Куколка (гет)

В газетах нет ни слова правды. Потому-то их и читают.

Б. Дизраэли

The Gentleman’s Magazine, кн. VI

Август

Ужас, державший в страхе город несколько месяцев, отступил. Флитстритский мясник мертв, следствие по делу закрыто.

На днях было совершено ограбление пекарни на Флит-стрит. Вору удалось сбежать, полиция ищет виновного. Подозревается некий Тобиас Хипс, работавший у м-с Ловетт (владелицы пекарни).

Убедительная просьба уважаемым читателям сообщить следствию все, что знаете о преступнике, который может быть связан не только с ограблением, но и с убийством молочника Криви.

Юноша лет шестнадцати от роду. Глаза темные. Волосы темно-русые. Телосложение щуплое. Рост пять с половиной футов. Из особых примет — маглширский акцент. На руках (ладонях и пальцах) есть шрамы от бритвы. Увидевшему просьба сообщить полицейским.

Судья С.Т. Снейп сложил с себя полномочия окружного судьи. Временно и.о. м-р Джеммет Ренсом Харвилл. Ранее сей судья проявил себя блестяще при Королевском суде (см. послужной список на стр. 22-23).

Подробности отставки судьи С.Т. Снейпа не сообщаются. Официальная версия — состояние здоровья. Ранее было известно, что судья подвергся нападению Флитстритского мясника.

THE YELLOW PRESS № 13

СВЯТОЙ ИЛИ СВОЛОЧЬ?

или

БОЙТЕСЬ ВОСПИТАННИЦ, НА ПОПЕЧЕНИЕ ДАННЫХ

Только глухой и слепой не слышал о громком деле «ФЛИТСТРИТСКОГО МЯСНИКА», хотя даже и младенцы знают, кто это такой! По последнему уверению представителей правопорядка злодей был сражен героической пулей самого молодого инспектора в истории графства Визардшир Гарри Поттера! И теперь общество спит спокойно. Больше никто не потревожит его сон! Но мы более чем уверены, что Флитстритский Мясник… жив!

Почему, спросите вы? А мы ответим! Ведь Флитстритским Мясником пугают детей! И будут пугать еще долгие десятилетия! Но был ли Флитстритский Мясник так плох, как его малюют? Разве с его смертью были искорены все пороки? Разве все власть имущие встали на путь исправления?

Как бы не так!

Прим. В предыдущих номерах мы рассказывали о строительном бизнесе м-ра Амбриджа (см. № 9; статья «ЗАМКИ НА КОСТЯХ, ИЛИ КАК ПОПАСТЬ В БОЛОТО И ЛИШИТЬСЯ ВСЕХ СБЕРЕЖЕНИЙ»); о проигранных делах адвоката Тикниса (см. № 10; статья «БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ БЕЗ БЛАГОДЕЯНИЯ, ИЛИ ПОЧЕМУ СРЕДА — НЕСЧАСТЛИВЫЙ ДЕНЬ ДЛЯ СТРАЖДУЩЕГО В ЗАЛЕ СУДА»); о личной драме прокурора Б. Крауча-старшего (см. № 11; статья «ЧЕМ ВЫШЕ ВЗБИРАЕШЬСЯ, ТЕМ БОЛЬНЕЕ ПАДАТЬ, ИЛИ ПОЧЕМУ СТОИТ УДЕЛЯТЬ ДОЛЖНОЕ ВНИМАНИЕ ВОСПИТАНИЮ ДЕТЕЙ»); некролог о судье Р. Скримджере (см. № 12; статья «СЛУЖЕНИЕ ФЕМИДЕ, ИЛИ КАК ИЗ ПОЛИЦЕСКИХ ПОПАСТЬ В СУДЬИ»).

Каждый из этих почтенных покойников занимал видное место в скромном обществе нашего графства Визардшир. И у каждого из них были грешки, за которые они поплатились. Знал ли об этом их убийца? Несомненно, если посмотреть на материалы дела. Был ли Флитстритский Мясник жертвой властей предержащих? Безусловно, если знать его историю.

История Флитстритского Мясника такая же, как и у всех. Обыкновенный трудяга (некий Б. Баркер) женился на красивой вдове с ребенком (м-с Уилкинс), всяко заботился о супружнице и падчерице, трудясь денно и нощно в своей цирюльне. Но бедняге было невдомек, что его хорошенькая женушка могла нравиться кому-то из высшего общества нашего графства, например, господину судье (м-р Снейп)... И честная женщина пала жертвой чужой пагубной страсти. Несчастный отец семейства был осужден на каторжные работы на пятнадцать лет.

Казалось бы, что судьба сиротки будет также незавидна, как и жребий ее матери, ибо дочери всегда повторяют судьбу своих матерей, но…

Не будем забегать вперед. Отметим, что сиротка не была брошена на произвол судьбы во многом благодаря покровителям ее матери.

Прошло время. Сиротка выросла, ничего не ведая о своем прошлом. Расцвела и стала милой молодой леди. И когда ее несчастный отчим вышел на свободу, то не смог и голоса подать, ибо уже знал, что бывает с теми, кто становится на пути у власти предержащих… И все, что ему оставалось, так это смотреть на свою выросшую крошку издали, незаметно подбираясь к человеку, который уничтожил все, что было ему дорого…

Так был запущен новый виток кровавой истории. Сама м-с Грейнджер счастливо избежала участи жертвы трагических событий. Тем не менее, все осталось неизменным: преступник окончательно повержен, закон восторжествовал.

Сам м-р Снейп совершил богоугодное дело: призрел сироту. Несомненно, поступок достойный святого. М-р Снейп неустанно, денно и нощно заботился о покое и чести своей воспитанницы. Но… как самый настоящий дьявол, не отпускал бедняжку в свободное плаванье замужней дамы. А когда подвернулся подходящий случай, то сам повел ее под венец, но не как честный, добродетельный опекун и посаженый отец, а как… жених! Многие блюстители морали сочли этот поступок скотским. Тем не менее, м-ру Снейпу хватило смелости, а также чести и достоинства наконец-то назвать свою сожительницу женой, а не воспитанницей. (За это стоило бы пожать ему руку, но мы не будем).

Но жертва ли сама м-с Грейнджер (точнее, м-с Снейп)? Ход нашего расследования полагает, что нет. М-с Снейп — la femme fatale. Эдакая охотница. Многие дамы сочли бы ее неудачливой, ибо в разное время сия особа безуспешно пыталась заманить в свои сети лорда Д. Малфоя, м-ра Г. Дж. Поттера (инспектора графства Визардшир), м-ра В. Крама (капитана гвардии). А еще наша редакция смогла узнать, что м-с Снейп (она же урожденная Уилкинс) хотела сбежать под венец с неким Р. Б. Уизли, след коего теряется за океаном. Но скорей всего все женихи сбегали от того, что видели и догадывались о преступной связи между опекуном и воспитанницей, ибо он стал самой первой жертвой ее коварного соблазнения. А когда позорная правда вышла наружу, то сия особа сделала хорошую мину при плохой игре и скоропалительно вышла замуж за своего же опекуна! Вот у кого бы следовало поучиться манипуляциям...

Продолжение статьи см. в номере № 14 под названием «ЖЕЛЕЗНЫЙ СУДЬЯ, ИЛИ СЕДИНА В БОРОДУ — БЕС В РЕБРО».

Поезд по направлению «Кейтнесс-Визардшир» мчался на всех парах. За окном мелькали голые деревья, кое-где пробивалась робко зелень, почувствовав приближение солнца, еще неуверенного, но ласкового.

В вагоне первого класса ехала молодая леди лет двадцати в дорожном платье. При беглом взгляде ее можно было принять за гувернантку, но светлые лайковые перчатки тонкой выделки, скромное серо-голубое платье не из простого сукна, а из тонкого кашемира, тесно облегающего ее тонкий стан, выдавали в ней особу из хорошей семьи. Сдержанный образ юной леди довершали изящная полоска кружева на манжетах и шляпка с вуалью.

Мисс Грейнджер захлопнула «Эндимиона» Дизраэли и перевела взгляд на окно. По ходу движения по-прежнему мелькали деревья, порой на опушках виделся силуэт зайца, но поезд проносился достаточно быстро, чтобы мисс Грейнджер могла увериться в своих подозрениях.

Напротив нее дремала служанка Сара, дородная молодая женщина старше своей госпожи на семь лет. Наряд ее был куда скромнее, а лицо излучало простецкую покорность ко всему происходящему. Она мерно посапывала в удобном кресле, счастливая тем, что судья Снейп, ее хозяин, был настолько любезен и щедр, что купил и на нее билет первого класса в обратную дорогу.

Весна была холодной, казалось, нет-нет, да выпадет снег, и вся живописная картина, омытая солнцем, будет в снежных хлопьях, среди которой промелькнет редкий островок травы. Мисс Грейнджер поежилась, но не попросила у сновавшего мимо проводника грелки. Вместо этого она, улучив возможность, распорядилась насчет чая для себя и служанки и натянула на холодные руки перчатки.

Сара сопела, не замечая, как ее темные волосы выбились из-под простенькой шляпки с лентами устаревшего фасона, какой носили еще во времена молодости матери мисс Грейнджер. Гермионе было откровенно скучно, но она не стремилась будить служанку, коя могла бы развлечь ее в пути беседой.

Вернулся проводник, поставивший на столик изящные чашки и небольшой чайничек, полный свежезаваренного чая. Рядом оказалась сахарница, и мисс Грейнджер удовлетворенно кивнула. Получив щедрые чаевые, проводник любезно улыбнулся:

— Благодарю, мисс.

Сара вздрогнула от громкого голоса и проснулась. Она сонно проморгалась и поправила съехавшую шляпку. Скользнув безучастным взглядом по проводнику и госпоже, служанка было примерилась снова заснуть, но приметила парующую чашку с чаем. Мисс Грейнджер с легкой улыбкой сделала приглашающий жест, и Сара, рассыпавшись в благодарностях, взяла предложенное.

— Ах, мисс, меня порядком разморило, — скованно зевнула она, прихлебывая из чашки. — Уж не пойму, отчего так, но стоит мне оказаться в дороге, сразу тянет спать.

— Все дело в натуре, Сара, — мисс Грейнджер сделала маленький глоточек горячего чая. — И в крепких нервах.

— У вас, мисс, вроде тоже норов мирный, — осторожно заметила Сара.

— Но отчего-то я никогда не могла заснуть в дороге, — вздохнула мисс Грейнджер.

— Может от того, что вы более привычная к поездам да дилижансам?

— Сара! Не ты ли всегда сопровождала меня? — притворно возмутилась Гермиона.

Сара улыбнулась, и ямочки появились на ее круглых румяных щеках. Глядя на нее, мисс Грейнджер не сдержала ответной улыбки. Для Сары это было хорошим признаком — ее госпожа восстановилась после тех злополучных событий, что произошли год назад.

— Признаться, и не припомню точно… — Сара понизила голос, — ведь я все время спала!

Гермиона прыснула в кулачок и хихикнула, совсем как девчушка, коей она была, когда они только познакомились.

Сара вспомнила, как ее нанял молодой джентльмен, показавшийся ей слишком суровым. Он сразу обозначил, что первые месяцы жалование ей будут задерживать, не преминув ловко это обставить как испытательный срок. Сара Тук тогда была юна, а мрачный дом на Спайдер-стрит был ее первым местом работы. Ради рекомендаций и оттого, что ей некуда было идти, она согласилась стать служанкой для маленькой леди. Правда, девочка по виду была далека от леди, но Сара в силу возраста не понимала этого, всем сердцем привязавшись к девчушке с печальными карими глазами.

Позже ситуация с жалованием выправилась, штат прислуги расширился — появился Себастьян Карсон, ставший слугой мистера Снейпа, а после и мужем самой Сары, да кухарка Глэд. Жалование у мистера Снейпа, бывшего в ту пору секретарем в городском суде, было более чем скромным, но он старался изо всех сил, экономя каждый пенни и тратя излишек на содержание своей воспитанницы.

Но будучи человеком занятым, мистер Снейп не смог уделять образованию своей воспитанницы столько внимания, сколько того требовала годная подготовка. Заняв денег, отправил ее учиться в Кейтнесс, где была недурственная школа-пансион для девочек под началом мадам Макгонагалл.

И теперь маленькая девочка превратилась в образованную леди, которой Сара от всего сердца желала хорошей судьбы и богатого и любящего мужа. Мистер Снейп стал мировым судьей в городе. А старый, мрачный дом о двух этажах, по черной лестнице которого когда-то Сара боялась ходить, окреп, преобразился, но не утратил своей внешней мрачности, отпугивающей праздношатающихся. Для домочадцев же он стал чем-то вроде крепости.

В общем, будучи миссис Карсон и матерью чудного сорванца семи лет, Сара была полностью довольна жизнью.

Она настолько предалась воспоминаниям о былых днях, что не заметила, как на нее выжидающе смотрит молодая госпожа, ожидая ответа. Сара пораскинула мозгами и решила, будто мисс справлялась о мистере Снейпе.

— Ах… мистер Снейп в добром здравии, а дела его по-прежнему хороши, — проговорила она, прихлебывая горячий чай. — Право, разве ж он не писал вам, мисс?

Мисс Грейнджер внутренне вздрогнула об упоминании своего опекуна. Заданный ею вопрос о делах самой Сары тут же растворился, ибо все мысли вытеснила черная фигура судьи.

Писал ли ей мистер Снейп? О, да. Но в его письмах никогда не было и унции сердечности, коя должна быть присуща всем добрым христианам. Хотя мисс Грейнджер небезосновательно полагала, что судья Снейп не верил в Бога, руководствуясь только ему понятным кодексом чести и моральных принципов.

Она снова посмотрела в окно, вспоминая свое первое в жизни путешествие. Тогда, более десяти лет назад, была осень, промозглая и сырая, слякотная и мрачная, с густыми ранними сумерками и тусклым солнцем, прятавшимся за свинцовыми тучами. Она смутно помнила комнату соседского дома, куда спешно приехал мрачный господин в черной дорожной шинели и после краткого представления и быстрых сборов посадил ее в дилижанс. Было темно, холодно, муторно, и Гермиона не могла уснуть, глядя во все глаза на человека, который назвался ее опекуном.

— С-сэр… — сорвалось едва слышное с губ и повисло в стылом воздухе.

Мрачный джентльмен, казалось, дремавший всю дорогу, тут же распахнул глаза и словно пронзил тяжелым черным взглядом. Гермиона сжалась в комочек и забилась в угол своего сидения. Сейчас, с высоты прожитых лет, она понимала, что мистер Снейп был слишком вымотан дальней дорогой в Маглшир, хлопотами по ее делам, смене документов и оформлению опекунства, а еще он попросту не знал, что делать с напуганными маленькими девочками. Но тогда он показался ей каким-то демоном, Аидом, увозившим ее в загробный мир, а именно — в неизвестность.

— Не можете заснуть? — его голос был под стать представлениями об Аиде. — Или хотите есть?

Гермиона не нашла ничего лучше, чем кивнуть. Есть вправду хотелось, в желудке второй день болезненно сосало: за эти дни ее скудный прием пищи был равен миске каши на воде и моченым яблокам, плошке постного супа в обед, а вечером стакану подкисшего молока.

Мистер Снейп тогда устало вздохнул и полез в свой саквояж. На свет появился нехитрый перекус в виде сэндвичей с ветчиной и сыром и чего-то еще, Гермиона не помнила. Она лишь помнила, как съела жадно один сэндвич, а после мистер Снейп дал ей глотнуть чего-то холодного, но обжигающего с привкусом чая. После этого напитка стало гораздо теплее, глаза предательски слиплись, и, укрытая мужской шинелью, Гермиона уснула.

Перебирая в памяти эпизоды их начинавшихся отношений опекуна и воспитанницы, мисс Грейнджер не могла припомнить каких-то вопиюще ужасающих или непристойных подробностей, но… год назад они расстались в состоянии холодного противостояния.

По совести, она до сих пор немного обижалась на своего опекуна и не могла до конца признать собственной ошибки.

— Мы обмениваемся письмами каждые две недели, — ответила Гермиона и подбавила себе чаю.

Сара запихнула по-простецки за щеку кусочек сахара и кивнула.

Переписки было достаточно, чтобы не терять связь и быть в курсе дел, а также поддерживать необходимые в их случае отношения, по мнению мисс Грейнджер. В сущности, их письма были полны сухого официоза и касались невинных и пространных тем, принятых в обществе: погоды и книг. Мисс Грейнджер томилась от несовершенства библиотеки в пансионе, но никогда не писала мистеру Снейпу об этом. Но даже вскользь упомянутые книги, какие бы она хотела прочесть или о коих слышала, скоро оказывались в ее руках — мистер Снейп всегда высылал ей стопку, упакованную в плотный короб, ближайшей оказией.

И Гермиона это ценила: временами трогательная нотка благодарной сердечности проскальзывала в ее письма, которые обычно выдерживались в стиле сухопарой летописи произошедшего за две недели.

— Ах, а вы не посылали записку, что выехали? — тут же всполошилась Сара.

— Нет, — категорично покачала головой мисс Грейнджер. — Мистер Снейп знает, когда у меня обратный билет, и потому ни к чему посылать ему записки или телеграммы.

Сара закивала, грызя новый кусочек сахара.

— Так-то оно так, но, мисс, мистер Снейп все ж ваш опекун. И стал быть, переживает…

Гермиона поджала губы. Насколько ей помнилось, мистер Снейп не был способен выражать или даже испытывать сильные эмоции. И уж тем более, беспокойство. Скорей, в его натуре было что-то сродни злонравию, кое распространялось на всех его домашних, так как не находило выхода на работе. Хотя насколько могла убедиться в своих наблюдениях мисс Грейнджер, желчь мистер Снейп метал, подобно ехидне, и на службе, и дома.

— Раз ты со мной, мистер Снейп будет спокоен, — легкая ирония все же прорвалась в ее голос.

Сара покивала и вполне удовлетворилась ответом. Она закинула в рот еще кусочек сахару и снова задремала, вполне довольная беседой, обществом и чаем.

Мисс Грейнджер допила чинно чай, позволив себе послабление в виде кусочка сахара, и попыталась вернуться к книге. Но политические интриги ей были чужды, да и не было того самого настроя, который позволил бы ей окунуться с головой в чтиво. Мысли все возвращались к мистеру Снейпу, роились вокруг того, какова будет их встреча и что будет дальше.

Рядом раздалось недовольное мяуканье. Мисс Грейнджер потянулась к корзине, где мирно до сей поры спал ее кот Живоглот.

Глотик, как ласково звала его хозяйка, был с ней с первого года пребывания ее в доме Снейпа. До этого мисс Грейнджер находила утешение в нелепой игрушке в виде кота с криво пришитыми лапами, которого она окрестила Лапиком за эту милую сердцу особенность. Она ничего не просила у занятого и мрачного опекуна, которого побаивалась поначалу, но тот каким-то непостижимым образом угадал ее чаяния.

Был Сочельник, и мистера Снейпа не ждали рано, а потому и не торопились накрывать праздничный стол. Гермиона слонялась по темному холодному дому без дела, не выпуская из рук игрушку. Не найдя себе другого занятия, она взяла с собой книгу «Мифы Древней Греции» и устроилась в гостиной, так как в ней единственной было тепло и топился камин. Усевшись на стульчик у камина, она открыла свой любимый миф про Персея и принялась негромко читать его вслух своей игрушке.

Гермионе казалось, она дома. Жарко горит камин, гостиная украшена остролистом, пахнет едва заметно смолой и елью, тишина легкая, благостная. Слышатся разговоры взрослых, и кажется, что матушка кликнет за праздничный стол…

За окном шел снег с дождем, а потому темный силуэт, буквально подбежавший к их дверям, никто не заметил. Только услышав шаги в прихожей и легкий бег с причитаниями суетливой Сары, мисс Грейнджер осторожно высунула нос из гостиной.

На пороге отряхивался от снега мистер Снейп.

— Аккуратнее, Сара, — предостерег он служанку, выпутываясь из своего пальто.

Гермиона подалась больше и увидела, отчего так неловко мистер Снейп снимал пальто. Одной рукой за пазухой он держал котенка. Бедняжка дрожал и пищал, щуря свои глазки неопределенного цвета.

— О боже… какая прелесть! — умилилась Сара, рассматривая котенка. — Где вы его уже нашли?

— На улице, возле суда, — ответил Северус, передавая ей животное и отряхивая свой костюм от грязной шерсти. — Вымой его и приведи в порядок. Это для мисс Грейнджер.

Гермиона, услышав свое имя, сразу скрылась в гостиной. Она сидела на своем стульчике, взволнованно прислушиваясь к возне вне гостиной. Лишь когда опекун вошел в гостиную в сопровождении Сары, мисс Грейнджер встала.

— Добрый вечер, сэр, — проговорила она, глядя себе под ноги и делая неловкий книксен.

К этому ее несколько недель пытался приучить мистер Снейп, обозначая это как хорошие манеры.

— Добрый, мисс, — голос Снейпа был куда мягче обычного. — Подойдите-ка ближе.

Гермиона послушно подошла.

— С Рождеством, мисс, — на руки опустился рыжий пищащий комочек, вымытый и высушенный.

Мисс Грейнджер завороженно смотрела на котенка с нелепой приплюснутой мордой, а потом глянула на ожидающих чего-то взрослых. Кивнув, она прижала к себе пищащего котенка и снова сделала неловкий книксен:

— Спасибо, сэр!

— Учтите, мисс, вы теперь несете за него ответственность.

— Да, сэр.

Мистер Снейп кивнул, явно довольный ее манерами, и прошел к себе. А Гермиона вместе с Сарой занялась вымытым котенком. Глядя на спящего питомца, который съел молока больше положенного для его возраста, она гладила его мягкую шерстку, смотрела на милую в своей нелепости мордочку и внезапно придумала кличку: Живоглот.

Вскоре Глотик вырос и стал крупным котом с рыжей лоснящейся шерстью и роскошным пушистым хвостом. Живоглот показывал хорошие манеры, а также имел явный талант к ловле крыс и мышей. Мистер Снейп, посмотрев в каталогах, определил породу как персидскую. Но так как Глотик был найден в подворотне, мистер Снейп небезосновательно сомневался в чистопородности питомца своей подопечной, о чем свидетельствовала хорошенькая для перса морда кота. Хотя этот факт не мешал Гермионе его любить. Кот был с ней и в пансионе: для него сделали исключение, так как он зарекомендовал свою полезность, и теперь возвращался вместе с ней домой.

Мисс Грейнджер дотянулась до морды кота и умиротворяюще погладила, впрочем, держа крышку корзины так, чтобы любимец не вздумал убежать исследовать незнакомые ему места поезда. Успокоенный, все еще сонный, Живоглот зевнул во всю ширину пасти и снова свернулся клубком. Мисс Грейнджер, словно заботливая мать, подоткнула ему плотное покрывало, скрывавшее любимца от посторонних глаз, и от греха придвинула к себе корзину ближе.

Поезд, наконец, сделал остановку в городе, и Гермиона не без помощи Сары и носильщика покинула вагон. Ступив на перрон и глянув на серое, полное туч небо, мисс Грейнджер с грустью признала — теперь она дома.

Мисс Грейнджер не ждала сердечного приема от опекуна и ничуть не удивилась тому, что сказал Себастьян, мол, господин все еще заседает. Вместо этого она тепло улыбнулась слуге и кивнула на все его предложения. Сорванец Сары, бывший тут же, не преминул шаркнуть ножкой и моляще глянуть в глаза. Гермиона, знакомая не понаслышке с детским нравом, вытащила из кармана дорожного платья заранее заготовленный кулек лакричных конфет и отдала мальчику. Ответом ей был благодарный визг «спасибо, мисс», который тут же стих, так как маленький Бобби поспешил скрыться от справедливой нотации своей матери.

Сидя за туалетным столиком в своей комнате, Гермиона признавала про себя — ничего не изменилось. Ее комната обладала всеми атрибутами юной леди, чей доход был выше среднего достатка работающего горожанина. Но когда мисс Грейнджер было одиннадцать, обстановка была весьма скромной.

Некогда на окне была лишь одна гардина, темная, неопределенного цвета. А мебель состояла из шкафа, постели да письменного стола у окна. Гермиона не жаловалась — в пансионе она жила куда скромней, полностью забыв, что некогда, в далеком детстве, в ее светлой детской было полно игрушек, а кровать была с настоящим балдахином, как у маленькой принцессы. На старые обои в мелкий цветочек она даже не обращала внимания, уделяя куда больше внимания книгам, выдаваемым мистером Снейпом, дабы она скрасила досуг и повысила уровень своего образования.

Но однажды, по приезду на зимние каникулы из пансиона, мисс Грейнджер пришлось идти в свою комнату с закрытыми глазами по просьбе Сары. Когда же открыла глаза, то не узнала своего обиталища. Оказалось, что ее окно больше, нежели Гермиона себе представляла, а на подоконнике можно сидеть. Белоснежный тюль обещался надуться парусом от малейшего ветерка, а гардины сдержанно винного цвета были элегантно подвязаны. Вместо своей скромной кровати мисс Грейнджер обнаружила ложе, куда большее по размеру, с добротным матрасом и чистым бельем. И с пологом! Рядом стоял туалетный гарнитур для юной леди, у зеркала которого сидела милая куколка в костюме пастушки. С противоположной стороны расположились книжный шкаф, оставшийся стол для письма, да комод с платяным шкафом. При виде светлых обоев с простеньким рисунком полевых цветов мисс Грейнджер мысленно замерла. Видимо, мистер Снейп испытывал глубокое затруднение в выборе, раз не нашел ничего лучше этого рисунка.

В общем, комната была оформлена согласно страницам женского «хозяйственника», но с мужской практичностью (потому что в прилагаемых образцах оформления девичьей письменный стол или книжный шкаф не предполагался вовсе). Непривередливой мисс Грейнджер этого было за глаза, но как девочка сметливая она не преминула задуматься о цене вопроса. Спрашивать у опекуна о причинах таких перемен было глупо — мистер Снейп писал ей о ремонте в доме. Поэтому вся ее благодарность уложилась в простое:

— Спасибо за комнату, сэр. Я… не ожидала.

Мистер Снейп на миг оторвался от чтения «Times» и кивнул:

— Это чтобы никто не посмел сказать, что вы живете в судебной каморке, — Северус вспомнил «остроты» соседа. — Вас все устраивает?

— Да, сэр.

— Что-нибудь нужно?

— Нет, сэр.

На миг в темной гостиной воцарилась тишина, которую прорезало едва слышное:

— Спасибо за куклу, сэр. Очень красивая…

Мисс Грейнджер не заметила промелькнувшей улыбки на мужских губах. Но сухой кивок был достаточным основанием полагать — опекун принял ее благодарность, что его старания не прошли втуне.

В рождественские каникулы суд продолжал работать, и мисс Грейнджер, дабы быть занятой, пыталась освоить акварели и разучить новую пьесу для фортепьяно, что дала ей мадам Трелони в пансионе. Компанию в вечерних играх и занятиях ей составлял также маявшийся от скуки соседский мальчик — Гарри Поттер.

Юный мистер Поттер, как и мисс Грейнджер, был сиротой и жил на попечении своего крестного отца — Сириуса Блэка. Сей господин слыл джентльменом буйного нрава и больших странностей, но тем не менее, друзья мистера Блэка отмечали, что он добр и верен, будто пес. По молодости мистер Блэк был еще тем повесой, и тот самый нрав гнал его из родного дома и Англии, словно беса ладан. Кое-кто поговаривал, что мистер Блэк был пособником в некоем темном деле (будто бы причастен к похищению девицы, коя вышла замуж за его друга без родительского благословения), а кто-то видел в том причину сугубо семейную — матушка мистера Блэка, покойная миссис Вальбурга Блэк слыла женщиной строгих нравов и, дабы перевоспитать нерадивого сына, даже лишила его содержания.

Без малого тринадцать лет мистер Блэк пропадал в чужеземных краях, покуда не вернулся уже человеком весьма и весьма остепенившимся да при наследстве от покойной матушки, ибо младший брат Регулус Блэк пропал без вести. Вскорости Сириус Блэк обосновался в доме на Гриммо с крестником, который в младенчестве лишился родителей, а до сей поры проживал у тетки миссис Дурсль, дамы нрава противного и скаредного.

Старые знакомства мистера Блэка время от времени были причиной отсутствия дома, и его крестник часто оставался с гувернерами. В один из таких дней юный мистер Поттер перелез через забор, что отделял дом на Гриммо от дома мистера Снейпа в самом начале Спайдер-стрит. И наткнулся на мисс Грейнджер, что сидела в саду с игрушками и книгой и серьезно читала урок.

Первая соседская встреча означилась визгом с обеих сторон. Мисс Грейнджер в горячке даже кинула книгой в незваного гостя, а мистер Поттер весьма шустро от сего снаряда уклонился. Позже дети вспомнили о приличиях, и произошло краткое знакомство, кое перетекло в добрую дружбу.

Однако, тайное имеет привычку становиться явным, само или по решению. В один из вечеров мистер Снейп никак не ожидал увидеть соседа, что вызывал желчь одним лишь видом. Всегда послушная подопечная вела себя крайне возмутительно, крутясь в гостиной и переглядываясь с крестником соседа. От сих видов у мистера Снейпа разыгралась мигрень.

— Послушай, Снейп, — уже за чашкой пунша хмыкнул Сириус Блэк, — Гарри один, твоя Гермиона одна. Пусть уж дружат, чего уж там, соседи ведь.

— Мисс Грейнджер учится в пансионе, ей некогда тратить время на пустые игры, — ответил Снейп, глядя на детей, что сидели рядышком, рассматривая какой-то атлас из библиотеки.

— Так и мой-то учится.

— Я заметил, в искусстве перелезания через заборы ему нет равных.

— Уж это лучше, чем чахнуть над книжками, как некоторые, — парировал мистер Блэк, прихлебнув пунша.

Ответный взгляд был убийственно холоден, как и тон.

— Ежели мистер Поттер берет пример с вас, то ему впору быть цыганом.

Естественно, что сия перепалка была не первой и не единственной между мистером Снейпом и мистером Блэком. Впрочем, они были оба достаточно воспитаны и сдержаны, чтобы вызывать друг друга на дуэль, посему ограничивались только словесными сражениями. Натянутые отношения холостяков, между которыми было больше общего, чем они могли признать даже перед собой, не мешали крепнуть дружбе мистера Поттера и мисс Грейнджер.

Вскоре с молчаливого согласия мистера Снейпа юный мистер Поттер стал вхож в его дом. Ведь как бы ни был мистер Снейп строг и как бы он неприязненно ни относился к соседу и его крестнику, он был человеком прогрессивных взглядов и не мог не понимать, что мисс Грейнджер необходимо общение со сверстниками. Даже если этот сверстник еще тот сорванец и вообще мальчик. Мистер Блэк вообще не делал различия между своим крестником и мисс Грейнджер, за что вскоре поплатился временным отлучением от дома мистера Снейпа.

В один из дней, скучавшая Гермиона не ожидала увидеть гостей в лице соседей. Гарри уже вытянулся и был на два дюйма выше самой мисс Грейнджер, а в своем выходном костюме-тройке в клетку под твидовым пальто и новом кепи выглядел натуральным джентльменом. Мистер Блэк, коротко переговорив с Сарой, объявил мисс Грейнджер, что они берут ее гулять с собой по городу.

Гермиона, радостно всплеснув руками, побежала наверх и вскоре вышла в своем платье для прогулок. Черные ее ботинки блестели, что зеркало, а темно-бордовый бант шляпки в тон кашемировому пальто на теплой подкладке того же цвета с черной меховой опушкой делал мисс Грейнджер похожей на куколку.

Гарри старался вести себя как настоящий джентльмен, но вскоре позабыл о манерах и принялся за рассказы о своих приключениях в пансионе для мальчиков. Мисс Грейнджер не могла сдержать смеха, а мистер Блэк не без сентиментальности смотрел на своего крестника, думая о былом.

Толпу возле здания городского суда она не заметила сразу. Зато мистер Блэк весьма живо заинтересовался происходящим. На вопрос детей, что же происходит, Сириус Блэк ответил:

— Через пятнадцать минут будет открытое заседание суда.

— А что это значит?

— Значит, что будут присяжные и еще все желающие поприсутствовать, — улыбнулся мистер Блэк, задумчиво кусая ус. — Хотите заглянуть?

— Да! — в унисон ответили Гарри и Гермиона.

Они никогда не были в здании суда, а оживление толпы уже передалось и им. Тем временем мистер Блэк потолковал то с одним, то с другим джентльменом, и вскоре мисс Грейнджер и мистер Поттер устроились среди других почтенных господ на галерке. Когда мисс Грейнджер озадаченно нахмурилась при виде одного судейского кресла и такого количества народу, мистер Блэк пояснил:

— Сегодня решаются гражданские дела простолюдин.

