Чувства взаимны лишь в дневнике (гет)

Примечания:

Примечание: в этом фанфике Арлекино я писала как Арлекин, потому что на момент написания работы на фикбуке она была записана именно как Арлекин. Исправлять весь фанфик буду позже.

Лучи солнца уже не так сильно обжигали, а лишь ласково пригревали землю, отдавая ей свое последнее тепло. Начинающие желтеть листья и дети в парадной форме с букетами цветов в руках свидетельствовали о наступлении сентября.

Люмин, идя в школу на первое сентября, сильно переживала. Она снова увидит лица своих одноклассников, которые её совсем не радуют. Единственный человек, которого девушка хотела бы увидеть, — объект её обожания, ну или просто одноклассник, в которого она тайно влюблена с пятого класса.

Она тихонько встала рядом с одноклассницами, которые, к счастью, не обращали на неё никакого внимания. Да Люмин, в прочем, было всё равно. Её главная цель — как можно дольше не попадаться в поле зрения пацанов и сверкнуть перед глазами лишь перед одним из них. Но все её планы и надежды рухнули, когда её увидел только подошедший одноклассник и сообщил об этом другим. И перед ней уже стояли Скарамучча и Панталоне.

— О-о, Люмин у нас уже не жирненькая свинка? — усмехнулся Скарамучча, осмотрев девушку с ног до головы, — как жаль, что твою поросячью морду не исправил даже сброс пару лишних килограммов.

Люмин сжала губы в тонкую полоску, стараясь не показать никаких эмоций. Эти двое парней постоянно к ней цеплялись и прикалывались, нередко доводя девушку до слёз. А другие, смотря на то, что блондинка не может постоять за себя, частенько присоединились. Да, она в этом классе изгой, она никто, она — объект для насмешек со стороны собственных одноклассников. И если девчонки хотя бы просто делали вид, что её не существует, то парни как раз-таки слишком часто обращали внимание на её существование.

Всё началось с того, что в связи с переходным возрастом в пятом классе Люмин начала сильно набирать вес, пока другие девочки по сравнению с ней оставались стройными и красивыми. И Скарамучча решил пошутить над её полнотой, а Люмин весьма болезненно отреагировала, что и стало забавлять самого парня и его друзей, в том числе и того, кто ей нравился. Поэтому шутки в её сторону начали лететь все чаще, прибавляя все больше и больше других колкостей. Горе девушка стала заедать, и к шестому классу всё стало ещё хуже, а насмешек все больше. Люмин и дралась с мальчишками, и жаловалась учителям, и старалась никак не реагировать — всё было бесполезно, одноклассники прицепились к ней как банный лист.

Но у нее был лучший друг Кадзуха, и он не отвернулся от нее несмотря ни на что, и всегда доносил до Люмин, что она в любом виде прекрасна, что какой бы девушка не была, она остается все такой же доброй, милой и веселой, и нужно любить себя такой, какая ты есть, поэтому Люмин благодаря Кадзухе действительно перестала обидные шутки по поводу ее внешности принимать слишком близко к сердцу.

Однако юный организм продолжил свое формирование, и девушка начала ещё больше вытягиваться в росте, начали округляться бёдра и расти грудь, и хоть Люмин выглядела в то время всё ещё крупнее своих одноклассниц, была уже похожа на девушку. Блондинка не предпринимала никаких мер, но всё же само собой похудела в восьмом классе. И летом решила улучшить и закрепить результат, потому начала бегать по утрам, больше двигаться и соблюдать правильное питание. Пошла она на это не потому, что не нравилась самой себе, а потому что лишний вес плохо влияет на здоровье. Все её старания оказались успешными, и сейчас, придя в 9 класс, она была вполне стройной девушкой, но одноклассники снова нашли, к чему прицепиться.

— Что вам от меня нужно? — пискнула Люмин, сильнее сжимая от нервов ручки своей сумки.

— Да просто поздороваться с любимой одноклассницей захотелось. Ты что, не рада нас видеть? — хмыкнул Панталоне, поправляя свои очки, которые сползли на кончик носа.

— Я была бы рада, если бы вообще вас никогда больше не увидела, — буркнула Люмин, невольно делая шаг назад.

Парни бы ещё что-то ей сказали, если бы на горизонте не появился бы тот, ради которого она терпит все эти насмешки, не переходя в другую школу. Чайльд Тарталья — её одноклассник, который ей нравится уже четыре года, и если она его не разлюбит в 9 классе, то будет «юбилей» в виде пяти лет. Он скользнул по телу Люмин взглядом, будто бы оценивая, но так ничего и не сказал, однако подошёл к другим одноклассницам и очень добродушно поздоровался с ними, чему блондинка позавидовала. Но была и хорошая новость — двое парней отцепились от неё и переключили всё свое внимание рыжеволосому.

Вслед за облегчением Люмин испытала сильное удивление, ведь прямиком к её классу направлялся Кадзуха — её лучший друг и сосед, с которым она дружила продолжительное время. Он заметил девушку и подошёл сразу к ней, обняв в знак приветствия. Люмин лишь ошарашенно смотрела на него, будто совершенно отказываясь верить, что перед ней действительно её друг.

— Кадзуха, ты что тут делаешь? — удивлённо спросила Люмин.

— Помнишь я говорил в последние дни августа, что тебя ждёт сюрприз? — загадочно спросил парень и, не дожидаясь ответа, добавил: — так вот, сюрприз заключался в том, что я перевёлся в твою школу и твой класс.

Люмин слабо улыбнулась и бросила какое-то очень сухое «Круто», а затем слегка нахмурилась.

— В чём дело? Ты не рада? — удивился Кадзуха

— Я очень рада, что мы теперь будем учиться вместе, но…

Договорить ей не дали, поскольку, наконец, началась линейка.

Кадзуха хоть и являлся её лучшим другом, но даже ему Люмин не рассказывала, что терпит насмешки в школе. Девушке казалось, что друг посчитает её жалкой, если она за четыре года никак не смогла отвертеться от всех этих издевательств. Она так думала не потому, что не доверяла Кадзухе, а потому, что многие, с кем она общалась до выпуска с начальной школы, отвернулись от неё и перестали дружить из-за того, что боялись тоже стать объектам для насмешек. Кроме того, ей просто было стыдно признаться другу, что она в этом классе никто.

Так что теперь перед ней на этот учебный год стоит уже две цели: понравиться Тарталье и как можно дольше скрывать от Кадзухи её ситуацию. А для этого придется общаться с ним, когда одноклассников нет поблизости.

Как только линейка закончилась, Люмин будто ужаленная бросилась в здание школы, Кадзуха даже понять ничего не успел. Прибежала к их родному кабинету, конечно, самая первая, даже их классный руководитель Нин Гуан не пришла.

— Люмин, — послышался мужской голос, который заставлял сердце девушки замирать, и она медленно обернулась.

Перед ней стоял Тарталья собственной персоной и смотрел прямо на неё. Люмин казалось, что время остановило свой ход, и сейчас в этом мире существовала только она и он, смотрящие друг на друга.

— Может, ты отойдешь в сторону? Нин Гуан поручила мне кабинет открыть, — после этой реплики все ожидания и мечты девушки жестоко разбились об реальность.

— А… да… к-конечно, — запинаясь на каждом слове и краснея от своей глупости, сказала Люмин.

Чайльд обратил на неё внимание только потому, что она мешала ему открыть дверь… А если нет? Оптимистичная часть её разума, что работает совместно с богатой фантазией девушки, упорно твердила, что взгляд он задержал на ней дольше нужного. Эти мысли заставили Люмин улыбнуться.

Тарталья открыл кабинет и еще раз пристально взглянул на Люмин. И, честно говоря, это уже начинало напрягать.

— Люмин, — её имя, произнесенное его голосом, заставило девушку вздрогнуть. — Ты похудела?

— А? Что? — очень глупо спросила она, явно растерявшись.

«Так вот в чем причина этих взглядов! О-о, он заметил мои старания!» — бушевали счастливые «чёртики» в голове девушки.

— Умница! — в следующее мгновение сказал Тарталья и потрепал одноклассницу по её светлым волосам, а затем скрылся за дверью кабинета.

Губы Люмин растянулись в глупой улыбке, а самой ей стало жарко из-за того, что кровь прилила к щекам. Она даже не смела сдвинуться с места.

«Умница! Умница! Умница!» — эхом отражался в ее голове голос Тартальи.

Помечтать и переварить все произошедшее ей так и не дали, поскольку пришли все остальные одноклассники, и Люмин тут же нырнула в кабинет и уселась за парту как бы случайно перед Тартальей. Рядом с ней приземлился Кадзуха, в прочем, конкурентов на это место больше и не было.

— Ну и кто тот парень, что тебе нравится? — спросил её друг, хитро улыбаясь.

«Чёрт, Кадзуха, почему надо было спросить об этом прямо сейчас? Тот, кто мне нравится, сидит позади нас, он не должен услышать. Что делать?» — бурлила мыслительная деятельность в голове девушки

Выход нашелся: Люмин достала какую-то бумажку и написала на ней: «Он сидит позади нас, только не оборачивайся так сразу, а то все поймёт!». Кадзуха кивнул, и Люмин тут же убрала записку в свою сумку. Продолжить беседу не удалось, поскольку пришла Нин Гуан и поприветствовала класс. Женщина выглядела как всегда идеально. С первого взгляда не скажешь, что она учитель. Люмин, если бы не знала Нин Гуан, в первую очередь подумала бы, что она модель. Красивая фигура, идеальные кожа и волосы, всегда одета со вкусом.

— Итак, ребята, к нам в класс пришел новенький. Кадзуха, выйди, пожалуйста, сюда, — парень вышел к доске, а Нин Гуан, слегка приобняв ученика за плечи, продолжила: — он перевелся к нам из другой школы и уже знаком с вашей одноклассницей Люмин. Кадзуха, ты рад?

— Да, я очень рад, что смог попасть именно в этот класс. Думаю, мне будет проще освоиться, поскольку тут учится моя подруга. Но также надеюсь поладить со всеми вами. Буду рад новым знакомствам.

— Замечательно! Присаживайся, — сказала Нин Гуан, а затем продолжила рассказывать, что их ожидает в этом учебном году, а конкретно об экзаменах

Кадзуха, направляясь к своему месту, пристально посмотрел на парту, что была позади Люмин. Там сидели два парня: с рыжими волосами и темно-синими.

«И какой из них? — мысленно хмыкнул Кадзуха, — Так, Люмин говорила, что этот парень весь такой загадочный, серьезный и очаровательный».

Кадзуха сначала посмотрел на рыжеволосого: тот повернулся к задней парте и над чем-то угарал с девчонками, сидящими за ней.

«Серьёзностью тут и не пахнет. Значит, синеволосый. Да, точно, он и правда загадочным выглядит!» — сделал выводы Кадзуха и сел на свое место.

— Ну как он тебе? — шепнула Люмин, слегка улыбаясь.

— Мне — никак. Но я не разочарован твоим выбором. На первый взгляд — такой, как ты его описывала! — уверенно заявил Кадзуха.

— Да, я же говорила, что он просто очаровашка… — мечтательно прошептала девушка, не подозревая, что они с Кадзухой говорят о совершенно разных парнях.

Пришло время самого волнительного для всех занятия, которое стало уже традицией: Нин Гуан раз в четверть пересаживала ребят на свое усмотрение. Их классная руководительница уделяла особое внимание их рассадке: чтобы сильные ученики сидели с более слабыми для помощи, чтобы те, у кого не затыкается рот, сидели с теми, с кем нельзя поговорить, и, наконец, чтобы девочка обязательно сидела с мальчиком. Для учеников 9 класса это был самый любимый момент: быть в предвкушении, с кем тебя посадят. Каждый, конечно же, надеялся, что попадет за одну парту с человеком, который нравится.

Девушки встали с одной стороны класса, а парни — с другой, полностью освободив парты и давая фантазии Нин Гуан разыграться в полной мере.

«Пожалуйста, пусть меня посадят с Тартальей!» — молилась всем богам, которых только знала Люмин.

— Тарталья и Арлекин садятся за четвертую парту среднего ряда, — мольбы девушки не были услышаны, а все ее надежды в очередной раз разбились об реальность.

«Пожалуйста, если не с Тартальей, то хотя бы с Кадзухой! Жизнь спокойнее будет! Пожалуйста-пожалуйста!» — снова Люмин воззвала всех божеств к помощи.

— Люмин и Скарамучча — третья парта среднего ряда, — произнесла Нин Гуан.

«Я больше не верю ни в одного бога! — в злости подумала Люмин, — Да они все просто смеются надо мной! Из всех вариантов, что могли были быть, мне достался самый худший. За что мне эти страдания?! Ладно, хотя бы Чайльд позади сидит».

Люмин напоследок посмотрела на Кадзуху, ища в его глазах спасения, а тот… показал палец вверх, мол, «круто»?!

«Он издевается надо мной, да?! Посмотрим, с кем его посадят, вот тогда я посмеюсь! — разозлилась Люмин, садясь за третью парту рядом со Скаром. — Ладно-ладно, на Кадзуху злиться нельзя, он ведь не знает, что я ненавижу Скарамуччу».

Кадзуху посадили с Сахарозой — девушкой, которая, кажется, всё свободное время проводит за учебниками. Сахароза была тихоней похлеще Люмин, и блондинка удивлялась: почему именно она стала изгоем, а с Сахарозой вполне охотно общались. Ответ сразу нашёлся: с Сахарозой все общаются, потому что это выгодно — она может помочь с уроками, дать списать домашнее задание и контрольную.

Хотя Люмин тоже учится на «отлично», и у неё тоже просят списать «домашку», так что все ее выводы касаемо Сахарозы уже перестали казаться такими логичными. Единственное, что отличало её от их «зубрилы» в помощи с домашним заданием одноклассникам — Люмин давала списывать только Тарталье и парочке других ребят, которым до нее нет дела, просто, чтобы не выглядело подозрительно. Сахароза же давала списать кому угодно, за что её, наверное, обожали и всегда голосовали, чтобы та стала старостой класса. Точнее, она становилась старостой каждый год, поэтому с восьмого класса это даже обговариваться перестало, и Сахароза занимала эту должность уже по умолчанию.

— Ну все, не дам я тебе покоя, коротышка, — голос Скарамуччи вернул девушку в реальность.

— Будешь мешать мне на уроках — я сообщу учителю, — коротко ответила она и, поскольку классный час закончился, она тут же встала со своего места и направилась к выходу из класса.

Кадзуху окружили ребята, чтобы узнать его получше, поэтому Люмин тихонько подошла к другу сзади и сообщила, что пойдет без него. После его кивка она вышла из кабинета. Как только она это сделала, рядом с ней быстро прошел Скарамучча, нарочно посильнее пихнув ее плечом, и девушка слегка пошатнулась.

— Широкий что ли?! — в ярости крикнула она парню, тот обернулся к ней с каким-то уж слишком самодовольным видом.

— Ой, карлик, я тебя не заметил, — хмыкнул Скарамучча, — извиняться не буду, сама виновата, что обладаешь ростом девочки из начальной школы. Ты аккуратнее, а то раздавлю тебя как букашку.

Только первое сентября, а ее одноклассник уже её достал. Поэтому она бросилась к нему и хотела ударить его куда угодно, лишь бы побольнее. Но ее слабенькие ручки не наносили ему никакого вреда, Скарамучча лишь смеялся. Но тут он неожиданно схватил ее за одну руку и начал выворачивать.

