Мы друг другу даны. «Вырастая, развиваясь» Часть IV (гет)

Глава 14 «Объяснения» часть I

Тедди проснулся, чувствуя себя странно. Чрезвычайно странно. Сначала он даже не понял, почему, а потом… Он не почувствовал уже привычной боли. Она усиливалась при полнолуниях, а после последних двух, он так полностью и не оправился. Плюс, переутомление из-за необходимости постоянно поддерживать иллюзию своей внешности.

Он что, уже умер?

Несколько раз моргнув, он попытался сесть, но засомневался, вспомнив мучительную агонию в Румынии, и какая была боль при малейшей попытке шевельнуться. Он замер.

— С тобой все в порядке, Тедди, — послышался чей-то голос, — Ты в Годриковой Лощине, и ты не оборотень.

Рядом с ним сидел Билл Уизли. Он наклонился к Тедди, поправляя ему подушку и помогая сесть.

Теперь он вспомнил, правда, обрывочно. Как дядя Гарри спас его, он сумел его найти! Как очнулся в гостиной его дома, а Билл пытался его успокоить. Гарри крепко держал его, и кажется, пытался облегчить его боль. Кто-то пел ему колыбельную, смутно знакомую мелодию.

Он повернулся к Биллу, думая, нормально ли будет для его здоровья попросить воды. Но этого не понадобилось. Билл уже протягивал ему стакан. Вода была такой приятной на вкус, прохладной и освежающей. Казалось, он мог бы пить до бесконечности, не отрываясь, но стакан слишком быстро опустел.

— Обезвоживание — один из побочных эффектов от зелий, — объяснил ему Билл, забирая стакан, — А когда стараниями этого так называемого доктора, ты и без того был обезвожен, то неудивительно, что после зелий ты испытываешь сильнейшую жажду.

Тедди вытер рот и благодарно улыбнулся Биллу, а потом устало откинулся на подушке. Он решился заговорить, — А где дядя Гарри? — спросил он.

— Наконец-то сумел его убедить поспать немного. Той ночью он мало спал, — Билл дотронулся до лба Тедди и довольно улыбнулся, температуры не было.

Тедди же закрыл глаза и смущенно прошептал, — Простите.

— За что, Тедди?

— За то, что заставил всех волноваться, за то, что от меня столько проблем. За… все, — пробормотал он, не смея смотреть Биллу в глаза.

— Слишком большая ответственность, — спокойно проговорил Билл, — Для одного четырнадцатилетнего подростка, да ещё и насмерть напуганного, что собственное тело предаёт его. Да, я знаю, что ты пережил, Тедди. Я и сам страдал от того же.

— Но… — Тедди только удивлённо посмотрел на него, — Я же вас всю жизнь знаю, у вас пострадало лицо, но кроме любви к сырому мясу, вы ничем таким не страдали. Вы всегда выглядели нормально.

— Это сейчас, а первый год после нападения был просто адом. Первый месяц я чувствовал, что мои суставы просто бунтуют против моего тела. Флёр понадобилось много недель, чтобы подобрать подходящие и эффективные бальзамы и зелья. Следующие месяцы меня лихорадило, были странные трансы… Я куда-то ходил во сне. И заметь, я при этом ни разу не трансформировался. А те мази и бальзамы лишь слегка облегчали боль, — Билл задумался, вспоминая прошлое, — Спасибо разработкам Флёр с ее квалификацией целителя, и зелью, которое она чуть позже доработала. Нечто вроде аконитового, что принимал твой отец для облегчения трансформации при полнолунии, но более щадящее, ведь я-то не оборачивался, хотя мое тело и испытывало все, как во время реальной трансформации. Однако с каждым месяцем становилось все легче, благодаря своевременно принимаемым зельям.

Тедди неуверенно смотрел на Билла, так будто был не до конца уверен в услышанном, — То есть, со мной все будет в порядке, как у вас?

