Куколка (гет)

В газетах нет ни слова правды. Потому-то их и читают.

Б. Дизраэли

The Gentleman’s Magazine, кн. VI

Август

Ужас, державший в страхе город несколько месяцев, отступил. Флитстритский мясник мертв, следствие по делу закрыто.

На днях было совершено ограбление пекарни на Флит-стрит. Вору удалось сбежать, полиция ищет виновного. Подозревается некий Тобиас Хипс, работавший у м-с Ловетт (владелицы пекарни).

Убедительная просьба уважаемым читателям сообщить следствию все, что знаете о преступнике, который может быть связан не только с ограблением, но и с убийством молочника Криви.

Юноша лет шестнадцати от роду. Глаза темные. Волосы темно-русые. Телосложение щуплое. Рост пять с половиной футов. Из особых примет — маглширский акцент. На руках (ладонях и пальцах) есть шрамы от бритвы. Увидевшему просьба сообщить полицейским.

Судья С.Т. Снейп сложил с себя полномочия окружного судьи. Временно и.о. м-р Джеммет Ренсом Харвилл. Ранее сей судья проявил себя блестяще при Королевском суде (см. послужной список на стр. 22-23).

Подробности отставки судьи С.Т. Снейпа не сообщаются. Официальная версия — состояние здоровья. Ранее было известно, что судья подвергся нападению Флитстритского мясника.

THE YELLOW PRESS № 13

СВЯТОЙ ИЛИ СВОЛОЧЬ?

или

БОЙТЕСЬ ВОСПИТАННИЦ, НА ПОПЕЧЕНИЕ ДАННЫХ

Только глухой и слепой не слышал о громком деле «ФЛИТСТРИТСКОГО МЯСНИКА», хотя даже и младенцы знают, кто это такой! По последнему уверению представителей правопорядка злодей был сражен героической пулей самого молодого инспектора в истории графства Визардшир Гарри Поттера! И теперь общество спит спокойно. Больше никто не потревожит его сон! Но мы более чем уверены, что Флитстритский Мясник… жив!

Почему, спросите вы? А мы ответим! Ведь Флитстритским Мясником пугают детей! И будут пугать еще долгие десятилетия! Но был ли Флитстритский Мясник так плох, как его малюют? Разве с его смертью были искорены все пороки? Разве все власть имущие встали на путь исправления?

Как бы не так!

Прим. В предыдущих номерах мы рассказывали о строительном бизнесе м-ра Амбриджа (см. № 9; статья «ЗАМКИ НА КОСТЯХ, ИЛИ КАК ПОПАСТЬ В БОЛОТО И ЛИШИТЬСЯ ВСЕХ СБЕРЕЖЕНИЙ»); о проигранных делах адвоката Тикниса (см. № 10; статья «БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ БЕЗ БЛАГОДЕЯНИЯ, ИЛИ ПОЧЕМУ СРЕДА — НЕСЧАСТЛИВЫЙ ДЕНЬ ДЛЯ СТРАЖДУЩЕГО В ЗАЛЕ СУДА»); о личной драме прокурора Б. Крауча-старшего (см. № 11; статья «ЧЕМ ВЫШЕ ВЗБИРАЕШЬСЯ, ТЕМ БОЛЬНЕЕ ПАДАТЬ, ИЛИ ПОЧЕМУ СТОИТ УДЕЛЯТЬ ДОЛЖНОЕ ВНИМАНИЕ ВОСПИТАНИЮ ДЕТЕЙ»); некролог о судье Р. Скримджере (см. № 12; статья «СЛУЖЕНИЕ ФЕМИДЕ, ИЛИ КАК ИЗ ПОЛИЦЕСКИХ ПОПАСТЬ В СУДЬИ»).

Каждый из этих почтенных покойников занимал видное место в скромном обществе нашего графства Визардшир. И у каждого из них были грешки, за которые они поплатились. Знал ли об этом их убийца? Несомненно, если посмотреть на материалы дела. Был ли Флитстритский Мясник жертвой властей предержащих? Безусловно, если знать его историю.

История Флитстритского Мясника такая же, как и у всех. Обыкновенный трудяга (некий Б. Баркер) женился на красивой вдове с ребенком (м-с Уилкинс), всяко заботился о супружнице и падчерице, трудясь денно и нощно в своей цирюльне. Но бедняге было невдомек, что его хорошенькая женушка могла нравиться кому-то из высшего общества нашего графства, например, господину судье (м-р Снейп)... И честная женщина пала жертвой чужой пагубной страсти. Несчастный отец семейства был осужден на каторжные работы на пятнадцать лет.

Казалось бы, что судьба сиротки будет также незавидна, как и жребий ее матери, ибо дочери всегда повторяют судьбу своих матерей, но…

Не будем забегать вперед. Отметим, что сиротка не была брошена на произвол судьбы во многом благодаря покровителям ее матери.

Прошло время. Сиротка выросла, ничего не ведая о своем прошлом. Расцвела и стала милой молодой леди. И когда ее несчастный отчим вышел на свободу, то не смог и голоса подать, ибо уже знал, что бывает с теми, кто становится на пути у власти предержащих… И все, что ему оставалось, так это смотреть на свою выросшую крошку издали, незаметно подбираясь к человеку, который уничтожил все, что было ему дорого…

Так был запущен новый виток кровавой истории. Сама м-с Грейнджер счастливо избежала участи жертвы трагических событий. Тем не менее, все осталось неизменным: преступник окончательно повержен, закон восторжествовал.

Сам м-р Снейп совершил богоугодное дело: призрел сироту. Несомненно, поступок достойный святого. М-р Снейп неустанно, денно и нощно заботился о покое и чести своей воспитанницы. Но… как самый настоящий дьявол, не отпускал бедняжку в свободное плаванье замужней дамы. А когда подвернулся подходящий случай, то сам повел ее под венец, но не как честный, добродетельный опекун и посаженый отец, а как… жених! Многие блюстители морали сочли этот поступок скотским. Тем не менее, м-ру Снейпу хватило смелости, а также чести и достоинства наконец-то назвать свою сожительницу женой, а не воспитанницей. (За это стоило бы пожать ему руку, но мы не будем).

Но жертва ли сама м-с Грейнджер (точнее, м-с Снейп)? Ход нашего расследования полагает, что нет. М-с Снейп — la femme fatale. Эдакая охотница. Многие дамы сочли бы ее неудачливой, ибо в разное время сия особа безуспешно пыталась заманить в свои сети лорда Д. Малфоя, м-ра Г. Дж. Поттера (инспектора графства Визардшир), м-ра В. Крама (капитана гвардии). А еще наша редакция смогла узнать, что м-с Снейп (она же урожденная Уилкинс) хотела сбежать под венец с неким Р. Б. Уизли, след коего теряется за океаном. Но скорей всего все женихи сбегали от того, что видели и догадывались о преступной связи между опекуном и воспитанницей, ибо он стал самой первой жертвой ее коварного соблазнения. А когда позорная правда вышла наружу, то сия особа сделала хорошую мину при плохой игре и скоропалительно вышла замуж за своего же опекуна! Вот у кого бы следовало поучиться манипуляциям...

Продолжение статьи см. в номере № 14 под названием «ЖЕЛЕЗНЫЙ СУДЬЯ, ИЛИ СЕДИНА В БОРОДУ — БЕС В РЕБРО».

Поезд по направлению «Кейтнесс-Визардшир» мчался на всех парах. За окном мелькали голые деревья, кое-где пробивалась робко зелень, почувствовав приближение солнца, еще неуверенного, но ласкового.

В вагоне первого класса ехала молодая леди лет двадцати в дорожном платье. При беглом взгляде ее можно было принять за гувернантку, но светлые лайковые перчатки тонкой выделки, скромное серо-голубое платье не из простого сукна, а из тонкого кашемира, тесно облегающего ее тонкий стан, выдавали в ней особу из хорошей семьи. Сдержанный образ юной леди довершали изящная полоска кружева на манжетах и шляпка с вуалью.

Мисс Грейнджер захлопнула «Эндимиона» Дизраэли и перевела взгляд на окно. По ходу движения по-прежнему мелькали деревья, порой на опушках виделся силуэт зайца, но поезд проносился достаточно быстро, чтобы мисс Грейнджер могла увериться в своих подозрениях.

Напротив нее дремала служанка Сара, дородная молодая женщина старше своей госпожи на семь лет. Наряд ее был куда скромнее, а лицо излучало простецкую покорность ко всему происходящему. Она мерно посапывала в удобном кресле, счастливая тем, что судья Снейп, ее хозяин, был настолько любезен и щедр, что купил и на нее билет первого класса в обратную дорогу.

Весна была холодной, казалось, нет-нет, да выпадет снег, и вся живописная картина, омытая солнцем, будет в снежных хлопьях, среди которой промелькнет редкий островок травы. Мисс Грейнджер поежилась, но не попросила у сновавшего мимо проводника грелки. Вместо этого она, улучив возможность, распорядилась насчет чая для себя и служанки и натянула на холодные руки перчатки.

Сара сопела, не замечая, как ее темные волосы выбились из-под простенькой шляпки с лентами устаревшего фасона, какой носили еще во времена молодости матери мисс Грейнджер. Гермионе было откровенно скучно, но она не стремилась будить служанку, коя могла бы развлечь ее в пути беседой.

Вернулся проводник, поставивший на столик изящные чашки и небольшой чайничек, полный свежезаваренного чая. Рядом оказалась сахарница, и мисс Грейнджер удовлетворенно кивнула. Получив щедрые чаевые, проводник любезно улыбнулся:

— Благодарю, мисс.

Сара вздрогнула от громкого голоса и проснулась. Она сонно проморгалась и поправила съехавшую шляпку. Скользнув безучастным взглядом по проводнику и госпоже, служанка было примерилась снова заснуть, но приметила парующую чашку с чаем. Мисс Грейнджер с легкой улыбкой сделала приглашающий жест, и Сара, рассыпавшись в благодарностях, взяла предложенное.

— Ах, мисс, меня порядком разморило, — скованно зевнула она, прихлебывая из чашки. — Уж не пойму, отчего так, но стоит мне оказаться в дороге, сразу тянет спать.

— Все дело в натуре, Сара, — мисс Грейнджер сделала маленький глоточек горячего чая. — И в крепких нервах.

— У вас, мисс, вроде тоже норов мирный, — осторожно заметила Сара.

— Но отчего-то я никогда не могла заснуть в дороге, — вздохнула мисс Грейнджер.

— Может от того, что вы более привычная к поездам да дилижансам?

— Сара! Не ты ли всегда сопровождала меня? — притворно возмутилась Гермиона.

Сара улыбнулась, и ямочки появились на ее круглых румяных щеках. Глядя на нее, мисс Грейнджер не сдержала ответной улыбки. Для Сары это было хорошим признаком — ее госпожа восстановилась после тех злополучных событий, что произошли год назад.

— Признаться, и не припомню точно… — Сара понизила голос, — ведь я все время спала!

Гермиона прыснула в кулачок и хихикнула, совсем как девчушка, коей она была, когда они только познакомились.

Сара вспомнила, как ее нанял молодой джентльмен, показавшийся ей слишком суровым. Он сразу обозначил, что первые месяцы жалование ей будут задерживать, не преминув ловко это обставить как испытательный срок. Сара Тук тогда была юна, а мрачный дом на Спайдер-стрит был ее первым местом работы. Ради рекомендаций и оттого, что ей некуда было идти, она согласилась стать служанкой для маленькой леди. Правда, девочка по виду была далека от леди, но Сара в силу возраста не понимала этого, всем сердцем привязавшись к девчушке с печальными карими глазами.

Позже ситуация с жалованием выправилась, штат прислуги расширился — появился Себастьян Карсон, ставший слугой мистера Снейпа, а после и мужем самой Сары, да кухарка Глэд. Жалование у мистера Снейпа, бывшего в ту пору секретарем в городском суде, было более чем скромным, но он старался изо всех сил, экономя каждый пенни и тратя излишек на содержание своей воспитанницы.

Но будучи человеком занятым, мистер Снейп не смог уделять образованию своей воспитанницы столько внимания, сколько того требовала годная подготовка. Заняв денег, отправил ее учиться в Кейтнесс, где была недурственная школа-пансион для девочек под началом мадам Макгонагалл.

И теперь маленькая девочка превратилась в образованную леди, которой Сара от всего сердца желала хорошей судьбы и богатого и любящего мужа. Мистер Снейп стал мировым судьей в городе. А старый, мрачный дом о двух этажах, по черной лестнице которого когда-то Сара боялась ходить, окреп, преобразился, но не утратил своей внешней мрачности, отпугивающей праздношатающихся. Для домочадцев же он стал чем-то вроде крепости.

В общем, будучи миссис Карсон и матерью чудного сорванца семи лет, Сара была полностью довольна жизнью.

Она настолько предалась воспоминаниям о былых днях, что не заметила, как на нее выжидающе смотрит молодая госпожа, ожидая ответа. Сара пораскинула мозгами и решила, будто мисс справлялась о мистере Снейпе.

— Ах… мистер Снейп в добром здравии, а дела его по-прежнему хороши, — проговорила она, прихлебывая горячий чай. — Право, разве ж он не писал вам, мисс?

Мисс Грейнджер внутренне вздрогнула об упоминании своего опекуна. Заданный ею вопрос о делах самой Сары тут же растворился, ибо все мысли вытеснила черная фигура судьи.

Писал ли ей мистер Снейп? О, да. Но в его письмах никогда не было и унции сердечности, коя должна быть присуща всем добрым христианам. Хотя мисс Грейнджер небезосновательно полагала, что судья Снейп не верил в Бога, руководствуясь только ему понятным кодексом чести и моральных принципов.

Она снова посмотрела в окно, вспоминая свое первое в жизни путешествие. Тогда, более десяти лет назад, была осень, промозглая и сырая, слякотная и мрачная, с густыми ранними сумерками и тусклым солнцем, прятавшимся за свинцовыми тучами. Она смутно помнила комнату соседского дома, куда спешно приехал мрачный господин в черной дорожной шинели и после краткого представления и быстрых сборов посадил ее в дилижанс. Было темно, холодно, муторно, и Гермиона не могла уснуть, глядя во все глаза на человека, который назвался ее опекуном.

— С-сэр… — сорвалось едва слышное с губ и повисло в стылом воздухе.

Мрачный джентльмен, казалось, дремавший всю дорогу, тут же распахнул глаза и словно пронзил тяжелым черным взглядом. Гермиона сжалась в комочек и забилась в угол своего сидения. Сейчас, с высоты прожитых лет, она понимала, что мистер Снейп был слишком вымотан дальней дорогой в Маглшир, хлопотами по ее делам, смене документов и оформлению опекунства, а еще он попросту не знал, что делать с напуганными маленькими девочками. Но тогда он показался ей каким-то демоном, Аидом, увозившим ее в загробный мир, а именно — в неизвестность.

— Не можете заснуть? — его голос был под стать представлениями об Аиде. — Или хотите есть?

Гермиона не нашла ничего лучше, чем кивнуть. Есть вправду хотелось, в желудке второй день болезненно сосало: за эти дни ее скудный прием пищи был равен миске каши на воде и моченым яблокам, плошке постного супа в обед, а вечером стакану подкисшего молока.

Мистер Снейп тогда устало вздохнул и полез в свой саквояж. На свет появился нехитрый перекус в виде сэндвичей с ветчиной и сыром и чего-то еще, Гермиона не помнила. Она лишь помнила, как съела жадно один сэндвич, а после мистер Снейп дал ей глотнуть чего-то холодного, но обжигающего с привкусом чая. После этого напитка стало гораздо теплее, глаза предательски слиплись, и, укрытая мужской шинелью, Гермиона уснула.

Перебирая в памяти эпизоды их начинавшихся отношений опекуна и воспитанницы, мисс Грейнджер не могла припомнить каких-то вопиюще ужасающих или непристойных подробностей, но… год назад они расстались в состоянии холодного противостояния.

По совести, она до сих пор немного обижалась на своего опекуна и не могла до конца признать собственной ошибки.

— Мы обмениваемся письмами каждые две недели, — ответила Гермиона и подбавила себе чаю.

Сара запихнула по-простецки за щеку кусочек сахара и кивнула.

