Благородные разбойники (джен)

Сегодня на Хорс-Гардс-роуд один было многолюдно. Конец квартала совпал с открытием нового парламентского года и визитом монарха в Вестминстерский дворец. Для сотрудников секретариата Казначейства Её Величества это грозило сокращением обеденного перерыва и прибавкой дополнительных лестничных пролетов к рабочему маршруту. Потом неизменно последует официальная благодарность, на дорогой вощеной бумаге, от канцлера Казначейства. У Гермионы Грейнджер было уже три таких письма, ровно по одному за каждый год, что она проработала там.

Когда три года назад, едва окончив университет, она пришла на эту должность, по рекомендации ее непосредственного начальника и друга, ответственного секретаря Перси Уизли, она всерьез полагала, что к этому времени сможет, по крайней мере, сменить отдел. Однако спустя три года и два месяца, она все еще была секретарем. Ни регулярные переработки, ни дотошное отношение к документам не могли поколебать начальство и помочь ей продвинуться по службе. Злость от такого положения дел только подстегивала проявлять инициативу — социальная революция, поддерживаемая грязными аккордами панк-рока, ощутимо раскачивала классовые и гендерные устои консервативного английского общества начала семидесятых.

Гермиона снова оказалась в канцелярии Комиссии Казначейства. Долорес Амбридж, женщина, одно покашливание которой могло направить ход совещания в другое русло, никак не могла взять в толк, отчего ее непререкаемый авторитет и способность заставлять трепетать лордов-заседателей не действует на эту выскочку из секретариата.

— Что на этот раз, мисс Грейнджер вас привело ко мне? — она нежно коснулась кончиком карандаша болванчика в виде гавайской танцовщицы, отчего та послушно закачалась из стороны в сторону.

— Я нашла ошибку в предоставленных данных для отчета, мадам. Результаты не сходятся с цифрами за прошлые годы. Вот, — протянутая папка чуть не съездила по носу главе канцелярии, отчего та только недовольно засопела.

— Мисс Грейнджер, уж не думаете ли вы, что отчеты делаются дураками, неспособными выполнить простейшие арифметические действия? Вы что, всерьез полагаете себя умнее людей, которые пишут эти документы?!

Возражения девушки были прерваны появлением лорда-казначея Корнелиуса Фаджа в парадном одеянии и белым посохом, по случаю встречи с монархом, и канцлера Казначейства Люциуса Малфоя.

— Доброе утро, Долорес! Вижу, ты сегодня не в духе, — Фадж мельком взглянул на Грейнджер, — подготовь, пожалуйста, для меня, документы по бюджету за прошлый год. Они нужны мне будут к завтрашнему утру на Даунинг стрит. Начало заседаний всегда очень волнительно.

— Да, премьер-министр. Сейчас же этим и займусь, — она поправила брошку в виде персидского кота на своем розовом твиде, — я вас больше не задерживаю, мисс Грейнджер.

В короткой жизни Гермионы было несколько звенящих пауз, время в которых останавливалось, а тишина, как пишут в книжках, оглушала. Сейчас настала очередь еще одной. Она замерла, понимая, что еще очень долго не увидит вот так запросто первых лиц государства:

— Но ошибка… Она очень серьезна. Я сравнила данные в договоре с тем, что предоставил отдел международных финансов, цифры другие! — готовность девушки вытащить документы и ткнуть носом любого, невзирая на ранг и возраст, не оставляла сомнений.

— Вы только посмотрите, мистер Малфой, какие у нас умницы трудятся! — умилился Фадж — Кто же вы, дитя?

— Прошу прощения премьер-министр, господин канцлер, — Долорес Амбридж спешно подошла к девушке, намереваясь вытолкать ее из канцелярии, чего бы ей это не стоило, — это мисс Гермиона Грейнджер, младший секретарь, трудится под началом мистера Перси Уизли, а на досуге сует свой нос туда, куда не следует особе с ее должностью и образованием.

Попытка подтолкнуть Грейнджер к выходу не увенчалась успехом. Вместо послушного «прошу меня простить», Гермиона решила идти ва-банк:

— Я окончила Хогвардс с отличием! — отряхнув с себя руку Амбридж, недавняя выпускница продолжила потрясать папкой перед носом государственных мужей — И если я печатаю важный государственный документ, то в мои обязанности входит, в том числе, и проверка корректности данных, на случай, если господа законодатели, как вы ясно выразились, мадам, не справились с подсчетами! У меня достаточно компетенции!

— Мисс Грейнджер! — только и успела прошипеть дама в розовом.

— Хм, полагаю, дорогая, это камень в мой огород, — министр финансов, он же канцлер-казначей Люциус Малфой, аккуратно забрал документы из рук Гермионы, — обещаю, мисс Грейнджер, что внимательно изучу все, что вас так озаботило.

— Нет, ну вы посмотрите, какая бойкая! — не уставал удивляться лорд-казначей, — Поторопимся же, мистер Малфой. Леди! — и он устремился к выходу, едва кивнув женщинам.

— Всего хорошего, мисс Грейнджер! Долорес! — Люциус Малфой последовал вслед за Фаджем, напоследок окинув внимательным взглядом Гермиону.

— Советую вам, как следует перечитать свои должностные обязанности, милочка, а покровителей искать в другом месте! — отчитала ее Амбридж, с надменной физиономией, возвращаясь за рабочий стол.

Приняв к сведению очередную «пощечину» от главы канцелярии, Гермиона возмущенно зашагала на свой этаж. Всю свою жизнь она только и делала, что доказывала всем, что имеет право быть там, где есть, не примеряя на себя чужие маски и не ища благодетелей.

Представительница среднего класса, дочь дантистов и уроженка Патни, Гермиона Грейнджер с самого детства воспитывалась в честолюбивых планах родителей дать дочери самое лучшее, а значит обеспечить жизнь того социального класса, которому они не принадлежали.

Так начались бесконечные дни учебы сначала в дорогой частной школе, а потом в лучшем университете страны, где дети видных политиков и аристократов учатся бок о бок друг с другом, обрастая полезными связями. Свою комнату Гермиона делила с испанской инфантой, девочкой весьма способной, но откровенно ленивой, а единственный сын министра финансов Люциуса Малфоя, Драко, был главным университетским задирой.

Таких «выскочек», как Гермиона было немного, в основном, дети богатых родителей, сделавших свои капиталы на торговле. Родные же Гермионы влезали в долги, чтобы оплатить учебу дочери, вместо покупки новенького авто или любой другой бесполезной, но красивой вещи. Недоумение, граничащее с хамством, по поводу ее нахождения среди тех, на кого она априори должна смотреть с придыханием, Гермиона компенсировала блестящей учебой и острым языком.

Вопреки мнению некоторых своих коллег, она не была склонна впадать в пессимизм и искренне считала, что ей повезло. Не каждая девушка ее положения может вот так запросто попасть на работу в один из главных политических и финансовых институтов страны, а она смогла. Кто-то, наверняка считал, что сделать это у Гермионы получилось исключительно благодаря дружеским связям с семьей достопочтенных Уизли, но правда заключалась в том, что Перси и не посмотрел бы в ее сторону, не будь у нее отличного результата по всем дисциплинам.

Представитель древней фамилии, Персиваль Игнатиус Уизли, несмотря на плачевное материальное положение своей семьи, был тем еще педантом, поэтому ни о каком блате не могло быть и речи. Он даже с собственным отцом разговаривал «через губу», если тот вдруг проявлял рассеянность в служебных делах. Так что со стороны Перси рекомендация Гермионы к работе в секретариате была удачным приобретением аккуратного и расторопного работника для ответственной службы. И он не прогадал, хотя порой рвение его протеже пугало, но Перси и сам был не чужд честолюбивых амбиций.

— Гермиона, успокой меня, пожалуйста, дорогая. Скажи, что Амбридж ошиблась, и ты не накричала на премьер-министра и канцлера Казначейства? — Перси даже не пытался скрыть ехидную улыбку.

— Скажем так, я была излишне энергична, — она прошла к своему столу — и, да, девочки, — обратилась она к другим секретаршам — министр финансов белобрысый от природы — ответом ей стал хохот и возмущенное шипение патрона, опасающегося, что милые сплетни его отдела станут достоянием всего восточного крыла.

— Лордом-казначеем в английском Казначействе, по традиции, является премьер-министр. Белый посох — символ его власти. Канцлером Казначейства становится министр финансов.

— Патни — Район Лондона, в котором селятся в основном представители среднего класса (middle class)

В окнах кабинета министра финансов и по совместительству канцлера Казначейства, Люциуса Малфоя, горел свет. Рабочий день давно завершился, когда он оторвался от изучения документов, отобранных у, не в меру целеустремленной, секретарши. Что-то в ней не давало ему покоя. За столько лет его политической карьеры она далеко не первая, кто вознамерился проверить цифры его министерства, однако то, что она сделала это одна и в рамках заурядного перепечатывания документов набело, говорило, либо о том, что он слишком расслабился, либо о том, что она уж очень хороша для секретарши. Новости не то, чтобы очень неприятные, но определенно сулящие дополнительные хлопоты.

Когда год назад он решился провернуть эту удивительную аферу по нелегальному импорту драгоценных камней из Танзании, владелец банка, в котором Малфой намеревался отмывать и хранить полученные средства, Том Реддл, лорд Волдеморт, затребовал очень большой процент себе за лояльное отношение к происхождению активов. Возможно, сейчас его лояльность вырастет в цене, если, конечно, он о чем-то узнает.

* * *

В паб «Дырявый котел», что «спрятался» между книжным магазином и антикварной лавкой на Чаринг-Кросс-Роуд, она пришла последней из их компании.

— Только не говори, что братец заставляет тебя работать сверхурочно! — обняла ее, выпорхнувшая из-за стола, Джиневра Уизли.

— Привет, Гермиона! — последовал примеру сестры Рон Уизли — Присаживайся, я пока закажу тебе выпить. Ячменный эль, пинта?

— Ненавижу быть предсказуемой, но да, люблю покрепче — она повесила сумку на стул и обратилась к сидящему за столом и, почти дремлющему, жениху подруги — Гарри, здравствуй! Снова сутки на дежурстве?

— О! — парень сонно дернулся — Не заметил, как ты пришла. Да, начало заседаний всегда тяжелое время. Ты же знаешь, что на прошлой неделе ИРА сообщило о серии терактов в парламенте? В общем, бдим, — и он отсалютовал ей кружкой.

— Понимаю тебя, у нас тоже все на ушах стоят, — Гермиона взяла ячменный эль, что протягивал ей Рональд, — тебе разве можно пить? Я слышала, у вас игра через неделю с Ливерпулем.

— О, ты же еще не знаешь! — Джинни приобняла подругу — нашего Рональдика выперли из команды.

— Не выперли, а я сам ушел, — виновато парировал юноша — понимаешь, я там все время сидел на скамье запасных. Тренер просто искал повод, вот и все.

— И что стало этим поводом, — уточнила Гермиона.

— Он соблазнил дочку тренера! Красавчик! — в приступе мужской солидарности Гарри похлопал друга по спине.

— Кто еще кого соблазнил…- смущенно ответил Уизли — она классная.

— Рональд, это же здорово! Чем ты теперь планируешь заниматься? — спросила Гермиона.

— Не знаю, может, Джордж с Фредом что-нибудь подыщут в своем магазине.

— Кстати, Гермиона, в четверг в Раундхаусе выступают янки «Рамонес», Фред сказал, что ребята авантажные, и мы должны пойти.

— В четверг у меня дежурство, детка, прости — Гарри поцеловал девушку в щеку.

— Не волнуйся, я присмотрю за девочками, все равно теперь безработный — радостно заявил Рон.

— Ничего не обещаю, но постараюсь вырваться, — Гермиона расслабленно откинулась на спинку стула.

— Не динамь меня, старушка! — захныкала Джинни — В субботу давай к нам? Я подобрала тебе наряд у нас в Геар. Блузка моя, остальное Анны и Яна. Хочу создать линейку для конторских служащих. Ты моя муза, лапочка! — девушка, смеясь, послала воздушный поцелуй подруге.

В этом была вся Джинни. Всерьез огорчить ее могло, что-то непоправимое и по-настоящему страшное вроде смерти близких. Все, что не входило в эту маленькую группу потенциальных угроз, рассматривалось девушкой, как досадное обстоятельство, не более. Безусловно, она была самой прекрасной представительницей семейства Уизли.

В Хогвардсе она играла за женскую футбольную команду и не раз приводила к победе своих «Гарпий». Ее средний балл был достаточно высок, и если она получала неуд, то исключительно потому, что в тот день зубрежка была не в приоритете. Неуемная творческая энергия Джинни производили впечатление, а потому ничего удивительного не было в том, что она выбрала профессию модельера. Девушку с детства прельщала мода, поэтому, еще не получив диплом об окончании, младшая Уизли смело отправилась штурмовать, возникающие, как грибы после дождя, магазины модной одежды на Карнаби стрит.

Полной противоположностью сестры был ее старший брат Рональд. Ленивый, глуповатый, но добродушный и надежный, он умел располагать к себе людей. Рон не зацикливался на мелочах и принимал собеседника со всеми его недостатками, с искренним интересом погружаясь в разговор, неважно на какую тему. Иногда Гермиона и Гарри строили теории относительно того, с кем бы Рональд Уизли не смог найти общий язык. Одно время пальма первенства принадлежала Драко Малфою, но стоило им один раз пересечься на одной из студенческих вечеринок, как одним врагом Уизли стало меньше. Рон потрясающе умел дружить и на фоне этого достоинства меркли все его недостатки.

И, конечно, Нора — разрушающийся родовой замок Уизли у южной окраины Лондона. Пристройка девятого века к остаткам римских укреплений, росшая в течение многих веков, когда род Уизли был, щедро награждаем, королями за военные подвиги и политическую службу, сейчас представляла собой странное зрелище. Некогда большой замок с мощной крепостной стеной и рвом, сейчас сдавался под натиском города. От его шести башен уцелела только одна. Основное помещение, как утверждали сами Уизли, был каменный свинарник, который оказался прочнее вековых стен когда-то мощного военного сооружения.

Но вместе с тем это свидетельство упадка и быстротечности земной славы было воплощением уюта и семейной крепости в ее хрестоматийном понимании. Дом Уизли, который они неизменно величали Норой с большой буквы, был гостеприимным убежищем, готовым приютить любого, кто об этом попросит. Никто из детей четы Уизли, а их было семеро, не спешил покидать родовое гнездо. Казалось, чем больше ветшали стены замка, тем сплоченнее становились его жители, «собирая» друзей, возлюбленных и просто случайных знакомых под древние своды.

Когда Гермиона впервые попала в Нору, в конце первого курса, она была настолько поражена этим домом, что начисто забыв все хорошие манеры, спросила, как Уизли могут себе позволить Хогвардс, один из самых дорогих и престижных университетов Европы. На что Джинни только рассмеялась, а ее мать, Молли, поведала сентиментальную историю, в которой фигурировали тайное бракосочетание, ссора с родителями и траст от любимых братьев на обучение всех ее будущих детей. «Бедняжки умерли, так и не дождавшись рождения Уильяма!» — каждый раз всхлипывала Молли, когда случалось вспомнить Фабиана и Гидеона Пруэттов.

Что касается Гарри Поттера, ее лучшего друга и жениха Джиневры, то с ним она познакомилась там, же, где и с остальными — в Хогвардсе. Способный, но неусидчивый юноша с обостренным чувством справедливости, наследный лорд Певерелл, он привык спасать всех с самого детства. Сначала его легкомысленного и непутевого крестного и опекуна Сириуса, в доме которого он жил почти с самого рождения, после того, как родители погибли в автомобильной аварии. Потом, самого себя и всю их компанию, просто потому что молодость, жажда приключений, Лондон и панк-рок. Что тут объяснять?

Гарри поступил на службу в полицию, чем настолько поразил своих друзей и крестного, что последний на какое-то время даже бросил пить и начал посещать психоаналитика. Неизвестно чем бы все это кончилось, не реши он приударить за ней. С тех пор мистер Сириус Блэк терпеть не мог «мозгоправов», а выпивку считал единственным подходящим ему лекарством.

На улицах уже вовсю светила реклама, когда разрисованный цветами старый малолитражный форд Джинни весело мчал по Лондону, в направлении Хазуэлл-роуд. Подвозить Грейнджер домой было обязательным пунктом в списке дел их компании. Гермиона никак не могла съехать от родителей, подспудно, чувствуя свою вину за все трудности, которые им пришлось пережить, чтобы у их дочери был хороший старт. Поэтому с каждой своей зарплаты Гермиона откладывала небольшую сумму, намереваясь в скором времени отправить их в круиз по Тихому океану.

Ночь стремительно приближалась, и девушка, разомлевшая от теплой компании и крепкого эля, отчаянно верила в лучшее под «Бог на небесах»: Он замолвит за тебя словечко перед Богом… Он замолвит…

— ИРА — ирландская военная группировка, целью деятельности которой, в том числе террористической, была полная независимость Ирландии от власти Великобритании.

— Раундхаус или знаменитый Круглый Дом — здание бывшего железнодорожного депо, ставшее прибежищем рокеров и, только набирающего силу, панка. В качестве концертного зала он дебютировал в 1966 г. с выступлений Pink Floyd и Soft Machine.

— Геар — магазин одежды (переводится как шмотки), которым управляли супруги Анна и Ян Грей.

— Карнаби стрит — торговая улица в Сохо, где в конце шестидесятых стали возникать бутики модной одежды самой разнообразной направленности. Знаковое место, обеспечившее успех «английского вторжения», как культурного феномена той эпохи.

— В этой работе Нора представляет собой собирательный образ лондонских руин — древние, на римском фундаменте, полуразрушенные и бесконечно любимые.

— Сингл «Spirit in the sky» Нормана Гринбаума, американского исполнителя, вошедший в его дебютный альбом. Релиз в Англии случился как раз в мае 1970 г. Песня продержалась на вершинах хит-парадов две недели.

Гермиона Грейнджер уже пятнадцать минут ожидала своей очереди в приемной министра финансов. Едва она вошла в Казначейство, как к ней подошел Перси и так, чтобы это слышала только она, произнес: «Тебя вызывают на четвертый этаж. Не знаю, чем конкретно ты отличилась на этот раз, но прикрыть тебя перед министром я не смогу. Это не Амбридж».

В просторную приемную постоянно заходили люди. Кто-то приносил документы помощникам, кто-то, как она, ожидал приема. Еще пара джентльменов в костюмах, видимо, следила за порядком. Их внимательные взгляды заставляли нервничать, но дух противоречия не давал впасть в уныние. Поэтому, Гермиона, чьи ладошки отчаянно потели в ожидании нагоняя, незаметно для себя начала обдумывать план диверсии так, чтобы не попасться.

Наконец, на пороге своего кабинета возник министр. Мистер Малфой сухо обменялся с кем-то приветственными фразами, а затем, со свойственной только ему чопорностью, небрежно кивнул Гермионе, приглашая войти.

— Что ж, мисс, Грейнджер, должен сказать, что вы меня поразили, — он оперся о стол — девушке нужно много смелости, чтобы вот так запросто указывать на ошибки взрослых мужчин. Признаю свое поражение, я слишком надеюсь на помощников. Будет мне урок — у министра был приятный смех, хотя его лицо, да и вся поза остались напряженными.

— Я рада, что смогла помочь и прошу меня простить, если была невежливой, — голос ее был настороженным — не для похвалы же ее вызвали, в самом деле!

— О какой невежливости вы говорите, мисс Грейнджер? Вы были дерзкой, это правда, но вот невежливой? Нет. Отнюдь. Вашей матушке не о чем переживать, — и он снова рассмеялся.

Люциус Малфой заставлял нервничать своего визави, почти не прилагая к этому усилий. Долгие паузы после фраз, пристальный взгляд, изящные манеры, элегантный цинизм и безукоризненное следование своим целям в любом разговоре. С Люциусом никто не говорил по душам, с ним вели переговоры, о международных финансах, о количестве гостей к торжественному обеду или о времени и месте для свидания.

Гермиона была готова поклясться, что это не похвала, а предупреждение. Возможно, это обычная профдеформация, когда всех начинаешь воспринимать как потенциальных политических противников. Либо это посыл специально для нее, чтобы больше она в это дело не лезла. В чем-то Амбридж была права, девушка с ее должностью должна соблюдать субординацию. Но как ее соблюдать, если тебя не слушают?! Гермиона начала злиться.

— Благодарю вас, мистер Малфой. Если я вам больше не нужна, то не буду вас задерживать, — улыбка на ее лице стала такой же напряженной, как и у него.

— Что вы! Если уж кого и благодарить, так это мне вас, дорогая — от него не ускользнуло, как она, будучи приглашенной, сама заканчивала встречу. Факт, который можно было бы списать на происхождение бедняжки, только вот информация в ее личном деле на пробелы в изучении этикета не указывала. «Как же занятно!» — Люциуса озадачил восторг, с которым эта мысль пронеслась у него в мозгу. Что ж, ему действительно не помешает вернуться в форму.

* * *

Мистер Реддл, лорд Волдеморт, напряженно щурился, созерцая собственные рентгеновские снимки с видом знатока. Доктор Сметвик, светила хирургии, стоящий рядом, пожевывал свою губу, видимо, раздумывая над диагнозом.

— Мда… шея, конечно, у вас совсем плоха… Челюсть ваша, — доктор перевел взгляд на мистера Редла — шваль, а не челюсть. Что касается всего остального, то я вообще не понимаю, как вы еще живы.

— Операция?

— Нет. Оперировать мы вас не будем, — все так же безмятежно констатировал Сметвик — в анкете вы указали, что пьете таблетки. Зачем вы их пьете?

— Мне их выписал психиатр, — слегка растерянно сообщил лорд.

— Давно пьете?

— Месяц.

— И долго еще будете?

— Не знаю.

— Вот когда закончите, тогда приходите на операцию, — Сметвик добродушно улыбнулся Реддлу — от чего пьете-то, позвольте полюбопытствовать?

— Тревожность, бессонница, навязчивые мысли. — равнодушно перечислил Том — У вас подобного не бывает?

— Отчего же не бывает? Вот, намедни, желчный пузырь резал и вот до сих пор, хоть убейте, не могу вспомнить, вытащил я зажим из брюшины или нет. У нас ведь сейчас каждый инструмент описан. Иной раз крепко подумаешь, стоит ли вообще оперировать, скальпель тупить. Если каждый раз таблетки после такого глотать, так это никакого здоровья не хватит.

— И как же вы боретесь с подступающей паранойей? — не унимался Реддл.

— Известно как. Охота, рыбалка, вист. Преферанс оставьте, слишком нервный. Бридж, впрочем, тоже — голову поберечь стоит. Стаканчик хереса перед сном. Берите сухой. Прогулки, знаете, весьма благотворны для нервов. И руками, голубчик, что-то нужно мастерить руками. Лобзиком выпиливать, освоить вязание, фокусы, карточные, тоже подойдут. Мелкая моторика сделала из обезьяны человека.

— А если не помогает? — лорд был слегка удивлен таким разговором.

— Помогает. Непременно помогает. Вот увидите. Главное, не переохлаждайтесь, любезный, у вас и так температура тела понижена, а сердечко работать ленится. Вам бы климат сменить. Заодно и отвлечетесь. А вот таблетки, заканчивайте пить. На свете много занятий, достойных джентльмена, способных прогнать всякую болезнь. Для всего остального есть мой скальпель.

Отпустив шофера, Том, не торопясь пошел по направлению к Норд-Уорф-роуд, где с конца пятидесятых располагался его банк Грнготтс. Лорд гордился своим детищем, ведь создан он был в пику собственному отцу, считавшему само существование своего ребенка ужасной ошибкой. Том так и не узнал, что такого непоправимого произошло между родителями, почему отец всю жизнь его ненавидел, а с матерью едва ли перекинулся парой фраз, но порой в детстве до него доходили сплетни прислуги.

Его мать Меропа, урожденная Мракс, была представительницей знатного балканского рода, невысокой, хрупкой женщиной. Из-за постоянных мигреней и мышечной слабости она редко появлялась в обществе. В доме ее считали сумасшедшей, хотя, насколько помнил Том, буйной она никогда не была. Она умерла, когда он был еще ребенком.

Крутой нрав был у его папаши, к счастью, отец и сын редко виделись. По мнению самого Реддла, недостаточно редко. Поэтому, когда в разгар войны он был арестован за сотрудничество с нацистами, Том сделал все возможное, чтобы родитель больше не покинул тюремных стен.

С тех пор дела у лорда шли неизменно в гору. Правда все чаще меланхолия и беспричинная тревога не давали ему в полной мере наслаждаться успехом. Возможно, небольшой отпуск действительно пошел бы ему на пользу. И Том ускорил шаг, презрительно поглядывая на фланирующих сограждан.

Кафетерий для сотрудников Казначейства располагался на цокольном этаже здания. Ровно в двенадцать тридцать, каждый будний день, двери кабинетов распахивались, выпуская младший персонал насладиться законным перерывом. Работники высшего звена предпочитали рестораны, где для них всегда был забронирован столик.

Меню кафетерия пусть и не отличалось разнообразием, но вполне удовлетворяло, ставшую легендарной, английскую гастрономическую непритязательность. Служащие могли рассчитывать получить тарелку карри, чипсы и пикшу в кляре. Для особенно нежных желудков в ассортименте были овощи и вареные яйца. Из напитков неизменным успехом пользовалось слабое пиво и столовое вино. За отдельными столиками стояли большие заварочные чайники с традиционными даржилингом, оранж пеком и смесями под номером один или два.

— Вы только посмотрите, как эта грымза вырядилась сегодня! — указала Салли, на стоящую в очереди Амбридж — Сто лет в обед, а все из себя девочку строит! Вот зачем на ней рюши? Она же с ними просто необъятная!

Хорошенькой Салли с ее точеными ножками и всегда удивлено распахнутыми глазами было не понятно, как кто-то с внешностью обычного человека стремится приобщиться к прекрасному. Она искренне полагала, что ее молодость и красота будут вечны, потому что иначе и жить будет незачем. Гермиона, над чьим внешним видом неустанно трудилась Джинни, с удивлением обнаружила желание вступиться за слишком разодетую Долорес:

— Зато она определенно не сливается с толпой. Ее точно ни с кем не спутаешь.

— Гермиона права, — подхватила Хелен — Амбридж невероятно яркая женщина. Настолько, что ее можно в небо на ночь Гая Фокса запускать. Ей-богу, разницы никто не заметит! — сдавленное хихиканье прекратило, начавшуюся было, дискуссию.

— Черт, я не взяла чай! — Гермиона вышла из-за стола.

Очередь быстро двигалась и вскоре Гермиона смогла налить вожделенный напиток в чашку. Молочник со сливками был уже пуст, поэтому ей пришлось потянуться за новым. Проходившая мимо, заведующая архивом миссис Пинс, разворачиваясь боком, чтобы протиснуться в узкий промежуток между стоящими возле чайного стола и обедающими коллегами, мощным движением бедра, даже не заметив этого, оттеснила Гермиону. Девушка с сожалением поняла, что почти половина сливок оказалось на ее клетчатом платье от Мери Куант. «Хорошо, что Джинни не видит» — только и подумала девушка, направляясь в уборную.

— Ох, мисс Грейнджер, как вы, право, неловки! Теперь вы сражаетесь с молочниками? — ехидство так и сочилось из Амбридж.

Гермиона опешила от такой бесцеремонности и, что-то промямлив в ответ, ускорила шаг.

Холодный свет в уборной безжалостно освещал испорченное платье. На клетке из сиреневой шерсти ярко сияло пятно, оттереть которое мокрой салфеткой было нереально. К тому же пятно начинало пованивать. Запах кислого молока и рвоты все настойчивее давал о себе знать, усиливаясь от температуры тела.

За дверью послышался знакомый жеманный смех и, не желая снова встречаться с Амбридж, Гермиона поспешила спрятаться в кабинке.

— Кто была, кстати, та малахольная? — спросил незнакомый женский голос.

— А! Мисс Грейнджер, обычная секретарша, рвется наверх, да только кто ж ее пустит? Девчонка из Патни и с родителями дантистами, понимаешь? Много о себе думает. С таким происхождением ее никто не пустит дальше помощника какого-нибудь чиновника — самодовольно ответила Амбридж.

— Что ей мешает примкнуть к какой-нибудь партии?

— Непомерное самолюбие! — в голосе Долорес Гермиона уловила неприязнь, граничащую с отвращением — Она метит в серые кардиналы. Вся такая умная и независимая. Но кто она такая, в конце концов, без связей, происхождения, соратников? Еще одна амбициозная выскочка в мини, которая начиталась Бовуар и теперь бегает посидеть с плакатиками в редакцию.

Голоса стихли, но Гермиона продолжала слышать их эхо у себя в голове. «Неужели это правда?! Неужели они все так обо мне думают?!» — она направилась к своему кабинету с намерением заставить Перси говорить начистоту.

Он сидел один, как обычно, пропуская время обеда. Перси любил читать отчеты, когда его «никто не отвлекал пустой болтовней». Если разобраться, то он всегда был немного странноватым, помешанным на порядке аккуратистом, как в делах, так и в устройстве собственной жизни. В девять лет он осознал, что хочет идти на государственную службу. С тех пор он жил по расписанию, которое составлял для себя каждый месяц и редактировал каждую неделю. Иногда Гермиона готова была поклясться, что даже его мысли подчиняются строгому распорядку дня и никакая неожиданная фривольная мыслишка или шутка не может ворваться в сознание Перси, в неустановленное для нее время.

— Когда я спросила тебя, каковы мои перспективы карьерного продвижения по службе, ты сказал, что у меня есть все шансы, ты мне врал?! — без всяких предисловий заявила она с порога.

— С чего ты это взяла? У тебя действительно есть все шансы в скором времени покинуть этот отдел на позицию выше — невозмутимо ответил Перси.

— Потому что этот отдел покинешь ты? — не унималась Грейнджер.

— Да. А ты пойдешь за мной. Больше некому. Ты лучшая — все еще ни о чем, не подозревая, продолжал Уизли.

— Лучшая, но самостоятельного продвижения мне не видать как своих ушей, потому что я выскочка из Патни?! — она зло уселась в кресло напротив Перси.

— Смотря, какую цель ты преследуешь. Если хочешь заняться политикой, тебе стоит вступить в партию, может быть, что-то по линии профсоюзов… Немного не понимаю куда ты клонишь. Ты не могла бы уточнить? — он, наконец, отложил бумаги в сторону.

— Перси, скажи честно, работая под твоим началом, пусть даже в другом отделе и как ты сказал на позиции выше, я когда-нибудь смогу стать руководителем? То есть с моим полом, происхождением и всем, что принято называть стеклянным потолком.

— Ах, вот ты о чем, — Перси потер переносицу, пытаясь подобрать слова — у тебя ничего не выйдет в одиночку. Тебе нужна партия. И цель. Тебе необходимо определить для себя, чего конкретно ты хочешь добиться. Я понимаю, что на тебя всю жизнь давит то, что ты — представительница среднего класса пытаешься выбить себе место в другой социальной страте. Это достойно восхищения. И, если ты вспомнишь нашего министра просвещения и науки, миссис Тетчер, то она как раз выбилась в высшие эшелоны власти с самых низов. Ты уже в гораздо более выгодном положении, чем она. Но повторяю, тебе нужна партия.

— Неужели моего труда и знаний недостаточно? — девушка уставилась на друга.

— Понимаешь, Гермиона, высший класс управителей очень тесное сообщество. Мы все являемся пусть и дальними, но родственниками. Мы знаем всю подноготную наших родов. Мы с мистером Малфоем приходимся друг другу родней через какую-то тетку, а моя двоюродная прапрабабка была любовницей Георга четвертого… Ты плохо выглядишь, Гермиона, и пахнешь тоже… Прости. Знаешь, ступай-ка ты сегодня домой.

— Все это какой-то тяжелый бред! Я не хочу принадлежать, как ты выразился, высшему обществу, я просто хочу, чтобы меня оценивали адекватно моим умениям. Это так сложно?! И, Перси, если на то пошло, половина двоюродных прапрабабок населения Лондона ходила в любовницах у Георга четвертого.

— Ты права, особенно в части про любовниц, но пойми правильно, одной тебе не справиться. Если бы вы не расстались с Роном, то ваши дети могли рассчитывать на относительно честную борьбу. Но ты — нет. Не в одиночку. Ты должна примкнуть к какой-то группе.

Гермиона молча вышла из кабинета. Ноги сами понесли ее на четвертый этаж, в приемную министра финансов. Она была не так многолюдна, какой ее помнила Гермиона. Девушка подошла к помощнику министра, мистеру Филчу:

— Добрый день, мистер Филч! Я пришла по поручению мистера Уизли узнать, как идет рассмотрение моей служебной записки о несоответствии цифр в отчете и договорах — Гермиона изобразила на лице саму кроткую улыбку, на какую только была способна.

— Ах, так это вы та самая дерзкая молодая леди? — Филч недоверчиво посмотрел на нее — Ваш запрос удовлетворен. Новый отчет уже лежит в архиве, проверенный лично министром, — он направился к шкафу с документами — вам совершенно не о чем беспокоиться мисс… — когда он обернулся, чтобы договорить фразу, то с удивлением обнаружил, что посетительницы и след простыл. И только неуловимый запах скисшего молока неприятно застыл в воздухе.

— Чайными смесями

номер один и два в Англии принято называть смесь нескольких чаев из стран

чайных производителей. Они различаются между собой помолом, составом и временем

заварки. Они так и называются «Смесь для английского завтрака» (English Breakfast Blend No. 2),

«Английский чай №1» ( English

tea №1).

— Ночь Гая Фокса или ночь фейерверков, отмечают в Англии 5 ноября. В этот день в

1605 г. дворянин-католик Гай Фокс и его соратники попытались взорвать

Парламент. У них не получилось и сами они, были подвергнуты пыткам, а затем

повешены, выпотрошены и четвертованы.

-Мери Куант — британский дизайнер. Именно она ввела в моду мини-юбку. Начиная с

шестидесятых годов, да и по сей день, она остается одним из наиболее известных

и влиятельных дизайнеров в мире, чьи интересы выходят далеко за пределы дизайна

одежды.

-Симона де Бовуар — одна из ключевых фигур феминистского движения и ярчайшая

представительница экзистенциальной философии. Ее работа 1949 г. «Второй пол»

стала культовой в среде борцов за гендерное равенство.

-Имеется в виду сидячая забастовка феминисток в редакции «Домашнего женского

журнала» (Ladies' Home Journal)

18 марта 1970 г. Тогда Женщины требовали освещения своих проблем и с их точки

зрения. Дело в том, что редакторами в издании были мужчины, которые

декларировали, что самое счастливое и естественное состояние для женщины быть

замужем.

— Маргарет Тетчер -

премьер-министр Великобритании с 1979 -1990 гг. В период с 1970 — 1974 гг. была

министром просвещения и науки. Происхождение имела действительно не знатное.

Она — типичный представитель низов, рабочего класса, дочь бакалейщика и

портнихи.

