Танцуй-танцуй заварушка (джен)

Примечания:

За время, прошедшее с написания предыдущей главы, я обновил собственный перевод «Shantae» с «Шантэ» на «Шантэй». Причина — улучшил свой кривой английский (с произношением у меня — полный полярный, как показала практика реального применения в противоположном от Москвы полушарии). Да, я знаю, что имя героини, скорей всего, взято с реально существующего (индийского?) имени «Шанти». Но героиня у нас — жительница сказочной страны, рождённой в соавторстве именно англоязычных творцов, поэтому я беру имя как они произносят. В частности, Кристина Ви, давшая нашей полуджинни голос. См. опенинг пятой игры, «Шантэй и семь сирен»: https://www.youtube.com/watch?v=U0WdUsip1is Всего 30-секунд, но это делали те же люди, что создали Kill La Kill.

Эта история относится к фанфикам. Будучи таковым, она в неоплатном долгу перед создателями используемых ниже персонажей: Румико Такахаси, Мэтт Бозон, Эрин Белл Бозон, творческие команды Kitty Films и WayForward.

Дисклеймер: Франшиза "Пол Ранмы" на три десятилетия старше текущих событий, смена пола главгероем в ней — а) против его воли, б) обратимая, хоть по дюжине раз на дню (в реальной жизни магии нет) и служит, в первую очередь, испытанием для главгероя — типичного мачо, заставляя его прочувствовать мужской шовинизм с обратной стороны и стать через это более достойной личностью. Главный герой относится к смене своего пола отрицательно, хватается за каждый шанс избавиться от проклятия. Откуда, данная франшиза — и фики по ней, строго следующие канону — не являются пропагандой смены пола.

* * *

Глава четырнадцатая,

Этот неловкий момент, когда...

* * *

— Так и знала! Это ты, Риски Бутс! — Шантэй гневно наставила указующий перст на извечную противницу.

Полускрытая тенями пиратка на украшенном черепами троне лишь ухмыльнулась, нога вальяжно закинута на ногу. Глаза под пиратской шляпой хищно блеснули, обжигая, обшаривая, словно у парней в танцевальном салоне. Только, в отличие от поклонников и воздыхателей, такой взгляд — раздевающий — вовсе не будоражил кровь, а наоборот, внушал трепет.

— Т..тебе это даром не пройдёт!

Указующий перст предательски дрожал, как и голос. Ухмылка на скрытом тенями лице расплылась шире.

Полуджинни невольно сделала шаг назад, прикрываясь руками. Стойте, разве тени были такими густыми, а трон таким высоким?

Взгляд королевы семи морей — хищный, алчный — скользил по телу жарко, словно лучи полуденного солнца. Выбитая из колеи, танцовщица ринулась было в атаку — только чтобы ощутить непривычную тяжесть в волосах. Тягучие струйки янтарного цвета медленно, липко струились сверху, отягощая волосы, сладко прилипая к телу.

Мёд!

Волосы прилипли к спине и лицу, мёд заливал глаза, мешая видеть. Обезоруженная, беспомощная, Шантэй попыталась спастись бегством. Но пол подался под ногами, тоже оказавшись мёдом, она споткнулась, медленно влипая в густую, тягучую сладость, бессильная перед лицом неспешно, хищно надвигающейся Риски.

Внезапно, Шантэй с ужасом осознала, что совершенно голая перед своей противницей! Отчаянно извернувшись, смогла-таки выдраться из... одеяла?

Проморгалась, дезориентированная. Над головой — знакомый узор стропил родного маяка. Пот катил с неё градом, пропитав ночнушку до полной гадкости. Привалившаяся под бок тёплая, словно печка, Аканэ и общая духота в закрытой комнате совершенно делу не помогали.

— Ротти, зараза, — полусонно проворчала полуджинни, пытаясь замедлить дыхание. Сердце колотилось. — Вот кто тебя за язык тянул? Из-за твоих дурных фантазий я проснулась вся липкая и разгорячённая!

Секунд через пять до неё дошло, что она ляпнула. Глаза танцовщицы распахнулись в ужасе, уши заполыхали, она затравленно обвела взглядом комнату, страшась увидеть проснувшихся свидетелей.

Пронесло. Все остальные девушки ещё дрыхли.

Выдохнув от облегчения, вспотев ещё больше, Шантэй начала осторожно отпутываться от Аканэ, что оказалось непросто. Сначала — себя, потом — свои распущенные волосы.

Но вот она, наконец, смогла встать, прокрасться к окну и тихо открыть его, впуская предрассветный морской воздух. Не то, чтобы такой уж прохладный — погода стояла жаркая — но хотя бы свежий.

