Ся (джен)

Казалось, что маленькая моторная лодка не предназначена для глубоководья. Технически, пролив между Вейлом и Мистралем не мог быть классифицирован как открытый океан, поскольку не был достаточно глубоким или обширным, но это не означало, что это был мелководный канал. Он был заполнен Гримм, каждый в десять раз больше судна, и корабли, которые здесь ходили, обычно были прочными и имели большую осадку.

Жон вцепился в борт гребной лодки, переделанной под моторку, пока она подпрыгивала на волнах. Каждый вал вызывал тошнотворное ощущение падения глубоко в желудке, а затем раскатистый грохот, когда тонкая древесина ударялась о воду. Каждый раз Жон затаивал дыхание, ожидая услышать зловещий треск ломающегося дерева или почувствовать внезапный кувырок опрокидывающейся лодки.

Разговаривать было особо не о чем. Роман сказал ему, что ему нужно будет сосредоточиться, как только они достигнут глубокой воды, и он также упомянул, что его сообщница, Нео, нема, поэтому Жон держался особняком и выполнял спорадические приказы наклоняться влево или вправо. С полным грузом пассажиров, как объяснил Роман, лодка была сбалансирована, но убери их, и сильный ветер может раскачать их, как игрушку в ванне.

Такой опасный переход имел смысл для беженцев, которые потеряли свой дом и спасались от войны в Мистрале, им было мало что терять в такой момент, но Жон изо всех сил старался сохранять спокойствие, даже начал медитировать. Мастер Рен всегда учил его находить свой центр, но это всегда происходило в более спокойных условиях. Из-за порывистого ветра, бешено ревущего мотора и ударов каждой волны о корпус было трудно слышать собственное дыхание, не говоря уже о том, чтобы сосредоточиться на нем.

Единственным доступным утешением было то, что Роман делал это много раз раньше, и, без сомнения, с более паникующими пассажирами, чем он. Если человек все еще был жив, чтобы переправлять людей в Вейл, то он должен был знать, что делает.

И, конечно же, они были все еще живы, когда наступило утро. Что еще лучше, океан успокоился после тревожно бурной ночи. Шторма не было, Жон не был уверен, что их маленькая лодка вообще сможет выдержать бурю, но неспокойная ночь с сильным ветром была такой же неприятной. Утреннее солнце озарило своими лучами уже более спокойную воду.

Нео заменила Романа, позволив ему взять столь необходимый перерыв. Здесь не было места для сна, но он подошел и сел рядом с Жоном, с противоположной стороны скамейки, чтобы их вес был сбалансирован.

— Теперь до Мистраля все пойдет как по маслу, — сказал он, делая глоток чистой воды и откусывая яблоко. — Ты сомневался во мне, не так ли? Видел твою панику прошлой ночью. Я сталкивался с чем-то похуже этого.

— Нет, — ответил Жон. — Но я в любом случае похвалю твой самоконтроль. Что ты будешь делать, если появится Гримм?

— Умру.

— Это не внушает доверия…

— Это реальность, — сказал Роман, бросая огрызок яблока через борт. — Мы с Нео можем одолеть Гримм в честном бою, но на таком маленьком судне на открытой воде мы окажемся в воде в ту же секунду, как оно ударит лодку. Таким образом, мы — корм для рыб. Однако мы не увидим никаких Гримм.

— Ты говоришь об этом ужасно уверенно.

— Конечно. Гримм привлекает негатив и люди. Мы трое на крошечной лодке не сможем выделиться, когда неподалеку континент, охваченный войной. Тем временем, если посмотреть на океан к востоку от Мистраля, между «Менажери» и «Атласом», можно увидеть корабли с обеих сторон, сражающиеся друг с другом. Сотни людей и фавнов гибнут на открытой воде, привлекая Гримм в огромных количествах. Держу пари, что эти воды чище, чем когда-либо.

— Понятно. Это выгодно для такого контрабандиста, как ты, я полагаю.

