Кузены (джен)

Гарриет все больше не хотела участвовать во всем этом.

Магглы явно где-то облажались, создавая андроидов, и теперь они хотят сделать все, чтобы это исправить. Даже уничтожить свои творения, которые обрели свой разум и начали учится чувствовать, как настоящие люди. Эмуляция-то была или нет, но она была не настолько слепа, и сама видела расплывчатые фигурки двух людей по ту стороны дороги, который отчаянно обнимали друг друга. Тут не было сомнений, что та женщина-андроид явно была сильно привязана к человеческому ребенку, ради которого была готова пойти на все.

Даже убить.

В общем-то, она так и сделала, судя по тем отрывкам дела, которыми по пути в пригород поделился с ними Коннор. Отца девочки пристрелила, потому что тот был мудаком и наркоманом, как тот Карлос Ортис, любивший истязать своего покорного андроида. И как он сейчас? Гарриет надеялась, что она отпустила на волю существо, отчаянного желающее жить, а не маньяка-убийцу, который мог начать охоту на других людей, чтобы отомстить всему роду людскому за свои муки.

Кстати, о муках.

Судя по всему, что этот женщина-андроид, что тот, что она отпустила, они оба стали этими… как их?.. девиантами, во, узрев человеческую жестокость. Гарриет не знала, совпадение ли это, но считала, что это важно. Она так же отметила про себя, что нужно будет просмотреть и остальные дела по подобным случаям, чтобы найти связь, которая послужила спусковым крючком ко всему этому. Андроиды ведь созданы уже не первый год, но почему-то крышу сносить у них стало только в последние месяцы. Это явно не простое стечение обстоятельств.

«А тебе-то какое дело? Ты уже одних спасла, и получила место на киче. А теперь опять суешься куда не следует, идиотка», — проворчал ее внутренний голос, с которым Гарриет не могла не согласиться.

Впрочем, с другой стороны, а куда ей деваться?

Она не может далеко уйти от кузена, а тот не может отказаться от расследования этих дел. А молча ходить рядышком и ничего не делать, она тоже не сможет. Так что выходит у нее просто нет выбора, вот и все. Да и любопытно, однако, как вот машины смогли обрести личность и чувства, и чем это все может теперь грозить всему человечеству. Хотя «машинами» называть этих созданий все равно у нее не поворачивался язык, даже мысленно. Они выглядели как люди, а теперь и вели себя как люди.

И на ощупь они тоже походили на людей.

Невольно Гарриет косила взгляд на зеркало, где отражался Коннор, который сидел на заднем сидении, но тот опять был где-то в облаках. Она до сих пор не понимала, какого черта не нашла другого способа остановить его от пробежки по оживленному шоссе, кроме как потискаться. Это было так странно, но как по ней, то Коннор мало отличался от человека, когда она его обняла. Он не был твердым аки гранитная статуя, а ощущался, как вполне себе нормальный напряженный мужчинка. Даже дышал чуть сбито, будто впрямь запыхался от той впечатляющей погони по закоулкам пригорода Детройт. Интересно, что еще у него сделано, как у человека?...

— Эй! Как ты думаешь, если я его сейчас вытолкаю из машины, он это поймет сразу или нет? — тихо и ехидно пробормотал кузен, наклонившись к ней чуть ближе, но не отводя взгляда от дороги.

Гарриет закатила глаза.

— Хорош быть придурком, — прошипела в ответ она, вновь глянув в зеркало заднего вида, чтобы убедится, что Коннор их не слышит. — Что тебе вообще сделали бедные андроиды? Помнится в юности, ты обожал роботов и все такое прочее. Даже спал с этим, как его, Оптимусом? Или как там его звали?..

Хэнк поморщился.

— Я был тупым ребенком с тупыми увлечениями, — проворчал он.

Она весело фыркнула.

— А твой сын? — аккуратно спросила Гарриет, откинувшись на спинку сидения и уставившись на кузена. — Ему нравятся андроиды?

Ей было интересно узнать о своем двоюродном племеннике, если быть честной. Она еще в первый день хотела о нем спросить, но, подозревая, что там кроется какая-то неприятная история, если учесть, как заброшено выглядела детская и насколько стары были фотки, решила дождаться подходящего момента. Сейчас, может быть, был и не тот случай, но уж раз вырвалось, так вырвалось.

Кузен застыл.

Его лицо побледнело, губы сжались в тонкую линию, отчего даже эти незнакомые черты стали до боли выглядеть как тетя Петунья, а руки стиснули руль так сильно, что Гарриет боялась, как был он сейчас его не вырвал со своего места. Она мысленно прокляла свой длинный язык, понимая, что это был совсем не то, о чем следовало говорить… когда-либо. Гарриет хотела извиниться и даже открыла было рот, но тут Хэнк резко остановил машину и буквально выпрыгнул наружу.

