Пять минут до рассвета (джен)

Шелковистая трава доходила до колен, голые ступни облепила влажная земля. Ветер не дул, но ветви бесконечного леса плавно двигались, создавая легкий шум-шепот. Из стороны в сторону. Словно взаправдашний разговор.

На этот раз Влад очутился в лесу, совершив ведьминский ритуал. Пара минут расслабления и очищения мыслей, простое заклинание. Он не до конца разобрался, но все сработало. Он оказался в Лесу, полностью осознавая, что делает. Туман из головы исчез.

Бродит ли где-то здесь Яга? Знает ли она, что он пришел? Влад побрел вперед, обхватывая стебли травы. Они легко выскальзывали из кулака, не резали и не рвались с треском. Рядом послышался шепот — настоящий, а не шелест зелени. Ему даже показалось, что он разобрал несколько слов, сказанных на русском, но повторить их не смог бы. Влад повернул голову на звук и пригляделся. Между стволами мелькнули силуэты. Он пошел к ним, все ожидая, что темные фигуры по мере приближения обретут детальный облик, но они так и оставались тенями. Влад остановился в нескольких метрах от них, и пятеро подняли головы, повернувшись в его сторону. Влад не смог бы определить, смотрят ли они на него, не видя глаз. Лишь впадины на черепах. Размытыми очертаниями существа напоминали призраков, но тела имели сотканные из тьмы. Они отличались друг от друга. По фигурам Влад смог определить, что перед ним две женщины и трое мужчин. Кто-то выше, другие ниже. У одной из женщин длинные волосы спускались до самой поясницы.

— Вы меня слышите?

Он не надеялся на ответ. Мрачные призраки медленно, будто устало, посмотрели друг на друга и отвернулись. Трое присели на траву. Интерес к пришельцу из мира живых испарился.

— Полагаю, вы мертвы, как и все здесь, — пробормотал Влад, разворачиваясь.

— Снова ты, — раздался позади голос.

Марк почти незаметно улыбался.

— Ты все-таки встретился с Варей. Она мне много о тебе рассказала.

Влад подошел к нему и протянул руку.

Марк с сомнением воззрился на его кисть, будто бы позабыл, зачем люди жмут руки. Затем у него в голове словно щелкнуло, и он пожал ладонь, сжав ее дольше, чем следовало бы. Влад не знал, встретит ли друга Вари, когда попадет сюда. Но он хотел его встретить.

— Ты знал мать Вари, если это можно так назвать. Варя действительно ненавидела ее всю жизнь?

Тот чуть отстранился и сощурил глаза, вглядываясь во Влада. Вздохнул.

— Раньше не понимал, — заговорил он, наконец. — Но с тех пор, как я здесь, Варя успела многое мне рассказать. Наше общение сейчас довольно одностороннее, — он слабо улыбнулся. — Она может призывать меня в мир живых, но я тогда перестаю быть собой, — он поежился. — Знаешь, мысли будто… слипаются в черную массу, я все забываю, свое имя, что я человек, — по его лицу пробежала болезненная судорога. — Но я могу ее слушать. Она рассказала мне всю свою жизнь. Когда ей было шесть лет, она познакомилась с несколькими ребятами во дворе. Они общались месяцы, стали друзьями, знаешь ведь, как легко дети сближаются друг с другом. Однажды она подошла к ним как обычно на улице, а они просто не узнали ее. Вероятно, Яга заставила их ее забыть. Ей не нравилось, когда Варя привязывалась к кому-то. Но в тот раз она специально подождала, пока Варя привяжется к тем детям, прежде чем забрать.

— А как же ты? Разве вы не общались близко с самого детства?

— С первого класса, целых двадцать лет. Так близко, как сестра и брат. А еще… мы любили друг друга. Но что в итоге?

— Яга забрала тебя у нее. Зачем она так с ней поступала?

— А нужна причина? — Марк пожал плечами. — Ты же охотник.

— Не понимаю.

— Ну как же. Варя мне рассказывала о чудовищах, от которых вы избавляетесь. Призраки, мавки, упыри. Они вредят людям просто так, без причины. Так и Яга — просто чудовище.

Влад неожиданно для себя понял, что не верит его словам.

