксиома получается, так ведь?

— Ты точно хочешь туда идти? — придержав юношу за руку, спросила Алисия.

— А ты видишь другие варианты? — резче, чем планировал, выпалил Поттер, но вовремя одёрнул себя, увидев, как меняется взгляд девушки.

— Как минимум, работать по-отдельности, а потом объединить готовый материал, — развела руками Лонгботтом, но от внимания Джеймса не укрылось, что она начинает закипать. — Мы с Пьюси так и договорились сделать.

— Но мы-то с Малфой не договаривались. А если что-то будет не так и Слизнорт в очередной раз свалит всё на меня? А ещё Малфой может нажаловаться ему... — для большего эффекта выпалил он, хотя прекрасно понимал, что она так не сделает. — Просто будет странно сейчас отказаться, когда мы уже договорились, что будем работать вместе, назначили время и место. Это, как минимум, невежливо...

Джеймс не понимал, почему так старается оправдать свою встречу с Сереной, когда ещё час назад сам открещивался от неё, мысленно пытаясь найти возможность избежать этого. Но сейчас... почему-то видел в этом особую необходимость.

Мы с Сереной Малфой — даже в мыслях это звучало странно, но... неожиданно легко. Словно всё в порядке вещей и так всё должно быть: невидимая нить, протянувшаяся через года, не просто не оборвалась, а стала только крепче. Начиная с первой встречи, несмотря на все ошибки и волю случая, все их решения словно вели к этому дню.

Возможно, им стоило лишь поговорить, прояснить все недопонимания и поставить точку во всём этом? И больше не будет неловкости, преследующего чувства вины и нелепых ожиданий, что она спит и видит, как бы отомстить ему. Он узнает, что она давно простила, а она — что ему очень жаль, и на этом их история будет завершена. Если бы всё было так просто...

— Я пойду, не хочу опаздывать.

Проигнорировав недовольство Алисии, Джеймс развернулся и, вцепившись в ручку портфеля, неровным шагом направился в библиотеку. Всё тело словно окоченело в преддверии ожидаемого разговора, а в голове снова роились десятки сценариев того, чем это закончится, но он продолжал упорно двигаться вперёд. В слепой надежде, что после этого всё станет хотя бы чуточку проще.

— Осторожнее, Джеймс!

Юноша вздрогнул от голоса и почувствовал, как кто-то дёргает его за руку назад. Он ошарашенно оглянулся и, только столкнувшись взглядом с испуганной Розой, осознал, что едва не шагнул в пропасть на несколько этажей вниз, где ожидаемо должна была быть лестница.

— Ты в порядке? — осторожно спросила кузина, внимательно заглядывая в глаза Джеймса, так и не отпустив его руки.

Да уж, стоило побыстрее разрешить все недопонимания, чтобы подобных казусов больше не происходило. Не хватало ещё сломать себе шею из-за Серены Малфой. Хотя, возможно, это было бы справедливым наказанием.

— Да, я просто задумался, — выдохнул он. — Спасибо.

Роза пожала плечами и, убедившись, что кузен способен координировать свои движения, отпустила его. Тот тяжело выдохнул и принялся с силой тереть лицо, а когда вновь посмотрел на девушку, выглядел уже не таким потеряным.

— Ты в библиотеку?

Растерявшись от внезапной смены его состояния, девушка лишь коротко кивнула, и Джеймс, вежливо предложив понести её книги, ступил на подоспевшую к пролёту лестницу.

— В последнее время тебя без Маклаггена не увидишь, — спустя несколько ступеней тишины, усмехнувшись, заметил он.

На мгновение Роза замялась и, только шагнув на твёрдый пол, неопределённо повела плечом и нехотя проговорила:

— Мне нужно сдать книги, а потом у нас что-то наподобие... свидания.

— Разве у пар это и не называется свиданием? Уж точно не подобием, — хмыкнул Поттер, кинув на неё быстрый взгляд.

— А когда у вас с Алисией в последний раз было свидание? — резко спросила у него Роза и, остановившись посреди коридора, повернулась к нему.

Джеймс удивлённо приподнял брови и попытался вспомнить, но в последнее время его мысли были далеки от свиданий со своей девушкой, а отношения с ней — ещё дальше, и он лишь спросил:

— А это имеет значение?

— Нет. Как и то, с кем своё время провожу я, — отрезала она, скрестив руки на груди.

— Ты права, — не сводя взгляда с кузины, медленно проговорил Джим и всё-же решился продолжить:

— Просто Маклагген... Ты уверена, что он тот, кто тебе нужен?

Роза раздражённо откинула назад волосы и недовольно процедила:

— Задала бы тебе тот же вопрос про твою девушку, но уже знаю ответ.