Переписки было достаточно, чтобы не терять связь и быть в курсе дел, а также поддерживать необходимые в их случае отношения, по мнению мисс Грейнджер. В сущности, их письма были полны сухого официоза и касались невинных и пространных тем, принятых в обществе: погоды и книг. Мисс Грейнджер томилась от несовершенства библиотеки в пансионе, но никогда не писала мистеру Снейпу об этом. Но даже вскользь упомянутые книги, какие бы она хотела прочесть или о коих слышала, скоро оказывались в ее руках — мистер Снейп всегда высылал ей стопку, упакованную в плотный короб, ближайшей оказией.

И Гермиона это ценила: временами трогательная нотка благодарной сердечности проскальзывала в ее письма, которые обычно выдерживались в стиле сухопарой летописи произошедшего за две недели.

— Ах, а вы не посылали записку, что выехали? — тут же всполошилась Сара.

— Нет, — категорично покачала головой мисс Грейнджер. — Мистер Снейп знает, когда у меня обратный билет, и потому ни к чему посылать ему записки или телеграммы.

Сара закивала, грызя новый кусочек сахара.

— Так-то оно так, но, мисс, мистер Снейп все ж ваш опекун. И стал быть, переживает…

Гермиона поджала губы. Насколько ей помнилось, мистер Снейп не был способен выражать или даже испытывать сильные эмоции. И уж тем более, беспокойство. Скорей, в его натуре было что-то сродни злонравию, кое распространялось на всех его домашних, так как не находило выхода на работе. Хотя насколько могла убедиться в своих наблюдениях мисс Грейнджер, желчь мистер Снейп метал, подобно ехидне, и на службе, и дома.

— Раз ты со мной, мистер Снейп будет спокоен, — легкая ирония все же прорвалась в ее голос.

Сара покивала и вполне удовлетворилась ответом. Она закинула в рот еще кусочек сахару и снова задремала, вполне довольная беседой, обществом и чаем.

Мисс Грейнджер допила чинно чай, позволив себе послабление в виде кусочка сахара, и попыталась вернуться к книге. Но политические интриги ей были чужды, да и не было того самого настроя, который позволил бы ей окунуться с головой в чтиво. Мысли все возвращались к мистеру Снейпу, роились вокруг того, какова будет их встреча и что будет дальше.

Рядом раздалось недовольное мяуканье. Мисс Грейнджер потянулась к корзине, где мирно до сей поры спал ее кот Живоглот.

Глотик, как ласково звала его хозяйка, был с ней с первого года пребывания ее в доме Снейпа. До этого мисс Грейнджер находила утешение в нелепой игрушке в виде кота с криво пришитыми лапами, которого она окрестила Лапиком за эту милую сердцу особенность. Она ничего не просила у занятого и мрачного опекуна, которого побаивалась поначалу, но тот каким-то непостижимым образом угадал ее чаяния.

Был Сочельник, и мистера Снейпа не ждали рано, а потому и не торопились накрывать праздничный стол. Гермиона слонялась по темному холодному дому без дела, не выпуская из рук игрушку. Не найдя себе другого занятия, она взяла с собой книгу «Мифы Древней Греции» и устроилась в гостиной, так как в ней единственной было тепло и топился камин. Усевшись на стульчик у камина, она открыла свой любимый миф про Персея и принялась негромко читать его вслух своей игрушке.

Гермионе казалось, она дома. Жарко горит камин, гостиная украшена остролистом, пахнет едва заметно смолой и елью, тишина легкая, благостная. Слышатся разговоры взрослых, и кажется, что матушка кликнет за праздничный стол…

За окном шел снег с дождем, а потому темный силуэт, буквально подбежавший к их дверям, никто не заметил. Только услышав шаги в прихожей и легкий бег с причитаниями суетливой Сары, мисс Грейнджер осторожно высунула нос из гостиной.

На пороге отряхивался от снега мистер Снейп.

— Аккуратнее, Сара, — предостерег он служанку, выпутываясь из своего пальто.

Гермиона подалась больше и увидела, отчего так неловко мистер Снейп снимал пальто. Одной рукой за пазухой он держал котенка. Бедняжка дрожал и пищал, щуря свои глазки неопределенного цвета.

— О боже… какая прелесть! — умилилась Сара, рассматривая котенка. — Где вы его уже нашли?

— На улице, возле суда, — ответил Северус, передавая ей животное и отряхивая свой костюм от грязной шерсти. — Вымой его и приведи в порядок. Это для мисс Грейнджер.

Гермиона, услышав свое имя, сразу скрылась в гостиной. Она сидела на своем стульчике, взволнованно прислушиваясь к возне вне гостиной. Лишь когда опекун вошел в гостиную в сопровождении Сары, мисс Грейнджер встала.

— Добрый вечер, сэр, — проговорила она, глядя себе под ноги и делая неловкий книксен.

К этому ее несколько недель пытался приучить мистер Снейп, обозначая это как хорошие манеры.

— Добрый, мисс, — голос Снейпа был куда мягче обычного. — Подойдите-ка ближе.

Гермиона послушно подошла.

— С Рождеством, мисс, — на руки опустился рыжий пищащий комочек, вымытый и высушенный.

Мисс Грейнджер завороженно смотрела на котенка с нелепой приплюснутой мордой, а потом глянула на ожидающих чего-то взрослых. Кивнув, она прижала к себе пищащего котенка и снова сделала неловкий книксен:

— Спасибо, сэр!

— Учтите, мисс, вы теперь несете за него ответственность.

— Да, сэр.

Мистер Снейп кивнул, явно довольный ее манерами, и прошел к себе. А Гермиона вместе с Сарой занялась вымытым котенком. Глядя на спящего питомца, который съел молока больше положенного для его возраста, она гладила его мягкую шерстку, смотрела на милую в своей нелепости мордочку и внезапно придумала кличку: Живоглот.

Вскоре Глотик вырос и стал крупным котом с рыжей лоснящейся шерстью и роскошным пушистым хвостом. Живоглот показывал хорошие манеры, а также имел явный талант к ловле крыс и мышей. Мистер Снейп, посмотрев в каталогах, определил породу как персидскую. Но так как Глотик был найден в подворотне, мистер Снейп небезосновательно сомневался в чистопородности питомца своей подопечной, о чем свидетельствовала хорошенькая для перса морда кота. Хотя этот факт не мешал Гермионе его любить. Кот был с ней и в пансионе: для него сделали исключение, так как он зарекомендовал свою полезность, и теперь возвращался вместе с ней домой.

Мисс Грейнджер дотянулась до морды кота и умиротворяюще погладила, впрочем, держа крышку корзины так, чтобы любимец не вздумал убежать исследовать незнакомые ему места поезда. Успокоенный, все еще сонный, Живоглот зевнул во всю ширину пасти и снова свернулся клубком. Мисс Грейнджер, словно заботливая мать, подоткнула ему плотное покрывало, скрывавшее любимца от посторонних глаз, и от греха придвинула к себе корзину ближе.

Поезд, наконец, сделал остановку в городе, и Гермиона не без помощи Сары и носильщика покинула вагон. Ступив на перрон и глянув на серое, полное туч небо, мисс Грейнджер с грустью признала — теперь она дома.

Мисс Грейнджер не ждала сердечного приема от опекуна и ничуть не удивилась тому, что сказал Себастьян, мол, господин все еще заседает. Вместо этого она тепло улыбнулась слуге и кивнула на все его предложения. Сорванец Сары, бывший тут же, не преминул шаркнуть ножкой и моляще глянуть в глаза. Гермиона, знакомая не понаслышке с детским нравом, вытащила из кармана дорожного платья заранее заготовленный кулек лакричных конфет и отдала мальчику. Ответом ей был благодарный визг «спасибо, мисс», который тут же стих, так как маленький Бобби поспешил скрыться от справедливой нотации своей матери.

Сидя за туалетным столиком в своей комнате, Гермиона признавала про себя — ничего не изменилось. Ее комната обладала всеми атрибутами юной леди, чей доход был выше среднего достатка работающего горожанина. Но когда мисс Грейнджер было одиннадцать, обстановка была весьма скромной.

Некогда на окне была лишь одна гардина, темная, неопределенного цвета. А мебель состояла из шкафа, постели да письменного стола у окна. Гермиона не жаловалась — в пансионе она жила куда скромней, полностью забыв, что некогда, в далеком детстве, в ее светлой детской было полно игрушек, а кровать была с настоящим балдахином, как у маленькой принцессы. На старые обои в мелкий цветочек она даже не обращала внимания, уделяя куда больше внимания книгам, выдаваемым мистером Снейпом, дабы она скрасила досуг и повысила уровень своего образования.

Но однажды, по приезду на зимние каникулы из пансиона, мисс Грейнджер пришлось идти в свою комнату с закрытыми глазами по просьбе Сары. Когда же открыла глаза, то не узнала своего обиталища. Оказалось, что ее окно больше, нежели Гермиона себе представляла, а на подоконнике можно сидеть. Белоснежный тюль обещался надуться парусом от малейшего ветерка, а гардины сдержанно винного цвета были элегантно подвязаны. Вместо своей скромной кровати мисс Грейнджер обнаружила ложе, куда большее по размеру, с добротным матрасом и чистым бельем. И с пологом! Рядом стоял туалетный гарнитур для юной леди, у зеркала которого сидела милая куколка в костюме пастушки. С противоположной стороны расположились книжный шкаф, оставшийся стол для письма, да комод с платяным шкафом. При виде светлых обоев с простеньким рисунком полевых цветов мисс Грейнджер мысленно замерла. Видимо, мистер Снейп испытывал глубокое затруднение в выборе, раз не нашел ничего лучше этого рисунка.

В общем, комната была оформлена согласно страницам женского «хозяйственника», но с мужской практичностью (потому что в прилагаемых образцах оформления девичьей письменный стол или книжный шкаф не предполагался вовсе). Непривередливой мисс Грейнджер этого было за глаза, но как девочка сметливая она не преминула задуматься о цене вопроса. Спрашивать у опекуна о причинах таких перемен было глупо — мистер Снейп писал ей о ремонте в доме. Поэтому вся ее благодарность уложилась в простое:

— Спасибо за комнату, сэр. Я… не ожидала.

Мистер Снейп на миг оторвался от чтения «Times» и кивнул:

— Это чтобы никто не посмел сказать, что вы живете в судебной каморке, — Северус вспомнил «остроты» соседа. — Вас все устраивает?

— Да, сэр.

— Что-нибудь нужно?

— Нет, сэр.

На миг в темной гостиной воцарилась тишина, которую прорезало едва слышное:

— Спасибо за куклу, сэр. Очень красивая…

Мисс Грейнджер не заметила промелькнувшей улыбки на мужских губах. Но сухой кивок был достаточным основанием полагать — опекун принял ее благодарность, что его старания не прошли втуне.

В рождественские каникулы суд продолжал работать, и мисс Грейнджер, дабы быть занятой, пыталась освоить акварели и разучить новую пьесу для фортепьяно, что дала ей мадам Трелони в пансионе. Компанию в вечерних играх и занятиях ей составлял также маявшийся от скуки соседский мальчик — Гарри Поттер.

Юный мистер Поттер, как и мисс Грейнджер, был сиротой и жил на попечении своего крестного отца — Сириуса Блэка. Сей господин слыл джентльменом буйного нрава и больших странностей, но тем не менее, друзья мистера Блэка отмечали, что он добр и верен, будто пес. По молодости мистер Блэк был еще тем повесой, и тот самый нрав гнал его из родного дома и Англии, словно беса ладан. Кое-кто поговаривал, что мистер Блэк был пособником в некоем темном деле (будто бы причастен к похищению девицы, коя вышла замуж за его друга без родительского благословения), а кто-то видел в том причину сугубо семейную — матушка мистера Блэка, покойная миссис Вальбурга Блэк слыла женщиной строгих нравов и, дабы перевоспитать нерадивого сына, даже лишила его содержания.

Без малого тринадцать лет мистер Блэк пропадал в чужеземных краях, покуда не вернулся уже человеком весьма и весьма остепенившимся да при наследстве от покойной матушки, ибо младший брат Регулус Блэк пропал без вести. Вскорости Сириус Блэк обосновался в доме на Гриммо с крестником, который в младенчестве лишился родителей, а до сей поры проживал у тетки миссис Дурсль, дамы нрава противного и скаредного.

Старые знакомства мистера Блэка время от времени были причиной отсутствия дома, и его крестник часто оставался с гувернерами. В один из таких дней юный мистер Поттер перелез через забор, что отделял дом на Гриммо от дома мистера Снейпа в самом начале Спайдер-стрит. И наткнулся на мисс Грейнджер, что сидела в саду с игрушками и книгой и серьезно читала урок.

Первая соседская встреча означилась визгом с обеих сторон. Мисс Грейнджер в горячке даже кинула книгой в незваного гостя, а мистер Поттер весьма шустро от сего снаряда уклонился. Позже дети вспомнили о приличиях, и произошло краткое знакомство, кое перетекло в добрую дружбу.

Однако, тайное имеет привычку становиться явным, само или по решению. В один из вечеров мистер Снейп никак не ожидал увидеть соседа, что вызывал желчь одним лишь видом. Всегда послушная подопечная вела себя крайне возмутительно, крутясь в гостиной и переглядываясь с крестником соседа. От сих видов у мистера Снейпа разыгралась мигрень.

— Послушай, Снейп, — уже за чашкой пунша хмыкнул Сириус Блэк, — Гарри один, твоя Гермиона одна. Пусть уж дружат, чего уж там, соседи ведь.

— Мисс Грейнджер учится в пансионе, ей некогда тратить время на пустые игры, — ответил Снейп, глядя на детей, что сидели рядышком, рассматривая какой-то атлас из библиотеки.

— Так и мой-то учится.

— Я заметил, в искусстве перелезания через заборы ему нет равных.

— Уж это лучше, чем чахнуть над книжками, как некоторые, — парировал мистер Блэк, прихлебнув пунша.

Ответный взгляд был убийственно холоден, как и тон.

— Ежели мистер Поттер берет пример с вас, то ему впору быть цыганом.

Естественно, что сия перепалка была не первой и не единственной между мистером Снейпом и мистером Блэком. Впрочем, они были оба достаточно воспитаны и сдержаны, чтобы вызывать друг друга на дуэль, посему ограничивались только словесными сражениями. Натянутые отношения холостяков, между которыми было больше общего, чем они могли признать даже перед собой, не мешали крепнуть дружбе мистера Поттера и мисс Грейнджер.

Вскоре с молчаливого согласия мистера Снейпа юный мистер Поттер стал вхож в его дом. Ведь как бы ни был мистер Снейп строг и как бы он неприязненно ни относился к соседу и его крестнику, он был человеком прогрессивных взглядов и не мог не понимать, что мисс Грейнджер необходимо общение со сверстниками. Даже если этот сверстник еще тот сорванец и вообще мальчик. Мистер Блэк вообще не делал различия между своим крестником и мисс Грейнджер, за что вскоре поплатился временным отлучением от дома мистера Снейпа.

В один из дней, скучавшая Гермиона не ожидала увидеть гостей в лице соседей. Гарри уже вытянулся и был на два дюйма выше самой мисс Грейнджер, а в своем выходном костюме-тройке в клетку под твидовым пальто и новом кепи выглядел натуральным джентльменом. Мистер Блэк, коротко переговорив с Сарой, объявил мисс Грейнджер, что они берут ее гулять с собой по городу.

Гермиона, радостно всплеснув руками, побежала наверх и вскоре вышла в своем платье для прогулок. Черные ее ботинки блестели, что зеркало, а темно-бордовый бант шляпки в тон кашемировому пальто на теплой подкладке того же цвета с черной меховой опушкой делал мисс Грейнджер похожей на куколку.

Гарри старался вести себя как настоящий джентльмен, но вскоре позабыл о манерах и принялся за рассказы о своих приключениях в пансионе для мальчиков. Мисс Грейнджер не могла сдержать смеха, а мистер Блэк не без сентиментальности смотрел на своего крестника, думая о былом.

Толпу возле здания городского суда она не заметила сразу. Зато мистер Блэк весьма живо заинтересовался происходящим. На вопрос детей, что же происходит, Сириус Блэк ответил:

— Через пятнадцать минут будет открытое заседание суда.

— А что это значит?

— Значит, что будут присяжные и еще все желающие поприсутствовать, — улыбнулся мистер Блэк, задумчиво кусая ус. — Хотите заглянуть?

— Да! — в унисон ответили Гарри и Гермиона.