Мисс Грейнджер снова нахмурилась, выглядывая мистера Снейпа в толпе. Она знала, что он работает в суде. Частое явление домой опекуна с папками наводил на мысль о клерке, решающем бумажные вопросы, и Гермиона более не придавала значения мыслям о должности мистера Снейпа.

— И потому тут столько людей? — Гарри поправил сползавшие с носа очки.

— Да, Гарри, — Блэк потрепал его по плечу. — Потому что это нечто вроде увеселения.

Вскоре присяжные заняли свои места, как и другие присутствующие. Люди благородного звания устроились на местах получше и повыше, а горожане у дверей и стен. В шуршащей тишине появившийся секретарь призвал всех к порядку. В миг тишины хлопнула дверь, и вошел судья.

Он выглядел, словно мстительный дух. Черная мантия его развевалась, подобно крыльям коршуна, летевшего за добычей. В прямой осанке были власть и принципиальность, доходящая до жестокости. Каждое движение было резким, без величавой неторопливости. Деловитость, властность, жесткость.

Зал, завороженный, проводил взглядом фигуру судьи и выдохнул только тогда, когда судья сел и проговорил после секретаря:

— Прошу садиться. Судебное заседание объявляется открытым. Слушается следствие по делу…

Гермиона не слышала слов, все ее внимание захватила фигура судьи — это был не кто иной, как мистер Снейп. Она смотрела на него, не узнавая в черной мантии, делавшей его похожим на колдуна из сказок. Сзади послышалось сочувственное:

— Не повезло бедняжке…

— Да уж! — фыркнул мистер Блэк невидимому собеседнику. — Тут даже Господь Бог бессилен.

— Да-да… даже присяжные смягчат приговор. Но да видит Бог, ни одного несправедливого приговора судья Снейп не вынес!..

Гермиона перевела взгляд с судьи на некую Элизу Рид, что была истцом и обвиняла в тяжком преступлении своего бывшего хозяина. Простые чепец и платье выдавали мисс Рид как девицу из низкого сословия.

После уточнения деталей о личности истца и ответчика секретарь коротко огласил список присяжных заседателей. Было слышно, как скрипит перо секретаря да взволнованно дышит девица.

Сириус Блэк тем временем зевнул. Гарри скучающе подпер щеку рукой, Гермиона только сжала пальцы на перилах балкона.

После всех церемониальных клятв, что принесли истец и ответчик, судья Снейп приступил к сути дела:

— Истец, мисс Элиза Рид, восемнадцати лет, уроженка Хогсмида, двадцатого числа находилась на своем рабочем месте в доме мистера Уильямса. Во время отсутствия миссис Уильямс мисс Рид подверглась надругательству со стороны мистера Уильямса. Сие обвинение дано под присягой. Господину ответчику обвинение понятно?

— Да, ваша честь, — отвечал адвокат мистера Уильямса.

Гермиона вытянула шею и увидела невысокого господина в темном костюме с маленькими усами. Его голос был далек от звучности баритона мистера Снейпа, а резонанс от стен создавал ощущение, будто бы с судьей разговаривает мышь. Мистер Уильямс сидел тут же, и мисс Грейнджер была хорошо видна его плешивая голова.

— Вину свою признаете?

— Не признаю, ваша честь, — снова отвечал адвокат мистера Уильямса.

Судья Снейп кивнул.

— Прошу дозволения у вашей чести задать вопросы истцу!

— Дозволяю, адвокат Флитвик.

Гермиона видела, как шевельнулись крылышки чепца мисс Рид, когда та согласилась ответить на вопросы. Мистер Флитвик кашлянул, словно пискнул, и принялся за работу:

— С каких пор вы не были в полицейском суде?

— Я вообще не помню, чтобы я когда-нибудь бывала в полицейском суде, — отвечала мисс Рид.

Адвокат покивал, изобразив участие на лице, и скрестил свои маленькие руки на чуть выступавшем животе.

— Извольте освежить вашу память, — начал он спокойно и даже вкрадчиво. Вся толпа затаила дыхание. — Не обвиняли ли вы два года тому назад господина Смитсонa в подобном преступлении?

Снова нервно затрепетали крылышки чепчика, и после недолгого молчания присутствующие услышали:

— Да, обвиняла.

— Не подавали ли вы однородных жалоб на других мужчин?

— Подавала.

И тут адвокат Флитвик торжественно, насколько позволял его голос и рост, воздел указующий перст под потолок:

— Я готов доказать, что вы уже обвиняли пятерых мужчин подобным манером. Были ли вы в Белфасте?

В голосе мисс Рид послышалась дрожь:

— Была.

— Не учиняли ли вы против вашего тамошнего хозяина схожего дела по поводу растления?

— Нет, я этого не делала, — мисс Рид замялась и еще тише прибавила. — Это было против Грина.

— Будьте осторожны! — погрозил девице пальцем адвокат Флитвик. — Не вы ли рассказывали мистеру Грину, что другой господин, обвиняемый вами в изнасиловании, отделался двадцатью фунтами стерлингов?

Мистер Блэк присвистнул не без уважения то ли к наглости девицы, то ли к точности формулировок. И тут же спохватился, глянув на мисс Грейнджер, которая в своем жадном любопытстве не отрывала взгляда от процесса.

— Не рассказывала, — пролепетала мисс Рид.

— Но, позвольте отметить, мистер Грин положительно подтверждает, что вы ему это сообщили! — в притворном неверии всплеснул руками Флитвик.

Девица в конец растерялась и выдавила:

— Да, я обвиняла двоих в изнасиловании…

Толпа взорвалась возмущениями в отношении истицы. Внизу даже звучали крепкие ругательства, а позади уже в открытую судачили о падении нравов и даже прозвучало слово «бордель». Мистер Блэк пожалел, что не закрыл милые ушки мисс Грейнджер, да и вообще привел ее в здание суда. В секундном замешательстве он глянул на судейское место и внутренне поежился, встретив суровый взгляд судьи Снейпа. Козырнув своей лучшей улыбкой, он только пожал плечами, мол, пустяки…

Гермиона же, заметив такой взгляд, поняла, что ничего хорошего ее не ждет. Предчувствия ее не обманули. Когда мистер Блэк попытался воспользоваться суматохой после вынесения приговора и вывести их, мистер Снейп все равно настиг их из-за затора внизу.

— Что вы себе позволяете, мистер Блэк? — мистер Снейп не повышал голоса, и со стороны казалось, будто он ведет добрососедскую беседу со знакомым.

— Право, Снейп, не делай из мухи слона! — попробовал улизнуть от ответственности Сириус Блэк.

Гермиона попыталась спрятаться вместе с Гарри за спину Блэка, героически загородившего их от черной фигуры судьи, но Снейп оказался проворнее и тут же, схватив ее за плечо, властно привлек к себе. Гермионе было больно, но она терпела.

— Еще раз повторяю, что вы себе позволяете? — холодно прошипел Снейп.

— Ну это же дети! Клянусь покровом святой Ровены, они ничего не поняли! — попробовал снова отпереться Сириус. — Правда, Гарри?

— Да, — с готовностью закивал Поттер. — Сэр, крестный… то есть… мистер Блэк не при чем, и…

Мистер Снейп жестом прервал его. Гермиона собрала все мужество в кулак, встретив строгий, пронизывающий холодным страхом все естество взгляд Снейпа, и попыталась встать на защиту друга:

— Да, сэр. Мы сами… попросили.

— С вами, мисс, я разберусь потом, — Снейп не убрал руки с ее плеча, но ослабил хватку, все еще словно силясь укрыть ее от посторонних глаз своей мантией. — Вопрос о наличии у вас, мистер Блэк, здравого рассудка считаю закрытым.

— Снейп, ну чего ты преувеличиваешь?

Северус резко развернулся и, смерив соседа взглядом, тут же припечатал.

— Впредь, если вы попробуете приблизиться к моей воспитаннице, я сочту это личным оскорблением, — и увел безмолвную мисс Грейнджер за собой.

Гермиона думала, что ее выпорют, но мистер Снейп передал ее позже в руки прибежавшей Саре и запретил под любым предлогом впускать соседей на порог. Сама мисс Грейнджер отправлялась под домашний арест, а в наказание мистер Снейп заставил выучить большой отрывок из «Энеиды» на латыни и написать аналитическое эссе по этому отрывку. Впрочем, это не мешало мисс Грейнджер поддерживать переписку с мистером Поттером. Сие продолжалось до пасхальных каникул, покуда мистер Снейп не сделал поблажку мистеру Поттеру, который подсуетился и официально напросился в гости.

При виде предприимчиво бухнутой на стол бутылки скотча в качестве презента от Блэка мистер Снейп на миг лишился дара речи. Но взгляд юного мистера Поттера был честен, а аргумент железный:

— В гости с пустыми руками не ходят.

Мистер Снейп подумал и прибрал презент от греха подальше.

Когда же к нему явился сосед, не знающий, как начать разговор, мистер Снейп принял соломоново решение — распробовать подаренный скотч. Мистер Блэк помялся от досады, однако ж ополовинил бутылку, и на том прежний инцидент с молчаливого обоюдного согласия был исчерпан. Но случившееся зимой послужило мистеру Блэку хорошей наукой и, когда ему выпадал жребий сопровождать мисс Грейнджер в прогулках по городу вместе с крестником, он предусмотрительно брал с собой служанку мистера Снейпа, а здание суда огибал десятой дорогой.

Впрочем, как понимала позже порядком повзрослевшая мисс Грейнджер, мистер Снейп, поддерживая ее дружбу с Поттером, соглашался, что в то время ей было необходимо общение со сверстниками не только в пансионе. И в какой-то мере была благодарна ему за то, что мистер Снейп позволял ей делать то, что хотелось, если это не выходило за рамки приличий…

… до того самого случая, который пустил трещину в и без того все не близких отношениях между опекуном и его воспитанницей.

* * *

Мисс Грейнджер уже переоделась в домашнее и сидела в гостиной, мучая «Эндимиона», когда из прихожей послышались шаги. Отложив книгу, Гермиона вышла и увидела мистера Снейпа, уже снимавшего пальто. Оправив безупречно белые манжеты и обувшись в домашние туфли, он поднял голову и замер. Мисс Грейнджер не смогла прочесть на его лице ни сердечности, ни радости, ни раздражения. Только ожидание скользило в его равнодушном взгляде.

Гермиона вспомнила, что она воспитанная молодая леди, и сказала:

— С возвращением, сэр.

— С возвращением, мисс, — последовал сдержанный кивок.

Она обратила внимание на часы — половина шестого. Мистер Снейп всегда приходил домой в это время, так как суд заканчивал работу в пять, а дорога до суда занимала полчаса пешком и не более пятнадцати минут неспешной езды в кэбе. К приходу мистера Снейпа слуги обычно накрывали на стол, ибо еще длился положенный five o’clock tea, и сей распорядок был хорошо известен мисс Грейнджер, которая, повзрослев, старалась поддерживать эти маленькие традиции.

Сев в свое кресло, мистер Снейп взял чашку чая, сделал сдержанный глоток и глянул на сидевшую по правую руку на софе воспитанницу.

— Как добрались?

— Хорошо. Погода благоприятствовала, — ответила мисс Грейнджер. — Мадам Макгонагалл передает вам привет.

Мистер Снейп сухо кивнул.

— О вашем приезде уже знают ваши подруги?

Гермиона припомнила, что все ее подруги, с коими она дружила со времен пансиона, были в разных местах. Мисс Полумна Лавгуд жила вместе с отцом в графстве Визардшир, в деревне, и навещать ее значило ехать на поезде в сторону пансиона, виды которого уже порядком утомили мисс Грейнджер.

Мисс Джинни Уизли жила в Норах, кои были недалеко от поместья Лавгудов, но и туда не было охоты ехать. Правда, в последнем письме мисс Уизли упоминала, что-де гостит у своей бабушки Тэйси в городе и намекала на готовящиеся приготовления к помолвке. Эту новость мисс Грейнджер восприняла без удивления, так как сама во многом поспособствовала встрече мисс Уизли с мистером Поттером. Мистер Снейп не вмешивался, но и одобрения не выказывал сим манипуляциям.

— Я не посылала им писем, сэр, — ответила Гермиона.

— Тогда чем вы планируете заниматься… здесь? — ей показалось, что мистер Снейп намеренно опустил слово «дом». Это уязвило и напомнило о том, что она сказала в прошлый раз перед самым своим отъездом.

— Я найду занятие по душе, — осторожно ответила мисс Грейнджер.

Снейп скупо кивнул, цедя чай.

— Но… думаю, что в ближайшее время я нанесу визит мисс Уизли, — тихо проговорила она.

Последовал новый сдержанный кивок с безучастным взглядом.

— Она упоминала в одном из писем о готовящейся помолвке между ней и Га… мистером Поттером.

— Господь навстречу, — мужские слова прозвучали сродни проклятью.

Мисс Грейнджер окончательно пала духом — видимо, за год мистер Снейп так и не отпустил случившуюся ситуацию. Присмотревшись к нему внимательнее, Гермиона обнаружила в его лице и осанке явные признаки усталости, а значит, и раздражительности, коя проявлялась в особо едких замечаниях.

До ужина они просидели в молчании. То же молчание преследовало их и за столом. После мистер Снейп взял книгу, пожелал мисс Грейнджер покойной ночи и отправился наверх. Сама Гермиона какое-то время сидела на своей софе, глядя на затухающий камин, а после поднялась к себе.

Не спалось. Снаружи шумел дождь со снегом, разуверив легковерных оптимистов, что весной не бывает плохой погоды.

Мисс Грейнджер встала и подошла к окну. Сев на подоконник, как в старые добрые времена, она всмотрелась в стекло, расчерченное косыми струями буянившей природы.

В тот вечер, когда она решилась на побег, тоже было так же темно.

Гермиона обхватила ноги руками, как в детстве, устроив подбородок на коленях. Наверное, она еще слишком наивна, раз полагает, будто бы терпеливый мистер Снейп забыл ей эту выходку. Хотя прошел уже без малого год, может, его мнение о ней стало чуть лучше? Но сейчас мисс Грейнджер не знала ответа на этот вопрос, глядя на бегущие по стеклу капли.

С Рональдом Уизли их познакомила его сестра. По пути в родные пенаты мистер Уизли заехал в пансион проведать Джинни Уизли. Рослый, с открытой улыбкой и добрыми серо-голубыми глазами, в поношенном твидовом костюме, в кепи, сдвинутом на макушку лихой небрежностью, мистер Уизли взбудоражил умы всех скучающих девиц в пансионе мадам Макгонагалл. И если бы иного джентльмена мадам Макгонагалл уже выставила бы за дверь, то мистеру Уизли она благоволила. Она была в хороших отношениях с его матерью и в разные годы учила арифметике и саму миссис Уизли, и даже ее сыновей, кто собирался связать свою судьбу с серьезной профессией. Рону Уизли арифметика давалась не во всем, но данных мадам Макгонагалл знаний хватило, чтобы поступить в навигационную школу и кое-как закончить ее, а после поступить на службу на гражданское судно.

Гермиона как наяву видела открытое, обветренное, обсыпанное веснушками лицо Рональда и его крепкое пожатие:

— К вашим услугам, мисс Грейнджер.

Она не могла сказать, что мистер Уизли ей понравился, скорей, она отметила его сходство с сестрой, охотно послушала о его подвигах в море, по незнанию поверив всему рассказанному, и вполне довольная собой разрешила мистеру Уизли писать ей.

Письма его были далеки от идеала, но мисс Грейнджер находила забавными его простецкие обороты, небрежность в почерке и занятными простые рассказы о досуге в родительском доме. Когда же в пансионе наступили промежуточные каникулы между триместрами, мисс Грейнджер не поспешила домой благоразумно, а поехала гостить в Норы к мисс Уизли. Мистеру Снейпу она весьма пространно описала свое желание побывать в доме подруги, не упомянув присутствие Рональда. Мистер Снейп в ответном письме, больше похожем на судейский циркуляр, дал свое согласие и напоминал о регулярном обмене посланиями — два раза в неделю.

Дом в Норах оказался большим, под стать родовитым помещикам Уизли, имевшим кучу маститых родственников по всей Англии. Однако ж, родословная не обеспечивала семейство деньгами, и ремонта дом не видел уже давно.

Задержаться в нем Гермионе пришлось на две недели, так как из-за обильных дождей разлился Кротовый лог, отделявший ее пансион и Норы. Все пути превратились в мало проходимые, и даже почта ходила с большим опозданием. Но восемнадцатилетней мисс Грейнджер, которая впервые так свободно гостила у кого-то, без своей служанки или без присутствия мистера Снейпа, все было внове и прекрасно.

Нравы в семье Уизли оказались вольными. Мисс Грейнджер видела, как сердечно ведут себя друг с другом старшие, как вполне свободно говорят на все темы отец с сыновьями, как свободно распоряжаются своим временем и досугом женщины…

Дух свободы ударил в голову и мисс Грейнджер: она настолько осмелела, что согласилась на конную прогулку в коляске с Рональдом Уизли.

О том вспоминать было сладко. До сих пор где-то обмирала часть души, когда мисс Грейнджер вспоминала тепло сильной руки на талии, теплое дыхание у виска и близкий запах горького табака, чуть отдававшего легкой кислинкой. Старый мерин, который их вез, был смирным, а мистер Уизли уверенным возницей, и мисс Грейнджер возвратилась цела и невредима. Она не могла вспомнить что-то о беседах, казалось, больше говорила сама, а Рональд молчал, что вполне устраивало ее и делало честь мистеру Уизли как хорошему слушателю.

Когда же вода убавилась, Гермиона вернулась в пансион, окрыленная, с папкой чудесных акварелей, где так же хранилась пара записей от Рональда — и никак не ожидала увидеть мистера Снейпа, который, как оказалось, ждал ее возвращения уже три дня.

Ранее, уведомив о распорядке, мистер Снейп навещал свою воспитанницу сперва раз в две недели, затем и раз в месяц, а после когда мисс Грейнджер освоилась окончательно — раз в триместр. Данный обычай порядком смешил одноклассниц мисс Грейнджер, к коим родители или родственники не наезживали так часто. Гермиона злилась, тушевалась, но не смела сказать опекуну, что тот ставит ее в неловкое положение.

— С возвращением, мисс Грейнджер, — холодно кивнул ей мистер Снейп, когда они оказались в гостевой комнате пансиона.

— Добрый день, сэр, — Гермиона вскинула вызывающе подбородок.

— Надеюсь, вы понимаете, отчего мне пришлось бросить все дела и ожидать вас? — проговорил Снейп, изучающе оглядывая ее.

— Я не виновата, что разлился лог, и письма приходили с запозданием, сэр, — натурально обиделась она. — Я потому и опоздала на занятия. В этом нет моей вины.

— Я в курсе, — ее опекун заложил руки за спину и прошелся по комнате. — Корреспонденция из Кейтнесса в эти дни доходила до канцелярии городского суда с задержкой в день, самое большое, в два. Но ваши письма, мисс, сократились ровно до одного раза в неделю. И отсылали вы их не по вторникам и субботам, как мы некогда условились.

— Почтальон не… не приходил по вторникам, сэр, — решилась на вранье Гермиона, хотя она попросту забыла о данном уговоре.

— Когда же он приходил, мисс? — безучастно спросил мистер Снейп.

— Я… по средам, сэр.

— Первое ваше письмо пришло в четверг, что указывает на то, что вы вовремя спохватились о письме и отослали его как положено, — тон его голоса был истинно судейским, изобличающим и устрашающим. — Второе ваше письмо дошло до меня в воскресенье, что свидетельствует о том, что в среду вы только вспомнили о письме. Третье письмо… — мистер Снейп сделал интригующую паузу и глянул пронизывающе ей в глаза, — до меня не дошло вовсе. Мне пришлось узнавать о состоянии Кротового лога, бросать свои дела и ехать сюда в надежде застать вас здесь, но… — Гермиона сглотнула, уличенная во лжи, — все вернулись вовремя, несмотря на препоны в дороге, кроме вас, мисс. Позвольте узнать, что вас так задержало в доме мисс Уизли или… кто?

Гермиона с трудом удержала порыв выложить все, как на духу, и едва выдавила:

— Это была вода, сэр… и мы не спешили.

— О, — только и сказал мистер Снейп. — Вы хотите сказать, что мисс Уизли дурно на вас влияет?

Вспыхнув возмущением, она весьма резко ответила:

— Мисс Уизли — порядочная девушка, сэр! Вы ничего о ней не знаете и не смейте так отзываться о моей подруге!

Взгляд Снейпа не выражал ничего, кроме черного равнодушия и смертельной усталости ото всего.

— И… и я не ребенок! Я вольна сама распоряжаться своим временем и заводить тех друзей, каких захочу! — продолжила Гермиона, пытаясь как можно быстрее закрепить успех.

Какое-то время судья молчал, глядя сквозь нее, а потом кивнул и тихо ответил:

— В таком случае надеюсь, что вас не постигнет горечь разочарования, — и ушел, закрыв за собой дверь.

Только спустя время мисс Грейнджер поняла, что мистер Снейп догадывался об истинных причинах, но уязвленный дерзостью воспитанницы, не вмешивался в развивающийся роман с мистером Уизли.

Как казалось Гермионе, все шло постепенно. Их с Рональдом переписка длилась с перерывами несколько месяцев, а с конца лета он стал навещать ее в пансионе. Понимая, что мистер Снейп по каким-то причинам не питает расположения к семье Уизли, мисс Грейнджер отлучалась из пансиона под благовидным предлогом: проведать одну из учениц или знакомых, коя либо жила в поселке, либо могла приехать к родственникам.

Наступившая зима и возвращение домой на каникулы не оставили Гермиону. Одеваясь как можно проще и неприметнее, она спешила на встречу. В условленном месте ее ожидал Рональд, узнаваемый по поношенному кепи и распахнутому пальто.

Их тайные свидания длились недолго — мисс Грейнджер торопилась домой, чтобы не вызывать подозрения у Сары или, не дай Бог, у опекуна. Да и сам мистер Уизли часто смотрел на часы или внезапно пропадал на день-два, после поясняя это поездками по службе. Гермиона верила и предпринимала робкие попытки ввести Рональда в дом и представить своему опекуну, а также прояснить серьезность намерений молодого человека. Ведь у них были уже довольно смелые знаки внимания в виде пылких поцелуев...

Но мистер Уизли часто заводил разговор об их положении, дескать, он человек небогатый, младший сын, старается выбиться в люди, а рядом мисс Грейнджер, судейская воспитанница и невеста с хорошим приданым…

Мисс Грейнджер слушала Рональда, ощущая себя довольно странно — ведь она богаче своего возлюбленного!

— Мой милый, вам не стоит переживать, — говорила она каждый раз. — Мы сможем жить на мои средства, а после уже и вы сможете обеспечивать семью!

Мистер Уизли механически кивал, а мисс Грейнджер воодушевленно расписывала их перспективы в виде дома с садом, совместного досуга и вполне себе мирной жизни, если он решит бросить службу и стать примерным семьянином. Порой Рональд улыбался этим мечтам и кивал.

И тут мисс Грейнджер пришла в голову гениальная идея познакомить его с Гарри, чтобы можно было встречаться не тайно, а явно. Мистер Поттер не осудил подругу и сделал так, как она просила. В дом Сириуса Блэка мисс Грейнджер вошла вместе с мисс Уизли в сопровождении ее брата Рональда. Сложное знакомство было произведено, и все остались довольны им: мистер Поттер пленился мисс Уизли, а мистера Уизли посчитал добрым приятелем, раз уж его рекомендовала разумная мисс Грейнджер. Мистер Блэк вообще ничего не имел против знакомств и связей крестника, а посему весьма благосклонно принял семейство Уизли, с коим, как оказалось впоследствии, мистер Блэк и сам был в дальнем родстве.

Так мисс Грейнджер получила предлог видеться лишний раз с Рональдом вполне официально и на нейтральной территории. Мисс Уизли, что была помощницей в устройстве этих встреч, вскоре стала возлюбленной мистера Поттера, и по набережным города теперь прогуливались две парочки, совсем не таясь прохожих.

В том, что до мистера Снейпа дойдут слухи, что его воспитанница гуляет по набережной в компании некого мистера Уизли, сомневаться не приходилось. Гермиона боялась, что опекун закатит сцену, но мистер Снейп попросту спросил у нее адрес мистера Уизли. Мисс Грейнджер адреса не дала, покуда не дозналась, зачем мистеру Снейпу такая информация. Судья Снейп неожиданно охотно поделился, что хочет отправить мистеру Уизли послание. Припомнив, что однажды Рональд Уизли пообещал официально представиться ее опекуну, Гермиона воодушевилась и сообщила адрес.

Послание действительно было отправлено, пока мисс Грейнджер заканчивала семестр в пансионе. Как в письме уведомил сам мистер Снейп, он в вежливых выражениях просил мистера Уизли явиться к нему в дом.

Но мистер Уизли не явился. Так было сказано мисс Грейнджер, когда она приехала домой на пасхальные каникулы. Однако спустя пару дней ей передали нарочным записку от Рональда, и содержимое ее встревожило:

«Гермиона! Ежели хочешь, чтобы мы никогда не разлучались, жду тебя завтра на нашем месте в десять часов пополудни. Благословения испрашивать не стоит. Поторопись. Записку сожги.

Р.У.»

Гермиона засуетилась. Она пыталась собрать вещи, выгребла все свои сбережения с карманных денег и искала костюм, в каком было бы сподручнее и быстрее бежать. Захваченная этим, она утратила бдительность и даже не допустила мысли, что ее сборы видны, а мотивы ясны.

В день побега все было как обычно. Часы ходили так, как положено; мисс Грейнджер, подготовив все необходимое, переоделась и…

На ее пути вдруг возникли всевозможные препоны. Сара долго не ложилась, бодрствуя и занимаясь делами. Замок на двери черного хода не поддавался ее ключу, и мисс Грейнджер пришлось сломать две шпильки, чтобы открыть его. Когда она выбралась на задний двор, гремел гром и мелькала молния. Резво преодолев преграду в виде соседского забора, мисс Грейнджер выбежала на улицу и растерянно огляделась.

Еще одна молная рассекла густую темноту вечера, громыхнуло, предвещая весеннюю грозу.

На пути к условленному месту отчаявшуюся Гермиону перехватил Гарри, возвращавшийся с дежурства в отделении Скотленд-Ярда.

Узнав от друга, что уже почти полночь, мисс Грейнджер горько разрыдалась от понимания сорвавшегося побега. Мистер Поттер отвел подругу к себе домой, недолго думая, плеснул ей коньяк в чай и заставил выпить. Разомлевшую мисс Грейнджер оставили почивать на диванчике в гостиной, а сам мистер Поттер побежал к месту встречи — но только темнота ночи и начавшийся ливень встретили его.

Достоянием газетной общественности попытка побега не стала. Но вот скандал, что разразился после, видели и слышали стены дома судьи и мистер Поттер, которому тоже крепко досталось, и он после долгое время вздрагивал при виде судьи.

Мисс Грейнджер до сих пор помнила каждое слово, что чеканил разъяренный мистер Снейп. Но что удручало ее еще больше, так это невозможность доказать свою правоту, ведь мистер Снейп не давал ей и рта раскрыть.

— Но, сэр, я же не думал, что Рон окажется таким! — не выдержал напора судьи Гарри. — Он казался вполне нормальным!

— Быть и казаться — две разные вещи, мистер Поттер, — парировал мистер Снейп. — И в другой раз, когда вам будет казаться, креститесь.

Мисс Грейнджер уверяла себя, что она дрожит от гнева, а не страха перед опекуном. Ее переполняло странной смесью тревоги, возбуждения, нервозности и решимости, когда они остались одни. Мистер Снейп указал ей жестом на кресло, но Гермиона из чистого упрямства не села. Она мяла в руках кончик шали, спадавшей с плеч, и настороженно посматривала на опекуна, который стоял у окна.

— Итак, мисс Грейнджер, — прокурорским тоном начал мистер Снейп, — потрудитесь объяснить свое поведение.

— Это мое дело, сэр! — мисс Грейнджер было элементарно стыдно признать, насколько глупо она попалась. — Я достаточно взрослая, чтобы поступать благоразумно!

— И где, позвольте узнать, было ваше благоразумие, когда вы решили бежать из дома, чтобы броситься в объятья рыжего выскочки? — голос Снейпа так и сочился ядом.

Гермиона задохнулась от обиды — как он смеет оскорблять Рональда?

— Не вы ли были тому причиной?

— Не понимаю, о чем вы, — ответил Снейп.

— Это вы запугали Рональда до такой степени, что он даже не мог подойти к дому на пять ярдов! — в голосе мисс Грейнджер звенела медь. — И вы... — догадка придала злости, — вы перевели часы во всем доме!

— Увольте меня от сих обвинений, мисс! — прошипел Северус. — В трусости мистера Уизли виноват лишь он сам.

— Рональд не из робкого десятка! — яростно продолжала отстаивать возлюбленного Гермиона. — Это вы ему чем-то пригрозили! — по взгляду Снейпа она поняла, что попала в точку. — Что было в вашем письме?!

— Я просил его определиться с серьезностью намерений и явиться ко мне, — с усилием ответил Снейп. — Мистер Уизли не захотел принять ответственность за свои поступки и не явился в назначенное ему время.

— Просили или угрожали?!

Снейп молчал, сверля ее тяжелым взглядом.

— Вы все разрушили! — мисс Грейнджер еще больше повысила голос. — За что вы так, сэр?! Я ведь не лезу в вашу жизнь! А вы не лезьте в мою!

— Моя жизнь напрямую зависит от вашей, мисс. Каждая сделанная вами глупость — груз на мои плечи.

— Но отчего-то мои деньги вам не кажутся большим грузом! — запальчиво ответила Гермиона и тут же пожалела о сказанном: Снейп замер и дернулся, как от удара.

Она невольно попятилась, когда он шагнул к ней, грозный, выше обычного, устрашающий, а черный, непроницаемый взгляд показался ей больным. Гермиона задрожала и уже готова была загородиться от удара (хотя мистер Снейп никогда не поднимал на нее руки, равно как и голоса), но судья замер в паре шагов от нее, словно взяв себя в руки. Она запоздало поняла, что сказала — ведь в первые годы мистер Снейп был беден, как церковная мышь, и потому выхлопотал у стряпчего мисс Грейнджер возможность получать деньги из ее счета. Их он тратил до пенни на нее, а если что ему и перепадало, то навроде общего стола, где мисс Грейнджер ожидали всегда хоть и простые, но сытные и приличествующие ее возрасту блюда.

— С-сэр… — попыталась объясниться она, поняв, что перегнула палку. — Это не то…

— Вы сказали то, что думали, мисс, — даже лед был теплее, чем голос Снейпа. — Я вас услышал.

— Сэр!..

— А теперь подите к себе в комнату, — судья сделал повелительный жест в сторону двери своего кабинета. — Разговор окончен.

Гермиона мрачно смотрела на то, как он разворачивается снова к окну. Ее обуял какой-то злой бес, и она, резко развернувшись на каблуках, вышла из кабинета, хлопнув дверью.

Позднее мисс Грейнджер поняла свою ошибку в обвинении во всех своих несчастьях опекуна, но так и не извинилась перед мистером Снейпом — обида на весь белый свет из-за сорвавшейся помолвки все еще стягивала горечью уста.

Эта же обида на следующий день заставила забыть старые упреки и произнести новые, вспыхнул новый скандал с обличительными словами и хлопаньем дверей… Гермиона металась меж чувствами и мыслями, желаниями и виной, не в силах успокоить сердце и дух.

Мистер Снейп всячески игнорировал ее, а затем вообще уехал по делам на три дня. Обдумать свое поведение мисс Грейнджер не успела, встречая с удивлением в гостиной поверенного ее отца. Мистер Ватсон вежливо ей улыбнулся и устроился в гостиной, держа на коленях кожаную папку с документами.

— Мистер Снейп попросил вас ознакомить с документами, мисс, — проговорил он, аккуратно перебирая листы смет и подклеенные чеки.

— Зачем? — недоуменно сморгнула Гермиона, порядком устав и отупев от переживаний.

— Это распоряжение вашего опекуна. Он посчитал, что вы должны быть в курсе ваших дел.

В итоге мисс Грейнджер весь день вникала в сметы по ее наследству, состоявших из доходов и расходов. Из документов выходило, что доходы в последнее время весьма увеличились не без участия мистера Снейпа, грамотно вложившего часть своих средств в виде доходных бумаг на ее счет. Когда же мистер Ватсон ушел, оставив наедине с ее мыслями, мисс Грейнджер проплакала весь вечер и даже не поужинала.

