Ветер крепчает (джен)

Примечания:

Глава написана довольно сухим слогом, как по мне, но я просто не понимаю, как написать её иначе. Если чувствуете, что можете мне помочь подправить текст — не стесняйтесь, пожалуйста, пользоваться публичной бетой

Зал суда огромен и давит своей атмосферой. Здесь много людей, в основном из Гарнизона и Полиции, но присутствует и парочка Разведчиков. И об обычных горожанах так же не забыли. М-да, что-то многовато военных для простого, в сущности, дела. И мне нужно всего-то доказать свою «пользу для человечества» всей этой толпе, не задев ничьи интересы и подмазавшись одновременно ко всем разом. «И рыбку съесть, и на хуй сесть», блин. Хах, всего-то! Да как два байта переслать… В каменном веке. Ха-ха-ха… Я в полной заднице.

На высоком постаменте располагаются трое мужчин в чёрных одеждах, центральный чуть помоложе остальных, лет на десять-пятнадцать меня старше, наверное. Что ж, полагаю, именно они будут выносить вердикт. Под внимательными прицелами сотни глаз прохожу к центру зала, где стоит небольшой столик, одной рукой вцепившись в руль задрапированного сейчас велосипеда, а другой придерживая на плече «материалы для презентации». Ставлю велик «на прикол», расставляю треногу, противно скрипя деревом по полу в оглушительной тишине, как в какой-то дешёвой комедии. Вывешиваю чертежи и карту всех стен, подвигаю велосипед, чтобы не мешался и был под рукой, и наконец вытягиваюсь по струнке рядом со стулом, заложив руки за спину. Плевать на реакцию окружающих, в топку моё чувство неуверенности из-за огромного количества людей, наблюдающих за мною сейчас. Всего через две двери отсюда меня ждут трое испуганных, одиноких детей. Мне нужно собраться. Судьи молчат. Я тоже молча смотрю на центрального мужика, ожидая начала процесса. Наконец, он кашляет, привлекая внимание всего зала:

— Пожалуй, пора начинать. Суд проводится Дариусом Закклаем в полдень первого января восемьсот тридцать второго года. Алиса Селезнёва, верно?

— Так точно, ваша честь, — отвечаю я без запинки, стараясь не слишком откровенно таращиться на мужика.

Это же… тот самый военный, который судил Эрена. Он разве не должен быть тут, вроде как, верховным главнокомандующим? Или он ещё не «дорос» до той позиции? Что, чёрт возьми, происходит?

— Вы жительница Подземного Города, поспособствовали улучшению уровня жизни в южном районе стены Роза и после этого подали ходатайство на получение разрешения на переселение на поверхность. Всё верно?

— Да, ваша честь.

— Ваш случай несколько… необычен.

Серьёзно? Интересно чем.

Вряд ли я тут такая первая. Ну, может, первая именно с изобретениями, но до меня точно должны были быть и другие пытавшиеся выбраться из той параши. Может, всё дело в том, что Военной Полиции выгоднее оставить меня внизу, под своим контролем? А Пиксис дал мне шанс выбраться, заинтересовав Разведку и Гарнизон. Таким образом, я, как и Эрен, сейчас нахожусь между двух огней. Что ж, тогда понятно, почему меня судит именно Закклай. Надо быть предельно милой и полезной, но не опасной, ни в коем случае. Судья продолжает пояснять за жизнь:

— До этого момента ни один житель Подземного Города не пытался воспользоваться этой статьей в законе в столь… необычном ключе. Или, по крайней мере, не заходил так далеко в своих стремлениях. Что ж, трибуна ответчика ваша. Приступайте.

— Благодарю, ваша честь.

Легко кланяюсь. Так, теперь важно не лажануть. Только высокий слог, Алиса, никакого сленга, и матерись про себя, бога ради. И побольше любви к жителям стен. «Я чётко, очень чётко — патриотка» или как там.