— Георг IV был славен

пристрастием к жизни на широкую ногу, красивым женщинам всех сословий, вкусной

еде и экстравагантной одежде.

Прожекторы выстреливали свет над кричащей толпой. Брожение человеческих масс под грязные гитарные звуки панка не останавливалось даже возле металлических колонн, подпирающих потолок Раундхауса. Фред и Джордж Уизли, разодетые по случаю концерта в новенькие красные кители от «лорда Китченера» со знанием дела рассматривали толпу, стоя у служебного входа на верхнем ярусе.

— Поздравляю, мистер Уизли, это успех! — Фред склонился в шутливом поклоне.

— Благодарю вас, мистер Уизли! Совершенно с вами согласен, — вторил ему его близнец, Джордж.

Типичные представители семьи, братья с гордостью носили свою фамилию и рыжую шевелюру. Бросив Хогвардс на последнем курсе, они торжественно поклялись никогда не иметь над собой начальников. Одолжив необходимую сумму у Поттера, они открыли свой музыкальный магазин «Всевозможная музыка Уизли», который в очень скором времени стал негласным координационным штабом для пиратских радиостанций и оппозиционных изданий. В частности, знаменитый «Придира» нашел свое пристанище на чердаке магазина, разместив там свою нехитрую типографию.

Постепенно обрастая связями в музыкальном мире, близнецы осторожно пробовали себя в качестве продюсеров, организуя концерты групп, по мнению Уизли, заслуживающих внимания. Иногда их заинтересованный взгляд устремлялся за океан и тогда британский панк-рок разбавлял их американский побратим. Янки были выгодным вложением во всех смыслах. Зритель их обожал, а Уизли только и оставалось не скупиться на гонорар.

Внизу возле сцены толпа в едином порыве кричала в голос: «Лоботомия! Все девушки влюблены в меня». Рональд улыбался изо всех сил, отчаянно наслаждаясь происходящим. Джинни, напоминавшая героиню картин прерафаэлитов, сейчас выглядела как нежная фея, которой в глаза шкодливый Пак налил любовного зелья, так вдохновенно она смотрела на непромытых и не вполне трезвых музыкантов.

Рядом, толкаемая со всех сторон обожателями панка, яростно орала текст про лоботомию Гермиона. Проведя остаток рабочего дня в архиве, она вышла оттуда полная гнева и желания убивать. Ни собственный внешний вид, ни тем более запах, не смогли заставить девушку остыть или хотя бы передумать вершить месть. В этот вечер Гермиона Грейнджер была воплощением панка с его яростью и отрицанием авторитетов.

— Кажется, ты сейчас начнешь извергать адское пламя. Радостно видеть тебя такой, Грейнджер. Боялся, что не доживу — прокричал рядом с ее ухом Драко Малфой.

— Отвали, Малфой! — огрызнулась Гермиона и отважно устремилась ближе к сцене под укрытие толпы.

Драко Малфой — сын министра финансов Великобритании с первого дня вкушал серебряной ложкой все привилегии своего положения: комфортные условия жизни, качественная медицина и лучшее образование. Он рос хулиганом, но отсутствие какой бы то ни было агрессии, делало из него, скорее шалопая, чем опасного преступника. При том, что он отлично сознавал плюсы положения сына видного политика и пользовался ими, часто разрешая конфликты и отвечая на претензии выпиской из чековой книжки отца.

После Хогвардса он занимался всем и ничем. Иногда помогал близнецам в качестве спонсора организовывать концерты, или что-то писал в «Придиру» под псевдонимом Слизеринский Принц. Последнее время Драко часто фотографировал и пробовал снимать, без особого, впрочем, энтузиазма. У него была, свойственная всем аристократам некоторая ленивая пресыщенность и знание жизни. Поэтому Малфой никогда никуда не спешил, предаваясь неспешному составлению смелых планов на жизнь.

— Бесполезно, Грейнджер! Вонь, которую ты испускаешь, не даст мне тебя упустить.

— Чего тебе? — теперь она прижалась почти к самому лицу бывшего одногрупника.

— После концерта тусим у меня. Все уже в курсе. Надо поздравить близнецов — она не успела ему ответить, Драко растворился в толпе.

«Вот говнюк!» — совсем недипломатично подумала Гермиона и, опершись рукой на кого-то большого и в косухе, она снова продолжила дергаться в такт песне.

* * *

Народу в просторных владениях Драко Малфоя в Белсайзе, было столько, что если бы его апартаменты не занимали добрый этаж, гости непременно экспроприировали часть квартир для своих гедонистических целей. Но места, спиртного, музыки и других излишеств было в избытке, поэтому Малфой младший заслуженно пользовался репутацией щедрого и гостеприимного хозяина.

Гермиона только однажды была на подобной вечеринке. Все-таки не совсем простое положение ее хозяина, задавало настроение веселью. Пиво здесь найти было нелегко, зато скотч и шампанское лились рекой. Гости на таких мероприятиях составили бы честь любому модному изданию. Сама же Гермиона именно за весельем остро чувствовала социальную пропасть между ними, чисто на бытовом уровне. Горе, как она поняла, уравнивает всех. В радости же, вопреки здравому смыслу, различия видятся ярче.

— Рассказывай, мой злобный друг, — обратился к ней Драко, когда вся компания уединилась в его кабинете, желая приватности — что же заставило тебя смердеть и метать молнии во всех неугодных? — Джинни только рассмеялась, хотя еще полтора часа назад ее вопль: «Что ты наделала?! Это же Мэри Куант!» оглашал всю Меловую ферму.

— Твой папаша — Гермиона слегка отклонила голову назад, с вызовом глядя в глаза этому баловню судьбы.

— Что бы это ни было, я в доле! — он потер руки в предвкушении компромата — Меня радует все, что злит папеньку.

— Что, родители отказали в новой игрушке? — не смогла не съязвить девушка.

— Почти. Хотел купить галерею. Не вышло. С тех пор я пребываю в меланхолии и вынашиваю планы мести. Порадуй же меня, моя девочка! — Малфой картинно сложил руки в приглашающем жесте.

— Забудь. Сегодня мне ясно дали понять, что я ни черта не смогу сделать, разве что удачно выйти замуж. Еще и в Тетчер носом ткнули для примера! — скотч стремительно покидал ее стакан.

— Вонючка моя, замужество не обязательно, можно просто быть любовницей влиятельного человека. Будешь моей? — в голосе Драко не было ни намека на иронию.

— Малфой, рядом с тобой сидит твоя невеста! — Астория только ухмыльнулась этому заявлению.

— И я боготворю ее, — он поцеловал руку своей суженой — однако, это не отменяет необходимости заключения союзов. Если тебя так волнует моя невеста, то поверь, у нее тоже будут друзья с привилегиями. И нет, я не ревную. У моей девочки отменный вкус. У меня, между прочим, тоже. Ты должна быть польщена, Грейнджер. К тому же ты точно бесишь отца. Я не могу не очароваться этим.

— Я еще не до такой степени отчаялась, чтобы нырять к тебе в постель. — Гермиона чересчур сосредоточенно погрозила юноше пальцем — А папаша твой действительно меня ненавидит. Я ткнула его носом в его же ошибку. И сегодня я нашла доказательства того, что эта ошибка была им тщательно спланирована. Малфой! — она придвинулась к нему ближе, заставляя Драко брезгливо поморщится, от исходившего амбре — твой отец — коррупционер — последнее слово она произнесла зловещим шепотом, в усердной артикуляции, обрызгав бедного аристократа слюной.

— Мда, постарел родитель, раньше бы ты его ни за что не поймала — только и рассмеялся Драко, вытирая шелковым платком свое прекрасное лицо.

— Ты знал?! — глаза Гермионы наполнились слезами — Да что же вы за люди такие? Разве можно так вот запросто воровать у бедных? У них же и так ничего нет! Чего еще вам не хватает?!

— Ох, старушка моя, а сколько ты сегодня выпила? Ты же не ужинала. — Джинни заботливо подняла девушку, подавая условные знаки близнецам, что пора бы заканчивать вечеринку — Давай-ка сегодня, ты останешься в Норе, чтобы миссис Грейнджер не видела свою пьяницу дочку и не расстроилась, хорошо? — девушка только согласно всхлипнула, когда Джинни обняла ее.

— Драко, Гермиона не такая девушка, она не будет твоей любовницей. Если ты будешь так с ней разговаривать, мне придется набить тебе морду, — Рон зло посмотрел на Малфоя.

— Прости Рональд, — Драко выглядел озабоченным — я ни в коей мере не хотел оскорбить мисс Грейнджер намеком на добрачную связь. Не подлежит сомнению, что ваш короткий роман был целомудрен, и ты ни словом, ни делом не оскорбил честь юной леди — юноша церемонно поклонился.

— А вот это уже настоящее оскорбление, Малфой! — Гермиона запустила в него свою туфлю.

— Слава Богу, Грейнджер! Я уж испугался, что ты святая, — и он едва успел уклониться от второй туфли.

— Красные кители от «лорда Китченера» — одежда от знаменитого магазина под ироничным названием «Я утюжил мундиры лорда Китченера» (I Was Lord Kitchener's Valet). Магазин

специализировался на викторианской военной моде. Знаменитый китель Джимми

Хендрикса как раз оттуда.

— Шестидесятые и последующее десятилетие были расцветом пиратских радиостанций и альтернативных средств информации. Радиостанции были мобильными, кочевали из квартиры в

квартиру, располагались на старых рыбацких кораблях.

— Песня группы Рамонес «Teenage Lobotomy» вышла в ноябре 1977 г. Сама же группа

была образована в 1974 г. У меня описываются события, скорее самого начала

семидесятых, поэтому правда уступила правдоподобию).

— Шкодливый Пак — герой комедии Шекспира «Сон в летнюю ночь»

— Меловая Ферма (Chalk Farm) — небольшой район в Камдене, где и расположен Раундхаус.

Рабочий полдень безраздельно царствовал в банке Гринготтс. Кассы отстукивали выручку, деньги лились рекой прямо в бездонную пасть дракона, ставшего символом банка, перекочевав с фамильного герба его владельца. В кабинете Реддла было душно, но министр финансов делал вид, что не испытывает дискомфорта.

— На сегодня, милорд, с делами покончено — Люциус Малфой убрал документы в портфель — надеюсь, ваши выходные пройдут прекрасно.

— Кстати, об отдыхе, мой друг, — лицо Реддла приобрело вид невинной заинтересованности — ваши партнеры, что так любезно поставляют вам драгоценные камни в обход казны, — он сделал паузу и благодушно улыбнулся, словно говорил о детских шалостях, а не об экономическом преступлении — быть может, они заинтересованы в продаже некоторой недвижимости на побережье? Мне рекомендовали сменить климат — как бы, между прочим, добавил он.

Министр Малфой улыбнулся, приняв к сведению невинное замечание Реддла о государственной казне. Значит конфиденциальность его активов, как, впрочем, и его персоны, снова требует рассмотрения условий их поддержания. Неужели лорду недостаточно щедрых отступных, которые Малфой платит после каждой сделки?

— У вас есть конкретные пожелания?

— Ничего невозможного, Люциус, — он сложил руки у подбородка в задумчивом жесте — вы знаете, я ценю уединение, комфорт и готов платить за это — на этих словах его взгляд на мгновение стал отрешенным — мне нужно место, где я смогу несколько месяцев в году отдыхать от дел, возможно, в компании.

— Что ж, в этом и правда, нет ничего невозможного, сэр. Уверен, в скором времени я смогу порадовать вас, — Люциус полный чувства собственного достоинства протянул руку в прощальном жесте лорду Волдеморту.

— Не сомневаюсь, мой друг. Для этого у меня еще не было повода, — он пожал руку в ответ, с удовлетворением отметив, что получил подтверждение своим догадкам относительно капиталов министра.

* * *

Гермиона мучилась обычным чувством вины отличницы, не вернувшейся ночевать в родительский дом. И, несмотря на то, что ее мать давно украдкой посматривала на сыновей коллег и друзей как на потенциальных новых членов семьи, сама Гермиона была бесконечно далека от воплощения матримониальных планов, все еще пребывая в режиме хорошей дочери и примерной ученицы. Поэтому, когда ближе к обеду в их кабинет галантно вошел Драко Малфой с коробкой пирожных и взглядом, красноречиво рассказывающим, отчего именно у мисс Грейнджер сегодня гудит голова, ее смущению и злости не было предела:

— Ты идиот, Малфой! Моей репутации конец! До конца рабочего дня уже все Казначейство будет трещать, что я вожу с тобой шуры-муры. Вот зачем ты сюда явился?!

— Полегче! Я к отцу пришел, но его нет. Вот и подумал, зайду-ка к старым знакомым, побалую девчонок пирожными. Подумаешь, сплетни! Умная женщина найдет способ повернуть это себе во благо. Не стоит благодарностей, кстати — он лениво развалился на скамье.

— Что это, комплимент? И что тебе нужно от меня? — Гермиона скрестила руки на груди, готовая в любой момент уйти, прервав этот нелепый разговор.

— Грейнджер, большая пошлость предполагать, что за каждым комплиментом от джентльмена стоит тайный умысел. Я попросил бы меня подобным не оскорблять, тем более что еще вчера я вполне откровенно и прилюдно озвучил свои пожелания относительно тебя. Ты отказалась, и я это принял. Куда больше меня интересует, что ты собралась делать с информацией о деятельности моего родителя. Просветишь меня?

— Так не терпится выслужиться?

— И снова пошлость, Грейнджер! Я хочу способствовать восстановлению справедливости, если хочешь знать. Мне не нравиться то, во что превращается отец и то, какими проблемами нам это может грозить — его голос вдруг потерял прежнюю ленивую размеренность — Мой отец отбрасывает слишком большую тень. Я бы не хотел, чтобы в будущем это помешало мне. Знаешь, Англия — маленькая страна, люди в которой обладают чертовски хорошей памятью. Считай, что я играю на опережение.

— Малфой, я не знаю, что мы можем сделать, не испачкавшись сами — она села рядом с ним — ни у тебя, ни тем более у меня нет достаточных сил и влияния, для того, чтобы заставить министра прекратить заниматься контрабандой. Тем более, судя по тому, как ты отреагировал вчера, это давняя история. Даже я, со всем своим идеализмом, все равно понимаю, что закон един не для всех. В этом плане мы с тобой по разные стороны баррикад, Драко.

— Вот поэтому тебе нужен я, — он взял ее за плечи — мы можем вынудить отца уйти, покончить с его политической карьерой. И тогда освободится целый кабинет вакантных должностей, потому что за отцом уйдут и все те, кто состоит с ним в доле. Революции, Грейнджер, готовятся постепенно и на всех уровнях власти.

— Я не знаю, Малфой. Все это плохо пахнет, а я пока не готова нырять в это.

— По-моему, вчерашний тренировочный заплыв прошел замечательно, моя гостиная еще долго хранила отпечаток твоего присутствия — от хохота, он пропустил удар в плечо.

Гермиона была идеалисткой, романтичной особой, чутко реагирующей на любую несправедливость. Она любила правила, но легко их нарушала, если дело того требовало. И, конечно, то, что предлагал Драко, было почти апофеозом ее профессиональных амбиций, крестовым походом против всего плохого, что есть во власти, за все хорошее, что она сможет привнести взамен.

Кем Гермиона не являлась, так это экзальтированной дурой, а стало быть, и мысль о том, что ей делать в случае провала отметать не стоило. Она слишком хорошо понимала, что за ней нет никого, кто мог бы ее прикрыть. Так было всегда, и не на кого тут пенять. Одно из положений теории власти гласит, что властные группировки в любой стране мира априори неподсудны. Это значит лишь то, что она гарантированно становилась козлом отпущения, причем сразу же по нескольким пунктам.

— Если серьезно, то я даже думать не начну на эту тему, пока не буду иметь железобетонных гарантий безопасности для меня и родителей, — Гермиона собралась уходить.

— Я понимаю тебя лучше, чем ты думаешь, — он поднялся вслед за ней — уже несколько недель как мой телефон прослушивают, а мама видит одних и тех же людей рядом с домом. Полиция только разводит руками. Это означает, что шпионят они или разведка, либо кто-то, кому отец перешел дорогу. Честно говоря, я не знаю, что хуже — молодой человек взял ее за руку — одно могу обещать точно, Грейнджер, одна ты не будешь.

— Если речь идет о месте в тюремной камере, то это слабое утешение. Мы и в самом деле мало что можем сделать, — Гермиона развела руками.

— Я бы так не сказал, но для этого нам нужно составить план, привлечь надежных людей…

— С ума сошел, еще людей в это впутывать?! — она резко развернулась в его сторону — Повзрослей, Малфой! Никто не будет подставляться, и рисковать своей жизнью ради каких-то пары кресел в министерстве — она осеклась — я имею ввиду, сейчас. Не средние же века… Короче, ты меня понял!

— Средние века только дата, Гермиона. Человек не меняется. Все дело в мотивации и, видимо, повышение, все же не то, что заставит тебя действовать. Знать бы только что? — на этих словах он озорно посмотрел на нее и, махнув рукой на прощанье, ушел.

Она бы сама хотела это знать, поэтому вместо своего кабинета она отправилась прямиком, в архив. Если затевать переворот, то хотя бы с доказательствами на руках. Кое-что следовало проверить, например, где оседает разница между указанными в договоре поставками и конечным отчетом о проведенных сделках. И на этом этапе как раз и появятся новые действующие лица, от которых можно узнать много всякого про мистера Малфоя-старшего. Что ж, кажется, она хуже, чем о себе думала — простое развлечение, даже не охота за повышением, а бегство от скуки ежедневной рутины… Родители этого не одобрят.

Проблема размещения решилась сама собой, как только в дело вмешался Гарри Поттер. Всего-то и было нужно попросить его о содействии, или, как выразилась Гермиона: «Пробить там, знаешь, кое-кого по своим каналам». Разумеется, он решил держаться рядом с лучшей подругой, слишком хорошо помня ее неукротимую жажду действий.

Еще на первом курсе Хогвардса, покрывая их футбольный пижамный матч после отбоя между братствами Гриффиндор и Слизерин, она ухитрилась подпалить халат декана. Только личное вмешательство ректора, который сам не раз делал ставки на победу своего дома, помогло замять скандал. Поэтому, во избежание потенциального сожжения предметов гардероба, Поттер предложил устроить встречу в их общем с его крестным доме на Гриммо двенадцать.

У отважного Гарри Поттера была только одна слабость — Джиневра. Эта женщина имела на него гипнотическое влияние: «Это же Джинни! Какие у меня могут быть от нее тайны?!» — недоумевал младший детектив Поттер, когда Гермиона напомнила ему о конфиденциальности их разговора.

Вслед за сестрой потянулись и прочие члены семейства Уизли. Рональд, потому что: «Там же Джинни и Гарри — мой лучший друг». Близнецы Фред и Джордж пригрозили скорой и мучительной расправой: «Всем, кто решил, что сможет провернуть что-то без нас!». Перси появился на Гриммо: «С целью проследить, чтобы моя подчиненная не влезла в неприятности». Билл, потому что: «Дома скука! У меня все равно в три свидание с Флер. Пока перекантуюсь у вас». Чарли просто помогал Молли тащить корзину с провизией: «Вы же там будете голодными! Сириус же и чашки чая вам не предложит!». Артур Уизли рассудил, что ему не помешает нанести визит своему старому знакомому Сириусу Блэку: «Раз уж так все удачно сложилось, грех не воспользоваться возможностью».

Поэтому, когда перед Драко открыл дверь его двоюродный дядя, уже упомянутый Сириус Блэк, он меньше всего ожидал увидеть то, что увидел.

— Господи, Грейнджер! Ты хоть помнишь, что сама настаивала на максимальной секретности, а теперь половина Лондона в курсе твоих планов? — он почти силой задвинул ее за угол, когда она шла в кухню с чайником.

— Я могу все объяснить, но толку от этого все равно не будет. Нужно работать с тем, что есть — она выглядела очень смущенной, пытаясь обрести хотя бы подобие контроля над ситуацией.

— Не уточнишь, с чем нам предстоит работать? — не собирался отступать Драко.

— Думаю, об этом стоит объявить позже и для всех. Я тут подумала, что Уизли очень надежные сообщники, кроме того, их много и ты не можешь этого отрицать — Гермиона надеялась, что звучит убедительно.

Спасительная мысль, что в случае чего можно просто назвать все происходящее затянувшейся шуткой, сделала Малфоя сговорчивым. К тому же свиная вырезка, источала такие ароматы, что спорить с кем бы то ни было, не хотелось совершенно. Он уже предвкушал мясо с подливой и йоркширский пудинг на краю тарелки, основательно впитавший в себя весь мясной жир. А сам Блэк наверняка расщедрится на прекрасный односолодовый виски. И да поможет им бог!

Вскоре все, кто не был занят на кухне, уже суетились в столовой, расставляя тарелки, раскладывая салфетки и приборы, наполняя фарфоровые вазы, свежей выпечкой. Наконец, когда все стулья были заняты, а бокалы наполнены, слово взял хозяин дома:

— Друзья мои, проснувшись сегодня утром, я и не предполагал, что обедать мне предстоит в компании моих друзей. Молли, дорогая, то, что ты сделала на моей кухне, этот дом не видел с самой смерти матушки. Характер у нее был скверный, что и говорить, но приемы старушка любила — он картинно промокнул глаза — Гарри, мой любимый крестник, с тобой я проживаю свою вторую молодость. Давайте же выпьем за наших друзей и семью, единственное, что стоит хоть чего-то в этой чертовой жизни!

Под дружное одобрение и недовольное замечание Молли: «Сириус, здесь же дети! Не стоит сквернословить» — обед, наконец, начался.

— Спасибо, Сириус, за гостеприимство. Но, все же, Гарри, не расскажешь, зачем ты нас всех собрал? — начал разговор Артур.

— Боюсь, мистер Уизли, что Гарри здесь не причем, это все я, — ответила ему Гермиона — мне потребовалась помощь в одном щекотливом деле. Некоторое время назад я обнаружила небольшие нестыковки в цифрах отчетов и торговых договоров между Великобританией и Танзанией, — она была прервана Перси, так и не успев закончить мысль.

— Гермиона, лапочка, насколько сильно по шкале от одного до десяти мне стоит волноваться?

— Это зависит от того, что мы решим делать, — ответил за подругу Драко — одно могу сказать наверняка, в случае успеха ты можешь неплохо продвинуться по службе.

— Несколько дней я работала в архиве, изучала документы, за последние пять лет. И везде были мелкие недочеты. Ничего криминального. Но год назад сумма расхождений увеличилась на несколько миллионов фунтов стерлингов. Так же мною была просмотрена дипломатическая переписка между нашими посольствами, так вот в письмах из посольства Танзании часто фигурирует выражение «специальный груз». Дело в том, что дипломатическая почта и посылки идут в страну в обход таможни и не декларируются. Однако официальные подарки подлежат учету, но такового с нашей стороны я не обнаружила. Его просто нет.

— И что, по-твоему, это может значить? — занервничал Рональд.

— Спасибо, что щадишь мои чувства, Рон. Это значит, что мой папочка вконец проворовался. И пока это не стало достоянием общественности, навсегда бросив тень на мою семью, нужно найти способ вынудить отца уйти из большой политики, освободив место для более достойных кандидатов, — Драко отсалютовал бокалом Перси и пожал руку Гермионы.

— А я ведь предупреждал Цисси, — грустно усмехнулся Сириус, отпив щедрый глоток из бокала — так мы с ней и поссорились.

— Мама рассказывала другую версию — хохотнул Драко — вы устроили драку с отцом, после чего вас было велено не пускать на порог Мэнора.

— Так все и было, мой дорогой племянник! — воодушевился Блэк — Люциусу до сих пор невыносимо, что я тогда повыдергал его белобрысые космы. Он никогда не мог держать удар.

— Но он ведь в долгу не остался? — нелегко было слушать такие откровения об отце, даже несмотря на сложные отношения с ним.

— А как же! Рассорил меня с кузиной и сломал мне ребро. Вообще, славно тогда повеселились, жаль больше не собираемся.

— И как вы хотите действовать, чтобы заставить Люциуса уйти? Сомневаюсь, что приведенные тобой, Гермиона, доказательства возымеют действие — Артур внимательно слушал.

— Вы правы, мистер Уизли, мои доказательства можно вполне списать на недобросовестное оформление документации. Чтобы получить что-то стоящее, нужно работать с посольством Танзании, а, как вы понимаете просто с улицы туда не зайти. Кроме того, хорошо бы узнать, в каком банке мистер Малфой хранит эти немалые средства. Счет должен быть открыт чуть больше года назад. Чтобы это узнать, возможно, Драко придется тебе наведаться в отцовский кабинет.

— Гермиона, ты же не всерьез решила ввязаться в эту авантюру? Это же опасно! Перси, скажи, что у нее ничего не выйдет — Гарри начинал паниковать.

— Вообще-то, Гарри, если все сделать правильно, в обход общественности и органов правопорядка, можно уладить это дело по-семейному. В случае опасности всегда можно пригрозить публичным скандалом, сомневаюсь, что министр финансов сознательно пойдет на это, — Перси казался невозмутимым.

— Чума! — Фред присвистнул — Мы с вами, что бы вы ни решили.

— Можно запустить утку в «Придире», чтобы наш министр начал нервничать — поддержал брата Джордж.

— Хорошая идея, — похвалил Драко — а я тем временем, постараюсь обшарить родовое гнездо.

— Зачем? Я и так скажу, где мистер Малфой прячет клад, — невозмутимо намазывая масло на булочку, Билл продолжил — уже год как он является клиентом «Гринготтса». Каждый раз, как он приходит, подолгу сидит с директором, а потом спускается в хранилище. Я координатор службы безопасности и непосредственно открываю перед ним дверь в отсек с ячейками.

— Мой Уильям такой важный человек, — светясь от гордости, сказала Молли, пока все остальные пораженно смотрели на старшего сына Уизли.

Семейные обеды не были редкостью в поместье Малфоев. Редкостью на них был сам мистер Малфой. Будучи хорошим сыном, Люциус с младых ногтей свято чтил науку своего отца, старого Абраксаса: время для семьи — праздники, один выходной в месяц — для любовницы, все прочее время отдай работе. Так воспитывали всех мужчин его круга, поэтому его жена, Нарцисса, беспрекословно следовала протоколу жизни жен аристократов и государственных деятелей, заведенному многие сотни лет назад.

Рожденная в семействе Блэков, она хоть и выросла достойной блюстительницей традиций, тем не менее, знала и другую сторону жизни обеспеченных людей. И произошло это, не в последнюю очередь, благодаря ее кузенам, Сириусу и Регулусу Блэкам.

В те дни, когда свадьба с Люциусом была только розовой мечтой, они впятером, вместе с ее старшими сестрами Беллатрисой и Андромедой, весело жили в поместье Блэков в Йоркшире. Вспоминая об этом, она до сих пор ощущала радостное головокружение от того, что война кончилась, что больше не будет бомбежек и не нужно сидеть в темноте, занавешивая окна темными экранами. В их сельском магазине появилось американское туалетное мыло, которое пахло розовой водой, и его было достаточно, чтобы перестать отмерять каждый грамм, распределяя его между всеми. А уж эти американцы, союзники, чья часть квартировалась в деревне! Нарцисса до сих пор с улыбкой вспоминала их ежевечерние танцы в местном пабе «Три метлы», когда все солдаты и офицеры мечтали потанцевать «с самой красивой девушкой Британии».

Тогда еще совсем мальчики Регулус и Сириус, с завистью смотревшие на солдат и офицеров, старательно строили из себя ответственных джентльменов, чтобы строгая Вальбурга, их мать, разрешала им провожать кузин в деревню и следить, чтобы: «Эти янки ни на что не зарились!». Операция могла считаться проваленной, потому что уже через год Андромеда выскочила замуж и уехала далеко за океан, не устояв перед обаянием младшего сержанта ВВС США, Теодора Тонкса.

Сама же Нарцисса, тоже недолго предавалась развлечениям, вскоре став женой, молодого лорда Малфоя. Огромное поместье и скоропостижная смерть свекров, не оставляли времени для скуки. Новоиспеченная миссис Малфой с энтузиазмом взялась за дело обустройства быта для своего супруга, а потом и для новорожденного сына. Ее вполне устраивали редкие визиты Люциуса в их дом, а недостаток общения она с лихвой компенсировала в Женском клубе и тесным сотрудничеством с садовником. Что и говорить, розы у миссис Малфой, были на загляденье!

— Я получила письмо от сестры, — начала она разговор.

— Это от которой? — меланхолично поинтересовался Люциус, редко проявляющий родственные чувства к свояченицам.

— От Беллы, дорогой. Она хочет погостить у нас немного, если ты, конечно, не возражаешь. Рудольфус все еще во Франции, а вот она заскучала по Англии.

Странное замужество Беллатрисы наделало когда-то много шума. Завидная невеста, законодательница мод и лучшая подруга принцессы Маргарет, Белла выбрала себе в мужья французского режиссера, Рудольфуса Лестрейнджа, у которого кроме патологической тяги к эпатажу, больше ничего не было. Однако стоит признаться, что такая стратегия обогащения все-таки принесла свои плоды, сделав ему имя в определенных кругах. Теперь он без проблем находил спонсоров для своих безумных проектов.

— Что ты, дорогая, пусть чувствует себя как дома, — Люциуса изрядно раздражал взбалмошный характер свояченицы и ее навязчивое желание быть в центре внимания. Такая манера поведения вкупе с миловидной внешностью, конечно, в первые часы очаровывала, но изрядно утомляла впоследствии. Еще раз, мысленно возблагодарив отца за науку, мистер Малфой принялся гадать, какими проблемами для него может обернуться неожиданный визит непутевой родственницы. В том, что это так сомневаться не приходилось. Миссис Лестрейндж была из породы тех женщин, которые свято верили только в одну вещь — собственную безнаказанность.

Для Люциуса Малфоя приезд Беллы оказался неприятным сюрпризом. Он привык решать проблемы с помощью женщин, а не помогать в их решении им. Внезапно проснувшийся интерес к его работе у заурядной секретарши в Казначействе и у директора банка, не сулили в перспективе ничего хорошего. Но что, если и в этом можно увидеть потенциальную выгоду? Кажется, Реддл упоминал о компании…

Благопристойную неспешность воскресного обеда нарушил, внезапно появившийся, наследник.

— Драко! Что случилось? Мы не ждали тебя сегодня, — всполошилась Нарцисса, отставляя приборы в сторону.

— Прости, мама, не хотел тебя волновать. Просто кое-что попалась на глаза, — он протянул отцу сложенный вдвое свежий номер подпольного «Придиры» — Ты знаешь, я не силен в подковерных играх, но ты же не допустишь, чтобы эта информация попала в официальные СМИ?

— Господи, Люциус, что там?

Мистер Малфой настороженно развернул газету, на первой полосе которой была жирная надпись: «Министр финансов Малфой возит контрабанду из Танзании». Под ней располагалась статья с весьма любопытным содержанием, а главное, очень точными сведениями о роде его небольшой подработки. Выдержав необходимую паузу, он невозмутимо продолжил:

— Драко, подобного рода анархистские газетенки много лет пишут такие статьи. С чего ты взял, что этот, бездарно написанный пасквиль, — Люциус брезгливо посмотрел на отложенную газету — некоего Слизеринского принца, что-то изменит?

— Бездарный? А мне вот понравился его искрометный стиль, — слегка уязвленно ответил молодой человек, чуть не забыв о цели визита — И что, ты полагаешь, что ничего серьезного за этим не последует? Волноваться не о чем?

— С чего вдруг такой интерес к моим делам, сынок? Решил взяться за ум?

— Нет. Все еще проматываю свое наследство. Просто не хочу, чтобы мое будущее было омрачено твоими необдуманными действиями, так же как и твоя старость — моими выходками. По-моему, справедливо.

— Ну вот, дорогая, тебе больше не о чем переживать, — мистер Малфой насмешливо обратился к жене — наш сын вполне отдает отчет своим действиям, а главное, конечности наших капиталов. Дело за малым, дождаться дивидендов. Не просветишь, кстати, как долго, сынок?

— Еще пара лет? — невозмутимо ответил Драко — Во мне все еще силен дух противоречия.

— Тогда полагаю, тебе будет полезно помочь матери с организацией приема в честь приезда твоей тетки. Да, дорогая, устроим праздник, я знаю, как ты их любишь. Кроме того, есть люди, с которыми мне не помешало бы наладить более неформальные отношения. Как всегда в нашем деле, общение — ключ к успеху! — с этими словами Люциус вышел из-за стола, трогательно поцеловал жену в висок и откланялся, не проронив больше ни слова.

— Значит, тетя Белла приезжает? — Драко посмотрел на мать — И как мы тут все устроим?

— Думаю, ей бы понравилось что-то, что понравилось бы тебе, — Нарцисса хитро улыбнулась — и то, что вывело бы твоего отца из себя. Только прошу, не перестарайся, сынок. Мужчину следует держать в тонусе, а не в бешенстве.

— Тебе передает привет Сириус. Он был бы рад возобновить общение, — осторожно начал молодой человек — неужели вы поссорились с ним только потому, что он подрался с отцом?

Нарцисса вдруг сделалась грустной. Вся великосветская спесь ушла с ее лица, оставив только искреннее сожаление и печаль о прошлом. Она глубоко вздохнула, нахмурила брови, словно от головной боли и, наконец, ответила:

— Общая вина, Драко, разлучает людей. Не будь я и Сириус так сосредоточены на себе, мы бы не упустили Регулуса. Мы так и не смогли простить друг другу его гибели. И предупреждая дальнейшие расспросы, попрошу тебя умерить пыл. Я не готова говорить об этом. И долго еще не буду.

Драко взял ее за руку, трогательно проявляя сыновью нежность. Попробовал сказать что-то ободряющее, но вовремя замолчал. У него не нашлось уместных слов, кроме неловкого в своей детской наивности требовательного возгласа: «Не грусти! Не надо!». Но Драко понимал, что грусть от потери брата, так и останется с матерью, и уважал это.

Весна не спешила в Лондон. Чуть было установившуюся солнечную погоду, смел порывистый ветер с Атлантики. Тяжелое небо навалилось на город, сливаясь с бетоном и асфальтом. Непогода сделала до карикатурности строгими старые дома и вконец обезличила современную постройку. Гарри хмуро смотрел на новое здание Скотланд-Ярда на Бродвей десять и старался быстрее докурить сигарету. Дурную привычку он подцепил от своего крестного еще в тринадцать. И, несмотря на то, что Сириус никогда не был с ним строг, но в вопросах подросткового курения, опекун вдруг проявил удивительную принципиальность. Поэтому Гарри несколько лет тайком предавался вредной привычке, торжествуя, что хоть что-то ему запрещено, как нормальному человеку.

— Поттер, зайдите ко мне! — позвал его комиссар Кингсли Шеклбот, стоило Гарри зайти в участок — Познакомьтесь, пожалуйста, Аластор Грюм, из специального подразделения.