— Конечно. И для торговцев тоже. Конечно, есть пираты из Менажери к югу отсюда, на южной оконечности Мистраля и Вейла. «Атласу» пришлось отступить из этих вод, поскольку линии снабжения были бы слишком растянуты. Их также пришлось сократить вдвое у «Мистраля». «Менажери» прошел примерно половину пути через «Мистраль», и военно-морские силы «Атласа» должны учитывать это, поэтому они отказались от контроля над здешней частью пролива. Или, скорее, они доверили это Вейлу, который создаст безопасность для их судов.

— Как это происходит?

— Эх. С их точки зрения, достаточно неплохо. Вейл удерживает северный край пролива — прямую линию между городом Вейл и городом Мистраль. Этого достаточно, чтобы не дать Менажери приплыть в любой из городов, а также подкрасться, чтобы учинить хаос на территории Атласа, так что, с их точки зрения, это чистая победа. Но не для деревень и поселков к югу от Вейла, где судоходству наступил конец, но все знают, что города заботятся только о себе.

— Они забирают 99% налогов, 99% финансирования, а теперь еще и 99% военных. И, честно говоря, неправы ли они? Королевства зовутся Вейл и Мистраль. Можно стереть с лица земли все, кроме городов, и люди все равно говорили бы, что королевства выживут. Но уберите города и дайте жить каждому поселку и деревне самостоятельно, и это было бы похоже на падение королевств.

— Я сам никогда не понимал, почему они называются королевствами, не имея монарха, — признался Жон.

— Пережитки ушедшей эпохи, я полагаю. Достаточно сложно убедить людей принять новое обновление программного обеспечения для своих свитков. Ты думаешь, сварливые старые пердуны, которые думают, что им виднее, согласятся на смену названия того места, где они прожили всю свою жизнь? Большинство людей все равно называют их просто Вейл или Мистраль, и это такой же хороший признак, как и любой другой, что города — есть держава.

— Значит, мы здесь в безопасности?

— Вполне. Ни патрулей Вейла, ни Атласа, а несколько патрулей из Менажери на самом деле просто наблюдают, чтобы убедиться, что армада Атласа не попытается прорваться. Даже если они заметят нас, я сомневаюсь, что им будет до нас дело.

— Ты уверен? У меня сложилось впечатление, что они убивали всех на месте.

Роман запрокинул голову и рассмеялся.

— Это то, что говорят? Я имею в виду, конечно, может быть, но это не значит, что Атлас не убивает каждого фавна, которого увидит. Ужасная штука, война. Тем не менее, с Менажери у меня были лучшие взаимодействия, чем с Атласом. У тебя сложится такое же впечатление. Менажери потребует, чтобы ты не вмешивался. Атлас потребует, чтобы ты выбрал сторону. Я выберу тех, кто позволит мне заниматься своими делами, если у меня будет выбор.

Для Жона это тоже звучало лучше, но у Романа не было довольно неудобного взаимодействия с Менажери, которое было у Жона. Девушка, Блейк, узнала секту Мастера Рена и плохо отреагировала. Она была из секты Черной ленты, из того, что он помнил. Мастер Рен никогда не упоминал никаких других сект, кроме как на своих кратких уроках истории о том, каким был Ремнант.

— Возможно, мне следует держать имя своей секты при себе, пока я путешествую…

/-/

Было около полудня, когда они увидели берег Мистраля, а два часа спустя, они подошли достаточно близко, чтобы разглядеть детали маленькой рыбацкой деревушки на берегу. Детали были неразличимы, пока они не подошли ближе, но на мелководье было несколько рыболовецких судов, что говорило о том, что деревня была оживленной и шумной.

Но развевающийся над ней флаг, синий с белой эмблемой, заставил Романа заглушить двигатель.

— Ну… — сказал он, проводя языком по внутренней части рта. — Это меняет дело. Черт возьми, я не думал, что все идет так плохо.

Менажери захватил деревню.

— Что нам делать? — спросил Жон. — Плыть вдоль побережья?

