Шахматный порядок  (гет)

Альбус сидел в Большом зале, наблюдая за директором Макгонагалл. Было тридцатое июня, последний школьный день, и Ал чувствовал себя совершенно подавленным. Он настолько привык к Хогвартсу, что возвращение домой казалось нереальным, а когда кто-нибудь в разговоре упоминал о летних каникулах, у него подкатывал комок к горлу. Гораздо сложнее оказалось провести всё лето в Норе, среди многочисленной родни Уизли, которая будет издеваться над ним. И, что самое обидное, он даже не будет иметь право им ответить.

Ал старательно разгладил мантию и поправил шляпу, когда Макгонагалл начала монотонно произносить длинную речь по случаю окончания учебного года. Слизеринцы выиграли первенство школы и кубок по квиддичу, поэтому гриффиндорцы все поголовно выглядели чрезвычайно мрачными и хмурыми. Ал сильно ущипнул себя за руку, чтобы не задремать, а остальные уже давно клевали носом. Воздух в Большом зале был влажным и душным, очень усыпляющая атмосфера, которая еще более усугублялась скучной речью Макгонагалл.

Последние месяцы были вполне обычными, но Ала постоянно преследовали всё те же дурацкие мысли. Они то исчезали, то вновь появлялись, закрадываясь в его голову то по дороге в класс, то во время еды. Сны, в которых являлся злой дух, снились всё чаще и чаще, без них уже не проходило и пяти дней. Когда под мантией-невидимкой Ал исследовал коридоры замка, его так и подмывало метнуться в библиотеку и прочитать всё, что касается черной магии. В течение нескольких у недель он думал, что сходит с ума.

— А сейчас, — возвестила директор Макгонагалл, откашлявшись, — я представлю вам лучших учеников школы, начиная с первого класса. Гриффиндор — Филлип Вуд и Роза Уизли!

Стол Гриффиндора оглушительно захлопал. Альбус заставил себя пару раз хлопнуть в ладоши кузине.

— Хаффлпафф — Ричард Аберкромби и Эбигейл Форрей! — Альбус смотрел, как Ричард и Эбби торопятся к столу преподавателей. Эбби была в восторге, она улыбалась всем и каждому. Её сияющее лицо слегка померкло, когда она взглянула на стол Слизерина. Оба хаффлпаффца были магглорожденными, и почти никто из слизеринцев их не приветствовал.

— Рейвенкло — Ральф Хирроу и Кристина Лауган. — Альбус изобразил пару хлопков; Кристина, как ни странно, мило улыбнулась ему, когда получила почетную грамоту.

— И наконец Слизерин — Альбус Поттер и Веста Грейвз! — Альбус перехватил взгляд Весты и слегка улыбнулся.

Они вместе встали из-за стола и направились к преподавателям. У Весты были короткие черные волосы, а её изумрудно-зеленые глаза резко контрастировали с мраморно-бледной кожей. Ал знал её не так хорошо, как других слизеринцев, но она всегда была приветливой со всеми, кроме разве что Винсента Гойла, которого не переваривала.

— Поздравляю, — сказала Макгонагалл, вручая им грамоты. — Наивысший балл среди первоклассников получил Альбус Северус Поттер, — продолжала директор. — Сдав экзамены, он набрал четыреста восемьдесят очков, это новый рекорд.

Шквал аплодисментов раздался со стола Слизерина, вежливые хлопки со стороны Рейвенкло, молчание со стороны Хаффлпаффа, и только Гриффиндор был в ярости от того, что Слизерин получил высший балл. Ал саркастически улыбнулся гриффиндорцам, они это проигнорировали. После того, как всем выдали грамоты, ученики расселись по местам. Альбус вздохнул с облегчением. Остальное его не касалось.

Пока Макгонагалл перечисляла лучших учеников со второго по седьмой класс, Ал погрузился в раздумья. Он представил, какой прием ему окажут в Норе, когда он вернется «змеенышем». Он надеялся, что ему удастся избегать Джеймса и Розу в течение двух месяцев. Ал попытался представить, что будет с приездом вечно сующий нос не в свои дела Роксаны… Ему, в отличие от друзей, предстояло ужасное лето.

Когда церемония и последующий за ней праздничный обед закончились, Ал со своими друзьями отправился в гостиную. Малфой, между тем, не преминул завершить год издевками. Альбус знал, что тот получил «слабо» по заклинаниям, и был этим ужасно огорчен. Когда хаффлпаффцы шли к выходу, Скорпиус остановился возле них.

— Ты, негрилло, почему не хочешь учить заклинания? — спросил Малфой с притворной строгостью Роберта.

— Исчезни, Малфой! — закричала Фиона Хилл. — И ты тоже, Поттер! — почему-то с ненавистью посмотрела она на остановившегося Альбуса.

