Второй шанс (гет)

И стоит шаг пройти, —

Заносит время след...

Обратного пути

У жизни просто нет...

(Юрий Антонов — Поверь в мечту)

 

Я нигде не мог найти Славю: на пристани её не было, домик был заперт, у Ольги Дмитриевны её тоже не оказалось.

— Так, Семён, — окликнула меня вожатая, — хватит слоняться без дела...

"Опять что-нибудь поручит. По-любому..."

— Шурик, похоже, пропал...

Я почесал в затылке:

— Так ведь ещё же суток не прошло?

— Он никогда на такой длительный срок не исчезал.

"Серьёзно?"

— Может, он просто боится вашего гнева? — нерешительно спросил я.

Вожатая отмахнулась:

— Не думаю. Он не из тех, кто будет прятаться от наказания.

"Понятно. Кажется, теперь у меня появилась совершенно легальная возможность..."

— Хорошо, я прочешу весь лагерь. Если он здесь, я найду его и скажу, что вы больше на него не сердитесь... А он не мог уйти в какой-нибудь ближайший населённый пункт?

Ольга Дмитриевна отрицательно покачала головой:

— Исключено.

"Какая-то странная категоричность..."

— Но почему?

— Ему там просто нечего будет делать. Он почти всё своё время проводит в кружке робототехники...

— Ага, понятно.

 

Я начал свой обход с той же точки, что и два дня назад: боялся что-либо упустить.

"Замечательно, — ликовал мой внутренний голос. — Теперь, если ко мне возникнут какие-то вопросы, я всегда могу ответить: «Ольга Дмитриевна дала задание искать Шурика».

На самом деле я буду искать здесь предметы, отметки и надписи, предположительно относящиеся к моему настоящему времени..."

Под "настоящим временем" я подразумевал декабрь две тысячи пятнадцатого года.

 

...Прошло порядка нескольких часов. Я обошёл весь лагерь по периметру, прочесал его вдоль и поперёк, но так и не нашёл ни одной приметы современности.

"Это может означать одно из двух: либо я и правда нахожусь где-то в середине восьмидесятых, либо просто недостаточно внимательно смотрю".

Шурика тоже нигде не было видно, как будто он сквозь землю провалился.

"Что же, бывает. Человек может заплыть слишком далеко от берега реки и быть унесённым течением; может банально скрываться где-то в лесу, на складе или в домике кого-то из сочувствующих; может сбежать из лагеря насовсем или на какое-то время; его может затянуть в другой мир..."

Я решил углубиться дальше в лес.

"Мало ли: вдруг Шурик прячется там..."

Я поймал себя на том, что немножко лукавил самому себе: на самом деле мне очень хотелось неторопливо прогуляться по лесу.

Просто прогуливаться и любоваться природой. Никуда не спешить.

В моей прежней жизни лесов и полей не было никогда. Разве что городской парк, да и тот я посещал крайне редко.

"Как же дышится хорошо..."

Воздух был чистым и свежим. Повсюду ощущался пряный аромат берёзовых почек, нагретой солнцем сосновой хвои, трав и грибов.

Мне вспомнилась цветная иллюстрация из старой советской книги: на ней тоже был изображён красивый лес, а внизу было написано: "Природа — наша здравница".

"Повезло, что я попал именно сюда..."

Недалеко от меня в кустах послышались чьи-то шаги. Я обернулся.

— Славя?

Увидев меня, девочка остановилась. Вопреки логике и здравому смыслу, я смутно осознавал, что мне очень приятно её видеть. И лишь спустя полсекунды в моей голове всколыхнулись воспоминания о сегодняшней неприятной истории, отдающие болезненной горечью.

Лицо Слави не выражало никакой враждебности; скорее на нём обозначалось беспокойство и испуг.

"Боится, что я обо всём догадаюсь? Или тут что-то другое? Нет, я, конечно, не самый внимательный человек в мире, но чтоб так легко обвести меня вокруг пальца, что я, подозревая всех, даже не ожидал обнаружить у неё тёмную сторону...