— Мы подойдем ближе к активной линии фронта, если сделаем это. Везде, где сталкиваются две стороны, будут проведены новые линии разграничения, и такое небольшое судно, как наше, будет атаковано с обеих сторон, предполагая, что мы диверсионная группа. — Роман втянул воздух и завел мотор, правя к берегу. — Нам просто придется смириться с этим. Позволь мне говорить.

Жон вцепился в край лодки.

— Мне это не нравится.

— Да, что ж, если все пойдет наперекосяк, то лучше нам быть на суше, где мы можем сражаться, чем быть легкой добычей на воде.

Это было правдой. У Жона всегда была возможность убежать и сжечь свою ауру в качестве топлива. Фавны могли бы приложить символические усилия, преследуя его, но они не захотели бы бросать слишком многое на одного человека, когда идет война. На самом деле, это могло быть достаточной причиной для того, чтобы они вообще не создали проблем. У них на уме были более серьезные вещи.

Роман медленно подвел их к берегу, давая понять из-за их низкой скорости, что они не являются силами вторжения. Это дало фавнам достаточно времени, чтобы заметить их приближение, и когда они приблизились, на деревянном пирсе стояла небольшая вооруженная группа. Роман заглушил мотор и крикнул:

— Мир, друзья мои. Можно ли нам причалить?

— Можно, — крикнул в ответ фавн. — Швартуйтесь к пирсу.

Жон остался сидеть, сложив руки на коленях, пока разворачивались и перебрасывались веревки, которые фавны приняли и закрепили. Никто не наставлял на них оружие, но несколько фавнов были напряжены и готовы отреагировать, если ситуация примет скверный оборот.

— Доброго вам утра, — сказал Роман, разведя руки в стороны. Он сделал вид, что безоружен. — Это место изменилось с тех пор, как я был здесь в последний раз. Дела на фронте идут хорошо, а?

Главный фавн, мужчина с черными волосами и загорелой кожей, а также двумя большими крыльями летучей мыши, туго стянутыми за спиной, улыбнулся в ответ.

— Война продолжается. Я не могу сказать, что все идет хорошо, потому что может ли война когда-нибудь быть хорошей? Могу я спросить о причине вашего прибытия? Ваше судно выглядит немного маленьким для рыбацкого.

— Перевозка людей. — Жон не мог поверить, что Роман мог это признать, и фавны тоже, судя по их шокированным выражениям лиц. — Я работаю с беженцами из Мистраля в Вейл, — продолжил он. — Если честно, в основном люди бегут от вас, хотя некоторые также хотят избежать призыва в армию Атласа.

— Понятно… — Фавн что-то прошептал другому, который кивнул и побежал прочь. — Я так понимаю, именно поэтому ваш судно вернулось почти пустым. По правде говоря, мы задавались вопросом, почему в этой деревне так много людей. Гораздо больше, чем может вместить маленькая рыбацкая община. Полагаю, они искали тебя.

— Скорее всего. Я хорошо известен в этом районе. — Роман поколебался, затем спросил. — Они все еще здесь?

— Мы поймали их. Мы держим их в плену с тех пор, так как много людей в одном районе выглядят более чем подозрительно.

Значит, они были живы. Жон их не знал, но все равно был рад. Это заставило его задуматься, почему методы войны отличались от Вейла к Мистралю, но, возможно, это было потому, что они захватывали части Мистраля и нуждались в деревнях и поселках. Они совершали набеги на Вейл, поэтому имело смысл нанести больше урона.

— Возможно, мы сможем предложить вам небольшую сделку. Я просто… — В деревне поднялся переполох, прежде чем прибыло небольшое количество фавнов. Ведущим был мужчина в черной форме с рыжими волосами. — А, вот и он. Адам, сэр. Это наши гости — они утверждают, что являются контрабандистами, ответственными за беженцев, которых мы захватили.

Лидер, Адам, стоял с прямой спиной и явным напряжением, на лице у него была странная белая маска. Его рыжие волосы были зачесаны назад вокруг двух черных рогов, а рука сжимала рукоять длинного меча, привязанного к боку.

