1000 и 1 попытка Годаймэ Казекаге свести с ума Сакуру (гет)

Примечания:

А что я вам принесла тоооо ❤️

* * *

Сакура неловко переминалась с ноги на ногу, стараясь не смотреть на спокойно раздевающегося Гаару. Как он умудрился, идя впереди, оказаться за спиной, отрезая единственный путь к отступлению — отличный вопрос, не имеющий адекватного ответа. С другой стороны, что ей мешало отвернуться и не пялиться — тоже обсуждению не подлежало.

В микроскопической ванной комнате, откровенно говоря, спрятаться было практически нереально, но здравый смысл, упорно шепчущий хотя бы закрыть глаза или отвернуться и не переживать больше необходимого, был благополучно загнан в дальний угол обыкновенным человеческим любопытством. Вредная женская натура требовала хлеба и зрелищ и получала их с лихвой, испытывая истинное эстетическое удовольствие от увиденного. Что нельзя было сказать о старающейся мыслить здраво самой Сакуре, меняющей цвет лица быстрее, чем ей удавалось моргать.

Казекаге был прекрасно сложён и, судя по всему, отлично об этом осведомлён. Не то, чтобы он как-то подчёркивал это знание, но Сакура прекрасно понимала, что парень находился в полной гармонии со своим телом и не стеснялся этого демонстрировать. И нет, он всё ещё не делал это напоказ или что-то в этом роде, просто вальяжные и спокойные движения говорили сами за себя. Вслед за рубашкой на небольшую вешалку, расположенную сбоку, отправились штаны. И девушка слабо пискнула, окончательно теряя остатки самообладания, крепко зажмуриваясь, когда увидела, как тонкие пальцы подцепили ткань трусов и потянули их вниз, оголяя бледную кожу. И если бы только её. Сакура, конечно, не была из Храма Огня или пуританского воспитания, но всё-таки не каждый день перед ней обнажались симпатичные ей молодые люди.

Совсем рядом что-то зашуршало, и полыхающая с головы до ног, по ощущениям, девушка почувствовала, как её шеи коснулись чужие прохладные пальцы, перекинули длинные волосы на грудь и начали медленно двигаться к небольшой застёжке на воротнике кимоно, походя оглаживая тонкую шею. По коже побежали предательские мурашки, Сакура слабо передёрнула плечами. Гаара, судя по всему, подошёл ещё ближе, обдавая щёку тёплым дыханием, наклоняясь чуть ниже к чужому плечу и заглядывая куда-то за спину. Борьба с застёжкой на воротничке кимоно длилась пару коротких мгновений, за которые Сакура успела едва ли не свалиться в обморок от обрушившейся на неё гаммы неизвестных ей чувств. Опыт в раздевании ограничивался лишь пациентами, а уж её саму и подавно никто давно уже не трогал без особой на то необходимости. Печальное осознание скудности личной жизни отвлекло от чужих поползновений.

Биджево кимоно подозрительно быстро стекло к ногам. Замешкавшаяся девушка поёжилась и неловко вскинула руки, задевая Гаару, в тщетных попытках прикрыться. Послышался короткий смешок возле уха, и наглые руки, мягко оглаживая подрагивающие лопатки, спустились ниже, цепляя замочек бюстгальтера. Дурацкое бельё легко поддалось посторонним манипуляциям, и Сакура, сипло выдохнув, со смесью облегчения и разочарования почувствовала, как муж медленно стягивает тонкие лямки с её плеч. Каков наглец! И где только научился? Думать об этом не хотелось, но просто так забыть точно уже не получится.

Поплывший разум верещал на все лады, что так дела вообще-то не делаются. Остатки скромности и всё той же несчастной совести грызлись между собой, пытаясь выяснить, можно ли так делать или нет. Сакура просто боялась дышать и открывать глаза. Правда, на немую просьбу опустить руки всё-таки отозвалась, продолжая ёжиться и жмуриться.