— Приехали, — только и бросил он, а потом громко захлопнул дверцу и потопал через дорогу к тому, что выглядело как какой-то сомнительный фуд-трак.

Гарриет перевела широко распахнутый взгляд на лобовое стекло и медленно выпустила долгий вздох, сама не понимая, когда успела задержать дыхание.

— У вас повысился уровень стресса, мисс Абернати, — вдруг раздался голос Коннора с заднего сидения. — Вы боитесь лейтенанта?

Она глухо засмеялась.

— Поверь, мой друг, у меня была такая житуха, что я уже ничего не боюсь, — с мрачной иронией сказала Гарриет, даже забыв, что тот был еще здесь.

После чего она взялась за ручку дверцы, и тоже покинула автомобиль. Гарриет поежилась, когда ощутила, как мелко накрапывающий дождь начал просачиваться ей за шиворот и капать на лицо, и бегом пересекла дорогу, чтобы нырнуть под навес фуд-трака. Она отдаленно слышала, как хлопнула дверца автомобиля, а потом уверенный шаги Коннора, который, вероятно, последовал следом за ней.

Гарриет поравнялась с кузеном, делающим заказ и тихо сказала:

— Ты это, прости меня, Большой Дэ. Я не знала, что тебе не хочется об этом говорить. Я просто видела фотки у тебя дома и комнату…

— Ты права, я не хочу об этом говорить, — грубо прервал ее Хэнк, а потом выпустил усталых вдох, и куда спокойнее проворчал: — Бургер будешь? Хотя что за вопрос. Тебя вон ветром носит. Надо тебя откормить, что ли. А то Сумо однажды примет тебя за набор косточек, которыми можно подкрепиться и сожрет тебя нафиг.

Последние слова он скорее пробормотал сам себе, чем направил ей, но Гарриет его прекрасно услышала и могла лишь закатить глаза на это бурчание. Она мысленно выдохнула, понимая, что удалось замять эту тему, но все же сделала себе заметку, поднять этот вопрос позже, может быть, когда они будут дома и рядом не будет ошиваться любопытный Коннор. Хэнк сунул ей в руки какие-то напитки и отправил занять столик, хотя тут и людей-то не было. Гарриет не стала спорить и пошла к ближайшему столику под зонтом, краем уха слышал, как кузен заговорил с каким-то жуликоватым на вид то ли брокером, то ли игроком на ставках. Судя по всему, именно поэтому он отправил ее прочь, чтобы не ворчала и опять не выносила ему мозг по поводу его дурных привычек.

Азартная задница.

Видела бы его тетя, которая презирала любую форму подобных вещей. Впрочем, это ей не мешало по воскресеньям резаться с соседками в преферанс, и со спокойной душой отпускать дядю поиграть с коллегами в покер. Двойные стандарты — это семейное дело поди.

— Неужели лейтенант не знает, что у этого заведения давно истек гигиенический сертификат? — спросил вдруг Коннор, который оказывается, последовал за ней, а не остался с Хэнком. — А этот мужчина — мошенник?

Гарриет с некой долей умиления посмотрела на парня, в голосе которого была искреннее недоумение и чуточку наивности. Она поставила напитки на столик и повернулась к Коннору.

— Оу, поверь, приятель, скорее всего он это знает, — иронично сказала Гарриет и поежилась от холодка, от которого не защищала ее тонкая кофта. — И «лейтенанту» абсолютно на это плевать.

Коннор нахмурился.

— Это противозаконно, — строго сказал он.

Тут к ним подошел Хэнк с коробочками на вынос в руках и мрачно зыркнул на парня, вероятно, слыша весь их разговор.

— Слышь, таскаться за людьми, как чертов пудель, когда тебе ясно сказали отвалить, тоже противозаконно, — буркнул он и поставил на стол свою ношу. — Но тебя-то это не останавливает.

— Сегодня ты не говорил ему отвалить, — невинно встала Гарриет, поднеся к губам трубочку и попробовав то, что кузен ей столь «любезно» купил.

Это был яблочный сок.

Нормальный яблочный сок, который вдруг показался ей самым вкусным напитком в мире. Гарриет с удивлением осознала, что таковой пила, наверное, в последний раз, когда провела Рождество на Гриммо с Сириусом, теперь уже в очень далеком тысяча девятьсот девяносто пятом году.

На миг захотелось всплакнуть.

От очередного осознания того, что она просрала всю свою жизнь, и что то Рождество, наверное, было одним из самых последний счастливых моментов в ее жизни. Хотелось пожалеть себя, чтобы пожалели ее, но Гарриет быстро проглотила этот порыв. Она никогда не была чертовой плаксой и сейчас становится ею не собиралась, особенно на людях.

— Ой, заткнись, — тем временем буркнул Хэнк и, открыв коробочку, достал бургер, который истекал кетчупом и майонезом.