— Очень приятно, — Гарри протянул руку хмурому мужчине, чей глаз был закрыт повязкой, а другой смотрел так проницательно, что у молодого человека зашевелились волосы на затылке, — а что за специальное подразделение?

— Чертовски хороший вопрос, мистер Поттер! — Аластор Грюм пожал протянутую ему руку и, не утруждая себя экивоками, приступил прямо к делу — Значит, вы большие друзья с мистером Драко Малфоем?

— Мы вместе учились, и он приходится двоюродным племянником моему крестному. А что случилось? — некстати вспомнив обед в субботу, Гарри с досадой подумал, что зря он надеялся на благоразумие лучшей подруги.

— Вы мне скажите. Может быть, что-то необычное привлекло ваше внимание? — не думал отступать Грюм.

— Только то, что за последнюю минуту ни на один из моих вопросов вы не дали ответ, — ответил детектив и, выдержав драматичную паузу, добавил — сэр.

— А вы были правы, Кингсли, этот мальчик очень наблюдателен. Вот что, мистер Поттер, — мистер Грюм достал из внутреннего кармана визитную карточку и протянул ее Гарри — мои координаты, на случай, если все же странности себя обнаружат. Занятный все-таки у вас круг общения, детектив. Понаблюдайте за ними, а мы присмотрим за вами, — он улыбнулся и, не прощаясь, вышел за дверь.

— Мистер… — начал было Гарри, как был прерван своим патроном.

— Гарри, этот человек занимается тем, что ловит злоумышленников там, куда закрыт ход обычным полицейским. Понимаешь меня? — голос Кингсли звучал вкрадчиво.

— Нам куда-то закрыт ход? — недоумевал Поттер — Ну, допустим. А что ему понадобилось от меня? Мне не понравились его намеки на моих друзей.

— И мне тоже, Поттер, но, как бы там ни было, к его просьбе я советую тебе отнестись серьезно. Ты ведь знаешь, кто отец у твоего друга? — Гарри молча кивнул — Поэтому смирись с потерей конфиденциальности на некоторое время, если ты понимаешь, о чем я, — Кингсли многозначительно посмотрел сначала на него, затем на телефон — может статься, что уши вырастут не только у стен. Надеюсь на ваше благоразумие, детектив Поттер. Ступайте, — Кингсли уселся в кресло, всем своим видом давая понять, что разговор окончен.

Какое-то время Поттер сидел над отчетом о задержании, но мысли никак не хотели идти нужным порядком. Вместо этого в голове молодого мужчины возникали схемы одна другой хуже. Склонный преувеличивать, Гарри, тем не менее, давно научился отличать реальность от вымысла. Рассудив, что лучшее оружие против врагов это информация, Гарри сорвался с места. Если за ним следят, то кто как не близнецы Уизли с их подпольной империей оповещения населения смогут помочь им всем в их новой авантюре?

— Дин, Финниган и Лонгботтом сегодня в Сохо? — крикнул Поттер как можно громче, на случай, если у Грюма были в участке свои люди.

— Уже два часа как. А что случилось?

— Да отчет запороли, а мне его сдавать к пяти. Я мигом, — схватив свой пиджак, Гарри с деланным энтузиазмом отправился «исправлять» ошибки коллег.

* * *

Навязчивый запах индийских благовоний мгновенно пропитал одежду и волосы всех, кто оказался вблизи. Аромат сандала и мирты был настолько сильным, что Гермиона с трудом могла распознать замысловатый вкус чая, которым ее поила белокурая девушка с глазами цвета утреннего неба.

— Я — Луна, — представилась она, разливая из расписного восточного чайника напиток гостям — а как зовут вас?

— Гермиона, — слегка закашлявшись, ответила Грейнджер — это Гарри и его невеста Джинни.

— А я ее брат Рон, — подхватил сидящий рядом юноша.

— Уизли здесь в большинстве, — решил взять дело в свои руки старший брат — Я — Уильям, это еще один наш брат Чарли, вот этот человек просто ошивается неподалеку, Драко, — сын министра галантно поцеловал руку Луны, на что она, нисколько не смущаясь, огладила его по лицу — ну, а Фреда и Джорджа ты знаешь.

— Спасибо Луна, что приютила, — откликнулся один из близнецов — дело серьезное, а пойти нам некуда.

— Что вы! Мне так приятно видеть новых людей, — прозвенела браслетами девушка — разве это не высшее проявление вселенской любви, когда мы можем протянуть руку помощи ближнему? Отец уже идет, только закончит медитацию — договорив, она уселась рядом с Чарли, с интересом наблюдая, как высокий и большой мужчина неуклюже держит пиалу, стараясь ненароком не раздавить ее в своих загрубевших ладонях.

— Да, спасибо, Луна, — поблагодарил Гарри — нам действительно нужно надежное место для сборов. Не исключено, что следить теперь начнут за всеми вами, за мной уже следят, поэтому я и настаивал на максимальной осторожности.

— За мной и родителями тоже следят, — сообщил Драко.

— Это все правительство. Оно не хочет допустить правды. Но мы не сдадимся! Мы будем вести нашу борьбу за свет и любовь в мире, — в комнату вошел Ксенофилиус, отец Луны.

Мужчина был под стать своей дочери, такой же белокурый и голубоглазый, с тонкими чертами лица, очень красивый в своих длинных просторных одеяниях с бусами и перстнями на пальцах.

— Нам нужно как-то поддерживать связь друг с другом, и нам нужен план. Как я понял статья в «Придире» не возымела нужный эффект? — продолжил Гарри.

— Увы, — ответил Драко — об отце слишком часто пишут в подобных изданиях, все привыкли.

— А что, если об этом напишут в официальных СМИ? — оживилась Гермиона, которая от сильного запаха благовоний была слегка дезориентирована.

— Это, пожалуй, его бы задело, — задумался Малфой — но нужен повод.

— Банкет? Свадьба? Вы праздновали помолвку с Асторией? — предлагала Грейнджер.

И тут Драко осенило, — предстоящий прием в честь приезда тетки. И, судя по всему, отец вознамерился позвать практически весь лондонский бомонд.

— Мы устраиваем прием в конце месяца. Мать дала мне полный карт-бланш, поэтому можем спланировать много всего интересного, в том числе и пригласить репортеров, под видом обозревателей светской хроники. Что скажете?

— Малфой, я хочу к тебе на прием! — загорелась Джинни.

— Ты приглашена, — он улыбнулся девушке — мне тут пришла идея, — он внимательно посмотрел на чай в своей пиале — а что если дорогие Лавгуды, — он окинул взглядом отца и дочь — откроют нам секрет своего удивительного чая. Неспроста же мы все вдруг стали такими умиротворенными?

— Твою мать! — зашипел Поттер

— О! не стоит беспокоиться, это всего лишь сбор целебных трав и специальный экстракт из них и индийских специй. Мы покупаем его у нашего друга — пропел Ксенофилиус.

— Ты про старину Снейпа? — оживился Фред — а я-то думал, куда он пропал?

— Да-да, он оставил науку ради любви к ближним, — мужчина подтвердил догадки присутствующих.

— И неплохого барыша, — взорвался смехом Джордж.

Ночной ветерок колыхал занавески из тонкой органзы с люрексом, разбавляя пряный воздух в комнате. Тело вдруг сделалось тяжелым, а голова такой лёгкой, что Гермиона не переставала улыбаться и тихо подпевала, играющей пластинке. Гарри и Джинни давно целовались, уйдя в дальний угол комнаты. Ксенофилиус повел Драко и близнецов на экскурсию вокруг дома, желая показать им и сад камней, и лес скульптур, и прочее, что составляло их с дочерью мир. Луна же осталась возле Чарли, восхищенно гладя его руки:

— Это ладони человека-Земли. Ты помогаешь живущим здесь, — она поднесла их к своему лицу.

— Эм, я ветеринар, — смущенно ответил Чарли, смотря на девушку в не меньшем восхищении.

— Ты любишь сущее. А кто любит тебя? — не ожидая ответа, Луна притянула мужчину к себе.

Гермиона хотела было что-то возразить на неожиданное проявление вселенской нежности, но предпочла закрыть глаза и отдаться этому сандаловому вечеру и горячему чаю, с чудесным сиропом, который сварил старина Снейп. «Какое знакомое имя. Почему я не могу его вспомнить?» — думала она, почти засыпая. «Если бы я могла умолить Бога, чтобы ты вернулся домой» — доносилось из старенького проигрывателя: «Быть может, быть может…».

— Новое здание Скотланд-Ярда было сдано в эксплуатацию в 1967 г.

— Правительство Великобритании вплоть до 1980-х гг. не спешило официально признавать наличие у себя специальных разведывательных служб.

— «Если бы я могла умолить Бога, чтобы ты вернулся домой» — текст песни «Maуbе» божественной Дженис Джоплин.

Озарение пришло к ней несколько дней спустя, когда Гермиона, Рональд и Драко, взбирались вверх по узкой лестнице, на которой кто-то умудрился расположить маленькую кухню, поставив в угол примус и раскладной стол. Бедность, вонь и беспросветная безнадега, вкупе с жестокостью, оттесненной на задворки благополучного общества, жизнью, вот так можно было описать то, что они увидели. Непременным дополнением к удручающей обстановке шли крики, ругань и детский плачь. Не будь она в сопровождении друзей, Гермиона непременно бы поддалась панике. Девушка могла сколько угодно кичиться своим происхождением «из простых», но правда была в том, что умница и уроженка Патни представляла собой еще более рафинированное существо, чем шедшие рядом с ней потомки аристократов.

Дверь им открыл человек, о котором Гермиона и думать забыла, но который идеально подходил под определение старина Снейп.

— Добрый день Северус! — Драко запросто протянул руку их бывшему декану, тому самому, халат которого так не угодил девушке когда-то — Рад, что вы смогли принять нас.

— Проходите, — сказал мужчина и отступил, давая спутникам место.

— А я, признаться, совсем потерял вас из виду. Если бы не близнецы Уизли, я бы еще долго терялся в догадках, как мне разнообразить досуг моих друзей, — весело продолжал Малфой.

— Что ж, рад оказаться полезным, — мистер Снейп не бросался словами — какого рода продукт и в каком количестве вы бы хотели приобрести? Еще мне нужны сроки.

Пока Драко и Снейп разговаривали о делах, Гермиона огляделась. Бывший декан Хогвардса занимал две небольшие комнаты. Как она поняла, дальнее помещение служило для него спальней, тогда как то, где они находились сейчас, по-видимому, являлось рабочим пространством. По крайней мере, на это указывали два стола, занимающие почти всю комнату. Один из них был отдан под бумаги, на другом ютились мензурки и колбы разной величины.

Бедность и крайняя нужда не прошли мимо и этого места, однако не в пример лестничной клетке и, как была уверена Гермиона, другим квартирам, здесь было чисто. Стены, хоть и не отличались ровностью и кое-где хранили остатки штукатурки, знали регулярную побелку. Занавески на единственном окне, что располагалось под самым потолком, исправно выполняли свою функцию, укрывая комнату от посторонних, но, не давали мыслям о прекрасном осесть в мозгу.

В самом Северусе Снейпе, с тех пор, как она видела его в последний раз что-то неуловимо поменялось. Пожалуй, он выглядел более расслабленно, насколько это определение применимо к вечно хмурому и лишенному всякой сердечности в общении человеку.

Для Гермионы ее бывший преподаватель был загадкой. Самый молодой сотрудник университета сразу с двумя научными степенями по химии и праву. Казалось бы, бесконечно далекие друг от друга направления и взгляды на мир, но в изложении Снейпа, который говорил, что химия помогает смотреть в суть вещей, а право — понять природу человека, такой подход выглядел более чем убедительно.

Учиться у него было наслаждением и мукой. Гермиона никак не могла вникнуть в суть его требований и проваливалась от семинара к семинару. Его предмет был единственным, за который она так и не смогла получить отлично. Снейп преподавал основы юриспруденции на социально-гуманитарном отделении, где училась она и Драко вместе с Гарри и Роном. И химию на отделении естественных наук, куда отправилась постигать основы вещного мира Джинни.

Но больше всего Гермионе претил характер преподавателя. Его строгость не шла ни в какое сравнение с его язвительностью, высокомерием и заносчивостью. Снейп не производил впечатление чуткого человека. С ним нельзя было поговорить между занятиями, пошутить во время обеда. Он держался до крайности отстраненно и от студентов, и от преподавателей.

И хотя совсем обвинить его в отсутствии чувства юмора не получалось, оно у него было, по мнению девушки, весьма специфическим. Как-то на экзамене по административному праву, сидевший позади нее Драко Малфой, смеха ради измазал ее уши зеленой краской. Просто взял в ладони поролоновые губки, пропитанные красителем, что предусмотрительно стащил из лаборантской, и на какие-то секунды приложил их к ушам Гермионы. Веселья тогда действительно прибавилось, а вот настроение у хогвардской отличницы упало совсем. До конца дня ей пришлось проходить с распущенными волосами. Как отреагировал профессор Снейп? «Не вижу разницы» — эта его фраза еще долго снилась Гермионе в кошмарах.

Они учились на последнем курсе, когда Северуса Снейпа со скандалом уволили из Хогвардса. Почти к самому концу года, профессор и директор что-то не поделили, в результате чего, последний упал с Астрономической башни — беседки во дворе университета. Директор отделался испугом и переломом лодыжки. А вот Северусу Снейпу пришлось уйти.

И вот сейчас он стоит перед ней и берет заказ на «удивительные снадобья Снейпа», в состав которых, как искренне надеялась Гермиона, не входило ничего предосудительного. И, судя по всему, она одна понятия не имела, чем занимался ее преподаватель все эти годы.

— И как же так случилось, что человек с ученой степенью по юриспруденции стал торговать наркотиками? — не выдержала девушка.

— Я не торгую наркотиками, мисс Грейнджер, и не собираюсь делиться с вами мотивами своих поступков — как всегда резок и лаконичен, Снейп и в этот раз нашел, как ее уязвить.

— За это, сударь, премного благодарна. Никогда не нравились чрезмерная откровенность стареющих мужчин, — что она могла противопоставить ему, кроме личных нападок?

Вести с ним спор она не умела никогда.

— Аd hominem, мисс Грейнджер! Плохо, очень плохо, — его глаза стали насмешливыми, а в голосе появилась язвительность, от которой начинали болеть зубы — вам повезло, что выпускные испытания у вас принимал не я.

— Да уж, действительно, повезло! — она нахохлилась как воробей, раздумывая, не потеряет ли совсем лицо, если прямо сейчас уйдет отсюда.

Если бы не атмосфера снаружи, которая пугала еще больше, чем спор с преподавателем, то ноги бы ее больше не было в квартире этого странного типа!

Между тем деловой разговор продолжался. Драко принюхивался к образцам, которые ему предлагал Снейп. Рональд восторженно слушал и иногда восклицал что-то типа: «Серьезно?! Шалфей?!». Было решено, что пунш идеально подойдет для «разогрева», а фирменные коктейли из настойки на травах создадут настроение. Кроме того, было решено распылять в воздухе что-то, что позволит веселиться без устали, а пирожные с особым кремом добавят вечеринке некоторой куртуазности. Ничего лишнего, все в рамках закона, просто на впечатлительных особах эффект проявится ярче.

Снейп вызвался проводить своих визитеров, ссылаясь на позднее время и неспокойный район. Паучий тупик совсем пришел в упадок, после того, как в конце сороковых ткацкая фабрика, что содержала весь их квартал, закрылась. Вслед за ней, в упадок пришло все поселение, воздвигнутое еще в прошлом веке, как образцовая инфраструктура организации быта рабочих завода.

— Ну и местечко вы себе выбрали для жизни, мистер Снейп! — без тени осуждения заметил Рон.

— Отчий дом не выбирают, мистер Уизли, — он огляделся и повел их в сторону, противоположную той, откуда они пришли — если не хотите недосчитаться нескольких фунтов в ваших кошельках, советую сделать небольшой крюк.

Снейп указал рукой направление и, резко развернувшись, поспешил к кучке детворы, несмело выглядывающей из-за угла.

— Он все такой же странный, — вздохнула Гермиона, обращаясь больше к себе, чем к окружающим.

— Серьезно, Грейнджер?! — удивился Малфой — Ты как будто нарочно цепляешься к нему. Неудивительно, что он тычет тебя носом в твою же глупость. Не знал бы тебя, подумал бы, что ты влюбилась.

— Это бы многое объяснило, — вдруг серьезно сказал Рональд — ты так была одержима им, когда мы учились. Снейп то, Снейп се… А стоило мне вступиться за тебя или назвать его придурком, как ты на меня всех собак спускала.

— Рональд прав, Грейнджер, — продолжил экзекуцию Драко, но с куда большим весельем, чем его друг — суди сама, тебе нет равных в спорах, однако если ты вступаешь в полемику со Снейпом, ты тут же садишься в лужу. Ну, серьезно, допустить логическую ошибку уже на второй фразе! Если это не любовь, то у нашей старушки ранняя деменция! — его хохот эхом отскакивал от кирпичных стен здания старого вокзала и больно бил по самолюбию Грейнджер.

— Две ученые степени Снейпа, оммаж в сторону Маргарет Тетчер, которая в 1947 г. стала бакалавром естественных наук и долгое время работала химиком. В 1955 г. Тетчер стала барристером (адвокатом) и занималась вопросами налогообложения.

Незамысловатый ужин, который он себе устроил, определенно был в духе эпохи нарастающего потребления и окончательного усмирения быта. Северус усмехнулся, прорывая дымящийся пакет вилкой. Оттуда в тарелку отправилась отварная пикша в соусе. Консервированный горошек покатился следом из банки. Довершил картину картофельный концентрат, кое-как перемешанный в кружке и тоже отправленный в тарелку. После минутного раздумья, бокал наполнился синей сладостью кюрасао. В конце концов, он получил крупный заказ и щедрый аванс. А такие подарки судьбы бывший декан Хогвардса привык отмечать, хотя бы почтительным молчанием.

Он не врал Рональду, когда говорил об отчем доме. Две завшивленные комнатенки он получил в наследство от своего отца, еще совсем юным. Старый Тобиас после войны так и не смог найти работу где-то, когда фабрика закрылась. Полученные раны сократили его карьерные перспективы до ночного сторожа, и сделали хроническим его алкоголизм — оказалось, что виски стоит дешевле, чем врачи и лекарства.

Мать ненадолго пережила своего мужа, проведя оставшиеся ей два года без пьяных дебошей и побоев. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы она умерла счастливой, в общественном госпитале святого Мунго, когда Северусу едва исполнилось девятнадцать.

Он не знал, что делать с таким наследством. Продать эти комнаты у него не выйдет. Район стал настоящим гетто, на которое власти махнули рукой. Там не было электричества и канализации. Кругом царила разруха. После войны Паучий Тупик так и не восстановили, тогда во время одной из бомбежек, немцы уничтожили школу и несколько домов. В голове не укладывалось, что в уцелевших комнатушках до сих пор ютились люди.

А, кроме того, он питал болезненную привязанность к этому месту. Он слишком хорошо знал его обитателей. Там не было новых и тем более случайных людей. Все, кто жил в Тупике, были очень хорошо известны Северусу. Все они сделали его тем, кем он являлся сейчас.

Лишенный умения легко находить друзей, Северус не был среди тех оборванцев, что носятся по улице с палками или другим нехитрым реквизитом для игр. Его первым учителем была мать. От нее он выучился читать и ловко обращаться со словом. Их старенький сосед, мистер Понс, в то время, еще служивший бухгалтером на фабрике, учил Северуса математике, а его жена, почти сахарная, настолько она была высохшая, старая миссис Понс, взялась учить его французскому, потому что, как она любила повторять: «Я родилась на берегах Сены».

Таким образом, Северус без труда выдержал экзамены в муниципальную школу в соседнем квартале, который по сравнению с Тупиком мог считаться обителью богачей. По крайней мере, там было электричество, а все стекла в домах были целыми. Чужак в собственном доме и в школе, он постоянно терпел нападки. Книжный и тихий мальчик, он научился драться, полагаясь на свой ум, потому что силы в этом хилом, вечно недоедающем теле было мало.

А потом началась война, и уже никто не выяснял «с какой улицы, этот заморыш». Северус не попал в число счастливцев, эвакуированных на фермы в другие графства. Он вместе с матерью ходил в ночные дежурства и почти умирал от страха, если начиналась бомбежка, а до убежища добежать они не успевали.

Война, сплотившая нацию, в то же время обнажила перед маленьким Северусом всю глубину социальной пропасти между ним и остальным миром. Пережидая в метро очередной налет, он мог видеть самых разных людей. Однажды обстрел начался в сразу после Рождественского богослужения. Они с матерью как раз возвращались домой. По случаю праздника на них была самая лучшая, одежда, что имелась в их скудном гардеробе. И все равно, сидя в убежище, Северус с досадой понял, что они с матерью одеты беднее всех. В ту ночь он пообещал себе, что сделает все, чтобы нищее полуголодное существование осталось в прошлом.

Отличная учеба помогла выиграть ему стипендию имени короля Георга шестого в честь очередной годовщины победы. Так он оказался в Хогвардсе, где его остервенелая учеба на двух отделениях только однажды дала сбой.

Северус не смог расстаться с Паучьим Тупиком, подбрасывая денег ближайшим соседям и обучая их детей. Взамен никто не вламывался в его комнаты, которые теперь использовались исключительно для сбора заказов и иногда для того, чтобы пересидеть домашнюю бурю кому-то из детей или женщин.

Сам он давно снимал жилье в Ислингтоне, что на севере Лондона, в одной из мансард. Он ценил открытое пространство в теплое время года, а когда ледяные ветры задували с Темзы, возможность затопить на ночь «толстобрюшку» считал бесценной.

Поступив после увольнения из Хогвардаса в туристическую контору на соседней улице в качестве юристконсульта, он заработал на приличный ремонт и безбедную жизнь, помогая незадачливым туристам. Прекрасная подработка по другой специальности помогала скрашивать досуг золотой молодежи и ощутимо пополняла карман Снейпа. Для идеальной картинки не хватало только хорошей женщины рядом, но Северус убедил себя, что похоронил всех любимых. Покой согревал его, но вот скука, временами перерастающая в тоску, потихоньку подталкивали к необдуманным действиям. Каким? Хотел бы он знать.

* * *

С парома на берег сошла миловидная брюнетка средних лет. Дерганные движения и слегка истеричные интонации в голосе выдавали в ней женщину избалованную и не привыкшую ждать:

— О, Цисси, наконец-то! Я так устала! Ты себе не представляешь.

— Бэлла, милая, как же я рада тебя видеть! — миссис Малфой крепко обняла сестру — Драко, поздоровайся с тетей.

— Что? Мой любимый племянник здесь?! Ну, обними же свою тетушку, маленький паршивец! — почти завизжала миссис Лестрейндж — Ты только посмотри, Цисси, какой он стал у нас красивый! — Драко старался не показывать вида, но в душе молился, чтобы быстрее оказаться в автомобиле — Отвечай, ловкач, многих девушек ты оставил с разбитым сердцем?

— Боюсь, что вы, тетя, будете разочарованы. Я влюблен и верен Астории, — он открыл дверь перед родственницей.

— Да, я разочарована. Даже представить не могла, что ты станешь таким же занудой, как Люциус, — женщина фыркнула, натянув на нос солнечные очки.

— Это страшное оскорбление, тетя! Боюсь, даже ваш грядущий восторг от приема, который, на минуточку, организовал для вас я, все равно не сможет смыть с моей чуткой души этот плевок! — и он захлопнул дверь, с видом полного и бесповоротного разочарования в жизни.

— Драко прав, дорогая, он приготовил что-то грандиозное, — защебетала Нарцисса — как поживает Руди? У него все хорошо?

— А! — неопределенно вздохнула женщина — что-то ставит в Олимпии. Что-то, что снова станет грандиозной пощечиной хорошему вкусу. Весь в делах, а я скучаю, — она состроила невинную рожицу — во мне проснулись родственные чувства и тоска по родине, — закончила она со смехом.

Соленый воздух приятно щекотал ноздри, и Драко хотелось немного побродить по набережной, затеряться на улочках Дувра, позавтракать в портовом кафе и послушать сплетни старожил. Его искренне восхищали знаменитые белые скалы и удивительный голубовато-серый свет, который прежде всего говорил англичанину, что он оказался на юге.

— А что, мы поедем не в поезде? — удивилась Белла — Хотя эта махина такая огромная, что сойдет за таковой. Вот только есть ли здесь вагон-ресторан?

— Обижаете, тетушка! — и откуда не возьмись, появилась бутылка шампанского в пластиковом мини-холодильнике для пикника — Надеюсь, еще не согрелось.

— Драко! В отцовской машине?! — возмутилась было Нарцисса — Ты гений!

— Гони мой мальчик! — воскликнула Белла, чуть не подавившись пенным напитком — До чего же ненавижу долгие переезды, но ты, определенно умеешь их скрашивать!

Зеленый Рендж Ровер выкатил на трассу и помчался к Лондону, оставляя позади опустевший паром и деловито кричащих чаек на пирсе.

— Семидесятые годы были отмечены настоящей гастрономической революцией и появлением большого числа полуфабрикатов, что определенно облегчало быт.

— Печка-толстобрюшка название американского варианта так хорошо знакомой нам печки-буржуйки. Кроме того, в 70-е гг. в Англии центральным отоплением были снабжены только 20% домохозяйств, печка была необходима. Кстати, именно с этого периода мансарды становятся модным жильем.

— Именно в 1970 г. компания Land Rover выпустила знаменитый Range Rover «Classic».

Утро выдалось беспокойным. Лорд Волдеморт против обыкновения проснулся поздно. Время близилось к полудню, когда он спустился в столовую к завтраку, неожиданно бодрый и в хорошем настроении. Причиной послужило письмо, которое он получил несколько дней назад от господина Казначея. Он намекал на скорую сделку по приобретению недвижимости, а еще приглашал на прием, в честь приезда кого-то из его родственников. И пусть лорд не особо жаловал семейные празднества любого рода, все же побывать на приеме у Малфоев хотя бы раз, считалось обязательным для любого представителя высшего класса, обладающего хотя бы минимальным влиянием в обществе.

Поэтому, когда двери Мэнора отворились, мистер Реддл был готов посвятить этот вечер гедонизму и, если позволит желудок, раблезианству.

— Отрадно видеть вас сегодня здесь, милорд, — Люциус важно поприветствовал гостя — надеюсь, обстановка не смутила вас? Прием организовал мой сын и, боюсь, я слегка не поспеваю за модными нынче веяниями, — он обвел взглядом акробатов, чья нагота была прикрыта исключительно росписью на теле и чем-то, что отдаленно напоминало набедренную повязку — но, похоже, остальные гости в восторге.

Том Реддл, в душе бывший тайным эротоманом, как и все, лишенные ласки, в детстве, с восхищением смотрел на происходящее вокруг. Расписные обнаженные акробаты крутились на трапеции почти под потолком. В саду разыгрывалась настоящая мистерия из метателей огня и восточных танцовщиц. Между гостями то и дело сновали официанты кто с подносами, а кто с пульверизаторами, обрызгивая гостей чем-то прекрасно ароматным, что вселяло в тело необычайную бодрость.

— Люциус, друг мой, это просто невероятно! — подобное проявление одобрения было слишком необычно для Реддла, поэтому Люциус только нахмурился, однако возражать не стал.

— Окажите мне честь, милорд, я бы хотел представить вас своей жене и ее сестре. В честь приезда которой, мы и даем этот прием.

Он повел хозяина банка через гостей, прямо к двум женщинам, стоящим у дальней стены огромного зала. Блондинка была классической холодной красавицей, от вида которой у иных юнцов возникало чувство собственной ущербности, настолько эта женщина была совершенной. А рядом с ней стояла брюнетка, чей ангельский вид и веселые чертенята в глазах, не оставляли вам шанса остаться к ней равнодушным, даже, считай вы себя последним неудачником на земле.

— Моя жена, Нарцисса Малфой, — Люциус галантно протянул руку супруге.

— О, миссис Малфой, я очарован вами, вашим домом и даже немного вашим мужем, который в вашем присутствии уже не кажется мне таким уж несносным.

— Не давайте ему спуску, милорд, — со смехом подхватила шутку Нарцисса — но, должна вам сказать, что в моем присутствии все кажутся не такими уж несносными, — вернула она ему его же шпильку.

— А вот эта чертовка — продолжил Малфой — моя очаровательная свояченица, Беллатриса Лестрейндж.

— Как интересно, — глаза лорда скользнули по изумительному топазовому ожерелью, что венчал каплевидный камень, нежно упирающийся в пленительную ложбинку на белой коже ее обладательницы.

— А я как раз очень люблю любопытных, — бесстыдно разглядывая гостя в ответ, произнесла Белла — вы же расскажете мне о себе? — она взяла радостно «сдавшегося» ей Волдеморта под руку и повела к выходу в сад.

— Дорогой, ты очень рискуешь, знакомя ее с лордом. Ты же знаешь ее характер, — Нарцисса серьезно посмотрела на мужа.

— Ты права, дорогая. Но давай представим, что у него получится ее укротить? — Люциус засмеялся и поцеловал руку жене, тем самым обозначая, что эта тема закрыта.

Гарри с восторгом озирался по сторонам, то и дело, удивляясь увиденному. Для него подобное роскошество было в новинку. Он, хоть и был представителем золотой молодежи, однако, ни он, ни Сириус не претворили в жизнь своих гедонистических фантазий. Они держались скромно, предпочитая хорошее пиво, дорогой виски и табак всем прочим проявлениям роскоши. Его невеста веселилась изо всех сил. Старательно впитывая в себя атмосферу праздника, Джинни восторженно разглядывала наряды красавиц и, пьянея не столько от шампанского, сколько от восторга, тащила Гарри танцевать снова и снова.

— Драко, слушай, — обратился он к Малфою младшему, во время недолгой передышки — твой отец, кажется, только что разговаривал с Реддлом. Я не знаю, как проследить за ним.

— Я попрошу Добби, он надежный парень, не волнуйся, — пообещал Драко и скользнул взглядом по залу.

Где-то возле двери, ведущей в коридор для прислуги, он увидел худого длинного парня, под ушами которого можно было без проблем укрыться от непогоды в дождливый день. Он лениво рассматривал гостей, прислонившись к стене. В одной руке он держал салфетку, а другой рукой, исследовал содержимое собственного носа, в чем весьма преуспел.

— Добби! Вот ты где! — Драко почти крикнул, забыв о манерах — Хочешь заработать десятку?

— Я не против взятки, токмо непонятка, что делать, — не отрываясь от своих «дел», пропищал парень.

— Послушай, о чем будут разговаривать мой отец и тот странный господин, что сейчас тискает в саду мою тетку. Расскажешь все мне и получишь от меня подарок.

— Миллион цигарок! — присвистнул Добби и, ничуть не утруждая себя хотя бы имитацией работы, слегка пританцовывая в такт музыке, побрел по залу в поисках патрона.

Тем временем Гермиона Грейнджер подверглась неожиданной атаке сентиментальной ностальгии со стороны Сириуса Блэка. Крестный ее друга, так волновался пред встречей с сестрами, что упросил ее составить ему компанию. После чего методично принимал на грудь «от нервов» и беспрестанно рассказывал истории, в которых, как подозревала девушка, не было и намека на правду.

Опасаясь, что в ближайшие двадцать минут Сириусу так и не хватит мужества излить родственные чувства на своих кузин, Гермиона решила взять инициативу в свои руки. Сквозь всполохи огня, извергающегося прямо изо рта красивого мулата, она увидела, как Белла оставляет Волдеморта и устремляется прямиком к сестре. Не мешкая ни секунды, девушка подхватила уже порядком веселого Сириуса и, не тратя времени на объяснения, просто скомандовала: «Быстрее, за мной!». Закаленный в приключениях кутила, тут же подобрался и, движимый старыми инстинктами, бросился вслед за Гермионой, не задавая вопросов.

Между тем Беллатриса, оставив своего нечаянного ухажера, поймала Нарциссу в цепкие объятия:

— Цисси, я уезжаю! Этот банкир обещал мне эротическое приключение со змеей. И если в постели он окажется, так же хорош, как в жизни, то я пропала. Я уже почти влюбилась! — громко хвасталась женщина.

— И где же твой герой-любовник? — Нарцисса скептически осмотрела гостей.

— А! О чем-то повел говорить Люциуса.

— А как же Рудольфус? — лукавая улыбка делала порочным красивое лицо миссис Малфой.

— Здесь нет ни одного человека, который бы не был в курсе всей подноготной этого лавандового брака, — невозмутимо ответила ей сестра — но, ты же знаешь, дорогая, я не жалуюсь, — обе женщины рассмеялись.

Лорд Волдеморт торжественно восседал в кресле, осматривая вековые фолианты семейной библиотеки Малфоев.

— Она очаровательна, мой друг, — сальная улыбочка не сходила с его губ — не представляете, как я благодарен за знакомство с ней. Впрочем, вернемся к делам, вы писали, что у вас есть чем меня порадовать, помимо хорошеньких родственниц.

— Мои знакомые в Танзании уведомили, что на одном из островов есть то, что сможет вас заинтересовать. Вилла спрятана от людей, с большим садом, который выходит к морю. Вы можете лично убедиться в прелестях обстановки сразу, как найдете время для поездки. Вилла не нуждается в ремонте и полностью меблирована.

— Прекрасно, Люциус, прекрасно! Вы порадовали меня. Я надеюсь, прекрасная миссис Лестрейндж окажет мне честь и составит компанию в этом маленьком путешествии. Надеюсь, вы не против нашей дружбы? — осклабился Реддл.

— Уверен, вы позаботитесь о моей дорогой свояченице, — Люциус улыбнулся одними губами.

Пока что все складывалось именно так, как он задумал.

Поместье гудело от человеческого гомона и музыки. Весь цвет светского общества с удовольствием красовался на этой ярмарке тщеславия, подставляя свои старательно отретушированные лица под вспышки фотокамер. Гермиона буквально толкнула Сириуса в спину Нарциссы, отчего та лишь слегка обернулась и, увидев кузена, замерла.

— Дамы! — поприветствовал сестер Блэк — Я счастлив, видеть вас в добром здравии!

— Ах ты, собака! Сириус! — Белла прервала затянувшееся молчаливое переглядывание с Нарциссой — Еще не спился, старый греховодник?

— Как видишь, дорогая, я целенаправленно двигаюсь в этом направлении с редкими остановками, — нечетко артикулируя, Блэк постарался сохранить добрый настрой беседы.

— Рада тебя видеть, Сириус, — Нарцисса нежно пожала руку брата и опустила глаза.

— Я хотел бы познакомить вас с моим крестником, Гарри. Он и Драко большие друзья, — Сириус начал озираться по сторонам — Гарри! Идите к нам! — крикнул он юношам и их спутницам, стоящим неподалеку, — Вот, это Гарри Поттер и его невеста Джинневра Уизли. А это их подруга Гермиона Грейнджер и Драко, с ним вы знакомы.

