Повелительница низлов - часть первая дилогии "Сквибы наносят ответный удар" (гет)

К вечеру мой однокурсник Рон Уизли спохватился, что его горячо любимый крысюк потерялся. Я, сделав покерфейс, оставил того метаться по гостиной, расплёвываясь с некоторыми из старшекурсниц. Обвинял он их в том, что их коты съели его беззащитную крыску.

"Беззащитную", ва-а-у-у, мой мозг!

В своей комнате, закрыв дверь Колопортусом, я быстро закончил свои вечерние процедуры и "позвонил", если можно было так сказать, Зорнице. Она с нетерпением ждала рассказа о моих непростых буднях в самой безопасной и самой лучшей школе Колдовства и Чародейства в мире "Хогвартс".

Пока я лежал на кровати в моей комнате и разговаривал с невестой, в общей комнате Гриффиндора уровень ссоры Рона со всеми остальными, очевидно достиг небывалых вершин помешательства. Дошло до того, что данный представитель рыжей семейки воззвал к помощи самой профессора МакГонагалл, чтобы та провела обыск всех спален, включая мою. Упор был на "комнату того предателя, Поттера".

Я не был предупрежден заранее о предстоящем, поэтому, похихикивая, я рассказывал моей невесте о моих перипетиях с хроноворотом. Вдруг, в дверь моей комнаты кто-то сильно и часто заколотил.

— Подожди, не выключайся, — сказал я Зорнице и поставил связное зеркальце в специально подготовленную рамочку-подставку, откуда она могла не только слушать, но и видеть, что здесь происходит.

Открыв дверь, я всё-таки оставил задвижку и накрыл проём Щитом Протего, потому что мне посетители не нужны в любое время суток. Главное, чтобы не привыкали к тому, что моя личная комната — это филиал гостиной ало-знамённого факультета.

С внешней стороны этакой статуей Афины Паллады стояла профессор МакГонагалл и сердито постукивала палочкой по ладони.

— Мистер Поттер, освободите вход, мы хотим войти в вашу спальню! — холодным, как дующий на Северном полюсе ветер, голосом рявкнула она.

— Нет! — Рявкнул я с той же интонацией. — Спальня на то и спальня, мэм, что в неё никто, кроме того, кто в ней обитает, не входит. Так поступают воспитанные люди. И уже поздно. Не далее, чем вчера вечером, вы не разрешили нам с Гермионой побеспокоить директора Дамблдора, выдвигая то же объяснение. Что поздно, что не надо...

Из-за спины нашей деканши подглядывают три увенчанные рыжей шевелюрой головы. Рон с близнецами, в качестве присяжных.

— Она у него, профессор МакГонагалл, я вам говорил! — взвинченным фальцетом пищит мой бывший самый лучший друг. — Он Коросту украл, назло мне!

Я делаю жест "рука-лицо", потом смотрю на преподавательницу Трансфигурации и далее по списку должностей, которая вчера рассказывала мне сказки о том, насколько близка была с моими погибшими родителями. А на данный момент зыркала на меня, как на врага народа.

Под словом "народ" она, по всей вероятности, понимала исключительно семью Уизли. Однако! Как быстро эта дама меняет свои предпочтения и теперь её самые любимые ученики, я уверен в этом, Артур и Молли. И Рон с близнецами. Если это не так, зачем она так ведётся на их безумные, ничем не подкреплённые обвинения? Хм, я о "безосновательные" ничего не говорил...

— А-а-а, так вы крысюка ищете? Понимаю. Ну, профессор МакГонагалл, вы — анимаг-кошка, вас я могу допустить в свою комнату, чтобы поискать, словить и лично съесть его. А то, если Коросту скоро не съедят, он сам отдаст концы. Ведь, обратите внимание, двенадцатилетний возраст для крысы — это весьма и весьма дряхлая старость для его вида, вы так не думаете? Всё равно, что человеку прожить пятьсот лет, не так ли, профессор?

Наша декан внезапно начинает уменьшать свой размер и менять свою человеческую внешность, превращаясь в знакомую нам с первого года полосатую кошку с тёмными кругами вокруг глаз. Я отменяю Щит и она просачивается сквозь проём внутри комнаты, начиная с первого шага оглядываться, прядая ушами.