— Да что с тобой не так? — не выдержав, выпалил Поттер, но одёрнул себя: понизил голос и недоумённо вгляделся в её лицо. — В последнее время ты... на себя не похожа.

— А я должна была быть бесхребетной неудачницей-заучкой до конца своих дней? — взвилась девушка. — Терпеть насмешки, откровенное унижение и пренебрежение только потому что так я являюсь более удобной? Почему я не могу поступать с людьми так же, как они поступали со мной? Почему я должна испытывать долбаное чувство вины за то, что унизила девчонку, которая отравляла мне жизнь на протяжении пяти лет?! Что со мной не так, что я...

Джеймс не понимал, что происходит с кузиной, но одно было неоспоримо: если бы она понимала, что делает, так бы не психовала. И дело уж точно не в том, что он решил залезть в её отношения с Эриданом. А в самих причинах, почему она с ним, — внезапно понял он. Мысли одна за одной, подобно пазлам, складывались в чёткую картину, где всё лежало на поверхности: мотивы и причины её внезапного преображения, решений, поступков и слов. И ему стало грустно, потому что он вдруг узнал в Розе себя пять лет назад.

— Роза... — осторожно начал Джеймс. — Я не понимаю, о чём речь, и как мы перешли от Маклаггена к чьему-то унижению, и вряд ли ты мне расскажешь. Но... если ты меняешь себя только для того, чтобы кому-то что-то доказать — ничего из этого не выйдет.

— Говорит тот, кто уже пять лет играет в идеального Джеймса Поттера и не обращает внимания ни на что, кроме своих достижений!

Это было как удар ниже пояса.

Он хмуро глядел на Розу, не зная, что сказать. Они никогда не были близки: в детстве Джеймс был взбалмошным проказником, который вечно искал неприятностей, любил розыгрыши и проводил всё время в компании Фреда и Роксаны, а потом зациклился на своей репутации и не видел ничего, кроме способов её поддержания. Возможно, кузина была права, и кроме этих слов он заслужил ещё пару пощёчин. Ко всему прочему, в памяти всплыл разговор с Тедди и его просьбы присмотреть за Доминик. С тех пор он не уставал наблюдать за ней и каждый раз видел опустевший, почти безжизненный взгляд и приклеенную к губам фальшивую улыбку. И всё больше осознавал слова Люпина о том, что они похожи. Возможно даже больше, чем тот полагал.

Теперь же, смотря на Розу, в голове один за другим возникали образы Лили и Альбуса, Хьюго, Фреда, Роксаны и остальных — и навязчивая мысль о том, что, возможно, они так же скрывают внутри тяжёлую борьбу и прячутся за слоем масок, делая вид, что всё под контролем, не оставляла его в покое. Он слишком зациклился на себе и своих проблемах и даже не предполагал, что, вероятно, не ему одному приходится ежедневно перебарывать себя встать с постели и продолжить собственную войну. Войну с самим собой.

— Слушай, Джим, прости, — выдохнула Роза, видя, как глубоко ушёл в себя Джеймс. — Я просто на взводе из-за... В общем, я не должна была нападать на тебя только потому, что ты под руку попался, — быстро проговорила она и добавила, пряча взгляд:

— Я лучше пойду.

Она забрала из рук юноши книги и быстро скрылась, оставляя его, снедаемого тяжёлыми мыслями, молча смотреть ей вслед.

В библиотеку он явился лишь спустя полчаса: чтобы не пересечься с Розой снова, с одной стороны, и чтобы проветрить голову — с другой. Однако так просто избавиться от этих мыслей не получалось, и на поиски Серены он отправился в отвратительном расположении духа. Пройдясь несколько раз по читальному залу и уже успев порядком раздражиться от того, что слизеринки нигде нет, Джеймс завернул в отдел с книгами по Зельеварению, надеясь обнаружить её там. И не прогадал: в одном из закоулков, настолько тёмном и отдалённом от всех остальных, что он идеально подходил для тихого убийства, между двумя стеллажами за столом расположилась Серена и внимательно перебирала какие-то свитки. Поттер натянул на лицо самое недовольное выражение и медленно двинулся к ней. Примостившись напротив, он недоверчиво взглянул на шаткую стопку книг, которая так и дышала на ладан в надежде не развалиться от внезапно появившегося сквозняка, и кинул на соседний стул портфель, чем привлёк внимание девушки.

— Начнём? — с улыбкой осведомилась Малфой, и её вечно доброжелательное выражение лица вызвало у Джеймса новую порцию негодования: он опоздал, не поздоровался, в принципе не источал ни капли дружелюбия. От одного его вида она должна была растерять весь свой энтузиазм. Однако она продолжала глядеть на него с мягкой улыбкой на губах, и это никак не укладывалось в его голове.

— Раз уж мы здесь, — он скривил губы в подобии улыбки, так, чтобы не выглядеть слишком уж суровым, но не был уверен, что получается.