По возвращении мистера Снейпа негласно установился нейтралитет, полный осторожного, холодного молчания. Не нарушился он даже присланным в конце лета приглашением от мадам Макгонагалл присоединиться к ней. Наставница хотела, чтобы ее лучшая воспитанница излечила свое разбитое сердце благодаря трудовой терапии, которая, как известно, помогает всегда и во всем. Как и молитва.

Так, в полном молчании, мисс Грейнджер собрала вещи и отбыла на целый год в пансион, но уже не в качестве ученицы, а учительницы…

Мисс Грейнджер поежилась от прохлады в комнате и слезла с подоконника. Нырнув под одеяло, она прикрыла глаза — на молнию смотреть уже было больно, но перед закрытыми веками все равно вспыхивали белые сполохи.

Работа в пансионе пошла ей на пользу. Мисс Грейнджер ожила душой, повзрослела и окрепла под присмотром мадам Макгонагалл, которая ненавязчиво следила за своей воспитанницей, поддерживая ее и направляя.

Когда Гермиона села за очередное письмо мистеру Снейпу и не ощутила раздражения или подступившего обидного комка к горлу, то осознала, что… больше не злилась. А после прогулки по окрестностям и Кротовому логу, который стал ощущаться просто красивым местом, а не поводом для нечаянных слез, она поняла, что исцелилась окончательно. Простила и отпустила.

Возвращаясь домой спустя почти год, мисс Грейнджер надеялась, что мистер Снейп также простил и отпустил эту ситуацию.

Но как оказалось, мистер Снейп ничего не забыл и не собирался даже делать вид. Его поведение до ужина и после стали достаточным основанием полагать, что мистер Снейп был уязвлен куда более и весь год лелеял и пестовал свою обиду.

Мисс Грейнджер, открыв глаза, снова глянула на сверкающие молнии за окном.

А возможно, она и ошибается. Ведь как помнилось, мистер Снейп всегда был непроницаем и казался усталым ото всех и от жизни, полной ответственности, рамок и ограничений в целом. Да и он гораздо рассудительней нее, чтобы так долго обижаться.

С этой мыслью, что опекун просто устал, а не обижен, и посему оказал такой холодный прием, мисс Грейнджер уснула, укрывшись одеялом с головой.

За окном перестало греметь и мелькать, только дождь гулко стучал по стеклам.

The Gentleman’s Magazine, кн. V

Март-Апрель

Некто, назвавшийся мистером Бартоломью, похитил девицу, мисс Ребекку Хокнелл, и скрылся в неизвестном направлении. В последний раз их видели в сопровождении слуги по имени Фартинг. Мисс Хокнелл — девица от роду семнадцати лет, рост четыре фута и девять дюймов. Глаза большие, карие. Черты лица дробные, правильные, лицом бледная, волосы темные. Просьба сообщить родственникам девицы или ее жениху, мистеру Ли, и в полицию, если кто-то знает настоящую личность похитителя или знает что-то о судьбе мисс Хокнелл.

В Бристоле прошел первый официальный матч чемпионата округа по крикету. Йоркшир победил Глостершир на восемь калиток.

Графство Эдинбург официально приняло титул Мидлотиан. В Далкейте учрежден Административный штаб. На днях пройдут выборы.

Также ранее административно отдельные графства Росс и Кромарти объединены; и совет графства Шотландского официально принимает написание Зетланд.

Мисс Грейнджер мало интересовал «The Gentleman’s Magazine», что был неким альманахом новостей по дням, как локальных, так и государственного масштаба, но мистер Снейп находил в нем что-то, чего умная и начитанная мисс Грейнджер не понимала. Когда она спустилась к завтраку, мистер Снейп уже пил кофе, пролистывая номер «The Gentleman’s Magazine», а это значило, что судья уже бегло просмотрел «Times» и заканчивал завтракать.

— Доброе утро, сэр, — Гермиона села на свое место напротив мистера Снейпа.

Тот поднял взгляд и кивнул:

— Доброе утро, мисс.

Она поковырялась в овсянке и снова глянула на опекуна, пытаясь отыскать какие-то признаки раздражения или большей, чем всегда, холодности в тоне или взгляде.

— Сегодня ночью был дождь… — начала Гермиона издалека.

Мистер Снейп кивнул, делая глоток кофе.

— И я долго не могла уснуть, — она продолжала выводить какие-то узоры на овсянке, то и дело поглядывая на мистера Снейпа. — А вы, сэр?

— Вашими молитвами, — сухо проговорил Северус, откладывая журнал и вставая. — Вы еще что-то хотели? Говорите, пока я здесь.

Мисс Грейнджер на миг растерялась, глядя на мистера Снейпа, словно в первый раз. Она отметила, что черный костюм сидит на нем безупречно, не выказывая ни одного недостатка фигуры, а жесткий накрахмаленный воротничок сорочки туго стягивает черный галстук без вычурной броши, что носили щеголи. При виде мистера Снейпа в неизменных темных костюмах мисс Грейнджер посещала мысль о благородной сдержанности.

— Мисс? — судья демонстративно вытащил из кармана жилета серебряный брегет.

Гермиона ощутила себя крайне глупо и опустила взгляд. Разворошенная овсянка показалась отвратительной на вид.

— Я могу быть вам полезной?

Взгляд, как и выражение лица Снейпа были нечитаемым.

— Только если найдете достойное применение вашим способностям, — процедил он, выходя из столовой. — До свидания, мисс.

Мисс Грейнджер лишь досадливо прикусила нижнюю губу и нервно смяла салфетку на коленях. Да что же это такое?! Отчего она чувствует себя будто нашкодившая кошка, которую хозяин в наказание не берет на руки и не ласкает, проявляя демонстративное равнодушие?

Когда в столовую зашла Сара и принялась убирать со стола, Гермиона аккуратно полюбопытствовала у служанки, дескать, а по-прежнему ли у мистера Снейпа много дел и каких, коль он такой напряженный?

— Уж хватает, мисс! — кивнула Сара, досадливо глядя на нетронутую кашу и съеденный всего лишь один сэндвич. — Как мистер Снейп судья, так все стремятся дела перенести сюда, чтоб он рассмотрел. А коль не могут везти преступника, то шлют за ним экипаж и едет он в другой город или столицу.

— А отчего такой спрос? — хотя мисс Грейнджер догадывалась почему — характер мистера Снейпа, его принципиальность, неподкупность и жесткое следование букве закона делали ему репутацию идеального судьи, который никого и ничего не боялся.

— Дык… вы ж знаете, какой он, — Сара вздохнула и покачала головой. — Вы б съели хотя бы кексы, мисс! А то совсем ветром унесет!

Гермиона поколебалась и взяла кекс, вызвав одобрительную улыбку.

— Коль видит преступника, так сразу знает, виновен иль нет, — продолжала Сара. — Вон, помнится, когда я только сюда поступила работать, было у мистера Снейпа одно дело. Вроде как тогда молва прям на ушах была. Дескать, какой молодой, а уже хват. Осудил одного цирюльника на каторгу. Вроде, как несчастный случай и прав, ведь его сосед тоже хорош оказался, ан нет. Мистер Снейп его мигом на каторгу определил, да еще и в места подальше. Уж я-то не утерпела как-то и спросила, а по совести ли это? А мистер Снейп мне и сказал, мол, убил человека — значит, преступил закон человеческий и Божий.

Мисс Грейнджер кивала, грызя кекс и слушая Сару.

Дела мистера Снейпа были темой, ранее сильно не занимавшей ее. Да и сам опекун весьма жестко и недвусмысленно дал ей понять, что его работа не ее сфера интересов, и о делах дома практически не говорил. Порой, мисс Грейнджер слышала что-то от Гарри, который был поразговорчивее, но и то об особо зверских или сложных делах молчал.

В общем, мисс Грейнджер оберегали от всяких неприятностей и недостойных юной леди новостей, но, несмотря на такой кокон, жестокие реалии все равно просачивались в ее жизнь. Посещая в воскресенье церковь в сопровождении мистера Снейпа, мисс Грейнджер встречала на паперти нищих. Сидя в гостях у какой-нибудь знакомой в окружении таких же леди, как и она, мисс Грейнджер непременно слышала о нуждающихся и о благотворительности. И не только — до ее ушей доходили и пикантные слухи, и тогда Гермиона про себя боялась, как бы ее история не стала таким же достоянием сплетницов.

Впрочем, довольно скоро она узнала, каких более серьезных опасностей избежала из-за сорвавшейся помолвки. Через пару месяцев после неудачного побега, летним днем в дверь дома постучалась молодая женщина. Мисс Грейджер, мельком видевшая незнакомку в коридоре, отметила простенькую шляпку, миловидное лицо и деликатное положение, которое никак уже не скрывалось одеждой. Сара быстро и отрывисто ответила на все тихие вопросы незнакомки отрицательно и закрыла дверь, а на немой вопрос мисс Грейнджер ответила кратко:

— Мистер Снейп не ищет горничной.

Терзаемая любопытством, Гермиона подошла к окнам, выходившим на улицу. Она видела, как визитерша спешно направилась к дому Гарри. Какое-то время неизвестная стояла на пороге, а после ее впустили. Спустя пятнадцать минут она вышла из дома Блэка, суетливо пряча что-то во внутренний карман своего пальто.

Интрига незнакомки продержалась не более недели. В один из положенных five o’clock tea в доме Гарри мисс Грейнджер не заметила, как разговор зашел о Рональде. Пусть она и вспоминала о нем без былого слезного комка в горле, но разочарование и тоска все равно гнездились в душе. Однако мистер Поттер так тяжело вздохнул и глянул на нее так горько, что Гермиона замерла в тревоге.

— Я ничуть не оправдываю Рона, но мистер Снейп прав — он тебя не стоит, — сказал Гарри.

— А мистеру Снейпу-то откуда знать? — былая обида все же прорвалась в голос.

— Он гораздо опытнее, чем я, — ответил Гарри, поправив сползшие очки. — Вот я только недавно узнал, что Рональд оставил девицу, пообещав жениться на ней. Девица сейчас находится в деликатном положении, а от Рона никакой помощи и весточки, так как он в Америке.

Гермиона ахнула, прижав к губам руки.

— Как же так? Как… ты узнал? — у мисс Грейнджер от потрясения все задрожало.

— На прошлой неделе к нам в дверь постучала девица и назвалась мисс Браун, — принялся рассказывать мистер Поттер. — В руках у нее был клочок бумаги, и я узнал в нем адрес, который давал Рону, чтобы он писал мне. Мисс Браун была весьма растеряна, пояснила, что постучалась в соседний дом, но ее приняли за горничную и спровадили. Мне удалось расспросить ее, и я узнал, что Рон уехал из страны, бросил ее одну и даже не оставил денег. При этом он даже и не помыслил жениться на ней! А сами Уизли о ней даже не знают! Мне стало жаль ее, и я пообещал ей помогать — буду раз в месяц посылать ей денежное довольствие.

Мисс Грейнджер не без горького сожаления выслушала друга, вспомнила мистера Снейпа и ощутила легкую благодарность — хоть в своей манере, но он уберег ее от ошибки. Это понимание помогло прекратить смотреть на опекуна без смеси ярости и обиды, что вызывали порой непрошенные слезы.

* * *

Весь день после своего возвращения мисс Грейнджер перебирала вещи, опустошая шкаф. Часть старых, но вполне приличных платьев отправилась к портнихе на обновление, часть более старых и не самых любимых платьев были отданы Саре, а остальные ненужные и свалявшиеся вещи отправились в корзину для передачи в церковь нуждающимся. Сидя с каталогом новых платьев, Гермиона не чувствовала в себе сил и желания заказывать что-то новое, дабы развеять свою меланхолию. Возможно, моцион по городу и местным магазинам помог бы скоротать время и поднять настроение, но мисс Грейнджер не хотела выходить из дому — сей шаг повлек бы за собой многочисленные встречи знакомых дам, а вместе с ними и множество лишних расспросов. Вытянув ноги на софе, мисс Грейнджер лениво листала каталог мадам Малкин, бездумно скользя взглядом по картинкам. В этом положении ее и застал мистер Снейп.

— Добрый вечер, сэр, — проговорила мисс Грейнджер, убирая журнал, будто что-то недостойное.

— Добрый вечер, мисс, — был сдержанный ответ.

— Как нынче погода, сэр? — она села ровно, а после и встала.

— Как и всегда, — ответил Снейп и поднялся наверх.

Гермиона поникла — опять мистер Снейп ее игнорирует. И, кажется, все стало еще хуже, чем с утра?.. Или же все дело в тяжелом дне в суде, тяжбах, которые могут измотать даже такого стойкого человека, как ее опекун?

С этими мыслями она отдала распоряжения насчет вечернего чая и ужина. Когда мистер Снейп спустился в гостиную в халате поверх домашней рубашки и брюк, сел в свое кресло и вытянул ноги на заранее подготовленном пуфике, мисс Грейнджер на миг затаила дыхание в ожидании бури. Но последовала тишина, разбавляемая только едва слышными позвякиваниями ложки о чашку. В этой же тишине мистер Снейп выпил свой чай, после проследовал в столовую, где уже ожидал ужин.

Во время трапезы мисс Грейнджер вовсю тяготилась молчанием, снедая себя сомнениями, когда судья отложил салфетку и посмотрел на нее.

— Вам что-нибудь требуется, мисс?

Гермиона настолько не ожидала вопроса, что невольно вздрогнула.

— Нет, сэр, — ответила она. — Мне всего хватает.

Снейп кивнул и поднялся из-за стола. Взяв книгу с полки в гостиной, он пожелал мисс Грейнджер покойной ночи и поднялся наверх, оставив по-прежнему размышлять по поводу своего поведения в гостиной.

Поутру мисс Грейнджер обнаружила в гостиной чек на двести фунтов, а сам мистер Снейп ушел — его вызвали в суд рано утром. Как предположила Сара, случилось что-то срочное. Часть из достаточно щедрого довольствия отправилась Гарри — мисс Браун воспитывала по-прежнему одна очаровательного рыжего малыша. Мисс Грейнджер считала своим долгом помогать вместе с другом той, что оказалась более доверчивой и невезучей, чем она. Часть отправилась вместе со старыми платьями в мастерскую мадам Малкин. А часть была отложена на другие нужды.

Мисс Грейнджер старалась разумно распределять свои доходы и расходы. Поэтому в запасе у нее всегда имелась сумма, коя позволила бы удовлетворять ей свои потребности без необходимости брать взаймы. Гермиона очень гордилась своим подходом, ибо среди ее сверстниц сие было не принято: юные леди охотно тратили суммы бо́льшие, чем им выделялись родительской рукой.

После полудня мисс Грейнджер принялась искать себе занятие. Впрочем, оно нашлось достаточно быстро — необходимо было вновь напомнить о себе в обществе.

Перебрав ранее доставленные визитки, ожидавшие ее внимания, Гермиона составила список тех, кого нужно посетить в первую очередь, а кого в самый последний момент. Одевшись, она поправила шляпку, взяла перчатки и вышла из дома.

Кого-то не удавалось застать дома к сдержанной радости мисс Грейнджер, и тогда она просто оставляла визитку с чистой совестью. А кто-то оказывался дома к внутреннему неудовольствию Гермионы, и визит вежливости превращался в настоящую пытку.

— Душенька, я просто ума не приложу, что вам понадобилось в пансионе! — хохотнула миссис Барт, пышнотелая дама в летах с двумя дочерьми на выданье. — С вашими талантами вам следовало бы ехать в Лондон! Вот не так давно мы были на зимнем сезоне…

Мисс Грейнджер вежливо цедила остывший чай, слушая миссис Барт и ее дочерей, что наперебой рассказывали про Лондон, его душный запах и красоты высшего света, где, естественно, юных мисс Барт сочли слишком провинциальными, чтобы предложить выгодные знакомства или оказать им должное почтение. Но находчивая миссис Барт не теряла надежды пристроить своих смазливых дочерей в чьи-нибудь мужские руки этим летом.

— Вам обязательно! Слышите? Обязательно! — погрозила толстым пальцем миссис Барт Гермионе. — Нужно в Лондон! Коль не поедете с нами летом, я лично выскажу свое недовольство мистеру Снейпу!

Мисс Грейнджер кисло улыбнулась на эту угрозу. Мистера Снейпа не трогали ни местные дамы, ни их дочери. Все более-менее перспективные вдовы или старые девы уже давно отмели возможность стать супругой судьи Снейпа, ибо тот с удивительной изворотливостью избегал всех матримониальных вылазок. Вдобавок, его мрачный вид отталкивал многих, и посему в итоге за мистером Снейпом закрепилась репутация отъявленного холостяка. Да и наличие воспитанницы немало умаляло пыл многих дам, которые ставили в приоритет либо своих собственных детей, либо не желали возиться с чужим ребенком.

Впрочем, мисс Грейнджер и сама не была уверена в том, что смогла бы мириться с присутствием еще одной дамы в доме. Первое время после тщетных поисков толковой и дешевой гувернантки мистер Снейп сам взялся давать уроки мисс Грейнджер. И эти уроки она до сих пор вспоминала как нечто захватывающее от смеси страха и предвкушения, когда душа уходила в пятки только от одного взгляда опекуна, но тут же воспаряла на небеса от скупой похвалы. Но в итоге, мисс Грейнджер переняла от мистера Снейпа крепкие знания по ряду предметов, что позволило ей успешно сдать вступительные экзамены в пансион. Привыкнув к вежливым визитам раз в месяц, к вниманию к ее нуждам, к ежемесячному щедрому довольствию, к относительной свободе, мисс Грейнджер не собиралась так просто терять свое положение в доме какой-то потенциальной миссис Снейп. Как бы ужасно это ни звучало, но в те времена мисс Грейнджер хотела быть единственной женщиной в доме и в жизни своего опекуна.

Вежливо распрощавшись с миссис Барт, мисс Грейнджер решила, что с нее на сегодня хватит. Все эти разговоры про платья, приемы, знакомых и их знакомых порядком вымотали. Вернувшись домой, Гермиона в полной мере поняла мистера Снейпа — общение утомляло. Хотелось покоя и тишины. Сделав крепкого сладкого чая, она устроилась на своей софе с книжкой в руках и с Живоглотом рядом.

Она планировала читать до половины шестого, но в свое обычное время мистер Снейп не появился. Мисс Грейнджер просидела как на иголках два часа, пока судья, наконец, не вошел в дом. Одного его взгляда хватило, чтобы понять — мистер Снейп был не в духе.

— Добрый вечер, сэр.

— Добрый вечер, мисс.

— Я попрошу Сару разогреть ужин.

— Благодарю, мисс.

В этот вечер разговор состоял из четырех реплик и новой бездны так и не прозвучавших вопросов, кои гнездились в голове мисс Грейнджер перед сном.

The Gentleman’s Magazine, кн. V

Апрель

Второй этап выборов в Административный штаб Эдинбурга состоится через две недели. Пока по предварительным подсчетам лидируют следующие лица:

Г-н А. В. Б. Дамблдор, профессор Хог. колл.,

Преп. Дж. Мильтон

Достопочтен. Т. М. Реддл

Граф Л. А. Малфой

Лорд К. Фадж.

В Бристоле прошло награждение лауреатов и победителей турнира по крикету. В честь сего события был дан званый вечер. Все вырученные средства были направлены на благотворительность.

На Флит-стрит несколько месяцев назад открылась новая цирюльня, коя в короткий срок уже составила конкуренцию знаменитой Truefitt & Hill.

В г. Коукворте, гр. Маглшир, состоится открытое заседание суда по делу о мошенничестве в особо крупных размерах. Обвиняемый — Наземникус Флетчер. Судья — м-р. С.Т. Снейп. Список присяжных не оглашается.

Мисс Грейнджер неделю упрашивала мистера Снейпа взять ее с собой в Коукворт.

Недоумение опекуна, которое было ощутимо почти руками, выразилось скептично приподнятой бровью.

— Коли вам нечем заняться, мисс, вы могли бы уехать к мисс Лавгуд и вместе предаваться изысканиям о мистической природе всего сущего, — проговорил Снейп, тяжело глядя на воспитанницу. — Или помогать мисс Уизли готовиться к предстоящему бракосочетанию.

— Бракосочетание мисс Уизли состоится только в августе, сэр, — ответила Гермиона. — А мисс Лавгуд уехала глубоко в Шотландию, посему я не могу к ней присоединиться.

— И вы решили докучать мне во время работы? — раздражения у Снейпа не убыло ни на йоту.

— У вас нет секретаря, сэр, — пошла с козырей Гермиона. — А я могла бы помочь вам!

— Ведомство Коуквортского суда выдаст мне секретаря, мисс, — Северус прищурился, рассматривая странно возбужденную воспитанницу.

— А прислуга?

— Со мной будет Себастьян. На время его отсутствия я нанял временно другого, — предвосхитил все ее вопросы мистер Снейп. — Его зовут Шелдон.

— А…

— Я не в первый раз нанимаю Шелдона, мисс, — ответил мистер Снейп. — И все больше склоняюсь к тому, чтобы принять его на постоянную основу.

— Еще один камердинер? — Гермиона задумчиво нахмурилась, оценивая возможное расширение штата домашней прислуги.

— Ваша проницательность просто невообразима, мисс. Вам тоже нужна камеристка. Сара не может сопровождать вас всюду, у нее много обязанностей здесь, — ответил мистер Снейп.

Мисс Грейнджер задумчиво покивала на все рассуждения, но не оставила попытки упросить опекуна взять ее с собой.

— Нет, мисс, — в который раз ответил он, отгораживаясь от нее стопками дел из суда. — Ваша обязанность присматривать за домом в мое отсутствие и подобрать толковую камеристку.

— Отчего же вы мне отказываете? — не выдержала мисс Грейнджер. — Неужели вы до сих пор в обиде на меня за тот случай?! Но я все уже взвесила и поняла!

— И что же вы поняли, мисс? — процедил мистер Снейп, на миг проявив в интонациях застарелую обиду.

— Что… — внезапно закончился воздух в легких, и Гермиона запнулась. — Что действительно ошибалась! И что мой поступок был опрометчивым. И… — она нервно покусала нижнюю губу, — что вы не дали мне совершить глупость.

Тогда, в пылу нового скандала после ее несвершившегося побега, мистер Снейп ей предрек не самое радужное будущее с мистером Уизли.

— О, так я лишил вас будущего? — голос его полнился ядом. — Весьма громкое обвинение, мисс. Так позвольте мне обрисовать ваше будущее в бытность миссис Уизли. Получив ваше недурное приданое, мистер Уизли его быстро промотал бы, спустив на сомнительные развлечения и женщин. В конце концов, неспособный к серьезному труду, он не обеспечил бы должным образом вас и ваши нужды. А когда у вас появился бы ребенок, то вы вовсю познали бы прелести долговой ямы, в коей вы оказались бы по вине вашего горячо любимого мистера Уизли. Вы влачили бы жалкое, нищенское существование, покуда не остались бы одна, опустошенная, разбитая, и не признали бы всю фатальность своей ошибки. Но было бы уже поздно. Вашу репутацию ничто не спасло бы, а все, что вам досталось бы, так это бесконечная тяжба в бракоразводном процессе и скудное довольствие после решения суда!

Гермиона тогда побелела, как полотно, и выкрикнула страшным голосом:

— Это… это мое дело!! И я никогда вам не прощу, если вы посмеете снова вмешаться в мою жизнь!

И вылетела из кабинета, хлопнув дверью так, что зазвенели стекла.

Мисс Грейнджер упрямо не хотела принимать это предсказание ее будущности с Рональдом, пока не узнала о судьбе мисс Браун. И тогда, в тиши своей удобной и теплой спальни, она обдумала все слова опекуна, проанализировала жребий мисс Браун и ужаснулась — ведь ее тоже могла ожидать такая участь!.. Но ссора уже произошла, время для извинений прошло, и мисс Грейнджер осталась наедине с угрызениями своей совести.

И теперь мистер Снейп, обладая даже некой злопамятностью, терпеливо ожидал, что она скажет еще.

— И… вы были правы, — выдавила из себя мисс Грейнджер с тяжелым вздохом. — Ваши слова… я запомнила их…

— Как и я ваши, мисс.

— Сэр! Но я же искренне раскаиваюсь! — у нее даже вскипели слезы в уголках глаз от обиды. — Разве вы не видите, что я вся извелась за это время?! Разве не видите, что я все поняла?! И что я жестоко терзаюсь от того, что вы до сих пор в обиде?!

Чуть нахмурясь, мистер Снейп кивнул на все ее слова и подал платок.

— Отрадно видеть, что ваша рациональная часть все еще сильна, — ответил он мягче обычного. — Впредь, я надеюсь, что вы и дальше будете следовать голосу рассудка.

Гермиона робко улыбнулась сквозь слезы и взяла платок.

По итогу опекун уехал в Коукворт один, но перемирие, которое ощущалось как оттепель в зимний день, успокоило мисс Грейнджер, оставшуюся хозяйничать в доме.

* * *

Мистер Снейп вернулся через неделю, к Вербному воскресенью, вполне довольный собой и с закрытым делом о мошенничестве. Наземникус Флетчер понес заслуженное наказание, что удовлетворяло и истцов, и самого судью.

Отдельный покой в душе доставлял и состоявшийся перед отъездом разговор с мисс Грейнджер, которая ясно и прямо дала понять, что усвоила урок — мистер Уизли ей не пара.

О последнем Снейп предпочитал не вспоминать, иначе разыгрывалась желчь. Едва поняв, что мисс Грейнджер очаровалась абсолютным ничтожеством, он пришел в бешенство. Холодное, яростное, оно требовало выхода, хотелось что-то разбить или побить кого-то. Но, к несчастью, мистер Снейп проживал в городе, к охоте был абсолютно равнодушен и посему мучился желчью, невольно выплескивая раздражение на домашних. Тем не менее, вскоре он взял себя в руки и занялся тем, что получалось лучше всего — работой. Благодаря частному сыщику Северус узнал все о мистере Уизли и внутренне посочувствовал мисс Уизли, которая показалась ему хоть и немного дерзкой, но вполне адекватной девицей. К мистеру и миссис Уизли же возникли закономерные вопросы: отчего они так дурно воспитали своего младшего сына, что тот занимался сомнительными предприятиями в виде контрабанды? Впрочем, незаконные способы обогащения Рональда Уизли мало интересовали, больше заботили чужие матримониальные планы в отношении мисс Грейнджер.

Он сделал все, что сорвать план побега мисс Грейнджер, чем был доволен, несмотря на то, что ее слезы и горькое отчаяние отчего-то сдавливали все внутри, рождая злобу на самого себя. Тем не менее, мисс Грейнджер держалась стойко, хоть и опытному взгляду Северуса было видно, как сильно она страдает. Письмо к мадам Макгонагалл с просьбой помочь поправило дело, и мистер Снейп окончательно успокоил поднявшую голову совесть.

Пока мисс Грейнджер проходила терапию трудом в пансионе, у Северуса была бездна времени, чтобы снова подумать над тем откликом в сердце, что рождало присутствие мисс Грейнджер. Он бессонными ночами мерил шагами свой кабинет, раз за разом убеждая себя, что он старый дурак, которого исправит могила, но…

Наверное, стоило бы сходить в церковь, покаяться, бухнуться на колени перед распятием и молить Господа избавить от этого горячего чувства, то возносящего на небеса, то низвергающего в преисподнюю. Но мистер Снейп почитал себя атеистом и сам пытался проанализировать свои чувства к воспитаннице.

Первым и неопровержимым фактом было то, что мисс Грейнджер из нелепой девчушки с копной непослушных волос превратилась в молодую леди, не лишенную приятной наружности, вдобавок обладающую недюжинным интеллектом. Это достоинство возвышало ее в глазах мистера Снейпа среди прочих особ женского пола.

Вторым фактом было то, что мистер Снейп находил в мисс Грейнджер много черт, присущих его первой пылкой любви, что была по всем законам жанра трагической. Он любил ту женщину издали, был ей верным другом, но так и не стал ей мужем. Та женщина предпочла другого, вышла замуж и вскоре уехала. Мистер Снейп страдал, как страдал всякий юноша его лет, но вскоре оправился и занялся учебой и карьерой.

Третьим фактом было то, что мистер Снейп, сам того не осознавая, сильно привязался к мисс Грейнджер. Заботы об одиннадцатилетней девочке из потенциального года превратились в десяток лет. И ответственность перед законом и совестью превратилась в самое страшное, что мог представить Северус…

…в любовь.

Он любил ее непозволительной любовью мужчины к юной хорошенькой девушке, а не положенной любовью старика, на попечении которого находится милое чадо. Он желал ее противозаконно, как любой мужчина желает женщину, коя ему пока не принадлежит. Он гордился ею непомерно, но не как хороший опекун или ответственный родитель, а как нувориш, которому перепало внезапно миллионное состояние. Он берег ее нежно, но не как здравомыслящий воспитатель, а как бесконечно влюбленный глупец, который сдувает пылинки со своего сокровища.

Она стала для него всем.

Любовью, светом, отрадой, страданием, страстью, грехопадением.

Мистер Снейп препарировал свое чувство, как врач, и лелеял свою ревность и страсть, как больной нищий, у которого более ничего не было. Впрочем, он и был нищим, который довольствовался лишь крохами внимания своего предмета обожания и запрещал себе думать и желать большего из того, что имеет. Ему хватало короткого разговора, который в последнее время превращался в пытку. Ему было довольно ее улыбки, пусть вызванной даже сущей безделицей. Ему было отрадно просто видеть ее в домашнем платье, уютно сидящей на софе в обнимку с котом и с книгой в руках. Ему было покойно просто знать, что она дома и ждет его возвращения, чтобы разделить вечернюю трапезу.

Ведь это так похоже на ту жизнь, какой у него никогда не было. Ведь это так… по-семейному.

Северус с трудом признался себе в готовности и дальше поддерживать, лелеять эту фантазию: что он семейный человек, любимый супруг, обладающий юной хорошенькой женушкой. И только всегдашний самоконтроль не позволял этим глупым желаниям и чувствам вырваться наружу.

Возможно, его желание и страсть утолила бы женитьба на какой-нибудь молодой вдове или старой деве, равной ему по годам, но мистера Снейпа не привлекали здешние дамы. Возможно, его чувства угасли бы, выйди мисс Грейнджер замуж за какого-нибудь молодого джентльмена, равного ей по годам и положению. Но мистер Снейп не желал отпускать мисс Грейнджер на сезоны в Лондон, уверенный, что никто из тамошних молодых людей не сможет удовлетворить ее нужды и желания, равно как и понять ее. И как бы ужасно и кощунственно это ни звучало, он не без внутреннего тщеславия считал, что для мисс Грейнджер он мог бы быть если не идеальным, то хорошим мужем.

Такие выводы были плодом долгих размышлений, которые мистер Снейп малодушно так и не изгнал из разума и сердца.

По возвращении он обнаружил воспитанницу дома, а само обиталище в приличествующем ему виде. Мисс Грейнджер встретила его в прихожей. На ее губах была легкая улыбка, а взгляд искрился сердечной теплотой, что было достаточным знаком ее расположения и внимания к нему. В глубине души Северус предпочел бы объятия, но тут же одернул себя, не позволяя даже и мига, чтобы помечтать о несбыточном.

— С возвращением, сэр, — проговорила мисс Грейнджер.

Мистер Снейп кивнул, отдавая пальто и шляпу Шелдону, и переобулся в домашние туфли.

— Как все прошло? — мисс Грейнджер была хороша даже в своем любопытстве, и Северус в который раз призвал на помощь всю свою выдержку.

— Согласно регламенту, мисс, — сдержанно ответил он.

— Преступник понес заслуженное наказание? — ее глаза возбужденно заблестели.

— Безусловно, — Снейп позволил себе приподнять краешек рта. — А теперь, мисс, если вы не возражаете, я хотел бы принять ванную.

Мисс Грейнджер понятливо кивнула и отступила, позволяя подняться по лестнице. Уже у себя, разбирая вещи в ожидании, пока наберут ванную, Северус едва подавил в себе желание выругаться — он дал слово, что не будет ее располагать к себе, что будет держать на расстоянии, что будет строг с ней, но…

Душа не могла противиться простому желанию видеть мисс Грейнджер улыбающейся ему и только ему. И потому он с тоской осознал, что в который раз проиграл своим чувствам и желаниям.

Обед на вкус судьи Снейпа оказался достаточно сытным и составленным согласно его предпочтениям. Судя по ожидающему взгляду воспитанницы, меню было ее творением. Расправляясь с ростбифом, мистер Снейп отпустил выверенную похвалу столу, и чуть не поперхнулся от того, каким довольным стало лицо мисс Грейнджер.

— Я попросила повара добавить розмарин. Помнится, он никогда не добавлял этой приправы.

— Выбор весьма удачен, мисс. Благодарю, — мистер Снейп промокнул губы салфеткой и потянулся за бокалом с хересом.

— Спасибо за книгу, сэр, — проговорила мисс Грейнджер после недолгого молчания. — Признаться, мне никогда не попадало что-то подобное в руки.

