Безмолвная исповедь (гет)

— You could be my unintended

Choice to live my life extended

You could be the one, I'll always love

You could be the one who listens

To my deepest inquisitions...

Тихие шаги за дверью, робкие, прервали Тобиаса на полуслове, заставляя натянуть на лицо подбадривающую улыбку. Струны старой акустической гитары, казалось, до сих пор хранили на себе тепло пальцев их владелицы. Как же часто, отстраненно подумал вампир, она их резала в самом начале их занятий, о струны. А уж сколько струн Ребекка, не рассчитывая усилия, порвала. И в конце концов Тоби попросту не выдержал, и научил девушку все-таки соизмерять силы... Ученицей Бэкки была очень понятливой и сообразительной, и очень скоро кончики ее длинных тонких пальцев творили чудеса, невероятно быстро для человека порхая по струнам гитары. Впрочем, куда большим талантом Ребекки был ее голос — очаровательно мелодичный, певучий даже в разговоре, таким голосом ей бы следовало, как считал Милл, петь что-нибудь романтическое, любовное. Одна беда — рациональная и до неприличия логичная Бэкки, даже став уже довольно взрослой девушкой, любовные переживания всерьез не рассматривала. Впрочем, Ребекка, в чье старой комнате, светлых тонов, с какими-то поблекшими постерами, с календарем семилетней давности, самодельным, с распечатанными фотографиями молодого пса-ротвейлера, Тобиас сейчас и сидел, много во что не верила и всерьез много что не рассматривала. Она бы и ему, узнай вдруг правду о сущности своего взрослого друга, не поверила, конечно. Но Тобиас Милл, кочевник, одиночка и вегетарианец, иногда на пару-тройку лет оседавший где-нибудь в туманном тихом городке, был кем угодно, только не дураком, чтобы рассказывать Бэкке, кто он такой. Не хватало еще навлекать на ее и семейства Грин в целом голову проблему в лице клана Вольтури. Да и обращать... Оно того не стоило.

— Тобиас, — миссис Рита, постаревшая, осунувшаяся, даже морщины на лице такие, словно ей лет семьдесят, а не пятьдесят с небольшим. И в волосах заметно много седых прядей. И немудрено. — Ты задержишься? Уже поздно, переночуй у меня, а утром поедешь. Бэкки, — красные от слез глаза женщины скользнули на фото на стене — Ребекка, в теплой шапке со смешным помпоном, совсем молоденькая, лет пятнадцати, и Тобиас, в теплом пальто, весь в снегу, смеющиеся, счастливые. Только в тот год и познакомились. — Бэкки, девочка моя, где же ты... Какая же я дура...

— Миссис Грин, спасибо вам за теплый прием, — вздохнул Тобиас, — но не стоит, я доеду потихоньку. Может быть, начнем пораньше, и что-то прояснится. Знаете, не думал, что тут так все будет. То сначала услышал от общих друзей, мол, Бэкка разбилась насмерть, а потом наткнулся на сайт случайно. Я ж ее голос ни с чем не спутаю, сколько раз слышал... Да и Лиз тоже слышал, сразу понял, что что-то не так. А тут, — хмыкнул он. Милл и сам до конца не знал, вылетая сюда, в Англию, чего ждал увидеть, но уж точно не утопавшего в проблемах с имуществом Джастина Линдса, Рэймонда, забившего на семью и куда-то смывшегося, под девизом "Вы тут все оскотинели вконец, Ребекка не кукла!", Риту Грин, которая с утра то и дело вопрошала невесть кого, куда пропала ее дочь, и постоянно плакала. Сказать миссис Грин, кто в этом виноват, Тобиасу Миллу, когда-то, недолгое время, коллеге Дэниэла Грина, не позволяла врожденная вежливость. Хотя высказаться и хотелось, и чем больше он понимал в ситуации, тем сильнее хотелось. — Как же вы могли, а? — все-таки не выдержал мужчина, на вид лет тридцати-тридцати пяти, тот самый тип, неопределяемый на глаз. Что, кстати, было для мистера Милла весьма себе удобно. Живи спокойно, изображай смертного, тем более что и кровь людей уж полтора века, почитай, как отучился пить. С тех пор, как потерял Викки, в стычке с новообращенными. Вольтури тогда, конечно, успели, вроде, загасить без большой кровавой резни, но Тоби и Викки совершенно случайно попали под раздачу...