«Еще немного, и меня объявят другом Малфоя», — с грустью подумал Ал.

— Если ты не будешь учить заклинания, появится шериф из Далласа и поимеет тебя, негрилло! — продолжал глумиться Скорпиус.

Хаффлпаффцы возмущенно загудели. Альбус понимал, что это было серьезное оскорбление. В эпоху рабства шерифы ловили беглых негров-рабов в южных штатах США. Еще противнее было то, что шериф был из Далласа: Техас традиционно считался оплотом рабства. Скорпиус, однако, только сильнее улыбнулся.

— Ты разве не слышал, негрилло, что проблемы ниггеров шерифа не волнуют? — продолжал он глумливым голосом.

К детям подбежала темноволосая третьекурсница с Гриффиндора Кайли Вингрид. Альбус терпеть не мог Кайли, которая всегда находила способ поучать кого-то, считая себя в праве читать нотации малышам.

«Это она их одергивает!» — пояснил как-то Дерек, сам едва сдерживая смех.

«Интересно, а зачем они ее терпят?» — удивился тогда Альбус.

«Харизма… — фыркнул Дерек. — Понимаешь, она хитрая. Завлечет малышей сначала дружелюбием в свои сети, а потом начинает потихоньку ими командовать».

— Как тебе не стыдно! — закричала Кайли, — Немедленно замолчи! И тебе! — посмотрела она на Альбуса. — Ты почему его не одергиваешь?

«Заткнись, грязнокровка!» — с ненавистью подумал Ал. И тотчас дернул головой. Ему показалось, будто это говорит не он, а какой-то холодный голос внутри. На мгновение мальчику показалось, что это голос Духа из его снов, но он тотчас махнул головой. Разумеется, говорить это вслух не стоило: иначе можно было нарваться на серьезные неприятности дома.

— А разве детскость — это плохо? — слышался недовольный голос Кайли. Она уже отошла от Малфоя и стала болтать со своей подругой Лиз Турманд.

— Прости, а что хорошего в том, чтобы быть дебилом-переростком? — фыркнула Лиз.

— Не смей так говорить о детях! Дети видят суть лучше взрослых! — недовольно возразила Кайли.

«Сунется — наложу на неё слизней!» — шепнул в голове холодный голос, но Альбус его сразу прогнал и побежал в подземелья нагонять Эрика и Кэт.

— Я буду посылать тебе сову каждый день, — обещала Кэт, — а ты постарайся отвечать на мои письма, а не то я пошлю тебе конверт с гноем!

— Старомодный человек, — сказал Ричард стене с подтеком.

Компания слизеринцев вошла в гостиную. Альбус огляделся, представляя, как же сильно он будет скучать по всему этому. Те самые пятикурсники, которые таскали еду на день рождения Адель, принесли печенье, пироги и бутылки со сливочным пивом. В этот раз Ал захотел принять участие в пиршестве. Он хотел провести как можно больше времени со своими друзьями, почему-то ему казалось, что если сейчас он упустит этот момент, то может никогда их больше не увидеть. Через каждые три секунды кто-нибудь подсовывал ему под нос свой школьный дневник с просьбой что-нибудь написать там на память. Он понятия не имел, где его собственный, скорее всего он путешествовал по всей комнате. Затем все выпустили фонтаны искр и мыльных пузырей из своих палочек. Альбус чувствовал себя очень странно, как будто что-то застряло у него в горле.

Пробило полночь. Появившаяся в дверях Адель попросила малышей заканчивать праздник. Альбус вздохнул и тотчас поймал взгляд Эрика.

— Ал, слушай… Поедем ко мне в гости на пару недель?

— К тебе? Да я бы с радостью, но… — Он грустно посмотрел на светильник, излучавший тусклый салатовый отблеск.

— А ты напиши письмо родным! И Кэт живет по соседству!

— Письмо? — Альбус вдруг подумал, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. — Письмо… — неужели, неужели завтра ему не придется слышать издевательства Джеймса или окрики бабушки Молли?

— Да, письмо! — бодро сказала Кэт. — Поверь, Уизелы будут только рады побыть без «змееныша»! — фыркнула она.

— Пожалуй… Я сейчас! — воскликнул Альбус, вынув из сумки кусок пергамента. — Может, еще и в совятню успею сбегать?

— Чудак… — покачала головой Забини и тотчас разметала непокорные светлые волосы.

* * *

В предпоследний день учебы Эрик получил письмо, в котором родители одобрили его идею позвать Альбуса в гости. У мистера Нотта Поттер вызвал особенный интерес после ситуации со змеями. Родители всё же отпустили Альбуса погостить. «Наверно, из-за того, что не очень ждали», — грустно подумал Альбус, глядя на тусклое пламя в камине.

