Враги по наследству, или Медаль с двух сторон рассматривают (джен)

Какое лицо ты скрываешь?

И чья это там голова?

Их под маской порой

Не одно, а как минимум два!

Мюзикл «Джекилл и Хайд». Фасад

Мальчик взмахнул рукой, и по всей комнате рассыпалось серебристое свечение. Он тотчас запрыгал, будто это было нечто невероятное. Мама мальчика захлопала в ладоши и запищала, словно мышь: «Морти, ты чудо!» Мортен Риг отвесил театральный поклон, а после добавил:

— Как думаешь, папе бы тоже понравилось? Ну, если он не…

Мортен опустил очи долу.

— Конечно! Будь он сейчас с нами, то обязательно обрадовался, что его сын умеет такое. Всё, беги умываться. Завтра ведь важный день!

Мортен кивнул, а мама тяжело вздохнула и закрыла лицо руками.

«Если б знал, даже не посмотрел в твою сторону, милый. Но кто меня вообще просил тогда идти на тот злосчастный день рождения? Ещё и к первокурснику, которого никогда не видела. Но, видимо, так мне и надо».

Собравшись во дворе в ожидании родителей, Мортен и одноклассники соревновались в умении колдовать. Он, набрав в грудь побольше воздуха, взмахнул — в воздухе появился сноп серебристых искр. Тишина, Мортен захлопал ресницами. Почему никто не рукоплескал, не визжал от восхищения? Внезапно одноклассники залились противным смехом, чуть ли не катались по земле.

— И это всё, на что ты способен? — вытирая слёзы, одноклассница сотворила в воздухе тройку серебристых лошадей.

Он врос в землю. Нет, не может быть такого, что кто-то был лучше, чем он. Мама же говорила совсем обратное. Как такое случилось? Он обязан узнать, в чём дело!

Оказавшись в крохотной комнате, которой было мало и для двоих, Мортен рассказал о произошедшем. Мама лишь мягко улыбнулась и обхватила лицо сына.

— Нужно верить в лучшее и стараться сильнее. Тогда получится хоть табун. Но помни, с первого не всё даётся.

— А ты можешь наколдовать табун? — Мортен вытянул шею.

— Я сильно устала после работы, сладкий, — щёки мамы стали пунцовыми. Сама она устремила взгляд в пол. — Пойдём ужинать?

Мортен кивнул, а в голове промелькнула мысль: «Я покажу этой Тринити».

Всю неделю он тренировался, но опять и опять получались то искры, то кривые пони. Мортен топал со всей силы, бил руками оземь. Он обязан это сделать, он лучший. Он обязан оправдывать этот статус.

И вот в пятницу, на большой перемене, первоклашки вновь собрались во дворе. Мортен вышел из круга первым и взмахнул со всей силой. Над головами сверстников заскакал чудесный табун с развевающимися на ветру гривами, мощными мышцами и добрыми глазам. Дети захлопали в ладоши, но Тринити хмыкнула и сложила руки на груди.

— Пока Мортен с конями возился, я вот чему научилась.

Раздались три хлопка, и он уже выделывал пируэты. Мортен закричал так, что вопли слышал квартал. Со всех сторон сбежались школьники от мала до велика. Они гоготали, можно даже сказать ржали, как его иллюзорный табун.

«Ах так, ах так! — всхлипывал Мортен. — Нет, что на это скажет мама? Может, она соврала мне?»

Вечером он лежал на её коленях и рассказывал, что произошло сегодня. Мама лишь погладила сына по голове.

— Ты только в первом классе, сыночка. Понимаешь? Ещё есть куда расти. А вообще не трать время на такие глупые чары. Лучше изучай такие, которые точно в жизни пригодятся. И потом ты станешь хорошим врачом или юристом.

— А что делают юристы?

— Они знают все-все-все законы и помогают людям в их делах.

— Тогда я стану юристом!

Мортен вскинул руки к небу, а мама лишь весело засмеялась.

Шли годы, и Мортен учился так, как завещала матушка. Только нужные заклинания и предметы, только, которые помогли бы ему в деле.

И вот опять: большая перемена во дворе, а им всем уже два раза по семь. Мортен сидел на крыльце, вчитываясь в каждую строчку гражданского кодекса. А Тринити одним взмахом выбила книгу из рук, отправив её в лужу.