Гадливо поёжившись — пижама липла к телу — Шантэй решила, что ей срочно надо освежиться. Нырок с обрыва — то, что нужно, чтобы начать день! Тихо вылезла в окно и спрыгнула на землю. Как хорошо иметь персональный обрыв для ныряния!

Быстро пробежав по мосткам до нужного утёса, остроухая воровато огляделась, убеждаясь в полном отсутствии людей вокруг, спешно стянула мокрые маечку и панталоны, натянула полосатое бикини — и сиганула с обрыва.

Море приняло её в свои прохладные объя… Хряп! Искры из глаз! Что? Мель? Откуда?

Оказалось — не мель, она треснулась с кем-то лбами.

Запаниковав, наполовину оглушённая ударом, Шантэй крутанулась и забарахталась, пытаясь отплыть подальше, всё ещё не разбирая, где низ, где верх.

Тот, с кем она столкнулась — тоже. Неловкие барахтания успехом не увенчались: две гривы расплывшихся в воде волос перепутались, примотав полуджинни к чьему-то телу. К счастью, девичьему.

Но всё равно, неловко то как!

Не сговариваясь, девушки вынырнули на поверхность. Шантэй набрала воздуха, намереваясь извиниться…

И уставилась, нос к носу, в серо-синие глаза приплюснутой к ней, стремительно краснеющей Ранмы.

Она же мальчик!!!

Пискнув от смущения, краснея, Шантэй рефлекторно дёрнулась прочь — запутывая клубок из волос только туже.

Когда надёжно примотанные друг к другу девицы смогли, совместными усилиями, выбраться на уступ под обрывом — обеим хотелось провалиться под землю. Уши пылали. А ведь предстояло ещё распутать мотню из переплётшихся, прилипших к телам, мокрых волос: Ранмина грива была, может, и покороче, но тоже густая.

За этим занятием их и застала Аканэ, проснувшаяся от свежего воздуха и ведомая чутьём на всякую похабень, что вечно липла к Ранме.

— Не виноваатая я! — взвыла Шантэй. — Он сам намотался!

Тяжело вздохнув, младшая Тендо потопала к ним. Обе зажмурились.

Тюк!

— Ранма — дурак, — констатировала Аканэ, потирая кулак, отбитый об непрошибаемую черепушку суженого. — Не вертитесь, дайте, помогу.

Со сторонней помощью дело пошло куда быстрей. Скоро Шантэй с Ранмой больше не были приплюснуты друг к другу, хоть и остались сцеплены гривами. И тут всё застопорилось. Здесь мотня, там колтун — даже в четыре свободных руки еле-еле расплели пару локонов. Аканэ вызвалась сбегать за расчёской.

Естественно, в этот момент на них троих вышли Укё — в таком же полосатом бикини, как и спала — и Сянь Пу, во вчерашнем наряде, ненамного от такового отличающемся.

Укё тут же бросилась «помогать» — сиречь отираться возле Ранмы, перекрывая той все возможности смотреть в сторону, а не на, скажем, еле прикрытые телеса либо сумрачную невесту.

Сянь Пу начала подкалывать Аканэ — мол, не слишком та тепло одета для такого развлечения.

Не поленившаяся натянуть борцовку, младшая Тендо сопела, хмурилась, стискивала кулаки. Накапливался заряд для неминуемого удара по кому нибудь.

— Стойте! — прервала этот балаган Шантэй. — Давайте я лучше танец превращения попробую!

С первого раза не получилось: мешалась притянутая головой Ранма. Пришлось рыжей перестать отводить глаза — смущаться устала уже — и зеркально повторять за танцовщицей все движения.

Пуф! Из облака фиолетовых искр выпали две обезьянки, фиолетовая и рыжая. Одно полосатое бикини опало на землю.

— О, ты и других умеешь превращать? — заинтересовалась Сянь Пу.

Пуф! Превратившись обратно в девушку, Шантэй с потрясающей скоростью натянула свой традиционный наряд. Только волосы остались распущенными.

— Ну, такое только с танцем обезьянки случается… Если исполнить его неправильно, или зритель очень, как бы сказать, озабоченный. Но обычно одежда превращается вместе с ними.

— Ки? — Ранма с любопытством рассматривала свой хвост, изгибая по всякому.

— А как нам этого дурака обратно превратить? — обеспокоенно спросила Аканэ. — Он ведь так не останется?

— Через пару часов само спадёт, — легкомысленно отмахнулась Шантэй.

— Ки-кикики! — жизнерадостно заявила Ранма, бросаясь вскачь вверх по склону, а там — по мосткам на соседний островок.