Гаара тихо усмехнулся, аккуратно поглаживая спину и придвигаясь ещё ближе. Девушка слабо пискнула, но позволила себя обнять и даже сделала крошечный шажок навстречу, вжимаясь в тёплую грудь. Руки, болтающиеся без дела, заставили ощутить очередной укол совести от собственной безвольности, и она, почему-то негромко всхлипнув, обняла мужа за талию, прижимаясь щекой к мерно вздымающейся груди. Чужое сердце бешено билось в грудной клетке, будто пытаясь вырваться наружу. Сакура удивлённо вжалась сильнее, забывая о своём смущении. Затопившее сознание волнение померкло перед гулкими ударами мечущегося сердца. Гладкая кожа приятно охлаждала пылающие щёки. От, замершего на мгновение, мужа неуловимо пахло чем-то отдалённо знакомым: к обыкновенному запаху человеческого тела примешивались едва различимые нотки каких-то цветов. Сакура повела носом по коже, старательно принюхиваясь, но различить что это так и не смогла.

Ушлый супруг времени зря не терял и пока ирьёнин наслаждалась тёплыми объятиями и убаюкивающим биением сердца, благополучно забыв, зачем они вообще сюда пришли, успел переместить ладони ниже и уже подцеплял трусики пальцами, слегка наклоняясь вперёд и прогибая млеющую Сакуру в спине. Девушка позорно пискнула, не зная, куда себя деть и как бы так аккуратно не расстаться с важной деталью гардероба. Впрочем, Гаару это совершенно не смутило, и он умудрился, невзирая на вялое сопротивление, всё-таки лишить пунцовую жену последней детали гардероба.

— А?

— Ага, — хмыкнул в ответ наглец, ловко обнимая девушку за талию, приподнимая над полом, переступая через валяющуюся одежду и переставляя ближе к душевой.

Сакура, заторможено реагирующая, вдруг с необъяснимым ужасом поняла, что Гаара вообще-то совершенно голый, впрочем, как и она, и некоторые весьма внушительные части тела не плохо так выпирают, а главное — упираются между её сжатых бёдер. Сказывался примерно одинаковый рост, жалкие сантиметры разницы роли особо не играли. Ирьёнину стало невыносимо горячо и почему-то стыдно. К желанию спрятаться добавилось иррациональное — потрогать. Девушка вяло мотнула головой, когда её всё же поставили на пол, медленно отступая к душевой и стараясь смотреть расфокусированным взглядом куда-то поверх бледного плеча. К сожалению, на совершенно пустой стене зацепиться было не за что, и Сакура то и дело ловила себя на разглядывании мужа.

Гаара, как никогда раньше, походил на ленивого хищника: медленно наступал на пятящуюся девушку, склонив голову к плечу и едва не облизывался от ведомых одному ему мыслей. Грациозный, поджарый, уверенный в каждом своём движении, даже сейчас он завораживал и притягивал к себе взгляд. Хотя Сакура всё ещё честно старалась не смотреть ниже мерно вздымающейся груди.

Что ещё скрывал от неё этот невозможный во всех отношениях мужчина? Нет, она однозначно ОЧЕНЬ плохо знает своего супруга, в отличие, опять же от него самого и его познаний Сакуры. Наблюдательный, спокойный и вдумчивый Казекаге подмечал каждую мелкую деталь, анализировал чужое поведение, чётко выделяя важное и запоминая всё до последнего нюанса. Так ладно бы просто откладывал в памяти. Он ещё умудрялся виртуозно применять знания на практике. Правда, какие именно использовал он сейчас понять было невозможно, но опять же сути дела это не меняло совершенно.

За пространными размышлениями о чужих положительных и не очень качествах ирьёнин не заметила, как оказалась практически прижата спиной к прохладному кафелю душевой. Как удачно она отказалась в своё время от ванны и не удобных поддонов, иначе бы костей точно не собрала. К пульсирующему временами синяку на лбу однозначно присоединилось бы какое-нибудь противное сотрясение почти отключившегося от волнения мозга или крайне неуместный перелом. Продолжающий наступать муж задёрнул шторку за собой и замер, внимательно рассматривая меняющую цвета от бледно-розового до ярко-красного девушку.

Сакура окончательно растеряла остатки храбрости, когда на уровне её головы о стену опёрлась чужая рука, и Гаара склонился ближе, гулко выдыхая в приоткрытые от удивления губы. Сакура резко выдохнула в ответ, зачем-то задерживая дыхание на судорожном вдохе. Хотелось раствориться в каком-нибудь призыве, как нинкен, чтобы избежать ещё большей неловкости. Впрочем, Казекаге не планировал останавливаться на достигнутом уровне смущения и, приблизившись ещё, накрыл мягкие губы своими, осторожно сминая их, в пока что, лёгком поцелуе. Девушка слабо пискнула, едва успевая схватить ртом воздух, а потом неловко подалась вперёд и ответила на поцелуй. Сердце ёкнуло и затопило тёплой волной. Кратко довольно мурлыкнувший муж умудрился, не отвлекаясь от чужих губ, включить тёплую воду, и по какой-то неизвестной причине целоваться стало как будто легче. Сакура отлепила свои руки, прижатые за спиной, от стены, храбро закидывая их на плечи Гаары и придвигаясь к нему, вжимаясь грудью в чужую. Собственная нагота перестала смущать, как и горячее тело прижимающееся к ней в ответ.