— Наш Морти в адвокаты решился податься! Какую умную книжку читал. Конечно, чтоб людей выгораживать, магия не особо нужна. А её Мортичка осваивает, ну, это…

— …в час по чайной ложке, — закончил кто-то за неё, и все рассмеялись.

Мортен сжал кулаки и прикусил губу. Он обязан был ей показать, на что способен. Недавно он и друзья пробовали чары, с помощью которых девчонки стелились у их ног. Всего на десять-пятнадцать секунд, зато сколько веселья! Друзья говорили, что это довольно трудное заклинание, что требует много сосредоточения. При слове «трудное» Мортен сморщился. Но вдруг одна из девчонок по щелчку пальцев поцеловала его сильно-пресильно. Сердце Мортена ёкнуло.

«Раз с Глиндой получилось, то и с этой получится. А вдруг не получится? Вдруг я растеряюсь, и надо мной ещё больше потешаться будут? Может, стянуть с неё лифак? Проще, и все увидят, что Тринити доска доской. Нет, пусть все увидят, что я могу в сложную магию».

Мортен плавно взмахнул рукой, но Тринити не сдвинулась и с места. Раздались тихие смешки, которые быстро разразились громом. Мортен только открыл рот и ретировался в слезах. Какой лапши ему навешали на уши! Никто и никогда не полюбил бы его даже из жалости, даже по мановению волшебства. Чего уж говорить о каких-то настоящих чувствах! Никто, кроме матери.

Вчерашние школьники толпились около дверей главного Тареттского университета, походя на рой пчёл. Они толкались, отдавливали друг другу пальцы, глазами искали себя в списках. Только Мортен стоял в стороне, перелистывая книгу. На переплёте красовался кукловод и заглавие «Тёмная психология».

Абитуриенты, радостные и понурые, разбежались кто куда. Мортен провёл пальцем по короткому списку и чуть не швырнул книгу. Опустившись на крыльцо, он закрыл лицо и взвыл. Он же из учебников не вылезал, как ненормальный грыз гранит наук. Так в чём же было дело? Мортен провёл ладонями по щекам и поднял голову. Совсем неподалёку расположилась университетская столовая. Не мытьём, так катаньем?

Грязные тарелки, недоеденные блюда, скомканные салфетки. Мокрые рукава, гудящие ноги, скрежет вилки. Смердящий запах отходов и бесконечное течение воды, выхватывание тарелок из рук. А ещё крики: «Быстрее! Шевелись!», «Не понимаешь, что ли?», «Я тебе показывала! Вот так, раз-раз».

Когда в столовой гас свет, Мортен выдыхал, но сжимал кулаки. Он должен был сидеть вместе с другими студентами, а не тарелки за ними убирать. Благо, что добрая библиотекарь разрешала ему готовиться к перепоступлению, рекомендовала книги по ораторству. У хорошего юриста не бывает каши во рту, говорила она. А заведующая столовой, как родная мать хлопала по макушке: «Верю, у тебя всё получится».

«Они слишком добры. После такого я обязан поступить!»

И снова шум и гам, снова отдавленные ноги, прыжки выше головы. А Мортен, как и год назад, стоял в стороне, но на этот раз с учебником риторики.

Наконец новоиспечённые студенты и не прошедшие разошлись. Мортен вновь провёл пальцем по ещё более короткой бумажке. Марлена Минделл, Марч Доджсон, Мортимер…

«Боги! Неужели нельзя отличить Мортена от Мортимера?»

…Ригсон. Мортимер Ангус Ригсон.

Хотелось врезать этому Мортимеру Ангусу Ригсону. Да так, чтоб у него лицо всё в крови было!

Мортен сел на крыльцо и уткнулся лицом в колени, ударившись в слёзы. В тот же момент заведующая столовой словно из воздуха появилась, обняла его, как собственного сына.

— Эх, Мортен, Мортен! Я тоже знала одного юношу, который

в день Рокового Краха родился. Все родственники вспоминали про ту примету: двадцать восьмого ноября появляются только счастливчики. Но что-то у того молодого человека не ладилось. И поступил не с первого раза, и на работе гоняли, и девушка любимая ушла. А потом всё в гору пошло. Знаешь, кто он теперь? Декан юридического факультета.