— Да, если будешь вовремя принимать зелья, а учитывая как ты страдал, я в этом не сомневаюсь. Думаю, следующее полнолуние будет ещё тяжелым, но уже в последующее — станет немного легче. И так постепенно ты вылечишься.

Внезапно Тедди простонал, перевернулся на живот и с силой ударил подушку кулаком, — Какой же я ИДИОТ! Почему я никому не сказал раньше? — воскликнул он.

— Хороший вопрос, — проговорил входящий в комнату Гарри. Он спал не очень крепко, так что услышал, когда Тедди очнулся, — Думаю, нам нужно о многом поговорить.

Тедди закусил губу и уныло уставился в стенку. Немного нехотя Билл встал, и его место занял Гарри, они оба переглянулись, — Полегче с ним, Гарри, — шепнул ему перед уходом Билл, — Он ещё не до конца оправился.

— Иди, Билл, — только и ответил ему Гарри, Билл исчез в дверях.

— Тедди… — начал Гарри, в голосе его звучал упрёк, хоть он этого и не хотел.

Тедди моментально отреагировал, зарывшись головой в подушку и расплакался.

— Не надо, пожалуйста…

Гарри немного растерялся. Тедди было не так-то легко довести до слез. Он никогда не плакал ни из-за переломов, ни из-за вывихнутых пальцев, полученных во время квиддичных матчей и тренировок в прошлом году… ни из-за отношения глупых детей и их не менее глупых родителей… Ничто не могло заставить его плакать.

— Тедди, я вовсе не злюсь на тебя. Да, мне немного обидно, и я хотел бы понять. Понять, что вообще происходит.

— Я не должен тут быть, я плохой, заражённый, я опасен для других. Вы рисковали из-за меня, — он снова расплакался.

Гарри был в ужасе. Он протянул руку, подхватив Тедди за плечи, так что они оказались лицом к лицу, — Тедди, ты мой крёстник. И этого ничто не изменит! Ты не плохой, не порченный. Ты все тот же Тедди, которого я люблю.

— Я это знаю, — Тедди грустно посмотрел на Гарри, — Вот это-то и ужасно. В глубине души я чувствовал, что ты не отвернешься от меня, поможешь. Но я просто не мог подвергать опасности других.

— Других? Ты о Джеймсе, Альбусе и Лили? И в чем опасность? — спросил Гарри так мягко, как только мог.

— Бабушка говорила, что если я полностью превращусь, то могу напасть на них, и тебе придётся меня убить, чтобы защитить их, — Тедди грустно смотрел на него, — Я не хотел, чтобы тебе пришлось убивать меня.

Мысленно Гарри сосчитал до десяти, потом ещё раз. Он не хотел ругаться, не сейчас, во всяком случае. Ведь Билл был прав, Тедди ещё слишком слаб и не оправился от пережитого. Да, и не поймёт, что гнев адресован вовсе не ему… Гарри провёл рукой по волосам, обдумывая, что сказать на это. И тут ему пришла в голову идея.

— Тедди, давай мы поступим так. Я понимаю, что тебе тяжело об этом говорить, — Гарри поднялся и взял со стола перо и пергамент. Напиши мне все о случившемся, начиная с того момента, как ты осознал, что с тобой что-то не так. Я имею в виду абсолютно все… Не бойся ранить мои чувства или чего-нибудь в этом роде, или чувства кого-либо ещё. Мне просто нужно понять. Сделаешь это для меня?

Тедди только кивнул, нервно прикусив губу. Он протянул руку и взял у Гарри писчие принадлежности. К тому времени, как Гарри подошёл к двери, послышался скрип пера о пергамент, Тедди уже вовсю работал.

WWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWW

—… так что сама видишь, Минерва, ты как никогда нужна в школе.

Артура Уизли очень сильно раздражала не только история с Тедди, но и случай с Альфом и Си Джеем при конфликте с Грейнсвортом. Он счёл нужным довести это до сведения РЕАЛЬНОГО директора.