— Ага, — Белла озорно глянула на племянника — славный мальчишка. Поттер? Откуда я знаю это имя? — женщина прямо смотрела в зеленые глаза юноши.

— Это сын Джеймся и Лили, Белла. Мы учились с ними, помнишь? — сообщил крестный.

— Точно! За ней еще бегал Снейп! — она почти завизжала от восторга — Я же правильно опознала снейповскую «Эйфорию»?

— Да, тетя, Северус вложил немало своих умений в этот вечер, — подтвердил Драко.

— Никогда не терпел этого оборванца! — неожиданно зло выругался Сириус — Всегда только и делал, что задирал нос и вертелся возле Лили. Джеймс был прав, что начистил тогда ему морду!

— Оставь свою зависть, братец, прошло слишком много лет, чтобы продолжать жить прошлым, — посоветовала Нарцисса — в конце концов, он был другом Регулуса.

Блек только тяжело оперся о перила балкона, выходящего в сад к остальному веселью:

— У Регулуса не было друзей.

— И кто в этом виноват?! — тут же взвилась Белла — Все, я сваливаю! Общий привет! — она развернулась, обдавая ненадежно сидящего Сириуса шелками, отчего тот дернулся и, не удержав равновесия, свалился вниз, прямо в фонтан, вызывая всеобщий восторг.

— Боже! Я почти убила Сириуса Блэка! — завопила Белла — Мистер Реддл! Люциус! Вы бы это видели — чуть не убила собственного кузена!

Двое мужчин смотрели на нее, один настороженно, другой — с обожанием. Сегодняшний вечер положил начало новому союзу, вот только что делать министру финансов, если все выйдет из-под контроля? Вероятность того, что эти двое не станут играть по правилам, росла с каждой минутой их тщательно спланированного знакомства.

— Странная манера выражаться Добби, есть не что иное, как моя неуклюжая попытка передать кокни на русском.

— Лавандовый брак — союз двух людей с целью скрыть гомосексуализм одного из супругов. Напомню, что до 1957 г. гомосексуализм в Великобритании преследовался законом. Но и после принятых поправок консервативное общество было далеко от современной толерантности.

Северус так и не понял, каким образом оказался впутанным в эту чудовищную авантюру. Пожалуй, распутывать этот адский клубок из причинно-следственных связей стоило бы начать с его беспокойной юности, но копать так глубоко, мужчина не собирался. Вместо этого, он раздражённо смотрел на своих бывших студентов, неожиданно оккупировавших его мансарду. В его кровати спала Гермиона Грейнджер. В кухне чадил растительным маслом Поттер. Малфой и Джини спорили возле его проигрывателя, почти испортив пластинку Чета Бейкера. А на его крыше, под слабый электрический свет от окон соседних домов плотоядно целовались Рональд Уизли и его новая девушка. Снейп не счел нужным запомнить ее имя.

А ведь сегодняшний день сулил стать одним из счастливейших дней в его устоявшейся жизненной рутине. Никаких занятий с детьми бывших соседей, никаких трудных случаев на работе, он мечтал о скором отдыхе в день поэтов, за французским детективом и рюмочкой хереса. И, возможно позже, он бы прошел пару кварталов до заведения мадам Розмерты, или сам решил половой вопрос, без лишних рисков и трат. Но вместо этого остаток рабочего дня он был вынужден отпаивать валерьянкой несчастную Грейнджер.

Она заявилась в агентство как раз незадолго до конца обеденного перерыва. Не желая спокойно дождаться приема в холле, она методично стала ломиться в каждый кабинет, пока, наконец, не наткнулась на него.

— Мисс Грейнджер? Что вы здесь делаете? — строго спросил он, когда девушка что-то всхлипнула прямо ему в лицо, не утруждая себя приветствиями или извинениями.

— Я не успела… Драко сказал, что все уладит! — она мерила шагами его небольшой кабинет и здорово смахивала на умалишенную — Австралия… да, определенно Австралия… Как думаете, — она, наконец, удостоила его внимания — Австралия достаточно далеко от Англии?

— Мисс Грейнджер, вы что-то приняли? — Северус всерьез занервничал.

— А что вы здесь делаете? — опомнилась девушка.

— Я здесь работаю! — он встал из-за стола и направился прямо к ней — А вот что вы здесь забыли?

— Ничего. Мне нужно туристическое агентство, вообще-то. Я, наверное, просто ошиблась, — Гермиона сделала попытку уйти, когда Северус неожиданно взял ее за руку.

— Вы не ошиблись, мисс. Это туристическое агентство. Сейчас обед, поэтому никого нет.

— Драко обещал все уладить.

— Мне позвонить мистеру Малфою? — Северус решительно не знал, что ему делать.

За всю свою жизнь он так и не научился адекватно реагировать на женскую истерику, а Гермиона сейчас была совершенно точно близка к этому состоянию. Она не рыдала, но и спокойным ее поведение назвать можно было с большой натяжкой. Хотя, если в деле замешан юный Малфой, то возможно, для волнений есть все основания. Северус не понаслышке знал о нравах, царивших в среде пресыщенной молодежи. А такая амбициозная умница, как Грейнджер легко могла попасть в лапы коварному соблазнителю, чей отец без сомнения прикроет любой грешок наследника.

— Нет! — завопила девушка — Его прослушивают. Надо отправить голубя!

— Почему не сову? — не смог не съехидничать Снейп — Давайте, мисс Грейнджер порассуждаем, как взрослые спокойные люди. В конце концов, определенные медицинские операции уже несколько лет как могут совершенно легально проводиться и в Великобритании.

— Чего? — совсем не изящно удивилась Грейнджер — Вы в своем уме?! Какие операции?!

— Прошу прощения, мисс, но мне сложно вести с вами диалог. Вы до сих пор мне ничего не объяснили, — попытался возмутиться Северус.

— Давайте так, я позвоню в магазин Джинни, а она позвонит Фреду и Джорджу, а они уже свяжутся с Драко? — все еще лихорадочно сверкая глазами, предложила бывшая студентка.

— И при этом я не в своем уме? — скорее себе сказал Снейп — Пожалуйста — указал он на телефон.

После этого нечего было даже надеяться закончить работу в спокойном режиме. Уже спустя полчаса служебный телефон Снейпа звонил с одной просьбой — передать трубку Гермионе. Пришедший с обеда начальник, был выдворен Северусом из кабинета от греха подальше, якобы с глаз долой от недовольной клиентки, которая грозит судом и небесными карами.

Спустя еще час, Гермиона стала передавать трубку уже Северусу. И в четыре часа пополудни, сохраняя легенду о кипучей деятельности юрисконсульта, в деле урегулирования притязаний разгневанной туристки, они вышли из офиса, сопровождаемые сочувственными взглядами сотрудников.

— Вы хоть понимаете, что ворвались ко мне на работу совершенно возмутительным образом? И вдобавок еще требует от меня сопровождать вас до моей собственной квартиры, не желая ничего толком объяснять! Это немыслимо! — не унимался Снейп.

— Я не врывалась к вам, профессор, — уже вполне уверенно отвечала Гермиона — просто я была расстроена и напугана. Я зашла в первое попавшееся агентство путешествий. Я и понятия не имела, что вы работаете там. Клянусь!

— И, однако же, вы позволили себе устроить сцену и присвоить мой телефон! Мне пришлось выгнать собственного начальника! Вы подумали, чем мне это грозит? — настаивал мужчина.

— Слушайте, на прошлом месте работы вы вообще директору ногу сломали, и вам ничего за это не было! — она не смогла не припомнить ему давний инцидент.

— Да что вы знаете?! Ваш обожаемый директор проиграл на ставках ваших идиотских студенческих игр половину школьного бюджета. Ему требовалось время, чтобы залатать дыры и сдать отчет. Это можно было сделать, только имея серьезные проблемы со здоровьем, например, сломанную лодыжку. И пожалуйста! Отсрочка на три месяца для него и долгожданное увольнение для меня, — он потер руки в ликующем жесте — старый пердун не давал мне свободу целых пять лет, дескать, он нигде не найдет профессора по стольким дисциплинам всего за одну зарплату. Скупердяй!

— Проиграл? Но кому?! — казалось, все прочие неприятности ушли далеко в тень в свете этой новой информации.

— Ха! Ваш декан, милочка, любого оставит без штанов, — он цокнул языком — Минерва, храни Господь эту старую пропойцу, никогда не проигрывает.

— А я так злилась на вас, когда вы ушли, — девушка странно посмотрела на мужчину.

— Какая преданность директору! — желчно выплюнул в ответ Северус.

— Нет. Мне просто нравились ваши занятия. Вы, конечно, были невыносимы, это точно, но вы никогда не были скучным — она продолжала смотреть на него, впервые не защищаясь, это обезоруживало и заставляло нервничать одновременно.

— Что ж, спасибо и на этом, но вы бы никогда не сдали мне экзамен на отлично, мисс Грейнджер. Так что мой уход — ваш счастливый шанс закрыть диплом на отлично — он ответил куда-то в асфальт.

— Подумаешь! — развеселилась она — Четверка от вас ценнее пятерки по любой другой дисциплине, уж я-то знаю наверняка.

К тому времени, как все прочие участники этого странного вечера подтянулись в квартиру Северуса, Гермиона успела выложить ему как на духу все, что не давало улыбаться ее славной мордашке. Она рассказала и про махинации Казначея, и про статью в «Придире», и про прием в Мэноре, и даже про хитрый план с «Таймс» и подковерными интригами, и прослушку спецслужб. Она не забыла даже пожаловаться на «мерзкую» Амбридж. Поэтому Снейп счел необходимым напоить девушку чаем с его фирменной валерьяновой настойкой и уложить в свою постель, чтобы хотя бы остаток вечера провести в относительном спокойствии.

Мисс Грейнджер была из тех людей, к которым нужно привыкнуть, и Северус понял, что так и не смог до конца этого сделать. Но сегодняшнее безыскусное общение со стороны девушки определенно льстило его самолюбию и заставляло по-другому взглянуть на эту надоедливую всезнайку, так много раз доводившую его до белого каления своими выкриками на занятиях.

— Днем поэтов в Британии и Австралии называют пятницу. Этимология названия очень проста: POETS — в данном случае есть аббревиатура от «Piss Off Early Tomorrow’s Saturday». Если соблюсти приличия, то это переводится как «Не хочу работать в субботу утром». Это если соблюсти приличия)))

— Под определенными медицинскими манипуляциями Снейп подразумевает аборт. Великобритания в 1967г. приняла закон об абортах, который позволил прерывать нежелательную беременность, пусть и с оговорками.

Причиной незапланированной истерики помощницы ответственного секретаря стал весьма пренеприятный инцидент возле Зала Совещаний с участием министра финансов. Как обычно с утра, просматривая свежую прессу, мистер Люциус Малфой наткнулся на заметку о приеме у себя в поместье точно на первой полосе. Изрядно удивившись тому, что такое солидное издание как «Таймс» поместило статью об этом не в раздел светской хроники, он начал подозревать неладное, когда увидел имя автора статьи. Рита Скитер была известна тем, что обличала нечистые помыслы власть предержащих, имея на то официальное королевское благословение.

Стоит ли упоминать, что мистер Малфой закончил завтракать раньше обычного? Нападки на него в среде анархистов были совершенно обычной вещью, которая была чревата разве что мигренью. А вот статья в главной газете страны, да еще с упоминанием всех фактов и фотографиями документов, это заявка на проблемы куда более серьезные, чем простая головная боль. И Казначей не собирался так это оставлять. В его министерстве завелся крот и будь он трижды проклят, если позволит ему и дальше спокойно жить!

Мистер Малфой не был глуп, поэтому сразу вспомнил, кто настойчиво пытался указать ему на его же ошибки. Конечно, мисс Гермиона Грейнджер! Молодая и очень целеустремлённая выскочка, наверняка левачка и суфражистка. Следовало, как следует припугнуть эту пигалицу. Они все смелые и идейные, пока не доходит до реальной опасности.

Случай провести воспитательную беседу представился быстро. На одиннадцать утра было назначено совещание по составлению предварительного плана бюджета перед парламентскими слушаниями. Среди секретарей, ведущих протокол заседания, была и Гермиона. Как всегда собранная и расторопная. После утомительных прений начала совещания, обеденный перерыв казался долгожданным благословением. Люциус подождал, пока Гермиона направиться вниз и на лестнице поравнялся с ней:

— Добрый день, мисс Грейнджер! — осклабился он, наблюдая, как насторожилась девушка.

— Добрый день, мистер Малфой!

— Скажите, пожалуйста, все ли хорошо у вас дома? Здоровы ли ваши родители? — не утруждая себя улыбкой, проворковал он.

— Благодарю вас, — все еще ничего не понимая, ответила Гермиона.

— И вы, конечно, не хотите неожиданных неприятностей своим близким? — все с той же уверенной интонацией продолжал говорить Люциус.

Возможно, будь Грейнджер не замешана в том, что имя министра финансов Великобритании сейчас пестрело всеми урожденными регалиями на первой полосе «Таймс», она бы не придала значения такому диалогу. Но она была.

— Что вы хотите этим сказать? — она остановилась и прямо посмотрела в глаза мужчине, которого в эту секунду ненавидела.

— А я уже все сказал, мисс Грейнджер, — Люциус довольный произведенным впечатлением поспешил вниз, где его уже ждал шофер.

Даже если, думал он, Гермиона не была виновницей утечки, то ее круг общения явно пересекался с таинственными нарушителями его спокойствия. Так что он полагал, что в любом случае остался услышанным.

Так и произошло. От мысли, что с родителями может случиться что-то плохое, а она так и не успела отправить их в круиз, ей сделалось дурно. Вне себя от напряжения, она побежала по улице с единственной целью, найти агентство путешествий, чтобы отослать родителей подальше от Англии, туда, где длинные руки Казначея их не достанут. Остальное принадлежало истории.

Проснувшись на утро в постели Северуса, Гермиона первым делом проверила себя на предмет наличия на себе нижнего белья. Удостоверившись, что спала прямо в платье и чулках, она с удивлением обнаружила, что испытывает легкое разочарование по этому поводу. Вчера вечером, мистер Снейп предстал перед ней совсем в другом свете. Оказалось, он мог быть внимательным и остроумным собеседником. Она обратила внимание, что ей приятны его манеры и голос. А руки, которыми он так изящно заваривал для нее чай, окончательно утвердили ее в мыслях, что Северус Снейп один из приятнейших людей, с которыми ей доводилось беседовать.

— Доброе утро, мисс Грейнджер! — поприветствовал ее Северус, разливая кофе по чашкам.

— Доброе утро, мистер Снейп! — смущенно ответила она — Прошу прощения за вчерашний вечер. Я не хотела стеснять вас. Даже не предполагала, что валерьяна так подействует на меня.

— А я предполагал, поэтому не стоит извиняться, Гермиона, я пошел на это сознательно. Вы были напуганы и взвинчены. Не самая удачная комбинация для тех, кто планирует государственный переворот, — усмехнулся мужчина.

— Я бы не назвала это переворотом, — еще больше смутилась девушка — скорее, небольшое семейное дело.

— Ваши друзья, братья Уизли, просили вас дождаться их здесь, — произнес Северус — вы пока можете воспользоваться ванной.

— Благодарю, — произнесла вконец зардевшаяся девушка.

Они ничего не могла с собой поделать. Возможно, Рональд был прав, ей никогда не удавалось держать себя в руках в присутствии этого человека. Сама мысль, что она спала в его постели, а сейчас делит с ним завтрак, буквально оглушила ее своей интимностью. Это, не шло ни в какое, сравнение с ее неловкими обжиманиями с Роном и быстрыми завтраками в Норе по воскресеньям. Гермиона была готова задохнуться от восторга просто оттого, с какой галантностью он предложил ей джем, прежде чем самому размазать его по оладьям.

В эту секунду она простила ему все его насмешки и шпильки в ее адрес во время учебы. Она даже простила ему свои слезы от досады за то, что не он слушал ее блистательную речь на итоговом экзамене, которую она, несомненно, готовила для него. Она приняла его будущие выпады, решив для себя раз и навсегда, что если когда-нибудь и выйдет замуж, то только за мистера Снейпа, потому что все прочие варианты были бы компромиссами. А Гермиона не была

к ним склонна.

Она выскочила из-за стола, испугавшись собственной смелости и скрылась в ванной, оставив озадаченного Северуса завтракать. Он читал ее как книгу, но вот чего он не ожидал увидеть, так это совершенно очевидной симпатии к себе. Что же, женщин он не понимал никогда.

Спустя час, пришли Фред и Джордж Уизли. С порога отрапортовав что-то приветственное в адрес хозяина мансарды и шутливо вульгарное в сторону подруги, они ретировались, оставив, наконец, Северуса, в одиночестве.

* * *

В гостиной Грейнджеров, в Патни, настала торжественная тишина, когда Гермиона, дрожащим от волнения голосом произнесла: «Мама, папа, я откладывала с каждой своей зарплаты все это время, чтобы отправить вас в круиз по Атлантическому океану. Это моя благодарность вам за все эти годы, что вы отказывали себе во всем, только бы у меня был шанс на достойное будущее». Она протянула билеты и рекламный буклет родителям, которые все еще молчали, не зная, что сказать.

Она отреагировала примерно так же, когда Драко сунул ей эти билеты.

— Я верну тебе все до последнего пенни, Драко. Спасибо тебе, — нашлась она почти через минуту.

— Как тебе будет угодно, Грейнджер. Для меня это не принципиально. Я помню, о чем мы договаривались и своих родителей я бы тоже отправил в безопасное место. Собственно, почти этим я сейчас и занимаюсь, — ответил он, обеспокоенно глядя на девушку.

Слабые возражения матери о записях пациентов разбились, о железные доводы на сей раз отца Гермионы, который вдруг неожиданно для всех загорелся идеей круиза. Хотя, что может быть неожиданного в радости от предстоящего долгожданного отдыха? И миссис Грейнджер, совсем чуть-чуть поколебавшись, согласилась паковать чемоданы.

Это означало только одно — время решительных действий настало. И пусть события развиваются гораздо быстрее, чем Гермиона могла предполагать, но отступать теперь было поздно.

Маленькая гостиная Норы оглашалась возмущенными выкриками Драко, когда тот, позабыв манеры, плевался проклятиями в адрес своего отца и деда, не забыв так же упомянуть весь род по мужской линии от первого Малфоя.

— Да вы хоть понимаете, что мне заявил этот выкидыш империи?! — кипятился он — Этот старомодный напыщенный павлин?! Этот петух, который еще не знает, что для него уже стоит кастрюля с кипятком?!

— Я не нахожу себе места, когда дети ссорятся с родителями, — причитала Молли — выпей чаю, золотко, уверена, он рано или поздно услышит тебя, — она сунула в его руки чашку и убежала хлопотать к очагу.

— Мерзавец заявил, что он уже принял меры к тому, чтобы эта, цитирую, мерзкая утечка о его делах, больше не повторилась, — он зашипел от боли, залпом опрокинув в себя горячий чай — угрожать Грейнджер это принять меры?! О чем он думает, когда видит всех этих людей, которые неустанно дежурят возле нашего дома? Я не могу спокойно выйти в клуб без того, чтобы меня не пасли несколько человек! Да я забыл, когда по телефону разговаривал!!! Господи, Рональд, ты будто слизней наглотался! — Драко сморщил лицо в приступе отвращения, когда услышал очередной рвотный спазм своего друга.

— Не надо про слизней! — жалобно простонал тот.

— А вот нечего тащить в рот всякую гадость! — злорадно ответила Молли с кухни — Теперь будешь знать, как завтракать вне дома, Рональд Уизли!

Движимый гастрономическим любопытством и романтическим порывом впечатлить девушку, младший сын Уизли пригласил Лаванду в недавно открытую американскую закусочную, хард-рок кофе. Чего Рональд не учел, так это размеров порций и количества жира в них. И не то, чтобы парень страдал отсутствием аппетита, или в его теле бывшего профессионального спортсмена обменные процессы дали сбой, но он точно не рассчитывал, что есть, придется за двоих. Лаванда оказалась на редкость привередливой в еде и прикоснулась только к жареной картошке. А вот Рональду достался весь бекон, мороженое, гамбургеры и яичница на тарелках, больше похожих на подносы. В результате юноша уже два с половиной часа мучился несварением, проклиная не то девушку и ее плохой аппетит, не то американскую пищевую промышленность, не то собственный слабый желудок.

— Мы пропали! — продолжал Драко свою пламенную речь — Он, похоже, действительно не понимает, что не сегодня завтра за ним придут соглядатаи Ее Величества. Что нам делать тогда? Как отмыться от позора? Уж если простая секретарша, — он поклонился в сторону Гермионы — мое почтение, смогла нарыть доказательства его нечестной игры, то уж знающие люди и подавно посадят его за решетку, а мать, меня, моих будущих детей, словом, всех Малфоев предадут анафеме и позору! — Он обессиленно упал на банкетку возле камина — Что же мне делать?

— Насколько я понимаю, — подал голос Гарри, сидящий в изножье огромного кресла рядом с Джинни — уладить дело по-семейному уже не выйдет, а план «б» мы так и не придумали?

— Ты хочешь что-то предложить, Поттер? — изображая вселенскую боль на своем прекрасном лице, Драко повернулся к товарищу.

— Не совсем, — откашлялся тот — для начала нам стоит определиться с конечными целями. Чего ты хочешь, Драко? Чтобы секретные спецслужбы оставили твою семью в покое? Для этого министр должен уйти с поста и подчистить все доказательства своей вины. А еще, — и тут Поттер поднял палец вверх, привлекая внимание — Малфой должен возместить ущерб, иначе от него не отстанут. Я тут тоже не сидел без дела. Навел справки о людях в штатском.

— Гарри, ты задал нам неразрешимый ребус, — воскликнула Гермиона — как, скажи на милость, нам заставить уйти министра без возбуждения официального уголовного дела? Это, так или иначе, бросит тень на Драко. И потом, что значит возместить ущерб? Сомневаюсь, что мистер Малфой придет с покаянной к посольству Танзании.

— Да, Грейнджер, ты права, мое имя опозорено навеки! — Драко по-прежнему изображал великого страдальца.

— Возьмешь фамилию Астории! — огрызнулась она.

— Вариант! — хихикнула Джинни — но с Люциусом-то что делать?

— Это же очень просто, — пролепетала Луна откуда-то из-за Чарли, с которым она практически не расставалась — нужно взять у него то, что он никогда не подумает искать при помощи властей. Что-то, с помощью чего можно возместить причиненное зло.

Друзья уставились на нее в молчаливом недоумении.

— Фея моя, — пророкотал Чарли — кажется, нам нужны подробности.

— Все же очень просто, — мечтательно сказала девушка — вам нужно украсть у него то, что он украл у правительства Танзании.

Молчаливое недоумение сменилось осторожным ликованием. В самом деле, Люциус не кинется посвящать власти, если его счет в Гринготтсе вдруг опустеет, иначе придется отчитываться о причинах возникновения столь внушительных сбережений. И вместе с тем сам факт того, что украдены, будут именно эти капиталы, а из архива пропадут все компрометирующие его документы, красноречиво укажет министру, что стоит оставить большую политику. В этом ключе, его можно даже немного припугнуть. Скажем, старый добрый шантаж.

— Луна, — опомнилась перовой Гермиона — это же гениально!

— Мы грабим банк, дружище! — отсалютовал Фред Джорджу.

— Совершенно верно, дружище! — поддержал его брат.

— А ведь это может сработать, — авторитетно поддержал Поттер.

— Вы все просто чокнулись, — удовлетворенно заявил Драко.

— Ага, — подоспел все еще не очень уверенно артикулирующий Рон — и много вы знаете грабителей, чтобы перенять опыт?

— Вообще-то, Сириус мог бы помочь нам, — не очень уверенно предложил Поттер — но, боюсь, его задерживали только за драки и пьяные дебоши. А вот красть ему ничего такого не приходилось.

— Подождите, — вклинилась Гермиона — ограбление — это такая же операция, как организация приезда монарха в парламент. Если организовать всю логистику правильно, ограбления еще долго не хватятся. Его вообще могут заметить только двое, твой отец и еще этот, противный Реддл.

— То есть ты вот так запросто берешься организовать ограбление?! — воскликнул Драко.

— А почему нет? — с вызовом ответила девушка.

В гостиной, уже который раз, наступила тишина. Каждый обдумывал то, что было озвучено вслух. И только несколько человек думали о том, что последует после.

— Вас поймают и упекут за решетку, — констатировал Рон.

— Не поймают, если не найдут деньги, — проворковала Луна — мы отдадим их в Танзанию и мир снова победит.

— Ох, несравненная моя леди, — обратился Драко к ней — боюсь разрушить вашу страну единорогов и летающих слоников, но на преступление против собственного народа пошли именно чиновники Танзании, согласившись участвовать в отцовской афере. Уверен, они тоже имеют немалую долю от контрабанды.

— Каждый, убивший дракона, драконом же станет, — заключила возлюбленная Чарли.

— А что если мы создадим фонд на подставное лицо и переведем деньги на конкретное дело? Скажем, на постройку школы или больницы? — светлая голова Хогвардса просто лопалась от переполнявших ее идей.

— Молодец, Грейнджер! — похвалил Драко — Давайте накажем мерзавца!

Первые летние сумерки опустились на Лондон. В автомобиле за живой изгородью и поросшими мхом остатками римской стены, сидел Аластор Грюм. Он наблюдал из своего укрытия, как довольные собой молодые люди расходятся, выкрикивая подбадривающие обещания. «Что, черт возьми, они задумали?» — мужчина улыбнулся неожиданно тепло для своего грозного вида: «Пока что присмотрим, как бы ребятишки не наломали дров».

Северус предпочитал обедать в пабе на соседней улице. Согласно легенде паб «Тайная комната» начал свое существование еще во времена Генриха восьмого. В то время монарх решил отринуть власть Папы Римского и провозгласить себя главой англиканской церкви. Бедные католики, подверглись гонению, часть монастырей подлежала роспуску, многие тогда пострадали за веру. Легенда гласила, что монахи одного ордена, не были готовы оставить служение, поэтому решили быть братьями в миру. Паб же послужил хорошим прикрытием для их праведных занятий. Днем они отпускали людям выпивку, а ночью замаливали грехи, обустроив алтарь в тайной комнате.

— Пинту темного, будьте добры! — попросил он бармена — и тарелку карри.

Усевшись за столик и вдохнув невероятный аромат томленого риса с овощами, Северус был вполне счастлив, так, по крайней мере, он себе сказал, а потом повторил еще раз. Вот уже несколько дней он неизменно улыбался, стоило ему случайно вспомнить его маленькое приключение со своими бывшими учениками и то, как Гермиона смотрела на него, даже не пытаясь скрыть собственной симпатии. Все-таки было что-то неуловимо интригующее в том, как женщины сейчас стали проявлять инициативу, прямо говоря, чего они хотят от тебя. В былые времена мужчина мог быть настойчивым, но вот как узнать, нравиться ли это девушке? Северус всегда пасовал в таких случаях. Возможно, виной тому его прошлый не совсем удачный опыт. Но вспоминать об этом он не любил.

Он возвращался на работу длинной дорогой, желая, как следует подышать летним воздухом, прежде чем снова засесть в душном офисе. В какой-то момент он услышал чьи-то быстрые шаги и напряженное перешептывание, которое можно было принять за спор.

— Ничего не выйдет, ты с ума сошла!

— А я тебе говорю, без него нам не справиться!

— Он не пойдет на это!

— Да откуда ты знаешь?!

Северус не выдержал и резко обернулся:

— Какого черта?! Вы теперь и на улице вознамерились меня преследовать?! — он был раздражён и польщен одновременно — Что вам нужно?

— Профессор… мистер… Северус! — наконец нашлась Гермиона — мы посовещались, и я абсолютно уверена, что без вас нам не обойтись.

— Я был против, — в жесте капитуляции Гарри поднял руки — здравствуйте профессор! Не хотел вас беспокоить.

— Что ж, мистер Поттер, — скривил кислую мину Снейп — у вас снова ничего не вышло.

— Умоляю вас, Северус, нам необходима ваша помощь, — Северус невольно заметил, какой беззащитной стала девушка, когда вот так просто просила о помощи — хотя бы просто выслушайте нас.

Все еще внимательно наблюдая за Грейнджер, Снейп сделал жест, приглашая их следовать за собой. Гарри с удивлением отметил, как радостно подпрыгнула Гермиона, когда пошла за своим бывшим профессором:

— У кого-то хорошее настроение? — спросил он, сам улыбаясь во весь рот.

— Немножко, — отчего-то смутившись, ответила девушка.

Войдя в кабинет, Северус тут же решил обозначить границы:

— У вас есть полчаса на то, чтобы изложить мне суть дела, уговорить согласиться на, придуманную вами авантюру, выслушать мой отказ и убраться ко всем чертям. Приступайте! — он милостиво сделал жест рукой и приготовился внимать, потому что из той позы, что он принял, только внимают.

— В общем, — начала краснеть Гермиона — вы, наверное, помните, что я рассказывала вам тогда, когда… так вот, мы все решили. То есть нам нужно ограбить банк, — выдохнула девушка и уставилась на него.

— Теперь ваша версия, Поттер. Никогда не думал, что скажу это, но пусть она будет чуть более подробной. Предыдущий оратор был никуда не годен, — он многозначительно посмотрел на девушку.

— Постараюсь, профессор, — Гарри слегка откашлялся и продолжил — скажем так, нам не удалось заставить министра финансов самого уйти в отставку. На наш компромат, слитый в официальную прессу, он никак не отреагировал, хотя угрожал родителям Гермионы, — Северус снова метнул взгляд к бывшей ученице.

— Они сейчас в круизе. Их долго не будет, — вновь чего-то засмущалась девушка.

— Так вот, — продолжил Поттер — мы тоже решили сыграть грязно. Известно, что свои незаконные доходы от нелегальной продажи драгоценных камней, Люциус держит в банке. И поскольку владелец банка тоже в курсе происхождения капиталов, значит и ему полагается некоторое вознаграждение за молчание. Поэтому мы решили украсть то, что было украдено до нас.

— И чем вы в таком случае будете отличаться от Малфоя? — ухмыльнулся Снейп.

— О! А вот это самое интересное! — воскликнула Гермиона — Представляете, мы вернем эти деньги в Танзанию, через подставной фонд. Мы построим школу или больницу, мы еще не решили. Нам нужна помощь, чтобы уладить все юридические вопросы. Лучше вас это все равно никто не сможет сделать, — она преданно посмотрела ему в глаза.

— Да, — откашлялся Гарри, явно смущенный такой реакцией подруги — еще нам понадобятся ваши умения химика. Нам нужно усыпить бдительность банковских служащих и охранников, когда придет час икс.

— И зачем это мне? — не скрывая собственного торжества, спросил Снейп.

— Восстановить справедливость, — с готовностью ответила Грейнджер.

— Да что вы?! — изумился он — И зачем мне это делать? — он снова задал вопрос.

— Потому что вам не чужд альтруизм? — предположила она, но наткнувшись на стену цинизма во взгляде, неуверенно продолжила — Или дух авантюризма?

— Мимо, мисс Грейнджер! — констатировал Снейп — Не смею больше вас задерживать. Всего доброго! — и он демонстративно вернулся к бумагам.

Поттер, с извинительной миной на лице, встал из-за стола и подал руку подруге.

— У меня еще двадцать минут, — упрямо отчеканила девушка, на что-то обидевшись.

Гарри застыл в нерешительности. Было, похоже, что эта сцена смущала только его. Снейп все так же работал с документами, что-то быстро вписывая в блокнот, а Гермиона упрямо сидела, скрестив на груди руки и сверля взглядом Северуса.

— И что, ты так и будешь здесь сидеть? — спросил Гарри.

— А в чем проблема? Он сказал, что у нас есть полчаса.

— Да, но мы управились раньше. Пойдем, — он попытался поднять подругу со стула, на что та, только дернулась.

— Ты мне мешаешь! — огрызнулась она — Нам не справиться без него, неужели не ясно?! Ладно, фонд создадим сами, невелика наука, — Северус смерил ее недоверчивым взглядом — но что нам делать в банке? Может быть, вы что-то посоветуете? В Гринготтсе одна из лучших охранных систем в стране. И я сомневаюсь, что Реддл просто так даст лишить себя внушительного куска неучтенной налогами прибыли.

— Вы сказали Реддл? — Снейп изменился в лице.

— Владелец банка, — согласилась Гермиона — Том Реддл, лорд Волдеморт. Вы знакомы?

— Я помогу вам обчистить ублюдка, — холодно сказал мужчина.

— Но почему вы изменили решение? — насторожился Гарри.

— Серьезно, Поттер? — Северус со злостью посмотрел на него — Неужели ваш распрекрасный опекун вам так и не удосужился ничего рассказать? — Гарри стоял пораженный таким злобным выпадом в сторону Сириуса — Сомневаюсь, что спустя столько лет беспробудного пьянства, мистер Блэк сможет вспомнить все обстоятельства гибели ваших родителей. Советую вам, мистер Поттер, самому поднять архивные дела. И впредь, — он сделал паузу и строго посмотрел на них — встречаемся по пятницам в Паучьем Тупике. Чужие туда не сунутся, поэтому опасаться слежки не надо. К тому же, если кто-то и попытается наведаться туда, мне тут же доложат об этом. Мне не звонить. Ясно?!

Молодые люди только пораженно кивнули в знак согласия. Лезть с расспросами не хотелось совершенно. Всего лишь несколькими фразами Снейп дал так много пищи к размышлению, что ни Гарри, ни Гермиона, не торопились делиться друг с другом собственными соображениями. Предстояло так много узнать и подумать над столькими вещами, что голова шла кругом.

Девушка вдруг вспомнила, о чем на

приеме у Малфоев ругались Сириус и его кузины. Ей стало немного не по себе.

Если Северус когда-нибудь и разглядит в ней женщину, то соперничать ей придется

с той, кого уже целую вечность не было среди живых. Одернув себя, она

сочувственно взглянула на друга. Ему предстояло узнать то, что никогда ни один

ребенок знать не должен.

Просторные залы Малфой мэнора заполняла привычная торжественная тишина. В дни, свободные от официальных приемов, семья предпочитала для жизни меньшее западное крыло. В парке, перед террасой, прямо на земле был постелен плед. Пикник проходил без лишних свидетелей и ушей. Нарцисса чопорно попивала шампанское и лакомилась сырами и фигами, тогда как Белла, раскинувшись рядом, делилась впечатлениями:

— Боже, Цисси, ты себе не представляешь! Он приказывает и подчиняюсь. Знаешь, как он умеет приказывать?! Ему хочется подчиняться, не из-за страха наказания, а из-за предвкушения удовольствия! — женщина в нетерпении уставилась на сестру — Я люблю его, Цисси. Я еще никогда никого не обожала так, как его. Он сделал мне предложение, и я согласилась!

— Ты уйдешь от Робастана?! — воскликнула миссис Малфой — Но Белла, это будет скандал! Подумай хорошо, прошу тебя.

