В конце останется только один (джен)

Доски настила подозрительно поскрипывали под моими ногами, словно раздумывая — обвалиться сейчас или подождать кого-нибудь более тяжелого? Впрочем, упасть я не боялась. Во-первых, по навесной платформе, спрятавшейся в кроне очередного гигантского дерева, прошли уже и мои солдаты, и авварские охотники — ребята более тяжёлые, чем один маленький Инквизитор. Во-вторых, что куда важнее, я в любой момент могла обернуться птицей и спокойно приземлиться.

У других такой возможности не было, и в нашем временном форпосте члены Инквизиции чувствовали себя неуверенно, даже те, кто успел пожить на такой же платформе в основном лагере. Высота и правда была несравнимой: если рядом с озером платформа поднималась метра на три-четыре, то здесь размер деревьев позволяла подняться значительно выше. Но позиция была удобной: с верхней платформы уже были видны металлические шпили искомых руин — их я нашла первым делом, слетав на разведку ещё утром первого дня. Поэтому на мелкие неудобства вроде большой высоты я велела внимания не обращать.

— Скажи честно, босс, ты решила от нас избавиться, чтобы не платить по контракту, — проворчал кунари при виде длинного пандуса, обвившегося вокруг ствола.

— Можно подумать, Крэм оплату не выбьет без тебя, — фыркнула я.

— Я за тобой присмотрю, Бык, — пообещал Дориан и ослепительно улыбнулся. Кунари что-то негромко проворчал под нос.

Из трёх отведенных нам дней два уже прошли. Путь по реке был бы не очень сложен и долог — даже целая армия поднялась бы в верховья меньше, чем за день, — если бы не Челюсти Гаккона. Отвоевывать приходилось едва ли не каждый километр пути, и не будь в наших отрядах Каменных Медведей, мы не справились бы и за неделю. Дело даже не в том, что авварские охотники сражались как в последний раз — в Инквизиции воины были не хуже, — но они знали Морозную котловину до последнего камушка, разбирались в хитросплетении звериных троп и узких, почти незаметных ущелий. И, что ещё важнее, были знакомы с повадками противника, не менее упертого, чем наши союзники.

Это не походило на битву в Арборской глуши, где был предварительный план и целых три полководца, две армии, обманные ходы, резервы и неожиданности. Не напоминало притихший Киркволл, уже почуявший безумие своего рыцаря-командора. И поход через Тюрьму Корифея… битву за Денерим. Возможно, было что-то общее с боями в захваченном сектантами Джайнене. Но больше всего вспоминалась башня Круга Кинлох десять лет назад, во время восстания — тогда наш отряд обыскивал каждую комнату и едва ли не каждый шкаф, боясь оставить за спиной демонов. Сейчас нам приходилось заниматься тем же самым: основной отряд Инквизиции шел вдоль реки Варсдоттен под руководством лейтенанта Фарроу, но несколько объединенных групп из наших разведчиков и авваров проверяли оба берега. Левый был довольно скалистым, правый — заросший лесом, и с обеих сторон на нас могли обрушиться вражеские стрелы, а то и заклинания — и те, и другие были ледяными, и союзные аввары хмурились. Гаккон отвечал своим шаманам, и это усложняло нашу задачу. Но, хотя бы, союзники не отказывали в помощи — если Авгур сказал, что бога надо убить, значит, так и есть.

Вчера под вечер мы застряли в излучине реки — Варсдоттен делилась здесь на два рукава, огибающих довольно большой остров, и нам пришлось исследовать ещё и его. Гакконитов там не оказалось, что вызвало облегчение пополам с досадой — хотелось уже отдохнуть от боев и засад, но потраченного времени было жалко. Зато вместо них обнаружилась статуя явно тевинтерской работы — если аввары, конечно, не начали неожиданно отливать драконьи головы из металла. Вокруг статуи я крутилась как лиса у курятника, но толком ничего не поняла: магии в ней было достаточно, кажется, завесной — по цвету она походила, но наверняка я бы не поручилась, — но достать эту магию не представлялось возможным: статуя была артефактом, и все линии силы оказались замкнутыми, и потянуть не за что. Пришлось оставить ее до лучших времен — время неумолимо уходило.

Зато на левом берегу подвернулось удобное место для лагеря: тоже на дереве, хоть и не таком высоком. Находилось оно неподалеку от реки, но мне понравилось другое — русло здесь было нешироким, резко переходящим в горный склон. А рядом обнаружились остатки тевинтерских стен, опоясывающих его. У меня сложилось впечатление, что стены древние магистры возвели, чтобы удержать склон от осыпания — никакой другой функции у этих построек мы не обнаружили, разве что помещения было врезаны вглубь горы. Как бы то ни было, по этим стенам было не слишком сложно подняться на верхний карниз-плато, как раз к мысу Нигеля, где я нашла Колетту первый раз. А там и до древней крепости с ледяными воротами было не так уж далеко. Сравнительно.

А ещё этот лагерь оказался относительно недалеко от речного, который до нашего появления удерживал лейтенант Фарроу: вдоль реки дорога было неблизкой, но та священная пещера, где мы нашли палатки Америдана, имела, как выяснилось, и второй выход — Варсдоттен извивалась, как разгневанная змея, но пройти напрямик мешали скалистые берега. Пожалуй, если бы не все те же Челюсти Гаккона, я бы предложила поискать другие сквозные проходы, наверняка что-то было. Увы, нашей целью было не только добраться до истоков реки, но и обезопасить дорогу.

Но пещеру я запомнила. Она называлась Устьем Отголосков, и желающий действительно мог получить совет от духов, если проведет правильный ритуал — в этом записка от древних тевинтерцев, показанная Кенриком, не ошиблась. Правда, свой вопрос следовало просто крикнуть в недра пещеры и прислушиваться к эху; раньше я бы отнеслась скептически к такому способу, но ехидное эхо Черных болот убеждало, что не все так просто.

Здесь же, в этом лагере, нас догнали профессор Кенрик, Колетта и приставленный к ним небольшой отряд сопровождения. Я предполагала, что ученый с помощницей дождутся, пока мы расчистим дорогу непосредственно к таинственным шпилям, но они решили не отставать на два дня пути — в конце концов, в пещере было безопасно, там не решились бы напасть даже гаккониты. Это немного утешало, потому что в охрану вошли две девчонки и парень из Оплота, и все трое были младше даже Хелены. Правда, с луками, бывшими едва ли не крупнее своих владельцев, обращаться, судя по всему, умели, и на низинников смотрели со снисходительным презрением. Чарвис, глава отряда, на мой полный сомнений взгляд шепнул:

— В пауков стреляют лучше наших. А уж если с профессором сравнивать…

Кенрик, с книжкой в руках, в этот момент споткнулся на ровном месте и пробормотал извинения и благодарности за помощь явно машинально. Парень, удержавший его от падения, только весело усмехнулся.

Зато парочка учёных смогла немного пролить свет на то, что мы ищем. Древняя записка говорила правду не только об Устье Отголосков — писали ее, похоже, действительно жрецы Разикаль. Но информация нашлась не только там: Мыс Нигеля когда-то назывался иначе, и хоть история этого названия, как и назначения постройки, не сохранила, зато на стенах нашлось что-то иное. «Тому, кто сматывает клубок мудрости, посвящаем мы эту цитадель. Дракон Таинств, даруй верным своим слугам свою невыразимую истину. Даруй нам глаза, дабы пронзить тьму, и души, дабы вынести терзания в твоем лабиринте».

Была еще одна фраза, которая понравилась мне существенно меньше. «Бегите, если можете. Тишина полна безумия. Не возвращайтесь сюда».

— Надеюсь, это абстрактные понятия, а не упоминание Проводника Хора Тишины и Безумца Хаоса, — передернув плечами, пробормотала я. Храмы Думата мне не нравились совершенно, а в храмах Разикаль я еще ни разу не бывала — но теперь закралось подозрение, что и они мне не понравятся. Раз уж даже строители этих храмов советовали бежать…

— Думаю, если что-то здесь и напугало тевинтерских жрецов, это уже давно было обнаружено авварами, — предположил профессор Кенрик. — Я тоже нашел кое-какие сведения. Пока немного, но до завтрашнего вечера надеюсь найти больше.

О храме Разикаль писал тот самый сэр Нигель, что исследовал котловину; увы, исследовать его он не пытался, зато упомянул, что аввары руин боятся — считают, что там остались мстительные тевинтерские духи. «Спал я ночью беспокойно, урывками. Один раз, проснувшись, я увидел за второй дверью пульсирующий янтарный свет. Когда я моргнул, свет исчез. Поутру туман рассеялся, и я уже не мог понять — был тот свет на самом деле или мне все приснилось?»

Но, похоже, гакконитам чужие духи были не страшны, они древних построек не сторонились.

Утром наш поход против сектантов продолжился, а мой багаж знаний изрядно пополнился, хоть и не всегда пополнение было полезным.

Вместе с основным отрядом я находилась не все время: то уходила в разведку, то отвлекалась на посторонние задачи. Одной из таких проблем оказались разрывы — они в Морозной котловине все же нашлись. На мой вопрос, почему местные жители не обратились к Инквизиции, Эйнар, один из охотников, пожал плечами: авварам демоны не мешали, с ними разбирались местные духи. Но оставлять все, как есть, я все же не стала.

Древних тевинтерских руин становилось все больше. Неподалеку от одного из разрывов мы нашли кульветр — в нем собиралась вода со склонов, а после уходила напрямую в реку, не размывая землю. Там занервничал Коул, да и Дориан как-то задумчиво хмыкнул и взялся за посох поудобнее. Но никто на нас в итоге не напал — ни демоны, ни гаккониты, ни даже какой-нибудь завалящий паук. А вот самим сектантам повезло не так сильно — мы нашли несколько сильно обожженных трупов.

Еще одним интересным объектом оказался эльфийский тайник. Уж чего-чего, но его я увидеть никак не ожидала, и напрасно — похоже, в Морозной котловине кто только ни жил. Особенным этот тайник делали двери — они походили на врата таинственного храма в Запретном оазисе. Правда, к моменту нашего прихода они стояли настежь открытыми. Таинственные злоумышленники сумели обшарить входную комнату — и, судя по обломкам, неплохо поживились, — но спасовали перед обычным замком; для нас он проблемой не стал. Во втором помещении нас ждала странная морозная магия, походящая на ту, что усиливала оружие Челюстей Гаккона. Но она заинтересовала меня куда меньше, нежели плита, исписанная эльфийскими письменами. Под взглядом они плыли и извивались, а потом складывались в понятые слова:

«Богов нет. Есть лишь субъект и объект, деятель и предмет действия. Те, кому хватает воли возобладать над остальными, получают титул не по природе, а по заслугам. Я Гельдауран, и я отвергаю тех, кто пытается возобладать надо мной. Пусть сломается лук Андруил, пусть остынет огонь Джуна. Пусть они строят храмы и заманивают верующих обещаниями. Их поглотит гордыня, а я, позабытый, останусь при своей силе, отдельно от них, пока не достигну вершин».

Железный Бык вытаскивал меня из тайника буквально на руках, потому что уходить, пока хотя бы не перепишу, я отказывалась наотрез, забыв обо всех проблемах. Гельдауран! Здесь! Что он мог здесь делать? И к эльфийским богам он отнесся… не то чтобы зло — они враги, это было бы понятно. Но, скорее, с каким-то не божественным презрением…

Запомнив, что меня здесь ждет много интересного, я все-таки вернулась к своему небольшому войску.

— Перчинка, а тебе те буквы ничего не напомнили? — поинтересовался на ходу Варрик. Я попыталась вспомнить, но не смогла. Приятель помог: — В тейге Вальдасин. Надпись была гномьими рунами, но ты сумела прочесть. Да и я тоже.

— А ведь верно, — пробормотала я, вспоминая странную надпись. Что-то там про кровь богов… Задумавшись, я споткнулась, и Сэра фыркнула:

— Может, тебе поменьше думать? А то начинаешь напоминать Кенрика.

Я только отмахнулась.

С основным отрядом я проходила участки, на которых Каменные медведи ожидали сильное сопротивление. Во-первых, стоило позаботиться о своих солдатах, во-вторых, Бык рвался в бой с тем же энтузиазмом, что и я к эльфийским рунам. Но было и ещё кое-что: Якорь стал проявлять себя чаще, и в бою весьма пригождался. Вне боя же приходилось его успокаивать усилием воли, и это отвлекало. Поэтому уклоняться от сражений я не пыталась.

Заодно оценила лейтенанта Фарроу, которому доверили командовать атакой. Хардинг была права, парень был хорош во главе отряда, и я постаралась это запомнить — по возвращении в Скайхолд стоило и отметить его заслуги, и повысить в должности.

На правом берегу мы во время очередной вылазки наткнулись на девицу, которая заинтересовала меня немногим меньше эльфийских рун. Во-первых, она была магом, и ее сила светилась странно, как-то знакомо и совершенно неопознаваемо при этом. Во-вторых, ее жилище очень напоминало хижину Авгура — та же жаровня с черепами и завесным пламенем, амулеты, свечи, горящие изумрудным огнем. Увы, разговаривать с нами она отказалась наотрез. Немного больше ясности внёс проводник — звали нелюдимую магичку Зигрид Гульдсдоттен, она была ученицей Авгура, но не сдала какой-то экзамен и отправилась в добровольное изгнание. Коул мне тихо шепнул, что с ней разговаривает дух, но объяснить точнее не смог. Пришлось оставить эту загадку на будущее.

Чем дальше мы продвигались вверх по реке, тем больше становилось пауков. Нитка предположила, что их логово находится где-то в истоках и мы приближаемся к нему. Это сообщение меня ничуть не порадовало, но хотя бы морально подготовило — логово мы нашли ближе к вечеру, в небольшом ущелье, сковавшем русло реки. Здесь нас ждал огромный, едва ли не в мой рост, паук странно-бледного цвета. Я не сразу поняла, что это имеет какое-то значение, только когда Коул заметил:

— Он не похож на других. Он коснулся чего-то большего, сам стал бледным.

— Тронутый Тенью! — догадалась я. Если уж Алистер наловил — или, скорее, купил, —феньков, тронутых Тенью, на целый плащ, то отчего бы не завестись и одному пауку?

Впрочем, пауку необычное происхождение не помогло, скорее, наоборот: претендентов на его убийство было куда больше, чем на его сородичей. И на трофеи: его быстро растащили на запчасти — авварам требовался дар для богов, барону д’Амортизану, гласом которого неожиданно выступил Дориан, — вся тушка целиком, а пару хитиновых пластин и лапку я припрятала для Дагны.

Паучье логово стало последней преградой в этот день: я слетала на разведку, благо, над рекой можно было разглядеть хоть что-то, и обнаружила, что до вожделенного храма Разикаль — или одного из его укреплений, — уже рукой подать. Последний рывок по руслу привел нас к пещере, явно поднимающейся наверх, — и заставившей меня от злости заскрипеть зубами.

