Гарри Поттер и Лабиринт минотавра (джен)

Рон нетерпеливо, лихорадочно ходил туда-сюда вдоль овального стола в конференц-зале академии. Гермиона, Падма, Шумов и Сьюзен следили за ним взглядом. Малфой, скрестив руки на груди, смотрел в стол перед собой.

— Джордж и Терри ждут его на месте, — ответила Сьюзен. — Это вопрос ближайших часов. Да не суетись ты, Ронни, сядь.

Он вздохнул и сел рядом с Гермионой.

— Гарри сказал про фотографию и про письмо, — произнесла Падма, сидевшая напротив. — Джинни получила анонимку с тем же почерком. И что это значит?

— Ну?

Она снисходительно улыбнулась, Гермиона открыла рот, но понимающе кивнула и позволила подруге продолжить свою мысль.

— Это значит, что наш минотавр в юбке, несмотря на все свои усилия, по-прежнему чувствует себя несчастной. Вся радость от содеянного иссякла, и она снова озлоблена. Ведь счастливые люди никогда не пишут мерзкие анонимки! И для эмоциональной подзарядки ей нужно было достать Джинни, сделать ей больно, выплеснуть всю гадость, которая в ней кипит…

— Это может быть какая-то свихнувшаяся поклонница Гарри? — спросила Сьюзен. — Он у нас популярный парень, много девушек по нему сохнет. У кого-то мог протечь котел…

— Это вполне вероятно, но лично я думаю, что тут замешано что-то иное, — вставила Гермиона. — Ты сама знаешь, он никогда не был беспечным сердцеедом. Никаких разбитых сердец. Со времен битвы за Хогвартс его вообще никто не интересует, кроме Джинни, а первая школьная подружка Чжоу Чанг, как вам известно, уже три года как счастлива замужем. И Гарри отлично провел время на ее свадьбе, кстати, вместе с Джинни. Чжоу хорошая девчонка. Она дулась на Гарри ровно неделю. Так что…

— Да. Котел-то у этой твари капитально протекает, конечно, — пророкотал Рон. — Если бы Амбридж не была заперта в Азкабане, я бы голову отдал на отсечение, что это ее рук дело. Но, говорят, наша милая директриса давно перестала соображать…

— Да, согласна, весьма похоже, — кивнула Сьюзен. — Старая ведьма, помешанная на карьере и получающая наслаждение только от страданий других людей.

— Ты хочешь сказать, что это не молодая девица? — вдруг заинтересованно переспросила Гермиона. — Это интересно… Допустим. Пожалуй, соглашусь. Но она явно действует не одна. Эти мерзкие егеря и она… Они же практически из разных вселенных. Нельзя вот так просто выйти из Атриума в дорогом костюмчике, зайти в Лютный переулок и через пять минут найти и нанять двух головорезов. Между ними должно быть какое-то связующее звено. Кроме того, она явно при деньгах, раз платит такие шальные суммы этим отбросам. И…

Договорить она не успела.

Где-то в глубине дома раздался шум, и в зал ввалился Джордж Уизли, пылающий и растрепанный.

— Мы его взяли! — только и успел выдохнуть он, отходя в сторону, распахивая дверь и пропуская остальных.

В зал ввалился тощий высокий человек с руками, связанными за спиной, следом за ним зашел Фергюссон, покорный и безучастный. Терри Бут, подталкивая их в спину, уволок обоих в сторону, Джордж сделал едва уловимое движение палочкой, и оба пленника рухнули в углу, громко стукнувшись коленями о каменный пол.

Все вскочили со своих мест. Еще мгновение они стояли в полной тишине, которую нарушало лишь прерывистое дыхание пойманных негодяев. Потом раздалось глухое рычание, вскрик, грохот падающих стульев и шумная возня. Рон, побагровев от неукротимого гнева, захлестнувшего его с головой, изо всех сил рванулся вперед, Гермиона, бледная и испуганная, вцепилась в него с одной стороны, а подоспевший Малфой — с другой. И даже вдвоем они с трудом удерживали его на месте, не давая достать палочку из рукава. Рон рычал и вырывался из их объятий.