— Хотелось бы верить, что я родился под счастливой звездой, госпожа Ванедестин.

— Всё у тебя сладится! Но ты скажи мне, ты почему юристом стать хочешь?

— Я слаб магически. А юристам чары не особо нужны!

— Ох, милый, — госпожа Ванедестин погладила его по щеке. — И тебе действительно нравится юриспруденция?

— Пока не особо представляю, каково это. Не попробуешь, не узнаешь, правильно?

— Правильно, но смотри. Молодой ты, это я «бабка старая», хи-хи. Столько ещё всего можешь попробовать разного. Не зацикливайся. Плюс ты не совсем понимаешь специфику профессии. Могу сводить тебя на факультет, они всё покажут и расскажут. Вдруг дополнительная мотивация появится? Или, наоборот, скажешь: «Боги с этой юриспруденцией! Пойду в кулинарный или куда ещё».

— Спасибо вам, госпожа Ванедестин! Вы слишком хороший человек, — и Мортен обнял её.

Она ответила тем же и была такова.

«Вы чересчур хороший человек. Но юристам много платят, я хочу, чтоб мама ни в чём себе не отказывала! Раз тут не получилось, то, может, на Континенте получится? Говорят, там льготы для иностранцев. Нужно попробовать».

И снова год зубрёжки, и снова год мытья стаканов и тарелок, и снова год криков: «Шевелись!» Мортен поджимал губы, кусал их, а руки его неистово тряслись. Он не должен терпеть это всё, он достоин большего.

Госпожа Ванедестин иногда смотрела на него украдкой, как бы говоря: «Не мучайся ты на этой галере! Ты и вправду достоин большего. Давай сходим к декану юрфака?» Но Мортен лишь отворачивался, оттирая засохший картофель, а госпожа Ванедестин вздыхала.

И вот вновь расцвела сирень, а Мортен плыл в сторону Континента. Остановился он в пригороде столицы, ибо сам Нарес оказался не по карману. К тому же в этом провинциальном городке располагалось общежитие.

«Скоро я буду жить там, а не снимать комнату!» — с этими мыслями Мортен бежал к университету в день, когда вывесили списки.

Но ни одного имени на букву «М» — ни женских, ни мужских! Даже пресловутые Мортимеры в «бесплатных» списках не попались. А в «платных»… Чтоб пройти на платное, ему не хватало полбалла. Несчастной половины баллы. Мортен рвал на себе волосы.

Да и не было у него столько денег, чтоб платить за учёбу. Они и так с хлеба на воду перебивались! Мать и так увязла в долгах, едва сводила концы с концами.

Мортен забрал документ и ринулся туда, куда глаза глядят. Кажется, он вот-вот, и утопился бы. Нет, так нельзя. Он не мог подвести маму. Ещё есть время подать документы. Допустим, в гостиный сервис, и уже потом он точно перевёлся, поступил бы на юриста.

«И надо бы найти новую работу. Всё же и маме, и мне нужны деньги!»

Так и поступил: в списках колледжа гостиничного сервиса он оказался первым, а в местной забегаловке требовался официант.

Ночью Мортен бегал от стола к столу, руки его тряслись под тяжестью тарелок, кружек. Но он нёсся со скоростью света.

— Эй, мальчик, ты мне не то принёс!

— Холодный. Или ты ослеп?

— Растяпа! Всю жрачку на ноги…

От этого Мортен хотел упасть на пол, закрыть уши и сквозь землю провалиться. Но вместо этого хозяйка ударила ему по лицу грязной тряпкой. Мортен схватился за красный след.

«Чтоб тебя огрели этой тряпкой! Дура! Идиотка!» — шипел сквозь зубы он.

А лекции тянулись будто целую вечность. С большинства преподавателей уже сыпался песок, поэтому Мортен едва не засыпал, пуская слюни на стол. Но он должен был учиться! К тому же стипендия в пару сотен хью лишней не была, а преуспеть в гостиничном сервисе, как оказалось, было всё равно что выпить стакан воды.

— Вы невероятно умный молодой человек, данн Риг!

«Уж лучше бы я получал «неудовлетворительно» на юрфаке, чем «отлично» здесь», — говорил про себя Мортен.

И только книги по тёмной психологии оставались его отдушиной. Мортен не расставался с ними практически не на минуту, читал всё про новые и новые приёмы. Правда, применять их было практически негде. Разве что он убеждал пятнадцатилетних ребят отдать ему деньги с обедов. Это выглядело смехотворно!