— Артур, — Минерва поднялась со скамейки в саду у Помоны, подходя к цветущему розовому кусту, — Действительно ли я так уж нужна школе? Иногда я начинаю сомневаться… — она помолчала, — Наверно, я слишком долго там преподавала.

— Это самая глупая вещь, которую я от тебя слышал. Совершенно упуская тот факт, что Джордж грозится забрать мальчиков из школы, если Грейнсворт захочет их исключить. Я не знаю никого, кто бы жил преподаванием больше, чем ты. Может, ты поэтому продолжаешь до сих пор преподавать трансфигурацию, несмотря на директорский пост? — он улыбнулся и добавил, — Если вернёшься, то обещаю ничего не взрывать до конца учебного года.

— То есть оставшиеся восемь недель? — хмыкнула Минерва, — Какое великодушие! — она серьезно посмотрела на него, — Артур, ты что-нибудь слышал о корне «Херувима Дикого»?

Артур моргнул, увидев, как ему показалось, значительную перемену темы разговора, — Используется в качестве основы для пигмента у магических красителей, не так ли? — он моргнул, — Джордж хотел использовать его несколько лет назад для придания яркости своим игрушкам, но я помню, как он говорил, что ему не нравятся некоторые из его свойств, а потому отказался от этой затеи.

— Да, — Минерва подняла бровь, — Во-первых, он исключительно ядовит.

— Действительно. Несколько лет назад в Мексике произошел скандал, связанный с детскими игрушками, которые отравляли, когда их жевали дети, — он покачал головой, — Ты же не просишь меня подумать о том, чтобы преподавать зелья, не так ли?

— ТЕБЯ вести Зелья? Да я скорее найму Джорджа преподавать Шалости, там, по крайней мере, взрывы будут ОЖИДАЕМЫМИ! А мне достоверно известно, что я получала «Херувима» в малых дозах в школе, что и послужило причиной моего недомогания. А когда я покидала школу, все симптомы исчезали.

— Погоди… Хочешь сказать, что кто-то тебя травит в школе?

— Теперь понятно от кого Рональд перенял манеру озвучивать очевидное, — вяло пошутила она, и продолжила уже серьёзно, — Да, Артур. Я абсолютно уверена, что кое-кто хочет выжить меня из школы. И если он так настойчив, то может мне стоит уйти?

Артур только беззвучно открыл рот на такое заявление, потом закрыл, а потом просто взорвался от возмущения, подобно фейерверкам Джорджа, громко и экспрессивно, — Ты в своём уме вообще?! Кто-то тебя травит, а ты просто убегаешь?! Оставляешь школу во власти отправителя?! Поверить не могу, Минерва. Десять лет назад ты не побоялась Волдеморта, отстаивая школу против орды пожирателей, а сейчас просто намерена сдаться?!

— Артур, — ответила она язвительно, — Мне восемьдесят семь лет!

— Подумаешь, Дамблдору было сто двадцать пять, когда он умер! Да тебе еще жить да жить! Неужели, ты позволишь Грейнсворту выиграть, даже не попытавшись бороться?

— Я не могу утверждать, что меня травит Грейнсворт.

—А кто же ещё, Минерва? Я тебе уже рассказал, как он себя ведёт. Никто другой так не наглеет, — он сел на скамейку напротив неё, — Джордж был вполне серьёзен, когда пообещал, что не отправит в школу мальчиков под опеку этого человека, но подумай о других детях… Ты хочешь их оставить во власти такого директора?

Минерва явно засомневалась. Ученики Хогвартса были ей, как родные, а учитывая, тех, кого она особенно выделяла… Что будет с детьми подобными Альфу, Си Джею, Эйлин и Тедди? Тех, которые могли объединить факультеты?

— Они в саду, дорогая…

Оба повернулись на голос Помоны, выходящей из гостиной в сад через заднюю дверь в компании не менее удивлённой Анжелины Морган.