Альбус подхватил свой маленький потрепанный чемодан, и друзья добрались в Глостершир через каминную сеть, но при этом не через домашний камин, а через небольшой привокзальный домик: Нотты изобрели именно такой способ добираться к себе в стороне от магглов. Друзья двинулись в гору по мощеной булыжником улочке, между увитых плющом высоких каменных оград. Вскоре дома и огороды закончились, и Альбус с Эриком выбрались на поросшее вереском плато; отсюда было видно далеко-далеко — и лес внизу, и пологие холмы у горизонта, спускающиеся к долине реки. Альбус вертел головой и глубоко дышал, наслаждаясь чистым лесным воздухом. Когда друзья по еле заметной тропинке спустились наконец с плато и углубились в лес. Эрик отобрал у Альбуса чемодан и поднял его в воздух.

— Все, за мостиком начинается наш лес, так что можно и поколдовать.

— А можно ли так? — протер очки Поттер.

— Да кто узнает? Министерству известно только о колдовстве и они не могут определить, кто именно колдовал. Так что, если рядом с тобой живут взрослые волшебники, то все спишут на них.

Альбус с интересом поднял брови и кивнул. Тропинка петляла между деревьев и зарослей орешника и калины.

— Ваш лес? Как так? — Альбус сошел с тропинки, чтобы сорвать былинку.

— Наш, наш. Очень просторный. Это большая редкость. Отец говорит, мало кому из волшебников в наши дни удалось сохранить свои земельные владения. — Эрик торопливо прикусил щеку, чтобы спрятать улыбку. — Собственно, это правда: той же Анжелике, думаю, ни в жизнь поместья не увидеть.

— Повезло вам. А магглы сюда не заходят?

— Нет. Они наши владения не видят. Так что, здесь можно делать, что хочешь, даже на метле летать — никому нет дела, — от удовольствия Эрик размял спину, словно довольный кот.

Альбус с интересом рассматривал дом. Замок из серого камня, с небольшой крышей и маленькими окнами. Стены увивали заросли плюща. Бедный дом вытерпел, наверно, множество испытаний — то крыло к нему пристроят, то еще что… Однако сад был замечательным — аккуратные клумбы с самыми разнообразными цветами вокруг жилища, а в центре одной из них расположился небольшой фонтан. В центре ворот красовался фамильный герб.

— Любуешься? — с усмешкой спросил Эрик. — Его построил мой дед вроде…

«А он намного старше», — с усмешкой подумал Поттер, глядя на фонтан.

Холл оказался довольно просторным. Светло-бежевые обои давали приятное ощущение уюта. Солнечные лучи слегка проникали через большие, но узкие окна, а потолок украшала золотая люстра, добавляя помещению величественности.

— До Малфоев далековато, — покачал головой Эрик, положив перчатки на черный комод.

— Да брось, отличный дом! — махнул рукой Поттер, оглядываясь по сторонам. Подбежавшая эльфийка приняла у него шарф и перчатки.

— Вы и есть Альбус Северус, хороший друг моего сына? — неподалеку послышался мелодичный женский голос. Мальчики обернулись.

Неожиданной собеседницей оказалась высокая стройная женщина с тонкими чертами лица. Золотистые кудри Дафны Нотт, в девичестве Гринграсс, плавно струились по прямой спине. Она казалась очаровательной, но все же в ней проскальзывала легкая надменность. Зеленые глаза казались холодными и сверкающими, словно в них застыли искрящиеся слезинки.

— Именно, мэм, — вежливо подтвердил Поттер, слегка кивнув.

— Думаю, можно пройти в столовую. Хорошо, что вы нас посетили, мистер Поттер, — улыбнулась она, хотя Альбусу показалось, что в ее улыбке есть что-то натянутое.

Даже по столовой Альбус сразу заметил, что у хозяев дома отличный вкус. Мебель явно стоила немалых денег, а обстановка была довольно комфортной. В кресле расположился кареглазый мужчина средних лет с такими же черными вихрами, как и у его сына. Сейчас мистер Нотт был одет в коричневый замшевый костюм с чёрной «бабочкой», как и положено перед званным ужином.

— Теодор Нотт, — без эмоций в голосе представился глава семейства.

— Альбус Северус Поттер, — с той же интонацией проговорил гость.

— Дафна Нотт, — кивнула женщина. — Садитесь, нечего стоять. — Миссис Нотт вышла к столу в длинном синем платье, под которое старательно подобрала заколку.

Эрик опустился на стул рядом с Дафной, осторожно подвинув голландскую вазу с темно-синим узором. Альбус с интересом отметил, что в доме много эльфов: у них прислуга ограничивалась одним Кричером.

— Как прошла учеба? Мы слышали, наш факультет не пользуется уважением, — заметил мужчина.

— Мне кажется, гриффиндорцы мнят себя победителями после прошедшей войны, но мы не особо обращаем на них внимания, — искренне признался Альбус.