— Ран-ча? — Укё рассмеялась, устремляясь за ней. — Ты шо, таки на дерево залезть собрался?

— Ки! — добежав до первой же пальмы, рыжая обезьянка вскарабкалась на неё — и свесилась с кроны, зацепившись хвостом, донельзя довольная собой.

— Где его одежда? — пробурчала Аканэ, подбирая с земли упавшее бикини.

— Не знаю, — призналась Шантэй, старательно отводя взгляд. — Я с обрыва спрыгнула — и сразу врезалась, он уже под водой плыл.

Уши у неё до сих пор были красные.

Совместными усилиями обшарили соседние островки — и нашли таки ранмины штаны, жилетку и полотенце.

— Ничего, пусть эта голая обезьяна только слезет у меня с пальмы, — мстительно пообещала Аканэ, собирая одежду в свёрток.

* * *

Поспешно оставив подругу разбираться с женихом, старательнейшим образом не оборачиваясь, Шантэй влёт домчала до маяка, забралась на второй этаж — и только там выдохнула, расслабляясь.

— Что, не выбрала ещё, какому герою дать догнать и победить себя? — невинным тоном поинтересовалась Сянь Пу.

Полуджинни вздрогнула, уши снова покраснели.

— Ну, это ведь важный аспект брачного ритуала, — объяснила амазонка. — Как без испытаний узнаешь, достаточно ли твой избранник выносливый?

— Ай! Хватит, хватит! — Шантэй замахала руками. — Давай как-нибудь в другой раз об этом! — Подозрительно оглядевшись вокруг и убедившись, что в комнате с ней — одни девочки, быстро разделась, бросила одежду на гамак, потом извлекла из ки-кармана по очереди деревяную лоханку, грязную ночнушку — которую брезгливо шваркнула в лоханку — и большой кувшин. — Я ещё не готова к таким отношениям! Но что куда хуже — это же Аканин жених... — Встав в лоханку, начала тщательно умасливаться, капая на ладонь из кувшина.

— Не переживай за сестрёнку, — успокоила её Набики, одевающаяся неловкими, скованными движениями. — С Ранмой всё время что-нибудь такое происходит. Просто дай ей немножко времени выпустить пар.

— Что за смесь? — живо заинтересовалась Сянь Пу, бесцеремонно проведя пальцем по блестящему плечу Шантэй, принюхавшись к этому пальцу и даже лизнув. — Похоже, одни растительные масла.

— Чистое оливковое же! — танцовщица с радостью ухватилась за повод соскочить с неловкой темы. — В идеале, умасливаться надо после бани — но туда с ним не пускают, ибо травмоопасное. Да и постель, опять же, чаще стирать. Так что я по утрам этим занимаюсь, после заплыва. — Она извернулась, обрабатывая поднятую ногу и без малейших усилий удерживая равновесие на другой.

— Ой, опаздываю! — бросила взлетевшая по канату Укё, выскакивая, словно чёртик из табакерки, отчего Шантэй взвизгнула, прикрываясь руками и поджатой ногой — Уже край показался! — похватала свой привычный наряд, переоделась и умчалась столь стремительно, что бикини ещё не закончило опадать на пол когда она скрылась внизу, лязгнув на прощание лопатой о край дыры.

— Нельзя же так людей пугать! — возмущённо проорала окономиячнице вслед хозяйка маяка.

— И что вот это сейчас было? — реторически вопросила Сянь Пу. — Край чего?

— Масло только для ухода за кожей? — спросила Набики. — Или от солнца тоже помогает?

— От солнца — в первую очередь! — воскликнула Шантэй, переступая, чтобы обработать вторую ногу. — Беленьким, правда, не до конца, в отличие от крема от загара — но тот дорогой, жуть. А масла всегда — хоть залейся. И цену просто не сравнить!

— Понятно, — кратко ответила средняя Тендо, раскладывая в уме по полочкам, что тут является предметами роскоши, стараясь запомнить как следует.

Вот было у неё смутное подозрение, что может остаться в этом мире навсегда. Обратно ведь — только желанием. А ну, как не сработает? Бойся собственных желаний и всё такое.

Когда полуджинни закончила — китаянка внаглую выцыганила у неё масла в долг. Та с радостью поделилась.

Набики поторопилась свалить из комнатушки, переполненной намасленными голыми телесами. Съезжая по канату, шипя от боли в ногах, продолжала завидовать тем, кто способен носить что-нибудь более воздушное, чем её неподобающий климату наряд. Вот если бы... Ага, мечтать не вредно. В отличие от обладающих дублёной шкурой бойцов, любые лазания и перекаты угрожали ей ссадинами и царапинами. А где ссадина — там инфекция, и страшно подумать, в каком состоянии в этом мире медицина, а главное — сколько стоит. Тратить же на царапину зелье моментального исцеления по двести баксов за дозу... Её просто корёжило от одной мысли!