— Ещё немного и попрощаешься с рукой, коротышка. Если ты этого не хочешь — извинись, — грозно сказал Скарамучча.

— Я не буду перед тобой извиняться! — твердо сказала Люмин несмотря на боль, на это парень лишь сильнее скрутил ее руку, и девушка прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не закричать.

Люмин зажмурилась от боли, понимая, что еще несколько секунд, и она сорвётся на крик, как вдруг девушка почувствовала, как Скарамуччу от неё кто-то оттолкнул. Распахнув глаза, она обернулась и чуть не упала в обморок от счастья, ведь её спасителем оказался Тарталья.

— Скар, ты вообще идиот, на девчонку нападать? — с ноткой грозности в голосе спросил Чайльд.

— Не сделал бы я ей ничего, просто хотел немного напугать, а то язычок уж сильно у нее прорезался, — усмехнулся Скарамучча.

— Ой, кстати, Люмин, — Тарталья с веселым видом развернулся к девушке, — кто же, интересно, тебе нравится из нашего класса?

— Что? — девушка искренне не понимала, к чему он задал этот вопрос.

— Ну новенький у тебя спросил, а ты ему записку написала. Мне интересно, кто же этот несчастный, на кого ты запала, — усмехнулся Чайльд.

— Э-это не твое дело! — осмелилась огрызнуться Люмин.

Хоть Тарталья относился более спокойно к девушке и не цеплялся к ней так сильно как Скарамучча, все равно за компанию тоже был не против приколоться над Люмин. Чайльд подошел к девушке и резко вырвал у нее из рук сумку, открывая молнию замка на ней.

— Предполагаю, эта записочка где-то в твоей сумке, да, Люмин? — со смешком в голосе говорил Тарталья.

Тот листок действительно лежал в одном из кармашков, и если Чайльд его обнаружит, то она пропала. Поэтому кинулась к рыжеволосому, чтобы вырвать у него свою же вещь.

— Пожалуйста, не надо, это личное! — просила Люмин, пытаясь хоть что-то сделать.

Тарталья хотел слегка оттолкнуть девушку от себя, но то ли не рассчитал силу, то ли она сама плохо держалась на ногах, что были обуты в туфли на каблуке, но Люмин упала на пол.

— Чайльд, ты что делаешь?! Совсем уже?! — недовольно сделал замечание уже Скарамучча.

Тарталья тут же оставил изучения содержимого сумки и бросился к однокласснице, сидящей на полу.

— Прости, Люмин, я не хотел, — виновато сказал Чайльд и поставил сумочку рядом с ней, — вот, я ничего не успел найти, успокойся.

После этого, так и оставив девушку сидеть на полу, скрылся на лестнице. Скарамучча же подошел к Люмин и подал ей руку, чтобы помочь встать. Но блондинка демонстративно проигнорировала его помощь.

— Помощь от такого как ты мне не нужна, — зашипела она, самостоятельно поднявшись с пола, и направилась к лестнице.

«Ну и дура!» — подумал Скарамучча, провожая Люмин взглядом.

Примечания:

Как обычно жду отзывы, замечания и предложения.

Люмин шла домой пешком, потому что ей надо было еще зайти в магазин канцтоваров, чтобы купить некоторые принадлежности для учёбы. Добравшись до магазина, она прошла по рядам и остановилась напротив синих ручек. Выбрав, по ее мнению, самую удобную, девушка подняла взгляд и наткнулась глазами на разноцветные записные книжки. И одна из них почему-то уж слишком понравилась ей: мягкая обложка, приятная на ощупь, кофейно-розового цвета. Все страницы были прошиты, а также прикреплена тонкая атласная ленточка, которая должна использоваться как закладка. Люмин не знала, что за чары были у этой записной книжки, но девушка не смогла удержаться и взяла ее для покупки.

«Я собираюсь уходить после 9 класса. Почему бы мне не записывать все хорошее, что со мной происходит? Потом, когда после выпуска пройдет несколько лет, я открою и почитаю, вспомню о школьных годах, — рассуждала Люмин. — Точно… Личный дневник! Я буду вести личный дневник! А, возможно, в будущем мы с Чайльдом, когда будем супругами, вместе почитаем его. Это же здорово!»

Решение было принято, и Люмин, вся радостная и непонятно от чего счастливая, побежала домой. Переодевшись и пообедав, она села за письменный стол в своей комнате и раскрыла только что купленную записную книжку.

«С чего бы начать? — думала Люмин, — Наверное, надо оформить первую страничку!»

Девушка вскочила со стула и достала из ящика стола все свои фломастеры, краски и карандаши. Она ходила в художественную школу, так что нарисовать что-то самой не составит ей труда. На первой страничке она нарисовала красивые печатные буквы, что формировали фразу «Личный дневник». А затем раскрасила каждую букву фломастерами. После этого сделала по краям странички красивую рамку, состоящую будто бы из переплетающихся между собой зеленых стеблей лианы, а также пририсовала цветочки. На некоторых из бутонов сидели пестрые бабочки и, казалось, они вот-вот взмахнут крыльями и вылетят с рисунка прямо к Люмин.

Перелистнув страничку, девушка написала краткую информацию о себе и также красиво оформила рисунками — наверху нарисовала небо с облаками, а внизу девочку, похожую на себя, что махала рукой. Она оставила пару пустых страничек и написала все такими же красивыми печатными буквами заголовок «Цели». Девушка решила, что здесь она будет писать свои цели и идти к ним, и если она их достигнет, ставить зелёную галочку напротив, если же нет — красный крестик.

— Вот теперь можно начать писать! — с воодушевлением заключила Люмин, в очередной раз перелистнув страницу. — Начну с сегодняшнего дня.

01.09.2022 Дорогой дневник! Сегодня начался мой последний год в школе, и я всё ещё влюблена в Тарталью. Я верю, что в этом году у нас точно что-то получится.

— А вот и первая цель появилась! — обрадовалась блондинка и вернулась к развороту с «целями».

1 цель: понравиться Тарталье и стать его девушкой.

Люмин вернулась к записи, которую начала от сегодняшнего числа и продолжила:

Сегодня Чайльд несколько раз задержал на мне взгляд, а ещё назвал умницей. Я думала, что буду прыгать до потолка от счастья :)

К сожалению, не всё так хорошо, ведь меня посадили за одну парту со Скарамучей. Я его недолюбливаю ненавижу, он мне портит всю школьную жизнь и высмеивает меня перед Тартальей! Не представляю, как буду терпеть его!

Но даже Скар иногда бывает полезным, ведь сегодня он пытался вывернуть мне руку в коридоре, а за меня заступился Тарталья! Это было очень мило с его стороны :з

Но есть ещё одна хорошая новость: со мной в классе теперь учится Кадзуха. Но он не должен узнать о том, что надо мной смеются в этом классе, вдруг он перестанет со мной дружить, потому что испугается тоже стать изгоем как я!

2 цель: не дать Кадзухе узнать о насмешках в мою сторону в школе.

Сегодня Кадзуха спросил у меня, кто мне нравится, и я написала на листке, что этот парень сидит позади меня (там сидел Тарталья). И, видимо, Чайльд услышал наш разговор, ведь пытался узнать, что в записке и толкнул меня… :(

А вдруг он подумал, что в записке я упомянула не его, поэтому приревновал, разозлился и так поступил? Да, точно! Наверное, я ему тоже нравлюсь, просто он стесняется мне в этом признаться. Ну ничего, я буду ждать… И когда это случится, я тоже скажу ему о своих чувствах. Потом мы поцелуемся… О, это будет мой первый поцелуй!

3 цель: поцеловаться в первый раз до выпуска из школы (с Тартальей, конечно же)

Люмин закрыла дневник и потянулась, а затем встала со стула и плюхнулась на кровать, в обе стороны раскинув руки и просто глупо улыбаясь. Да, блондинка была ещё той фантазёршей, она на полном серьёзе думала, что нравится Тарталье, а его поведение связано с ревностью.

— Мы точно будем вместе! — воинственно заявила Люмин и окончательно замолчала, начав тупо смотреть в потолок и о чем-то мечтать, не замечая как медленно погружается в сон.

Она стояла в красивом платье в актовом зале школы. Звучала громкая музыка, а люди вокруг танцевали. Неожиданно энергичная и весёлая музыка сменилась на медленную и нежную, и школьники начали образовывать пары.

Кто-то похлопал Люмин по плечу, и девушка обернулась. Перед ней стоял Тарталья, весь такой улыбчивый и красивый, он протягивал ей руку, приглашая потанцевать. Когда она вложила свою ладонь в его, он закружил её по танцполу, Люмин чувствовала себя настоящей принцессой в объятьях прекрасного принца.

Неожиданно все вокруг начало принимать зловещую обстановку, и девушка увидела Скарамуччу.

- Эй, карлик, а со мной станцевать? — усмехнулся одноклассник, и Люмин лишь отрицательно замотала головой, сильнее прижимаясь к Тарталье.

Скарамучча неожиданно хватил Люмин за руку и прижал к стене, при этом Чайльд куда-то исчез. По её щеке скользнули противные липкие губы Скарамуччи, а затем заткнули её рот. Воздуха с каждой секундой становилось все меньше, и Люмин начала задыхаться. Но спасением стал женский голос, что прозвучал откуда-то издалека, назвавший её имя.

Люмин резко проснулась, принимая сидячее положение и схватившись за голову. Перед ней стояла её мама, голос которой она, собственно, и услышала сквозь сон.

— Люмин, нас, всех родителей, собирает Нин Гуан в школе, так что я сейчас ухожу, — сообщила она. — А ты, если хочешь спать, ложись нормально, под одеяло.

Люмин кивнула и, когда мама скрылась за дверью, девушка села за письменный стол. Сон всё ещё был ярким в её памяти, поэтому она решила его изложить в личном дневнике.

— Даже во сне Скарамучча все испортил! Почему мне приснился поцелуй с ним?! Отвратительно! — разозлилась на парня Люмин, а затем задумалась над более ранними событиями сна. — Интересно, в этом сне мы находились на школьной дискотеке? Значит, в этом году точно стоит сходить, вдруг Тарталья меня правда пригласит на танец!

Девушка решила проверить социальные сети и обнаружила сообщение от Кадзухи

Kazah

Прости, что из-за меня мы не смогли пойти домой вместе. Ты, наверное, хотела поделиться своей радостью.

Тебя же посадили со Скарамуччей. Поздравляю ?

LuminchikПочему ты меня поздравляешь?

Kazah

Эм… Он же тебе нравится!

LuminchikЯ его терпеть не могу. Нравится мне Тарталья, тот, что сидел позади нас, я же сказала тебе >:(

Kazah

Только не говори, что тебе нравится тот рыжеволосый. Дело в том, что позади нас Скар тоже сидел… И я решил, что это он тебе нравится.

LuminchikНу, вообще-то да, мне нравится именно Тарталья, ты не угадал. Скар фу, мне бы никогда такой как он не приглянулся.

Kazah

А я как дурак ради тебя с ним начал общаться, чтобы поближе познакомиться, и вам сойтись помочь. А это не он, вот чёрт. Если хочешь, могу и с Тартальей твоим пообщаться.

Люмин задумалась: если Кадзуха начнёт общаться ещё и с Чайльдом, то они точно вдвоём со Скаром расскажут ему, что она объект их насмешек, и тогда все пропало.

LuminchikНе нужно. Он уже почти мой. Осталось немного поднажать, и мы будем встречаться!

Kazah

Когда успела таких высот достичь? : D Ты же говорила, что он почти не обращает на тебя внимания, а все ваши взаимодействия слишком мелочные, чтобы прировнять их к симпатии.

Ладно, не важно, как только начнёте встречаться — сообщи мне, интересно же.

Но со Скаром буду всё-таки продолжать общаться, он неплохой чел)

Люмин тяжело вздохнула, подперев щеку рукой. Она поняла, что этот учебный год только начался, а уже все плохо. Скарамучча точно расскажет Кадзухе о том, как он издевается над ней. Можно уже считать, что друзей у неё нет.

«В прочем, мне не привыкать», — усмехнулась в мыслях девушка.

Спать уже не хотелось, поэтому она взяла с полки книгу, что была из центральной городской библиотеки, и уселась читать. В последнее время она увлеклась серией «Только для девочек» и прочитала почти все книги этой линии, что предлагала библиотека, ведь в них было столько любовных историй, и они заставляли ее саму поверить, что случится чудо, и ее чувства окажутся тоже взаимными, совсем как у героинь романов, что она читает. За чтением Люмин не заметила как домой с внезапного родительского собрания пришла мама. Девушка всегда чувствовала себя не в своей тарелке, когда родители шли на собрания, даже если она ничего плохого не делала. Собрав всю свою волю, она захлопнула книгу и вышла к матери навстречу.

— Ну что сказали? — аккуратно поинтересовалась Люмин.

— Нин Гуан предлагает съездить классом на экскурсию в Сумеру на осенних каникулах. На три дня с отелем, — ответила ей мама. — Всё-таки вы последний год таким составом, многие уйдут после девятого класса. Что скажешь?

— Хм, давай я узнаю, кто вообще из моих одноклассников едет и потом тебе скажу, хорошо? — слегка улыбнувшись, предложила свой вариант Люмин.

— Послушай, какая разница, кто поедет? Ты там большую часть времени будешь слушать экскурсовода, — мама с укором взглянула на свою дочь. — В конце концов, когда ты еще попадешь в Сумеру? И разве тебе не хочется съездить со своим классом куда-то?

Люмин тяжело вздохнула, обдумывая решение. Ей действительно не хотелось ехать никуда со своим классом, её мама не знает о насмешках, да и говорить блондинка ей об этом не собиралась — чего её расстраивать, тут остался последний год, она вытерпит. Но если поедет Кадзуха или Тарталья, она была готова согласиться поехать хоть на край света.

— Давай сначала обсудим этот вопрос с папой, — предложила новый вариант Люмин.

— Отцу я уже позвонила, он полностью за то, чтобы ты ехала, — сразу же ответила мать.

— Ладно-ладно, завтра я скажу вам точный ответ. А сейчас я пойду спать, всё-таки завтра в школу рано вставать. Спокойной ночи, мамочка. Папа поздно придет с работы, пожелай ему спокойной ночи от меня.

Приняв мамин поцелуй в щёку, Люмин отправилась в свою комнату и, разобрав кровать, улеглась под одеяло.

«Поехать в Сумеру… — думала девушка, пока не уснула. — Если поедет Тарталья, то это мой шанс сблизиться с ним. Но если поедет Скарамучча, то есть все шансы, что это будет самая худшая поездка в моей жизни…»

За этими мыслями Люмин сама не заметила как улетела в собственные мечты и начала фантазировать о том, как экскурсовод будет что-то рассказывать, а они с Тартальей уйдут за ближайшее дерево, признаются друг другу в чувствах, а затем поцелуются…

«Это было бы великолепное развитие событий! И если Скарамучча помешает, то я его убью!» — пригрозила в мыслях девушка.

Фантазировать перед сном было её любимым занятием. Её собственные фантазии вызывали улыбку на лице, и она всегда засыпала с хорошим настроением. Вот и сейчас, слегка улыбнувшись и мирно прикрыв глаза, она начала погружаться в сон.

* * *

— Кадзуха, ты поедешь в Сумеру на осенних каникулах с классом? — спросила Люмин, идя рядом со своим другом в школу.

— Я бы очень хотел, но, к сожалению, у моих родителей нет возможности оплатить мне эту поездку. Так что нет, — тяжело вздохнув, сказал Кадзуха. — Но буду очень рад за тебя, если ты поедешь. Ты сможешь мне все рассказать и показать фотографии.