— К черту общество с его устаревшими нормами! — взметнулась женщина — Я хочу жить с любимым человеком! Он не хочет ни на минуту отпускать меня, Цисси, это так прекрасно, если бы ты знала. Он увозит меня в Танзанию, где покупает дом. Только представь, мы проведем там несколько недель, нежась на горячем песке, обнаженные, лаская друг друга.

— Избавь меня от подробностей, прошу, — недовольно осекла сестру Нарцисса.

— Вот только не надо передо мной корчить из себя невинность. У Драко есть гораздо больше оснований называть отцом твоего садовника, чем Люциуса, — женщины невольно залюбовались крепким мужчиной, разгружающим навоз у теплиц и оставшимся по случаю жары с обнаженным торсом — Люциус оставил тебя в этом огромном доме сразу после медового месяца. За все ваши двадцать с лишним лет брака, ты хоть полгода прожила с ним бок о бок?

Женщина опустила глаза. Нелегко было признаваться, но любовь к мужу не выдержала проверку временем и его вечным отсутствием. Тяжело любить того, кого нет рядом, если только ты не страдаешь неврозом. Психика Нарциссы была в полном порядке. Едва Драко исполнилось два года, как она поняла, что больше не в силах игнорировать взгляды, которыми награждает ее садовник каждый раз, как она оказывается поблизости.

Первые месяцы страсти сменились долгими ночами, полными разговоров и ласки. Они узнавали друг друга и уже не мыслили себе жизни порознь. Нарцисса старалась все свое время проводить в поместье, что Люциус только поощрял, а Оливер, так звали садовника. Отказывался от всех прочих предложений работы в пользу роз любимой женщины.

— Неужели за столько лет, — продолжала свою экзекуцию Белла — тебе ни разу не хотелось оставить этого индюка Люциуса, и жить с любимым мужчиной?

— Наша молодость выпала на другое время, дорогая сестра. Я не могла так подставить Люциуса. В конце концов, он не сделал мне ничего плохого. Я умею быть благодарной.

— Но, Цисси, неужели Оливер не ревнует тебя, когда Люциус остается в поместье? — женщина заинтригованно уставилась на жену министра.

— О! Какие пустяки! — отмахнулась та — Люциус не притрагивается ко мне с пятьдесят четвертого года, когда я имела неосторожность попросить его о, — тут миссис Малфой осеклась и зарделась как школьница — ну, ты понимаешь, все эти чопорные предписания супружеского долга в викторианских талмудах, хоть и говорят о женском удовольствии, но умалчивают о мужской изобретательности. Понятия не имею, о чем он тогда подумал, но с тех пор поцелуй в щеку самое интимное, что происходит между нами. Оливер приходит ночевать ко мне в спальню, ничего не опасаясь.

— А горничная? — изумилась Белла — Она что, ни разу не видела его, выходящим от тебя?

— Я тебя умоляю, Белла! Винни восемьдесят четыре года, она и меня узнает через раз, где уж ей Оливера запомнить! — рассмеялась она — Оливер бережет мою честь и поднимается еще до рассвета. Летом я почти всегда ночую у него в сторожке. Там прекрасно! И я подхожу к завтраку, будто бы с ранней прогулки. Если Люциус и догадывается о чем-то, то не подает виду. Я тоже не интересуюсь его досугом в городе, — она многозначительно посмотрела на сестру.

— А я не хочу больше этих игр, Цисси. С тех пор, как лорд показал мне, как он любит меня, я хочу принадлежать ему без всяких недомолвок. Хватит с меня фиктивных отношений! Думаешь, мне еще не поздно родить ребенка?

— Ребенок? — удивилась Нарцисса — Он и вправду нравится тебе, раньше ты о детях и слышать ничего не хотела.

— Знаешь, из нас троих самой умной и счастливой оказалась Андромеда. Она уехала вслед за любимым и наслаждается жизнью со всей своей огромной семьей. Нянчит внуков и до сих пор обожает своего Теодора. Просто тошнит от этой благости, когда вижу их фотографии! Я тоже хочу этого, Цисси! Пожалуйста, пойми меня.

Миссис Малфой посмотрела вдаль, где виднелась крыша сторожки садовника и с, одной ей заметной горечью, ответила: «Я понимаю, Белла. Я понимаю».

* * *

Сегодня Гарри Поттер отказался ужинать в компании крестного. По совету Северуса, остаток дня он провел в архиве, просматривая дело о гибели собственных родителей. Удивительным оказался тот факт, что за столько лет, Гарри так и не удосужился узнать, как именно не стало Лили и Джеймса Поттеров. Ему было очень хорошо с Сириусом и он никогда не ощущал себя сиротой, с лихвой получая ласку и утешение от родного человека.

И вот он сидит на полу в архиве и рассматривает фотографии с места аварии. Отца выбросило из машины, он лежал на мокрой траве лицом вниз. Мать неестественно выгнулась поперек сиденья, в ее руках было зажато детское одеяльце. Неужели Гарри был с ними в тот роковой вечер?!

В отчете говорилось, что автомобиль Поттеров уходил от столкновения с машиной Тома Реддла, выехавшей на встречную полосу, но не справился с управлением и полетел в канаву, несколько раз перевернувшись.

Информации было катастрофически мало, как будто кто-то по злому умыслу решил замолчать этот инцидент, вырвав важные листы из дела. Как не противился Гарри, но разговора с Сириусом было не избежать. Крестный мог часами рассказывать о его приключениях с отцом, но никогда не упоминал того, как он погиб.

Гарри решил пройтись. До Гриммо от Скотланд-Ярда было идти пять кварталов, но его это ничуть не смущало. Он чувствовал, что разговор ожидается не простым. Сириус, словно предчувствуя вечер воспоминаний, уже вытащил на крышу кресла и бутылку виски.

— Я сегодня был в архиве, — осторожно начал Гарри — и нашел отчет об аварии родителей.

Сириус напрягся, но и не подумал пасовать:

— И сейчас ты будешь задавать мне вопросы?

— А ты ответишь на них?

— Я потратил двадцать лет, чтобы забыть о том, что случилось тогда, — Сириус сделал большой глоток.

— Получилось?

— Я бы не пил, если бы это было так.

Над Лондоном стояла глубокая ночь, когда Сириус, пошатываясь, спустился к себе в комнату. Гарри остался на крыше и смотрел на горящий электрическими огнями город. Время шло, а он все не уходил, словно только сейчас понял что-то важное для себя. С востока уже проникал свет на ставшие вдруг тихими улицы, а Гарри все еще пребывал в задумчивой меланхолии. Наконец, он стряхнул пепел с последней сигареты, зябко поежился и, гонимый утренней прохладой, неловко зашагал прочь.

— Здесь, конечно, поклон Дэвиду Лоуренсу и «Любовнику леди Чаттерлей». Его егеря звали Оливер Меллорс.

Бледный свет от люминесцентной лампы не был добр к мистеру Реддлу, неделикатно освещая синюшную кожу на его щуплом, почти лишенном всякой растительности, теле. Доктор Сметвик методично простукивал тело пациента и прослушивал его стетоскопом. После нескольких минут размышлений и поиска в справочниках, Сметвик выдал предварительное заключение:

— Что ж, мистер Реддл, признаться честно, вы меня и удивили, и обрадовали. Ваши реакции стали лучше, дышите вы полной грудью, даже сердечный ритм, как будто стал бодрее. Люблю дисциплинированных пациентов, — он снял перчатки и уселся в кресло — это проявление уважения. В таких условиях одно удовольствие работать.

— В самом деле, доктор, — лорд вышел из-за ширмы, повязывая шейный платок — эти прогулки творят чудеса. Все как вы и говорили, неспешность, никакой суеты и что-то, что займет руки и голову, — на этой фразе он загадочно улыбнулся — я внял вашей рекомендации и на днях отправляюсь в Танзанию. Хочу приобрести там поместье.

— И снова браво, мистер Реддл! — не уставал хвалить его Сметвик — Давайте условимся так, вы набираетесь сил в Танзании. А я жду вас у себя через месяц. На всякий случай мы запланируем операцию на конец августа. Уверен, что к тому времени вы окончательно окрепнете для серьезного вмешательства.

* * *

Когда наступила пятница, Гермиона уже была готова. В сумке она несла ежедневник, который за последние несколько дней распух от многочисленных вклеек и теперь больше напоминал средневековый талмуд. Она не бросала слов на ветер, когда говорила, что составит план для их аферы, продумав пути отступления. А еще Гермиона хотела впечатлить Снейпа. Если бы только он оценил ее старания! Ей не нужны хвалебные речи, простого кивка в ее сторону было бы достаточно.

Стараясь не потревожить местных обитателей, Гермиона, в сопровождении своего лучшего друга и его невесты, поднимались в квартиру Северуса. Он открыл им прежде, чем они успели постучать. Внутри их уже ждали Фред с Джорджем, Билл и Драко.

— Полагаю, ваш маленький революционный кружок в сборе? — осведомился хозяин квартиры.

— Да, мы оставили Рона за кассой, — ответил Джордж.

— Надеюсь, этот олух не разорит нас, — тут же добавил Фред.

— Полагаю, мисс Грейнджер, вам есть, что сказать? — Снейп дал ей право выступить первой.

— Благодарю, Северус, — она волновалась, совсем как когда-то на его семинарах в Хогвардсе — наш план должен состоять из двух частей. Первая из них — создание подставного фонда, который бы распоряжался деньгами, которые мы украдем из ячейки Малфоя в Гринготтсе. Я составила список необходимых документов для этого, пожалуйста, Северус, взгляните на него, — она готова была провалиться сквозь землю от того, что ее трепет, как ей казалось, был заметен всем в комнате.

— Непременно, — заключил он, насмешливо выгнув бровь.

— Нам останется только определиться с человеком, на имя которого будет оформлен фонд. И не мне вам говорить, что он должен быть надежным, иначе, мы рискуем не доделать наше доброе дело. И сами останемся ни с чем.

— Ценное замечание, мисс Грейнджер, — уже ничто не могло скрыть ее улыбку — И кто же будет этим счастливцем?

— Сэр, — откашлялся, собираясь с силами Гарри — Этим человеком мог бы быть Сириус. Он очень надежен и не выдаст нас. К тому же он сам не бедный человек и не станет присваивать себе украденные капиталы.

Снейп предпочел оставить без ответа предложение Гарри:

— Приступайте ко второй части, мисс Грейнджер. Именно с ней нам всем предстоит повозиться.

— Да, — она глубоко вздохнула, собираясь с мыслями — как мне объяснил Билл, ячейки в Гринготтсе находятся в подвале, рядом с хранилищем денег. Именно в ячейках Казначей хранит свои капиталы. Я предлагаю, тоже завести ячейку, так мы получим доступ. Сами ячейки открываются двумя ключами, клиента и служащего банка. Поэтому следующей нашей задачей будет сделать копию этого ключа. Тогда мы сможем открыть нужные нам ячейки и унести все, что там находиться. Кстати, об этом, — девушка восстановила дыхание — нам нужно придумать, как незаметно вывести из банка целую кучу денег. Один человек просто физически не сможет сделать это незаметно.

— А сколько там? — встрепенулась Джинни.

— Если мои подсчеты верны, то около двух миллионов фунтов, — ответила девушка.

— Ого! — восхитилась невеста Поттера — Я даже не могу представить себе, сколько это в объеме.

— Значит, вы честный человек, мисс Уизли, — ответил Снейп — я предлагаю использовать мешки для строительного мусора. Для отвлечения внимания, можно устроить имитацию работ коммунальщиков. Пока кто-то что-то заподозрит, пройдет время. А попытки дозвониться в городскую коммунальную службу совершенно точно займут весь рабочий день.

— Вы уверены? — не поверила Грейнджер.

— А вы оглянитесь, мисс, — неожиданно для нее, он улыбнулся — Что касается использования вашего опекуна в качестве подставного лица для создания фонда, — Снейп обратился к Гарри — полагаю, за неимением лучшей кандидатуры, нам придется прибегнуть к его услугам. Я сам подготовлю все необходимое. О своем визите я предупрежу заблаговременно. Все документы необходимо заверить у нотариуса, о чем я тоже позабочусь. Вас же, мистер Поттер, я настоятельно прошу проследить, чтобы мистер Блек был в трезвом уме. Не желаю иметь с ним дела ни секундой больше необходимого. И поверьте, мое желание взаимно.

— Я понял вас, сэр, — хмуро ответил Гарри.

— Мистер Снейп, — поднял руку Билл — как я могу вам передать карты эвакуации служащих банка? Схемы размещения сигнализации тоже, я думаю, не будут лишними? И если это поможет, то коридор, ведущий к хранилищу, другим своим концом выходит во внутренний двор. Он закрыт, но, полагаю, для, — он сделал рукой знак кавычек — коммунальщиков, это не проблема? Кстати, схемы расположения коммуникационных узлов у меня тоже есть среди документации. Можем устроить вполне настоящую аварию, тогда времени будет еще больше.

— Прекрасно! — хлопнул в ладоши Северус — Все необходимое вы принесете сюда в следующую пятницу, мистер Уизли. В середине недели мы уладим дела с открытием фонда и все, что нам понадобиться, это проследить за распорядком прихода в банк мистера Малфоя. Если вопросов больше нет, то все свободны.

Гермиона отчаянно пыталась придумать причину остаться еще немного, но как назло, в голове не было ни одной толковой мысли.

— Мистер Снейп, возможно, у вас будет задание для меня? Я могла бы многое сделать, — к последней фразе вся ее уверенность куда-то исчезла.

— Что, например? — конечно, как она могла забыть его удивительную манеру отвечать въедливым вопросом на любой ее комментарий — Впрочем, вы обладаете уникальной возможностью следить за министром на своем рабочем месте. Воспользуйтесь ей.

Снейп внимательно посмотрел на бывшую ученицу. Она была одета скромно, но в этом было что-то вызывающее. Вельветовые джинсы, наглухо застегнутый тренч и ворот белой водолазки, выглядывающий из-под плаща, как воротничок священника, делал ее вид немного отрешенным и определенно, привлекающим внимание. А убранные в пучок пушистые кудри, трогательно обнажали ее юное лицо.

— Вы проделали хорошую работу, мисс Грейнджер. Действительно, хорошую, — ему понравилось то, что он увидел.

Его сложно было назвать ценителем женской красоты. На его вкус большинство женщин имели слишком вызывающую внешность. Кричащая женственность с годами его только раздражала. Он предпочитал скромность и сдержанность во внешнем облике. Они будили фантазии, которые Северус не считал нужным держать в узде. Он был любимым клиентом многих девочек мадам Розмерты, а временами и самой мадам Розмерты.

Снейп был мужчиной, который не спешил жить как монах, справедливо полагая, что и для этого настанет своя пора. До тех пор, он будет с благодарностью принимать все подарки, которые судьбе будет угодно преподнести ему. Слишком многим он пожертвовал из-за собственного упрямства и ущемленной гордости в далеком прошлом. Но сейчас, наконец, он предвкушал отмщение, о котором так долго мечтал.

— Исполнительница роли мадам Розмерты, актриса Джули Кристи, чей расцвет пришелся как раз на начало семидесятых, была замечена в весьма откровенных съемках. Положа руку на сердце, отметим, что сексуальная революция быстро проникла во все сферы социального

общежития. Кино, как мы помним, важнейшее из искусств, быстро подхватило этот тренд. И мисс Кристи была хороша. На мой вкус, отчаянно хороша.

В доме на Гриммо было на редкость многолюдно для середины рабочей недели. С самого утра хозяин дома пребывал в дурном расположении духа. Вняв увещеваниям крестника, Сириус вместо шампанского к завтраку выпил только чашку крепкого кофе. От этого жизнь его вмиг лишилась той легкости, которая всегда наступает после нескольких бокалов спиртного. На смену ей пришла тревожность и легкий тремор конечностей, свидетельствующий о прогрессирующей абстиненции. Блек был готов убить за стакан двенадцатилетнего скотча из его погребка, но предстоящая встреча с его давним недругом диктовала свои условия.

— Хорошо, Гарри, где этот нетопырь-переросток? Я готов вершить справедливость, — преувеличенно бодро сообщил Сириус, войдя в гостиную.

— Неужели? — вместо приветствия воззрился на него Снейп — По мне так единственное к чему ты готов, так это к приступу белой горячки. Но раз сегодня тот редкий случай, когда ты трезв, то не будем искушать судьбу и поторопимся. Вот, — он сунул ему документы — подпиши это, прежде чем мы отправимся к нотариусу.

— Выбирай выражения, Нюниус, ты в моем доме! — огрызнулся Блек.

— О, поверь, — нарочито медленно произнес Северус — каждая секунда в нем для меня мука.

— Вот и славно, — ответил ему бывший однокашник — давай сюда свои бумажки.

Сириус сел на диван перед журнальным столиком и принялся вчитываться в бумаги.

— Ты, в самом деле, решил проявить дотошность, вчитываясь в фиктивные документы? — взвился Снейп.

— А что такого? — поддразнил его Сириус.

Снейп был готов зарядить ему пощечину, но в это время вошли Гарри и Гермиона, поэтому воспитательная беседа откладывалась.

— Пришла Гермиона. У вас все хорошо? — спросил он, почувствовав напряжение между крестным и бывшим преподавателем.

— У меня — да! — довольно осклабился Сириус — Может, ты что-то хочешь поведать нам, Нюниус?

— Многое, — голос Снейпа в этот момент пробирал до мурашек — но твоему подопечному не стоит знать, какая сволочь его опекун.

— Да как ты смеешь?! — вскочил на ноги Блек — Я сломаю тебе все ребра, мерзкий говнюк! Иди сюда! С этими словами он кинулся вперед.

На лице Снейпа не дрогнул ни один мускул. В самый ответственный момент он лишь слегка отошел влево, и Сириус не встречая ожидаемой преграды, по инерции полетел на пол, утратив свой боевой вид.

— Сириус, ты обещал держать себя в руках! — крикнул Гарри.

— Он первый начал! — в голосе Блэка послышались визгливые нотки.

— Так-так-так, — Снейп скрестил на груди руки, отчего Гермиона непроизвольно вздохнула — прошло столько лет, а ты до сих пор не научился отвечать за свои поступки.

— Да что ты знаешь?! Ты, вечно хнычущий оборванец! Неудивительно, что Лили тебя отшила! Ты и в подметки не годишься Джеймсу!

— Не смей произносить ее имя! — почти прошептал Северус — Они оба были бы живы, если бы ты не заставил тогда пить с тобой Джеймса. И как знать, может и Реджи был бы жив, не стань ты для него настоящим тюремщиком. Я презираю тебя! И, судя по тому, как ты живешь последние годы, ты тоже не высокого мнения о себе.

— Северус, я попросил бы вас, — Гарри не успел договорить, как Снейп прервал его.

— Не стоит благодарности, мистер Поттер, я рад, что надоумил вашего непутевого крестного, забрать вас от вашей полоумной тетки и дать вам счастливое будущее. А теперь, если мы закончили изображать из себя шекспировских персонажей, я попросил бы вас двигаться в путь.

Сириус поднялся с пола, избегая смотреть в глаза крестнику.

— В таком случае, ты, никогда не смей произносить имя Регулуса! — тяжело сказал он.

Тягостное молчание, повисшее в автомобиле, угнетало. Гарри нервничал и пару раз почти пропустил поворот. Снейп и Блек демонстративно смотрели в разные стороны, разместившись на заднем сидении. Гермиону потряхивало от той сцены, свидетельницей которой ей только что довелось стать.

Что она знала о Северусе, если разобраться, что так неосмотрительно решила влюбиться в него? Да почти ничего! Он прекрасный собеседник, у него потрясающий голос, чувственные руки, завораживающая манера двигаться острый ум, пронзительный взгляд, трагическое прошлое, бледная кожа… Хватит! Он болезненно самолюбив и до сих пор хранит память о той, что его отвергла.

Гермионе захотелось плакать от чувств, внезапно захлестнувших ее. Это была какая-то всеобъемлющая жалость к себе и всем, кто был сейчас рядом с ней. Какое-то абсолютное принятие и любовь к ним, вместе со всеми их недостатками и страшными ошибками прошлого. А еще она поняла, что еще никогда не желала так сильно быть рядом с человеком, которому она была абсолютно безразлична.

Нет, она не станет вести себя как влюбленная дурочка, каких и в Хогвардсе хватало. В конце концов, он был самым молодым преподавателем, а закрытое пространство и ограниченность развлечений делали Снейпа одним из самых популярных преподавателей в девичьих сообществах. Вместо этого она будет мозолить ему глаза, выводить своим всезнайством и независимой манерой поведения. Она станет спорить с ним, доводить до белого каления своими расспросами, все что угодно, лишь бы не это равнодушие, с каким он смотрит на нее. О, только бы он увидел в ней равную! Уж она бы тогда ни за что не упустила этот шанс, став для него самым важным человеком в жизни.

— И чтоб ты знал, Снейп, — устало произнес Сириус, когда они почти приехали — я не заставлял Джемса пить со мной. Это были поминки по Регулусу и я скорбел, так же как и Джеймс. Даже ты, черт тебя подери, и то был мрачнее тучи тогда. Мы все хватили лишнего. Не смей обвинять меня в смерти Лили. Я сам виню себя каждый день, когда вижу шрам на лбу Гарри. Я как будто бы снова там, рядом с раскореженным автомобилем, слышу детский плач.

Северус промолчал. По его виду нельзя было даже предположить, что в эту минуту он испытывает почти физическую боль от нахлынувших воспоминаний. Такие они были яркие. Но нельзя, нельзя было раскисать. Только не перед Блеком и сыном этого чванливого Джеймса Поттера! В день, когда Лили отвергла его, он поклялся больше никогда и не перед кем не проявлять слабости. Единственная женщина, которую он когда-либо любил, не приняла его чувств, навсегда прекратив их общение.

— Приехали, — сказал Гарри, отчаянно желая сменить тему.

— Нотариуса зовут мистер Филиус Флитвик. Постарайтесь воздержаться от комментариев в адрес его внешности, — Снейп со значением посмотрел на Сириуса.

— Если он не высокий, носатый и сальноволосый нетопырь, то он мне уже нравится, — огрызнулся Сириус, кажется, снова обретая бодрость духа.

Тяжелый запах сырости и сточных вод канализации Лондона не оставлял равнодушным никого, кто спускался под землю. Фред Уизли отважно светил фонариком, еле поспевая за старшим товарищем, самым загадочным противником Короны, анархистом и диггером, Лунатиком, больше известным как Римус Люпин.

Вообще-то, никто никогда не заподозрил бы в Римусе непримиримого борца с системой, если бы он сам об этом постоянно не твердил. Он работал обычным бухгалтером в какой-то конторке на Портпул-лейн. Жил в лодке, кочуя по бесчисленным каналам Лондона вместе с другими такими же любителями свободы и дешевого жилья. Люпин не устраивал того, что в официальных сводках принято называть подрывной деятельностью. Вместо этого он честно работал, никогда не врал, не уклонялся от ответственности и не привлекался к ней. Он предпочел уйти в глухое подполье, даже от молодых социалистов и информационных пиратов, которых привечали в «Придире». Люпин был диггером и подрывал систему изнутри.

Он знал подземный Лондон лучше, чем собственное отражение в зеркале. Все свободное время Лунатик проводил в поисках новых закоулков, древних проходов и остатков старых коммуникаций двухтысячелетнего города. Он давно сбился со счета, сколько позабытых средневековых убежищ видели его глаза, сколько неизвестных римских святилищ он отыскал, просто бредя вперед, и ориентируясь по старым картам. И в этом была его страсть, его неистребимая тяга к свободе. Очень скоро слух о нем пошел по всему неформальному Лондону, как о человеке, который поможет что-то где-то спрятать, незаметно провести от одного места к другому и просто рассказать много такого, о чем, обычно, не пишут в учебниках истории.

Но Лунатик не был бы сам собой, реши он брать деньги за свои услуги. Как он сам объяснял, невозможность заплатить налог с такого дохода, рождала тревожные мысли о нечистой совести. В конце концов, он все еще был обычным служащим и подданным Короны. Просто у него было странное хобби и образ мыслей.

Свое прозвище он получил потому, что страдал приступами сомнамбулизма. Сказать по правде, это была одна из причин, почему Римус решил жить в лодке, ведь если ему снова придется ходить во сне, он сразу упадет в воду и проснется. Но ему все еще не представилось возможности проверить состоятельность этой теории. Он просыпался раньше, чем успевал хотя бы выйти из каюты.

— Давай помедленнее, тут дышать нечем, — взмолился Фред.

— Мы почти пришли, — попытался успокоить его Люпин, — сейчас еще поворот и, считай мы под Гринготтсом. Хорошие карты, откуда они у тебя?

— Не скажу, прости, сам понимаешь, я связан тайной.

— Да без проблем, — согласился Люпин, с уважением относившийся ко всякого рода обязательствам — но я бы приобрел карты, если можно.

— Думаю, я могу это устроить, — Фред любил оказывать ответные услуги.

Пройдя указанное расстояние, Люпин торжественно оповестил:

— Мы на месте, вон там, — он указал на небольшую нишу в стене, в которой был проход в другое помещение — кабельный коллектор. Если вам так приспичило устроить маленький коллапс, то вам сюда.

— Блестяще! — восхитился Фред — А что за коллапс мы можем устроить?

— Ну, зависит от ваших возможностей, — Люпин задумчиво почесал, заросший щетиной подбородок — самое простое, вы можете отключить электричество. Или сделать прорыв канализации. Пахнуть, конечно, это будет не слишком приятно, но замаскирует любые следы вашей деятельности.

— А как запах просочиться из-под земли? Мы же здесь, а они там, — Фред решительно не понимал принципа техногенных катастроф.

— Небольшой фейерверк в туалете и по ходу следования слива. Зальет так, что деньги в Гринготтсе все-таки запахнут, — бодро просмеялся в ответ Люпин.

— Шикарно! — одобрил такой план Уизли — Покажешь, где проходят нужные трубы?

Еще сорок минут заняла лекция об особенностях прокладки городских коммуникаций, и еще полтора часа мужчины пробирались сквозь подземный лабиринт к магазинчику Фреда, где их уже ждал Джордж, Кснофилиус и Драко, который взял на себя обязанности спонсировать их маленькое предприятие. Молодой аристократ был доволен, что на предстоящую встречу с Северусом они придут, выяснив все, что было необходимо. Оставалось неизвестным, каким образом, они попадут в банк, но Малфой оставил это на откуп Гермионе.

* * *

Вторая половина рабочего дня проходила не так плодотворно, как первая. Накатывала усталость и мыслительный процесс вызывал почти физический дискомфорт. Еще эта проклятая рассеянность, которая совершенно не давала возможности сосредоточиться! Гермиона уже в третий раз перепечатывала одну и ту же бумагу, вызывая настороженные взгляды со стороны своего начальника.

— Мисс Грейнджер, возможно, вам следует переключиться на другой документ? Или отнести уже готовые протоколы заседания кабинета министра в Канцелярию? Уверен, вам пойдет на пользу легкая встряска от мадам Амбридж, — хихиканье других секретарш на замечание Перси немного взбодрило девушку, но недостаточно для того, чтобы сосредоточиться на тексте документа.

— Да, — обреченно согласилась она — вы правы, хорошая встряска мне не повредит.

— А нам хорошая сплетня! — крикнула ей вдогонку Салли.

Гермиона ненавидела состояние влюбленности. К счастью ее нельзя было назвать влюбчивой. Юная секретарша Казначейства становилась рассеянной и нервной. Все, о чем она могла думать, это объект ее обожания. И если бы любовь была взаимной, то Грейнджер бы порхала от счастья, а так, неопределенность и горечь оттого, что ее чувства безответны, не давали ей дышать полной грудью. Бедняжка даже слегка похудела, оттого что кусок в горло не лез.

Ее работа, которая и раньше не особенно вдохновляла юную и полную амбиций выпускницу Хогвардса, сейчас стала просто невыносимой. Если бы не слежка за Казначеем, она бы взяла отпуск или больничный, чтобы все свое время посвящать планированию ограбления. Но это было бы безрассудно, и Северус никогда бы этого не одобрил.

— О, мисс Грейнджер! — неприятно поежилась Долорес, — Какие еще страшные упущения вы нам сегодня откроете?

— Никакие, мадам, — флегматично ответила девушка.

— Неужели теряете хватку, мисс? — осклабилась женщина.

— Решила пощадить ваши нервы. У вас усталый вид, — Гермиона улыбнулась, с удовольствием наблюдая, как на самодовольной физиономии Долорес появляется злобная гримаса.

Девушка медленно шагала в свой кабинет по расстеленным ковровым дорожкам. Сегодня она в очередной раз потерпела неудачу. Гермиона так и не узнала расписание министра. В приемной всегда топились люди, а если был не приемный день, то мистер Филч казался привязанным к стулу. Он никогда не покидал свой рабочий пост днем. Он уходил последним, лично, запирая все двери. Вот бы свистнуть у него ключи! Но только как это сделать? Нужно попросить Гарри. К нему хотя бы вопросов не возникнет.

Время тянулось так медленно, что Гермиона все же сдалась под натиском обязательств и решила задавить собственную влюбленность кипой, требующих перепечатки, документов.

* * *

Миссис Малфой беспокойно ходила по комнате сестры. Белла не на шутку влюбилась в своего лорда и выглядела счастливой, но Нарциссу терзали опасения. Нет, она не собиралась становиться грозной Вальбургой Блек, уж кто-кто, а жена министра никогда не слыла пуританкой, вопреки впечатлению, которое производила. Но и просто так отпускать сестру с Реддлом ей было неспокойно. Про него ходили ужасные слухи, которым Нарцисса склонна была доверять.

— Звони мне, что бы там у вас не произошло. Пообещай мне! — просила она сестру.

— И что там может случиться? Я залюблю его до смерти? Скорее, уж он меня. Для его возраста он на редкость темпераментен.

— Я рада за тебя, Белла, просто Танзания — это же так далеко! Береги себя, маленькая моя, — она обняла сестру, не желая отпускать.

— Обещаю Цисси, я и шага не сделаю без моего Воландеморта. Смотри, — она показала сестре кольцо, с неприметным камнем графитового цвета — Он подарил мне кольцо своей матери. Их семейная легенда гласит, что этот камень может воскрешать мертвых.

— Очаровательно, — только и нашлась, что ответить миссис Малфой.

— Ой, брось, Цисси. Семейные предания всегда мрачны и полны ужаса. Лично меня это возбуждает.

— Когда вы уезжаете?

— На следующей неделе, — женщина осмотрела свой гардероб — Пойдем по магазинам? У лорда фетиш на викторианское белье. Я обещала ему панталоны. У него неплохая коллекция предметов старины. Есть целый набор старинных дилдо.

— Сжалься надо мной, сестра, мне же еще обедать с ним за одним столом! — взмолилась женщина.

— Как скажешь, но знай, Цисси, я помню времена, когда ты была не такой ханжой, — погрозила ей пальцем Белла.

— А я и не ханжа, просто личное должно оставаться в спальне.

— Ханжа! — нараспев протянула мисс Лестрейндж, дразня сестру.

С полудня Гарри сопровождал Джинни на прогулке по Вест-Энду. Пару раз ему показалось, что за ними следят, однако, внимательный анализ обстановки успокоил его бдительность. Они уже прошли Сент-Мартинс Лейн и вышли на Ковент-Гарден, когда Поттер снова заметил знакомый силуэт в мимо проезжающем автомобиле. Нет, определенно ему не показалось.

— Детка, — обратился он к девушке — а где бы нам с тобой можно затеряться? Может быть, выпить кофе?

— Только кофе? — томно протянула в ответ Джиневра — Есть тут пара мест, но район тебе не понравиться. Это вотчина Сондерса.

— Ерунда! Ты делаешь прекрасным любой район этого города, — он поцеловал ее.

И они пошли, дальше, к улице Лонг Акр, мимо старинного книжного магазина и зданий эдвардианской эпохи. Едва свернув на главную дорогу, Гарри снова увидел, как перед ним пронесся новенький зеленый ровер пи шесть. На заднем сиденье, которого, и Поттер готов был в этом поклясться, сидел не кто иной, как Аластор Грюм.

Но зачем ему следить за Гарри, так грубо выдавая себя? Разве что это был знак не делать глупостей? Но он же просто гуляет с девушкой! Гарри напрягся и стал озираться по сторонам.

— Кого-то ищешь? — удивилась Джинни.

— Нет, просто любуюсь видом, — соврал ее жених — я редко бываю в этой части Лондона. Дано здесь нет рынка?

— Всего несколько лет. Его перенесли, он теперь находится в Уондсворте, недалеко от Девяти вязов. Я там не была с самой школы, — мечтательно произнесла Джинни.

— Обязательно сходим, — пообещал Гарри, не называя, впрочем, конкретных сроков — тут есть, что-нибудь менее открытое?

— Ты сегодня полон загадок, солнышко, — смеялась она, утягивая Гарри в какой-то проулок — Джордж с Фредом частенько здесь бывают. Все уши мне прожужжали!

Молодые люди оказались на неприметной Нилз-Ярд. Узкая улица с низенькими домиками, все еще хранила на себе следы торгового прошлого. Грязные окна, мусор и странного вида молодежь соседствовали с недавно открывшейся «Молочной фермой Нилз-Ярд».

— Вуаля! — промурлыкала девушка — Это место, где знаменитые английские сыры приравняли к искусству, друг мой! Зайдем и вкусим сычужное зловоние хорошо выдержанного сыра, пожалуйста, — смешно поднеся руки к лицу, как будто в молитвенном жесте, Джиневра уставилась на жениха.

— Веревки из меня вьешь, ведьма, — Гарри нежно поцеловал девушку в ответ.

Оглянувшись, перед тем как войти внутрь, Гарри с каким-то нехорошим чувством отметил, что улица оканчивается тупиком. А один из сидящих на старых подушках забулдыг слишком внимательно смотрит на него, безуспешно имитируя расфокусированный взгляд пьяницы.

В небольшом магазинчике, торгующем кустарными сырами фермеров со всей Англии, царил тяжелый запах чего-то кислого и напоминающего давно не стираные носки. Восковые и натуральные корочки на головах сыра аппетитно красовались на витрине.

— А неплохо, — оценил ассортимент Поттер — думаю, Молли одобрит, если я презентую ей Вонючего епископа. Она обещала вечером пастуший пирог с винной начинкой.

— Маман оценит все, что бы ты ей ни подарил, дорогой, — улыбнулась Джинни — я хочу йогурт с яблочным крамблом, — обратилась она к продавцу, красноносому мужчине в годах.

— Отсюда есть другой выход? — обратился Гарри к нему.

— Ты не похож на хулигана, — продавец оценивающе посмотрел на молодого человека.

— Вы правы, сэр, — улыбнулся полицейский своей самой обаятельной улыбкой — я, скорее, девушка в беде.

— А я тогда кто? — возмутилась Джинни, даже не думая паниковать.

— Золотой динарий на счастье, — ничуть не смутившись, ответил Гарри — Вы покажете нам выход? Мы бы с радостью сделали вам выручку в знак благодарности.