— Да и директор их поддерживает во всем! — фыркнул Эрик.

— Она великая волшебница, но та еще загадка, — насмешливо фыркнул Теодор. — Всегда готова поддержать, но только гриффиндорцев.

— Здравствуйте, мистер и миссис Нотт! — услышав мелодичный голос Кэтрин, Альбус вздрогнул от неожиданности и обернулся. У входа в столовую действительно стояла его однокурсница в легкой мантии болотного цвета, держа в руках корзинку.

— О, привет! — Эрик явно обрадовался приходу подруги. — Садись быстрее!

Альбус согласно кивнул, а Кэт с гордым видом заняла место. Мистер Нотт чуть поморщился, словно говоря: «Эрик, ты мог бы вести себя приличнее». Следом они заговорили о всякой чепухе, рассуждая, кто как будет отмечать праздник. Альбус крутил головой, рассматривая картины на стропилах, резные перила лестницы и порхающих с ветки на ветку птиц на обоях. Поттер быстро включился в разговор и почувствовал себя практически как дома, хотя не мог признаться себе в том, что ощущал себя лучше в компании практически чужих людей, а не собственной семьи, которая сейчас тоже садятся за стол, но без него.

К удивлению Альбуса за стол, тем временем, вышел ещё один человек — пожилая белокурая женщина с чуть распухшими ногами. Дафна Нотт представила ее как миссис Селвин. Эрик пояснил, что она в самом деле какой-то родственник Моники и заодно его отца, но в своё время поссорилась с мужем и давно прибилась к их семье. Кивнув Кэтрин, как старой знакомой, она села и сразу подвинула тарелку.

— Я не понимаю, зачем мы лезем в дурацкую войну с Россией! — фыркнула она, поправив плечи коричневого бархатного платья.

Эльфы, подбежав, быстро раздали белоснежные салфетки. Эрик и Альбус переглянулись. Война? Почему война? Это зазвучало как-то слишком странно.

— Дорис, дорогая, вы придаете слишком большое значение газетам, — ответила миссис Нотт. — Я не верю, что русские пойдут на войну.

— А я верю… — неожиданно серьёзно заговорил мистер Нотт. — вспомни апрель! Этот глупый Трамп хочет бомбить их сирийского союзника на глазах у русской системы противовоздушной обороны. Едва ли русские стерпят. Американские самолеты они, может, сбивать не станут. А наши собьют демонстративно!

— Неужели мы сейчас влезем в войну? — шепнула друзьям Кэтрин, хлопнув ресницами. — Но почему? Чем мы России помешали?

— В газетах пишут, что у них нет союзного договора с Сирией… — сказала Дафна.

— Зато у них есть там ПВО! — многозначительно ответил Теодор Нотт.

— Ну и что? — пожала плечами Кэт. — Это не повод начинать войну.

— Если я буду бить вашего друга, мисс Забини, вы заступитесь? — спросил мистер Нотт.

— Пусть попробуют! — звонко ответила Кэт. Взрослые рассмеялись ее боевитости. Альбус подумал, что в боевом нраве Кэт было что-то очень забавное.

— Вот и русские также рассуждают, — продолжал хозяин. — А Асад — их союзник, которого они держат на своих штыках.

— Слава Мерлину, Россия от нас далеко… — вздохнула Дафна.

— Зато Прибалтика и Польша к России весьма близко! — ответил мистер Нотт. — А с ними нас связывает союзный договор. Ещё в декабре наши остолопы заключили двусторонний союз с Польшей. Если в Европе действительно вспыхнет, мы не останемся в стороне.

— Говорят, магглы не будут воевать. У них есть ядерное оружие, — вставил Альбус.

Мистер Нотт кивнул, словно был рад появлению в доме человека, разбирающегося в политике.

— Ядерное оружие… Этот фантом… Кто его вообще проверял в действии, это ядерное оружие? — вздохнул хозяин. — Все теории ядерной войны — игра ума, рассуждения на уровне «а что будет если?». Кто это проверял-то? Да никто, — фыркнул он.

— Желаете проверить, кузен? — язвительно спросила миссис Селвин.

— Чушь, — поморщился мистер Нотт. — Вспомните войну с Гриндевальдом. У всех были горы химического оружия, но его никто ни разу не использовал.

— Проигравший не будет колебаться, — сказала миссис Селвин.

— Разве? Французы сдались в сороковом году, но химическое оружие ни разу не применили. Немцы в сорок пятом тоже.

— Вот именно, — сказала Кэтрин. — Видимо химическое оружие очень опасное и его не рискуют применять.

— А кто сказал, что с ядерным не будет того же? — прищурился мистер Нотт. — Если русские в ответ на атаку американцев разнесут к Мерлину Прибалтику и Польшу, у нас будет два варианта: или позорный мир с Россией, или реальная война. Мы — база для переброски американских войск в Европу. Задача русских — уничтожить их до прибытия в Восточную Европу, — пояснил он. — Где они будут их бомбить?