— Мои родители хотят, чтобы я поехала, но я еще думаю. Я поеду, только если поедет Тарталья. В противном случае, мне там нечего делать, — сообщила Люмин.

— Кстати о твоем Тарталье. Вчера переписывался со Скарамуччей, и он чуть ли не с ножом у горла выяснял у меня, кто тебе нравится, — усмехнулся Кадзуха, а Люмин заметно напряглась. — Расслабься, конечно же, я ему ничего не выдал.

— Вот и правильно. Тем, кого я недолюбливаю, надо знать обо мне как можно меньше, — подмигнула девушка.

— Кого я вижу? — послышался насмешливый голос Скарамуччи позади, по закону подлости, появившегося тогда, когда о нем вспомнили. — Наш карлик воркует с новеньким, заманивая в свои любовные сети.

— Мы просто друзья, — зашипела Люмин, оборачиваясь на парня.

Она сама не знала, зачем оправдывается перед ним. Наверное, потому что он друг Тартальи и может наплести ему то, чего не надо.

Скарамучча неожиданно приблизился и вырвал сумку из рук девушки, затем пустился в бег в сторону школы, предварительно показав Люмин язык.

— Чего он так себя ведет? Что за «карлик»? — удивился Кадзуха. — Он тебя так задирает? Мне догнать его и поставить на место?

Сердце девушки пропустило удар. Нет-нет, срочно надо было придумать какое-то оправдание действиям Скарамуччи, чтобы Кадзуха не подумал, что одноклассник над ней так издевается. Если бы не Кадзуха, Люмин бросилась бы за Скаром, но сейчас нужно было показать, что у нее все под контролем.

— Нет-нет, что ты. Он просто так шутит. Шутник еще тот, понимаешь? Карликом он называет не со злости, а как бы просто шутя… — Люмин глупо хихикнула, показывая всем своим видом, что все в порядке.

Но в душе у нее бушевала настоящая паника: что будет с ее сумкой, когда они доберутся до школы? Люмин просто надеялась, что она хотя бы найдет её.

— Кстати, ты же всех в классе знаешь, можешь помочь мне сблизиться с одноклассниками, мне все-таки тяжеловато… — попросил Кадзуха.

— Да, конечно, — мило улыбнувшись, сказала Люмин, а паника в ее душе продолжала нарастать.

«Как я ему помогу, будучи изгоем?! Как выкрутиться? Может, каждую перемену делать вид невероятной занятости или куда-то убегать, лишь бы не пересекаться с Кадзухой? Да, так и поступим!»

На удивление девушки, в школе её сумка лежала на месте в целости и сохранности за исключением пенала, который куда-то подевался. Люмин сделала вид, что просто его забыла и попросила запасную ручку у Кадзухи. Её друг подготовился к уроку и, на её облегчение, вышел куда-то из кабинета.

— Скар, верни мой пенал! — процедила сквозь зубы девушка.

— О каком пенале речь? — усмехнувшись, спросил Скарамучча, а Люмин была готова уже возмущаться, как кто-то сзади ткнул в нее пальцем.

— Эй, Люми-ин, — голос принадлежал Тарталье, и девушка резко обернулась: рыжеволосый с очень хитрым видом крутил в руке её же пенал.

— Отдай, пожалуйста, — попыталась вежливо попросить Люмин.

— А ты попробуй отобрать, — усмехнулся Чайльд, тряся пеналом перед ее лицом.

Люмин потянулась, чтобы забрать его, но, конечно же, Чайльд не дал ей этого сделать. Тогда девушка встала и подошла к его парте, тот тоже вскочил, и поднял руку над своей головой, и Люмин в силу своего небольшого роста не могла дотянуться.

Блондинка взяла стульчик и, поставив его рядом с Тартальей, встала на него, и парень, что, в прочем, было неудивительно, сделал шаг назад. Все смеялись с ее попыток забрать свою же вещь. И Люмин сейчас благодарила всех, кого только можно, что Кадзуха этого не видит.

Девушка была уверена, что дотянется до руки Тартальи, даже несмотря на то, что тот сделал шаг назад. Казалось, еще сантиметр и пенал в ее руках, но коварный стул пошатнулся, поскольку Люмин стояла на самом краю, и она полетела вниз, прямо на Тарталью. Парень упал на спину, а она на него, но тут же слегка приподнялась, встав на четвереньки и поставив ладони по обе стороны от Чайльда, таким образом, нависая над ним сверху.

Скарамучча, глядя на это, хмыкнул и, сказав что-то Панталоне, направился прямо к парочке, что сейчас находилась явно в неловком положении. Парень подошел к Люмин сзади, которая всё ещё стояла на четвереньках, поскольку она буквально «зависла», рассматривая Тарталью. Схватив ее талию, Скарамучча прислонился своими бедрами к её, образуя достаточно пошлую позу, отчего весь класс прыснул со смеху.

Это заставило Люмин «очнуться» и, наконец, перестать раздевать взглядом бедного Чайльда, который вообще уже не понимал, что происходит. Девушка мгновенно покраснела и резко вскочила, разворачиваясь и с размаха заряжая ладонью по щеке Скарамуччи.

— Извращенец! — прошипел она.

— Ах, какая драма! — театрально пропел Панталоне. — Как думаешь, Люмин, как быстро этот снимок распространится по школе? И что о тебе подумают после этого?

Он повернул свой телефон экраном к девушке, и Люмин чуть не завыла от злости и обиды. Этот гад успел все сфотографировать, и теперь на снимке предстала следующая картина: Чайльд лежит на полу, Люмин нависает сверху, а Скарамучча пристроился сзади. Хоть сейчас бери и выкладывай на сайты для взрослых, позорище…

— Не смей хоть кому-то показать, — еле сдерживая подступивший к горлу ком, процедила Люмин. — Сейчас же удали!

— А кто мне помешает, ты что ли? — засмеялся Панталоне.

— Я помешаю, — послышался недовольный голос позади Панталоне, который принадлежал… Кадзухе.

«О нет! Кадзуха, почему так не вовремя? И вообще, как долго ты тут находишься?!» — занервничала Люмин, боясь, что её друг видел абсолютно всё.

Девушка уже знала, какая запись будет красоваться в её личном дневнике:

2 цель: не дать Кадзухе узнать о насмешках в мою сторону в школе — ❌

Взгляд Кадзухи, метающийся от Скарамуччи к Панталоне и обратно, не предвещал ничего хорошего и выглядел устрашающе. Парень был зол, что его подругу кто-то смеет обижать. Он медленно начал приближаться к «горе-фотографу», закатывая рукава рубашки.

Кадзуха приближался к Панталоне с грозным видом.

— Что такое, новенький? — насмешливым тоном спросил парень.

— Удали фотографию, — твёрдо произнёс Кадзуха, поравнявшись с Панталоне.

— А если не удалю, то что? — он взглянул на парня с вызовом, слегка приспустив свои очки.

Никто из них не знал, что Кадзуха просит по-хорошему лишь раз, а потом, если человек не понимает, он объясняет ему по-другому.

Вот и сейчас новенький сжал пальцы в кулак и, размахнувшись, зарядил им по носу обидчику Люмин. Очки слетели с лица, и одно стеклышко треснуло, ударившись о пол, а из носа Панталоне пошла кровь.

Казалось, на секунду все перестали дышать и на Кадзуху начали кидать сочувствующие взгляды.

— Как ты… — зашипел Панталоне, пытаясь остановить кровь из носа, — как ты посмел?! Я устрою твоей подружке счастливую школьную жизнь, твоя Люмин будет страдать за твой поступок, а ты пожалеешь об этом!

После этой речи парень быстрым шагом пошёл вон из класса, захватив телефон, при этом фотографию так и не удалив.

Кадзуха же хмыкнул, не воспринимая угрозы Панталоне всерьез, и подошёл к Люмин, которая смотрела на своего друга ошарашенными глазами.

— Ты в порядке? — мягко спросил Кадзуха, беря девушку за плечи.

— Я… Да, я в порядке. Но ты зря это сделал, Панталоне настолько мстительный человек, что теперь не даст прохода ни тебе, ни мне!

— Я смогу постоять и за себя, и за тебя, — слегка улыбнулся Кадзуха, но встретился с недоверчивым взглядом подруги. — Не волнуйся. И если тебя ещё кто-то будет обижать — говори, хорошо?

Люмин лишь пожала плечами. Она не собиралась сваливать свои проблемы на Кадзуху, поэтому уже знала, что ни за что ему не пожалуется.

— Хватит ворковать, голубки, — усмехнулся Скарамучча прямо над ухом Люмин, и та аж подпрыгнула от неожиданности, а затем почувствовала дыхание одноклассника на своей шее.

Тот наклонился к её уху, чтобы прошептать:

— Не знал, что у нашей коротышки есть хахаль. Смотри, чтобы ваша сладкая парочка не разрушилась по моей милости, — а затем выпрямился и, хмыкнув, направился вслед за Панталоне.

— А вы типа… Реально встречаетесь? — вполне серьёзно спросил Тарталья. — Прости, Кадзуха, мы поняли, что к твоей девушке лучше не лезть.

Чайльд без каких-либо эмоций пошёл мимо них, и Люмин, сама не зная зачем, схватила парня за запястье, поражаясь своей смелости.

— Мы не встречаемся! — выпалила Люмин, но поняв, что крикнула это на весь кабинет, добавила чуть тише: — н-ну то есть… Я хотела сказать, что мы с Кадзухой просто друзья.

— И зачем ты передо мной оправдываешься? — Тарталья поднял бровь в удивленном жесте. — Мне неинтересно.

— Я просто не хотела вводить никого в заблуждение, — уже еле слышно сказала Люмин, наконец, отпуская руку Чайльда, — прости…

Тарталья ещё раз удивлённо взглянул на одноклассницу и пошёл вслед за своими друзьями. А Люмин поняла, что выглядела слишком глупо, отчего покраснела.

— Это было очень тупо, верно? — шепнула она Кадзухе.

— Не заостряй на этом внимание. Скорее всего, он даже и не вспомнит об этой ситуации. Ты же говорила, что еще немного поднажать, и вы начнёте встречаться… Но, судя по тому, что я увидел, мне кажется, ему параллельно — что ты есть, что тебя нет.

— Я просто сама запуталась, — призналась Люмин. — Иногда мне кажется, что Чайльд действительно проявляет знаки симпатии по отношению ко мне, но иногда кажется, что действительно всё так, как ты сейчас описал… Возможно, надо еще немного времени, чтобы разобраться.

— Если я чем-то могу помочь — говори, я с радостью сделаю всё, что в моих силах, — слегка улыбнувшись, сообщил Кадзуха.

Дальше перешептываться не получилось, поскольку прозвенел звонок на урок. Правда, Кадзуха напоследок сказал, что после уроков Люмин должна ему рассказать, кто ещё её обижает, и почему она ему ничего не говорила об этом.

Когда пришёл учитель истории и обществознания Хэйдзо и разрешил сесть, Люмин заметила хитрое выражение лица Скарамуччи, направленное на неё. Девушка предпочла не обращать на это внимания.

— Коротышка, встречаешься с Кадзухой и даже ничего мне не сказала? — протянул Скарамучча.

— Во-первых, я тебе не обязана ничего говорить. Во-вторых, мы с Кадзухой не встречаемся! — Люмин очень сильно злил тот факт, что ей приходится оправдываться.

— Тогда кто тебе нравится из нашего класса? Я про ту записку, которую ты писала новенькому, — одноклассник не отводил от нее свой хитрый взгляд.

— Это не касается ни тебя, ни Чайльда, ни кого-либо другого! — шипела Люмин. — Перестань трепать языком и слушай учителя.

После этого она раскрыла учебник и уткнулась в него, лишь бы только не видеть бесячей рожи Скарамуччи.

Но тот вырвал учебник у неё из-под носа, чтобы девушка обратила на него внимание.

— Сейчас же верни, иначе я… — она замахнулась рукой, чтобы посильнее его ударить, но тот ловко перехватил её.

— Какой агрессивный карлик, нападает ещё. Послушай, тебе вчера мало было, когда я тебе чуть руку не сломал? Не усвоила ещё урок?

— А ты не усвоил урок, что ко мне лучше не лезть, иначе нарвёшься на Кадзуху, как твой дружок Панталоне? — она предприняла попытку снова забрать свой учебник, но получила лишь замечание от учителя.

— Какая плохая ученица, а ведь была отличницей, а теперь замечание получаешь. Ай-яй-яй, Люмин, как тебе не стыдно?

Люмин в другой бы ситуации пожаловалась бы учителю, но сейчас, когда с ней в классе учится Кадзуха, она не могла. Потому что если ее друг узнает, что её достаёт Скарамучча, то он полезет разбираться и с ним, что может привести к определенным проблемам для него. Поэтому она пообещала себе, что дотерпит до конца урока, на крайний случай, сообщит после. И Скарамучча, видимо, чувствовал, что она беззащитна. Люмин не знала, как бы прожила оставшееся время урока, если бы не…

— Скар, отвали от неё и заткнись, прошу тебя, — шикнул Тарталья сзади на своего друга, а щеки Люмин слегка порозовели. Чайльд… заступается за неё снова!

— А что тебе, завидно что ли? — подколол Скарамучча, вполоборота разворачиваясь к парте рыжеволосого.

— Просто ты мешаешь учиться не только Люмин, но и всем окружающим. На перемене хоть не отлипай от неё, а сейчас будь добр замолчать.

И на удивление Люмин, Скар действительно стал чуть спокойнее, лишь изредка одаривая блондинку своими едкими комментариями.

* * *

После уроков Люмин предприняла неудачную попытку смыться со школы быстрее Кадзухи, чтобы ничего не рассказывать. Но, увы, этот фокус с парнем не прокатил. И сейчас они шли домой к девушке, чтобы поговорить по душам. Люмин не хотелось нагружать друга всем этим, но он не успокоится и не отстаёт, пока не добьётся внятного ответа.

Они расположилась в комнате Люмин с чашками чая и конфетами. Кадзуха проницательным взглядом смотрел на блондинку, однако та молчала, медленно потягивая горячий напиток.

— Ну? — нетерпеливо произнёс Кадзуха, призывая начать говорить.

— Что ты хочешь узнать? Я не знаю, что тебе рассказывать, — пробормотала Люмин.

— Давно тебя обижают, или это единичный случай? — от этого вопроса девушка заметно занервничала.

— С 5 класса… — тихим голосом призналась Люмин. — Из-за полноты…

— И ты ничего мне не говорила?! — негодовал Кадзуха.

Парень был потрясён до глубины души, ведь он думал, что Люмин ему рассказывает всё, как лучшему другу.

— Просто всё это началось со Скарамуччи, а с ним мы были неплохими друзьями, точнее, я бы даже сказала, что между нами была детская симпатия… Я думала, что всё наладится…

* * *

Скарамучча стал первым школьным другом Люмин. Он заступился за неё, когда девочку обижал её одноклассник.

— Если тебя кто-то будет обижать — скажи мне, я всегда тебя защищу, Люмин, — сказал в тот день Скарамучча. — Давай дружить?

— Давай, — улыбнулась маленькая Люмин. — А разве девочка может дружить с мальчиком?

— Конечно может! Вот мои родители со школы дружили! — гордо заявил Скарамучча.

