Маски (гет)

Весь мир — театр.

— Уильям Шекспир («Как вам это понравится»)

— Я не хочу продолжать эту тему, Гарри.

Гермиона резко взмахнула рукой, словно хотела добавить веса своим словам и одновременно пресечь возможные аргументы.

Она ускорилась и повернула за угол. Навстречу ей клином понеслась группа первокурсников, победно что-то выкрикивая. Цветные галстуки яркими пятнами мелькали на чёрных мантиях.

Девушка вжалась в холодную каменную стену, прижав к груди сумку с учебниками. Пытаться их остановить — бессмысленное занятие. Справа от неё возмущённо сопел Гарри. Он не произнёс ни слова, но Гермиона шестым чувством понимала, что друг подбирает слова, чтобы продолжить разговор.

Как только возглас последнего первокурсника потонул в заполняющем коридор общем гвалте, Гермиона оттолкнулась от стены и поспешила к кабинету нумерологии.

— Нет, подожди. Это ещё не всё. Ты же не думаешь, что случившееся с Кэти — это случайность?

Воспоминание о девушке, зависшей в воздухе, было ещё живо в памяти. Её пронзительный крик далёким эхом звучал в ушах, как и глухой стук, с которым она упала на землю. Неестественно выгнувшийся позвоночник, пустые глаза…

— Я так не думаю, — не сбавляя шага, ответила она. — И ещё я считаю, что для таких серьёзных обвинений, которые ты выдвигаешь, нужно что-то более весомое, чем необоснованные подозрения.

— Они обоснованы!

— Личной неприязнью, а не фактами. К тому же ожерелье ей передали в туалете. Женском! Мы вроде ещё вчера определились с тем, что кто бы ни напал на Кэти, он должен был быть девушкой или женщиной. Малфой, если мне не изменяет память, всё ещё парень.

— А если он использовал Оборотное зелье?

Замечание было верным. Гермиона допускала, что такое возможно. Теоретически. Но даже это надо доказать. И самый главный вопрос остаётся открытым: зачем ему это? Такое нападение выходит за границы его обычного желания напакостить как можно сильнее.

— Стой!

Гарри схватил Гермиону за локоть и потянул на себя. Она врезалась ему в грудь и нахмурилась, подняв голову. Друг смотрел поверх её макушки, выглядывая из-за угла. Оттолкнувшись и поправив рукава мантии, Гермиона проследила за направлением его взгляда.

Около рядов окон, сбившись в кучу, стояла компания слизеринцев. Они что-то передавали по кругу и смеялись. Малфой сидел чуть в стороне, прислонившись к раме, не участвуя в общем веселье. Отстранённый, он смотрел прямо перед собой, лицо ничего не выражало. Под глазами залегли тени. Тонкие пальцы стискивали учебник на коленях.

— По-твоему, он выглядит не подозрительно?

— По-моему, он выглядит уставшим, — в тон Гарри отозвалась девушка.

— А с чего бы ему таким быть?

Гермиона пожала плечами, отворачиваясь.

— Сложности в учёбе.

— Ты сейчас серьёзно?

Он отошёл на шаг назад, отрываясь от разглядывания компании змеиного факультета. Тёмные брови взлетели над оправой очков.

— Да мало ли, какая у него может быть причина. Твоя одержимость Малфоем уже начинает меня пугать.

— Это не одержимость! — горячо воскликнул Гарри.

Пожалуй, чересчур громко. Поттер огляделся по сторонам, проверяя, не услышал ли его кто. Две третьекурсницы стрельнули в него глазами, одна из них, прикрыв ладонью рот, захихикала. Девочки переглянулись и побежали дальше по коридору.

— Не одержимость, — тише повторил он. — А разумные подозрения.

— Давай закончим этот разговор. Где Рон? Я его не видела на обеде.

Гарри поджал губы, бросил прощальный взгляд на совершенно не заметившего их Малфоя и последовал за Гермионой прочь от слизеринцев. В щель между стеклом и рамой задувал холодный воздух. На горизонте с северной стороны собирались низкие тучи.

— Тренируется, — нехотя отозвался друг. — У нас сегодня по плану тренировка с утверждённым составом. До первого матча почти не осталось времени.

— Его было бы больше, не отвлекайся ты на всякую ерунду, — не удержалась Гермиона.

— Ты, кажется, хотела закончить? К тому же дело не только в Малфое. Занятия с Дамблдором… это тоже тяжело.

Гарри не упрекал, но иголочка попала в цель. Гермиона повернула голову. На лице друга тоже были видны следы усталости. Казалось, за пару недель он похудел на несколько фунтов. Протянув руку, она коснулась его ладони, легко сжав её.

— Я знаю, Гарри, извини.

— Всё в порядке, — нарочито бодро улыбнулся он, взъероша рукой волосы. — Отчасти ты права.

Несколько секунд они молча шли дальше по коридору. Эхо шагов тонуло в нестройном шуме, у одного из кабинетов толпилась группа второкурсников. Несколько человек, сидя прямо на полу, спешно записывали что-то на длинном свитке пергамента, сверяясь с тем, который лежал между ними. До урока оставалось всего несколько минут.

— Давайте сходим к Хагриду, — вдруг предложила Гермиона. — Можем встретиться на поле после моей нумерологии и оттуда уже пойдём. Мы давно у него не были.

На мгновение его глаза загорелись. Гарри набрал в грудь воздуха, но взгляд зацепился за списывающих студентов, и он резко выдохнул, сдуваясь как шарик.

— Нет, не могу, — Гарри покачал головой. — Сдавать эссе уже завтра, а я его ещё не начал.

Первым желанием было предложить помощь. Это стало почти рефлексом. Но Гермиона сдержалась: мальчишкам уже давно пора научиться решать свои проблемы самостоятельно. Неважно, о чём идёт речь: о месте в сборной факультета или о домашнем задании по ЗОТИ.

— Хорошо. Тогда я загляну в библиотеку…

Звон колокола вибрацией отразился от стен замка.

— Увидимся! — крикнула Гермиона, побежав к неплотно прикрытой двери кабинета.

* * *

Поморщившись от боли в запястье, Гермиона откладывает газету в сторону. Даже в свёрнутом виде на неё со страницы продолжает смотреть Люциус Малфой. На его лице застыла странная гримаса ярости и растерянности. Его предплечья, стянутые цепями, как заведённые, дёргаются на снимке.

—Туда ему и дорога, — ворчит Рон, целиком запихивая тост в рот.

Выражать эту мысль такими словами она сама бы не стала, но со смыслом была согласна. Ребро до сих пор ноет от каждого вдоха. Не исключено, что она влетела в ту стену от заклятья именно Люциуса.

Гермиона смотрит на стол Слизерина. Малфой прячется за газетой. Что он читал, догадаться было несложно. Огромные буквы заголовка «ЛЮЦИУС МАЛФОЙ АРЕСТОВАН» видны и с гриффиндорского стола. На бледных щеках парня выступают розовые пятна. Некоторые студенты, перешёптываясь с соседями, кивают в его сторону.

Закусив губу, Гермиона отводит взгляд.

* * *

Тишину библиотеки нарушал лишь скрип перьев. Скрытая за стеллажом, Ханна делала домашнее задание. Гермиона видела её, пока шла к свободному столу у окна. Кроме них троих — ещё мадам Пинс — и пары непривычно тихих второкурсников, никого больше не было. Читальный зал в четверг вечером был не самым привлекательным местом. Большинство предпочитало ужин в Большом зале.

Мелкие буквы, напечатанные расплывшейся от времени краской, сливались в жёлто-чёрную вязь. Отдельные слова можно было разобрать, только моргнув несколько раз подряд. Названия заклинаний, движения палочки мешались с составами зелий.

Вздохнув, Гермиона захлопнула толстый фолиант под ироничным названием «Карманная аптечка волшебника. Медицинские заклинания. Лечебные снадобья» и надавила пальцами на прикрытые веки. Чернота перед глазами сменилась поплывшими красными и белыми кругами. Гермиона упёрлась лбом в ладони, глубоко дыша.

Сколько она тут просидела? Скорее всего, ужин уже закончился. Желудок урчал. Гермиона почти физически чувствовала, как он сжимается, требуя топлива. В гостиной, конечно, ничего питательнее блевательных батончиков не окажется. Значит, придётся идти на кухню по коридорам, показавшимися вдруг бесконечно длинными, и идиотским лестницам, совершенно не облегчающими путь своими сменами направления.

С мрачной обречённостью представляя этот подвиг, Гермиона прислонилась виском к холодному стеклу. Солнце село совсем недавно, но за окном было темно. Низкие тучи заволокли небо полностью. На его фоне качались на ветру чёрные верхушки деревьев. Безрадостно. Пусто.

Ей удавалось сохранять оптимистичность и уверенность в себе при друзьях и на людях, но сейчас, оставшись одной, всего, чего ей хотелось — подтянуть к груди колени, спрятать в них лицо и… Это просто усталость. Надо выспаться.

Далеко внизу мелькнул холодный огонёк. Гермиона, нахмурившись, проследила за ним глазами. Свет был явно от палочки. Кто-то, закутанный в чёрную мантию, шёл от главного входа в замок в сторону озера. Натренированная за несколько лет подозрительность придала сил. Выпрямившись, Грейнджер приблизила лицо к окну. Порыв ветра сбросил с головы неизвестного капюшон, и он поднял руки, чтобы поправить его. Луч на мгновение подсветил волосы. Светлые. Почти бесцветные.

Малфой?

«Первая и достаточно абсурдная мысль, — решила Гермиона, подумав секунду. — Это всё подозрения Гарри. Если каждый день внушать себе, что видишь мозгошмыгов, то однажды действительно их увидишь». С живым подтверждением этого она была знакома лично. Так же и с Малфоем: слишком часто его имя всплывало в их разговорах.

Снова посмотрев в окно, Гермиона не увидела ничего, кроме темноты приближающейся ночи. Может, и огонька никакого не было, а она просто задремала. Надо отдохнуть.

Ножки стула проскрипели по истёртым плитам пола. Решительно поднявшись, девушка подхватила книгу, распрямила плечи и направилась к выходу из библиотеки.

Погода испортилась. Ветер, пригнавший накануне тучи, стих. Застывшие деревья стояли с белыми шапками на голых ветках. Неопавшие листья прогнулись под неожиданной тяжестью. Ровное снежное полотно, покрывающее школьную территорию насколько хватало взгляда, к обеду было исполосовано чёрными протоптанными дорожками.

Выйдя в раскрытые двери, Гермиона затормозила на ступеньках и глубоко вдохнула свежий воздух.

— Пошдём, — дожёвывая бутерброд, обернулся Рон.

Спортивная форма обтягивала широкие плечи. Скользнув по нему взглядом, она посмотрела в сторону. Вдалеке шагали маленькие фигурки остальных членов команды. Бордовые плащи качались за их спинами.

— Ты в курсе, что нельзя так наедаться перед тренировкой?

— Это ты в своей «Аптечке» прочитала? — поинтересовался парень, вытирая пальцы о штаны.

Гермиона поморщилась.

— Это общеизвестный факт. Всегда лучше есть после физической активности.

— А я и на ужине поем.

Безмятежность Рона поражала. Поймав взгляд Гарри за его спиной, она слегка склонила голову на бок и подняла брови, словно спрашивая: «Что ты скажешь на это?». Друг растерянно потёр значок капитана на груди, отводя в сторону глаза. Он явно пропустил весь разговор. Ничего нового.

За спиной хихикнули.

— Хорошей тренировки, Рон.

Лаванда, сцепив руки за спиной, корпусом подалась вперёд, проникновенно заглядывая парню в глаза. Рядом с ней маячили сёстры Патил.

Это уже было совсем невыносимо. И дело даже не в самой Лаванде, а в её непревзойдённом умении появляться в самый неподходящий момент и перетягивать внимание на себя.

— Встретимся на ужине, — разворачиваясь в противоположную сторону, сказала Гермиона.

— Хагриду привет! — раздался голос Гарри.

Снег легко проваливался при каждом шаге. Белая корка тут же смешивалась с грязью под ней. Коричнево-чёрная каша хлюпала под ботинками и брызгами разлеталась в стороны, оставляя мокрые пятна на подоле мантии.

Не стоило так уходить и давать Лаванде лишний повод думать, что её присутствие может раздражать. Но и притворяться, что всё хорошо, когда внутри тебя что-то с трудом сдерживается, чтобы не огрызнуться на любое замечание, надоело.

Гермиона случайно выбрала окружную дорогу до хижины Хагрида. Вокруг озера. Хотя, если подумать — нет. Не случайно. Следов студентов было меньше. И чем ближе к Запретному лесу, тем меньше их будет. Тихо. Спокойно. И никого вокруг.

Пахло приближающейся зимой. Серые тучи лежали на холмах вдалеке. На них громоздились нетронутые белые шапки. Слева чёрной гладью блестело озеро. Силуэты деревьев разрезали его вдоль.

Внезапно пятка поехала вниз. Гермиона раскинула руки, пытаясь удержать равновесие, ударила ими по воздуху. Не помогло. Упала на спину. От поясницы волнами раскатывалась боль, пока она ехала вниз по склону. Поморщившись, Гермиона приподнялась на локте.

— Замечательно, — проворчала себе под нос.

Вставать не хотелось. Она вытянула ноги. Грязные носки ботинок. Грязная мантия. Грязь даже на рукавах и пальцах. И вытереть нечем.

Чистой стороной ладони Гермиона ощупала карманы. Пусто. Палочки не было. Повертев головой, она заметила её, лежащую на белом островке снега в нескольких ярдах.

Гермиона встала на колени, а затем тяжело поднялась на ноги. Поясница ныла. Она наклонилась за палочкой. Что-то мелькнуло сбоку: боковое зрение уловило движение. Выпрямилась. Огляделась. Всё тот же унылый пейзаж вокруг.

Но кто-то или что-то точно было. Ещё секунду назад. Там, у озера.

Повинуясь выработанному инстинкту, Гермиона медленно двинулась в ту сторону. Боль, усталость отошли на второй план. Она сжала пальцы на древке.

На берегу в снегу виднелись отпечатки ботинок. На камне лежала аккуратно сложенная мантия. Кончиком палочки Грейнджер приподняла складки. На груди не было факультетской нашивки. Этот факт настораживал. Напряжение стянуло внутренности.

Гермиона огляделась. За спиной остались деревья, вырвавшиеся за границы Запретного леса. Хогвартса не было видно, только верхушки башен выглядывали из-за холма. Кто бы ни оставил эти следы, он должен был прийти сюда пешком и, судя по всему, шёл от замка. Вряд ли этот кто-то чужой. Охрана в этом году усиленная. Но куда он делся? Гермиона проследила взглядом за цепочкой следов. Она прерывалась алыми каплями у самой кромки воды.

Сердце сжалось от плохого предчувствия. По чёрной глади расходились круги. Всплывали пузырьки.

— Мерлин.

Не думая, Гермиона скинула мантию. Бросилась вперёд. Тысячи иголочек впились в ноги. Замораживая. Затрудняя дыхание. Круги затихали. Она зачерпнула ладонью воду — красную, блестящую. Пузырьки прекратились. Гермиона наугад пошарила руками под поверхностью. Ничего. Опоздала?

Судорожно втянув носом воздух, она нырнула и тут же почувствовала онемевшими пальцами чью-то руку. Вцепилась в неё. Оттолкнулась ногами от дна и потянула тело на себя.

Мокрые волосы прилипли к лицу. Тяжёлая одежда тянула назад. Рядом с грудью всплыла голова парня. Дезориентированный, он выплёвывал озёрную воду. Гермиона удобнее перехватила его под мышками и потащила к берегу. Каждый шаг давался с трудом. Ботинки скользили по камням. Несколько раз она упала, но упорно продолжала идти вперёд.

Вытащить. Сначала вытащить, потом всё остальное.

На мелководье парень слабо оттолкнул её. Встав на колени в грязь, Гермиона пыталась восстановить дыхание. Сердце бешено стучало. В висках билась кровь. Она скосила глаза. Взгляд сразу зацепился за закатанный рукав белой рубашки. На запястье — два глубоких пореза. Побелевшие остатки кожи. Красные дорожки, бежавшие по ладони, капали в снег. Зелёные водоросли в волосах. Обезумевший взгляд, который она никогда не смогла бы представить на этом лице. Широко распахнутые глаза. Покрасневшие.

— Какого хрена, Грейнджер?!

Вместо крика — сдавленный хрип. Малфой, словно загнанный зверь, отполз на несколько метров.

— Кто тебя просил?! Мало геройствовала? Это был мой выбор… Я сам так решил…

Он зажмурился. Сгорбился. С волос капала вода. Кровь образовала лунку в снегу рядом с его запястьем.

— Меня всё равно убьют… — прошептал он.

По спине Гермионы пробежали мурашки.

— …убьют… Я не хочу никому вредить… Теперь всё кончено…

Малфой побледнел. Синяки под глазами стали чётче, ярче. Посеревшие губы задрожали. Он невидящим взглядом посмотрел прямо на застывшую девушку.

— … он убьёт меня… убьёт… убьёт…

Гермиона вытянула руку, но не решилась коснуться его.

Надо остановить кровь. Обо всём остальном она успеет подумать позже.

Малфой качнулся, его глаза закатились, и он повалился на бок, прижав вытянутую руку к телу. Вдруг стало тихо. До этой секунды она не осознавала, насколько громким было его дыхание.

Выждав немного, Гермиона всё же приблизилась к нему. Пореза было два, глубоких, вдоль всего запястья. Неаккуратных. Побелевшие кусочки кожи слиплись. Тёмный ободок засохшей крови браслетом обхватывал его правую руку и разветвлялся на ладони. Но кровь не остановилась. Пульсирующая, она текла поверх бордовой корки.