— У нас, — вздохнул Альбус.

Эльфийка тем временем стала раскладывать стейки на деревянных подносах. Альбус вытянул шею: он них исходил аппетитный аромат хвойных веток. Следом на столе стали появляться тарелки с жареной картошкой.

— Да и в магии… Россия — это Дурмстранг, а Дурмстранг — это Россия, — отрезал мистер Нотт кусок стейка. — Нам предлагают войну с Дурмстрангом из-за несогласованности сфер влияния в Сирии, мои юные друзья, — окинул он взглядом Альбуса, Эрика и Кэтрин.

— Мало нам выхода из Евросоюза, — поддержала мужа миссис Нотт.

— Зачем нам война? — спросил изумленный Альбус. Он понятия не имел, что дело приобретает такой серьезный оборот, а дома все разговоры про квиддич да многочисленную родню.

— Зачем? — Теодор Нотт пристально посмотрел на Альбуса. — Это, мой друг, вы спросите у двух ненормальных баб — Мэй и Уизли, зачем им война с Россией!

— Россия в самом деле ведёт себя агрессивно… — начала было миссис Селвин, но Нотт только махнул рукой.

— Перестаньте! Русские хотят куска нефтяного пирога на Ближнем Востоке. Пусть получат. Имеют право, в конце концов. А двум нашим бабам, — скривился он, — охота защищать обиженных: то эльфов, то хаффлпаффцев, то индусов в Хогвартсе, то оппозицию в Сирии, то какую-то мелюзгу в Восточной Европе.

— Миссис Уизли говорит, что надо всегда защищать обиженных… — вставил Альбус. — Это для неё прогресс. — Он чувствовал себя почти счастливым от того, что может быть наравне со взрослыми.

— Вот! — поднял палец мистер Нотт. — Именно. Защищать всяких ущербных, ставя на кон судьбу Британии. Вы правы, молодой человек, — кивнул он Алу. — Эти дуры нарвутся на большую войну со своим прогрессом!

— Русские дружат с Ираном — нашим врагом, — напомнила миссис Селвин.

— Их проблемы, с кем дружат русские? — изумился мистер Нотт. — С Ираном можно иметь хороший бизнес… — вздохнул он. — Персы вполне договороспособны. Зато всякие Польши и Латвии никогда не поддержат нас в случае войны.

— Кузен, вы циник! — вздохнула женщина.

— Я реалист, — невозмутимо ответил Нотт. Альбус улыбнулся: отец Эрика был ему очень симпатичен.

— Вы просто не любите молодых активных женщин! — улыбнулась его супруга.

— Терпеть не могу! — ответил мистер Теодор. — Не за пол, нет. А потому что, как правило, дел у них на пятак, а фанфаронства и самомнения на десять тысяч, — поморщился он.

Эльфийка зажгла стоявшие в центре стола три витые свечи. Пламя тихо загорелось, мечтательно отразившись в зеркалах. Альбус с удивлением посмотрел на отсветы. Все-таки в свечах всегда была какая-то загадка, недоступная его понимаю, влекущая к себе и не раскрывающаяся до конца никогда.

— Уизли назвала бы вас сексистом, — улыбнулась миссис Нотт.

— Сказать-то нечего. Вот и несет околёсицу, — парировал муж.

— Но русские, говорят, сочувствуют Штирнеру, — понизила голос миссис Селвин. — Его ужасные идеи…

— Весьма здравые идеи, — ответил мистер Нотт. — Борьба великих держав будет всегда, а мы должны контролировать магглов. Не вижу ничего плохого.

— А сам Штирнер откуда? — спросила миссис Селвин.

— Этого никто толком не знает. Известно только, что он чистокровный волшебник… — добавила миссис Нотт.

— Уизли дала интервью…

— Лучше бы мужа в кровати ублажала, чем ересь нести… Бумага все стерпит… — покачал головой Нотт.

— Тео! — возмущенно дёрнула носом миссис Нотт. — Не при детях же, в самом деле!

Альбус тихо улыбнулся. Взрослые сами ведут себя хуже детей: кричат, перебивают друг друга, нарушают все правила приличия… Зато с детей требуют безоговорочного выполнения своих приказов и требуют «не оговариваться». На обоях весело щебетали синие птицы, и мальчик, преодолевая усталость, смотрел, как они летают с ветки на ветку. Сейчас он чувствовал себя в безопасности от нападок Молли и насмешек Роксаны.