Избегая её взгляда, он принялся копаться в портфеле в поисках пергамента и книги, которую взял вчера, а так же нескольких черновиков по теме, на которые убил несколько часов, но тех нигде не было. Ругаясь сквозь зубы, он откинул найденный учебник на стол, и стопка книг, что и так опасно покачивалась от любого движения, развалилась.

— Да твою ж...

Джеймс устало упал на спинку стула и закрыл лицо руками, протяжно простонав. А когда успокоился и вернулся в реальность, на столе уже был полный порядок: книги были разложены по темам, перед ним лежали несколько листов с намётками, а Серена обеспокоенно смотрела на него со своего места.

— Всё в порядке? — после нескольких минут молчания спросила она, и только тогда Джеймс осознал, что всё это время пялился на неё, как маньяк.

— Да, — кисло выдавил он и, не успев хорошенько подумать, добавил:

— Просто не в духе: повздорил с кузиной и... И не важно...

Серена поджала губы и окинула его внимательным взглядом, и Джеймс успел пожалеть, что вовремя не заткнулся. Она уже было открыла рот, чтобы что-то сказать, но он успел раньше:

— Я кое-что нашёл вчера по этому антидоту, но, похоже, все наработки забыл в комнате. Могу сбегать...

— Ничего страшного, — с готовностью кивнула Малфой, видимо, радуясь не меньше его, что удалось избежать лишних разговоров. — У меня было окно, и я нашла несколько книг, где есть материал. И успела тезисно выписать основные моменты приготовления, — Джеймс кинул взгляд на лежащий перед ним пергамент и заметил закладки, торчащие из нескольких книг. — Но в следующий раз свои наработки тоже возьми, они пригодятся.

В следующий раз, — уныло подумал Поттер. Может, после сегодняшней встречи она и не захочет больше иметь с ним дело: они доведут работу по отдельности, а потом, как предлагала Алисия, соединят получившееся. Идеальный вариант.

— Отлично, — немного приободрившись от этой мысли, кивнул Джеймс. — Тогда давай разделим материал и начнём?

Серена согласилась, и следующий час они провели в гробовой тишине каждый за своей книгой. Но даже не общаясь с девушкой, Джеймс чувствовал неловкость и скованность, когда просто находился рядом с ней. Оно было неподвластно ему, но это чувство возникало на уровне инстинкта. И мучило не меньше, чем собственное притворство.

Возможно, поговори они начистоту, всё и вправду стало бы проще? Но решиться на этот шаг было сложнее, чем он представлял ещё несколько часов назад. Наверное, он просто боялся услышать от неё что-то, чего никак не ожидал — так же, как было с Розой. Как ни крути, слышать правду о себе, особенно неприятную, было нестерпимо тяжело.

— Я тут подумала... — внезапно подала голос Серена, и Джеймс резко вскинул на неё голову. Поймав его взгляд, девушка на мгновение замялась, но всё-же продолжила свою мысль:

— То эссе у тебя с собой?

— Какое эссе? — не понял Поттер.

— То, что во вторник весьма бесцеремонно кинул на стол профессор Слизнорт, — объяснила Малфой, закатив глаза, и тут Джеймс удивлённо поднял брови и подозрительно воззрился на неё, совсем ничего не понимая:

— А что?

Серена потупила взгляд и, продолжая нервно вертеть в руках перо, заговорила:

— Я не хочу лезть не в своё дело, но я могла бы посмотреть, что ему не понравилось. И... не знаю... подсказать, что можно сделать, чтобы он не смог впредь придраться к твоим работам?

Юноша долго смотрел на неё, не смея даже предположить, зачем ей всё это нужно, но не нашёл причины, чтобы отказать. Порывшись в портфеле, он извлёк учебник по Зельям, вытащил аккуратно сложенный между страницами свиток пергамента и протянул его Серене. Та внимательно изучала его в течение нескольких минут, потом вернулась к началу, теперь уже быстро пробегаясь по листу глазами, и решительно кивнула.

— Ну, тут всё просто.

Джеймс чувствовал себя глупцом, когда она объясняла ему то, что могло не понравиться зельевару, но в её словах не было ни капли насмешки или проявления собственного превосходства над ним. Казалось, она действительно просто хотела помочь ему.

— Что я за это должен? — не выдержав, спросил он. И надеялся, что вот теперь-то она откроет истинную суть своих мотивов.

Но Серена лишь вежливо приподняла брови и вновь опустила глаза на пергамент. Дождавшись его позволения, она принялась аккуратным почерком переписывать его эссе, по ходу объясняя, чем та или иная формулировка выгоднее смотрится на фоне его работы. И даже обижаться на её мягкую критику было невозможно. Думать и искать скрытый смысл в её словах и поступках он уже не мог и, не выдержав, всё же решился спросить напрямую:

— Зачем ты делаешь это?.. — но тут же уверенность сменилась страхом и желанием забрать свои слова обратно. Но было уже поздно, и, понизив голос, он всё же продолжил:

— Зачем помогаешь мне?