— Похоже, тевинтерские канализации меня преследуют, — мрачно объявила я и сунулась вперед первой. На удивление, древняя канализация какой-то долины на краю мира оказалась чище и приличнее своей коллеги из Минратоса — народу в столице, конечно, больше, но я ожидала, что и обслуживать будут лучше. Однако поход с Маркусом я вспоминала с содроганием, здесь же было чистенько, негромко журчала вода, запертая в прикрытом решеткой желобе, вдоль стен стояли металлические статуи и даже какое-никакое освещение имелось — единственный завесный факел на повороте отбрасывал изумрудные отблески во все стороны. Пахло сыростью, прелой листвой и немного плесенью, а не тем, чем обычно воняют канализации.

Уйти далеко было не суждено. Коридор вывел нас прямо к нужной точке — справа, метрах в десяти, начинались ступени ведущей ко входу лестницы. Пожалуй, с этой точки нападения гаккониты не ждали, но и мы не могли оценить, сколько их там вообще в крепости. Да и темнеть начинало.

Место для лагеря Хардинг нашла подходящее — как раз то самое дерево, так не приглянувшееся моему телохранителю. Впрочем, он в своих чувствах был не одинок, даже сама разведчица ходила по настилу с непритворной осторожностью. И только наш профессор не обращал внимания на условия, уткнувшись в очередной фолиант — он догнал нас ещё час назад, но пожелал поговорить только сейчас.

— Леди Инквизитор! — на удивление, меня Брам Кенрик встретил в отведенном ему шатре уже без книги. Но, судя по взгляду, полному энтузиазма, ученый что-то интересное нашел. И он мои выводы тут же подтвердил: — Вы видели эту чудесную надпись на камне? Не совсем моя специализация, но эти примитивные рисунки встречаются повсеместно в котловине, и я, наконец, узнал, что они означают! Некая сэр Кирстен, очевидно, одна из Серых Стражей, прибыла в Морозную котловину из Вольной марки со своим отрядом, проверить слухи о появлении порождений тьмы. Битва с ними длилась десять дней и так впечатлила авваров, что победный пир закатили почти на столько же.

— Наверно, если расспросить скальда из Оплота, она даже сможет нам об этом рассказать, — предположила я. — Скальды пишут историю племени, и они же проносят ее через века.

— Возможно, тогда мы сможем что-то узнать и о Хароне с Оринной, как вы полагаете?

Я попыталась припомнить, о ком речь, и профессор поспешил пояснить:

— Это спутники Инквизитора Америдана, теперь я совершенно уверен, что на эту, последнюю, миссию он взял именно их. Харон был храмовником и близким другом Америдана, про них сложено множество историй.

— Значит, тот дневник, что вы мне показывали, принадлежал ему? — уточнила я. Ученый кивнул:

— Именно так, леди Алиена. Оринна была гномом и алхимиком, но это, к сожалению, все, что о ней известно — в Орзаммаре мне отказались предоставлять информацию.

— Потому что она ушла на поверхность и стала наземницей, — предположила я. — Не удивлюсь, если ее и из хроник вычеркнули. Но если нет… Попробую запросить от своего имени. Его величество Белен называет себя моим другом, возможно, этого будет достаточно.

— Благодарю, — Кенрик церемонно поклонился. — И прошу прощения, тот памятник, что мы нашли последним, сбил меня в мысли. Я нашел сведения об этих крепостях, что нас окружают! Не очень многочисленные, увы… Этот форпост, что находится рядом с нами, называется Разикалев предел. Сэр Нигель так и не попал внутрь здания, но пишет, что между ним и основным храмом выстроены путевые камни — но не вдоль какой бы то ни было дороги, а разбросаны на первый взгляд хаотично.

— А как они выглядят? — заинтересовалась я. Может, мы эти камни уже видели?

— Затрудняюсь вам ответить, — с сожалением произнес профессор. — Сэр Нигель упоминал металлический блеск, но больше ничего.

— Тогда я, кажется, знаю. Металлические драконьи статуи, полные магии — скорее всего, они и есть.

— О, очень похоже! — согласился ученый. — Еще удалось найти заметку о Мерзлых воротах, наш предшественник называл их именно так. К сожалению, сэр Нигель не был магом, поэтому сказать мог мало. Но кусочек льда он захватил с собой, и тот не таял даже в чашке горячего чая.

— Ну, растопить их обычными средствами я и не рассчитывала, — я вздохнула. — Что-нибудь ещё?

— Проводник сэра Нигеля, аввар по имени Рагнар, рассказывал, что Тевинтер пришел сюда несколько веков назад, выстроил величественные храмы, а потом вдруг забросил их разом и без предупреждения. Рагнар был уверен, что они сотворили здесь нечто ужасное, но что — сказать не мог.

Я прислушалась, но знакомого шёпота или биения Завесы не уловила. Пожала плечами:

— Магия крови, возможно? Завесу здесь не трогали, во всяком случае, она крепче, чем в Киркволле. Даже возьмусь кое-что предположить…

Я замялась, не слишком уверенная в своих догадках — все же металлургом я не была. Но Брам Кенрик смотрел выжидательно, и я решилась:

— Один мой знакомый из Тевинтера рассказал, чем магистры занимались в Эмериусе… помимо работорговли, конечно. Большая часть этой информации нас не касается, но одна мелочь… в Киркволле, как вы, полагаю, знаете, есть шахты, в них добывали камень для облицовки, его до сих пор можно увидеть в Минратосе. И ещё металл. После экспериментов с Завесой этот металл стал обладать необычными свойствами, хоть Маркус и не смог сказать, какими именно. И его вывозили во все уголки империи.

— Вы полагаете, эти путевые камни отлиты из киркволльского металла? — уточнил профессор. Согласился: — Любопытное наблюдение. И косвенно подтверждает мои предположения о времени постройки храма. К сожалению, я не специалист по тевинтерской культуре, но здания больше подходят позднеимперской архитектуре. Их поставили здесь, несомненно, до Первого Мора — не думаю, что после него вера в Древних богов была достаточно сильной, чтобы заняться постройкой подобных комплексов. Но незадолго.

— Тишина полна безумия, — вспомнила я слова, найденные в мысе Нигеля. — Возможно, как раз времена Первого Мора? Вера слабеет, а при попытке обратиться к богу настигает безумие.

— Это требует дополнительного исследования, — покачал головой учёный. — Лучше не сбивать себя подобными предположениями, чтобы не ориентироваться на них.

Я согласно кивнула и уточнила:

— Что-то ещё, профессор? Может быть, вы знаете, что нас ждёт за вратами?

— Увы, леди Алиена. Об этом скорее расскажете мне вы. Или Инквизитор Америдан оставил нам подсказку.

На последнее я не слишком рассчитывала, так что попрощалась и вышла наружу.

Было темно. Вокруг шелестела листва, где-то внизу оглушительно стрекотали сверчки, а в кроне соседнего дерева надрывались птица. Слышался скрип досок — солдаты занимались своими делами, — но разглядеть никого не получалось, фонарей в лагере не зажигали. Тонкий серпик Сатины ещё не взошел, а звёздного света категорически не хватало, но выдать себя противнику раньше времени не хотелось.

Я облокотилась на туго натянутую верёвку, заменяющую поручень, и вздохнула. Последние два дня оказались перенасыщены боями, новыми знаниями и впечатлениями, и оттого ощущались непривычно длинными. К тому же утром приходилось вставать рано, а вечером ложиться поздно — мы торопились, надеясь опередить сектантов с их идиотским планом. Это выматывало, и лишняя минутка в темноте и тишине казалась даром. Никому от меня ничего не надо, никакие срочные решения не требуются…

Может, после Морозной котловины махнуть куда-нибудь в отпуск? На мгновение я позволила себе поверить, что это и правда возможно, и принялась перебирать варианты — где я смогла бы отдохнуть. Выходило, что только в открытом море, на «Ястребе», и то без гарантии.

— Идём, она рядом, — расслышала я шепот Коула.

— Уверен? — с сомнением переспросил Железный Бык. — Как ты вообще что-то видишь в этой темноте?

— Я не вижу, я чувствую, — отозвался парень. Кунари негромко выругался:

— Стой, твою мать. Верю, что не видишь. Но лучше бы тебе присмотреться, а то будем твои кости внизу собирать.

Приближающийся шорох подсказал, что разыскивали друзья меня. Мелькнула мысль отступить и сбежать на другой конец лагеря — деревянные навесные дорожки раскинулись между платформами, закреплёнными на нескольких деревьях. Хотелось отдохнуть ещё, послушать шум ночного леса, разбавленный далёким звоном реки. Но вместо этого я негромко позвала:

— Я здесь. Что-то случилось?

— Босс, — ребята, наконец, твёрже определились в моих поисках, так что рядом оказались буквально через полминуты. — Мы тут подумали, завтра штурмовать эти руины, а мы про них ничего не знаем. Там напротив входа есть как раз удобный холм, можно было бы посидеть понаблюдать.

— Есть удобный наблюдательный пункт, и Хардинг с Фарроу ещё никого не поставили? — насмешливо перебила я. Кунари недовольно вздохнул, и я почти увидела, как он поморщился.

— Свои впечатления надёжнее. Скоро луна появится, будет чуток получше видно. К тому же на том холме ещё один железный дракон, его можно хоть ощупать, хоть облизать. Заодно, может, определишь, для чего он, чтобы в самый неподходящий момент магией в спину не ударил.

— Железный дракон, — повторил Коул. И с любопытством спросил: — Почему ты не назвался Железным драконом? У тебя ведь драконьи рога.

Кунари пару мгновений помолчал, потом с досадой выдохнул:

— Ох ты ж блин, и правда лучше звучит. Ладно, что сделано, то сделано, нашу команду уже знают как Быков.

— Нет, — снова перебил Коул. — Тебя знают как Железного Быка. Это важно. Теперь имя уже нельзя менять.

Я, не выдержав, хмыкнула и перебила:

— Так что там с разведкой? Про железных драконов я, кстати, уже узнала: это путевые камни непонятного назначения и с непонятной магией. И облизывать их я не буду.

— Ну, идём на разведку? — послушно переключился Бык. — До холма с нами аввары дойдут, потом они на ночную охоту, а мы посмотрим, что там как.

— У нас что, припасов не хватает? — поразилась я. Нашли время охотится под носом у противника.

— На другую охоту, босс, — уточнил кунари.

Я помолчала, переваривая ответ: не ожидала, что на гакконитов объявят охоту, как на животных. Впрочем, уже под вечер мне показалось, что к нашему небольшому войску присоединился Мастер охоты — сначала я решила, что обозналась, но теперь сама себя отругала. Мастер хромал на одну ногу, седой ёжик волос на голове был столь коротким, что просвечивала лысина, на лице багровел заметный издали шрам, а один глаз был слепым — с таким комплексом особых примет обознаться довольно сложно.

А Бык, выходит, банально позавидовал. Днём он периодически ворчал, что рядом битва, а мы вместо этого ползаем по каким-то оврагам. И к ночи хвалебная кунарийская дисциплина все же дала сбой.

— Ладно, идём, — согласилась я. И на дракона посмотреть интересно было, да и на сам храм, вдруг да что-то разглядим. Правильному зрению темнота не помеха, а магией авварские шаманы владели вполне прилично и непривычно. Лучше подготовиться. — Надеюсь, солдаты Инквизиции на охоту не идут? В лагере всё-таки должен хоть кто-то остаться.

— Не, только наши, — обрадованно успокоил меня кунари.

С авварскими охотниками идти через лес было проще: шанс, что поохотимся не мы, а на нас, уменьшался. К тому же мы шли круговой дорогой, более длинной, но удобной. И все равно я почти не замолкая ругалась под нос: посреди леса звездный свет ничем не помогал, его даже не видно было за кронами, фонари мы по-прежнему зажигать не рисковали, и корни, камушки и моя невнимательность радостно пользовались навалившейся темнотой. Чем дальше мы шли, тем соблазнительные казалась идея поехать на чьих-нибудь руках — Варрика ли, который уже смирился с моим птичьим присутствием, или Быка, который вполне и так мог донести… Но к тому моменту, как я почти решилась плюнуть на репутацию, мы наконец пришли.

Обещанный холм навевал мысли о своем рукотворном происхождении — слишком ровный, идеально круглый и находящийся четко напротив входа в Разикалев предел. И даже отчасти отражал его будто зеркало: днём, во время разведки, я видела длинную лестницу, что вела от нижних ворот храма к первому двору; от подножия холма точно такая же лестница вела на вершину. Обрамляли ее массивные каменные колонны, за одной из которых прятался наш разведчик, неожиданно вышедший навстречу, а наверху, на площадке, нас и правда ждала железная статуя дракона. Разглядеть ее обычным зрением удавалось постольку-поскольку: на открытом месте стало посветлее, да и Сатина наконец взошла, — но в правильном зрении дракон осветился уже знакомой изумрудной магией.

Увы, ничего нового я разглядеть не смогла — то же переплетение нитей, замкнутых сложным контуром, не позволяющим разглядеть сердцевину артефакта. Разве что цвет… он и правда походили на Завесу и её производные — разрывы, факела, и в то же время казался… разбавленным, что ли. Не такого насыщенного оттенка.

— Перчинка, а рычаг ты видела? — негромко поинтересовался Варрик.

— Какой рычаг? — оживилась я, перемещаясь от драконьей морды к драконьей спине, поближе к приятелю.

Никаких рычагов я не видела ни у этого путевого знака, ни на острове, но это ничего не значило — разглядев магию, я старалась разобраться в ней, забыв о физической составляющей.

Нет, кое о чем, пожалуй, всё-таки говорило. О моей невнимательности. Рычаг и правда был, и даже не слишком скрывался — один из шипов на хребте дракона оказался подвижным и имел удобную выемку, за которую можно было ухватиться. Увы, больше сказать ничего не смог ни Варрик, ни Бык, которого тоже привлекли к исследованию. Я даже рискнула опустить его вниз — внутри что-то прошелестело, но ничего не изменилось, даже магия не шелохнулась.

— Полагаю, нужно внешнее воздействие, — прокомментировал Дориан. — Ты говорила, это путевой камень? Смею предположить, что мы познакомились с одним из ликов Разикаль, дракона Тайны, раз уж здесь именно ее храм. И чтобы получить то, на что она указывает, придется проявить смекалку.

— На что она указывает, мы и так знаем, Посверкунчик, — заметил Варрик. — Понять бы, как туда попасть.