Мистер Снейп вспомнил, как увидел в книжной лавке на полке бестселлеров «Дракулу» некого Брэма Стокера. Повертев в руках книгу, полистав ее и признав абсолютной безделицей, не лишенной все же стилистической филигранности, мистер Снейп решил, что подобная мистическая история понравится воспитаннице.

— Не занудными томами едиными, — пожал плечами Северус, намекая на так и не дочитанного «Эндимиона». — Мне показалось, что эта книга… подходит вам по возрасту.

— А вы читали?

— Не довелось, мисс, — он глотнул еще хереса. — А про что там?

— Про вампиров, сэр, — мисс Грейнджер не сводила с него взгляда.

— О, — только и сказал мистер Снейп. — Это как те брошюры про Варни-вампира?

— Я еще не читала, только бегло посмотрела, — она потупилась. — Но очень интригующе.

— Рад, что это чтиво для вас приятно, — кивнул благосклонно мистер Снейп.

— Я могла бы читать книгу вам в гостиной по вечерам, — предложила мисс Грейнджер и тут же вспыхнула.

Северус полюбовался румянцем на девичьих щеках и отчего-то согласился. Впрочем, свое согласие он списал на хорошее настроение от достойно проделанной работы, сытного обеда и выпитого хереса. А еще он вспомнил, что на первых порах читал мисс Грейнджер в гостиной, пока она не привыкла к нему и к дому, а после не начала поглощать книги самостоятельно.

Что ж, чтение в гостиной можно списать на дань традициям, которые должны были быть в каждой крепкой семье (если их можно было назвать семьей, конечно же).

Мисс Грейнджер не любила воскресные службы, требовавших множество ненужных, на ее взгляд, жертв, как то: ранний подъем в выходной день, высиживание несколько часов на жесткой скамье, выслушивание абсолютно пустых проповедей, полных избитых моральных сентенций. Всю службу она пыталась не клевать носом и буквально дремала с открытыми глазами, силясь сохранить оттенок благопристойности. В это же время позади и вокруг люди весьма живо общались, не обращая внимания ни на надрывавшегося с кафедры священника, ни на укоризненные шепотки. Мистер Снейп, сидевший тут же, выказывал сдержанное презрение этому рудименту общественной жизни, что укрепляло мисс Грейнджер в своих мыслях насчет всего этого духовного фарса.

В общем, воскресная служба была не для выражения религиозных чаяний, а всего лишь декорациями к живому общению, коего не хватало в другие дни высшему обществу города. И посему мистер Снейп и мисс Грейнджер часто спешили покинуть службу до того, как кто-то вовлечет кого-то из них в бесполезную беседу, но в этот апрельский день удача им не улыбнулась.

— Мисс Грейнджер! Мисс Грейнджер! — окликнула ее миссис Амбридж.

Гермиону всю прошибло от темечка до пят от писклявого голоса, но не подойти было нельзя. Миссис Долорес Амбридж славилась злопамятным нравом и злонамеренным языком, а еще известной долей влияния на здешний высший свет, где особняком стояли только Блэк, Снейп, их воспитанники и граф Малфой. Мисс Грейнджер не любила эту даму, коя весьма гордилась тем, что ее супругом был человек, занимавший пост в мэрии города.

Переглянувшись с мистером Снейпом и прочтя в его взгляде бездну понимания, она подошла к миссис Амбридж.

— Ах, душенька! Как поспешно вы решили уйти! — обмахнулась розовым веером миссис Амбридж.

Глядя на перламутровые пуговицы на розовом, словно фламинго, платье, мисс Грейнджер призвала себя к титаническому терпению, ибо с миссис Амбридж невозможно было говорить более пяти минут, не испытывая раздражения.

— Вы в курсе, что в мэрии будет пасхальный бал?

Гермиона кивнула.

— Да, миссис Амбридж.

— И то, что сие мероприятие благотворительное, вы тоже помните? — намекающее улыбнулась Долорес. — А еще с вас обязательное блюдо на стол для бедных!

Эти условия были обязательными и не менялись из года в год на пасхальном балу. В восемнадцатилетнем возрасте мисс Грейнджер после указаний, что в первый раз дала ей тогда миссис Амбридж, долго стояла в растерянности, пока ее не взял под локоть опекун и не увел за собой. Позже она с легким недоумением поделилась с ним всем, что на нее вывалила противная дама в розовом, и опекун попросту направил к миссис Тонкс. Та по-доброму приняла юную Гермиону и пояснила все, что требовалось от нее для мероприятия. На балу мисс Грейнджер удостоилась неискренней похвалы от миссис Амбридж, а ее блюдо так и не добралось до бедных, настолько оно понравилось всем гостям в мэрии.

— Кстати, как ваше учительство? — миссис Амбридж смотрела с неприятной заинтересованностью во взгляде. — Слышала, вы могли бы стать блестящей гувернанткой.

Мисс Грейнджер на миг обмерла от низости сего заявления.

— У меня есть на примете несколько семей, им бы подошли ваши услуги… — продолжала как бы в задумчивости Амбридж.

Растерянная, Гермиона пыталась найти достойный ответ, но тут локоть оказался в плену сильных пальцев, и она почувствовала знакомый запах одеколона опекуна.

— Попробуйте предложить сперва свои услуги нуждающимся в этом, миссис Амбридж, — проговорил мистер Снейп и, предвосхитив все попытки что-то сказать, холодно бросил. — Вынуждены откланяться. До свидания.

По пути из церкви, который они по обыкновению проходили пешком, мисс Грейнджер молчала, стараясь обуздать раздражение после разговора с миссис Амбридж. Мистер Снейп тоже не спешил заводить разговор, только стук трости его был более звучным, чем обычно. При виде знакомых он лишь касался края шляпы и шел дальше, позволяя Гермионе цепляться за его локоть до ломоты в руке.

— Мне понадобится помощь, — выдохнула мисс Грейнджер, когда успокоилась окончательно, а их путь стал длиннее от того, что они решили, не сговариваясь, сделать крюк.

— Наша кухарка в вашем распоряжении, мисс, — нейтральным тоном напомнил Северус. — Только скажите ей рецепт.

— Я колеблюсь между пирогом с почками или кексом Саймнела, — поделилась она. — А что бы вы предпочли?

— Думаю, кекс Саймнела будет и без вашего участия, — ответил судья Снейп, хотя в глубине души не разбирался во всех этих традициях, и данная тема его мало интересовала. Только ради спокойствия мисс Грейнджер он поддерживал бесполезный для него разговор.

— А что бы вы хотели попробовать дома? — Гермиона посмотрела на опекуна.

Северус внутренне замер, теряясь от такого вопроса, который был словно из супружеских бесед, а не разговоров между опекуном и воспитанницей.

— Не будем нарушать традиции, мисс, — с трудом справился он с непрошенным наваждением.

— Значит, у нас будет весенний ягненок и картофель, — довольно кивнула мисс Грейнджер. — А на пасхальный стол кексы с ликером.

Мистер Снейп никак не прокомментировал решение своей воспитанницы, полагаясь на ее вкус и выбор, кои не были лишены практичности и всегда были к месту. Когда мисс Грейнджер повзрослела и понемногу стала вникать в хозяйственные дела, присущие женщине ее положения и возраста, он с облегчением предоставил ей все полномочия в этом. Мисс Грейнджер удивительно быстро вникла во все тонкости и избавила его от необходимости составлять меню, предоставляя в зависимости от случая безупречный стол, который по достоинству оценивали редкие гости.

— Раз будет бал, вам нужно обновить платье? — уточнил мистер Снейп, прикидывая в уме, во сколько обойдется шедевр мадам Малкин.

— У меня есть платье с прошлого года, — ответила мисс Грейнджер. — Его уже немного переделали, и это обошлось совсем недорого.

Он кивнул, скользя рассеянным взглядом по улицам города. В апреле мрачный город становился чуточку светлее и не действовал на него так угнетающе, а редкие аллеи с уже оживавшими деревьями наводили мысль о мало-мальском просвете в этой суетной жизни. Он подумал о цветах, что славно бы смотрелись в волосах мисс Грейнджер, и позволил себе приподнять краешек рта в легкой улыбке.

— Вы же пойдете на бал? — Гермиона заметно оживилась, заметив тень улыбки на его лице.

— Каждый год вы спрашиваете одно и то же, мисс, — мягко сыронизировал Снейп. — И каждый год я отвечаю…

— Что скорее сгорит море, нежели вам позволят пропустить хоть один бал! — засмеялась она.

Мистер Снейп лишь кивнул, идя дальше по чистым, залитым солнцем улочкам города.

Мисс Грейнджер, погрузившись в мысли о бале, попыталась просчитать, с кем ей доведется танцевать кадриль, вальс и другие контрдансы. Впрочем, список был бы бесполезен. Все зависело от того, кто из джентльменов будет на балу и изъявит свое желание танцевать с ней. Это вполне может быть как почтенный адвокат Флитвик, так и их сосед.

Вздохнув про себя, Гермиона отринула все расчеты и представления и сосредоточилась на блюде для благотворительного стола.

* * *

Мисс Грейнджер обмахивалась веером, глядя на танцующие пары. Гарри танцевал с Джинни уже второй раз подряд. Его глаза светились любовью и нежностью к ней, а мисс Уизли отвечала ему тем же. Не были исключением и другие девушки, даже те, которые в иные времена были менее удачливы, чем сама мисс Грейнджер. Бальная карточка самой Гермионы хранила в себе только имя Гарри. Первую кадриль она танцевала с мистером Снейпом: по негласной традиции, дама, прибывшая в сопровождении кавалера, первый танец должна подарить ему. Она не жаловалась на такой жребий — мистер Снейп всегда был достойным спутником на балу.

Гермиона вспомнила, как легко и приятно было танцевать со Снейпом и свое удивление относительно сего открытия на первом балу — опекун оказался хорошим танцором. Она посмотрела на свою руку, затянутую в белоснежную перчатку, что хранила еще теплое пожатие чужой руки, и снова перевела взгляд на танцующих. Второй танец был с Гарри, который никогда не оставлял подругу в одиночестве, если у нее было дурное расположение духа. А дальше…

Бальная карточка была пуста.

Пригласить опекуна на еще один танец мисс Грейнджер не решалась, хотя в мечтах представляла тур вальса в компании мистера Снейпа. Откуда была эта мечта, она не знала, но продолжала ее упорно хранить в глубине души. Мистер Снейп тем временем был в другом конце зала, разговаривая с незнакомым Гермионе джентльменом. Из-за всклоченных черных с проседью волос он казался дикарем среди прочих, а козлиная бородка делала его облик нелепым, но говорил с мистером Снейпом очевидно на равных. Мисс Грейнджер то и дело видела оживленные жесты то со стороны опекуна, то со стороны неизвестного джентльмена. Когда же мистер Снейп повернулся в ее сторону, она поежилась от пристального взгляда незнакомца и закрылась невольно веером. То, что опекун явно указывал на нее, было очевидно, но донельзя смущало.

Мисс Грейнджер почувствовала себя неловко, когда случайно оказалась подле них и подошла к опекуну по его знаку.

— Позвольте представить вам мою воспитанницу мисс Грейнджер, — проговорил мистер Снейп. — Мисс Грейнджер, это мой старинный знакомый из Болгарии мистер Игорь Каркаров.

Каркаров едва заметно улыбнулся и поцеловал ей руку.

— К вашим услугам, мисс Грейнджер, — проговорил он с заметным акцентом.

Гермиона ответила вежливой улыбкой — ей нечасто приходилось знакомиться с иностранцами. Мистер Каркаров был из Болгарии, о политических проблемах которой с напряжением следила вся Европа, и это лишь подогревало интерес к нему.

Позади Каркарова оказался молодой человек в черном смокинге. Его лицо было лишено тонких черт: нос казался слишком большим, кустистые брови делали его взгляд тяжелым, а выправка больше напоминала военную, чем цивильного джентльмена.

— Это мой племянник Виктор Крам, — представил молодого человека Каракаров.

Мисс Грейнджер подала Краму руку, проговорила дежурную любезность и уже было собралась отойти, соблюдя все необходимые церемонии. Виктор сделал шаг вперед и в присутствии своего родственника и ее опекуна прямо осведомился:

— Если вы свободны на следующий вальс, могу я пригласить вас?

Неожиданное предложение сбило настолько с толку, что Гермиона машинально согласилась. Мистер Крам удовлетворенно кивнул, не отводя от нее пристального взгляда.

Такое внимание смущало, и мисс Грейнджер вновь раскрыла веер. Мистер Каркаров одобрительно хмыкнул, вновь поворачиваясь к мистеру Снейпу. Непроницаемое лицо последнего заставило Гермиону увериться, что опекун не против и разрешает ей действовать на свое усмотрение.

Воспользовавшись возобновившимся разговором джентльменов, она отошла и обнаружила, что неожиданно мистер Крам последовал за ней.

Мисс Грейнджер прониклась невольной жалостью к иностранцу, который по-английски говорил с еще бо́льшим акцентом, нежели его родственник, и решила не сбегать от него. Они сели на узкую банкетку, ожидая, когда начнется вальс, и мисс Грейнджер вежливо улыбнулась:

— Вы надолго в Англию?

Виктор Крам долго смотрел на нее, прежде чем проговорить:

— Да. Я приехал, чтобы поступить в военно-морскую академию.

Мисс Грейнджер поняла, что не выдержит этой пытки, и аккуратно спросила своего нового знакомого, на каких языках тот говорит. Оказалось, что мистер Крам хорошо говорит по-немецки, и Гермионе пришлось перейти на нелюбимую немецкую речь, в коей ей не всегда давалась грамматика. Когда она упомянула это, Виктор с неожиданной непринужденностью ее успокоил:

— Даже если у вас и есть какие-то ошибки, то я их попросту не замечу.

Мисс Грейнджер снова улыбнулась и обмахнулась веером более уверенно. Она старалась не слишком любопытничать, но из ряда нескольких стандартных вопросов ей удалось почерпнуть достаточно.

Мистер Каркаров приходился не дядей, а дальним родственником Виктору, чьи родители обладали достаточными амбициями, но не средствами, чтобы желать своему отпрыску светлого будущего. Сам мистер Каркаров, получивший в свое время юридическое образование в Англии и сведший достаточное количество полезных знакомств, взялся устроить судьбу своего «племянника», и привез Виктора в Англию. В городе они остановились проездом только потому, что мистер Каркаров хотел увидеться с однокашником — мистером Снейпом, коего давно не видел и не получал от него писем из-за неактуальности старых адресов. Мисс Грейнджер не могла даже представить, как могли подружиться мистер Снейп с Каркаровым, но предпочла не вторгаться в чужие тайны.

Когда же перерыв закончился и все направились к танцевальной площадке, мисс Грейнджер прошла в компании мистера Крама. Она понадеялась, что ее новый партнер по танцам не будет замечен, но быстрый взгляд по людям дал ей понять, что она ошибается. Они являли слишком контрастную пару — мисс Грейнджер в своем синем платье и с цветками магнолии в прическе была подобна лазоревке, а высокий, сутуловатый иностранец — ворону.

Стоило грянуть первым звукам венского вальса, как мистер Крам положил ей руку на спину и повел в танце. Ощущение чуть нервически сжимающихся пальцев на ее руке было для мисс Грейнджер достаточным знаком, что мистер Крам хоть и выучил безукоризненно все па, но танцы такого рода для него редкость. Поневоле вспомнилась уверенная манера мистера Снейпа, с какой он вел ее в танце, его теплые руки, его спокойный и сосредоточенный взгляд…

Будучи дебютанткой, мисс Грейнджер не желала идти на свой первый бал в мэрии. Объяснять опекуну причину своего нежелания было стыдно, и потому она каждый день изобретала новый предлог, по которому отказывалась ехать на бал. В конце концов, мистер Снейп строго призвал ее к ответу, и она, робея и краснея, призналась, что не знает, как вести себя на балу в компании кавалера. Ответом ей был лишь тяжелый вздох, а после мистер Снейп попросту устроил место в гостиной для танцев и, взяв ее за руку, привлек к себе.

У мисс Грейнджер тогда сердце ушло в пятки, стоило встретить черный пронзительный взгляд. Отчего-то мужская рука на спине показалась обжигающе горячей, и колени мгновенно ослабели. Гермиона не была уверена, что сможет сделать хоть шаг, но мистер Снейп уверенно увлек ее за собой. Она была уверена, что будет виснуть беспомощно на чужих руках, но мистер Снейп вел ее, заставляя плыть по волнам ритмики вальса. Мисс Грейнджер была уверена, что сумеет сохранить хладнокровие, но сердце глупо сбивалось с ритма, а на щеках то и дело вспыхивал предательский румянец. Когда же мистер Снейп отпустил ее, она горела от смущения и была нема от потрясения…

После вальса, с небольшими перерывами Гермиона отдала мистеру Краму три танца из дозволенных четырех, услышала несколько неловких комплиментов и предложение продолжить знакомство в переписке — мистер Крам отбывал в Лондон уже утром и не смог бы нанести ей визит вместе со своим дядей. Мисс Грейнджер это более чем устраивало. Она дала адрес Виктору Краму, надеясь, что опекун одобрит сей поступок, продиктованный более жалостью, нежели интересом или кокетством.

В конце вечера королевой бала выбрали Кэти Белл, ничем не примечательную дочку местного бакалейщика. Блюдо мисс Грейнджер опять не дошло до бедных, удостоившись чести быть съеденным во время банкета на балу. Это вызвало ядовитую улыбку со стороны миссис Амбридж и зависть других дам, чьи блюда не оценили так высоко.

* * *

Вернувшись домой в компании опекуна, мисс Грейнджер была спокойна и даже довольна. Решив не таиться, она упомянула о намерении мистера Крама писать ей, на что получила лишь сухое хмыканье.

— Мисс Грейнджер, — окликнул ее мистер Снейп, когда девушка направилась наверх.

Гермиона замерла на лестнице. Освещенная приглушенным светом газовых светильников, в синем платье, с белыми магнолиями в волосах, она была подобна ожившей весне, и мистер Снейп невольно признал, что магнолии оказались удачным выбором с его стороны.

— Будьте осторожны, — неожиданно мягко для себя проговорил он. — Переписки с молодыми людьми таят в себе немало опасностей.

Ответом ему был смущенный взгляд долу и чуть виноватая улыбка на тонких губах.

— Я буду осмотрительна, сэр.

— Уповаю на ваше благоразумие, мисс.

— Доброй ночи, сэр, — проговорила Гермиона с легким кивком.

— Доброй ночи, мисс.

И все, что осталось у Северуса из воспоминаний об этом вечере — это запах магнолий и шелест муслина. Неизбывное сожаление снова переполнило измученную душу до краев и, конечно, не утолило жаркого желания, что только питало огонь ревности в сердце.

The Gentleman’s Magazine, кн. V

Апрель-Май

Был созван Суд городского совета в ратуше для рассмотрения дела о строительстве резиденции лорда-губернатора и дела об улучшении городских условий. Г-н Амбридж отсутствовал по неизвестной причине. Вследствие чего городской совет ходатайствовал о проведении расследования и избрания нового соответствующего комитета.

В Визардшире миссис Н. Р. Люпин разродилась мальчиком.

Рецепт нового горячительного напитка, приготовленном на дистиллированном алкоголе и подходящего для любого торжества.

В кварту чистой воды добавить сок 2 апельсинов или лимонов, подсластить и добавить пинту сака. Употреблять в виде пунша или разливать по бутылкам. Получается напиток нежный и пряный, полный достоинства и предполагающий множество вариаций в зависимости от случая.

Мисс Грейнджер отложила письмо от Виктора, решив повременить с ответом. Письма от болгарина приходили пару раз в неделю и написаны были на немецком. Мисс Грейнджер добросовестно вооружалась учебниками, чтобы сочинить достойный с грамматической точки зрения ответ. Мистер Снейп был по-прежнему занят судейскими делами, но все дело омрачал один неприятный факт — пропал председатель суда присяжных, мистер Амбридж. К счастью, в качестве замены был приглашен профессор Дамблдор.

Гермиону сей факт мало заботил. Безусловно, ей было немного жаль мистера Амбриджа, который, в сущности, был мягким человеком, а его брак был лишен всяких плюсов из-за его супружницы, но не жаль ничуть саму миссис Амбридж. Более того, мисс Грейнджер считала, что миссис Амбридж будет полезна чуточка страданий, коя облагородит сию особу если не духовно, то хотя бы внешне.

«Дракула» лежал с заветной бисерной закладкой и терпеливо дожидался, пока мисс Грейнджер закончит с черновиком письма. Гермиона не сдержала слова. Начав читать «Дракулу», она поняла, что эта книга очень глубока неведомыми ей чувствами, чтобы читать ее в гостиной в присутствии опекуна. Поэтому Гермиона наскоро остановила свой выбор на другой книге, которая оказалась ничуть не лучше. «Тэсс из рода д’Э́рбервиллей» Томаса Харди не слишком нравилась мистеру Снейпу, но он терпеливо слушал, пока мисс Грейнджер читала вслух.

Этот вечер не стал исключением. Мисс Грейнджер старалась как можно скучнее читать эпизод назревающей драки между Тэсс и Кар, когда мистер Снейп неуловимо поморщился и отпил чаю. Дойдя до эпизода грехопадения Тэсс, Гермиона примолкла совсем.

— Мисс Грейнджер, вы намерены продолжать? — уточнил мистер Снейп, когда молчание затянулось.

— Не знаю, сэр. А… вас ничего не… отталкивает? — невольно смешавшись, спросила она.

Мистер Снейп помолчал, прежде чем ответить:

— Меня отталкивает сама книга, мисс.

— И чем же?

Снейп поднялся, плеснул себе в бокал бренди и ответил:

— Незаслуженной похвалой.

— Отчего же, сэр? — невольно возмутилась Гермиона такой оценке. — Критики отмечают, что там есть правда жизни!

— Покажите мне хоть одну деревенскую девушку, которая говорит так, как эта Тэсс, — Снейп, снова устроившись в кресле, цедил бренди по глоточку. Ему явно доставляло немалое удовольствие видеть смену эмоций на лице своей воспитанницы. — Честно, я не встречал таких. А вы?

Гермиона вспомнила простую речь Сары и покачала головой, но не собиралась так просто сдаваться.

— Но автор хотел показать возвышенную и благородную душу Тэсс! — горячо начала она. — Он хотел возвысить ее над всеми, кто рядом, и создать контраст с Алеком! Он хоть и по рождению благородный, но совершенно… совершенно лишен благородства!

Снейп кивнул, делая глоток.

— И он единственный здесь реальный персонаж, не говоря о деревенских людях, что окружают Тэсс, — проговорил он.

— Отчего Алек… реален? — нахмурилась Гермиона.

Северус не желал настолько углубляться в подобное просвещение, но в конце концов, уже случился Уизли и кто знает, каков мистер Крам. Именно так оправдал себя Снейп, когда принялся вдумчиво, подбирая слова, просвещать воспитанницу насчет мышления современного молодого человека. Но новая реплика воспитанницы добила его окончательно, вознеся на небеса и низвергнув тут же в ад.

— Но вы же не такой, сэр! Вы никогда бы не позволили себе опуститься до подобной низости!

Мистер Снейп усилием воли сохранил непроницаемое лицо и только неопределенно пожал плечами. А мисс Грейнджер тем временем пылко продолжала:

— И Гарри тоже порядочный джентльмен. И его крестный! И многие джентльмены! Я уверена в этом! А потому Алек — это не типичный образ, а всего лишь эскиз с не самой приятной натуры!

Мистер Снейп наблюдал за активно жестикулирующей мисс Грейнджер и думал, что он со своими желаниями и мыслями о доверчивой, словно книжная Тэсс, воспитаннице, гораздо хуже. Алек возжелал деревенскую девушку, и это было привычным, хоть и не оправдывало его в глазах настоящего джентльмена, а он… его желания были куда темнее и хуже.

Его желания были черным грехом, который он и не думал замаливать.

Северус только кивнул на все активные рассуждения мисс Грейнджер. Он невольно подумал о том, что из нее вышел бы неплохой филолог, но не был морально готов отпустить мисс Грейнджер в Оксфорд или в Кембридж. Тем более, как бы самодовольна ни была эта мысль, но мисс Грейнджер была на голову выше любого учителя словесности, благодаря своей памяти и обширной начитанности, а также логике и способности проводить аналогии и параллели. Поэтому все лекции мисс Грейнджер слушал он сам, просто покачиваясь на волнах ее голоса, то звонкого, то затихающего, но неизменно чарующего и поражающего какой-то поистине детской наивностью.

— Что ж… — он допил бренди и с сожалением подумал, что пить больше не стоит на ночь, — полагаю, наши чтения на сегодня закончены?

Мисс Грейнджер захлопнула книгу и как можно более чинно кивнула. Она была немало смущена своим порывом, но не смогла удержать поток мыслей и чувств, что теснили грудь и требовали выхода словами и жестами. Встретив взгляд мистера Снейпа, который показался ей немного странным, мисс Грейнджер опустила голову, чтобы скрыть все нараставшее смущение.

— Думаю, нам нужно чаще собираться в гостиной за чтивом, — предложил Северус, следя за ее реакцией.

— Хорошая идея, сэр, — мисс Грейнджер справилась с собой и глянула на него. — Только все дело в вашем свободном времени…

— Час я смогу уделить этому приятному досугу, — мистер Снейп позволил себе более мягкий тон и едва заметно приподнял краешек рта в намеке на улыбку.

Мисс Грейнджер улыбнулась, но не успела ответить, как вошла Сара и объявила:

— К вам мистер Поттер.

* * *

Мисс Грейнджер принесла в кабинет мистера Снейпа поднос с чаем и тихонько села на пуфике у двери. Сосредоточенный, судья Снейп не заметил ее присутствия. Водрузив на нос очки, он внимательно вчитывался в листы протокола, который принес ему Гарри Поттер. Сам мистер Поттер механически взял чашку чая и сделал глоток.

— Это похоже на разбойное нападение, — проговорил он. — Все-таки мистер Амбридж был найден в неблагоприятном районе… — Гарри прихлебывал чай, делая паузы. — И при нем не обнаружили часов и цепочки… Думаю, это просто неудачное стечение обстоятельств, которые…

— Помолчите, Поттер! — перебил судья Снейп. — Я вас услышал с первого раза. Позвольте мне изучить материалы дела и сделать выводы! В тишине!

Мистер Поттер невольно поежился от властного тона судьи и повернул голову к Гермионе. Та молча показала ему знак молчать. Сглотнув, он вцепился в чашку с чаем, терпеливо ожидая, пока мистер Снейп закончит читать протоколы.

Председателя суда присяжных мистера Амбриджа нашли спустя два дня после исчезновения. В том, что это был он, сомнений не было — к протоколам были приложены фотографии тела с перерезанным горлом. Мистер Амбридж был мертв уже не первый день, о чем говорила бледность кожных покровов, мутные глаза, специфический запах, стоявший в нескольких ярдах от места происшествия. Само место было на пересечении Флит-стрит и Ноктюрн-аллеи, где порядочные горожане появлялись очень редко и то в сопровождении полиции. Свидетелей убийства не нашлось.

И все было бы действительно похоже на ограбление, но мистер Снейп доподлинно знал, что мистер Амбридж никогда не выходил из дома без крайней на то нужды. А если и выходил, то передвигался он в своей коляске, ибо был так толст, что не мог пройти и ста шагов без одышки. Да и миссис Амбридж непременно была в курсе того, куда и зачем направлялся супруг, так как она со всем чаянием составляла ему расписание. Эти факты приводили мистера Снейпа к мысли, что это была всего лишь инсценировка ограбления. Но доказательств, которые бы утвердили в этом, пока не наблюдалось.

Когда мистер Снейп отложил протокол, снял с носа очки и откинулся в кресле, Гарри решился снова спросить:

— Ограбление?

— Сложно сказать, — ответил судья. — Отсутствие часов и денег может говорить об этом. Но может…

Гарри весь подобрался в кресле, ожидая ответа.

— …что мистера Амбриджа обобрали уже после смерти, — заключил мистер Снейп, делая глоток остывшего чая. — Что кажется мне более вероятным, так как Ноктюрн-аллея — это прибежище всякого сброда. Убийца знал, что тело, оставленное в этом проулке, могут и не найти, а если найдут, то не сразу.

— Но если не ограбление, то каковы мотивы? — Гарри нахмурился. — Насколько мне известно, мистер Амбридж… — тут он замялся, пытаясь избежать явных сравнений с миссис Амбридж, — вполне законопослушный, лояльный гражданин.

— А его супруга — социальная активистка, что не мешает ей быть на редкость отвратительной особой, — поморщился мистер Снейп. — И мы не знаем, какие скелеты хранятся в шкафу мистера Амбриджа.

— И что заставило его оказаться там… — вздохнул Гарри.

Северус одобрительно кивнул.

— Вам следует расспросить миссис Амбридж, а также изучить бумаги самого мистера Амбриджа, — сказал он. — При нем сохранилась его записная книжка?

— Да, сэр.

— Ищите имена и адреса. Возможно, откроется что-то, — Снейп поморщился холодному чаю и отставил чашку. — Стоит проверить все незнакомые имена и адреса, чтобы… — тут его взгляд нашел затаившуюся мисс Грейнджер. — Что вы здесь делаете, мисс?

Гермиона не ожидала, что ее присутствие будет так скоро обнаружено. Невольно смешавшись, она поерзала на пуфике и продемонстрировала свою записную книжечку:

— Я решила побыть вашим секретарём, сэр!

— В этом нет нужды, мисс, — Снейп нахмурился. — Подите к себе! Здесь разговор не для ваших ушей.

— Сэр, вы сами понимаете, что дело запутанное. В попытке восстановить цепочку событий самостоятельно вы рискуете упустить что-то важное! — мисс Грейнджер держала перед собой книжечку, как щит. — А я все добросовестно могу конспектировать. И даже печатать!

— Я не сомневаюсь в ваших способностях, мисс, но в них нет нужды, — терпеливо повторил Северус.

— Но, сэр! — не выдержала Гермиона. — Какой прок тогда от моего образования, если я не могу быть полезной?!

— Идите в гувернантки, — процедил Снейп. — Или уезжайте опять в пансион!

Гермиона задохнулась невольно от гнева.

— Не вы ли советовали мне вернуться?!

Гарри с неподдельным изумлением смотрел на Снейпа, который только скрипнул зубами.

— Упаси бог.

— Я только и слышу, что не могу быть полезной! Тогда для чего столько было вложено в мое образование?! — упорствовала мисс Грейнджер. — Уверяю, у меня достаточно сноровки и такта, чтобы не мешать вам и делать нужную работу!

— А нервов у вас хватит? — ядовито прищурился Снейп.

Гермиона возмущенно вздохнула так, что затрещал корсет под платьем. Гарри понял, что нужно вмешаться.

— Сэр! Можно… можно я скажу? — поднял он руку, как на уроке. — Я не думаю, что нужно отказываться от помощи Гермионы.

— Это не женское дело, Поттер, — прошипел Снейп.

— Но Гермиона отличается от других женщин, сэр! Она ведь давно здесь сидит и до сих пор не упала в обморок. У нее прекрасный почерк, и она умеет печатать на машинке не хуже какого-либо судейского секретаря! — гнул свое Гарри. — И если мы хотим расследовать дело и не потерять ни одной детали, я думаю, что лучше Гермионы нам никого не найти!

В итоге мистер Снейп оказался побежден в этой неравной борьбе. Мисс Грейнджер было позволено присутствовать на подобного рода разговорах, а также было решено поставить еще один стол в кабинете судьи Снейпа и водрузить туда машинку «Ремингтон».

Следствие о смерти мистера Амбриджа было приостановлено из-за отсутствия прямых улик, указывающих на личность убийцы. Как пожимали плечами сыщики, мало ли кто из обитателей Ноктюрн-аллеи мог позариться на нехитрое богатство убитого. А среди представителей городского общества поползли скабрезные шепотки по поводу причины, по которой мистер Амбридж мог посещать сей район. Удовольствия, которые искали джентльмены его положения и возраста в бедных районах, не были никому в диковинку. На фоне этих слухов многие не без внутреннего злорадства смотрели на вдову, уязвленную тем, что все общество судачит о похождениях ее супруга.

Тем не менее, миссис Амбридж держалась более чем достойно. Она то и дело скорбно вздыхала во время службы, промокала сухие глаза батистовым платком и поджимала накрашенные губы. Каждый, посетивший панихиду по усопшему, подходил к вдове и выражал ей вежливое сочувствие. И только мисс Грейнджер с мистером Снейпом были далеки от праздного интереса, коим полнилось общество города. Они не участвовали в обсуждениях таких важных вещей, как: почему закрыт гроб, отчего так мало цветов и венков, отчего до сих пор скорбящим не было предложено поехать в дом мэра, дабы угоститься пуншем и сладким поминальным пирожком, отчего священник так не торопится завершать службу, отчего у миссис Амбридж не слишком горестный вид, и прочая, прочая.