С тех пор они были не разлей вода, между ними вспыхнула невинная детская любовь, которая проявлялась в том, что они держались за руки, Скарамучча дарил Люмин шоколадки и сорванные в окрестностях цветы и старался всегда защитить.

Мальчик хотел дружить с Люмин всю школьную жизнь и связать с ней свою судьбу, совсем как его родители. Ведь ему всегда нравилась история любви его мамы и папы.

— Как ты думаешь, стоит ли сказать Люмин, что она мне нравится? — спросил как-то Скарамучча у своих друзей Чайльда и Панталоне.

— Жених и невеста! — сразу начал дразниться Панталоне, отчего щеки влюблённого мальчика слегка покраснели.

— Ты вот так к ней подойдёшь и скажешь? — удивился Чайльд. — Не страшно? Девочки сейчас хитрые, отвергнет, потом будут тебя обсуждать в компаниях.

— Ну я же мужчина! Я должен делать первый шаг! — высказал свое мнение Скарамучча.

— Скар, не думай ты об этой ерунде, пойдём лучше в футбол после школы погоняем, — предложил Панталоне. — Мне кажется, вы ещё маленькие для отношений.

— Может быть, вы и правы, — пожал плечами Скар.

После выпуска из начальной школы Люмин сначала отправили в летний лагерь, а затем к бабушке в деревню, и Скарамучче ничего больше не оставалось, как проводить всё лето с пацанами. Он и сам не заметил, как их мнение для него стало важнее, чем мнение его подруги.

Скарамучча очень удивился, увидев Люмин на первое сентября. Девочка заметно поправилась, однако оставалась всё такой же милой. Она до сих пор ему нравилась. Но он по своей глупости сделал то, отчего потерял её доверие, возможно, навсегда…

— Эй, Скар, помнишь, ты говорил, что тебе нравится Люмин? — усмехнулся Панталоне. — Твоя «невеста» стала немного больше в объёме. Не боишься, что раздавит?

— Заткнись! — зашипел Скарамучча, не желая выслушивать такое в адрес своей подруги.

— Скар, неужели ты до сих пор не равнодушен к этой толстухе? — засмеялся Чайльд. — Тебе не стрёмно будет находиться рядом с ней? Прикинь, все будут знать, что ты с ней встречаешься.

— Прости, братан, ничего личного, но если ты будешь с ней встречаться, то мы с тобой в школе общаться не будем. Нам стрёмно.

Скарамучча задумался. Мнение и общение с друзьями для него было действительно важно.

— Панталоне, наверное, ты прав. Я не хочу больше с ней иметь дела. Она действительно уже не та, которая мне нравилась. Чтобы я встречался с этим, да ни за что!

Друзья его поддержали, а Скарамучче пришлось игнорировать и избегать Люмин. Однако она и сама начала это делать и оставила попытки узнать причину такой отстраненности после одного случая.

Панталоне положил телефон Люмин на шкаф, докуда девочка не могла дотянуться.

— Сейчас же верни, что ты ко мне прицепился? — с обидой произнесла Люмин.

— А ты достань. Ах да, твой карликовый рост не позволяет этого сделать, — и засмеялся.

Как раз в этот момент подошёл Скарамучча и с неприязнью смотрел на своего друга. Он хотел заступиться за ту, в которую был влюблен, но не мог. На него смотрят друзья.

— Скар, скажи же, что она карлик? Как она только живёт с таким маленьким ростом? — усмехнулся Чайльд, наблюдая за жалкими попытками Люмин достать свой телефон со шкафа.

— Скар, ты же поможешь мне? — Люмин повернулась к нему в надежде на помощь, однако Скарамучча лишь улыбался.

Он не знал, как ему действовать в данной ситуации. И чаша весов склонилась в сторону друзей, тем самым сделав неправильный выбор.

— Да, Чайльд, она настолько маленькая и круглая, что напоминает колобка, — хмыкнул парень. — ну или жирненькую корову…

— Ч-что, Скар, как ты можешь? Я думала, мы друзья… — по щеке девочки потекла слеза.

— Дружить с такой как ты — стыдно. Скарамучча не хочет позориться, — засмеялся Панталоне.

Люмин взглянула на своего друга, ожидая объяснений, однако тот молчал, лишь отведя взгляд в сторону.

— Ты… Больше не подходи ко мне, Скар, понял?! — с этими словами девочка побежала прочь из кабинета.

Скарамучча не понимал, какую ужасную ошибку допустил, он не знал, что Люмин его после этого возненавидит навсегда. Однако она ему нравилась. В любом виде нравилась, но он не мог этого признать перед друзьями…

* * *

Панталоне, что-то обсудив с одиннадцатиклассниками, пошёл прочь с уж слишком довольной улыбкой. А всё потому, что он подготовил месть для Кадзухи. Правда, пострадает от неё Люмин, а её друг будет переживать, что из-за него проблемы у его подруги.

«Люмин, мои друзья-старшеклассники сделают все по моей просьбе, чтобы ты почувствовала себя шлюхой. Будет очень весело, когда об этом узнает вся школа…»

Как только ушёл Кадзуха, Люмин села за стол и раскрыла свой личный дневник. К счастью, в школе у неё была веселая жизнь уже второй день подряд, поэтому ей было, что написать.

Сегодня такое было!!! Начну с хорошего. Во-первых, я случайно сегодня упала на Тарталью, и он лежал на полу, а я нависала сверху, я так тупо пялилась на него около двух минут! Как же стыдно… Но мило… Во-вторых, меня сегодня на уроке доставал этот Скарамучча, а Тарталья… он сделал ему замечание! Он заступился за меня. Наверное, приревновал :) Хоть Кадзухе и кажется, что Тарталья не обращает на меня никакого внимания, я уверена, что он просто стесняется и на самом деле любит меня!

А теперь плохие новости. Я на Тарталью упала, потому что пыталась забрать свой пенал, который он у меня забрал и не хотел отдавать. А когда я стояла на четвереньках, нависая над ним, сзади подошел гребанный Скарамучча, а Панталоне сфоткал это безобразие! Ненавижу их обоих! Вдобавок в этот момент зашел Кадзуха и после уроков ему пришлось рассказать, что меня иногда всегда обижают в школе некоторые личности, иначе бы он не отстал. А еще, из-за того, что Панталоне смеялся надо мной, Кадзуха разбил за это ему нос, теперь все думают, что Кадзуха — мой парень. Я пыталась доказать обратное, но мне никто не верил! Теперь Тарталья наверняка подумает, что мы встречаемся. Не представляю, что же мне делать. Надеюсь, что завтра все будет лучше. Когда же этот Скарамучча с Панталоне от меня отстанут?! Бесят!

Девушка со злостью захлопнула дневник, чувствая, что снова закипает. Ей надо было отвлечься, поэтому она взяла свой телефон. Но и там её ничего хорошего не ждало, ведь в беседу их класса Панталоне скинул ту самую фотографию, за которую получил в нос от Кадзухи.

Pantалоне

Ха-ха, Люмин у нас девушка на расхват

Arlekin♡

Ахазпхах, Люмин, ты не можешь определиться с парнем?) Учитесь, девочки, если вы не можете выбрать между двумя парнями, то встречайтесь втроем)))

Scarrr

Тройничок… ммм… У Чайльда такие глаза испуганные, ахах, сразу видно, девственник)

Tartaletka

А ты у нас такой опытный, но никто не дает, что от горя уж с Люмкой решил?)

Все эти сообщения от её одноклассников заставили её закусить внутреннюю сторону щеки, чтобы не разреветься. И что это за реплика от Чайльда? Люмин не знала почему, но оно её обидело сильнее других, и она не выдержала. По щеке потекла невольная слеза, но она поспешила её стереть, ибо сидеть и плакать сейчас — не самый лучший вариант, в комнату могут зайти родители, вот тогда придется придумывать объяснения.

«В самом деле, что я акцентирую внимание на плохом? За эти два дня с Тартальей много хорошего было! Точно, Скарамучча же меня недолюбливает, поэтому Чайльд привел в пример именно меня! На самом деле все хорошо!» — эти мысли действительно помогли девушке окончательно успокоиться

Внезапно в чат класса пришло еще одно сообщение, которое заставило её улыбнуться.

Kazah

Какие вы жалкие. Только и можете, что обижать человека, который вам не сможет дать сдачи и ответить. @Pantалоне, тебе мало сегодня было? Я тебе, кажется, уже сказал, чтобы ты удалил фотографию.

Pantалоне

Оп, а вот и хахаль-подкаблучник нашей Люмин, снова заступаться пришёл. @Kazah, завтра жди сюрприз от меня в школе, тебе понравится)))

Сообщение Панталоне напугало девушку. Ей было страшно, что он мог сделать с Кадзухой. Однако когда она написала об этом другу, тот уверил, что все будет хорошо.

Люмин надеялась, что все будет именно так, как говорит Кадзуха и, закрыв неприятную переписку, пошла ложиться спать.

* * *

Люмин забыла поставить будильник, в результате чего она проспала и опоздала в школу, постучавшись в дверь класса посреди занятия.

Учительница, конечно, отчитала её за опоздание, но всё же не стала раздувать из мухи слона и пустила девушку на урок.

Люмин прошла к своей парте и начала нервно готовиться к уроку. Однако никак не могла найти свой пенал со всеми письменными принадлежностями. По итогу девушка начала буквально вытряхивать все содержимое своей сумки на парту. В сторону Скарамуччи, что сидел рядом и внимательно смотрел за действиями девушки, полетел какой-то листочек и медленно, вертясь в воздухе, упал около ног парня.

Он аккуратно поднял небольшой клочок бумаги и невольно прочитал надпись на нём: «Он сидит позади нас, только не оборачивайся так сразу, а то все поймёт!»

Сначала на лице парня отразилось недоумение, ведь он не понял, что это за записка и про кого вообще речь. Но, прокручивая все события трех дней от начала учебного года, Скарамучча понял, что это та самая записка, что Люмин писала Кадзухе на первое сентября.

«Сидит позади нас», — еще раз прочитал Скарамучча одну лишь эту фразу, а его губы начали медленно растягиваться в хитрой улыбке.

«Это я сидел позади них на первое сентября… — мысленно усмехнулся парень. — Это значит что тот, кто нравится Люмин, — это я».

Скарамучча уже успел забыть, что рядом с ним на первое сентября сидел Тарталья. Точнее, он не забыл…

Парень просто даже не мог допустить в мыслях, что Люмин может нравиться его друг, с которым они едва общались.

Он убрал записку в карман, сделав вид, что не имеет о ней никакого представления и неожиданно для себя сосредоточился на уроке.

Люмин же, поняв, что все же забыла свой пенал дома, начала искать взглядом Кадзуху, чтобы попросить ручку, однако не обнаружила его в классе.

«Странно, если бы он заболел, он бы написал… — подумала, а затем ее сердце ушло в пятки от страха. — Панталоне… Он же угрожал ему, можно сказать, обещал «сюрприз» какой-то… Если он с ним что-то сделал, то я себя не прощу, ведь это все из-за меня».

Надо было срочно у кого-то разузнать всю ситуацию. И тот, кто мог знать наверняка ввиду того, что был другом Панталоне, сидел рядом.

— Скар! — позвала она своего соседа по парте, кусая губы от нервов. — Что Панталоне сделал с Кадзухой?!

Парень посмотрел на нее с легким изумлением, приподняв брови, а затем весело хмыкнул.

— Расслабься, просто твой дружок у директора за неподобающее поведение. Панталоне нажаловался на него, — ответил Скарамучча. — Ему, кажется, грозит отстранение от занятий на неделю.

— Это несправедливо! Он просто за меня заступился и за это отвечает, а вы остаетесь безнаказанными! — возмутилась блондинка, желая расцарапать лицо как Панталоне, так и Скарамучче.

— Люмин? — назвала ее имя учительница, и девушка заметила, что на нее смотрит весь класс. — Ты все знаешь? Быстро к доске!

Девушке ничего более не оставалось, как взять учебник и поплестись выполнять задания у доски. Скарамучча поднял руку, попросился выйти и получил разрешение.

Люмин, после того, как отмучилась с задачей на глазах у всего класса, села на свое место и как на иголках начала дожидаться конца урока. Девушка скорее хотела направиться в кабинет директора, чтобы попробовать хоть как-то смягчить наказание Кадзухи. Мало ли, что Панталоне там наговорил и какие «грехи» повесил на её друга.

Когда, наконец, прозвенел долгожданный звонок, и учительница как всегда задала кучу домашнего задания, Люмин выскочила из класса и как ужаленная понеслась к кабинету директора, который находился на первом этаже.

Но там её ждал сюрприз, ведь не успела девушка набраться смелости и постучаться, как из кабинета директора вышел Скарамучча, и они чуть не столкнулись лбами.

— Можешь расслабиться, я поговорил с директором, все объяснил. Сейчас с Кадзухой просто проведут беседу, но отстранять от занятий не будут, — пояснил Скар.

Люмин в замешательстве посмотрела на Скарамуччу. Почему он решил помочь? Неужели пытается вернуть дружбу? Люмин заранее решила, что в любом случае у него ничего не выйдет. Когда Скарамучча её предал, она пообещала себе, что никогда больше не примет его дружбу.

— Почему ты мне помог? Какой подвох мне ты задумал на этот раз?! — процедила сквозь зубы девушка.

— Не зазнавайся, ты тут не причем. Я сделал это не ради тебя, а ради Кадзухи, ведь я с ним тоже общаюсь, — ответил Скарамучча и с важной походкой начал удаляться прочь.

Пока Люмин пыталась сообразить, что же всё-таки произошло, из кабинета директора вышел и Кадзуха, и девушка радостно кинулась его обнимать.

— Ох, Люмин, задушишь же, — посмеиваясь, сказал парень.

— Дурак! Ничего не сообщил мне, я думала, что Панталоне что-то сделал с тобой! Не смей меня больше так пугать! — злилась блондинка, все сильнее стискивая Кадзуху в своих объятьях.

— Всё произошло слишком быстро, я сам-то едва успел что-то понять. Чего так переживала? Твой Панталоне ничего бы мне не сделал. Он может только крысятничать, — усмехнулся Кадзуха.

Люмин всё ещё немного нервничала, потому не спешила отпускать друга из своих объятий. Однако троица парней, из-за которых у них все проблемы, заставила её это сделать.

— Посмотрите на наших голубков, — усмехнулся Чайльд. — Даже в школе друг от друга отлипнуть не могут.

— А ты что, ревнуешь?! — вырвалось у Люмин против её воли, но, поняв, что ляпнула, девушка почувствовала, как к её щекам мгновенно прильнул жар, а её лицо начало приобретать все более и более красный цвет.

А желание провалиться сквозь землю вызвал громкий, чуть ли не истерический, смех Панталоне, ухмылка Тартальи, а Скарамучча… Выглядел недовольным? Но Люмин не стала заострять на этом внимание.

— Да, ты права, Люмин, места себе не нахожу от пожирающей меня ревности, — Чайльд подошёл к стене, около которой стояла девушка, и поставил ладонь на её поверхность, нависая над блондинкой.

Он неожиданно взял Люмин за подбородок и поднял её голову, чтобы она посмотрела ему в глаза.

— Ты уж постарайся не заставлять меня ревновать, а то изнасилую прямо на этом месте, — с ухмылкой проговорил Чайльд, а щеки девушки уже буквально горели алым цветом.

Спасением, на удивление, стал не Кадзуха. Нет. Парень стоял в ступоре, не зная, что ему делать. Это все-таки Тарталья, который нравится её подруге, он опасался влезать, вдруг Люмин его потом обвинит в том, что он все испортил. Хотя Чайльд сейчас открыто издевался над девушкой, Кадзуха знал, какая его подруга фантазерша, и сейчас наверняка воспримет все действия Тартальи как проявление симпатии.