«А, может, всё же испробовать? И заработать на этом денег…» — Мортен шагал в сторону дома, осматриваясь.

Навстречу ему шли подростки лет тринадцати-четырнадцати с мешками макулатуры, звенящими бутылками. Последней в этой процессии шли тонкая, как тростинка, девочка с косичками и брекетами. За ней увиливал щенок. Она смеялась, но при этом тащила большой пакет.

«А если?.. Нет, Мортен, мама тебя бы за это по головке не погладила. Наверняка у неё появятся вопросы насчёт того, откуда у меня столько. Хотя что мне стоит соврать? Как и этим соплякам. Но нужно тщательно подготовиться. Подготовиться!»

Несколько дней Мортен вплоть до начала смены на работе сидел в библиотеке. Перерывал самые различные факты о животных и экологии, даже если они устарели, читал в подшивках газет о запрещённых у Десседи организаций. Он рассматривал различные карты маленького пригорода Нареса, искал всевозможные потаённые места, но не забывал о любимых риторике и психологии. Кажется, Мортен перечитал всё, что было возможно.

Наконец Мортен вновь встретился с этой юной процессией: девочка-тростинка со щенком, как и в прошлый раз, шли в хвосте. Мортен прибился к ним.

— О природе заботитесь?

— Да, если у вас завалялись какие-нибудь фантики или что-то в этом роде, то можете «пожертвовать».

Девочка-тростинка улыбнулась так лучезарно, как только могла.

— А животных тоже, наверное, любите?

— Конечно! Тапперс, — она кивнула в сторону щенка, — талисман нашего экоклуба.

— Как это чудесно! — едва ли не наигранно ответил Мортен. — А я вот основатель фонда помощи животным. Знаешь, сколько таких, как ваш Тапперс умирает на улице из-за глупых хозяев? Тысячи тысяч. И это только на одном Континенте. Не хочешь присоединиться? Это бесплатно, можешь даже друзей позвать.

— Это грустно, верно. Мы как раз спасли Тапперса от такого. А у вас есть какое-то зоологическое образование или что-то около того? В какие приюты направляются собранные деньги?

— Разве нужно какое-то образование, чтоб помогать братьям нашим меньшим? То есть в какие? Ты же вроде в экоклубе состоишь, всей этой темой интересуешься. Должна знать все известные приюты.

Лицо девочки-тростинки стало пунцовым. И вправду! А ещё была главной активисткой клуба, всех ближайших котов и собак подкармливала.

— Ну ладно, — Мортен поднял глаза к небу, как бы припоминая названия. — «Доброе сердце», «Вильсбургские лапки»…

«Боги! Что за идиотские названия я только что придумал? Да какая разница, такую обвести вокруг пальца всё равно что конфету у двухлетки отобрать».

— Вы из Лавмора, раз про Таретт упоминаете? Да и говорите вы не так, как Десседи, — девочка-тростинка отшатнулась.

«Если родители узнают, что я со взрослыми лавморцем разговаривала, то быть беде», — дрожала она.

— Да, но отбрось эти предрассудки. Заколдовывать я тебя не буду. Мне это и не надо. Хочешь понесу?

Не дожидаясь ответа, Мортен подхватил мешок с макулатурой. Девочка-тростинка как язык проглотила.

— А ты приходи, правда, не обижу. Приходи в Западный Тупик, не забудь друзьям рассказать. Забыл спросить: как тебя зовут, милая?

— Астра. Астра Фланнаган.

— Очень приятно, Астра, я Мортен.

Посоветовавшись с друзьями, Астра всё же пришла в Западный Тупик в их сопровождении. Друзья шептались, говорили, что это не к добру. Но Астра говорила только: «Не попробуем — не узнаем. И мы всегда можем сбежать. Что нам может сделать маг-подросток?» Хотя если бы она сказала не за страх, а за совесть, то поджилки всё же тряслись.

Мортен провёл их в пустовавший дом и показал красиво обставленную комнату. Отовсюду со стен смотрели плакаты, с которых смотрели кошки, собаки, на которых были написаны всевозможные факты об экологии, животных. На подоконниках стояли различные цветы: и алоэ, и счастливый бамбук, лилии, фиалки… Посередине стоял круглый стол, несколько стульев.