— Тогда я хочу еще Стилтон и Кабок к завтраку, — девушка плотоядно уставилась на продавца, нетерпеливо ожидая его вердикта.

— Все для клиентов, — довольно ответил мужчина — за шторой находится подсобка с лестницей. Она ведет на второй этаж. Если вы пройдете до конца коридора, то увидите дверь в следующее здание. Эта галерея связывает три дома. Вы сможете незаметно выйти на Севен Дайлз и окажетесь в книжном развале у Доутона. Привет ему, если встретите.

Отодвинув голубую штору, продавец указал рукой направление. Поднявшись по кривой лестнице со стершимися ступеньками, молодые люди оказались в коридорчике, не то для прислуги, не то для вентиляции, такой он был узкий.

— Ну, так от кого мы бежим? — спросила Джинни.

— Я бы не сказал, что мы бежим, скорее, даем знак, что мы получили сообщение, — ответил Гарри, бодро прокладывая им путь.

— Слава богу! А то у меня неудобные туфли, — ехидно заметила девушка — и все, же, дорогой, могу я услышать подробности?

— Я заметил слежку за нами от самой Норы. В какой-то момент я даже думал, что мне показалось, пока собственными глазами не увидел Грюма, — Поттер перевел дыхание, открывая следующую дверь — а это не тот человек, который даст себя обнаружить, если он того не хочет. Он практически прыгнул мне под нос несколько раз! Что это, как не сообщение мне?

— Попытка покрасоваться?

— В таком случае, тебе следует преподать ему несколько уроков, — он притянул к себе девушку — они обнаружат нас, но не сразу. Так мы покажем, что мы заметили их слежку и сделали выводы.

— А мы сделали? — Джинни хитро прищурилась.

— Да — не попадаться!

— Но мы уже попались, — недоумевала она — как мы обчистим Реддловы кладовые и не выдадим себя?

— Элементарно, дорогая! — веселился Гарри — Неужели до сих пор не догадалась?

Вместо ответа мужчина получил ощутимый удар по лопатке от негодующей невесты.

Книжный магазин, куда их привела последняя дверь, представлял собой прелюбопытное зрелище. Книги там водились в огромном количестве: старые, новые, расставленные по полкам и небрежно собранные в коробки без всякой системы. Кроме книг в магазине было какое-то устрашающее в своей масштабности собрание керамики. Грубо сделанные горшки и вазы, покрытые эмалью или, обожженные без декора, выглядывали из каждого угла, что не был заставлен книгами.

— Все-таки странные у твоих братьев знакомые, — оглядываясь вокруг, произнес Гарри.

— А что, ты бы не стал искать единомышленников? — удивилась девушка — Николас Сондерс задумал сделать то, о чем все мы втайне мечтаем. Если хочешь, он благородный скваттер. И, Гарри, у тебя не меньше причин быть ему благодарным, чем у тех, кто получил возможность работать, благодаря его идеям.

— Назови хоть одну.

— Ну как, — томно взглянув на жениха, девушка понизила голос — благодаря мистеру Сондерсу, тебе, мой милый, не обязательно ждать брачной ночи, а мне повторять путь моей родительницы.

— Убедила! — Гарри поднял руки в знак капитуляции — Великий человек!

— И что мы будем делать теперь? Дальше уходить от слежки?

— Нет, предлагаю пройтись немного пешком, чтобы нас заметили. Потом поймаем такси и вернем тебя в родительский дом. Если ты не возражаешь, то я бы остался с тобой, чтобы воздать хвалу мистеру Сондерсу, — Поттер отставил очередную вазу в сторону и наклонился к невесте для поцелуя.

— Николас Сондерс был поистине великим человеком. Скваттер, социальный философ на практике, применявший собственные идеи. Именно с его легкой руки Ковент-Гарден, в особенности улица Нилз-Ярд стали центром альтернативного капиталистического развития малого бизнеса.

— Ковент-Гарден — район, до 60-х гг известный своим рынком. В 1968г. его перенесли. Постепенно, район стал «дряхлеть», потеряв свою социально-экономическую опору. Тогда-то там и появляется Сондерс)

— «Молочная ферма Нилз-Ярд» был одним из первых магазинов, открытых Сондерсом.

— Книга Сондерса «Альтернативный Лондон», вышла в свет в 1970 г. и тут же обрела статус культовой. Среди прочей информации, в ней, был целый раздел, посвященный контрацепции. С иллюстрациями)))

Отделанный красным деревом и обоями ручной росписи кабинет в «Клубе слизней» полнился сигарным дымом и шелестом страниц тех, кто не мыслил себя без просмотра свежей прессы или занятной книги. Сам клуб, возникший в конце девятнадцатого века, быстро приобрел славу элитного объединения для представителей социального истеблишмента и государственного управления. Его членами могли стать только обладатели титула не ниже графа, занимающие должности высшего чиновничьего звена.

Правилами клуба его членам предписывалось соблюдать молчание, запрещалось приводить гостей, в том числе женщин, устраивать приемы или предаваться другим шумным увеселениям. Поэтому, в основной своей массе, завсегдатаями «Клуба слизней» были мужчины далеко за пятьдесят.

Дворецкий, чей строгий костюм завершался лакированными туфлями, подошва которых была подбита войлоком для бесшумного передвижения, не торопясь проскользнул в кабинет. На серебряном подносе в его руках, лежало письмо. Надломив сургуч, Аластор Грюм, внимательно вчитался в его содержание. Закрыв на секунду глаза для раздумья, он кивнул дворецкому, отпустив его. То, что он прочитал, привело его в восторг и уверило в том, что его сумасшедший план все-таки получится воплотить в жизнь. Довольно покряхтев, он принялся снова раскуривать свою погасшую трубку.

* * *

К концу недели безуспешных попыток мисс Грейнджер подобраться к личным делам Казначея, в ее очаровательной голове созрел план, как можно обхитрить Филча. Всегда людная приемная министра финансов, в четверг вечером, обычно бывала почти пустой. Мистер Малфой в это время всегда уезжал на Даунинг-стрит, на совещание к премьер-министру.

План Гермионы состоял из двух частей и одного Уизли. Для начала ей предстояло незаметно выкрасть знаменитый термос, с которым мистер Филч никогда не расставался. Эта дерзость стала бы отправной точкой первой части плана, когда мочегонное средство смешалась бы с крупнолистовым ассамом в термосе помощника Казначея. Реализация второй части плана ложилась на плечи мистера Перси Уизли. Кроме него подловить пожилого, но полного достоинства господина в мужском туалете, было некому.

— И как, позволь спросить, — обратился Перси к своей подчиненной — это должно выглядеть в твоем представлении?

— Разве это не очевидно? — удивилась девушка — Ты подкараулишь его в туалете, и выкрадешь ключи из его кармана. Мы сделаем слепок, а потом ты вернешь Филчу его драгоценный ключ.

— Хм, — как можно деликатнее заметил мужчина — то есть, я подхожу к писающему мужчине сзади и лезу к нему в карман?

— Я как-то не подумала, — смутилась Гермиона — нужно, чтобы он сам отдал его тебе. Когда в Казначействе меняли замки на дверях? — светлые мысли не забывали дорогу в ее голову.

— А ведь верно! Должен быть дубликат! — Перси приготовился перечислять стратегически важные позиции, обеспечивающие безопасность функционирования главного финансового института страны — Само собой, это служба безопасности, технический отдел и, полагаю, сам министр. Черт! — мужчина помрачнел — Придется договариваться с Кэрроу! Гадость!

— То есть, ты придумал, как достать ключ? — обрадовалась Гермиона.

— Почти, — мрачно признался мужчина — давай сюда свой пластилин! И, пожалуйста, если я не выйду через двадцать минут, найди способ проникнуть внутрь и спасти меня.

— Ты драматизируешь!

— Просто пообещай, как друг и моя подчиненная, — лицо Перси приобрело кроткий и замученный вид — иначе я тебя уволю.

— Хорошо, Перси, не волнуйся.

Они спустились на первый этаж, в крыло, отданное под технический отел, где работали все те, кто обеспечивал бесперебойный электрический свет и телефонную связь в Казначействе, а так же те, чьи шустрые руки не оставляли пыли ни единого шанса осесть толстым слоем на министерских бумагах.

Над уборщиками главной была поставлена мисс Алекто Кэрроу, женщина жестокая и злопамятная. На одном из званых вечеров, куда, обычно приглашаются все начальники отделов, мисс Кэрроу была так неосторожна, что превысила собственный лимит употребления спиртного. К несчастью, как раз в это время позади нее стоял Перси Уизли, на которого в прямом смысле этого слова обрушились, точнее, излились, гнев и досада бедной Алекто за собственную несдержанность. С тех пор мистер Уизли избегал мисс Кэрроу и не прикасался к джину.

И все бы ничего, в конце концов, мистер Уизли был джентльменом, но вот отчего-то мисс Алекто, приняла хорошие манеры за симпатию и, как случалось столкнуться в министерских коридорах, пыталась мотивировать Перси проявить настойчивость. К чести последнего стоит отметить, что он держался на тонкой грани учтивого поведения и хамской отповеди, готовой в любую секунду сорваться с его губ в адрес женщины.

— Повод! Гермиона, срочно придумай мне причину для визита, а то она снова начнет сыпать сальности, — взмолился мужчина.

— Придерживайся плана, скажи, что потерял ключ от кабинета. Пусть она даст тебе дубликат. Заодно увидишь, где она их держит, — девушка посмотрела на часы — двадцать минут и ни секундой больше!

— Ради Англии! — с этими словами Перси самоотверженно открыл кабинет его несостоявшейся зазнобы.

* * *

Крошечный закуток Снейпа в Паучьем Тупике снова вмещал в себя больше людей, чем это могла позволить планировка. Первыми заявились многочисленные Уизли вместе с Полумной, которая теперь была тенью Чарли. За ними пришел Драко. Гермиона, Гарри Джинни были последними в этой череде неловких приветствий.

— Простите, что опоздали, — начала Гермиона — это моя вина. Но мы с Перси только сегодня раздобыли ключи от приемной Казначея. Пришлось подождать, когда все уйдут, чтобы сделать копию его личного расписания. Зато теперь мы знаем обо всех передвижениях министра!

— И почему в таком случае, — недовольно начал Джордж — братец сам не притащился сюда?

— Ты же его заешь, — снисходительно ответила Гермиона — он должен быть выше всяких подозрений.

— Отлично, мисс Грейнджер, — с некоторой ленцой провозгласил Снейп, изучая расписание старшего Малфоя — Скажите мне, Драко, какие новости у вас дома?

— На следующей неделе моя тетка и лорд отбывают в Танзанию. Как минимум две недели их не будет в Англии. Если мы решили действовать, то это стоит делать не мешкая.

— С вашего позволения, сэр, — вклинилась Гермиона, чья решимость засесть у Снейпа в печенках пугало даже ее саму — я составила план, нашего ограбления.

— Мы слушаем вас, — Северус не смог скрыть усмешку.

— Первым делом мистер Блек должен открыть в Гринготтсе ячейки для хранения средств своего, только что открытого, фонда. Я предлагаю сделать это вместе с Джинни.

— Гермиона, нет! — запротестовал Гарри, чем вызвал вздох умиления у всей рыжей части собрания.

— Пойми. Гарри, такая яркая девушка, как Джинни отвлечет внимание служащего банка, пока Билл сделает оттиск универсального ключа.

— Это имеет смысл, — авторитетно заявил Билл — Дженкинс известный любитель женщин.

— Она же твоя сестра! — не унимался Поттер.

— Все в порядке, любимый, я просто пару раз покручу задом перед старым пердуном. Он же старый? — обратилась она к Биллу.

— Как трухлявый пень, сестренка, — отсалютовал ей он.

— Так вот, — откашлялась Гермиона — через несколько дней, те же действующие лица возвращаются, чтобы снять все средства. Пока они будут одни в помещении, они должны быстро переместить все содержимое ячейки Малфоя, к себе. А чтобы пропажу хватились не сразу, стоит оставить там муляжи. Деньги передадим в сумках рабочих. Фред?

— Да. Мы все выяснили с Лунатиком, — заверил всех близнец — он будет с нами, только просил предупредить заранее, чтобы он успел взять больничный. Педант страшный!

— Фред и Лунатик могут сделать так, что банк и весь район будут обесточены, — пояснила девушка.

— Прорыв канализации тоже хорошо отвлекает, — согласился Фред.

— Тогда общая суета поможет выкрасть универсальный ключ у Дженкинса, если вдруг чары Джинни окажутся бессильны.

— Быть такого не может! — на Гарри было смешно смотреть.

— Кроме пуританских замечаний по поводу участия в деле вашей невесты, у вас есть что сказать, мистер Поттер? — поинтересовался Снейп.

— За нами следили вчера. Это был Грюм и его спецслужба. Знаете, они не особенно прятались, поэтому я предлагаю и нам не сидеть по углам. В конце концов, все этапы предстоящей операции более чем законны, кроме непосредственного взлом ячейки министра, — Гарри вышел в цент комнаты — мы все дружим и это общеизвестно. Поэтому не будет подозрительным, если нас и дальше будут видеть в магазине Уизли. А что касается мистера Снейпа, то Гермиона может брать дополнительные задания, чтобы сдать экзамены и получить юридическую степень, к примеру.

— А вы бы согласились со мной заниматься? — тут же всполошилась девушка.

— Не говорите ерунды! — отмахнулся мужчина — Почему бы вам не стать любовницей мистера Малфоя, тогда тепленькое местечко в какой-нибудь коллегии вам обеспечено.

— Она отказалась, — лениво протянул Малфой.

— Вот как? И все равно идея глупая, — категорически заявил Снейп.

— Я согласна с Гарри, — заявила Гермиона, которую очень уязвил комментарий бывшего преподавателя — играя в ненужную конспирологию, мы только привлекаем к себе внимание. Будем вести себя естественно, тогда никто не подумает, что мы что-то замышляем. Все наши действия подкреплены законом. Ну, почти все.

— Это, действительно имеет смысл, — поддержали Бил и Фред.

— Поймите, Северус, у нас остается мало времени и нам просто необходимо чаще видеться, — Джинни странно посмотрела на подругу — чего вы боитесь?

— Я ничего не боюсь, мисс Грейнджер! — набросился на нее мужчина — Я против безрассудства. Хотя, если уж вам так неймется, тогда черт с вами. Вот, возьмите, — Снейп протянул Джинни два маленьких пузырька — это духи с феромонами. По одной капле за ухо и на запястье и вас сложно будет игнорировать противоположному полу. Нанесете, когда пойдете в банк с мистером Блеком. А сейчас расходимся!

Все засобирались, невольно создавая вокруг себя шум и суету. Гермиона чуть задержалась, не желая, чтобы кто-то стал свидетелем того, что она собиралась сказать.

— Простите, меня, Северус. Я обидела вас, — она нерешительно остановилась перед ним.

— Пустое, мисс Грейнджер, — устало ответил Снейп — Вы, в самом деле, отказали Малфою? — в голосе мужчины появилась улыбка.

— Почему вас это удивляет?

— С чего вы это взяли? — ответил он вопросом на вопрос.

Не дожидаясь продолжения разговора, Северус прошел к двери:

— Всего хорошего, мисс Грейнджер. Вас ждут.

Смутившись настолько, что поднять глаза казалось непосильной задачей, Гермиона оставила мрачную квартиру бывшего преподавателя, уже предвкушая новую и скорую с ним встречу.

Близился полдень, когда все обитатели Норы, немного нервные от предстоящего начала первой части их маленькой авантюры, услышали громкий треск мотора Триумфа Бонневиля у себя во дворе. Этот мотоцикл с коляской в свое время был пределом мечтаний любого мальчишки. Едва окрепнув, и, получив доступ к фамильному сейфу, Регулус и Сириус Блэки разорились на новенькую штуковину с коляской, которая, по их мнению, должна была прибавить им мужественности. С тех пор прошло много времени, но Сириус так и не разуверился в мысли, что настоящий мужчина покоряет дороги и женские сердца на мотоцикле.

— Господь всемогущий, Сириус, какой шум! — запричитала Молли, выбегая во двор — Выключай свою тарахтелку и иди пить чай. Ребята тебя уже ждут.

— Тарахтелку?! — наигранно возмутился Блек, снимая с себя шлем и мотоциклетные очки — Помню я, как вы с Артуром любили одалживать у меня этого зверя. Тогда шум его мотора тебе даже нравился. Интересно, сколько твоих детей обязаны моему мотоциклу своим существованием?

— Ты говоришь вздор! — покраснела Молли, по какой-то причине, считающая подобные намеки забавными — Сам потомством так и не обзавелся.

— Планирую очень скоро удочерить твою Джинни. Поэтому без внуков на старости лет точно не останусь, — Сириус приобнял женщину в примирительном жесте.

В гостиной его ждали Джинни и Гарри, не находящий себе места от нервов и ревности.

— Я тебя прошу, Сириус, не давай никому на нее пялиться и тем более распускать руки, — тут же обрушился на своего крестного Поттер.

— А мы разве не для этого туда едем? — засмеялась Джинни.

— Не волнуйся, мой мальчик, — благостно произнес Блек — я все еще в состоянии разбить челюсть любому, кто будет в этом нуждаться. Джиневра, радость моя, видела бы тебя Лили! Покружись, дитя, порадуй старика, — он протянул к ней руки, куда девушка без колебаний устремилась, красуясь в короткой юбке и нежнейшей блузке, определенно перешитой из чего-то, что носилось еще с корсажем.

— Вам нужно идти. Билл уже ждет вас, — сказал Гарри — я в участок, и если что-то пойдет не так, то я рассчитываю на тебя, Сириус, — он поцеловал невесту и вышел.

— Вот, — сказала Джинни, вынимая из кармана два пузырька, которые дал ей Снейп — вот этот аромат для вас, мистер Блек. С ним, все дамы будут ваши. Нанесите вот сюда и можно капнуть здесь, — она указала на шею и запястья — а с этим снадобьем передо мной не устоит ни один мужчина.

— Так ведь уже, милая, — Сириус, как бывалый бонвиван, поцеловал ей руку.

На Норд-Уорф-роуд они подъехали как раз тогда, когда до обеда оставалось всего каких-то полчаса. Швейцар удивленно посмотрел на Джинни тут же, впрочем, раскланявшись в любезностях, открывая перед ней дверь.

— Скажите мне, любезный, — обратился к нему Сириус — куда нам следует пройти, чтобы открыть ячейку в этом чудном заведении?

— Полагаю, мисс Трелони поможет вам, мистер?

— Сириус Блек, к вашим услугам.

Женщина с прической, которую легко было спутать с птичьим гнездом, подошла к ним семенящей походкой:

— Добрый день! Чем я могу вам помочь?

— Мистеру Блеку нужна помощь в открытии ячейки, — отрапортовал швейцар, отходя к своим прежним позициям.

Мисс Трелони уставилась на Сириуса, словно забыла, зачем вообще подошла.

— Простите?

— Меня зовут Сириус Блек, — он на мгновение задержал руку служащей в своей, слегка огладив ее большим пальцем — а вот это моя будущая невестка мисс Джиневра Уизли. А как ваше имя? Вы же окажете нам честь услышать его?

— Сивилла, — срывающимся на шепот голосом, произнесла Трелони.

— Вы же поможете нам, Сивилла?

— Следуйте за мной, — женщина шла как в тумане, неуверенно поднимаясь по огромной кованой лестнице.

— А вы, определенно, знаток, Сириус. Мое почтение, — Джиневра изобразила шутливый поклон.

— Что ж, надо признать, что эта снейповская мешанина действительно работает. Швейцар от тебя оторваться не мог, — довольно ответил он.

Трелони провела их в кабинет, разделенный перегородками, за которыми сидели банковские служащие.

— Мистер Дженкинс, — женщина остановилась возле одного из них — он оформит необходимые бумаги.

— Ох, Сивилла, благодарю вас. Вы сама любезность, — и он снова пожал ее руку, проникновенно заглядывая в глаза.

— Ну, что вы! — зарделась Сивилла, пятясь назад, вжимая голову в плечи от смущения.

Навстречу им поднялся пожилой мужчина, в зеленом клетчатом костюме. На его круглом, слегка красноватом лице красовалась дежурная улыбка, а на гладкой лысине играл солнечный блик.

— Мистер Блек? Приятно вас видеть лично, — он пожал ему руку.

— Взаимно, мой друг. Позвольте представить вам мою будущую невестку мисс Джиневру Уизли — девушка обворожительно улыбнулась, протянув к мужчине обе руки.

— Осмелюсь предположить, мистер Блек, ваш сын настоящий счастливчик! — восторженно глядя на девушку, преисполнился жизни мистер Дженкинс.

— Вы слишком добры ко мне, — не прекращала улыбаться Джинни.

— А что мне еще остается? Только любоваться! Возраст берет свое. Все, что я могу, только смотреть. А ведь еще год назад я мог безошибочно угадать марку духов, которые были на понравившейся мне женщине. Но теперь, увы! Мое обоняние ушло вслед за… — он жеманно хохотнул, глядя на Сириуса — но знали бы вы, как выросла моя трудоспособность! Ничего меня не отвлекает.

— Неужели совсем-совсем не чувствуете запахов? — Джинни с опаской бросила взгляд на Сириуса.

— Ах, мисс Уизли, вам это только на руку, иначе ваша помолвка оказалась бы под угрозой. Так что вас привело ко мне? Полагаю, вы хотите арендовать у нас ячейку?

— Совершенно верно, — начал Сириус — видите ли, я и еще ряд благотворителей, моих друзей и тех, кто не пожелал открывать свое имя, основали фонд, средства которого очень скоро пойдут на строительство школы в одной из наших бывших колоний.

— Похвально, мистер Блек! — сосредоточенное лицо Дженкинса выражало полное одобрение.

— Благодарю вас. Очень скоро у меня на руках останется запредельно большая сумма денег, с хранением которой не справится мой домашний сейф.

— Банк Гринготтс к вашим услугам, — чопорно отрапортовал Дженкинс.

— Есть только одна проблема, — выдержал паузу Сириус — переговоры почти завершены и ячейке недолго быть полной.

— Для чего же тогда еще нужны фонды? — просиял Дженкинс — Не волнуйтесь об этом, даже если ячейка послужит вам всего несколько часов, она надежно сохранит все, что бы там не лежало, — мистер Дженкинс отогнул подборт своего пиджака, и все присутствующие увидели ключ, крепко пристегнутый карабином к ремню.

— Словно камень с души! Джинни, дитя мое, передай, пожалуйста, папку с документами мистеру Дженкинсу.

Джиневре не стоило повторять дважды. Томно поведя бровью, эта прелестница, войдя в роль коварной соблазнительницы пожилых служащих банка, вскочила со стула и, повернувшись к Дженкинсу спиной, наклонилась над собственной сумкой в поисках нужных бумаг. Судя по тому, с каким усердием мужчина утирал пот со лба, увиденное, произвело впечатление.

— Пожалуйста, мистер Дженкинс, — проказница только начинала свою экзекуцию.

Небрежным движением руки в широком цветастом рукаве, девушка как бы случайно опрокинула подставку для карандашей прямиком на мужчину.

— О, мистер Дженкинс, я вас не ударила? Какой конфуз, ей-Богу! — всплеснула руками Джинни, попутно скинув увесистую папку на пол.

— Да что с тобой, Джиневра, ты не больна? — пришел на помощь Сириус — Давай-ка ты присядешь, а мы с мистером Дженкинсом все уладим, — он подошел к мужчине, помогая поднимать с пола, порушенное его будущей родственницей.

Мистер Дженкинс пыхтел от неудобной позы и вида

пленительного декольте Джиневры, которое она даже не думала скрывать, причитая:

«Это все моя вина!». Он был так увлечен, что не заметил, как его ключ на длинной

цепочке, выпал из кармана и оказался прямиков в руках хитрого Блека, ловко

сделавшего оттиск так, как учил его Гарри.

Духота дня уступила место вечерней прохладе. Гермиона шла по улице, дрожа то ли от зябкого воздуха, то ли от волнения предстоящей встречи. С того момента, как добежав до автомата на Картерет-стрит, она услышала Фреда, не без гордости сообщившего, что: «Сестренка справилась на все сто! Слышала бы ты, какие дифирамбы ей пел Сириус!», она знала, что принесет Снейпу добрые вести.

— Мисс Грейнджер, — протянул Северус, когда увидел на пороге своей квартиры бывшую ученицу, а теперь одного из главных координаторов воплощения в жизнь его плана мести.

— Я не с пустыми руками, — просияла Гермиона, показывая бумажный пакет со всевозможной снедью — надеюсь, вы любите индийскую еду. Тут у меня перепелиные яйца, цыплята тандури, и сыр качори.

— Это все, с чем вы пожаловали? Боюсь, вы перестарались, — ожидая главного, в легком раздражении проговорил Снейп.

— Пива я не взяла, — «покаялась» она — поэтому отмечать успех первой части операции будем из ваших запасов, — уже не скрывая ликования, ответила Грейнджер.

— С этого нужно было начинать. Умеете вы нагнать интриги, — поддел ее мужчина.

— Вам бы не мешало быть полюбезнее, не каждый вечер симпатичная женщина приносит вам ужин, — внутри Гермионы все похолодело от собственной дерзости, но она решила, что ее обычной нерешительности рядом с этим мужчиной нет места.

— Откуда вы знаете? — насмешливо спросил он.

— А приносят? — она смотрела ему в глаза, флиртуя, и не собираясь отрицать это.

— Вы знаете, где кухня, — ответил Северус, с интересом разглядывая эту скромницу в трикотажном платье от Миссони.

Гермиона совсем по-свойски принялась хозяйничать, то и дело, бросая взгляды на хозяина дома.

— Так почему вы не желаете готовить меня к получению степени по юриспруденции? — спросила она, выкладывая на стол еду.

— Вы разве не нашли свое призвание под началом мистера Уизли? — скривился он, доставая из холодильника несколько пивных банок.

— С чего вы взяли, что работать секретаршей это мое призвание? Где у вас тарелки?

— Я не так выразился, мне все равно, чем вы занимаетесь. У вас это неплохо получается. Шкаф напротив, — он достал вилки и пару столовых ножей из ящика.

— Вы слишком предвзяты, Северус, — она положила ему на тарелку еще теплого цыпленка с сырной лепешкой — я не хочу прозябать на этой должности всю жизнь. Даже если Перси займет пост выше того, что он занимает сейчас, мне светит только статус его помощника. Я никогда не обрету самостоятельность в этой системе.

— Эта проблема решается выгодным замужеством или, — он помедлил — дружбой.

— Да, но как быть с гордостью? К тому же, Драко единственный представитель потомственной аристократии, кто предложил мне статус любовницы. С Роном мы расстались еще в Хогвардсе, а больше желающих не нашлось.

— С чего вы взяли, что степень по юриспруденции поможет вам продвинуться по службе?

— А кто вам сказал, что я хочу и дальше работать в Казначействе? — парировала она — то, чем занимаетесь вы, кажется мне намного увлекательнее ежедневного перепечатывания скучных отчетов о заседаниях.

— Вам кажется, мисс Грейнджер — ответил Снейп, делая глоток пива.

— Пусть так, но это не отменяет того факта, что я бы хотела снова учиться у вас, — ответила Гермиона тоже отпивая из своей банки и, не отводя от него взгляда.

— Польщен вашим выбором, но отказываюсь от такой чести, — ответил Северус, чувствуя что-то похожее на азарт.

— Я не тороплю вас с ответом, — улыбнулась она — Каков наш следующий шаг?

Северус не сразу понял, о чем его спрашивают, позволив легкой куртуазности вечера завладеть им. За всю свою жизнь он впервые был в ситуации, когда его общества так откровенно добивались и не в обмен за оценки, как это было в Хогвардсе, или деньги, как у мадам Розмерты, а просто так. Он был и польщен, и напуган, и хотел продлить это удивительное соблазнение себя.

— Подождем новостей от Драко, а потом мистер Блек снова навестит свою ячейку.

— Когда мы украдем деньги Малфоя, от них нужно быстро избавиться, — Гермиона смущенно улыбнулась, предвкушая очередную отповедь — я подумала, что нам стоило бы прямо сейчас начать переговоры с кем-то из посольства Танзании, о начале строительства школы и предоставления грантов преподавателям на работу там.

— Мысль хорошая, — одобрил Снейп — но велика вероятность того, что мы нарвемся на подельника казначея и тогда все пропало.

— И что нам делать?

— А вот здесь начинается самое интересное, — лукаво усмехнулся мужчина — вы готовы врать и мило улыбаться, если того потребует дело?

— Попросите меня, — это слабенькое пиво определенно ударило ей в голову.

— В таком случае, — с видом довольного кота продолжил Снейп — стоит осветить наш следующий шаг в прессе, заранее заручившись поддержкой кого-то влиятельного. Я имею в виду по-настоящему влиятельной персоны. Вы у нас умница, Гермиона, так и скажите мне, что у нас нынче на политической повестке дня?

От внезапного понимания, что именно хочет провернуть Снейп, у нее перехватило дыхание. Нет, этот мужчина поистине был гением!

— Почему с вашими способностями вы до сих пор только скромный юрисконсульт во вшивеньком агентстве путешествий? — поразилась она.

— А вы, с вашими? — он вернул ей вопрос, отчего Гермиона покраснела — комплимент от Северуса дорогого стоил.

Пауза грозила затянуться. Гермиона предпочла бы не говорить вовсе, а придвинуться ближе к Северусу, чтобы любоваться его выдающимся, почти римским профилем, наслаждаться его запахом и, может быть, получить ответную ласку.

— Вы всегда не ладили с Сириусом? — если не до страсти, до белого каления она его доведет.

— Какая резка смена темы. Что же вы хотите на самом деле, мисс Грейнджер? — вместо ответа он смерил ее насмешливым взглядом.

— Стать вашим подмастерьем. Я озвучила это сразу по приходу, вспомните.

— Только подмастерьем? — он сам не понял, как стал флиртовать в ответ.

— Вы готовы инициировать со мной интимную связь вместо того, чтобы ответить на мой вопрос? Господи, Северус, что же у вас случилось? — в следующую же секунду Гермиона поклялась откусить свой мерзкий язык, который вечно спешил вперед ее разума — у нее почти получилось соблазнить его.

— Инициатором все же выступили вы, мисс Грейнджер. Что касается наших непростых взаимоотношений с мистером Блеком, то я не склонен водить близкое знакомство с агрессивными идиотами, — как будто очнувшись от морока, ответил Снейп.

— Но с его братом вы дружили, — тихонько возразила она.

— Я очень давно понял, что в людях ценны ум и деликатность. Одного без другого не бывает. Вариаций полно, а вот такое сочетание большая редкость. У Регулуса, как вы понимаете, и с умом, и с деликатностью был полный порядок. Я благодарен ему, за то, что он позволил называть себя его другом.

— Вы вините в его смерти Сириуса? — возможно, если удастся вызвать его на откровенность, это поможет ей стать ближе к нему.

— У Регулуса были определенные наклонности, которые только что прекратили преследовать законом, но они были все так же порицаемы в обществе. Он был неосторожен и оказался замешанным в скандале. Тогда, с помощью связей родителей Регулуса, эту неприятность удалось замять. Все бы забыли об этом и жили, как раньше, если бы ему не стали поступать угрозы. Тогда опекун вашего мистера Поттера взялся обеспечивать брату безопасность, практически сделавшись его тюремщиком. И без того запуганный и униженный Регулус, лишенный привычного круга общения, возможности открыто жить, не оглядываясь ни на кого, даже вести переписку без того, чтобы его братец не сунул в нее нос, сломался. Насколько я знаю, его нашли повешенным в своей комнате, за дверью, на крючке для одежды. Уже после похорон я получил от него письмо. Он неправильно указал адрес, и оно долго не могло меня найти. Регулус писал, что устал жить, стыдясь собственной тени, отчитываясь за каждый свой вздох. И да, мисс Грейнджер, я виню Сириуса в его гибели.

— Простите, что заставила вас снова пережить это, Северус, — она протянула ему руку.

— Что ж, наверное, настало время и мне излить душу, — отшутился Снейп, с благодарностью пожав руку девушки.

Дверной звонок нарушил утреннюю дремотную благость в апартаментах Драко Малфоя. Преступная необходимость подниматься в восемь утра тяжелым грузом упала на плечи и веки молодого аристократа. Едва переставляя ноги, накинув халат на свое юное, не знающее тяжелой работы тело, он оказался у двери.

— Раздери тебя гром, Добби! Зачем так рано?! — жалобно простонал Драко.

— Вернул баранов, — ничуть не смутившись, расплылся в улыбке парнишка — ваш папаша будет сегодня в склянке апосля солянки. Тот мужик совсем скоро вжик и тютю! Давайте жетончиков, буду пижончиком! — прощебетал на тарабарском кокни молодой человек.

— Ты никогда не хотел вернуться в школу? — поинтересовался Малфой, проходя в гостиную в поисках наличности.

— Слушать ругань я и у манной каши могу, — просиял Добби, вспомнив собственную родительницу.

— Образность поражает, — впечатлился Драко — что ж, может тебе это действительно ни к чему, — заключил он, протягивая отцовскому слуге несколько крупных купюр.

— Благодарствую, все заграбастаю, — раскланялся Добби, похохатывая и, как будто, пританцовывая, отправился по своим делам.

Должно быть, рассудил Драко, скорый отъезд лорда с его теткой побудили его отца привести в порядок дела. И если все идет так, как они предполагают, то у них всего пара недель для того, чтобы подготовить почву для реализации их коварного плана.

От раздумий мужчину отвлек вид его невесты, дремлющей на шелковых простынях, одетой в нечто, служившее для чего угодно, но не для защиты тела от холода. Астория, словно почувствовав на себе взгляд жениха, улыбнулась, не открывая глаз:

— Ты слишком громко думаешь, любимый. И это все еще до утреннего чая.

— И как же ты поняла это, богиня моя? — нежно целуя девушку в шею, спросил Драко.

— Ты сопишь, когда думаешь, — засмеялась она в ответ.

— А как же я тогда сплю?

— Во сне твое дыхание становится слегка придушенным. Когда ты спокоен, его почти не слышно. А когда ты со мной, оно тяжелое и сбивчивое.

— Как сейчас? — отодвигая тонкое кружево с нежных бедер, прошептал Драко.

Ответом ему был довольный смешок, когда руки Астории крепко обняли его за шею.

Утренние упражнения продлились недолго, но весьма удовлетворительно для всех участников. Драко все еще лежал в постели, когда серебряный поднос с чаем и свежей газетой опустился рядом с ним. Астория уселась тут же, плотоядно глядя на румяные тосты.

— Все-таки есть что-то неизбывно эротическое в том, как женщина ухаживает за мужчиной во время завтрака, — поделился впечатлениями молодой человек.

— Наслаждайся, дорогой! С моей стороны это акт доброй воли, но после свадьбы я рассчитываю на постоянный домашний персонал, а не на приходящую раз в неделю уборщицу, — очаровательно закапризничав, проворковала девушка.