Стоя на кладбище рядом с опекуном, мисс Грейнджер оправила манжеты на своем черном платье, приличествующем случаю, и глянула на невозмутимого мистера Снейпа. Тот вопреки всем заведенным обычаям ограничился краткой речью над гробом усопшего, отметив, что мистер Амбридж хорошо исполнял свой долг председателя комиссии присяжных заседателей. Эта лаконичность вызвала новую волну обсуждения персоны мистера Снейпа. Дескать, судья и в молодости был еще тот сухарь, а с возрастом закоснел и зачерствел на своем посту настолько, что и изъясняется канцелярски…

Дождавшись, когда лаковый гроб красного дерева внесут в тесную усыпальницу, мистер Снейп отошел к другим скорбящим и только тогда глянул на свою воспитанницу. На ее лице было лишь отстраненное выражение. Северус припомнил свои чувства после первой, осознанной им смерти: когда умерла мать, он долгое время не мог понять, отчего это получилось, а когда недоумение сменилось пониманием, тогда на него обрушилось со всей тяжестью горе. Смерть отца он перенес легче, на тот момент он уже был студентом юридического факультета, а посему больше горя приносили непредвиденные расходы, нежели сам факт смерти родителя.

Ощутив его взгляд на себе, мисс Грейнджер устало вздохнула и с детской непосредственностью протянула к нему руку. Мистер Снейп охотно подставил локоть, чтобы она могла опереться, и повел к выходу с кладбища.

Над головами шумели тисы, когда они вышли за пределы центрального кладбища и остановились возле наемных карет. Рассматривая фигуры скорбящих ангелов, стоящих у врат, Северус никак не ожидал, что мисс Грейнджер ощутимее сожмет пальцы на его руке и тихонько скажет:

— Знаете… глядя на миссис Амбридж, я не думаю, что смерть мистера Амбриджа была случайной.

— Что вы имеете в виду, мисс?

Мисс Грейнджер немного смутилась.

— Я наблюдала за ней всю панихиду, сэр, — помолчав, начала она, скользя рассеянным взглядом по тисам и силуэтам мраморных крестов и памятников, видневшихся вдали этого некрополя. — Она не была похожа на убитую горем женщину.

— Каждый переживает горе по-своему, мисс, — ответил Снейп, отпустив руку своей воспитанницы, когда показались другие члены скорбной процессии.

— И если мистер Амбридж… — Гермиона понизила голос и заговорила быстрее, — действительно не соблюдал супружеской верности, значит… у миссис Амбридж мог быть мотив.

— Думаете, миссис Амбридж могла нанять кого-то, кто убил бы ее супруга? — не без мягкой иронии спросил Снейп.

Гермиона только осуждающе поджала губы и кивнула.

— Что ж… ваша версия не лишена некоторой логики, — решил чуть польстить Северус, внутренне забавляясь безупречной, но отравленной флером романтических книг логикой воспитанницы. — Однако, сие еще нужно доказать.

— Когда объявится какой-нибудь внебрачный наследник, все встанет на свои места, — веско проговорила мисс Грейнджер и примолкла, видя, как к ним направляется мистер Пий Тикнис, местный адвокат. Он был достаточно известен как своей профессиональной деятельностью, так и прозвищем «Толстоватый». Правда, при одном взгляде на его худую фигуру, бледное нервное лицо с узкой бородкой Гермиона в который раз подумала, что «Тонковатый» подошел бы больше.

После обмена приветствиями адвокат оперся о свою трость с набалдашником в виде головы бульдога и глянул на мистера Снейпа.

— Вы знаете, я менее всего ожидал узнать о смерти мистера Амбриджа.

— Sic vita truditur,[1] — ответил тот.

— Тем не менее, еripitur persona, manet res[2], — весьма оптимистично парировал мистер Тикнис. — Совсем недавно мистер Амбридж почил в бозе, а ему уже нашли замену.

— В таких делах незаменимых нет, — мистер Снейп смерил его взглядом. — Тем не менее, все, знавшие мистера Амбриджа, скорбят о его безвременной кончине.

— А более всех его супруга, — Пий обратил внимание на вдову, о чем-то живо переговаривающуюся с дамами. — Сколько бываю на таких процессиях, но все больше убеждаюсь, что заботы о погребении, устройство гробницы, пышные похороны — все это скорее утешение живым, чем помощь мертвым.

Мистер Снейп промолчал.

— Я слышал, что расследование сего страшного убийства прекращено, — вздохнул адвокат и потер мизинцем край брови. — Неужели поймали преступника?

Мистер Снейп нашел взглядом Поттера в компании своего непосредственного начальника и ментора инспектора Муди и неопределенно пожал плечами.

— Мне об этом мало что известно, мистер Тикнис.

— Но вы же не будете отрицать, что мистер Поттер ваш добрый сосед и наверняка… — Пий Тикнис глянул с легкой усмешкой на мисс Грейнджер, — частый гость в вашем доме.

— Тем не менее, мистеру Поттеру хватает ума соблюдать профессиональную этику, — сухо ответил мистер Снейп.

— О, прошу простить, господин судья. Просто я подумал, что вы тоже в курсе этого страшного дела.

— Так же, как и вы, господин адвокат. Я знакомлюсь с делами перед судебными заседаниями, как и вы.

— О! Я почти запамятовал сей порядок, — мистер Тикнис с извиняющейся улыбкой пожал плечами. — С возрастом мне пришлось сократить поток дел. А тут… — он многозначительно дернул краем рта. — Боюсь, придется снова взяться за ремесло ввиду… последних событий. Да-да, смерть мистера Амбриджа — досадное, омрачающее наше скромное бытие событие, но согласитесь, весьма интересное для нашего болота.

Мистер Снейп неодобрительно промолчал.

— Что ж, мистер Снейп, я буду рад любым новостям и снова увидеться с вами в одном зале.

— Где вы примите поражение? — скептично выгнул бровь Северус.

— Любое поражение способен компенсировать блеск щедро оплаченных стараний. Всего доброго, мистер, мисс, — мистер Тикнис чопорно откланялся, направился к другим джентльменам, чтобы полностью затеряться позже в толпе черных костюмов и шляп с траурными лентами.

Спустя неделю он был найден мертвым в окрестностях Ноктюрн-аллеи, где она незаметно перетекала во Флит-стрит.

* * *

Мисс Грейнджер рассортировала рукописи, одернула манжеты своего домашнего платья и принялась печатать все, что было записано ее торопливой рукой.

Адвокат Тикнис был обнаружен мертвым на девятый день после похорон мистера Амбриджа. Когда осмотрели тело, то стало ясно, что эти смерти не разбойное нападение, а тщательно продуманное убийство.

Мистер Тикнис был убит в мае, десятого дня. Утром его нашел фонарщик, который сперва приметил выкатившуюся на дорогу шляпу и направился в том направлении. Обнаружив тело адвоката, фонарщик тут же обратился к полисмену. При осмотре выяснилось, что часы, цепочка часов, золотой портсигар и даже носовой платок были на месте, что исключало версию нападения с целью ограбления. У адвоката Тикниса было перерезано горло, а также вырван язык…

Тут мисс Грейнджер передернула плечами и потянулась к чашке чая с ложкой бальзама. Мистер Снейп как-то скупо обронил, что это хорошее средство от расстройства нервов, и мисс Грейнджер незамедлительно воспользовалась этим советом. Она не хотела показаться опекуну слабой девицей, которая ни на что не годна кроме устроения вечеров и составления меню. А потому дрожа и бледнея, но стойко держась, мисс Грейнджер перепечатывала все криво написанные протоколы, собирала все в одну папку и подшивала.

Свидетелей кроме фонарщика, обнаружившего тело, нет. Последний, кто видел адвоката Тикниса живым, его слуга — Порк. Он же и обратился в полицию с просьбой разыскать хозяина. Порк поведал, что мистер Тикнис в день своего ухода вел себя как обычно, но потом получил некую записку и стал немного нервным после этого. Ее содержимого Порк не знает. При убитом не было обнаружено записки, коя бы позволяла обнаружить подозреваемого.

По записной книжке, изъятой с места преступления, ведется проверка всех неизвестных имен. Мистер Снейп допускает, что мистера Амбриджа и мистера Тикниса мог убить человек, которого они оба хорошо знали.

Скоропись, сделанная карандашом на полях, не вошла в чистовик:

Не понимаю, неужели в обществе образованных и цивилизованных людей есть убийца?..

Мисс Грейнджер подшила все листы, копировавшие записную книжку мистера Тикниса, и передала все мистеру Снейпу. Тот кивнул, не отрываясь от рассматривания фотографий с места преступления. Гермионе становилось не по себе от зрелища мертвого тела, и она благоразумно отвела взгляд, обещая себе вернуться к «Дракуле», чьи кровавые подробности немного помогали закалять силу воли и твердость духа.

— Сэр, а почему вы считаете, что убийца знаком и с мистером Амбриджем, и с мистером Тикнисом? — тихо спросила Гермиона.

— Мистер Амбридж и мистер Тикнис по долгу службы и роду деятельности общались со многими людьми, мисс, — мистер Снейп снял очки и устало потер переносицу. — А посему всегда найдутся общие знакомые, кои в той или иной мере не были довольны ни тем, ни другим.

— Но мистер Амбридж никому не сделал плохого! Как и мистер Тикнис! Они уважаемые люди в нашем городе, да и во всем графстве!

Снейп иронично глянул на воспитанницу, но мудро промолчал, не желая рушить ее светлые идеалы, столь трепетно им поддерживаемые и столь добросовестно взращенные мадам Макгонагалл. Как человек светский, умеющий слышать и слушать, вращающийся в тех же кругах, что и покойники, он не пребывал в святой уверенности насчет непогрешимости обоих.

— Или… вы скажете не так? — с вызовом прищурилась мисс Грейнджер.

— У каждого свои скелеты в шкафу, мисс, — туманно отозвался Северус.

— Даже у вас? — прищур стал недоверчивее, зыбко граничащий с удивлением.

— Как и у вас, мисс.

Румянец на девичьих щеках навел мистера Снейпа на мысль о том, что у его воспитанницы есть парочка секретов, которые она вряд ли кому доверила.

— Причем здесь мои скелеты? — возмутилась она.

— Вы же не опровергли мой довод, что у каждого есть свои тайны, — невозмутимо ответил Снейп. — Я счел нужным вас разубедить в обратном. Хотя… — он окинул выразительным взглядом мисс Грейнджер. — До сего момента я был уверен в вашей непогрешимости, мисс.

— Сэр! — покраснела до корней волос Гермиона и вся задрожала от смеси легкого страха и гнева.

— Мисс?

Она выдохнула, резко развернулась на каблуках, взметнув юбки, и буквально вылетела из кабинета.

Как только дверь за воспитанницей захлопнулась, Снейп устало прикрыл глаза ладонью. Ему было немного неловко из-за своей грубости, но поступить иначе он не мог. Позволь он ей вести в разговоре, ее любопытство достигло бы апогея, и ему не было бы от этого всего спасения. Все же мистер Снейп предпочитал хранить свой грязный секрет в тайне даже от самого себя.

Он желал мисс Грейнджер.

[1] Такова жизнь Петроний

[2] Человек гибнет, дело остается. Лукреций

Изучение имен из записной книжки мистера Тикниса ничего не дало. Круг его знакомых был очень широк, а чтобы установить мотивы каждого, требовались долгие изнурительные беседы. К тому ж, они должны были проводиться таким образом, дабы никого не обидеть и не навести беспочвенных или небезосновательных подозрений. Даже мистера Снейпа не обошла участь быть допрошенным. Хоть допрос более напоминал беседу за чашкой чая с бальзамом, от этого легче не становилось.

— Где вы находились в ночь с девятого на десятое мая? — Аластор Муди крепко держал карандаш в руках, а его единственный глаз был устремлен в записи.

— Дома.

— Кто может это подтвердить?

— Мисс Грейнджер и слуги, — мистер Снейп глотнул чаю.

Инспектор Муди кивнул, кивая головой в такт словам судьи.

— Что вы делали?

— Изучал материалы дела о мошенничестве в особо крупных размерах.

— Не слышал о таком, — проворчал инспектор, скрипя карандашом по бумаге. — Хотя… постойте, это… не этот… как его… — он пощелкал пальцами, вспоминая. — Таккер!

Кивок со стороны судьи подтвердил слова инспектора.

— Я слышал, что судью искали в Эдинбурге и Дублине. Предлагали некоего Уоргрейва, и вроде дело столковали…

— Он согласился, — проговорил Снейп, глядя на мистера Муди. — После чего были избраны кандидаты на места второго и третьего судей.

Судья Уоргрейв был известен тем, что достаточный размер подношения или иного подарка мог склонить чаши весов Фемиды в нужную для дарителя сторону. Безусловно, за руку судью никто не ловил, но были доподлинно известны и расценки, и люди, кои могли бы договориться с сим блюстителем закона.

— И что ж пошло не так? — хмыкнул Аластор Муди и хлебнул бальзама без чая.

— Вмешался его величество случай, — ответил мистер Снейп.

— Стал быть, отправитесь в Эдинбург?

Судья кивнул. Когда судьи были назначены, как и дата первого заседания, некий Генри Аскью, занявший председательствующий пост в Эдинбургском суде, решил переменить судью и написал циркуляр, согласно которому оставлял за собой право назначить других судей и сохранить сей факт в тайне. Заказному письму с острой подписью мистера Аскью Северус не обрадовался, но дал согласие, понимая, что отказать такому человеку было бы в высшей степени глупо и невежливо.

— А мистер Тикнис не должен был быть адвокатом?

— Мистер Тикнис в последнее занимался семейным правом, насколько мне известно.

Инспектор Муди благодарно кивнул и сам наполнил рюмку заново.

— И каков он был как адвокат по вашему разумению?

Северус на миг помедлил с ответом.

— Мистер Тикнис был известен тем, что успех дела зависел от размера вознаграждения, что ему причиталось.

— А разве он не занимался благотворительностью? — инспектор Муди устремил на Снейпа взгляд. — Не проводил бесплатные консультации или процессы?

— На моей памяти таких случаев было немного, — мистер Снейп поставил на стол чашку.

— И все были проиграны? — Муди черкнул в блокноте.

— Нет, — Северус качнул головой. — Адвокат Тикнис трижды оказывал благотворительные услуги. И только одно дело было проиграно.

Инспектор Муди фыркнул, хмыкнул и закрыл блокнот.

— И что за дело, не припомните?

— Ревнивый муж убил свою жену. Оправдать такое было невозможно, — Северус невозмутимо проследил, как инспектор употребил очередную рюмочку бальзама. — Даже присяжные не смягчили приговор.

Инспектор Муди кивнул, но не стал делать пометки.

Между ними двумя были холодные деловые отношения, основанные на уважении профессионалов, но без излишней сердечности. Инспектора Муди поражала деловая хватка и цепкая память мистера Снейпа, который мог назубок процитировать любой закон и тут же дать оценку делу. Судью Снейпа в инспекторе — прижимистость, аналитический ум и недюжинные способности к выживанию, если можно так было назвать стычки с бандитами, из которых инспектор выходил победителем. В целом, их отношения не были лишены некоего соперничества умов, но ни в коем случае не были вражескими.

Пожав на прощание руку инспектору Муди, мистер Снейп устроился в своем кресле. Чай с бальзамом разжал тугой узел в затылке после работы с бумагами. Подумать было о чем — мистер Муди считал подозреваемыми людей из круга мистера Тикниса. Северус признавал это логичным, ведь кто мог бы вызвать адвоката так срочно, как не знакомый ему человек? Только к знакомому идут в одиночестве с полной уверенностью, что все пройдет как надо, а не развернется кровавая драма.

Да, инспектор прав. Но насколько, это должно было показать время.

* * *

— Ничего! Решительно ничего! — вздохнул сокрушенно Гарри и придвинул к себе еще кусок мясного пирога, заботливо предложенный мисс Грейнджер.

— Гарри, может, стоит взглянуть под другим углом? — Гермиона погладила друга по плечу и выпрямилась.

Сара начала убирать обеденный стол, а мистер Снейп все не являлся. Обычно в погожие весенние и летние дни судья Снейп приходил домой отобедать и не приходил только в том случае, если дел было невпроворот.

Сегодня вся продуманная роскошь домашнего обеда досталась Гарри, который дела рабочие изливал подруге детства.

— Мы проверили всех, — вздохнул Гарри. — Инспектор Муди опросил всех, кто был высокого звания, а я тех, кто ниже.

— И что?

— И ничего!

Мисс Грейнджер сочувственно вздохнула и перевела взгляд на пузатый чайник. Гарри сидел с потерянным видом и вяло отщипывал от пирога.

— А что говорит инспектор Муди? — тихо спросила мисс Грейнджер. — Наверняка у него есть подозреваемые.

— Он полагает, что это могут быть люди ближнего круга. Тикнис был известен своей подозрительностью, — Гарри задумчиво рассматривал чаинки на донышке чашки. — Кстати, а судья точно был дома, когда пропал адвокат?

— Да, — уверенно сказала мисс Грейнджер и укоризненно глянула на друга. — Неужели ты его подозреваешь?

Она все же немного кривила душой. Увлекшись «Дракулой» допоздна, Гермиона уснула мертвым сном и даже не слышала, чтобы мистер Снейп поднялся к себе. Потом она успокаивала себя, что опекун ходит бесшумно, когда того хочет, но скрип двери в его комнату обычно различала всегда.

— Это ведь может быть кто угодно.

— А мотив убийцы вы знаете? — Гермиона нахмурилась, припоминая все выдержки, что приходилось ей перепечатывать.

— Нет, — мрачно мотнул головой Гарри. — Мистер Муди склоняется к тому, что это может быть кто-то, кому адвокат Тикнис насолил. Но все опрошенные отзываются о нем хорошо. Даже цирюльник, к которому начал ходить мистер Тикнис за несколько месяцев до смерти, с глубоким сожалением отметил, что ему жаль было потерять такого клиента! Еще добавил, что адвокат всегда был доволен его услугами и оставлял щедрые чаевые.

Мисс Грейнджер невольно подивилась про себя. Это какую ж благообразную репутацию сделал себе мистер Тикнис в чужих глазах, что даже цирюльник, который знал его всего несколько месяцев, так горячо сожалел о смерти адвоката.

— Может… мистер Тикнис просто оказался не в том месте, не в то время? — робко предположила она.

— Все возможно. Его могли и перепутать с кем-нибудь, — кивнул Гарри. — Кстати, хорошая мысль! Я запишу ее и поделюсь с инспектором. Гермиона, ты умница.

— Но я ничем не помогла, Гарри, — улыбнулась Гермиона, радуясь тому, что немного развеяла меланхолию друга.

— Ты выдвинула еще версию, а это важно! — Гарри похлопал ее по руке и поднялся. — Так что мы будем работать. Спасибо за пирог. Было очень вкусно!

Мисс Грейнджер приняла все похвалы с сердечной улыбкой, затем проводила друга до дверей и направилась в гостиную, из окон которой была хорошо видна дорога. Гарри выскочил из дома, лихо перемахнув пару ступенек, и заспешил было в сторону своего дома, как круто развернулся, словно его кто окликнул или увидел кого. Через несколько мгновений показался судья Снейп. О чем они толковали, мисс Грейнджер не могла понять, но предположила, что о чем-то нейтральном. Судья опирался о трость, и его лица мисс Грейнджер не видела, так как он стоял спиной к окну. Но по оживленной мимике Гарри она догадалась, что Поттер пытается объяснить, что заскочил на минуту, но не застал мистера Снейпа дома и не отказался от предложенного чая, прождал его около часа и уже не чаял его встретить…

Мистер Снейп отрывисто кивнул, и Гарри чуть улыбнулся. Тут взгляд мистера Поттера упал на нее, стоявшую у окна, и он помахал ей со всей юношеской непосредственностью. Гермиона отпрянула от окна, как только мистер Снейп круто повернулся в ее сторону и остро глянул на нее.

Судя по чуть прищуренному взгляду и поджатой линии губ, опекун не в духе. Но отчего?

Додумать она не успела, как из прихожей раздались шаги и голос Сары. Помедлив еще минуту, Гермиона показалась в прихожей.

— О, а вот и мисс! — Сара уже поставила перед Снейпом домашние туфли.

— С возвращением, сэр, — Гермиона постаралась, чтобы ее голос звучал ровно.

Мистер Снейп сухо кивнул. Вымыв руки и расположившись в столовой, судья плеснул себе хересу и сделал глоток. Гермиона села рядом, выжидающе глядя на него. Чтобы не казаться непричастной, она вгрызлась в печенье. После супа мистеру Снейпу подали картофельную запеканку с ветчиной. Когда же с запеканкой было покончено, Гермиона отпустила Сару, сама разлила свежезаваренный чай по чашкам и нарезала сладкий пудинг. Мистер Снейп не тронул его, только сделал глоток чая.

— Я видела, вы встретились с Гарри, сэр, — мисс Грейнджер решила прощупать почву в надежде, что поймет причину дурного духа опекуна. — Он заходил буквально на минуту.

— О, я не знал, что полноценный обед может длиться минуту. С вашей стороны это было весьма щедро предложить мистеру Поттеру обильный стол, — отозвался Северус. — Вы не боитесь, что мистера Поттера будет мучить весь день изжога?

Мисс Грейнджер это уязвило, но она не подала виду.

— Зато не будет мучить изжога вас.

— Благодарю покорно за такую заботу, мисс. Наш бюджет, коль вы с таким же рвением продолжите щедро расточать свою заботу на всех страждущих, также скажет вам спасибо, — процедил мистер Снейп, цедя чай.

— Гарри случайно попал на обеденное время! — возмутилась Гермиона. — И с моей стороны было бы некрасиво не предложить ему хоть что-то!

— Но мистер Поттер не подумал о манерах, когда завел себе привычку столоваться здесь.

— Он был голоден! — она обиделась за себя и друга. — Не могла же я все это так оставить!

— Безусловно, мисс. Иначе бы мистер Поттер столовался не здесь, а у своей невесты или, на худой конец, обедал бы у себя дома.

— Гарри заходит редко, — продолжала Гермиона, краснея от возмущения.

— Трижды в неделю, мисс.

— Но он приходит к вам!

— Раз в неделю.

— Тем не менее! С моей стороны было бы невежливо не предложить ему хотя бы чай!

— И что-нибудь к чаю, — саркастично хмыкнул Северус.

— Именно! Это правила хорошего тона!

— Посему вы решили откармливать мистера Поттера.

— Я его не откармливаю! Он не свинья для убоя! — воскликнула мисс Грейнджер.

— Тогда оставьте эту привилегию будущей миссис Поттер, — поморщился мистер Снейп. — Или вы не теряете надежды переманить к себе чужого жениха?

Гермиона задохнулась от негодования и вся пошла пятнами.

— Сэр! Как вы можете?! Гарри — мой друг!

— Тогда к чему все эти старания? — скептично вскинул бровь Северус.

— Это элементарное гостеприимство!

— Здесь не харчевня, мистер Поттер должен это понимать, — парировал мистер Снейп, глядя на возмущенную воспитанницу.

— Тогда и вы должны понимать, что не предложить ничего — это скаредность! — голос мисс Грейнджер зазвенел опасной медью. — Но откуда вам это знать, если вы не любите гостей в доме?!

Взгляд мистера Снейпа опасно сузился, и он даже чуть подался вперед.

— Не все гости одинаково несут радость, мисс, — прошипел он. — А некоторые — только убытки.

Два дня мисс Грейнджер показательно обижалась на мистера Снейпа, но тот этого не замечал или упорно делал вид, что не замечает. Чувствительная душа мисс Грейнджер немедля сочла опекуна черствой, лишенной сочувствия натурой, о чем и пожаловалась своему дневнику.

Порой я не понимаю, отчего мистер Снейп так резок. Безусловно, я понимаю, что это черта характера, который формировался в суровых условиях, насколько мне известно. С юношеских лет мистер Снейп был обречен на то, чтобы самостоятельно пробиваться в люди, ибо именитых родственников у него не было, и только благодаря своему уму и силе воли (за что я его бесконечно уважаю), он смог добиться небывалых высот.

Но все же, мы — цивилизованные люди! Отчего же мы с ним вступаем в перепалки, словно школьники, кои таят какие-то давние обиды и вражду?

Я не могу сказать, что мы враги. Более того, я не хотела бы быть его врагом. Что-то в его натуре есть такое, что вызывает у меня благоговейный ужас. Я не берусь судить, смог бы мистер Снейп вызывать на дуэль обидчика, но что-то мне подсказывает, смог бы. Но к чему я склоняюсь более всего, так это к изощренной мести, коя бы возмездием настигла бы его врагов. И порой между нами ощущается какое-то напряжение, коему я не могу подобрать определения и не могу установить его явную причину.

Возможно, в нашей недавней перепалке, как и во всех предыдущих, виновата я сама. Мистер Снейп не стесняет меня в суждениях и действиях, а посему я даю свободу своему нраву и языку, как бы ужасно это ни звучало. И все же это не снимает ответственности с мистера Снейпа, ведь он джентльмен и мог бы уступить даме! Но в то же время я его воспитанница, кою он обязан поучать с благими намерениями. Тем не менее, я уже совершеннолетняя и не нуждаюсь в поучениях, как принимать гостей и что делать. Но мистер Снейп — хозяин в этом доме, чья щедрая рука содержит сей дом и всех, кто в нем. Однако ж, у меня есть свои средства, коими я вольна распоряжаться по своему усмотрению.

Все так запутано… и я решительно не знаю, что делать.

Наверное, мне стоит обижаться на него, не стоит прощать… Но я уже столько простила ему, и это прощу. В конце концов, должен быть тот, кто предпримет первый шаг к примирению, да и я обещала быть послушной воспитанницей.

С этой мыслью мисс Грейнджер поставила точку и закрыла дневник.

Но слова примирения так и застыли в горле, когда она вошла в кабинет. Мистер Снейп как ни в чем ни бывало протянул ей папку с делами и коротким распоряжением перепечатать. Гермионе ничего не оставалось делать, как подчиниться.

Глядя на распорядок дня мистера Тикниса, она невольно нахмурилась. Отчего же сей господин оказался мертв? И кому он мог насолить? День мистера Тикниса был похож на день любого другого джентльмена его возраста и положения: не ранний подъем, завтрак, прогулка по привычному маршруту, центральные улицы и парк, возвращение домой, полуденный чай, прием клиентов до обеда, после обеда чтение или прогулка, ужин и отход ко сну.

Заметив пермену ее настроения, мистер Снейп устремил в нее пронзительный взгляд поверх очков.

— Вы можете отказаться, мисс, — отметил он.

— Нет, — помотала головой мисс Грейнджер из упрямства. — Я готова к своим обязанностям. Просто… — Снейп ждал ответа, и она сочла нужным поделиться. — Просто слуга мистера Тикниса дает такие исчерпывающие описания всем постоянным гостям и клиентам хозяина, что мне не по себе.

— И это вас так тревожит? — приподнял брови в легком намеке на удивление судья.

— Понимаете… что же знают о нас наши собственные слуги? — пробормотала Гермиона. — И что могут поведать?

— Это нормально, мисс Грейнджер. Всегда должен найтись кто-то, кто хорошо знает всю подноготную вашей жизни, — Северус вздохнул и снял с носа очки. — На моей памяти большое количество преступлений раскрывалось благодаря таким свидетелям, как слуга адвоката Тикниса.

— Я понимаю, но… — Гермиона все не могла подобрать слов. — Я никогда не думала, что… мы настолько на виду для стороннего наблюдателя.

— От излишнего любопытства всегда спасает приличный объем работы, закрытая дверь и запертый рабочий стол, — отозвался философски Снейп. — Не берите в голову, мисс. И я бы не советовал вам менять слуг, — предостерег он. — Зачастую легче найти алмаз с куриное яйцо, чем порядочного слугу.

— Да, я понимаю, сэр. У нас хорошие слуги, — тихо отозвалась Гермиона.

— Рад, что вы это понимаете, — чуть смягчился мистер Снейп. — Должен предупредить, две недели меня не будет, мисс.

— Куда вы уезжаете? — сразу насторожилась мисс Грейнджер.

— В Эдинбург, мисс.

— А…

— Я подумаю насчет вашего предложения, мисс, — предвосхитил все ее просьбы Северус. — Надеюсь на ваше понимание.

— Да, сэр, — опустила голову Гермиона.

Все время до отъезда мистера Снейпа мисс Грейнджер вела себя как пай-девочка, но без заискивания и подобострастия или иных женских уловок, к коим прибегает любая женщина, чтобы добиться желаемого. Она усердно работала, стремясь показать опекуну, что вполне себе самостоятельна и сможет оказать ему помощь в качестве его личного секретаря. В конце концов, мистер Снейп согласился, подумав о том, что девушке ее положения и возраста может быть полезна перемена мест, и взял ее с собой в Эдинбург.

* * *

Заведение «The Witchery» не было похоже на обычный шотландский паб. Его отличала изысканность, коя подчеркивала дороговизну, шарм и благородство. Именно из-за этой сдержанной роскоши «The Witchery» был более близок к ресторанам, нежели пабам.

Деревянные панели на стенах, высокий потолок, начищенный до блеска паркет заманчиво поблескивали в свете газовых светильников. Сидя в кожаном кресле, мистер Снейп ощущал себя по меньшей мере на приеме у герцога, но его компания была куда скромней. Всего-то Барти Крауч-старший, который, будучи окружным прокурором, выступал невольным коллегой в сложном судебном процессе.

День выдался пасмурным. Мистер Снейп, глядя на пейзаж за окном, вспоминал город, где ранее жил и который ненавидел в глубине души за его мрачность и серость.

— Однако, я ожидал от Эдинбурга лучшей погоды, — проговорил Барти Крауч, когда официант разлил херес по бокалам и отошел.

— Дожди не редки в это время.

— Кстати, я вам говорил, что восхищен вашим профессионализмом? — вежливо улыбнулся мистер Крауч.

— Благодарю покорно, — не менее вежливо кивнул мистер Снейп.

— Скажите, пожалуйста, а как так получилось, что вы стали на данный момент главенствующим судьей? — мистер Крауч положил на колени салфетку и глянул на официанта, который принес сливочный суп-пюре с мидиями и тарелку с закусками в виде сыра, мяса и морепродуктов.

— Это было решение мистера Аскью.

Крауч покивал, припоминая крутой нрав мистера Аскью. Тот обладал безупречной репутацией и слыл грозой всех мздоимцев. И посему не было ничего удивительного в том, что Генри Аскью в скором времени переменил судей, как и присяжных, для торжества закона.

— Похоже, я единственный, кто остался из первоначального состава, — пошутил мистер Крауч, чинно черпая суп и жмурясь от удовольствия так, что даже усы вставали дыбом.

— Поздравляю, — сухо отозвался мистер Снейп, пробуя свою порцию.

Когда с супом было покончено, джентльмены отдали должное хересу и закускам, продолжая светскую беседу о делах.

— Слышал, старина Пий умер, как и мистер Амбридж, — с показным сожалением проронил мистер Крауч.

Северус сухо кивнул — ему не хотелось это обсуждать, хоть сия новость будоражила умы не только высшего общества Спайдершира и не проронить по этому поводу хотя бы пару слов было бы невежливо.

— Да упокоит Господь их души, — произнес скорбно прокурор, и мистеру Снейпу ничего не оставалось, как чинно пригубить хереса в поминальном тосте. — Во всяком случае, это были дельные джентльмены.

— Даже мистер Тикнис? — с легким сомнением уточнил Северус.

— Он почти никогда не проигрывал.

— Но у него был не очень-то широкий профиль.

— Вы не хуже моего понимаете, судья Снейп, что вести дела о делах наследования и бракоразводные процессы гораздо прибыльнее и оттого приятнее, нежели служить торжеству закона бескорыстно, — мистер Крауч промокнул тонкие губы салфеткой и заметно оживился при виде ростбифа.

— Тем не менее, есть и такие, — отметил невозмутимо мистер Снейп, оглядывая мясо, казавшееся ему твердым.

— Но вы же не будете отрицать, что с достойным вознаграждением преданность к делу только растет? — сыронизировал мистер Крауч.

— Как и аппетиты, и праздность, — возразил ему Северус и взялся за вилку с ножом, чтобы проверить качество ростбифа.

— По вам не скажешь.

— По вам тоже.

Разговор утих, когда оба принялись воздавать должное мясу, закускам и хересу.

Мистер Крауч первым нарушил молчание в ожидании кофе:

— Как поживает ваша воспитанница?

— В добром здравии.

— Кажется, я видел ее сегодня днем. Неужели вы нарушили свои принципы и привезли ее с собой?

