Свет во тьме и тьма во свете (гет)

В сознании людей равнин существует лишь общее понятие — шеренцы. Как будто все проживающие здесь однородны и едины. Это отражает их презрительно-негативное отношение к ним, ну кто разделяет волков по породам? И хоть краснокожие широкоскулые продолговатоглазые обитатели Шерена внешне и правда схожи, в действительности их племена в культуре, быту и нраве показывают куда больше различий, чем целые государства южан. Керук предупреждал о том. Кассандра рассказывала. Но закономерного приема путникам все равно избежать не удалось. Хэйрон со вздохом и унынием осмотрел частокол из направленных в него копий. Полукольцом их обступали полутора десятка воинов Чел-шуа. Все разукрашенные воинственными рисунками, все с грозными взглядами, сверкающими из пастей местной живности, что они носили вместо шлемов. Кассандра пробовала в дипломатию, Саура демонстрировала кроткий нрав, но Чел-шуа оставались непреклонны и лишь пробовали под шумок замкнуть окружение.

— Да ладно же вам! — не выдержал изгнанный рыцарь, — неужели думаете, что если б у нас было что худое на уме, мы бы вышли вот так в лоб! Втроем, включая двух женщин.

— Это не значит, что мы должны быть вам рады! — с акцентом, но вполне терпимым ответил ему один из воинов. — Наша милость в том, что вы все еще живы, не испытывайте ее глубины и убирайтесь!

— Слушай, приятель, все, что нам надо это Гере…

На середине имени Хэйрон раскашлялся. Совсем не вовремя, но Герой Ордена и так сдерживался как мог. Непонятные приступы стали его одолевать с самого утра, что в купе с так и не прошедшей болью в нутре оставляло его в весьма паршивом настроении. И это настроение наполняло его решимостью закончить пререкания поскорее.

— Ге-ре-кеш, — с трудом продавил он через кашель, — человек такой. Знаете?

— Это наша земля, и не тебе здесь от нас чего-то требовать!

— Так не нужна мне земля-то ваша! — преодолел кашель, но не свой нрав Хэйрон. — Скажете где его найти или сами приведете — шага дальше не сделаю.

Едва он закончил, его вновь одолел новый приступ. Вовсе не подобревший от его слов воин Чел-шуа воинственно шагнул вперед, но его окликнули. Вслед за раздавшимся голосом вперед выступил член племени, что до того держался позади шеренги копейщиков. В руках его не было оружия, хотя на поясе красовался декоративно выделанный кинжал. Внешне он был, насколько то позволяла различить похожесть лиц, старше окружающих. Также в отличие от прочих его голова не была погружена в пасть какого-то не было зверя, вместо этого из его объемной шевелюры торчали два рога. Выступивший сблизился и забегал глазами по представшему в нелучшей форме Хэйрону, однако нынешний собеседник Воина Света не желал просто так уступать свое место:

— Это не имеет значения, шаман! Он не Чел-шуа, не шеренец, вообще неизвестно кто! — примечательно, что несмотря на сложности с произношением, это было сказано на языке чужеземцев.

— Это не важно, если он заражен куанче, — принял вызов на состязание в языкознании шаман.

— Чем? — удивленно выкашлянул в кулак Хэйрон.

Но издаваемые чужаком звуки сейчас мало заботили аборигенов.

— Гаан-тай, я не позволю тебе…

— Кал-тэй, ты забыл, кто есть ты и кто есть я? — резко повысил голос шаман. — Забыл, что двоюродный брат твоего деда обязан жизнью моему отцу? Хочешь посрамить их честь и память?

Сконфуженный Кал-тэй присел и склонил голову, выражая покорность. Должно быть ему было особенно неудобно из-за того, что чужеземцы понимали их разговор, но что уж поделать, это было его начинание.