Они никогда не были в здании суда, а оживление толпы уже передалось и им. Тем временем мистер Блэк потолковал то с одним, то с другим джентльменом, и вскоре мисс Грейнджер и мистер Поттер устроились среди других почтенных господ на галерке. Когда мисс Грейнджер озадаченно нахмурилась при виде одного судейского кресла и такого количества народу, мистер Блэк пояснил:

— Сегодня решаются гражданские дела простолюдин.

Мисс Грейнджер снова нахмурилась, выглядывая мистера Снейпа в толпе. Она знала, что он работает в суде. Частое явление домой опекуна с папками наводил на мысль о клерке, решающем бумажные вопросы, и Гермиона более не придавала значения мыслям о должности мистера Снейпа.

— И потому тут столько людей? — Гарри поправил сползавшие с носа очки.

— Да, Гарри, — Блэк потрепал его по плечу. — Потому что это нечто вроде увеселения.

Вскоре присяжные заняли свои места, как и другие присутствующие. Люди благородного звания устроились на местах получше и повыше, а горожане у дверей и стен. В шуршащей тишине появившийся секретарь призвал всех к порядку. В миг тишины хлопнула дверь, и вошел судья.

Он выглядел, словно мстительный дух. Черная мантия его развевалась, подобно крыльям коршуна, летевшего за добычей. В прямой осанке были власть и принципиальность, доходящая до жестокости. Каждое движение было резким, без величавой неторопливости. Деловитость, властность, жесткость.

Зал, завороженный, проводил взглядом фигуру судьи и выдохнул только тогда, когда судья сел и проговорил после секретаря:

— Прошу садиться. Судебное заседание объявляется открытым. Слушается следствие по делу…

Гермиона не слышала слов, все ее внимание захватила фигура судьи — это был не кто иной, как мистер Снейп. Она смотрела на него, не узнавая в черной мантии, делавшей его похожим на колдуна из сказок. Сзади послышалось сочувственное:

— Не повезло бедняжке…

— Да уж! — фыркнул мистер Блэк невидимому собеседнику. — Тут даже Господь Бог бессилен.

— Да-да… даже присяжные смягчат приговор. Но да видит Бог, ни одного несправедливого приговора судья Снейп не вынес!..

Гермиона перевела взгляд с судьи на некую Элизу Рид, что была истцом и обвиняла в тяжком преступлении своего бывшего хозяина. Простые чепец и платье выдавали мисс Рид как девицу из низкого сословия.

После уточнения деталей о личности истца и ответчика секретарь коротко огласил список присяжных заседателей. Было слышно, как скрипит перо секретаря да взволнованно дышит девица.

Сириус Блэк тем временем зевнул. Гарри скучающе подпер щеку рукой, Гермиона только сжала пальцы на перилах балкона.

После всех церемониальных клятв, что принесли истец и ответчик, судья Снейп приступил к сути дела:

— Истец, мисс Элиза Рид, восемнадцати лет, уроженка Хогсмида, двадцатого числа находилась на своем рабочем месте в доме мистера Уильямса. Во время отсутствия миссис Уильямс мисс Рид подверглась надругательству со стороны мистера Уильямса. Сие обвинение дано под присягой. Господину ответчику обвинение понятно?

— Да, ваша честь, — отвечал адвокат мистера Уильямса.

Гермиона вытянула шею и увидела невысокого господина в темном костюме с маленькими усами. Его голос был далек от звучности баритона мистера Снейпа, а резонанс от стен создавал ощущение, будто бы с судьей разговаривает мышь. Мистер Уильямс сидел тут же, и мисс Грейнджер была хорошо видна его плешивая голова.

— Вину свою признаете?

— Не признаю, ваша честь, — снова отвечал адвокат мистера Уильямса.

Судья Снейп кивнул.

— Прошу дозволения у вашей чести задать вопросы истцу!

— Дозволяю, адвокат Флитвик.

Гермиона видела, как шевельнулись крылышки чепца мисс Рид, когда та согласилась ответить на вопросы. Мистер Флитвик кашлянул, словно пискнул, и принялся за работу:

— С каких пор вы не были в полицейском суде?

— Я вообще не помню, чтобы я когда-нибудь бывала в полицейском суде, — отвечала мисс Рид.

Адвокат покивал, изобразив участие на лице, и скрестил свои маленькие руки на чуть выступавшем животе.

— Извольте освежить вашу память, — начал он спокойно и даже вкрадчиво. Вся толпа затаила дыхание. — Не обвиняли ли вы два года тому назад господина Смитсонa в подобном преступлении?

Снова нервно затрепетали крылышки чепчика, и после недолгого молчания присутствующие услышали:

— Да, обвиняла.

— Не подавали ли вы однородных жалоб на других мужчин?

— Подавала.

И тут адвокат Флитвик торжественно, насколько позволял его голос и рост, воздел указующий перст под потолок:

— Я готов доказать, что вы уже обвиняли пятерых мужчин подобным манером. Были ли вы в Белфасте?

В голосе мисс Рид послышалась дрожь:

— Была.

— Не учиняли ли вы против вашего тамошнего хозяина схожего дела по поводу растления?

— Нет, я этого не делала, — мисс Рид замялась и еще тише прибавила. — Это было против Грина.

— Будьте осторожны! — погрозил девице пальцем адвокат Флитвик. — Не вы ли рассказывали мистеру Грину, что другой господин, обвиняемый вами в изнасиловании, отделался двадцатью фунтами стерлингов?

Мистер Блэк присвистнул не без уважения то ли к наглости девицы, то ли к точности формулировок. И тут же спохватился, глянув на мисс Грейнджер, которая в своем жадном любопытстве не отрывала взгляда от процесса.

— Не рассказывала, — пролепетала мисс Рид.

— Но, позвольте отметить, мистер Грин положительно подтверждает, что вы ему это сообщили! — в притворном неверии всплеснул руками Флитвик.

Девица в конец растерялась и выдавила:

— Да, я обвиняла двоих в изнасиловании…

Толпа взорвалась возмущениями в отношении истицы. Внизу даже звучали крепкие ругательства, а позади уже в открытую судачили о падении нравов и даже прозвучало слово «бордель». Мистер Блэк пожалел, что не закрыл милые ушки мисс Грейнджер, да и вообще привел ее в здание суда. В секундном замешательстве он глянул на судейское место и внутренне поежился, встретив суровый взгляд судьи Снейпа. Козырнув своей лучшей улыбкой, он только пожал плечами, мол, пустяки…

Гермиона же, заметив такой взгляд, поняла, что ничего хорошего ее не ждет. Предчувствия ее не обманули. Когда мистер Блэк попытался воспользоваться суматохой после вынесения приговора и вывести их, мистер Снейп все равно настиг их из-за затора внизу.

— Что вы себе позволяете, мистер Блэк? — мистер Снейп не повышал голоса, и со стороны казалось, будто он ведет добрососедскую беседу со знакомым.

— Право, Снейп, не делай из мухи слона! — попробовал улизнуть от ответственности Сириус Блэк.

Гермиона попыталась спрятаться вместе с Гарри за спину Блэка, героически загородившего их от черной фигуры судьи, но Снейп оказался проворнее и тут же, схватив ее за плечо, властно привлек к себе. Гермионе было больно, но она терпела.

— Еще раз повторяю, что вы себе позволяете? — холодно прошипел Снейп.

— Ну это же дети! Клянусь покровом святой Ровены, они ничего не поняли! — попробовал снова отпереться Сириус. — Правда, Гарри?

— Да, — с готовностью закивал Поттер. — Сэр, крестный… то есть… мистер Блэк не при чем, и…

Мистер Снейп жестом прервал его. Гермиона собрала все мужество в кулак, встретив строгий, пронизывающий холодным страхом все естество взгляд Снейпа, и попыталась встать на защиту друга:

— Да, сэр. Мы сами… попросили.

— С вами, мисс, я разберусь потом, — Снейп не убрал руки с ее плеча, но ослабил хватку, все еще словно силясь укрыть ее от посторонних глаз своей мантией. — Вопрос о наличии у вас, мистер Блэк, здравого рассудка считаю закрытым.

— Снейп, ну чего ты преувеличиваешь?

Северус резко развернулся и, смерив соседа взглядом, тут же припечатал.

— Впредь, если вы попробуете приблизиться к моей воспитаннице, я сочту это личным оскорблением, — и увел безмолвную мисс Грейнджер за собой.

Гермиона думала, что ее выпорют, но мистер Снейп передал ее позже в руки прибежавшей Саре и запретил под любым предлогом впускать соседей на порог. Сама мисс Грейнджер отправлялась под домашний арест, а в наказание мистер Снейп заставил выучить большой отрывок из «Энеиды» на латыни и написать аналитическое эссе по этому отрывку. Впрочем, это не мешало мисс Грейнджер поддерживать переписку с мистером Поттером. Сие продолжалось до пасхальных каникул, покуда мистер Снейп не сделал поблажку мистеру Поттеру, который подсуетился и официально напросился в гости.

При виде предприимчиво бухнутой на стол бутылки скотча в качестве презента от Блэка мистер Снейп на миг лишился дара речи. Но взгляд юного мистера Поттера был честен, а аргумент железный:

— В гости с пустыми руками не ходят.

Мистер Снейп подумал и прибрал презент от греха подальше.

Когда же к нему явился сосед, не знающий, как начать разговор, мистер Снейп принял соломоново решение — распробовать подаренный скотч. Мистер Блэк помялся от досады, однако ж ополовинил бутылку, и на том прежний инцидент с молчаливого обоюдного согласия был исчерпан. Но случившееся зимой послужило мистеру Блэку хорошей наукой и, когда ему выпадал жребий сопровождать мисс Грейнджер в прогулках по городу вместе с крестником, он предусмотрительно брал с собой служанку мистера Снейпа, а здание суда огибал десятой дорогой.

Впрочем, как понимала позже порядком повзрослевшая мисс Грейнджер, мистер Снейп, поддерживая ее дружбу с Поттером, соглашался, что в то время ей было необходимо общение со сверстниками не только в пансионе. И в какой-то мере была благодарна ему за то, что мистер Снейп позволял ей делать то, что хотелось, если это не выходило за рамки приличий…

… до того самого случая, который пустил трещину в и без того все не близких отношениях между опекуном и его воспитанницей.

* * *

Мисс Грейнджер уже переоделась в домашнее и сидела в гостиной, мучая «Эндимиона», когда из прихожей послышались шаги. Отложив книгу, Гермиона вышла и увидела мистера Снейпа, уже снимавшего пальто. Оправив безупречно белые манжеты и обувшись в домашние туфли, он поднял голову и замер. Мисс Грейнджер не смогла прочесть на его лице ни сердечности, ни радости, ни раздражения. Только ожидание скользило в его равнодушном взгляде.

Гермиона вспомнила, что она воспитанная молодая леди, и сказала:

— С возвращением, сэр.

— С возвращением, мисс, — последовал сдержанный кивок.

Она обратила внимание на часы — половина шестого. Мистер Снейп всегда приходил домой в это время, так как суд заканчивал работу в пять, а дорога до суда занимала полчаса пешком и не более пятнадцати минут неспешной езды в кэбе. К приходу мистера Снейпа слуги обычно накрывали на стол, ибо еще длился положенный five o’clock tea, и сей распорядок был хорошо известен мисс Грейнджер, которая, повзрослев, старалась поддерживать эти маленькие традиции.

Сев в свое кресло, мистер Снейп взял чашку чая, сделал сдержанный глоток и глянул на сидевшую по правую руку на софе воспитанницу.

— Как добрались?

— Хорошо. Погода благоприятствовала, — ответила мисс Грейнджер. — Мадам Макгонагалл передает вам привет.

Мистер Снейп сухо кивнул.

— О вашем приезде уже знают ваши подруги?

Гермиона припомнила, что все ее подруги, с коими она дружила со времен пансиона, были в разных местах. Мисс Полумна Лавгуд жила вместе с отцом в графстве Визардшир, в деревне, и навещать ее значило ехать на поезде в сторону пансиона, виды которого уже порядком утомили мисс Грейнджер.

Мисс Джинни Уизли жила в Норах, кои были недалеко от поместья Лавгудов, но и туда не было охоты ехать. Правда, в последнем письме мисс Уизли упоминала, что-де гостит у своей бабушки Тэйси в городе и намекала на готовящиеся приготовления к помолвке. Эту новость мисс Грейнджер восприняла без удивления, так как сама во многом поспособствовала встрече мисс Уизли с мистером Поттером. Мистер Снейп не вмешивался, но и одобрения не выказывал сим манипуляциям.

— Я не посылала им писем, сэр, — ответила Гермиона.

— Тогда чем вы планируете заниматься… здесь? — ей показалось, что мистер Снейп намеренно опустил слово «дом». Это уязвило и напомнило о том, что она сказала в прошлый раз перед самым своим отъездом.

— Я найду занятие по душе, — осторожно ответила мисс Грейнджер.

Снейп скупо кивнул, цедя чай.

— Но… думаю, что в ближайшее время я нанесу визит мисс Уизли, — тихо проговорила она.

Последовал новый сдержанный кивок с безучастным взглядом.

— Она упоминала в одном из писем о готовящейся помолвке между ней и Га… мистером Поттером.

— Господь навстречу, — мужские слова прозвучали сродни проклятью.

Мисс Грейнджер окончательно пала духом — видимо, за год мистер Снейп так и не отпустил случившуюся ситуацию. Присмотревшись к нему внимательнее, Гермиона обнаружила в его лице и осанке явные признаки усталости, а значит, и раздражительности, коя проявлялась в особо едких замечаниях.

До ужина они просидели в молчании. То же молчание преследовало их и за столом. После мистер Снейп взял книгу, пожелал мисс Грейнджер покойной ночи и отправился наверх. Сама Гермиона какое-то время сидела на своей софе, глядя на затухающий камин, а после поднялась к себе.

Не спалось. Снаружи шумел дождь со снегом, разуверив легковерных оптимистов, что весной не бывает плохой погоды.

Мисс Грейнджер встала и подошла к окну. Сев на подоконник, как в старые добрые времена, она всмотрелась в стекло, расчерченное косыми струями буянившей природы.

В тот вечер, когда она решилась на побег, тоже было так же темно.

Гермиона обхватила ноги руками, как в детстве, устроив подбородок на коленях. Наверное, она еще слишком наивна, раз полагает, будто бы терпеливый мистер Снейп забыл ей эту выходку. Хотя прошел уже без малого год, может, его мнение о ней стало чуть лучше? Но сейчас мисс Грейнджер не знала ответа на этот вопрос, глядя на бегущие по стеклу капли.

С Рональдом Уизли их познакомила его сестра. По пути в родные пенаты мистер Уизли заехал в пансион проведать Джинни Уизли. Рослый, с открытой улыбкой и добрыми серо-голубыми глазами, в поношенном твидовом костюме, в кепи, сдвинутом на макушку лихой небрежностью, мистер Уизли взбудоражил умы всех скучающих девиц в пансионе мадам Макгонагалл. И если бы иного джентльмена мадам Макгонагалл уже выставила бы за дверь, то мистеру Уизли она благоволила. Она была в хороших отношениях с его матерью и в разные годы учила арифметике и саму миссис Уизли, и даже ее сыновей, кто собирался связать свою судьбу с серьезной профессией. Рону Уизли арифметика давалась не во всем, но данных мадам Макгонагалл знаний хватило, чтобы поступить в навигационную школу и кое-как закончить ее, а после поступить на службу на гражданское судно.

Гермиона как наяву видела открытое, обветренное, обсыпанное веснушками лицо Рональда и его крепкое пожатие:

— К вашим услугам, мисс Грейнджер.

Она не могла сказать, что мистер Уизли ей понравился, скорей, она отметила его сходство с сестрой, охотно послушала о его подвигах в море, по незнанию поверив всему рассказанному, и вполне довольная собой разрешила мистеру Уизли писать ей.

Письма его были далеки от идеала, но мисс Грейнджер находила забавными его простецкие обороты, небрежность в почерке и занятными простые рассказы о досуге в родительском доме. Когда же в пансионе наступили промежуточные каникулы между триместрами, мисс Грейнджер не поспешила домой благоразумно, а поехала гостить в Норы к мисс Уизли. Мистеру Снейпу она весьма пространно описала свое желание побывать в доме подруги, не упомянув присутствие Рональда. Мистер Снейп в ответном письме, больше похожем на судейский циркуляр, дал свое согласие и напоминал о регулярном обмене посланиями — два раза в неделю.