— Как вы уже говорили ранее, мне удалось передать свою идею об очистительных фильтрах наверх, и, благодаря инициативности и новаторским взглядам Гарнизона, данное решение было успешно внедрено сначала в водоснабжающую систему города Джинай, а позже распространено и на другие города в Южном округе.

На карте я указываю регионы, о которых идёт речь.

— Из-за очистительных способностей угольных фильтров вода стала более безопасной для питья и использования в медицинских целях, о чём свидетельствует снижение случаев дизентерии на тридцать семь процентов. Подобного эффекта удалось добиться благодаря абсорбирующим свойствам угля. Однако не стоит забывать вовремя менять фильтры, так как по достижении определённого уровня загрязнения они начнут отдавать поглощённые вредные вещества обратно в воду.

Следует также отметить, что фильтры были предложены мною в совокупности с общественными купальнями. Введение их в обиход, а также проведение сопутствующих социальных работ таких, как санитарно-гигиеническое просвещение, согласно последним данным, снизило общий уровень заболеваемости в совокупности на сорок два и семь десятых процентов. Все сопутствующие данные вы можете найти в документах, приложенных к моему делу, и в медицинских архивах Джиная и Троста. Основываясь на фактах, приведённых мною, можно сделать вывод, что данная система заслуживает пристального внимания и внедрения в других регионах стен. Я бесконечно рада, что моё изобретение смогло послужить во благо человечества.

Разумеется, уменьшенную версию этих фильтров, как только те будут доведены до ума, в своих походах смогут использовать и Разведчики. Тогда, после фильтрации и термической обработки, использование такой воды в медицинских целях значительно повысит выживаемость солдат после ранений.

Я ненадолго прерываюсь, осматривая зал. Достаточно ли я сказала? Веско ли прозвучали мои слова? Кто бы мне подсказал, помог понять, достаточно ли филантропии и патриотизма было в моей речи? Или не слишком ли много? Ну да, помощи и подсказок мне здесь ждать неоткуда. Но один взгляд на улыбку вдохновлённого чем-то из моих слов Эрвина Смита, и во мне резко просыпается сначала страх, а следом за ним и злость. Нет, я определённо не лажаю, судя по реакции этого блондина. Да он вздрочнуть, походу, готов на мои откровения. Ладно, буду считать его «средним значением по больнице». В конце концов, если сейчас что-то пойдёт не по плану, то в будущем эта сволочь встретится с Леви в Подземном Городе, а потом те двое мелких детишек погибнут за стенами. Хрен тебе, бровастый манипулятор.

— Разумеется, это далеко не всё, что я могу предложить человечеству, — уверенно продолжаю я, чуть прищурившись в ответ на до усрачки заинтересованный взгляд голубых глаз. Отворачиваюсь, всё своё внимание сосредоточив на Гарнизоне и судье. — Из документации Патентбюро при Вооруженных силах вы можете видеть, что я подала в разработку многие идеи, способные значительно улучшить жизнь простого населения, то есть подавляющего большинства человечества. И сегодня мне бы хотелось представить вам одну из них.

Рукой указываю на прикрытый тканью велосипед.

— Для начала следует заметить, что одна из главных проблем человечества, по моему мнению, состоит в том, что основной транспорт, то есть лошадей, могут себе позволить лишь Разведка и зажиточные торговцы. И причиной тому служит как высокая цена этих животных, так и весьма недешёвое содержание. Однако и преимуществ у этого вида транспорта много: лошади способны продолжительное время передвигаться со скоростью тридцать-тридцать пять километров в час, а их максимальная скорость может достигать почти восьмидесяти километров в час! Да и перевозить на телеге они могут груз вдвое больше себя, то есть около восьмисот килограмм. Но всё сводится к тому, что позволить себе таких помощников могут очень немногие.