Путешественников под конвоем повели в сторону поселения. Недоверия и неприязни в сопровождающих нисколько не убавилось, но хотя бы не тыкали в их сторону копьями. Вскоре показались жилища Чел-шуа. Именно так то и хотелось назвать: жилища, ибо стояли они много разрозненней, чем предполагает понятие деревня. Пред каждым домом было свое небольшое хозяйство, представленное подобием скотного двора в сильной миниатюре. В основном то были лошади, реже быки, собаки. Сами строения были еще примитивнее, чем в поселении Керука. Видимо чтоб легче было переезжать -Чел-шуа оставались самым что ни на есть кочевым племенем, и земля для них была скорее как охотничьи угодья. Воины проводили "гостей" до вигвама Гаан-тая, после чего ушли восвояси, дальше следить за неприкосновенностью своей территории.

— Угораздило же тебя, юноша, заразиться куанче… — покачал головой шаман, как их оставили в покое и он мог приступить к осмотру.

— Скажите ж уже, что это такое? — недовольно корчился Хэйрон, покуда шеренец ощупывал его живот.

— И насколько опасно, — добавила Кассандра, вместе с Саурой оставшаяся чуть в стороне от лежанки.

— А самим не понятно? Болезнь. Тяжелая.

Гаан-тай говорил отрывисто и недовольно, словно демонстрируя, что он так-то тоже не рад видеть пришельцев.

— В болота не заходил? Видел там такие большие цветы, плавающие прямо на поверхности воды? Тускло-желтые с темной сердцевиной.

— Болото было, — припоминал Хэйрон, — вонючее такое, затуманенное. Цветы…

— И цветы были, — кивнула Саура. — Это было шесть дней назад.

— Шесть дней ? — недоверчиво переспросил шаман. — Ничего не путаешь, девочка? И он у вас все еще на ногах? Ложись.

Шеренец надавил на плечо Хэйрона, толкая его в объятие чего-то вроде подушки, тот нехотя поддался. После того шаман стал рыскать по помещению в поисках снадобий.

— И как много времени это займет? — сопроводил обреченным вздохом его метания воин.

Гаан-тай гневно развернулся:

— Если ты думаешь, что я рад тратить на тебя время, то знай: нет! Вы для меня, как и для всех — чужаки. Но заветы предков не позволяют мне отвернуться от смертельно больного человека. Но думаю, предки не скажут ничего против, если человек сам отвернулся от помощи. Просто знай: если куанче не вылечить — умрешь.

Неожидавший такого разворота Хэйрон смолк, зато вперед выступила Кассандра:

— Вылечить сможете?

— От вас зависит, — заявил Гаан-тай, наконец найдя искомое и на глаз отмеряя дозу, — мои средства смогут лишь облегчить боль и замедлить болезнь. Чтоб вылечить куанче, нужно то, что его и распространяет — те самые цветы. Воины Чел-шуа не станут рисковать жизнью ради чужеземца, так что спасти жизнь вашему другу можете только вы.

При этих словах бывший рыцарь порвался встать.

— Я и сам схожу…

— Нет, ты лежи, — строго сказал Гаан-тай, вручая снадобье. — Иной бы на твоем месте уже б помер. Не знаю, что за сила в тебе такая, но испытывать ее пределы не стоит. Впрочем, выбор, конечно за тобой, мне хлопотой меньше, да и совесть чиста.

С сомнением, но лекарство герой принял, остальное пока обдумывал.

— Мы справимся, Хэйрон, — попыталась убедить Саура.

Услышав это, Кассандра негодующе выдула струю воздуха в потолок и шагнула вперед, отслоняя попутчицу.

— Нет смысла оправляться вдвоем, я одна справлюсь. Скажи где искать.

Саура осторожно повела по ней взглядом.

— Кассандра, дело важное, нет времени на…

— Именно поэтому я не хочу с тобой нянчится! — жестко перебила блондинка даже не обернувшись. — Посидишь с Хэйроном, поддержишь. Тоже важная задача.

— Кассандра, а ну прекрати! — возмутился в свою очередь изгнанник.

Воительница смерила его взглядом:

— Ты не согласен со смыслом моих слов или лишь с тем, как я его высказала?