Я не была до конца уверена, что путевые камни указывают именно на Мерзлые врата. Кенрик сказал, что они разбросаны хаотично между двумя постройками, поэтому в теории здесь могла находиться и ещё какая-нибудь тайна. Но почему-то мне тоже казалось, что связь есть. Это ведь мы знаем о существовании большого храма, а случайный путник или там паломник будет идти наугад. Возможно, путевые камни ставили как раз для них — пока разгадаешь истинное направление, вполне себе почтишь Дракона Тайны.

— Культ Разикаль был даже более таинственным, чем культ Думата, — помолчав, заметил маг. — Говорили, что не стоит доверять словам жрецов Дракона Тайны, пока не разгадал все вложенные смыслы. А разгадать их едва ли мог бы и весь Магистериум в целом.

А будет ли достаточной столь мелкая загадка перед лицом целого храма?

— Ее звали Слепой провидицей, — вдруг всплыли в памяти слова Архитектора. — По закону ее титул звучал как Авгур таинств, но за глаза ее звали Слепой провидицей. Совершенная красота, острый ум, дар предвидения и черная душа.

— Ты о ком, Перчинка? — удивился Варрик. Но ответил Дориан:

— Авгур таинств — титул верховного жреца Разикаль.

— Жрицы, — машинально поправила я. — Последней была жрица, действительно очень красивая, я видела статую. Интересно, что значит «черная душа»? По описанию, она не была злодейкой. Она не хотела идти в Золотой город…

Я оборвала фразу. Мне вспомнилось и предсказание жрицы, что-то о том, кто сможет обрести силу бога. Одного почти-бога мы победили, второй нас ждал… хотелось бы надеяться, что на этом парад небожителей в моей жизни закончится. Да и какие-то они… кажется, мой атеизм, который так до конца выветриться и не смог, все же основывался чем-то. Создатель, как говорит Вера, сам стал миром, значит, всерьез рассматривать его в качестве объекта поклонения нет смысла — какая разница камню и солнцу, верят ли в них? А остальные пантеоны…

Авварские боги были лишь духами. Сильными, да, но с одним сильным духом я была знакома лично и поклоняться ей что-то не тянуло. Да и сами аввары, похоже, не столько поклонялись, сколько сотрудничали — Авгур с «они бы еще полгода меня донимали» не походил на орлейских жриц.

Корифей и вовсе богом не был. С Думатом лично я знакома не была, но вот Уртемиэль тоже не вызывал в душе священного трепета. Дело даже не в скверне — ну дракон, ну маг, но мало ли вокруг магов? Даже если Древние боги были магически одаренными драконами, все равно — не чувствовалось в них божественности. Разве бог позволил бы сотворить с собой то, что сотворила скверна? А уж если драконы в принципе имели природные способности к магии, как предположили мы с Дагной, то и Древние боги, скорее всего, были одержимыми животными.

К слову, одно такое одержимое животное пытался победить Америдан.

Гномьи Совершенные… я успела познакомиться с двумя лично, и уж их точно не считала богами. Каридин вызывал у меня сочувствие, Бранка — ненависть, но это были человеческие сочувствие и ненависть.

Титан скорее вызывал те же чувства, что и Создатель. Есть и ладно, все равно ни на что не влияет.

Если вернуться к бывшим тевинтерским покровителям… как много в Тени сильных духов? Правили древней империей точно не Корт с Хозяйкой — иначе сейчас вряд ли отвечали бы авварам. И не Вера — она не походила на отравленного скверной дракона. Я знала ещё только об одном пантеоне, и они как раз были заточены где-то в Тени, если верить легендам. И имели какие-то странные отношения с драконами, как рассказывала Морриган. Но вот с божественностью… Во Флемет — Митал — божественности было не больше, чем во мне, по крайней мере, по первому впечатлению. Так кем же были эванурисы? Кому поклонялись древние бессмертные элвен, считая их богами?

А Вера ведь знает. Но раз до сих пор не сказала, значит, и не скажет.

— Сиськи Андрасте, я уж думал, ты и с ней познакомиться успела, — фыркнул Варрик, вырывая меня из мыслей.

— Мне рассказывал Архитектор, — рассеянно отозвалась я, не без труда вспомнив, о чем шла речь. И со вздохом отодвинула интересные размышления на «потом»: — Ладно, жрица Разикаль к нашим делам отношения не имеет… надеюсь. Что дальше? Лично я храм отсюда почти не вижу.

— Подойдем поближе? — с кровожадным выражением лица предложил Бык.

Луна светила, но не настолько, чтобы любая тень была как на ладони. Деревьев, дающих эту самую тень, вокруг храма было много, оставляя свободным только пространство перед воротами. Теоретически подкрасться можно, но практически… неужели Челюсти Гаккона этого не учли? Особенно с учётом нашей двухдневной войны.

— С дерева рухнул? — проворчала Сэра, озвучивая мои сомнения. — Из твоей шкуры решето устроят, весь Кун повывалится.

— Я не предлагаю атаковать в лоб, — отмахнулся кунари и обратился уже конкретно ко мне: — Смотри, босс, вон там, справа от ворот храма, спуск в канализацию, из которой мы вышли. Если бы они смотрели внимательно, нас бы засекли еще в тот момент. А слева храм имеет длинную пристройку, дальний ее конец почти утыкается в холм, охраны там нет. Можем влезть и осмотреться.

— Ты успел оббежать эти руины за вечер? — с легким сарказмом отозвался Дориан. Но его Бык и вовсе проигнорировал, нетерпеливо-выжидательно глядя на меня. Я же, посомневавшись пару минут — вдруг нас будет поджидать засада? — все-таки согласно кивнула.

* * *

— Древнему Тевинтеру нравилось оставлять повсюду шпили, — заметил Дориан. — Интересно, надолго они тут задержались?

— Если это можно будет узнать здесь, узнаем, — отозвалась я, высматривая сигнал к атаке. — Если нет, попросим Маркуса порыться в документах. Вряд ли строители забили на бухгалтерию, где-то должны остаться следы.

— Так и вижу, как главный юстициар… — насмешливо начал приятель, но оборвал фразу. Бык почти сразу проговорил:

— Что-то не то. Рано подняли шум.

Мы сидели в той самой пристройке, о которой кунари говорил ночью. На деле это была открытая галерея, в которой оказался свален строительный мусор как бы еще не с момента возведения Разикалева предела. Накануне мы и правда неплохо прятались среди окаменевших от древности досок, прикрытых подгнившей рогожей ящиков и каких-то металлических загогулин непонятного назначения и разных размеров. Одну, помельче, я даже сунула в карман — вдруг это тот самый металл? Помимо трофейного мусора мы обогатились сведениями о примерном количестве гакконитов внутри — не слишком впечатляющем, — их расположении и возможных ловушках.

Ловушек не было. Противник весь одной группой сидел у костра в первом дворе, прямо за дверью на лестницу, не в силах преодолеть магию, запирающую внутренние помещения. Я ее осмотрела издали и сочла, что вскрыть смогу — заклинание напоминало то, что пришлось обходить в библиотеке Карастеса. А если бы и не смогла — внутренний дворик был открытым, я могла легко перелететь или, например, закрепить веревку на стене, чтобы остальные могли забраться. Но удобнее, конечно, было бы открыть.

Железный Бык предлагал напасть сразу, не дожидаясь утра — ему явно не давали покоя бои, в которых он не поучаствовал. Но я отказалась — темно, ничего толком непонятно, без поддержки своих солдат, после дневных боев и без отдыха… К тому же утром можно провести дополнительную разведку, с неба. Бык поворчал, но уступил, а утром взялся строить планы еще даже до моего отлета. В итоге финальный план атаки выглядел настолько простым, что сложно было в чем-то напортачить: лейтенант Фарроу с бойцами ближнего боя атаковал лестницу при поддержке Хардинг и других лучников. Мы с Быком и Дорианом ждали в засаде, чтобы ударить гакконитам в спину — к утру в пристройке появилась стража, но ее, к счастью, удалось снять тихо. Варрик, Сэра и Коул занимали позицию поудобнее, чтобы прикрывать нас — вообще-то духу с ними делать было нечего, но я побоялась отпускать двух стрелков без сопровождения на поиски этой самой удобной позиции. Аввары с нами и вовсе не пошли — людей и так было слишком много для такого небольшого строения, зато в лесах сектантов оставалось достаточно.

И вот теперь сигнала от Варрика о готовности еще не было, а шум со стороны лагеря гакконитов уже пошел. Правда, пока только звонкие удары металла о металл. Не мог же Фарроу уже захватить лестницу?

— Надеюсь… — начала я и прикусила язык: высказывать, что нашего писателя и непутевую Рыжую Дженни обнаружили, было страшно.

К счастью, этот страх не оправдался, да и мне не пришлось договаривать — из-за ближайшего поворота вынырнул Коул и шепнул:

— Надо торопиться! Они решили сломать дверь!

— Лучше бы мы сами ее сломали, — раздосадовано рыкнул кунари. Дориан, который ночью довольно убедительно доказывал, что не стоит ломать магическую систему, если хочешь ей воспользоваться, молча приподнял посох и выпустил в сторону леса одинокий огонек — наш сигнал готовности.

— Предупреди Фарроу, чтобы поторопился, и возвращайся, — велела я Коулу. — Мы пока отвлечем их от двери.

— Наконец-то, — Бык повел плечами, расправляя их, и взялся за меч. Непривычно молчаливый Дориан едва заметно хмыкнул, а я предупредила:

— Позволите себя ранить, красный лириум вам цветочками покажется.

— Здесь его, по крайней мере, нет, — все-таки проговорил маг.

Железный Бык рванул к внутреннему двору первым — но почти бесшумно, я даже мимоходом позавидовала. Гаккониты нас тоже явно ждали не со стороны внутренних галерей — даже странно, нельзя же настолько полагаться на один пост охраны. Впрочем, нам это задачу не слишком облегчило: дверь взялись ломать двое здоровенных типов с молотами, остальные так и сидели настороже. Дориан успел заморозить взломщиков — к счастью, защиту от ледяной магии Гаккон своим последователям не предоставлял, — в одного из вражеских магов вонзился болт Бьянки, а потом оставшиеся сектанты двинулись на нас на редкость слаженно. Только один из оставшихся в живых магов — всего их нам досталось трое — отвлекся, чтобы швырнуть ледяной шип в ту сторону, откуда прилетел арбалетный болт. Ему в ответ отправили стрелу, но маг сумел отвести ее. Не слишком удачно — стрела неплохо оцарапала плечо здоровенного громилы с топором, но тот ранения даже не заметил.

— Надо посоветовать ей хороший яд, — едва слышно хмыкнул Дориан, сплетая новое заклинание.

Я опомнилась и взялась за защиту. А убедившись, что двух приятелей так сразу не убьют, поискала глазами стрелков.

Ворота храма были зажаты между двумя привратными башенками, украшенными драконами и шипами — классический тевинтерский вид, никто бы не усомнился. На одной из них, прячась за этими шипами, и сидели мои друзья. Варрик, поймав мой взгляд, жестами указал за пределы храма, да я и сама уже расслышала звуки боя: наш бравый лейтенант явно успел привести отряд к лестнице. Оглянувшись на Быка и Дориана, я накинула несколько слоев защиты и взлетела повыше — над воротами строители оставили еще одного дракона, свернувшегося кольцом и кусающего себя за хвост. Что бы они ни имели в виду, получился довольно удобный насест, к тому же прикрывающий меня от атаки с боков. А я, между тем, с этого места могла видеть оба своих отряда.

Лейтенант Фарроу медлить не стал и шел вверх по лестнице уверенно: с этой стороны храм защищали аж три поста гакконитов, но не слишком многочисленных. А вот Быка заметно теснили, да и к Дориану подбирались, несмотря на защиту Коула — когда парень успел вернуться, я даже не заметила. На меня внимания, как ни странно, почти не обращали — даже тот маг, что перестреливался с Сэрой и Варриком, мне и мелкой льдинки не отправил.

Накинув щиты на внешний отряд и укрепив их на внутреннем, я в который раз пожалела, что дальнобойных атак у меня нет. Якорь на этот раз помалкивал, видимо, двух дней боев этой странной магии все же хватило, чтобы затихнуть. Метать ножи я так и не научилась, да и не хотелось бросаться кинжалами — потеряю ещё. Впрочем, одно полезное дело я для себя всё-таки нашла: едва наш основной отряд пробился к запертой двери храма, я перемигнулась с Сэрой и под прикрытием ее лука слетела вниз — впустить подкрепление. После этого захват Разикалева предела завершился буквально за несколько минут.

— Лейтенант, выставите охрану, — попросила я. — И отправьте кого-нибудь из разведчиков за профессором Кенриком, теперь нам понадобится его помощь.

Я посмотрела на небо — на позиции перед штурмом мы вышли едва ли не на рассвете, и сейчас солнце едва показалось из-за верхушек деревьев. Но складывалось ощущение, что время утекает неумолимо, как золото на постройку лечебницы. Мрачно добавила:

— И напомните профессору, чтобы спешил. Надо до ночи успеть попасть в основной храм.

— Да, леди Инквизитор, — Фарроу отсалютовал и поспешил к отряду, на ходу резко отдавая приказы. Я же поманила Варрика и Дориана к запертой магией двери.

Выглядела она… по-тевинтерски. Драконий барельеф, начищенный и не испортившийся от времени металл — ничего нового, даже заклятие на ней казалось как будто знакомым. И только более пристальный взгляд выхватывал новые узлы, спрятанные в полотне двери и наверняка хранящие неприятные сюрпризы. Один я даже увидела сразу: древние тевинтерцы были не дураками и встречу с особенно сообразительными ворами, любящими полазить по стенам, предусмотрели, накрыв внутренний двор едва заметным магическим куполом. Перелететь я, может, и смогла бы, хотя рисковать не хотелось, но идея с веревкой соблазнительной быть перестала. Придется вскрывать.

— Ты как-то поскучнел, Посверкунчик.

— Странное ощущение, — признал Дориан. — С тобой не случалось такого на Глубинных тропах: словно ты узнавал… вкус воздуха незнакомого тебе места?

— Сомневаюсь, — секунду подумав, отозвался гном. — Но я родился уже в Киркволле, может, дело в этом.

— Я тоже рос не в древних руинах, знаешь ли. И привычку обшаривать заброшенные храмы завел уже после знакомства с вами, — раздражённо парировал маг. — Выглядит это местечко так, словно некий печальный бюрократ среднего звена решил построить здесь форпост ради карьерного роста… но ощущается все иначе.

— Здесь такое же запирающее заклинание, как в Круге Карастеса, — напомнила я, не оборачиваясь. — Похожее. Может, дело в этом? Ты же тоже там учился.

Дориан с лёгкой насмешкой хмыкнул:

— Но диплом из лучшего Круга империи здесь не у меня. Нет, это что-то другое…

На пару минут приятель задумался, а потом даже прищелкнул пальцами, так что я обернулась.

