Куколка (гет)

Мисс Грейнджер с растерянным видом теребила манжету блузы. Гарри сидел на стуле рядом, чуть недовольно нахохлившись и укоризненно поблескивая очками. Мистер Крауч тем временем подытожил.

— …сей факт вашей рациональности объясняет следующее — фигура опекуна усилила вашу природную рассудочность, склонность к логике, а не чувству, привив вам нестандартный для современной женщины тип мышления, — он сделал неопределенный жест рукой. — Мисс Грейнджер, я рад знакомству с вами и при иных обстоятельствах даже предложил бы вам стать моей ученицей. Не каждый день встречаешь женщину с мужской логикой и такой холодной головой.

Гермиона качнула головой.

— Не думаю, что это возможно, сэр.

Барти глянул на замеревшего в кресле Поттера.

— Мистер Поттер, я мог бы переговорить с мисс Грейнджер наедине?

— Боюсь… — Гарри смешался под чужими взглядами и кашлянул в кулак. — Но только если как врач.

— Благодарю, мистер Поттер, — сладко улыбнулся Крауч, без намека на улыбку в глазах.

Когда они остались одни, мистер Крауч перестал улыбаться и прямо глянул на мисс Грейнджер.

— Я верно понимаю, что ваше душевное состояние можно описать как нечто подобное живому мертвецу?

— Не совсем понимаю, о чем вы, сэр, — аккуратно отозвалась Гермиона.

— Это когда человек физически здоров, испытывает эмоции, но при этом… — он задумчиво пожевал губами и мазнул по ним языком, словно змея. — Душа молчит. Это и называется живой мертвец. Русские называют это хандрой.

Мисс Грейнджер осторожно кивнула.

Барти какое-то время смотрел на нее, после снова спросил.

— Вы хотели бы уехать из этого дома, мисс Грейнджер?

Молчание было напряженным, и мистер Крауч было потянулся за сигаретами, но одернул себя — мисс Грейнджер была настолько правильна и примерна, что представить ее с сигаретой было кощунством.

— Кажется, я понял, в чем дело, мисс.

Гермиона молча выслушала короткую речь, анализирующую ее чувства, после которой был озвучен итог:

— …и посему я делаю весьма закономерный вывод, что как бы вам не хотелось сепарироваться от вашего опекуна, подсознательно вы все же не желаете этого, ибо никто не понимает вас так, как он.

Гермиона озадаченно покрутила пуговицу на манжете.

— Вы хотите сказать, что… я не хочу взрослеть?

— Ох, мисс Грейнджер… — Барти позволил себе мягкую улыбку. — Отнюдь. Вы взрослее в интеллектуальном плане, чем все дамы Великобритании вместе взятые. Просто в вас говорит дух противоречия. Разум держит в узде все ваши душевные порывы, кои вы не можете проанализировать, понять их природу и… разобраться в ваших желаниях. Короче, извечный конфликт разума и чувства, — он откинулся на спинку кресла.

— И как же его устранить?

— Анализ, мисс, — подсказал ей Барти с той же улыбкой и встал. — Есть правило пяти жемчужин. Попробуйте любую проблему пропустить через это. Задайте себе вопрос «почему?», найдите ответ и так пять раз. И помните, что каждый вопрос должен логически вытекать из первого. Как вы понимаете, в итоге ваши суждения будут нанизаны на нить вашего размышления, как жемчужины.

— Да, сэр, — мисс Грейнджер была весьма озадачена. — А что вы скажете про Гарри?

— Везунчик в какой-то мере. Ему посчастливилось встретить опекуна, который не был столь рассудочен, как ваш, более пылок в проявлении привязанностей и чувств. Посему мистер Поттер — это замечательный, умный человек, но необузданный, а потому зависимый от этих чувств. Будь у него другие обстоятельства, его характер… м-м-м… закалился бы в какой-то степени. А сейчас… он эмоционально еще не зрел. Сырой, словно необожженный горшок. А вот вы, мисс Грейнджер, уже эмоционально сформировались. Я прав?

Гермиона механически кивнула. Барти подошел к двери и, толкнув ее, вышел к ожидающему Поттеру.

— Мистер Поттер, а вы когда-нибудь стрелялись на дуэли? — нарочито весело спросил Барти, когда они направились к кабинету судьи.

— Нет, сэр, — осторожно ответил Гарри.

— А вам стоило бы хоть разок попробовать! — мистер Крауч-младший покровительственно похлопал его по плечу. — Правда, если убьете кого-нибудь, будет… неприятно, но эмоционально вы сформируетесь окончательно.

Гарри недовольно поджал губы.

— Нет нужды убивать просто так, сэр.

— А, значит, я верно понимаю, что вы ни разу и не убивали! — оживился Барти Крауч. — С вашей профессией это прям-таки удивительно, мистер Поттер. Но не переживайте, все впереди. Вы всегда можете начать увлекаться охотой!

— Почему вы решили, что мне обязательно нужно убивать? — ожесточился разом Гарри. — Это ужасно, мистер Крауч. И очень гнусно и противоестественно убивать кого-то.