Ее речь раскаляли Хэйрона изнутри, ему было что и как сказать, но толи так сработало зелье Гаан-тая, толи болезнь, но сознание его стремительно стало расплываться. В довершение через ослабший контроль прорвался новый приступ кашля, давая рыцарше возможность продолжать:

— Я сильнее, выносливее, лучше дерусь, лучше ориентируюсь на местности, знаю Шерен. Что мне добавит она? — Кассандра, все также не оборачиваясь, ткнула большим пальцем в стоящую позади Сауру. — Только замедлит. Прокляни меня и пошли потом вон, но я не поставлю твою жизнь на кон, ради того чтобы пай-девочка привнесла пару очков в свою копилку.

К тому моменту сознание Хэйрона полностью погрузилось в забытье, донося до его разума лишь обрывки звуков и их смысла. Как глаза его сомкнулись, рыцарша повернулась к шаману:

— Где искать болото?

Ее жесткая речь и сила голоса заставили Гаан-тая поробеть, он кратко изложил путь. После чего блондинка двинулась к выходу. "Пай-девочка" проводила ее взглядом:

— Почему ты всегда судишь обо мне из своих домыслов, не желая проверить их правильность?

— Потому что редко ошибаюсь, — соизволила ответить Кассандра из входного проема и скрылась за его занавесом.

Рассеянный солнечный свет скользил вдоль горизонта, падая в том числе и на человеческую фигуру, одиноко бредущую по дикости среди кочек и буераков. Угрюмый и неприветливый пейзаж обступал ее со всех сторон. И без того бедная плодородием почва была истерзана выступающими тут и там каменными глыбами. Их вершины все еще не были истесаны ветрами и словно шипы торчали над поверхностью земли, придавая ей схожесть со спиной огромного дикобраза. Это не означало скудность растительности. И трава, и кустарники, и даже деревья — все привычные сорта здесь как-то, да обжились. Однако не стоило уподоблять местных обитателей их более счастливым сородичам. Каждое живое существо в Шерене через многое прошло, чтобы выжить, и не проявит сострадание к другим. Девушка знала это, оттого, несмотря на внешнее спокойствие, сохраняла осторожность.

Скоро воздух стал густеть, застилая взор пеленой. Гаан-тай предупреждал о таком: гейзеры, изобилующие в округе, периодически извергали потоки пара, быстро образующие в холодных приповерхностных потоках туман, расстилавшийся по земле на многие мили. Явление непродолжительное, но опасное. Очертания расплываются, окружение предстает непрерывным переливом полутеней. Это не только затрудняет понимание, куда ты идешь, но и создает угрозу внезапно столкнуться с чем-либо лицом к лицу. К несчастью для путницы именно это с ней и произошло. На белой завесе проступил массивный силуэт, он постепенно сгущался и темнел, что говорило о приближении его владельца. Существо также было не способно видеть девушку, но в отличие от нее могло полагаться на обоняние. Средство этого самого обоняния было первым, что вылезло из тумана: массивное рыло, увенчанное угрожающими клыками и жадно всасывающее воздух. Родич повсеместно распространенного кабана, только в Шеренских землях они крупнее и не прочь сами выступить охотниками.

Обнаружив потенциальную добычу в поле зрения, кабан с коротким рыком устремился вперед. Девушка уже была наготове, она отскочила в сторону и попутно задела проносящуюся мимо тушу клинком. Но задела неудачно: тот лишь срезал немного шерсти и поцарапал шкуру. Зверь был готов к второму заходу, защищающаяся тоже. Но перед самым рывком она резко развернулась, устремляя взгляд в сторону, откуда тут же вылетел другой клинок, куда массивнее. Блеснув на лету, он на половину длины впился в тушу зверя, но того оказалось мало. Кабан свирепо завопил и бросился в атаку на вторую, к тому моменту уже также выступившую из тумана человеческую фигуру. Вторая девушка спокойно дождалась его приближения, и, как тот оказался вплотную, перехватила его за клыки, и швырнула через плечо. Зверь всей массой налетел спиной на каменную глыбу и больше не поднялся.

Саура обратилась к пришедшей на подмогу:

— Я полагала, ты уже много дальше.

— Знала, что ты все равно не уймешься, — ответила та, не глядя ей в лицо.