Дом в Норах оказался большим, под стать родовитым помещикам Уизли, имевшим кучу маститых родственников по всей Англии. Однако ж, родословная не обеспечивала семейство деньгами, и ремонта дом не видел уже давно.

Задержаться в нем Гермионе пришлось на две недели, так как из-за обильных дождей разлился Кротовый лог, отделявший ее пансион и Норы. Все пути превратились в мало проходимые, и даже почта ходила с большим опозданием. Но восемнадцатилетней мисс Грейнджер, которая впервые так свободно гостила у кого-то, без своей служанки или без присутствия мистера Снейпа, все было внове и прекрасно.

Нравы в семье Уизли оказались вольными. Мисс Грейнджер видела, как сердечно ведут себя друг с другом старшие, как вполне свободно говорят на все темы отец с сыновьями, как свободно распоряжаются своим временем и досугом женщины…

Дух свободы ударил в голову и мисс Грейнджер: она настолько осмелела, что согласилась на конную прогулку в коляске с Рональдом Уизли.

О том вспоминать было сладко. До сих пор где-то обмирала часть души, когда мисс Грейнджер вспоминала тепло сильной руки на талии, теплое дыхание у виска и близкий запах горького табака, чуть отдававшего легкой кислинкой. Старый мерин, который их вез, был смирным, а мистер Уизли уверенным возницей, и мисс Грейнджер возвратилась цела и невредима. Она не могла вспомнить что-то о беседах, казалось, больше говорила сама, а Рональд молчал, что вполне устраивало ее и делало честь мистеру Уизли как хорошему слушателю.

Когда же вода убавилась, Гермиона вернулась в пансион, окрыленная, с папкой чудесных акварелей, где так же хранилась пара записей от Рональда — и никак не ожидала увидеть мистера Снейпа, который, как оказалось, ждал ее возвращения уже три дня.

Ранее, уведомив о распорядке, мистер Снейп навещал свою воспитанницу сперва раз в две недели, затем и раз в месяц, а после когда мисс Грейнджер освоилась окончательно — раз в триместр. Данный обычай порядком смешил одноклассниц мисс Грейнджер, к коим родители или родственники не наезживали так часто. Гермиона злилась, тушевалась, но не смела сказать опекуну, что тот ставит ее в неловкое положение.

— С возвращением, мисс Грейнджер, — холодно кивнул ей мистер Снейп, когда они оказались в гостевой комнате пансиона.

— Добрый день, сэр, — Гермиона вскинула вызывающе подбородок.

— Надеюсь, вы понимаете, отчего мне пришлось бросить все дела и ожидать вас? — проговорил Снейп, изучающе оглядывая ее.

— Я не виновата, что разлился лог, и письма приходили с запозданием, сэр, — натурально обиделась она. — Я потому и опоздала на занятия. В этом нет моей вины.

— Я в курсе, — ее опекун заложил руки за спину и прошелся по комнате. — Корреспонденция из Кейтнесса в эти дни доходила до канцелярии городского суда с задержкой в день, самое большое, в два. Но ваши письма, мисс, сократились ровно до одного раза в неделю. И отсылали вы их не по вторникам и субботам, как мы некогда условились.

— Почтальон не… не приходил по вторникам, сэр, — решилась на вранье Гермиона, хотя она попросту забыла о данном уговоре.

— Когда же он приходил, мисс? — безучастно спросил мистер Снейп.

— Я… по средам, сэр.

— Первое ваше письмо пришло в четверг, что указывает на то, что вы вовремя спохватились о письме и отослали его как положено, — тон его голоса был истинно судейским, изобличающим и устрашающим. — Второе ваше письмо дошло до меня в воскресенье, что свидетельствует о том, что в среду вы только вспомнили о письме. Третье письмо… — мистер Снейп сделал интригующую паузу и глянул пронизывающе ей в глаза, — до меня не дошло вовсе. Мне пришлось узнавать о состоянии Кротового лога, бросать свои дела и ехать сюда в надежде застать вас здесь, но… — Гермиона сглотнула, уличенная во лжи, — все вернулись вовремя, несмотря на препоны в дороге, кроме вас, мисс. Позвольте узнать, что вас так задержало в доме мисс Уизли или… кто?

Гермиона с трудом удержала порыв выложить все, как на духу, и едва выдавила:

— Это была вода, сэр… и мы не спешили.

— О, — только и сказал мистер Снейп. — Вы хотите сказать, что мисс Уизли дурно на вас влияет?

Вспыхнув возмущением, она весьма резко ответила:

— Мисс Уизли — порядочная девушка, сэр! Вы ничего о ней не знаете и не смейте так отзываться о моей подруге!

Взгляд Снейпа не выражал ничего, кроме черного равнодушия и смертельной усталости ото всего.

— И… и я не ребенок! Я вольна сама распоряжаться своим временем и заводить тех друзей, каких захочу! — продолжила Гермиона, пытаясь как можно быстрее закрепить успех.

Какое-то время судья молчал, глядя сквозь нее, а потом кивнул и тихо ответил:

— В таком случае надеюсь, что вас не постигнет горечь разочарования, — и ушел, закрыв за собой дверь.

Только спустя время мисс Грейнджер поняла, что мистер Снейп догадывался об истинных причинах, но уязвленный дерзостью воспитанницы, не вмешивался в развивающийся роман с мистером Уизли.

Как казалось Гермионе, все шло постепенно. Их с Рональдом переписка длилась с перерывами несколько месяцев, а с конца лета он стал навещать ее в пансионе. Понимая, что мистер Снейп по каким-то причинам не питает расположения к семье Уизли, мисс Грейнджер отлучалась из пансиона под благовидным предлогом: проведать одну из учениц или знакомых, коя либо жила в поселке, либо могла приехать к родственникам.

Наступившая зима и возвращение домой на каникулы не оставили Гермиону. Одеваясь как можно проще и неприметнее, она спешила на встречу. В условленном месте ее ожидал Рональд, узнаваемый по поношенному кепи и распахнутому пальто.

Их тайные свидания длились недолго — мисс Грейнджер торопилась домой, чтобы не вызывать подозрения у Сары или, не дай Бог, у опекуна. Да и сам мистер Уизли часто смотрел на часы или внезапно пропадал на день-два, после поясняя это поездками по службе. Гермиона верила и предпринимала робкие попытки ввести Рональда в дом и представить своему опекуну, а также прояснить серьезность намерений молодого человека. Ведь у них были уже довольно смелые знаки внимания в виде пылких поцелуев...

Но мистер Уизли часто заводил разговор об их положении, дескать, он человек небогатый, младший сын, старается выбиться в люди, а рядом мисс Грейнджер, судейская воспитанница и невеста с хорошим приданым…

Мисс Грейнджер слушала Рональда, ощущая себя довольно странно — ведь она богаче своего возлюбленного!

— Мой милый, вам не стоит переживать, — говорила она каждый раз. — Мы сможем жить на мои средства, а после уже и вы сможете обеспечивать семью!

Мистер Уизли механически кивал, а мисс Грейнджер воодушевленно расписывала их перспективы в виде дома с садом, совместного досуга и вполне себе мирной жизни, если он решит бросить службу и стать примерным семьянином. Порой Рональд улыбался этим мечтам и кивал.

И тут мисс Грейнджер пришла в голову гениальная идея познакомить его с Гарри, чтобы можно было встречаться не тайно, а явно. Мистер Поттер не осудил подругу и сделал так, как она просила. В дом Сириуса Блэка мисс Грейнджер вошла вместе с мисс Уизли в сопровождении ее брата Рональда. Сложное знакомство было произведено, и все остались довольны им: мистер Поттер пленился мисс Уизли, а мистера Уизли посчитал добрым приятелем, раз уж его рекомендовала разумная мисс Грейнджер. Мистер Блэк вообще ничего не имел против знакомств и связей крестника, а посему весьма благосклонно принял семейство Уизли, с коим, как оказалось впоследствии, мистер Блэк и сам был в дальнем родстве.

Так мисс Грейнджер получила предлог видеться лишний раз с Рональдом вполне официально и на нейтральной территории. Мисс Уизли, что была помощницей в устройстве этих встреч, вскоре стала возлюбленной мистера Поттера, и по набережным города теперь прогуливались две парочки, совсем не таясь прохожих.

В том, что до мистера Снейпа дойдут слухи, что его воспитанница гуляет по набережной в компании некого мистера Уизли, сомневаться не приходилось. Гермиона боялась, что опекун закатит сцену, но мистер Снейп попросту спросил у нее адрес мистера Уизли. Мисс Грейнджер адреса не дала, покуда не дозналась, зачем мистеру Снейпу такая информация. Судья Снейп неожиданно охотно поделился, что хочет отправить мистеру Уизли послание. Припомнив, что однажды Рональд Уизли пообещал официально представиться ее опекуну, Гермиона воодушевилась и сообщила адрес.

Послание действительно было отправлено, пока мисс Грейнджер заканчивала семестр в пансионе. Как в письме уведомил сам мистер Снейп, он в вежливых выражениях просил мистера Уизли явиться к нему в дом.

Но мистер Уизли не явился. Так было сказано мисс Грейнджер, когда она приехала домой на пасхальные каникулы. Однако спустя пару дней ей передали нарочным записку от Рональда, и содержимое ее встревожило:

«Гермиона! Ежели хочешь, чтобы мы никогда не разлучались, жду тебя завтра на нашем месте в десять часов пополудни. Благословения испрашивать не стоит. Поторопись. Записку сожги.

Р.У.»

Гермиона засуетилась. Она пыталась собрать вещи, выгребла все свои сбережения с карманных денег и искала костюм, в каком было бы сподручнее и быстрее бежать. Захваченная этим, она утратила бдительность и даже не допустила мысли, что ее сборы видны, а мотивы ясны.

В день побега все было как обычно. Часы ходили так, как положено; мисс Грейнджер, подготовив все необходимое, переоделась и…

На ее пути вдруг возникли всевозможные препоны. Сара долго не ложилась, бодрствуя и занимаясь делами. Замок на двери черного хода не поддавался ее ключу, и мисс Грейнджер пришлось сломать две шпильки, чтобы открыть его. Когда она выбралась на задний двор, гремел гром и мелькала молния. Резво преодолев преграду в виде соседского забора, мисс Грейнджер выбежала на улицу и растерянно огляделась.

Еще одна молная рассекла густую темноту вечера, громыхнуло, предвещая весеннюю грозу.

На пути к условленному месту отчаявшуюся Гермиону перехватил Гарри, возвращавшийся с дежурства в отделении Скотленд-Ярда.

Узнав от друга, что уже почти полночь, мисс Грейнджер горько разрыдалась от понимания сорвавшегося побега. Мистер Поттер отвел подругу к себе домой, недолго думая, плеснул ей коньяк в чай и заставил выпить. Разомлевшую мисс Грейнджер оставили почивать на диванчике в гостиной, а сам мистер Поттер побежал к месту встречи — но только темнота ночи и начавшийся ливень встретили его.

Достоянием газетной общественности попытка побега не стала. Но вот скандал, что разразился после, видели и слышали стены дома судьи и мистер Поттер, которому тоже крепко досталось, и он после долгое время вздрагивал при виде судьи.

Мисс Грейнджер до сих пор помнила каждое слово, что чеканил разъяренный мистер Снейп. Но что удручало ее еще больше, так это невозможность доказать свою правоту, ведь мистер Снейп не давал ей и рта раскрыть.

— Но, сэр, я же не думал, что Рон окажется таким! — не выдержал напора судьи Гарри. — Он казался вполне нормальным!

— Быть и казаться — две разные вещи, мистер Поттер, — парировал мистер Снейп. — И в другой раз, когда вам будет казаться, креститесь.

Мисс Грейнджер уверяла себя, что она дрожит от гнева, а не страха перед опекуном. Ее переполняло странной смесью тревоги, возбуждения, нервозности и решимости, когда они остались одни. Мистер Снейп указал ей жестом на кресло, но Гермиона из чистого упрямства не села. Она мяла в руках кончик шали, спадавшей с плеч, и настороженно посматривала на опекуна, который стоял у окна.

— Итак, мисс Грейнджер, — прокурорским тоном начал мистер Снейп, — потрудитесь объяснить свое поведение.

— Это мое дело, сэр! — мисс Грейнджер было элементарно стыдно признать, насколько глупо она попалась. — Я достаточно взрослая, чтобы поступать благоразумно!

— И где, позвольте узнать, было ваше благоразумие, когда вы решили бежать из дома, чтобы броситься в объятья рыжего выскочки? — голос Снейпа так и сочился ядом.

Гермиона задохнулась от обиды — как он смеет оскорблять Рональда?

— Не вы ли были тому причиной?

— Не понимаю, о чем вы, — ответил Снейп.

— Это вы запугали Рональда до такой степени, что он даже не мог подойти к дому на пять ярдов! — в голосе мисс Грейнджер звенела медь. — И вы... — догадка придала злости, — вы перевели часы во всем доме!

— Увольте меня от сих обвинений, мисс! — прошипел Северус. — В трусости мистера Уизли виноват лишь он сам.

— Рональд не из робкого десятка! — яростно продолжала отстаивать возлюбленного Гермиона. — Это вы ему чем-то пригрозили! — по взгляду Снейпа она поняла, что попала в точку. — Что было в вашем письме?!

— Я просил его определиться с серьезностью намерений и явиться ко мне, — с усилием ответил Снейп. — Мистер Уизли не захотел принять ответственность за свои поступки и не явился в назначенное ему время.

— Просили или угрожали?!

Снейп молчал, сверля ее тяжелым взглядом.

— Вы все разрушили! — мисс Грейнджер еще больше повысила голос. — За что вы так, сэр?! Я ведь не лезу в вашу жизнь! А вы не лезьте в мою!

— Моя жизнь напрямую зависит от вашей, мисс. Каждая сделанная вами глупость — груз на мои плечи.

— Но отчего-то мои деньги вам не кажутся большим грузом! — запальчиво ответила Гермиона и тут же пожалела о сказанном: Снейп замер и дернулся, как от удара.

Она невольно попятилась, когда он шагнул к ней, грозный, выше обычного, устрашающий, а черный, непроницаемый взгляд показался ей больным. Гермиона задрожала и уже готова была загородиться от удара (хотя мистер Снейп никогда не поднимал на нее руки, равно как и голоса), но судья замер в паре шагов от нее, словно взяв себя в руки. Она запоздало поняла, что сказала — ведь в первые годы мистер Снейп был беден, как церковная мышь, и потому выхлопотал у стряпчего мисс Грейнджер возможность получать деньги из ее счета. Их он тратил до пенни на нее, а если что ему и перепадало, то навроде общего стола, где мисс Грейнджер ожидали всегда хоть и простые, но сытные и приличествующие ее возрасту блюда.

— С-сэр… — попыталась объясниться она, поняв, что перегнула палку. — Это не то…

— Вы сказали то, что думали, мисс, — даже лед был теплее, чем голос Снейпа. — Я вас услышал.

— Сэр!..

— А теперь подите к себе в комнату, — судья сделал повелительный жест в сторону двери своего кабинета. — Разговор окончен.

Гермиона мрачно смотрела на то, как он разворачивается снова к окну. Ее обуял какой-то злой бес, и она, резко развернувшись на каблуках, вышла из кабинета, хлопнув дверью.

Позднее мисс Грейнджер поняла свою ошибку в обвинении во всех своих несчастьях опекуна, но так и не извинилась перед мистером Снейпом — обида на весь белый свет из-за сорвавшейся помолвки все еще стягивала горечью уста.

Эта же обида на следующий день заставила забыть старые упреки и произнести новые, вспыхнул новый скандал с обличительными словами и хлопаньем дверей… Гермиона металась меж чувствами и мыслями, желаниями и виной, не в силах успокоить сердце и дух.

Мистер Снейп всячески игнорировал ее, а затем вообще уехал по делам на три дня. Обдумать свое поведение мисс Грейнджер не успела, встречая с удивлением в гостиной поверенного ее отца. Мистер Ватсон вежливо ей улыбнулся и устроился в гостиной, держа на коленях кожаную папку с документами.

— Мистер Снейп попросил вас ознакомить с документами, мисс, — проговорил он, аккуратно перебирая листы смет и подклеенные чеки.

— Зачем? — недоуменно сморгнула Гермиона, порядком устав и отупев от переживаний.

— Это распоряжение вашего опекуна. Он посчитал, что вы должны быть в курсе ваших дел.