Из-за этого возникает ряд проблем. Например, у вас заболел человек и ему нужна экстренная помощь, но до ближайшего доктора три часа пешком. Вряд ли пациент сумеет добраться до врача в срок. Или доставка почты, которая занимает от двух недель до нескольких месяцев. Перечислять ситуации, в которых бы пригодился транспорт быстрее пешего шага, можно до бесконечности. И я была несказанно рада найти решение для данной проблемы.

Я наконец снимаю ткань со своего железного коня, вывозя его в центр зала.

— Велосипед. Данное устройство позволит вам с легкостью перемещаться на протяжении более трёх часов со средней скоростью в двадцать-двадцать пять километров в час по мостовой и пятнадцать-двадцать километров в час по обычной дороге. Разумеется, если человек натренирован, то данные показатели, как и продолжительность поездки, то есть покрываемое за раз расстояние, увеличатся.

— Ваше устройство выглядит весьма сомнительно. — Закклай подаётся вперёд, с пренебрежением оглядывая моего двухколёсного друга. — И ненадёжно. Как именно оно работает?

— Позвольте продемонстрировать. — Разворачиваюсь полубоком к судье, чтобы всем находящимся в зале было видно. — Данная модель имеет подножку, позволяющую держать велосипед вертикально без помощи рук. Сзади тут прикреплен багажник, то есть место для багажа. Поскольку это мужская модель и я не смогла как следует закрыть цепь, прошу простить мне небольшую вольность. Итак.

Уже выверенным движением руки я затыкаю юбку за пояс, под шёпот толпы оставаясь в тёплых штанах.

— Я убираю подножку в горизонтальное положение и перекидываю ногу через раму. Как видите, здесь сидение на пружинах. Они служат амортизаторами, и таким образом вас не будет трясти от каждой кочки под колёсами. Также в конструкции имеются две педали и два рычага на руле. Первые приводят в движение велосипед, вторые — тормозят. Ваша честь, могу ли я проехаться по залу для демонстрации?

— Да, пожалуйста. — Судья приглашающе ведёт рукой.

Ну, как говорится, «поехали»! Надеюсь, я хорошо всё закрутила.

— Как видите, руль позволяет мне легко маневрировать, однако на низкой скорости это становится сложнее, так как у нас всего две узкие точки опоры. Тем не менее, стоит нам разогнаться. — «Поддаю газку» и проезжаю в узкий проход между стулом и треногой, ничего при этом не задев. — И данная проблема исчезает. А два тормоза, передний и задний, помогут нам вовремя остановиться.

Демонстрирую работу каждого, объясняя про резкость переднего тормоза и плавность заднего, попутно останавливаясь около трибуны Разведчиков. Бровастый как раз тут стоит. Замечательно.

— Помимо того, что вы можете передвигаться на велосипеде самостоятельно, к нему также можно прикрепить, например, телегу. Конечно, скорость немного упадёт, но мы всё ещё будем передвигаться в два раза быстрее, чем пешком и без груза. Господин, — обращаюсь я прямиком к Смиту. — Не могли бы вы спуститься ко мне для демонстрации?

Он, после кивка судьи, без промедлений слезает в мой «загон».

— Как я уже говорила, у велосипеда есть место для багажа. На него вы можете разместить ящик с продуктами с рынка, сумку или любые другие личные вещи. Какой у вас вес, офицер? — резко перескакиваю я с объяснений к вопросам.

— Девяносто… Девяносто килограмм, полагаю, — немного изумляется блондин.

— То есть вес этого солдата чуть больше чем в полтора раза превышает мой. Пожалуйста, займите место багажа сзади и держитесь за меня.

Следующие слова уже чуть тише добавляю только для Эрвина:

— Очень рассчитываю на ваше умение управлять своей тушкой в пространстве. Пожалуйста, постарайтесь переносить вес в том же направлении, что и я. — И снова громче продолжаю: — Для ног пассажира или для верёвок, удерживающих груз, сбоку имеются специальные подпорки. Офицер, пожалуйста, поставьте ноги на них.