— Здесь мы можем обсуждать развитие нашего фонда!

— Нашего?! — Астра открыла рот и приложила руки к лицу.

— Ну, вы все теперь члены фонда… Э-э-э… «Помоги ближнему»! Так что да, теперь нашему. Завтра можем устроить маленькую демонстрацию. Можете сегодня придумать какие-нибудь транспаранты и всё такое. Начинаем наше шествие отсюда.

— Вы крутой, данн Мортен! — вскинула руки Астра и перекинула взгляд. — Ну, что я говорила?

Мортен лишь натянуто улыбнулся, а друзья Астры пожали плечами.

Демонстрация прошла вяло. Астра вместе с Мортеном и друзьями ходили по городку. Все они, кроме Мортена, весело что-то скандировали, размахивали транспарантами и табличками. Местные шикали на них и просили: «Расшумелись тут!» Но, кажется, это было как об стенку горох. Сам Мортен еле передвигал ногами — Астра заметила это и обернулась.

— Мортен, почему вы не участвуете?

— А-а-а… Я не выспался просто сегодня. Но я с вами, с вами! И вот что ещё хотел сказать: демонстрация — это хорошо, но нужно же как-то помогать зверушкам материально. Можете принести столько хью, сколько можете? Я закажу корма и прочие штуки, а пока будем кормить, чем сможем.

— Но вы же говорили, что участие в фонде бесплатное, — поставил руки в бока один из мальчишек.

— Ты же умный мальчик, сам понимаешь, что ничего из воздуха не берётся. Я, конечно, ни к чему не обязываю, но настоящий защитник природы и животных пойдёт на любые жертвы.

— Ну же, Чед, — дёрнула его за руку Астра. — Нам дали деньги после сбора бумаги и бутылок. Не последние в жизни.

— Ладно, — буркнул Чедвик, и она его крепко-крепко обняла.

Мортен заворожённо смотрел на Астру. Как очертя голову поверила! И с какой скоростью десседийские хью оказались в его кармане. Ах, как хотелось скорее потратить их на нормальную еду, новую одежду! Или лучше отложить на комнату, будущую учёбу? Или отправить матери?

«Лучше пока не тратить. Заработаю, кхм, побольше, тогда и решу».

Прошло ещё какое-то время, но никаких кормов или чего бы то ни было Мортен не купил. Об этом вспомнил Чедвик, когда они в который раз кормили бездомных собак с кошками.

— Мортен, а сколько мы ещё будем кормить их объедками? Ты же обещал купить корма!

— Совсем забыл вам сказать: поставщик что-то напутал, а деньги мне не вернули. Так что нужно ещё раз скинуться.

— Ох, Мортен, ты ни в чём не виноват. Я уверена, это всё скоро окупится, — и Астра вытянула из кармана купюру в сто хью.

Глаза Мортена заблестели так, будто были золотом. В который раз он убеждался, что Астра — его настоящее спасение среди этих сомневающихся. Можно было убедить и саму Астру в этом.

Когда кормёжка кончилась, то Мортен вызвался проводить её до дома. Другие девочки в момент захихикали, Астре только и оставалось что открыть рот.

— Ты же вроде как дальше всех живёшь? А то скоро стемнеет. Вдруг с тобой случится что, потом ещё на меня всех собак спустят.

Мортен протянул руку, Астра резко её взяла. Сверстницы-подруги напутственно махали вслед и шептали: «Расскажи потом, как всё прошло!» Мальчики же переминались с ноги на ногу. Они-то едва вступали в диалог с понравившейся девчонкой, а Мортен так разом.

Астра и Мортен тихо шагали по холодному пригороду. В воздухе витали оранжево-красные листья, ветер бил в лицо. Она не говорила даже слова, и он взял эту инициативу на себя.

— Ты молодец, что помогаешь больше всех! И вообще… Давно хотел тебе сказать: таких, как ты я ещё не встречал. Ты особенная, прям сильно отличаешься от сверстниц. Как будто умнее их, что ли? Видела, как они гогочут лишь бы внимание Чеда привлечь?

Астра стояла как околдованная, околдованная без всякой магии. Приоткрыв рот, она выпускала маленькие клубы пара. Ей никогда такого не говорили. Ровесники изредка проявляли к ней интерес, но не так. Они бы в жизни не связали и двух красивых слов.