— Одно твое слово и мы прямо сейчас начнем присматривать дом. К свадьбе как раз закончим отделку. А слуг подбирай сама, — он поцеловал руку девушки и углубился в чтение прессы — твой отец сопровождает принца Филиппа в туре по бывшим колониям? — пораженно воскликнул Малфой, увидев знакомое лицо на развороте.

* * *

Старые перекрытия Норы дрожали от топота жильцов, чьи жаркие споры грозились стать достоянием соседей.

— Я не отдам свою комнату! Что за глупости ты говоришь, Джордж?! — кричала Джинни на брата.

— Ты скоро совсем переедешь к Гарри, поэтому комната тебе все равно не нужна. Вот как раз из нее предки и устроят детскую, — громко пояснил Джордж — И потом, сестренка, именно твой жених припер эту гадость в дом, так что тебе и отвечать!

— Он понятия не имел, что дарит! — заступилась за будущего мужа девушка — И вообще, не стоит преувеличивать фертильность предков, — уже гораздо спокойнее предложила Джинни — им далеко не семнадцать, поэтому, сомневаюсь, что на шестом десятке их постигнет новость об очередном наследнике.

Внизу, в гостиной, напротив камина, в обнимку с пледом и книгой, расположилась чета Уизли. Артура и Молли не волновали крики детей. Привыкшие к бесконечным спорам большого семейства за много лет, они и сейчас не считали нужным прерывать их. Рядом с ними, пунцовый от стыда за собственную глупость и невнимательность, стоял Гарри. Он то принимался за извинения, то мямлил что-то про розыгрыш, то просто тяжело дышал, распираемый виной.

Никогда в своей жизни он не попадал в такую неловкую ситуацию. Видит бог, бывало всякое, но чтобы спутать кулинарную книгу с пособием по эротическим упражнениям, нужно особое везение. И он ведь даже прочитал оглавление, как учила его Гермиона, чтобы не сесть в лужу. Оглавление содержало вполне безопасные разделы «Закуски» или «Основные блюда». Но кто мог знать, что Александр Комфорт в своей книге «Радость секса» решит использовать настолько повседневные эвфемизмы для описания процесса, о котором Поттер бы никогда в жизни даже не подумал, в присутствии родителей собственной невесты?!

Дополнительным ударом, по уже потрепанной нервной системе Гарри, послужила реакция Уизли на этот подарок. По природе своей очень любознательные люди, Артур и Молли живо принялись изучать продукцию современной полиграфии, нисколько не стесняясь и не считая чем-то предосудительным обращаться за разъяснениями к детям.

Конфуз Поттера был замечен не сразу. Это был обычный ужин в Норе, который начинался ближе к семи, а заканчивался иногда далеко за полночь, потому что все члены этого многочисленного семейства и их друзья приходили в разное время. Однако когда бы они ни заглянули в эти величественные останки средневекового свинарника, они могли рассчитывать на горячий ужин и радушный прием. Поэтому, когда Артур Уизли спросил у Гарри: «А вы используете с Джинни бандаж? Мне не совсем понятна механика» — резко повисшее молчание за столом и последующее «открытие» истинного значения подарка, вне всякого сомнения, сделали этот вечер запоминающимся.

— Мистер Уизли, Артур, я еще раз прошу простить меня, — в очередном порыве раскаяния начал Гарри — я даже не посмотрел на обложку, сразу перешел к оглавлению и даже пропустил иллюстрации.

— О, Гарри, не волнуйся, — примирительно ответил мистер Уизли — иллюстрации великолепные, очень познавательно.

— Да, милый, — поддержала супруга Молли — и бумага очень приятная. Я поставлю ее на полку рядом с книгой моей мамы, «Радость приготовления пищи». Названия как раз сочетаются. Как ты считаешь, Артур? — женщина нежно улыбнулась мужу.

— Вне всяких сомнений! — хлопнул в ладоши мистер Уизли, давая понять всем присутствующим, что тема с извинениями исчерпана полностью — Как поживает ваше жульство? Я слышал, в голубятне звонили колокольчики. Кстати, Чарли, а почему мы используем драконов? Карьеры ведь быстрее.

— Да, но за драконами стоит история, — гордо ответил юноша — пойдем, Луна. Ты ведь еще не была на голубятне?

Луна обожающе посмотрела на Чарли и вместо ответа закурлыкала не хуже его любимой почтовой голубихи.

— Книга Александра Комфорта «Радость секса. Книга о премудростях любви» вышла в 1972 г. Ее оглавление и в самом деле было построено на сравнении сексуального акта с хорошо организованным фуршетом. Название тоже продолжает кулинарную тему — книга «Радость приготовления пищи» 1931 г. в свое время была обязательной для каждой американской домохозяйки. Если помните фильм «Джули и Джулия: готовим счастье по рецепту» 2009 г., то там героиня Мерил Стрип упоминает как раз ее.

— Речь идет о знаменитых породах почтовых голубей. Английский карьер и в самом деле обладает исключительными техническими характеристиками полета. Тогда как дракон порода более старая. Раньше именно она широко применялась для связи. Но двадцатый век с его войнами и увеличением темпа жизни, был беспощаден к пернатым копушам.

Вице-адмирал в отставке, граф Дорсетский, Его Сиятельство Райли Джеймс Гринграсс был крайне озадачен, увидев младшую дочь в сопровождении ее жениха на пороге собственного дома.

— Какой приятный сюрприз, дорогие мои! — откашлялся в усы старый Гринграсс — Надеюсь, у нас радостный повод для встречи?

Военная выправка была видна в этом человеке даже сквозь домашний кардиган и стоптанные туфли. Всегда подтянутый, с длинными усами, пожелтевшими от дыма из любимой трубки, он ходил, опираясь на трость с набалдашником в виде английской короны. Старый вояка Райли был типичным представителем аристократического наследия страны. Он был консервативен, деспотичен и обладал чувством юмора, за которое ему прощались нетерпеливость и вспыльчивость.

— Все как ты любишь, папа, — радостно сообщила Астория, целуя родителя в щеку — мой жених придумал, как спасти репутацию одного проказника принца.

— Если это так, то вы достойный сын своего отца, юноша, — он пожал руку Драко.

— Вы мне определенно льстите, сэр. Позвольте, прежде я все же изложу вам свой план.

— Люциус, как есть Люциус! Узнаю старого змея! — расхохотался мистер Гринграсс.

Важно хромая вдоль галереи с одним из богатейших собраний английской живописи восемнадцатого века, вице-адмирал словно огромный дредноут, с трудом маневрируя между тяжелых мраморных ваз, упрямо прокладывал курс в библиотеку.

Настоявшийся запах дорогой древесины и персидских ковров приятно щекотал ноздри. Прохлада огромного зала, стены которого могли стать жемчужиной коллекции любой университетской библиотеки, настраивали на деловой лад.

— Я распоряжусь о выпивке и закусках, — сообщил хозяин дома, выдергивая шнур колокольчика для прислуги откуда-то из гобеленовых складок за письменным столом — такова традиция — о делах говорим за рюмочкой бренди. Как поживает твоя матушка, Драко? Давно я не видел Нарциссу. Твой отец прячет ее от нас, в своем поместье, словно дракон принцессу.

— Благодарю вас, — учтиво ответил молодой человек — она здорова. Вы знаете ее, она любит уединение и покой. Считает, что это помогает сохранять форму.

— Истинная правда! — горячо подхватил старый Гринграсс — женская добродетель — вот ключ к вечной молодости! Вы, юное поколение, с вашими революциями и эмансипациями не понимаете главного, именно мужчине надлежит обеспечивать женщину и служить ее красоте. Что может быть омерзительнее, чем ваши короткие платья и вызывающее поведение?! Не смотри так на меня, Тори. Я старый ретроград и горжусь этим! Будь моя воля, давно бы высек тебя. Твое счастье, что ты развратничаешь с порядочным человеком, который хочет на тебе жениться.

— В защиту своей невесты скажу, что мы оба не служим примером скромности, но только потому, что в мыслях своих давно едины перед богом и людьми, — Драко положил руку на плечо девушки.

— Ваши слова песня для ушей старика, мистер Малфой, — ответил отец Астории.

Дворецкий шумно вкатил тележку, на которой под белоснежными салфетками с гербовой вышивкой, тонко позвякивали бокалы.

— Что же вы решили, сын мой, поведайте мне, — обратился к нему Гринграсс, протягивая бокал с выпивкой.

— Сегодня утром я узнал из газеты, что вы имеете честь сопровождать Его Высочество герцога Эдинбургского в туре по бывшим колониям. Это правда? — начал Драко.

— Так точно, мой мальчик. Мы вместе вышли из стен Королевского военно-морского колледжа, что в Дартмуте. Славные были времена. Славные и страшные. Война прошлась по всем нам, сделав из нас тех, кто мы есть. Ваше поколение не знало лишений, а это значит, что наши ребята гибли не зря, черт бы вас побрал, избалованные засранцы! Но я отвлекся, — смех вице-адмирала оборвался жестким кашлем.

— Как вы изволили метко выразиться, наше общество избалованных засранцев позволило вылиться в печать непристойным сплетням относительно Его Высочества, — продолжил Драко, когда Гринграсс восстановил дыхание — я вместе со своими ближайшими друзьями, в число которых входит и мой дядя по материнской линии достопочтенный Сириус Блек, создали благотворительны фонд, куда была пожертвована весьма внушительная сумма на строительство школы на одном из островов Танзании. Беда в том, что благие начинания разбились о нашу полнейшую неспособность претворить их в жизнь. Как бы мы не посмеивались над старой гвардией, сэр, но в том, чтобы перейти от слов к делу, вам нет равных.

— Вот это хватка! Ты будешь отличным щенком в моей псарне! Черт возьми, Астория, как ты его заполучила?! Какой позор, оказаться способным всего лишь на дочерей! — вскричал довольный хозяин — Я приглашен сегодня на обед в Букингемский дворец. Если успеешь до восьми вечера представить ваше предложение письменно, то можешь рассчитывать на мое содействие. Это бы и впрямь помогло развернуть интерес прессы в выгодную для нас сторону.

— С вашего позволения, я уже сделал это, — Астория послушно положила папку с предложением будущего предприятия перед отцом.

— Если все еще раздумываешь о службе, то иди в дипломатический корпус, сынок. Уверен, Люциус замолвит за тебя словечко, да и моя поддержка у тебя уже есть. А если это дело выгорит, — он многозначительно потряс документами — то не будет в Англии таких дверей, что не открылись бы перед тобой, мальчик!

— Вы очень добры сэр, — скромно сказал Драко — в какие сроки мы можем ожидать ответа принца?

— Я напишу тебе завтра утром, — авторитетно пообещал Гринграсс — а пока пойдемте, поищем мою дорогую супругу. Агнесса мне не простит, если узнает, что я не сказал ей о визите ее ненаглядной звездочки, в кои-то веки решившейся посетить с визитом отчий дом.

Астория скривила капризную мину, всем своим видом демонстрируя свое недовольство вечными нападками своего родителя. Их отношения хоть и выглядели как ругань сварливого старика на безалаберную девицу, на практике содержали столько теплоты, что Драко временами откровенно завидовал такому положению вещей. Он с Люциусом, хоть и поддерживал вежливый диалог, но любви в этом было не больше, чем соверенов в котомке бедняка.

Тем же днем, поднимаясь по черной лестнице на чердак своего дома, где расположилась временная голубятня, Драко впервые в жизни задумался над тем, чем действительно хочет заниматься. В словах старого Гринграсса определенно был смысл, и Малфой пообещал себе разобраться с этим, как только завершится их маленькая авантюра.

* * *

Следующим вечером Гарри едва успевал следить за разговором. Малфой и Грейнджер, как обычно, строили планы, успевая язвить, и даже пару раз чем-то швырнули друг в друга.

— Северус говорил об этом! Он гений! — ликовала Гермиона, закатывая глаза в экстатическом восторге — мы провели целый вечер, обдумывая план и в нем было ровно то же самое, что ты только что рассказал. Представляешь?!

— Не хочется умалять интеллектуальную мощь своего бывшего декана, но, Грейнджер, лапочка, не могла бы ты хотя бы из вежливости восхититься и моей прозорливостью? В конце концов, я сам додумался рассказать о нашем фонде будущему свекру — Драко протестовал, скорее по привычке.

— Вы были великолепны, мистер Малфой! — огрызнулась Гермиона.

— Да хватит уже спорить! — взвыл Поттер — Лучше скажите, что делать-то теперь?

— Ждать, — хором ответили его бывшие сокурсники.

— Дождемся выхода официального подтверждения в прессе и все, дальше журналисты раздуют эту историю. Пресс-служба Букингемского дворца специально за этим проследит. И тогда, считайте, у нас развязаны руки, — бодро заключил Драко — думаю, неделя у нас еще есть.

— Как быстро! — испугалась Джинни — Ребята, а вы не хотите порепетировать? Ну, хоть с этими, вашими подземными ходами?

— Хорошая мысль, сестренка, — сказал Фред.

— Мы займемся этим, — поддержал брата Джордж, уже прикидывая, что конкретно из запасов мятежного подполья он готов бросить на амбразуру борьбы с частью британской капиталистической системы.

Малфой тем временем с интересом наблюдал, как Грейнджер то и дело сверяется с собственными записями, апеллируя к тому, что сказал их бывший профессор. Он догадывался, что именно такой тип и понравиться гордой заучке, однако, после ее непродолжительного романа с младшим Уизли, решил было, что и ему стоит попытать счастья, но влюбился в Асторию, и интерес ослаб. Но вот сейчас, когда жизнь снова свела их всех вместе таким неожиданным способом…

— Знаешь, я ему даже завидую, — тихо обратился Драко к Гермионе, поймав ее в коридоре, когда все расходились — Повезло старому черту! Ты не подумай, я люблю Асторию, но она муза, а я бы хотел иметь рядом единомышленника.

— Ты все-таки невероятно, невыносимо и абсолютно отвратительно избалован, Малфой, — спокойно ответила девушка — будь Астория верной боевой подругой, ты бы пускал слюни о несбывшемся идеале и крутил романы с молодыми стажерками собственного папаши. Бывай, высочество! — она устало махнула рукой.

— Я — лорд, Грейнджер, — устало улыбнулся Драко.

— А я — социалистка, — так же устало возразила она.

— Последний граф Дорсетский почил в бозе в 1843 г. так и не оставив никого, кому можно было бы передать этот титул. Он считается исчезнувшим.

— Фраза старого Гринграсса: «Какой позор, оказаться способным всего лишь на дочерей!» — есть измененная цитата любимого Сомерсета Моэма: «Позорно оказаться способным только на дочь». Оставим человеческие качества мистера Моэма в покое, и воздадим должное его литературному гению.

Долго ждать не пришлось. Уже на следующий день утренняя Таймс вышла с официальным заявлением Букингемского дворца о предстоящем турне герцога Эдинбургского по бывшим колониям, целью которого является налаживание крепких культурных связей между странами. Было там и кое-что о фонде, созданном последним представителем достопочтенных Блеков, а так же надежды на благополучное окончание путешествия.

Прекрасные новости развязывали им руки и снимали все подозрения, если такие вдруг могли у кого-то возникнуть. Все, как и спрогнозировал Гарри, легально и освещено в Таймс. Гермиона радостно летела к своему кабинету, захватив утреннюю корреспонденцию. Времени было еще без четверти девять, слишком рано для ее коллег, но в самый раз для Перси, любившего собраться с мыслями в тишине.

Открывшаяся ей картина определенно сбивала с толку. На невысоком шкафу, где хранилась канцелярия, стоял Перси, держа в руках, словно щит, огромный том законодательных актов Великобритании за вторую половину девятнадцатого века. В ужасе глядя, на взбирающуюся к нему по соседнему столу Алекто Керроу, он без остановки повторял, срываясь на визг: «Будьте благоразумны, мисс Керроу! Это непрофессионально!». Но пышногрудую женщину в тесном жакете и строгой прической такой отпор не мог остановить. Ее полный уверенности голос, почти гипнотизировал: «Хватит держать меня за дуру, Перси! Мы же взрослые люди, чего ты упрямишься?».

Мгновенно оценив масштаб бедствия, Гермиона, еле сдерживая смех, отважно устремилась на защиту начальства.

— Кхм, доброе утро, мистер Уизли! Мисс Керроу, — она прошла к столу начальника и разложила корреспонденцию — ваша Таймс, сэр, отчеты из отдела планирования и смета от организатора вашей свадьбы. Забыла сказать, что вчера звонили от портного, ваш фрак уже готов и ждет примерки. Что мне ответить будущей миссис Уизли, если она снова спросит про список гостей?

— Что мисс Алекто Кэрроу больше не в нем! — отчеканил, мгновенно вернувший себе невозмутимый и уверенный вид, Перси.

Ловко спрыгнув на пол, и, вернувшись за свое рабочее место, он снисходительно оглядел, замершую в шоке на столе Алекто:

— Не смею вас больше задерживать, мисс Керроу. И отныне для нас обоих будет лучше все служебные вопросы решать в письменном виде, через помощников. Всего хорошего.

— Подлец! — толи в восхищении, толи с осуждением прошептала женщина, неловко слезая со стола.

Она оправила юбку и пригладила рукой туго стянутые в пучок волосы. Медленно подошла к двери и перед тем как уйти, снова обернулась на предмет своих воздыханий: «Подлец!» — повторила она, чуть громче на этот раз, но с такой же непонятной интонацией.

— С меня премия, — тяжело осев в кресле, не скрывая облегчения, сказал Перси — если бы не ты… Господь милосердный! Думать об этом не хочу.

— Я даже завидую, — засмеялась Гермиона — так меня никто не добивался.

— Уверяю тебя, это приятно только от того, кто тебе действительно нравится, — наконец, улыбнулся мужчина — я не против свободного выражения чувств женщинами, но совсем не мисс Керроу я предпочел бы видеть сегодня гоняющейся за мной по кабинету.

— Я ее знаю? — девушка придвинулась чуть ближе.

— Одри, — только слегка покраснев, ответил Перси.

— То есть, ты ее от большой любви распекаешь каждый день? — удивилась Грейнджер.

— Нет, конечно, — отмахнулся он — секретарша из нее действительно отвратительная. Но ты посмотри, как она одевается, у нее отличная фигура, правильная речь, а те печенья, что она иногда приносит, просто божественны. Служба не для нее. Ей стоит стать женой министерского служащего. По здравому рассуждению, я решил, что мы составим с ней отличную пару.

— Да ты сама романтика! — заливалась Гермиона — Если б я тебя не знала, подумала бы, что ты совсем тронулся. Но ты, похоже, действительно втюрился. Так что, ты говорил ей о своих чувствах?

— Что?! Как можно?! Я еще не был представлен ее родителям, — Перси нервно поправил галстук — А что? У нее кто-то есть?

— Так, я помогу тебе с Одри, но вашего первенца ты назовешь в мою честь, — заявила девушка, направляясь к своему столу.

— А если родится сын? — спросил озадаченный Перси.

— Тогда в школе ему придется тяжеловато, — насмешливо парировала она.

* * *

Северус Снейп сидел напротив доктора Сметвика в его кабинете и слегка нервничал. Затяжные мигрени, которые преследовали его с самого детства, теперь стали отступать, но их продолжительность увеличилась. Северус не был суеверен, но отчего-то считал, что такой долгожданный покой в его жизни не может продлиться вечно. Сначала эта непонятная симпатия к бывшей ученице, потом безумный план мести тому, кому он желал смерти вот уже двадцать лет, а теперь еще и странные мысли, допускающие счастье. Не просто спокойную старость, а наполненную радостью и любовью полноценную долгую жизнь. И Северус решительно не знал, куда деться от всего этого. Возможно, его измученный мозг напоследок решила добить гигантская опухоль, иначе как еще объяснить все те эмоции, что буквально лишали его сна.

— Ума не приложу, голубчик, с чего бы вам помирать? — флегматично пробубнил Сметвик, глядя на него поверх очков — мозг у вас, как у космонавта, всем бы так. Мигрень, знаете ли, вполне естественна для человека с интеллектом, поэтому стоит порадоваться тому, что вы не дурак.

— Что же, доктор, вы меня успокоили, хотя бы отчасти, — снисходительно согласился Северус — но болезнь может быть сосредоточена где-то еще.

— Может, — подтвердил доктор — однако ваши анализы этого не подтверждают.

— Но мои симптомы, — начал было возражать Снейп.

— Ипохондрия, — перебил его Сметвик — все она родимая, от большого ума. Вам бы образ жизни поменять, сэр. Вы здоровый молодой мужчина. То, что вы не женаты весьма прискорбно. Семейная жизнь, поверьте моему клиническому опыту, не оставляет ипохондрии ни единого шанса. Ипохондрии, а так же прочим ментальным расстройствам.

— Я не соблюдаю целибат, если вы об этом.

— Что вы! — удивился Сметвик — Дело не в частоте и интенсивности вашей половой жизни, но в психическом взаимодействии с женщиной. И поверьте снова моей большой практике, жена — это все-таки величина.

— Я учту ваши рекомендации, — Северус протянул руку доктору, прощаясь, и краем глаза заметил карту пациента подписанную «Т. Реддл» — у вас много пациентов, рад, что пока не нужно становиться одним из них.

— К вашим услугам, мистер Снейп, — довольно улыбнулся старый эскулап — пациентов много и все тяжелые. Представьте, — он кинул взгляд на стопку личных дел — это очередь на операцию. Я ангажирован на два месяца вперед. И, увы, у меня всегда аншлаг.

Раскланявшись, Северус решил пройтись. Ему было над чем подумать. Предусмотрительно взятый на работе отгул, сейчас уже не казался излишней расточительностью. Неужели у него действительно появился шанс отомстить убийце его любимой женщины? От одной этой мысли кружилась голова. И будь он проклят, если не поквитается с этим наглым богатеем, уверенным в собственной безнаказанности, только потому, что в его кошельке водятся деньги, а его родословная уходит корнями в чертову глубь веков!

Они познакомились в Хогвардсе. Оба из простых семей, одаренные, получившие стипендию короля. Лили интересовалась химией, и Северус ликовал оттого, что такая красавица вот так запросто сидит с ним на лекциях и предпочитает готовиться к семинарам именно с ним. Они быстро сдружились и, казалось, ничто не могло их разлучить, если бы не одно но — Северус влюбился.

Он стал одержим Лили. Он ревностно следил за тем, с кем она разговаривает, на кого смотрит, с кем сидит за завтраком и даже какие отметки она делает на полях конспектов. Когда он признался в своих чувствах и получил в ответ лишь смущенное пожимание плечами и фразу: «Нет, прости, я не хочу быть твоей девушкой Северус» — он окончательно сошел с ума. Его нездоровая влюбленность достигла масштабов паранойи. Отныне он не сводил с девушки глаз. С ним стало очень тяжело, и Лили предпочла присоединиться к другой группе для занятий. А он, бедный, привыкший к тычкам и вечным унижениям, теперь только и мог, что наблюдать за ней издали, маниакально считая, сколько ложек сахара она бросила в свой чай, как долго она читала параграф или сколько раз она поправила свои гладкие рыжие волосы.

А потом появился Поттер. Типичный представитель привилегированной молодежи. Красивый и наглый, не знающий нужды в деньгах. Как-то, в запале ревности и обиды Северус накричал на Лили, упрекнув ту в мелочности и корысти. Итог спрогнозировать не составило труда: Лили залепила ему звонкую пощечину, и это не осталось незамеченным. Поттер с дружками с тех пор задирали Снейпа при каждом удобном случае. К унижению оттого, что его отвергли, прибавились насмешки ее возлюбленного. Именно тогда Северус почти бросил учебу, и если бы не смерть матери, что заставила его очнуться от собственных пораженческих мыслей, неизвестно, чем бы все это кончилось.

В тот период единственным человеком, с которым Северус общался, был Регулус Блек. Удивительный, умный, деликатный и в то же время простой в общении, Реджи, сам того не зная, вытащил Северуса из глубокой ямы. И Северус был ему благодарен. Лишенный способности открыто смотреть на мир, он как будто впервые видел его глазами друга. И этот мир был и вполовину не таким мрачным и враждебным, как у него.

Северус так и не отпустил Лили, продолжая наблюдать за ней на расстоянии. Ее свадьба с Поттером, рождение сына и заметки в светской хронике, все это как будто было чем-то незначительным. В его подсознании она по-прежнему была его подругой, радостно спешившей занять место рядом с ним.

Последний раз они виделись на похоронах Реджи. Северус был разбит сильнее, чем ожидал. В конце концов, именно Регулусу удалось стать не просто его другом, но единомышленником. А теперь, он снова был один, и в этот раз одиночество ранило еще больнее.

Она подошла к нему первая с Гарри на руках. Печально улыбнулась и заговорила:

— Прими мои соболезнования, Северус. Я знаю, что Регулус был твоим другом. Как ты?

— А как ты думаешь? — огрызнулся он, зло глотая бурбон из бумажного стаканчика — Веселюсь на милой встрече выпускников!

— Не надо, Северус, я не хочу с тобой ссориться. Несмотря на повод, я рада нашей встрече, — она поправила лямку на комбинезончике у сына.

— Иди лучше к своему несравненному муженьку, пока его друг не накачал до белой горячки, — он хотел уйти, но Лили схватила его за рукав, удерживая.

— Северус, пожалуйста! — но он вырвался.

— В чем дело?! Снова пристаешь к моей жене, Нюниус?! — подскочил Джеймс.

Печальные, злые и определенно хватившие лишнего, мужчины зло уставились друг на друга. Небольшая потасовка, плачь ребенка и крик Лили, вот то, что осталось в памяти Северуса навсегда. Они уехали почти сразу после этого. Уехали, чтобы встретить свою смерть в искореженном авто от того, что один наследный придурок решил нарушить правила. Северус так и не простил себе, что в тот последний раз, не нашел сил на спокойную беседу с женщиной, которую любил.

Мало-помалу он научился жить без нее и без Регулуса. Он хранил память об обоих, часто возвращаясь к ним в своих воспоминаниях. Он сделал все, что мог, для своих любимых мертвецов. Когда отойдя от горя, Северус захотел оказать помощь сестре Лили, в семье которой воспитывался Гарри, он с ужасом узнал в ней свою собственную. Петунья пила и совсем не обращала внимания не то, что на племянника, ее родной сын частенько орал от голода. Муж, Вернон, если и выказывал заинтересованность судьбой сына, то быстро переключался на телевизор. То, что происходило за стенами гостиной, его мало интересовало.

В приступе бешенства, Северус кинулся к Сириусу, который не просыхал уже год, оплакивая брата и лучших друзей. Дверь ему открыл Кикимер, старый дворецкий. Отпихнув того от входа, мужчина выкрикнул имя старого недруга. Что было потом, Северус помнил урывками. Не слишком нежные оплеухи, чтобы Сириус пришел в себя. Холодный душ, нашатырь, разведенный в стакане воды и крепкий кофе, который Кикимер, ругаясь на Снейпа, все же варил для своего хозяина. В тот же день, Гарри переехал жить на Гриммо, а Сириус больше не рассматривал алкогольную кому, как один из вариантов ухода из жизни. Лили была бы рада. Регулус бы одобрил. На большее Северус и не надеялся.

До сих пор. И если верить модным нынче психоаналитикам, он уже все решил для себя. А коли так, то стоило отбросить все сомнения и смело идти вперед, потому что стоять на месте было равносильно смерти.

* * *

В сопровождении двух полицейских, Сириус Блек оказался у дверей Гринготтса. Огромный саквояж, для надежности пристегнутый к руке, недвусмысленно намекал на его содержимое, вызывая в мыслях мечты о богатстве. Управляющий мистер Дженкинс уже ждал на пороге своего «самого любимого клиента».

— Рад приветствовать вас снова, мистер Блек! Подумать только, как быстро все завертелось. Газеты только и пишут, что о вашем фонде, — суетился он — Что же, мистер Блек, вы не хотите составить опись?

— Боюсь, я связан обязательствами, мистер Дженкинс, — Сириус нервно поправил шейный платок — наши дарители предпочли остаться неизвестными. Кроме именных чеков, я храню фамильные драгоценности, векселя, а так же другие ценные бумаги. Каждая вещь в этом саквояже может быть продана на аукционе за баснословную сумму. Дворец сам решит, как именно собранные средства послужат благородному делу. Я же силен только в праздности и социальном паразитизме, увы.

— Вы к себе слишком строги, сэр, — указывая направление, Дженкинс уверенно вел его в хранилище — Полагаю, вы знакомы с нашим начальником охраны, мистером Уильямом Уизли?

— А как же! — радостно воскликнул Сириус — Именно благодаря его рекомендациям я здесь.

— Благодарю вас от лица администрации, мистер Уизли, — весело поддержал Дженкинс.

Оказавшись в хранилище, Сириус окинул взглядом ячейки. Они не содержали никаких опознавательных знаков, кроме порядкового номера. Как же в таком случае, они поймут, что ячейка принадлежит Малфою?

— Вечером у меня, — одними губами прошептал Блек, когда его ячейка захлопнулась, надежно запечатываемая Дженкинсом.

Разрисованный форд весело просигналил рядом с Гермионой, когда она уже собиралась перейти на другую сторону улицы.

— Эй, Герми! — помахала ей Джинни — Дуй сюда! Сегодня собираемся у Гарри. Где Перси?

— Ты меня напугала, — рассмеялась девушка, усаживаясь к подруге — твой брат занят воспитанием кадров.

— Выкладывай! Этот засранец имел наглость отчитать меня за то, что я, видите ли, не достаточно тщательно убираю за собой нитки, и они тянутся по всему дому. Кто эта несчастная?

— Одри. Помнишь, ты еще сказала про нее, что ей достаточно простой водолазки, чтобы выглядеть стильной? Так вот, это она.

— Ого! А у братца-то, оказывается, есть вкус! — присвистнула девушка — Только вот нафига ей Перси?

— По-моему, ты к нему несправедлива, Джини, — Гермиона укоризненно посмотрела на нее — он ответственный, надежный и хорошо образованный мужчина. К тому же не лишен амбиций. Признай, это может впечатлить.

— Никогда, это же Перси! — девушка забрала резко вправо — Сейчас только Билла подхватим и все, считай все в сборе. Малфой с самого обеда мне телефон оборвал. Они со Снейпом уже на месте.

На последней фразе, Гермиона подобралась и полезла в сумку за помадой.

— Значит, не показалось, — захихикала будущая Поттер — я тебе подобрала пару юбок. Не стоит скрывать свою задницу, дорогая. Твой Снейп точно ее оценит — авторитетно заявила она, отмечая, какой пунцовой вдруг стала Грейнджер.

— С чего ты взяла, что ему нравятся задницы? — недоверчиво спросила она.

— Таким умникам всегда подавай задницу покрепче. Тогда как простые ребята вне себя от счастья от задорных сисек. Взять хотя бы Гарри, — продолжала свою лекцию Джиневра — он может сколько угодно утверждать обратное, но стоит надеть декольте поглубже или просто потянуться в его присутствии, как из него можно лепить все, что угодно. Он вечный ребенок. Такой же, как и Рон, кстати. Другое дело Снейп! Взрослый, умный, его не интересует быстрое утешение, ему не нужна нянька, он жаждет женщину. Выстави перед ним сиськи, он тебя мигом отошьет. А крутани бедрами, тут-то он и попался, голубчик! Привет Билл!

Оставшуюся дорогу Гермиона думала над тем, что ей рассказала подруга. Не доверять ее теории у министерской секретарши не было никаких оснований. Юная Уизли легко находила поклонников, где бы ни оказалась. Грейнджер никогда не могла похвастаться такой везучестью. В ней не было той манкости, которую так ценит противоположный пол, она была непредсказуемой и тяжелой в общении, и понятия не имела, как соблазнить мужчину.

— Вот, наденешь, прежде чем явишься перед Снейпом, — прошептала Джинни на ухо подруге и сунула ей в руки пакет — Билл, подожди!

В пакете оказалась юбка-трапеция в клетку и хлопковая кремовая водолазка. Глаз у Джиневры был наметан, и, все, что оставалось Гермионе, это незаметно проскочить в уборную.

В гостиную она пришла десять минут спустя, отчаянно робея смотреть на Снейпа. Надо отдать должное подруге, выглядела Гермиона весьма интригующе. Светлая водолазка беззастенчиво облегала ее девичью фигурку, тогда как юбка подчеркивала крепость и округлость молодых бедер. Вид девушки озадачил Билла, который мог поклясться, что когда они ехали в автомобиле, она выглядела иначе. Джинни только одобрительно кивнула, выражая благодушной улыбкой, что ей понравились деяния рук своих.

В это время Сириус жаловался на свою незавидную роль, которую ему в скором времени предстоит сыграть:

— Мы не знаем, какая ячейка принадлежит Малфою! Что мы будем делать, когда придется менять наши фантики и его деньги местами?! Билл, ты знаешь, в какой ячейке министр хранит свои миллионы? Нет! Может быть, ты, дорогой племянник в курсе дела? Нет! Что же, возможно наш злой гений мистер Снейп обрадует меня? И снова нет! Что мы будем делать, уважаемые?

— Для начала, Сириус, ты прекратишь истерику, — холодно отчеканил Снейп — а после подумаешь, кто в банке обладает информацией о клиентах. И лучше, чтобы это была особа, которой бы не было противно твое общество. Уверен, мир не без добрых людей и кому-нибудь ты да запал в душу.

— Запал! — выкрикнула с места Джинни — Та кудлатая тетка! Сириус, вы же помните, как ее зовут?

— Женщина, Джинни, вспомни о манерах, прошу тебя, — страдальчески ответил Блек — ее зовут Сивилла и она по-своему очаровательна, если подумать.

— Что ж, тебе представиться возможность проверить это на собственном опыте, — Северус нервно прохаживался вдоль камина — Когда в следующий раз министр планирует посетить Гринготтс, мисс Грейнджер?

Не сразу сообразив, что обращаются именно к ней, Гермиона поспешила достать ежедневник, где красными чернилами были отмечены все встречи мистера Малфоя.

— Только в конце следующей недели, сэр. Вы хотите, чтобы к тому времени содержимое его ячейки было у нас?

— Мистер Малфой, — Снейп обратился к Драко — что говорит ваш будущий свекр? Когда состоится торжественная передача средств на компенсацию издержек колониального прошлого?

— В следующий четверг королева устраивает торжественный завтрак у Адмиралтейства в честь скорого отбытия в турне своего супруга. Будут приглашены премьер-министр и мой отец собственной персоной.

— Как иронично, — не смог удержаться, чтобы не съязвить Северус — тогда я попрошу присутствующих освободить вторник. Если что-то пойдет не по плану, у нас останется еще один день на устранение ошибок.

— Ты в своем уме, Снейп?! — вознегодовал Сириус — За каким лешим я пойду в банк еще и в среду?!

— Подаришь цветы Сивилле и сдашь за ненадобностью в ячейку собственную голову! — огрызнулся мужчина — У тебя есть несколько дней, чтобы выяснить, что тебе придется грабить. Постарайся не оплошать.