Спасением стал Скарамучча, который подошёл к Тарталье и слегка оттащил его от девушки.

— Прекрати, Чайльд, некогда нам тратить время на этих неудачников, — усмехнулся Скар. — Нам ещё от директора лекции выслушивать. Быстрее пойдём — быстрее освободимся.

— Дело говоришь, Скар, — поддержал его Панталоне. — Нечего наше внимание заострять на таком мусоре, как они. Понятия не имею, как тебе, Кадзуха, удалось избежать отстранения от занятий, да ещё и нас подставить.

Парни скрылись за дверью директора, а Люмин так и осталась стоять на одном месте, переваривая все случившееся.

— Кадзуха, — первое, что сказала девушка еле слышным голосом. — Кажется, что мне нужно пойти в уборную, охладить щеки холодной водой…

— Хорошо, буду в классе тебя ждать, поговорим насчёт поведения Тартальи, — предупредил парень и пошёл прочь.

Люмин шла по коридору, глупо улыбаясь, потому что прокручивала в голове, как Чайльд взял её за подбородок и посмотрел в глаза. Она будто на пару минут окунулась в свои мечты. Однако Скарамучча снова все испортил по мнению девушки, отчего она начинала его ненавидеть ещё больше. Уже прозвенел звонок, но Люмин и не спешила на урок, ибо на скучном занятии уже помечтать не получится.

Мимо неё проносились школьники, что спешили на урок, но для неё будто этого шума не существовало. Из собственных фантазий её вырвал высокий парень, что преградил путь.

— Хэй, цыпочка, чего такая счастливая идёшь? — спросил он, а другие парни, что стояли чуть поодаль, почему-то засмеялась.

— Извини, я тебя не знаю, — уверенно сказала Люмин, предприняв попытку развернуться и пойти в противоположную сторону.

Но тот схватил её за запястье и притянул к себе.

— Если ты такая радостная, может, поделишься с нами своим счастьем? Панталоне говорил, что ты ни одному парню не откажешь…

Сердце ушло в пятки. Опять этот Панталоне, Люмин уже всерьёз начала опасаться за свою жизнь, но оказалось, что все было намного хуже.

Ибо парень неожиданно поднял её, будто она ничего не весила, и затащил в мужской туалет. Люмин попыталась закричать, но другой хулиган заткнул её рот ладонью.

— Веди себя тихо, и мы обещаем, что будем нежными, — прозвучал шёпот у неё над ухом.

В следующее мгновение начал происходить полный кошмар, и Люмин поняла, что лучше бы Панталоне лично её убил, чем все это. Двое парней, которые были явно старше и сильнее её, начали расстегивать её блузку, а третий гладил её ноги, продвигаясь под юбку.

Люмин пыталась вырываться, но все её попытки были безуспешными и вызывали у мерзавцев лишь смешки.

— Сейчас же прекратите, — послышался знакомый голос откуда-то со стороны, и девушка не думала, что впервые будет так радоваться присутствию хозяина этого голоса.

— Скар, но Панталоне сказал, что мы с этой девчонкой можем сделать все, что захотим, — заржал один из хулиганов.

— Просто Панталоне не знал, что Люмин — моя личная шлюшка, — уверенно проговорил парень и для достоверности своих слов подошёл к растрепанной девушке и, грубо схватив её за запястье, прижал к себе, положив одну руку чуть ли не на её задницу.

— Ох, прости, Скар, мы тоже не знали. Но теперь будем иметь в виду, — сказал одиннадцатиклассник, и вся компания ушла прочь из туалета.

После этого Скарамучча сразу убрал руки от девушки и… Получил от неё удар по щеке, да такой сильный, что наверняка останется след.

— Ты дура? — повысил голос Скарамучча, держась за щеку и с возмущением глядя на блондинку.

— Твоя личная шлюшка?! Да кем ты себя возомнил?! Это уже слишком! — по её щеке потекла слеза, и Люмин обессиленно опустилась на пол, закрывая ладонями лицо и давая волю своим эмоциям.

— Вообще-то, если бы не я, хрен знает, что бы они с тобой сделали, — недовольно пробормотал Скарамучча. — Как мне по-другому надо было спасать тебя, а?!

— Хреновый из тебя спасатель, — сквозь слезы заявила Люмин. Скарамучча, тяжело вздохнув, опустился на пол рядом с девушкой.

Неожиданно и для себя, и для блондинки Скарамучча заключил её в объятья, пытаясь успокоить.

— А ну, хватит нюни распускать! Всё хорошо. Чего как маленькая? — поддержка из него была тоже так себе, но он стеснялся быть нежнее, поэтому успокаивал как мог.

— Эм? Люмин? Скарамучча? — послышался мужской голос, и ребята, направив свои взгляды на источник звука, увидели Кадзуху.

Он увидел, что Скарамучча сидит к девушке слишком близко, а у самой Люмин наполовину расстегнута блузка и очень уж растрепанный вид.

— Чем это вы тут занимаетесь? — отводя взгляд и краснея, спросил Кадзуха. — Ну не в мужском туалете же, в самом деле…

Только после слов Кадзухи Люмин вспомнила про свою расстегнутую блузку и, резко покраснев и отвернувшись от парней, начала застегивать все пуговицы.

— Скар, ты специально мне не напомнил про пуговицы?! Извращенец! — с резким поворотом к однокласснику шипит она.

Парень растерялся, ведь он честно совсем не смотрел ниже её лица. Несколько минут назад перед его взором было только её заплаканное личико, и Скарамучча не думал ни о чем другом, кроме как поскорее остановить слёзы, скользящие по её щекам. Ей не идёт, когда она плачет. Милая улыбка ей к лицу куда больше. Но она улыбается только когда общается с Кадзухой.

— Было бы там на что смотреть, — издевательский смешок срывается с его губ. Это не то, что он хотел сказать, но он должен держать образ, ведь тут есть посторонний.

Люмин издала возмущённый вздох и, встав с пола и отряхнув свою юбку, подошла к Кадзухе. Скарамучча точно не собирался смотреть на их телячьи нежности, поэтому поспешил удалиться. Однако Люмин просто дала Кадзухе легонький подзатыльник.

— Как ты мог подумать, что мы тут что-то делаем?! — разозлилась девушка.

«Когда она бесится, тоже выглядит слишком мило», — отметил в мыслях Скарамучча.

— Вы бы хоть свои семейные разборки устраивали не в мужском туалете, — усмехнулся парень. — Нечего весь сор из семьи выносить в школу.

— Скар… — Люмин процедила его имя сквозь зубы. — Как же ты меня бесишь! Чего тебе от меня надо?!

«Чтобы ты перестала делать вид, что ненавидишь меня, и призналась в своих истинных чувствах ко мне. Я ведь обо всем знаю из твоей записки», — отвечает ей Скарамучча в своих мыслях.

— Грех не бесить такого карлика как ты, — то, что он говорит вслух и с гордостью уходит из туалета, наконец, идя на урок.

Панталоне с Тартальей наверняка будут ржать над ним, у них возникнут какие-то подозрения, ведь как только его друг сообщил, что к Люмин пристают одиннадцатиклассники, он, не раздумывая, бросился на помощь. Хоть Скарамучча и пытался врать сам себе, но он до сих пор любил её. Но он не мог признать это перед окружающими. Она — изгой, объект для издевательств. А он оказался среди тех, кто издевается над изгоями. И что будет с его репутацией, когда все узнают, что он любит ту, над кем смеётся вот уже четвёртый год?

Так уж вышло, что со всей этой вознёй ребята пропустили целый урок истории и теперь они плелись на физкультуру. Люмин взяла спортивные шорты и кроп-футболку, к счастью, фигурой она теперь уже могла похвастаться. Хотела привлечь внимание Тартальи. Но теперь она жалела об этом, все девочки в штанах и длинных футболках, а она одна выделяется в столь открытом образе.

«Может сказать, что забыла форму и получить двойку? — подумала Люмин. — Так! Нет-нет, я должна быть увереннее в себе. Если я так и буду тихой и неприметной, Чайльд никогда меня не заметит! В случае чего, буду держаться с Кадзухой рядом, с ним мне как-то спокойнее».

Настроив себя в нужное русло, Люмин переоделась и боязливо вышла из раздевалки. Нашла взглядом Кадзухой с намерением подойти к нему, однако парень стоял с Ёимией, их одноклассницей.

— Кадзуха, ты такой смелый, не побоялся ударить Панталоне! И это за подругу заступился! Представляю, как бы ты заступился бы за свою девушку! — доносились радостные реплики Ёимии до слуха блондинки. — Не хочешь прогуляться со мной после уроков?

"Вау, к Кадзухе уже подкатывает девчонки, быстро... Интересно, он согласится. Судя по тому, как он покраснел, она ему тоже понравилась", — думала блондинка.

— Ха-ха, Люмин, ты такая жалкая, что даже собственный парень сейчас флиртует с другой девушкой, — голос Скарамуччи оторвал её от подслушивания разговора.

— Кадзуха мне не парень, а друг! Сколько раз можно повторять?! — разозлилась Люмин.

— Я знаю, просто побесить тебя решил, — хмыкнул парень. — Ты ведь любишь другого, верно?

Щеки Люмин вспыхнули, этот вопрос показался девушке странным. Ей почему-то казалось, что Скарамучча о чем-то догадывается.

— Никого я не люблю! — выпалила Люмин, разворачивать к однокласснику.

— Хм, можешь отрицать сколько угодно, только вот я знаю правду, — усмехнулся Скарамучча и пошёл в спортивный зал.

Кадзуха вместе с Ёимией тоже пошёл на занятие, и Люмин хотела пойти за воркующими одноклассниками, как кто-то нарочно задел её плечом.

— Люмин, ты пришла на урок физкультуры, а не на дискотеку, — высказалась Арлекин, увидев форму блондинки.

В Люмин закипала какая-то непонятная злость, что росла в геометрической прогрессии. Её раздражало, что Арлекин посмела её задеть плечом, что придирается к её форме. Но был ещё один факт, заставляющий желать своей однокласснице самой ужасной участи. С тех пор, как Тарталью посадили с Арлекин, они начали слишком много времени проводить вместе. Чайльд разговаривал с ней на переменах, она слышала, как они шепчутся на уроках позади неё, она слишком мило смеётся с его шуток.

Люмин старалась не обращать на это внимания, Арлекин существовала для неё как будто где-то на фоне, каким-то второстепенным героем, не влияющим на их с Тартальей историю любви. Блондинка старалась заострять свое внимание на том, что Тарталья проявляет к ней симпатию. Но сейчас Арлекин будто вырвалась на передний план и посмела открыть рот на неё, «главную героиню» своего романа. И у Люмин было желание вырвать однокласснице все её волосы.

— Если ты слепая, то я тебя посвящу: это, — Люмин схватилась за ткань своих шорт, — спортивные шорты, а это, — указала на футболку, — очень удобная для спорта футболка, а там, — показала пальцем на свои ноги, — спортивные кроссовки. Ещё вопросы будут?!

— Какая агрессивная, — усмехнулась Арлекин. — И когда у тебя язычок успел прорезаться?

Как же Люмин бесила эта её одноклассница. Мало того, что она не отлипает от Тартальи с тех самых пор, как её посадили с ним, так ещё строит из себя королеву.

— А ты выкинула мозг и надела корону вместо него, когда тебя посадили с Тартальей, и ты начала к нему липнуть? — прозвучало это слишком обидчивым тоном, но Люмин надеялась, что никто этого не заметит.

— Липнуть? Ха-ха, — Арлекин от души рассмеялась, будто бы Люмин рассказала анекдот. — Он чего, тебе нравится что ли?

Кровь как всегда, предавая свою хозяйку, прильнула к щекам, образовывая розоватый оттенок. Люмин уже хотела начать оправдываться, однако…

— Неважно, — пожала плечами её одноклассница. — Даже если так, то ты опоздала.

Арлекин приблизилась к Люмин, наклонилась к её уху и прошептала каким-то победоносным тоном:

— Чайльд встречается со мной, — после этих слов девушка тоже направилась в спортивный зал.

Люмин осталась одна стоять в коридоре перед раздевалками. Слова одноклассницы эхом повторялись в её голове, воздух застрял в горле, и она с трудом сделала вдох.

— Не правда… — прошептала Люмин, шокированная репликой Арлекин. — Ложь… Он не может встречаться с ней… Тарталья ведь любит меня…

По щеке потекла слеза, у Люмин было ощущение, что её предали. Почему Тарталья так проявлял к ней знаки внимания, но начал встречаться совершенно с другой? Ей нужны были ответы, но она не могла их ни от кого получить.

«Ты дура? Арлекин просто тебе завидует, вот и солгала, чтобы задеть тебя, а ты тут разревелась. А ну-ка вытерла слезы и пошла утерла нахалке нос!» — твердит ей собственное воображение, которое действительно её успокоило.

«Но как?» — мысленно спрашивает Люмин у своего воображения.

«Надо превзойти её, а вот как — придумаем», — ответ, появившийся в мыслях, заставил её довольно улыбнуться и с гордо поднятой головой войти в спортивный зал как раз со звонком.

В зал, чуть опоздав, вошёл учитель физкультуры — Кэйа Альберих. Но вместо того, чтобы начать как всегда занятие с лёгкого бега, сделал объявление:

— У нас через неделю будет проходить День Здоровья. И мне нужны люди, которые смогут пойти на городское соревнование по бегу. Сейчас все желающие идут со мной на стадион, будете бегать на скорость между собой, чтобы я понял, кого я могу взять, а кого нет. Для всех остальных занятия проведёт другой учитель физкультуры — Итто Аратаки. Сейчас он подойдёт. Все «бегуны», выходите в коридор.

Сразу же сорвались с места Тарталья, Скарамучча, Арлекин, за ними побежали Панталоне и Ёимия.

«А вот и способ превзойти Арлекин! — твердит Люмин собственное воображение. — Иди же и покажи, кто тут главный! Ты сможешь, ты все лето занималась спортом, ты хорошо бегаешь!»

И девушка побежала в коридор под ухмылки одноклассников. Тарталья со Скарамуччей вообще залились смехом, Арлекин лишь тихонько хихикнула.

— Не позорься, коротышка, — сказал Скарамучча. — Или тебе нравится быть посмешищем?

«Смейтесь-смейтесь. Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним!» — воинственно подумала Люмин.

Они отправились на стадион, что находился напротив школы, и все начали разминаться. Ещё больше мотивации и уверенности блондинке придавало то, что Арлекин снова не отходила ни на метр от Чайльда. Люмин, с ненавистью глядя на одноклассницу, разминала мышцы и делала растяжку.

— Так, становимся на старт, ребятки. Все: и девушки, и парни.

Все выполнили требования учителя и встали около линии старта. Сердце Люмин бешено застучало, ведь только сейчас начала взвешивать свои силы и возможности по сравнению с другими. Чайльда она точно не обгонит: он баскетболист и бегает слишком быстро. Панталоне можно обогнать, он пошёл со своими друзьями чисто за компанию. Она не знала, как бегает Ёимия, но надеялась, что она не быстрее её, Скарамуччу, наверное, можно обойти, если сильно постараться. А вот Арлекин… Она занимается волейболом, и Люмин не знала, значит ли это, что с бегом у неё все в порядке.