«Или не хочу верить», — подумал он. Существа, которым сотни тысяч лет, на которых держались оба мира, — чудовища. Те, кто создавал и забирал жизни, — чудовища. Зло, подобное одинокому волколаку. Он, Рената, Аврора, все люди на планете находились в руках чистого зла. Это невыносимо. Невозможно. Если все так, то лучше не жить вовсе. Эту ли правду скрывали мортасилары от ведьм и людей?

— У нечисти всегда есть причина.

Месть, одиночество. Почти всегда одиночество.

— Да какая может быть причина для… такого? — Марк нахмурился и сжал кулаки. — Она все жизнь отбирала у нее все, она заманила меня сюда, она… — он сглотнул и заговорил тише, словно боясь собственных слов. — Наверное, она убила меня, хоть Варя и считает, что это не так. А ты говоришь, что…

— Остынь. Она убила мою жену, помнишь?

Какая могла быть причина? Страх, что никто не станет мортасиларом, если она не заставит Варю? Нет, вряд ли она может бояться.

«Забота».

Холодная мысль вошла в мозг и мягко свернулась кошкой. Совершенно простая мысль, которую отчего-то легко принять.

Божество, которое заботится о дочери, лепя из нее ту, кем она не являлась. Божество, которое заботится о мире. Так все сразу становилось понятнее. И Влад, и Варя, и Марк могли назвать Ягу злой, но, возможно, для той просто не существовало зла.

Всего пару часов месть и ненависть делали все кристально прозрачным и ясным. Теперь Влад понимал, что запутался. Хотела ли Яга того, чтобы рассуждения завели его тупик, или он сам сделал это с собой?

— Черт, — Марк будто стал ниже. — Варя говорила мне, я просто… забыл уже, как думать о ком-то, кроме себя. И… Ты уходишь?

Влад и сам почувствовал. Посмотрел на руки — они потеряли четкие очертания, став похожими на изображение на экране старого телевизора. Марк кивнул ему и шагнул в тень. В его глазах Влад увидел надежду поговорить снова. Несколько секунд, и он остался в лесу один среди теней-мертвецов, среди иных чудовищ. Здесь должны быть ведьмы, но он еще не видел ни одной. Может, и не стоит показываться им на глаза, учитывая, что все они поклоняются мортасиларам. Влад понимал, что он один и в деле, за которое взялся. С Варей их объединила ненависть, но он бы никогда не стал доверять ей, пусть сегодня узнал о ней немного больше. Затравленный злобной ведьмой ребенок, одинокий, потерявший всю свою жизнь. Когда она говорила о матери, в ее глазах бушевали смертоносные волны-убийцы. Влад пошел бы на многое ради мести, но ему казалось, что Варя могла совершить гораздо больше. Марк, мертвый и пропавший, помогал своей возлюбленной, его воля сейчас была ее волей, все, что он знал, сказала ему Варя. Марк пропал больше года назад, Варя надеялась вернуть его, но, может, он и правда уже не жив? В Лесу Вечности нет живых, не людей — одни тени без глаз.

Влад уселся на траву. Как только выйдет в мир живых — проспит часов двенадцать. Ему не требовалось разбираться в магии, чтобы рассудить, что первый вход с помощью ритуала в Лес скажется на новичке тяжело. Влад лег на подушку из мха. Высокая трава вонзилась в небо. Оно горело так, что не верилось, что здесь, внизу, так темно. Может, настоящая загробная жизнь — наверху? Не шмыгающие среди деревьев потерявшие себя тени, а покой. Перерождение. Он не знал. Никто не знал.

Влад медленно поднялся, следуя за пришедшей на ум дикой мыслью. Перерождение. Из тех, кого он потерял, ушли не все. Не до конца. Осталась маленькая частичка, в глубине разума, в глубине души.

— Инга, — позвал он.

Он видел в лесу волколаков. Лес — их родная земля, убежище. Они выныривали из него лишь иногда, не живые и не мертвые.

— Инга, ты нужна мне на охоте. Это может быть самая лучшая охота в твоей жизни.

Лес ответил ему незаинтересованным шепотом веток. Влад лег обратно на траву, ощущая, как проваливается сквозь нее в глухую пустоту квартиры.