— Ну, конечно! Главный храм Разикаль, на стенах которого изображены сомнабории. Чувство магии здесь точно такое же, как в стенах Магистериума.

— Здесь, судя по записям, сомнабории планировали встроить в стены, а не нарисовать, — неуверенно напомнила я. Дориан пожал плечами, и я осмотрелась правильным зрением, пытаясь определить, есть ли здесь артефакты, мощностью схожие со сферой Корифея. Пока ничего такого заметно не было.

Варрик поправил:

— Возможно, в тех записях речь шла об основном храме. Кстати, Посверкунчик, а что ты делал в Магистериуме? Признавайся, ты все-таки тайный магистр.

— Разумеется, и от вас это скрывал из природной скромности, — проворчал приятель. — К твоему сведению, наследников магистров принято представлять высокому собранию, заодно и подтверждать уровень владения магией. К слову, ты тоже бывал в этом чудесном местечке. Или уже забыл, как едва не заблевал подъемную платформу и половину дворца архонта в прошлом году?

Варрик в ответ что-то негромко проворчал, и я нетерпеливо оборвала друзей: время убегало, а мы еще даже не попытались взломать запертую дверь. При том, что все интересное нас ждало наверняка за ней: ни шипы, ни драконы на привратных башнях особо заметной магией похвастаться не могли; в кусающем себя за хвост драконе что-то такое было, но явно не ключ ко всей цепи. Я даже не была уверена, что заклинание на фигуре в принципе относилось к путевым камням, у него цвет магии был другим.

С замком мы в итоге провозились почти час — за это время Хардинг лично привела профессора, ребята лейтенанта Фарроу разбили лагерь и убрали трупы гакконитов с глаз долой, а Сэра с Быком успели изрядно надоесть своими комментариями. Но все же проклятая дверь сдалась, заклинание рассеялось, и мы вошли внутрь.

Внутренний двор по строению напоминал тюрьму на болоте: основная площадка с двумя комнатками по бокам. Правда, вместо камер во фронтальной стене нас ждали две лесенки, ведущие на верхний этаж, откуда разливалось знакомое зеленоватое свечение. Весь же центр площадки занимала магическая головоломка, напомнившая мне ту, что запирала Китти в подвале Вильгельма. Только там активными элементами были волшебные жаровни, а здесь — каменные пластины с полупрозрачным темным кристаллом в центре.

— Весьма любопытно, — у меня за спиной проговорил Брам Кенрик. — Насколько я знаю, подобные плитки выступали в качестве замков. Интересная работа, но вряд ли связана с Америданом.

— А с чем может быть связана? — уточнил Варрик. — И как эти замки открыть?

— О, обычно они запирали какие-нибудь двери или поддерживали магический барьер, — охотно ответил ученый, но я, наскоро осмотревшись правильным зрением, перебила:

— Боковые двери. Магия связывает замок с ними. И вот с тем постаментом, — я махнула рукой на металлическую укороченную колонну, кем-то поставленную посреди двора, четко за головоломкой.

А за ней возвышалась другая металлическая конструкция: снова шипы, на этот раз два, и между ними стилизованная драконья шея, наверху оканчивающаяся такой же стилизованной головой. Пожалуй, больше она напоминала таинственные Когти Думата, нежели настоящего дракона, но я, кажется, начала слегка разбираться в нюансах тевинтерского искусства. К тому же выделялась она не стилизацией, а отголосками знакомой изумрудной магии, в основном мелькающей в верхней части скульптуры. Стояла она не посреди двора — две лесенки по бокам врезались в полотно стены, так что между ними словно образовался балкончик, и именно с него можно было осмотреть конструкцию поближе.

— С вашего позволения, господа, я пройду дальше. Постарайтесь разгадать все-таки эту головоломку, вдруг за дверьми есть какая-то подсказка. А я посмотрю наверху. Не будем тратить время, кучкуясь вместе.

— Я тоже счел, что так будет разумнее всего, — Брам Кенрик наклонил голову. — Колетта сейчас изучает лагерь снаружи, он явно достаточно стар. Возможно, какие-нибудь надписи выбили на стенах.

Я кивнула в ответ и решительно направилась к лестнице. Профессор счел, видимо, что у меня больше шансов что-то найти, третьим к нам прибился Дориан — головоломка вроде бы не несла в себе опасности, а впереди нас явно ждала магия.

До балкончика мы не дошли. Зеленоватое свечение, что я заметила еще снизу, испускал такой же зеленый барьер — на этот раз его ставили не при помощи магии, а свернули каким-то образом саму Завесу, но структура все равно была привычной. Ткни в нужный узелок — и Завеса развернется обратно. И снова отпихнет меня так, что на местных камнях я переломаю спину.

Пока я разглядывала неожиданное препятствие, Кенрик не терял время даром и сейчас разглядывал обнаруженную на стене у входа табличку.

— Хм… не совсем понимаю. Надписи отчего-то на эльфийском, это слово кажется знакомым… Нет, к сожалению, перевести я не смогу. Уверен, это связано с барьером, вот только как?

— На эльфийском? — переспросил Дориан. — Сомневаюсь, что это оставили наши поклонники Разикаль. Слишком очевидная подсказка, к тому же на языке рабов.

— Полагаете, это работа отряда Инквизитора Америдана? — чуть оживился ученый и снова уткнулся в находку едва ли не носом. — Материал таблички не походит на камень стен, он светлее. Возможно, мастер Тетрас сможет что-то сказать? Или Колетта переведет нам подсказку.

— В этом нет необходимости, — я вздохнула. — Отойдите немного, профессор, и я уберу барьер.

Ученый послушно сделал несколько шагов назад, но далеко не ушёл: у него магия явно не вызывала страха, как у многих других людей. Или снова работала моя репутация Инквизитора? Отбросив посторонние мысли, я нехотя осмотрела преграду. Дориан ободряюще мне подмигнул и кивнул вперед, словно напоминая, что учил меня разбивать такие барьеры чуть безопаснее для себя и окружающих. И взял посох в руку, явно собираясь меня страховать. Это чуть успокоило, да и время убегало…

Энергия все равно рванула во все стороны, но отвести от себя часть удалось, так что я, хоть и покачнулась, все же на ногах устояла.

— Неплохо, — резюмировал маг. — Но будь добра, не говори никому, что тренировалась со мной.

Я хмыкнула и первой вошла внутрь нового помещения. Вторым успел проскользнуть профессор — вроде высокий мужчина, не хлюпик, хотя до Каллена или, тем более, авваров, ему было далеко, но двигался, когда хотел, не менее ловко, чем наши разведчики. И магии по-прежнему не испугался: освещалась комнатка парой завесных факелов, судя по цвету бликов на стенах. Сами они прятались где-то за колоннами.

Комната была небольшой, и дополнительно ее пространство скрадывали толстые квадратные колонны в углах. В свете магии можно было различить барельефы, явно принадлежащие культу Разикаль — ни орлесианский Инквизитор, ни аввары не могли оставить после себя вездесущих драконов. Но внимание привлекали не они: напротив входа стояла статуя Андрасте и смотрела прямо на меня. На нас. В ее каменных глазах мне почудилось сочувствие, и я даже не сразу поняла, что выглядит Пророчица непривычно.

Освещенная завесным пламенем, она сейчас подозрительно напоминала Слепую провидицу — только краски покинули ее статую. Но это, конечно, была иллюзия. Должна была... Как минимум, жрица Разикаль стала порождением тьмы, а Андрасте — нет. И жили они в разное время.

— О, отлично! Просто замечательно, — севшим голосом прошептал Кенрик.

— Такое не каждый день увидишь, — подтвердила Нитка Хардинг, и я обернулась ко входу. Наша разведчица догнала нас и теперь с любопытством осматривала открывшуюся картину. Поймав мой взгляд, она чуть смутилась и доложила: — Первую дверь открыли, но внутрь не заходят, ждут вас.

Я кивнула, а профессор словно и не услышал, продолжил:

— Две часовни, и одна явно андрастианская! Хотя и очень раннего периода. Такие статуи были популярны ещё до появления Верховной Жрицы.

И правда, на современные работы она не походила: ни меча, ни щита, ни чаши — популярных символов Орлесианской церкви. Скорее, эта Андрасте напоминала те, что я встретила в Храме священного праха. Обе руки Пророчица протягивала к посетителям в дарующем жесте, словно хотела благословить. Только вместо пламени на ее ладонях стояли две… галлы.

— Популярны? — хмыкнул Дориан. Учёный откашлялся и пояснил:

— Статуи создают всего лишь люди, и часто имеющие к Церкви лишь опосредованное отношение. А мода в искусстве сменяется едва ли не каждое поколение. Впрочем, даже в те времена подобная статуя… Если не ошибаюсь, это эльфийские священные животные, принадлежащие богине… она как раз их и создала, что-то на Г… простите, я не силен в эльфийской религии.

— Гиланнайн, — подсказала я. — Мать галл. Она была в том числе и богиней навигации.

— Да, именно! — профессор согласно кивнул. — Похоже, эта часовня посвящена одновременно Андрасте и Гиланнайн! Это… совершенно немыслимо!

— Две часовни для двух влюбленных, — проговорила Нитка. — Возможно, Телана была эльфийкой?

— Да, да, все укладывается, — согласился учёный и потер лоб. — Церковь так старательно уничтожала все упоминания об эльфах после Второго Мора и Священного похода на Долы, даже вырезала Песнь Шартана из Песни Света. И точно так же затиралось воспоминание о любовнице последнего Инквизитора. Возможно, причина как раз в этом.

Я чуть поморщилась: слово «любовница» резануло слух, — и напомнила:

— Песнь Шартана возвращается. А ваша задача, профессор, напомнить всем о моем предшественнике. Особенно если его возлюбленная была магом и эльфом — уверена, Верховная Жрица вам будет благодарна за такую поддержку ее начинаний. Я точно буду.

— Разумеется, вы правы, — Кенрик огляделся повнимательнее и заключил: — Это место подготовки перед походом, не битвы. Вероятно, молились перед боем. Возможно, здесь остались какие-то подсказки, указания… надо осмотреть комнату.

Я хотела поинтересоваться, откуда здесь так удобно взялась статуя Андрасте, чтобы помолиться — мне представлялось сомнительным, что Америдан пер ее на своем горбу из самого Вал Руайо, да и вытесывать на месте… возможно, конечно, но тогда я не удивлена, что убить дракона он не смог. Не успел.

Но озвучивать я свои сомнения не стала: сейчас для них не время. К тому же… Я давно убедилась, как много потеряли маги с введением Кругов. А ведь плавить камень, чтобы создавать из него статуи — возможно, как продемонстрировал мне Архитектор. Америдан и его возлюбленная жили до создания Кругов, возможно, Телана тоже умела работать с камнем?

Как бы то ни было, сейчас актуальнее было найти хоть какую-то подсказку, что делать дальше. Потому что теоретически я, возможно, ещё могла бы найти какую-нибудь щель в обороне основного храма — окно, нишу, трещину в крыше. Птица может пролезть туда, куда не пройдет человек. Но много ли я там одна навоюю? Если бы ещё была Ванда… нет, пожалуй, против небольшой армии гакконитов, даже без учёта божественного дракона, я бы не пошла даже с Вандой.

Но подсказка не находилась. Мы осмотрели статуи — мелькнула мысль, что вот статуэтки Гиланнайн можно было принести и с собой, они помещались на ладони, — пол рядом с ними, стены, ощупали все углы, колонны и центр комнаты… ничего. Точнее, конечно же, нашли мы многое, я только головой качала — фрески, изображающие поклонение Разикаль, показывающие Разикаль в человеческом обличье — вернее, походящей на демона желаний. Какие-то вазы, вероятно, когда-то наполненные маслами — даже лёгкий запах ещё сохранялся. Саркофаги — не похоронные, для человека они были маловаты, видимо, ритуальные.

— Вы там скоро, босс? — сунулся Бык. — Мы и вторую вскрыли.

— Не знаю, — чуть раздражённо отозвалась я. Шансы успеть до ночи на ритуал Гурда Харофсена таяли с каждой минутой, и это изрядно портило настроение. — Пока непонятно, куда двигать дальше.

— Я уверен, здесь должна быть подсказка, — в который раз повторил Брам Кенрик, но уверенности ему на этот раз недоставало. — Инквизитора Америдана знали как ответственного человека, и раз он отослал свою возлюбленную, значит, предполагал, что может не справиться. Он должен был оставить подсказку.

Я машинально кивнула, потому что звучало логично — правда, расходилось с той частью слухов, по которой мой предшественник бросил пост и приятеля-императора и сбежал на охоту, — но отвечать не стала. Кунари оценил мое выражение лица и уточнил:

— А что уже нашли?

В следующие минут десять я выяснила, что занудно и дотошно допрашивать умеют не только тевинтерские юстициары, но и шпионы Бен-Хазрат. Бык докапывался до любой мелочи — цвета барьера, надписи на эльфийском, значении статуй и фресок. Причем спрашивал он не только и не столько меня: профессору повезло ещё меньше, да и Дориан успел наговориться. Призвали даже Колетту, чтобы она попыталась перевести надписи на входе, но эльфийка опознала только слово «свет».

Маг в какой-то момент пробормотал:

— Не пойму, то ли я попал в плен кунари, то ли в подвалы жрецов Разикаль.

Железный Бык усмехнулся и перечислил:

— Подсказка должна быть. Комнату закрывала магия, связанная с Завесой. На входе написано про свет. Здесь висят эти зеленые факелы, на которые вы с Соласом надышаться не могли. И подсказку обычными методами вы найти не можете. Похоже, твой предшественник тебя переоценил, босс.

Я ещё раз бегло осмотрела комнату и, не сдержавшись, хлопнула себя по лбу. Завесные факелы я успела найти, они висели возле часовни, подсвечивая Андрасте. Но я так привыкла к ним, что воспринимала скорее элементами декора, способом освещения, чем ещё одной подсказкой. Но даже если не брать их в расчет, я могла осмотреться правильным зрением! Ведь даже мысль приходила в голову, что без магии не обошлось — хотя бы в постройке часовен. А я снова забыла, увлекшись обычной, немагической археологией!

Факел к стене крепился на металлическую подставку, и для начала я воспользовалась своими способностями. И точно: рунические надписи увидела сразу в двух местах — в углах справа и слева от двери.

— Профессор, вижу, — тут же сообщила я и подошла поближе к правой. — «Шартан 10:7». Есть идеи?

— Шартан — это из нестройных куплетов, — с заметным облегчением отозвался ученый. — «И перед ними, пустые/ Легли покрывалом земли/ Что вели к вратам Минратоса.». Почему именно эти строфы? Инквизитор Америдан собирался в бой, но нашел время написать их перед уходом.

— Он вообще нашел довольно много времени перед боем, — заметила я и покосилась на статую. — Главное, что оставил подсказки. Только что это значат? И почему бы не написать нормальным языком? Такое впечатление, что его покусали жрецы Разикаль!