В итоге мисс Грейнджер весь день вникала в сметы по ее наследству, состоявших из доходов и расходов. Из документов выходило, что доходы в последнее время весьма увеличились не без участия мистера Снейпа, грамотно вложившего часть своих средств в виде доходных бумаг на ее счет. Когда же мистер Ватсон ушел, оставив наедине с ее мыслями, мисс Грейнджер проплакала весь вечер и даже не поужинала.

По возвращении мистера Снейпа негласно установился нейтралитет, полный осторожного, холодного молчания. Не нарушился он даже присланным в конце лета приглашением от мадам Макгонагалл присоединиться к ней. Наставница хотела, чтобы ее лучшая воспитанница излечила свое разбитое сердце благодаря трудовой терапии, которая, как известно, помогает всегда и во всем. Как и молитва.

Так, в полном молчании, мисс Грейнджер собрала вещи и отбыла на целый год в пансион, но уже не в качестве ученицы, а учительницы…

Мисс Грейнджер поежилась от прохлады в комнате и слезла с подоконника. Нырнув под одеяло, она прикрыла глаза — на молнию смотреть уже было больно, но перед закрытыми веками все равно вспыхивали белые сполохи.

Работа в пансионе пошла ей на пользу. Мисс Грейнджер ожила душой, повзрослела и окрепла под присмотром мадам Макгонагалл, которая ненавязчиво следила за своей воспитанницей, поддерживая ее и направляя.

Когда Гермиона села за очередное письмо мистеру Снейпу и не ощутила раздражения или подступившего обидного комка к горлу, то осознала, что… больше не злилась. А после прогулки по окрестностям и Кротовому логу, который стал ощущаться просто красивым местом, а не поводом для нечаянных слез, она поняла, что исцелилась окончательно. Простила и отпустила.

Возвращаясь домой спустя почти год, мисс Грейнджер надеялась, что мистер Снейп также простил и отпустил эту ситуацию.

Но как оказалось, мистер Снейп ничего не забыл и не собирался даже делать вид. Его поведение до ужина и после стали достаточным основанием полагать, что мистер Снейп был уязвлен куда более и весь год лелеял и пестовал свою обиду.

Мисс Грейнджер, открыв глаза, снова глянула на сверкающие молнии за окном.

А возможно, она и ошибается. Ведь как помнилось, мистер Снейп всегда был непроницаем и казался усталым ото всех и от жизни, полной ответственности, рамок и ограничений в целом. Да и он гораздо рассудительней нее, чтобы так долго обижаться.

С этой мыслью, что опекун просто устал, а не обижен, и посему оказал такой холодный прием, мисс Грейнджер уснула, укрывшись одеялом с головой.

За окном перестало греметь и мелькать, только дождь гулко стучал по стеклам.

The Gentleman’s Magazine, кн. V

Март-Апрель

Некто, назвавшийся мистером Бартоломью, похитил девицу, мисс Ребекку Хокнелл, и скрылся в неизвестном направлении. В последний раз их видели в сопровождении слуги по имени Фартинг. Мисс Хокнелл — девица от роду семнадцати лет, рост четыре фута и девять дюймов. Глаза большие, карие. Черты лица дробные, правильные, лицом бледная, волосы темные. Просьба сообщить родственникам девицы или ее жениху, мистеру Ли, и в полицию, если кто-то знает настоящую личность похитителя или знает что-то о судьбе мисс Хокнелл.

В Бристоле прошел первый официальный матч чемпионата округа по крикету. Йоркшир победил Глостершир на восемь калиток.

Графство Эдинбург официально приняло титул Мидлотиан. В Далкейте учрежден Административный штаб. На днях пройдут выборы.

Также ранее административно отдельные графства Росс и Кромарти объединены; и совет графства Шотландского официально принимает написание Зетланд.

Мисс Грейнджер мало интересовал «The Gentleman’s Magazine», что был неким альманахом новостей по дням, как локальных, так и государственного масштаба, но мистер Снейп находил в нем что-то, чего умная и начитанная мисс Грейнджер не понимала. Когда она спустилась к завтраку, мистер Снейп уже пил кофе, пролистывая номер «The Gentleman’s Magazine», а это значило, что судья уже бегло просмотрел «Times» и заканчивал завтракать.

— Доброе утро, сэр, — Гермиона села на свое место напротив мистера Снейпа.

Тот поднял взгляд и кивнул:

— Доброе утро, мисс.

Она поковырялась в овсянке и снова глянула на опекуна, пытаясь отыскать какие-то признаки раздражения или большей, чем всегда, холодности в тоне или взгляде.

— Сегодня ночью был дождь… — начала Гермиона издалека.

Мистер Снейп кивнул, делая глоток кофе.

— И я долго не могла уснуть, — она продолжала выводить какие-то узоры на овсянке, то и дело поглядывая на мистера Снейпа. — А вы, сэр?

— Вашими молитвами, — сухо проговорил Северус, откладывая журнал и вставая. — Вы еще что-то хотели? Говорите, пока я здесь.

Мисс Грейнджер на миг растерялась, глядя на мистера Снейпа, словно в первый раз. Она отметила, что черный костюм сидит на нем безупречно, не выказывая ни одного недостатка фигуры, а жесткий накрахмаленный воротничок сорочки туго стягивает черный галстук без вычурной броши, что носили щеголи. При виде мистера Снейпа в неизменных темных костюмах мисс Грейнджер посещала мысль о благородной сдержанности.

— Мисс? — судья демонстративно вытащил из кармана жилета серебряный брегет.

Гермиона ощутила себя крайне глупо и опустила взгляд. Разворошенная овсянка показалась отвратительной на вид.

— Я могу быть вам полезной?

Взгляд, как и выражение лица Снейпа были нечитаемым.

— Только если найдете достойное применение вашим способностям, — процедил он, выходя из столовой. — До свидания, мисс.

Мисс Грейнджер лишь досадливо прикусила нижнюю губу и нервно смяла салфетку на коленях. Да что же это такое?! Отчего она чувствует себя будто нашкодившая кошка, которую хозяин в наказание не берет на руки и не ласкает, проявляя демонстративное равнодушие?

Когда в столовую зашла Сара и принялась убирать со стола, Гермиона аккуратно полюбопытствовала у служанки, дескать, а по-прежнему ли у мистера Снейпа много дел и каких, коль он такой напряженный?

— Уж хватает, мисс! — кивнула Сара, досадливо глядя на нетронутую кашу и съеденный всего лишь один сэндвич. — Как мистер Снейп судья, так все стремятся дела перенести сюда, чтоб он рассмотрел. А коль не могут везти преступника, то шлют за ним экипаж и едет он в другой город или столицу.

— А отчего такой спрос? — хотя мисс Грейнджер догадывалась почему — характер мистера Снейпа, его принципиальность, неподкупность и жесткое следование букве закона делали ему репутацию идеального судьи, который никого и ничего не боялся.

— Дык… вы ж знаете, какой он, — Сара вздохнула и покачала головой. — Вы б съели хотя бы кексы, мисс! А то совсем ветром унесет!

Гермиона поколебалась и взяла кекс, вызвав одобрительную улыбку.

— Коль видит преступника, так сразу знает, виновен иль нет, — продолжала Сара. — Вон, помнится, когда я только сюда поступила работать, было у мистера Снейпа одно дело. Вроде как тогда молва прям на ушах была. Дескать, какой молодой, а уже хват. Осудил одного цирюльника на каторгу. Вроде, как несчастный случай и прав, ведь его сосед тоже хорош оказался, ан нет. Мистер Снейп его мигом на каторгу определил, да еще и в места подальше. Уж я-то не утерпела как-то и спросила, а по совести ли это? А мистер Снейп мне и сказал, мол, убил человека — значит, преступил закон человеческий и Божий.

Мисс Грейнджер кивала, грызя кекс и слушая Сару.

Дела мистера Снейпа были темой, ранее сильно не занимавшей ее. Да и сам опекун весьма жестко и недвусмысленно дал ей понять, что его работа не ее сфера интересов, и о делах дома практически не говорил. Порой, мисс Грейнджер слышала что-то от Гарри, который был поразговорчивее, но и то об особо зверских или сложных делах молчал.

В общем, мисс Грейнджер оберегали от всяких неприятностей и недостойных юной леди новостей, но, несмотря на такой кокон, жестокие реалии все равно просачивались в ее жизнь. Посещая в воскресенье церковь в сопровождении мистера Снейпа, мисс Грейнджер встречала на паперти нищих. Сидя в гостях у какой-нибудь знакомой в окружении таких же леди, как и она, мисс Грейнджер непременно слышала о нуждающихся и о благотворительности. И не только — до ее ушей доходили и пикантные слухи, и тогда Гермиона про себя боялась, как бы ее история не стала таким же достоянием сплетницов.

Впрочем, довольно скоро она узнала, каких более серьезных опасностей избежала из-за сорвавшейся помолвки. Через пару месяцев после неудачного побега, летним днем в дверь дома постучалась молодая женщина. Мисс Грейджер, мельком видевшая незнакомку в коридоре, отметила простенькую шляпку, миловидное лицо и деликатное положение, которое никак уже не скрывалось одеждой. Сара быстро и отрывисто ответила на все тихие вопросы незнакомки отрицательно и закрыла дверь, а на немой вопрос мисс Грейнджер ответила кратко:

— Мистер Снейп не ищет горничной.

Терзаемая любопытством, Гермиона подошла к окнам, выходившим на улицу. Она видела, как визитерша спешно направилась к дому Гарри. Какое-то время неизвестная стояла на пороге, а после ее впустили. Спустя пятнадцать минут она вышла из дома Блэка, суетливо пряча что-то во внутренний карман своего пальто.

Интрига незнакомки продержалась не более недели. В один из положенных five o’clock tea в доме Гарри мисс Грейнджер не заметила, как разговор зашел о Рональде. Пусть она и вспоминала о нем без былого слезного комка в горле, но разочарование и тоска все равно гнездились в душе. Однако мистер Поттер так тяжело вздохнул и глянул на нее так горько, что Гермиона замерла в тревоге.

— Я ничуть не оправдываю Рона, но мистер Снейп прав — он тебя не стоит, — сказал Гарри.

— А мистеру Снейпу-то откуда знать? — былая обида все же прорвалась в голос.

— Он гораздо опытнее, чем я, — ответил Гарри, поправив сползшие очки. — Вот я только недавно узнал, что Рональд оставил девицу, пообещав жениться на ней. Девица сейчас находится в деликатном положении, а от Рона никакой помощи и весточки, так как он в Америке.

Гермиона ахнула, прижав к губам руки.

— Как же так? Как… ты узнал? — у мисс Грейнджер от потрясения все задрожало.

— На прошлой неделе к нам в дверь постучала девица и назвалась мисс Браун, — принялся рассказывать мистер Поттер. — В руках у нее был клочок бумаги, и я узнал в нем адрес, который давал Рону, чтобы он писал мне. Мисс Браун была весьма растеряна, пояснила, что постучалась в соседний дом, но ее приняли за горничную и спровадили. Мне удалось расспросить ее, и я узнал, что Рон уехал из страны, бросил ее одну и даже не оставил денег. При этом он даже и не помыслил жениться на ней! А сами Уизли о ней даже не знают! Мне стало жаль ее, и я пообещал ей помогать — буду раз в месяц посылать ей денежное довольствие.

Мисс Грейнджер не без горького сожаления выслушала друга, вспомнила мистера Снейпа и ощутила легкую благодарность — хоть в своей манере, но он уберег ее от ошибки. Это понимание помогло прекратить смотреть на опекуна без смеси ярости и обиды, что вызывали порой непрошенные слезы.

* * *

Весь день после своего возвращения мисс Грейнджер перебирала вещи, опустошая шкаф. Часть старых, но вполне приличных платьев отправилась к портнихе на обновление, часть более старых и не самых любимых платьев были отданы Саре, а остальные ненужные и свалявшиеся вещи отправились в корзину для передачи в церковь нуждающимся. Сидя с каталогом новых платьев, Гермиона не чувствовала в себе сил и желания заказывать что-то новое, дабы развеять свою меланхолию. Возможно, моцион по городу и местным магазинам помог бы скоротать время и поднять настроение, но мисс Грейнджер не хотела выходить из дому — сей шаг повлек бы за собой многочисленные встречи знакомых дам, а вместе с ними и множество лишних расспросов. Вытянув ноги на софе, мисс Грейнджер лениво листала каталог мадам Малкин, бездумно скользя взглядом по картинкам. В этом положении ее и застал мистер Снейп.

— Добрый вечер, сэр, — проговорила мисс Грейнджер, убирая журнал, будто что-то недостойное.

— Добрый вечер, мисс, — был сдержанный ответ.

— Как нынче погода, сэр? — она села ровно, а после и встала.

— Как и всегда, — ответил Снейп и поднялся наверх.

Гермиона поникла — опять мистер Снейп ее игнорирует. И, кажется, все стало еще хуже, чем с утра?.. Или же все дело в тяжелом дне в суде, тяжбах, которые могут измотать даже такого стойкого человека, как ее опекун?

С этими мыслями она отдала распоряжения насчет вечернего чая и ужина. Когда мистер Снейп спустился в гостиную в халате поверх домашней рубашки и брюк, сел в свое кресло и вытянул ноги на заранее подготовленном пуфике, мисс Грейнджер на миг затаила дыхание в ожидании бури. Но последовала тишина, разбавляемая только едва слышными позвякиваниями ложки о чашку. В этой же тишине мистер Снейп выпил свой чай, после проследовал в столовую, где уже ожидал ужин.

Во время трапезы мисс Грейнджер вовсю тяготилась молчанием, снедая себя сомнениями, когда судья отложил салфетку и посмотрел на нее.

— Вам что-нибудь требуется, мисс?

Гермиона настолько не ожидала вопроса, что невольно вздрогнула.

— Нет, сэр, — ответила она. — Мне всего хватает.

Снейп кивнул и поднялся из-за стола. Взяв книгу с полки в гостиной, он пожелал мисс Грейнджер покойной ночи и поднялся наверх, оставив по-прежнему размышлять по поводу своего поведения в гостиной.

Поутру мисс Грейнджер обнаружила в гостиной чек на двести фунтов, а сам мистер Снейп ушел — его вызвали в суд рано утром. Как предположила Сара, случилось что-то срочное. Часть из достаточно щедрого довольствия отправилась Гарри — мисс Браун воспитывала по-прежнему одна очаровательного рыжего малыша. Мисс Грейнджер считала своим долгом помогать вместе с другом той, что оказалась более доверчивой и невезучей, чем она. Часть отправилась вместе со старыми платьями в мастерскую мадам Малкин. А часть была отложена на другие нужды.

Мисс Грейнджер старалась разумно распределять свои доходы и расходы. Поэтому в запасе у нее всегда имелась сумма, коя позволила бы удовлетворять ей свои потребности без необходимости брать взаймы. Гермиона очень гордилась своим подходом, ибо среди ее сверстниц сие было не принято: юные леди охотно тратили суммы бо́льшие, чем им выделялись родительской рукой.

После полудня мисс Грейнджер принялась искать себе занятие. Впрочем, оно нашлось достаточно быстро — необходимо было вновь напомнить о себе в обществе.

Перебрав ранее доставленные визитки, ожидавшие ее внимания, Гермиона составила список тех, кого нужно посетить в первую очередь, а кого в самый последний момент. Одевшись, она поправила шляпку, взяла перчатки и вышла из дома.

Кого-то не удавалось застать дома к сдержанной радости мисс Грейнджер, и тогда она просто оставляла визитку с чистой совестью. А кто-то оказывался дома к внутреннему неудовольствию Гермионы, и визит вежливости превращался в настоящую пытку.

— Душенька, я просто ума не приложу, что вам понадобилось в пансионе! — хохотнула миссис Барт, пышнотелая дама в летах с двумя дочерьми на выданье. — С вашими талантами вам следовало бы ехать в Лондон! Вот не так давно мы были на зимнем сезоне…

Мисс Грейнджер вежливо цедила остывший чай, слушая миссис Барт и ее дочерей, что наперебой рассказывали про Лондон, его душный запах и красоты высшего света, где, естественно, юных мисс Барт сочли слишком провинциальными, чтобы предложить выгодные знакомства или оказать им должное почтение. Но находчивая миссис Барт не теряла надежды пристроить своих смазливых дочерей в чьи-нибудь мужские руки этим летом.

