Чувства взаимны лишь в дневнике (гет)

Скарамучча весь день делал вид, что Тартальи и Люмин просто не существует. Он будто бы назло блондинке крутился возле Моны и общался только с ней.

Люмин ломала голову: что Арлекин могла рассказать такого, что Скарамучча теперь не общается ни с ней, ни с Чайльдом? Да и даже если что-то рассказала, почему он ей поверил? Скар ведь прекрасно знает, как Арлекин относится к ней.

Люмин даже не помнила, о чем рассказывали на экскурсии, она не сделала ни одной фотки. Все еë мысли были заняты Скарамуччей. Она переживала, что они больше не будут общаться как раньше никогда. Девушка даже накрутила себя, что что-то сделала не так и чем-то обидела Скарамуччу.

Однако вечер все же настал — момент, когда должно все решиться окончательно. Пока Скарамучча был в душе, Тарталья перепрятал его кошелек, а других одноклассников, что были заселены в этой же комнате, попросил не говорить ни о чем, ссылаясь на простую шутку над другом. С соседями по комнате, к счастью, ему повезло. Молчаливый, нелюдимый Сяо, которому все равно, что творится во взаимоотношениях класса, и Син Цю, который будет читать свои книги, даже если рядом произойдет взрыв.

Вот и в этот раз на объяснения Тартальи одноклассники даже не удосужили рыжеволосого взглядом. Значит, все будет нормально.

Тарталья успел провернуть эту махинацию с кошельком до того, как Скарамучча вышел из ванной. И уже через полчаса раздался стук в дверь, и гостю, которым оказалась Нин Гуан, разрешили войти. Классная руководительница пришла сообщить, что им пора идти в магазин, поэтому все сразу засуетились, начали брать пакеты, рюкзаки и, конечно же, деньги.

— Пацаны, никто не видел мой кошелëк? — спросил Скарамучча, как оказалось, в пустоту, ибо все парни уже покинули номер. — Да чëрт, я точно помню, что он был в моем рюкзаке!

Парень начал искать «потеряшку» в тумбочке, в чемодане, по всей комнате. Но поиски прервал очередной стук, и человек по ту сторону двери, не дожидаясь разрешения, вошел в комнату. Это была Люмин. На еë появление Скарамучча отреагировал удивленным поднятием брови.

— Скар, мы можем поговорить? — спросила девушка, явно нервничая. Об этом можно было судить по тому, как она переступала с ноги на ногу и перебирала пальцы. — Я не понимаю, что с тобой происходит.

— Нам не о чем с тобой говорить, — отрезал Скарамучча. — Зато я все прекрасно понял, Люмин.

— Что ты понял?! — не выдержав, сорвалась на крик блондинка. — Вчера ты говорил, что я тебе нравлюсь, а сегодня меня будто не существует, ты носишься с Моной весь день. Что я должна думать?! Я знаю, что к тебе приходила Арлекин. Что она тебе наговорила?! И почему ты ей доверился?

— Я бы не поверил ей, если бы она не показала фотографии. Но увы, что написано пером, не вырубишь топором, и тебе так и не удалось скрыть от меня правду.

— Какие фотографии? О чем ты? — изумилась Люмин. Она понимала в этой ситуации все меньше и меньше.

— Твой личный дневник, — хмыкнул Скарамучча. — Арлекин сфотографировала твои записи и показала мне. Ты же там писала, как любишь Тарталью и как ненавидишь меня.

— Скар, я… — продолжить реплику ей не удалось, поскольку Скарамучча резко приблизился и впился пальцами ей в плечи.

— Возможно, это твоя месть за все издевательства. Но от Чайльда я такого не ожидал. Ты признавалась, что любишь его, а я об этом ничего не знал, он мне и слова не сказал. А я-то дурак думал, чего это вы носитесь вместе. Забавно, правда? — с его губ сорвался издевательский смешок. — Вы с Чайльдом встречаетесь тайно от меня, а со мной ты просто играешься, верно? Лицемерка. А я и правда поверил, что я тебе нравлюсь…

Люмин попыталась вырваться. Хотелось все объяснить, ведь Скарамучча все не так понял. Точнее, понял он все так, но он не видел новые записи в дневнике, где она писала про него много хорошего. Арлекин молодец, отлично выполнила свою работу, показала те записи, которые наверняка могут рассорить их, да еще и приукрасила враньëм.