— Ронни, нет! Нет, пожалуйста! Успокойся! Да угомонись ты… Послушай...

Он издал низкий, яростный вопль, потом еще несколько раз дернулся и наконец, немного придя в себя, отвернулся, сипло вдыхая и выдыхая. Малфой продолжал крепко держать его за плечо.

— Гермиона, уведи Рона, — металлическим голосом приказал Шумов. — Мы все сообщим, как закончим.

— Но я… — начала было Гермиона, но Шумов ее перебил:

— Пожалуйста, без лишних споров. Вам нечего здесь делать в ближайшее время. Сьюзен, проводи их.

Рон гневно дернул плечом, освобождаясь от руки Малфоя. Тот отпустил его и отошел на пару шагов. Гермиона обняла мужа за талию.

— Пойдем, — тихо проговорила она. Рон не шелохнулся. От его искаженного лица, которое едва можно было узнать, словно исходили волны раскаленного воздуха.

— Рон, пожалуйста, — уже более мягким, но решительным тоном произнес Шумов. — Ты и сам понимаешь, что так будет лучше.

Гермиона сделала несколько быстрых шагов, увлекая мужа к выходу. Сьюзен вышла вместе с ними и закрыла дверь. Руки у нее дрожали.

Рон вырвался из рук Гермионы, несколькими стремительными шагами достиг входной двери и резко остановился. Потом изо всех сил шарахнул кулаком по темному деревянному косяку. Сьюзен положила руку ему на плечо и чуть сжала пальцы.

— Держись, Рон, — тихо сказала она. — Постарайся не думать об этом. Твое место сейчас не здесь. Прежде всего ты нужен Гарри. Это важнее всего на свете. И этого никто не сможет, кроме тебя. А с этим дерьмом… Поверь, мы сделаем все, что нужно.

Он обернулся. Беднягу Уизли всего трясло. Их взгляды встретились.

— Спасибо, Сью, — глухо выдохнул он. — Да, наверное, ты права. Просто это… Это...

Он осекся, растеряв слова. Сьюзен крепко обняла его.

— Скажи ему, что мы все очень его любим и ужасно скучаем, ладно?

— Обязательно.

Потом она с тем же чувством прижала к себе Гермиону. И пошла обратно.

Рон и Гермиона вышли на улицу и через несколько мгновений, дойдя до древнего, огромного дуба, который местные жители называли дубом Основателей, трансгрессировали.

* * *

— Посылка на имя Гарри Поттера, сэр, — испуганно проговорила секретарша, держа двумя пальцами сверток из крафтовой бумаги, перевязанный шпагатом.

Джастин осторожно взял посылку, положил ее на стол и ткнул палочкой.

— Специалис Ревелио!

Раздался звон проверяющего заклятия, но ничего особенного не произошло. Тогда Джастин снова махнул палочкой, узел на веревке развязался, бумага развернулась сама собой, и…

Это была мантия-невидимка, принадлежащая Гарри. Все, кто работал с ним, знали ее. Второй такой больше не было… Поверх серебристой невесомой ткани лежали несколько запечатанных писем, подписанных его рукой. «Рону и Гермионе». «Джинни». «Терри и Сьюзен» — прочитал Джастин, перебирая твердые темные конверты.

— Чего ты стоишь? — спросил Эрни. — Полагаю, что мы можем открыть письмо для Бута. Там может быть что-нибудь важное.

Джастин вскрыл темный плотный конверт. Там была фотография Тедди Люпина и две записки, одна из которых была адресована Сьюзен и написана рукой Гарри.

«Сью, это я получил по почте сегодня утром. Выбора у меня нет. Я отправляюсь за Тедди, и всякое может быть. Если случится что-нибудь плохое, постарайтесь не слишком горевать, ладно? Мне очень повезло, что у меня есть такой друг, как ты. Как Бут. Я вообще счастливый человек, потому что у меня есть все вы. Однажды мы обязательно встретимся, Сью, я точно знаю. Всегда буду любить вас. Никогда не сдавайтесь. Tueri bonum. Ваш Гарри».