— Вы знаете, что в этой еде большое количество холестерина? — вежливо сказала Коннор, облокотившись на столик и посмотрев на Хэнка.

Гарриет вскинула бровь.

— Не переживай. У этого человека в жилах течет виски вместо крови, — иронично сказала она, ехидно зыркая на кузена, который жадно чавкал, пожирая свой бургер. — Он скорее скопытится от алкоголизма, чем от избытка холестерина.

— Эй! — возмущенно воскликнул Хэнк, отчего несколько кусочков пережеванного мяса пали из его рта. — Я здесь, и пока я ем — вы оба должна помалкивать, ясно?

Она в отвращение посмотрела на кузена, чья манера есть и ронять половину еды мимо рта никуда с возрастом не делась, а потом фыркнула.

— Жуй уже свой антисанитарный бургер, лейтенант Свинвилля, — брезгливо сказала Гарриет и повернулась к Коннору. — А ты не затрагивай тему его привычек и манер, потому что он просто кладезь всех пороков и вряд ли это когда-либо изменится.

Кузен опять что-то возмущенно проворчал, но из-за того, что его рот был полон, ничего не было толком понятно. Гарриет опять фыркнула и решила немного разузнать о самом Конноре.

— Давай лучше ты расскажешь о себе, — с милой улыбкой спросила она. — Что ты делаешь, когда не давишь на больные мозоли моего ворчливого родственника?

— А еще лучше скажи, почему ты выглядишь как придурок и говоришь таким странным голосом? — насмешливо спросил Хэнк, проглотив наконец кусок своего жирного обеда.

Гарриет прищурилась и, одарив кузена острым взглядом, совсем не таясь пнула его под столом по ноге. Тот взвизгнул и хмуро уставился на нее.

— Я тебя ненавижу, ведьма, — пробормотал он, прыгая на одной ноге и потирая ту, по которой она врезала.

— Нет, это не так, — небрежно отмахнулась Гарриет, отчего-то зная, что права.

— При создании андроидов Киберлайф учитывается фактор восприятия. Мою внешность и голос специально разработали для гармоничной интеграции, — тем временем ответил Коннор и с поднятой бровью наблюдая за их перепалкой.

Гарриет не была уверена точно, но ей показалось на миг, что в его карих глазах мелькнула нечто похожее на веселье.

— Ну, налажали, — вредно проворчал Хэнк, перестав строить из себя раненую жертву.

— А мне нравится, — ляпнула Гарриет и тут же ощутила знакомую вспышку смущения, которую уже ощущала, когда тогда в доме у мертвого нарика упомянула о том, сколько же может стоит рот их нового знакомого.

Коннор перевел взгляд на нее и довольно очаровательно склонил голову на бок.

— Я вам нравлюсь, мисс Абернати? — спокойно спросил он, и Гарриет пожелала провалиться сквозь землю.

Хэнк, зараза, тоже фальшиво-невинно уставился на нее и также притворно-изумленно воскликнул:

— Он тебе нравится?! Все, я выселяю тебя из дома!

Гарриет закатила глаза, а потом кинула в кузена смятую салфетку.

— Ты не можешь, придурок, — проворчала она, надеясь, что ее щеки только чувствуют себя горячими, а не выглядели сейчас как пара алых фонарей, видимых в пределах пары километров.

Краем глаза она заметила, как Коннора заморгал, а диод на его виске замигал желтым. Гарриет повернула к нему голову, и вопросительно вскинула бровь. но не успела задать толком вопрос о том, что с ним такое.

— Поступило сообщение о возможном девианте, — произнес Коннор, опередив ее. — Это в соседнем квартале. Мы пойдем проверить?

Теперь Гарриет была точно уверена, что ей не показалось, и Коннор весьма явно пытался взять кузена на слабо, совсем как нормальный и довольно хитрый человек. Этот небрежный тон и выразительный взгляд, отведенный сначала в сторону, будто это не так уж и важно и у них есть выбор, а потом брошенный на Хэнка, и так и говорящий: «давай, старик. Тебе же и самому любопытно». Ее бы жажда приключений такого не выдержала и непременно захотела все разузнать.

Вот и кузен не выдержал.

Он громко застонал и, бросив бургер в коробку, вытер салфеткой руки и рявкнул:

— Пожрать прям нельзя!

А потом хмуро зыркнул на них обоих и ядовито добавил:

— Ну и чего встали, стажеры? У нас там бешеный пластиковый придурок где-то бегает или как?

И сердито потопал к своей машине.

Гарриет с открытым ртом проводила своего наглого родственника и пожалела, что не могла сейчас вновь наколдовать ему свинячий хвост. Это же надо! Орет тут, будто это они сопротивлялись и ныли, что идти никуда не хотят, а желают жирными бургерами потчевать. Ну не хамство ли?..