— Подрастёшь, и думаю, что сможешь открыть филиалы «Помоги ближнему» по всему Континенту и миру! Я верю в тебя.

— Ох, Мортен, это так мило! Спасибо тебе огромное, что веришь в меня.

Астра как можно сильнее обняла Мортен, что тот едва вздохнул, но ответил тем же. Попрощавшись с ним, она забежала в домишко и ещё долго махала Мортену.

«Я её обманываю, а она искренне верит. Но она так прекрасна в подростковой наивности. И собой в принципе хороша. Нет, аж противно, что я с ней так поступаю! Ладно, потом как-нибудь расскажу ей. Сейчас по-другому нельзя».

По дороге домой Мортен шёл, закрыв глаза. Астра напомнила ему себя. Таким же радостным и зелёным он был, пока не началась эта кутерьма с учёбой и работой. С Астрой вернулось некое чувство лёгкости, свободы и веры в светлое будущее. Наверняка Астра тоже строила воздушные замки. Кем бы она хотела стать? Каким-нибудь учёным или экологическим специалистом? Как не хотелось, чтоб её мечты разбились в пух и прах.

Лёжа в кровати, Мортен никак не мог выкинуть из головы знакомую. Он проворочался до утра, так и не уснул. Неужели влюбился? В последний раз такое было только с Тринити. Да, он ненавидел её, но при этом любил. Странные и смешанные то были чувства, которые как водой смыло, когда Мортен признался. Нет, здесь всё должно было случиться иначе.

«Мортен, ты вызовешь столько вопросов, гуляя вместе с несовершеннолетней. Но я что, в койку её собираюсь сейчас укладывать? Абсолютно нет. Не хватало ещё денег лишиться».

Он пришёл к её дому рано утром с букетом и постучал в оконное стекло. Астра проснулась и, ахнув, прильнула к стеклу. Вскоре они уже гуляли на рассвете: Мортен не отводил взгляда с Астры, которая наслаждалась ароматом цветов.

— А ещё они проживут дольше, я их специально зачаровал.

— Но ведь они всё равно потом погибнут, — печально вздохнула Астра.

— Тогда, — один взмах, и Мортен посадил цветы в землю, — пусть они проживут столько, сколько смогут.

Букет оказался под невидимым куполом, и Астра захлопала в ладоши так, будто ей было не больше трёх лет. А затем схватила Мортена за руку и коснулась щеки. Мортен открыл широко рот не в силах что-либо сказать.

— Эх, как бы я хотела побыть с тобой ещё! Но сегодня ещё в школу идти…

— А ты не ходи. Один день ничего не изменит.

— Нет, Мортен, так ведь нельзя. Я в следующем году поступать буду. Мне все учителя говорят, что окажусь первой в списках, куда бы не захотела. На вокал и в медицинский, конечно, трудно пробиться, но с одним из них что-то должно получиться.

От этих слов Мортен сжал кулаки. Как знакомы были эти слова! До боли знакомы, и что-то внутри подсказывало, что у Астры всё срослось бы. Да ещё и с первого раза.

— Ничего ты не сумеешь!

— Что?

— Ничего у тебя получится, ибо на эти специальности идут все, кому не лень. Абитуриентов как собак нерезаных.

После этого Мортен кинулся прочь, стуча зубами и кусая губы. Что он наделал? Астра же потом бросила бы его. Но Мортен не мог смотреть на тех, у кого что-то получалось, у кого была даже крохотная возможность на успех.

Нет, Астра была всего лишь подростком, который не до конца узнал жизнь. Этим можно было воспользоваться: не появляться на глазах пару дней, а потом принести что-нибудь сладкое — Астра бы кинулась в его объятия как миленькая.

Так он и поступил: спустя несколько дней он восстановил в Западном Тупике иллюзию красивого места — это отняло много сил — и ожидал Астру. Но вместо неё пришли хмурые мальчишки во главе с Чедом.

— Мортен, нам это порядком надоело. Девчонкам мы ничего не скажем, просто верни деньги.

— Парни, я вас понимаю, но, к сожалению, у меня ничего практически ничего нет. Давайте я лучше заглажу свою вину вот так.