Парень переместил одну руку на шею девушки, вплетая пальцы в намокшие пряди, слегка царапая кожу, поглаживая затылок и расслабляя. О том к чему это всё их сейчас приведёт думать не хотелось. Сладкий поцелуй пьянил, заставляя забыть о тревогах, преследующих их двоих уже не первый день.

Сакура разочарованно застонала, когда Гаара оторвался от её губ, довольно облизываясь и жмурясь от стекающей по лицу воды.

— Мыться?

Возмущённое желание стукнуть чем-нибудь тяжёлым по голове нахала вскинулось, затмевая эйфорию от поцелуя и такой приятной близости. Вот уж кто был талантлив во всём, включая испортить момент, так это Гаара. О себе в таком ключе она, конечно же, не думала.

Сакура моргнула, пытаясь избавиться от странной пелены перед глазами и криво кивнула головой то ли соглашаясь, то ли отрицая. Неловкость затопила с ног до головы и девушка вновь попыталась прикрыть хотя бы малую часть своего тела. Муж, спокойно отвернувшись от явно расстроившейся Сакуры, разглядывал баночки на полке, не убирая руки со стены. Ирьёнин глубоко вдохнула, стараясь успокоиться, и положила голову на чужое предплечье, смаргивая воду, стекающую со лба и застилающую глаза, закрывать их желания не было. Пользуясь случаем, девушка медленно скользила взглядом по мужской груди, подмечая мелкие шрамы, хаотично разбросанные по бледной коже. Желание пощупать, тщательно подавляемое, вновь всколыхнулось, и ирьёнин, не сопротивляясь, разумно полагая, что в целом терять уже больше нечего, прикоснулась кончиками пальцев к чужой коже. Даже находясь под тёплыми струями воды, супруг всё равно оставался приятно прохладным на ощупь. Сакура удивлённо распахнула глаза, нагло прижимая контрастирующую по температуре ладошку к груди Гаары. Что до самого мужа, тот почему-то чужим поползновениям не удивился, продолжая с незаинтересованным видом изучать потрёпанную этикетку какого-то геля, вытащенного с кривоватой полочки в углу душевой. Только участившееся сердцебиение под рукой и заметно дёрнувшийся член выдавали степень волнения такого, казалось бы, непрошибаемого парня.

Гаара тряхнул головой, обдавая расслабившуюся жену водой. Хотя, казалось бы, куда уж больше. Сакура напряжённо рассмеялась, отрываясь от чужой руки и пытаясь осторожно отодвинуться от мужа. Впрочем, откровенно смехотворная попытка побега была моментально пресечена всё той же рукой, неуловимо переместившейся со стены на талию ирьёнина. И во избежание позорного полёта к полу, девушка, вздохнув, аккуратно просочилась мимо застывшего Гаары, задевая его бедром, под самую душевую лейку, с наслаждением задирая голову и подставляя лицо под струи воды.

С закрытыми глазами абстрагироваться от всего происходящего не получалось совершенно. Разум подленько подкидывал разнузданные картинки всего, что можно и нельзя сделать в душе, при наличии очень даже симпатичного молодого человека, не сильно заинтересованного, к сожалению, который, судя по звукам, продолжал заниматься изучением баночек и бутылочек, в скромном количестве расставленных на полке. Правда, перешёл к активному обнюхиванию, или как это вообще можно назвать, громко щёлкая крышечками.

Сакура прислушалась, наслаждаясь стекающей водой и стараясь дышать спокойно и размеренно. Учитывая льющуюся на лицо воду, это было сделать проблематично, но она, смешно фыркая и отплёвываясь, всё равно не сдавалась, продолжая старательно топить беспокойство. Абстрагироваться получалось с большим трудом, но надежда продолжала теплиться где-то в глубине души.