Остальные мои посетители остались за дверью.

— Предатель ты, Поттер, мерзкий и наглый! — брызгает слюной Рональд, взбешённый тем, что его я насовсем от себя оттолкнул. — Захочешь летом хоть неделю провести вдали от своих ужасных родственников, наесться хоть как-то, то для тебя путь в Нору будет заказан. И однажды за всё поплатишься!

Я упёрся взглядом в это недоразумение, которое на первом курсе считалось моим другом, почти братом и не узнавал его. Вот это замусоленное рыжее чмо я считал пай-мальчиком, весельчаком и соратником в приключениях? Даже стыдно мне вспоминать разъяснения моих новых родственников Фоули, которые открыли мне глаза на то, по каким-таким причинам за два года учёбы у меня такой длинный перечень угрожающих жизни приключений.

За мной прозвучал дикий мяв, крик, писк и возня. Я повернулся, весь похолодевший от ужаса, что кто-то, как-то и по какой-то странной причине вернул Питера Петтигрю в его анимагическом виде обратно в мои помещения. И мой Динки не смог этому помешать.

По комнате, гордо неся в зубах какую-то крысу, шагала с поднятой головой полосатая Минерва МакГонагалл. Увидев эту картину, Рон злорадно потёр руки и стал выплёвывать угрозы в мой адрес одними нецензурными словами.

Дойдя до двери, кошка стала меняться обратно, расти и приобретать внешность нашей деканши, весьма напоминающей сушёную скумбрию.

Когда она выпрямилась уже на двух ногах, быстро взяла рукой тельце крысы и протянула её ближе к Рону:

— Это ваша крыса, мистер Уизли? — спросила она, всё ещё держа животину в своей руке.

Я открыл задвижку и распахнул дверь пошире, чтобы декан могла выйти. Я за ней не последовал, а остался внутри комнаты. Все мы пятеро начали разглядывать схваченного грызуна, хотя с первого взгляда было понятно, что это не Короста.

Для начала, эта крыса была намного моложе и лощённее любимца Рона.

Короста была старой, толстой и ленивой, а эта крыса очень энергично дёргалась, пищала и всячески пыталась освободиться из захвата.

Но было дно самое важное и неизменное доказательство, что это — другой грызун, на что я не преминул указать:

— Это совершенно другая крыса, профессор МакГонагалл! У Коросты не было пальца на правой передней лапе, а смотрите: у этой все пальчики на месте. И это молодая крыска, мэм, не тот Мафусаил крысиного рода, каким был Короста.

— Откуда у вас в спальне крыса, мистер Поттер? — удивлённо спросила она.

— А я откуда знаю? Спросите у моего домовика. Динки!

— Динки слушает, хозяин, сэр! — пискнул, сразу материализовавшись, мой слуга.

— Кто принёс эту крысу в мою комнату, Динки?

— Это был сам Динки, хозяин. Динки плохо поступил, Динки сам себя накажет, — трясёт головой эльф. — Динки подумал, что хозяину будет очень одиноко в спальне и поискал в замке хорошую молодую крысу, которая будет тихой компанией доброму хозяину...

— Это животное было бесхозным, Динки? — спросил я.

— Да, добрый хозяин, сэр. На ней не был отпечатка магии ни ученика, ни любого из профессоров. И на ней нет Тёмной метки, как у крысы рыжего господина Рона...

— Какая Метка, о чём ты говоришь, Динки? — кричу я, изображая полное невежество. — Тебе показалось, я уверен. Где ты видел меченное животное?

— Динки его не видел, о меченном анимаге Динки рассказали другие домовые эльфы. Из общины Хогвартса. Они приняли Динки в свою общину и всё-всё рассказывают.

Я глубоко вздыхаю, кладу руку на голову домовика и смотрю на прижавшихся друг к другу рыжиков, потом на МакГонагалл, на лице у которой даже глаз не дрогнул, при словах о проживающем рядом с нами в башне Гриффиндора меченом крысюке. Словно ничего особенного в этом нет. Ну, скажете тоже — "меченый", и что? Пусть живёт и спит на подушке у головы первокурсника носитель Тёмной метки анимаг-крыса. Может, Тот-который на нём тренировался, как правильно ставить своё клеймо на людях и забыл о нём?

