Станция Лист (гет)

Генномодифицированный кот крутился под ногами, гладил хвостом, выпрашивая колбасу. Мать бросила ему небольшой кусочек и продолжила нарезать оливье.

— Он все также выпрашивает, как и раньше? — удивилась Сакура, войдя в кухню. — Вижу, последняя модификация прошла успешно.

Сколько себя помнила, всю жизнь у них был этот кот. Как рассказывала мать, его подобрал отец во время коммандировки за пределами климатического купола еще до рождения Сакуры. Благодаря измененному геному домашние животные теперь могли проживать намного больше обычного. Генные модификации творили чудеса, но с клетками Бьякуго им никогда не сравниться. Она до сих пор удивлялась новым способностям, которые неожиданно раскрылись в полную мощь.

— Хорошо переносит, несмотря на свой почтенный возраст, — ответила мать. — Протри фужеры, пожалуйста, и принеси мандарины с балкона.

Сакура зажала в одной руке четыре фужера — по количеству гостей на застолье: родители, она и Какаши. Этот год она решила встретить всем вместе. Слишком много случилось в уходящем году, и сейчас она хотела оставить все плохое в прошлом. По старой традиции Новый год нужно встречать только с самыми близкими людьми, чтобы взять с собой в будущее только хорошее.

Родители очень удивились, когда увидели на пороге дома Сакуру не одну, а с молодым человеком. Мать долго пыталась выспросить у нее его настоящее имя, но при всем желании, она не могла сказать. Не потому что это государственная тайна, нет. У Какаши просто не было настоящего имени. Он ей рассказывал, что тот мальчик умер в возрасте пятнадцати лет от множественных травм. Доктор Хатаке появился много позже — после длительного восстановления и обучения по специальной программе для работников Станции Лист. Так и сейчас — мать снова начала интересоваться и осторожно спросила:

— Давно ты с ним встречаешься?

— Несколько месяцев, — ответила и, подумав, продолжила, — примерно, с октября, когда вернулась из санатория.

— Почему сразу не сказала? Надеюсь, в этот раз у тебя все серьезно?

— Мам, — Сакура укоризненно уставилась на нее, — с чего такие вопросы?

— Просто он так смотрит на тебя все время.

— Как?

Мать многозначительно хмыкнула и продолжила готовить. Сакура улыбнулась, но про себя подумала, что иначе и быть не могло: он дважды спас ее — во время инцидента на Листе и после праздника Октябрьской революции, когда вынес ее на руках за несколько секунд до взрыва самолета.

Последний момент она почти не помнила, только в полудреме чувствовала присутствие Какаши. Он приподнял ее над полом, и казалось, что закружил, но потом, как рассказывала ей Цунаде, едва он вынес ее из самолета и, не успев отойти на порядочное расстояние, бросился на землю. В самолете Орочимару произошло короткое замыкание и остатки топлива, точнее, его пары взорвались. Переживая теперь уже за двоих, Цунаде наскоро затащила их на свой борт и взяла курс на Москву.

Потом было длительное восстановление в научном центре: погружение в аквабиологическую нанокамеру, исследования параметров здоровья, ведь хрупкая девушка никак не может придушить голыми руками здорового и сильного мужчину; и конечно же, различные психологические тесты и терапия, чтобы прийти в себя после пережитого шока. Какаши был рядом все это время, и только благодаря его присутствию Сакура смогла пережить этот шок.

— Опять витаешь в облаках? Принеси мандарины, пожалуйста!

— Да, сейчас, мам.

Странно хранить фрукты на балконе, надеясь, что там более низкая температура. В пределах климатического купола всегда поздняя весна. Сакура сколько себя помнила, на Новый год отец приносил огромные букеты сирени — она цвела круглый год. За пределами купола сейчас сорокаградусный мороз и снежный шторм.

— Милая, ты к нам? — спросил Какаши.