Не прошло и получаса, как Мортен, Чед и остальные мальчишки чокались бутылками.

«Надо что-то придумать в следующий раз что-то другое. Во второй раз самодельное пиво из ларька не прокатит», — с этими мыслями Мортен заметил в окне Астру и заковылял ко входу.

— Мортен! Вот ты где, а я волновалась, где ты, что с тобой. Скажи, пожалуйста, я что-то не так сказала? Обидела тебя чем-то?

— Нет, всё в порядке. Просто на меня что-то нашло не то. Держи, — он протянул кулёк конфет.

— Спасибо, мои любимые. Как ты узнал?

Астра не могла прикрыть рот, а Мортен подмигнул: «Маг и волшебник».

— Как там с кормами? Если нет, то ничего, я принесла остатки с ужина.

— Я так устал после работы. Давай не пойдём сегодня никуда. Парни все уже здесь.

Астра захлопала ресницами, но предложение приняла.

Шли недели, и «Помоги ближнему» превратился в «Делай, что хочешь». Мортен уже давно не поддерживал иллюзию. Из ухоженной превратилась в грязную, в окурках и пустых бутылках. Девушки сидели у юнош на коленях, беспечно хохоча и целуясь. Астра же приходила каждый день, напоминая, ради чего они собирались раньше. Но, кажется, им было как с гуся вода.

— Мортен, мне это не нравится. Давай вернём всё как было, — стонала она.

— Ох, милая, не волнуйся. Обязательно вернём. Завтра всё станет как было. Давай отдохнём от этой шляпы. Не хочешь? — он протянул полупустую бутылку.

— Мортен, мне четырнадцать! Им всем тоже, — Астра обвела вокруг рукой. — Ты мне нравишься, честно, но… Ой!

— И ты мне нравишься. Не хочешь начать встречаться? — он поцеловал её руки.

Кончики ушей Астры заалели, лицо стало насыщенно багровым. И, кажется, она в миг позабыла обо всём. Мортен обнимал, поправлял волосы и пророчил им отличное совместное будущее. Астра же утопала в этих объятиях, находилась на седьмом небе от счастья и совсем забыла о том, что всё вокруг пропахло алкоголем, дымом сигарет и клубничным блеском для губ.

Но где чается радостно, там встретится горестно. Со всем этим Мортен позабыл и об учёбе, и о работе, и о съёмной комнате. Хозяйка забегаловки и хозяин комнаты выставили его за дверь, а на список с отчисленными давно шелестел на ветру.

Топнув как следует, Мортен истратил последние деньги на выпивку и завалился в Западный Тупик. Голова мякинная, дубина стоеросовая! Почему он забыл обо всём? Теперь он бы никогда не вылез из этой выгребной ямы, не стал бы хорошим юристом. А сколько он не писал матери?

Астра сразу почувствовала: что-то неладное, выслушала Мортена, поглаживая его по волосам.

— Мне так жаль, мне правда жаль. Но, может, ты ещё всё исправишь?

— Нет, тут ничего уже не поделаешь.

— Мы что-нибудь придумаем, но я вот что хотела спросить: а когда мы поцелуемся?

Мортен нахмурился и почесал затылок.

— Звучит так, как будто тебя кто-то заставляет. Ты сама-то хочешь?

— Просто девочки надо мной смеются, мол, встречаетесь, а до сих пор не целовались. Но надо же. Нет, пока боюсь.

— Так кто я такой, чтоб тебя заставлять? Лучше возьми это, — Мортен повесил ей на шею два ключа на верёвке.

«Как бы я хотел поцеловать тебя, Астра, как бы я хотел…»

— Спасибо! И вот ещё что… Родители говорят, чтоб я перестала с тобой общаться. Я вся пахну перегаром и табаком. Папа не верит, что это я не пью и не курю. Если не прекратим с тобой общаться, то он обратится в полицию.

Астра закрыла лицо руками, захныкав.

— Никуда ты не пойдёшь! Слышишь? А иначе, — Мортен зажёг огонь на ладони, — я сделаю с тобой всё, что захочу.

Астра задрожала, вжавшись в стенку, и кивнула. Но через несколько дней она покинула пригород, а полиция всё же наведалась в Западный Тупик. Мортен только пятками сверкал и бурчал под нос: «Мы ещё увидимся, Астра Фланнаган, я тебе обещаю».