Так убедительно скрывать неприязнь и изображать дружелюбие... Действует ли она с чьей-то подачи? А если нет, тогда зачем ей это вообще надо?"

— Зачем? — всё с тем же непониманием и беспокойством спросила она.

Я медленно, с шумом выдохнул, стараясь выпустить накопившийся пар:

— Знаешь, у меня к тебе имеется точно такой же вопрос.

Она ничего не ответила, лишь молча смотрела мне в глаза.

— Я всё понимаю: да, мы с Шуриком поступили... не совсем хорошо и не совсем правильно, и ту отработку мы с ним заслужили, но... зачем было так поступать?

Славя вздохнула, опустив ресницы:

— Я и сама не верила, что это сделали вы... Когда Ольга Дмитриевна сообщила о том, что случилось, я сказала, что у меня есть подозрения, но я не уверена... Она велела мне написать докладную...

"Это могло бы выглядеть убедительно, если бы..."

— Ты могла бы написать в докладной обо всех участниках, это было бы справедливо... Но зачем было меня-то подставлять? Зачем? Что я тебе сделал?

От волнения я сорвался на крик.

— Я ведь никогда не желал тебе ничего плохого... Если ты видела, что моё поведение было далёким от идеального, можно было прямо мне об этом сказать...

— Ага... Чтоб вы и меня тоже заперли где-нибудь?

В словах этой пионерки была своя доля правды: казалось вполне логичным, что мы, как злоумышленники, могли бы избавиться от непрошенного свидетеля.

— А написать про меня в докладной, вместе со всеми, — не вариант? — крикнул я, не замечая того, что Славя готова вот-вот заплакать. — Думала перевести все стрелки на меня, выставить, как будто это я на всех настучал?

— Да как ты... как ты мог подумать на меня такое... — горько всхлипнула девочка.

— А как ещё это понимать? Ты просто не хотела сама выглядеть стукачом...

В глубине души я чувствовал, что неправ, что мне не стоит так вести себя со Славей, что я в дальнейшем ещё не раз пожалею о сказанном сейчас... Но эмоции, по-подростковому сильные, уже успели взять верх надо мной.

В груди у меня, прорываясь наружу, полыхало негодование и обида. Голос предательски сбился:

— Я думал, мы друзья...

Из глаз девочки потекли слёзы, плечи начали заметно дрожать.

— Ну разве могла я... Как я могла написать на тебя докладную, когда ты... когда ты мне нра... — тут внезапно она развернулась и побежала прочь от меня.

На душе сделалось ещё паршивее. Я понял, что перегнул палку.

"Ну и чего ты добился со своим правдорубством, — начал укорять меня мой внутренний голос. — Только ещё хуже сделал.

Пришёл тут, устроил этот дурацкий скандал... Обидел девочку. Теперь догоняй её, извиняйся..."

Я со всех ног побежал за ней.

— Славя, подожди!

Догнал, схватил за руку.

— Прости меня, я был неправ... — начал оправдываться я, задыхаясь от быстрго бега, — то есть, мы оба были неправы... Просто мы оба хотели как лучше, а получилось... Пожалуйста, не плачь...

Я осторожно обнял её, ещё трясущуюся от слёз, и прижал к себе.

— Пожалуйста... — повторил я, успокаивающе поглаживая её тёплую спину.

Славя подняла на меня глаза.

— Так ты не сердишься на меня?

— Конечно, нет... — произнёс я, только теперь осознав, что почти касаюсь губами её золотистой макушки.

Некоторое время мы так стояли, ничего не говоря друг другу. Словно мгновение, приятное, спокойное и обволакивающее, решило ненадолго остановиться.

Неожиданно кустарник неподалёку подозрительно зашуршал, заставив нас со Славей отпрянуть друг от друга.

— Кто здесь? — обеспокоенно спросил я.

Из кустов высунулись коричневые "ушки" Юли:

— Ребят, вы Шурика не видели?