Отправились завтракать в кафе две жизнерадостных, легкомысленно одетых фиолетовласки и одна сочащаяся ядом, деревянно ковыляющая, тепло укутанная брюнетка в шляпе.

Причём, Шантэй вместо диадемы повязала на лоб фиолетовую бандану с белым черепом.

Сидя за столиком с видом на море, Набики немного отошла, с удовлетворением размышляя, что такая жизнь — и такие рыбные блюда, ммм! — мало отличаются от какого-нибудь тропического курорта. Подумаешь, всё простенькое, почти деревенское. Удовольствия это не портило. Разве можно было дома, в большом Токио, столоваться каждый день в ресторанах? Столько лохов на каждый день не напасёшься — и лоха ведь надо ещё найти, терпеливо дождаться поклёвки, потом тщательно вести... А тут — в гостях и на халяву.

Вид стремительно утекающих медяков Шантэй сильно испортил настроение, напомнив, что всё хорошее когда-нибудь кончается и что она, Набики, безнадёжно мало пока продвинулась в изучении местной экосистемы. Где местные лохи водятся и как выглядят? На что ловятся? Какая брехня сойдёт с рук, а что — сочтут имеющим законную силу соглашением о помолвке?

Ранма, как запасной вариант, отпадает: у него местных денег пустые карманы, а кроме того он — вот чуяло её сердце — будет всё время занят. Отвлекать же от спасения мира... О таком не задумалась бы прошлая Набики — неделю назад всего, до того, как её похлопал покровительственно по плечу мимохожий шинигами.

Не, ей своя шкура дорога, как память. Уцелеть посреди конца света — нужно огромное везение, и даже тогда приятного мало будет.

Идеальным вариантом было бы закончить изучение танцев, и подрабатывать в этом их «танцевальном салоне» в качестве подмастерья на полставки пока учитель нарезает круги по окрестным землям.

Ага, щаз.

Поднимаясь из-за стола, Набики скрипнула зубами, с усилием удерживая покерное лицо. Дождаться, пока эти свитые из боли канаты станут обратно мышцами — и потом ещё не одна неделя тренировки, не менее болезненной.

Оставалось надеяться, что, либо финансы Шантэй продержатся до того момента — не реалистично, но это же волшебная страна, полная чудес — либо кому-нибудь из их компании в подземельях подвернётся хорошая добыча.

* * *

После завтрака встретили на набережной Ранму — снова в мужской форме — под ручку с Аканэ.

— Аканэ! — радостно воскликнула Шантэй, направляясь к ним. — Вы помирились!

И тут ей вспомнился утренний... плотный контакт. Во всех ненужных подробностях. Чувствуя, как жар поднимается к ушам, полуджинни с усилием отвела глаза, так и норовившие предательски постреливать в сторону бойца с косичкой.

Неловко-то как!

Смущённо прокашлявшись, заявила, что ей пора на добычу: варенье по подземельям не собрано, кальмарёныши с деревьев не спасены — и вообще, столько дел, столько дел...

Издав тяжкий вздох, Аканэ незаметно пихнула Ранму, заставляя того поклониться, принося длинное, путанное извинение. Бес попутал, больше не повторится, и вообще он теперь ни-ни!

— Ээ, давайте забудем об этом, ладно? — поспешно предложила Шантэй, явно горя желанием свалить от неловкой проблемы куда подальше.— Ну ладно, я полетела! — Она начала какой-то танец.

— Будет сделано! — браво откликнулся Ранма. — Куда мы отрез ткани-то дели?

Пуф! Облако сиреневых искр развеялось, явив пепельно-голубую девушку-птицу. Сиренево-голубая кожа, ниже пояса — густые штаны из серо-голубых перьев, чешуйчатые куриные лапки с двумя пальцами. Топик превратился в совсем уж скудную конструкцию того же цвета, что и перья на ногах, поддерживаемую струнами, крепящимися через золотое колечко, сместившееся к бархотке. Волосы на голове стали светло-голубыми перьями, образующими что-то вроде высокой причёски, зализанной назад — и ни признака ушей. Руки ниже локтя — оперённые крылья такого же светло-голубого цвета.

— Ух ты! — с ноткой зависти в голосе восхитилась Аканэ. — Ты и в птицу превращаться умеешь!

— В гарпию, — поправила Шантэй, расправляя крылья. Каждое оказалось длиной в её собственный рост.

Все тут же стали её с любопытством разглядывать. Та сделала пируэт, красуясь. Спина у неё оказалась полностью скрыта перьями, из поясницы рос немаленький веер хвоста.

