Благородные разбойники (джен)

Причиной незапланированной истерики помощницы ответственного секретаря стал весьма пренеприятный инцидент возле Зала Совещаний с участием министра финансов. Как обычно с утра, просматривая свежую прессу, мистер Люциус Малфой наткнулся на заметку о приеме у себя в поместье точно на первой полосе. Изрядно удивившись тому, что такое солидное издание как «Таймс» поместило статью об этом не в раздел светской хроники, он начал подозревать неладное, когда увидел имя автора статьи. Рита Скитер была известна тем, что обличала нечистые помыслы власть предержащих, имея на то официальное королевское благословение.

Стоит ли упоминать, что мистер Малфой закончил завтракать раньше обычного? Нападки на него в среде анархистов были совершенно обычной вещью, которая была чревата разве что мигренью. А вот статья в главной газете страны, да еще с упоминанием всех фактов и фотографиями документов, это заявка на проблемы куда более серьезные, чем простая головная боль. И Казначей не собирался так это оставлять. В его министерстве завелся крот и будь он трижды проклят, если позволит ему и дальше спокойно жить!

Мистер Малфой не был глуп, поэтому сразу вспомнил, кто настойчиво пытался указать ему на его же ошибки. Конечно, мисс Гермиона Грейнджер! Молодая и очень целеустремлённая выскочка, наверняка левачка и суфражистка. Следовало, как следует припугнуть эту пигалицу. Они все смелые и идейные, пока не доходит до реальной опасности.

Случай провести воспитательную беседу представился быстро. На одиннадцать утра было назначено совещание по составлению предварительного плана бюджета перед парламентскими слушаниями. Среди секретарей, ведущих протокол заседания, была и Гермиона. Как всегда собранная и расторопная. После утомительных прений начала совещания, обеденный перерыв казался долгожданным благословением. Люциус подождал, пока Гермиона направиться вниз и на лестнице поравнялся с ней:

— Добрый день, мисс Грейнджер! — осклабился он, наблюдая, как насторожилась девушка.

— Добрый день, мистер Малфой!

— Скажите, пожалуйста, все ли хорошо у вас дома? Здоровы ли ваши родители? — не утруждая себя улыбкой, проворковал он.

— Благодарю вас, — все еще ничего не понимая, ответила Гермиона.

— И вы, конечно, не хотите неожиданных неприятностей своим близким? — все с той же уверенной интонацией продолжал говорить Люциус.

Возможно, будь Грейнджер не замешана в том, что имя министра финансов Великобритании сейчас пестрело всеми урожденными регалиями на первой полосе «Таймс», она бы не придала значения такому диалогу. Но она была.

— Что вы хотите этим сказать? — она остановилась и прямо посмотрела в глаза мужчине, которого в эту секунду ненавидела.

— А я уже все сказал, мисс Грейнджер, — Люциус довольный произведенным впечатлением поспешил вниз, где его уже ждал шофер.

Даже если, думал он, Гермиона не была виновницей утечки, то ее круг общения явно пересекался с таинственными нарушителями его спокойствия. Так что он полагал, что в любом случае остался услышанным.

Так и произошло. От мысли, что с родителями может случиться что-то плохое, а она так и не успела отправить их в круиз, ей сделалось дурно. Вне себя от напряжения, она побежала по улице с единственной целью, найти агентство путешествий, чтобы отослать родителей подальше от Англии, туда, где длинные руки Казначея их не достанут. Остальное принадлежало истории.

Проснувшись на утро в постели Северуса, Гермиона первым делом проверила себя на предмет наличия на себе нижнего белья. Удостоверившись, что спала прямо в платье и чулках, она с удивлением обнаружила, что испытывает легкое разочарование по этому поводу. Вчера вечером, мистер Снейп предстал перед ней совсем в другом свете. Оказалось, он мог быть внимательным и остроумным собеседником. Она обратила внимание, что ей приятны его манеры и голос. А руки, которыми он так изящно заваривал для нее чай, окончательно утвердили ее в мыслях, что Северус Снейп один из приятнейших людей, с которыми ей доводилось беседовать.