Ни одна из них не пожелала добавить что-либо еще, так что путь девушки возобновили погруженные в молчание. Более уверенная Кассандра шла впереди, отвоевывая дорогу у тумана. Саура ступала следом, не сводя с блондинки взгляда. Кассандра не оборачивалась, но словно чувствовала этот взгляд. Он нервировал ее и подстегивал идти быстрее. Еще одна причина скорее закончить эту вылазку. Было больно, чуть ли не физически больно ощущать ее присутствие рядом, и это показное добродушие делало все разве что хуже. По крайней мере чертовка не стремилась идти рядом, за это ей можно было быть благодарной. Можно было, но не хотелось.

Чувство направления не подвело Кассандру и через часы пути впереди показалось болото. Наведенный туман к тому моменту частично остался позади, частично пропал. Но цель их похода была застлана собственной дымкой. Полупрозрачные желтоватые испарения занимавшие низину даже на вид казались болезнетворными. Что ж, значит они точно пришли куда надо.

— Откуда ты знаешь так много о Шерене? — осведомилась Саура, присоединившись к рыцарше, что обозревала округу с высокого камня около берега.

— Я должна тебе отвечать? — в этот раз Кассандра все же обратила к ней лицо, потом вновь отвернулась, вздохнула. — Мой отец был среди тех, кого сюда послали. Не это сейчас важно.

Воительница ткнула подбородком в водяную гладь, что занимала большую часть заболоченной низины. Где-то там, в ее середине действительно виднелись распустившиеся желтые бутоны, но от берега до них была добрая сотня метров.

— Это не болото, а настоящее озеро.

Саура с интересом заглянула ей в лицо:

— Ты не умеешь плавать?

Кассандра скрипнула зубами, с неудовольствием признавая свой недостаток:

— Дело даже не в том. Если забыла, Гаан-тай говорил, что чем ближе к земле, тем больше в тумане яда. Он говорил, что вдохнув из самого цветка, можно сознание потерять. Там на поверхности скорее всего тоже самое.

— Я не буду вдыхать туман, задержу дыхание, — кивнула Саура.

— И на сколько? — усмехнулась рыцарша.

— Минут пять я точно смогу продержаться. Этого хватит и туда и обратно.

Брови блондинки выдали ее удивление, но она все еще не спешила разделить энтузиазм:

— Это полбеды. На вид там глубоко. И не смотри на спокойный вид воды, озера бывают очень коварны, подводное течение может утянуть тебя на дно.

— У меня есть опыт, — заверила Саура снимая походный плащ, — единственное что меня беспокоит — это видимость. У поверхности туман совсем плотный, едва ли я смогу в нем ориентироваться.

— Что ж, тогда я буду тебя направлять отсюда, — пожала плечами Кассандра.

Оставив свое снаряжение на берегу, Саура сделала пару пробных вдохов и зашла в воду. Рыцарша, стоя на возвышенности, указывала ей направление. Благодаря этому плывущая легко огибала заросли камыша и уверено продвигалась к цели. Ее движения находились в гармонии со стихией и практически не поднимали волны. Кассандра дивилась сей плавности сочетаемой с резвостью, раздумывая, где эта девчонка научилась так здорово плавать. Легкая толика зависти прокралась в ее разум, а вместе с ней признание, что она мало что о той знает. Воительница вдруг задумалась, что было б состоись их встреча в других обстоятельствах, как бы сложились их отношения? Если попробовать отринуть эмоции… то получалось не такая уж Саура и стерва. Глуповата, конечно, робковата. Но, честно признаться, и среди рыцарей Света попадались личности с худшим списком недостатков. Под ее задумчивым взором Саура подбиралась к середине озера. Рыцарша уже даже начала нехотя признала, что затея была удачной, как вдруг что-то в водяной ряби заставило ее напрячься. Даже через желтый туман ее острый взгляд различил какой-то непонятный круг на воде. И он был уж слишком далеко позади Сауры, чтоб его сотворение можно было приписать ей. Кассандра мгновенно пришла в ужас.

— Саура, берегись! Что-то за тобой!