— И ты в этой форме способна говорить, — заметила Набики.

— Она такая единственная, увы, — ответила Шантэй. — Речь должна быть доступна всем гибридным формам, но русалка способна говорить только под водой, на воздухе булькание какое-то получается...

— Как ты управляешься с коленками назад? — полюбопытствовала Аканэ.

— Это не коленки, это пятки! — жизнерадостно поправила Шантэй. — Смотри! — Она выпрямила ноги, оказавшись на две головы выше подруги. — Всё почти такое же, как в человеческой форме, только голени заметно короче, а ступни длиннее. Я хожу как бы на цыпочках и на полусогнутых. Потом, ходить приходится, наклоняясь вперёд, потому что эта форма очень лёгкая, а крылья — парусистые, при беге даже обычный воздух мешает.

Она продемонстрировала, пробежавшись туда-сюда семенящей походкой. Со спины человеческих частей не было видно и её можно было принять за огромную голубую птицу.

— С равновесием у тебя проблемы, — критически заметил Ранма, заметив, как та медленно тормозит и разгоняется.

— Ну, есть маленько, — согласилась Шантэй, расправляя крылья и делая несколько пробных махов, отчего всех обдало ветром. — Человек и птица — две слишком разные штуки, чтобы гибрид вышел удачным. Центр тяжести слишком высоко для обычной акробатики, размах крыльев — недостаточный для парения, в воздухе могу держаться только работая крыльями.

Она продемонстрировала, подпрыгнув и зависнув, удерживаясь в воздухе взмахами крыльев. С каждым махом подбрасывала себя вверх — и снова проваливалась, в заметно рваном ритме. Приподнялась метров на пять, заработав крыльями энергичнее, потом сложила их за спиной и быстро спустилась на землю:

— Как видите, полёт выходит не намного элегантнее, чем у курицы. Но в разные недоступные места попасть помогает просто невероятно! Если бы я не ленилась и не забыла этот танец после того первого большого приключения — скольких трудностей можно было бы избежать!

— Всегда было любопытно, — вставила Сянь Пу. — Как вы с крыльями управляетесь?

Имела в виду Муса в том числе, но поняли это только нэримцы.

— Очень просто! — с радостью поделилась девушка-птица. — Эта форма — гораздо ближе к человеческой, чем даже обезьянка. Смотри, — Она вытянула вперёд сгиб крыла. — Вот это вот — запястье, от него отходят два пальца. Большой, — она пошевелила почти невидимым среди густых перьев когтем, — и предлинный указательный. — Она развернула крыло с шорохом перьев. — Просто один палец, с предплечье длиной, а на нём — веер перьев. Перьями шевелить было бы непривычно, но оно ощущается, как сгибание-разгибание пальца. — Она продемонстрировала, повернув маховые перья под другим углом. — На самом деле — нет, он жёсткий и негнущийся, но ощущается примерно так. Единственного необычного в этой форме — хвост. Но к хвосту я после обезьянки привычная.

Долго любопытствовать не вышло, Шантэй смущалась Ранминого внимания:

— Ну ладно, дела зовут! — она поднялась было на крыло, но тут Сянь Пу обратила внимание на приближавшегося к ним здоровенного индивида в глухом балахоне с капюшоном.

— Ээ, а это кто такой? — озадаченно спросила Аканэ.

Тёмно-синий балахон с золотой каймой и надетый поверх того такой же плащ с глубоко надвинутым капюшоном полностью скрывали фигуру незнакомца. В неестественно густой тени под капюшоном светились, словно фонарики, два жёлтых глаза.

— Знакомьтесь, Гипно-барон, — представила его Шантэй, превращаясь обратно в девушку. — Мои друзья, Аканэ, Ранма, Сянь Пу, Набики.

— Приветствую джинна-стража Суеграда, — прогудело из-под капюшона. — Помнится, мы не встречались раньше... Но к делу. Не нападала ли и на вас Риски Бутс? Кажется, последнее время самозваная владычица морская совсем потеряла берега.

— Ну, это... — неловко замялась Шантэй. — Мы тут... Долгая история. Мы обе, как бы, вернулись из будущего и заключили временное перемирие, чтобы предотвратить одну... неприятность. Но надо было срочно собрать три магических печати!..

— Так вот оно что! — воскликнул Гипно-барон, всплеснув руками, что дало нэримцам разглядеть: рукава у него — пустые, наполненные неестественной темнотой.

— Она не попросила? — осторожно осведомилась Шантэй. — Достаточно ведь было попросить... Кальмар-барон вот, правда, не послушал. Пришлось его отлупцевать. Но...