— Профессор. Мистер Уизли, — она мрачно переводила взгляд с одного на другую, — У меня для вас весьма интересные новости о происходящем в Хогвартсе.

— Артур только что рассказал мне о выходках Котсуолда и как он хотел поступить с мальчиками, — Минерва содрогнулась, но Анжелина подняла руку.

— Это ещё не всё, что я хочу сказать. С сожалением сообщаю вам, что мы нашли источник отравления — это бузинное вино, которое вы любите принять перед сном.

— Исключительно в медицинских целях! — слегка покраснела Минерва, — А как, позвольте спросить, вы об этом узнали?

— Профессор Грейнсворт практически переехал в ваш кабинет. Он нашёл бутылку, а может, и не одну и немного переборщил с выпивкой, явно не в медицинских целях, — лицо Анжелины при этом было при этом таким серьёзным и непроницаемым.

Артур посмотрел на Макгонагалл, — Полагаю, теперь сомнений в личности отправителя нет?

— Надеюсь, он не слишком страдает? — Минерва поднялась со скамейки.

— Уже нет, — Анжелина приподняла бровь, — Он мертв.

WWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWW

Дорогой Дядя Гарри…

(Я думаю, что будет легче, если я напишу об этом в письме)

Это первый раз случилось под Рождество в прошлом году, когда я впервые начал чувствовать себя странно. Да, в прошлом году… когда я был с бабушкой. Я был весь измучен и несчастен, но не знал почему. Поначалу она не слишком беспокоилась; я пережил довольно приличный скачок роста, так что она решила, что это все из-за него. Она действительно организовала мне встречу с доктором во время пасхальных каникул… но тогда я этого не знал.

Я провел большую часть прошлой Пасхи с тобой. У меня был еще один приступ несколько недель назад, и я планировал рассказать тебе. Но я чувствовал себя совершенно нормально, как только вернулся домой… действительно нормально! А потом я получил травму, играя в Квиддич, получил ту самую, которую тетя Джин залечила, и я вспомнил, как встревожен ты тогда был. Так что я не хотел тебя расстраивать, потому что это, вероятно, ничего не значило.

Так или иначе, бабушка приехала за мной за несколько дней до конца каникул, сказав, что соскучилась по мне, и я была счастлив провести с ней некоторое время; я не думал, что ты тоже возражаешь. Но как только мы ушли, она рассказала мне о докторе.

Я писал ей, понимаешь… она просила меня говорить ей, когда у меня начинаются эти боли. И опять же, в то время я не подумал о них ничего такого ужасного. Но она сложила два и два вместе и пришла к закономерному выводу…она догадалась о полнолуниях.

Когда мы добрались до врача, я заподозрил, что именно ее беспокоит. Она ничего не сказала ему о моей медицинской истории…а именно, о моем отце. Она просто велела доктору провести тщательный осмотр и доложить о результатах. Во всяком случае, доктор тыкал и щупал меня в течение, как мне показалось, нескольких часов, только чтобы сообщить, что у меня просто подростковые боли роста.

Только после этого явно успокаивающего заявления бабушка рассказала мне, чего она действительно боялась. А потом она рассказала мне, почему боится этого… она описала, через что прошел мой отец, как он страдал, как он не мог найти работы потому что оборотень, насколько ужасной была большая часть его жизни. Она сказала, что не вынесет, если то же самое случится со мной.

Но от этого мне легче не стало. Потому что я знал, что хотя доктор провел, казалось бы, сотню тестов, он не проверял меня на ликантропию… в полном объеме или, как вы говорите, у меня есть только синдромы. Да и зачем ему это было делать? Очевидно, никто не кусал и не нападал с когтями на меня, и доктор не знал о моей наследственности. Я знаю, что он не проверял это у меня, потому что он упомянул об этом в своем контрольном списке…а именно, что не было необходимости делать хотя бы этот тест.