— Скорее, Телану, — поправила Нитка. — Эти руны ведь не мог создать обычный человек, не маг? Я их даже не вижу.

— Вы правы, леди Хардинг, — согласился Кенрик, и я кивнула. И направилась ко второй в надежде, что что-то прояснится. Но здесь надпись тоже оказалась весьма лаконичной:

— «Трасфигурация 10:1». Эту строфу я помню, — с сомнением проговорила я. — Смутно. Что-то про «не устрашась тьмы» и «пламя — вода». Мне всегда эта часть «Песни» казалась сомнительной: никакая вера не превратит пожар в потоп. Разве что в том смысле, что какая разница, от чего умирать.

— Оптимистка, — хмыкнул Дориан. Профессор его проигнорировал и мягко заметил:

— Первая строфа несколько длиннее, леди Инквизитор. «Много есть таких, что бредут в грехе,/ Отчаясь, что погублены навек,/ Но та, что отвергает, что верит,/ Не устрашаясь тьмы мира,/ И не кичится, не ликует/ Над несчастьями слабых, но видит радость/ В законе и творениях Создателя, узнает/ Мир благоденствия Создателя./ Свет поведёт её/ По путям этого мира в другой./ Ибо для той, кто верует в Создателя, пламя — вода./ Как мотыльки видят свет и летят в огонь,/ Она увидит пламя и полетит на свет./ Завеса не родит в ней колебаний,/ И не узнает она страха смерти, ибо Создатель/ Станет её маяком и щитом, мечом и опорой». Но какую часть имел в виду Америдан?

Бык оперся о колонну и предложил:

— Давай рассуждать логически. По первой подсказке: вряд ли Америдан всерьез указывал на Минратос. Но у нас под боком есть большая тевинтерская крепость.

— И как мы выяснили, у нее даже есть нечто общее с Минратосом, — подсказал Дориан. — Выглядит вполне правдоподобно.

Я чуть успокоилась и согласно кивнула: и правда, эта часть разгадывалась легко. Вторая подсказка выглядела сложнее, но нам нужен был ответ на конкретный вопрос: как проникнуть за ледяную стену, сковавшую ворота.

— Первая часть строфы нам не подходит, — предположила я. — Либо эта загадка реально не для моих мозгов, потому что практической пользы от «бредущих во грехе» я не вижу. Разве что путь укажет магия крови, но что-то сомнительно.

— Думаю, нас интересует середина строфы, — поспешил вставить Кенрик. — «Свет поведёт её/ По путям этого мира в другой». И еще, возможно, «Она увидит пламя и полетит на свет».

— Как мотыльки? — с подозрением переспросила я. — Я пока не хочу проверять свою устойчивость к страху смерти.

— Думаю, это иносказание, — примиряюще отозвался ученый. — Жаль, больше мне ничего не приходит в голову, а, между тем, разгадку мы не нашли. Вы не могли бы подсветить мне этим факелом, господа? Я бы хотел взглянуть на руны сам.

— Хорошая идея, — каким-то задумчивым голосом проговорил Дориан. И сорвал со стены ближайший факел — крепеж оказался подвижным и допускающим подобные вольности. — Вы ведь нам говорили: по всей котловине разбросаны путевые камни. Но вложенная в них магия дремлет и не отзывается на попытки добраться до нее.

— К чему ты клонишь?

— Путевые камни, моя дорогая, — еще раз повторил маг и с легким самодовольством улыбнулся. — Они должны показывать дорогу, но вместо этого стоят как попало. И, между тем, я говорил, что ни один хозяин не поставит замок, к которому не имеет подходящего ключа. Все просто: свет путевых камней укажет нам дорогу и позволит войти. Они и есть ключ. Осталось их активировать. Завесную магию к завесной магии!

Широким жестом Дориан поднес факел к рунической надписи, так что она вспыхнула яркими изумрудными линиями, видимая теперь для всех. А вместе с ней вспыхнула и еще одна ниточка силы — куда слабее, ее видела только я: унеслась куда-то в потолок и пропала. Зато снаружи раздался какой-то непривычный звук, словно разряд молнии, и следом Варрик откуда-то снизу воскликнул:

— Ого! Перчинка, вы решили вторую Брешь открыть?

Вопрос слегка обеспокоил, но Дориан, не дожидаясь возражений, поджёг и вторую руническую надпись, вызвав ещё один разряд где-то снаружи.

— Все просто, — повторил маг и с улыбкой отправился на улицу, обозревать плоды своих трудов. Проглотив возражения, я поспешила следом.

…Просто не было. Потрескивали магией, в этот раз действительно принявшей форму изумрудных молний, два шипа, что тянулись от первого этажа. Голова дракона между ними смотрела четко на выход, на того кусающего себя за хвост собрата, которого я оседлала во время боя. Казалось бы, это и есть указатель — первое направление на выход, все логично, и даже рычаг знакомый на шее этого дракона был. Вот только при нажатии на него так ничего и не происходило. Я даже подумала — может, ничего и не должно происходить? Или дракон, к примеру, должен поворачивать голову в ту сторону, куда надо идти? А этому, самому первому, поворачивать было некуда, он и так смотрел в нужную сторону?

Чтобы проверить эту теорию, я слетала к тому путевому камню, что исследовала ночью, подергала рычаг и там, но ничего не изменилось. Вернувшись, я проворчала:

— Надеюсь, ему не нужно для работы какое-нибудь особое состояние или там время года?

Ждать мы не могли даже до ночи, и она подкрадывалась все ближе: в потайной часовне мы, как оказалось, провели довольно много времени — солнце уже стояло в зените.

— Не должно, — отозвался Дориан, напряженно рассматривая конструкцию. Я уставилась туда же, но так и не поняла, что приятель такого разглядел.

К нам присоединилась Сэра, тоже посмотрела пару минут и уточнила:

— И чего, если пялиться туда, вылезет Андрасте и за ручку отведет?

— Пошлет, скорее, — проворчала я, снова чувствуя поднимающееся раздражение. — По нужному маршруту.

Остановившийся рядом с нами Варрик хмыкнул и тоже посмотрел на магический механизм.

— Может, пока на тайники посмотрим? Авось, там ещё подсказка найдется? Колетта уже какие-то древние письмена нашла. Хотя, постой, — гном сделал пару шагов назад и осмотрел всю конструкцию целиком. — Я не спец по вашим игрушкам, Посверкунчик, но если бы речь шла о механике, я бы сказал, что чего-то не хватает. Они не должны как-то соединяться? Дракон с этими молниями никак не соприкасается.

— Я тоже не специалист по древним драконьим храмам, — заметил Дориан, чуть наклонив голову, словно изучал конструкцию под другим углом. — Но ты, кажется, прав. Должен быть ещё один элемент системы, передающий энергию на указатель.

— Вон та рогатая хрень не подойдёт? — лучница ткнула пальцем в сторону драконьей морды. Я никакой рогатой хрени не увидела, и она уточнила: — У стенки, там, сзади.

— Рогатая? — наш единственный тевинтерец посмотрел попристальнее, даже взлетел метра на полтора. — Похоже на то. А ты молодец, Сэра. Не хочешь поближе познакомиться с древними артефактами? Сделала бы карьеру при Магистериуме.

— Иди в жопу, — тут же привычно огрызнулась эльфийка, и Дориан рассмеялся:

— Это шутка. Я не настолько ненавижу своих земляков, чтобы натравить на них тебя. Что ж, недостающий элемент мы нашли. Теперь нужно понять, как заставить его работать.

Очередной выключатель — рычаг, руну, загадку — мы искали уже практически всем отрядом, включая Нитку Хардинг с несколькими ее разведчиками и десяток лейтенанта Фарроу. Сам магический механизм мы осмотрели, ощупали и даже обнюхали весь, только что не облизали. Головоломку, открывающую двери тайников, пересобрали в десятке разных комбинаций, а рычаг, сбрасывающий ее результаты, едва не оторвали. Еще раз обыскали потайную часовню и оба тайника — в них, кстати, нашлись записи жрецов и какая-то утварь, которую Брам Кенрик неуверенно датировал временами Первого Мора или последними годами перед ним.

Но недостающий элемент нашла снова Сэра. Забравшись на ту башенку, откуда стреляла во время штурма — искать «магическую хрень» она наотрез отказалась, — некоторое время эльфийка сидела тихо, а потом позвала:

— Эй! Эй, Инкви! Дориан! Вы не эту штуку разыскиваете?

Стена, ограждающей внутренний двор, была достаточно толстой, чтобы по ее верху мог пройти человек — и строители это учитывали, огородив центр невысоким бордюром. Четко над воротами камень стены чуть выдавался вперед, и на этом выступе поблескивала на солнце металлическая рогулька. Поначалу я сочла ее несущей опорой охранного заклинания, но теперь засомневалась — а вдруг?

— Я проверю, — негромко оповестила я и взлетела с места прямо на стену.

У рогульки и впрямь обнаружился рычаг, точно такой же, как на путевых камнях. Но рабочий: стоило только опустить его до негромкого щелчка, как из дальней стены с душераздирающим скрежетом выдвинулись уже виденные нами рога. По мере приближения они все больше раздвигались, опускаясь почти горизонтально, и наконец, дойдя до финальной точки, соединили центральную драконью голову и наполненные магией шипы. Теперь дракон казался цельным, хотя, если верить наблюдениям профессора де Серо, должен был дышать огнем, а не электричеством. Изумрудные молнии тут же перекинулись на путевой знак, а рога снова вдвинулись в стену.

Я секунду подумала и озвучила свои наблюдения:

— «Она увидит пламя и полетит на свет». Дракон похож на огненного, судя по рогам, так что пламя мы нашли. Дело за светом?

К первому путевому камню мы рванули все одновременно, но я успела первой, свалившись чуть ли не на голову Быку — хорошо быть охотничьей птицей. На этот раз сразу хвататься за рычаг я не стала, для начала накинула щит — сверкающие на металле магические молнии доверия не вызывали. Но никакого вреда в итоге не причинили — рычаг теперь шел чуть тяжелее, а шелест внутри статуи наконец-то дошел до запланированного финала: из пасти дракона ударил луч изумрудного света.

Шел он четко туда, куда смотрел путевой камень, так что проходил сквозь дракона-кольцо на входе и наверняка упирался в путевой камень на холме. Местный Уроборос, похоже, все-таки входил в магическую систему этого «ключа» и тоже зажёгся синевато-зеленой магией: внутри кольца образовалась магическая линза — по крайней мере, мне этот пузырь показался именно линзой. Усиливал луч?

Сэра, единственная, кто не побежал к рычагу, с руганью метнулась со своей башни вниз и заорала из первого двора:

— Ну, теперь-то мы отсюда свалим?

— Идём, — велела я своим компаньонам и первой спустилась во двор с головоломкой. Профессор поджидал нас внизу, и, судя по лицу, уходить никуда не хотел. Наскоро прикинув, нужна ли нам дальше его помощь и не опасно ли это, я нашла глазами лейтенанта Фарроу и велела: — Лейтенант, Разикалев предел надо сохранить. Профессор Кенрик останется здесь, вдруг найдётся ещё какая-то информация, ему нужна охрана. Хардинг, отправь гонца в Оплот, пусть тан Свара собирает своих людей и выдвигается к старому храму. Ледяную стену эти путевые камни, может, и снимут, а гакконитов — вряд ли. Все наши свободные люди тоже пусть отправляются туда.

Я помолчала, посмотрела на небо, где солнце уже переползло зенит, и уже тише попросила:

— И будьте готовы. Мы можем не успеть прервать ритуал. Архидемон был просто здоровым драконом со скверной. У этого даже скверны не будет, а драконов вы уже убивали. Если что, не ждите нас.

— Какой-то у тебя не тот настрой, босс, — заметил Бык.

— Я не собираюсь торжественно самоубиваться о кучку фанатиков, — тут же фыркнула я. — Но времени в обрез, а дракона внутри храма бить неудобно, нас камнем засыпет. Так что если дракон там есть, он вылетит наружу. Да и… Америдан не справился.

— Его соратники не были рядом с ним, — осторожно напомнил Брам Кенрик. — Памятник Харону и Оринне стоит на мысе Нигеля, они погибли там. Телану вы обнаружили на острове. Инквизитор Америдан сражался с Гакконом в одиночку.

— А от нас ты так легко не избавишься, — поддержал Дориан. Я улыбнулась пошире и согласилась:

— Тогда идём. Нас ждёт ещё один бог, которого надо отправить в Тень.

* * *

После запуска первого путевого камня я вздохнула с облегчением. Не окончательным — уверенности, что ледяная корка Мерзлых врат падет от зеленого луча, у меня не было, но все же я предпочла поверить Дориану, все равно других вариантов у нас не было. Увы, необходимость зажечь путевые камни оказалась не последней загадкой — теперь драконьи головы следовало повернуть в нужном направлении. Пришлось мне полетать через лес: сначала я пыталась найти кратчайшую дорогу к ближайшей металлической статуе, но это затея не сработала: если голова дракона смотрела не в единственном верном направлении, рычаг не срабатывал.

С первым путевым камнем, на холме напротив Разикалева предела, мы провозились минут десять. У второго направление удалось угадать почти сразу, зато на третьем мы застряли: сколько Бык ни крутил голову, свет не появлялся.

Коул коснулся драконьего клыка и задумчиво произнес:

— Возможно, когда здесь окажутся достойные, небо изменится. Стоит дать им шанс. Оставим подсказку поблизости.

— Что это значит? — уточнила я, с трудом сдерживая недовольные интонации. Обижать друзей не хотелось, все слова, которые бродили в моей голове, предназначались жрецам Разикаль; но сохранять спокойствие становилось все труднее.

— Где-то рядом есть еще одна подсказка, Перчинка, — примирительно отозвался Варрик, «переводя» слова своего протеже.

О том, как мне повезло с Вандой, я думала часто, но впервые эта мысль возникла при сравнении с Коулом. Дух сострадания был отличным товарищем, ему можно было доверить и тайну, и спину, но вот общаться временами становилось тяжело. Мыслей я моментально устыдилась и уже мягче проговорила:

— Тогда я полетаю, поищу. Тевинтерскую работу сложно не заметить.

Коул улыбнулся — и теперь его улыбка не вызывала оторопи, — и добавил:

— Не злись. Мы справимся.

— Конечно, — я смутилась своих мыслей окончательно и взлетела, чтобы скрыть эмоции.

Летать приходилось низко, едва ли в нескольких метрах от земли — Морозную котловину покрывал лес, и сквозь кроны деревьев я не разглядела бы и самого Гаккона, не то что какой-то артефакт. Выискивать таким образом путевые камни было ужасно неудобно, но нужную нам подсказку, находящуюся и правда совсем недалеко, я нашла быстро.