Крик едва успел достичь слуха девушки, как ее макушка скрылась под водой. Несколько секунд равнодушная гладь хранила безмолвие, после чего взорвалась струями брызг. На поверхность вырвался огромный зеленый зверь. Он запрокинул голову и разинул продолговатую пасть, словно силясь достать верхней челюстью до своего затылка, за который ухватилась Саура. Длинное чешуйчатое тело, напоминавшее разом и крокодила, и змею, все заизвивалось, стремясь сбросить наездницу. Чудище билось о поверхность воды, погружалось и снова всплывало. Юнице каким-то чудом удавалось держаться. Но надолго ли?

Сердце наблюдавшей за происходящих Кассандры сжалось до нельзя. Ни в одной самой сложной и смертельной битве она не прибывала в таком страхе и растерянности. Сознание сразу заросло букетом самых разных мыслей: от того как этот гигант вообще сам здесь живет и чем питается, до того зачем она послушала чертову девчонку и что будет, если она здесь умрет. С трудом сбросив с себя оковы паники, рыцарша подхватила оставленные Саурой кинжалы и помчалась к берегу. Дождавшись когда змеекрокодил вновь окажется на поверхности, воительница крикнула:

— Держи!

Метко брошенные клинки один за другим вошли в тело чудовища, но тому, по-видимому, это причинило лишь легкий дискомфорт. Выгадав паузу между рывками зверя, Саура смогла дотянуться и высвободить один из них. Как раз перед самым нырком она ударила чудовищу рукоятью в область глаза. Тот рыкнул и ушел под воду. После чего все стихло.

Оставшаяся на берегу Кассандра нервно ждала хоть каких-то вестей от болотных пучин. Наконец из тумана ввысь вылетел кинжал, побултыхался в воздухе и упал обратно. Рыцарша поспешила вернуться на камень. К своему облегчению, оттуда она убедилась, что с напарницей все в порядке, и она продолжает плыть. После такой драматической кульминации в середине, остаток заплыва прошел рутинно. С поправками Кассандры Саура успешно достигла желтых распространителей заразы и вернулась на берег. Подошедшая блондинка приняла из ее рук цветы, убрала их в сумку, оглядела подельницу, пока та переводила дыхание.

— Иногда я все же ошибаюсь, — нехотя произнесла она.

Вместе с тем язык ее тела, мимика, сам тембр ее голоса дополняли: «Но не надейся, что это что-то изменит». Что ж, Сауру это, видимо, не смутило, и ее лицо изобразило очередную улыбку. Понимающую и принимающую.

Обратный путь, по счастью, не заготовил им никаких сюрпризов, так что девушки смогли благополучно вернуться в лагерь Чел-шуа еще до наступления вечера. Ожидавший их Гаан-тай тут же приступил к приготовлению лекарства. Истории о змеекрокодиле он подивился и заявил, что обязательно бы предупредил, коли б сам знал о нем. Хэйрон же стараниями шамана все еще пребывал в забытье. Гаан-тай напоил его снадобьем, не дожидаясь полноценного пробуждения. Герой Ордена чувствовал его специфический аромат через пелену на сознании, медленно приходя в себя.

— Первое время еще будешь чувствовать слабость, но куанче уже отступила, — заверил целитель, когда тот открыл глаза и приподнялся над лежанкой.

Голова его еще немного трещала, когда Хэйрон принял вертикальное положение и взглянул на девушек, стоявших чуть на удалении от ложа.

— Спасибо. Вам обеим. Уверен, для каждой это было нелегко.

Саура со своей привычной скромной улыбкой смотрела прямо на него, Кассандра же взгляда избегала, словно от неловкости или стыда. Хотя сколько Хэйрон ее знал, ни то, ни другое было ей неведомо. И это заставило мужчину задуматься. Он знал, кто есть он для Кассандры, но не мог сказать, кем была для него она. Другом? Пожалуй, все же чем-то большим. Но при том много меньшим, чем желала она. Но тут уж ничего нельзя было поделать, свой выбор он сделал еще до появления в ее жизни, и она знала все расклады. Даже сейчас, просто коснувшись мыслью этой темы, перед героем мелькнул родной образ, и сердце пронзила ржавая спица. Все в чем состояла ее "вина", так это в том, что была ему дорога. Когда связываешь свою жизнь с подобными ему людьми, этого бывает достаточно. Тогда, в череду бессонных ночей он поклялся больше никогда не допустить такой ошибки. Сблизиться с кем-либо, значит обречь себя на страдания. На каждую минуту радости приходится час боли, на пик счастья — бездна отчаяния. Жаль, но Кассандра напрочь отказывалась принимать такую позицию. С непостижимым упрямством она продолжала сидеть у подножия горы и ждать, когда же она станет равниной. Хэйрон и сам ждал. Ждал, что она, в конце концов, уймется и найдет себе иную жизнь. Но то все не происходило.