— Нет, она не просила, — язвительно ответил Гипно-барон. — Она просто прошлась по моему подземелью с ордой своих тинкербатов как слоны по посудной лавке. Столько всего переломали!.. Но будь моя воля — всё равно не отдал бы печать. Вы хоть представляете, насколько опасный, инфернальный артефакт ею запечатан?

— Ой, не беспокойся, я уж представляю, — сказала Шантэй. — Эта лампа — страшная штука. Но она нам позарез нужна чтобы собрать развеянную тёмную магию и предотвратить пробуждение Владыки Пиратов. Видишь ли, у меня в лампе был засосан один злодей, но когда...

— Владыка пиратов?! — перебил её тип в балахоне. — Печать ослабла-таки?.. Так и знал. Ну, рад был знакомству. — Он торопливо развернулся и полетел прочь, не касаясь земли.

— Вспомнил про какое-то срочное дело? — озадаченно спросила Шантэй. — Гренки подгорают?

— Скажем так... — тот приостановился, обернувшись к ней. — Страна Блёсток была замечательным местом, но у меня один замок в Лапландии давно не обихожен. Пойду...уборку там сделаю, сугробы разгребу.

Сказал — и был таков.

— Чего это он? — всё ещё не понимая, озадачилась Шантэй.

— Крысы с тонущего корабля? — намекнула Набики.

— Однозначно драпанул, — заявил Ранма. — Как про Владыку пиратов услышал — сразу труса отпраздновал. Такой слабак?.. Непонятно. Вроде, умение летать должно требовать крутизны. Из бойцов, кого знаю, ни один летать не умеет.

— Он не слабый, он оченно сильный тёмный чародей, — подтвердила Шантэй. — И превращаться умеет в кого угодно, и летать, и тяжести телекинезом швырять, и молниями пуляться. Почему же тогда бежит?

— Его формулировка «Страна Блёсток была» оптимизма не внушает, — заметила Сянь Пу. — Мы же ещё не проиграли, ничего ещё не решено. Вполне ещё можно остановить пробуждение. Ведь так?

— Может, он опасался закона Бутерброда, иже... как его... Морфеуса? — предположила Шантэй.

— Или же он знает что-то такое, о чём мы не догадываемся, — зловеще напророчила Набики. — Например, что пробуждение нельзя остановить, если уже началось.

Шантэй вздрогнула, словно вспомнила о чём-то пугающем:

— Давайте не будем заранее о плохом?..

— Эта твоя реакция... не воодушевляет, — заметила Набики.

Полуджинни снова начала танец гарпии.

— Постойте, — напомнил Ранма. — Если Риски Бутс уже добыла печать — значит все три у нас. Надо только её дождаться, и сразу приступать!

Пуф!

— Она у неё уже вчера была! — возмутилась девушка-птица. — И её до сих пор где-то носит! Чем ждать, я лучше добро по подземельям соберу, предзнание один раз в жизни бывает... Не бойтесь, я быстро. А если заявится — пусть даёт мне сигнал пиратской вспышкой.

Подпрыгнув, частыми взмахами крыльев поднялась выше крыш и улетела в сторону холмов.

* * *

Flappy harpy — это боль... https://youtu.be/avokue9wKBw?t=526 И ностальгия для тех, кто любил последнюю башню в «Проклятии пирата»

* * *

Набики бродила по городу, парилась в глухой одежде, болела вся — но упорно наблюдала за местными. С одной стороны — особой утончённостью или образованностью население не блистало. С другой — этого населения было не больше, чем в школе Фуринкан. Никакой тебе брони обезличенности, как в большом Токио: все друг друга если не знают, то хотя бы разок видели, все клики и кружки наперечёт, любые слухи мгновенно охватывают весь объём, словно пламя штабель сухой соломы.

То есть, надо или вживаться, притираться, выгрызать себе место — и потом разводить исключительно пришлых, под молчаливое согласие горожан. Месяцы каторжного труда до первой прибыли. Либо же либо любой заметный лохоразвод должен иметь кульминацией тщательно проработанное бегство. Что, мягко говоря, проблемно, пока она во всём зависит от Шантэй — являющейся, ни много ни мало, частью системы правопорядка.

Вроде бы — тупик. Но если набраться наглости, если надёжно припахать Ранму и сыграть на знаниях родного мира... Так, срочно освежить в памяти жизнь и деяния Барнума. Вот кем Набики восхищалась, вдохновлялась, но к досаде своей, читала про него давно, в детстве, и запомнила самое важное через задницу.