Был это бронзовый шар, аккуратно вставленный в оправу из привычных тевинтерских шипов, в которых сейчас я опознала драконьи когти. Впрочем, форма артефакта и два медных кольца с делениями, крест-накрест обнимающие шар, удивили меня куда больше привычной символики — до сих пор мне не встречались книги по строению планеты, на которой располагались известные мне страны. Я даже не думала об этом, забыла простейшие уроки, что давали в школе первого мира — эти знания никак не могли мне помочь в обычной жизни. Да и не думала я, что учёные Тедаса знали о форме планеты и вообще о понятии «планета» — во всех трудах по землеописанию авторы оперировали картами известного мира, с границами по горам Охотничьего рога, землям Коркари, Амарантайнскому океану и океану Боэрик. И вот теперь встретить глобус, пусть бы и изображал он небесный свод… кажется, с древних времён люди Тедаса упустили знания не только в магии.

А потом я заметила на боку этого глобуса трубку с линзой — она походила на верхнюю часть микроскопа. Заглядывать внутрь птичьим глазом было неудобно, и я решила не терять время — обернуться и посмотреть я успею, пока остальные будут меня догонять.

Слетать к друзьям вышло быстрее, чем найти глобус — он оказался едва ли не за соседним пригорком, дольше я круги наворачивала. Так что разглядела я только несколько точек, похожих на звёзды, а потом услышала удивленный голос Дориана:

— Надо же, астрариум! Интересно, зачем его притащили так далеко на юг?

— Ты знаешь, что это? — тут же отвлеклась я от изучения новой игрушки.

— Астрариум, — повторил приятель. — Артефакт для изучения созвездий. Говорят, они известны со времён Древних богов, и тогда несли ритуальное значение — и теперь я этому верю. Но сейчас их используют для обучения отпрысков богатых семейств астрономии. Ты разве не видела таких в Круге Карастеса?

— Нет, — с сожалением покачала головой я. Было действительно жаль: может, найди я астрариум тогда, когда рядом была одна из лучших библиотек мира, удалось бы найти и какие-нибудь знания о строении мира… — Как он работает?

Дориан подошёл поближе, коротко осмотрел и кивнул на едва заметный рычажок:

— Смотришь внутрь, как это делала ты, и этим рычажком выстраиваешь линии между различными звездами, чтобы получить заданное созвездие. Некоторые астрариумы имеют несколько изображений, другие — только одно.

— Потрясающе! — я ещё раз осмотрела артефакт и заключила: — Когда-нибудь у меня будет нормальный человеческий дом. Хочу такую штуку в свой кабинет.

— Я запомню, — хмыкнул Дориан. — Дай-ка я, мы ведь торопимся.

Он что-то подвигал, похмыкал под нос, а потом астрариум осветился голубоватым светом.

— Стоило ожидать, — резюмировал маг. — Созвездие Элювия, посвященное Разикаль. Как нам поможет эта подсказка?

Я тоже заглянула внутрь. Названное созвездие походило на неправильный семиугольник, а ещё — на шнуровку на вороте: восемь звезд расположились попарно на двух расходящихся линиях, как на краях воротника, и между ними были натянуты нити-шнурки. С точки зрения астрономии это, возможно, был и правда полезный артефакт, но пока я тоже не понимала, как она поможет в поиске пути.

— Камни похожи на звезды, — пояснил Коул. — Драконы далекие и яркие, и тоже похожи на звезды. Наверное, они хотели соединить их нитями, но пряжа путалась. И поэтому соединили звезды.

— Ах вот оно что, — Дориан чуть подвинул меня, снова заглядывая в астрариум. — Созвездие — это отображение наших путевых камней. У кого-нибудь есть карта местности?

Карта нашлась у Железного Быка, и еще пару минут мы составляли примерный маршрут. Первые путевые камни никак не вписывались в рисунок созвездия, и после небольшого спора мы решили считать началом того дракона, рядом с которым нашли астрариум. По утверждению Дориана, пройти требовалось все точки и так, чтобы ни одна нить не повторялась. К счастью, он легко смог повторить маршрут из астрариума на бумаге, и мы примерно наметили, в каких точках стоит поискать путевые камни.

Идея сработала. Теперь разыскивать нужное положение драконьей головы приходилось всего пару минут, и после этого мы бежали к следующему путевому камню. Пожалуй, если бы проблема заключалась только в том, чтобы дернуть за рычаг, я бы и одна полетала, но на второй же точке нас поджидал отряд Челюстей Гаккона, так что ускорить процесс не получилось. Впрочем, даже так нам удалось добраться до Старого храма в сумерках.

Там нас уже ждали аввары — тан сумела собрать даже тех охотников, что убежали на охоту еще из нашего лагеря. Рядом с ними ждали ребята Нитки Хардинг вместе с нашей главной разведчицей — лучница добралась до храма быстрее нас, но, кажется, и ей повоевать пришлось: у одного парнишки были заметны бинты, тщательно прикрытые рукавами, которые он натягивал поглубже, да у самой гномки повязка украшала палец. Но, кажется, энтузиазма у них не убавилось. Опередив мой вопрос — я хотела уточнить, достаточно ли они целы, чтобы сражаться, — Хардинг негромко спросила:

— Вы уверены, что стена расплавится? У нас этот свет через отряд прошел, никто ничего не почувствовал.

— Пока знаки работают, все будет как надо, — деловито ответил Дориан вместо меня. — Смотри-ка, Алиена, вон там еще один, готов спорить — последний.

В Элювии звезд было всего восемь, но между ними пришлось побегать изрядно. Последняя нить привела нас к укреплениям на подходе к храму, и местного дракона мы зажечь еще не успели — непонятно было, куда поворачивать его голову. Впрочем, этот вопрос, кажется, решился сам собой.

Вот только тянуть рычаг я не торопилась.

— А еще «там» целая свора гакконитов, — заметила я. Настроение за последний час слегка выровнялось, потому что к храму мы явно успевали еще до ночи. Правда, сумерки уже подступали, но ощущение безвозвратно утекающего времени чуть отпустило. — И того дракона тоже надо будет активировать.

— Отвлечем их, ты активируешь артефакт, босс, — пожал плечами Бык. — Крепость все равно придется штурмовать. Раньше начнем, раньше закончим.

— Если я активирую этот камень, они узнают, что мы здесь…

— Они знают, — спокойно проговорила Свара Солнцевласая. — Они не дураки, леди Инквизитор, и знают котловину немногим хуже нашего.

— Как скажете, — не стала спорить я. — Дергаю рычаг?

— Любопытно будет посмотреть на их лица, когда артефакты заработают, а мы не нападем, — хмыкнул Варрик.

Лица были удивленными. Минут десять Хардинг, Свара и Железный Бык совещались, согласовывая детали, а я высматривала подходы к последнему путевому камню — чтобы не пропустить нападение, если кто-то из вражеских воинов не отвлечется на нашу атаку. Потом Каменные медведи занимали позиции, готовили веревки с крюками, с которыми собирались штурмовать крепость после исчезновения льда, лучники Инквизиции перераспределяли между собой стрелы — у некоторых их оказалось уже не так много, как хотелось бы. Я же взлетела в небо и кружила над храмом — ожидала сигнала от своих, заодно осматривала Старый храм. И все это время Челюсти Гаккона действительно ждали нападения, кажется, даже с нетерпением.

Мерзлые врата прикрывали от чужаков не сам храм; здесь, как и в Разикалевом пределе, имелся внутренний двор, из которого уже можно было попасть в основное святилище. К сожалению, на этот раз оно оказалось крытым, вернее, частично встроенным в склон горы, так что посмотреть заранее, что нас ждет, я не могла. Зато оценила полосу препятствий, которую устроили нам заботливые фанатики во внутреннем дворе — его прикрывал ледяной щит, но куда более тонкий, чем на воротах и оттого полупрозрачный. Сюда бы, пожалуй, взвод шевалье — обучения ради. Готова поспорить, что на идеальных газонах Академии таких ловушек не водилось — ледяные печати, морозные ловушки, какие-то осколки, больше всего походящие на льдинки и источающие белесые ауры, от одного вида которых под перьями пробегала дрожь.

Я ненавидела холод. Гаккона в данный момент я ненавидела не меньше, а его Челюсти — и того сильнее. Потому что если бы не они, мне не пришлось бы лезть в это царство мороза.

Если бы не они, Телана не умерла бы посреди лысого острова от истощения, пытаясь до последнего найти дух своего возлюбленного в Тени.

Если бы не они, неведомые мне Харон и Оринна, возможно, прожили бы долгую жизнь.

Если бы не они, Инквизитор Америдан не пропал бы восемьсот лет назад в неизвестном направлении. Кто знает, как пошла бы история, останься он Инквизитором? Возможно, он уговорил бы долийских эльфов помочь людям, и Священного похода на Долы не случилось бы. Возможно, убедил бы храмовников и, в первую очередь, Церковь, что лириум — не лучшее средство. Многое было бы возможно, но уже ничего не изменится, потому что на его пути встал обезумевший от жажды мести фанатик и его одержимая зверюга.

Помимо ловушек нас ждали и гаккониты, хоть и не так много, как снаружи. Сосчитать их я не успела — Бык подал долгожданный знак.

У меня на глазах кунари и несколько авварских воинов выскочили на площадь перед воротами и первым же ударом смели передовой отряд гакконитов. Следом за ними затренькали тетивы, и фанатики опомнились, выстраивая оборону. К сожалению, этот отряд оказался разумнее своих собратьев из Разикалева предела, так что нужный нам артефакт без присмотра не остался. Впрочем, один воин, благоразумно, но не очень охотно охранявший рычаг на драконьей спине, особой опасности не представлял — особенно если приземлиться у него за спиной и нанести свой любимый удар шестом в затылок. На этот раз я вложила в удар все свое негодование, раздражение и ненависть — отчасти боялась, что иначе вражеский череп, прикрытый меховой защитой, и не заметит моих усилий, отчасти хотела выплеснуть эмоции на того, кто в них виноват. Меховой капюшон заметно смягчил удар, охранник даже успел повернуться к нему, но знакомая стрела с красной ленточкой — и когда повязать успела? — довершил мою работу. А я завершила свою.

Ворота освобождались стремительно — лед не таял, изумрудные молнии скорее разбивали его в мелкое крошево, так что через минуту всю площадку затянуло белесой ледяной вьюгой. Едва она рассеялась, я с удивлением увидела, что весь мой отряд уже стоит на позиции возле входа, а Гарнайт Говорящий с Волками и еще один незнакомый аввар из Оплота уже лезут по стене, явно собираясь перебраться внутрь. Гаккониты времени тоже даром не теряли, и битва на площадке кипела нешуточная. Я даже подумывала — не вмешаться ли, хоть щиты раскидать на союзников…

Но ворота открылись. И первым из них показался ненормально огромный мужик, глаза которого светились синевой, а молот размером едва ли не с меня — искристой белизной свежевыпавшего снега. Железный Бык на его фоне казался подростком. Но драться с ним не пришлось, хотя на этот раз щиты я повесила — мимо кунари пронеслась отъевшаяся за пару дней Сторваккер и снесла громилу с ног так, словно он был тряпичным зайчиком.

— Перчинка! — сквозь шум бой крикнул Варрик, и я угадала свое прозвище скорее по губам, чем реально его услышала. На мгновение задержалась возле поля боя — все-таки защита лишней не бывает, — и рванула следом за друзьями.

На первый взгляд ловушек видно не было, да и гакконитов тоже. Но я помнила, что видела сквозь лед, и предупредила:

— Легко не будет. Куча магических ловушек и засады. Постараюсь их найти, но тоже по сторонам смотрите.

— Лучше сделаем иначе, — Дориан вышел вперед и велел: — Постойте-ка там.

На этот раз заклинание было явно не слабее того, что приятель использовал, чтобы подчинить драконьего голема на Безмолвных равнинах, но и эффект выглядел впечатляюще. Волна темно-фиолетового пламени выплеснулась с рук мага и прокатилась по всему внутреннему двору. Несколько ледяных мин стали видны, одна даже с хрустальным звоном лопнула. Осколки льда, что я видела сверху, тоже показались и полопались, выпуская ледяные облачка. Из-за ближайшего поворота дорожки выскочили несколько гакконитов и с воплями убежали в сторону храма.

— Я называю его «Пламя смерти». Непросто, но эффективно, — проговорил приятель и вытащил из сумки бутылочку лириума. Я тут же отвернулась, а Варрик поддразнил:

— И эффектно, да, Посверкунчик?

— Выпендрежник, — поддержала Сэра.

— С удовольствием послушаю специалистов по магии в более уютной обстановке, — отбрил Дориан. — Лучше идем вперед, пока кто-нибудь не вернулся.

Но первые противники встретились нам уже у самых дверей святилища. Двое гакконитов сидели у двери, сжавшись, словно напуганные дети, и выглядели до того нелепо, что у меня не поднялась бы рука их убивать. Впрочем, сказать ничего несвоевременно-гуманного я не успела: Железный Бык такими сантиментами не страдал, так что от оппонентов избавился едва не одним ударом. И открыл дверь.

Внутри… внутри было холодно. Не так, как на склоне горы Даверус после штурма Убежища — тогда я едва не замерла, потому что была ранена, брела одна сквозь вьюгу и даже без теплой одежды. Здесь я замерзала даже в плаще, который спешно достала. Подвеску утренних заморозков, не слушая возражений, натянула на Сэру, но больше мне поделиться было нечем. Щиты от холода не спасали.

Разве что…

— У меня есть бальзам, защищающий от ледяной магии, — едва попадая зубом на зуб, проговорила я. — Может, и от этого поможет?

— Вон там какая-то каморка, — указал Варрик налево. — И, кажется, копоть на полу. Может, удастся разжечь огонь.

— Обычный бальзам не поможет, — предупредил Дориан. Он мне не нравился особенно: нос у коренного тевинтерца уже покраснел, пальцы, напротив, посинели, и выглядело этого не слишком здорово. Похоже, руны и прочие магические штучки ему на этот раз не помогали.

— Этот варила Дагна.

Больше вопросов не возникло, и мы действительно свернули в ближайший закуток. Намазаться можно было бы и посреди прохода, но слово «огонь» оказалось волшебным — хотелось тепла настолько сильно, что я забыла даже про Гаккона.

Костром занялся снова Дориан — кремень и кресало не справлялись со жгучим морозом, щиплющим кожу и выкрашивающим ресницы белесым инеем. Магия оказалась сильнее, но все равно кем-то оставленные в невысокой жаровне дрова, кажется, раньше бывшие не то стулом, не то табуреткой, удалось поджечь только с четвертой попытки. К этому времени я перестала чувствовать пальцы, зато нашла несколько баночек с разными бальзамами.