* * *

Больше всего Эрик был доволен тем, что Альбус понравился родителям, а самому Альбусу очень понравилось у него в гостях. Поттеру сразу приглянулась гостевая спальня, в окно которой заглядывала сосновая ветка, а еще больше библиотека, где было много старых книг. Эрик улыбнулся, увидев огарок свечи: Альбус, похоже, проводил здесь по полночи за чтением. Мать сразу прониклась к гостю, и Эрик грустно вздыхал, думая, что теперь ему пожизненно будут ставить в пример Ала. Отец сначала наблюдал за ним с некоторой настороженностью (все-таки Поттер!), но затем потеплел, относясь к нему, как к старому знакомому, которому просто не очень повезло с семьей. Сам Альбус, не имея светского воспитания, внимательно смотрел на семью друга, стараясь перенять их манеры.

— Слушай, у вас не учат латынь?» — спросил он после завтрака, когда друзья прохладным вышли в лес.

— Нет… Сейчас её нигде не учат, — махнул головой Эрик.

— Жалко… Столько у вас книг по латыни. Добро пропадает, — вздохнул он.

Перейдя по мостику звенящий ручей, друзья вышли к уже позеленевшей опушке,: .за ручьем начинается часть леса Забини. Усевшись на пригорке, Альбус и Эрик достали пакет с овсяным печеньем: миссис Нотт терпеть не могла соленые крекеры. От прозрачных лучей весеннего солнца шел легкий дурман, и казалось, старый донжон парит в над склоном холма. Едва Эрик захотел что-то возразить, как ребята увидели светловолосую приятельницу, выходящую на улицу. Быстро заметив мальчиков, Кэт подоспела к ним.

— Сегодня по традиции мужчины носят женщин на руках, — важно сказала девочка без приветствия, словно они расстались час назад. — Эрик уже это сделал, когда мы встретились утром, сейчас очередь Альбуса, — улыбнулась она, кокетливо поправив короткое платье цвета морской волны.

— Ты это сделал? — обернулся Альбус с другу. Это было забавно, но мальчик заметил, что некоторые прошлогодние листья еще не сперли.

— Ну, да… — ответил Эрик, немного смутившись. — Разве ей в чем-то откажешь?

— Даже не надейтесь, — фыркнула Забини. Стук дятла стал сильнее, оттесняя гомон свиристелей в весеннем лесу.

— Зато во вторник всё наоборот, — с усмешкой напомнил Поттер.

— Стесняешься? — ехидно поинтересовалась собеседница. — Неси меня до поляны, тут недалеко, а ты, Эр, сбегай ко мне за блинами и сковородками.

— В смысле? — удивленно уточнил Альбус, но Нотт уже убежал.

— В прямом, — быстро проговорила Кэт, смерив друга требовательным взглядом.

Альбус хмыкнул. Эти девчонки такие странные создания… Раз, два, три… Опустив блондинку на траву, мальчик отдышался.

— Уважаемая Кэтрин Кэссиди Забини, вы, конечно, очень легкая, но…

— Но что? — весело перебила его слизеринка, прислонившись к березе. — Ты еще покоришься…

Они не заметили, как раздался крик. На поляне лежал Эрик, а рядом валялась его метла. Не говоря ни слова, Альбус и Кэт как по команде помчались к нему. Нотт, хвала Мерлину, только стонал:

— Я хотел сделать мертвую петлю…

— Дурень! — Кэт смотрела на него во все глаза. — Ты ногу не сломал? Сейчас домой сбегаю!

— Нет… Не надо… — простонал Эрик. — Пожалуйста… Только родителям не говори!

— Почему?

— Ну, это сложно объяснить… — Эрик стал подниматься, опираясь на Альбуса. — Просто она, — указал он на дом, — любит Скорпиуса больше, чем меня…

— Кто? Миссис Селвин? — Ал посмотрел на валявшееся неподалеку древко метлы. Аккуратный разлом всё же предательски разделил его пополам.

— Нет… Моя мать…

— Но она же твоя мать! — удивленно напомнил Альбус, хотя вдруг вспомнил, что после его перехода на Слизерин Джинни уделяла ему крайне мало времени и не скрывала этого.

— И дальше? Эр, просто миссис Нотт боится за тебя. На Малфоя не шумит потому что его этим не утихомирить, да и осторожный очень, он летать то не умеет, — улыбнулась вбежавшая Кэт. — И вообще, давайте повеселее!

Альбус хмыкнул. Ему не слишком нравилось, что Кэтрин думает, будто она королева магической Британии и покорила его. Забини лучезарно улыбнулась, а Эрик молча пожал плечами.

* * *

Домой Альбус вернулся восемнадцатого июля под вечер, вынырнув из камина. К его удивлению, в комнате не было никого: никто даже не вышел его встречать. Мать, видимо, была на кухне, Лили в своей комнате, а Джеймс… Мерлин знает, где он шатался. За окном шёл промозглый обложной дождь, и капли воды меланхолично ползли по стеклу. От ливня за окном рано потемнело, словно уже наступил сентябрь.