— Профессор? — подняв бровь как Снейп, спросил я.

А ей хоть бы хны.

— Ложитесь спать, мистер Поттер, инцидент исчерпан.

— Верните мне крысу, мэм, — говорю я. — Мой домовик её для меня поймал.

— Нет, она достанется мистеру Рональду Уизли. Жить с домашним любимцем вам будет непривычно. Я думаю, что надо отдать эту замечательную крысу вашему однокурснику, чтобы тот не чувствовал себя одиноким без своей Коросты. Вы согласны?

Я треснул дверью у них перед носом и наложил на неё самый мощный Колопортус, который смог произвести.

Нда-а-а, нехило у меня получилось — вся дверь, вместе с наличником слилась воедино со стеной, их не разделить. И как утром мне выходить из комнаты?

Я бросил сильные заглушающие чары и взял в руку сквозное зеркало, откуда на меня округлившимися глазами смотрела Зорница.

— Во ты даёшь, Гарри, — хихикает она. — Я тобой горжусь, любимый!

* * *

Утром я справился с отменой необычного Колопортуса так же просто, как вечером наложил его — просто взбесился.

Закрыл с внешней стороны уже натренированным способом — наглухо, и направился к Большому залу завтракать и узнавать свежие новости.

Гермиона читала за столом какой-то толстенный талмуд, не замечая, что конкретно и в каком количестве запихивает в свой рот. Рядом с ней сидел и держал "под прицелом" глаз входную двери Невилл, в руке у которого была вилка с наполовину съеденной сосиской.

Увидев меня, он махнул рукой, приглашая присесть рядом и я отправился к ним.

— Что нового, Невилл? — спросил я, накладывая себе что-то из снеди. Я люблю макароны на завтрак, спагетти, каши, но в Хогвартсе такие изыски не предлагались. Утром одно и то же — яичница, сосиски, тосты, сливочное масло, джемы, тыквенный сок.

— Дамблдора отвезли вчера вечером в Мунго. Получил инсульт. Говорят, сам себя легиллиментил, что ли? — ответил Невилл, завуалировав свой вопрос, не я ли причастен к этому.

Гермиона подняла взгляд и покрасневшими, расфокусированными от недосыпа глазами, с упрёком посмотрела на меня. Переживает она.

— У Рона появилась новая, молодая крыса, — выдала она в конце своей безуспешной внутренней борьбы с данной мне клятвой. — А профессора Дамблдора вылечат, вот увидите!

— Вылечат, вылечат. Никто не сомневается, — сказал Невилл и откусил сосиску, задумавшись о чём-то.

— Это Поттер во всём виноват! — выкрикнул сидевший неподалеку Рон. — Он впадает во Тьму, как ... я уверен, что не минует много времени и он примкнет к УпСам.

Меня тупость шестого Уизли в первый момент застала врасплох. Потом мне стало смешно... пока не осознал — это чмо меня оговаривает! Вы только представьте себе это! Меня, пострадавшего от тех самых УпСов больше всех в этом зале, сравнивают с ними.

— Рональд Уизли, сразу принеси мне свои извинения за нелепое, ничем не обоснованное обвинение! — прошипел сквозь зубы я. — Или я вызову тебя на дуэль. Жду!

— Ни перед кем, а в особенности — перед тобой, будущим пожиранцем, я не буду извиняться. Ты стал злым заносчивым снобом. За тобой нет только дружбы с слизняками и ...

— Двадцать баллов с Гриффиндора за оскорбление одного из факультетов Хогвартса! — рявкнул из-за преподавательского стола Снейп и прислушался к себе. Очевидно почувствовал, что на этот раз копилка с рубинами отреагировало привычно, он слегка улыбнулся.

А потом его улыбка слегка изменилась, превращаясь в предвестник оскала.

— Северус, не надо! — возразила наша декан. — Это нормальные мальчишеские разборки.

Но дело было сделано, Гриффиндор потерял свои баллы, благодаря несдержанному в словах шестому Уизли.