Мистер Крауч обернулся к нему с видом мудрого учителя.

— Ах, мистер Поттер! Я бы очень хотел пожелать вам никогда не сталкиваться с моральными дилеммами вроде тяжести преступления и наказания, но с вашей профессией это невозможно… — он вздохнул и отошел, когда Гермиона постучала в дверь кабинета судьи. — Как невозможно и то, что рано или поздно убийство произойдет в рамках борьбы. Поэтому я бы рекомендовал вам начинать стрелять не по банкам, а по белкам.

Гарри не успел ответить, как из-за двери послышалось «войдите». Мисс Грейнджер же благоразумно сделала вид, что ничего не слышала, хотя для нее было достаточно пищи для вечерних размышлений.

Мистер Снейп с неудовольствием выслушал краткий отчет по поводу эксперимента, всем видом показывая, что психоанализ — шарлатанство, а после позволил Поттеру ввести мистера Крауча в курс дела. Мистер Крауч взял материалы и пообещал прийти через неделю с точным анализом портрета подозреваемого.

— Сэр, вы жалеете, что привлекли мистера Крауча? — осторожно спросил Гарри, когда Барти Крауч ушел.

— Я не считаю психоанализ наукой, мистер Поттер. Но ввиду сложившихся обстоятельств у нас нет иного выхода.

— Но мистер Крауч удивительно точно дает описания, — сочла нужным отметить Гермиона.

Взгляд опекуна был убийственно строгим.

— Если вы судите по себе, мисс, то разочарую вас. Вы читаетесь, как раскрытая книга, и мало-мальски наблюдательный человек сможет составить массу суждений о ваших душевных порывах, — проговорил Северус. — Предлагаю считать дискуссию закрытой. А пока стоит обождать неделю, коль уж мистер Крауч ее просит.

Мисс Грейнджер ничего не оставалось, как согласиться.

Спустя неделю город потрясла очередная жуткая новость: мистер Руфус Скримджер, бывший на данный момент верховным судьей, был найден мертвым и лишенным глаз.

* * *

Мистер Крауч-младший дал весьма исчерпывающий анализ натуры предполагаемого преступника. Правда, мистер Снейп, как и Гарри, и мистер Муди считали его подозреваемым. На что мистер Крауч-младший привел алиби, не лишенное некоего обескураживающего вызова. Мне приказали выйти, но я смогла подслушать, что в ночь убийства верховного судьи Скримджера мистер Крауч был с женщиной. Имя ее услышать не удалось, но джентльмены не задали вопросов, видимо, зная о репутации данной дамы.

Признаюсь, я была о нем лучшего мнения. Хотя от его разговоров о том, что Гарри следовало бы эмоционально закалиться при помощи убийства, мне не по себе. Я подозреваю, что мистер Крауч далек от христианских добродетелей. И будь я из робкого десятка, он бы начал меня пугать.

Когда дело дошло до анализа, я вновь оказалась в кабинете опекуна.

— Это человек средних лет, — начал мистер Крауч, глядя на всех. — Я склоняюсь к тому, что ему все же больше тридцати, но не более сорока пяти.

— С чего бы такие выводы? — сурово проговорил инспектор Муди.

— Исходя из отчетов, кои мне были любезно предоставлены мистером Поттером и судьей Снейпом, я сделал вывод, что убийца физически сильный человек. Как раз физическая активность сохраняется в полной мере до сорока пяти лет, — проговорил Барти. — Более того, я делаю вывод, что сей субъект когда-то пострадал от рук правосудия.

Инспектор скептично закатил свой единственный глаз.

— Ибо, если присмотреться, то жертвы все так или иначе связаны с правосудием. Мистер Амбридж — глава присяжных заседателей. Мистер Тикнис — адвокат. Мой отец… — голос у Барти не дрогнул. — Мистер Крауч — прокурор. Мистер Скримджер — действующий верховный судья. Итак? Кто же будет следующим верховным судьей?

— Я, — ответил мистер Снейп.

— Тогда бы вам следовало быть осторожнее, мистер Снейп, — Барти по-змеиному лизнул губы.

— Коль нам всем бояться бывших каторжников, лучше бросить работу! — не выдержал инспектор Муди, хлопнув по столу. — По внешности что?

— Ничего. Кроме того, что этот человек левша, работает с инструментом. Также, у него есть понимание анатомии, — мистер Крауч перебрал свои бумаги.

— Не хватало еще Джека Потрошителя, не к ночи будет помянут! — проворчал досадливо инспектор.

Мистер Снейп тем временем цедил чай с бальзамом, не вмешиваясь в дискуссию. Гарри тоже помалкивал, делая спешные пометки за мистером Краучем.

— Уверяю, вам повезло, инспектор, — усмехнулся Барти. — Доктор Реддл склоняется к мысли, что Джек Потрошитель мог уже покинуть берега Англии и обосноваться в других широтах. Или, что более оптимистично, уже умереть.

Инспектор Муди крякнул и плеснул себе в чашку бальзама с молчаливого согласия опекуна.