— Вам обязательно! Слышите? Обязательно! — погрозила толстым пальцем миссис Барт Гермионе. — Нужно в Лондон! Коль не поедете с нами летом, я лично выскажу свое недовольство мистеру Снейпу!

Мисс Грейнджер кисло улыбнулась на эту угрозу. Мистера Снейпа не трогали ни местные дамы, ни их дочери. Все более-менее перспективные вдовы или старые девы уже давно отмели возможность стать супругой судьи Снейпа, ибо тот с удивительной изворотливостью избегал всех матримониальных вылазок. Вдобавок, его мрачный вид отталкивал многих, и посему в итоге за мистером Снейпом закрепилась репутация отъявленного холостяка. Да и наличие воспитанницы немало умаляло пыл многих дам, которые ставили в приоритет либо своих собственных детей, либо не желали возиться с чужим ребенком.

Впрочем, мисс Грейнджер и сама не была уверена в том, что смогла бы мириться с присутствием еще одной дамы в доме. Первое время после тщетных поисков толковой и дешевой гувернантки мистер Снейп сам взялся давать уроки мисс Грейнджер. И эти уроки она до сих пор вспоминала как нечто захватывающее от смеси страха и предвкушения, когда душа уходила в пятки только от одного взгляда опекуна, но тут же воспаряла на небеса от скупой похвалы. Но в итоге, мисс Грейнджер переняла от мистера Снейпа крепкие знания по ряду предметов, что позволило ей успешно сдать вступительные экзамены в пансион. Привыкнув к вежливым визитам раз в месяц, к вниманию к ее нуждам, к ежемесячному щедрому довольствию, к относительной свободе, мисс Грейнджер не собиралась так просто терять свое положение в доме какой-то потенциальной миссис Снейп. Как бы ужасно это ни звучало, но в те времена мисс Грейнджер хотела быть единственной женщиной в доме и в жизни своего опекуна.

Вежливо распрощавшись с миссис Барт, мисс Грейнджер решила, что с нее на сегодня хватит. Все эти разговоры про платья, приемы, знакомых и их знакомых порядком вымотали. Вернувшись домой, Гермиона в полной мере поняла мистера Снейпа — общение утомляло. Хотелось покоя и тишины. Сделав крепкого сладкого чая, она устроилась на своей софе с книжкой в руках и с Живоглотом рядом.

Она планировала читать до половины шестого, но в свое обычное время мистер Снейп не появился. Мисс Грейнджер просидела как на иголках два часа, пока судья, наконец, не вошел в дом. Одного его взгляда хватило, чтобы понять — мистер Снейп был не в духе.

— Добрый вечер, сэр.

— Добрый вечер, мисс.

— Я попрошу Сару разогреть ужин.

— Благодарю, мисс.

В этот вечер разговор состоял из четырех реплик и новой бездны так и не прозвучавших вопросов, кои гнездились в голове мисс Грейнджер перед сном.

The Gentleman’s Magazine, кн. V

Апрель

Второй этап выборов в Административный штаб Эдинбурга состоится через две недели. Пока по предварительным подсчетам лидируют следующие лица:

Г-н А. В. Б. Дамблдор, профессор Хог. колл.,

Преп. Дж. Мильтон

Достопочтен. Т. М. Реддл

Граф Л. А. Малфой

Лорд К. Фадж.

В Бристоле прошло награждение лауреатов и победителей турнира по крикету. В честь сего события был дан званый вечер. Все вырученные средства были направлены на благотворительность.

На Флит-стрит несколько месяцев назад открылась новая цирюльня, коя в короткий срок уже составила конкуренцию знаменитой Truefitt & Hill.

В г. Коукворте, гр. Маглшир, состоится открытое заседание суда по делу о мошенничестве в особо крупных размерах. Обвиняемый — Наземникус Флетчер. Судья — м-р. С.Т. Снейп. Список присяжных не оглашается.

Мисс Грейнджер неделю упрашивала мистера Снейпа взять ее с собой в Коукворт.

Недоумение опекуна, которое было ощутимо почти руками, выразилось скептично приподнятой бровью.

— Коли вам нечем заняться, мисс, вы могли бы уехать к мисс Лавгуд и вместе предаваться изысканиям о мистической природе всего сущего, — проговорил Снейп, тяжело глядя на воспитанницу. — Или помогать мисс Уизли готовиться к предстоящему бракосочетанию.

— Бракосочетание мисс Уизли состоится только в августе, сэр, — ответила Гермиона. — А мисс Лавгуд уехала глубоко в Шотландию, посему я не могу к ней присоединиться.

— И вы решили докучать мне во время работы? — раздражения у Снейпа не убыло ни на йоту.

— У вас нет секретаря, сэр, — пошла с козырей Гермиона. — А я могла бы помочь вам!

— Ведомство Коуквортского суда выдаст мне секретаря, мисс, — Северус прищурился, рассматривая странно возбужденную воспитанницу.

— А прислуга?

— Со мной будет Себастьян. На время его отсутствия я нанял временно другого, — предвосхитил все ее вопросы мистер Снейп. — Его зовут Шелдон.

— А…

— Я не в первый раз нанимаю Шелдона, мисс, — ответил мистер Снейп. — И все больше склоняюсь к тому, чтобы принять его на постоянную основу.

— Еще один камердинер? — Гермиона задумчиво нахмурилась, оценивая возможное расширение штата домашней прислуги.

— Ваша проницательность просто невообразима, мисс. Вам тоже нужна камеристка. Сара не может сопровождать вас всюду, у нее много обязанностей здесь, — ответил мистер Снейп.

Мисс Грейнджер задумчиво покивала на все рассуждения, но не оставила попытки упросить опекуна взять ее с собой.

— Нет, мисс, — в который раз ответил он, отгораживаясь от нее стопками дел из суда. — Ваша обязанность присматривать за домом в мое отсутствие и подобрать толковую камеристку.

— Отчего же вы мне отказываете? — не выдержала мисс Грейнджер. — Неужели вы до сих пор в обиде на меня за тот случай?! Но я все уже взвесила и поняла!

— И что же вы поняли, мисс? — процедил мистер Снейп, на миг проявив в интонациях застарелую обиду.

— Что… — внезапно закончился воздух в легких, и Гермиона запнулась. — Что действительно ошибалась! И что мой поступок был опрометчивым. И… — она нервно покусала нижнюю губу, — что вы не дали мне совершить глупость.

Тогда, в пылу нового скандала после ее несвершившегося побега, мистер Снейп ей предрек не самое радужное будущее с мистером Уизли.

— О, так я лишил вас будущего? — голос его полнился ядом. — Весьма громкое обвинение, мисс. Так позвольте мне обрисовать ваше будущее в бытность миссис Уизли. Получив ваше недурное приданое, мистер Уизли его быстро промотал бы, спустив на сомнительные развлечения и женщин. В конце концов, неспособный к серьезному труду, он не обеспечил бы должным образом вас и ваши нужды. А когда у вас появился бы ребенок, то вы вовсю познали бы прелести долговой ямы, в коей вы оказались бы по вине вашего горячо любимого мистера Уизли. Вы влачили бы жалкое, нищенское существование, покуда не остались бы одна, опустошенная, разбитая, и не признали бы всю фатальность своей ошибки. Но было бы уже поздно. Вашу репутацию ничто не спасло бы, а все, что вам досталось бы, так это бесконечная тяжба в бракоразводном процессе и скудное довольствие после решения суда!

Гермиона тогда побелела, как полотно, и выкрикнула страшным голосом:

— Это… это мое дело!! И я никогда вам не прощу, если вы посмеете снова вмешаться в мою жизнь!

И вылетела из кабинета, хлопнув дверью так, что зазвенели стекла.

Мисс Грейнджер упрямо не хотела принимать это предсказание ее будущности с Рональдом, пока не узнала о судьбе мисс Браун. И тогда, в тиши своей удобной и теплой спальни, она обдумала все слова опекуна, проанализировала жребий мисс Браун и ужаснулась — ведь ее тоже могла ожидать такая участь!.. Но ссора уже произошла, время для извинений прошло, и мисс Грейнджер осталась наедине с угрызениями своей совести.

И теперь мистер Снейп, обладая даже некой злопамятностью, терпеливо ожидал, что она скажет еще.

— И… вы были правы, — выдавила из себя мисс Грейнджер с тяжелым вздохом. — Ваши слова… я запомнила их…

— Как и я ваши, мисс.

— Сэр! Но я же искренне раскаиваюсь! — у нее даже вскипели слезы в уголках глаз от обиды. — Разве вы не видите, что я вся извелась за это время?! Разве не видите, что я все поняла?! И что я жестоко терзаюсь от того, что вы до сих пор в обиде?!

Чуть нахмурясь, мистер Снейп кивнул на все ее слова и подал платок.

— Отрадно видеть, что ваша рациональная часть все еще сильна, — ответил он мягче обычного. — Впредь, я надеюсь, что вы и дальше будете следовать голосу рассудка.

Гермиона робко улыбнулась сквозь слезы и взяла платок.

По итогу опекун уехал в Коукворт один, но перемирие, которое ощущалось как оттепель в зимний день, успокоило мисс Грейнджер, оставшуюся хозяйничать в доме.

* * *

Мистер Снейп вернулся через неделю, к Вербному воскресенью, вполне довольный собой и с закрытым делом о мошенничестве. Наземникус Флетчер понес заслуженное наказание, что удовлетворяло и истцов, и самого судью.

Отдельный покой в душе доставлял и состоявшийся перед отъездом разговор с мисс Грейнджер, которая ясно и прямо дала понять, что усвоила урок — мистер Уизли ей не пара.

О последнем Снейп предпочитал не вспоминать, иначе разыгрывалась желчь. Едва поняв, что мисс Грейнджер очаровалась абсолютным ничтожеством, он пришел в бешенство. Холодное, яростное, оно требовало выхода, хотелось что-то разбить или побить кого-то. Но, к несчастью, мистер Снейп проживал в городе, к охоте был абсолютно равнодушен и посему мучился желчью, невольно выплескивая раздражение на домашних. Тем не менее, вскоре он взял себя в руки и занялся тем, что получалось лучше всего — работой. Благодаря частному сыщику Северус узнал все о мистере Уизли и внутренне посочувствовал мисс Уизли, которая показалась ему хоть и немного дерзкой, но вполне адекватной девицей. К мистеру и миссис Уизли же возникли закономерные вопросы: отчего они так дурно воспитали своего младшего сына, что тот занимался сомнительными предприятиями в виде контрабанды? Впрочем, незаконные способы обогащения Рональда Уизли мало интересовали, больше заботили чужие матримониальные планы в отношении мисс Грейнджер.

Он сделал все, что сорвать план побега мисс Грейнджер, чем был доволен, несмотря на то, что ее слезы и горькое отчаяние отчего-то сдавливали все внутри, рождая злобу на самого себя. Тем не менее, мисс Грейнджер держалась стойко, хоть и опытному взгляду Северуса было видно, как сильно она страдает. Письмо к мадам Макгонагалл с просьбой помочь поправило дело, и мистер Снейп окончательно успокоил поднявшую голову совесть.

Пока мисс Грейнджер проходила терапию трудом в пансионе, у Северуса была бездна времени, чтобы снова подумать над тем откликом в сердце, что рождало присутствие мисс Грейнджер. Он бессонными ночами мерил шагами свой кабинет, раз за разом убеждая себя, что он старый дурак, которого исправит могила, но…

Наверное, стоило бы сходить в церковь, покаяться, бухнуться на колени перед распятием и молить Господа избавить от этого горячего чувства, то возносящего на небеса, то низвергающего в преисподнюю. Но мистер Снейп почитал себя атеистом и сам пытался проанализировать свои чувства к воспитаннице.

Первым и неопровержимым фактом было то, что мисс Грейнджер из нелепой девчушки с копной непослушных волос превратилась в молодую леди, не лишенную приятной наружности, вдобавок обладающую недюжинным интеллектом. Это достоинство возвышало ее в глазах мистера Снейпа среди прочих особ женского пола.

Вторым фактом было то, что мистер Снейп находил в мисс Грейнджер много черт, присущих его первой пылкой любви, что была по всем законам жанра трагической. Он любил ту женщину издали, был ей верным другом, но так и не стал ей мужем. Та женщина предпочла другого, вышла замуж и вскоре уехала. Мистер Снейп страдал, как страдал всякий юноша его лет, но вскоре оправился и занялся учебой и карьерой.

Третьим фактом было то, что мистер Снейп, сам того не осознавая, сильно привязался к мисс Грейнджер. Заботы об одиннадцатилетней девочке из потенциального года превратились в десяток лет. И ответственность перед законом и совестью превратилась в самое страшное, что мог представить Северус…

…в любовь.

Он любил ее непозволительной любовью мужчины к юной хорошенькой девушке, а не положенной любовью старика, на попечении которого находится милое чадо. Он желал ее противозаконно, как любой мужчина желает женщину, коя ему пока не принадлежит. Он гордился ею непомерно, но не как хороший опекун или ответственный родитель, а как нувориш, которому перепало внезапно миллионное состояние. Он берег ее нежно, но не как здравомыслящий воспитатель, а как бесконечно влюбленный глупец, который сдувает пылинки со своего сокровища.

Она стала для него всем.

Любовью, светом, отрадой, страданием, страстью, грехопадением.

Мистер Снейп препарировал свое чувство, как врач, и лелеял свою ревность и страсть, как больной нищий, у которого более ничего не было. Впрочем, он и был нищим, который довольствовался лишь крохами внимания своего предмета обожания и запрещал себе думать и желать большего из того, что имеет. Ему хватало короткого разговора, который в последнее время превращался в пытку. Ему было довольно ее улыбки, пусть вызванной даже сущей безделицей. Ему было отрадно просто видеть ее в домашнем платье, уютно сидящей на софе в обнимку с котом и с книгой в руках. Ему было покойно просто знать, что она дома и ждет его возвращения, чтобы разделить вечернюю трапезу.

Ведь это так похоже на ту жизнь, какой у него никогда не было. Ведь это так… по-семейному.

Северус с трудом признался себе в готовности и дальше поддерживать, лелеять эту фантазию: что он семейный человек, любимый супруг, обладающий юной хорошенькой женушкой. И только всегдашний самоконтроль не позволял этим глупым желаниям и чувствам вырваться наружу.

Возможно, его желание и страсть утолила бы женитьба на какой-нибудь молодой вдове или старой деве, равной ему по годам, но мистера Снейпа не привлекали здешние дамы. Возможно, его чувства угасли бы, выйди мисс Грейнджер замуж за какого-нибудь молодого джентльмена, равного ей по годам и положению. Но мистер Снейп не желал отпускать мисс Грейнджер на сезоны в Лондон, уверенный, что никто из тамошних молодых людей не сможет удовлетворить ее нужды и желания, равно как и понять ее. И как бы ужасно и кощунственно это ни звучало, он не без внутреннего тщеславия считал, что для мисс Грейнджер он мог бы быть если не идеальным, то хорошим мужем.

Такие выводы были плодом долгих размышлений, которые мистер Снейп малодушно так и не изгнал из разума и сердца.

По возвращении он обнаружил воспитанницу дома, а само обиталище в приличествующем ему виде. Мисс Грейнджер встретила его в прихожей. На ее губах была легкая улыбка, а взгляд искрился сердечной теплотой, что было достаточным знаком ее расположения и внимания к нему. В глубине души Северус предпочел бы объятия, но тут же одернул себя, не позволяя даже и мига, чтобы помечтать о несбыточном.

— С возвращением, сэр, — проговорила мисс Грейнджер.

Мистер Снейп кивнул, отдавая пальто и шляпу Шелдону, и переобулся в домашние туфли.

— Как все прошло? — мисс Грейнджер была хороша даже в своем любопытстве, и Северус в который раз призвал на помощь всю свою выдержку.

— Согласно регламенту, мисс, — сдержанно ответил он.

— Преступник понес заслуженное наказание? — ее глаза возбужденно заблестели.

— Безусловно, — Снейп позволил себе приподнять краешек рта. — А теперь, мисс, если вы не возражаете, я хотел бы принять ванную.

Мисс Грейнджер понятливо кивнула и отступила, позволяя подняться по лестнице. Уже у себя, разбирая вещи в ожидании, пока наберут ванную, Северус едва подавил в себе желание выругаться — он дал слово, что не будет ее располагать к себе, что будет держать на расстоянии, что будет строг с ней, но…

Душа не могла противиться простому желанию видеть мисс Грейнджер улыбающейся ему и только ему. И потому он с тоской осознал, что в который раз проиграл своим чувствам и желаниям.