* * *

Ранма, Аканэ и Сянь Пу устроились с рулоном ткани в мастерской у Мимика, где нашёлся большой стол его развернуть и инструменты для работы. Ранма быстро откромсал подходящую полосу и начал шить безразмерные женские трусы на завязочках. Сам и раскраивал — всё на глазок — и сшивал, и прострачивал края с такой скоростью, что любая машинка-оверлок позавидует.

Сянь Пу втёрлась было протестировать готовый продукт на предмет удобства, накаляя Аканэ, но косатый выкрутился, уединившись за каким-то большим изобретением со стаканом воды. Поплясав и выполнив несколько переворотов через шпагат со стойкой на руках, рыжая подтвердила, что трусы — хорошие, годные. И продолжила штамповать их пару за парой.

— Вот, держите, — Мимик выдал девицам потёртый разворот журнала с выкройками. — Скай сегодня утром занесла.

Выкройки были от того наряда, что Скай носила вчера, все в карандашных пометках, и с парой подправленных линий. Вооружившись обмылками, начали переносить выкройки на ткань, одна — начиная с правого края, другая — с левого.

Когда встретились в середине — Сянь Пу возмутилась:

— Это что, аппликация накладной медузы? — Она презрительно ткнула пальцем в плоды трудов Аканэ. — Или современное искусство? Вот зуб даю, сама потом такое не наденешь!

Младшая Тендо насупилась, продолжая калякать — но тут над плечом воздвигся Мимик, у которого аж борода зашевелилась от возмущения:

— Девушка! Как можно столь беспечно относиться к плодам чужого труда!

Аканэ замерла, сбитая с толка, неуверенно косясь на него.

— Всё стереть и переделать заново! — безапелляционно потребовал дед. — Я понимаю, первый раз всегда трудно, но это — не повод проявлять подобную небрежность. Если б я так мастерил — давно бы в трубу вылетел, засмеянный курами!

Аканэ перевела взгляд на разворот журнала, потом на свои художества, потом снова на разворот. Стрельнула глазами в сторону самодовольно-презрительной Сянь Пу. Замерла в равновесии.

— Вот прям как Шантэй, когда училась готовить плов, — вздохнул Мимик, поправляя очки. — Сколько ей тогда было-то?.. Одиннадцать или двенадцать... Хмм... — Он задумался, хмурясь.

Полыхая ушами — намёк, что она ведёт себя хуже маленькой, был непрозрачно-толстый — Аканэ шумно выдохнула, затёрла все линии и начала чертить выкройку наново. Медленно, высунув язык от напряжения, непрестанно сверяясь с разворотом с мерной лентой в руках.

— Думаешь, упорный труд поможет уравновесить косорукость? — съязвила амазонка.

Аканэ стискивала обмылок так, что крошился под пальцами, но на подколки упорно не отвечала.

* * *

Одежда была давно пошита в двойном комплекте и примерена, Риски всё не возвращалась, Шантэй тоже. Укё куда-то запропастилась. Тропическое солнце перевалило зенит и тепло стало так, что делать ничего не хотелось. Местное население мудро рассосалось по домам и полотняным навесам.

Подбитая на такое дело Набики, Ранма внаглую позаимствовала у хозяйки в маяке оливкового масла — теперь и четверо девушек в одинаковых тёмно-красных бикини на завязочках прохлаждались в тени под пальмами, расстелив на пляже свои банные полотенца и посасывая из свежесорванного кокоса через соломинку.

И что, что соломинка — не пластиковая, а из настоящей травы? Ближе к природе просто.

Идиллию полуденного ничегонеделания прервал мэр, не поленившийся припереться с двумя охранниками в их красных полурубахах и смешных шапочках. Толстенький коротышка в тюрбане пыхтел, потел, обмахивался веером, но продолжал требовать Рёгу.

Попытки отбрехаться, объяснив тщету ловли воды сачком, не помогли:

— Вы обещали, — желчно заметил мэр, — что он никуда не денется! Под своё слово, что поможет исправить разломанное, в счёт возмещения потравы.

— Ничего не поделаешь, — театрально вздохнула Набики, кладя руку на плечо рыжей и выталкивая вперёд. — Придётся тебе, Ранма-кун. Ты ведь не подведёшь?

— Да куда я денусь, — пробухтела, надувшись, та. Потом в глазах её промелькнула бесовская искра — и, воздев голову к небу, Ранма зычно гаркнула: — Рёга!!! Это всё ты виноват!!!

Аканэ и Сянь Пу потянулись за девушкой с косичкой, но поучаствовать, на этот раз, не удалось. Дыру в городской стене заделали в момент — дольше приходилось ждать, пока новую порцию раствора замесят: ругачий дедок, что этим заведовал, никому вмешиваться не давал, шлёпая по рукам с завидной меткостью. Половина заготовленных камней также не понадобилась: с Ранминой помощью ремонт стены больше напоминал склеивание разбитой чашки: она отвалившиеся куски под три сотни килограмм ворочала, как нечего делать, целиком сажая на место на раствор.