— Выслушай меня, Скарамучча! — сквозь противный ком в горле выкрикнула Люмин. — Все не так! Я не встречаюсь с Чайльдом и не люблю его!

— Да? Арлекин сказала, что видела, как вы целовались! — не отступал Скарамучча.

— Больше верь этой стерве! Она показала тебе только часть записей. Да, я раньше тебя ненавидела, слепо была влюблена в Тарталью, но это старые записи. С того самого дня, как мы с тобой снова начали дружить, я все больше убеждалась, что ты не такой плохой, каким я тебя себе навоображала. Влюбленность в Тарталью я себе накрутила, потому что ты меня предал тогда, Скар! Но сейчас я люблю тебя!

Люмин тяжело дышала. Она все это выдала на одном дыхании, будто боялась, что если остановится хотя бы на секунду, то потеряет всю уверенность.

Кажется, парень на секунду обомлел и даже слегка ослабил хватку, явно не ожидая такого резкого признания. Но быстро понял, что расслабляться не стоит, и вновь взглянул на Люмин ледяным, заставляющим дрожать то ли от страха, то ли от внезапно нахлынувшего холода, взглядом.

— Правда любишь? — спокойно спросил Скарамучча, одноко в лице не было никакой мягкости и тепла, и это довольно сильно напрягало, глаза все еще были словно две острых сосульки, что впивались в лицо блондинки.

— Да, — без раздумий ответила Люмин и снова повторила уже почти шепотом: — люблю только тебя, Скарамучча.

— Тогда докажи мне это, — с какой-то издевательской ухмылкой ответил парень.

— Хорошо, но как? — удивилась Люмин. — Что я должна сделать? Поцеловать тебя?

— Не только, — неопределенно ответил Скарамучча.

В золотых глазах девушки вспыхнуло любопытство вперемешку с недопониманием. Ответом же на этот немой вопрос стало то, что Скарамучча надавил на женские плечи и сделал шаг вперед, заставляя Люмин начать отступать назад. Шаг за шагом, и блондинка почувствовала задней частью ноги поверхность кровати.

— Скар, что… — вопрос озвучить ей так и не дали, поскольку в то же мгновение она оказалась поваленной на эту самую кровать, а над ней, словно ястреб над маленькой мышкой, нависал Скарамучча. — Подожди, ты же не хочешь…

Люмин запнулась, поскольку таких слов она никогда не произносила, было стыдно. А вдруг она не так все поняла? Но Скарамучча словно прочитал ее мысли и хмыкнул в знак их подтверждения.

— Переспать с тобой? — закончил за нее вопрос парень. — Молодец, хорошо соображаешь. Именно это я и хочу сделать.

— Ты в своем уме?! — ужаснулась Люмин. — Нам всего по шестнадцать лет! И мы даже не встречаемся еще! Да и в любой момент может вернуться Нин Гуан с остальными!

— Ну ты же любишь меня и хочешь это доказать?! — в мужском голосе уже чувствовалась легкая злость. — Так отдайся мне…

— Нет, я… — закончить ей не удалось, причиной этому были грубо и властно заткнувшие еë губы Скарамуччи.

Люмин попыталась вырваться, но эти попытки, как и ожидалось, не увенчались успехом. Скарамучча был сильнее еë и буквально не замечал еë сопротивления. Девушка честно его любила, но на такую близость пока была не готова. Неужели Скар изнасилует еë? Ей не хотелось верить во все происходящее. Ей страшно. Она беспомощна.

Из глаз потекли слëзы, но Скарамучча, казалось, не замечал их. Как только их губы разомкнулись, Люмин жалобно запищала, но парень не обращал на это никакого внимания, жадно впиваясь в нежную чувствительную кожу на шее губами и оставляя после себя красноватые отметины.

— Эм, что это вы делаете? — насмешливый голос Чайльда раздался со стороны двери. — Уже помирились и не смогли сдержать чувств?

Ответом на его вопрос Люмин издала очередной непроизвольный всхлип.

— Чайльд, помоги… — взмолилась она жалобным голосом, и улыбка резко сошла с лица Тартальи, сменяясь непонимание вместе с нарастающей злостью.