Судя по лёгкой дрожи велосипеда, теперь я своими ногами, зажав между ними раму, удерживаю сидящего на велике солдата от падения. Мужские пальцы накрепко вцепляются в талию, дополняя картину. Очаровательно мерзкую картину. Отталкиваюсь, начиная движение, и спустя пару секунд мы вполне уверенно проезжаем по прямой. Всё-таки тяжеловато везти сзади человека крупнее самой себя. Мы описываем небольшой круг, довольно неплохо справляясь с поворотами, и останавливаемся ровно там же, где и начали движение.

— Как видите, велосипед спокойно выдерживает вес в сто пятьдесят килограмм, но манёвренность при дополнительном весе немного снизилась. Это произошло из-за неравномерного распределения веса: если бы вес груза был равен моему собственному или того меньше, данной проблемы бы и вовсе не возникло. И если расположить груз не на багажнике, а в телеге, прикреплённой к велосипеду, то манёвренность наоборот бы лишь увеличилась. А вас, офицер, я попрошу остаться. Пока что, — останавливаю я собиравшего уже свалить Смита. Не-не, чувак, так просто ты теперь не отделаешься. — У собравшихся в этом зале может возникнуть резонный вопрос: может ли обычный человек без особой практики использовать это устройство? Ведь я — создатель данного средства передвижения и, следовательно, имела предварительно обширную практику. Офицер, пожалуйста, попробуйте прокатиться по залу. Не волнуйтесь, я вас подстрахую… первые пару метров.

Смит подозрительно косится на меня, но интерес пересиливает. Парень перекидывает ногу через раму, проверяет, как работают тормоза, и лишь потом пробует повторить мой фокус. Вышло всё именно так, как я и предполагала, — тренированный на УПМ военный без особых проблем держит равновесие, вполне спокойно, даже с каким-то детским восторгом нарезая по залу вензеля. Только сидение для него несколько низковато, из-за чего колени нередко оказываются довольно близко к груди. Уморительно, конечно, но придётся исправляться.

— К сожалению, внизу я не располагала достаточным количеством материалов, чтобы воплотить в жизнь именно то, чего бы мне хотелось, поэтому, как мы можем заметить, высокому офицеру не слишком-то удобно сидеть в комфортной для меня модификации. Однако на чертежах вы можете видеть конструкцию, которая позволит регулировать высоту и руля, и сидения. Это сделает велосипеды доступными для всего человечества: и для мужчин, и для женщин, и для детей. Плюс сравнительно низкая цена будет подъёмна для большинства жителей стен. Я уверена, что велосипед станет прорывным изобретением и.

Я сглатываю. Боже, я и в самом деле скажу эту чушь?

— Приумножит величие человечества. Офицер, спасибо вам за помощь с демонстрацией. — Не надо, Алиса, не подкалывай его, не трогай этого бровастого засранца! — Вы были весьма… послушным грузом.

Чёрт, всё-таки не удержалась. Смит хмурится и возвращается обратно на своё место, а я выжидательно замираю, прямо глядя на Закклая и ожидая вопросов.

— Благодарю вас за крайне информативный доклад, — кивает он мне. — Имеются ли у вас и другие изобретения или идеи, способные так же принести пользу человечеству?

— Разумеется, ваша честь. Некоторая часть моих идей по социологическому развитию общества как раз лежит у вас на столе. В них входят в том числе расширение школьной программы и общее просвещение населения, платой за которое будет ежегодное привлечение школьников и их родителей к сельскохозяйственным работам. Если мы сделаем сбор и засев урожая рутиной для всего населения стен, это позволит снизить трудозатраты на производство продовольствия, которое должно быть выполнено в весьма ограниченный период времени, и поднимем общее физическое здоровье и сплочённость человечества. Кроме того, вот ряд чертежей, которые сейчас находятся на рассмотрении в Патентбюро, и дополнительные заметки по моим будущим проектам, способным облегчить и улучшить нашу с вами жизнь.