Люмин поняла, что никогда не обращала на уроках физкультуры на то, какие у её одноклассников физические возможности, она всегда смотрела только на Тарталью. Но отступать уже было некуда, она уже стоит тут, значит, должна выложиться на полную.

— На старт, — сказал учитель, и Люмин слегка пригнулась, чтобы было удобнее сделать рывок вперед.

— Внимание, — говорил Кэйа, а сердце Люмин забилось еще сильнее, она сама не понимала, почему для нее войти в число тех, кто пойдет на соревнования, так важно.

Наверное, потому что это способ привлечь внимание Тартальи к своей персоне, а Арлекин поставить на место.

— Марш! — Люмин срывается с места и постепенно выпрямляется, начиная набирать скорость.

Благодаря хорошей реакции ей удалось рвануть быстрее Арлекин, но сейчас Панталоне умудрился её обогнать и будто бы специально болтался под ногами и замедлял её темп. Тарталья уже убежал вперед, а Арлекин начинала ее догонять.

Когда она пыталась обогнать парня, он будто бы специально повторял ее движения и вставал перед ней. И пока девушка пыталась быстро додуматься, как ей обезвредить Панталоне, удача ей улыбнулась. Ведь парень каким-то образом споткнулся и распластался на земле.

Арлекин находилась от нее на расстоянии вытянутой руки. Люмин перепрыгнула Панталоне и начала развивать скорость. Одноклассница попыталась повторить ее движения, однако сама же спотыкнулась о Панталоне и упала на него. Люмин обернулась и издевательски помахала ей рукой, пока сама Арлекин выглядела крайне разочарованной.

Блондинка поняла, что ближайший противник, которого ей нужно обойти, — это Ёимия. На удивление девушки, она бегала довольно хорошо, но не настолько хорошо, как она, ведь расстояние между ними стремительно начало сокращаться. Ёимия ей ничего плохого никогда не делала, была приветливой, да и кажется, понравилась Кадзухе, поэтому, когда Люмин обогнала девушку, лишь поддерживающе сказала:

— Не дай Арлекин и Панталоне обойти тебя, — после этих слов начала отдаляться вперёд от Ёимии.

В прочем, цель была выполнена — Арлекин она обошла, пусть и посредством небольшой удачи, однако внутри играл какой-то азарт, и бегущий впереди Скарамучча стал новой целью Люмин. Но её силы уже были на исходе, воздух начал кончаться. Люмин старалась дышать правильно и размеренно, но легкие уже болели, хотелось остановиться или хотя бы замедлить темп, но она должна была довести это дело до конца. Собрав всю свою волю в кулак, Люмин решила выйти за пределы своих сил и возможностей и начала чаще перебирать ногами, увеличивая свою скорость.

Когда она обгоняла Скарамуччу, он бросил ей какой-то колкий комментарий, однако его голос звучал уже где-то далеко. В глазах начало мутнеть, она видела лишь спину Тартальи, что медленно удалялся. Чайльд резко остановился, поскольку достиг финиша, а учитель записал результат в тетрадку. Тарталья развернулся, чтобы посмотреть на своих товарищей, ожидая увидеть Скарамуччу. Но был очень удивлен, поскольку перед ним была лишь стремительно приближающаяся к финишу Люмин.

Девушка, не рассчитав силы, влетает прямо в парня, кидает тихое, почти безжизненное «Прости». Третьим приходит Скарамучча, а четвертой — Ёимия.

— Коротышка, как тебе это удалось? — удивленно спросил Скарамучча, но девушка ему не ответила.

Перед глазами Люмин все окончательно расплылось, а затем начало темнеть, ноги подкосились, и она упала в обморок прямо в руки Тартальи.

— Чайльд, — последний шепот, что сорвался с ее губ перед тем, как она окончательно обмягла в его руках.

К ребятам подбежал физрук и начал проверять состояние девушки. Затем сказал быстро нести её в школу, в медпункт. Тарталья, выполняя требование Кэйи, взял Люмин под спину и под колени, закинув её руку к себе на шею и расположив ее голову на своей груди. Неожиданно подлетел Скарамучча и преградил дорогу другу.

— Чайльд, дай мне её, я добегу. Боюсь, что ты её не донесешь, — проговорил он, пытаясь придумать оправдание на ходу, получалось у него это так себе.

— С чего бы я её не донесу? Ну ладно, мне все равно, на… — он аккуратно передал девушку Скарамучче, и тот, поудобнее обхватив её, побежал в школу.

Он бережно прижимал её хрупкое тело к себе, не в силах вдоволь налюбоваться её мирным лицом.

Скарамучча влетел в медпункт и по просьбе медсестры положил Люмин на кровать, тут стоящую. После этого его выставили в коридор, и Скарамучча обессиленно опёрся на подоконник, пытаясь запомнить этот момент в мельчайших подробностях.

Люмин подняла свои отяжелевшие веки, разлипая глаза. Белые стены и запах медикаментов свидетельствовали о том, что она находится в школьном медпункте. Девушка положила руку на голову и попыталась вспомнить, что же с ней всё-таки произошло… Она бежала, врезалась в Чайльда, а потом…

«Я упала в обморок прямо в объятья Тартальи!» — вспомнила Люмин, чувствуя, как её лицо вспыхивает от смущения.

В поле зрения появилась медсестра, которая начала ругать непутевую ученицу за то, что не берегла свои силы и пыталась «прыгнуть» дальше своих возможностей.

— Как я тут оказалась? — казалось, эта информация интересует Люмин больше, чем её собственное здоровье.

Медсестра посмотрела на неё как на глупенькую, видимо, догадываясь, что девушка её совершенно не слушала и все её наставления пропустила мимо ушей.

— Тебя принёс один симпатичный молодой человек. Если ты себя чувствуешь лучше — можешь идти домой. От занятий сегодня лучше отказаться, — проинструктировала медсестра и убежала за небольшой столик, чтобы продолжить свои дела.

«Ну точно Тарталья… Он меня нёс на руках. Арлекин, наверное, обзавидовалась, ха!» — радостные чёртики в голове девушки пустились впляс, придавая Люмин бодрости.

Поэтому она вскочила с кровати и пошла в раздевалку около спортивного зала, чтобы забрать свои вещи, что там остались. Кэйа, как только увидел ученицу, сразу же подозвал её и уточнил, всё ли хорошо.

— Ты идёшь на соревнования, — сказал учитель. — Честно говоря, ты меня удивила, Люмин. Твой бег определённо стал лучше, но не стоит переусердствовать как сегодня. Тебя медсестра домой отпустила?

— Да, поэтому я пойду, — после этих слов Люмин направилась в раздевалку и решила обратно не переодеваться в школьную форму. Зачем, если она все равно идёт сейчас домой?

Около входа в спортивный зал её поджидал Скарамучча, лицо которого было совершенно невозмутимо, невозможно было прочитать ни одной эмоции. Однако он спросил, явно переживая:

— Люмин, с тобой все хорошо? — он даже не заметил, как впервые за огромный промежуток времени назвал её имя.

— Странный ты, — заявила Люмин, удивлённо приподняв бровь. — С чего такой добрый тон? Никаких «коротышек», «карликов», по имени назвал… Чего задумал?

— Да ничего я не задумал! Почему ты ищешь в моим словах и действиях всё время какой-то подвох? — он скрестил руки на груди, выражая свое недовольство и лёгкое возмущение.

— Разве не очевидно? От тебя другого и ожидать не стоит, — фыркнула блондинка. — Слишком подозрительный. Не желаю с тобой более разговаривать, я пошла.

— В мои действиях нет никакого подвоха, — крикнул ей вслед Скарамучча. — Я просто хотел сказать, что ты круто бегаешь. И… Я рад, что ты в порядке.

Люмин резко развернулась, но Скарамучча уже скрылся за дверями спортивного зала. Девушка не верила своим ушам, она получила комплимент от него?!

«Он переживал за меня? Бред какой-то… Что это с ним, температуры у него случайно нет? А чего это я о нем думаю? Мне всё равно на него!»

Как только закончился последний урок, все девятиклассники, снося всё на своем пути, побежали на первый этаж, чтобы пойти домой после нудных занятий. Кадзуха, в отличие от других, шёл спокойно и невольно искал глазами Люмин, но в ту же секунду хлопнул себя по лбу, вспомнив, что девушка ушла домой, а он договорился прогуляться с Ёимией, поэтому начал терпеливо её дожидаться.

— С Люмин же всё в порядке? — спросила девушка, прогуливаясь с Кадзухой по парку.

— Да вроде бы да, думаю, отдохнёт, и все будет с ней хорошо, — Кадзуха пожал плечами.

— Как ты думаешь, помирятся ли они со Скарамуччей? — спросила Ёимия. — Их ссора длится уже с пятого класса, а была такая прекрасная детская любовь, что могла до сих пор жить в их сердцах. Я так обрадовалась, что Скарамучча её понёс на руках до медпункта, моё сердечко чуть не выпрыгнуло из груди.

— Не думаю, что Люмин сможет его простить. Он ведь всё время её пытается как-то задеть, — Кадзуха тяжело вздохнул. — Тем более ей нравится другой парень.

— Ты что, не понял? Скар ведь только прикрывается всеми этими насмешками. Он любит её, — Ёимия это говорила настолько уверенно, что у Кадзухи почти не осталось сомнений в её словах.

— Почему ты так уверена в этом? Я понимаю твою логику. Многие парни, когда им нравится девушка, начинают привлекать её внимание вот такими издевательствами. Но не кажется ли тебе, что то, что вся их троица делает, — это уже слишком? — Кадзуха нахмурил брови и одарил девушку недоверчивым взглядом.

— Я так решила не по такой логике, по которой ты думаешь. Во-первых, Скарамучча это делает, скорее всего, потому что пытается прикрыть свою влюблённость к Люмин перед друзьями. Я сидела с ним в прошлом году за одной партой, — призналась Ёимия, чуть улыбнувшись. — И я видела, как он изредка просматривает её фото, что бережно хранит в галерее. Тогда-то я все и поняла.

— А ты наблюдательна. Так странно. Я, её лучший друг, ничего не знал о её школьной жизни до того, как перевёлся в вашу школу, — Кадзуха поднял взгляд вверх, осматривая чистое голубое небо. — Даже немного обидно.

Какое-то время шли молча, шурша ногами по опавшим с деревьев листьям, что образовывали красочный яркий ковёр. Это шуршание было приятно уху, поэтому оба невольно пытались задеть как можно больше листьев.

— Кадзуха, — наконец, нарушает тишину Ёимия. — Давай поможем Скарамучче и Люмин. Ты сказал, что ей нравится другой парень. Кто он? Есть ли у Скара шанс перед ним? Не бойся, я никому не скажу. Даже Люмин не узнает о нашем разговоре.

Кадзуха задумался. С одной стороны, он с Ёимией не так давно знаком, но с другой, она была такой искренней, что парень начинал ей невольно доверять. Да и Люмин надо было как-то спасать от её слепой любви к Тарталье. Надо как-то доказать, что она ошибается во всём.

— Чайльд Тарталья, — наконец, выдаёт Кадзуха.

— Серьёзно? — Ёимия нахмурила брови, не веря своим ушам. — Что она в нем нашла? Он же тоже издевается над ней. Почему в Тарталью она вдруг влюбилась, а Скарамуччу ненавидит?

— Честно, сам не знаю. Всё, что я слышал от неё: «А-а, какой он классный, какой он милый, какой он красивый! Он точно меня любит, ты ж видел, как он на меня посмотрел?!» — Кадзуха сделал голос как можно писклявее и очень смешно изобразил Люмин, после чего оба рассмеялись.

— Ты должен помочь понять своей подруге, что она ошибается насчёт Чайльда. А то она сейчас летает в собственных фантазиях, придумывая себе любовь там, где её нет, потом из этих фантазий падать в реальность ей будет ух как больно, — фразеологизмами говорила Ёимия, и Кадзухе это очень нравилось в этой девушке.

— На самом деле, уже напридумывала. К счастью или к сожалению, я стану тем, кто опустит её с небес на землю, постараясь смягчить падение, — усмехнулся Кадзуха.

* * *

Люмин, пока шла до дома, прокручивала в голове то, что её донёс до медпункта Тарталья, представляя в мельчайших подробностях, как это было.

«Наверное, он очень беспокоился за меня. Я такая хрупкая и беззащитная была в его руках. О боже, он же прижимал меня к себе…» — от этих мыслей у девушки начали краснеть щёки, и с таким пунцовым лицом она заявилась домой, что мама даже подумала, что у неё температура.

Но Люмин кое-как отмахнулась, наплетя какого-то бреда про физкультуру, и закрылась в своей комнате, чтобы записать все свои впечатления в свой личный дневник.

Этот учебный год начинает мне нравиться всё больше и больше. Сегодня произошло что-то невероятное! Меня разрывают эмоции!

Сегодня Кадзуху вызвали к директору из-за Панталоне, но Скарамучча почему-то решил ему помочь и сдал себя и своих друзей. Хоть что-то хорошее сделал… Но это неважно! Важно то, что мы с Кадзухой столкнулись с этой троицей у кабинета директора, и Чайльд назвал нас голубками, а дальше я готова была провалиться сквозь землю, ведь ляпнула, что он просто ревнует. Но этот стыд того стоил! Я стояла около стены, а Чайльд подошёл и поставил руку на стену, а затем взял меня за подбородок и с такой нежностью посмотрел в глаза! Я думала, я там буду визжать от счастья. И всё испортил как всегда Скарамучча… Он отвёл Тарталью от меня, напомнив, что им нужно к директору. Почему он всегда все портит?! Повторюсь в который раз: как же я ненавижу этого Скарамуччу!

Но это ещё не всё! Сегодня перед физкультурой ко мне прицепилась Арлекин и сказала, что она встречается с Тартальей. Я, конечно, сначала расстроилась, но потом поняла, что она мне лжёт. Как Чайльд может встречаться с ней, если проявляет знаки внимания ко мне? Арлекин просто мне завидует, во дура! Она никогда не заполучит моего Тарталью!

Люмин снова начала злиться на свою одноклассницу, но поспешила сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться, ведь она ещё не дописала.

Я так на неё разозлилась, что решила превзойти. И у меня это получилось! Я иду на соревнования по бегу на День Здоровья, а она нет, потому что я прибежала к финишу второй! Правда, от того, что я не рассчитала свои силы, свалилась в обморок. Но и в этом есть плюсы! Я помню, что упала прямо в руки Чайльду, и он меня поймал! А когда очнулась, была в медпункте. Тарталья нёс меня на руках! Не могу поверить своему счастью! Он наверняка за меня волновался, я так счастлива. Ещё немного поднажать и…

Дописать ей не удалось, поскольку послышался звонок в дверь, и девушка побежала смотреть, кто там явился.

— Люмин, тут к тебе Кадзуха пришёл, — крикнула мама из прихожей, и девушка ещё больше ускорилась.

Блондинка тут же кинулась обнимать его в знак приветствия и пригласила к себе в комнату.

— Кадзуха, посиди немного, я сейчас допишу тут, — Люмин снова уселась за стол и взяла ручку.

Он наверняка за меня волновался, я так счастлива. Ещё немного поднажать, и я стану его девушкой! Тогда я буду самой счастливой в мире!

Люмин захлопнула дневник и отложила его в сторону, Кадзуха кинул заинтересованный взгляд в сторону красивого блокнотика.

— Что это ты пишешь? — поинтересовался он, кивнув в сторону дневника.