Гермиона трясущимися от холода пальцами сжала предплечье Малфоя. В нос ударил характерный запах с металлическим оттенком. Не отрывая взгляда от пореза, она свободной рукой полезла в карман джинсов. Свитер лип к коже, затруднял движение. Палочка царапнула по животу. Она нацелила её конец на разодранное запястье. Глубоко вдохнула.

Главное успокоиться. Вспомнить заклинание. Случая потренироваться не было, но главное остановить кровь. Мадам Помфри справится с этим лучше. Надо просто доставить его к ней живым. И всё будет хорошо.

— Легати.

Старательно выводя в воздухе волны, имитируя движение иголки, Гермиона восстанавливала повреждённые вены. Чем больше невидимых «стежков» будет сделано, тем больше шансов, что они срастутся. Закончив с одним надрезом, она переключилась на второй. Медленно, не торопясь, выводила палочкой петли в воздухе. Последний раз. Кровь больше не текла.

Гермиона выдохнула, её плечи опустились, расслабляясь. Пальцы выпустили палочку. Она упала в грязный след от ботинка.

Налетевший порыв ветра забрался под мокрую одежду, заставив волоски на коже встать дыбом. Тени от деревьев стали глубже.

Впервые за всё это время Гермиона перевела взгляд на лицо Малфоя. В сумерках его бледная кожа и волосы словно светились. Неестественно. Он был похож на мертвеца. С удивительно безмятежным выражением лица.

Едва касаясь кончиками пальцев, она отбросила волосы с его лба. Вытащила из прядей водоросли. Без кривой ухмылки на губах он был почти симпатичным.

Дыхание успокоилось. Гермиона взяла палочку и коснулась ею мокрой одежды Малфоя. Затем высушила свою.

Надо вернуть его в замок. И как можно быстрее. Подумать ещё успеет.

Гермиона с трудом встала на ноги: её колени не гнулись. Пошатываясь, она подняла свою мантию — та так и лежала, отброшенная в снег — и огляделась по сторонам.

Он… не может же речь идти о Волдеморте. Или может? Кто ещё бы мог угрожать смертью Малфою?

Теперь, когда прямая угроза жизни была устранена, мысли понеслись вперёд, подкидывая одно предположение за другим.

Значит, Гарри прав. Малфой теперь один из них?

Гермиона тряхнула головой. Она решительно двинулась к деревьям. Найти достаточно длинные палки не составило большого труда. Обломанные ветки лежали под слоем мокрых листьев и снега. Выбрав те, что подлиннее, Гермиона вернулась на берег. Превратить их в нечто напоминающее носилки оказалось проще, чем зашивать вены. Трансфигурация — всё-таки гораздо более изведанная для неё территория.

Положив их поближе к Малфою, Гермиона задумалась. Воспользоваться магией, чтобы его переложить, или руками? Левитация казалась небезопасным вариантом. Она вполне могла не удержать его, уронить и причинить ещё больше боли.

Стоит ли он вообще того, чтобы её смягчить? Ведь он же не сделал бы этого ради неё. Но и она сама делала это не ради него. Гермиона сделала бы это ради кого угодно.

Поэтому она засунула палочку в карман и, сев на корточки, перенесла ноги Малфоя на носилки. Встав с противоположной стороны, она сжала его плечи. Рубашка была холодной. Бледная кожа сливалась с тканью. Придерживая предплечьем шею, Гермиона приподняла его. Тяжёлый. Неожиданно. Со стороны Малфой казался худым. Двигаясь медленно, она уложила его на носилки полностью. Аккуратно переложила его правую руку на живот. На кривой стяжке шва блестели капли свежей крови.

Пальцы Гермионы задержались на его левом предплечье. Стоит только закатать рукав, и они будут знать наверняка. Она потянулась к пуговицам. Остановилась. Так просто. Расстегнуть одну, затем вторую. Гермиона перевела взгляд на его лицо. Неподвижное. Спокойное.

И отдёрнула руку.

Так неправильно.

На камне всё ещё лежала сложенная мантия. Теперь Гермиона была уверена в том, кто её владелец. Взяв её, она укрыла Малфоя.

— Вингардиум Левиоса.

Носилки, с трудом преодолевая гравитацию, поднялись в воздух. Палочка в руке вибрировала от напряжения. Гермиона стиснула древко.

Обратный путь показался бесконечно длинным. В том месте, где она упала, в сгущающихся сумерках темнел грязный след. Поднимаясь боком по склону, Гермиона не спускала глаз с носилок, плывущих перед ней.

Впереди желтели окна Хогвартса. Ужин должен был уже начаться. Шпили башен скрывались в низких облаках, нависших над землёй. Серый снег чавкал под ногами. Вспышка боли прострелила руку. Гермиона вдохнула, упрямо продолжая идти вперёд.

Они добрались до закрытых дверей. Створка легко поддалась. Из Большого зала доносился нестройный гул голосов, стук вилок по тарелкам. Не теряя концентрации, Гермиона пересекла холл. Шаги эхом отдавались от голых стен. Лестницы, коридоры, снова лестницы. По ступеням полз рукав чёрной мантии.

Надо только добраться до больничного крыла. Осталось совсем немного. Лишь бы мадам Помфри была на месте.

Та, сидя за столом, подписывала выстроившиеся перед ней баночки. Женщина подняла голову. Её брови взлетели вверх, собирая на лбу морщины, глаза расширились. Она вскочила, опрокидывая чернильницу. Блестящие чернила тут же залили разложенные на столе бумаги.

— Мерлин и Моргана!

Мадам Помфри порывисто приблизилась, всматриваясь в Малфоя на носилках. Она отбросила мантию на пол. Окинула парня взглядом, взяла в ладони его правую руку.

— Ваша работа?

— Да, — ответила Гермиона. Собственный голос показался чужим, хриплым.

— Неаккуратно, — констатировала она. — Помогите мне переложить его на койку.

Вдвоём они приподняли его, положив на покрывало. На носилках там, где лежала голова, осталось мокрое пятно. Мадам Помфри нахмурилась.

— Вы что, его из ванной достали?

И что на это ответить? Правду?

Но, похоже, ответ и не требовался. Достав свою палочку, медсестра внимательно изучала запястье.

Гермиона переступила с ноги на ногу. Осмотрела пустые кровати. Мантия Малфоя чёрной тряпкой всё ещё валялась на полу. Она подняла её и, свернув, положила на стул.

— А где Кэти?

— Не отвлекайте меня, — раздражённо отозвалась мадам Помфри, не поднимая головы. — Идите, мисс Грейнджер.

Задерживаться больше не было смысла. Гермиона вышла в коридор, двигаясь на автомате. Прошла несколько метров. Остановилась. Закрыла руками лицо. Что-то шершавое коснулось век. Открыв глаза, она увидела засохшие пятна крови. Его крови.

Внезапная вспышка осознания заставила вздрогнуть. Малфой пытался покончить с собой. И она, Гермиона, помешала. Он ведь правда был готов. Что его заставило? От хорошей жизни не будешь резать вены и топиться в Чёрном озере. Волдеморт угрожал ему?

Повернув в ближайший туалет, Гермиона на полную мощность открыла кран и подставила ладони. Белый фаянс окрасился красной водой. Она была ледяной. С остервенением девушка провела кусочком мыла по коже, потёрла ногтями. Шум бьющихся капель заглушал мысли. Гермиона закрыла кран. Избегая смотреть на собственное отражение, вышла и медленно побрела по пустым коридорам. Поднялась на несколько этажей выше. Повернула направо. Снова коридор. Шаги, эхом отлетающие от стен. Она застыла перед портретом Полной дамы.

— Пароль?

— Лабардан.

Рама сдвинулась с места, открывая чёрный проём. Повеяло теплом. Несколько голосов о чём-то спорили. Громко.

— …да плевать, что отбой скоро…

Рон остановился на полуслове, заметив вошедшую девушку.

— Ты где была?

За ним вскочили Гарри и Джинни.

— Мы уже начали волноваться. Тебя не было на ужине.

— Так, — неопределённо махнув рукой, ответила Гермиона. — Не заметила, как время прошло.

— Я говорил, что всё в порядке.

— Сейчас не лучшее время, чтобы шастать по территории одной, — заявил Рон, отмахиваясь от слов друга.

— От тебя ли я это слышу?

Гермиона легко пихнула его в бок, проходя мимо.

— Когда мы уходим вместе — это другое.

Рон шмыгнул носом и рухнул в ближайшее кресло. Взяв в руки учебник по трансфигурации, он стал бездумно листать страницы. Остальные тоже вернулись на свои места.

— Малфоя, кстати, тоже не было на ужине, — Гарри поднял голову от наполовину исписанного пергамента. Поправил очки. — Скажешь, что это не подозрительно?

Гермиона открыла было рот, чтобы ответить, но остановилась. Передумала.

Сцена I

— Уизли — наш король. Рональд Уизли — наш король.

Нестройное пение со стола Слизерина встретило вошедшую на завтрак сборную Гриффиндора. Гермиона подняла голову. Уши друга покраснели. Гарри хлопнул его по плечу, и Рон продолжил путь до своего места.

— На следующую игру пусть Маклагген идёт. Я пас.

— Но ты же ещё даже не начал, — заметила Джинни, наливая в стакан сок.

— И мне уже достаточно, спасибо.

— Смотрите, — прервал зарождающуюся перепалку брата и сестры Гарри. Он мотнул головой в сторону слизеринского стола, — Малфой всё-таки будет сегодня играть. Из-за чего он в итоге был в больничном крыле? Кто-то выяснил?

Ответом ему было молчание. Джинни пожала плечами, отбрасывая от лица волосы.

— Что бы ни было, то, что он играет, для нас плохо, — философски заметила она.

Рон, кажется, вообще не услышал вопроса.

Гермиона склонила голову на бок, выглядывая за спину друга. Малфой методично нарезал омлет. Правое запястье было перевязано так, что бинты обхватывали и ладонь. Она точно знала ответ на вопрос Гарри. Но ничего не сказала ни тогда, пару недель назад, ни сейчас.

Все эти дни Малфой старательно избегал её. Делал вид, что её не существует, когда Гермиона заходила в класс. Не смотрел на неё. Не поднимал головы, когда она отвечала. Его поведение ничем не отличалось от обычного малфоевского. Только насмешки прекратились. Хотя это произошло ещё раньше, с начала учебного года. Но почему-то именно сейчас Гермиона стала это замечать. Она вовсе не ожидала особого внимания к себе или чего-то подобного, но на элементарную благодарность всё же надеялась. Всё-таки она спасла ему жизнь.

Только он не просил об этом.

— Я слышала, что у него растяжение.

За плечом Джинни выросла Полумна. Огромная голова льва на ней опасно качалась от каждого движения. Не меняя интонации, она продолжила, остановив взгляд на новоявленном вратаре сборной Гриффиндора:

— Жутко выглядишь, Рон.

Неопределённое мычание, раздавшееся в ответ, было чем-то средним между стоном и кашлем. Рон тяжело вздохнул и посмотрел на защитные перчатки, лежавшие сбоку от пустой тарелки. Сглотнул.

— Забудь сейчас обо всём. Расслабься. И представь, что мы просто играем на заднем дворе в «Норе».

— Забудешь тут, — буркнул парень, косясь на распевающий второй куплет стол змеиного факультета.

— Тогда представь, что это всего лишь тренировка. На вот, выпей.

— Что это? Яд?

Гарри пошевелился рядом. Гермиона краем глаза уловила, как он выпрямил ногу, согнул в локте руку. В пальцах блеснул флакончик, наполненный чем-то золотистым. Она резко выпрямилась.

— Не пей это, Рон!

— Почему это? — он удивлённо посмотрел на девушку, вытирая губы тыльной стороной ладони.

— Гарри, ты понимаешь, что ты сделал? — Гермиона огляделась по сторонам, проверяя, не слушает ли кто-то чужой, но кроме Джинни свидетелей разговора не было. — Это запрещено. Результаты соревнования, в котором игрок использовал это зелье, могут быть аннулированы.

Рон нахмурился, посмотрел сначала на Гермиону, потом на сестру, с интересом вслушивающуюся в разговор, и, наконец, на Гарри. Тот с трудом сдерживал ухмылку.

— Конечно, Конфундус был бы эффективней, — Гарри многозначительно приподнял брови. — Против Малфоя или, ещё лучше, против их вратаря использовать. Но я предлагаю более гуманный вариант.

— Ты добавил туда жидкую удачу? Правда?

На лице Рона расцвела радостная улыбка.

— Чему ты радуешься? Джинни, ну ты им скажи, — Гермиона посмотрела на охотницу в поиске поддержки.

— Если ты не будешь кричать об этом на весь Большой зал, то никто и не узнает.

Гермиона моргнула, пытаясь осознать услышанное. Она обвела друзей беспомощным взглядом, но те явно решили, что ничего страшного не случилось. Рон допил остатки из своего кубка. Схватив перчатки, он с нетерпением постукивал ими по столу. Гарри с улыбкой наблюдал за ним.

— Увидимся на игре.

Захлопнув книгу, Гермиона встала. Её взгляд скользнул по столу Слизерина. Группа поддержки, бесконечно оборачиваясь, посмеивалась над воодушевлением Рона. Малфой, о чём-то говоривший с капитаном, обернулся. На одно короткое мгновение их глаза встретились. Гермионе показалось, что, опустив голову, он сильнее сжал челюсти.

Сцена II

— Сорок — ноль в пользу Гриффиндора!

Усиленный голос комментатора разносился по стадиону. Пол под ногами дрожал от топота и прыжков. В глазах рябило от мелькающих красных и золотых красок. Кончик зонтика студента, стоящего ниже Гермионы, после третьего гола всё чаще целился ей прямо в глаз.

— Очередное потрясающее спасение колец Рональдом Уизли! Похоже, сегодня вратарь Гриффиндора решил забрать все мячи.

Ладонь пронзила боль — вовремя подставленная рука защитила лицо от колющего удара. Болельщики взорвались новой кричалкой. От головы льва Полумны во все стороны летели брызги.

Гермиона вздохнула, складывая руки на груди. Промокшая мантия липла к телу. Она поморщилась от ощущения холодной ткани на руках, того, как она пропитывала свитер.

Вокруг неё засвистели — мимо трибун пронёсся игрок в зелёно-серебристой форме. Даже Невилл, сложив ладони рупором, что-то прокричал ему вслед.

Малфой, словно не услышав, завис в воздухе. Он сжимал рукоять метлы левой рукой, а правой отбрасывал волосы от лица.

Разглядеть снитч в плотной пелене дождя было сложно. Пригнувшись, Малфой спикировал ниже. Гермиона наблюдала, как он летит, вытянув вперёд перебинтованную руку. Заметивший это движение Гарри бросился вдогонку. Сжимая древко, он почти лёг на метлу всем телом, за считанные секунды догнал соперника и на скорости пихнул его плечом. Малфой покачнулся, попытался схватить метлу второй рукой, скривился. Этой заминки хватило, чтобы Гарри поймал снитч.

Гермиона была единственной, кто не аплодировал. Дробный грохот ног по полу и крики перекрывали шум дождя. Она не вскинула шарф и даже не посмотрела на ликующего Рона, с видом триумфатора пролетающего мимо трибун. К чему это, когда они сжульничали? Исход матча она знала ещё там, в Большом зале.

Гермиона проследила за тем, как Малфой неуклюже приземлился на краю поля и, прижимая руку к груди, скрылся в раздевалке.

* * *

Она видит его издалека, как только поднимается на холм. Сидя на ветке, Малфой что-то читает. Пятка чёрного ботинка ритмично стучит о кору.

— Что, ты теперь доволен?

Гермиона останавливается под деревом и, задрав голову, прожигает Малфоя взглядом.

— Тем, что ты тут остановилась? Нет, не доволен, — он медленно переворачивает страницу книги.

— Ты прекрасно понял, о чём я. Клювокрыла казнят. Или хочешь сказать, ты ещё этого не знаешь?

Стук прекращается. Нога замирает в воздухе.

— Чего тебе надо, Грейнджер?

— Ты же сам его спровоцировал. А теперь из-за тебя его казнят.

Раздаётся хлопок. Малфой закрывает книгу и спрыгивает с дерева, приземлившись рядом с Гермионой.

— Я, — он делает акцент на слове, — этого не хотел. Ясно тебе?

Ничего больше не добавив, Малфой разворачивается и идёт в сторону замка.

* * *

Сцена III

В пустых коридорах эхом отражались шаги. Шершавый звук — кеды шаркали по каменным плитам. Он был слишком громким в тишине засыпающего замка, но недостаточным для того, чтобы заглушить улюлюканье сокурсников, звучавшее в ушах.

Гермиона повернула за угол и остановилась на площадке винтовой лестницы. Прислонившись спиной к стене, она обняла себя за плечи. Перед глазами снова возникла та же картина: плечо Гарри, она сама смотрит ему за спину, там Рон. Весь вечер с его губ не сходила победная улыбка. И в тот момент Гермионе захотелось улыбнуться в ответ — он это заслужил, сделал всё сам. Ему нужно было только немного уверенности. Но Лаванда успела её опередить. Девушка дотронулась до его плеча, заставляя повернуться, и, встав на носочки, коснулась его губ.

Зажмурившись, Гермиона помотала головой, словно стараясь выбросить этот образ из головы. Не получалось. Рон не оттолкнул её, не посмотрел на Гермиону, он ответил на поцелуй. Почему он не должен был этого делать?

В узкое стрельчатое окно без стекла задувал холодный ветер. Дождь прекратился. Воздух свежий, чистый. По ступенькам летали скукоженные сухие листья, тихо шелестели, задевая друг друга.

По рукам пробежал табун мурашек. Глупо было уходить из гостиной в одном свитере. Но в то мгновение казалось, что она не выдержит там ни одной лишней секунды.

В памяти всплыли руки Рона, сжавшие талию Лаванды. Её пальцы, зарывшиеся в рыжие волосы.

Гермиона прижала ладонь к груди: жжение поднялось и комом застряло в горле, не давая сделать вдох. Глаза щипало. Она затылком прижалась к стене. Слеза стекла по виску, оставляя за собой солёный след. Гермиона всхлипнула.