— Торговцы людьми?

— Я предпочитаю термин контрабандиста, — сказал Роман. — Заниматься торговлей людьми — значит вешать на себя табличку «Негодяй». Я перевозчик, который доставляет людей в Вейл, чтобы они нашли свой дом вдали от войны.

Адам хмыкнул.

— Куда они идут дальше?

— Я не могу сказать…

— Вейл. — Прервал его Жон. — Они отправляются в город Вейл. Деревни и поселки на континенте не благосклонны к беженцам, изгоняя их при каждой возможности. Вейл не лучше, но там есть деньги и еда. Последнее, что я слышал, они загоняли беженцев в лагеря за стенами.

— Хм. — Роман пожал плечами, веря ему на слово. — Вот и ответ на твой вопрос.

— А кто он? — Спросил Адам, кивая на Жона.

— Я путешественник. Я ищу пропавшую семью на Мистрале. Я не заинтересован в этой войне ни с одной из сторон и хочу только найти родных.

— Он не с нами, — добавил Роман. — Он просто случайный попутчик.

Адам хмыкнул и прищурил глаза под маской. Для Романа имело смысл дистанцироваться от Жона, прикрывая свои и Нео шкуры. Жон поддерживал циркуляцию своей ауры по меридианам, готовый в любой момент броситься в битву. Его глаза сканировали местность, выбирая оптимальный маршрут отхода между зданиями, где была бы уменьшена линия видимости для выстрелов.

— Дайте им лодку побольше, — наконец сказал Адам.

— Сэр? — спросил Юма.

— Вам дадут лодку побольше, и мы передадим всех беженцев вам, с требованием доставить их в Вейл и только в Вейл. — Адам пристально посмотрел на Романа. — Тебя это устраивает?

— Более чем. Это невероятная щедрость.

— Не настолько. У нас в изобилии есть рыболовецкие суда, даже слишком много с тех пор, как половина деревни сбежала, когда мы прибыли. Эти беженцы истощат ресурсы тех, с кем они застрянут. В настоящее время это мы, но я бы с радостью посмотрел, как Вейл возьмет на себя это бремя. Посмотрим, как далеко зайдет их преданность Атласу, когда их экономика начнет рушиться под тяжестью стольких голодных ртов.

Фавны вокруг Адама захихикали и выразили свое согласие, довольные тактикой своего лидера. Это не только нанесло бы удар по Вейлу, но и избавило бы их от необходимости морить голодом или убивать заключенных, что, по мнению Жона, нанесло бы ущерб моральному духу, даже если бы здешние фавны ненавидели людей. Ненависть к кому-либо не означала, что ты хотел убивать безоружных людей, включая женщин и детей.

— На самом деле, я думаю, это могло бы стать началом делового соглашения, — сказал Адам, оглядывая Романа с ног до головы. — У нас много пленных во многих городах и деревнях, которых мы должны кормить. Я ожидаю, что многие ухватились бы за шанс обрести свободу, даже если бы это означало навсегда покинуть берега Мистраля. Используя тебя, я не должен тратить никого из своих людей и ослаблять наш военный потенциал.

Роман быстро все понял, сверкнув ухмылкой.

— Ну и ну, я и не думал, что между нами могут быть такие точки соприкосновения. Звучит как взаимовыгодное соглашение.

— Тогда мы поговорим об этом подробнее наедине. Юма, проследи, чтобы этим двоим предоставили палатку и немного еды. Проверь, какие суда у нас есть в наличии, а затем приведи их, чтобы обсудить со мной логистику до захода солнца. Отправь кого-нибудь поговорить с заключенными и предложи им выбор отправиться в Вейл, пока ты этим занимаешься.

Юма кивнул и подал знак Роману и Нео следовать за ним. Дуэт так и сделал, не удостоив Жона даже взглядом. Их работа с ним была закончена, и они ничего ему не были должны. Жон не винил их за сотрудничество, учитывая, что Менажери теперь контролировал территорию, но вскоре он, Адам и его телохранители оказались один на один.