— Не так уж холодно, если далеко не отходить, — попытался улыбнуться Варрик, протягивая руки к пламени. — Жаль, с собой не унесем.

— Почему? — буркнула Сэра. — Бык, тебе раз плюнуть. Мы без нее тут на куски развалимся.

— А с ней я не смогу драться, — отмахнулся кунари.

Я с тоской посмотрела на жаровню и даже задумалась — не предложить ли самой драться вместо Быка? Эффективность у меня, конечно, ниже, но польза от жаровни как-то перевешивала этот небольшой нюанс. Но потом решила, что вряд ли кунари согласится.

— Он был здесь, — вдруг проговорил Коул. — Вон там. «Холодно. Телана, ты должна вернуться. С такой ногой ты не успеешь уйти, любимая».

— Америдан? — я повернулась к духу и проследила за его взглядом. Тепло огня чуть примирило меня с жизнью, и я снова вспомнила, зачем мы полезли в этот ледяной ад. В лед, покрывающий пол, недалеко от жаровни вмерзли несколько листов бумаги — кажется, их собирались использовать как растопку. Текст читался плохо, но я все же смогла его разобрать и чуть осипшим голосом подтвердила: — Он и правда был здесь. И теперь я знаю, что произошло: Харон и Оринна должны были отвлечь авваров, как отвлекали вы. Никто не рассчитывал, что они погибнут. Телану Америдан отослал сам, она была ранена…

Я помолчала и один кусочек дневника зачитала вслух:

— «Ничего подобного силе этого дракона я ещё не видел. Одержимый авварским богом-духом, он мог бы сравниться в своей ярости с легендарным архидемоном Думатом. Хочется верить, что легенды о другом архидемоне, начавшем Мор в Андерфелсе, — лишь глупая выдумка, но если это правда, тогда могу понять, почему император Драккон отправил меня сюда. Новый «Орлей» Драккона не сможет противостоять двум богам-драконам сразу».

— Значит, архидемона я всё-таки увижу? — без энтузиазма уточнил Варрик. — Не та вещь, о которой я мечтал, конечно.

— Америдан не мог увидеть Думата, слишком далеко и во времени, и в расстоянии, — возразила я. — И скверны в Гакконе быть не может. Просто сильный дракон. Возможно, владеющий магией.

— Отличная перспектива, — мрачно заметил Дориан. — Идем? К сожалению, здесь ничего не высидишь, кроме мороженых… рук. Я бы предпочел убраться из этого местечка как можно быстрее.

Храм казался бесконечным. Под бальзамом холод не жалил так сильно, как в самом начале, но все равно еще один раз мы останавливались — и теперь жгли костер прямо в центре коридора. Бык предложил отхлебнуть из своей фляги «согревающего», и я не стала ни отказываться, ни ворчать, что в бой пьяными лучше не ходить. Жидкость, похожая на желе из огня, проскользнула по пищеводу и фейерверком взорвалась в желудке, приятно согрев и его, и все тело.

К счастью, до Гурда Харофсена мы добрались до того, как любое море стало по колено.

К несчастью, ритуал уже начался. Издали слышался речитатив «Гурд Харофсен, враг вивернов, бич низин, неясыть боли... О Гаккон, дарует тело для твоей, для высшей воли!», отражающийся от стен храма.

Впрочем, меня этот факт скорее повеселил: последний глоток, возможно, был лишним. Хихикнув над излишне пафосной и оттого нелепой позой вождя гакконитов, я каким-то образом сумела разогнать витающий вокруг него шлейф магии. Он не был привычным заклинанием, скорее, походил на что-то демоническое, но у меня не возникло ни трудностей, ни вопросов — что делать. Правда, потолок отчего-то дрогнул, но не рассыпался. Я подняла голову, чтобы оценить масштаб бедствия, и от неожиданности икнула.

То, что я приняла за продолжение коридорной стенки, оказалось грубо вырубленным постаментом, на котором восседал огромный дракон. Возможно, мне это показалось со страху и не слишком трезвых глаз, но он был крупнее даже высших дракониц. Мужская фигура, замершая напротив его морды, была крохотной и почти незаметной — я разглядела только благодаря блику отразившегося от оружия света.

— Там дракон! — свистящим шепотом оповестила Сэра. Бык отмахнулся:

— Не двигается, значит, все в порядке. Потом наваляем и ему.

— Она неподвижна как статуя, — прокомментировал Коул. — Внутри нее Гаккон. И он злится.

— Я тоже злюсь! — объявила я чуть громче, чем следовало бы. Если до этого тан гакконитов еще не понял, что не так с его обрядом, и продолжал взывать к Гаккону, то теперь повернулся к нам. — И я вполне подвижна. Бык! Валим этих!

— Есть, босс, — обрадованно согласился кунари и, перехватив поудобнее оружие, первым двинулся к сектантам.

Их было не слишком много. Пару раз нам попадались засады в коридорах — очень кстати попадались, потому что в бою было не так холодно, — все остальные Челюсти Гаккона, по всей видимости, остались снаружи храма. Но здесь был Гурд Харофсен, и хотя никогда раньше я тана гакконитов не видела, была уверена, что выглядит он не как обычно. Хотя бы потому, что таких глаз — льдисто-голубых, испускающих ледяной парок, — у нормальных людей не бывает. И голубой кожи с белесыми прожилками. И оледеневших рогов на головном уборе… Ладно, что-то подобное, наверно, можно было устроить и без магии, особенно по зиме — меховая грива, выкрашенная в черно-белую полоску, венчалась шестью витыми рогами, сейчас больше походящими на ледяные кристаллы, и я вполне могла представить, как их лепили из снега, поливали водой, морозили… Не сдержавшись, я снова хихикнула. Противник и до этого грозным не казался — не дракон же, — но рога меня добили.

А Железного Быка, кажется, наоборот, зацепили сильнее всего, потому что, приближаясь к противнику, он пробормотал:

— Ну, посмотрим, у кого тут драконьи рога.

Но кунари снова опередила Бьянка. Варрик никогда не целился в главного противника, оставляя воинам разбираться с ним самостоятельно, а вот вражеских помощников выбивал ещё до начала боя. Обычно я такую тактику только приветствовала — да и сейчас тоже, — только результата в этот раз она не принесла. Гакконит словно не заметил торчащего в горле болта.

— Он вообще живой? — чуть растерянно поинтересовался гном. Вряд ли он обращался к кому-то из нас, но Сэра ответила:

— Ща проверим.

Вторая стрела вошла в глаз. Противник споткнулся, но падать и умирать все же не стал. Только оставшийся глаз тоже вспыхнул ледяной магией.

— Они заколдованы и не чувствуют боли, — резюмировал Дориан. — Помрёт, конечно, но нам подпортить жизнь успеет.

«Сейчас самое время рваться в бой», — подумала я, пытаясь воззвать к совести не то Якоря, не то Веры. Помогло ли мое воззвание или метка успела отдохнуть, но откликнулась охотно, и молния, с нее сорвавшаяся, была куда сильнее, чем когда-то досталась красным храмовникам. Нападающие даже заметили ее — остановились все, словно попали в ловушку. Жаль, хватило ее всего на несколько секунд.

Впрочем, уже дважды подбитый воин все же упал и уже не встал.

— Ага, молнии им не нравятся, — оживился Дориан и, следом за мной, выпустил длинную ветвистую молнию, зацепившую всех гакконитов, но чудесным образом обошедшую Железного Быка. На нее зачарованные сектанты отреагировали так же, и мы выдохнули с облегчением. Неуязвимый противник напрягал.

— Дориан, предупреждай, — проворчал кунари и едва успел уклониться от удара тана Челюстей Гаккона. Приближались к нам противники медленно, но это была обманчивая медлительность — двигаться они могли вполне резво.

Рядом упал булыжник. И потолок угрожающе заскрежетал.

…Бой запомнился урывками.

Тан Харофсен проворчал какой-то приказ на неизвестном языке, и его подчиненные рванули к нам с неприятно удивившей прытью. Я успела только развесить щиты на всех своих, и после этого уже не могла отвлекаться: вождь гакконитов связал боем Железного Быка, так что тот не успевал прийти к нам на помощь, а среди нас толковых бойцов ближнего боя не было — только Коул и в какой-то мере я. Enansal позволял не подпускать нападающих к стрелкам и Дориану, но и никакого вреда причинить не мог — ледяная руна не оставляла видимых следов на зачарованных ледяной магией людях.

Якорь удалось пробудить еще раз, молния вышла еще сильнее — и зацепила Гаккона. Дракон на первый взгляд никак не отреагировал на нее, но потолок снова заскрежетал. Свет на оружии человека — Инквизитора Америдана? — стал ярче, и я поняла, что это не отражение. Оружием последнего Инквизитора был магический посох, и на его кончике ярко горел огонек какого-то заклинания.

Рассмотреть мне не позволили. Один из гакконитов пробил мою сферу, и если бы Бык не кинулся отбить следующий удар, бросив своего противника, история могла бы закончиться печально. Тан Харофсен воспользовался возможностью, так что и на кунари защита лопнула, и я поспешила восстановить все щиты.

— Босс, не зевай! — рявкнул мой телохранитель. Теперь он был рядом с нами и мог страховать остальных, но и глава Челюстей Гаккона атаковал теперь в основном меня. Защиту он сносил одним ударом, так что работы мне прибавилось. Я еще успела удивиться, как Железный Бык умудрялся не пропускать удары, а потом пришлось отскакивать от молота тана.

Помнилось ледяное дыхание: я отказывалась стоять на месте и драться как положено воину, а Гурду Харофсену надоело меня догонять — и он перешел на магию, которой, как мне казалось, у него вообще не должно было быть. Но она была, и едва не приморозила меня к месту, выбив воздух из легких и оружие из рук. Как ни странно, но это скорее помогло: от удара тана я едва увернулась — тело слушалось с трудом, — но пришлось взяться за кинжалы, и подарок Хозяйки Небес неплохо отомстил поклоннику Гаккона, ударив ему в грудь молнией. Я, не ожидая такого сюрприза от, казалось бы, уже изученного оружия, едва его не выронила.

А потом главного гакконита сшиб с ног каменный кулак, и я рискнула оглянуться на своих компаньонов. С остальными сектантами они успели разобраться и теперь спешили на помощь ко мне — Железный Бык едва не сшиб с ног, торопясь добраться до Гурда Харофсена.

— Успели? — выдохнул, наконец, Варрик, едва тан упокоился окончательно. Я подула на пальцы и неуверенно кивнула:

— Вроде да... Я его ритуал первым делом как-то обломала. Понять бы...

…Я еще успела поднять Enansal и убрать оружие в ножны, когда Гаккон зашевелился. Мы стояли у постамента, под передней лапой, и посыпавшиеся булыжники едва не отправили нас следом за сектантами.

— Быстрее! Магия слабеет!

— За мной, — коротко велела я, устремляясь к драконьей морде. Потому что, кроме нас, что-то сказать мог только застывший Инквизитор — раз ожил Гаккон, то и Америдан должен был прийти в себя.

С этой стороны зала постамент понижался, так что залезть на него было довольно легко. И я мимолетно порадовалась, что угадала: это действительно оказался Инквизитор, я узнала герб, выбитый на доспехах — мою драконью тунику украшал такой же, заменив грифона после Адаманта. И Америдан действительно пришел в себя и больше не казался скульптурой — посох чуть приподнялся над землей, а магия рванула к Гаккону с большей силой.

А вот кое в чем мы все ошиблись. Не Телана оказалась эльфийкой, а сам Инквизитор. Уже наполовину седой долийский эльф с валласлином Диртамена и посохом мага. Если бы Церковь узнала… И узнает. Уж я позабочусь.

Подбежав, я сделала первое, что пришло в голову — положила руку на плечо предшественнику и влила в него свет. Но, кажется, и с этим угадала, потому что заклинание — серебристая воронка, окутывающая ледяного дракона, — выровнялось, и Гаккон снова замер.

— Меня не хватит надолго, Инквизитор, — спокойно проговорил Америдан. Видимо, не одна я обратила внимания на герб.

— Вы не один, Инквизитор, — я хмыкнула в ответ. Обращение звучало… странно. Впрочем, вся ситуация была довольно странной. — Нас хватит на столько, на сколько понадобится.

— Император Драккон выбрал хорошего преемника для меня, — уголком губ улыбнулся эльф. Варрик, вставший рядом с нами, коротко рассмеялся:

— Ты много пропустил, приятель. Бьем здесь, Перчинка?

— Ну, раз уж он пока не улетает… Выбейте ему крылья и хвост, авось храм и не рухнет, — с сомнением попросила я.

— Как скажешь, босс, — Железный Бык осторожно обошел нас с Америданом, стараясь не влезть в удерживающее заклинание, коротко разбежался и перескочил на шею дракону.

— Демонов псих! — не то восхищенно, не то зло выкрикнула Сэра и вскинула лук.

Гаккон от такого обращения дрогнул всем телом, и я почувствовала, как рвется заклинание. «Вера!» — отчаянно позвала я, надеясь, что хотя бы сейчас дух меня не проигнорирует. Ответа так и не получила, но сила рванулась через ладонь потоком, оплетая золотистой лианой магию Америдана. И, к моему восторгу, к этой нити присоединилась изумрудная, от моего Якоря.

Коул проскользнул мимо нас, и я едва уловила его боковым зрением. Дориан и Варрик предпочли остаться за спиной, но не в стороне от битвы — мимо привычно полетел болт Бьянки и вонзился в основание правого крыла.

— Кажется, мы остались не у дел, — заметил Америдан, удерживая заклинание. Мне показалось, что он лукавит — выглядело оно непростым, но ловить на слове своего предшественника я не стала. — Вас не затруднит рассказать мне, что именно я пропустил?

Вопрос заставил обреченно вздохнуть. Вообще-то это было довольно затруднительно: вряд ли последнего Инквизитора интересовала придворная мода или гражданская война. Рассказывать придется о его погибших друзьях. Но и отказать в этой просьбе я не могла. За последние три дня я изрядно зауважала своего предшественника: Челюсти Гаккона умели доставить неприятности, а ведь у меня, в отличие от него, был с собой большой отряд.

— Мне жаль вам это говорить, но пропустили вы восемьсот лет, — я чуть сжала руку на плече эльфа, надеясь передать свое сочувствие. — Вы были последним Инквизитором, после вас Церковь реформировала Инквизицию, создав Орден храмовников, Искателей Истины и Круг магов. Надобность в Инквизиции появилась только год назад, в критической ситуации… впрочем, как и всегда.

— Восемьсот лет, — повторил Америдан. — Драккон был моим другом, почему он не прислал помощь?

— Слухи насчет Второго Мора были правдивы, — я вздохнула. — Ему оказалось просто не до поисков — архидемон Зазикель неплохо прошелся по миру.

— Понятно, — эльф на мгновение прикрыл глаза.