Смысл всего происходящего, наконец, достиг его головушку, и он, приблизившись к кровати, резко поднял Скарамуччу и оттащил назад. Тарталья посмотрел на заплаканное лицо Люмин, затем его взгляд опустился на усыпанную красными подтеками шею. И сейчас девушка, поняв, что опасность миновала, уткнулась в свои коленки и дала волю чувствам. Глаза Чайльда переметнулись на все ещё ухмыляющегося Скарамуччу.

— Ты совсем? — грозно спросил Тарталья. — Голова есть на плечах? Неужели ты хотел взять её силой?

— Ну раз она сопротивлялась, то, получается, да, — усмехнулся Скарамучча, а затем с издевкой взглянул на Чайльда. — А что, ревнуешь? Днем она с тобой, сейчас со мной, а ночью, может, с третьим будет. Она, смотрю, девушка нарасхват. Не думал, что наша скромная Люмин всего лишь…

Договорить ему не дали, поскольку в лицо прилетел кулак Тартальи, что больно прошёлся по щеке, задев ещё и губу.

— Что ты несёшь?! Что с тобой сегодня происходит?! Ты должен прекрасно знать, что между мной и Люмин ничего нет! — на повышенных тонах сказал Тарталья.

— Её дневник говорит об обратном, — усмехнулся Скарамучча, вытирая тыльной стороной ладони губу, что начала кровоточить.

— Скар, ну я же тебе все объяснила! — Люмин тут же подскочила с кровати к парням. — Неужели ты мне не веришь?!

Тарталья озадаченно посмотрел на уже разгневанную девушку, а затем на Скарамуччу, что продолжал хитро улыбаться. Нет, эти двое точно сегодня не придут к взаимопониманию. Нужно брать ситуацию в свои руки. Однако эта самая ситуация, кажется, окончательно вышла из-под контроля, потому что в следующее мгновение Люмин не выдержала и «взорвалась»:

— Я не знаю, что тебе там наговорила Арлекин, которая уже не раз меня подставляла, но если хочешь — верь ей, а не мне, пожалуйста! Ты, не разобравшись, обвинил меня, после чего чуть не изнасиловал, а потом ещё и посмел оскорбить! Ты как истеричная баба! Да я больше видеть тебя после этого не хочу!

Люмин резко развернулась в сторону двери и быстрыми шагами покинула комнату. Парни лишь провожали её взглядами.

— Ну что, доволен?! — с недоброй усмешкой спросил Тарталья, усаживаясь на кровать Скарамуччи. — Ты потерял девушку, которую любил. Молодец, Скар, больше мне нечего сказать.

— Ага, мне и не надо. Это теперь твоя девушка, иди успокой свою принцессу.

Внутри Чайльда снова закипело желание пройтись по его лицу кулаком ещё разок, но он вовремя понял, что не стоит — никакого эффекта не будет.

— Скар, — Тарталья посмотрел на него как на умалишенного. — Возможно, ты даже слушать меня не захочешь, но я скажу. Мы с Люмин не встречались, не встречаемся и не будем встречаться. Потому что она любит тебя. Да, раньше она испытывала симпатию ко мне и, скорее всего, об этом и писала в своём дневнике. Наверное, ты из-за этого разозлился. Но пойми, я не принял её чувства.

— И она переключилась на меня, как на запасной вариант? Спасибо, не нужно мне такого счастья, — Скарамучча скрестил руки на груди и отвернулся от рыжеволосого.

— Нет, — твёрдо и уверенно ответил Чайльд. — Можешь меня убить, но я понял, что к ней тоже начал испытывать какую-то симпатию, о чем и сказал ей. Она меня отшила, сказав, что любит тебя. Она очень о тебе сегодня переживала, боялась, что чем-то обидела, а ты с ней вот так…

— Ты думаешь, я поверю хотя бы одному твоему слову? Арлекин показала мне фотографии записей из её дневника, а ещё сказала, что вы тайно от меня встречаетесь и целовались перед поездкой, пока меня не было! Как долго вы от меня это скрываете?

— Ах, ну если Арлекин сказала, — Тарталья наигранно покачал головой с лицом, полным смирения. — Ну тогда, конечно, ей нужно верить. Она же вызывает столько доверия и ни разу никого не подставляла. Ну просто ангелочек, а не девушка. Как же я могу тебя убеждать усомниться в еë словах? Вот же я такой плохой!