Обед на вкус судьи Снейпа оказался достаточно сытным и составленным согласно его предпочтениям. Судя по ожидающему взгляду воспитанницы, меню было ее творением. Расправляясь с ростбифом, мистер Снейп отпустил выверенную похвалу столу, и чуть не поперхнулся от того, каким довольным стало лицо мисс Грейнджер.

— Я попросила повара добавить розмарин. Помнится, он никогда не добавлял этой приправы.

— Выбор весьма удачен, мисс. Благодарю, — мистер Снейп промокнул губы салфеткой и потянулся за бокалом с хересом.

— Спасибо за книгу, сэр, — проговорила мисс Грейнджер после недолгого молчания. — Признаться, мне никогда не попадало что-то подобное в руки.

Мистер Снейп вспомнил, как увидел в книжной лавке на полке бестселлеров «Дракулу» некого Брэма Стокера. Повертев в руках книгу, полистав ее и признав абсолютной безделицей, не лишенной все же стилистической филигранности, мистер Снейп решил, что подобная мистическая история понравится воспитаннице.

— Не занудными томами едиными, — пожал плечами Северус, намекая на так и не дочитанного «Эндимиона». — Мне показалось, что эта книга… подходит вам по возрасту.

— А вы читали?

— Не довелось, мисс, — он глотнул еще хереса. — А про что там?

— Про вампиров, сэр, — мисс Грейнджер не сводила с него взгляда.

— О, — только и сказал мистер Снейп. — Это как те брошюры про Варни-вампира?

— Я еще не читала, только бегло посмотрела, — она потупилась. — Но очень интригующе.

— Рад, что это чтиво для вас приятно, — кивнул благосклонно мистер Снейп.

— Я могла бы читать книгу вам в гостиной по вечерам, — предложила мисс Грейнджер и тут же вспыхнула.

Северус полюбовался румянцем на девичьих щеках и отчего-то согласился. Впрочем, свое согласие он списал на хорошее настроение от достойно проделанной работы, сытного обеда и выпитого хереса. А еще он вспомнил, что на первых порах читал мисс Грейнджер в гостиной, пока она не привыкла к нему и к дому, а после не начала поглощать книги самостоятельно.

Что ж, чтение в гостиной можно списать на дань традициям, которые должны были быть в каждой крепкой семье (если их можно было назвать семьей, конечно же).

Мисс Грейнджер не любила воскресные службы, требовавших множество ненужных, на ее взгляд, жертв, как то: ранний подъем в выходной день, высиживание несколько часов на жесткой скамье, выслушивание абсолютно пустых проповедей, полных избитых моральных сентенций. Всю службу она пыталась не клевать носом и буквально дремала с открытыми глазами, силясь сохранить оттенок благопристойности. В это же время позади и вокруг люди весьма живо общались, не обращая внимания ни на надрывавшегося с кафедры священника, ни на укоризненные шепотки. Мистер Снейп, сидевший тут же, выказывал сдержанное презрение этому рудименту общественной жизни, что укрепляло мисс Грейнджер в своих мыслях насчет всего этого духовного фарса.

В общем, воскресная служба была не для выражения религиозных чаяний, а всего лишь декорациями к живому общению, коего не хватало в другие дни высшему обществу города. И посему мистер Снейп и мисс Грейнджер часто спешили покинуть службу до того, как кто-то вовлечет кого-то из них в бесполезную беседу, но в этот апрельский день удача им не улыбнулась.

— Мисс Грейнджер! Мисс Грейнджер! — окликнула ее миссис Амбридж.

Гермиону всю прошибло от темечка до пят от писклявого голоса, но не подойти было нельзя. Миссис Долорес Амбридж славилась злопамятным нравом и злонамеренным языком, а еще известной долей влияния на здешний высший свет, где особняком стояли только Блэк, Снейп, их воспитанники и граф Малфой. Мисс Грейнджер не любила эту даму, коя весьма гордилась тем, что ее супругом был человек, занимавший пост в мэрии города.

Переглянувшись с мистером Снейпом и прочтя в его взгляде бездну понимания, она подошла к миссис Амбридж.

— Ах, душенька! Как поспешно вы решили уйти! — обмахнулась розовым веером миссис Амбридж.

Глядя на перламутровые пуговицы на розовом, словно фламинго, платье, мисс Грейнджер призвала себя к титаническому терпению, ибо с миссис Амбридж невозможно было говорить более пяти минут, не испытывая раздражения.

— Вы в курсе, что в мэрии будет пасхальный бал?

Гермиона кивнула.

— Да, миссис Амбридж.

— И то, что сие мероприятие благотворительное, вы тоже помните? — намекающее улыбнулась Долорес. — А еще с вас обязательное блюдо на стол для бедных!

Эти условия были обязательными и не менялись из года в год на пасхальном балу. В восемнадцатилетнем возрасте мисс Грейнджер после указаний, что в первый раз дала ей тогда миссис Амбридж, долго стояла в растерянности, пока ее не взял под локоть опекун и не увел за собой. Позже она с легким недоумением поделилась с ним всем, что на нее вывалила противная дама в розовом, и опекун попросту направил к миссис Тонкс. Та по-доброму приняла юную Гермиону и пояснила все, что требовалось от нее для мероприятия. На балу мисс Грейнджер удостоилась неискренней похвалы от миссис Амбридж, а ее блюдо так и не добралось до бедных, настолько оно понравилось всем гостям в мэрии.

— Кстати, как ваше учительство? — миссис Амбридж смотрела с неприятной заинтересованностью во взгляде. — Слышала, вы могли бы стать блестящей гувернанткой.

Мисс Грейнджер на миг обмерла от низости сего заявления.

— У меня есть на примете несколько семей, им бы подошли ваши услуги… — продолжала как бы в задумчивости Амбридж.

Растерянная, Гермиона пыталась найти достойный ответ, но тут локоть оказался в плену сильных пальцев, и она почувствовала знакомый запах одеколона опекуна.

— Попробуйте предложить сперва свои услуги нуждающимся в этом, миссис Амбридж, — проговорил мистер Снейп и, предвосхитив все попытки что-то сказать, холодно бросил. — Вынуждены откланяться. До свидания.

По пути из церкви, который они по обыкновению проходили пешком, мисс Грейнджер молчала, стараясь обуздать раздражение после разговора с миссис Амбридж. Мистер Снейп тоже не спешил заводить разговор, только стук трости его был более звучным, чем обычно. При виде знакомых он лишь касался края шляпы и шел дальше, позволяя Гермионе цепляться за его локоть до ломоты в руке.

— Мне понадобится помощь, — выдохнула мисс Грейнджер, когда успокоилась окончательно, а их путь стал длиннее от того, что они решили, не сговариваясь, сделать крюк.

— Наша кухарка в вашем распоряжении, мисс, — нейтральным тоном напомнил Северус. — Только скажите ей рецепт.

— Я колеблюсь между пирогом с почками или кексом Саймнела, — поделилась она. — А что бы вы предпочли?

— Думаю, кекс Саймнела будет и без вашего участия, — ответил судья Снейп, хотя в глубине души не разбирался во всех этих традициях, и данная тема его мало интересовала. Только ради спокойствия мисс Грейнджер он поддерживал бесполезный для него разговор.

— А что бы вы хотели попробовать дома? — Гермиона посмотрела на опекуна.

Северус внутренне замер, теряясь от такого вопроса, который был словно из супружеских бесед, а не разговоров между опекуном и воспитанницей.

— Не будем нарушать традиции, мисс, — с трудом справился он с непрошенным наваждением.

— Значит, у нас будет весенний ягненок и картофель, — довольно кивнула мисс Грейнджер. — А на пасхальный стол кексы с ликером.

Мистер Снейп никак не прокомментировал решение своей воспитанницы, полагаясь на ее вкус и выбор, кои не были лишены практичности и всегда были к месту. Когда мисс Грейнджер повзрослела и понемногу стала вникать в хозяйственные дела, присущие женщине ее положения и возраста, он с облегчением предоставил ей все полномочия в этом. Мисс Грейнджер удивительно быстро вникла во все тонкости и избавила его от необходимости составлять меню, предоставляя в зависимости от случая безупречный стол, который по достоинству оценивали редкие гости.

— Раз будет бал, вам нужно обновить платье? — уточнил мистер Снейп, прикидывая в уме, во сколько обойдется шедевр мадам Малкин.

— У меня есть платье с прошлого года, — ответила мисс Грейнджер. — Его уже немного переделали, и это обошлось совсем недорого.

Он кивнул, скользя рассеянным взглядом по улицам города. В апреле мрачный город становился чуточку светлее и не действовал на него так угнетающе, а редкие аллеи с уже оживавшими деревьями наводили мысль о мало-мальском просвете в этой суетной жизни. Он подумал о цветах, что славно бы смотрелись в волосах мисс Грейнджер, и позволил себе приподнять краешек рта в легкой улыбке.

— Вы же пойдете на бал? — Гермиона заметно оживилась, заметив тень улыбки на его лице.

— Каждый год вы спрашиваете одно и то же, мисс, — мягко сыронизировал Снейп. — И каждый год я отвечаю…

— Что скорее сгорит море, нежели вам позволят пропустить хоть один бал! — засмеялась она.

Мистер Снейп лишь кивнул, идя дальше по чистым, залитым солнцем улочкам города.

Мисс Грейнджер, погрузившись в мысли о бале, попыталась просчитать, с кем ей доведется танцевать кадриль, вальс и другие контрдансы. Впрочем, список был бы бесполезен. Все зависело от того, кто из джентльменов будет на балу и изъявит свое желание танцевать с ней. Это вполне может быть как почтенный адвокат Флитвик, так и их сосед.

Вздохнув про себя, Гермиона отринула все расчеты и представления и сосредоточилась на блюде для благотворительного стола.

* * *

Мисс Грейнджер обмахивалась веером, глядя на танцующие пары. Гарри танцевал с Джинни уже второй раз подряд. Его глаза светились любовью и нежностью к ней, а мисс Уизли отвечала ему тем же. Не были исключением и другие девушки, даже те, которые в иные времена были менее удачливы, чем сама мисс Грейнджер. Бальная карточка самой Гермионы хранила в себе только имя Гарри. Первую кадриль она танцевала с мистером Снейпом: по негласной традиции, дама, прибывшая в сопровождении кавалера, первый танец должна подарить ему. Она не жаловалась на такой жребий — мистер Снейп всегда был достойным спутником на балу.

Гермиона вспомнила, как легко и приятно было танцевать со Снейпом и свое удивление относительно сего открытия на первом балу — опекун оказался хорошим танцором. Она посмотрела на свою руку, затянутую в белоснежную перчатку, что хранила еще теплое пожатие чужой руки, и снова перевела взгляд на танцующих. Второй танец был с Гарри, который никогда не оставлял подругу в одиночестве, если у нее было дурное расположение духа. А дальше…

Бальная карточка была пуста.

Пригласить опекуна на еще один танец мисс Грейнджер не решалась, хотя в мечтах представляла тур вальса в компании мистера Снейпа. Откуда была эта мечта, она не знала, но продолжала ее упорно хранить в глубине души. Мистер Снейп тем временем был в другом конце зала, разговаривая с незнакомым Гермионе джентльменом. Из-за всклоченных черных с проседью волос он казался дикарем среди прочих, а козлиная бородка делала его облик нелепым, но говорил с мистером Снейпом очевидно на равных. Мисс Грейнджер то и дело видела оживленные жесты то со стороны опекуна, то со стороны неизвестного джентльмена. Когда же мистер Снейп повернулся в ее сторону, она поежилась от пристального взгляда незнакомца и закрылась невольно веером. То, что опекун явно указывал на нее, было очевидно, но донельзя смущало.

Мисс Грейнджер почувствовала себя неловко, когда случайно оказалась подле них и подошла к опекуну по его знаку.

— Позвольте представить вам мою воспитанницу мисс Грейнджер, — проговорил мистер Снейп. — Мисс Грейнджер, это мой старинный знакомый из Болгарии мистер Игорь Каркаров.

Каркаров едва заметно улыбнулся и поцеловал ей руку.

— К вашим услугам, мисс Грейнджер, — проговорил он с заметным акцентом.

Гермиона ответила вежливой улыбкой — ей нечасто приходилось знакомиться с иностранцами. Мистер Каркаров был из Болгарии, о политических проблемах которой с напряжением следила вся Европа, и это лишь подогревало интерес к нему.

Позади Каркарова оказался молодой человек в черном смокинге. Его лицо было лишено тонких черт: нос казался слишком большим, кустистые брови делали его взгляд тяжелым, а выправка больше напоминала военную, чем цивильного джентльмена.

— Это мой племянник Виктор Крам, — представил молодого человека Каракаров.

Мисс Грейнджер подала Краму руку, проговорила дежурную любезность и уже было собралась отойти, соблюдя все необходимые церемонии. Виктор сделал шаг вперед и в присутствии своего родственника и ее опекуна прямо осведомился:

— Если вы свободны на следующий вальс, могу я пригласить вас?

Неожиданное предложение сбило настолько с толку, что Гермиона машинально согласилась. Мистер Крам удовлетворенно кивнул, не отводя от нее пристального взгляда.

Такое внимание смущало, и мисс Грейнджер вновь раскрыла веер. Мистер Каркаров одобрительно хмыкнул, вновь поворачиваясь к мистеру Снейпу. Непроницаемое лицо последнего заставило Гермиону увериться, что опекун не против и разрешает ей действовать на свое усмотрение.

Воспользовавшись возобновившимся разговором джентльменов, она отошла и обнаружила, что неожиданно мистер Крам последовал за ней.

Мисс Грейнджер прониклась невольной жалостью к иностранцу, который по-английски говорил с еще бо́льшим акцентом, нежели его родственник, и решила не сбегать от него. Они сели на узкую банкетку, ожидая, когда начнется вальс, и мисс Грейнджер вежливо улыбнулась:

— Вы надолго в Англию?

Виктор Крам долго смотрел на нее, прежде чем проговорить:

— Да. Я приехал, чтобы поступить в военно-морскую академию.

Мисс Грейнджер поняла, что не выдержит этой пытки, и аккуратно спросила своего нового знакомого, на каких языках тот говорит. Оказалось, что мистер Крам хорошо говорит по-немецки, и Гермионе пришлось перейти на нелюбимую немецкую речь, в коей ей не всегда давалась грамматика. Когда она упомянула это, Виктор с неожиданной непринужденностью ее успокоил:

— Даже если у вас и есть какие-то ошибки, то я их попросту не замечу.

Мисс Грейнджер снова улыбнулась и обмахнулась веером более уверенно. Она старалась не слишком любопытничать, но из ряда нескольких стандартных вопросов ей удалось почерпнуть достаточно.

Мистер Каркаров приходился не дядей, а дальним родственником Виктору, чьи родители обладали достаточными амбициями, но не средствами, чтобы желать своему отпрыску светлого будущего. Сам мистер Каркаров, получивший в свое время юридическое образование в Англии и сведший достаточное количество полезных знакомств, взялся устроить судьбу своего «племянника», и привез Виктора в Англию. В городе они остановились проездом только потому, что мистер Каркаров хотел увидеться с однокашником — мистером Снейпом, коего давно не видел и не получал от него писем из-за неактуальности старых адресов. Мисс Грейнджер не могла даже представить, как могли подружиться мистер Снейп с Каркаровым, но предпочла не вторгаться в чужие тайны.

Когда же перерыв закончился и все направились к танцевальной площадке, мисс Грейнджер прошла в компании мистера Крама. Она понадеялась, что ее новый партнер по танцам не будет замечен, но быстрый взгляд по людям дал ей понять, что она ошибается. Они являли слишком контрастную пару — мисс Грейнджер в своем синем платье и с цветками магнолии в прическе была подобна лазоревке, а высокий, сутуловатый иностранец — ворону.