— Не, не видели, — покачал я головой. — Ищем.

В руках у Юли была небольшая корзинка.

— А я тут вчера ходила, маслёнок один нашла. Дай, думаю, пройдусь ещё раз, место проведаю... Вот, несколько хороших собрала...

— Маслята? Так рано? — спросила Славя с интересом и удивлением.

— Ну да: жарко же сейчас...

— Надо тогда посмотреть под соснами... Там наверняка должны быть...

Признаться, во всех этих грибных тонкостях я не разбирался совершенно, а потому испытывал такое чувство, будто я нахожусь где-то в компании иностранцев, без переводчика и знаний языка. Неловкость вкупе с любопытством.

— Я сейчас иду туда. Вы со мной?

— Конечно! — воскликнула Славя с энтузиазмом, после чего обернулась ко мне. — Пойдёшь с нами?

— Я? Э-э... Да я как бы не умею...

— А мы научим.

— Пойду, — кивнул я. — Может, и Шурика заодно там найдём.

— Думаешь, он мог пойти по грибы?

— А кто знает...

 

Солнце, щедро освещавшее желто-коричневые стволы сосен, прогревало землю настолько, что весь воздух был пропитан смолистым ароматом опавшей сухой хвои. Дышалось здесь невероятно легко.

Славя заранее предупредила меня о необходимости смотреть под ноги, чтобы ненароком не наступить на грибы.

— Смотрите... — взволнованно прошептала Юля, указав куда-то пальцем.

Подойдя ближе, мы увидели, что возле сосен, у самого края леса, виднелись коричневые шляпки маслят.

— Юля, у тебя ножик есть? — спросила Славя.

— Ага...

— А... ножик-то зачем? — спросил я, понимая, что выгляжу безнадёжно тупым в их глазах.

— Как зачем? Чтобы удобно было срезать...

Далее девочки наперебой объясняли мне, как правильно срезать гриб, как определить, не червивый ли он (такой термин я слышал впервые в жизни), и как отличить трубчатый гриб от пластинчатого, на примере маслёнка и сыроежки.

Из услышанного я понял, что маслята относятся как раз к трубчатым грибам, и что грибные червячки (личинки каких-то специальных грибных мух) обычно поедают их, начиная с ножки.

После этого мы трое разбрелись по лесу, прочёсывая местность, подобно настоящим охотникам.

Каждый раз, когда мне удавалось обнаруживать торчащий из хвои гриб, моё сердце подпрыгивало от радости, а уровень гормонов счастья повышался до невозможной отметки.

Грибы на ощупь были маслянистыми, влажными, очень приятно пахли и постоянно норовили выскользнуть из рук.

Хотелось собрать их все, надышаться ими, а потом зажарить на вертеле с овощами, подобно шашлыку, и с аппетитом жевать...

В общем, мой первый опыт грибной охоты оказался более чем приятным.

Но в целях перестраховки, чтобы не нахватать по ошибке каких-нибудь ложных поганок, я предусмотрительно вручал все свои найденные трофеи девочкам "на проверку".

Среди маслят попадались также ещё какие-то странные грибы грязно-розового цвета, деревянисто-жёсткие и с характерной "звездой" из пластинок по низу шляпки. Я мысленно окрестил их "поганками", но Славя и Юля мне разъяснили, что это чудо (которое я прежде ни разу не встречал ни в одной из книг) называется мокрухой и тоже вполне съедобно, просто не пользуется популярностью среди грибников.

Я тоже брать их не стал: пока для меня было достаточно хотя бы маслята отличать от остальных.

— Ну всё, хватит, — подытожила Юля, когда мы набрали полную корзинку.

Признаюсь, мне хотелось побродить по лесу ещё. Но нужно было продолжать искать ответы... и Шурика, о котором я уже давно благополучно забыл.

— Что будем делать с грибами? — спросила Славя.

— Отнесём в столовую, там их сварят...

— Ну ладно, давай...