Достав из кармана палочку, она направила её на кружащиеся на полу листья. Это совершенно непрактичное заклинание, в отличие от всех остальных, что она изучала последние месяцы, было красивым. Мёртвые листья поднялись в воздух, подхваченные невидимым вихрем, завертелись вокруг своей оси, сливаясь в одну чёрно-коричневую полосу. Карусель замедлилась, и вместо листьев под потолком заметались крохотные птицы.

Увлёкшись, Гермиона не услышала шагов, только в последний момент уловила движение на лестнице. Из тени в полосу холодного лунного света вышел человек. Он поднял голову и, встретившись взглядом с девушкой, остановился. Выражение его лица не изменилось.

Гермиона выпрямилась и поспешно провела ладонью по щекам, стирая следы недавних слёз.

Но Малфой, хоть и смотрел прямо на неё, казалось, не заметил их. Бледный, в холодном свете, льющемся из узкого окна, он казался ещё бледнее. Бесцветные волосы зачёсаны назад. Заострившиеся скулы, синяки под глазами.

Неужели Волдеморт действительно выбрал его? Малфой производил впечатление больного, а не человека, готового пойти на всё ради своего хозяина. Но его слова тогда, на озере… Кто ему приказывает, если не он? Каким будет следующий шаг Малфоя?

Молчание затягивалось. Привычный обмен оскорблениями теперь казался неуместным. Как будто тот факт, что Гермиона спасла ему жизнь, их странным образом сблизил. Общая тайна, о которой вслух не было сказано ни слова, делала все другие слова бессмысленными.

— Что ты здесь делаешь?

В этом вопросе не было выпада. Только попытка начать разговор.

— Тебя это абсолютно не касается, — в голосе Малфоя звучала усталость. Но он не сдвинулся с места. Подняв глаза к потолку, проследил за полётом одной из птиц.

— Трансфигурация, — пояснила Гермиона, проследив за его взглядом. — Я упражняюсь.

Всё это не то. Ей хотелось спросить вовсе не это. Почему Малфой оказался там, на озере? Что такое — точнее, кому, — он должен сделать, если был готов выбрать смерть вместо этого?

Но правильные слова для вопроса не подбирались. Гермиона догадывалась, что даже если бы нашла их, то не услышала бы правду в ответ.

Где-то вдалеке пробежали. Эхо, пронёсшееся по пустому коридору, предупредило о приближении какого-то задержавшегося студента. Двоих. Одни шаги были тяжелее других.

Из-за угла появился Рон. Он резко затормозил. В его левую руку врезалась смеющаяся Лаванда. Даже полумрак лестничной площадки не мог скрыть румянца на её щеках. Гермиона опустила взгляд на их сплетённые пальцы, затем взглянула на девушку и, наконец, остановилась на друге. Улыбка сползла с его лица.

— Ой, кажется, здесь занято, — игриво протянула Лаванда, потянув Рона за руку.

Гермиона удобнее перехватила палочку. Спиной она чувствовала острый взгляд Малфоя.

— Гермиона, если тебе нужна помощь… — он кивнул в сторону лестницы.

— Спасибо, Рональд, но я справлюсь как-нибудь без тебя, — без тени улыбки ответила Гермиона.

— А птички…

— Идём, Рон, — Лаванда вновь сделала попытку утащить его за собой. Он сделал шаг в сторону.

— Поспеши, — ядовито вставила Гермиона. В горле вновь встал ком, пришлось сжать зубы, чтобы сдержать слёзы.

Рон ещё раз метнул грозный взгляд ей за спину и, сдавшись, последовал за Лавандой. Их топот затихающим эхом ещё несколько секунд продолжал висеть в воздухе.

Выдохнув, Гермиона прислонилась спиной к стене. Под потолком, тихо чирикая, продолжали летать зачарованные птицы.

— Твоё постоянство смахивает на тупость.

Безжизненный голос Малфоя раздался ближе. Вскинув голову, Гермиона сразу встретилась с ним взглядом. Он стоял посреди площадки прямо напротив неё.

— Что тебе надо?

— Жду, когда ты начнёшь со мной справляться.

Сил на то, чтобы удивляться его честному ответу, не осталось. Ей хотелось спрятаться под одеялом с головой, закрыть глаза и забыть об этом дне хотя бы на секунду.

— Иди куда шёл, — пробормотала Гермиона. — А то ещё кому-нибудь в голову придёт, что ты тут не просто так стоишь рядом.

К её удивлению, бледные губы тронула тень обычной ухмылки. Малфой поправил воротник форменной мантии. Правое запястье было плотно перевязано бинтами.

— Можешь не мечтать об этом. Даже если бы ты не была… — он вдруг сбился.

Серые глаза остановились на лице Гермионы. Она приподняла брови.

— Ну? Кем? Грязнокровкой? — ладони сами собой сжались в кулаки.

Это слово, обычно произносимое не ею, повисло между ними. Малфой слегка наклонил голову к левому плечу. Сузил глаза. Пристальный взгляд остановился на её лице. Гермиона не шевелилась, выжидая.

— Так вот, даже если не этот факт, ты не в моём вкусе, — заключил он. — Очевидно, ты даже не во вкусе Уизела…

— А вот это тебя совершенно не касается!

— И я не хочу, чтобы это менялось. Но мне казалось, что ты умнее. Хотя идиотские поступки у гриффиндорцев всегда идут впереди мыслительного процесса, — тихо добавил Малфой, явно обращаясь больше к себе.

Взгляд затуманился. Он отдёрнул правый рукав, скрывая половину ладони, и посмотрел на Гермиону так, словно только сейчас до конца осознал, с кем говорил всё это время. Крылья носа раздраженно дёрнулись. Тонкие губы неприязненно скривились. Ничего больше не добавив, он развернулся и стал поспешно подниматься по ступенькам выше.

Сцена I

Гермиона в последний момент увернулась от столкновения с официантом. Прямо на неё шла, хихикая, парочка. Между ней и ними оставалось спасительное место у стены. Гермиона метнулась туда, задержав дыхание, когда, размахивая бокалом в руке, парень прошёл мимо.

Кормак, возвышаясь над большинством гостей, искал её глазами. Его челюсти ходили ходуном. Не отрывая взгляда от присутствующих, он отправил в рот канапе.

Сбоку раздался грохот. Неуклюжий официант опрокинул подставку для льда на тонкой ножке. Несколько кубиков выпали, проскользили по полу, нырнули под её мантию.

Гермиона дёрнулась, переступила с ноги на ногу, огляделась по сторонам. Гарри стоял в другом конце зала ближе к выходу. Полумны не было видно рядом.

Осторожно лавируя между группами студентов, Гермиона двинулась в его сторону. Она старалась держаться ближе к стене, подальше от столов с закусками, где толпилось большинство присутствовавших.

На фоне звучала музыка, разговоры сливались в неразборчивое жужжание. Время от времени хлопал затвор колдокамеры, яркая вспышка ослепляла гостей.

— Гарри, — шепнула Гермиона, приблизившись к нему со спины.

— Гермиона?

Парень замотал головой из стороны в сторону. Мышцы на шее напряглись, когда он не заметил её рядом. Подняв невидимую руку, девушка схватила его за локоть.

— На мне мантия.

— Что? — Гарри сделал шаг назад, пяткой наступил на носки её туфель и тут же отскочил. Проходивший мимо пятикурсник покосился на него, нахмурив брови.

— Тише ты, — шикнула Гермиона, морщась, и шлёпнула его по руке. — Веди себя естественно.

— Что происходит, Гермиона? Зачем тебе мантия? — зашептал Гарри, слегка повернув голову вбок. — И где ты вообще её нашла?

— Это ты мне скажи, почему ты решил, что оставить её на входе с чужими дорожными мантиями будет хорошей идеей?

— Не ходить же мне с ней в руках!

— Зачем она тебе понадобилась на приёме?

— А тебе зачем?

Гермиона осторожно выглянула из-за плеча друга. Невилл, семенящий с подносом в руках, кивнул Гарри. Бокалы опасно закачались. Он остановился, закусив губу, на лице застыло страдальческое выражение. Шипучая жидкость, качаясь, стекала по тонким стенкам. Гермиона скользнула взглядом дальше и легко заметила его. Кормак, терзая мороженое в вазочке, смотрел прямо на неё.

— Мерлин, — прошептала Гермиона, присаживаясь. — Гарри, он идёт сюда. Мне нужна передышка. Задержи его, пожалуйста.

— О ком ты?

— О Кормаке, конечно.

— Не понимаю, для чего ты его приглашала, если теперь бегаешь?

Ответа на этот вопрос она не знала сама. Просто в тот момент позволила злости взять над собой верх — и теперь приходится расплачиваться.

— Ты поможешь?

— Помогу.

— Спасибо.

Коснувшись спины Гарри призрачной рукой, Гермиона стала медленно отступать к выходу. Она видела, как Кормак приблизился к другу, не прекращая посматривать по сторонам.

— Не видел Грейнджер? — громко спросил он.

Каблук наступил на полу мантии. Гермиона покачнулась, балансируя на одной ноге. Ухватилась на стену и, присев, освободила ткань, зацепившуюся за бисеринки на лодочках.

Дверь открылась, пропуская внутрь опоздавших студентов. Выждав момент, когда последний гость зайдёт и только протянет руку закрыть за собой дверь, Гермиона юркнула в образовавшуюся щель. За спиной тихо щёлкнула ручка.

На контрасте со светлым украшенным залом в пустом коридоре было темно. Гермиона несколько раз моргнула. В носу щипало от тяжёлого запаха старой мантии. Её ткань плотно прилегала к лицу. Она прошла дальше, повернула за угол в соседний коридор и только тогда чихнула, стянув с себя мантию. Звук гулким эхом улетел дальше в сгущающуюся темноту. В отдалении глухо звучала музыка с приёма.

Не особо заботясь о платье, Гермиона села на ступеньки. Рукав мантии-невидимки переливался в полупрозрачных пальцах. Из темноты проступали трещинки в каменных плитах, чёрное пятно около стены было похоже на бесформенного, но опасного чернильного монстра.

Звук, раздавшийся дальше по коридору, предупредил о чьём-то приближении. Твёрдый шаг. Стук подошвы. Из темноты выступила фигура.

Гермиона даже не удивилась, узнав Малфоя. Он, похоже, тоже. Замедлившись на мгновение, он прошёлся по ней взглядом, посмотрел по сторонам — боковых коридоров не было — и приблизился.

— Знаешь, Грейнджер, — в привычной манере растягивая слова, начал Малфой, — в этом замке несколько сотен студентов и ещё больше коридоров, но мне постоянно на пути попадаешься именно ты.

— Судьба у тебя такая несчастливая, — Гермиона наигранно вздохнула. — Или ты думаешь, что эти встречи я специально подстраиваю?

Его верхняя губа дёрнулась.

— Надеюсь, нет.

Отвернувшись, Малфой свободной рукой поправил волосы. Рубашка белым пятном выделялась в темноте. Острые стрелки на брюках смотрели прямо на неё. Лакированная туфля остановилась на краю чернильного пятна на полу.

В правой руке он держал бутылку, завёрнутую в упаковочную бумагу. Грубая бечёвка плотно обхватывала горлышко. Гермиона не видела, но знала, что под манжетом скрывается розовый шрам — неделю назад она заметила его на уроке зельеварения.

— Кому подарок?

— Слагхорну, — подумав, ответил Малфой. — Медовуха в подарок на Рождество.

— Он на вечеринке, — Гермиона махнула рукой себе за спину. — Но ты поздно. Уже был отбой.

Она ожидала, что Малфой это прокомментирует или уйдёт, но он продолжал стоять и молчать. Лишь тонкие пальцы сильнее обхватили бутылку.

— Как твоя рука?

Малфой инстинктивно вывернул запястье, словно защищаясь. Светлые брови сошлись на переносице, он прищурился.

— Нормально, — наконец выдавил он. От его тона повеяло холодом. — Я удивлён, что ты никому не рассказала.

— С чего ты решил, что никому?

Угол рта дёрнулся, растягивая губы в ухмылке. Их взгляды встретились.

— С того, что версию Помфри о растяжении никто не опроверг. Вряд ли Поттер упустил бы такой случай.

— Гарри не стал бы это использовать, — горячо возразила Гермиона, вовсе не чувствуя той уверенности, которую вкладывала в слова.

— Да-а? — протянул он. — Ты по этой причине ничего ему не сказала?

Она открыла рот, чтобы возразить, выдохнула и отвернулась. Ногтем процарапала линию на мантии, лежащей на коленях.

— Иди куда шёл, — буркнула Гермиона.

— Пойду, но сначала, — носки ботинок смотрели прямо на её голые икры. — Скажи, почему?

Голос снова изменился: серьёзный, без намёка на развязность и насмешку. Гермиона подняла голову.

— Почему — что?

Малфой сжал губы, крылья носа дрогнули то ли от раздражения, то ли от сдерживаемого гнева.

— Ты прекрасно поняла, о чём я.

Конечно, поняла. Гермиона могла давно ответить, и этот разговор бы закончился. Зачем медлить?

Она села прямее, расправила складки платья на коленях. Снова встретила его острый взгляд.

— Я не желаю тебе смерти.

Выражение его лица не изменилось. Он не шелохнулся, не отвернулся. Лишь глаза застыли, словно он спрятал любую эмоцию за непроницаемой вуалью.

Несколько секунд в коридоре было тихо. Где-то в отдалении шаркали подошвы по камню, фоном доносилась музыка с приёма Слагхорна.

— Спасибо.

Малфой произнёс это быстро, сморщившись, но взгляда не отвёл. Гермиона отклонилась назад, качнулась вперёд, нахмурившись, приоткрыла рот, чтобы сказать что-то, что она даже не успела обдумать, как нечто шершавое коснулось затылка. Кто-то схватил край платья и потянул его вверх.

— Значит, правила нарушаем.

Скрипучий голос. Обнажившиеся в оскале жёлтые зубы. Второй рукой Филч стискивал ворот пиджака Малфоя. Он крутился, стараясь стряхнуть с себя пальцы, сжал ладони в кулаки, чтобы случайно не коснуться завхоза.

— У профессора Слагхорна приём. Я на него приглашена, — уверенно заявила Гермиона, передёрнув плечами.

Филч окинул её платье цепким взглядом, глаза сузились, когда он заметил мантию.

— А он? — завхоз кивнул головой сторону извивающегося Малфоя.

— Да как ты смеешь…

— Он тоже приглашён.

Малфой резко перестал вырываться, брови удивлённо взлетели. Он умело скрыл это, когда Филч обернулся и посмотрел на него всё так же подозрительно.

— Разберёмся, — прокаркал завхоз. — Пошли!

Он толкнул их вперёд, не выпуская ворота пиджака из одной руки и крепко держа шифоновое украшение платья в другой. Гермиона подчинилась. Малфой сделал последнюю попытку вывернуться.

— Порвёшь!

Филч не обратил на этот возглас внимания.

— Отличная попытка, Грейнджер, — процедил Малфой, сдаваясь и позволяя тащить себя вперёд. — Что дальше придумаешь?

* * *

Крик. Языки пламени взлетают в небо. Красные всполохи разгоняют тьму ночи. Плач.

Гермиона отстранённо осознаёт, что правую руку стискивает Джинни. Один из близнецов держит её за плечо. Но она не чувствует прикосновений. Земля под ногами вибрирует от одновременного бега сотен волшебников.

Чей-то локоть толкает в спину, приводя в чувство. Гермиона оглядывается, словно только сейчас осознавая, где находится. Холодная волна ужаса прокатывается по телу сверху вниз.

Кажется, они останавливаются. Хватка пропадает. Рыжая шевелюра, мелькающая всё это время перед глазами, исчезает.

— Что ты встала?

Голос знакомый. Насмешливый. Но губы сжаты в одну линию. Короткие светлые волосы растрёпаны.

— Уходи.

Гермиона моргает. За спиной Малфоя палатка была целой.

— Джинни, Рон…

— Очнись, Грейнджер! Шевелись! Или не терпится оказаться на их месте? — он разворачивает её вокруг своей оси. Волосы ударяют по щеке.

Вдалеке продолжают висеть люди — магглы, — корчась в воздухе. Руки и ноги выгибаются под неестественными углами. Гермиона зажмуривается и, сбросив руку Малфоя, отворачивается.

— Не хочу.

— Тогда убирайся отсюда. Туда, — он тыкает пальцем в сторону, где отблесков огня было меньше. — Быстрее.

* * *

Сцена II

— И что он всё-таки там делал?

Гермиона вздохнула, сжимая пальцами переносицу. Волна раздражения поднялась в груди: этот вопрос звучал в третий раз за последние пару минут.

— Я не знаю, Гарри, ничего, кроме того, что уже сказала, — нарочито спокойным тоном, словно приходилось объяснять элементарную вещь маленькому ребёнку, ответила она. — Он собирался подарить Слагхорну подарок на Рождество.

— Разве у него было что-то в руках, когда вас привёл Филч?

— Не обратила внимания.

Чёрные ботинки полукругом обходили их, иногда сменяясь тонкими каблуками. Взгляд цеплялся за полы мантий: блестящих, мерцающих и строгих чёрных. Некоторые сжимали в руках тарелки с закусками, у многих были бокалы. Но нигде не было видно бутылки, завёрнутой в упаковочную бумагу.

— Ты видела, куда он делся после того, как Слагхорн разрешил ему остаться?

— Нет.

— Куда этот чёртов Малфой пропал?

Гермиону мучил тот же вопрос. Эта дурацкая медовуха вдруг показалась странно неуместной. Зачем ему вообще дарить профессору что-то? А даже если и так, то зачем это делать на празднике?

По позвоночнику сползла змея нехорошего предчувствия. Волоски на голых руках встали дыбом.