— Я недавно начала вести личный дневник. Хочешь почитать? Ты же мой лучший друг, тебе можно. От тебя там и нечего скрывать, — она тут же схватила со стола блокнот и протянула другу, тот с удивлением на лице принял предложенную вещь и начал листать.

— Тут большая часть записей про Чайльда… — ошарашенно произнёс Кадзуха, а затем резко стал серьезным: — Люмин, нам как раз нужно поговорить насчёт него. Ты не понимаешь, что всё то, что он делает, — это не проявление симпатии? Ты смотришь на него через розовые очки.

— Что?! Почему это?! — нахмурившись, недовольно спросила Люмин. — Ты что, сам не видел, что было около кабинета директора? Я до сих пор помню его пальцы на моём подбородке…

— Люмин, он просто издевался над тобой, а ты всё приняла, как симпатию! Да не любит он тебя, пойми это наконец! Всё то, что ты считаешь знаками внимания с его стороны, — либо случайности, либо издевательства над тобой.

— Я не верю, что ты такое говоришь… — прошептала Люмин. — Ты же мой лучший друг, я думала, что ты меня поддержишь и скажешь, что мы с Чайльдом действительно скоро будем вместе.

— В ближайшее время Чайльд уж точно не будет с тобой вместе, он встречается с Арлекин, — не церемонясь, сообщил Кадзуха.

— Эта дура и тебе этого бреда наговорила, и ты ей поверил?! — начала возмущаться блондинка, но парень прервал её жестом руки.

— Она мне лично ничего не говорила. В классе все об этом говорят, странно, что ты этого не замечала…

— Не правда! — перебивая и вскакивая со стула, закричала Люмин. — Это всего лишь слухи! Чайльд любит меня, любит! Почему, Кадзуха, почему ты на стороне Арлекин?!

По щеке потекла слеза. Всё то, что говорит Кадзуха, для девушки было равно предательству. Он не верит в их с Тартальей любовь и не поддерживает её.

— Люмин, я понимаю, как это больно принимать, невзаимные чувства — это ужасно, но… — Кадзуха попытался обнять блондинку, но та сделала шаг назад, не позволяя этого сделать.

— Уходи, Кадзуха, прошу… — сквозь всхлип сказала Люмин.

— Но я же хотел помочь… — он снова предпринимает попытку заключить её в объятья, но та лишь повысила на него голос:

— Чего непонятного? Я сказала тебе уходить, Кадзуха! Оставь меня одну!

Ему ничего не оставалось, как повиноваться. В конце концов, сейчас доказывать ей хоть что-то было бесполезно, Люмин надо было перебеситься, а потом, может быть, она поймёт.

— Хорошо, но помни: ты всегда можешь ко мне обратиться, — последнее, что бросил Кадзуха прежде, чем уйти.

* * *

Люмин решила пойти в школу ни свет ни заря, поскольку всю ночь она плохо спала из-за ссоры с Кадзухой, а под утро вообще не смогла уснуть. Она была сильно расстроена. С одной стороны, она все ещё злилась на Кадзуху, что он не принял её сторону, но с другой, ей не хватало его. Он единственный, кто поддерживал её всегда, он был настоящим другом, а теперь они в ссоре…

Люмин подумывала всё-таки извиниться за то, что выгнала его, и спокойно сесть и обсудить их точки зрения, что расходились. Она была уверена, что Кадзуха не прав, и была настроена серьёзно, чтобы доказать ему это.

Но весь настрой резко исчез, когда Люмин вошла в класс и увидела Арлекин, а рядом с ней стоящего Тарталью. Однако они не просто стояли: Чайльд прижимал девушку к стене, целуя ту в губы, развязно и бесстыже, видимо, будучи уверенным, что в такую рань никто не придёт.

Маленький мирок в душе Люмин рухнул. Неужели Кадзуха был прав, а Арлекин говорила правду? Она не верила своим глазам, ведь всё так хорошо шло, как могло всё выйти в такое? Ей казалось, что Чайльд предал её, а искренние чувства безжалостно втоптал в грязь.

«Почему он подавал мне надежду, но при этом начал встречаться с ней? Почему она, а не я?! А может… Он настолько ревнует меня к Кадзухе, что решил таким образом заставить ревновать и меня?! Нет… Эта теория слишком глупа даже для меня…»

В глазах начали скапливаться слёзы, в груди неприятно закололо, а к горлу поступил непробиваемый и удушающий ком. Но она не должна была плакать сейчас. Она должна быть сильной.

В голове уже складывался текст, который она напишет в личном дневнике:

Дорогой дневник, Тарталья меня предал… Чувствую себя наивной идиоткой, я ведь поссорилась с Кадзухой из-за него, показала себя перед Арлекин полной дурой… Но я не понимаю одного: почему Тарталья так себя ведёт, если ничего ко мне не чувствует? Может, ещё есть хоть какая-то маленькая надежда на нашу счастливую историю любви?

Последнее, что девушка помнила — это ужасная для её глаз картина поцелуя Тартальи и Арлекин. То, как Тарталья заметил её, как она развернулась и убежала, как закрылась в кабинке туалета — всё это у девушки было как в тумане. Она даже не знала, сколько времени прошло, как она тут сидит. Слёзы давно высохли, но в душе она продолжала плакать.

Из этого омута её вырвал голос Ёимии, что, видимо, пришла её искать. Скорее всего, от урока прошло довольно много времени.

— Люмин, я знаю, что ты здесь. Историк тебя ищет. Я вызвалась найти тебя, выяснить, что случилось и привести на урок, — сообщила девушка, после чего начала стучать во все кабинки подряд.

Блондинке ничего не оставалось, как сдаться и открыть дверь, выходя к однокласснице.

— Так-так, вижу, что плакала. Что случилось? — заботливо поинтересовалась Ёимия. — У тебя что-то болит?

«Сердце болит, его ранили», — в мыслях буркнула Люмин, однако сказала совершенно другое:

— Не болит ничего, просто… — на этом моменте блондинка запнулась, потому что не придумала заранее, что сказать, ведь не могла она поведать Ёимие о своей влюбленности в Тарталью, и в голову неожиданно пришла мысль. — Просто все накопилось, понимаешь? Меня постоянно задирают в классе, это трудно вытерпеть.

— Почему ты молчишь об этом и не говоришь учителям? — Ёимия поддерживающе положила ладонь ей на плечо, однако Люмин дернулась, показывая тем самым, что трогать её не надо. — Ты чего?

— Не надо строить из себя добренькую. Вы все ведь меня ненавидите. Поддерживать меня и успокаивать слишком лицемерно с твоей стороны, — прошипела Люмин, хотя, по факту, Ёимия ей ничего плохого никогда не делала, она просто попала под горячую руку, ведь блондинка была зла на всё, даже сама на себя.

— Вообще-то я никогда даже и думать не смела, чтобы издеваться над тобой, — оскорбилась Ёимия, скрестив руки на груди. — Не надо меня ставить наравне с Панталоне и другими.

— Ладно, прости, — буркнула Люмин. — Пошли на урок. Ты же за этим пришла?

Люмин уже двинулась вперед, как была схвачена блондинкой за запятье, что призывала её остановиться.

— Ты плакала из-за Чайльда, верно? Он тебе нравится, — так просто заявила Ёимия.

— С чего ты взяла?! — она резко развернулась и вырвала руку из хватки одноклассницы. — Я плакала из-за издевательств.

— Чайльд сказал, что они с Арлекин целовались, а обернувшись, он увидел тебя, ты уже была в слезах. Вот я и предположила, что твои слезы вызваны симпатией к Тарталье. Не волнуйся, я не собираюсь никому об этом говорить, просто пойми, что ты заблуждаешься, если думаешь, что нравишься ему.

Пальцы Люмин сжались в кулаки. Почему ей все твердят, что Чайльд к ней равнодушен? Какого хрена Ёимия вообще лезет в её душу, она ей не подружка?

— Знаешь, и без тебя разберусь, — грубо сказала Люмин. — Не лезь в мою жизнь, Ёимия! Мне не нужны твои наставления, я достаточно получила от Кадзухи и из-за этого поссорилась с ним! И ты туда же. Тарталья ведь проявлял ко мне знаки внимания, разве нет?

— Вот именно, что нет! — чуть повысила голос девушка, пытаясь донести до блондинки истину. — Всё, что я видела со стороны — только издевательства. И почему ты вдруг влюбилась в него?

— На дискотеке. В 5 классе… — начала Люмин, сомневаясь, стоит ли посвящать одноклассницу в свою влюблённость, но Ёимия уже навострила уши, поэтому девушка решила продолжить.

5 класс. Дискотека в честь Нового Года. Люмин сама не знала, зачем пришла, просто не хотелось быть серой мышкой и отделяться от всей школы. Все девочки с нетерпением ждали медленного танца, ожидая, что тот, кто им нравится, обязательно пригласит их.

Люмин ничего не ждала. Ей никто не нравился. Скарамучча её предал, и больше они не общались, так что никакой симпатии к нему уже не было. Но девчушка в тот вечер даже представить не могла, что именно сегодня она обретёт новую любовь, от которой будет страдать все оставшиеся года школы.

Медленный танец. К ней подошёл её одноклассник, который нередко подшучивал над ней, Чайльд Тарталья. Люмин уже собралась огрызаться, как мальчик протянул ей руку и смущенно предложил потанцевать. Девочка, конечно, была удивлена, однако согласилась. Тарталья кружил её в танце, глядя прямо в глаза, и тогда Люмин почувствовала, как её сердечко бьется часто-часто, она не хотела, чтобы это волшебство заканчивалось. Чайльд улыбался так искренне и нежно, был полностью поглощен ею, пятиклассницей, над которой все смеялись.

«Это любовь», — решила маленькая Люмин, когда танец закончился, и Тарталья оставил мимолетный поцелуй на тыльной стороне её ладони, а затем сказал не скучать и вернулся к своим друзьям.

Эту дискотеку Люмин до сих пор вспоминала с трепетом в душе, она никогда не забывала и не забудет тот вечер, когда влюбилась в Чайльда Тарталью. В тот вечер он приглашал её на все медленные танцы до конца дискотеки, и Люмин ушла домой совершенно счастливая.

— Ты думаешь, его чувства ко мне остыли за эти четыре года? — спросила Люмин у Ёимии после своего рассказа, скептически приподняв бровь. — Я же наоборот стала красивее, чем в пятом классе, я так считаю…

Ёимия тяжело вздохнула и, скрепив пальцы в замок, начала их перебирать между собой, явно нервничая и собираясь с мыслями. После этого девушка подошла к Люмин и поддерживающе положила ладонь на её плечо.

— Дело не в твоей внешности. Дело в том, что Чайльд никогда к тебе ничего не испытывал, — на этих словах девушки сердце Люмин пропустило удар, будто она сорвалась с огромной высоты. — Есть один маленький, но очень неприятный секретик. Я тебе расскажу, чтобы открыть тебе глаза.

Люмин нервно сглотнула и кивнула, показывая, что готова слушать, Ёимия подошла к однокласснице ближе и доверительно посмотрела ей в глаза.

— Чайльд пригласил тогда, в пятом классе, тебя на танец, потому что проспорил Панталоне, и тот ему сказал танцевать весь вечер с самой стремной девочкой на этой дискотеке. Я случайно услышала тогда их разговор, потому что рядом танцевала с подругой. Они потом ржали над тобой, что ты так влюбленно смотрела на Тарталью…

— Ч-что?! — на Люмин в один миг словно вылили огромное ведро ледяной воды, её глаза расширились в ужасе и непонимании. — Ты знала об этом, но решила рассказать только сейчас?!

— Я же говорю, что просто тогда услышала их разговор. Но я не видела, кого именно Чайльд пригласил. Но после твоего рассказа я сопоставила эти факты и все поняла. Прости, я понимаю, что тебе очень неприятно было это слушать…

— Всё в порядке, Ёимия, спасибо, что рассказала. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Но… Несмотря на это, я все равно люблю Тарталью и ничего с этим не могу поделать. И если у меня появится хотя бы один шанс заинтересовать его, я им воспользуюсь. Пойдем на урок.

Ёимия кивнула, и девушки вместе отправились на урок истории, который как раз закончился к тому моменту, когда они дошли до кабинета. Как только Люмин увидела Кадзуху, то сразу кинулась его обнимать и извиняться.

— Прости, Кадзуха, за вчерашнее, ты был прав, это я дура! Ты наверняка очень сильно злишься на меня, — чуть ли не плача говорила Люмин, но Кадзуха лишь обнял ее в ответ, потрепав по макушке и сказав, что все хорошо, и он вовсе не обижается, но был удивлен тем, что его подруга так резко поменяла свое мнение.

Следующим уроком была алгебра, поэтому Люмин вместе с Кадзухой и Ёимией, которая почему-то неожиданно стала частью их компании, пошли к нужному кабинету. А по дороге Люмин передала другу свой разговор с Ёимией.

Продолжили общаться уже около нужного класса, и Люмин отметила, что Ёимия постоянно смотрит на Кадзуху и каждый раз отводит взгляд, если он это замечает. Девушка сразу все поняла и пообещала в случае чего помочь этим двум голубкам, тем более Кадзуха с Ёимией смотрелись вместе великолепно.

Пока её друзья что-то обсуждали между собой, взгляд Люмин зацепился за Тарталью, что стоял у противоположной стены и очень весело общался с Панталоне и Скарамуччей. В душе закипела невероятная злость, хотелось как-то отомстить за свои раненные чувства. И пусть Люмин была сама виновата в своей наивности и глупости, она считала, что эта бесячая её троица тоже должна получить по заслугам, а особенно Чайльд, который столько времени морочил ей голову. Хотя девушка до сих пор любила его, эта любовь перемешалась с ненавистью, которая сейчас доминировала.

Поэтому она решительно и грозно пошла в сторону рыжеволосого подонка, оставляя Кадзуху и Ёимию в замешательстве и заставляя компанию Тартальи обратить на неё удивленные взгляды.

Не успели они хоть что-то сказать, как Люмин чуть оттолкнула Арлекин, прилипшую к Чайльду, в сторону и, оказавшись стоящей напротив него, с размаху влепила Тарталье смачную пощечину. Казалось, все на пару секунд замолчали, явно не ожидая такого от Люмин.

— С ума сошла?! — Чайльд схватился за щёку и грозно смотрел на девушку. — За что?

— За все хорошее! Это месть от «самой стремной девочки на дискотеке»! — после этих слов Люмин резко развернулась и, проигнорировав убийственный взгляд Арклекин, вернулась к своим друзьям.

Они слегка шокировано на неё смотрели, не понимая её поступка. Да и вообще, все одноклассники кидали на неё косые взгляды, но девушке было все равно, от этой пощечины, что она дала Тарталье, ей стало легче на душе.

Вишенкой на торте стало то, что учитель истории, урок которого Люмин и проплакала в туалете, вызвал её вместе с Ёимией к себе и начал выяснять, почему девушка сидела в туалете весь урок, все ли с ней хорошо. Про влюбленность никто из них сказать не мог, поэтому Люмин просто наплела, что плакала из-за того, что её задирают Панталоне, Тарталья и Скарамучча. Историк внимательно их выслушал и сообщил о ситуации Нин Гуан, их классному руководителю.

Женщина вызвала на разговор всю троицу вместе с их родителями, и каждому пришлось извиниться перед Люмин за свое поведение, именно поэтому от неё резко отстали и перестали подшучивать. И Люмин знала, что через месяц-другой все возобновится, но она была рада, что хотя бы какое-то время сможет спокойно жить.