Тарталья встал с кровати и направился к двери, говоря на ходу уже без сарказма:

— Продолжай водиться с Арлекин, может, тогда твоя жизнь станет лучше. Ведь ты уже потерял девушку, которую любишь, и лучшего друга, который всегда был рядом.

— Что? — только сейчас в голосе Скарамуччи был уловим некий испуг с удивлением.

— Говорю ещё раз простым языком: дружба между нами закончена, Скарамучча. Ах да, твой кошелёк на кровати под простынёй в области подушки.

Тарталья покинул комнату, оставляя парня в полном одиночестве и замешательстве. Скарамучча присел на кровать и осмотрел опустевший номер. Неужели он теперь один? По своей вине. Сначала в душе была какая-то гордость и удовольствие от собственных действий. Но чем больше он задумывался о последствиях, тем более гадким он считал свой поступок. Теперь у него нет никого: ни Люмин, с которой у него могли быть отношения и о которых он так мечтал, ни Чайльда, с которым они всегда друг друга поддерживали, делились секретами и весело проводили время. Скарамучча опустил голову на ладони, пытаясь укрыться от всего мира.

— Что же я наделал? — прошептал он.

* * *

Люмин вернулась в свою комнату. Сейчас она была абсолютна пуста, ведь ушедшие в магазин ребята еще не вернулись. На половине комнаты Арлекин царил полный беспорядок: видимо, девушка очень торопилась в магазин и пыталась что-то усердно найти, ведь было раскрыто всë: и еë чемодан, и шкаф, и тумбочка. По кровати раскидана одежда.

Взгляд Люмин зацепился за листки, что валялись около тумбы, видимо, упавшие с полочки. Девушка удивленно похлопала глазами, ведь на этих листах она узнала собственный почерк. Рука сама потянулась к бумагам, чтобы рассмотреть их получше.

Это были вырванные страницы из еë личного дневника. Те самые, где она уже испытывала симпатию к Скарамучче и отзывалась о нем только в хорошем ключе.

Видимо, Арлекин спланировала все это еще когда украла еë личный дневник. Она сфотограграфировала нужные записи, а на тот случай, если дневник все же вернется в руки Люмин, вырвала последние несколько страниц, чтобы блондинка ничего не могла доказать.

Губы Люмин растянулись в хищной улыбке. Она тут же собрала все листки и хотела убрать их в чемодан, чтобы коварная Арлекин до них не добралась. Но стук в дверь и вошедший Чайльд прервали намерение.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Тарталья. — Я не думал, что так все выйдет, от Скара такого не ожидал… Я забыл телефон, поэтому вернулся. Боюсь представить, что он бы сделал, если бы не я.

— Спасибо тебе, со мной все в порядке, — Люмин натянуто улыбнулась, в который раз сгибая и разгибая листы из личного дневника из-за нервов.

— Что это у тебя тут? — он кивнул в сторону ее ладоней, что сжимали бумагу.

— Страницы из моего личного дневника, что Арлекин специально вырвала, чтобы подставить. Как раз здесь я отзывалась о Скаре хорошо. Можешь взглянуть, если хочешь, мне уже нечего терять, — она протянула ему листки, и Тарталья взял их в руки, начиная читать.

— Мы можем показать их Скарамучче, тогда все наладится, — обрадовался Тарталья, но Люмин закачала головой.

— Нет, я не хочу, — без интереса кинула девушка. — Почему я должна ему что-то доказывать? Он сделал выбор, кому верить. Унижаться я не собираюсь и как-то оправдывать себя.

Тарталья хотел было начать ее уговаривать, но потом осекся. Действительно, если Скарамучча, можно сказать, поверил их врагу, почему они должны пытаться переубедить его?

— Хорошо, я понимаю тебя, — кивнул Чайльд. — Если Скарамучча захочет, он сам все поймёт и признает свою ошибку.

Тарталья протянул ей обратно вырванные страницы, но девушка лишь отрицательно покачала головой.

— Забери их. Можешь выкинуть, порвать. Делай с ними, что хочешь. Не хочу, чтобы меня с тем дневником хоть что-то связывало. Слишком много проблем от него. Прости, можешь уйти? Хочу побыть одна.

Тарталья снова понимающе кивнул и вышел из комнаты. С листками он решил ничего не делать, просто положить их к себе в чемодан. Может, они еще понадобятся, чтобы наладить отношения между ним, Скарамуччей и Люмин.

Примечания:

Следующая глава, скорее всего, последняя)