Судья внимательно, даже скрупулёзно просматривает весьма внушительную кипу бумаг, присовокуплённую к делу в отдельной папке.

— Однако есть небольшое «но», и здесь мы наконец подходим к основной причине, по которой я подала ходатайство: для дальнейшего развития мне нужно изменение рабочей обстановки. То есть для того, чтобы воплотить в жизнь или хотя бы протестировать результативность некоторых моих идей, мне будут нужны ресурсы, не доступные, увы, под землёй.

Я мягко улыбаюсь.

— Например, мне потребовались данные с поверхности для подтверждения результативности методов. Без ресурсов Патентбюро я бы не получила этой информации. И что более насущно в случае именно технических разработок: для работы микроскопа свет от свечей, увы, не достаточно яркий и излишне прерывист. По этой причине мне не удалось пока что достичь успехов в конструировании портативного фильтра. Разумеется, я преследую и личную выгоду: под землёй, к сожалению, сильно развита преступность. Несмотря на усердную работу нашей Военной Полиции, низкий уровень образованности и средней заработной платы нисколько не помогает в борьбе с криминалом. Поэтому, чтобы не отвлекаться от разработок и не быть втянутой в работу на преступную группировку, я в течение последних двух месяцев искала работу при Вооруженных силах на поверхности и уже получила предложение о найме в исследовательскую группу при Гарнизоне, которое вступит в силу в случае вашего положительного решения.

— А вы, как я погляжу, даром времени не теряете. Ваши слова были приняты к сведению, — с лёгкой усмешкой кивает мне мужик и внезапно встаёт. — Суд удаляется для обсуждения и вынесения решения.

В смысле «удаляется»? А нахрена тогда здесь так много народа? Так, для массовки, что ли? То есть я зря для всех распиналась? Ну восхуитительно! Так и знала, что поработаю сотрудником цирка за бесплатно. Трое мужчин вышли в боковую дверь, оставляя зал в полной тишине, а меня — в непонимании, что мне нужно сейчас делать. Заговорить с присяжными, просто сесть за стол и не отсвечивать или остаться стоять тут на потеху публике? Нет, последнего мне совсем не хотелось, поэтому, пока в зале отсутствовали главные заведующие этим политическим цирком, я спокойно упаковала велосипед обратно в ткань, свернула все чертежи и разобрала треногу, скромно сгружая свою поклажу около стола.

— Госпожа Селезнёва, — обращается ко мне невысокий мужчина в журналистской кепке. — Рой из стохесского отдела Газет Берга. Каким будет ваш следующий проект в случае успешного исхода данного слушания?

— Здравствуйте, Рой. На данный момент я планирую сразу же после приёма на работу приступить к изготовлению рабочего прототипа швейной машины. — Извлекаю нужный документ из кипы, лежащей на столе, и демонстрирую журналисту. — Сейчас вся одежда производится вручную, в том числе и военная форма. Если нам удастся создать швейную машину, автоматизирующую процесс шитья, то в этом случае нас ожидают существенное ускорение в производстве и значительное снижение цен на готовую одежду. Это позволит распределить бюджет армии более рационально, например, улучшив продовольственное снабжение Разведкорпуса. В этом случае наши солдаты будут меньше болеть и, следовательно, меньше умирать за стенами. Таким образом, выгоду от данного устройства получит всё человечество, спонсирующее нашу армию.

Мужчина ненадолго задумывается и задаёт весьма циничный вопрос:

— Вы говорите, что цены на одежду снизятся. В чём тогда будет выгода для торговцев?

— Простите, вы, должно быть, нечётко меня услышали.

Мило улыбаюсь. А ты, дядя, провокатор, да?

