Тени прошлого (джен)

Утром Джеймс решил съездить в Литтл-таун и забрать сестру. Рэнделл всё равно никуда не денется. Оставив ему коротенькую записку, Гарретт побежал на вокзал и уже через час ехал в маленький городок.

Полтора часа пути — и он подходил к старому зданию с многочисленными окнами. Вокруг играли в куклы, бегали, прыгали через скакалку или просто болтали девочки разных возрастов. На всех были похожие платья из лёгкой, «летней» ткани, белые носочки и коричневые туфельки.

— Дже-эймс! Ты приехал! — Высокая десятилетняя девчушка с двумя каштановыми косичками и весёлыми карими глазами подбежала к нему и обняла со всей детской радостью младшей сестры.

— Здравствуй, Зайчонок, — улыбнулся Гарретт и погладил её мягкие волосы.

— Ты обещал писать! — Алиса ткнула его в бок острым локтем и обиженно насупилась. — А вместо тебя только дядя Колин приезжал два раза! Ты почему его попросил?

— Ну, извини, Эли! Заработался я! — вздохнул он. — Зато сейчас я заберу твои документы у директрисы, и мы поедем в Уайтфилд. Там есть хорошая школа, я узнавал. Хочешь?

— Конечно! — Девочка подпрыгнула и захлопала в ладоши. — Я побежала прощаться с одноклассницами и собираться!

Джеймс тем временем отправился к мисс Грин, директрисе школы. Эта пожилая женщина когда-то учила ещё его мать. Она посочувствовала Гарретту и выразила надежду, что в их семье всё наладится. Документы — свидетельство о рождении, табель успеваемости и рекомендательное письмо — ему передали сразу же.

Встретившись на пороге школы, брат и сестра направились на станцию. Во внутреннем кармане пиджака Джеймса уже лежали купленные заранее билеты до Александрии, в руке был чемоданчик Эли, а сама она, довольная и беззаботная, скакала рядом.

Поезд подошёл вовремя, и добрались они без приключений. Джеймс задержался у кассы вокзала, чтобы купить билеты в Уайтфилд.

— А зачем нам третий билет? Дядя Колин сказал мне, что мама умерла! — удивилась Алиса.

Джеймс мысленно возмутился. Неужели Чейну обязательно надо было это ей сообщить? С другой стороны, получалось, что сестра уже справилась с утратой и успокоилась...

— Мой приятель едет с нами, — пояснил он и, не удержавшись, спросил: — Ты плакала?

— Ага. — Эли шмыгнула носом. — Но отец Мартин говорил, что когда-нибудь я снова её увижу. А моя одноклассница Шейла вообще всю жизнь без мамы. У неё только бабушка. Так что я перестала плакать, ведь её бабушка старенькая, а у меня есть целый ты! — Она хихикнула.

Джеймс с улыбкой покачал головой. Зайчонок просто не умела долго расстраиваться. Она всегда веселила семью, пусть и получала иногда за свои выходки. Чего стоила хотя бы покраска белой стены у соседской квартиры! Запах гнилой свёклы и его с матерью смех не выветривались ещё три дня, а Эли украдкой делала из сахара леденцы и хихикала из-под одеяла. И как он жил без неё лишние полтора месяца?

* * *

Проснулся Генри от звука открывшейся двери и последовавшего за ним девичьего голоса, напевавшего что-то бравурное. Голосок пробежал по квартире вместе со стуком маленьких каблучков и, остановившись, поинтересовался:

— Дже-эймс, а это кто?

Генри рассмотрел девочку сквозь ресницы. На вид ей было лет десять или чуть больше. Детская пухловатость уже исчезла, и девочка казалась худой как щепка. Голубое платьице в синий горошек спускалось до середины голени, на тонких ножках были туфельки и носочки. Две косы аккуратно лежали на плечах, любопытные глаза с веерами ресниц рассматривали его в ответ, хотя девочка и думала, что он спит.

— Это мой знакомый, мистер Рэнделл. Я говорил тебе о нём, — хмыкнул Гарретт. — Пойдём на кухню, не мешай ему. Этот человек, судя по всему, не спал почти две недели.

«Поспишь тут!» — подумал Генри и поднялся. Страхи остались в прошлом, развеянные огоньком свечи и запахом корицы.

Последний неотступно преследовал его со вчерашнего вечера, напоминая о детстве, когда родители жили вместе и мать пекла печенье по субботам. Она просила кухарку освободить ей немного места на столе, эта милая старушка покорно отодвигала какие-то свои заготовки, и начиналось священнодейство. Мать прятала рыжие волосы под косынку и смешивала ингредиенты. Иногда она предоставляла сыну честь высыпать в миску ложечку корицы, а имбирь всегда насыпал только он.

Фрау Аннелизе, как её называл дворецкий, почему-то очень любила его название на андарском — ginger⁽¹⁾. Так она часто называла сына, несмотря на то, что имя Джинджер всегда считалось женским.

Когда печенье было готово, они втроём сидели и ели его прямо в отцовском кабинете. Генри морщился, если попадалась недомолотая гвоздика. Это было то же, что обнаружить острый перец в шоколадом торте.