— Уж, не оплошаю, будь уверен!

— Мистер Малфой, держите меня в курсе. Хорошо бы достать планы Адмиралтейства, чтобы в случае чего оказаться рядом, — Снейпу пришла в голову прекрасная идея — Блек, нет ли в твоей библиотеке нужного атласа?

— Узнай сам. Можешь взять кого-то в провожатые, если боишься заплутать среди книжных полок, — указал направление Сириус больше с напускной неприязнью.

— Пожалуйста, не нужно скандалов! Гермиона вас проводит, мистер Снейп. Все рано только она по-настоящему знает все содержимое этого места, — Джинни со значением посмотрела на нее.

— О! Конечно, Северус, — Гермиона нервно закусила губу — идите за мной.

Они оставили спорящих Сириуса и Драко, к которым присоединились близнецы Уизли. Гермиона устремилась к лестнице. Наконец-то Северус получил возможность рассмотреть его юную обожательницу как следует. Непривычно тихая для себя обычной, сегодня Гермиона и выглядела как-то иначе. Хотя он бы не смог сказать почему. Эти девушки каждый раз ухитряются быть прелестными, стоит им только зачесать волосы по-новому или сменить наряд. А может быть, и от этой мысли Северусу сделалось радостно, она просто робеет перед ним.

Оказавшись перед дверью в библиотеку, она решительно пропустила его вперед, сама последовав за ним.

— Атласы находятся на верху стеллажа у западной стены. Вам понадобиться лестница — волнуясь, сказала она.

— Благодарю вас, Гермиона — некоторое волнение передалось и ему, хотя себя обманывать было бесполезно, ему нравилась эта девушка, очень нравилась — если вы не возражаете, я предоставил бы вам выбрать нужный том. Я не настолько хорошо осведомлен о здешней номенклатуре.

— Я с радостью, Северус.

Кажется, теория Джиневры все-таки оказалась верна. Внутренне ликуя, Гермиона аккуратно взобралась по стремянке, прекрасно понимая, куда именно сейчас устремлен взгляд мужчины.

— Вот этот атлас, — сказала она, спускаясь вниз — держите, он тяжелый. Может, просветите, какие именно внештатные ситуации могут возникнуть?

Северус тяжело сглотнул. То, что он увидел, интриговало, хотя однозначность картинка места для фантазий почти не оставляла. И этот взгляд. Как же она смотрела на него! Он подошел к ней немного ближе, чем это требовалось для того, чтобы забрать книгу.

— Так почему вы не стали любовницей Малфоя?

Вопрос, но самое главное интонация, с которой он был задан, выбивали почву из-под ног. На мгновение у Гермионы перехватило дыхание, но, не в силах отказаться от соблазна, она прошептала ему:

— Потому что тогда, я бы не стала вашей любовницей.

Она запомнила только его руки и дыхание, и то, что они ушли, не попрощавшись, недвусмысленно заявив таким образом, что отныне они вместе.

Вот уже месяц с небольшим Сивилла Трелони пребывала в радостном возбуждении. Деревенская ярмарка, на которой женщине выпало предсказание от цыганки, о скорой встрече прекрасного принца, все еще снилась ей ночами, становясь от сновидения к сновидению все ярче.

«Старая дева Трелони», такое прозвище дал ее непосредственный начальник мистер Дженкинс. Его, бывалого любителя женщин всех форм и расцветок, искренне удивляли такие экземпляры, как его подчиненная. Нет, в качестве помощницы она была великолепна, но вот как объект обожания вызывала недоумение.

Сама же старая дева, казалось, пребывала в собственном идеальном мире, где даже такие нелестные прозвища были чем-то наподобие острого перца в карри, и не касались ее лично. Она была суеверна, как и полагается выходцам из Западного Уэльса, носила старомодные костюмы и отказывалась верить в распад Битлз. Из-за славных сынов Ливерпуля она чуть не лишилась работы, когда два года назад начала злоупотреблять отгулами, чтобы ездить за своими кумирами по всей Великобритании. Подобно юной девушке, чей разум затуманили гормональные бури пубертата, эта сорокалетняя мечтательница разрывалась между Джоном и Ринго, втайне мечтала о Джордже и обожала Пола.

Реальная жизнь мало привлекала Сибиллу. Да и сложно было понять, как именно функционирует эта странная женщина. Реальность для нее была исключительно продуктом ее собственного воображения. Трелони обожала сны, гадания на кофейной гуще, привороты суженного и ярмарки, проходившие в родной деревне в последний выходной апреля. На одной из них ее тетка, переодетая цыганкой, желая, наконец, пристроить племянницу, нагадала той скорую встречу с избранником. И с тех пор жизнь Сибиллы превратилась в красочный калейдоскоп встреч и поисков в каждом мужчине того самого.

Все закончилось одним летним днем, когда она увидела его. Высокий, темноволосый, с ироничным и полным любопытства взглядом, Сириус Блек моментально покорил эту старую деву. Его манеры, то, как он смотрел на нее и даже то, как успел коснуться, все это разом вычеркнуло из сердца женщины и Джона, и Ринго и даже Пола с Джорджем. Кому нужны эти стареющие поп-идолы, когда глаза могут видеть бога? И Сивилла уверовала, построив в собственном сердце храм Блека и возведя на его алтарь свой хрупкий разум и нежную душу.

Поэтому, когда главный зал Гринготтса снова стал свидетелем появления достопочтенного Блека, Сивилла была готова на все, чтобы он заметил ее, преданнейшую из его слуг, что, впрочем, не помешало ей потерять сознание от волнения, когда он подошел поприветствовать ее.

— Признаться, я не ожидал столь бурной реакции от вас, хотя, видит бог, втайне надеялся на что-то подобное. Сивилла, дорогая, я же могу вас так называть? Как вы себя чувствуете? — теплый голос Сириуса обещал так много.

— Благодарю вас, — ее собственный голос казался чужим — это все духота. Вы можете отпустить меня, — женщина крепко схватила Сириуса за плечо.

Мистер Дженкинс, показывая невиданную прыть для своего возраста и веса, уже спешил к ним, причитая на ходу:

— Как же так, Сивилла, зачем же пугать наших клиентов? Мистер Блек, надеюсь, ваши дела не пострадали?

— Нет-нет, мистер Дженкинс, я здесь исключительно по личным причинам, благодарю вас, — ответил он, неотрывно смотря на Трелони, у которой от счастья запотели очки.

— Вы сейчас серьезно? — от неожиданности Дженкинс оставил всякую любезность, недоуменно разглядывая свою подчиненную.

— Искренне не понимаю вашего удивления, дорогой Дженкинс, — Блек помог подняться женщине — Сивилла, позвольте проводить вас к вашему кабинету. Вы же не будете возражать, — обратился он к Дженкинсу — если я заберу мисс Трелони с собой? Бедняжка явно переутомлена для работы сегодня.

— Полагаю, нет… в самом деле?! — скорее себе под нос, чем Сириусу, произнес Дженкинс, глядя, как его клиент и подчиненная медленно уходят вглубь зала.

— Боюсь, у меня нет кабинета, мистер Блек, — прошептала Трелони.

— Вот как?

— У меня кабинка, — женщина неловко отступила от перегородки, закрывающий ее стол от посторонних глаз — вот, здесь я и обитаю.

Сириус быстрым взглядом окинул письменный стол и огромную книгу учета, лежащую на нем. На низенькой гипсокартонной перегородке красовался постер Битлз и старая рождественская открытка.

— Вы любите музыку? — мужчина уцепился за очевидное — А я слушаю, что мне подкидывает мой крестник и его невеста. И сдается мне, что я безнадежно устарел для современных веяний.

— Что вы, мистер Блек, вы совсем не старый. Наоборот, вы очень симпатичный, — сказав это, Сибилла опустила голову, предвкушая еще один обморок.

— Боюсь, моя дорогая, только вы так и считаете, — рассмеялся Блек, польщенный реакцией женщины — не окажете мне честь, провести экскурсию для меня? — Сириус осторожно присел на стул для посетителей — Расскажете, как вы здесь работаете?

Никакие линзы не смогли бы скрыть радостный блеск глаз влюбленной женщины. Лохматая, в несуразном жакете, с наспех затертым пятном от вустерского соуса, и подрагивающими в нервном напряжении ладонями, оттого, что хотя бы одно пророчество в ее жизни сбывалось.

* * *

Ледяное шампанское играло пузырьками в запотевшем бокале. Рядом на блюде лежали фрукты, очищенные от оболочки и благоухающие в мягком блеске усталого солнца. На шелковых подушках возлежала Белла, лениво перебирая изумрудные бусины браслета между пальцами.

— Моя дорогая, — прошипел осипшим голосом Реддл, выходя к своей спутнице из прохлады дома — как я счастлив, что вы со мной! Одно ваше слово и наш вояж затянется на такой срок, какой вы сочтете необходимым.

— О, мой лорд, — блаженно потянулась Белла, демонстрируя своему нечаянному поклоннику всю прелесть собственного тела — все мои желания отныне неразрывно связаны с вами. Вы один в моей голове, мистер Реддл. Как жаль, что я не встретила вас раньше, мой повелитель.

— Не стоит сожалеть об упущенном, дорогая. В пору моего расцвета не всякая прелестница могла выдержать мой напор. Вам, Белла, достался опытный любовник. Но, признаюсь, мне тяжело сдерживать себя рядом с вами. Вы будете во мне моих демонов.

— Так выпустите их! — вскочила она — Если и есть на свете та, что способна принять вашу тьму, то это я, мой лорд.

— Вы уверены в этом? — опасно сверкнув красными от заходящего солнца глазами, Реддл больно вцепился в руку женщины.

— Если это не так, то меня стоит проучить, — она ответила ему взглядом, от которого покраснела бы сама Мессалина.

— Битлз к концу 60-х стали терять былую популярность, а в 70-м объявили о прекращении совместной музыкальной деятельности.

— Мессалина — жена императора Клавдия, чье имя стало нарицательным, благодаря ее неуемному аппетиту в амурных делах (назовем это так). Говорят, женщина держала публичный дом и сама временами работала там. Не потому, что Клавдий был скуп, а исключительно из любви к процессу.

Запыленное июньской пылью окно мансарды надежно укрывало наблюдателя. Сегодня мистер Грюм пребывал в приподнятом настроении, наблюдая из окна, как к центральному входу Гринготтса подъезжает целый кортеж официальных представителей дворца с охраной и прессой. Широко освещенное событие вот-вот должно было произойти. Общественность ждала широких жестов и красивых заявлений. Сам Аластор смотрел куда глубже и чутко стоял на страже национальной безопасности. Если у этих детей, как он думал, хватит ума и изворотливости сместить третье лицо в государстве, то от них в будущем следует ждать великих дел. И лучше бы приглядеть за ними, направить в нужную сторону, а иногда и ободрить личной беседой.

Грюм не любил громких разоблачений. Толку от них было куда меньше, чем шума. Нечистые на руку чиновники не спешили расставаться с пагубными привычками, попутно утягивая за собой всех, кто хоть как-то оказался причастным к грязным делишкам. Все это было чревато гражданскими волнениями и плохим настроением монарха. А Грюм не любил расстраивать королеву.

Долгие годы он наблюдал за Люциусом Малфоем. Прирожденный политик, изворотливый и холодный делец умел выпутаться из любой передряги. До определенного момента его бизнес в обход государственной службы не наносил вреда никому, кроме порядочности самого Люциуса. Но все изменилось, когда высокая должность Казначея стала уходить в тень под натиском корыстной натуры человека, ее занимающего. Такой урон королевской казне уже нельзя было игнорировать, а излишнее внимание к этому делу могло вызвать вопросы, ответы на которые, общественность услышать, не готова.

Все это дело рисковало зайти в тупик, если бы однажды, люди, следившие за сыном министра финансов, не сообщили о странном диалоге, подслушанном во время вечеринки. Со стороны могло показаться, что молодые люди просто хлебнули лишнего, если бы одной из участниц спора не была секретарша из Казначейства, а ее оппонентом сам Малфой-младший. Небольшая проверка и вот уже две служебные записки мисс Грейнджер только за прошедший год лежали перед мистером Грюмом. Остальное было делом техники. Теперь он был уверен, что его план сработает. В конце концов, вся мощь секретной службы Ее Величества готова прикрыть их в любой момент.

* * *

Руки дрожали у всех, кто этим утром оказался причастным к походу в банк. Сириус вопреки своему обыкновению решил завтракать не бокалом шампанского, а оказался способен на чашку чая и тост с клубничным джемом. Его крестник только нервно выкурил сигарету, запив ее растворимым кофе. Гарри устроил все так, что смог сопровождать Блека в банк и, тем самым, в случае непредвиденных обстоятельств, подстраховать его.

Необходимая поддержка с тылов обеспечивалась близнецами Уизли, уже изучающими подземный Лондон вместе с Лунатиком. Он, не в пример своим брезгливым друзьям, наслаждался процессом, на ходу закусывая сэндвичем. Сами же Фред и Джордж, помня впечатления от прошлого погружения во чрево тысячелетнего города, благоразумно отказались от пищи.

В десять утра процессию во главе с Сириусом, уже встречали наизготовку первые лица банка во главе с мистером Дженкинсом.

— Мы рады приветствовать вас, господа, в банке Гринготтс. Надеюсь, сделать все, что в наших силах, чтобы послужить Ее Величеству и Великобритании. Прошу вас!

У входа в хранилище Дженкинс любезно поручил своей помощнице, сегодня бывшей несколько более рассеянной, чем обычно, проводить высоких гостей в зал для переговоров, сам же отправился в глубины сейфов, сопровождая Блека и его охрану.

— Я же не представил вам своего крестника, мистер Дженкинс! — спохватился Блек, как только они оказались внутри — Сам наследный лорд Певерелл, Гарри Джеймс Поттер.

— Большая честь для меня, — поклонился Дженкинс — рад оказаться причастным к вашему семейству. Желаете проверить содержимое ячейки?

— Да, это было бы кстати, — слегка помедлив, ответил Сириус.

Похоже, Дженкинс и не думал оставлять их в одиночестве, и Блек с досадой вспомнил о близнецах и их полумифической подземной крысе. Как по заказу внутри помещения мигнуло электричество, защелкнулись замки главной двери хранилища и противный писк сигнализации огласил все здание банка.

— Господь всемогущий! Уильям, что это?! — возопил Дженкинс.

— Всем сохранять спокойствие! — приказал старший Уизли, связываясь по рации с подчиненными — Карлсон! Что у вас?

В ответ пришло шипящее:

— Отключили электричество. Все спокойно.

— Всего лишь небольшая поломка, сэр, — авторитетно заявил Уизли — я, думаю, вам стоит подняться к нашим гостям и успокоить их. Я лично прослежу здесь за всем.

— В самом деле, — согласился Дженкинс — давайте откроем ячейку.

Сириус и Дженкинс одновременно вставили свои ключи в хитрый запирающий механизм, а Уизли уже своим ключом завершил цикл и отпер дверь.

— Я надеюсь на вас, мистер Уизли, — Дженкинс слегка похлопал по плечу начальника охраны и стремительно вышел прочь.

— Давайте торопиться, — всполошился Сириус — вот ключ министра. Двести тридцать пятая ячейка.

Когда заветная дверца была отперта, на лицах всех присутствующих застыло удивление. Перед ними лежали пять больших коробок, набитых деньгами.

— Нам не хватит твоего саквояжа, — констатировал Гарри.

— Если уложить все компактно, то может сработать, — не согласился Уизли.

— Хватит трепаться! — вмешался Сириус — Давайте, наконец, экспроприируем награбленное, моим дорогим зятем.

Время поджимало. Если через несколько минут они не появятся перед всеми, за ними наверняка пошлют.

— Я же говорил, что не влезет! — с досадой сказал Гарри.

— Расслабь ремни, это должно помочь, — посоветовал Сириус, с силой проталкивающий очередную пачку купюр внутрь саквояжа.

— Защелка не срабатывает.

— Спокойно! — настаивал Блек — Дайте кто-нибудь носовой платок. Перевяжем ручки им. Скажу, что не выдержали напора. Что вы встали как вкопанные?! Быстрее!

Спустя три минуты, новоиспеченные воры поднимались в зал заседаний. Старенький армейский саквояж распирало от купюр, а Сириуса от почти позабытого восторга перед опасностью и желания покрасоваться.

* * *

Судорожно стучащие по клавишам машинки пальцы едва ли могли скрыть нервную дрожь то ли от возбуждения, то ли от воспоминаний страстных выходных, которые она провела рядом с Северусом.

Они так поспешно сбежали, что едва ли оставили у кого-то хоть какие-то сомнения относительно их намерений. Гермиона не могла вспомнить, чтобы она так много смеялась, проводя время наедине с мужчиной. Он был порывист и нежен. Она таяла рядом с ним и ликовала. Они дурачились, занимались любовью и молчали, тихонько прижавшись, друг к другу в конце дня. Это были самые счастливые выходные в ее жизни.

— Вставай, Гермиона! Обед! — раздалось над ее ухом.

— Что? Иду! Зайдем в дамскую комнату? У меня щеки горят от напряжения, — попросила Грейнджер.

— Девушки, я попросил бы некоторых из вас задержаться, — откашлялся Перси — во-первых, мисс ОꞌТулл, я склонен подозревать вас не в опечатках, а в банальной безграмотности. Мне жаль оскорблять ваши чувства, но и мои вы не щадите. Пожалуйста, исправьте это прямо сейчас, отчет нужен заместителю министра уже к двум часам. Ваш законный обеденный час с учетом потраченного на исправление времени вы обязательно используете, — мужчина недовольно положил на стол девушке папку с исправлениями — мисс Грейнджер, вас я попрошу проследить за кабинетом, меня вызывают наверх. Разумеется, компенсация вашего обеденного перерыва тоже последует.

Огладив свой костюм, Перси легко выскочил из кабинета под неодобрительное фырканье Одри:

— Боже, какой зануда! Поверить не могу, что он мне нравился, когда я сюда только пришла!

— Его педантичность действительно утомляет. Но я сама такая, ты же знаешь, — засмеялась Гермиона.

— Я понимаю, что ошибаюсь, но вот зачем эти публичные выволочки и унизительные комментарии про мою грамотность?! Он же только ко мне так цепляется! Ты не замечала? — бушевала девушка.

— О, дорогая, это сложно не заметить, но и ты не блещешь наблюдательностью, — откровенно подначивала подругу Грейнджер.

— Чудесно! Не хватало, чтобы еще и ты стала меня отчитывать! — возмутилась Одри.

— Да втюрился он в тебя! — рассмеялась Грейнджер — По самую маковку!

Ошарашенный вид секретарши был красноречив.

— Тебе решать, но позволь выступить в роли свахи, — Гермиона пересела за соседний стол ближе к Одри — Перси порядочный, верный и очень умный молодой мужчина. Вы не так близко общались, но, поверь, стоит тебе дать ему шанс, и ты убедишься в том, что с ним очень легко. Он только на работе грозный и неприступный. В обычной жизни Перси один из самых милых людей, которых я знаю. Он скромный и невероятно порядочный. Уж если кто никогда не посмеет тебя обидеть, так это он, а не этот твой… — она махнула рукой, пытаясь припомнить имя — Мартин? Патрик?

— Мы же из разных кругов, — вздохнула Одри.

— А я и позабыла, что сейчас прошлый век! Не будь дурой! Можно подумать мы в Индии, и ты неприкасаемая! Перси хороший парень, и ты сама сказала, что он тебе нравится. Он не такой напористый, как те, с которыми ты привыкла иметь дело, поэтому подойди к нему сама, он тебе не откажет. Мне жаль видеть тебя заплаканной после каждых выходных с твоим ручным уродцем. И Перси тоже тяжело наблюдать это.

Гермиона решительно направилась к выходу.

— Ты куда?! — запротестовала Одри.

— У меня встреча. Я немного опоздаю, так что предупреди Перси, пожалуйста.

Северус снова сидел в «Тайной комнате». Только в этот раз рыба и чипсы были рассчитаны на двоих. Гермиона задерживалась, и он в ожидании, то и дело нервно поправлял галстук. Поводов для беспокойства у него было предостаточно. Он был уже не так молод, чтобы без оглядки бросаться в новые отношения, слишком уж хорошо он знал собственный тяжелый характер. Кроме того, авантюра, в которую оказались, втянуты он и его бывшие ученики могла обернуться неприятными последствиями. Пусть вероятность этого и была гипотетической, однако, загнанный в угол человек, привыкший к власти, способен на многое.

И все же он был счастлив. Оберегаемое им душевное спокойствие, которое он с таким трудом взращивал в себе после трагической потери близких людей, никуда не делось с появлением в его жизни Гермионы. Напротив, оно наполнилось новыми эмоциями, стало больше и обрело смысл.

— Прости, Перси задержал, — поцеловав его в щеку, сказала запыхавшаяся девушка.

— Все в порядке, я недавно пришел.

— Есть новости? — спросила она, уже не скрывая волнения.

Они условились, что в случае удачного исхода, Сириус пришлет букет лилий к ним в агентство, а в случае неудачи, их сменят гвоздики. Судя по тому, что мужчина протянул ей нежный стебель, увенчанный белыми лепестками, удача была на их стороне.

— Неужели получилось? — с восторгом спросила она.

— Твоя схема оказалась великолепна. Не сомневайся в себе, дорогая.

— И что теперь?

— Все капиталы уже находятся в распоряжении дворца. Драко и Гринграсс подписали необходимые бумаги, закрепляющие легитимность передачи средств фонда Блека. Теперь дождемся официальной части мероприятия в этот четверг и обнаружения пропажи министром. Нужно узнать, когда вернется Реддл. Я опасаюсь действий со стороны министра, если он решит искать тех, кто его подставил. Тебе он уже угрожал, не имея веских доказательств. Теперь он может перейти к действиям.

— Я хочу уйти из Казначейства, — посерьезнела Гермиона — я уже говорила, что моя работа мне не интересна. Перепечатывать протоколы много ума не надо. Мне скучно.

— Твое трудоустройство пока не та вещь, которая требует обдумывания, — глядя ей в глаза произнес мужчина.

— А что тогда требует? — не поняла она.

— Вот ключи от моей квартиры. Переезжай ко мне.

— Северус! — выдохнула она.

— Да, знаю, все очень быстро. Но ты забываешь, что я уже старик, а ты вчерашняя студентка. Поэтому если начнем жить вместе сейчас, у нас будет время, чтобы понять подходит ли нам подобное тесное взаимодействие. Если мы не поубиваем друг друга, то к Рождеству рассчитывай на предложение руки и сердца. Как видишь, у нас обоих есть фора в полгода для того, чтобы определиться с выбором. В крайнем случае, это не такой уж большой срок даже для такого немощного деда, как я, а ты его совсем не заметишь. Поэтому и сожалеть о потраченном времени не придется. Согласна?

— Я соглашусь на все, что ты мне предложишь, но, Северус, я хотя бы нравлюсь тебе? — она не выглядела расстроенной таким практичным предложением любимого мужчины, но и радостным ее вид не был.

— Девчонка! — нежно сказал он — Очень нравишься. Я бы сказал, что влюблен, но пошлость этой фразы отбивает всякий аппетит.

— Это взаимно, — Гермиона откусила картошку, лучась от счастья.

* * *

Внутренний двор Адмиралтейства в этот день был полон красивыми нарядами дам и форменными мундирами джентльменов. Флаги и парадные знамена колыхались на ветру, придавая торжественности приему. Фуршетные столы аккуратно белели скатертями по всему периметру, огороженной территории. Чуть поодаль восседал духовой оркестр, а на сцене перед входом в Адмиралтейство, уже рассаживались первые лица сопровождения предстоящего турне.

Министр финансов, любезно поддерживая за локоть супругу, неспешно прогуливался вдоль приглашенных, приветствуя знакомых и ожидая официальной части. Драко, подстрекаемый духом противоречия и правилами хорошего тона, подвел к отцу Сириуса:

— Отец, я думаю, стоит зарыть топор войны между вами. В конце концов, мистер Блек основал фонд, не в последнюю очередь благодаря которому мы сегодня присутствуем здесь.

— Что ж, Сириус, рад, действительно рад встрече с тобой, — сказал Люциус, протягивая руку деверю.

— Спасибо, Люциус. Я тосковал по нашим встречам. Цисси, ты прекрасно выглядишь. Надеюсь, теперь мы сможем видеться чаще? — мужчина с надеждой смотрел на сестру.

— Я рада видеть тебя в Мэноре в любое время, Сириус, — тепло заверила его миссис Малфой.

Тем временем оркестр заиграл приветственную мелодию, и монаршая чета поднялась на сцену. Министр поспешил туда, оставив родственников в обществе друг друга.

— Знаешь, Драко очень тепло отзывается о тебе, — сказала Нарцисса, доверительно наклонившись к брату.

— Он у тебя замечательный, — так же тихо ответил ей он.

На сцене Люциус и принц Филипп торжественно демонстрировали символический чек пожертвований фонда Блека.

— Ты стал очень хорошим человеком, Сириус. Ты же знаешь?

Вместо ответа, Блек только кивнул, некстати ощутив, как ком подкатывает к горлу.

— Тебе не в чем себя упрекнуть. Твой крестник, Гарри, он вырос прекрасным молодым человеком. Можно я зайду на выходных? Я хочу познакомить тебя с Оливером.

Блек пожал руку сестры в знак согласия.

* * *

Аэропорт Хитроу гудел от наплыва пассажиров. Кутая в меха свежий загар, женщина льнула к своему спутнику.

— Когда мы снова увидимся?

— Терпение, Белла, — снисходительно засмеялся мистер Реддл — дела требуют моего присутствия в городе. Уверен, что и ты соскучилась по сестре. Я заметил, вы близки с ней.

— Вы, мой лорд, самая сильная моя привязанность, — миссис Лестрейндж оправила прическу, привычным взглядом, выискивая в толпе фотографов.

За нервной суетой прибытия, путешественники не заметили, как за ними следовал старенький Пежо до самого Лондона, ловко маневрируя между машинами и, недовольными демонстрантами. Лето в городе обещало быть жарким.

Довольная улыбка не сходила с лица Реддла во время всего совещания. Являясь тираном для своих подчиненных, который штрафовал персонал за малейшую провинность, на совещаниях, где вышколенные заместители докладывали об успехах, Том только убеждался в правильности выбранной им стратегии руководства. Вот и сейчас, благостно просматривая пропущенную за время отпуска прессу, лорд с удовольствием отметил на фото своего без пяти минут будущего родственника в обществе королевской четы.

— И в заключении, — распинался Дженкинс — хочу отметить, что за последний месяц наши активы поднялись еще на несколько пунктов. Мы вышли в лидеры среди банков Великобритании по открытым вкладам. Таковы наши дела сегодня. Что касается внутреннего рабочего распорядка и текущих задач, то на следующей неделе Гринготтс ожидает аудиторская проверка…- на этих словах Реддл зашелся в кашле.

— Кто?! — прохрипел он.

— Правительственная служба… — тут же потерял весь запал Дженкинс.

— Правительственная? — угрожающе переспросил Том — Немедленно соедините меня с приемной министра финансов!

Спустя полтора часа в кабинет Реддла без стука ворвался Малфой. Взгляд его был жестким, а движения дерганными.

— Мне казалось, что я был достаточно щедра с вами, мистер Реддл — он навис над столом директора.

— И я как никто другой ценил это, Люциус. Но вы предпочли наслать на мой банк проверку. Что будет, если в ее ходе обнаружатся ваши неучтенные декларацией доходы? — парировал Том.

— Проверка? Я не насылал никакой проверки! Моя ячейка пуста! Все, как вы изволили выразиться, неучтенные доходы теперь у вас, мой друг. Или вы предлагаете мне поверить, что меня ограбили в вашем банке без вашего на то согласия?! — негодовал министр.

— Что вы несете, Малфой? Гринготтс невозможно ограбить! Дженкинс! Вызовите Дженкинса! — кричал Реддл, срываясь на хрип.

Глаза его стали красными от напряжения. Кожа посинела, и вены на его напряженной шее опасно вздулись. Руками лорд Волдеморт судорожно шарил по столу в поисках опоры. К тому моменту, как, стоящий перед ним Люциус заметил, что с его оппонентом, что-то не так и прекратил ругань, тот уже лежал без сознания.

* * *

Дом на Гриммо снова был полон семейства Уизли. Сириус, основательно «заполировавший» успех авантюры, то и дело лез с объятиями к Молли и Артуру. А когда на пороге возникли Снейп и Гермиона, то кинулся на шею Северусу, объявив во всеуслышание, что отныне они лучшие друзья и «ну, что ты кобенишься, Нюниус, поцелуй же меня скорее, и забудем все, что было». Снейп только брезгливо отер свою щеку рукавом, когда Сириус, оставил свои поползновения относительно его персоны.

— В этом доме всех ждет самый горячий прием, — не смог не съязвить Драко, подходя к подруге и бывшему преподавателю — отец напуган, а наш банкир экстренно госпитализирован с ишемическим кризом. Полагаю, это жульство все-таки сойдет нам с рук. Отец уверен, что Реддл его подставил. Как же кстати его настиг удар. Вы не находите? — он подал руку Гермионе, увлекая ее в глубь веселья.

В гостиной, возле камина Джинни делилась с близнецами планами на жизнь. Ее тело украшал бабушкин корсет, который девушка расписала и надела поверх футболки, оставив расстегнутым. Сама футболка тоже претерпела ряд модификаций, обзаведясь портретом королевы с пирсингом в виде огромной булавки на нижней губе.

— Как вы не видите, что музыка создала целую субкультуру, которая только и ждет, чтобы кто-нибудь ее одел! Я хочу делать свою одежду! Вступайте в долю. Начните сами влиять на музыку, а моя одежда поможет продвижению.

— Может выгореть, конечно, — задумался Фред.

— Что-то можно продавать уже сейчас. У нас веранда почти никак не освоена — размышлял вслух Джордж.

— Я все сделаю! — ликовала Джинни.

Гарри тихонько наблюдал за всеми, цедя крепкий чай под видом виски. Ему с утра поступило предложение, от которого, как он подозревал, нельзя отказаться. Тайный шпион Ее Величества — это интриговало. Рядом с ним встал Снейп, преисполненный напускного презрения к происходящему.

— Значит, у нас получилось? — спросил Гарри

— Похоже на то.

— Грюм, он уже вышел на вас, сэр?

— Вчера у нас состоялся непростой разговор, — мрачно подтвердил Снейп.

— Я ведь уже завербован, я правильно понимаю?

— Да, но я не улавливаю вашего отношения к этому, мистер Поттер.

— Я почти уверен, что в полном восторге, сэр, — от души улыбнулся юноша.

— Что ж, полагаю, тогда вы обрадуетесь тому, что отныне ваши тылы в аналитическом отделе будут прикрыты мной и мисс Грейнджер.

— О! — удивился Гарри — Это хороша новость. Кстати, о мисс Грейнджер. Простите, что лезу не в свое дело, но она моя близкая подруга…

— Вы правы, это не ваше дело, — не дал договорить ему Северус — но можете быть спокойны, у меня самые серьезные намерения в отношении мисс Грейнджер.

Словно услышав их, Гермиона поймала его взгляд из другого конца комнаты. Нежно улыбнулась и ушла, увлекаемая Рональдом и Драко к окну, возле которого церемонно танцевали супруги Уизли.

* * *

По больничному коридору, всхлипывая и оступаясь, неуверенно шла, поддерживаемая сестрой Белла. На улице их ждал шофер, готовый в случае необходимости поймать миссис Лестрейндж, если она снова начнет терять сознание. С тех пор, как она узнала о том, что ее возлюбленный находится в больнице, она потеряла покой. Каждый день она проводила у кровати больного, увозимая почти силой собственной сестрой.

— Ты должна быть сильной, чтобы позаботиться о нем, Белла. Никому не станет лучше, если и ты уморишь себя в этой палате — увещевала сестру Нарцисса.

— Что я буду делать, если он умрет, Цисси?! Я умру вместе с ним! — восклицала женщина.

— Не хорони его раньше времени. Он старше тебя, но еще крепок. Уверена, врачи быстро поставят его на ноги. Вот увидишь.

Такой диалог повторялся изо дня в день. Покинув палату, женщины уезжали в Мэнор.

Дав необходимые лекарства пациенту, медсестра оставляла лорда под присмотром приборов. Он не приходил в сознание уже несколько дней, будучи погруженным, в медицинскую кому. Когда ночная смена завершила обход, дверь в его плату осторожно отворилась. На пороге возник медбрат. Его лицо закрывала широкая маска, только черные глаза жестко смотрели вперед. Заглянув в карту, он медленно подошел к пациенту. Проверил зрачки, показания приборов, а затем достал из кармана шприц и ввел лекарство в катетер капельницы. После чего стремительно вышел прочь.

На следующее утро газеты оглашали неутешительный вердикт докторов о серьезных повреждениях мозга, приведших к тяжелой коме лорда Волдеморта, владельца одного из крупнейших банков Британии. Эта новость только на короткое время заняла первые полосы газет. Уже скоро ее потеснила другая — об отставке министра финансов. И где-то в разделе светской хроники вышла заметка о возвращении светской львицы миссис Лестрейндж во Францию, аккурат к новой премьере своего мужа, знаменитого режиссера.

— Наряд Джинни своеобразная дань уважения прекрасной Вивьен Вествуд — крестной маме панк-рока. Знаменитый модельер вывела панк, как субкультуру, на новый уровень. Она легко играла с историей костюма. Менялись модели, мода, веяния, но дух панка был жив до самой последней ее коллекции. Вивьен не стало перед самым Новым годом, 29 декабря. Королевы не стало еще раньше. Говорят, ей понравилась выходка Вествуд с пирсингом на ее портрете.

Городской гул разбавлял шум воды и мотора парохода. Августовская туманная дымка стирала четкие грани зданий и придавала Лондону загадочный вид. Играла музыка, танцевали пары, а на верхней палубе, чуть в стороне от веселья стояли двое мужчин. Один был в бархатном жилете с цветком в петлице, а другой в черном пиджаке немецкого кроя на манер моды начала века.

— Не ожидал от тебя подобного, — признался Северус.

— Посмотри на нее, — ответил Блек, указывая на счастливую Сивиллу, задорно танцующую со своим малолетним племянником — она дитя, сущее дитя. Как я могу ее бросить? Она так нуждается во мне. Я и не заметил, как привязался к ней. К тому же Гарри скоро женится и уедет в родительский дом вместе с Джиневрой. А я, как выяснилось, не умею быть один.

— Что ж, Сириус, совет да любовь!

— Ты же будешь моим шафером? — Блек положил свою руку ему на плечо.

— Почему не Гарри? — скорее по привычке, чем искренне попытался отмахнуться Снейп.

— Потому что если бы не ты, я не вернулся бы в банк. У меня все холодеет внутри, как подумаю, что я мог пропустить такую женщину, как Сивилла. Так что? — не унимался Сириус.

— Черт с тобой, Блек, — согласился Снейп и даже приобнял в дружеском порыве бывшего врага — и со всеми нами!