Но ведь он не хочет никому причинять вред. Тогда, на озере, Гермиона была уверена, что он говорил искренне. А сегодня поблагодарил её… за что? За спасение? Значит ли это, что он передумал, что нашёл какой-то способ сделать это и остаться в живых?

— Если вы о Драко Малфое, — за их спинами раздался мелодичный, почти потусторонний голос Полумны. Гермиона резко обернулась. — То, кажется, он вон там.

Прислонившись к украшенной стене в противоположной стороне зала, он с безучастными видом смотрел прямо перед собой. Руки сложены на груди — никакой бутылки у него уже не было. Рядом возвышался Снейп и что-то говорил. Профессор кивнул на выход. Чёрные слипшиеся пряди ударили его по лицу.

— Надо за ними понаблюдать. Гермиона, дай мантию.

— Давай лучше я. Кормак возвращается с напитками.

— Но…

— Если ты уйдёшь, это заметят скорее, чем если это буду я.

Гарри нахмурился, поправляя очки. Линия челюсти напряглась, когда он плотно сжал губы. Он бросил взгляд на удаляющиеся спины Снейпа и Малфоя и всё-таки кивнул, уступая.

Не теряя больше времени, Гермиона поспешила к двери. Вновь оказавшись в коридоре, она накинула на плечи мантию. Стук каблуков гулким эхом отразился от стен, прокатился вперёд и достиг замерших профессора и студента. Снейп прервался, поднял голову и подозрительно оглядел пустой коридор. Гермиона замерла, боясь пошевелиться. Небрежно взяв побледневшего Малфоя за рукав пиджака, Снейп втолкнул его в ближайший кабинет.

Она выждала несколько секунд, осторожно присела и сняла туфли. Тонкие колготки не защищали ступни от холода и цеплялись за трещины в камнях. Гермиона была уверена, что на них останутся зацепки.

Поджимая пальцы на ногах, она дошла до закрытой двери кабинета и приложила ухо к замочной скважине.

— … дал Непреложный обет, чтобы помочь тебе… — голос Снейпа.

— Мне не нужна помощь! Он выбрал меня, и я сделаю это.

Уверенность тона, убеждённость, с которой Малфой произнёс эти слова, могла заставить поверить в это. Гермиона не видела его лица, чтобы найти на нём подтверждение.

— Ты боишься, Драко.

— Нет! Уходите. Мне никто не нужен.

В кабинете всё затихло. Затем послышались шаги, быстро приближающиеся к двери. Гермиона в последнюю минуту успела отскочить в сторону и прижалась к стене. Мимо неё прошёл Снейп, чёрная мантия развевалась за его спиной.

Выдохнув, она повернула голову. Дверь осталась открытой. Малфой, тяжело дыша, стоял посреди пустого кабинета. Голова опущена, взгляд в пол. Он запустил руку в волосы, сжимая пряди, и закрыл глаза.

Сцена I

Было ещё не поздно, но в коридорах уже темно. Драко шёл вперёд по этому лабиринту, не замечая ничего вокруг. Кажется, на пути встретилось несколько второкурсников, но он не услышал их. Блаженная тишина лестниц и переходов дарила мнимое спокойствие.

Рождество было ожившим кошмаром. Зря он поехал домой на каникулы. Запоздалое сожаление уже ничего не могло изменить. Не могло стереть из памяти воспоминания об оскале его тётки, поселившейся в Малфой Мэноре, о бесконечном потоке волшебников, с молчаливого одобрения мамы бродящих по дому. Они внушали безотчётный страх: пустые глаза без намёка на интеллект, сведённые к переносице брови.

Драко прятался в библиотеке. Тяжёлый аромат, вечно висящий в воздухе, погружал в полудрёму. Ему нравилось это состояние: не думать, не чувствовать. И он хотел бы не слышать пронзительных криков, вырывавшихся из подвала дома, которые заполняли собой каждый этаж, проникали сквозь стены, затапливая комнату. Даже после заглушающего заклятия они продолжали звучать в ушах, в голове, не оставляя.

Всё стихло, когда с очередным обыском пришли министерские со старшим Уизли во главе. То, что они искали, и даже больше, было прямо у них перед носом, но они ничего не обнаружили. Тупицы. Они ушли, и всё началось по новой. И ведь уже не бросишься за ними, не попросишь задержаться ещё ненадолго… Кого он обманывает? Ведь прекрасно знает, что не сделал бы этого.

Драко просто хотелось вернуться в тот холодный ноябрьский день и зайти в воду на несколько минут раньше. Может, тогда бы Грейнджер не успела, и ему не пришлось бы все каникулы привидением шататься по коридорам собственного дома. Как вообще она оказалась там в тот день?

Запах пыли. Драко уверенно прошёл по проходу между книжных полок, посматривая на таблички, разграничивающие секции. Повернул в одну из них.

Длинные ряды тянулись до самой стены. Корешки книг. Потрёпанные, потемневшие от времени. Он наугад достал одну с полки. Просмотрел оглавление.

Что он вообще ищет? Выход? Способ спасти себя? Маму?

Ничего похожего на это он не нашёл в завитках рукописного текста.

Шаги за спиной. Боковым зрением Драко заметил движение у торца стеллажа. Кто-то повернул в эту секцию. Не оборачиваясь, он захлопнул книгу и поспешно засунул её обратно на полку.

Не хватало ещё, чтобы кто-то заметил его интерес.

Грейнджер остановилась в проходе.

Действительно, кто ещё это мог быть. Она вообще отсюда уходит?

Он отвернулся к полкам. Она подошла к тем, что напротив.

Сколько времени прошло, а он всё ещё здесь, почему? Неужели она ничего не сказала? Или не посмотрела? Нет, не может такого быть. Грейнджер — раздражающая любительница залезть в то, что её совершенно не касается, но точно не дура. Это он готов был признать. И чтобы она не воспользовалась его слабостью? Точно нет. Но тогда почему он ещё здесь? Почему толпы министерских шавок с аврорскими нашивками на груди не арестовали его? Чего ждут? Или если она не сказала, но знает, то почему молчит?

— Если ты ищешь книгу о защитных заклинаниях…

Драко почти вздрогнул от неожиданности.

— …то лучше возьми эту.

Грейнджер обернулась, вытянула руку и безошибочно достала с полки нужную книгу. Драко наклонил голову. Потускневшие золотые буквы названия. «Практическое руководство по использованию заклинаний для самообороны».

— В ней очень подробно объясняется, как их использовать.

Он взялся за книгу с другой стороны.

— Часто пользовалась ею в прошлом году?

Сплочённая банда со звучным названием — Отряд Дамблдора.

Выражение её лица не изменилось. Чего она добивается? Неужели ей его жалко? В этом всё дело? Если эта догадка верная, то можно попробовать сыграть на этом. Гриффиндорец не сможет устоять перед просьбе о помощи. К ней это тоже относится. Раз она не дала ему покончить со всем. Значит, она должна помочь всё исправить.

— Мог просто сказать «спасибо».

Драко прищурился, склонив голову набок. Ухмылка изогнула губы.

— Понравилось слышать это в моём исполнении?

Он внимательно следил за её реакцией. Грейнджер пожала плечами, словно не заметила насмешки в голосе.

— А ты благодарил меня за спасение или за то, что я никому не сказала? — вдруг спросила она.

За спасение? Драко использовал бы другое определение. «Разбитая жизнь». Это звучало гораздо ближе к истине. Она его не спасла, а отсрочила неизбежное. И оно уже не будет его выбором. Если только… Да, если только он не воспользуется подаренным шансом. Раз помешала, то должна помочь.

— И как только вам удавалось скрываться от Амбридж так долго, — задумчиво протянул Драко, — учитывая сообразительность самого умного представителя вашего хммм… коллектива.

— Ты назвал меня умной?

— Только идиот будет отрицать очевидное.

Грейнджер улыбнулась так, словно он сделал ей какой-то особый комплимент. Драко с трудом подавил желание скривиться. Он раскрыл книгу, быстро пробежался глазами по содержанию.

Вслух бы он никогда не признался, но это было именно то, что искал. Отчасти. Понятная теория, необходимая для закрепления навыков на практике.

— Сможешь позаниматься со мной? — спросил Драко, не поднимая головы.

Ответ будет решающим. Или всё получится, или надо будет начинать всё заново. Секунды шли, а Грейнджер по-прежнему молчала. Неужели он просчитался?

Драко оторвал взгляд от книги и тут же встретился им с карими глазами. Морщинка между бровей разгладилась. Он следил, как эмоции меняются на её лице, яркие и неподдельные: настороженность на удивление.

— Сможешь или нет? — повторил он, вложив в интонацию усталость.

— Я… хм-м…да, думаю, да. Смогла бы. Но…

— Замечательно, тогда встретимся сегодня после отбоя в Выручай-комнате. Передумаешь — не приходи.

Драко удобнее перехватил книгу и вышел в проход, направляясь к столу мадам Пинс. Он был уверен, что Грейнджер выглянула следом за ним, её взгляд прожигал ему спину.

Хороший знак. Должно сработать.

* * *

— Рон, ты всё испортил!

Гермиона разворачивается на верхней площадке, ступеньки под ногами размываются от слёз, застывших в глазах. Она спускается вниз, оступается, подворачивая ногу на непривычных каблуках и падает. Бедро простреливает болью. Гермиона вытягивает ногу, тянется к застёжкам и сбрасывает туфли на несколько ступеней ниже.

— Вообще-то тут уже занято, — голос откуда-то сбоку. — Найди себе другое место.

Разведя в стороны пальцы, которыми она обхватила лицо, Гермиона поворачивает голову. На другой стороне лестницы сидит Малфой.

— Ты что, его купил? Буду сидеть, где хочу, — задушенно отвечает Гермиона.

Она чувствует на себе его взгляд.

— Ты серьёзно пришла на Святочный бал с Виктором Крамом, а сейчас сидишь тут и плачешь из-за Уизела?

— Тебя это совершенно не касается. С каких пор тебя волнует моя жизнь?

— Не волнует, — он пожимает плечами, переводя взгляд на украшенный холл. Голос звучит равнодушно.

Из приоткрытых дверей в Большой зал доносится тихая музыка. Виктор сейчас там наверняка её ищет. Но Гермиона не находит в себе сил встать. Шмыгнув носом, она поворачивает голову к Малфою.

— Поэтому предупредил о Пожирателях на чемпионате?

Этот вопрос ей хотелось задать ещё тогда, летом, но подходящего случая всё не было. Так почему не сейчас?

Малфой неожиданно встаёт, спускается ниже и идёт вдоль ступеней в её сторону. Он останавливается напротив — их лица почти на одном уровне, — задерживает взгляд на чёрных подтёках туши на щеках, наклоняется и поднимает брошенные туфли. Несколько секунд вертит их в руках. Застёжка звякает, зацепившись за ноготь.

— Хоть ты и грязнокровка… я не желаю тебе смерти, — Малфой протягивает ей обувь. — Камень холодный.

* * *

Сцена II

Придёт или не придёт? И если придёт, то стоит ли радоваться? Наверняка ей что-то нужно.

Драко остановился посреди пустого зала. Скользнул пустым взглядом по манекенам в тени.

Но нет. Это же Грейнджер — гриффиндорка, которая готова защищать права эльфов. От кого? И зачем? Она делала это просто так.

Он поморщился, тряхнул головой и, засунув руки в карманы, зашагал к дальней стене.

Унизительно. Драко Малфой на одной доске с домашними эльфами. Ради дела, ради того, чтобы всё получилось, нужно терпеть. И всё-таки она задерживается. Передумала? Конечно, да. Она же знает, наверняка знает. Зачем ей помогать Пожирателю? Даже у гриффиндорского безрассудного альтруизма должны быть пределы.

За спиной скрипнула дверь. Драко застыл, втянул носом воздух, прикрыв глаза, и выдохнул. Внутри что-то дёрнулось, неровно задрожало. Он сжал пальцы в кулак. Придав лицу нейтральное выражение, обернулся.

Грейнджер стояла на верхней ступеньке, настороженно всматриваясь в тени у стены.

Боится?

— Ты опоздала, — заявил Драко.

— Часы били, когда я шла по коридору, поэтому, — Грейнджер решительно спустилась по ступеням, — я вовремя. Ты знал, что я бы не смогла войти, если бы точно не знала, что ты здесь?

Молчание в ответ. Драко вышел из тени навстречу девушке.

— Если точно не знаешь, как должна выглядеть комната, когда в ней уже кто-то находится, то в неё нельзя попасть, — продолжала Грейнджер. Костяшки её пальцев, крепко стиснувших палочку, побелели.

— Догадывался, — отозвался он.

Нет, но ей совершенно не обязательно об этом знать.

Она несколько раз кивнула, огляделась по сторонам. Взгляд не задерживался ни на чём, смотрел сквозь предметы. Драко пошевелился — потянулся к карману мантии, — и Грейнджер тут же вернула внимание на него, напряглась.

— Кхм, — она посмотрела в пол. — С чего хочешь начать?

Всё-таки боится. Ждёт подвоха? Возможно. Зачем тогда пришла? Неужели так помочь хочет? Смешно.

Он склонил голову к левому плечу. Грейнджер смотрела прямо на него, продолжая крутить в руках палочку. Надо завоевать её доверие. Только так можно добиться желаемого.

Всё внутри него противилось этому.

Драко дёрнул щекой, достал из кармана свою палочку. Взгляд Грейнджер задержался на ней и снова вернулся к его лицу.

— Ты пришла учить, ты и решай.

Она вздёрнула подбородок, довольно улыбнувшись, и он тут же пожалел о сказанных словах.

— Тогда я предлагаю начать с обезоруживающего заклятия.

Мерлиновы подштанники… она считает его таким же никчёмным, как и своих дружков? Такого о нём мнения?

— Считаешь, что я не знаю, как использовать Экспеллиармус?

— Кажется, ты сказал, что я решаю, — она говорила медленно, делая паузы перед каждым новым словом. Её нарочитое спокойствие раздражало. — Покажи, что умеешь, и мы пойдём дальше.

Драко посмотрел по сторонам, остановился взглядом на одном из манекенов, направил на него палочку. Снова повернул голову к Грейнджер.

— Экспеллиармус, — смотря ей в глаза, произнёс он.

Сбоку раздался стук: отколовшийся кусок дерева ударился о каменные плиты пола. Раз. Два. Третий тише. Откатился к стене, затихнув.

— Убедилась?

— Это только манекен, — поджав губы, ответила Грейнджер. — Но вернёмся к этому позже. Защитные чары?

Драко закатил глаза, вздыхая.

Издевается? Или просто считает его ни на что негодным?

Эта мысль отозвалась горькой обидой в душе. Обида?

Он расправил плечи.

Нет, ниже его достоинства. Драко сжал челюсти. Втянул носом воздух, стараясь успокоить растекающуюся по венам злость.

Тем лучше для него. Если она перестанет чувствовать угрозу, то быстрее сможет довериться. Это существенно ускорит процесс.

— Нападай, проверим.

— Малфой, это базовые заклинания. В любом сражении решающим будет именно их использование, — терпеливо объяснила Грейнджер.

— Не надо говорить со мной как со своими бестолковыми дружками, — ответил Драко. Крылья носа подрагивали. — Я просто хочу быстрее с этим закончить.

— Тогда начнём.

Грейнджер повернулась к нему спиной — как недальновидно с её стороны, — сделала несколько шагов к стене, но остановилась, не доходя до границы света и тени. Только сейчас Драко обратил внимание на то, что комната была освещена четырьмя светильниками, стоявшими в углах импровизированного ринга.

— Готов?

— Всегда.

— Петрификус Тоталус! — воскликнула она, делая выпад вперёд.

Драко быстрым движением прижал руку с палочкой к груди, мысленно произнося «Протего». Он покачнулся, но невидимый щит выдержал, заклятие отскочило в манекен — тот с грохотом упал.

— Неплохо, — констатировала Грейнджер.

Ногти царапнули по гладкому дереву палочки.

— Я, кажется, не просил твоей оценки.

Её явно не задели эти слова. Возможно, она уже не раз слышала что-то подобное. Наверняка так, ведь она совершенно не умеет держать язык за зубами.

— Твоя проверка окончена? — прозвучало грубее, чем он рассчитывал. Но неважно. Это же только Грейнджер.

— Пока да. Спрашивать, умеешь ты атаковать или нет, я не буду — ответ очевиден, — она многозначительно подняла брови, встречая его взгляд.

Что за намёк?

Драко нахмурился.

Даёт понять, что ей обо всём известно?

— Поэтому предлагаю с отработки этих заклинаний и начать, — продолжала она, махнув кончиком своей палочки. — Давай. На раз, два…три. Остолбеней!

Он только открыл рот, чтобы произнести заклинание, как его отбросило назад. Драко ударился спиной о пол. Огонь в светильнике заплясал прямо перед глазами. Пятнами. Белыми. От правого локтя расползлась по руке боль.

Часть его хотела расслабиться, позволить себе остаться лежать на холодном камне и не двигаться. Может, всё это хитрый план Грейнджер? И сейчас сюда толпой ворвутся министерские шавки. Тем лучше…

Секунда. Всё было тихо.

— Это ты называешь отработкой?

Драко резко сел. Грейнджер, сделавшая шаг в его сторону, остановилась, увидев его взгляд.

— Ты должен был нападать в ответ.

— Уж поверь мне, буду, — он поднялся на ноги, смахнув с рукава пыль.

— Ещё раз?

— Да.

— Раз, два…

— Остолбеней!

Он вложил в это слово всю накопившуюся в душе ненависть, которая требовала выхода, от которой он задыхался. Грейнджер не успела среагировать. Перевернувшись в воздухе, она с глухим стоном отлетела в тень у стены.

Драко выдохнул. Стало легче.

— Ты совсем больной?!

Грейнджер подняла голову, отбросив растрёпанные волосы за спину. На щеке алел красный след от удара.

Тяжёлый камень вновь придавил душу. Он не хотел этого. Просто не рассчитал.