— Мисс Грейнджер недурно исполняет обязанности моего секретаря, — неохотно поделился мистер Снейп. — Также ей будет полезно расширить свой кругозор перемной мест.

— О, я вас понимаю, — покивал мистер Крауч, проявив невиданное для него участие. — Даже когда дети вырастают, с ними все равно сложно.

Северус припомнил, что у мистера Крауча был единственный сын — Барти Крауч-младший, с которым у отца были натянутые отношения. Сие печальное обстоятельство привело к тому, что Крауч-младший, слывший способным молодым человеком, в пику родителю бросил учебу в университете Эдинбурга, пристрастился к опиуму и спиритизму…

И казалось, что все пропало, если бы не профессор Том Марволо Реддл. Для мистера Крауча-старшего сия фигура обладала флером загадочности, будила подозрительность, но ради сына он согласился переселить Барти под надзор человека, называвшего себя психоаналитиком. Вскоре Крауч-младший излечился от зависимости и изъявил желание пройти медицинские курсы, а после и остался в доме мистера Реддла на правах его ученика. Мистер Крауч, несмотря на подозрительность, все же принял выбор сына и возобновил общение, кое сводилось к встречам на нейтральной территории раз в месяц.

— Я слышал, что у женщин в таком возрасте часто бывает истерия, и ее успешно лечат. У мисс Грейнджер еще не было приступов?

Мистер Снейп попытался припомнить все вспышки неудовольствия своей воспитанницы без видимой на то причины, но быстро сдался. Мисс Грейнжер была на редкость уравновешенной особой, что делало ей честь и выгодно выделяло среди других особ женского пола.

— Мисс Грейнджер — благоразумная девушка, чтобы впадать в такие крайности, — мистер Снейп поджал губы.

Психиатрия казалась ему чем-то странным, неуместным и бесполезным, как те сеансы спиритизма, набиравшие популярность в кругах молодежи. Что еще больше его поражало, так это то, что мистер Крауч, будучи ранее рациональным и трезвым человеком, теперь во всем видел психологическую подоплеку. Он походил на неофита, коему открыли неведомое таинство и посвятили в него. Но его можно было понять — он обрел сына именно благодаря этой странной науке. Но науке ли?

— И все же вам стоит хотя бы прочесть пару трудов, весьма занятная вещь, — кивнул мистер Крауч.

Судья Снейп приподнял бровь в немом вопросе.

— Мне думается, что мотивы вашего убийцы сокрыты глубоко в его психике, — пояснил с легкой усмешкой мистер Крауч, довольный возможности показать свое превосходство в образовании.

— Чужая душа — потемки, сэр, — Северус сделал глоток кофе. — Полиция считает это случайностью.

— А вы?

— Печальное стечение обстоятельств.

— А вы не боитесь, что сами окажетесь жертвой сих обстоятельств? — вдруг спросил мистер Крауч.

Мистер Снейп не успел ответить, как его брегет зазвонил, возвещая о том, что отведенное время для перерыва окончено и пора возвращаться в здание суда. Оставив оплату и разумные чаевые, джентльмены покинули сие заведение, удовлетворенными и кухней, и разговором.

Драко Малфой зевнул — лекция по французской сатире его утомляла, и отчаянно хотелось прикорнуть или уйти, но данное слово удерживало его от этого сумасбродного желания. Рядом сидела мисс Грейнджер, такая вдохновленная и по-своему прекрасная, что раздражало до желчи.

Молодой мистер Малфой вздохнул, поминая крестного недобрым словом.

Некогда его отец и крестный имели счастье учиться на одном факультете в Эдинбургском университете. Как так получилось, что будущий лорд Малфой сдружился с мистером Снейпом, который мог похвастаться недурной родословной только со стороны матери, для Драко оставалось загадкой. Тем не менее, дальновидность отца в выборе связей была весьма и весьма кстати. Так, благодаря протекции профессора Дамблдора, с которым лорд Малфой был в хороших отношениях, Драко без труда попал на юридический. А благодаря крестному уже знал, какая должность в судопроизводстве его ожидает на первых порах.

В целом, жизнь Драко Малфоя катилась по накатанным рельсам. Все было распределено и распланировано заранее и только занимало свои места, когда приходил черед. Сей распорядок Драко не тяготил — он знавал пару сокурсников, коим приходилось прикладывать много усилий, для того чтобы просто соответствовать определенному уровню. Но дотянуться до его положения им было не под силу.

Подперев голову рукой, он перевел взгляд на соседку. Мисс Грейнджер была целиком увлечена лекцией, и мистер Малфой мог беззастенчиво рассматривать воспитанницу своего крестного.

По его мнению, мисс Грейнджер была недурна собой, одевалась со вкусом, обладала манерами, одобряемыми даже его матерью, но имела существенный недостаток — она была вольницей. По словам леди Малфой, мистер Снейп очень избаловал свою воспитанницу, дав ей слишком много полномочий и прав, что сформировало ее чрезмерное свободолюбие.

Драко придерживался того же мнения, что и его отец — женщина всегда должна была знать свое место и склонять голову перед мужчиной. Мисс Грейнджер же более всего походила на эмансипе, которые пугали миссис Малфой и повергали в ужас консервативное общество. И посему была безжалостно вычеркнута из списка подходящих кандидатур на роль будущей супруги Драко Малфоя.

Отношения с мисс Грейнджер у самого Драко были подчеркнуто вежливыми, как того требовала необходимость. Когда он в возрасте одиннадцати лет приехал на Рождество к крестному в компании отца, то менее всего ожидал увидеть диковатую девчонку с гривой непослушных, словно бы нечесаных волос. Девчонка сделала дежурный книксен и едва ли проговорила двух слов за раз в присутствии взрослых. Впечатление испортил и Поттер, прибывший в компании крестного с опозданием.

Детей тут же отправили знакомиться подальше от взрослых в гостиную.

Драко в своей манере попытался завязать с Поттером знакомство:

— Я Малфой. Драко Малфой.

Взгляд Гарри Поттера был лишен всякого узнавания, хотя не было человека в Спайдершире, да и в самой Англии, кто бы ни знал фамилию Малфой. Во взгляде Грейнджер плескалась только смутная догадка, которой она безмолвно поделилась с Поттером.

Драко начал закипать от такой несправедливости.

— А ты, значит, тот самый Поттер?

Поттеры также были именитой семьей, но личность именно Гарри Поттера была окутана флером таинственности — как говорили взрослые, родители Поттера погибли при странных обстоятельствах, и сие событие до сих пор будоражило умы общества округа Спайдершир.

Гарри скованно кивнул и глянул на подругу, но та была растеряна не меньше него, не зная, как вести светские беседы.

— А ты… — обратился Драко к Гермионе, — Грейнджер, кажется?

— Гермиона Грейнджер, — ответила тихо девочка, почти незаметно запнувшись.

— Твои родители из джентри или лендлорды? — Драко не мог припомнить никого именитого с такой фамилией, и ему отчаянно нужна была подсказка.

Гермиона покачала головой. Драко поморщился — и ради этого отец притащил его сюда и приказал вручить подарок?

— Ну, твой отец хотя бы эсквайр? — продолжал допытываться он у мисс Грейнджер. — Виконт, баронет, граф, герцог?

Мисс Грейнджер снова отрицательно покачала головой. Драко Малфой не скрыл раздраженного фырканья — что за ужасное невежество?

— И как после этого с тобой дружить? У тебя нет титула и… поместья! — протянул Драко, смерив Гермиону неприязненным взглядом. — Держу пари, ты просто из… из неправильных! О боже!

Драко отвернулся от мисс Грейнджер. Тут неожиданно встрял мистер Поттер, вступаясь за Грейнджер.

— Тогда я тоже неправильный, Малфой. Я не знаю ничего о лордах, джентри и лендлордах, — Гарри воинственно вскинул подбородок. — Как и Гермиона.

— Тогда тебе стоит выбирать правильных друзей, Поттер, — Драко протянул ему руку. — Я мог бы тебе помочь.

Гарри придвинулся ближе к Гермионе.

— Думаю, я и сам смогу отличить неподходящих людей, спасибо, — холодно отрезал он.

— На твоем месте я был бы осторожнее, Поттер, — медленно проговорил Драко, внутренне закипая. — Выбор правильных друзей определяет успех.

— У меня хорошие друзья, — Гарри взял Грейнджер за руку.

Разозленный Драко Малфой вышел из гостиной, демонстративно топая, и направился на поиски отца. Тот нашелся в кабинете крестного, с ними же был и мистер Блэк. Драко не боялся общества джентльменов, приходившихся ему в разной степени родственниками. Отец, крестный, двоюродный дядя — это были люди его круга, а не странная девчонка и неправильный мальчишка. Но отец не оценил рвения Драко провести время со взрослыми. Как потом, спустя годы понимал Драко Малфой, он застал их за игрой в карты, а на столе стояли бокалы с пуншем. И потому его обратно отправили в гостиную в детскую компанию.

От досады Драко снова принялся задирать мисс Грейнджер, мистер Поттер не стерпел и треснул его по лбу игрушкой. Мистер Малфой этого не снес, и случилась драка, несмотря на все попытки мисс Грейнджер успокоить их.

Впредь поздравления от Малфоев передавались мисс Грейнджер в письменной форме, к ним прилагалась коробка с куклой. Драко был отчасти счастлив, что его избавили от официальной повинности. Случившаяся несколькими годами позже пара встреч с мисс Грейнджер и с мистером Поттером прошла в вежливом нейтралитете.

И вот теперь, уже будучи студентом, Драко встретил крестного с дамой на одной из улиц старого Эдинбурга и радостно поприветствовал без ожидания какого-либо подвоха. Лишь когда дама, бывшая рядом с мистером Снейпом, приподняла вуаль, отчасти искажавшие черты ее лица, Драко неожиданно узнал мисс Грейнджер. Тут бы ему отговориться срочными делами, но протокол и воспитание требовали исполнить все нормы общения цивилизованного общества. После обмена любезностями мистер Малфой был приглашен на чай, а после, с подачи крестного, сделался спутником мисс Грейнджер в ее прогулках по городу. Ведь мистер Снейп в силу своих дел не мог уделять время воспитаннице, а у мистера Малфоя как раз каникулы, верно?

И сейчас Драко сидел на лекции по французской сатире и откровенно боролся со сном. Когда же все закончилось, он с видимым облегчением направился к выходу одним из первых, буквально волоча за собой мисс Грейнджер. В толпе замелькали знакомые лица, заставляя Драко торопиться побыстрее покинуть здание alma mater, чтобы избежать лишних вопросов и внимания.

Но удача и на этот раз отвернулась от него.

— О, Малфой! И ты здесь!

Мисс Грейнджер не без удивления смотрела на высокого молодого человека с приятной внешностью, который улыбался Драко Малфою. Тот принял как можно более независимый вид и подал руку знакомому:

— Здравствуй, Нотт. Мисс, Грейнджер, это мой сокурсник, Теодор Нотт. Нотт, позволь представить тебе мисс Грейнджер… — тут Драко замялся, пытаясь подобрать обтекаемые слова, — старая знакомая.

— О! Очень приятно, мисс Грейнджер! — Нотт отвесил легкий поклон. — Я не знал, что ты с дамой, Малфой!

Драко неуловимо поморщился, держась по-прежнему холодно и отстраненно. Кажется, его сокурсник очаровался мисс Грейнджер с первого взгляда.

— А как вы познакомились? — живо заинтересовался природой их отношений мистер Нотт.

Мисс Грейнджер на миг смешалась, и Драко поскорей перехватил инициативу, чтобы избавить своего товарища от всех иллюзий:

— На рождественской вечеринке, — и тут же поспешно добавил. — Это было в детстве, Нотт.

— А, так вы друзья детства! — довольно улыбнулся Теодор, идя по левую руку от мисс Грейнджер. — Ты не рассказывал, что у тебя есть очаровательная подруга детства, Малфой.

— Досадное упущение с моей стороны, — процедил Драко, с явной неохотой предлагая руку мисс Грейнджер, чтобы она не затерялась в толпе узких коридоров университета.

Мисс Грейнджер вскинула подбородок и не приняла его руки, держась максимально отстраненно от «друга детства». Повисло неловкое молчание.

— Значит, вас тоже интересует французская литература, мисс Грейнджер? — нарушил паузу Нотт, галантно подставляя локоть.

Драко скрипнул зубами, видя, как Гермиона приняла руку мистера Нотта и едва заметно улыбнулась ему.

— Безусловно, мистер Нотт, — в ее голосе послышалось что-то именно женское, похожее на кокетство. — Ведь вы же не будете отрицать, что во многом мировая литература почерпнула бездну направлений именно у французов.

— Ах, мисс Грейнджер, как бы мне ни хотелось отрицать тот факт, что французы правят миром, но не могу не согласиться с вами, — улыбнулся в ответ мистер Нотт.

Драко ощущал себя третьим лишним. Он бы с удовольствием незаметно удалился, предоставив этой парочке ворковать в свое удовольствие, если бы не данное слово крестному. Как бы мистер Снейп ни любил его, мисс Грейнджер все равно находилась у него в каком-то приоритете. Это немало обижало маленького Драко (в те редкие встречи в Малфой-мэноре или в доме самого крестного). А потому мистер Малфой мучился от усиливавшегося прилива желчи, слушая, как оживленно воркуют о французской литературе эти двое.

— Наверное, я не совсем понимаю Рабле, — продолжал тем временем Теодор, так и не выпустив руки мисс Грейнджер, когда они вышли из университета и направились по улочкам Старого города. — Признаться, его юмор несколько специфичен… и телесен.

— В этом нет ничего удивительного, мистер Нотт…

Порыв весеннего ветра дунул в лицо всей компании, взметнул подол платья мисс Грейнджер и чуть не сорвал с нее шляпку, украшенную фиалками. Гермиона порывисто отдернула руку от локтя Теодора Нотта, чтобы удержать шляпку.

Драко утер платком чуть заслезившийся уголок глаза и замер, глядя на мисс Грейнджер. Чуть растрепавшиеся, выбившиеся из-под шляпки кудри заключали ее лицо в нежный ореол, уподобляя хорошеньким античным головкам, что были увековечены в мраморе. В ее глазах искрились слезы от ветра, щеки разрумянились от легкого смущения, а на губах сквозила искренняя застенчивая улыбка.

Споро вытащив несколько шпилек из прически, мисс Грейнджер переколола их, закрепила ими шляпку понадежнее, в солнечном свете блеснула сережка-капелька, несколько своевольных прядей так и остались виться из-под шляпки — и смущенно перехватила свою сумочку.

— Я даже не ожидала, что здесь такие ветры.

Мистер Малфой молчал, глядя на нее. И словно в первый раз видел эти каштановые волосы, выбившиеся из пучка и лежавшие теперь на ее плечах, и светло-голубое платье с узким темным жакетом в тон, и тонкие пальцы, крепко, почти нервически сжимавшие бисерную сумочку, и взгляд, полный недоумения и искреннего беспокойства.

— Мистер Малфой, вы в порядке? — обратилась к нему мисс Грейнджер, немало сбитая с толку его бесцеремонным разглядыванием.

Драко отвесил себе мысленную затрещину и холодно кивнул. Он был благодарен Нотту, который как ни в чем не бывало предложил где-нибудь пообедать. Мисс Грейнджер согласилась и вновь вернулась к обсуждению французской сатиры, которая все так же была неинтересна Драко — все его существо содрогалось от одной дикой мысли, что…

— Так вот, — продолжала, как заправский лектор, мисс Грейнджер, — такая телесность — дань средневековой традиции, а подобный низкий жанр и вовсе развязал месье Рабле руки, если можно так сказать…

Теодор Нотт с интересом слушал ее, не перебивая, и только кивал. Драко сунул руки в карманы брюк, не думая, что это невежливо — его разбирали досада и странная тревога от открывшихся вдруг перспектив. Он скользнул взглядом по мисс Грейнджер, которая продолжала говорить:

— Ведь на полях средневековых книг можно встретить всякие картинки низменного содержания, каковые свидетельствует о том, что средневековые люди с полным осознанием находили веселье в таких низких, телесных проявлениях, но это не мешало им стремиться к идеалам христианской добродетели…

Интересно, а крестный чисто по-христиански поймет его? А отец? Или матушка? Мистер Малфой не знал, охваченный сомнениями и недопустимой паникой — неужели ему нравится невыносимая зануда, недавняя кокни… та, которая и не должна его волновать…

Мисс Грейнджер!

Когда же к положенным пяти часам он вернул мисс Грейнджер крестному и подошел к ожидавшему его мистеру Нотту, то ощутил себя абсолютно опустошенным этим днем. Теодор зевнул и направился в сторону своего дома, где он снимал комнаты.

— А знаешь, эта мисс Грейнджер очень умная особа.

— Угу.

— И в какой-то момент мне даже стало нечего сказать, — поделился Теодор. — Она все говорила и говорила, я буквально ощутил себя школяром!

Драко впервые за весь день глянул прямо на товарища — о чем он?

— И мне так не по себе стало… — чуть поежился Теодор. — А у нее есть жених?

— Нет, — мотнул головой Малфой, словно просыпаясь от наваждения.

— Не удивительно, — покивал Теодор Нотт и поманил Малфоя в сторону паба. — Честное слово, как бы хороша ни была женщина, но все ж куда лучше, если она знает, когда молчать! Идем отобедаем к Гринграссам. Ручаюсь, там прехорошенькие сестрички, которые не умничают, как мисс Грейнджер!

Драко ощутил, как напряжение и тревога дня растворяются. А ведь Нотт прав: хорошеньких женщин и девиц в достатке, но по-настоящему ценны те, кто умеет держать язык за зубами! А мисс Грейнджер, несмотря на все свои достоинства, все свое юное очарование, к числу этих драгоценных экземпляров не принадлежала. Драко вздохнул облегченно, с удовольствием выкурил сигарету и окончательно выбросил из головы дневную влюбленность в мисс Грейнджер.

Мистер Крауч-старший отбыл домой сразу же после вынесения приговора. Мистер Снейп же остался — соблюдение ряда формальностей требовало его присутствия как верховного судьи. Все дела заняли не более двух дней, но Северус не спешил домой — погода благоприятствовала, как и настроение мисс Грейнджер побыть в Эдинбурге подольше.

Прогуливаясь по улочкам Старого города, мистер Снейп невольно присматривал респектабельный дом, который можно было бы приобрести за разумную цену и приезжать сюда время от времени. Ну или отселить сюда мисс Грейнджер, в конце концов. Его воспитанница чинно шла рядом, говоря о чем-то отвлеченном. Мистер Снейп просто слушал ее голос, не стремясь поправлять поучать или, боже избавь, спорить. Хотя в пылу спора мисс Грейнджер была хороша: раскрасневшаяся, взъерошенная и милая. Настолько, что хотелось попросту схватить ее в объятия и долго, голодно и жарко целовать.

— И что же я сказала не так? — мисс Грейнджер не заметила, как принялась рассуждать сама с собою вслух.

Мистер Снейп подавил вспышку ревности к крестнику и его товарищу и как можно более миролюбиво заметил:

— Возможно, мистер Нотт понял, что не сможет поддерживать глубокие интеллектуальные беседы, а посему счел нужным скрыть эту слабость от вас.

Гермиона невольно вздрогнула и покраснела, поняв, что выложила опекуну все свои мучительные размышления нескольких дней. Мистер Нотт и мистер Малфой более не появлялись на горизонте, знакомых дам ее возраста и положения в Эдинбурге попросту не нашлось, и потому мисс Грейнджер вынужденно коротала время в квартире, снятой опекуном недалеко от здания суда. Как натура рациональная и независимая, она быстро нашла себе занятие, не требовавшее участие обоих молодых джентльменов. Но мысленно все равно возвращалась к событиям того дня и анализировала получившуюся ситуацию.

— Разве? — мисс Грейнджер несколько недоверчиво нахмурилась, и мистер Снейп скупо кивнул.

Она удовлетворилась таким ответом, и вскоре ее дурное настроение развеялось, стоило им переступить порог книжного магазина.

Мистер Снейп изучал вдумчиво полки с философскими трудами и листал переиздания кодексов. Сама мисс Грейнджер рассматривала новые дамские журналы, больше похожие на альманахи, и книжные новинки в бархатных переплетах. Ее взгляд невольно замер на книге «Восемь двоюродных братьев и сестер» некой Т. Олкотт. Пролистав ее и найдя несколько забавных, интересных мест, Гермиона выбрала к ней еще несколько журналов, а после подошла к опекуну, изучавшему какой-то том по юриспруденции.

К ее удивлению мистер Снейп купил психологический альманах, оплатил ее покупки, что по сравнению с его приобретением были сущей безделицей, и на улице спокойно осведомился:

— Вы планировали отобедать дома или в городе?

Мисс Грейнджер хотелось разнообразия, посему она выбрала второй вариант. Мистер Снейп подал ей руку и повел по направлению к хорошо знакомому ему ресторану.

— Хочу предупредить, мисс, ужин будет поздним. После обеда мы выезжаем домой.

Гермиона понимающе кивнула, хотя в глубине души желала побыть здесь еще пару дней. Но мистер Снейп был привязан к месту службы и не мог позволить себе долгие отлучки.

— Надеюсь, ничего срочного, сэр.

— Безусловно, мисс. Только то, что требует внимания.

Плотный обед прошел в молчании, как и сборы. Вскоре мисс Грейнджер сидела в поезде, будучи поглощенной своими мыслями и невидяще глядя в окно, пока мистер Снейп был занят химическим альманахом.

Проезжая мимо живописных рощ, следуя по мосту, поезд только несколько раз замедлил свой ход: в Кейтниссе, в Маглшире и окончательно замер в Спайдершире. Стоя на перроне, мисс Грейнджер терпеливо дожидалась, пока опекун распорядится насчет багажа, а потом привычно подала мистеру Снейпу руку.

— Знаете, я всегда думаю, почему все расположено именно так? — проговорила она.

Мистер Снейп вопросительно глянул на нее.

— Отчего Спайдершир — это округ Визардшира? — пояснила мисс Грейнджер.

— Так сложилось исторически, мисс, — ответил Северус. — В целом, Спайдершир был когда-то графством, позднее его упразднили. Такое решение не более чем административное решение.

Гермиона кивнула — это им рассказывали еще в школе. Она помнила, как мадам Макгонагалл достала огромный атлас, в котором был весь Визардшир, а островками в нем, словно годичные кольца, Спайдершир, Маглшир, в котором был свой административный центр и история. Кроме того, отдельно изучались летописи о первых владельцах этих земель.

— А у вас не возникало желания переехать? — вдруг спросила Гермиона опекуна.

— В свое время я провел достаточное время на чужих квартирах, чтобы оценить достоинства своего угла, — было ей ответом.

Это было достаточным намеком, что опекун не настроен вести отвлеченные беседы, и потому она замолчала окончательно.

Зато для мистера Снейпа открылась бездна неутешительных размышлений, которые оканчивались следующим вопросом: как скоро ему придется приобретать дом для мисс Грейнджер?

Озаботиться как следует эти вопросом он не успел. Нарочный от инспектора Муди принес неутешительную весть — мистер Крауч мертв.

* * *

Лил дождь вопреки всем прогнозам. Мистер Снейп стоял поодаль, наблюдая бесстрастно за тем, как закапывают гроб. Смерть мистера Крауча-старшего уже была закономерной и указывала на чью-то злую руку, вздумавшую покушаться на благородных служителей закона.

Хотя, по совести, мистер Снейп ни одного из покойных не назвал бы благородным служителем закона, скорей, личностью, блюдущей свои интересы вопреки закону. До него доходили слухи, что строительное дело мистера Амбриджа было построено не совсем честно — многочисленные поборы с арендаторов, принудительное выселение людей из жилищ, невыплаченные компенсации пострадавшим дольщикам, кои вкладывались в строительство того или иного дома… и это был далеко не полный список нарушений мистера Амбриджа.

Могильщики укладывали мокрую, тяжелую землю, возводя ровный холм. Вода ручьями лилась с их шляп, капала с красных от натуги и выпитого джина носов.

Мистер Тикнис вполне оправдывал свое прозвище из-за позорного греха — алчности. Он не был плохим адвокатом, на мнение Снейпа весьма компетентным, но из той породы, что будет тянуть дело на годы и годы, если то позволяют финансы клиента.

Главный копальщик закончил работу, утер мокрым рукавом лицо и подошел к молодому человеку, стоявшему у свежей могилы. Тот сухо кивнул, залез в карман, положил в чужую мозолистую руку оговоренную плату и отвернулся. Затем вытащил из кармана пиджака часы, хлопнул крышкой, сунул их обратно, развернулся на каблуках и направился в сторону немногочисленных скорбящих, крепко держа над головой зонт. Мистер Снейп оценил осанку и отстраненность, блеск темно-русых волос, остриженных и уложенных по последней моде, как и новый костюм. Породистое, полное веснушек лицо имело явное сходство с прокурором Краучем-старшим.

Мистер Крауч-младший не подал руки инспектору Муди, только коротко переговорил с ним, раскланялся и прямиком направился к Снейпу, не сводя внимательно взгляда. Северус чинно кивнул, не дрогнув и ручкой зонтика, в то время как мистер Крауч-младший по-мальчишески положил ручку зонтика на плечо, расплескав сочившуюся с него воду. Северус брезгливо поморщился на сей жест, не красящий настоящего джентльмена.

— Мистер Снейп? — тон Барти Крауча-младшего был лишен и намека на приветливость.

— Мистер Крауч, — отозвался не менее холодно Северус.

— Говорят, вы последний, кто видел моего отца живым.

Судья сухо кивнул.

— Чему было посвящено последнее дело моего отца?

— Коррупция и финансовые махинации, — скупо обронил Северус.

— Преступник понес наказание?

— Все, как требовалось по закону, мистер Крауч.

Высокий лоб молодого джентльмена прорезали глубокие морщины задумчивости. Северус бесстрастно смотрел на то, как мистер Крауч-младший пытается проанализировать услышанное.

— У него были враги?

— Этого мне неизвестно, мистер Крауч.

— Но вы же общались, — попытался надавить на него Барти. Его темный взгляд начал метаться по лицу Снейпа, явно ища хоть какие-то подсказки.

— Деловые отношения не есть дружба или товарищество, — парировал Северус. — О круге подозреваемых вам сообщит инспектор Муди, если пожелает. До встречи.

Он развернулся и направился к экипажу.

— Учтите, мистер Снейп, я еще нанесу вам визит! — торопливо донеслось вслед.

Северус, не оборачиваясь, коснулся пальцами полей траурного цилиндра, давая понять, что услышал.

Настроения на грог и поминальный пирожок не было. Хотелось домой, в свое кресло у камина, бокал бренди и тишины, какую могли дать только родные стены.

Мистер Крауч-младший появился через пару дней после похорон. Судья Снейп не был настроен на разговор — в кресле для посетителей сидел мистер Поттер и выпытывал у него битый час прошлые дела прокурора Крауча на предмет врагов покойного. Мисс Грейнджер из-за легкого недомогания была наверху, и Северус возблагодарил всех богов за то, что воспитанница не присутствовала при мужских разговорах.

— Мистер Снейп уделит мне минуту?

— Если ваш разговор не конфиденциален, то можете говорить при мистере Поттере.

Барти Крауч пошел пятнами и даже стал несколько нервно кусать нижнюю губу, то и дело зализывая по-змеиному место укуса языком.

— Осмелюсь… — с присвистом начал он. — Осмелюсь отметить, что я по личному вопросу.

Северусу пришлось уступить. Мистер Поттер понимающе кивнул и скрылся за дверью кабинета.

— Итак, ваш личный вопрос?

— Меня интересует, кто бы мог убить моего отца.

— Я не могу вам назвать имя убийцы, но над этим вопросом работает мистер Поттер, — ответил Северус. — Вы могли бы помочь следствию и предоставить все, что почерпнули от ежемесячных встреч с покойным.

Мистер Крауч туго сглотнул, потер мизинцем щеку и вздохнул с показательной скукой.

— И что же я должен рассказать о моем отце?

— Все, что сохранилось в вашей памяти, — предложил Снейп.

Барти раздумывал какое-то время, но нехотя согласился. Когда в кабинет снова вошел Гарри, мистер Снейп распорядился:

— Мистер Поттер, если у вас есть вопросы к сему джентльмену, вы можете их задать.

— Простите..? Я… с позволения сказать… подозреваемый? — вкрадчиво осведомился Барти Крауч, сжимая нервически рукой трость отца.

— Технически мы все подозреваемые, мистер Крауч, — поправил очки Поттер и вооружился блокнотом с карандашом. — Итак, когда вы виделись с мистером Краучем в последний раз?

Барти прищурился:

— В прошлом месяце. В этом встреча должна была состояться вчера.

— Где вы находились в день смерти мистера Крауча?

— В Лондоне, ассистировал доктору Реддлу.

Снейп обратил внимание, что Крауч-младший отвечал без заминки.

— По поводу?

— Э… доктор Реддл изучает расстройства истерического спектра, как и господин Блейлер. Доктор Реддл проводил сеанс с одной… замужней дамой… леди, коя получала наслаждение от испытываемой боли и боли, причиняемой во время интимной близости, — пояснил Барти, явно вернув себе самообладание. — Ее супруг был против таких наклонностей, посему даму определили сперва в лечебницу, а после и к доктору Реддлу.

Мистер Снейп и мистер Поттер несколько недоуменно, но вместе с тем иронично переглянулись, слыша подобный по их мнению вздор. А мистер Крауч тем временем успокоился окончательно, вспомнив про своего наставника, достал золотой портсигар и с позволения Снейпа закурил.

Гарри продолжил задавать вопросы мистеру Краучу, связанные с родом его деятельности, степени занятости, достатка и прочая. Барти удивительно легко и без стеснения дал ответы на все вопросы, а затем с невозмутимым лицом проговорил:

— Я уже давно не нуждаюсь в спонсировании отца. Я зарабатываю достаточно своим трудом. И не думаете ли вы, господа, что я убил бы отца только из-за наследства?

— Мы так не думаем, мистер Крауч…

— Откуда нам знать, вдруг вы до сих пор пристрастны к опиуму, мистер Крауч? — заметил Северус. — Опиум — дорогое удовольствие, а посему вашего заработка могло бы и не хватать на сие… лекарство.

Барти тут же ощерился.

— Это не ваше дело, мистер Снейп!

— Это дело полиции, которая восстанавливает справедливость.

Мистер Крауч откинулся в кресле.

— Если бы я захотел убить отца, то сделал бы так, чтобы его тело никогда не нашли. Я выманил бы его на безлюдную, глухую территорию, и… скажем, проломил бы ему череп топором, предусмотрительно завернутым в тряпицу, — начал со вкусом он, выдыхая густой дым. — Затем избавился бы от тела… скажем… м-м-м… разрубил на части и закопал бы в том же лесу. Всем объявил бы об отъезде отца на курорт… э-э-э… в Европу, подделав его пару писем, и никто ничего бы не узнал.

Гарри ощутил, как по спине катится холодный пот. Его поразило, насколько просто и свободно мистер Крауч рассказал о том, как убил бы своего отца. Словно продумывал это сто тысяч раз.

На это замечание Барти Крауч-младший передернул плечами.

— Когда… когда с отцом у меня были весьма натянутые отношения… я действительно задумывался об этом, — он докурил и вмял окурок в пепельницу. — Но проработав детские обиды, я простил отца и понял. Благо, он нашел в себе силы сделать шаг навстречу… и у нас даже был разговор, после которого мы оба плакали… мы были опустошены после этого, но… стали свободнее. И счастливее, — в глазах Барти заблестели слезы от одного воспоминания.

То, что Барти Крауч — тонкий психолог, весьма талантливый и одаренный, было хорошо известно Северусу, а посему червоточина подозрения так и осталась у судьи. Ведь мистер Крауч-младший мог умело манипулировать чувствами таких, как мистер Поттер, обеспечивая себе ореол несчастного сына в глазах следствия.

— Так что все мои мотивы — это фикция, — продолжил уже более ровно мистер Крауч. — Я единственный наследник, благодаря отцу я получил свою часть наследства после смерти матери. Когда же я был на краю пропасти… в материальном плане, конечно же… он смог меня удержать на плаву, — видимо, Барти доставляло удовольствие это выворачивание собственного прошлого наизнанку. Возможно, ему просто не с кем было разделить это бремя, настигавшее каждого, кто переживает смерть родителя, даже если этот самый родитель не был любимой фигурой при жизни. — На данный момент, повторюсь, я провожу сеансы психиатрии, лечу истерию у знатных дам, изучаю неврозы, что… дает свои плоды.

Мистер Снейп промолчал, а вот Гарри несколько живо поинтересовался методикой изучения психических расстройств и способами определения тех самых расстройств. Мистер Крауч, уверившись по поведению мистера Поттера, что ему не грозят подозрения в убийстве, принялся рассказывать об определениях расстройств благодаря гипнозу, рисункам и тестам.