— А тебе не нужна помощь? — вкрадчиво утонила Малфой, и Джеймс раздражённо закатил глаза и кинул на стол ручку, в которую намертво вцепился минутой ранее.

— Да не в этом дело! Я имею в виду... Ты не обязана. Но ты предложила помощь. Общаешься со мной вполне дружелюбно. Не стала сдавать МакГонагалл... — в голове всё это звучало не так глупо. — Почему?

— А почему я не должна?..

Ему казалось, что она просто издевается. Но, видимо, Серена и в правду не понимала, что в этом такого.

— Ты мне ничего не должна, если уж на то пошло, — терпеливо напомнил Поттер. — Но ты всё равно... Я просто не понимаю, почему ты такая... — он на секунду замолчал, подбирая слово, и в голову пришло только одно, — другая. Не такая, как все слизеринцы: не пытаешься портить людям жизнь, язвить или хамить. Напротив: ты вся такая доброжелательная, помогаешь людям, ничего не требуя взамен...

— Это звучит, как обвинение, — с лёгкой усмешкой отметила девушка.

— Просто объясни, в чём подвох, — потребовал Джеймс и, затаив дыхание, натянулся как струна в ожидании, когда всё это закончится.

Но Серена не спешила давать ответ. Она долго смотрела на него, пытаясь что-то разгадать по юношескому напряжённому лицу, и глаза её полнились недоумением и, казалось даже, непривычным раздражением. Её губы дёрнулись, исказившись в горькой усмешке и, покачав головой, она заглянула ему в глаза:

— А нет никакого подвоха, Джеймс. Просто ты почему-то не хочешь верить в то, что не все люди такие, какими ты их считаешь. Так что встречный вопрос: почему? — настойчиво спросила она.

Он ожидал услышать, что она оставила ту историю в прошлом или что всё ещё ненавидит его, но совершенно не был готов к её настоящим словам. И потому не знал, что ответить.

— Потому что...

А что вообще Джеймс мог ответить? За что относился к ней столь предвзято? Серена ведь и правда не сделала ему ничего плохого: это он в первую их встречу, узнав её фамилию, повёл себя, как придурок; это он на втором курсе запустил в неё бладжер, чем нанёс сильную травму и отправил в больницу Святого Мунго; и он все последующие годы считал её врагом народа. Так и другие слизеринцы: мало кто из них на самом деле сделал Джеймсу что-то плохое, большинству из них и дела не было до какого-то гриффиндорца. Так почему?

— Наверное, потому, что ты сам совсем не тот, кем тебя считают другие.

Это казалось каким-то самым неправдоподобным сном, когда он появлялся перед полной аудиторией студентов в неглиже и пытался прочитать доклад. Только в те моменты Джеймс чувствовал не стыд и даже не унижение, а лишь то, что кто-то увидел намного большее, чем он показывает. Его настоящего. А этого он допустить не мог. Не после того, когда годами по кирпичикам отстраивал свою репутацию заново. Но она, Серена Малфой, казалось, видела его насквозь:

— Почему ты так стараешься, стремишься к этому идеалу, который выстроил в своей голове? Зачем мучаешь себя этими масками и рамками? Не надо. Не пытайся быть тем, кем не хочешь. Хватит.

— Ты не знаешь, о чём говоришь, — процедил он сквозь зубы, грубо отпихивая от себя учебник. Глаза в отчаянии бегали по её лицу, которое отражало столько понимания, что стало тошно.

— Возможно... — опустив взгляд на скрещенные на столе руки, прошептала Серена, и в тишине её мягкий голос, словно откуда-то из темноты, вновь долетел до него:

— Но всё-таки почему бы не быть самим собой. Я это я, такая, какая есть. Если тебе это так важно.

— Нет, — отрезал Джеймс.

Он и сам не понял, к чему было это «нет». К тому, что ему нисколько не важно? Или из-за упрямого скептицизма по поводу её «я-это-я» личности? Или же дело было в том, что он отчаянно сопротивлялся быть таким, какой он есть на самом деле? Его лицо менялось на глазах, озадаченное и напуганное своим собственным страхом признания себя. А Серена лишь произнесла, покачав головой:

— Возможно, однажды ты поймёшь меня.

И Джеймс ещё пуще замкнулся в себе. Он выучил слизеринцев назубок. Но она, Серена Малфой, не поддавалась никаким законам и жила не по канону своих однокурсников. И как только Поттер понял это — страх окутал с новой силой. А что, если он ошибается?

В ней.

В себе.