Со времени их скандального развода он ни разу не пробовал такого же печенья. Вернее, само печенье с имбирём и корицей можно было купить в любой кондитерской, но того самого он не находил нигде.

— Здравствуйте! — Девочка подскочила на табуретке, когда он вошёл в крохотную кухню. — Как вам спалось?

— Замечательно! — Может, он и приврал, но от воспоминаний и её искренней улыбки стало лучше.

— Так, это мистер Рэнделл и моя сестра Алиса соответственно, — представил их Гарретт. — Будете обедать?

— Да, спасибо. — Генри кивнул и обратился к девочке: — Можешь звать меня по имени — Генри. Я не настолько старый и консервативный, чтобы быть «мистером Рэнделлом», — передразнил он.

Детектив фыркнул и чуть не уронил тарелку в кастрюлю с супом.

— Хорошо, — согласилась Алиса. — А как вы с моим братом стали приятелями?

— Он спас меня.

Если бы она спросила, как они познакомились, Генри, несомненно, сказал бы что-нибудь вроде «Однажды он допрашивал меня по одному делу», но вопрос был про приятелей. Вообще было удивительно, что Гарретт представил его так. Приятели! Он-то считал их недругами!

— Вам нужно забрать что-нибудь в полиции? — спросил детектив, ставя тарелки в раковину.

Готовил он на самом деле не очень. Вчерашний (или когда его приготовили?) суп казался превосходным блюдом после тюремной каши, но сам по себе был ужасен.

— Нет. — Генри покачал головой. — Мне нужны только мои книги из представительства. Надеюсь, мне их отдадут.

— Вы успеете забрать их до пяти часов? Я купил билеты на поезд, пока ездил за сестрой.

— Вполне. Спасибо, сэр.

— Джеймс, — поправил детектив. — Раз уж я представил вас как своего приятеля...

— Генри. — Он поднялся.

— А джентльменское рукопожатие? — возмутилась Алиса. — Вы же, можно сказать, заново познакомились!

Они со смехом пожали друг другу руки. Генри заметил, что у детектива ледяные пальцы и тонкий шрам на правой ладони.

В представительстве отцовской компании оказалось малолюдно. Работники опять разгружали какие-то вагоны на вокзале Кингсуэй, хозяин лично присматривал за ними. Поэтому Генри смог найти только мачеху и Чарли.

С мадам Сенешаль он имел крайне неприятный разговор. Милоринка вообще была дамой корыстной и стервозной, чего не скрывала, но в этот день она от чего-то страдала, злилась и ясно дала понять, что не потерпит присутствия «наглого предателя» в семье своего мужа. На то, что он был его сыном, мадам внимания не обратила.

— Она радовалась, когда тебя арестовали, — поведал Чарльз, встреченный Генри в коридоре.

Одетый в дорогой чёрный костюм и белоснежную рубашку с идеально отглаженным стоячим воротником, с гладкими чёрными волосами, собранными в странный для приличного человека низкий хвост, он стоял, прислонившись к стене, и не сводил довольных серых глаз с брата.

— Твоя сумка. Я догадывался, что ты придёшь за этими книгами. — Молодой человек отточенным жестом указал на ящик, забытый кем-то в углу. На нём лежала коричневая сумка с длинным ремнём.

— Спасибо, Шарль, — кивнул Генри. Всем не терпится избавиться от него! Спасибо, хоть книги заботливо собрали, а не выбросили!

— Не надо. Оставь милоринский матушке, — попросил Чарльз. — Ты не спросишь, зачем я вообще тут стою?

— Нравится чувствовать себя хозяином в отсутствие отца? — Генри пожал плечами, забирая сумку с ящика.

— Ха-ха! — Чарльз изобразил смешок. — У меня к тебе предложение состязательного характера. Послушаешь?

— Ну?

— Паролёт у меня украли, — напомнил Рэнделл-младший, — значит, я не смогу участвовать в Ежегодной Выставке Технологий в августе. Попробую сделать это в следующем году. Постарайся изобрести нечто более впечатляющее и представить там же.

— Зачем?

— Проигравший после смерти отца откажется от наследства в пользу брата, — заявил Чарльз. — Он собирается оставить всё мне, ведь твоя репутация подпорчена. — Он задумчиво оглядел свои ногти и добавил: — Мне неинтересно!

«Конечно, унизить сводного брата интереснее», — подумал Генри, но согласился.

Ему важны были не деньги. В конце концов, он мог претендовать на наследство господина Родериха, своего дельканского деда. Генри больше волновал призрачный шанс обыграть брата.

Раздумывая над их состязанием, он дошёл до вокзала, где его уже дожидались Гарретты.

— Хотите почитать? — Злой Джеймс протянул ему свежий номер «Андарского вестника».

На первых страницах нашёлся Бёрнс с подробнейшим отчётом о последних этапах следствия. Он рассказывал о суде, о загадочном летающем аппарате, об обыске в доме миссис Уилкинс, приводя такие факты, что не оставалось сомнений: личность журналиста разгадана.

— Вы хотели застрелить его, — вспомнил Генри. — Решитесь поднять руку на женщину?

— Нет, но побеседовать с ней необходимо. — Джеймс печально вздохнул. — Я уже говорил, что ненавижу людей?

1) Ginger — во втором значении «рыжик»

Вернуться к тексту