— Я мог бы провести диагностику сейчас на любом человеке, чтобы потом проанализировать его личность, — Барти впервые за все время улыбнулся.

— А вы… вы могли бы сделать психологический портрет человека, не видя его? — видимо, Поттер развивал пришедшую ему на ум мысль, и Северус про себя похвалил его за такую идею.

Барти Крауч нахмурился, напряженно размышляя о предложенном.

— Я мог бы попробовать, мистер Поттер, — наконец, дал он ответ. — Но я должен написать своему наставнику, чтобы определиться с методиками. Вы точно не хотите пройти диагностику?

— Благодарю, сэр, — вежливо отказался Гарри, суетливо листая блокнот. — В другой раз.

— Другого раза может и не быть. А вы, господин судья? — Барти глянул на мистера Снейпа.

— Не имею нужды.

— Считаете психиатрию лженаукой?

— Сие направление не имеет прочной доказательной базы, чтобы утверждать обратное.

Мистер Крауч не слишком обиделся.

— Ну, хорошо. Давайте проведем небольшой эксперимент. М-м-м… скажем, в доме есть человек, который знаком вам, но не знаком мне?

Гарри переглянулся со Снейпом. Тот скрипнул зубами.

— Нет.

В ту же минуту в дверь постучали, и спустя мгновение вошла мисс Грейнджер, несколько бледная, но оживленная, за ней прошла Сара с подносом с чаем на троих. Мистер Крауч с интересом посмотрел на мисс Грейнджер и поднялся, как и все остальные мужчины в кабинете.

— Добрый день, господа, — Гермиона вытащила из кармана платья блокнот. — Мистер Снейп, почему вы не сказали мне, что у вас посетитель?

— Я счел нужным обойтись без вашего присутствия, мисс.

Барти с нескрываемым любопытством оглядел молодую леди, оценил ее осанку, манеру держать себя, эмоциональные всплески, открыто читающиеся на ее хорошеньком личике. Затем перевел взгляд на судью, на его черный взгляд, направленный на девушку, поджатые губы, прислушался к холодному тону и не скрыл улыбки.

— О, так у вас есть секретарь, мистер Снейп?

Взгляд черных глаз был убийственным, и Барти даже внутренне дрогнул от восхищения — доктор Реддл счел бы этого персонажа хорошим объектом для изучения в плане манипулятивных техник.

— Это моя воспитанница — мисс Грейнджер, мистер Крауч. Мисс Грейнджер, мистер Барти Крауч-младший, — неохотно представил их друг другу Северус. — Мистер Крауч занимается изысканиями в области… человеческого разума.

— К вашим услугам, мисс Грейнджер, — Барти взял протянутую женскую руку и мягко пожал тонкие прохладные пальцы. — Вы как раз кстати.

Мисс Грейнджер невольно растерялась, но заинтересованность новой личностью вытеснила осторожность и опаску при виде гостя, который явно не нравился опекуну.

— Требуется моя помощь? — уточнила она, глянув на Гарри. Тот отчаянно пытался показать всем видом, чтобы она не вмешивалась.

— О-о-о! Вы не представляете, как! — расплылся в сладкой улыбке мистер Крауч. — У нас возник научный спор, и нам нужно провести эксперимент. Поможете?

Мисс Грейнджер, поддавшись азарту и жажде знаний, с готовностью кивнула. Гарри мысленно застонал, видя, что мистер Снейп словно окаменел.

— М-может, в другой раз? — робко предложил он.

— Любой эксперимент убивает время, сэр, — Барти тут же парировал. — Мистер Снейп, вы с нами?

— Я против, — процедил Северус. — Мисс Грейнджер не подопытная крыса для ваших игр.

— А может, мисс Грейнджер решит сама? — Крауч уже откровенно смеялся про себя, легко прочитав по лицу юной леди протест и возмущение словами опекуна. — Вы же совершеннолетняя, мисс?

— Да, сэр. И я готова поучаствовать в эксперименте, — Гермиона глянула на опекуна и прищурилась. — И, как известно, вся практическая наука — это большой эксперимент.

— Как верно сказано, мисс! — Барти даже выразительно похлопал ей. — Раз судья Снейп против, то он может удалиться, а мы останемся.

— Это все еще мой кабинет, — возразил Снейп.

— Можем перейти в библиотеку, — предложила Гермиона.

— Отлично! — мистер Крауч встал и последовал за мисс Грейнджер.

Гарри не хотел оставлять подругу наедине со странным психологом и тоже отправился в библиотеку.

Как только дверь кабинета закрылась, Северус в раздражении разломал карандаш, порвал на мелкие клочки несколько черновиков и выкинул их.

Мисс Грейнджер с растерянным видом теребила манжету блузы. Гарри сидел на стуле рядом, чуть недовольно нахохлившись и укоризненно поблескивая очками. Мистер Крауч тем временем подытожил.

— …сей факт вашей рациональности объясняет следующее — фигура опекуна усилила вашу природную рассудочность, склонность к логике, а не чувству, привив вам нестандартный для современной женщины тип мышления, — он сделал неопределенный жест рукой. — Мисс Грейнджер, я рад знакомству с вами и при иных обстоятельствах даже предложил бы вам стать моей ученицей. Не каждый день встречаешь женщину с мужской логикой и такой холодной головой.

Гермиона качнула головой.

— Не думаю, что это возможно, сэр.

Барти глянул на замеревшего в кресле Поттера.

— Мистер Поттер, я мог бы переговорить с мисс Грейнджер наедине?

— Боюсь… — Гарри смешался под чужими взглядами и кашлянул в кулак. — Но только если как врач.

— Благодарю, мистер Поттер, — сладко улыбнулся Крауч, без намека на улыбку в глазах.

Когда они остались одни, мистер Крауч перестал улыбаться и прямо глянул на мисс Грейнджер.

— Я верно понимаю, что ваше душевное состояние можно описать как нечто подобное живому мертвецу?

— Не совсем понимаю, о чем вы, сэр, — аккуратно отозвалась Гермиона.

— Это когда человек физически здоров, испытывает эмоции, но при этом… — он задумчиво пожевал губами и мазнул по ним языком, словно змея. — Душа молчит. Это и называется живой мертвец. Русские называют это хандрой.

Мисс Грейнджер осторожно кивнула.

Барти какое-то время смотрел на нее, после снова спросил.

— Вы хотели бы уехать из этого дома, мисс Грейнджер?

Молчание было напряженным, и мистер Крауч было потянулся за сигаретами, но одернул себя — мисс Грейнджер была настолько правильна и примерна, что представить ее с сигаретой было кощунством.

— Кажется, я понял, в чем дело, мисс.

Гермиона молча выслушала короткую речь, анализирующую ее чувства, после которой был озвучен итог:

— …и посему я делаю весьма закономерный вывод, что как бы вам не хотелось сепарироваться от вашего опекуна, подсознательно вы все же не желаете этого, ибо никто не понимает вас так, как он.

Гермиона озадаченно покрутила пуговицу на манжете.

— Вы хотите сказать, что… я не хочу взрослеть?

— Ох, мисс Грейнджер… — Барти позволил себе мягкую улыбку. — Отнюдь. Вы взрослее в интеллектуальном плане, чем все дамы Великобритании вместе взятые. Просто в вас говорит дух противоречия. Разум держит в узде все ваши душевные порывы, кои вы не можете проанализировать, понять их природу и… разобраться в ваших желаниях. Короче, извечный конфликт разума и чувства, — он откинулся на спинку кресла.

— И как же его устранить?

— Анализ, мисс, — подсказал ей Барти с той же улыбкой и встал. — Есть правило пяти жемчужин. Попробуйте любую проблему пропустить через это. Задайте себе вопрос «почему?», найдите ответ и так пять раз. И помните, что каждый вопрос должен логически вытекать из первого. Как вы понимаете, в итоге ваши суждения будут нанизаны на нить вашего размышления, как жемчужины.

— Да, сэр, — мисс Грейнджер была весьма озадачена. — А что вы скажете про Гарри?

— Везунчик в какой-то мере. Ему посчастливилось встретить опекуна, который не был столь рассудочен, как ваш, более пылок в проявлении привязанностей и чувств. Посему мистер Поттер — это замечательный, умный человек, но необузданный, а потому зависимый от этих чувств. Будь у него другие обстоятельства, его характер… м-м-м… закалился бы в какой-то степени. А сейчас… он эмоционально еще не зрел. Сырой, словно необожженный горшок. А вот вы, мисс Грейнджер, уже эмоционально сформировались. Я прав?

Гермиона механически кивнула. Барти подошел к двери и, толкнув ее, вышел к ожидающему Поттеру.

— Мистер Поттер, а вы когда-нибудь стрелялись на дуэли? — нарочито весело спросил Барти, когда они направились к кабинету судьи.

— Нет, сэр, — осторожно ответил Гарри.

— А вам стоило бы хоть разок попробовать! — мистер Крауч-младший покровительственно похлопал его по плечу. — Правда, если убьете кого-нибудь, будет… неприятно, но эмоционально вы сформируетесь окончательно.

Гарри недовольно поджал губы.

— Нет нужды убивать просто так, сэр.

— А, значит, я верно понимаю, что вы ни разу и не убивали! — оживился Барти Крауч. — С вашей профессией это прям-таки удивительно, мистер Поттер. Но не переживайте, все впереди. Вы всегда можете начать увлекаться охотой!

— Почему вы решили, что мне обязательно нужно убивать? — ожесточился разом Гарри. — Это ужасно, мистер Крауч. И очень гнусно и противоестественно убивать кого-то.

Мистер Крауч обернулся к нему с видом мудрого учителя.

— Ах, мистер Поттер! Я бы очень хотел пожелать вам никогда не сталкиваться с моральными дилеммами вроде тяжести преступления и наказания, но с вашей профессией это невозможно… — он вздохнул и отошел, когда Гермиона постучала в дверь кабинета судьи. — Как невозможно и то, что рано или поздно убийство произойдет в рамках борьбы. Поэтому я бы рекомендовал вам начинать стрелять не по банкам, а по белкам.

Гарри не успел ответить, как из-за двери послышалось «войдите». Мисс Грейнджер же благоразумно сделала вид, что ничего не слышала, хотя для нее было достаточно пищи для вечерних размышлений.

Мистер Снейп с неудовольствием выслушал краткий отчет по поводу эксперимента, всем видом показывая, что психоанализ — шарлатанство, а после позволил Поттеру ввести мистера Крауча в курс дела. Мистер Крауч взял материалы и пообещал прийти через неделю с точным анализом портрета подозреваемого.

— Сэр, вы жалеете, что привлекли мистера Крауча? — осторожно спросил Гарри, когда Барти Крауч ушел.

— Я не считаю психоанализ наукой, мистер Поттер. Но ввиду сложившихся обстоятельств у нас нет иного выхода.

— Но мистер Крауч удивительно точно дает описания, — сочла нужным отметить Гермиона.

Взгляд опекуна был убийственно строгим.

— Если вы судите по себе, мисс, то разочарую вас. Вы читаетесь, как раскрытая книга, и мало-мальски наблюдательный человек сможет составить массу суждений о ваших душевных порывах, — проговорил Северус. — Предлагаю считать дискуссию закрытой. А пока стоит обождать неделю, коль уж мистер Крауч ее просит.

Мисс Грейнджер ничего не оставалось, как согласиться.

Спустя неделю город потрясла очередная жуткая новость: мистер Руфус Скримджер, бывший на данный момент верховным судьей, был найден мертвым и лишенным глаз.

* * *

Мистер Крауч-младший дал весьма исчерпывающий анализ натуры предполагаемого преступника. Правда, мистер Снейп, как и Гарри, и мистер Муди считали его подозреваемым. На что мистер Крауч-младший привел алиби, не лишенное некоего обескураживающего вызова. Мне приказали выйти, но я смогла подслушать, что в ночь убийства верховного судьи Скримджера мистер Крауч был с женщиной. Имя ее услышать не удалось, но джентльмены не задали вопросов, видимо, зная о репутации данной дамы.

Признаюсь, я была о нем лучшего мнения. Хотя от его разговоров о том, что Гарри следовало бы эмоционально закалиться при помощи убийства, мне не по себе. Я подозреваю, что мистер Крауч далек от христианских добродетелей. И будь я из робкого десятка, он бы начал меня пугать.

Когда дело дошло до анализа, я вновь оказалась в кабинете опекуна.

— Это человек средних лет, — начал мистер Крауч, глядя на всех. — Я склоняюсь к тому, что ему все же больше тридцати, но не более сорока пяти.

— С чего бы такие выводы? — сурово проговорил инспектор Муди.

— Исходя из отчетов, кои мне были любезно предоставлены мистером Поттером и судьей Снейпом, я сделал вывод, что убийца физически сильный человек. Как раз физическая активность сохраняется в полной мере до сорока пяти лет, — проговорил Барти. — Более того, я делаю вывод, что сей субъект когда-то пострадал от рук правосудия.

Инспектор скептично закатил свой единственный глаз.

— Ибо, если присмотреться, то жертвы все так или иначе связаны с правосудием. Мистер Амбридж — глава присяжных заседателей. Мистер Тикнис — адвокат. Мой отец… — голос у Барти не дрогнул. — Мистер Крауч — прокурор. Мистер Скримджер — действующий верховный судья. Итак? Кто же будет следующим верховным судьей?

— Я, — ответил мистер Снейп.

— Тогда бы вам следовало быть осторожнее, мистер Снейп, — Барти по-змеиному лизнул губы.

— Коль нам всем бояться бывших каторжников, лучше бросить работу! — не выдержал инспектор Муди, хлопнув по столу. — По внешности что?

— Ничего. Кроме того, что этот человек левша, работает с инструментом. Также, у него есть понимание анатомии, — мистер Крауч перебрал свои бумаги.

— Не хватало еще Джека Потрошителя, не к ночи будет помянут! — проворчал досадливо инспектор.

Мистер Снейп тем временем цедил чай с бальзамом, не вмешиваясь в дискуссию. Гарри тоже помалкивал, делая спешные пометки за мистером Краучем.

— Уверяю, вам повезло, инспектор, — усмехнулся Барти. — Доктор Реддл склоняется к мысли, что Джек Потрошитель мог уже покинуть берега Англии и обосноваться в других широтах. Или, что более оптимистично, уже умереть.

Инспектор Муди крякнул и плеснул себе в чашку бальзама с молчаливого согласия опекуна.

— Судя по письмам, Джек Потрошитель далек от правосудия либо благодаря своему высокому положению, либо своей изобретательности. Доктор Реддл полагает, что эти факторы неразрывны. Убийцу покрывали, возможно, даже сами служители закона, — мистер Крауч пожал плечами. — Да и в случае Джека Потрошителя прослеживается женоненавистничество, связанное с кризисом восприятия женской фигуры в целом. Возможно, это трансформация Эдипова комплекса, ибо, как известно, такого рода комплексы порождают достаточное количество патологий психоневрологического толка, что способствует… — Барти осекся, уловив воцарившуюся тишину. — Ах, мы отошли от темы, инспектор?

Муди молча кивнул.

— В случае с Флитстритским мясником (и кто дал такую кличку?) наблюдается явная связь с законом, — Барти глянул на присутствующих мужчин. — Из чего я делаю вывод, что все… потерпевшие… были связаны с неким делом, где и фигурировал нынешний подозреваемый.

— Это мы и без психических вещей знаем, — инспектор не казался впечатлённым пассажами мистера Крауча. — На счету судьи Скримджера, как и прокурора Крауча, тысячи дел, где нет-нет, да найдется хоть один обиженный на правосудие! Какие приметы можно выделить?!

— Мне думается, что этот человек незаметен в толпе, но в то же время имеет обычную профессию, — Барти достал из портсигара сигарету и закурил. — Что-то, несомненно, связанное с людьми. Те же мясники, цирюльники… врачи. На обслугу же мы не смотрим, ее как грязи. Мы забываем о них, получив услугу, но вспоминаем, когда метка в календаре вынуждает снова прийти к ним.

Инспектор Муди почесал макушку, хмуро зыркнул на мистера Крауча, махом допил бальзам и встал.

— В сущности, круг подозреваемых не сузился ни на йоту, — подытожил он, взял свою трость, шляпу и сухо кивнул присутствующим. — Идемте, Поттер. У нас еще много работы!

Мистер Крауч также поспешил откланяться и ушел следом за инспектором с Гарри. Я видела в окно, как мистер Крауч какое-то время переговорил с инспектором на крыльце нашего дома и ушел направо. Инспектор Муди похромал прямо, тяжело опираясь на свою трость. Я выдохнула и потянулась за чаем. Мистер Снейп молчал, ожидая, пока его чашка снова наполнится. Я села в свое кресло и сделала глоток остывшего чая, сильно подслащенного, но вернувшего мне силы.

— Вы доверяете мистеру Краучу? — тихо спросила я.

Опекун сделал глоток, после отставил чашку.

— В его суждениях есть здравое зерно. Но инспектор прав — на счету судьи Скримджера за его тридцатилетнюю службу тысячи дел. Мистер Крауч-старший служил примерно столько же в чине прокурора. Мистер Тикнис… примерно двадцать лет, может, пятнадцать.

Я слушала, не отрывая взгляда от опекуна.

— Тогда… у вас самый малый стаж? — невольно улыбнулась я. — Хотя десять лет — срок.

— Я пятнадцать лет в юриспруденции, мисс, — напомнил мне опекун, впрочем, беззлобно. — Еще во время обучения в университете я начинал как помощник стряпчего в Спайдершире.

— Вы не рассказывали, — не удержалась я.

— А вы и не спрашивали, мисс, — привычно отвесил колкость мистер Снейп, что было верным знаком того, что он устал от напряженной работы с людьми, делами и расследованием.

— Значит… десять лет вы судья и мой опекун, — подытожила я.

— Ваши арифметические расчеты как никогда верны, мисс… — хмыкнул мистер Снейп. — Не думали стать самостоятельной?

Я вспомнила невольно разговор с мистером Краучем. Отчего-то в душе не было отклика разрывать эти узы, да и я не могла представить, что оставлю мистера Снейпа, этот дом, слуг какой-то женщине, которая никакого отношения к этому не имеет. И я не была уверена, что найдется та, которая со всем тщанием будет блюсти распорядок моего опекуна, будет чуткой собеседницей и преданной слушательницей.

— Я думала, что с моим совершеннолетием вы освободились от… тяготивших вас обязанностей, — вдруг смело ответила я, глядя в непроницаемо черные глаза мистера Снейпа.

Никогда еще я не видела такой долгий, пристальный взгляд, от которого все тело покрывалось мурашками. Никогда еще я не слышала такого молчания, от которого все нутро стягивало в какой-то дрожащий комок, но не от страха, а от ожидания. Никогда еще не было такого, чтобы я не могла прочесть эмоции на лице опекуна, отчего смущение мое и смятение возрастали ежесекундно.

Я первая отвела взгляд, не выдержав этой муки ожидания, дрожи смущения и неловкости.

— Думаю… — я мучительно пыталась изобрести предлог, чтобы уйти, сохранив лицо и самообладание, — надо проверить, все ли готово к обеду.

Мистер Снейп меня не остановил, но и не сказал ничего. Только проводил мучительно долгим, несвойственным для него взглядом.

Мисс Грейнджер устроилась в постели с книгой, но настроения читать не было. Она прикусила нижнюю губу, припоминая разговор за обедом, когда мистер Снейп все же дал честную оценку всей работе мистера Крауча.

— Его суждения не лишены логики, но я не стал бы слишком ему доверять, — поделился он, разделываясь с рыбой, которая, как оказалось, была суховата, но мистер Снейп промолчал, не желая новых ссор.

— Почему, сэр? — мисс Грейнджер ковырялась в своей порции. — Мистер Крауч показался мне весьма… профессиональным?

— И что же для вас стало таким признаком? — мистер Снейп пригубил вина.

— Он счел, что Гарри еще эмоционально незрел и… ему может в этом помочь охота или дуэль, — ответила Гермиона.

Опекун красноречиво покривил краем рта и промокнул губы салфеткой.

— Насчет эмоциональной зрелости самого мистера Крауча-младшего, как и психической стабильности, я бы поспорил, — проговорил мистер Снейп. — И если мистер Поттер производит впечатление несдержанного и порывистого молодого человека, то в том виновен мистер Блэк со своей непосредственной манерой. Да и… данный аспект не лечится дуэлями или охотой. Мистер Поттер и в семьдесят лет будет полон благородных душевных порывов.

— Вы имеете в виду, что щедро наделит всех своих наследников? — улыбнулась Гермиона.

— И это тоже, мисс, — сдержанно кивнул Северус. — А что вам сказал мистер Крауч?

Она внутренне вздрогнула — ей показалось, что мистер Снейп видит все ее мысли насквозь. Справившись с собой, Гермиона ответила:

— Он отметил, что я очень рассудительная натура.

Северус кивнул с видом, мол, так он и думал, и проговорил:

— Что и требовалось доказать. Наблюдательный, но поверхностный человек отметит вашу рассудительность и ум, порывистость и искренность мистера Поттера — не более. Но ваши мотивы знаете только вы, мисс. А мистер Крауч умело пускает пыль в глаза, выдавая свою поверхностность за глубину, коей нет.

Гермиона благоразумно промолчала. Слова Барти Крауча не давали ей покоя. В глубине души она понимала, что мистер Крауч благородно пощадил ее чувства, не сделав глубокого анализа и лишь отметив ее сильную привязанность к опекуну. Но в его анализе не было и слова о дочерних или отеческих чувствах, которые обозначили бы их связь с судьей Снейпом. И этот факт выбивал мисс Грейнджер из колеи.

— А что же с мистером Скримджером? — перевела она разговор на другую тему.

Мистер Снейп поморщился, как от зубной скорби.

— Если бы не обстоятельства смерти судьи Скримджера, все сочли бы это закономерной кончиной, — ответил он. — Ему уже было шестьдесят пять, и в последнее время энергии в нем убавилось.

— А как вы с ним познакомились?

Мистер Снейп не отказал ей в любопытстве.

Будучи еще студентом, он сумел произвести недурное впечатление на профессоров Дамблдора и Слиззнорта, которые в свою очередь рекомендовали его помощником в контору Элфиаса Дожа. Элфиас Дож, как и многие юристы, поддерживал связь с однокашниками, старыми коллегами и просто товарищами по цеху.

В один из таких дней молодой Снейп и встретил Руфуса Скримджера, пришедшего к мистеру Дожу в поисках судебного секретаря. Мистер Дож не хотел расставаться со своим помощником, но Северус не желал всю жизнь проводить на задворках юридического театра.

Руфус Скримджер запомнился как высокий, чуть прихрамывающий человек, с каре-желтоватыми глазами, казавшимися ярче из-за его очков. Он быстро рассмотрел в Снейпе потенциал и начал понемногу поручать ему больше дел и обязанностей. Так, будучи судебным секретарем, мистер Снейп сперва подменял государственного адвоката, после прокурора... Ему казалось, что судья присматривается к нему, не решаясь подобрать подходящую ему должность. Да и сам мистер Снейп не мог понять, что же ему нравилось больше: быть защитником или обвинителем.

Судьей его сделал случай. Когда произошло громкое убийство, потрясшее все графство Маглшир, никак не могли найти третьего судью. Альбус Дамблдор отказался, сославшись на свой преподавательский статус. Эльфиас Дож не обладал должными полномочиями. А Северус, уже служивший в чине судебного прокурора, желал карьерного роста... Судьей он стал, взамен обзаведясь в молодом возрасте воспитанницей и окончательно отметя все возможные матримониальные планы, призрак которых еще какое-то время преследовал его.

Впрочем, обстоятельства обретения судейской мантии он скрыл от мисс Грейнджер, но остальное было рассказано с мастерством профессионального писателя. Наградой был полный восхищения взгляд, неизменно тешивший мужское самолюбие.

— Вы никогда не рассказывали об этом, сэр, — невинно заметила мисс Грейнджер.

— Не представлялось случая, — пожал плечами Северус. — Во всяком случае, мне повезло в начале карьеры встретить такого судью, как мистер Скримджер.

Хотя и у такого идеального, казалось бы, судьи были свои существенные недостатки. В прошлом мистер Скирмджер начинал как обычный полицейский служащий, отдав этому делу без малого пятнадцать лет, а после облачился в судейскую мантию. Что отдельно поражало молодого Снейпа, так это аналитические способности судьи Скримджера. Изучая материалы дела, он проводил свое расследование, уверяясь в правоте обвинения или сомневаясь. Но, как и все грешники, мистер Скримджер был падок на лесть. Привечая журналистов, судья Скримджер немало способствовал как и собственному возвышению, так и отчасти упадку репутации городского суда. Северус не вмешивался в эти дела, но журналистам на его заседания путь был заказан, если это не являлось обязательным или слушание не было публичным.

Во всяком случае, заигрывая с прессой, судья Скримджер не всегда выносил справедливые приговоры. На вкус Снейпа их можно было назвать компромиссными, но упрекать своего покровителя и непосредственного начальника он не смел.

— Как жаль, что достойные люди так трагично погибают, — вздохнула мисс Грейнджер.

Северус с приличествующим скорбным видом глотнул еще вина, отмечая, что невольно шарит взглядом по столу, дабы не возвращаться к неудавшейся рыбе.

— Такова жизнь, мисс Грейнджер, — взгляд наконец нашел печеночный пирог, который Северус не очень любил, но в безвыходных ситуациях угощался им. — Когда-то и мне суждено встретить свой конец…

— А я не согласна! — вдруг возразила с детским пылом Гермиона. — Не согласна!

— Мисс Грейнджер… — Северус был немало обескуражен порывом воспитанницы. — Вы же не думаете, что я бессмертен.

— Я не желаю думать об этом! — Гермионе было стыдно, но она продолжала упорствовать. — Не хочу думать о том, что вас не будет!..

— Надеюсь, вы перемените свое мнение, когда станете замужней дамой с детьми, а я превращусь в мерзкого старика, — хмыкнул Снейп и принялся за пирог.

— Сэр!

Впрочем, разговор за обедом добавил еще пищу для размышлений, которые занимали мисс Грейнджер уже долгое время. Она пыталась понять свое отношение к мистеру Снейпу, свой протест на его провокации… и не находила должного ответа.

Да и провокации ли?

Мисс Грейнджер была уверена, что опекун человек строгий, не лишенный своего морального кодекса и мудрый по-своему, а значит, учит ее так же рационально строить свою жизнь, как и он. Посему подумать о том, что мистер Снейп намеренно выводит ее из себя ради забавы, Гермиона не могла. Все, что делал опекун, должно воспринимать как воспитательный метод, не более. Даже если она уже давно не ребенок…

И все же мисс Грейнджер соглашалась с одним — с мистером Снейпом расставаться не хотелось. В его присутствии она могла позволить себе быть праздной девицей, что читает журналы или книги, лежа на софе в гостиной, ласкает кота и не думает о всяких хлопотах. В отсутствие мистера Снейпа Гермиона наоборот была весьма деятельной: хлопотала по хозяйству, приводила в порядок документацию, отвечала на письма, наносила визиты, если таковые требовались, составляла смету их расходов и через силу штудировала экономические колонки в газетах, дабы грамотно приумножить имевшийся капитал. Объяснения этому мисс Грейнджер не находила, но невольно сравнивала себя с Живоглотом, который в ее присутствии был ленив и ласков, словно сонное дитя, а стоило отлучиться, как ее питомец проявлял неожиданную активность в ловле мышей и других кошачьих делах.

И будет ли так с потенциальным супругом?

Мисс Грейнджер не знала, уверенная лишь, что когда она будет семейной женщиной, времени на ее собственный досуг убавится, ибо и муж, и дети будут неустанно требовать внимания. Да и наблюдая за замужними дамами и их семьями, она не могла отделаться от мысли, что мужья этих дам были вторыми детьми своим женам, но никак не сильными супругами. И только мистер Малфой выгодно выделялся среди этого безвольного болота.

Нахохлившись недовольно от такого открытия, мисс Грейнджер угнездилась плотнее в постели и открыла было книгу, как почудились шаги в коридоре. Выпутавшись из одеяла, она подскочила к двери и приникла к замочной скважине, но по ту сторону уже было пусто. Неслышно выскользнув из спальни, она на цыпочках добежала до лестницы и, перегнувшись через перила, увидела кончик плаща.

Куда уходит мистер Снейп?

С детским азартом мисс Грейнджер вернулась в комнату и затаилась у окна, силясь увидеть, куда же направится опекун. И успела проводить взглядом под своими окнами кэб, увезший мистера Снейпа по Спайдер-стрит.

Почти до утра она проворочалась в постели, не в силах сомкнуть глаз и прислушиваясь к каждому звуку на улице. Как только под окнами послышался цокот копыт, Гермиона вскочила и подбежала к окну. Она увидела силуэт опекуна и, чтобы подтвердить свою догадку, вновь выскользнула на лестницу. Из прихожей были слышны шаги и сонный голос Себастьяна. Как только опекун направился к лестнице на второй этаж, мисс Грейнджер юркнула к себе и склонилась к замочной скважине.

Мистер Снейп поднялся наверх, дошел до ее комнаты и замер на миг, прислушиваясь. Гермиона затаила дыхание, молясь всем святым, чтобы опекун не догадался, что она не в постели. Но через мгновение он ушел. Едва слышно скрипнула дверь его спальни, и дом окончательно погрузился в предутреннюю тишину.

Мисс Грейнджер так и не уснула, чувствуя себя обманутой женой.

* * *

Болела голова. Северус цедил уже вторую чашку кофе, жалея, что нельзя выпить терапевтическую дозу бренди, чтобы развязать узел мигрени. Ему нужно было в суд через четверть часа, но вставать из кресла не хотелось.

К тому ж, рядом раздражающе позвякивала ложкой воспитанница, все размешивающая сливки в чае. Мистер Снейп невольно поморщился и остро глянул на Гермиону. Однако ответом ему был неодобрительный прищур вкупе с красноречивым молчанием.

Северус внезапно ощутил себя виноватым мужем. Дабы избавиться от наведенных угрызений совести, он подозвал Сару и попросил бальзаму.

Стук ложечки о чашку стал угрожающим. Сара отказала, сославшись на то, что у нее нет ключа от бара. Мистер Снейп ничем не выказал своего удивления, лишь распорядился:

— Мисс Грейнджер, дайте Саре ключ от бара.

Воспитанница вместо ожидаемого повиновения сделала глоток чаю, демонстративно делая вид, что не слышала просьбы опекуна.

— Мисс Грейнджер, — добавил в голос нажима Снейп.

— На днях доктор Люпин советовал вам не увлекаться этим средством, — мисс Грейнджер мстительно прищурилась. — Сара, принесите порошок и стакан воды.

Служанка, напуганная жестким тоном мисс, тут же вышла из столовой.

Северус скрипнул зубами.

— Смею напомнить, мисс, что в этом доме хозяин я, — холодно проговорил он, не сводя взгляда с воспитанницы.

— Смею напомнить, сэр, что ключи от этого дома у меня, — в тон ему отозвалась Гермиона, поставив с весомым стуком чашку на блюдце.

Мистер Снейп опешил от такой наглости.

— В любой момент вы можете их лишиться, мисс, — попробовал пригрозить он.

Для него стало совершенной неожиданностью, что мисс Грейнджер сверкнет глазами, встанет, демонстративно отцепит от пояса шатлен с ключами и положит перед ним на стол.

— Бальзама в баре нет, сэр, — тон у воспитанницы был сухой, со скрытой обидой. — Как и коньяка, который вы выпили с джентльменами две недели назад.

Вошла Сара с порошком и стаканом воды. Мисс Грейнджер посторонилась, позволяя служанке поставить все перед ним.

— Порошка нужна треть чайной ложки на стакан воды. Доброго утра, сэр, — она указала ему на пакетик и покинула столовую, суровая, словно крещенский мороз.

* * *

Мистер Снейп не пришел обедать.

Мисс Грейнджер раздраженно подумала: «Ну и пусть!». Она пробовала заниматься привычными вещами, дабы усмирить свое негодование и раздражение после завтрака, но сон не шел, шитье путалось, краски плыли, Живоглот не давался в руки, машинка заедала — все было против нее в этот день. О том, чтобы выйти на прогулку, и речи не шло — мисс Грейнджер меньше всего хотела встретить знакомых, которые могли бы заметить ее дурное настроение и обзавестись лишним поводом для сплетен. Посему Гермиона устроилась на своей излюбленной софе с журналом по психологии, который ей прислал Барти Крауч с наилучшими пожеланиями. Но журнал лишь столкнул в бездну удручающего анализа и самоанализа.

У мистера Снейпа была любовница. Этот факт нужно было принять достойно девице ее положения, пожелать опекуну счастья и уйти своей дорогой. Но Гермиона мелочно и по-детски ревновала его, и сей факт не нравился правильной мисс Грейнджер.