— Сразу было ясно, что это плохая идея. Зачем я только согласилась.

Морщась, Грейнджер поднялась с пола, засунула в карман джинсов палочку и решительным шагом направилась к выходу, не удостоив его и взгляда.

И что, она просто сейчас уйдёт? А с ней и надежда всё исправить. Отпустить?

Шарканье подошв эхом отражалось от стен. Громко. Раздражающе.

— Грейнджер, стоять!

Она, словно не услышав, поднялась по ступенькам.

— Стой! Я больше не…

Девушка остановилась, но не обернулась.

Хочет услышать, как он это произносит вслух?

Драко закусил изнутри щеку. Ему нужно, чтобы она осталась.

— Не буду так делать, идёт?

Грейнджер повернула голову. Лезущие во все стороны волосы скрывали выражение лица.

— Я принимаю твои извинения.

Это не было извинением. Но он не стал её разубеждать. Позволил пребывать в заблуждении.

— Продолжим?

— Идём спать?

Гарри потянулся и, сняв очки, потёр уставшие глаза. Из угла донёсся сдавленный смех. Гермиона покосилась на Лаванду и Парвати. Палец несколько раз ударил по корешку книги на коленях.

— Если тебя это волнует, — Гарри проследил за её взглядом, — то они с Роном почти не общаются. Он и сейчас прячется в спальне.

— Меня это совершенно не волнует, — ответила Гермиона, утыкаясь в книгу.

В душе что-то отозвалось, тихо и небрежно, словно затихая. Неожиданно для самой себя Гермиона поняла, что её слова были правдой. Отчасти. Отношения Рона как-то незаметно для неё самой перестали быть чем-то важным.

— Как скажешь. Так что, ты идёшь?

Друг поднялся на ноги и закрыл учебник по зельеварению.

— Нет, — Гермиона покачала головой. — Я ещё немного посижу. Почитаю.

Она улыбнулась. Стыд подкатил к щекам — хорошо, что они сидели так близко к огню. Румянец можно было принять за красные отблески пламени.

— Хорошо. Спокойной ночи.

Гарри беспечно махнул рукой и, развернувшись, пошёл к лестнице в спальни мальчиков.

— Спокойной, — прошептала Гермиона, кусая губу.

Дождавшись, пока наверху со скрипом закрылась дверь, она убедилась, что однокурсницы не обращают на неё никакого внимания, и вытащила из заднего кармана джинсов тонкую тетрадь. Отгородившись от мира книгой, Гермиона перевернула листок.

На первой странице размашистым почерком были выведены инициалы: «Д. М.». От них в стороны расходились подписанные стрелки: «попытка суицида», ниже подпись «причина?»; «должен кому-то навредить», ниже сразу несколько вопросов: «убить?», «кого?», «кто дёргает за ниточки?». Следующая стрелка — «Непреложный обет».

Гермиона провела пальцем по чернилам, нахмурилась. Может, не надо было рассказывать об этом Гарри, а следовало сначала разобраться во всём самой? С другой стороны, выбора у неё не было. После приёма у Слагхорна Гарри вцепился в неё и не успокоился, пока она несколько раз не пересказала подслушанный разговор.

Она мотнула головой и снова посмотрела в тетрадь. Около стрелки «попросил помощи» было написано больше всего вопросов: «почему?», «хочет научиться нападать?», «защищаться?», «что-то другое?», «опасен?». Последняя подпись стрелки была жирно обведена чернилами — «Пожиратель Смерти?».

Это был главный вопрос. И она найдёт на него ответ.

В гостиной стало тихо. Гермиона оглянулась на угол, где сидели её соседки по комнате. Пусто. Взгляд метнулся к часам на каминной полке. Часовая остановилась на одиннадцати, минутная подползла к двум.

Гермиона закрыла книгу и, положив её на подлокотник дивана, встала и засунула тетрадь в карман. Подумав секунду, подхватила школьную мантию и вышла сквозь портретный проём в пустой коридор.

Тихое эхо шагов разлеталось в стороны. Время от времени Гермиона останавливалась и прислушивалась. Иногда она слышала голоса патрулирующих школу — и тогда резко поворачивала в соседний коридор, не дожидаясь, пока к ней приблизятся.

Сердце гулко стучало о рёбра, как и во все предыдущие разы. В голове держалась только одна мысль: она делает это, чтобы защитить их всех.

Гермиона поднялась на восьмой этаж. Сквозь окна врывался холодный лунный свет, расплывчатыми прямоугольниками расчерчивая пол. В коридоре было неестественно тихо. На секунду ей показалось, что впереди мелькнула чья-то тень — пятно света на полу задрожало.

Она остановилась, прислушиваясь. Ничего.

Гермиона двинулась дальше. Внезапно кто-то схватил её за руку и, потянув на себя, прижал к стене. Тёплое дыхание коснулось мочки уха.

— Гуляешь после отбоя, Грейнджер?

Хватка, с которой она сжимала в кармане палочку, ослабла. Гермиона тихо выдохнула, чувствуя, как расслабляются плечи. И тут же вслед за облегчением накатила волна раздражения.

— Ты нормальный, Кормак? — она попыталась отпихнуть его от себя. — Так пугаешь.

— Неужели я такой страшный?

Парень лишь придвинулся ближе. Его лицо осветилось лунным светом. Слишком близко к ней. Голубые глаза, устремлённые прямо на неё, казались серыми. Гермиона выставила руку перед собой, уперев ему в грудь.

— Что ты здесь делаешь после отбоя? Мне придётся снять баллы с Гриффиндора.

— А ты, Грейнджер? Тоже правила нарушаешь?

— Вовсе нет. Я староста, — уверенно ответила она, — на обходе.

— Да? Тогда накажи меня, Грейнджер.

Он провёл кончиком носа по её щеке. Гермиона отвернулась, почувствовав, как волосы упали на её лицо, и сильнее сжала палочку в кармане. Пальцы Кормака, крепко державшие её талию, вдруг расслабились. Она мельком взглянула на него и сразу полностью развернулась: взгляд парня перестал что-либо выражать. Он продолжал смотреть перед собой, но словно не видел её. Застывшая на лице ухмылка совершенно не вязалась с этим растерянным выражением.

— Ну и что ты встала, понравилось?

Из-за спины Кормака вышел Малфой. Белые волосы отливали синим в лунном свете. В руках у него была палочка.

— Ты что творишь?

Гермиона сбросила с себя руку Макклагена и, обойдя его, остановилась рядом с Малфоем.

— Экономлю своё время, — ровным голосом ответил он. — У меня его не настолько много, чтобы ждать, пока ты разберёшься со своими поклонниками.

— Никакой он мне не поклонник, — поморщилась Гермиона, скрещивая руки на груди.

— Поэтому ходила с ним к Слагхорну?

— Тебя это не касается.

— Да, я помню, — кивнув, сказал он.

На плечо легла тёплая рука. Инстинктивно Гермиона напряглась, дёрнула плечом, чтобы её сбросить.

— Макклаген, — вдруг чётко произнёс Малфой, смотря девушке за спину, — ты собирался вернуться в гостиную и… — он запнулся, посмотрел на Гермиону, потом снова на Кормака, — и лечь спать.

Холодный ветер прошелестел в складках мантии. Тяжёлые шаги Кормака гулким эхом отражались от стен. Гермиона стояла рядом с Малфоем, посматривая на его безучастное выражение лица, и не шевелилась, пока снова не стало тихо.

— Идём?

Они вместе дошли до конца коридора, повернули налево и остановились в тупике. Гермиона прошла несколько раз перед голой стеной, пока в ней не проступили очертания двери.

Тот же зал с деревянными фигурами, те же светильники по периметру и тени в углах. Малфой небрежным движением снял мантию и перебросил её через деревянную руку манекена. Он прошёл в центр комнаты и раскинул руки в стороны.

— Что предлагаешь тренировать сегодня?

— Реакцию, — ответила Гермиона, аккуратно сворачивая свою мантию. Прежде чем положить её на ступеньку, она достала из кармана красную атласную ленту. — Вот, возьми.

— Зачем мне это? — Малфой вопросительно изогнул бровь.

— Завяжешь глаза.

— Ты серьёзно рассчитываешь, что я сделаю это? — выражение его лица не изменилось. — Да ни за что.

— Я буду пытаться только обезоружить. Ничего, кроме этого. Мы уже отрабатывали много раз.

— Нет.

— Просто немного усложним задачу, — не сдавалась Гермиона, протягивая ленту. — Противник не всегда будет в поле твоего зрения.

«Противник». Что, если он всё-таки Пожиратель, и сейчас она учит его бороться с собой, с теми, с кем она будет сражаться на одной стороне?

Она подняла на Малфоя взгляд. Синяки под глазами не исчезли, но стали меньше. Странное выражение, которое она заметила у него сразу после каникул, пропало. Осталась только настороженность.

— Я не буду нападать. Обещаю.

Малфой, прищурившись, склонил голову к плечу.

Неожиданно Гермиона вспомнила, каким он был, когда она вытащила его из озера. Напуганным. Растерянным. Обозлённым. Эти эмоции, сменяя друг друга, мелькали на его лице.

Парень перед ней, казалось, вообще не испытывал ничего. Кроме опасений.

— Нам будет трудно работать вместе, если ты не будешь мне доверять. Я не желаю тебе плохого. Мне казалось, это понятно.

Малфой поднял голову к потолку, вздыхая, и протянул ей ладонь. Гермиона вложила в неё ленту.

— Если попытаешься напасть… — сквозь зубы прошипел он, не заканчивая фразу.

Нет, он не безнадёжен.

— Не буду, — улыбнулась она, мысленно празднуя маленькую победу.

Он завязал глаза и, расставив ноги, встал в стойку. Костяшки пальцев, державших палочку, побелели от напряжения.

Стараясь двигаться тихо, Гермиона отошла к краю освещённой территории и стала обходить Малфоя по кругу. Он чутко реагировал на каждый шаг. Поворачивал голову, целился вслепую палочкой.

— Экспеллиармус!

Малфой дёрнулся в сторону — заклинание пролетело над правым плечом, — выставил перед собой щит.

Гнетущая атмосфера тревожного ожидания разбилась.

— Видишь? Ничего страшного.

— Не вижу, — Малфой повернулся на звук её голоса, над красной полосой вертикальной чёрточкой залегла морщинка. Отбросил со лба светлые пряди, — но говори за себя. Мне и не было страшно.

— Ну конечно.

Неприкрытый сарказм Малфой демонстративно проигнорировал. Он выпрямил спину, встав напротив Гермионы так, словно мог видеть её.

— Продолжим.

На носочках она сделала несколько шагов влево, затем, развернувшись, прошла в обратную сторону так, чтобы кеды прошуршали по полу. Малфой насторожился, замер, прислушиваясь. Воспользовавшись этим, Гермиона зашла ему за спину и крикнула:

— Экспеллиармус!

Малфой обернулся, но поздно. Заклинание попало точно в цель, с тихим щелчком выбивая палочку из рук.

— Я был не готов, — он сорвал ленту с глаз и нахмурился, прожигая Гермиону взглядом.

— Твой противник и не будет этого дожидаться, — она подняла укатившуюся к стене палочку и, приблизившись, протянула парню. — Если ты не слышишь шагов, то должен научиться рефлекторно реагировать на магию.

— Давай ещё раз, — Малфой вырвал из её рук свою палочку и снова завязал глаза.

Они повторяли всё снова и снова до тех пор, пока ему три раза подряд не удалось заблокировать заклинание. Гермиона внимательно наблюдала за ним. Плечи Малфоя оставались напряжёнными, даже когда он отбивал «Экспеллиармус». Он словно ожидал, что на этом она не остановится. Со лба на ленту скатилась капля пота.

— Думаю, на сегодня достаточно, — заключила Гермиона. — Потренируй концентрацию, и на сегодня закончим.

— Левикорпус? — тяжело дыша, Малфой снял повязку с глаз и бросил себе под ноги.

— Да.

— Надоели манекены, давай на тебе.

Гермиона, уже шагнувшая к ступеням, остановилась и повернулась к нему лицом.

— Нет. Это плохая идея.

— Что, Грейнджер, испугалась? — он насмешливо скривил губы.

— Я боюсь высоты.

Ответ был честный. Усмешка пропала.

— Я тебя не уроню, — другим голосом сказал Малфой. — Это вопрос доверия. Я показал, что доверяю, — он кивнул на красную ленту на полу, — а ты мне?

Гермиона прикрыла глаза. Он был прав. Их хрупкое перемирие держалось только на маленьких взаимных уступках. Редких и оттого ещё более важных. Если она сейчас откажет, то всё, что было до этого, перестанет иметь смысл.

— Хорошо, давай, — Гермиона решительно шагнула вперёд.

— Узнаю хвалёную гриффиндорскую смелость, — он вскинул палочку и без предупреждения произнёс: — Левикорпус!

Мощная сила подхватила девушку, вознося к потолку. Передние пряди волос лезли в глаза. Гермиона развела руки в стороны, пытаясь поймать баланс.

— Я хотел тебя спросить, — неожиданно сказал Малфой.

Гермиона смотрела прямо перед собой на камни, поглощённые тенями.

— Ты выбрал самое неудачное время для это, — звенящим от напряжения голосом ответила она.

— Да? А по-моему — очень подходящее. Так вот, мой вопрос: много ты знаешь об Исчезательных шкафах?

— Не очень, — вопрос сбивал с толку. Неуместный, странный. — Что, подумываешь купить один, чтобы спрятаться где-то подальше от Пожирателей?

Сила, поддерживающая её в воздухе, вдруг пропала. Сердце, бешено заколотившись, подскочило к горлу. Она полетела вниз.

— Малфой! — взвизгнула Гермиона.

Он вскинул голову и, порывисто шагнув вперёд, вытянул руки перед собой. Девушка упала в них, инстинктивно вцепившись в его плечи пальцами.

— Я же сказал, что не уроню.

Его голос раздался слишком близко. Дыхание коснулось шеи.

— Ты потерял концентрацию, — Гермиона пихнула его в грудь и спрыгнула на пол, приземлившись на носки чёрных туфель, нервно прижав ладонь к горлу. — А если бы я упала?

— Но не упала же, — безмятежно отозвался он, поморщившись.

— Могла. Тебе надо тренироваться и тренироваться, и больше, — Гермиона подняла вверх указательный палец, — не на мне. Манекены к твоим услугам. На сегодня — всё.

Подхватив свою мантию, она вышла в коридор. В висках всё ещё стучала кровь. Холодный воздух действовал успокаивающе.

За спиной закрылась дверь.

— Что насчёт шкафов? Сможешь помочь? Найти больше информации?

— Я подумаю.

Не оборачиваясь, Гермиона поспешила прочь по коридору. Без приключений спустилась на несколько этажей вниз, избегая освещённых участков, добралась до башни Гриффиндора. Разбуженная её шагами Полная Дама с укором приподняла брови.

— Слишком часто ты гуляешь по ночам, девочка.

— Лабардан.

Проём открылся. В гостиной никого не было. В камине тлели красные угольки, слабо светившиеся в темноте. На подлокотнике кресла нетронутой лежала её энциклопедия. Часы на каминной полке показывали половину первого ночи.

Гермиона поднялась по лестнице в спальню девочек, бесшумно открыла дверь и забралась в постель, задёрнув полог. Защищённая со всех сторон, она только сейчас позволила себе расслабиться. Несколько секунд в тишине спальни слышалось только её тяжёлое дыхание.

Затем, высунув руку, она взяла с прикроватного столика перо и чернильницу, устроив их около согнутой в колене ноги. На другую ногу положила открытую тетрадь.

— Люмос, — шепнула Гермиона.

Голубоватый свет выхватил её угловатый почерк. Подумав, она начертила новую стрелку, подписав: «Исчезательный шкаф. Хочет сбежать? Ищет пути отхода?». Ниже добавила: «боится?».

Прикрыв глаза, Гермиона вздохнула. Ещё раз прогнала в памяти сегодняшний вечер: красную ленту, светлые пряди, падающие на лоб, серые глаза, что были так близко от её лица.

Она окунула перо в чернила и нарисовала ещё одну стрелку. Рядом с ней написала всего три слова: «я ему доверяю?».

Сцена I

Резкий белый цвет раздражал. Глаз невольно цеплялся за него повсюду: простыни, дверцы прикроватного шкафчика, халат мадам Помфри, маячивший на периферии. Единственным пятном, разбавляющим общую бесцветность, были волосы Рона, в беспорядке раскиданные на подушке. Гермиона потянулась и откинула со лба несколько прядей.

— Ты видишь? Новое нападение, — произнёс Гарри. — Сначала Кэти, теперь Рон.

Он сгорбился, сидя на соседней койке. Локти на коленях, руки безвольно свисали между широко расставленных ног. В глазах застыл страх.

— С Кэти был другой случай, — осторожно произнесла Гермиона, поправляя одеяло. — Он чуть не отравился. Это не нападение.

— А чт..?!

С другого конца донеслось вкрадчивое покашливание. Гарри осёкся и повторил тише:

— А что это, по-твоему?

— Несчастный случай. Ведь целью был не Рон.

— Да, я думаю, что целью был Слагхорн: он упомянул, что бутылку ему подарили. Или это он собирался её подарить? — он нахмурился, задумчиво почесав бровь.

— А что вы пили?

— Медовуху.

Медовуху. Какой-то неясный образ, ассоциация возникла в голове. Что-то тёмное, тёплое, обволакивающее, как ночь.

— Давай предположим…

Голос друга разбил вырисовывающийся в сознании силуэт. Гермиона моргнула, сосредотачиваясь на его словах.

— …предположим, что всё-таки бутылку ему подарили. А вдруг Кэти несла то ожерелье Слагхорну? Вдруг, — Гарри огляделся. В больничном крыле кроме них троих и мадам Помфри у входа никого не было. Он понизил голос, — Вдруг Волдеморт знает и хочет избавиться таким образом от него, чтобы он не смог рассказать мне и Дамблдору то, что ему известно?