Стоило грянуть первым звукам венского вальса, как мистер Крам положил ей руку на спину и повел в танце. Ощущение чуть нервически сжимающихся пальцев на ее руке было для мисс Грейнджер достаточным знаком, что мистер Крам хоть и выучил безукоризненно все па, но танцы такого рода для него редкость. Поневоле вспомнилась уверенная манера мистера Снейпа, с какой он вел ее в танце, его теплые руки, его спокойный и сосредоточенный взгляд…

Будучи дебютанткой, мисс Грейнджер не желала идти на свой первый бал в мэрии. Объяснять опекуну причину своего нежелания было стыдно, и потому она каждый день изобретала новый предлог, по которому отказывалась ехать на бал. В конце концов, мистер Снейп строго призвал ее к ответу, и она, робея и краснея, призналась, что не знает, как вести себя на балу в компании кавалера. Ответом ей был лишь тяжелый вздох, а после мистер Снейп попросту устроил место в гостиной для танцев и, взяв ее за руку, привлек к себе.

У мисс Грейнджер тогда сердце ушло в пятки, стоило встретить черный пронзительный взгляд. Отчего-то мужская рука на спине показалась обжигающе горячей, и колени мгновенно ослабели. Гермиона не была уверена, что сможет сделать хоть шаг, но мистер Снейп уверенно увлек ее за собой. Она была уверена, что будет виснуть беспомощно на чужих руках, но мистер Снейп вел ее, заставляя плыть по волнам ритмики вальса. Мисс Грейнджер была уверена, что сумеет сохранить хладнокровие, но сердце глупо сбивалось с ритма, а на щеках то и дело вспыхивал предательский румянец. Когда же мистер Снейп отпустил ее, она горела от смущения и была нема от потрясения…

После вальса, с небольшими перерывами Гермиона отдала мистеру Краму три танца из дозволенных четырех, услышала несколько неловких комплиментов и предложение продолжить знакомство в переписке — мистер Крам отбывал в Лондон уже утром и не смог бы нанести ей визит вместе со своим дядей. Мисс Грейнджер это более чем устраивало. Она дала адрес Виктору Краму, надеясь, что опекун одобрит сей поступок, продиктованный более жалостью, нежели интересом или кокетством.

В конце вечера королевой бала выбрали Кэти Белл, ничем не примечательную дочку местного бакалейщика. Блюдо мисс Грейнджер опять не дошло до бедных, удостоившись чести быть съеденным во время банкета на балу. Это вызвало ядовитую улыбку со стороны миссис Амбридж и зависть других дам, чьи блюда не оценили так высоко.

* * *

Вернувшись домой в компании опекуна, мисс Грейнджер была спокойна и даже довольна. Решив не таиться, она упомянула о намерении мистера Крама писать ей, на что получила лишь сухое хмыканье.

— Мисс Грейнджер, — окликнул ее мистер Снейп, когда девушка направилась наверх.

Гермиона замерла на лестнице. Освещенная приглушенным светом газовых светильников, в синем платье, с белыми магнолиями в волосах, она была подобна ожившей весне, и мистер Снейп невольно признал, что магнолии оказались удачным выбором с его стороны.

— Будьте осторожны, — неожиданно мягко для себя проговорил он. — Переписки с молодыми людьми таят в себе немало опасностей.

Ответом ему был смущенный взгляд долу и чуть виноватая улыбка на тонких губах.

— Я буду осмотрительна, сэр.

— Уповаю на ваше благоразумие, мисс.

— Доброй ночи, сэр, — проговорила Гермиона с легким кивком.

— Доброй ночи, мисс.

И все, что осталось у Северуса из воспоминаний об этом вечере — это запах магнолий и шелест муслина. Неизбывное сожаление снова переполнило измученную душу до краев и, конечно, не утолило жаркого желания, что только питало огонь ревности в сердце.

The Gentleman’s Magazine, кн. V

Апрель-Май

Был созван Суд городского совета в ратуше для рассмотрения дела о строительстве резиденции лорда-губернатора и дела об улучшении городских условий. Г-н Амбридж отсутствовал по неизвестной причине. Вследствие чего городской совет ходатайствовал о проведении расследования и избрания нового соответствующего комитета.

В Визардшире миссис Н. Р. Люпин разродилась мальчиком.

Рецепт нового горячительного напитка, приготовленном на дистиллированном алкоголе и подходящего для любого торжества.

В кварту чистой воды добавить сок 2 апельсинов или лимонов, подсластить и добавить пинту сака. Употреблять в виде пунша или разливать по бутылкам. Получается напиток нежный и пряный, полный достоинства и предполагающий множество вариаций в зависимости от случая.

Мисс Грейнджер отложила письмо от Виктора, решив повременить с ответом. Письма от болгарина приходили пару раз в неделю и написаны были на немецком. Мисс Грейнджер добросовестно вооружалась учебниками, чтобы сочинить достойный с грамматической точки зрения ответ. Мистер Снейп был по-прежнему занят судейскими делами, но все дело омрачал один неприятный факт — пропал председатель суда присяжных, мистер Амбридж. К счастью, в качестве замены был приглашен профессор Дамблдор.

Гермиону сей факт мало заботил. Безусловно, ей было немного жаль мистера Амбриджа, который, в сущности, был мягким человеком, а его брак был лишен всяких плюсов из-за его супружницы, но не жаль ничуть саму миссис Амбридж. Более того, мисс Грейнджер считала, что миссис Амбридж будет полезна чуточка страданий, коя облагородит сию особу если не духовно, то хотя бы внешне.

«Дракула» лежал с заветной бисерной закладкой и терпеливо дожидался, пока мисс Грейнджер закончит с черновиком письма. Гермиона не сдержала слова. Начав читать «Дракулу», она поняла, что эта книга очень глубока неведомыми ей чувствами, чтобы читать ее в гостиной в присутствии опекуна. Поэтому Гермиона наскоро остановила свой выбор на другой книге, которая оказалась ничуть не лучше. «Тэсс из рода д’Э́рбервиллей» Томаса Харди не слишком нравилась мистеру Снейпу, но он терпеливо слушал, пока мисс Грейнджер читала вслух.

Этот вечер не стал исключением. Мисс Грейнджер старалась как можно скучнее читать эпизод назревающей драки между Тэсс и Кар, когда мистер Снейп неуловимо поморщился и отпил чаю. Дойдя до эпизода грехопадения Тэсс, Гермиона примолкла совсем.

— Мисс Грейнджер, вы намерены продолжать? — уточнил мистер Снейп, когда молчание затянулось.

— Не знаю, сэр. А… вас ничего не… отталкивает? — невольно смешавшись, спросила она.

Мистер Снейп помолчал, прежде чем ответить:

— Меня отталкивает сама книга, мисс.

— И чем же?

Снейп поднялся, плеснул себе в бокал бренди и ответил:

— Незаслуженной похвалой.

— Отчего же, сэр? — невольно возмутилась Гермиона такой оценке. — Критики отмечают, что там есть правда жизни!

— Покажите мне хоть одну деревенскую девушку, которая говорит так, как эта Тэсс, — Снейп, снова устроившись в кресле, цедил бренди по глоточку. Ему явно доставляло немалое удовольствие видеть смену эмоций на лице своей воспитанницы. — Честно, я не встречал таких. А вы?

Гермиона вспомнила простую речь Сары и покачала головой, но не собиралась так просто сдаваться.

— Но автор хотел показать возвышенную и благородную душу Тэсс! — горячо начала она. — Он хотел возвысить ее над всеми, кто рядом, и создать контраст с Алеком! Он хоть и по рождению благородный, но совершенно… совершенно лишен благородства!

Снейп кивнул, делая глоток.

— И он единственный здесь реальный персонаж, не говоря о деревенских людях, что окружают Тэсс, — проговорил он.

— Отчего Алек… реален? — нахмурилась Гермиона.

Северус не желал настолько углубляться в подобное просвещение, но в конце концов, уже случился Уизли и кто знает, каков мистер Крам. Именно так оправдал себя Снейп, когда принялся вдумчиво, подбирая слова, просвещать воспитанницу насчет мышления современного молодого человека. Но новая реплика воспитанницы добила его окончательно, вознеся на небеса и низвергнув тут же в ад.

— Но вы же не такой, сэр! Вы никогда бы не позволили себе опуститься до подобной низости!

Мистер Снейп усилием воли сохранил непроницаемое лицо и только неопределенно пожал плечами. А мисс Грейнджер тем временем пылко продолжала:

— И Гарри тоже порядочный джентльмен. И его крестный! И многие джентльмены! Я уверена в этом! А потому Алек — это не типичный образ, а всего лишь эскиз с не самой приятной натуры!

Мистер Снейп наблюдал за активно жестикулирующей мисс Грейнджер и думал, что он со своими желаниями и мыслями о доверчивой, словно книжная Тэсс, воспитаннице, гораздо хуже. Алек возжелал деревенскую девушку, и это было привычным, хоть и не оправдывало его в глазах настоящего джентльмена, а он… его желания были куда темнее и хуже.

Его желания были черным грехом, который он и не думал замаливать.

Северус только кивнул на все активные рассуждения мисс Грейнджер. Он невольно подумал о том, что из нее вышел бы неплохой филолог, но не был морально готов отпустить мисс Грейнджер в Оксфорд или в Кембридж. Тем более, как бы самодовольна ни была эта мысль, но мисс Грейнджер была на голову выше любого учителя словесности, благодаря своей памяти и обширной начитанности, а также логике и способности проводить аналогии и параллели. Поэтому все лекции мисс Грейнджер слушал он сам, просто покачиваясь на волнах ее голоса, то звонкого, то затихающего, но неизменно чарующего и поражающего какой-то поистине детской наивностью.

— Что ж… — он допил бренди и с сожалением подумал, что пить больше не стоит на ночь, — полагаю, наши чтения на сегодня закончены?

Мисс Грейнджер захлопнула книгу и как можно более чинно кивнула. Она была немало смущена своим порывом, но не смогла удержать поток мыслей и чувств, что теснили грудь и требовали выхода словами и жестами. Встретив взгляд мистера Снейпа, который показался ей немного странным, мисс Грейнджер опустила голову, чтобы скрыть все нараставшее смущение.

— Думаю, нам нужно чаще собираться в гостиной за чтивом, — предложил Северус, следя за ее реакцией.

— Хорошая идея, сэр, — мисс Грейнджер справилась с собой и глянула на него. — Только все дело в вашем свободном времени…

— Час я смогу уделить этому приятному досугу, — мистер Снейп позволил себе более мягкий тон и едва заметно приподнял краешек рта в намеке на улыбку.

Мисс Грейнджер улыбнулась, но не успела ответить, как вошла Сара и объявила:

— К вам мистер Поттер.

* * *

Мисс Грейнджер принесла в кабинет мистера Снейпа поднос с чаем и тихонько села на пуфике у двери. Сосредоточенный, судья Снейп не заметил ее присутствия. Водрузив на нос очки, он внимательно вчитывался в листы протокола, который принес ему Гарри Поттер. Сам мистер Поттер механически взял чашку чая и сделал глоток.

— Это похоже на разбойное нападение, — проговорил он. — Все-таки мистер Амбридж был найден в неблагоприятном районе… — Гарри прихлебывал чай, делая паузы. — И при нем не обнаружили часов и цепочки… Думаю, это просто неудачное стечение обстоятельств, которые…

— Помолчите, Поттер! — перебил судья Снейп. — Я вас услышал с первого раза. Позвольте мне изучить материалы дела и сделать выводы! В тишине!

Мистер Поттер невольно поежился от властного тона судьи и повернул голову к Гермионе. Та молча показала ему знак молчать. Сглотнув, он вцепился в чашку с чаем, терпеливо ожидая, пока мистер Снейп закончит читать протоколы.

Председателя суда присяжных мистера Амбриджа нашли спустя два дня после исчезновения. В том, что это был он, сомнений не было — к протоколам были приложены фотографии тела с перерезанным горлом. Мистер Амбридж был мертв уже не первый день, о чем говорила бледность кожных покровов, мутные глаза, специфический запах, стоявший в нескольких ярдах от места происшествия. Само место было на пересечении Флит-стрит и Ноктюрн-аллеи, где порядочные горожане появлялись очень редко и то в сопровождении полиции. Свидетелей убийства не нашлось.

И все было бы действительно похоже на ограбление, но мистер Снейп доподлинно знал, что мистер Амбридж никогда не выходил из дома без крайней на то нужды. А если и выходил, то передвигался он в своей коляске, ибо был так толст, что не мог пройти и ста шагов без одышки. Да и миссис Амбридж непременно была в курсе того, куда и зачем направлялся супруг, так как она со всем чаянием составляла ему расписание. Эти факты приводили мистера Снейпа к мысли, что это была всего лишь инсценировка ограбления. Но доказательств, которые бы утвердили в этом, пока не наблюдалось.

Когда мистер Снейп отложил протокол, снял с носа очки и откинулся в кресле, Гарри решился снова спросить:

— Ограбление?

— Сложно сказать, — ответил судья. — Отсутствие часов и денег может говорить об этом. Но может…

Гарри весь подобрался в кресле, ожидая ответа.

— …что мистера Амбриджа обобрали уже после смерти, — заключил мистер Снейп, делая глоток остывшего чая. — Что кажется мне более вероятным, так как Ноктюрн-аллея — это прибежище всякого сброда. Убийца знал, что тело, оставленное в этом проулке, могут и не найти, а если найдут, то не сразу.

— Но если не ограбление, то каковы мотивы? — Гарри нахмурился. — Насколько мне известно, мистер Амбридж… — тут он замялся, пытаясь избежать явных сравнений с миссис Амбридж, — вполне законопослушный, лояльный гражданин.

— А его супруга — социальная активистка, что не мешает ей быть на редкость отвратительной особой, — поморщился мистер Снейп. — И мы не знаем, какие скелеты хранятся в шкафу мистера Амбриджа.

— И что заставило его оказаться там… — вздохнул Гарри.

Северус одобрительно кивнул.

— Вам следует расспросить миссис Амбридж, а также изучить бумаги самого мистера Амбриджа, — сказал он. — При нем сохранилась его записная книжка?

— Да, сэр.

— Ищите имена и адреса. Возможно, откроется что-то, — Снейп поморщился холодному чаю и отставил чашку. — Стоит проверить все незнакомые имена и адреса, чтобы… — тут его взгляд нашел затаившуюся мисс Грейнджер. — Что вы здесь делаете, мисс?

Гермиона не ожидала, что ее присутствие будет так скоро обнаружено. Невольно смешавшись, она поерзала на пуфике и продемонстрировала свою записную книжечку:

— Я решила побыть вашим секретарём, сэр!

— В этом нет нужды, мисс, — Снейп нахмурился. — Подите к себе! Здесь разговор не для ваших ушей.

— Сэр, вы сами понимаете, что дело запутанное. В попытке восстановить цепочку событий самостоятельно вы рискуете упустить что-то важное! — мисс Грейнджер держала перед собой книжечку, как щит. — А я все добросовестно могу конспектировать. И даже печатать!

— Я не сомневаюсь в ваших способностях, мисс, но в них нет нужды, — терпеливо повторил Северус.

— Но, сэр! — не выдержала Гермиона. — Какой прок тогда от моего образования, если я не могу быть полезной?!

— Идите в гувернантки, — процедил Снейп. — Или уезжайте опять в пансион!

Гермиона задохнулась невольно от гнева.

— Не вы ли советовали мне вернуться?!

Гарри с неподдельным изумлением смотрел на Снейпа, который только скрипнул зубами.

— Упаси бог.

— Я только и слышу, что не могу быть полезной! Тогда для чего столько было вложено в мое образование?! — упорствовала мисс Грейнджер. — Уверяю, у меня достаточно сноровки и такта, чтобы не мешать вам и делать нужную работу!

— А нервов у вас хватит? — ядовито прищурился Снейп.

Гермиона возмущенно вздохнула так, что затрещал корсет под платьем. Гарри понял, что нужно вмешаться.

— Сэр! Можно… можно я скажу? — поднял он руку, как на уроке. — Я не думаю, что нужно отказываться от помощи Гермионы.

— Это не женское дело, Поттер, — прошипел Снейп.

— Но Гермиона отличается от других женщин, сэр! Она ведь давно здесь сидит и до сих пор не упала в обморок. У нее прекрасный почерк, и она умеет печатать на машинке не хуже какого-либо судейского секретаря! — гнул свое Гарри. — И если мы хотим расследовать дело и не потерять ни одной детали, я думаю, что лучше Гермионы нам никого не найти!

В итоге мистер Снейп оказался побежден в этой неравной борьбе. Мисс Грейнджер было позволено присутствовать на подобного рода разговорах, а также было решено поставить еще один стол в кабинете судьи Снейпа и водрузить туда машинку «Ремингтон».