Рената жила в его мыслях беспрерывно. Влад просыпался, и она просыпалась вместе с ним. Завтракал и слышал ее голос. Он продолжал ходить на работу, работая неполный день, потому что безделье и одиночество убивали, и не мог не представлять, что Рената ждет его дома. Ее ноутбук стоял на тумбочке в спальне, косметика, так и оставшаяся открытой, благоухала шоколадом на полочках в ванной. Ее вещи: бежевые пижамные шорты и майка, старая светло-болотная домашняя рубашка и белая футболка с волком на фоне звездного неба — медленно покрывались пылью, вися на стульях и валяясь на кресле. Влад не знал, что с ними делать. Сначала ему хотелось выкинуть их, затем сложить в коробку и спрятать. В конце концов, он оставил все как есть, как пятнышко крови на полу. Влад не знал, уберет ли их. Как, если они до конца своего существования будут хранить ее запах? Каждая вещь лежала так, как положила она. На каждой — отпечатки ее рук. Рената одновременно здесь и не здесь. Превратилась в призрака, которого не увидеть, даже если повесить на шею три кости Мары.

Вещи Авроры так и лежали, сложенные в цветастые коробки, в ее комнате. Рената убирала их очень давно, почти сразу после ее смерти. Влад даже не помнил. Он тогда слишком много пил и ждал, что Рената утешит его, а она не приходила. Она страдала куда больше, чем он, но все равно заставила себя все убрать.

Насколько же она была сильней.

Чтобы спрятаться от Ренаты, он уходил в Лес. Мир мертвецов стал хорошим обезболивающим, прекрасной заменой бутылке. Влад совершал ритуал уже четыре раза, получалось все лучше и лучше. Последнюю ночь он полностью провел под сверкающим неземным небом, среди безмолвных теней. На страницах, описывающих ритуал, автор ясно дал понять, что нахождение в Лесу не может заменить сон, но Влад не чувствовал себя уставшим.

С каждым пробуждением он все сильнее ощущал отпечаток Леса, наложенный когтистой лапой на душу. Влад бы сравнил его с комком черной слизи, вцепившейся в органы и кости. Он прочел, что чтобы присутствие Леса никогда не покидало ведьмака, нужны годы практики заклинаний и выходов в Лес. Должно быть, силы окульта помогали в магии. Но больше он совсем ничего не ощущал. Когда он встречал ведьм раньше, ему представлялось, что сила течет в их венах, наполняет теплом каждую их клеточку. Именно такой он видел магию после знакомства с несколькими фэнтезийными произведениями. Было ли дело в сущности окульта, Влад не знал, но никакой силы он в себе не находил. Лишь Лес проникал в мысли и начинал потихоньку звать его каждый вечер, будто скучая.

Сегодняшней ночью Влад вновь окунулся в царство мертвых и увидел прямо перед собой волколака. Сердце успело дрогнуть, прежде чем он вспомнил, что здесь эти звери не могут навредить ему.

Один волколак. В Лесу. Без стаи. Странно. Картина, обычная лишь для мира живых. Серый волк с рыжими подпалинами смотрел на него взглядом, проникающим в самое нутро. Раньше глаза волколаков казались совершенно мертвыми. Но сейчас они сияли, как небо наверху. Быть может, он впервые увидел их суть.

— Что ты от меня хочешь? — Влад сделал несколько шагов к нечисти.

Могла ли перед ним стоять Инга? Не так давно он звал ее. Но неужели она и правда могла прийти? Влад сомневался, что в обличие волколака она помнила хотя бы собственное имя.

Волк повернулся, вильнул хвостом, будто собака, и вновь оказался мордой к Владу.

— Что ты хочешь? — повторил он и подошел еще ближе.

Волколак высунул язык и сделал несколько мягких прыжков в лесные заросли. Остановился. Глянул на Влада.

Идти с ним. Понятно. Необычно, но вполне ясно. Мелькнула мысль, что волколак связан с Ягой. Влад быстро отбросил ее. Какой смысл посылать к нему глупое животное, когда мортасилар может явиться самостоятельно? Влад пошел вслед за волком, шум деревьев постепенно стихал, на пути становилось все больше коряг, зарослей травы и спутанных, будто рыбачьи сети, веток. Влад шел вперед и проходил через все препятствия словно призрак. На несколько мгновений ему показалось, что тело совсем ничего не весит, а Лес накрыл его узким стеклянным коридором, в котором деревья и небо застыли в стенах как картины. Влад вдохнул и выдохнул.