— Ты, Поттер, за всё отв... — начал Фред, а может быть Джордж, но сидящая рядом Джинни, сверля меня глазками, накрыла его рот своей рукой.

— Молчи, Джордж, молчи! Помни слова матери!

Хм, хм! Она во второй раз произносит эти слова — "...помни мамины слова...". Запомним.

Несколько дней, пока директор лечился в Мунго, в школе царил мир да тишина. Пока утром понедельника створки входной двери Большого зала с треском не разлетелись в стороны. В зал ворвался, стуча искусственной ногой, самый изувеченный, из увиденных когда-либо мною мужчина.

У него не было ноги. На её месте была прикреплён протез в форме львиной лапы.

У него не было пол-носа. На его месте не было прикреплено ничего и там зияла огромная тёмная дыра, сквозь которой слышалось громкое вдыхание-выдыхания воздуха. Как кузнечные меха.

У него не было левого глаза — на его месте, под стать характеру своего владельца, бешено крутился искусственный глаз ярко-синего цвета.

От вошедшего и быстро шагающего между столами мага разлеталась волнами бешеная ненависть ко всему живому, а так же — тяжёлый, противный запах давно не мытого, потного старого мужского тела.

— Моя Бабуля говорила, что это Аластор-бешеный-глаз-Грюм, отставной аврор, — пробормотал мне в ухо Невилл. — Боюсь, Гарри, что этот будет наш новый преподаватель по ЗОТИ. А, если это будет так, то нам всем, в особенности тебе, не поздоровится. Он спит и видит, как превратить весь волшебный мир в филиал Аврората, чтобы шла непрерывная борьба со Злом и Тьмой.

— Ты серьёзно? — не поверил я. Слава о неуравновешенном характере Грюма была притчей во языцех и даже я слышал о нём.

Но сегодня утром я увидел его впервые.

Посмотрим. У нас занятие по ЗОТИ должно было быть в четверг. Ещё предстояло возвращение Дамблдора из Мунго после сеанса самолегилименции.

Вечером ко мне явился Динки с письмом от лорда Фоули, который просил у меня разрешения голосовать от моего имени в предстоящем заседании-суде Визенгамота. Я, конечно, дал дедушке Зорницы это согласие, поставив свою подпись на высланный им формуляре, заверив эту подпись волшебной палочкой.

Всё идёт так, как нужно мне... то есть, нам.

А после этого мы с моей невестой долго и в подробностях обсуждаем вот такое каверзное совпадение.

Дамблдор попадает в Мунго на лечение, уже целую неделю целители его не отпускают. (Тут я призадумался, случайно ли его задерживают в больнице?) Тем временем внезапно в Аврорат приносят мёртвого уже двенадцать лет героя Первой магической войны Питера Петтигрю. И что важно: герой вполне себе живой и красуется с Тёмной меткой на руке. После допроса с применением Веритасерума, он во всех своих грехах признаётся. Тем самым, полностью обеляет до этого допроса обвиняемого в тех же самых грехах Сириуса Блэка!

И некому помочь анимагу-крысюку. Принять под своё крылышко, объявив Питера шпионом в стане УпСов. Тем временем тот, у кого есть власть сделать это, дрыхнет в больничной палате.

Кстати, а Сириус всё ещё на лечении и пока не знает об грядущем изменении своего статуса — из беглого зэка в свободного волшебника.

Целители Блэка докладывают регулярно об его состоянии лорду Фоули. Мой несостоявшийся крёстный отец идёт на поправку, но, чтобы освободить его мозги от глубоко внедрённых закладок, пришлось стереть из его памяти огромные периоды жизни. В основном, это вся школьная жизнь и последующие годы до отправки в Азкабан. Вернётся мой "крёстный" в Британию почти что ребёнком.

Кто из его родни будет о великовозрастном дитяте заботиться — неясно. У него из родни остались я да две вменяемые кузины и одна невменяемая, отбывающая на данный момент пожизненный срок в Азкабане. Беллатрикс Лестрейндж, цепный пёс Того-самого. Не скажу "сука" потому, что эта наша родственница мало, чем на женщину похожа.