— Доброе утро, мисс Грейнджер! — поприветствовал ее Северус, разливая кофе по чашкам.

— Доброе утро, мистер Снейп! — смущенно ответила она — Прошу прощения за вчерашний вечер. Я не хотела стеснять вас. Даже не предполагала, что валерьяна так подействует на меня.

— А я предполагал, поэтому не стоит извиняться, Гермиона, я пошел на это сознательно. Вы были напуганы и взвинчены. Не самая удачная комбинация для тех, кто планирует государственный переворот, — усмехнулся мужчина.

— Я бы не назвала это переворотом, — еще больше смутилась девушка — скорее, небольшое семейное дело.

— Ваши друзья, братья Уизли, просили вас дождаться их здесь, — произнес Северус — вы пока можете воспользоваться ванной.

— Благодарю, — произнесла вконец зардевшаяся девушка.

Они ничего не могла с собой поделать. Возможно, Рональд был прав, ей никогда не удавалось держать себя в руках в присутствии этого человека. Сама мысль, что она спала в его постели, а сейчас делит с ним завтрак, буквально оглушила ее своей интимностью. Это, не шло ни в какое, сравнение с ее неловкими обжиманиями с Роном и быстрыми завтраками в Норе по воскресеньям. Гермиона была готова задохнуться от восторга просто оттого, с какой галантностью он предложил ей джем, прежде чем самому размазать его по оладьям.

В эту секунду она простила ему все его насмешки и шпильки в ее адрес во время учебы. Она даже простила ему свои слезы от досады за то, что не он слушал ее блистательную речь на итоговом экзамене, которую она, несомненно, готовила для него. Она приняла его будущие выпады, решив для себя раз и навсегда, что если когда-нибудь и выйдет замуж, то только за мистера Снейпа, потому что все прочие варианты были бы компромиссами. А Гермиона не была

к ним склонна.

Она выскочила из-за стола, испугавшись собственной смелости и скрылась в ванной, оставив озадаченного Северуса завтракать. Он читал ее как книгу, но вот чего он не ожидал увидеть, так это совершенно очевидной симпатии к себе. Что же, женщин он не понимал никогда.

Спустя час, пришли Фред и Джордж Уизли. С порога отрапортовав что-то приветственное в адрес хозяина мансарды и шутливо вульгарное в сторону подруги, они ретировались, оставив, наконец, Северуса, в одиночестве.

* * *

В гостиной Грейнджеров, в Патни, настала торжественная тишина, когда Гермиона, дрожащим от волнения голосом произнесла: «Мама, папа, я откладывала с каждой своей зарплаты все это время, чтобы отправить вас в круиз по Атлантическому океану. Это моя благодарность вам за все эти годы, что вы отказывали себе во всем, только бы у меня был шанс на достойное будущее». Она протянула билеты и рекламный буклет родителям, которые все еще молчали, не зная, что сказать.

Она отреагировала примерно так же, когда Драко сунул ей эти билеты.

— Я верну тебе все до последнего пенни, Драко. Спасибо тебе, — нашлась она почти через минуту.

— Как тебе будет угодно, Грейнджер. Для меня это не принципиально. Я помню, о чем мы договаривались и своих родителей я бы тоже отправил в безопасное место. Собственно, почти этим я сейчас и занимаюсь, — ответил он, обеспокоенно глядя на девушку.

Слабые возражения матери о записях пациентов разбились, о железные доводы на сей раз отца Гермионы, который вдруг неожиданно для всех загорелся идеей круиза. Хотя, что может быть неожиданного в радости от предстоящего долгожданного отдыха? И миссис Грейнджер, совсем чуть-чуть поколебавшись, согласилась паковать чемоданы.

Это означало только одно — время решительных действий настало. И пусть события развиваются гораздо быстрее, чем Гермиона могла предполагать, но отступать теперь было поздно.