— И ты, — сказал Адам. — Путешественник? Ищущий семью?

— Да.

— Из какой деревни?

— Аргус. — Это было единственное название, кроме Мистраля, которое он знал.

— Аргус? На севере? Это между Мистралем и Атласом. Зачем тебе высаживаться так далеко на юге?

— Я не мог выбрать другие маршруты, не проехав через город Вейл, — объяснил Жон, — И они тут же призвали бы меня в армию. Я уже сбежал от одной такой попытки, и за это меня назвали преступником.

— В Вейле началась мобилизация?

— Да.

Адам взглянул на кого-то рядом с собой и что-то прошептал ему. Фавн кивнул и поспешил прочь.

— Я не вижу причин останавливать тебя, если ты не желаешь нам зла, — сказал Адам, — Но у тебя есть ценная информация о ситуации в Вейле, даже если она может показаться тебе неважной. Не согласился бы ты сначала поговорить со мной в моей палатке и дать мне оценку того, что там происходит?

Информация для безопасного прохода. С его точки зрения, это было неплохо, хотя он был уверен, что Вейл с этим не согласится. Информация — это сила, а Менажери — их враг. Если он расскажет что-нибудь, это навесит на него ярлык предателя, и в то же время, он уже отказался от призыва на военную службу. Кроме того, его семья была мертва. В Вейле для него ничего не осталось.

— Я знаю только то, что происходило в сельской местности, но я был бы рад этим поделиться.

Адам кивнул и жестом пригласил его следовать за собой.

/-/

Вместо того, чтобы захватить один из домов в деревне, Адам и его люди установили палатки за пределами деревни, которую они захватили. Жона отвели в большую квадратную палатку, которая была оборудована для их лидера. Здесь Адам попросил его рассказать как можно больше о его путешествиях.

Единственное, что Жон упустил, это рыбацкую деревню и его взаимодействие с Блейк.

Все остальное он рассказал, как мог, хотя он также избегал упоминания Мастера Рена и храма, сказав только, что был спасен своим дедом и воспитывался им, пока тот не умер от старости.

— Я предполагал, что вы все это знаете, — сказал Жон в конце. — Поскольку я слышал, что ваши силы совершают набеги на деревни на южном побережье.

— Совершать набеги — не значит знать, — ответил Адам. — Мы посылаем Вейлу сигналы о том, что недовольны поставками оружия и амуниции в Атлас, но они продолжают игнорировать нас. Это напоминание, что мы можем нанести по ним удар, если захотим. Даже в этом случае мы не знаем, что происходит в Вейле после ухода наших рейдеров. Мы можем только догадываться и строить предположения. Твоя информация дает нам больше возможностей для работы.

— Могу я спросить, что с ней будут делать?

Адам пожал плечами, откидываясь на спинку стула.

— Ничего особенного не изменится. Знание того, что Вейл борется под тяжестью беженцев, просто означает, что мы продолжим в том же духе. Возможно, мы пощадим больше людей, чтобы создать дополнительную нагрузку на Вейл, и, как вы видели, я уже организовываю доставку большего количества беженцев через Романа. Сокращение числа иждивенцев, с которыми нам приходится иметь дело, принесет пользу нам, а перекладывание их на Вейла навредит им. Насколько я понимаю, это беспроигрышный вариант.

По крайней мере, информация, которую он дал, не приведет к гибели людей. Это было облегчением.

— Я удивлен, что вы можете позволить себе вести войну и с Атласом , и с Вейлом, — сказал Жон. — И еще больше удивлен, поскольку вы, по сути, атакуете и Мистраль.

— Мы ведем войну выше своих возможностей. Помогает то, что Атлас, несмотря на всю свою военную мощь, привык вести войны на своих условиях. То, что мы находимся на Мистрале, означает, что они не могут использовать свое самое разрушительное оружие. Технически мы также не находимся в состоянии войны с Мистралем.

— Вы захватываете их деревни.

— Мы уважаем их суверенитет. Существуют соответствующие договоренности. Мы не приближаемся к городу Мистраль, мы платим им десятину, и этого достаточно, чтобы удовлетворить их.