Вернётся Сириус — озадачу двух своих тёть, Нарциссу, которая Малфой, и незнакомую мне Андромеду, которую выгнали из рода Блэк за замужество с магглорождённым. Говорят, что у меня из Блэков, кроме Драко Малфоя, есть ещё и одна кузина — некая Нимфадора. Нимфа-дора, бг-г-г...

Говорю моей невесте, что никогда не позволю назвать наших детей тупыми, порочащими их именами. Она хихикает и говорит, что в списке славянских имен есть немало очень красивых, например: Владимир, Видин, Вихрен, Вячеслав, Воин... Ого-го! А мне они все нравятся! Она продолжает — Далибор, Горан, Йован, Станислав, Святослав... Столько сыновей Зорница не захочет родить, я думаю.

— Когда настанет время, нам придётся бросать жребий, — улыбаюсь я.

— Зачем? — не понимает она, но ямочки на её щеках никуда не делись. Заигрывает со мной.

— Потому, что выбрать имя будет очень трудно, — отвечаю я.

— Я ещё не назвала девичьи имена, — восклицает она. — Как услышишь, то сразу захочешь родить девочку немедленно.

— Правда? Назови хоть одно!

И она начинает: Боряна, Светлана, Вангелия, Калина, Радина, Ягода, Светослава, Малгожата ...

— О, Малгожата мне нравится! — говорю я.

А она смеётся и говорит:

— Кто бы сомневался?

Так допоздна мы с невестой болтаем о том, о сём, но такого общения мне недостаточно. Я хочу быть с ней рядом. Рождество бы поскорей пришло, что ли!

День, когда за Преподавательским столом снова появился директор Дамблдор, совпал с днём, когда "Ежедневный пророк" вышел с разгромной статьёй:

"СИРИУС БЛЭК — НЕВИНОВЕН! ЕГО ОТПРАВИЛИ НА ДВЕНАДЦАТЬ ЛЕТ В АЗКАБАН БЕЗ СУДА И СЛЕДСТВИЯ! КТО ДОЛЖЕН ОТВЕТИТЬ?"

И директор, в экстренном порядке ретировался, не поев.

Невилл смотрел на меня с огромным уважением, а Гермиона — с непониманием. Я перед ней не в ответе — она мне никто, просто школьная подруга, с которой ходим на одни и те же занятия, готовимся вместе в библиотеке, помогаем друг другу грызть гранит магической науки.

Снейп старался не смотреть в моём направлении, но я знаю, что он догадывается о моём статусе и о том, кто я в действительности. Не дурак мой преподаватель Зелий, не мог не проверить, по какой-такой причине недавно не отреагировали на снятие с меня баллов школьные часы.

Но он молчит, не цепляется ко мне во время занятий. И я готов подумать о том, чтобы чуть-чуть смягчить свою к нему неприязнь, хотя бы за то, что обо мне директору Дамблдору он не заикается. Наша декан, конечно, тоже молчит, но это из-за данной мне клятвы, а Снейп — он идейный. Или меркантильный. Увидим.

На ужине наш директор не появился и я решил этой ночью, наконец, заняться медальоном Салазара Слизерина. Способ освободить его от хоркрукса мне с прошлого года был известен — надо было накапать на него ядом василиска. Василиск у меня под рукой водился и я предупредил дядю Аргуса, что вечером с ним сходим в Тайную комнату. Дядя Аргус — завхоз Хогвартса и он обещал пронести Васе в подарок несколько свиных тушек.

Но у меня была идея получше — пауки. Позову своих давно скучающих по какой-либо работе домовиков и они отловят, обездвижат и доставят прямиком "к столу" василиску нескольких экземпляров пожирнее. Дядю Аргуса я возьму с собой, для смелости.

Так, как медальон Салазара я оставил на хранении в доме на Гриммо 12, я и Кричера позову. Должен же я исполнить данное мною обещание уничтожить злую вещь. Не реликвию одного из Основателей, а её начинку — хоркрукса Того-самого.

Всё прошло без сучка, без задоринки.

А утром у нас будет общее со слизеринцами занятие у нашего нового преподавателя по ЗОТИ — Аластора-бешеного-глаза-Грюма. Невилл был прав.