— Ох, Гарри, — проговорил Эрни с горечью.

Джастин вздохнул и развернул вторую записку. «Мы отпустим его, если ты никому не сообщишь об этом, если придешь один. У нас с тобой есть одно дело, которое нужно уладить один на один. Мальчик вернется домой живым и невредимым только при этом условии. Поверь, мы предусмотрели все неожиданности, и не пытайся нас провести. Иначе пеняй на себя. Адрес на обороте».

На фотографии был запечатлен Тедди Люпин. Он прислонился спиной к какому-то строению, и по его лицу текли слезы.

— Понятно, почему он рванул, не раздумывая, — глухо проворчал Джастин. — Тут любого бы удар хватил. А уж зная Гарри…

— Всё, как всегда. Попрощался и отправил улики в отдел, — бросил Эрни. — Но почему она пришла только сейчас? Целый месяц пакет болтался неизвестно где!

Он осторожно отодвинул сложенную мантию-невидимку.

— Гляди-ка! Еще послание.

«Прошу прощения за задержку. Гарри велел отправить пакет ровно через сутки, но мне помешали непредвиденные обстоятельства. Надеюсь, что ничего срочного и важного. Привет!» Без подписи.

— А вот и ответ, — улыбнулся Джастин. — Слушай, меня гораздо больше интересует другое: кто и когда сделал эту фотографию. Проявил и напечатал. Это вообще не все умеют — нужны специальные растворы, условия, бумага и прочее. Вряд ли люди, которые по уши погрязли в преступлениях, одновременно с этим профессионально занимаются фотографированием.

— Да, это было крайне необычно, — кивнул Макмиллан. — Слишком разная психология... И кроме того, они ведь на самом деле не похищали Тедди. Нет, эти уроды попросту стащили где-то подходящий снимок и использовали для того, чтобы выманить Гарри.

— А откуда фотография могла попасть в руки посторонних людей? Полагаю, открытки с изображением маленького Люпина не продаются на каждом углу. Даже фотографии самого Гарри не так-то просто раздобыть!

— Ну, да, — фыркнул Эрни. — Он ведь категорически запретил продавать его портреты. Все, что остается теперь безутешным поклонницам нашего супергероя, это вырезать их из «Ежедневного пророка» и «Придиры».

— И где похитители могли ее раздобыть? Варианты?

— Во-первых, у кого-то из членов семьи. А это исключено, ведь у Тедди вообще никого нет, кроме бабушки Андромеды. Либо какой-то фотограф. Но кто вообще снимал Тедди? Когда и для чего?

Джастин помолчал несколько мгновений и рявкнул:

— Ну, конечно! Эта чертова газета! За Гарри в поисках сенсаций постоянно шныряют эти мерзкие писаки. Это точно снимал кто-то из них.

Эрни издал вопль и выдохнул:

— Пошли!

* * *

— И мы рванули в редакцию, — закончил Джастин. — Пошумели немного, но нашли. Это точно снимал фотограф из редакции, но это было еще в мае, во время мемориальных мероприятий в Хогсмиде. Как раз удачно поймал такой момент, когда Гарри отвлекся, а Тедди почему-то плакал и… Получился такой трогательный кадр.

— Как он попал в руки этих уродов? — спросила Сьюзен.

— Снимок попросту был украден из редакционного архива, — ответил Джастин. — Они обнаружили пропажу, когда готовили большую статью о Гарри, после того, как его обнаружили в том сарае… Ну, вы понимаете. Начали готовить статью о нем, о его семье и тогда-то и выяснили, что самый трогательный снимок его крестника бесследно пропал.

— Кто мог взять, в редакции выяснить невозможно, — задумчиво произнесла Сьюзен. — Там же столько народу толчется...

— Зато это можно выяснить у егерей, — сказал Бут. — А они теперь в наших руках. Пошли.