Жон нахмурился.

— Им наплевать на все города, деревни и людей?

— Очевидно, да. Для нас это тоже необычно. Менажери невелик, поэтому каждая жизнь драгоценна, но Мистраль довольствуется тем, что позволяет нам и Атласу вести войну на его земле, пока город в безопасности и они получают компенсацию. Меня не удивит, если у Атласа с ними почти такая же сделка, что и у нас, мы оба соглашаемся не захватывать землю навсегда и не вовлекать город в конфликт.

Даже услышав это в таком виде, Жон не думал, что понял это. Концепция просто не имела смысла, не тогда, когда Атлас и Менажери воюют за территорию и вызывают смерти и страдания стольких людей. Эти беженцы были гражданами Мистраля, поэтому, несомненно, тот факт, что им причинили вред и вынудили уехать, был признаком агрессии против королевства. Сказать, что «Мистраль» был нейтральным, когда на его территорию вторгались с обеих сторон, просто не получалось.

Но это было не его дело.

— Значит, это все? Мне будет позволено уйти?

— У нас нет к тебе никаких претензий. — Адам махнул рукой. — Но я бы не советовал отправляться отсюда прямо на север. Мы отбросили Атлас, и они отступили на приличное расстояние, чтобы снова окопаться. Ты не сможешь пересечь действующую линию фронта. Вместо этого отправляйся на восток и, обогнув горы, доберись до самого города Мистраль. Поскольку это нейтральная территория, ты сможешь перейти с нашей стороны на сторону Атласа без особых проблем.

— Без особых …?

— Ты вообще не должен сталкиваться с какими-либо проблемами на нашей стороне, и Мистраль просто не будет волновать, кто ты, пока ты не принесешь им войну. Проблема будет заключаться в переходе на сторону Атласа, но я не могу подготовить тебя к этому, поскольку не знаю, как это произойдет.

— Можешь ли ты высказать предположение?

— У меня такое чувство, что они увидят молодого человека призывного возраста и решат, что он был бы весьма полезен на передовой.

— Я бы предпочел избежать этого.

— Тогда тебе лучше избегать основных маршрутов. Я не могу тебе здесь помочь, но, осмелюсь сказать, кто-то в Мистрале может. У них будут пути входа и выхода или дипломатические договоренности, которые могут позволить тебе проскользнуть незамеченным. Тебе придется поспрашивать окружающих, и, возможно, придется заслужить помощь. Или ты можешь попробовать проскользнуть самостоятельно.

Тон Адама ясно давал понять, что ему все равно, и что будущее Жона его не касается, когда он покинет этот лагерь. За это Жон был благодарен. Чем меньше лидер фракции заботится о нем, тем лучше. Жон свел кулак с ладонью и поклонился.

— Я сделаю, как ты говоришь, и найду способ пройти так, чтобы Атлас меня не заметил. Спасибо тебе за совет.

К сожалению, Адам идеально вернул жест.

— Я заметил твой цзянь и то, как ты контролируешь ауру, — сказал он, — но до этого момента я не придавал этому особого значения. Ты практикующий, не так ли?

— Ах. Меня учили, но я не знаю, могу ли я претендовать на какую-либо известность. Мой дедушка — тот, кто учил меня, но всего несколько лет.

— Из какой он был секты?

— Он никогда не говорил мне, — солгал Жон. — А я и не думал спрашивать, слишком погруженный в скорбь по своей семье. Я не знаю, учился ли он в секте и ушел, или его секта закрылась или была уничтожена. Я думаю, он упоминал, что секты вымерли, когда открылись академии.

— Хм. Это правда. У нас в Менажери нет такой академии, так что Секта Черной ленты — это те, кто защищает нас от Гримм. Они учат многих храбрых и сообразительных защищать себя.

— Значит, они стали чем-то вроде академии?