В отличие от матери, которая все еще косилась в его сторону, с отцом он быстро нашел общий язык. И теперь, они вместе обсуждали новости спорта и ходили курить на балкон.

— Я за мандаринами.

— Тогда оставляю вас вдвоем, — сказал отец и ехидно посмотрел на молодых.

Едва отец успел закрыть прозрачную дверь, Какаши загородил Сакуру плечами от лишних глаз и спросил:

— Когда расскажем о нашем решении?

После возвращения домой одновременно пришли к одной мысли, о которой каждый из них тайно мечтал, но боялся озвучить партнеру. Какаши решился первым и не прогадал — Сакура думала о том же!

— Как и договаривались, — улыбнулась она, — в полночь.

— Мне кажется, или время остановилось?

— Уже солнце село, не успеешь оглянуться, как наступит полночь, — проговорила и, приподнявшись на цыпочки, быстро поцеловала. Какаши зашел вместе с ней в комнату.

Маленькие светло-оранжевые мандарины пахли волшебно. Сакура поддела ногтем тонкую кожуру и, аккуратно счищая белые прожилки, предложила Какаши:

— Хочешь мандаринку?

— М-мм, — он не успел ответить, когда Сакура положила ему в рот дольку. — Ты чистишь их так же, как и я!

— Хоть в чем-то мы с тобой похожи.

На самом деле, у Сакуры было не так много времени, чтобы сравнить свои и его привычки. Казалось, что только вчера познакомились на Листе и она, едва обратившая внимание на доктора Хатаке, осторожно изучала его, но время побежало вперед, а события начали закручиваться вокруг них двоих со страшной силой. Сначала ее невольное свидетельство, а потом и непосредственное участие в инциденте заставили посмотреть на Какаши иначе. Внезапно только что зародившаяся симпатия была оборвана приказом Цунаде — Сакуре после инцидента нужно отправиться в санаторий на Землю для лечения и восстановления. Она тогда всерьез начала думать, что после всего случившегося ее никто не допустит к работе на Листе. И каково же было ее удивление, когда доктор Хатаке явился за ней в санаторий лично.

Дальнейшие события после возвращения на Лист и вплоть до убийства Орочимару сложились для нее в одно сплошное пятно, сотканное из чувств к Какаши и смертельной опасности. Как хорошо, что уже все почти позади! Но оглядываясь назад, Сакура переосмыслила Цунаде и ее участие в отряде «Коноха».

Ушлая женщина знала об инциденте заранее. Она не пыталась предотвратить его, либо воздействовать на Орочимару. Отпустила все на самотек и ждала, чья сторона победит. По-крайней мере, Сакура так считала сначала. Дальнейшие события показали, что Цунаде бросила Орочимару приманку в виде Станции и ждала, пока он обнаглеет настолько, что расселит споры и оотеки с неземными существами прямо в вентиляционных шахтах на Луне. Невиданная наглость под носом у хорошо обученного подразделения безопасности!

Цунаде сделала ставку на то, что Какаши сразу заподозрит неладное, но просчиталась — он начал изучать этот вопрос слишком поздно, что позволило Орочимару сделать первый ход и тем самым, проглотить приманку. События стали развиваться не в лучшую сторону, и она уже приготовилась проиграть ему. Вмешательство Сакуры, а затем и Саске с Наруто спутало опальному ученому карты — он больше не смог продвинуться в своей грязной затее. Какаши занялся изучением инцидента поздно, однако никто не посмел упрекнуть его — над ним, как и над Сакурой висел огромный пласт засекреченной информации. Если бы Цунаде не рассказала Какаши о происходящем, Орочимару смог бы одержать победу.

Собственно, Орочимару был в полушаге от победы, когда похитил Сакуру, но никак не ожидал, что создание убьет своего творца. Во время эксперимента на Прозерпине ученый невольно наделил ее фантастической силой. В отличие от Цунаде, которая добровольно ввела себе клетки Бьякуго, Сакура до некоторых пор не подозревала об улучшении своих физических параметров. Тогда, в самолете, она вцепилась в шею ученого от отчаяния и не рассчитывала что убьет его. В КГБ не увидели ее вины и признали ее действия самообороной, но от этого не легче — только после курса специальных препаратов предсмертные хрипы Орочимару перестали преследовать ее.