После того как бывший рыцарь более менее пришел в норму, путники наконец могли продолжить поход. К счастью, как пояснил Гаан-тай, Чел-шуа строго охраняют свою территорию только от посягательств извне. Если чужака по какой-либо причине пропускали через порог, то он мог беспрепятственно странствовать по земле, покуда не выйдет за границы и вновь не окажется «пришельцем». Что и говорить, странные законы, но в данном случае они были на руку трио путешественников. Гаан-тай на прощанье на всякий случай напоил противоядием и девушек, а также поведал, что сам знал о Герекеше.

Жилище старого отшельника располагалось вдали от лагеря Чел-шуа, да и вообще вдали от каких-либо поселений, так что предстояло протопать остаток сегодня и добрую половину завтра. Впрочем, для Хэйрона то не было большое горе. Вновь вернувшись в движение после вынужденного "привала" Герой Ордена наслаждался вернувшейся легкостью в теле. За прошедшие дни он как-то даже подзабыл каково это, когда движения даются свободно и непринужденно. И хоть легкая слабость еще замедляла привычно быстрый шаг, настроение его определенно было приподнятым.

— Да уж, будет потом, что вспомнить! — отметил бывший рыцарь, как Саура завершила свой рассказ. — Из всей истории одного не пойму: почему ударила рукоятью? Лезвием-то много надежнее было б.

— Просто в том не было нужды, — пожала плечами девушка, — я чувствовала, что он и так был готов отступить. Его увечье или смерть не принесли бы мне никакой пользы.

Ее суждения повеселили Хэйрона:

— Ну а если б он потом развернулся? Он так-то тобой позавтракать хотел! Надеюсь, ты такую штуку не будешь проворачивать, когда, скажем, на нас в следующий раз девелета нападут…

— Смотря какие обстоятельства будут…

— Да ладно! — усмехнулся воин. — Это конечно хорошо, что ты у нас такая милосердная, но девелета, они просто как говорящая монстра. Режут и жрут все до чего дотягиваются. Оставишь тваре жизнь, она потом пять заберет.

— Но ведь ты никогда это не проверял, — заметила девушка. — Люди склоны демонизировать своих противников, просто нарекать их чистым злом вместо того чтобы попытаться понять их мотивы.

Хэйрон не смог удержаться и таки прикрыл глаза ладонью. Было поразительно как, казалось бы, рассудительная и сообразительная Саура порой показывала такую легкомысленную наивность. На лицо результат жизни взаперти. Все же ни одна академия не заменит школу жизни.

— Надо делать добро, оно обязательно вернется! — ему пришлось приложить усилие, чтобы не произнести это сюсюкающим голоском. — Тебе самой не кажется, что это звучит как-то по-детски?

Саура вновь пожала плечами.

— Возможно, но порой детское воззрение ближе к истине, ведь оно еще не замутнено предрассудками.

Хэйрона разукрасила очередная усмешка, в этот раз уже с привкусом горечи. Он-то мог ей поведать о детском воззрении, прошедшем через резню всей семьи, устроенную девелета. Однако бывший рыцарь не хотел терзать ни себя, ни Сауру в этот, в общем-то, не плохой день. Ненароком он даже бросил косой взгляд на Кассандру, не решит ли она устроить экскурс на эту тему. По счастью нет. Как миновал кризис с его болезнью, блондинка вернулась в свое коматозное состояние и не выказывала интереса к чему-либо.