Мы вышли на широкую поляну, где трава была почти по пояс. Краем глаза я заметил в траве семейку мокрух, но с безразличием прошёл мимо.

— Семён! — окликнула меня Славя.

Я обернулся: девочки с каким-то непостижимым энтузиазмом собирали отвергнутые мной грибы в кулёк из обёрточной бумаги.

— Не понял... Вы зачем мокрухи-то собираете?

— Тс-с... — приложила Юля палец к губам. — Это не мокрухи. Это рыжики...

Я присмотрелся внимательнее: на мой взгляд, рыжики по виду почти ничем не отличались от мокрух. Правда, запах от них был гораздо более приятный.

— Отнесём к себе, засолим...

— Куда? В столовку?

— Не-ет, — покачала головой Юля. — В столовой Ульянка найдёт и все постаскает.

Славя взяла в руки кулёк:

— Может, тогда ко мне?

— Разумно, — согласился я, справедливо решив, что Женя вряд ли станет задавать лишние вопросы.

— Надо только пронести их незаметно, чтобы Ульянка не увидела, а то точно сворует...

Юля прыснула в кулачок со смеху.

Славя крепко прижимала к себе кулёк с рыжиками, словно была хранительницей драгоценных пищевых запасов, а я тем временем задумчиво чесал в затылке, пытаясь продумать наиболее безопасный маршрут.

Наверное, со стороны мы выглядели, как настоящие заговорщики. Даже разговаривали между собой шёпотом.

— Хорошо, тогда разделяемся...

Юля понесла корзинку с грибами в столовую, а мы понесли свёрток к Славе.

Как мы и боялись, по дороге нам встретилась Ульяна.

— Куда идём? Чего несём? — поинтересовалась она.

"Всё. Кажется, мы попали..."

— Да вот: шишек набрали в лесу, на поделки... — ответила за меня Славя.

Я незаметно выдохнул. И тут Ульянка радостно улыбнулась:

— А можно мне парочку?

"Ну всё. Нас поймали на лжи..."

— Конечно...

Славя достала из мешочка две соснвые шишки и бросила Ульянке, которая словила их на лету.

— Вот бы ещё жёлуди раздобыть... — прошептала она себе под нос и убежала.

Только тогда моё сердце вернулось к прежнему ритму.

— Фух... Кажется, пронесло...

— Надеюсь. Пошли...

"Как же она убедительно врёт... — подумал я. — Была ли она искренней со мной там, в лесу? Очень надеюсь, что..."

 

В домике Слави было довольно уютно. Такое типичное место обитания аккуратной девочки. Точнее, двух аккуратных девочек.

— Там, на полке, стоит банка пустая. Возьми её...

Когда мы распаковали наш свёрток, я заметил, что Славя в целях конспирации прикрыла рыжики листьями и травой, а сверху наложила сухих сосновых шишек.

"Разумно..."

Разложив драгоценную добычу на столе, девочка перочинным ножичком принялась очищать грибы от приставшей к ним сосновой хвои и земли. Аромат рыжиков сразу же распространился на всю комнату.

— Хорошо, хоть она к нам ближе не подошла, — заметил я, — так бы по запаху учуяла...

Я ничего не имел против Ульянки, просто мне тоже очень хотелось попробовать (первый раз в жизни, кстати) засоленные по-домашнему грибы.

Утрамбовав подсоленные рыжики в банку, девочка ещё раз осмотрелась, убедившись, что под окнами никто не подсматривает, затем поставила банку под кровать.

— Теперь подождать дня три, и можно будет есть. Я бы ещё приправки сюда положила, для вкуса... Ладно, может, потом добуду.

— Пахнет заманчиво, — пробормотал я с целью поддержания разговора.

— А теперь пойдём искать Шурика...

— Я не представляю, где он может быть. В лесу его нет, на речке нет... Во все домики, что ли, стучаться?

— Знаешь, а это мысль, — уцепилась за мою идею Славя. — Пойдём проверим все домики...