— От части. Говорят, что раньше секта была более строгой и принимала только тех, кто давал присягу на двадцать лет, но они приспособились помогать защищать жителей Менажери. У них все еще есть те, кто поклялся в более длительном обучении, которых они называют Внутренними Учениками. Их обучают секретам секты. Но теперь они принимают Внешних Учеников, которые могут приходить, учиться и оставаться так долго, как пожелают.

— Ты …?

— Да. Я Внешний ученик. От нас многое скрывают, но они учат, как контролировать ауру, как защитить себя и как укрепить свое тело и разум, чтобы помочь защитить друзей и семью от Гримм. — Адам слабо улыбнулся. — Гибкость в выборе своей судьбы большое преимущество, и не каждый может позволить себе отдать два десятилетия своей жизни такому делу. Раньше я был человеком, движимым гневом и яростью.

Он протянул руку и стянул маску, обнажив отвратительный шрам, выжженный на его лице.

И ясную, расслабленную улыбку.

— Но они научили меня, как справиться со своей яростью и разобрать ее на части, пока я не смог увидеть более теплые воспоминания, скрытые за травмой. Я никогда не забуду, что со мной сделали, но я не позволю этому определять меня.

Жон сглотнул.

— Это правильное чувство, брат.

— Действительно. Полагаю, теперь ты понимаешь, почему наши силы могут постоять за себя. Возможно, нам не хватает технологий и экономики Атласа, но мы сильны индивидуально. И довольно многочисленны. Секта Черной ленты известна и любима во всем Менажери.

И, тем временем, Секта Лотоса была презираема и ненавидима ими по причинам, которых Жон не знал. Действительно, хорошо, что он не упомянул свою секту, потому что Адам мог бы обнажить свой клинок, как это сделала Блейк.

— Я бы хотел однажды навестить вас и продолжить свое обучение, — осторожно сказал Жон. — Но моя семья на первом месте. Принимают ли они людей?

— Секта принимает всех. Если эта война закончится, я был бы рад показать вам все у нас дома. Возможно, я даже смогу познакомить тебя со своей старшей сестрой Блейк. Она дочь главы Секты Кали Белладонны. Редкий случай Внутреннего Ученика, которому позволили свободно путешествовать и сражаться в войне.

Это было бы плохо. И неловко. Кроме того, Блейк определенно была моложе Адама, поэтому «старшая сестра», должно быть, было выражением уважения к более высокопоставленному члену секты, а не признаком возраста или родства. Возможно, у него также было бы множество старших братьев и сестер, если бы секта была нечто большим, чем просто мастер Рен.

— Я бы хотел этого. Но сейчас я хочу остаться вне войны.

— Понятно. — Адам поднял свою маску и водрузил ее обратно на лицо. — Доброго пути. Если кто-нибудь спросит, покажи им эту печать и скажи, что ее тебе дал Адам. Они пропустят тебя.

Он передал небольшой деревянный предмет, почти похожий на браслет с узлами, концы которого были обвязаны и перекручены друг с другом, а на нем было несколько белых и красных бусин. На кожаном ремешке была выжжена какая-то надпись.

— Могу я задать вопрос?

Адам кивнул.

— Давай.

— Если шрам тебя не беспокоит, почему ты носишь маску?

— Чтобы защитить других от зрелища, — ответил Адам без злобы. — Когда они видят фавна, заклейменного так, как будто он принадлежит кому-то другому, они наполняются яростью и негодованием. Я знаю, каково это, и не пожелал бы такого своим злейшим врагам, не говоря уже о ближайших союзниках. Я ношу маску, чтобы защитить их от этих чувств.

Это была веская причина. Жон снова поклонился.

— Спасибо за твою доброту.

— И тебе за рассказ, счастливого пути. — Адам вернул поклон. — Избегай линии фронта, потому что этот знак не принесет тебе никакой пользы, если наши войска увидят человека в пылу битвы. Ты попал в зону боевых действий, и независимо от того, хочешь ты этого избежать или нет, это не остановит других, пытающихся втянуть тебя в войну. Помни об этом и будь осторожен. Я желаю тебе удачи в поисках семьи.