— Ну, даже если так, Гарри, он должен точно знать, что вам в принципе известно, что Слагхорн что-то знает, — с сомнением в голосе ответила Гермиона. — И ему должен кто-то помогать, не мог же он сам… нет.

Она подняла руку, в предупреждающем жесте выставив перед собой ладонь.

— Я знаю, что ты хочешь сказать.

— Но, Гермиона, Малфой — это самый вероятный…

— Гарри, хватит, — устало отозвалась девушка, отворачиваясь к постели Рона. — Мы много раз с тобой это обсуждали. Я не хочу снова из-за этого ссориться.

— Он регулярно пропадает с Карты Мародёров. Скажешь, это совпадение?

— Скажу, что этому можно найти другое объяснение.

Сама она точно знала причину этих исчезновений, но прикусила изнутри щёку, промолчав. Говорить сейчас было уже поздно — логичный вопрос от друга будет: почему она не сказала раньше. И что она ответит? Что считает его слишком пристрастным, неспособным оценить ситуацию со всех сторон? И при этом говорить что-то было слишком рано, ведь ответа на главный вопрос она ещё не знает.

Дверь со скрежетом открылась. Гермиона и Гарри обернулись на звук. Задыхаясь, театрально прижимая руки к груди, в Больничное крыло ворвалась Лаванда.

— Где мой Бон-Бон?

Не сдержавшись, Гермиона закатила глаза. Не двигаясь, она наблюдала, как Лаванда сжала руку Рона, а затем, нахмурившись, посмотрела прямо на неё.

— А ты что здесь делаешь? Вы два месяца уже не разговариваете.

— Я всё ещё его друг.

— А я — его девушка!

— Да-а, — протянула Гермиона.

Собственное спокойствие удивляло. Слова Лаванды ничего не задели в её душе, отразились и рассеялись в воздухе, ничего после себя не оставив.

— Я знаю, — поспешно произнесла Гермиона под внимательным взглядом Лаванды, вцепившейся в ладонь Рона, и, повернувшись к Гарри, добавила, — я лучше пойду.

— Встретимся в гостиной?

— Да.

Гермиона оглянулась на Рона. Серая кожа, сухость в уголках рта, даже огненные волосы потускнели. Чувствуя на себе взгляд Лаванды, она отвернулась, дошла до двери и, попрощавшись с медсестрой, вышла.

Справа слышались голоса шатающихся по коридору студентов. Гермиона рассеянно скользнула по ним взглядом и в этот момент краем глаза уловила движение. Резко обернулась и успела заметить светлые волосы, исчезнувшие так же быстро, как и появились.

Гермиона нахмурилась, осмотрелась по сторонам и повернула налево. Там оказалась ниша, которая от входа в Больничное крыло была незаметна. Малфой развернулся на звук шагов.

— Что ты здесь делаешь?

— Так, — он отвёл взгляд в сторону, — гуляю.

— И часто ты гуляешь около Больничного крыла?

— Твоё какое дело?

То, каким голосом он ответил вопросом на вопрос, заставило напрячься. На автомате, без обычной насмешки. Словно мысленно он был не здесь.

Гермиона внимательнее всмотрелась в Малфоя. Школьный жилет, белая рубашка, на манжете расплылось чернильное пятно. Он поднял руку и потянул за узел галстука, ослабляя его. Пальцы мелко дрожали.

— Я слышал, что Уизли отравили, — заметив её взгляд, Малфой засунул ладони в карманы брюк.

— Да. Вчера, — подтвердила Гермиона.

— И-и-и что случилось?

— Они с Гарри пили у Слагхорна…

Она запнулась, не закончив предложение. Перед глазами отчётливо вспыхнуло воспоминание. Пустой коридор, темнота. Она сидит на ступенях и смотрит на Малфоя снизу вверх. А в руке у него завёрнутая в упаковочную бумагу бутылка…

— …медовуху.

В тот вечер Малфой собирался её подарить. Неужели Гарри был прав?

— Это был ты, — шёпотом выдохнула она. — Тогда, на приёме у Слагхорна…ты хотел его отравить.

Малфой дёрнулся, отступив на шаг назад. И вдруг обошёл Гермиону. Его быстро удаляющиеся шаги отчётливо раздавались в коридоре.

Не успев обдумать всё, она выскочила следом. Спина Малфоя мелькала в толкучке около открывшейся двери кабинета. Боком пробираясь мимо студентов, он шёл вперёд.

Гермиона сначала побежала, но тут же затормозила, заставив себя идти шагом. Совершенно не было необходимости привлекать к себе ненужное внимание. Она наступила кому-то на ногу, механически пробормотала извинение и поспешила дальше.

Светлые волосы мелькнули на повороте. Малфой бросил взгляд через плечо и ускорился, поняв, что его преследуют. Он ещё раз повернул и, толкнув дверь, скрылся из виду. Гермиона поймала створку до того, как та успела закрыться.

— Чего ты добиваешься? Признания?

Малфой остановился перед рядами умывальников. В отражении зеркала она видела, как в раздражении дёрнулась его верхняя губа.

— Я хочу знать, правда ли это.

— А ты сама как думаешь? — он развернулся. Вздёрнутый подбородок. Вызов в голосе. Лихорадочно блестящие серые глаза. Малфой сделал шаг к ней. — Ты же сама прекрасно знаешь ответ.

— Я догадываюсь, а не знаю.

Гермиона была не намерена отступать. Если она права, то это меняло ситуацию… полностью?

— Не смей врать!

Его голос вдруг сорвался на крик.

— Что, хочешь ещё раз убедиться, на чьей я стороне?

Малфой вытянул вперёд левую руку и стал расстёгивать пуговицы. Пальцы не слушались. Справившись, он задрал рукав. Чёрный, почти выпуклый образ черепа с вылезающей из него змеёй отчётливо выделялся на бледной коже.

Гермиона отшатнулась, ударившись затылком о дверь. Расширившимся от ужаса и неверия глазами всматривалась в татуировку. Внутри что-то оборвалось. Стыд накатил волной: Гарри был прав. С самого начала прав. А она спорила с ним. И что теперь?

Малфой скривился, словно ему внезапно стало физически больно, зажмурился и опустился на кафель, покрытый мелкими лужицами.

— Ну и что ты встала?

И правда, зачем? Теперь она знает ответ на свой главный вопрос. Так что её удерживает на месте?

Не открывая глаз, Малфой подтянул к себе колени и упёрся в них лбом. Левая рука лежала рядом, не двигаясь. Как будто не была частью его самого.

— Думаю.

Собственный голос прозвучал глухо. Гермиона сглотнула.

— Как быстрее добежать до кабинета МакГонагалл?

Наверняка это он отдал то проклятое ожерелье Кэти. Поэтому тогда оказался на озере и пытался покончить с собой. Но как? Профессор сказала ей, что Малфой не покидал территорию замка. Это не важно. Что это меняет?

Гермиона огляделась. Слева и справа расходились в стороны закрытые двери кабинок. На полу в воде отражались окошки под потолком. Малфой сидел, спиной прикасаясь к ржавой трубе под раковиной.

Он сказал, что не хочет причинять боль. Что его убьют. Всё было на поверхности, но Гермиона не хотела в это верить. Школьный хулиган и пособник Волдеморта — вещи несравнимые. Она охотно согласилась бы с первым, но со вторым…

Взгляд сам упал на татуировку на руке. Их разделяло несколько метров. Возможно, обман зрения, но Гермионе показалось, что змея шевельнулась. По спине пробежали мурашки, она поёжилась.

В обоих случаях жертвами стали не те, в кого он метил. Цель задания — Слагхорн? Вероятно. Предпримет ли он ещё одну попытку?

Гермиона сделала неуверенный шаг вперёд. Малфой вскинул голову и упёрся пяткой ботинка в стык между плитками, готовый в любую секунду дёрнуться, отползти. Напряжённый взгляд остановился на ней.

Он боится. Но не её. Возможно, у неё получилось бы использовать это?

— Сегодня. После отбоя. В Выручай-комнате.

Сказав, Гермиона развернулась и вышла из туалета Плаксы Миртл.

* * *

Грязнокровка.

Он много раз слышал это оскорбление. Но произнести его вслух оказалось не так приятно, как он рассчитывал.

Глаза Грейнджер блеснули от слёз. И всё удовольствие мгновенно пропало. До этого Драко никогда не задумывался о том, что это действительно может быть обидно.

Эти кретины вступились. Не так, как обычно. Уизел даже палочку достал. Поттер чуть не позеленел от злости. И надо было этому случиться именно тогда, когда его приняли в сборную факультета.

Он поднимает голову, высматривая взглядом волосы Грейнджер. Она подходит к обеденному столу: под мышкой книга, на лице улыбка. Быстро что-то говорит этим двум недоумкам, качает головой и на одно мгновение встречается с Драко взглядом. Тут же продолжает разговор. Безразличие. Оно явно читается ее на лице, хотя в глазах полыхает ярость.

Драко отворачивается. Сильнее сжимает пальцы на вилке, вонзая её в картошку.

* * *

Сцена II

Драко закрыл ладонями лицо и тяжело вздохнул. Бесконечно длинный день слился в одну сплошную грязно-серую полосу. Страх и тревога с новой силой захватили его душу.

Из-за него снова чуть не умер человек. Всего лишь Уизел, конечно. Потеря для магического общества небольшая. Но его кровь была бы на его руках. Как и той девочки, Кэти. А он ведь её даже не знал.

Малфой отнял руки от лица, внимательно вгляделся в подрагивающие пальцы, словно ожидал увидеть на них застывшие бордовые корки, сцепил перед собой в замок и прижался к ним губами. Пустым взглядом уставился в стену напротив.

Перед глазами невольно встала картина корчащегося с пеной у рта Уизли. Драко поморщился, закрыв глаза. Лучше бы он не читал о том, как действует этот яд.

За спиной скрипнула дверь. Драко подскочил, развернулся и сделал несколько шагов назад. Грейнджер была одна. Смутно он ожидал, что вместе с ней в Комнату ворвутся авроры. Если бы не мысль о матери, он бы даже обрадовался им.

Девушка остановилась на верхней ступеньке. Не отводя от него внимательного взгляда, спустилась вниз.

Чего от неё можно ожидать?

— Я задам тебе два вопроса, — без предисловий начала Грейнджер, — а ты ответишь на них честно.

— Как ты собираешься это проверить?

— Никак, — твёрдо ответила она. — Если ты соврёшь, я пойму.

— Интересно, каким образом? — Драко не сдержал ехидной ухмылки.

Лицо Грейнджер оставалось серьёзным.

— Просто пойму. Ты согласен?

— Я отвечу на один честно, а на второй не буду, если он мне не понравится, идёт?

Нет смысла играть с ней. Ему нужна её помощь. И нужно убедиться, что она не расскажет об этом всем.

— Идёт.

— И ответишь честно на мои вопросы.

Грейнджер нахмурилась. Левая бровь слегка приподнялась, углубляя морщинку на лбу. Как всегда.

— Это будет честно, — добавил Драко.

— Хорошо, я согласна.

— Задавай.

— Первый вопрос. Собираешься ли ты продолжать попытки убить того, кого тебе приказали?

Хорошо подготовилась.

— А второй?

— Ты хотел этого? — она кивнула на его левую руку.

Драко сглотнул.

— Что, даже не спросишь, кого мне приказали убить? — он криво усмехнулся, но Грейнджер это напускное веселье проигнорировала. Собранная, с прямой спиной и карими глазами, внимательно вглядывающимися в его лицо.

Драко опустил голову, сдаваясь, и глубоко вдохнул сырой воздух.

— Ответ на первый вопрос: нет, — это было правдой. Он собирался привести сюда человека, который будет способен убить, но сам этого делать не станет. — А на второй я не стану отвечать.

Сказать достаточно, чтобы она поверила в искренность его намерений, но не столько, чтобы смогла заглянуть в душу.

Грейнджер поджала губы.

— Теперь мои вопросы, — заявил Драко, выпрямляясь. — Первый. Ты кому-то расскажешь об этом?

Она скрестила на груди руки и отрицательно покачала головой. Драко прищурился.

— Почему?

— А причину я оставлю при себе.

Драко особо и не надеялся, что она ответит, поэтому лишь пожал плечами. Дышать стало легче. Грейнджер не из тех, кто нарушает правила, тем более собственные — она никому не расскажет. Это лучшее, на что он мог рассчитывать.

И что дальше?

Он вновь встретился с ней взглядом.

— Пару недель назад ты меня спрашивал об Исчезательном шкафе, почему?

Такого вопроса он не ожидал. Могла ли она догадаться, что действительно за этим стоит?

Драко усилием воли заставил себя не двигаться.

— У меня… есть один. Сломанный, — спокойно ответил он. Натянутые до предела нервы сковали мысли именно в тот момент, когда ему нужно было выдать правдоподобную версию событий. Всё пошло не по плану. Опять. — Я хочу его починить.

Грейнджер посмотрела себе под ноги и задумчиво кивнула, закусив губу. Затем подняла голову. На её лице отчётливо читалась решимость…

— Я помогу тебе.

….граничащая с идиотизмом.

Что бы она себе не напридумывала, ему это будет на руку.

Тишину нарушал только тихий скрип кожаных переплётов и шелест переворачиваемых страниц. Два жёлтых круга от светильника пересекались на тёмной столешнице. Окружающие Драко деревянные столы и стеллажи с книгами утопали в густых тенях, словно их и не существовало совсем рядом. Указательный палец с обкусанным до крови ногтем едва слышно постукивал по границе светового пятна.

Он лениво перелистнул страницу и, приложив руку ко рту, зевнул. Опёрся щекой о кулак и посмотрел на своё отражение в чёрном окне. За его левым плечом низко склонилась к столу голова Грейнджер. Нетерпеливым движением она окунула перо в чернильницу и что-то переписала на лист пергамента, уже исцарапанный её корявым почерком. Прядь волос упала ей на лицо, сползла по вздёрнутому носу ниже и угодила в непросохшие чернила. Драко следил взглядом за тем, как она скользит по столу, отбрасывает тени на щёки.

— Малфой! Ты что, спишь?

Он быстро обернулся.

— Нет, конечно.

Грейнджер заправила упавшую прядь за ухо. На пальцах он заметил чёрные пятна чернил.

— Просто задумался, — добавил Драко, снова утыкаясь в книгу.

Названия незнакомых заклинаний сливались в неразборчивый набор букв. Он потёр глаза. Почему-то представил тёмную прядь, скользящую по листу пергамента.

Драко отнял руки от лица и тряхнул головой.

Надо больше спать.

Библиотечные изыскания продолжались уже третью ночь. Как Грейнджер удавалось поддерживать бодрость, Драко не знал. Внутренний голос нашёптывал, что она регулярно пила Животворящий эликсир, и ей каким-то образом удавалось всё это время скрывать побочные эффекты.

Экспекто Патронум.

Взгляд Драко зацепился за строчку. Он внимательно изучил описание заклинания, несколько раз перечитал абзац, где говорилось о том, что оно помогает с защитой от дементоров.

Если… если ничего не получится и его схватят, тогда он присоединится к отцу в Азкабане.

Драко почувствовал, как по рукам пробежали волны мурашек.

Знание такого заклинания может оказаться полезным.

— Грейнджер.

— М-м?

— Что-то знаешь об этом?

Приподняв брови, она выпрямилась и, придвинувшись ближе — ножки стула проскрежетали по полу, — заглянула в его книгу.

— Ты что-то нашёл? — Грейнджер быстро пробежалась по названию глазами. — Это же защитное заклинание.

— Гениально, — закатив глаза, констатировал Драко. — Я умею читать. Я спросил тебя, что ты знаешь о нём ещё?

— Не понимаю. Как это поможет нам починить Исчезательный шкаф?

Никак. Но оно понадобится, если починить его не получится.

— Ты можешь просто ответить на вопрос?

Нахмурившись, Грейнджер ещё раз перечитала абзац. Драко следил за тем, как её палец подчёркивает напечатанные буквы.

— Здесь подробно описано. Не знаю, что ещё добавить.

Она пожала плечами и хотела вернуться к своим записям.

— Какими они бывают, патронусы?

— Разными. Чаще всего это животные. Иногда птицы, — Грейнджер замолчала, задумавшись. — Я не нашла информации о том, от каких факторов зависит телесный патронус. Это что-то необъяснимое, вроде того, как палочка выбирает волшебника. Объяснения этому нет, но подходит он своему обладателю идеально. Как по волшебству.

Драко задержал взгляд на её улыбке. А как ещё это могло быть?

— И ты их видела?

— У меня есть свой.

Он иронично приподнял бровь, усмехнувшись.

— Тут написано, что это заклинание высокого уровня.

— Сомневаешься?

Грейнджер наклонилась, подняла на колени сумку и достала из бокового кармана палочку. На секунду она задумалась, прикрыв глаза.

Драко внимательно следил за её действиями. Первоначальная уверенность в том, что она пытается придать себе больше важности, несколько пошатнулась.

— Экспекто Патронум, — прошептала Грейнджер, нарисовав в воздухе круг.

С конца палочки сорвалось серебристое облачко. Оно становилось всё больше, закружилось, зависнув над столом, и превратилось в маленького зверька, светящегося изнутри. Выдру.

Заворожённый, Драко не мог оторвать от неё глаз. Патронус перепрыгнул через невидимые ступени, добрался до потолка, описал над их головами круг и, прыгнув в тени, растворился.

— Ты в курсе, что в библиотеке нельзя колдовать?

— Находиться здесь после отбоя тоже нельзя.

— Да и книги из этой секции мы брать без разрешения мадам Пинс не можем, — как бы невзначай заметил Драко.

— Видишь? Использование заклинаний не самый значительный пункт в списке наших прегрешений.

Он опустил голову в книгу. Наигранно-весёлый тон Грейнджер забавлял. Словно её совершенно не волновало, что их могут тут застать в любой момент.