На талию опустилась рука, и вздрогнувшую от неожиданности девушку прижал к себе Гаара. Второй рукой он осторожно обхватил шею жены, склоняя её голову в свою сторону и, не дожидаясь, когда она хоть немного сориентируется в пространстве или откроет глаза, прижался к губам, сминая их в уже совершенно не аккуратном поцелуе. Сакура, замешкавшись на доли секунд, приподнялась на цыпочки и закинула руки на шею мужу, зарываясь пальцами в мокрые пряди на затылке, отвечая на жадный поцелуй. Гаара гортанно заурчал, проникая языком в податливый рот, будто оглаживая ряд зубов и щекоча нёбо. Ирьёнин тихо застонала на щекотную ласку, слабо дёргая зажатые между пальцев прядки, за что тут же получила лёгкий укус за нижнюю губу от, недовольного посягательствами на волосы, мужа. Дыхание сбивалось, губы горели, в груди необъяснимо зажгло. Этот жар скатывался вниз живота, пробуждая странную дрожь в коленях. Она уже не пыталась его оттолкнуть, напротив, цеплялась пальчиками за волосы, льнула, будто котёнок, к ладони, что гладила ласково её мокрые волосы, скулы, шею.

Волшебный поцелуй омрачала только льющаяся на голову вода, стекающая по лицу и попадающая в рот и почему-то в уши. Сакура с разочарованием оторвалась от чужих губ, упираясь ладошкой в грудь Гааре. Муж нахмурился, недовольный тем, что его так нагло прервали, как-то подозрительно вздохнул, слегка сжимая девичью талию в руке и фыркая, подошёл вплотную. В руке, которую он успел выпутать из волос Сакуры, оказался один из невзрачных флакончиков с гелем для душа и Гаара, виртуозно щёлкнув колпачком, открыл флакон и вновь принюхавшись к содержимому, попятился из-под льющейся воды, утягивая Сакуру за собой. Окончательно потерявшаяся в пространстве девушка вяло перебирала ногами, следуя за рукой на своей талии.

Последующие после жарких поцелуев 15 минут ирьёнин предпочла бы пока не припоминать и хотела бы, чтобы это окончательно стёрлось из памяти и мужа, в том числе. Потому как впервые за все прожитые годы (родители в данный момент не учитывались) её с дотошностью, достойной самого кропотливого хирурга, намывали со всех возможных и невозможных сторон. На слабые писки, издаваемые периодически от краснеющей всем телом девушки, занятый сверх меры Гаара отмахивался, продолжая вдохновлённо натирать кожу чуть ли не до скрипа мочалкой, прихваченной всё с той же полки с нанесённым на неё тщательно отобранным гелем. Силу применять по отношению к опасному и явно более опытному в боях Казекаге было бы верхом идиотизма. Да и, в конце концов, не драться же в душе из-за вымытой трижды ноги? Её развернули на 180 градусов, подталкивая в спину, заставляя сдвинуться с места и вернуться вновь под льющуюся воду. Правда, мучения на этом не закончились и Гаара быстро пройдясь по спине и бёдрам, выкинул куда-то под ноги мочалку и нацелился на мытьё головы.

Сакура ощущала себя как на медицинском осмотре. Ни о какой романтике и веселье речи уже не шло. Нахлынувшее волнение и возбуждение от поцелуя быстро намылили пахнущим ромашками гелем и натёрли мочалкой. И она просто пялилась в стену, старательно уворачиваясь от потоков воды, норовящих залить ей глаза и нос окончательно. Гаара тем временем продолжал свои экзекуции и, мурлыкая себе под нос незатейливый мотив, намыливал волосы, старательно массируя кожу головы. И опять же, Сакура и сама была бы рада расслабиться, но та педантичность, с которой он подходил к такому, казалось бы, простому действу, остужала любой пыл. Как нельзя вовремя проснулись взращенные ещё Саске комплексы. То бишь она, кроме жалости и желания помочь не вызывает ничего. И в душ они вообще пришли, чтобы помыться. Кто так делает? Ответ последовал незамедлительно от второго участника позорного процесса.

— Иди сюда, — раздался хрипловатый голос за спиной, и девушка, не прекращая тягостных самокопаний, повернулась, задевая мыльными волосами не успевшего отодвинуться мужа, — почему ты хмуришься?