На исходе полудня они подошли к искомой цели. Перед ними над холмом возвышалось довольно массивное для Шерена жилище, заботливо сложенное из стволов деревьев — тоже роскошь по местным меркам. Сразу было видно, что в отличие от прочих видимых путниками сооружений этот дом долговременный и его хозяин никуда кочевать не намерен. В целом слова что Гаан-тая, что Керука о Герекеше рисовали сходнуют картину. Он представал эдаким местным мудрецом, Хуанде. В свое время он много странствовал по землям ближним, но особенно дальним, что невиданная редкость для шеренцев. В итоге он скопил огромный житейский опыт и знания. Именно ему удалось не так давно найти лекарство от терзавшей шеренские земли заразы, что беспощадно разила скот. Так что авторитет Герекеша столь высок, что иногда к нему за советом обращаются даже вожди и старейшины племен. Сейчас он, правда глубоко стар и переступил уже сотню лет. Впрочем, как ни странно, шеренцы известны своим долголетием, и для своего возраста Хуанде, со слов шамана, еще очень бодр. Тем не менее, в быту его обеспечивают пара молодчиков, что так же считаются его учениками, чем неимоверно гордятся. Собственно, видимо как раз один из них и вышел встречать гостей. Молодой рослый воин, по характерным рисункам на теле сразу определяемый как Чел-шуа, смотрел на чужаков уже привычно суровым взглядом своих привычно продолговатых глаз.

— Кто такие, зачем явились? — сразу задал он деловой тон.

— Чужеземцы, — честно ответил Хэйрон, — хотим видеть Герекеша. Мы от его старого знакомого, Беобана. Есть письмо от вождя Керука.

— Беобан? Неведомо мне имя это, — заявил шеренец, впрочем, словно что-то вспомнив, он быстро смягчился лицом. — Но Хуанде принимает всех, кто приходит с благим намерением.

В движениях ученика угадывалось знание языка жестов оседлых южан, да и слова звучали очень чисто. Учтиво поклонившись, шеренец пригласил гостей пройти внутрь и те, разумеется, не отказались. Для местных жилище Герекеша, наверное, представало чем-то сродни усадьбе феодала, но на Хэйрона оно производило скорее гнетущее впечатление. Какое-то мрачное, сырое, оно как будто специально строилось так, чтобы сохранять полутень. Ладно окна не большие, в конце концов холода в этих краях бывали действительно суровы, но бывший рыцарь сколько шел не видел ни малейшего признака подсвечников или какой другой утвари под дополнительное освещение. Зато оба посещенных путниками помещения были заставлены всевозможной утварью на подобии выставки. Прямо посреди комнат и вдоль стен стояли различные предметы, скорее всего церемониального толка. Хэйрон был в том не силен, но казалось они принадлежали разным племенам. Было здесь и что-то из родной рыцарю культуры. Должно быть вся эта экспозиция была призвана пропитать посетителей чувством уважения к хозяину дома и показать тот самый его богатый опыт.

Но самой диковинной деталью в интерьере по мнению былого рыцаря были насесты. В том, что это были именно что насесты, не приходилось сомневаться потому, что на них именно что сидели. Три штуки здоровых черных воронов каждый с небольшим амулетом на груди пристально отслеживали перемещения посторонних, не издавай ни звука. Еще один, без тени смущения пролетая прямо сквозь комнату, чуть не вписался Хэйрону в лицо. Лишь чудом разминувшись с чужаком, ворон занял ближайшее свободное место и недовольно каркнул в воина, как будто это ему здесь было не место.

— Я смотрю, у вас довольно тесные отношения с пернатыми, — заметил Хэйрон.

Провожатый повернул к нему голову, не прекращая двигаться дальше.

— Уста и глаза Хуанде, — молвил он с задержкой, словно сомневаясь, нужно ли такие слова вообще комментировать.