Впрочем, ненависти к властвующему клану Тобиас никогда не испытывал, да и дела их, чаще всего, одобрял или хотя бы понимал. Оно и нужно, порядок сам по себе не строится. Дело-то хорошее, да и методы, как известно, на войне все хороши, и все же он предпочитал держаться подальше от дел итальянского клана. Ценности разные, уклад мыслей разный, он не нарушает, вроде, ничего, так что зачем оно, самому-то к ним лезть? Разве что тогда, подружившись с Гринами, переживал за человеческую семью. Но они в нем за пять лет так вампира и не увидели, даже проницательная Бэкс. Хотя... Проницательная, но слишком реалистичная, тонкие материи напрочь отрицавшая... Он ведь ее очень по-своему любил, эту взбалмошную и в то же время рассудительную девчушку, как дочку. Или сестру младшую...

— Тоби, я ведь видела ее совсем ничего, волновалась страшно, и хотела ей счастья. Джастин обещал клятвенно, что если Пол хоть волосок ей тронет, Линдсы его прибьют. Я... Я... — расплакалась женщина. — Я и Пола допрашивала долго, но... Поумнел, вроде, на все условия шел. Мне ведь говорили, что с Ребеккой связываются, что ей помогают, а в Стамбуле Джастин и говорит, так мол, и так, недельку отдыхаем и домой, Ребекка, дескать, в курсе будет, что все хорошо. От сердца и отлегло было... И потом...

Тобиас промолчал. С утра он успел столько услышать и увидеть о жизни Ребекки с Полом (замуж "сестренка" вышла уже после того, как Милл якобы улетел на новую работу в Калифорнию, чтобы оборвать связи, не подвергать друзей риску, да и совесть кое за что грызла неусыпно), что испытывал зверское желание нарушить диету и прихлопнуть этого дельца. Если бы он оставался здесь, увидел бы это, мелькала постоянно мысль, он бы не допустил, чтобы над девочкой столько издевались. Да уж лучше бы обратил, право слово, и то отраднее судьба сложилась бы. И все же... Так и кажется, что она всего только вчера здесь побывала, в доме, и почему-то давно остановившееся сердце словно дергается, тянет куда-то. Милл кожей ощущал, что с Ребеккой что-то не так, что-то неправильно, и ей нужна помощь. Не то чтобы именно его, но чья-то помощь. Да и... Она ведь, когда на что-то злилась или ее что-то огорчало, могла довольно долго молчать. Такой уж склад характера, снисходительно всегда думал парень, ничего не поделаешь. Забывать обиду и боль Бэкки всегда предпочитала молча, погружаясь на время в себя. Случившееся в Турции просто не могло ее не задеть, и холодком пробирала мысль, даже давно уже забывшего, что такое холод, Тобиаса — Ребекка могла снова замолчать, слишком сильное потрясение, а молчать в чужой стране, отрешаться от реальности... Да еще в такой стране... Был ли рядом хоть кто-нибудь, чтобы она хотя бы не осталась одна? И не с этим ли связана теперь эта тревога Тобиаса?

— Миссис Грин, вы ведь понимаете, мои связи-то давно уж порастерялись, — вслух заметил он. — Помогу, как смогу, разумеется. Только вы, пожалуйста, все-таки... Я ничего не могу обещать, миссис Грин, сами понимаете. Ребекки ведь даже и в стране, скорее всего, нет. Я бы в розыск объявил, пусть и как Лиз Линдс. Мол, ушла из дома, не вернулась. Я поговорю с Линдсом на этот счет, лучше сам. Хотя он там на ушах стоит. Младший сын всех послал и сбежал, старший запропастился куда-то, Майк, телохранитель Бэккин, трубку не берет... — Ребекка всегда умела забывать, вот это она делала безукоризненно. Да и не злилась долго никогда, добрая, отходчивая. И просто так она бы прятаться от матери не стала, передала бы хоть какую-то весточку, хотя бы "устроилась на новом месте, живу нормально, цела и здорова". Весточки никакой, и говорить это может только одно — с Ребеккой что-то не так.