Сакура чуть не задохнулась от такой постановки вопроса. Опять же, не ей объяснять не искушенному парню прелести совместных походов в душ. С другой стороны, ничего такого у неё и не спросили. Она улыбнулась, старательно отгоняя от себя сумрачные мысли:

— Всё в порядке, правда.

Судя по скептическому выражению, промелькнувшему на лице Гаары, он ни в единое слово не поверил, но расспросы продолжать не стал, оглядывая внимательным взглядом вновь начавшую заливаться краской девушку. Пена быстро стекала, открывая обзор на грудь и слегка покрасневшие от трения мочалкой соски. Сакура увидела, как взгляд скользит по её телу, провожая пенные дорожки и медленно опускаясь к впалому животу и гладкому лобку. Девушка потопталась на месте, отвлекая от изучения самой себя, и, громко выдохнув, запрокинула голову, подставляясь под воду. От стекающего по лицу шампуня неприятно щипало глаза, и смущение снова отступило, подавленное желанием смыть с себя ненужное и наконец-то всё-таки пощупать Гаару. Не зря же они сюда пришли в конце то концов!

Муж, занятый изучением чужого тела, лениво опёрся плечом на кафель и, сложив руки на груди, продолжал смотреть, вновь подмечая для себя мелкие детали и запоминая на будущее. Что именно сподвигло его затащить не сопротивляющуюся Сакуру в душ, он и сам до конца не понимал, но однозначно от такого времяпрепровождения получал удовольствие, чего явно нельзя было сказать о девушке. Взгляд медленно скользил по стройному телу, задержался на небольшой упругой груди, опустился ниже на подтянутый живот и сместился ниже. Гаара склонил голову на бок, цепляясь за небольшую родинку на идеально гладком лобке, зачем-то зафиксировал это в своей памяти и опустил взгляд на чужое колено, внимательно рассматривая его. Чем оно так заинтересовало, неизвестно было даже ему самому, но он пропустил момент, когда Сакура закончила смывать с себя пену и слабо кашлянула, отвлекая.

— Можно? — она показательно повертела мочалкой, незаметно поднятой и заново намыленной.

Гаара кивнул, вставая ровно и переставая подпирать стенку. Правда, судя по лицу Сакуры, она уже передумала и считала свою храбрость преждевременной и ничем не оправданной. Но не в её характере было отступать и сдаваться. Вздохнув, как перед прыжком в воду, она, стараясь не жмуриться, подошла ближе и осторожно, без сильного нажима, провела мочалкой по чужой груди, внимательно следя за малейшими изменениями на отрешённом лице мужа. Впрочем, она до сих пор плохо ориентировалась в его эмоциях, и определить, что он испытывал в данный момент, для неё было весьма затруднительно. Единственным, что выдавало заинтересованность в происходящем, оставался подрагивающий член. Сакура мучительно сглотнула, стараясь не окосеть в попытках смотреть и не смотреть одновременно. Но не намыленные участки кожи груди и поджарого живота стремительно заканчивались, и следующим на очереди был лобок с лёгкой порослью красноватых волосков и сам, собственно член, который хотелось одновременно и пощупать, и нет.

Гаара вдруг дёрнулся и чихнул, заставляя девушку вздрогнуть и уронить несчастную мочалку. О том, что, поднимая её, есть шансы прилично оконфузиться, Сакура не подумала и буквально согнулась пополам, подхватывая банную принадлежность. Резко выпрямляясь, умудрилась задеть головой член и под чужое шипение позорно поскользнуться на мыльной воде, хватаясь за руку мужа. Не знающий, что ему дороже — собственные органы или рискующая завалиться вместе с занавеской девушка, Гаара неловко отставил ногу, присоединяясь в нелепом скольжении по плитке, и всё-таки виртуозно изогнувшись, умудрился устоять на ногах и не уронить Сакуру. Раздавшийся хоровой вздох облегчения мог бы снести стену к соседям при должном старании.

Сакура мотнула головой, пытаясь придти в себя после фееричного представления в мыле. и, кивнув сама себе, протянула:

— Просто моемся и идём в кровать.

Впечатлённый представлением Гаара молча кивнул, забирая из чужих рук мочалку и быстро домываясь уже самостоятельно. Уровень неловкости поднялся до небывалых высот. Домывались в вяжущей тишине, стараясь не касаться лишний раз друг друга. Оставалось только верить, что в дальнейшем они обойдутся без такого позора.

* * *