Коул вынырнул из-под передней лапы, и Гаккон словно споткнулся на одном месте, а потом снова попытался вырваться из пут магии. Америдан чуть приподнял посох; его заклинание засветилось ярче, а рука дрогнула, и я попыталась черпануть еще больше магии у Веры. Получилось, но пальцы знакомо закололо жаром.

Бык издал ликующий вопль и вогнал меч в основание хвоста, заставив дракона содрогнуться. Но дернуться еще раз он не смог: я не видела, что за заклинание отправил Дориан, но оно плотно оплело задние лапы, то ли удерживая на месте, то ли лишая сил.

— А Телана? — напряженно уточнил Инквизитор, снова привлекая мое внимание. — Она выжила в последнем бою, она должна была рассказать.

— Телана вернулась на остров в центре озера и попыталась найти вас во снах. Кажется, она умерла во сне от истощения, — я на мгновение замолчала. Но все же добавила: — На месте ее смерти остался дух, и он рассказал нам немного… И мне жаль это говорить, но остальные ваши друзья, Харон и Оринна…

— Я понял, — перебил Америдан. И попытался улыбнуться: — Что ж, прошло восемьсот лет. В любом случае, мертвы все, кого я знал. А Церковь? Вы говорите о ней так, словно она все еще существует.

— Да, но… — я снова замялась. Но не стала скрывать. — Какое бы предназначение ей ни придумал император Драккон, последние века она больше интересовалась властью. Храмовники все поголовно подсажены на лириум, и лишь единицы избавляются от этой зависимости. Маги заперты в Кругах как в тюрьмах, за любую провинность их усмиряют. Четыре года назад вся эта система рухнула, три года шла война… А потом пришел жрец Думата, из тех, что пытался войти в Золотой город, и едва не захватил мир.

— И тогда появились вы, Инквизитор, — кивнул мой предшественник. В его голосе слышалась горечь, и я снова сжала руку, стараясь не обращать внимание на горящие кончики пальцев.

— Да. Сейчас все меняется. У Церкви новая Верховная Жрица, и она меняет ее к лучшему. Круги упразднены, храмовников больше не пичкают лириумом силой. Церковь открыта для всех рас и сословий. Империя Орлей процветает. И я обязательно напомню всем о вашей жертве.

— Это не так важно… — тяжело вздохнул Америдан. — Усмирение… Я говорил им, что распространение такого «средства» приведёт к злоупотреблениям. Они поклялись мне, что такого не случится. Дали слово. Я не хотел занимать эту должность, охота на демонов такой пустяк в сравнении с политикой. И все, чего я добился — пошло прахом.

— Не все, — твердо возразила я. — Вы спасли мир от Гаккона. По обрывкам ваших дневников учились мои ученики — они охотники на демонов. И Церковь долгое время поддерживала мир в большей части Тедаса, объединяя разрозненные народы. Да, в ее делах есть и темная сторона, мне пришлось столкнуться именно с ней… Но для многих людей Церковь была убежищем, а то и последним шансом. И мир пока не умер, так что все еще впереди. Просто всходы семян, что вы посеяли, взойдут чуть позже.

Бык сорвался вниз, и я дернулась вперед — словно могла чем-то помочь. Мне на плечо легла рука, чуть придержав, и Дориан посоветовал:

— Расслабься, моя дорогая. Ты не одна.

Кунари, которого маг подхватил прямо в воздухе заклинанием, плавно вернулся обратно на хребет Гаккона и только махнул рукой в знак благодарности.

— Вы молоды, Инквизитор, — заметил Америдан и печально улыбнулся. — Но я рад, что вы встали во главе Инквизиции. Мне будет спокойнее покидать этот мир.

— Покидать? — я чуть растерялась.

— Я жив, пока действует заклинание. Увы, время не обмануть.

— Как вышло, что во главе околоцерковной организации вдруг оказался маг? — поинтересовался Дориан, не торопясь отступать. — Алиена, по большому счету, не маг, но благородные морды кривились до тех пор, пока она пару раз не спасла мир.

Я скосила глаза на приятеля и украдкой показала кулак. Новости Америдана заметно расстроили, и учитывая, что он собирался на тот свет, дальше портить ему настроение я не хотела: все равно узнать уже не успеет. Знала бы сразу, придержала бы язык.

— Я использовал магию и связь с духами, чтобы охотиться на демонов и малефикаров, — поговорил эльф. — В мое время никто не принижал магию, если она не преступала закон.

— Сейчас будет так же, — твердо ответила я. — Так хочет Верховная Жрица, так хочу я, так захотела и орлейская императрица. И Искатели Истины поддерживают это решение: Кассандра Пентагаст, моя подруга и глава Ордена, в прошлом году созвала Инквизицию и принимала участие в разработке этих законов.

— Если ты не против, твое инквизиторство, я бы написал об этом книгу, — заметил Варрик, подходя ближе. — О тебе и твоих друзьях. О том, что остальные забыли.

— Варрик — хороший писатель, — поддержала я.

И оглянулась на подозрительную тишину. Гаккон все еще стоял в той позе, в которой мы его впервые увидели, но глаза его были закрыты и вырваться он больше не пытался.

— Все, босс, — вместо него на постамент к нам забрался Железный Бык. — Из этого дракона шашлыка нажарим?

Я чуть опешила:

— Как — все? Уже?

— Вы ж ему шевельнуться не давали, — хмыкнул кунари. — Я даже шкуру почти не испортил.

— Гаккон ушел в Тень, — Коул тоже вернулся к нам. — Теперь все будет правильно.

— В таком случае, пора и мне, — Америдан посмотрел на мертвого дракона и вдруг рассмеялся. — Шашлык из дракона? Нам никогда не приходила в голову такая идея. Даже… жаль.

Инквизитор снова повернулся к нам и потянул Варрику небольшую книгу, вытащив ее из сумки на поясе.

— Возьмите. Здесь немногие последние воспоминания старого охотника, который оказался не столь силен и мудр, как ему хотелось верить.

— Вы подарили миру восемьсот лет, — возразила я. — А может, и жизнь: едва ли Тедас пережил бы Гаккона и Зазикеля одновременно.

— А он в ответ отнял у меня все, — печально отозвался Америдан. — Что стало с Долами?.. Впрочем, не отвечайте. Цените счастливые моменты, леди Инквизитор. И цените своих друзей.

Пару мгновений мы смотрели друг другу в глаза — впервые я видела этого немолодого и опустошенного эльфа, но сейчас чувствовала что-то вроде… родства?

Инквизитор снова улыбнулся уголком рта и протянул мне волшебный светляк… виспа, словно достав его из Тени.

— Магов часто сопровождают духи-спутники. Он покажет вам то, что я не стал записывать в дневник. Прощайте, Инквизитор Алиена. Оставляю этот мир вам, а сам отправляюсь вслед за Теланой. Теперь мы наконец встретимся перед лицом Андрасте.

Он опустил посох, и серебристая магия, связавшая дракона и эльфа, исчезла. Ее место заняла иная сила, чем-то напоминающая Веру; она взметнулась вокруг Америдана, и я поспешно отступила на шаг назад.

— Я не подведу, Инквизитор Америдан, — я прижала руку к груди в последнем салюте, и мой предшественник ответил мне тем же. После чего растаял в золотистом свете, оставив чувство пустоты в душе.

Несколько минут мы молчали. У меня от этого последнего разговора слегка щипало в глазах, и я мерно, на счет, дышала, чтобы успокоиться. О чем думали остальные, можно было только гадать.

— Домой, Перчинка? — поинтересовался, наконец, Варрик. Я посмотрела на него с недоумением, и приятель пояснил: — Не хочешь увидеть Кудряша?

— Хочу, — согласилась я. Покосилась на тушу, восемьсот лет принадлежащую богу, и задумчиво уточнила: — Чуть позже. Отчет ему наверняка отправят, пусть успеет переварить. К тому же мы тут в научной экспедиции, а с ней еще ничего не закончено.

* * *

«Не нравится мне, что я так далеко от дома. Я нужен Халамширалу. Порождения тьмы с каждым днем все сильнее. Многие из моих сородичей будут только рады, если Орлей будет разорен. Они считают, что Драккон ничем не лучше Империи. Но если мы вместе с людьми не дадим отпор порождениям тьмы, то потеряем все, что у нас есть. Я сражусь с этим авварским драконом для тебя, Драккон. А потом мы вместе прогоним порождения тьмы».

«Телана, любовь моя. Не нужно было мне звать тебя с собой, хотя знаю, что ты все равно бы не осталась. Ты сновидица, а у дракона, прирученного авварами, внутри кроется демон. Я вижу, как тебя ранит его присутствие. Тебе бы сейчас быть в Халамширале, напоминать нашему народу о союзе с Дракконом, а не в очередной раз рисковать жизнью со мной. Но недаром на древнем языке твое имя — Теланадас — означает «неизбежности нет». Я буду помнить твое имя и надеяться».

«Если уж ради Драккона мне придется дойти до самого края Тедаса, я буду рад, что со мной мои друзья. Телана и Харон всю дорогу спорят о привычке Харона пить лириум для боя с демонами. Есть вещи, которые не меняются. Оринна хочет испробовать новый алхимический состав. Как вар или деготь, но крепче. Орзаммарский рецепт! Они без устали спорят, суетятся и шутят друг над другом… Без них я бы пропал».

«У нас есть план. Харон и Оринна выманят куда-нибудь авваров, а мы с Теланой расправимся с драконом. Мой дух-спутник уверен, что мы сможем заточить дракона, даже если не сможем убить его. Остается неясным, сумею ли я не заточить при этом себя самого… Но выбор невелик. Если мы не остановим тварь, она превратит в руины весь Орлей».

«Итак, я готовлюсь к последнему бою с авварским драконом. Все собрано. Благодарю Гиланнайн, Мать Галл, и Андрасте, невесту Создателя. Вы обе, вознесенные над смертными, стоите рука об руку с нашими творцами. Помогите же сейчас вознестись и мне, чтобы защитить наш мир».

Небольшой костерок давал слишком мало света, чтобы разогнать темноту Разикалева предела, и по стенам плясали гротескные тени. В них можно было разглядеть драконью рогатую морду, или демона, или гургута. Однажды мне показалось, что нас навестил покойный Гурд Харофсен — или его тень, такая же рогатая и карикатурная, как покойный тан гакконитов. Щелчки прогорающих поленьев сейчас отчего-то напоминали треск льда на морозе, и от этого звука по коже пробегали мурашки.

Из Старого храма мы выбрались только на рассвете. Со смертью Гаккона вынимающий душу холод исчез, и вместе с ним как-то разом кончились силы — их едва хватило, чтобы развести костер, смазать ожоги от магии и льда заживляющими мазями и собрать простой ужин из пары бутербродов. Варрик погрузился в чтение дневника, я рассматривала виспа, гадая, зачем Инквизитор оставил его мне… я ведь даже не маг. Сэра поворчала и улеглась спать, нагло стащив мой плащ.

Так нас и нашли, сидящими у погасшего костра — Нитка Хардинг не дождалась, пока мы выйдем наружу и сунулась проверять сама. И ведь даже божественного дракона не испугалась! И, к моему удивлению, с ней пришел Брам Кенрик. Слушая наш рассказ, он едва не плакал — как же, пропустил возможность поговорить с объектом своего исследования. Варрик сжалился и отдал дневник, взяв обещание вернуть ценность после написания научного труда. Я же все никак не могла отвлечься от виспа.

И не зря. Стоило нам показаться на улице, как вместо причитающихся поздравлений и благодарностей мы получили еще один забег: светляк, как почуявший улицу щенок, рванул вперед, я почти машинально кинулась следом, а остальные — за мной. Бежать пришлось далеко, не будь я птицей — сдалась бы минут через десять, а так сумела догнать нежданный подарок. Впрочем, долетев почти до основного лагеря Инквизиции, светляк завис на пляже метрах в полутора над песком и спокойно дождался, пока нас догнали остальные — на эту гонку решились только мои компаньоны и профессор Кенрик. Едва они подошли, висп рассыпался искорками света и снова собрался в фигуру Инквизитора Америдана, рассматривающего утреннее озеро.

Потом был Хозяйкин Угол, Устье Отголосков, мыс Нигеля… закончился наш забег в Разикалевом пределе, и слова последней молитвы звучали так искренне, что мы с Колеттой все-таки не справились со слезами.

— Он спас от авваров весь Орлей, — негромко проговорил Дориан, не отрывая взгляда от языков пламени. — А об этом так и не узнали.

— Теперь узнают, — пообещал Варрик. — Слишком богатый материал, чтобы просто отмахнуться от него. Но надо же… Причудливая вещь — вера. Эльфийскому Инквизитору, должно быть, приходилось балансировать меж двух огней.

— Сейчас это было бы немыслимо, — кивнул профессор Кенрик. — Церковь никогда бы не приняла долийского язычника.

— «Они не так уж отличаются, Драккон. Просто другая пара сапог, а дорога та же», — в свете огня улыбка Коула казалась гротескной маской, но не пугала. — Он не видит, хочет как проще, но я могу помочь ему понять. Места хватит для всех.

— И выбор Церкви вряд ли стал бы определяющим, — я фыркнула. — Я далека от веры, но если бы надумала кому-то молиться, то выбрала бы Хозяйку Небес. Она меня, по крайней мере, слышит. Но что-то никто не уточнял, кому я молюсь, когда отправляли меня заделывать дырку в небе.

— Перчинка, не расстраивай мирное население своими домыслами, — посоветовал Варрик. Я еще раз недовольно фыркнула и проворчала:

— Хорошо, скажу, что готова молиться Ужасному волку. Я его созвездие на небе единственное узнаю.

Варрик покачал головой и промолчал.

— Вы не откажетесь отправится со мной в Вал Руайо? — осторожно уточнил профессор Кенрик. — Я хотел бы зачитать доклад в Университете, и ваши свидетельства будут бесценны.

— Конечно, профессор, — я согласно кивнула и подняла голову к звездам. — Только надо для начала как следует осмотреться в Морозной котловине. Мы находили тайник древних элвен, и я не успела там все изучить.

— Во всем покопаться, — поправил Бык, но я его проигнорировала. В голову пришла неожиданная мысль, и я ей поделилась:

— Кстати, вы заметили, что Америдан носил валласлин Диртамена, бога Тайн? Наверно, поэтому он так легко разгадал загадки жрецов Разикаль и поверх накрутил своих.

— Я заметил другое, — отозвался Дориан. — Когда исчез Гаккон, исчезла и ледяная магия. А значит, ее оставили здесь не жрецы Разикаль, они лишь воспользовались найденным.

— О, еще одна тайна…

Я нашла взглядом Глаз Фенрира, который тут же мигнул мне, и подмигнула в ответ. В мире еще столько тайн и загадок… Инквизитору, пожалуй, некогда будет скучать.