— Миссис Паркинсон говорит, она с каким-то парнем была, но тот спиной стоял, лица не видно было, и в тени. Одет был строго, закрыто, вот. — Припомнила внезапно женщина. — И она тогда еще сказала что-то... Что же... "Ты не представляешь, во что я ввязалась, чтобы тебя вытащить". Как-то так. Ничего не понимаю, как она нашла нас, и пропала вот так... Господи, ну не с мафией же она связалась с какой?! — с надеждой уставилась на старого напарника своего мужа Рита Грин. С такой очевидной надеждой, что Тобиасу удавиться захотелось... — Тоби, Бэкка импульсивная, но она же умная, она бы не стала, правда?

— Боюсь, ради вас она на что угодно бы пошла, — буркнул вампир. — Миссис Грин, вы ведь знаете, и Дэн, и Ребекка очень решительные, иногда слишком. Как же вы могли согласиться так жестоко с ней поступить? Я знаю Ребекку, почитай, пять лет дружили, не стала бы она просто из прихоти теперь вам неизвестностью мстить. Я не знаю, что с Бэкс, и не знаю, где она... С мафией... Не думаю, что стала бы, не в ее духе. А насчет парня — плохо, что тут в округе камер никаких нет, лицо бы увидеть. Машину-то, скорее всего, в прокат брали, и где, еще вопрос. Хотя попробуем, пожалуй, эту ниточку, попробуем. Эх, умел бы я на расстоянии людей искать... — горько улыбнулся он. — Парень... Не Рэмми, это однозначно, он потом сбежал, и не Майк, раз худой. Видать, вы не всех Бэккиных друзей-то знали, миссис Грин. Ладно, спасибо вам, держитесь, я поговорю с парой человек. Будем, думаю, объявлять Бэкс в розыск.

— Боже, Тоби... Правильно Дэн всегда говорил, Бэкке бы за тебя выйти, он ведь всегда от нее парней шугал, а ты-то как ему нравился. Хоть и дружили вы только, — старый ротвейлер, пробуждавший в госте дома семьи Грин непрошенную жажду, уткнулся лбом в колени присевшей на кровать хозяйки. Тобиас подарил Ребекке Бобо. Тобиас... И Тобиас же не спас ее отца. Выбор, впрочем, был простой — спасти и открыться, что он за существо, а потом приход Вольтури и... Или позволить тому парню, наркоману, выстрелить в Дэна, но... Зато все остальные бы не пострадали, включая Милла. Дэн ведь еще восемь часов прожил, умер в реанимации... Бэкс четыре месяца молчала тогда... Воспоминания, неприятные, четкие, словно вчера было — больница, кровь кругом, запахи лекарств, скорая... Вытянувшееся лицо разом постаревшей Риты, бледная Ребекка, цеплявшаяся за рукав Тобиаса, и ее крик, когда сообщили новость, отчаянный, звонкий. И... молчание сроком в четыре месяца. — Да и ей ты нравился, что уж там...

— Как друг, миссис Грин, — отмахнулся Тобиас, подмигнув псу. Бобо не еда, что уж там. Бобо это Бобо.

— И все равно... Знаешь, с чертями бы договорилась, чтобы найти мою малышку, честно. Где же она... Моя Бэкки...

— Ну, я не черт, я получше буду, — серьезно отозвался парень, осторожно похлопав по плечу женщины. — Но постараюсь помочь. — В голове стрелой пронеслась и пропала совсем другая мысль. Рита бы с чертями договорилась... А с кем же, все-таки, договорилась Бэкс? И какую цену она отдала за то, чтобы найти мать? Цена ведь тоже свою роль сыграть могла, когда все случилось... Вот уж правда, хоть жалей, что и дара-то нет, да и скорость и сила средние. Ну не Вольтури же просить, найдите, дескать, смертную девочку. Да и... Голос не просто так у нее, не просто так, а игрушкой делать Бэкку, если она им вдруг понравится, не выход. Уметь бы искать людей на расстоянии, было бы гораздо проще сейчас... Но чего нет, того и не появится. Где ты, Бэкс, где же ты?!