Они вышли на небольшую поляну. Свет с небес покрывал ее морозным инеем. Землю окутывал туман. А из него торчали старые кресты и разваливающиеся надгробия. Посреди кладбища, кажущегося бредовым сном или иллюзией, стояла фигура. Ее темные очертания колебались, будто у Влада внезапно ухудшилось зрение. Сопение волколака над плечом исчезло. Фигура склонилась над могилой, вцепилась в собственные колени окровавленными руками. Влад видел в призрачном человеке нечто знакомое, но не мог вспомнить. Тот произносил слова, но Влад слышал лишь горячий шепот, не в силах разобрать.

Он сделал шаг вперед, но будто остался стоять на месте. Еще один — то же самое. Влад не мог подойти. Он увидел, как человек баюкает на руках труп, словно ребенка, а затем яростно бросает тот на землю.

— Почему, — тупо произнес незнакомец и медленно повернулся.

Влад застыл.

— Почему?! — прорычал Янез, его глаза горели в темноте алыми ранами, острые зубы готовились прорвать сухую серую кожу. Он сжимал кулаки, и кровь с них капала на землю.

— Какого черта? — прошептал Влад.

Он моргнул и вновь очутился посреди тихого покачивания ветвей Леса и его успокаивающей полутьмы. Волколак снова сопел ему в плечо. Влад не пытался отстраниться. Янез. Чудовище, мысли о котором преследовали его десятки ночей. Сколько раз он размышлял, как найти его, как убить, как выяснить, кто же Янез такой. Никто из охотников не слышал о подобном существе, Влад точно знал, что никто из них его не отыщет. Только Влад встречался с ним, смотрел в ненастоящее лицо, в мертвые глаза.

То, что он видел только что, было его настоящим лицом. Воспаленные безумные глаза восставшего мертвеца, внутри которого — лишь черная дыра бесконечного голода. Он кого-то убивал, это точно. Что он мог делать на кладбище?

А еще Янеза встречала Инга.

— Инга? — он повернулся к волколаку.

Зверь не ответил, но Владу больше не требовался ответ. Он протянул руку и почесал между ушами грубую морду.

— Я понял, что ты хотела показать. Я помню, что ты заподозрила его с самого начала, — он вздохнул. — Только как его искать?

Горячее дыхание обожгло лицо, сияющие глаза встретились с его, жесткий язык прошелся по шее сбоку, где…

Влад резко очнулся, прижимая руку к шраму на шее, оставленному упырем месяцы назад.

Не имело значения, ощущал ли он магию, сегодня Влад собирался применить ритуал поиска. Варя предупреждала, что любое заклятье требует для начинающего ведьмака подготовки, но он не собирался медлить. В Лесу он видел Янеза. Свое незаконченное дело. Необычного упыря с первой его охоты с Ингой. Разгаданная загадка распутала узел в душе, но затянула несколько новых.

Янез, шрам, оставленный им на шее. Город, в котором пропал Марк и выросла Варя, где она жила вместе с Ягой. Нити сходились в одной точке, но в голове творилась полная сумятица. Влад не знал, с чего из этого все началось. Когда-то давно он бы связался с ведьмами, но теперь у него был только он сам. Он не собирался доверять Варе загадку, в которой фигурировало и ее имя.

Влад много раз видел, как ведьмы творят магию поиска, когда работал с ними. Они, бывало, выискивали особо скрытных упырей по вещам, которые принадлежали тем при жизни. Искали пропавших людей, которых могла убить нечисть. Некоторые ведьмы даже подрабатывали на стороне как гадалки и экстрасенсы. Влад припоминал, что никакого особого заклинания они не использовали. Ритуал поиска считался самым простым применением магии, для него требовалась лишь карта да вещь, принадлежащая упырю. У Влада вместо последнего был толстый шрам на шее. Он ни разу не видел, чтобы ведьмы работали по ранам, но больше он ничего не мог использовать. Влад разостлал на кухонном столе большую карту России, которую купил сегодня в магазине, и положил на стул рядом атлас с более мелкими картами всех областей. Он не мог сказать, что в точности ему стоит делать. Сила внутри не плескалась морем, знания не наполнили как по волшебству голову. Влад склонился над картой и внимательно рассмотрел каждый уголок родной страны. Положил правую руку на шрам, левую — на карту. Его будто дернуло слабым разрядом тока. Поменял руки, стало неожиданно удобнее.

