Зарисовки (джен)

Солнце светило в окно, отражалось от полированной поверхности стола и било прямо в глаза. Адан пытался занавешивать проклятое окно, но тогда света категорически не хватало: свечи обещали привезти только на следующий день, а без них в полумраке его хибары можно было готовить разве что бутерброды и самые примитивные припарки из эльфийского корня, кипятка и тряпки — и захочешь, не испортишь. Но требовали от алхимика более сложные зелья, так что занавески пришлось с руганью содрать. Попытался постелить их на стол, чтобы отражаться лучам было не от чего, но и так работать было неудобно.

Продолжая ругаться на вопиющее безобразие — результатов требуют, а минимальные условия для работы создать не могут! — Адан повернулся к котелку.

И в этот момент мир содрогнулся. Дрогнула и невольно разжалась рука, в котелок полетели глубинные грибы, которых там не должно было быть, но испорченное зелье все равно выплеснулось, гася огонек горелки. Впору бы снова выругаться, но почему-то не тянуло: на ногах и сам Адан устоял только благодаря тяжеленному дубовому столу, за который успел схватиться.

И через мгновение вслед за толчком пришел грохот. Словно взорвали огромную бомбу, может, даже этот демонов кунарийский гаатлок, про который давеча в таверне трепались. Вот только ни от одной бомбы, ни от гаатлока не будет такого чудовищного эха, в котором слышались крики и стоны, не будет свиста, словно целая свора гигантских мечей рассекает воздух. Солнце, мгновение назад еще золотисто-слепящее, не станет изумрудным.

А потом во дворе, едва ли не у самых дверей его хижины, гулко бухнулось что-то огромное, и свист в своей множественности потерял один из голосов. На этот раз Адан не устоял и все-таки упал — пол от этого, второго, удара содрогнулся ничуть не меньше, чем от первого.

— Этак он мне крышу проломит, — пробормотал алхимик, шустро поднимаясь на ноги. Не решаясь сразу выскочить наружу, он подскочил к окну.

Возле крыльца лежала каменная голова Андрасте. На губах ее застыла чуть удивленная улыбка, словно Пророчица не понимала, как могло такое случиться, и Адан ее в полной мере понимал.

Солнца больше не было. И неба, чудесного голубого неба с белыми облачками, тоже не было. Весь мир накрыла гигантская зеленая воронка, вращающаяся вокруг своего центра, словно какое-то болотное ведьминское зелье в котле, и из нее разлетались во все стороны камни. А в центре мерцала, искрилась изумрудная магическая… дрянь…

На том месте, где еще недавно был Храм Священного Праха.