Тогда я сам начал следить за своими приступами. К тому времени, как бабушка приехала за мной в наш летний тур, я была в полном ужасе. И я знал, что не увижу тебя целых три месяца, поэтому я признался ей в том, к каким выводам пришел.

Она запаниковала. Я никогда не забуду ужас на ее лице. Ей было явно страшно, что именно таким я стал. Она попыталась скрыть это и поклялась, что пока мы будем в отъезде, она сделает все возможное. Но она сказала мне, чтобы я никогда ни в коем случае не признавался тебе.

Она сказала, что ты будешь вести себя благородно. Сказала, что ты будешь храбр, и что будешь заботиться обо мне. Она также сказала, что все заботы в мире не помогут, если я когда-нибудь трансформируюсь и нападу на детей. Я не смог бы с этим жить. Поэтому она поклялась, что будет искать решение; а пока она достала мне какую-то успокаивающую мазь и наблюдала за мной в течение трех полнолуний. Каждое из них был хуже предыдущего, хотя и не шло ни в какое сравнение с тем, что ты видел прошлой ночью.

Мне было так страшно. Я просто не знал, что происходит с моим телом. Я вырос еще больше и чувствовал себя глупо и неловко и без этого. Боль и бессонница сильно сказывались на моей внешности. Бабушка посмотрела на меня как-то раз и покачала головой… сказала что-то о том, каким я был раньше красивым мальчиком.

Был раньше…

Именно тогда я вспомнил, что у меня было не только наследие отца, но и от обоих родителей. И я провел последние дни того лета, прежде чем вернуться в Годрикову лощину, экспериментируя со своей внешностью. Пока я не придумал что-то, в чем никто не смог бы усомниться. Я не мог бы выглядеть более здоровым и цветущим, чем с той иллюзией, которую я демонстрировал всему миру.

Все с восхищением на меня оборачивались. Не буду врать и говорить, что мне это не понравилось. Это было довольно круто, в тот последний день на пляже; девушки, которые хихикали бы надо мной в прошлом году или бежали бы прочь, если бы знали о моей наследственности, внезапно стали восхищаться мной.

Но настоящие проблемы никуда не девались. И я видел одну из них… точнее двоих: Альфа и Си Джея. Я мог бы обмануть многих людей. Возможно, это не продлится долго, но я уеду в школу прежде, чем кто-нибудь узнает об этом, так что я думал, что справлюсь. Но Альф и Си Джей? Ни за что. Как бы я ни притворялся, они быстро поймут, что что-то не так. И моя внешность тоже их бы не обманула, в том смысле, что они знали, как весело мне было делать странные и смешные лица, перекрашивать в разные цвета волосы. Ну, я больше не мог этого делать; каждый раз, когда я менял внешность, на секунду или две показывалось мое истинное лицо. И одной-двух секунд достаточно, чтобы понять, что со мной чего-то не так.

Так что, я перестал быть Тедди Люпиным и превратился в того, кого сам всегда терпеть не мог. Я однажды подслушал, как Эйлин называла меня с усмешкой «Адонисом всея Гриффиндора», и я действительно стал таким противным. Но это сработало. Это держало всех, кто знал меня, на расстоянии.

А потом наступил октябрь. Боль, после очередной смены Луны, была невыносимой, намного хуже, чем я когда-либо чувствовал. Я поклялся тогда, что расскажу тебе, что случилось… я должен был кому-то рассказать. Как только наступил Родительский уик-энд. Только, конечно, смена луны была раньше, и я закончил тем, что ходил во сне, и меня поймали на территории.

Господи, ты был тогда так зол, когда Макгонагалл позвала тебя в свой кабинет вместе с бабушкой. Я ни в чем тебя не виню, со стороны это могло показаться невероятно глупой выходкой. Только я ничего такого не планировал. Но в любом случае, я никак не мог поговорить с тобой в тот момент. Бабушка скорее испугалась, чем разозлилась, хотя и разыграла хороший спектакль. Но я видел, как это напугало ее, и она смотрела на меня так… как будто я уже не был человеком. И я полагаю, что так оно для неё и было.