Сейчас, когда все осталось позади, Сакура крепко обиделась на Цунаде. Какаши же, наоборот, не держал зла на свою начальницу. Он рассказывал потом, что Цунаде, занимая высокий пост, не могла поступить иначе в той ситуации. Только используя его и Сакуру, она смогла победить Орочимару. Но опальный ученый был только верхушкой айсберга — остались его богатые покровители, которые сейчас залегли на дно. Цунаде лично знала многих из них и поэтому придумала новый план поимки преступников.

*

Согласно ее плану, они втроем прибыли на острова Тонга с небольшой поддержкой КГБ. По сведениям разведки, там обитали некоторые покровители бывшего ученого. Цунаде знала лично одного из них, но было бы странным, если бы она пошла с ним на сближение. Эта честь выпала Какаши.

Не желая изображать из себя богатого отпрыска либо очередного сумасшедшего ученого, Какаши без какого-либо прикрытия встретился с меценатом. Цунаде впоследствии ему чуть не откусила голову и покрыла последними ругательствами, но в тот момент игра Какаши стоила свеч. Не с каждым, даже самым богатым человеком может выйти на связь начальник Станции Лист. Так решил и его визави.

Какаши сделал ему щедрое предложение — за некоторую плату люди мецената смогли бы расселять оотеки с неземными существами внутри Станции. Некоторое время спустя в узких кругах просочилась информация, мол, если сам Хатаке ищет спонсоров для Станции, значит, советское правительство не может прокормить такой огромный проект! Каким бы жалким не был ход мыслей капиталистов, Какаши имел противоположные цели.

Позже на связь вышел еще один, а за ним вереницей с ними связались еще семь человек. По информации КГБ, все они имели дела с Орочимару. Остальную часть миссии взяли на себя спецагенты, участие Какаши больше не понадобилось.

К громким задержаниям привлекли лучших международных специалистов, чтобы доказать причастность каждого капиталиста в преступлении против человечества. Совсем недавно всех обвиняемых перевезли в Москву и скоро начнутся судебные слушания по делу о незаконной генной инженерии и модификациям — именно так охарактеризовали действия Орочимару и вместе с ним, его спонсоров и покровителей.

*

— Дети мои, вы еще не ложились? — спросила мама, стоя у входа в комнату Сакуры, и, не дожидаясь ответа, продолжила, — отдохнули бы часик, вам еще всю ночь праздновать.

— Уже собираемся, мам, — удовлетворившись ответом, она вышла, оставляя Какаши и Сакуру наедине.

— Ты серьезно собралась ложиться спать?

— Нет, но с мамой лучше соглашаться, — с этими словами Сакура откинула с кровати покрывало, будто собираясь лечь. — У меня есть пианино, можем поиграть, только с наушниками.

Если речь шла о пианино — Какаши не нужно было повторять дважды. Сакура только вызвала голограмму музыкального инструмента, он уже стоял около него.

Когда он играл, Сакура обожала рассматривать его пальцы. Длинные и тонкие на широкой и вытянутой ладони. Иногда завидовала ему, глядя на большой захват — ей в свое время, приходилось выдумывать комбинацию из двух рук, чтобы сыграть нужный аккорд. Она уже не слушала мелодию и только следила за его руками.

Любила смотреть на его руки, когда он отжимался по утрам — от перенапряжения, голубоватые вены вздувались на запястьях. Любила наблюдать, как он расслабленно держит в пальцах тлеющую сигарету. И любила чувствовать прикосновения его пальцев на обнаженной коже.