— Что? — резко спросил Драко, заметив на себе взгляд. Она прикрыла рот ладонью и мотнула головой.

— Нет. Ничего.

Не разрывая зрительного контакта, Драко провёл рукой по щеке. Нахмурился, ничего не почувствовав под пальцами, кроме прохладной кожи.

Глаза Грейнджер следили за ним. По лицу метались тени от танцующего пламени в светильниках. Этот взгляд — внимательный и заинтересованный — его нервировал.

— Что ты себе напридумывала?

— Ничего, — тихо смеясь, повторила Грейнджер. — Просто в первый раз увидела, как ты улыбаешься.

Вдалеке раздался хлопок. Они одновременно повернули головы в сторону входа.

Если их застукают сейчас, то всё будет потеряно. Нельзя привлекать к себе лишнее внимание. Дежурившим в школе аврорам такое поведение может показаться странным. Особенно от сына того, кого недавно посадили в Азкабан.

Колено Грейнджер ударило Драко по бедру. От этого прикосновения стало тепло. Он невольно сосредоточился на том, как выпирающая косточка касалась ткани брюк.

— Ты слышал? — шёпотом спросила она. Её голос вернул его мысли в реальность.

— Нет.

— Тебе обязательно не соглашаться со всем, что я говорю?

Грейнджер отстранилась, рваным движением заправив прядь волос за ухо.

В библиотеке снова стало тихо. Слышно было только их дыхание и шипение сгорающего фитиля.

— Наверное, мы просто неплотно закрыли дверь, — наконец произнесла она. — Давай я тебе покажу, что нашла, и пойдём. Уже и вправду поздно. А я завтра с первой.

— Ну давай.

Ответ прозвучал лениво, но внутренности натянулись в болезненном ожидании. Возможно, именно сегодня всё разрешится. Тогда останется только выждать нужный момент.

— Смотри. Есть заклинание «Гармония Нектере Пасус». Его суть в восстановлении нарушенной гармонии в каком-то волшебном объекте. Мы же предполагаем, что в Исчезательном шкафу нарушена гармония? — в тоне Грейнджер появились поучающие нотки.

Драко подавил раздражение.

— И что, ты думаешь, сработает?

— Не знаю. Надо пробовать.

Время поджимало. Он вспомнил о письме, лежащем внизу, в подземелье. В каждой строчке матери сквозила тревога. У него просто не было права её подвести.

— Значит, будем пробовать, — выдохнул Драко.

Грейнджер захлопнула книгу, придвинув её ближе к себе, встала со стула и нагнулась за сумкой. В левой руке она держала палочку. Не глядя на оставшиеся на столе книги, взмахнула ею. Фолианты бесшумно взлетели в воздух и один за другим исчезли в темноте, направившись к своим местам на книжных полках.

— Возьму с собой, перечитаю утром.

— В очередной раз нарушаешь правила? — Драко следил за тем, как Грейнджер запихивает тяжёлую книгу и в без того до отказа набитую сумку.

— Нет, конечно. Выносить книги из этой секции не запрещено, к тому же, — она в обратном порядке повторила все действия и открыла обложку, ткнув пальцев в свою фамилию на форзаце, — технически я её беру официально.

— Только у тебя нет на это разрешения мадам Пинс.

— Это уже формальности.

Грейнджер повесила сумку на плечо. Длинные лямки натянулись. Драко тоже поднялся. Каждый взял в руки по одному светильнику, аккуратно задвинул стул и пошел в сторону выхода. Тень от непослушных волос девушки металась, подпрыгивала по стенам и высоким полкам. Она первая затушила огонь в своём фонаре, вернув его на место.

В библиотеке стало темно. Драко моргнул несколько раз, чтобы глаза скорее привыкли. Спустя несколько секунд он начал различать очертания столов и стульев.

— Ты идёшь? — голос Грейнджер раздался уже от двери.

Пустой коридор расчерчивался холодным светом полумесяца. Они остановились.

— Ну что ж, до завтра.

— Я тебя провожу.

Драко сказал это быстрее, чем успел подумать. Ему не хотелось уходить, спускаться по сырым коридорам обратно в подземелье. Порой, возвращаясь из Выручай-комнаты и идя рядом с Грейнджер, он чувствовал в душе странное спокойствие.

— Зачем это? — шёпотом спросила она.

— Я сегодня дежурный, — на ходу придумывал Драко. — Если нас заметят вместе, то всегда можно сказать, что я веду тебя к Макгонагалл, и не нарваться на ненужные проблемы.

— Хм-м, тогда пошли.

Грейнджер махнула рукой и первая двинулась дальше по коридору в сторону лестниц. Драко быстро нагнал её. Скосив глаза, заметил, как она отбрасывает упавшую прядь со лба, поправляет лямку сумки.

— Не тяжёлая? — вопрос нужен был только для того, чтобы что-то сказать.

— Нет.

Драко засунул руки в карманы, и на несколько секунд замок вокруг них замолчал. Слышалось только шарканье обуви о трещины в каменных плитах.

— Не боишься, что нападу где-нибудь в тёмном коридоре? — он предпринял новую попытку завязать разговор. — Вдруг я всё это время успешно притворялся.

— Нет, — шёпотом ответила Грейнджер. Драко почувствовал в её голосе улыбку, — ты не убийца.

На мгновение он замер. Не ожидал, что такие слова способны запустить по венам тёплую волну, собраться в груди и немного осветить месяцами копившийся там мрак.

— Так много видела убийц, чтобы утверждать это? — насмешливо спросил Драко, продолжая путь, лишь бы скрыть эту секундную заминку.

— Одну.

— Кого?

— Беллатрису.

По коже прошёл холодок. Безумный взгляд тётки всплыл перед глазами. Непредсказуемая, с резкими сменами настроения, она заставляла окружающих пребывать в постоянном напряжении.

— Ты не такой, как она.

Что-то похожее на благодарность собралось в груди, поднялось выше по горлу, но не сорвалось с губ. Драко сжал кулаки и сдержался. Нельзя выдавать свои слабости. А он был уверен, что выдаст себя, если заговорит.

Погрузившись в свои мысли, он не заметил, что Грейнджер остановилась. Он врезался в её спину, пошатнулся. Волосы коснулись щеки. Драко невольно вдохнул их запах. Свежий морской аромат. Мотнул головой. Сделал шаг назад.

— Дальше я сама, — Грейнджер ещё раз выглянула из-за угла, проверяя коридор. — Спасибо, что проводил. Тебе лучше поспешить в гостиную, пока Эрни тебя случайно не увидел. Я знаю, сегодня его дежурство.

Тучи проплыли по небу за окном, открывая дорогу свету молодой луны. Он выхватил из темноты лицо Грейнджер. Драко посмотрел на губы, растянутые в улыбку, поднял глаза выше и встретился с её взглядом. Смеющимся. Ему хотелось улыбнуться в ответ, но он не сделал этого. Продолжил стоять.

Грейнджер кивнула, мотнула головой — волосы мелькнули перед его глазами — и скрылась за поворотом.

Сцена I

— Нет, это просто невозможно. Вы посмотрите на себя! — громоподобный голос Рона перекрыл гул десятка голосов.

— А что я должна увидеть? — не отрывая глаз от книги, спросила Гермиона и перелистнула страницу.

— А то!

Широкая ладонь закрыла напечатанный текст и подтянула его к себе. Сбоку что-то громко стукнуло о столешницу, раздался скрежет металла. Скосив глаза, Гермиона встретила горящий взгляд Лаванды. Её побелевшие пальцы сжимали вилку, нож царапал тарелку. Парвати наклонилась к подруге и что-то зашептала ей на ухо.

— Вы с Гарри совсем ботаниками стали, — заявил Рон, для большей убедительности припечатав книгу ладонью к столу. — Ты, конечно, и была…

Отвернувшись от одногруппниц, Гермиона подпёрла щёку кулаком и вздохнула.

— Спасибо за этот ценный комментарий, а теперь отдай, пожалуйста. Я не дочитала.

— А вот он, — друг ткнул пальцем в Гарри. Он сидел напротив, сложив перед собой руки, и, не замечая очередной перепалки, одними губами проговаривал что-то из учебника Принца. — Он сказал мне вчера то же самое. А мне раньше нравилось болтать с ним перед сном.

— И о чём ты хочешь поболтать, Рон? Может, о Лаванде?

Рон мельком бросил взгляд Гермионе за спину, вжал голову в плечи и снова посмотрел на неё.

— А даже если он и говорит о чём-то, — уже без прежней решительности продолжил Рон, проигнорировав вопрос подруги, — то только о Малфое.

— Это неправда, — подал голос Гарри, не поднимая головы от книги.

Гермиона обернулась. За столом Слизерина привычное место оставалось пустым. Обычно в это время он уже завтракает. Может, решил поспать подольше? Вчера они закончили совсем поздно.

Послышался взрыв смеха. В Большой зал вошла Кэти Белл под руку с подругой, той самой, с которой она была осенью в Хогсмиде.

— Гарри, — Гермиона коснулась его руки, — здесь Кэти.

Он выпрямился, огляделся, тут же найдя девушку глазами, и поспешно поднялся из-за стола. Гарри отошёл на шаг, затормозил, вернулся и, закрыв учебник, засунул его подмышку.

— Как ты думаешь, она что-то помнит?

Гермиона вздрогнула от вопроса Рона и ничего не ответила. Она продолжала неотрывно смотреть на Гарри.

Если Кэти что-то помнит, это может всё изменить. Малфоя схватят, а когда увидят метку… Но перед глазами всплыл образ Кэти в воздухе, её нечеловеческий крик.

«Он не хотел этого, не хотел», — мысленно повторяла Гермиона.

Гарри обернулся через плечо, она проследила за его взглядом и заметила у входа в Большой зал Малфоя. Кэти тоже смотрела на него. Он застыл на месте, побледнел. Отвёл глаза в сторону, на мгновение встретившись ими с Гермионой, сглотнул и, развернувшись, скрылся в холле. Кэти что-то сказала Гарри, и он, кивнув ей, сорвался с места.

— Гермиона, посмотри, пожалуйста. Уверен, что где-то здесь есть ошибка, но я…

— Давай попозже, Невилл.

Она вскочила со своего места, опрокинув кубок. Тыквенный сок залил тарелку с тостами, но Гермиона, не заметив этого, поспешила за другом.

Если Малфой здесь, значит, Кэти не знала, кто на неё напал. Но вдруг она вспомнила, увидев его в Большом зале, и сказала об этом Гарри? Стыд раскалённой иглой кольнул грудь. Ведь сама она давно знала правду. Всё это время ей удавалось убеждать себя в том, что это всё для пользы дела. Что и Гарри, и Рон поймут её молчание, когда узнают правду.

Гермиона бегом пересекла главный холл и, чудом не споткнувшись на скользких ступенях, поднялась на второй этаж. Впереди мелькнула спина Гарри.

Если он всё знает, то убедить его не торопиться и дать Малфою шанс будет почти невозможно. А ведь всё так хорошо складывалось. Она была уверена, что ещё через какое-то время ей удалось бы переманить Малфоя на их сторону, сделать его союзником, шпионом. Это могло бы им очень помочь в будущем.

В коридор повернула Макгонагалл. Она замедлилась, поправив на носу очки, и остановила на Гермионе подозрительный взгляд. Девушка заставила себя перейти на шаг.

— Извините, профессор. Я забыла домашнее задание в Башне.

— Вы успеете сходить за ним и шагом, мисс Грейнджер.

— Да, конечно.

Несколько метров, отделяющие её от коридора, в котором скрылся Гарри, показались бесконечными.

Спиной Гермиона чувствовала взгляд Макгонагалл. Сделала несколько напряжённых, пружинистых шагов, повернула за угол и тут же побежала дальше. Впереди стукнула дверь.

Громкий хлопок отозвался тревогой в душе. Щупальца нехорошего предчувствия заползли глубже, забрались под рёбра, обхватили сердце. Гермиона ускорилась. В коридоре эхом раздался грохот, с глухим звуком что-то ударило о каменный пол. Сквозь щель приоткрытой двери яркими вспышками мелькнули отблески заклятий.

Гермиона распахнула её в тот момент, когда Малфой, разбросив руки в стороны, странно пошатнулся. Голова дёрнулась/откинулась назад, светлые пряди упали на лоб. С тихим плеском он упал в лужу на полу.

— Драко! — вскрикнув, Гермиона бросилась к нему.

Упала рядом с ним на колени, беспомощно проведя кончиками пальцев, едва касаясь, по ряду пуговиц. Белая рубашка стала пропитываться расплывающимися красными пятнами. В воздухе собрался густой металлический запах. Запах крови.

Малфой застонал. Побелевшее лицо исказилось от боли. Плечи непроизвольно дёргались. Грудь с булькающим звуком быстро поднималась и опускалась.

Гермиона вытащила из внутреннего кармана мантии палочку. Она занесла её над Малфоем и остановилась. Из головы вылетели все заклинания. Всё прочитанное в «Аптечке» испарилось. Абсолютная пустота.

— Малфой, — тихо, почти жалобно произнесла она.

Словно узнав её голос, он потянулся к коленке Гермионы. Рука конвульсивно дёргалась. Рубашка почти полностью пропиталась красным. В уголке губ Малфоя заблестела капелька крови.

— Я не знаю, что делать, — обессиленно шепнула Гермиона.

Страх сковал мысли. Она не могла сосредоточиться, видя гримасу боли на лице Малфоя.

Периферическим зрением Гермиона уловила движение рядом. Кто-то опустился на колени с другой стороны распластанного тела. Она вскинула голову. Снейп, склонившись, провёл палочкой над Малфоем, шепча себе под нос какое-то заклинание. Пятен крови стало меньше, но они не пропали полностью. Малфой затих, расслабился. Удовлетворённо кивнув, профессор подхватил парня на руки — кончики ослабевших пальцев мазнули по коленке Гермионы, — и поднялся на ноги.

— С вами я разберусь позже, мистер Поттер.

С этими словами Снейп вышел из туалета Плаксы Миртл.

Гермиона встретилась взглядом с Гарри, застывшего у одной из кабинок. Он судорожно прижимал к груди волшебную палочку. Такой же бледный, как кафель на стене рядом с ним.

— Что ты наделал, Гарри?

Сцена II

— Я не хочу этого говорить, но, — Гермиона резко обернулась, повернувшись спиной к камину, — я предупреждала тебя об этой книге!

— Знаю, я знаю, — как заведённый повторял Гарри.

Забравшись с ногами на кресло, он прижал колени к груди и слегка покачивался из стороны в сторону, смотря в одну точку перед собой.

— А если бы Снейп не успел, если бы Малфой…

Гермиона не закончила мысль. Не смогла произнести эти слова вслух.

— Но ты же была там, — неуверенно вставил Рон.

Девушка с ужасом уставилась на свои руки. Пальцы ещё подрагивали. Сейчас она смогла бы сразу назвать даже несколько заклинаний для остановки кровотечения. Почему же… почему же тогда, когда это было так важно, ничего не пришло в голову? Неужели её так напугал вид крови?

— Я растерялась, — выдохнула Гермиона, опускаясь в кресло напротив друга. — Кто начал первым?

— Малфой, — безучастным голосом ответил Гарри.

Гермиона закрыла глаза. Обняла себя за плечи.

Вот оно. Сколько ночей они потратили на тренировки в Выручай-комнате. Тогда она надеялась, верила, даже уверена была, что Малфой хочет научиться всему этому для самозащиты. Что он не использует это против неё, против её друзей. Какая глупая наивность.

— И что же он использовал?

— Экспеллиармус.

Она резко вскинула голову.

— Он хотел тебя просто… обезоружить?

Гарри кивнул. Помолчал несколько секунд и пару раз быстро моргнул. Взгляд обрёл осознанность, он обвёл друзей взглядом, будто только сейчас осознав, где находится.

— Я не хотел этого. Не собирался нападать. Просто не знал, как это заклинание сработает.

Гермиона порывалась сказать о том, что именно по этой причине нельзя использовать неизвестные заклинания, но посмотрела в лицо Гарри, уставшее, опустошённое, и, вздохнув, промолчала.

— Надо избавиться от этого учебника. Ты согласен со мной?

— Да, — уверенно кивнул Гарри.

Сцена III

Пламя факела покачнулось. Тень на стене вытянулась до потолка, выгнулась, проплыла по камням кладки и вернулась в естественную форму. Где-то близко свистел сквозняк, напоминая чей-то шёпот.

Гермиона замерла, прислушавшись. Звук был монотонным. Успокоившись, она двинулась дальше. Каждый новый шаг давался с трудом. Зачем она вообще шла туда? Ночью. Спустившись на хорошо патрулируемый второй этаж. К чему этот риск? Ради чего… кого?

Впереди показались закрытые двери, ведущие в Больничное крыло. Гермиона потянула за ручку. Заперты. Этого следовало ожидать. Она достала палочку и шепнула заклинание. Замок тихо щёлкнул, и дверь открылась.

Гермиона юркнула внутрь. Слева, положив голову на скрещённые на столе руки, спала в своём кресле мадам Помфри. На основании подсвечника рядом с ней скопились бугорки засохшего воска.

Пройдя мимо медсестры, медленно и тихо, Гермиона вошла в основную комнату. Тёмные ряды коек были пусты. Только дальняя была огорожена мягко светящейся ширмой.

Не спит?

Сердце в груди бешено забилось. Гермиона вдруг почувствовала себя очень глупо. Прийти среди ночи в Больничное крыло, чтобы что? Волна раздражения полностью захватила её. Гермиона развернулась вокруг своей оси, но сделала это слишком резко, врезавшись в ножку кровати — та скрипнула.

— Мадам Помфри? — неуверенный шёпот.

Гермиона зажмурилась, закусив губу, и промолчала.

— Это вы?

Вздохнув, девушка прошла до конца комнаты и, помедлив, обошла ширму.

