Маски (гет)

— Вы подтверждаете свои показания, мисс Грейнджер?

Голова была тяжёлой. Шея затекла. Каждое движение отдавалось болью с левой стороны. Медленно он склонил голову вправо, чтобы лучше видеть возвышающуюся трибуну для свидетелей, и поднял глаза. Драко не видел её несколько недель. С прошлого слушания, когда его арестовали.

Они поменялись ролями. Из тех, кто привык судить таких, как она, он стал тем, кого судят. Грейнджер держалась отстранённо. Сколько бы ни пытался, он никак не мог поймать её взгляд.

Сидя в камере, Драко думал о семье, о детстве и о ней. В мельчайших подробностях раз за разом прокручивал в голове каждую встречу. Сколько гадостей он успел наговорить… Что если его последние поступки не перечеркнут этого? Что если Грейнджер, получив передышку и подумав, решит, что совершила ошибку? Что это ничего не значило? Да и что «это»? Он даже сам не знает, что между ними и есть ли это «что» вообще.

Он всегда опасался, что так всё закончится. Он заперт в четырёх стенах. А сбоку, снизу, сверху доносятся стоны сотни узников. Было бы легче, если бы ему не дарили надежду, вызывая на дополнительные слушания.

— Подтверждаю, — её голос звучал уверенно.

Несколько вспышек колдокамер осветили зал, ослепляя белым светом и скрывая от него Грейнджер. Драко пошевелил плечами, пытаясь развернуть корпус. Цепи, удерживающие запястья на подлокотниках стула, сильнее врезались в кожу. Он замер, стиснув зубы. Через нос втянул прохладный воздух. Тот холодил ногу в том месте, где была порвана штанина.

— Значит, вы подтверждаете, что знали о том, что Драко Люциус Малфой принял Чёрную метку, тем самым став Пожирателем Смерти? — верховный чародей откинул со лба кисточку и поправил очки.

— Да.

Драко встретил прямой взгляд судьи и выдержал его.

— И утверждаете, что, по вашему мнению, это было недобровольно?

— Да.

— Так ли это, мистер Малфой?

Морщась от боли, Драко повернул голову. Грейнджер тут же отвернулась и опустила глаза. Её руки перетасовали исписанные листы пергамента. Сердце замерло и быстрее забилось в груди. Неужели она боится, что он не подтвердит?

— Это так.

Он не узнал собственный голос. Сиплый, тихий. Грейнджер быстро взглянула на него и снова уткнулась в свои листы.

Даже если ему придётся вернуться в камеру, воспоминание о том, что она пыталась ему помочь — снова, — будет греть душу. Поможет сохранить здравый рассудок.

Опрос продолжился. Верховный чародей задавал уточняющие вопросы. Она отвечала. Драко следил за реакцией остальных судей. За его спиной не утихал шёпот. Похоже, на заседании были зрители, но он мог только слышать их. Цепи, удерживающие его на стуле, не давали возможности обернуться.

— Суд вызывает Гарри Джеймса Поттера.

Грейнджер отошла в сторону. По невидимым для Драко ступенькам поднялся Поттер. Он вышел вперёд, сложив руки перед собой на трибуне.

Чего от него ждать? У него-то точно нет причин его защищать.

— В своих показаниях вы утверждаете, что Драко Малфой помог вам, когда вас, Гермиону Грейнджер и Рональда Уизли поймали егеря, это так?

— Да, так. Малфой точно знал, что это я. Но не сказал об этом Беллатрисе Лейстрейндж.

— И вы считаете, что это определяющий момент?

— И да, и нет, — Поттер покачал головой. — Если бы Беллатриса вызвала Волдеморта, когда мы были в поместье Малфоев, то битвы за Хогвартс бы не случилось. Он убил бы меня ещё тогда.

Ещё несколько вопросов. Каждый ответ всё сильнее зажигал надежду в душе. Неужели всё закончится?

Верховный чародей сделал паузу. Он снял очки, неспешно протёр их и, надев, оглядел остальных судей. Большинство из них склонило голову, негласно подтверждая неозвученный приговор. Драко затаил дыхание.

— Обвинения сняты. Оправдан.

Давление на запястья и лодыжки ослабло. Цепи с лязгом сами сползли вниз, безвольно повиснув. Дрожащими пальцами коснувшись подлокотников кресла, Драко приподнялся. Ноги ослабели и отказывались держать его. От макушки до пяток натянутые до предела нервы словно лопнули, оставив после себя бессилие.

Он поднял голову и успел заметить, как Грейнджер быстро сбегает по ступенькам вниз. Она врезалась в него, крепко обвив шею руками. В поясницу ему вонзился подлокотник — без него он бы упал.

Вокруг них взорвались вспышки колдокамер. Они ослепляли. Щёлканье затворов сливалось с гулом несмолкающих вопросов журналистов.

Драко прижался лбом к её плечу. За пышными волосами Гермионы он различил трибуну. Поттер наблюдал за ними. Поймав его взгляд, сдержанно кивнул.

— Теперь всё будет хорошо, слышишь? — её тёплая ладонь коснулась затылка. Пальцы взъерошили волосы.

Он обнял её за талию так сильно, насколько позволяли дрожащие руки. Прикрыв глаза, вдохнул запах её духов. Драко чуть выпрямился, почти касаясь губами мочки уха.

— Спасибо, — шепнул он.