Все остались довольны, кроме мужика с тачкой, которому теперь предстояло перетаскать весь неиспользованный стройматериал обратно на склад.

Когда закончили и собирались уже идти обратно на пляж, рядом внезапно приземлилась упавшая с неба Шантэй.

— Руки просто отваливаются! — жизнерадостно пожаловалась полуджинни, разминая предплечья. — Весь лес, кажется, облетала, отсюда и до самых Русальих водопадов. Столько волшебного варенья за раз в жизни в не видела!.. Это не считая той кучи тайников, которые в тот раз упустила... О! Я вижу, шитьё прошло успешно!

Радостно делясь впечатлениями — Аканэ просто расцвела, в компания Сянь Пу ей доставались одни подколки да стресс — двинулись все вместе в сторону пляжа.

Когда сворачивали за угол последнего дома — Ранма ощутила укол чего-то вроде убийственного намерения, но не совсем. Скорее, неотвратимой женской праведной мсти?.. Озадаченная, разобраться в путаных ощущениях рыжая не успела. За углом оказалась Риски Бутс, разъярённая до подёргивающегося века.

«Почему же чувство опасности-то не сработало?» — одинаково подумали Ранма с Сянь Пу, поспешно принимая боевые стойки.

— Вот ты где, козявка паразитская! — проигнорироав их, пиратка протопала к полуджинни, схватила ту за загривок и поволокла обратно в направлении пруда. — Ну-ка пошли со мной!

Шантэй хрипела и сучила ногами, постепенно синея: кроме бархотки в том месте хватать было не за что. Полоска чёрной ткани демонстрировала отменную прочность, даже не думая отрываться.

— Эй! Эй! Задушишь же! — бросились за ними друзья волокомой.

Кинув косой взгляд, Риски поняла, что действительно задушит. Перехватила за ухо — и продолжила свирепо волочь. В мастерскую Мимика, как оказалось.

— Уй! Ай! Пусти! — Шантэй дёргалась, кашляя. — У нас же перемирие!

— Тогда как ты объяснишь вот это! — рявкнула Риски, выпуская её одновременно с пинком под пятую точку в сторону огромного стеклянного сосуда, внутри которого сидел кто-то мелкий и тёмный.

— Тинкербат? — отшатнулась полуджинни. — Но почему?.. Ведь дядя не должен был!..

— О, это я его туда запихала, — небрежно бросила Риски. — И смотри внимательнее!

— Ты... — начала Шантэй — и осеклась. Потому что существо за стеклом только походило на тинкербата. И какльбатом оно тоже не было. Никаких крыльев, никакой безглазой пасти, на первый взгляд — обычный тинкербат в красных шароварах и красном платке по самые глаза. Но что-то в его фигуре было неправильное, словно тинкербат усох и съёжился, а физиономию украшало что-то вроде дряблой клювообразной губы. Стойте, кого-то это подозрительно напоминает...

— Суито!!! — завопило существо, слышимое даже сквозь толстый сосуд, и бросилось на Шантэй с такой энергией, что гигантская бутыль покачнулась.

Полуджинни ахнула, отшатнувшись.

— А теперь будь добра объяснить, — тоном едва сдерживаемого бешенства прорычала Риски, — что за дрянь была у тебя в лампе, от которой мои парни вместо какльбатов начали превращаться вот в это?! И какого дьявола эти паскудные твари своровали все мои трусы — ДАЖЕ ТЕ, КОТОРЫЕ БЫЛИ НА МНЕ!

— Хаппобат, — прошептала Ранма, пока Риски изливала накопившееся раздражение на остолбеневшую Шантэй.

— Хаппобат, — согласилась Аканэ, поёживаясь.

* * *

Напоминание тем из читателей, кто, глядя на Шантэй, думает о чём-нибудь низменном типа «я бы вдул»: во первых, суперсила. Невеликая, но есть. Во вторых, выносливость — марафонцы позавидуют. На уровне диких предков, гонявших оленя, пока тот не валился дохлый от усталости. Так что... перед вами — смерть через сну-сну, джентльмены.

..хотя ваш ответ ведь всё равно «Да»?

* * *

Исправлено 29 октября 2024

Примечания:

Канонный какльбат: https://youtu.be/gsqbhyMDCxc?t=130

Эрин Бозон, изначально задумавшая Шантэй, приложила свою руку и к персонажам «Футурамы».