— Судя по письмам, Джек Потрошитель далек от правосудия либо благодаря своему высокому положению, либо своей изобретательности. Доктор Реддл полагает, что эти факторы неразрывны. Убийцу покрывали, возможно, даже сами служители закона, — мистер Крауч пожал плечами. — Да и в случае Джека Потрошителя прослеживается женоненавистничество, связанное с кризисом восприятия женской фигуры в целом. Возможно, это трансформация Эдипова комплекса, ибо, как известно, такого рода комплексы порождают достаточное количество патологий психоневрологического толка, что способствует… — Барти осекся, уловив воцарившуюся тишину. — Ах, мы отошли от темы, инспектор?

Муди молча кивнул.

— В случае с Флитстритским мясником (и кто дал такую кличку?) наблюдается явная связь с законом, — Барти глянул на присутствующих мужчин. — Из чего я делаю вывод, что все… потерпевшие… были связаны с неким делом, где и фигурировал нынешний подозреваемый.

— Это мы и без психических вещей знаем, — инспектор не казался впечатлённым пассажами мистера Крауча. — На счету судьи Скримджера, как и прокурора Крауча, тысячи дел, где нет-нет, да найдется хоть один обиженный на правосудие! Какие приметы можно выделить?!

— Мне думается, что этот человек незаметен в толпе, но в то же время имеет обычную профессию, — Барти достал из портсигара сигарету и закурил. — Что-то, несомненно, связанное с людьми. Те же мясники, цирюльники… врачи. На обслугу же мы не смотрим, ее как грязи. Мы забываем о них, получив услугу, но вспоминаем, когда метка в календаре вынуждает снова прийти к ним.

Инспектор Муди почесал макушку, хмуро зыркнул на мистера Крауча, махом допил бальзам и встал.

— В сущности, круг подозреваемых не сузился ни на йоту, — подытожил он, взял свою трость, шляпу и сухо кивнул присутствующим. — Идемте, Поттер. У нас еще много работы!

Мистер Крауч также поспешил откланяться и ушел следом за инспектором с Гарри. Я видела в окно, как мистер Крауч какое-то время переговорил с инспектором на крыльце нашего дома и ушел направо. Инспектор Муди похромал прямо, тяжело опираясь на свою трость. Я выдохнула и потянулась за чаем. Мистер Снейп молчал, ожидая, пока его чашка снова наполнится. Я села в свое кресло и сделала глоток остывшего чая, сильно подслащенного, но вернувшего мне силы.

— Вы доверяете мистеру Краучу? — тихо спросила я.

Опекун сделал глоток, после отставил чашку.

— В его суждениях есть здравое зерно. Но инспектор прав — на счету судьи Скримджера за его тридцатилетнюю службу тысячи дел. Мистер Крауч-старший служил примерно столько же в чине прокурора. Мистер Тикнис… примерно двадцать лет, может, пятнадцать.

Я слушала, не отрывая взгляда от опекуна.

— Тогда… у вас самый малый стаж? — невольно улыбнулась я. — Хотя десять лет — срок.

— Я пятнадцать лет в юриспруденции, мисс, — напомнил мне опекун, впрочем, беззлобно. — Еще во время обучения в университете я начинал как помощник стряпчего в Спайдершире.

— Вы не рассказывали, — не удержалась я.

— А вы и не спрашивали, мисс, — привычно отвесил колкость мистер Снейп, что было верным знаком того, что он устал от напряженной работы с людьми, делами и расследованием.

— Значит… десять лет вы судья и мой опекун, — подытожила я.

— Ваши арифметические расчеты как никогда верны, мисс… — хмыкнул мистер Снейп. — Не думали стать самостоятельной?

Я вспомнила невольно разговор с мистером Краучем. Отчего-то в душе не было отклика разрывать эти узы, да и я не могла представить, что оставлю мистера Снейпа, этот дом, слуг какой-то женщине, которая никакого отношения к этому не имеет. И я не была уверена, что найдется та, которая со всем тщанием будет блюсти распорядок моего опекуна, будет чуткой собеседницей и преданной слушательницей.

— Я думала, что с моим совершеннолетием вы освободились от… тяготивших вас обязанностей, — вдруг смело ответила я, глядя в непроницаемо черные глаза мистера Снейпа.

Никогда еще я не видела такой долгий, пристальный взгляд, от которого все тело покрывалось мурашками. Никогда еще я не слышала такого молчания, от которого все нутро стягивало в какой-то дрожащий комок, но не от страха, а от ожидания. Никогда еще не было такого, чтобы я не могла прочесть эмоции на лице опекуна, отчего смущение мое и смятение возрастали ежесекундно.

Я первая отвела взгляд, не выдержав этой муки ожидания, дрожи смущения и неловкости.

— Думаю… — я мучительно пыталась изобрести предлог, чтобы уйти, сохранив лицо и самообладание, — надо проверить, все ли готово к обеду.

Мистер Снейп меня не остановил, но и не сказал ничего. Только проводил мучительно долгим, несвойственным для него взглядом.