— Ты знаешь, что руки — самая сексуальная часть на мужском теле, — прошептала ему на ухо. Мелодия оборвалась и, Какаши, едва сдерживая ухмылку, пристально посмотрел на нее.

— Обожаю тебя за твои невинные комплименты, милая моя!

— Я бы не сказала, что они настолько невинны, — промурлыкала она. Прошла к двери, закрыла ее на ключ и включила свет.

— Вижу, ты очень хочешь лечь спать? — поинтересовался Какаши и присел на кровать, откидываясь назад на руках.

— Если это можно так назвать.

Она села ему на колени и подарила нежный, чувственный поцелуй. Знала, что прикосновения губ обезоруживают и сводят его с ума. Какаши заключил ее в крепкие объятия и потянул, опрокидывая себе на грудь. Сакура оседлала его и, опустившись на локти, углубила поцелуй. Проникла двумя пальцами под водолазку, очерчивая точеные мышцы.

— М-мм, Сакура! — низко прорычал он и в одно движение подмял ее под себя, чем вызвал короткий вскрик. — Тише, девочка моя, тише, — прошептал ей, опаляя горячим дыханием нежную кожу на шее.

— Какаши, — прохныкала она.

— Может, потерпишь до ночи?

Сакура отрицательно помахала головой в ответ — ждать уже нет сил, надо здесь и сейчас утолить свое желание. Он задрал ее домашнюю рубашку и стянул коротенькие шортики вместе с нижним бельем. Прошелся жадными поцелуями по обнаженной груди, дразня ее и, спускаясь ниже.

— Побудь тихой сегодня, а то твоя мама на меня странно смотрит.

— А-ах, Какаши, пожалуйста!

Он одной рукой раздвинул ее ноги. Несколько секунд любовался ее видом, а потом, зажал ей рот и мазнул языком по самому сокровенному месту, так, чтобы она зашлась в сладких всхлипах. Но она же обещала быть тихой, не так ли? Чувствуя прикосновения его языка, она впилась зубами в его ладонь. Почему он ласкает именно так, чтобы она кричала от удовольствия? Нет, нельзя кричать, ее могут услышать. Его движения заставляли трепетать все тело до кончиков пальцев. Сакура пропустила пальцы в его волосы, стараясь не забываться, чтобы не сделать ему больно. Под его ласками сложно контролировать себя.

Какаши резко прекратил ее ласкать и, вернувшись к губам, поцеловал ее. Она не успела пискнуть, когда почувствовала его пальцы внутри себя. С пошлым хлюпом он продолжил ласки, имитируя движения члена. Сакура была на грани.

— А теперь открой глаза.

Она встретилась с его взглядом, голодным, страстным, и больше не в силах удерживать в себе сладкое напряжение. Изогнулась, как от разряда тока и рефлекторно сжала раздвинутые ноги. Какаши заткнул ее рот поцелуем, глубоко проникая в полураскрытые губы. Точно также, как несколько мгновений назад целовал ее внизу.

Его поцелуи вывели из сладкой прострации. Едва Сакура пришла в себя, Какаши демонстративно облизал свои пальцы, которыми только что ласкал и снова припал к ее губам.

— Тебе теперь точно нужно поспать, чтобы после полуночи получить мой особенный подарок.

— Боюсь представить, что ты приготовил для меня, — с опаской прошептала она и устроилась на его плече.

*

Их разбудил звон столовых приборов и мяуканье кота за дверью. Вряд ли родители позволили бы им проспать новогоднее застолье, но сейчас Сакура хотела еще немножко продлить прекрасный сон.

Приснилось, что она стоит у окна и придерживает одной рукой годовалого ребенка, который стоит также, как она, только на подоконнике и тычет пальчиком в стекло, показывая на луну.

— Папа там! Папа!

— Ну что ты, папа здесь, вот он.

Ребенок не унимается, топает ножкой и почти кричит:

— Папа, папа!

— Да здесь я, — Сакура услышала голос Какаши и почувствовала, как он обнимает ее за талию. — Подрастешь, и тоже побываешь на Станции.