Так или иначе, мне запретили родительский уикенд, что означало, что ты не приедешь, и у меня не было шанса поговорить с тобой. Это было ужасно. И я чувствовал себя таким больным и одиноким… и мне совсем не понравилось это выражение на бабушкином лице. Но мне нужен был кто-то. В тот уик-энд я впервые позволил себе немного побыть самим собой рядом с Альфом, хотя по-прежнему скрывал все, что мог. Но я не мог этого сделать, не мог полностью отрезать себя от своих друзей.

Рождество, как ты теперь знаешь, она никогда не говорила мне, что не предупредила тебя о моем отъезде. Она знала, что близится полнолуние, и снова напомнила мне, что я не могу рисковать детьми. Она перепробовала целую кучу новых зельев, но ни одно из них нормально не сработало. А потом ты отправил это письмо, и в нем было столько злости… я знаю, что ты разговаривал с ней, но я все равно думал, что это моя вина.

Сейчас эта закономерность очевидна. Я не знаю, как ты все понял, но я рад, что ты это сделал. Но меня все еще тошнит от того, что я заставил тебя пережить. Я люблю тебя, и тетю Джин, и детей больше всего на свете, и когда я думал, что никогда больше не увижу тебя… Никогда больше не увижу никого, кто имел бы для меня значение… Я действительно готов был умереть.

Если я тысячу раз извинюсь, будет ли этого достаточно? Я действительно хочу, чтобы ты простил меня… Я действительно хочу снова стать частью твоей семьи. И тогда, может быть, Альф, Си Джей и Эйлин простят меня за то, что я был настолько глуп, что не доверял им. Я все сделал неправильно, и почему-то ты до сих пор любишь меня. Я не уверен, что заслуживаю этого.

Но я все равно рад этому.

WWWWWW

Джинни смотрела, как Гарри молча читает письмо, которое ему дал Тедди. Дети уже были в постели, убедившись, что их Тедди вернулся и все будет хорошо. Билл и Флер тоже ушли домой с детьми; Виктуар заглянула к Тедди, но мальчик в это время спал. И все же она посмотрела на Билла с ужасной грустью, когда увидела, как на самом деле выглядит Тедди. Затем она вошла и поцеловала его в лоб, прежде чем уйти.

Но Гарри все еще был здесь. И он сначала посерел, потом покраснел, потом посерел до тошноты, а потом по лицу потекли слезы, да так сильно, что очки чуть не соскользнули. Он извинился, поднялся в спальню и закрыл за собой дверь.

Джинни взяла письмо и прочла его. Дважды. И гнев, подобного которому она никогда не знала, наполнил ее.

— С хозяйкой все в порядке? — спросил чей-то голос.

Она посмотрела вниз. Это был Делвин, один из домашних эльфов Джорджа. Он послал его сюда, чтобы помочь с любой необходимой уборкой или готовкой еды, если это будет необходимо.

— Нет, госпожа не в порядке, — Джинни внимательно посмотрела на встревоженного эльфа, — Ты можешь сделать мне одолжение, Делвин? Мне нужно узнать местонахождение Андромеды Тонкс.

— Бабушки мастера Тедди? — спросил Делвин.

— Да, её.

— Я с удовольствием найду её, госпожа, — Делвин низко поклонился, — Значит ли это, что я должен привезти ее сюда?

— Ни в коем случае. Ты должен немедленно сообщить мне, где Андромеда находится, и помочь мне самой туда отправиться. Я не думаю, что ей следует сейчас приближаться к нашему дому.

— Как пожелает госпожа, — и Делвин исчез с громким хлопком.

Джинни не совсем понимала, что она собирается делать. Но в конце-концов она была истинной дочерью своей матери, и ничего не сделать в этой ситуации было для неё немыслимо.