На нем след укуса упыря. Шрам на шее Влада, но принадлежит и чудовищу, которое его оставило. Шрам, карта — части одного, они связаны. Он представил себе нить, соединяющую плоть и бумагу, та вышла золотисто-прозрачной.

Карта — это земля, леса и реки. Дома, кладбища, улицы. Рубец — это восставшая из мертвых тварь. Тело и место, нет... душа и место. Одно с другим, одно на другом, одно в другом. В правой части головы горячо пульсировало. Влад не собирался останавливаться. Карта стала объемной, как стереокартинка. Поднялись над поверхностью стола деревья и дома. Внутри мозга словно медленно нагревалась кастрюля с водой.

Он здесь. Он здесь! Влад понял, увидел. Он нащупал нужную жизнь — сияющую правильную точку в бесконечном пространстве. Но где именно? Иркутскую область смело красным потоком — Влад скосил взгляд и увидел, что буквы спрятались под кровавыми каплями. Из носа текло, и железный вкус проникал в рот. Он не мог остановиться. Золотая нить тянула его к нужному месту, городу, дому. Над картой расстелился черный туман, легкие сдавило тугим обручем. Влад вцепился руками в стол и заскрежетал зубами. Ему словно было нужно установить тонкую иглу на скользкую пластинку, но та постоянно соскальзывала. В голове мелькал темный лес, что это за лес, почему ничего не получается? Влад давил на иглу, она больно впивалась в ладонь. Глубокий резкий вдох.

О да, теперь он почувствовал. Магия. Как резервуар внутри, тончайшие ручейки пронизывали все тело. Магия не теплая и не холодная, объемная, легче воздуха. Она плескалась внутри, как сверкающая ртуть. Опасная, смертоносная. И она совсем не принадлежала Владу, она была им, той частью, без которой его не существовало, а существовал бы другой человек. Он не мог сказать, нравится ли ему она или нет. Возможно, ведьмаки не могли любить или ненавидеть магию. Она существовала. Точка. Влад принимал ее.

Он в последний раз надавил на иглу, почти рыча, не замечая, бежит ли все еще из носа кровь. Перед глазами все взорвалось красным. Игла соскочила, пластинка сломалась, треск резанул по ушам. Он шел по золотой нити, и та оборвалась, путь закончился холодной пустотой, ударившей в лицо порывами леденящего ветра. Влад задыхался. Над ним возвышалась плотная громада черного леса, совсем не похожего на сияющую обитель мертвых. Она давила, корни пробирались внутрь легких и мозга. Выдавливали последние крохи воздуха и света. Лес медленно со скрипом наклонился вперед гигантским кровожадным зверем, протягивая ветви-лапы. Тело Влада потеряло вес, и на мгновение он решил: это конец. Так он выглядит. Чернота и пустота. Смерть.

Но жизнь вернулась к нему с тяжестью и болью. Перед глазами замигали образы: дома, улицы, цифры, буквы. Он знал тот лес, он знал грязные улочки, которые лежали меж полос снежного фарша. Влад стоял перед дверями пятиэтажного дома, ни одно окно которого не горело. Влад повернул голову направо и увидел синюю табличку с номером «14а».

Он пришел в себя на полу, не зная, сколько прошло времени. Перед глазами мелькали цветные пятна, голова раскалывалась. Болело горло, будто его ещё недавно сдавливали ладони, пытаясь задушить. Влад встал и, держась за стены, поплелся в ванную, где рухнул на раковину, тут же подставляя лицо и шею под мощную струю ледяной воды. Обжигая, та потекла по спине и рукам. Под Владом незаметно очутились мягкое одеяло и плед, дорога до кровати совершенно выпала из памяти. Теплый ветер из окна обдувал мокрое лицо и тело. Влад полежал немного и медленно поднялся, лишь ощутив, что почти пришел в себя. Саднило горло, подташнивало, по вискам били маленькие молоточки.

Влад точно знал две вещи. Первая — все пошло не так, ритуал не сработал, на конце золотой нити ждала пустота, ничего, никого. Вторая — дом и число, которые он увидел, были реальны. Они ждали в городе, с которого все началось.

Влад с тяжелым вздохом встал с кровати, прикидывая, что взять с собой в короткую поездку. Ему нужно туда прямо сейчас.