Проснувшись, она еще несколько минут непонимающе хлопала глазами, наблюдая, как Какаши поправляет свою водолазку и подает ее вещи. Если учесть, что ее сны были одним из свойств клеток Бьякуго, стоит ли полагать, что увиденное сбудется? Увы, Сакура не могла быть уверенной, однако, видеть во сне себя, Какаши и их ребенка намного приятнее, чем внеземных тварей или же предсмертные хрипы Орочимару.

— Отвернись, пожалуйста, я переоденусь.

— Приводи себя в порядок, и я буду ждать тебя в гостиной, хорошо? — Какаши едва ощутимо поцеловал ее и спросил, — ты хорошо спала?

— Да, — проговорила она и не смогла скрыть улыбку, — я тебе позже расскажу. Считай это моим подарком к Новому году.

*

Время стремительно близилось к полуночи. Казалось, что все темы для разговора исчерпаны, но родители снова и снова выпытывали у Какаши любую информацию о Станции. Спрашивали о внеземной жизни, потому что это давно просочились в информационные сети. Сакуре вместе с Какаши приходилось только отшучиваться и переводить тему.

— Они уже не знают, как завлечь читателей на свои ресурсы, потому и пишут всякую чушь! — улыбнулась Сакура.

— Вот и я о том же, — согласилась мать, — откуда на Станции Лист может зародиться внеземная жизнь?

— Уже без пяти двенадцать, пора открывать шампанское! — сказал отец и ловко выстрелил пробкой в хрустальную люстру. Послышались перезвон висячих бусин, возмущение матери и шипение напитка в фужерах.

Какаши мельком посмотрел на Сакуру и легонько сжал ее ладонь. Это означало, что сейчас он скажет самое важное, ради чего она настояла встретить Новый год с родителями. Она много раз воображала себе, как он будет просить ее руки, но важные мгновения пролетели так быстро, и теперь она слышала бой курантов и ощущала губы Какаши с привкусом шампанского.

Разумеется, у родителей не возникло сомнений насчет намерений Какаши, а Сакура — она почувствовала некую связь с доктором Хатаке еще задолго до начала их отношений. Когда только познакомилась с ним, он показался ей вредным и противным самодуром, теперь же, вместе с ним считала, что бездельникам не место на Станции.

На удивление, работать начали все, даже Наруто, который часто любил лениться по разным причинам. Возможно, влияние Саске начало сказываться на нем, а может и Какаши, когда после возвращения он приказал сменить внутреннюю обшивку помещений. Старые листы металла собрали на беспилотный космолет и отправили в созвездие Весов. Если на них остались формы внеземной жизни, пусть отправляются на родную планету.

На первый взгляд, все проблемы решены, но предстояло еще много работы на Листе: замена и переобучение отдела безопасности, набор новых сотрудников, запуск проекта с генетически чистой пшеницей. Перед отправлением на Лист, Цунаде уже не попросила, а настояла, чтобы Какаши взял на себя управление отрядом «Коноха». Он для вида обещал подумать, но все вокруг понимали, что он не сможет отказаться. Когда это произойдет, во главе Листа станет Сакура, а пока, они пытались выжать из свободного времени максимальную пользу.

Сидя за праздничным столом, Сакура вспомнила, почему не любила шампанское — колючие пузырьки слишком сильно расслабляли. Улыбаясь шуткам Какаши, слушая Голубой огонек, поняла, какая опасность миновала не только Станцию, но и их всех. После инцидента наивно полагала, что человечество столкнулось с новой угрозой в виде внеземной формы жизни. Теперь же, она поняла, что угроза человечеству — сами люди.

— Милая моя, смотрю, ты уже хочешь спать? — спросил Какаши.

— Я бы не отказалась от кофе, — проговорила вслух, и выразительно посмотрела на него, добавив про себя: «Ты же обещал мне кое-какой подарок».