WWWWWW

— Есть там кто-нибудь?

— Валяющийся в отключке?

— Ленивый…

— И загадочный…

— Может скорее странный?

— Или просто дурак?

Тедди открыл глаза и выдавил улыбку, хотя и довольно неуверенную. Альф и Си Джей заглядывали в комнату через приоткрытую дверь.

— А может и все вышеперечисленное? — уточнил Тедди.

Две широкие улыбки были ему ответом, и друзья вошли, неся тарелку с печеньем.

— Это от папы, — сказал Альф, — Похоже, тебе не помешало бы съесть одну.

— Или дюжину, — предположил Си Джей, — Ну и диета же у тебя была!

— Диета метаморфа. Это будет последний писк моды, — Тедди приподнялся на подушках и взял печенье… имбирное, еще теплое от духовки и удивительно пахнущее. Он неуверенно взглянул на своих друзей, — Вы ещё и разговариваете со мной? — спросил он.

Альф повернулся к Си Джею, —Я думал, мы разговариваем. Неужели я онемел? Я знаю, что видел, как двигались твои губы?

— Черт возьми… Он потерял слух! — Си Джей изобразил притворный ужас, — Этого нет в учебниках!

— Вы оба те ещё клоуны, — Тедди откинулся назад, но его улыбка стала более уверенной.

— Уж кто бы говорил, — Альф сам взял печенье и выставил вперед подбородок, — А я мудрец, узревший, что с тобой было не так.

— Эй, у тебя же была помощь, — Си Джей пихнул его локтем, и Альф рассмеялся, ответив тем же, — Признаюсь честно, Люпин, ты очень бесил нас своим поведением. Так что должен понимать, тебе придётся очень сильно постараться, чтобы вернуть наше расположение в будущем, но, думаю, меньшего ты и не ожидал?

— Нас ждёт очень интересный конец года, — Тедди рассмеялся, но резко замолчал, — Если мне разрешат вернуться в школу, конечно… Что? — он вдруг заметил, что Альф и Си Джей выглядят довольно смущенными и виноватыми, — Эй, что это с вами?

— ГМ… Видишь ли, мы тоже совсем не уверены, что вернемся, — начал Си Джей.

—  Учитывая, что Грейнсворт все еще исполняет обязанности директора.

— И мы прокляли его.

— Дважды.

— После того, как он уже сказал мне, что я исключён…

Тедди переводил взгляд с одного собеседника на другого, и каждый из них еще больше краснел, продолжая говорить.

— Вы прокляли его? И когда?

— Видишь ли… — Альф посмотрел на Си Джея, не зная, как продолжить, и тот заговорил вместо него.

— Альф попал в беду, каким же негодяем он был, посмел настаивать прилюдно в Большом зале, чтобы Грейнсворт сказал нам, куда ты делся, черт возьми! Профессор был против того, чтобы его выставляли дураком, когда он был исполняющим обязанности директора и все такое, а потому отменил право Альфа вернуться домой на каникулы.

— Ого! Дядя Джордж, должно быть, взбесился! — Тедди изумленно уставился на них.

— Ладно, дальше было ещё интереснее, — перехватил инициативу Альф, — Си Джей выпрыгнул из поезда.…

— В некотором смысле, да.

— …и связался с папой, который тут же побежал разбираться с ним сразу после профессора Морган…

— Которая был уже вне себя от всех предыдущих скандалов, должен заметить, — прервал его Си Джей, заработав сердитый взгляд от Альфа, но замолчал, позволив Альфу продолжить.

— …и я закончил рыться в твоей комнате и понял, что ты в Румынии. Итак, папа выставил нас из зала и схлестнулся с Грейнсвортом, и как мы узнали от профессора Морган, он проклял этого надутого козла фамильным проклятьем.