— Мама… — Альбус вбежал в кухню, оставив чемодан в своей комнате. — Мама, я…

Джинни не отвечала, продолжая возиться с тестом. Она даже не обернулась к сыну. Мальчик чуть отошёл к двери, предчувствуя недоброе.

— Мама… Добрый вечер… — Он говорил растерянно, явно не понимая, как себя вести. Джинни, не оборачиваясь к нему, повернула тесто и процедила:

— Добрый вечер… Наконец расстались?

— Ну да… — Альбус изобразил улыбку, пытаясь свести все в шутку.

— Я счастлива, — в голосе матери слышался яд. — Ужин, конечно, не предлагать? Там покормили?

— Чем?

— Ну это уж я не знаю, чем. Наверное, омарами и шампанским? — хмыкнула мать.

Альбус осмотрелся. Кухня была привычной: тот же стол, тот же шкаф, те же окна и те же… Да, все было, как обычно. Единственное, чего не было — он не знал, как себя вести. Он не понимал, что делать. И от того, что он не понимал, вся мебель казалась чужой и гадкой.

— Мама, ты как? — робко спросил Альбус, все ещё пытаясь понять, как ему себя вести.

Только при этих словах Джинни, наконец, повернулась к сыну и, прищурившись, посмотрела на него в упор.

— Я? А как я? — спросила она, не скрывая в голосе яда.

— Ну… Как твои дела? — замялся Ал.

— А как могут быть мои дела? — спросила она с тем же ядом, выделяя каждое слово.

— Ну… Вот я и спросил… — пробормотал мальчик.

— Ах, спасибо! Спасибо, что соизволил, наконец, спросить! Поинтересовался, так сказать! — на губах матери играла натянутая улыбка.

— Ну… Ты мне отвечала, что все хорошо… — Альбус решительно не знал, что ему сейчас делать. В конце концов, что такого ужасного он совершил? Джеймс ездил к своим друзьям, и это считалось нормой…

— А раз отвечала, то зачем спрашиваешь? — ехидно спросила Джинни. — Ты и так все, видимо, знаешь.

Альбус помолчал. Любая его попытка начать разговор напивалась на глухую стену. Лучше было тихо проскользнуть к себе: может, буря и развеется.

— Мама… Я пойду к себе? Разложу вещи? — быстро уточнил он.

— Да ради Мерлина! Я разве тебя держу? — спросила Джинни. — Иди куда хочешь и к кому хочешь!

Альбус осторожно вышел из кухни. Лестница снова заскрипела под ногами. Голова сама собой начала считать дни. Дни до первого сентября. Здесь двенадцать и там тридцать один. Сорок три дня. Мерлин, ещё целых сорок три дня! Как назад до первого июня почти. Нет, до пятого июня. Все равно долго…

Он вышел в маленький коридор. По бокам горели свечи, бросая отблески на белые обои. Из соседней двери выглянула Лили в оранжевом платье. Ал кивнул ей, но девочка с ответ скорчила гримасу.

— Слизеринец вернулся, — язвительно усмехнулась она, заметив брата.

— Неужели? — поднял бровь Альбус.

— Змей! — засмеялась она и захлопнула дверь.

Ал с яростью захлопнул дверь. На душе было противное чувство, словно он сел на гнилой помидор. В комнате все было, как прежде. Его кресло-кровать, коричневый полированный стол с ящиками, стенка с книгами. Альбус плюхнулся в кресло. Распаковывать чемодан не хотелось. Как не хотелось и ничего читать. Хотелось уйти отсюда хоть куда-нибудь. А куда?

«Родителям Нотта ты не нужен. Забини тоже!» — хохотнул в голове холодный противный голос. Он смеялся высоким кудахтающим смехом.

«Спасибо… Утешил» — фыркнул Ал.

«Надо смотреть правде в глаза!» — ответил он.

Дождь усилился. Альбус подумал, что больше всего на свете он желает уйти на улицу и гулять под дождём. Если бы ещё была молния… В тот же миг отворилась дверь. Ал вздрогнул: он не выносил, когда к нему входили без стука. Сейчас он проклинал себя за забывчивость, что не блокировал ее. В двери показалась огненно-рыжая голова Джеймса.

— Приехал, змееныш? — довольно хмыкнул он.

— Дальше что? — неприязненно сверкнул очками Ал.

— Дальше? — ухмыльнулся Джеймс. — Дальше змеиный душ. Aguamenti! — воскликнул он, направив палочку.

Альбус чертыхнулся. Струя воды облила его с ног до головы. Одежда стала омерзительно мокрой. Можно было чем-то пальнуть в Джеймса, но его палочка лежала в чемодане. «Расслабился. В логове блохастых!» — с яростью сказал себе Ал. Он пошёл к чемодану, но Джим с хохотом убежал.