Пройдя второе помещение, слуга остановился у проема, занавешенного узористой тканью, дал знак подождать и вошел внутрь. Уже через несколько секунд он вернулся и пригласил присутствующих вступить в комнату. Пройдя за занавес, гости очутились в личных покоях Хуанде, вобравших в себя любовь хозяина к потемкам. Единственное окно было на половину заслонено, что давало возможность ориентироваться в помещении, но не рассматривать его. Но даже так было заметно, что по меблировке местный антураж напоминал больше жилища оседлых народов, чем Шерен. Исключение составляли все те же насесты с все теми же воронами, один такой так и вовсе стоял прямо у хозяйского кресла. Что касалось самого Герекеша, то он чинно сидел на том самом кресле за столом в центре комнаты, а подле него стоял второй ученик, не пойми из какого племени. Одеяния старца, по крайней мере в темноте, походили больше на лохмотья, да и сам «мудрец» напоминал нищего бродягу. Растрепанная седина, неухоженная борода, глубоко впалые щеки. Но несмотря на хмурость и дремучесть, в Герекеше действительно чувствовалась живость, погребенная в тоннах засохшей коры. Пожалуй, в этом плане он сохранился лучше всех известных бывшему рыцарю Лордов Ордена, кроме разве что Лакроу. Было забавно находить сходство между этими двумя, при их кардинально разном отношении к внешности.

— Многое же вы преодолели, чтоб увидеть меня, — начал Герекеш, пока его ученики ставили для гостей стулья к столу. — Что же вы хотите узнать?

Хэйрон уселся первым, заняв средний стул. Борясь с желанием закинуть ногу на ногу, он облокотился на стол и подался вперед.

— Мне посоветовал к вам обратиться священник Беобан, кажется, вы знакомы.

Старец усмехнулся:

— Я был знаком со многими людьми на ваших землях, — акцентировал он второе слово, — но это не значит, что я их знаю.

— Ладно, это не так важно, — махнул рукой бывший рыцарь. — Дело в том, что я нашел одно украшение и уверен, что это не просто безделушка.

Герой извлек таинственный браслет и положил его на середину стола. Далее он изложил свой поход к гробнице Скорби, умолчав о всем, ему предшествовавшем. Герекеш внимательно покрутил сокровище в руках, тщательно рассматривая его со всех сторон.

— Ну собственно, что это такое.

Ворон, что сидел по правую руку от Хуанде, насмешливо каркнул.

— Браслет, украшение. Носится на руке.

Мимика Хэйрона не успела выказать недовольную мину, как Герекеш рассмеялся:

— Ладно тебе, юноша, и старику иногда хочется попотешаться! Считай это небольшим уроком, что перед тем как обратиться за помощью, надо сперва самому уяснить, что именно хочешь получить. Что до того, что ты желал, но не высказал, то я не знаю, кто изготовил и поместил в склеп эту вещь. Но знаю почему поместил. Тут тебе и самому понятно: если что прячут, значит есть от кого прятать. Браслет этот изготовлен твоим народом, значит у него и должны быть ответы. И я помню предание о бесконечной охоте некоего могущественного демона за кажущимся обыденным украшением. И золотом он жертвовал ради него, и душами, и собственной кровью. Та легенда не давала ответ, чем так ценно то украшение, вероятно никто из людей и не знает. Но, быть может, свет на то прольет Дейдра-Эрра.

— Дейдра-Эрра? — переспросил Хэйрон.

— Вершащий Нисход, заброшенный город высоко в горах, — кивнул мудрец, — его называли дверцей к раскрытию тайн. Жемчужина Древнего Шерена, что канула вместе с ним.

— А можете рассказать об этом Вершащем Нисходе подробнее? Да и вообще почему считаете, что он поможет нам с браслетом?

— Могу, — кивнул Герекеш, — но в наших краях существует обычай: делать услугу за услугу. И хоть в отличие от моей лихой молодости сейчас меня больше всего заботит то, как облегчить жизнь моему народу, информация не убавила для меня своей ценности. А для моих учеников тем более.

Надо сказать, к тому моменту упомянутые ученики тоже подсели за стол. На лицах еще так недавно суровых хладнокровных воинов горел щенячий восторг. Какой бы мудрости здесь не набирались, они-то явно за свой короткий век Шеренских земель не покидали. Хэйрон протяжно выдохнул, понимая что эти посиделки убьют куда больше времени, чем он планировал. Что поделать, такова была цена знания.