— Снижение цен будет сопровождаться снижением затрачиваемого на производство одежды времени. Да, за один готовый предмет швеи будут получать меньше, однако и количество производимой и продаваемой продукции возрастёт, потому что оно будет охватывать большую целевую группу. Таким образом, с увеличением объёмов производства прибыль тоже будет расти. Могу показать вам расчёты на бумаге, если хотите.

— Вот как. — Мужчина что-то старательно строчит в своей записной книжке. — Позвольте ещё вопрос. Вы, судя по записям, прожили около тридцати лет в Подземном Городе, однако начали действовать лишь сейчас. В чём причина этих изменений и чем вы занимались до того, как решили стать изобретателем?

Не в бровь, а в глаз, мужик. Вот что значит журналист. Краем глаза заметила, как к нам прислушиваются все вокруг. Мать-перемать, и что мне ответить?! А впрочем, какого хрена?

— Я всегда была честным человеком и чиста перед законом, если вас интересуют мои прошлые способы заработка. Однако большую часть своей жизни я заботилась исключительно о самой себе. И быть незаметной казалось мне наилучшей тактикой. Однако полгода назад я встретилась на улицах Подземного Города с замечательным восьмилетним мальчиком. У него был удивительно взрослый для ребёнка взгляд, но, несмотря на все беды, через которые ему пришлось пройти, этот малыш сохранил доброту в душе, столь несвойственную людям под землёй. — Я опускаю глаза, с нежной улыбкой думая, как совсем скоро снова увижу своё маленькое чудо. — Поэтому, думаю, у меня просто не было другого выхода, кроме как начать действовать.

— Так значит все ваши амбиции проистекают из желания дать этому ребёнку счастливую жизнь?

— Нет. — Я качаю головой. — Он, без сомнений, был бы счастлив и без меня. Пусть не сразу, но такой хороший мальчик наверняка бы нашёл себе друзей, собрав настоящую, дружную семью. Моя цель — это дать ему право выбора. Чтобы он сам решал, по какой дороге пойдёт, где и как будет жить. Чтобы он был свободным в своих решениях.

Твёрдо смотрю на мужчину, ожидая дальнейших вопросов, но он глядит почему-то куда-то вбок, в сторону дверей. В следующую секунду что-то чуть не сбивает меня с ног, со всей силы ухватившись за талию. И как давно он здесь? Неужели успел услышать мою тираду? Вот же хитрый ёжик. Опускаю руку на тёмную макушку, поправляя чуть взъерошенные пряди.

— Привет ещё раз, солнце моё.

Серые океаны привычно сканируют меня, и малыш отчего-то заразительно улыбается.

— Тётя Алиса, мы так долго ждали! А ещё старший братик забрал у меня печенье! Злюка! — тут же сдаёт бедного капитана Изабель.

Я трясусь от попытки сдержать смех, но всё-таки не выдерживаю и хмыкаю, наклоняясь и подхватывая эту без всяких сомнений «младшую» ябеду на руки.

— Да вообще, как так можно было-то? У такой красавицы, да забрать вкусняшки? Кошмар! — притворно ужасаюсь я, а потом с не менее наигранным уважением добавляю: — Ну ты герой, конечно. Как у тебя хватило сил забрать у такой егозы печенье? Молодец, фасолина!

— Ты бы тоже смогла после того, как она за раз штук двадцать прикончила, — усмехается малыш, переводя резко потяжелевший взгляд на застывшего рядом с нами репортёра. — А это ещё что за хрен собачий?

Репортёр как-то бледнеет с лица, отступая назад и наверняка открывая небольшой заводик по производству кирпичей.

— Солнце моё, что я говорила по поводу выражений в зале суда?

Несильно тяну мальчика за красное ушко, отвлекая от несчастного Роя, шепчущего что-то вроде «и это он-то добрый?» Прищуриваюсь, копируя фирменный «вы все говно» взгляд своего сына, давая понять, что репортёру лучше бы прикрыть хлеборезку и свалить в туман.