— Дети, хватит ссориться. Привет, Ал! Наконец-то! — в коридоре послышались шаги отца.

— Приехал, приехал. Не прошло и полгода… — раздался ехидный голос матери. — Весь в тебя, свинёнок. Бойкот он мне видишь ли ты, решил объявить! Свиньи! — усмехнулась она. — Ох и свиньи!

— Что опять не так? — раздался усталый голос Гарри.

— Что не так? Да все так! Опять уже рюмочку-другую пропустил, да? — ехидно спросила мать.

— Да встретил Фоссета. Заболтались… — ответил отец со вздохом.

— А ты каждый день кого-то встречаешь на весь вечер! Милая работка!

Это было уже лучше. Если родители скандалили, можно было выработать какую-то стратегию. Альбус, преодолевая отвращение, открыл чемодан и достал палочку. Затем быстро высушил одежду. Так гораздо лучше… Теперь пиджак, джемпер и форменные брюки…

— Ты знаешь мою работу! — раздался холодный голос отца.

— Ох, куда там! Можно же подумать: великая работа!

— За счёт которой ты живёшь, не забывай! — отрезал отец.

Альбус плюхнулся на кресло-кровать. Снова знакомая бордовая обивка, только теперь она не доставляла ему никакой радости. По крайней мере сейчас главным было избавиться от Джеймса, но если дела так пойдут и дальше, предстоит вытерпеть длинное, ужасное лето. Скандал родителей между тем набирал оборот:

— Ты забыл, что жил в нашей семье каждое лето?

— Если бы не я, у вас, дорогуша, жил бы Риддл! Или ты предпочитаешь такой вариант?

Альбус облокотился коленкой на небольшой синий диван, обнял руками его спинку и зачарованно посмотрел в темное окно. Над низкой елью, растущей совсем рядом с домом, уже несколько раз зигзагом пролетела молния, но почему-то в само дерево так ни разу и не попала. Ал глубоко, прерывисто вздохнул. Ему уже надоело сидеть в одной позе, но он был уверен, что если отвернется хотя бы на секунду, то молния обязательно ударит, и ударит именно в дерево. Гроза и раскаты грома его никогда не пугали. Всякий раз, когда небо над домом с оглушительным треском ломалось на части, Альбус бежал к окну и с наслаждением смотрел, как оно разрывается от зигзагов молнии. Сейчас Ал подумал о том, что хорошо бы хотя бы раз в жизни увидеть шаровую молнию. Черные шары, летящие по небу…

— Да знаю я твою философию: чем богаты, тем и рады, —раздался голос матери. — Да, еще Дамблдор сказал, что на тебе неплохо сидит мундир главнокомандующего! — усмехнулась она. — Только тебе до того мундира — как до взгляда на затылок без зеркала.

— Брось, — Альбус чувствовал, что в словах отца нарастала ярость. — Ты знаешь, при каких обстоятельствах он это сказал.

— Ой, куда там! — фыркнула мать. — Другие неплохо сшитые мундиры главнокомандующих на себя не примеряют, не бегают по шлюхам, а идут к своей цели!

— Сейчас еще не поздно, — холодно ответил отец.

— Думаешь, твоя фамилия такая чудесная, что все остальные просто второй сорт? Лучше бы детьми занимался. Лил кашляет. Второй сынок шляется по Пожирателям Смерти…

Ал грустно посмотрел в окно на бесконечный дождь. Вечерело. Потоки воды неслись вниз по асфальту, превращаясь в маленькие ручьи. Где-то гудела сигнализация машин от грозы. Ал задумался. Круг Тьмы…

Перед глазами поплыло видение огромного черного зеркала, вокруг которого горели свечи. «Их двенадцать…» — подумал Альбус. Нет, он, кажется ошибся. Их было тринадцать. Ал пересчитал их еще раз. Тринадцать. Как ни крути, тринадцать. Альбус понятия не имел, что это означает, но чувствовал в этом какую-то угрозу. Ал метнулся, желая их потушить, но ничего не получалось: сколько бы он не дул, свечи только сильнее продолжали гореть. Раскрылась дверь и повеяло сквозняком…

— Тебе нужно особое приглашение?

Альбус непонимающе осмотрелся. В дверях стояла мама. Почему мама? Альбус бросил взгляд на стоящий в углу чемодан. Он был практически пуст, но еще раскрыт.

— Ну, не хочешь, как хочешь. — бросила мать. — Дважды я звать есть не намерена! Видать, хорошо тебя кормят там, — сказала она с ядом в голосе.

Посмотрев на стол, Альбус с ужасом понял, что заснул. Быстро вскочив с кресла, он побежал к столу, а затем к выходу. Сейчас лучше было не злить лишний раз родителей. Спускаясь по лестнице, Ал думал о том, что ему предстоял сложный ужин.