— Грейнджер?

В одном восклицании одновременно прозвучали неверие, удивление и радость. Эти же эмоции мелькнули на бледном лице, но тут же спрятались за непроницаемой маской безучастия.

— Что ты здесь делаешь?

Малфой сел, откинувшись спиной на подушки. Подтянул к груди одеяло. Верхние пуговицы пижамной рубашки были расстёгнуты. На коже почерневшими корками выделялись последствия заклятия Гарри. Некоторые были смазаны каким-то зельем. Некоторые заклеены пропитавшимися кровью пластырями.

— Я… хотела узнать, как ты? — Гермиона заставила себя отвести от повязок взгляд.

— О-о, — снова удивление.

Он пошевелил ногами, устраиваясь удобнее. Книга, лежавшая на коленях, упала на пол. Гермиона наклонилась, подняла её, узнав одну из тех, что они изучали несколько недель назад в библиотеке, и протянула Малфою.

— Положи туда, — он кивнул на прикроватную тумбу.

Выполнив просьбу, Гермиона осталась стоять. Взгляд зацепился за тапочки у кровати и смятую в ногах простыню. Кожей она чувствовала на себе пристальный взгляд Малфоя, но не могла заставить себя поднять голову.

— Эм-м, садись.

Она машинально села на стул.

— Малфой, я… я говорила с Гарри, — начала Гермиона, сминая в руках свитер. Он странно хмыкнул. — В общем, он не хотел, чтобы всё так вышло. Не знал, как действует заклятие, и…

— Подожди. Ты что, оправдываешься передо мной?

Глупо. Нелепо.

Гермиона закрыла глаза, вздохнула.

— Я хочу объяснить.

— Ты для этого пришла ко мне ночью? — в голосе отчётливо звучала насмешка.

— Не только. Ещё хотела узнать, как ты себя чувствуешь, — новая волна раздражения поднялась как цунами, сжав горло. Гермиона оперлась о край кровати и вскинула голову, в первый раз за весь разговор взглянув Малфою в глаза. — Но, похоже, что ты уже в порядке, раз продолжаешь язвить.

Она сделала попытку встать, но её ладони коснулись холодные пальцы.

— Постой.

Гермиона посмотрела на его руку, и Малфой отдёрнул её.

— Я в порядке, в целом. Но не хочу… не хочу, чтобы ты уходила.

То ли от удивления, то ли заворожённая его словами, она опустилась обратно на стул.

— Я думал, что ты злишься. Это же я начал, — Малфой отвёл взгляд в сторону и пожал плечами. Поморщился, прижав левую руку к груди.

— Я знаю почему, — прошептала Гермиона.

Он кивнул. Механически, словно мыслями был далеко отсюда.

— Поттер побежал за мной, а я просто… хотел побыть один, — Малфой запрокинул голову, уставившись в потолок. — Та девочка, Кэти… из-за неё я осенью был на озере.

— Я догадывалась, — подтвердила Гермиона, всматриваясь в его лицо. Тонкие губы дрогнули. В уголке собрались морщинки.

— Странно. В тот момент я хотел умереть. Такое, знаешь, очень чёткое ощущение. Казалось, я всё продумал. Если не умер бы от потери крови, то хотя бы пошёл ко дну, когда потерял бы сознание. Рассчитывал, что тело найдут не сразу, — он говорил медленно, спокойно, словно описывал, как на прошлой неделе готовил зелья на уроке Слагхорна. — Но сегодня, — Малфой выпрямился и посмотрел на Гермиону в упор, — когда Поттер ударил в меня заклятьем, я вдруг понял, что не хочу умирать.

Малфой слегка вытянул руку вперёд и дотронулся до костяшек девушки. Гермиона повернула ладонь так, что подушечки их пальцев соприкоснулись. Он еле заметно вздрогнул, но не отстранился. Подтянул их ближе к себе, исподлобья взглянув на Гермиону. Лицо оставалось серьёзным.

— Не хочу, — повторил он.

Пристальный взгляд смущал. Гермиона опустила взгляд на их сцепленные пальцы — вместе и в то же время не до конца. На правом запястье белели два длинный рубца.

Она отвела глаза в сторону. Сосредоточилась на отчётливом ощущении прохладной кожи на своей. Приятное. Странное. Гермиона провела большим пальцем по его ногтям.

Сцена I

Драко перевернулся на другой бок. Мягкий зелёный свет ночника подсвечивал раздвинутые шторы. Он закрыл глаза и глубоко вдохнул, стараясь унять неясную тревогу и расслабиться. Сон не шёл. Вместо него на закрытых веках вспыхивали смутными образами обрывки воспоминаний.

Растрёпанные волосы Грейнджер, прыгающие в воздухе от её беззвучного смеха. Этот её нелепый, безудержный энтузиазм, светящийся в глазах… ясно же, что ему не вызвать Патронуса.

Он читал об этом в той книге. Волшебник, отмеченный чёрной магией, не может этого сделать. А сам он пропитан ею изнутри.

Драко приоткрыл глаза и скосил их на вытянутую левую руку. Змея, выползающая из черепа, пошевелилась. Он снова зажмурился. От себя не скроешься, не убежишь. И скоро всё будет кончено. Для него.

Шкаф починен. Вся предыдущая неделя прошла в едва уловимом напряжении, затягивающимся невидимой верёвкой вокруг его шеи. И Драко получил его. Приказ. Он точно знал, что письмо лежит внутри тумбочки между учебниками по зельям и ЗОТИ.

Завтра. Всё решится завтра.

И надо было Грейнджер именно сейчас проявить свой прославленный гриффиндорский альтруизм ради этого недоумка МакМиллана и поменяться с ним дежурствами.

Драко вдруг представил, как его тётка несётся по школьному коридору, размахивая палочкой и целясь Непростительными заклятиями во всех, кто попадётся ей на пути. Как она останавливается, заметив Грейнджер, а та и не думает бежать. Как Беллатриса целится в неё. Вспыхивает зелёный луч. А он сам не успевает это предотвратить.

Он сел в кровати, обхватив голову руками.

Если всё получится, если он выполнит приказ полностью, Грейнджер ему этого не простит. Она ещё надеется, что он не такой, как все Пожиратели.

Драко горько усмехнулся своим же мыслям.

Нет, он именно такой. Он с самого начала знал, на что шёл. Знал, что придётся сделать, если хочет сохранить свою жизнь и жизнь своей семьи. Выбор сделали за него, но он его принял.

Яркая фантазия снова всплыла в сознании: раскинутые в стороны руки, стеклянный взгляд Грейнджер, направленный в потолок.

На соседней кровати громко захрапел Гойл. Драко встал. Двигаясь бесшумно, он приблизился к шкафу и, быстро натянув свитер и брюки, вышел из спальни. В гостиной было пусто, и Драко беспрепятственно вышел в коридор. Поёжился, чувствуя, как по рукам пробежали мурашки. Не от страха, а от плохо сдерживаемого странного волнения.

В тишине замка звучно ударил колокол. Три раза. Затухающие отголоски звука пронеслись по этажам.

Время дежурства заканчивается. Надо успеть перехватить её до конца обхода.

Он поспешил к лестницам. Предугадывая их положение, прислушиваясь к тишине, Драко поднялся по ступенькам на седьмой этаж. Несколько раз оступался, поскальзываясь на отполированном камне. Сжимал палочку в кармане, но не решался ей воспользоваться.

Нужный коридор был близко. Оставалось только найти место, откуда он будет видеть вход в башню Гриффиндора, но где не будет видно его самого. Не стоило сбрасывать со счетов патрулирующих коридоры авроров. Привлекать их внимание сейчас, когда у него почти всё получилось, было бы безрассудно.

Драко огляделся. Привыкшие к темноте глаза различили сгущающиеся сбоку от окна тени. Он подошёл ближе и нашёл небольшую нишу в стене. Достаточную, чтобы разместиться там одному. Он встал в неё, прижавшись плечом к выступающему из кладки камню так, чтобы видеть раму портрета Полной дамы.

Тень от каменной перекладины, разделяющей окно на две половины, успела вытянуться, растянуться на противоположной стене, прежде чем в пустом коридоре послышались шаги.

Он знал эту походку, этот уверенный стук пяток, всегда отчётливо слышимый, даже если Грейнджер была в кедах на плоской подошве. Драко напрягся. В голове не было плана.

Шаги были всё ближе. Грейнджер поравнялась с его нишей.

— Эй! — Драко вышел из тени.

— М-м-м!

Он не дал ей договорить, быстро приблизился и ладонью накрыл рот.

Восклицание эхом пронеслось дальше, отражаясь от стен, множась, затихая.

Грейнджер дёрнулась, лягнула по ноге, пытаясь вырваться.

— Тише, это я.

Она замерла. Пальцы продолжали цепляться за его запястья. По лицу Драко ударили волосы. Грейнджер повернула голову и скосила глаза, встречаясь с ним взглядом. Шумно выдохнула, успокаиваясь.

Неужели она настолько ему доверяет?

Драко ослабил хватку, позволяя ей опустить руки. Грейнджер повернулась к нему лицом. Сдула со лба непослушную прядь: та подлетела и упала обратно.

— Мерлин, ты напугал меня, — шёпотом сказала она. — Что ты здесь делаешь?

— Жду тебя.

— Это я уже поняла. Что-то случилось? — в голосе слышалось волнение. За него?

Глаза Грейнджер исследовали его лицо, опустились ниже, словно выискивая следы каких-то повреждений. Её взгляд зацепился за запястья, которые она так и не отпустила. Драко почувствовал, как большой палец провёл по шрамам на правой руке. Мимолётное, еле заметное касание.

Она разжала пальцы и сделала шаг назад.

— Нет, ничего.

Случится.

— Тогда… почему ты здесь?

Драко помедлил. Как предупредить её? Как убедить быть осторожной, не выдав того, что должно произойти?

— Хочу… попросить тебя кое о чём.

— И о чём?

Грейнджер нахмурилась, склонила голову набок, скрестив руки на груди.

— Не меняйся дежурствами с МакМилланом. Пусть он патрулирует коридоры завтра.

Уголок её губ дёрнулся. Брови приподнялись. Думает, он шутит?

— Что за глупости?

— Пообещай, что сделаешь это, — твёрже сказал Драко.

— Зачем?

— Ты можешь просто сделать так, как я сказал? — в голосе прозвучало раздражение, которое он безуспешно пытался скрыть.

Драко так сильно сжал челюсти, что зубы заскрежетали друг о друга.

Что за удивительно целенаправленное желание поставить себя под удар? Это отличительная черта всех гриффиндорцев или только этой?

— Не могу ничего обещать, ведь я даже не понимаю, о чём идёт речь.

Он отвёл взгляд в сторону. Проследил за дрожащей полосой лунного света, освещающей коридор.

— Скажи, в чём дело?

Этот её прямой взгляд. Вызывающий, смотрящий в самую суть. Любой. Только бы не пустой. Драко всмотрелся в неё. Эти волосы, растрёпанные кудри. Напряжённые губы, сжатые в одну линию. Сердце почему-то болезненно сжалось и замерло, когда его взгляд задержался на этих губах. И прежде, чем он успел передумать, обхватил ладонями щёки и поцеловал. Без напора, осторожно, с опаской. Готовый отстраниться, если она не желает этого. Драко почувствовал, как Грейнджер замерла. Почувствовал руку, накрывающую его ладонь. Сильнее зажмурился, ожидая и готовясь к тому, что его оттолкнут.

Пальцы Грейнджер обхватили его ладонь. Губы несмело приоткрылись. Драко выдохнул, удивлённый, и отстранился так, чтобы взглянуть в её лицо.

Она тут же распахнула глаза, встречая его взгляд. Брови изогнулись, уголки губ дрогнули.

Жалеет? Или боится?

Драко чуть наклонил голову, снова целуя. На этот раз Грейнджер сразу ответила.

В груди завязался тугой узел эмоций, которые он не смог бы выразить словами, что-то тёплое, мягкое и сильное. Даже с прикрытыми веками глаза защипало. Это было не похоже на поцелуй с Пэнси. Ещё тогда, давно, на Святочном балу. Механические движения губ, никак не отозвавшиеся в душе. С Грейнджер всё было иначе.

— Я не могу сказать, — прошептал Драко, прикоснувшись своим лбом к её.

Он тяжело и часто дышал. Пальцы Грейнджер сильнее обхватили его запястья. Но она ничего не сказала.

— Просто пообещай, что сделаешь это. Что завтра вечером ты останешься в Башне и не выйдешь оттуда, что бы ни случилось.

Вдалеке коридора послышались шаркающие шаги. Эхо донесло отдельные слова: «Проверим… миссис Норрис…»

Драко выглянул из-за плеча Грейнджер. Ему показалось, что он заметил красные отсветы на полу. Филч приближался. Он снова посмотрел на девушку, замершую, словно она ничего не слышала.

— Пообещай, Грейнджер.

Она на мгновение прикрыла глаза и отрицательно покачала головой. Медленно, уверенно. Драко дёрнулся, хотел отстраниться, но она удержала его на месте.

— Что бы ты ни задумал, не делай этого. Пожалуйста, Драко.

Нет. Сделает.

Шаги стали отчётливей. Грейнджер вздрогнула, обернулась. Ему надо уходить. Нельзя, чтобы Филч заметил его здесь именно сегодня ночью.

— Уходи.

Она оттолкнула его, но пальцы не отпустила. Они одновременно посмотрели на сцепленные в замок руки, освещённые холодным лунным светом. Грейнджер резким движением высвободила свою.

— Иди же. Я его задержу.

Драко не двинулся, вглядываясь в черты, запоминая каждую. Взгляд мягкий, нежный. Таким он больше не будет после завтрашнего дня. Он понимал это. Сердце больно ударилось о рёбра. Горечь собралась в груди. Драко сглотнул её.

— Ну же, иди!

Сцена II

Гермиона прислонилась затылком к шершавой коре дерева и прикрыла глаза. Ветер, дующий с озера, холодил щёки. Солёные дорожки стягивали кожу, высыхая. Голова болела.

Вокруг них слышались приглушённые голоса расходящихся студентов и представителей Министерства. В школе эти дни было неестественно тихо. Даже первокурсники ходили шагом, опустив головы. Ужас от нападения на ещё не успел улечься в их мыслях и сердцах. Как и у всех остальных.

Под закрытыми веками вновь вспыхнули картины, которыми Гермиона изводила себя. Тёмный коридор. Как она стоит у окна и видит, как с Астрономической башни камнем вниз кто-то полетел. Длинная борода развевалась на ветру. Своё оцепенение. Как позже заметила светлые волосы и сгорбленную спину среди напавших.

По щекам с новой силой побежали горячие слёзы. Гермиона всхлипнула, открыла глаза и, обхватив колени руками, упёрлась в них подбородком. Рон сидел на выпирающем корне напротив неё и тыкал палкой в землю у своих ботинок. Гарри уставился перед собой невидящим взглядом, механически перекладывая из руки в руку пустой медальон.

Всё было зря. Они проиграли. Оба. А вот Малфой своего добился. Как можно было быть такой глупой? Как можно было не заметить? Сама помогала ему всё это время. Наивная, неужели действительно надеялась переманить на свою сторону? А в итоге своими собственными руками поспособствовала убийству директора. Кто знает, не найди она то заклинание, смог бы он справиться без него?

— Гарри, — позвала Гермиона. Голос звучал хрипло.

Он лишь слегка качнул головой, давая понять, что слушает.

— Как ты думаешь, он смог бы? На башне… Малфой?

Этот вопрос не давал покоя. Гермиона неизменно возвращалась к нему мысленно раз за разом. Ответ бы ничего не изменил. Но ей нужно было знать.

Гарри помедлил прежде, чем ответить.

— Нет, не думаю, — наконец сказал он, — это сделал Снейп.

Облегчение, подхватившее тяжёлый камень сомнений, грузом лежавший на душе, неожиданной волной затопило всё её существо. Гермиона втянула носом воздух, чётко ощущая, как мышцы расслабляются. Пальцы, ещё мгновение назад крепко стискивающие край чёрной мантии, мягко провели по ткани и опустились на шершавую поверхность корня.

— Кто бы мог подумать, да? — вдруг подал голос Рон.

Его губы изогнулись в нервной, нерешительной улыбке, которая тут же пропала. Бессмысленная попытка разрядить тяжёлую атмосферу.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, что Малфой действительно один из них.

Гермиона опустила голову и закрыла глаза. Несколько дней назад она была уверена, что это не так. Неосознанно коснулась своих губ. Вспомнила ночь предпоследнего дежурства. И горящие в темноте глаза Малфоя. Этот взгляд она видела, как только ей стоило остаться наедине с собой. Следил за ней и не давал покоя.

Но Рон прав. Он один из них. Не только из-за метки, видимо, определившей его сторону, но и по сути.

— Один из них? — переспросил Гарри, не скрывая сомнений.

— Он же привёл их в школу, хотел, но не смог убить… — Рон не закончил, покосившись на друга.

— Может и так. Но он напуган.

Гермиона замерла, насторожилась. Сжала губы так сильно, что они побелели.

— С чего ты взял?

Гарри пожал плечами, снова поворачивая голову к озеру. Ветер приподнимал растрёпанные пряди чёрных волос.

— У него так сильно дрожали руки. Может, он и привёл их, но…

— Ты защищаешь его?

Интонация Рона, раздражение, слышавшееся в ней, не задели Гарри. Скосив глаза, Гермиона заметила, как изменился его взгляд, снова став пустым и безжизненным.

— Нет, — тяжело вздохнув, ответил Гарри. — Это его вина. Я просто констатировал факт.

— Если бы мы послушали тебя с самого начала, то этого всего могло и не произойти, — продолжал Рон.

— Поздно об этом говорить. Поздно.

Это слово эхом отдалось в сознании Гермионы. Она проследила за взглядом Гарри, останавливаясь на искрящейся на солнце ровной глади озера.

Поздно.