— Да, извини, мам, — серьёзно кивает Леви, кажется, не замечая этих переглядываний, и берёт меня за руку.

С другой стороны от меня пристраивается Фарлан, внимательно сканирующий зал.

— Как всё прошло, госпожа Селезнёва? — тихо интересуется он, хватаясь за мою юбку и немного нервно поглядывая на пристально наблюдающего за нами Смита.

Кажется, у Фарлана хорошо развита интуиция на пиздецки опасных людей. Я бы тоже перетрухнула от такого внимания, чувак, если бы удивительно сильная детская ручка сейчас не сжимала мою правую ладонь.

— Пока не знаю, ждём решения, — так же тихо отвечаю я. — Вас там хоть покормили?

— Да, господин Пиксис предложил нам чай и сладости, — кивает Чёрч и тут же привлекает моё внимание к трибуне. — Кажется, это судья, да?

— Угу. — Слежу, как все трое мужчин рассаживаются по местам. — А теперь тш-ш, ладно, детишки? Эти чиновники очень не любят, когда их перебивают.

— Алиса Селезнёва. Суд вынес решение по вашему ходатайству. Поскольку ни вы, ни ваши дети не были замечены в преступной деятельности, а так же ввиду ваших… талантов, несомненно полезных для человечества, я даю добро на проживание вашей семьи на поверхности. При условии, что вы будете работать на одну из организаций Вооруженных сил по вашему выбору. У вас есть возражения или вопросы?

— Никак нет, ваша честь. Наша семья благодарна вам за оказанное доверие и счастлива служить на благо всего человечества.

Приседать с четырёхлетней девочкой на руках в реверансе сложно, но я старательно гну колени, матерящие меня на чём свет стоит. Ещё совсем чуть-чуть, и я наконец смогу выдохнуть спокойно.

— Хорошо. Тогда на этом и закончим. — Мужчина бьёт молотком по специальной подставке, зорко следя за моей реакцией.

Я продолжаю удерживать вежливую улыбку, пока жму руки военным из Гарнизона и Разведки, пока везу весело о чём-то переговаривающуюся с Леви Изабель на руле велосипеда, попутно общаюсь с прессой. Наконец, мы возвращаемся в комнату, в которой изначально беседовали с Пиксисом. Мой теперь уже точно коллега немного задерживается, выдавая новую порцию информации журналистам, но нас, разумеется, не оставляют одних. Бровастый разведчик заходит за нами следом и плотно прикрывает дверь, отрезая комнату от шума.

— Госпожа Селезнёва, позвольте поздравить вас с победой, — учтиво говорит он, пока Фарлан и Изабель прячутся за моей юбкой, а Леви наоборот выходит вперёд, задвигая меня себе за спину.

Кажется, блондину насрать на поведение детей, он целиком и полностью сосредоточен на нашем разговоре. Бровастый вдруг очаровательно улыбается и немного лукаво заявляет:

— Признаться, у меня невольно сложилось впечатление, что вы меня за что-то ненавидите — на той демонстрации вы явно рассчитывали немного надо мной посмеяться.

Обворожительная, даже обаятельная мразь, иначе про Смита сейчас и не скажешь. Не хотелось бы мне с тобой пересекаться лет через десять, парень. Ну нафиг такие приключения. Спешу развеять его подозрения:

— Да нет, я рассчитывала ровно на то, что вы безупречно справитесь с поставленной задачей. Всё же вас учили держать равновесие в отличие от простых обывателей. А по поводу шуток… Не принимайте это на свой счёт, офицер Смит, — нехорошо усмехаюсь я в ответ. — У меня просто предубеждения.

— Предубеждения?

— Да, против блондинов, — на серьёзных щах продолжаю я гнуть свою линию. — Что-то вроде фобии, если хотите. Так уж получилось, что каждый раз, когда я пересекаюсь с блондином, в моей жизни непременно случается какая-нибудь задница. Я начинаю подозревать, что тут не обошлось без заговора.