Как мог ее опекун завести какие-то отношения на стороне? Как мог ухаживать за кем-то, компрометируя эту даму своими ночными визитами? Ведь если видела мисс Грейнджер и догадалась, в чем дело, то что говорить о соседях этой дамы? Но раз она может себе такое позволить, значит, эта дама финансово независима и стоит особняком относительно остальных дам их городка.

И кто же из обеспеченных вдов ответил на ухаживания мистера Снейпа?

Гермиона припомнила только несколько дам, кои не так давно овдовели, были при деньгах и могли бы выказать интерес в отношении ее опекуна.

Миссис Амбридж она сразу отбросила. Мистера Снейпа эта жаба раздражала. Да и мисс Грейнджер никогда бы не простила опекуну такого выбора и не приняла бы, а еще, как бы кощунственно это ни звучало, постаралась бы разбить сей союз.

Миссис Дромгул была не настолько обеспеченна, да и супруг ее пропал без вести. А значит, по двум пунктам миссис Дромгул уже не подходила. К тому ж, по сугубо личному мнению Гермионы, такую странную даму вряд ли интересовали бы реальные отношения, ведь она больше витала в эфирах, нежели пребывала на этой грешной земле.

Миссис Септима Вектор казалась наиболее соответствующей кандидатурой. Она подходила и по летам, ибо была старше мистера Снейпа всего на пять лет, и по статусу. У нее был взрослый сын, уже семейный человек, кажется, жил с супругой и ребенком в Лондоне. Как считала Гермиона, Септима Вектор была умной и сдержанной дамой. Да, в каких-то моментах строгой, но это только делало ей честь среди других кумушек, которые были столь глупы, сколь и невежественны. К тому ж, в таком возрасте миссис Вектор не потеряла красоты, а лишь умело показывала все свои достоинства, пряча существенные недостатки. Было что-то в этой женщине царственное, благородное, особенно когда ее темные волосы в высокой прическе образовывали корону вокруг ее благородного лица с правильными чертами, а большие темные глаза смотрели на всех со спокойной мудростью и невольной строгостью.

Скрепя сердце мисс Грейнджер признала эту горькую истину — миссис Вектор была идеальной кандидатурой на роль любовницы мистера Снейпа.

Теперь возникал животрепещущий вопрос касательно судьбы мистера Снейпа. Мисс Грейнджер желала увериться в намерениях миссис Вектор, но понимала, что не имеет на это права. Как и не имеет права вообще сидеть и думать о том, что опекун ездил к женщине ночью, равно как и осуждать его за это. Он взрослый, самодостаточный мужчина, который волен распоряжаться своим временем так, как ему надобно.

И от этого было горько. Будь иное время, она бы послала записку миссис Вектор, скажем, с каким-то поводом касательно недавних событий. Получив благосклонный ответ, мисс Грейнджер непременно нанесла бы визит. Миссис Вектор приняла бы ее в гостиной, обставленной несколько старомодно, но строго и со вкусом. За чаем мисс Грейнджер сперва осведомилась бы о погоде и видах на нынешнюю экономическую ситуацию. Миссис Вектор непременно надела бы на нос простенькое пенсне на золотой цепочке и присмотрелась к колонке свежей «Financial Times», например, об открытии новой железной дороги и других инфраструктур. Прочитав, миссис Вектор разумно предположила бы, что наиболее благоприятными могут оказаться вложения в акции морских компаний и покупка ценных бумаг новых мануфактур.

Мисс Грейнджер согласно кивала бы, слушая рассуждения этой умной, строгой женщины об экономике и финансах. Не удивительно, что ее сын весьма преуспел в этом. Хотя, как говорят в народе, у доброй матери и дитя при деле. И все же мисс Грейнджер собралась бы с духом и предприняла попытку аккуратно выяснить насчет соображений миссис Вектор о мистере Снейпе.

Миссис Вектор кратко и тактично дала бы понять, что сей предмет обсуждению не подлежит. На том дамы простились бы и разошлись добрыми приятельницами…

Мисс Грейнджер поспешила похлопать себя по щекам, чтобы прогнать такое натуральное, но непрошенное наваждение. Весь разговор с миссис Вектор так живо стоял перед глазами, словно только что прожитый день. Гермиона растерянно отложила журнал и прошлась по гостиной, сходила в столовую, налила себе стакан воды.

Болела голова. А во рту все равно было горько от странной обиды даже на собственное воображение, которое так и не дало ответа на интересующий ее вопрос! Даже в ее мечтах ей давали от ворот поворот! Ощутив себя как никогда усталой от всего этого, мисс Грейнджер приняла порошок доктора Люпина и поднялась наверх, сообщив Саре, чтобы ее не беспокоили.

Когда же вечером мистер Снейп вернулся из суда, мисс Грейнджер так и не спустилась к ужину.

The Gentleman’s Magazine, кн. V

Май-Июнь

Прощание с верховным судьей Скримджером состоялось в соборе святого Годрика в понедельник в 9 часов пополудни.

Некролог, посвященный верховному судье Скримджеру, смотрите на с. 46.

Выборы нового верховного судьи по округу Спайдершир пройдут на следующей неделе. Кандидатами являются:

Судья Снейп

Судья Терпин

Судья Боунс

По предварительным данным голосования лидируют судья Снейп и судья Терпин. Судья Боунс снялся с голосования по причине болезни, но сохраняет за собой судейскую мантию.

От порошка головная боль притупилась, но началась изжога. Хотя Северус подозревал, что порошок тут не причем, а все дело в мисс Грейнджер. И какая же муха ее укусила?

Невольно вспомнился мистер Крауч-младший. Кажется, он говорил, что лечит женскую истерию… Видимо, перепады настроения у женщин не редкое явление, но от этого легче не становится.

Домой идти не хотелось, и пообедал мистер Снейп чашкой кофе в перерывах между делами.

Сегодня не было заседаний, но хватало бумажной работы, которая досталась ему от бывшего верховного судьи. Необходимо было ознакомиться с делами, вынести решение, передать бумаги секретарю, проверить списки ближайших дел, просмотреть повестки и явки, поставить подпись на коллективных циркулярах… И это было лишь верхушкой того, что приходилось делать. К концу дня мистер Снейп размял затекшие руки и шею, поморщившись на дискомфорт в кисти, и направился домой.

Он решил не торопиться. Вследствие чего привычные полчаса растянулись на непривычные сорок пять минут. Всю дорогу Снейп припоминал утреннюю ссору с мисс Грейнджер. В последнее время у них было завидное единодушие и мир, но отчего-то все переменилось сегодня утром, когда ему попытались внушить вину. Которой за собой он совершенно не ощущал.

Отлучка в ночь была срочной. Уже глубоко после ужина мистер Снейп получил записку от инспектора Муди, что нужно приехать в мортуарий[1]. Северус мысленно попрощался со сном, собрался, спешно поймал кэб и через полчаса был в мортуарии. Там же был и инспектор Муди, и Поттер, и Барти Крауч-младший. Последний морщился на запах, ежился от холода и давил зевок.

— Право, я же не официальный консультант, — тихо ворчал мистер Крауч. — И, признаться, боюсь вида мертвых тел… Господин инспектор, позвольте мне откланяться и уехать домой!..

Инспектор Муди устремил на Крауча единственный глаз и выудил из-за пазухи флягу.

— Пейте, мистер Крауч. Только не всю флягу, вы мне еще нужны.

Барти с сомнением покосился на флягу, принюхался, а после глотнул, зажмурясь. И, содрогнувшись всем телом, он чуть было не сплюнул все под ноги, если бы инспектор не ухватил его за шиворот.

— Ч… что это? — немыми губами спросил Барти.

— Poitin[2], — ответил с нарочитым акцентом Муди и поболтал многозначительно флягой. — Отличный ирландский самогон!

— У… у вас странные вкусы, — Барти немного шатало, и Гарри пришлось подставить ему плечо.

— Это вам не сидр, мистер Крауч! — с гордостью хмыкнул инспектор, отхлебнув из фляги. — Эта огненная вода поднимет и мертвого на ноги!

— Скорее… отправит на тот свет…

Северус воздержался от каких-либо комментариев, бесстрастно наблюдая за шатающимся от глотка крепчайшего самогона Барти, довольным инспектором Муди, вовсю рекламирующим эту дрянь, и беспомощно взирающим на сие действо Поттером. Когда показался смотритель мортуария, Барти уже мог стоять на своих двоих, а красноречие инспектора достаточно иссякло.

Мистер Снейп достал надушенный платок и прижал к носу, войдя в зал, где было тело жертвы. Инспектор Муди подошел ближе всех. Мистер Поттер сильно побледнел и предпочел держаться ближе к выходу с мистером Краучем, который с явным трудом удерживал в себе лучший в мире самогон. С брезгливой миной, мол, неженки, инспектор подошел к врачу.

Жертвой оказался некий мистер Криви. Мистер Снейп мельком глянул на невыразительное лицо покойника и вспоротую шею. При жизни мистер Криви был молочником, и кто бы мог покуситься на такого человека, предположить было очено сложно. В первую очередь инспектора Муди будоражила рана на шее, но ничего более не было на теле — никаких знаков, кои отличали предыдущих жертв.

— Я предполагаю, что убийца был правшой, — сделал заключение врач морга.

Аластор Муди хмурился, вздувая вены на лбу, а после подозвал ближе судью и молодых людей. Мистер Крауч сделал храбро два шага и, вытянув шею, глянул на покойного.

— Ну? Ваше мнение? — Муди обвел присутствующих грозным взглядом.

— Это не он.

— Объяснитесь внятно, Поттер!

— Убийца правша, сэр, — Гарри вытянулся по струнке. — А мы ищем левшу.

Мистер Крауч закивал, словно китайский болванчик, и снова начал нервно, по-змеиному лизать губы.

— И… только одно ранение, — вставил он свои пять пенсов в поддержку Поттера, с плечом которого уже сроднился. — А нужно — несколько. Одно у… убийственное, а второе… второе — ритуальное.

Инспектор Муди повернулся к Снейпу, всем видом выражая вопрос.

— Я согласен с мистером Краучем и мистером Поттером, — процедил Северус, не отнимая от лица платка. — Мистер Криви не имеет отношения к… судебным тяжбам.

— А если он видел чего, что было не его глаз или ушей дело? — инспектор тяжело оперся на свою трость, больше напоминавшую посох.

Мистер Снейп пожал плечами.

— В таком случае мистер Криви — промежуточная жертва.

— А убил его кто?

— Сообщник? — замер Гарри, осененный догадкой.

Инспектор Муди благосклонно кивнул и хлебнул из фляги. Северус внутренне поморщился, а мистер Крауч чуть не ухнул в обморок, глядя на то, как инспектор только взбодрился после одного глотка.

— О том нужно потолковать отдельно, — проговорил Аластор, пряча флягу в карман. — У нас есть работенка, господа. Поттер!

Гарри замер.

— Ищите все адреса, которые посещал молочник.

— Да, сэр.

— Привлеките Вуда, если не будете справляться. Мистер Крауч, вам придется еще погостить в отчих краях, — инспектор захромал в холл мотруария.

— Покорнейше благодарю, но у меня в Лондоне практика, инспектор, — попробовал возразить осмелевший Барти.

Аластор шагнул к нему и успел схватить за воротник пиджака прежде, чем Барти увернулся.

— А теперь послушай меня, щенок, — ласково прошипел он. — Я знаю о тебе и о твоем папаше такое, что стоит мне только намекнуть, и Азкабан для тебя будет просто курортом…

Барти попробовал отбрыкнуться, но инспектор Муди держал его крепко.

— И сейчас, когда папаши нет, никто тебя не отмажет, — Аластор не сводил единственного глаза с бледного лица мистера Крауча. — Или ты сидишь тут и помогаешь следствию, или ты едешь не в Лондон, а в Азкабан!

— Вы забываетесь, инспектор!.. — возмутился было Барти, но из горла вырвалось не то шипение, не то писк.

— А еще вместе с тобой поедет этот… твой профессор, — припечатал Муди, и у Барти подкосились колени. — Ты все понял, сынок? — он похлопал фамильярно Крауча-младшего по плечу.

Барти отстранился и опустил голову, но Северус видел мелькавший лихорадочно язык между его губ.

— Да.

— Вот и славно.

Барти оправил лацканы пиджака, сухо всем кивнул и первым покинул мортуарий. Аластор Муди хмыкнул и повернулся к нему.

— Мистер Снейп, не стойте столбом, идемте.

Северус неохотно подчинился. После увиденной сцены мнение об инспекторе стало немногим хуже, ибо для мистера Снейпа такие методы ведения беседы были чужды. Он предпочитал не такие грубые методы, всегда можно было заставить собеседника чувствовать себя неуютно и без оскорблений и угроз.

Ночной воздух был подобен глотку свежей воды в пустыне, и Северус стоял на ступеньках, дыша полной грудью.

— Вы все еще член этой вашей… как там… — Муди пощелкал пальцами, пытаясь вспомнить. — Попечительства?

Судья Снейп кивнул, не глядя на собеседника.

— Вы сможете позаботиться о семье мистера Криви?

— Мисс Грейнджер займется этим вопросом, — ответил Северус. — Что-то еще?

Инспектор Муди хмыкнул.

— Отчего вы так торопитесь домой, судья? Будто вас там жена ждет.

Северус поморщился от грубого выпада и покривил краем рта.

— Мне завтра рано утром на службу.

— Какое совпадение, мне тоже, — фыркнул инспектор и принялся не спеша спускаться, подволакивая ногу. — Что? Дуетесь на меня за этого слизняка Крауча?

— Вы были очень прямолинейны.

— С такими, как этот червь, нельзя иначе, — отмахнулся Аластор. — Он думает, что такой весь хладнокровный, а сам трус. Чуть не откинул копыта в мортуарии. Отца… отца бы он убил, как же… — инспектор дохромал до последней ступеньки. — Он бы обделался от страха, только порезав его!

Северус молчал, не перебивая инспектора Муди.

— Этот самый отец его отмазал от тюрьмы, а этот сопляк еще говорил что-то про убийство! — продолжал пыхтеть Аластор и снова потянулся за флягой. — Да за одну содомию его можно было упечь в тюрьму. И за опиум тоже, да-да! Как будто никто не знал про его курильню в Ньюхэме!

Судья Снейп знал эту некрасивую историю, как и про то, как мистер Крауч-старший впервые тогда наступил на горло своим принципам и взялся за высвобождение сына. Заключение в лечебницу, а после и перемещение за границу спасло Крауча-младшего от наказания. Мистер Крауч-старший пожертвовал многим — потенциальной судейской мантией в Королевском суде и остался прокурором в мелком городишке. Не далее как в этом году мистер Крауч-старший должен был сложить полномочия согласно уговору с вышестоящими и уйти в отставку.

— Коль что-то попадет вам в руки, дайте знать! — на прощание сказал Муди и похромал своей дорогой.

Северус сунул руки в карманы, высматривая кэб. Вспомнилось, как в студенчестве он много ходил пешком, ибо его стипендии хватало только на оплату квартиры в районе Данжен. Дома там уже давно вросли в землю, бывшую когда-то болотом, в погребах всегда стояла вода, и затхлый запах, казалось, пропитал улицы и жителей собою. В то время для Северуса было нормально отбыть на парах, отработать в конторе Элфиаса Дожа, сбегать к себе домой, переодеться во что-то цивильное и поехать с кем-то из более обеспеченных товарищей, например, с Мальсибером или Эйвери в «The Royal Рeacock», где их уже ждал Малфой. И, возвращаясь в ночи к себе, немного хмельной, с приятной усталостью в теле, Северус смотрел на проезжающие мимо кэбы, экипажи и думал о том, что когда-нибудь будет достаточно богат, чтобы позволить себе кэб в любое время дня и ночи.

Мечта сбылась. Но вот желание выбираться куда-то в ночь из дома пропало напрочь. Возможно, это привычка к комфорту, коего у Северуса долгое время не было. А возможно, и старость. Во всяком случае, мистер Снейп уже был далек от того, чтобы кутить по ночам, особенно в мортуариях.

Сев в кэб и не поспорив по цене — гинея — Северус прикрыл глаза. Наверное, нужно заставить секретарей вытащить на свет все дела десятилетней давности. Просто для успокоения души и очистки совести. Хотя мистер Снейп не мог даже представить, когда сможет ознакомиться с этими предметами старины. К тому ж, не все дела он рассматривал, не все помнил…

И теперь, загруженный еще и работой с архивами, мистер Снейп менее всего хотел демаршей от мисс Грейнджер. Переобувшись в домашние туфли и облачившись в домашний халат, он устроился в столовой. В бокале плескалось красное вино, и Северус вновь вспомнил о воспитаннице после первого глотка.

Сара послушно ответила, что мисс Грейнджер не спускалась с обеда. Мистер Снейп никак не прокомментировал такое поведение воспитанницы и принялся за ужин. Закончив с ним, Северус приказал Саре заглянуть к мисс Грейнджер и справиться о ее самочувствии. Он не притрагивался к вечернему чаю, терпеливо ожидая служанку и ничем не выказывая беспокойства. Вернувшаяся Сара тихо оповестила, что-де, мисс Грейнджер только проснулась, но ужинать будет у себя.

Мистер Снейп поморщился — бойкот воспитанницы заходил слишком далеко. Отпустив служанку, он в одиночестве выпил чашку чаю, посвятил час чтению газеты и в компании Живоглота направился наверх.

Когда коту не хватало внимания, он всегда приходил к Северусу. Мистер Снейп не питал к нему никакой любви или привязанности, только привычку и память о том, что некогда принес облезлый рыжий комок в дом, дабы чем-то занять и порадовать ребенка. Живоглот в свою очередь признавал в нем главу дома и находился на почтительном расстоянии, полностью послушный своей хозяйке. Тем не менее, когда и человек, и кот были достаточно одиноки, то проводили часы одиночества вместе. Мистер Снейп позволял коту входить в свою спальню и забираться в кресло у окна, Живоглот позволял себе проводить время в чужой спальне до утра и уходить, стоило только человеку подняться. Иногда мистер Снейп гладил Живоглота по голове, почесывая за ухом. Тогда кот жмурился и мурлыкал от незатейливой ласки.

Устраиваясь в постели с книгой, мистер Снейп сделал себе зарубку на память серьезно поговорить с воспитанницей насчет ее поведения, которое уже выходило за рамки всяких на то приличий.

[1] Прим. Морг.

[2] Прим. Ирландский самогон.

— Помяни, Господи Боже наш, в вере и надежде живота вечного преставившегося раба твоего…

Миссис Пуф приоткрыла глаза и, толкнув в бок свою соседку миссис Пух, заговорщическим тоном прошептала:

— Ты смотри, все тут!

Миссис Пух, только начавшая улавливать слова молитвы, растерянно огляделась и близоруко прищурилась на небольшую группу присутствующих, что сидели с куда более приличествующим, нежели другие, но все ж отстраненным видом.

— Кто все? — решила переспросить миссис Пух.

— …остави и прости вся вольная его согрешения и невольная; избави его вечные муки и геенны огненной и даруй ему причастие и наслаждение вечных…

— Все! — шикнула сердито миссис Пуф, поспешно совершив крестное знамение, когда на нее строго глянул священник. — Видишь? Мистер Снейп, мистер Блэк, мистер Поттер, а дальше все честные господа!

Миссис Пух наконец-то нашла взглядом судью Снейпа, который сидел прямо, держа на коленях свой траурный цилиндр. Рядом с ним сидела мисс Грейнджер, чье лицо закрывала черная вуаль шляпки. Миссис Пух различила и других упомянутых джентльменов, но не смогла признать одного, сидевшего поодаль от всех остальных в одиночестве на скамье.

— А это мистер Крауч! Сын того самого прокурора Крауча! — торжественно прошептала миссис Пуф. Миссис Пух округлила совиные глаза и снова посмотрела на молодого человека. — Да-да! Это он! Вылитый отец!

— Да ну… — миссис Пух полагала, что знает высший свет этого маленького болота лучше, чем ее товарка. — Помнится, он на мать был похож! И волосы были светлее!

— Так то в детстве! — миссис Пуф торжествующе хмыкнула. — Вон, у меня Бекки до шестнадцати была блондинка с прямыми волосами, а опосля, как родила первенца, так куда что делось! И волосы потемнели, и виться стали!

Миссис Пух мудро не стала влезать в спор, хоть и полагала, что сии перемены были заслугой цирюльника, а не чудесным преображением молодой матери.

— И надолго он тут? — спросила миссис Пух, машинально перекрестив грудь, когда все сделали то же самое следом за священником.

— А кто знает! — пожала плечами миссис Пуф. — Да только слышно, будто младший Крауч вроде как врач и уже открыл свой кабинет!

— Врач? — оживилась заметно миссис Пух, которой, как и всякой даме ее лет, не хватало внимания. Ее домашним бесконечные жалобы уже приелись, а семейный врач тратил на прием не более пяти минут, давая ей бумажку с рецептом и откланиваясь.

— Врач! — миссис Пуф облизнулась, словно стервятник, почуявший свежую кровь. — К нему уже сходила моя Эльза!

Миссис Пух наморщила свой крутой лоб, пытаясь вспомнить, кто же такая Эльза и кем она приходится миссис Пуф, но безуспешно: только миссис Пуф ориентировалась живо в своих дочерях, невестках и золовках, а также внучках и племянницах, для остальных же сия семейка была сродни неразрешимому ребусу. Оживление миссис Пуф было понятно — у нее имелось достаточное количество родственниц брачного возраста, и посему любая особа мужеского пола, оказывавшаяся в городе, немедленно становилась объектом ее пристального внимания. Мысленно посочувствовав мистеру Краучу-младшему, миссис Пух коротким кивком головы дала понять соседке, что ожидает продолжения.

— Да ничего особенного! Поговорил, заставил потом смотреть на какие-то чернильные пятна, постучал ей по коленкам молотком, вот и весь сказ. Прописал какой-то порошок, дык я его выкинула, покуда Эльза не видела! — миссис Пуф была явно разочарована молодым врачом, что не пленился ее родственницей, которая на ее вкус была хороша, но бедняжке просто не везло с мужчинами.

— А может, и дельный-то? — решила подразнить соседку миссис Пух. — Вон, порошок же выписал твоей Эльзе.

— Окстись ты! Бедняжка пришла к нему с кашлем, а ушла с диагнозом неврастения! — миссис Пуф возмущенно оправила шаль на плечах.

— Растени́я? — переспросила миссис Пух. — Да, пожалуй. Эльза-то твоя кособокая.

Миссис Пуф побелела от бешенства и вздернула нос.

— Это ты слепая!

— Да кой-чего получше твоего вижу! — хмыкнула миссис Пух, припомнив пару лакомых сплетен.

Любопытство пересилило, и миссис Пуф сменила гнев на милость.

— Это чего ж ты увидала?

— А то, как мистер Снейп завел себе женщину! — прошептала миссис Пух, довольная тем, что уела свою подругу в пикантности сплетен.

— Как?! Когда?! — охнула потрясенная до глубины души миссис Пуф, чем привлекла к себе внимание как священника, так и соседей. Выдавив извиняющую улыбку, она склонилась к миссис Пух и торопливо зашипела. — И кто она?..

Миссис Пух с удовольствием выдержала интригующую паузу.

— Давеча я не спала, и тут подхожу к окну, глядь, а подъехал кэб к Плам-стрит, а из него выходит джентльмен. Я я очки на нос и давай глядеть. Джентльмен повел плечами, я и обомлела, узнав судью Снейпа! — зашептала она скороговоркой. — И не спеша так пошел в сторону домов на Орчард-стрит!

Миссис Пуф тут же глянула на судью, задумчиво скуксившись. Было почти слышно, как скрипят шестерёнки в ее голове при судорожных попытках припомнить, кто же из дам живет в районе Плам-стрит. Миссис Пух с удовольствием следила за сменой мыслей на челе подруги, которая косилась то на Снейпа, то на Грейнджер, то оглядывала глубокомысленно своды церкви. Спустя десять минут напряженной умственной работы миссис Пуф сдалась.

— И кто ж там живет?

— Кто живет, не знаю, а вот в районе Плам-стрит видала я судью Снейпа не единожды, — миссис Пух распирало от гордости. — А еще в ту ночь и мистер Крауч ловил кэб! Ей-богу, сама видела! Его еще и шатало, бедняжку… и сдается мне, был там кутеж! Да еще какой!

— Так живет там кто? — взорвалась миссис Пуф, вызвав новый всплеск шиканья на их ряду и на два ряда окрест. — Чего ты тянешь кота за хвост, старая колода?

Миссис Пух натурально обиделась.

— Не знаю я. Там и дам-то нет, — проворчала она. — А может, какая живет, а мы не знаем.

— Коль живет, так знали бы! — проворчала миссис Пуф, радуясь, что хор вступил в свои права и полностью заглушил их перешептывания. — И вообще, я скорей поверю, что мистер Снейп женится на своей воспитаннице, нежели заведет себе даму!

Миссис Пух чуть не свалилась со скамьи от такого откровения.

— Опомнитесь, милая! Опомнитесь!

Миссис Пуф с достоинством вытащила свой веер из сумочки и принялась обмахиваться. Миссис Пух же кое-как отошла от потрясения от крамольных мыслей, высказанных ее товаркой, и села ровно.

— И все ж грешно так… — укорила она соседку.

Миссис Пуф презрительно хмыкнула, не прекращая обмахиваться веером.

— Коль было б иначе, мистер Снейп уже давно сбыл бы мисс Грейнджер со двора, — заметила она, искоса поглядывая на судью и его воспитанницу. — Все ж мисс Грейнджер — видная наследница. А поди ж ты… держит подле себя.

— И у богатых судьбы не бывает, — миссис Пух была менее цинична, нежели ее соседка.

— С достатком и судьба приходит, — отрезала миссис Пуф, завидовавшая наследству мисс Грейнджер, ибо ее многочисленные родственницы, как и она, не могли похвастаться капиталами. — Вон, на балу она танцевала с каким-то болгарином, в доме часто бывают Малфои, мистер Блэк и даже мистер Поттер! Женихов прорва!..

— А мужа нет, — нахохлилась миссис Пух.

— Того и нет, что тот самый муж за стенкой живет, — хмыкнула миссис Пуф, прикрывшись для верности веером. — Чует мое сердце, еще пара годков, и будет свадьба у мистера Снейпа с воспитанницей! И вот что я тебе скажу, та жена хороша, какую сам воспитал, а не взял с улицы! А мистер Снейп весьма выгодно вложился в мисс Грейнджер!

Миссис Пух не была согласна с миссис Пуф, но крыть было нечем, и потому она мудро промолчала.

Остаток службы прошел в богоугодном молчании.

* * *

Тем временем мистер Снейп и мисс Грейнджер чинно следили за ходом службы, порой бросая друг другу краткие замечания по существу.

Верховного судью Скримджера хоронило судейское сообщество, сам же мистер Снейп взял на себя труд по организации большей части похорон и дальнейших традиций, приличествующих данному случаю. Покойный Скримджер давно был бездетным вдовцом, и согласно его воле всеми последующими делами занимался мистер Снейп.

Поначалу мисс Грейджер это показалось странным, ведь верховный судья был редким гостем в их доме, но после рассудила, что не одними походами в гости формируются связи. Есть разные обстоятельства, позволяющие оставаться знакомыми долгие годы. Она коротко глянула на опекуна, который сидел с отстраненным видом, сложив руки на коленях. Казалось, его взгляд был направлен в себя, а на челе присутствовала печать тяжелой думы.

Сам мистер Снейп никак не ожидал, что спустя пять с лишним лет ему придется исполнять обязанности душеприказчика мистера Скримджера. Решение, как и договор, были приняты после продолжительного обсуждения за стаканом виски. Мистер Снейп привычно не хотел соглашаться, но мистер Дамблдор, присутствующий как заверитель, снова прибег к запрещенным уловкам.

— Вы сами могли бы стать душеприказчиком, — мстительно заметил судья Снейп профессору Дамблдору.

— Ах, Северус, пожалуйста, — укоризненно поглядел на него поверх очков профессор права. — Я уже слишком стар, и посему моя кандидатура нецелесообразна.

Профессор Дамблдор был старше мистера Скримджера, и таковые опасения, что душеприказчик мог скончаться раньше наследодателя, имели место быть. Северус скрипнул зубами и подписал договор только из уважения к своим покровителям.

— В любом случае соглашение может быть отозвано по разным причинам, — утешил его профессор Дамблдор.

Северус только поджал губы и процедил:

— Одно из моих соглашений длится уже порядка пяти лет.

— Северус, но кто, если не ты? — профессор был непробиваем.

— Как оказалось, были и другие кандидатуры, — мистер Снейп все еще был обижен на Дамблдора, что тот попросту обвел его вокруг пальца.

— Но ни одна из этих кандидатур не была столь идеально подходящей на эту роль, как ты, — вмешался мистер Скримджер. — Оставлять то дело на произвол судьбы было нельзя.

Мистер Снейп вспомнил всю волокиту с бумагами, продажу своего нехитрого наследства в виде ветхого дома на окраине Коукворта и спешную покупку дома на Спайдер-стрит в кредит, ибо требовалось менять и адреса, и документы. Впрочем, он не стал менять собственное имя, приходясь, в сущности, нейтральной стороной в этих делах. Временные трудности из потенциального года растянулись на годы, добавив мук душе и совести.

— И согласись, никто не исполняет свои обязанности так, как это делаешь ты, — профессор Дамблдор мягко ему улыбнулся.

— Вашим душеприказчиком я не стану, — пригрозил ему Северус.

— Я запомню, Северус, — Дамблдор как всегда был непробиваем. — Кстати, а ты не задумывался о собственном завещании?

Мистер Снейп тогда промолчал. Порой эта мысль у него проскальзывала, словно тень, но он отчего-то упорно гнал ее от себя, откладывая сие важное дело на потом. Но сейчас, сидя на панихиде, Северус осознал, что стоило бы составить завещание. Он покосился на мисс Грейнджер — все нажитое и приобретенное останется ей. Северусу не было жаль, будь его воля, он бы дал мисс Грейнджер много больше, чем имел.

Мисс Грейнджер, словно почувствовав его взгляд, повернула голову, приподняла вуаль и посмотрела на него своими ясными, честными глазами.

Он только качнул головой на немой вопрос в ее глазах. Но мисс Грейнджер, удивительно тонко уловив его настрой, чуть придвинулась ближе и шепнула:

— Вас что-то тревожит?

— Только архив мистера Скримджера, — помедлив, ответил Северус.

После смерти судьи Скримджера и обнародования завещания, оказалось, что мистер Снейп был указан как наследник архива покойного. Дом отходил муниципалитету, где покойник распорядился устроить что-то полезное обществу, накопленные средства частью отходили в дом призрения, частью в качестве стипендии будущим юристам.

— И что вы намерены делать?

— Часть необходимо передать в библиотеку, — проговорил Северус, ощущая мисс Грейнджер так близко, что можно было счесть за нарушение приличия. Запах ее духов, свежий, яблочный, с нотками иланг-иланга, омыл теплой волной весеннего ветерка в этих ледяных сводах. — Часть будет храниться в архиве суда, а другая часть…

— У вас под замком? — мисс Грейнджер чуть улыбнулась.

Северус кивнул.

— Пока не истечет положенный срок, и их можно будет опубликовать.

Мисс Грейнджер с интересом смотрела на него, и мистер Снейп знал, о чем будет следующая просьба. Рука мисс Грейнджер незаметно скользнула в его, устроившись прохладным объятием в тонкой перчатке. Северус помедлил и сдался, пожав тонкие пальцы — сие было достаточным знаком, что он не откажет ей в ее маленькой просьбе, наверняка разумной и не лишенной здравого смысла.

— Я могу вам помочь?

— Конечно, мисс, — Снейп еще какое-то время наслаждался энергичным пожатием женских пальцев, а после аккуратно пошевелил рукой и тактично высвободил пальцы из тесного сплетения.

По запястью мазнуло призрачным теплом, и Северус удержался от слишком интимного, практически непристойного жеста: хотелось позволить мисс Грейнджер положить голову ему на плечо, и погладить ее по волосам, дабы ощутить тесней ее присутствие, преисполниться им, напитаться сполна теплым запахом ее духов... Но все, что ему осталось, так это призрачное ощущение чужого прикосновения и отзвука ее духов, щекотавших ноздри греховным желанием. Он снова посмотрел на воспитанницу, которая уже споро опустила на лицо вуаль и приняла благопристойный вид.

Наверное, она какое-то время будет плакать по нему, а после истечения траура вздохнет полной грудью, влюбится и будет счастлива. В том, что мисс Грейнджер не пропадет, мистер Снейп не сомневался — она знала цену деньгам, умело ими распоряжалась, а получив эмоциональную закалку в виде неудачной первой любви, стала критичнее относиться ко всем особам мужского пола.

В общем, умирать можно было спокойно, но…

…хотелось жить.