— Летучемышинным сглазом?! — тут же догадался Тедди, — Но подождите, я думал, что это вы, ребята, прокляли его?

— Да, но… — Альф выглядел немного смущенным, заканчивая свой рассказ, — Видишь ли, мы не знали, что папа проклял его, потому, когда папа пришел за нами и уже кипел от злости. И тот ему ещё и гадостей наговорил перед нашим уходом, начал оскорблять папу… обоих моих пап, вообще-то…

— И мы внесли свою лепту, — закончил Си Джей, — Между нами говоря, поверь, на него не стоило после такого смотреть.

Глаза Тедди загорелись, и он действительно начал смеяться, что ещё вчера казалось совершенно невозможным. Он крепко обхватил себя руками, ему все еще было больно, но он не мог подавить приступ хихиканья, который охватил его, когда он представил себе эту сцену в точности так, как ее описали.

— Конечно, ему смешно, — Альф посмотрел на Си Джея с притворным негодованием, — Не на него же папа орал так, что в ушах звенело!

— Да, но это только потому, что он был слишком далеко, чтобы услышать его. Держу пари, что вся Англия в курсе, — криво усмехнулся Си Джей.

— Печально, — Тедди изобразил на лице подобающее ему смущение, хотя губы его все еще предательски подергивались, — У вас были большие неприятности?

— Нас снова спасла профессор Морган.

— Мы действительно ей обязаны.…

— Когда она начала перечислять все глупости, которые папа когда-либо делал в нашем возрасте, — глаза Альфа блеснули, — Затем он перешел от гнева к растерянности и смущению.

Тедди взял еще одно печенье и вздохнул, —Так. Значит, никто из нас не сможет вернуться в школу, верно?

Альф задумался, — Я бы сказал, что ты явно не был исключен и поэтому определенно мог бы вернуться, но дядя Гарри видел часть того, что произошло, и я думаю, он не больше Джорджа готов отдать тебя под опеку такого человека.

Полное осознание этого ударило Тедди, как кирпич, — Значит, никто из нас не вернется в Хогвартс? Черт! Это будет отстой!

— Полный, — согласился Си Джей.

Все трое молчали в течение нескольких минут, задумчиво жуя печенье. Тишину нарушил Тедди, — Ребят? Спасибо, — его голос звучал тихо и неуверенно.

Альф и Си Джей посмотрели друг на друга, а затем сказали одновременно, — Заткнись, идиот!

WWWWWW

Мальчики молча возвращались домой после того, как Джинни выставила их, чтобы Тедди смог отдохнуть. Они остановились у стола для пикника на заднем дворе и уселись там.

— Боже, выглядит ужасно, — наконец-то высказался Си Джей, побледнев сильнее обычного.

— Краше в гроб кладут, — согласился Альф, — Поверить не могу… — он с трудом сглотнул, — Что он весь год так себя чувствовал, — В его глазах появился страх, — Должно быть, он был очень близок к смерти.

Си Джей вздрогнул, — Мы чуть не потеряли его из-за чего-то настолько глупого, как чертов страх!

— Как ты думаешь, он мог понять, что мы испугались? — спросил Альф. — Я бы не хотел, чтобы он чувствовал себя от этого плохо.

— Я думаю, что мы сыграли довольно хорошо, — Си Джей расправил плечи, — Но завтра мы принесем ему еще печенья. Его нужно срочно откормить, и точка.

— Согласен.

Альф и Си Джей твердо кивнули, когда Джордж высунул голову из задней двери.

— Эй, вы только посмотрите… Фреддо левитирует кота! И откуда он только взял эту идею! — Дверь с грохотом захлопнулась.

— Подожди… — моргнул Альф. — Это же мой кот! РУФУС!!! — заорал он во всю мощь фамильных легких Уизли, очень сильно в этот момент напоминая Молли.

Си Джей ухмыльнулся, когда Альф в панике выскочил за дверь, и последовал за ним сам, куда более неторопливым шагом.