Фарлан тихо фыркает в кулак, но тут же замирает, наверное, вспомнив нашу первую встречу. Вот-вот, парень, мне реально есть из-за чего переживать.

— В-вот оно что, — неловко заполняет паузу блондин, видимо, не очень понимая, что можно ответить на такое заявление.

Развожу руками, мол, ну что поделать, голыми фактами оперирую же. Пиксис наконец возвращается в комнату, передаёт наши новые документы и тут же предлагает проводить нас до временного жилища, выделенного на ближайший месяц Гарнизоном.

* * *

В коридоре мы неожиданно сталкиваемся с Закклаем. Он сухо кивает, отзывая меня в сторону, и просит встретиться в ближайшем будущем у него в кабинете для обсуждения одной из моих инициатив, связанных с Подземным Городом.

— Всенепременно, господин верховный главнокомандующий, — отвечаю я со всем уважением. — Однако и у меня будет к вам небольшая просьба.

— Слушаю вас.

Чуть нахмурившись, старик скептично смотрит на меня.

— Выпишите мне, точнее, моему сыну, пожалуйста, именное право на использование УПМ, — прямо говорю я о том, что занимало мои мысли последние несколько дней, и поспешно добавляю: — Разумеется, я знаю, что использовать его могут лишь военные, и именно поэтому и прошу разрешения у вас. Мне бы хотелось модернизировать военную форму, если получится, и для этого будет лучше, если у меня всегда будет под рукой свой личный «естествоиспытатель».

— Вы ставите меня в неловкое положение.

— Да, извините мою наглость. — несмотря на своё извинение, не отступаю: — Я готова платить вдвойне за использованный нами газ и подписать договор о том, что мой ребёнок не будет использовать УПМ в черте города без крайней на то необходимости.

— Я подумаю об этом, если наш с вами разговор пройдёт успешно, — заключает наконец этот любитель революций, отправляя меня обратно к Пиксису и моему детсаду.

Кажется, сегодня удача на моей стороне.

* * *

На улице морозно и свежо, вокруг весело бегают дети. Коньки тут, что ли, придумать? Да, обязательно сделаю коньки. И лыжи тоже. Дети снова замирают, завороженно глядя вверх. Я тоже, выставив ладонь козырьком, с облегчением вглядываюсь в бесконечную синеву. У нас получилось, в самом деле получилось. Теперь мы сами сможем выбирать, как нам жить. И небо сегодня такое высокое…

Я наклоняюсь вниз и зачерпываю пригоршню снега, пока дети продолжают не замечать ничего вокруг. Пиксис недоуменно за мной наблюдает, и я прикладываю указательный палец ко рту, улыбаясь уголком губ. Леплю снежок и запускаю тот Леви в плечо. Он вздрагивает, оборачиваясь на меня и косится на поруганный рукав. Демонстративно наклоняюсь и леплю ещё один снежок.

— Ну что, мелюзга, — ухмыляюсь я похлеще любого карикатурного злодея. — Каникулы в Подземном Городе подошли к концу. Надеюсь, вы готовы к снежной битве?

Моя фасолина ловко уворачивается от следующего снаряда, а вот Фарлан, стоящий за ним, — нет, и поэтому получает смачную порцию снега прямо в лоб.

— Так нечестно! — пытается отплеваться от снега блондин.

— А мы, мафиози, такой фигнёй, как честность, в драке не страдаем, — парирую я в ответ, уворачиваясь уже от снежка со стороны Леви.

— Пощады не жди, — подкидывая очередной сплющенный комок снега, надменно заявляет будущий сильнейший воин человечества и, объединившись с двумя своими товарищами, начинает прицельный обстрел.

Примечания:

ОХРЕНЕТЬ, ТРИДЦАТЬ ЛАЙКОВ. ТРИДЦАТЬ. МАТЬ МОЯ ЖЕНЩИНА!!!