На соревнованиях ко Дню Здоровья её никто не подкалывал, на уроках она теперь могла сидеть без комментариев Скарамуччи. Правда, тот все время твердил, что она тайно в него влюблена. Люмин, конечно же, отнекивалась, но парень был настолько уверен и настойчив в своих словах, что девушка перестала как-либо реагировать на это, сочтя, что у Скарамуччи не все в порядке с головой.

Сам Скарамучча не знал, как наладить общение с блондинкой. Теперь её никто не достает, а значит, все взаимодействия с ней сократились до минимума. Он мог с ней начать общаться нормально, но боялся мнения Тартальи и Панталоне.

Люмин закинула свой личный дневник в самый дальний ящик, не желая больше вспоминать об этих глупостях, и записи очень долгое время не велись. Приближались осенние каникулы, а значит, и школьная поездка. Тарталья туда тоже ехал, но если раньше Люмин бы обрадовалась и начала бы прыгать до потолка, то сейчас ей было все равно. Она просто страдала, но пыталась как можно сильнее погрузить себя учебой, чтобы невзаимные чувства не грызли её.

И пусть её спасали Кадзуха и Ёимия от тоски, с ними ей пришлось общаться заметно меньше, поскольку эти двое всё же начали встречаться и часто гуляли вдвоем. И хоть Люмин была искренне рада за лучшего друга и новую подругу, смотреть на них было больно. У них любовь, радость, счастье, а у неё невзаимные чувства, разбитое сердце, тоска, грусть… Школьные дни стали похожи на одну серую массу, девушка даже не различала их, все одинаковые и нудные.

Но кое-что всё же вернуло блеск в её глазах и радостную улыбку: за неделю до осенних каникул она случайно, возвращаясь со школы другим путем ввиду того, что мама поручила зайти в магазин, обнаружила на улице Арлекин, что позволяла Панталоне себя обнимать и целовать. Они вели себя слишком вызывающе, что Люмин даже поморщилась. Но радость вызвало далеко не это зрелище. А факт того, что Арлекин все еще была в отношениях с Тартальей и сейчас, по сути, изменяла ему с его другом, поэтому в голове у девушки моментально созрел план. Недолго думая, она достала свой телефон и сделала парочку очень удачных кадров, которые, конечно же, увидит Тарталья.

Люмин чуть ли не вприпрыжку побежала в магазин, а затем пулей домой, лишь для того, чтобы сделать свою маленькую шалость и открыть Чайльду глаза на его слегка шлюховатую девушку, а значит, возможно, обзавестись еще одним шансом заинтересовать Чайльда.

Как только она оказалась дома, сразу же открыла диалог с Тартальей. Да, раньше она бы час обдумывала, что написать ему, но сейчас в душе бушевал адреналин, притупляя все сомнения, смущение и страх. Сообщение было набрано и быстро отправлено.

LuminchikПривет, Чайльд. Ты же всё еще встречаешься с Арлекин? Тогда полюбуйся на это.Фотография

Tartaletka

Прив

Чё???

Это Панталоне?

LuminchikХм, ну тебе виднееТы его друг, а не я…

Tartaletka

Ладно, спасибо за инфу

Не друг он мне больше

Они оба завтра у меня получат

LuminchikМеня не выдавай…Мне проблемы не нужны. Удали диалог со мной, а фотографию сохрани

Tartaletka

Окей

Ты это…

Прости за все насмешки. Понимаю, что это никак меня не оправдывает, но в основном это Панталоне был инициатором всех издевательств над тобой

Признаю, мне тоже было весело от этого

Но сейчас мне стыдно

Потому что ты решила мне помочь, несмотря ни на что

А я тебя обижал с другом, который меня предал

Так странно…

Тот, кто должен быть другом, оказывается врагом, а тот кто меня должен считать врагом, помог мне

Почему ты мне помогла, Люмин?

То, что Люмин была удивлена — не сказать ничего. Что за словесный понос начался у Тартальи вдруг? Девушка понимала, что он просто шокирован тем, что его предали сразу два человека — друг и девушка, но все равно, получать столько сообщений от Тартальи было необычно и странно, но приятно. Однако она даже не знала, что ответить на его последнее сообщение. Может, пришло самое время для признания? Она набрала: «Потому что я влюблена в тебя уже давно». Люмин уже хотела отправить сообщение, но вовремя решила, что не стоит.

Во-первых, если Люмин сейчас признается, то потом ей будет невероятно стыдно, она даже в глаза не сможет ему смотреть, особенно если Чайльд отвергнет её. А он отвергнет, потому что… Во-вторых, ему только что изменила девушка, а тут она полезет к нему со своими признаниями. Это был не самый удачный момент. В-третьих, она просто-напросто не хотела признаваться первой. Поэтому она тут же стёрла сообщение и написала совершенно другое.

LuminchikНе знаю.У меня не было какого-то мотиваПрости, я сейчас уроки делаю, не могу говорить.

Она тут же вышла из диалога и отложила телефон в сторону, отключив. Радостно подпрыгнула и начала рыскать в ящиках стола, чтобы достать давно забытый свой личный дневник, который девушка решила снова вести, ведь у неё появился новый шанс на Тарталью. И в этот раз, как казалось самой Люмин, этот шанс намного выше.

Но дело было не только в Тарталье. У девушки появилось настроение и радость к предстоящей школьной поездке, поэтому Люмин хотела записывать все свои впечатления от этого путешествия, а значит, она возьмет с собой свой личный дневник.

Примечания:

Глава, возможно, немного нудноватая, но она нужна, чтобы, наконец, перейти к самому сладкому — разборкам в компании Чайльда и школьной поездке?

Реально, я сама жду не дождусь этих глав, потому что, на мой взгляд, они будут самыми интересными и жаркими :з

Люмин проснулась утром как никогда с хорошим настроением. А всё потому, что снова появилась мотивация идти в школу, и этой мотивацией был Чайльд, шансы на которого снова были.

И сейчас она сидела за столом в столовой и как дурочка улыбалась. А все потому, что она стала свидетелем интересного и греющего душу разговора на этой перемене.

На уроке алгебры учитель, перед большой переменой, дал контрольную, достаточно сложную даже для отличницы Люмин. Большинство еë одноклассников сдали работы и побежали сразу же в столовую. Видимо, еда для них была более приоритетной, чем хорошая отметка за контрольную работу. Девушка осталась в классе одна и усердно дорешивала последнее задание.

Когда все задачи и уравнения были сделаны, Люмин с облегчённым выдохом сдала тетрадь и с чистой душой неспеша поплелась в столовую, что находилась на первом этаже. Спустившись по лестнице на один пролет, она замерла, ведь услышала знакомый и такой любимый для неё голос Тартальи. Его собеседницей, судя по всему, была Арлекин.

— Чайльд, ты меня бросаешь?! — донеслось до слуха Люмин, и она бы закричала от восторга, если бы вовремя не закрыла рот ладонью.

— Логически подумай, что я должен сделать после того, как ты мне изменила с моим собственным другом? — недовольно пробурчал Тарталья.

— Кто тебе отправил эту фотографию?! — зашипела Арлекин.

— Я не собираюсь сдавать того, кто мне помог, — твёрдым голосом сказал Тарталья. — Скорее спеши к своему Панталоне, пока я ему морду не разукрасил.

— А знаешь, Чайльд. Я даже не расстроена. Панталоне лучше тебя! — выкрикнула Арлекин, а затем убежала.

Люмин даже не сразу поняла, что Чайльд поднимается по лестнице. Но как только она это осознала, бежать было поздно, ибо парень стоял уже перед ней, с удивлением еë осматривая.

— Эм, Люмин, ты всё слышала? — поинтересовался он, опираясь на перила.

— Я случайно, честно. Я просто шла в столовую и не хотела нарушать вашу беседу… Прости, я правда не хотела подслушивать, — девушка опустила глаза в пол, рассматривая свои ноги.

— Забей, — бросил Тарталья и, обойдя девушку, направился дальше по лестнице. — Спасибо ещё раз за то, что отправила мне фото. Иначе бы я так и остался бы бараном.

Слышать благодарность от Тартальи было довольно приятно. К тому же, он разговаривал с ней вполне спокойно, без колких шуток и подколов. Люмин подумала, что после произошедшего они вполне бы могли начать нормально общаться. Поэтому девушка, набрав в лëгкие побольше воздуха и на пару секунд закрыв глаза, чтобы собраться с мыслями, резко развернулась в сторону удаляющегося Тартальи и произнесла:

— Чайльд, подожди… — дождавшись, пока парень удивлённо повернётся в еë сторону, выдала на одном дыхании: — мы можем дружить?

Казалось, время остановилось, а воздух пропал на несколько секунд, но эти секунды казались для Люмин вечностью. За это мгновение она уже успела миллион раз обругать себя, а желание провалиться сквозь землю возрастало в геометрической прогрессии, да ещё и стало жарко, будто блондинка оказалась в бане.

— Смелое заявление, — хмыкнул Тарталья. — Не ожидал. Я даже не знаю, что тебе сказать. Почему ты хочешь стать моим другом? Я же так много обижал тебя.

«Потому что влюблена в тебя по уши, но этого я тебе не скажу», — мысленно ответила Люмин, совершенно не представляя, что на самом деле ответить Тарталье.

— Наверное, ты хочешь помириться со Скарамуччей? — предположил Чайльд. — Но мне кажется, ты не должна идти мириться первой. И станете ли вы прежними друзьями после того, что он сделал?

— Нет. Дело совсем не в Скарамучче. Я просто хочу дружить с тобой, — ещё больше краснея, сказала Люмин. — Если ты не хочешь, так и скажи! Я всё пойму, я уже привыкла, что меня отвергают.

Люмин развернулась, чтобы уйти, решив, что её предложение было отклонено.

— Стой, Люмин, — остановил еë Тарталья. — Если ты так хочешь дружить со своим обидчиком, то ладно, я согласен быть твоим другом. Но не обещаю, что Скар адекватно отреагирует. Я поговорю с ним.

Люмин резко развернулась, не веря своим ушам, но Тарталья уже скрылся за дверью. Губы девушки начали растягиваться в довольной ухмылке, и она, словно на крыльях, полетела в столовую.

* * *

Тарталья пошёл к нужному кабинету, и поскольку тот был открыт, вошел внутрь. Сев на стул за своей партой, он поставил локти на поверхность стола, а голову уложил на ладони, прикрывая глаза. Он был расстроен. Его предали, променяли. Если на Арлекин ещё можно было бы махнуть рукой, то от собственного друга он такого не ожидал.

— Эй, все нормально? Ты уже разобрался с Арлекин? — послышался голос Скарамуччи, который встал около парты рыжеволосого, а затем приземлился на рядом стоящий стул.

— Да, мы расстались, — с тяжелым вздохом сообщил Чайльд. — С Панталоне я не знаю, что делать. У меня большое желание подпортить его рожу! Даже за Арлекин не так обидно, как за предательство друга, с которым я общаюсь несколько лет. Я не знаю, что делать, ведь он и твой друг тоже, тебе придётся как-то общаться с нами по отдельности теперь.

— Нет. Я не хочу общаться с предателем. Он пожертвовал отношениями и доверием друзей, променяв дружбу на бабу, — зашипел Скарамучча.

— А ты променял бабу на дружбу, чем сделал и ей, и себе больно, — усмехнулся Тарталья, многозначительно взглянув на друга, тот лишь поднял бровь, мол, о чём ты говоришь. — Не прикидывайся дурачком, Скар. Мы оба знаем, что я говорю о Люмин.

Скарамучча отвёл взгляд в сторону, боясь, что Тарталья прочитает в его глазах всю правду, поймёт, что он до сих пор неравнодушен к блондинке, над которой издевался все эти годы.

— Значит, она всё ещё тебе нравится? — хмыкнул Тарталья, без взгляда Скарамуччи обо всём догадавшись. — А почему же ты тогда ни разу не остановил меня и Панталоне, раз она тебе так дорога? Я понимаю, что у нас и своя голова на плечах должна быть, но если бы ты попросил не трогать её… Мы бы прекратили. По крайней мере я. За Панталоне не знаю…

— Я боялся, что вы отвернетесь от меня, — признался Скарамучча. — А если ты догадывался о моих чувствах к Люмин, то почему сам не останавливался?

— Я тоже боялся… Боялся, что неправильно истолковал твоё поведение, и что вы не так меня поймётё и отвернётесь от меня. Но, кажется, ты ещё можешь всё исправить. Люмин предложила мне дружбу.

— Что?! — закричал на весь класс Скарамучча, вскакивая со стула и привлекая своим криком других одноклассников. Дождавшись, когда все потеряют к нему какой-либо интерес, продолжил свою реплику, в которой чувствовались нотки ревности. — Почему она хочет дружить именно с тобой?!

— Успокойся, ревнивец, — засмеялся Чайльд. — Она, конечно, не призналась в этом, но я думаю, что таким образом она хочет наладить с тобой контакт… Так что в это раз постарайся уж всё не испортить и пользуйся шансом.

— Ты правда так думаешь? — обрадовался Скарамучча.

— Ну, по крайней мере, это хотя бы логично. Не находишь странным, что мы с Люмин никогда не общались, а тут вдруг она захотела дружить? Вы хотя бы друзьями были, даже чуть больше, ха-ха, поэтому думаю, дело не в том, что она вдруг захотела заиметь себе друга в виде меня, а всё дело в тебе.

— Ну да, твои умозаключения действительно логичны, — согласился Скарамучча, улыбаясь во все зубы. — Значит, самое время действовать.

Как раз в этот момент в класс вошла Люмин, а Скарамучча до сих пор улыбался, как полный идиот, но губы не хотели собираться обратно в невозмутимое выражение лица. Девушка удивленно на него смотрела, не понимая его безграничной радости.

— Опять что-то задумал? — нахмурившись, спросила Люмин, а затем перевела взгляд на Чайльда, что лишь невинно пожал плечами.

— Совершенно ничего, — довольно заявил Скарамучча, а затем гордо вскинул голову вверх. — Мне Чайльд рассказал о твоём предложении дружить. Так и быть, раз уж тебе так сильно хочется, сделаю тебе одолжение. Будь благодарна за моё милосердие.

Видя грозное выражение лица Люмин, Чайльд хлопнул себя по лбу и мысленно дал другу подзатыльник, отмечая, какой-же он дебил. Ну разве так говорят девушке, которая сама пошла с тобой на контакт после долгой вражды? Скарамучче для начала нужно засунуть свою гордость в одно место, а потом уже пользоваться шансом, предоставленным судьбой.

— Знаешь, Скар, — процедила Люмин, направляясь к своей парте. — Не надо делать мне одолжений, я не набиваюсь к тебе в друзья. Не хочешь — не надо, я предлагала дружбу Чайльду, а не тебе!

— Ты теперь подруга Тартальи. Его друзья — это и мои друзья тоже, так что тебе придётся и меня терпеть, заюш, — с ухмылкой произнёс Скарамучча, усаживаясь рядом с Люмин.

«Так, ну хоть какой-никакой диалог пошел», — облегченно подумал Тарталья, которого внезапно отношения Скарамуччи начали волновать больше, чем его собственные. — «Поговорят по душам, и больше никакой вражды не будет…»

Мысли Тартальи прервал оглушительный грохот со стороны парты Скара и Люмин. Чайльд посмотрел вперед и увидел следующую картину: стул Скарамуччи перевёрнут, сам он лежит на полу, а Люмин сидит сверху.

— Ребят, я, конечно, всё понимаю, вы соскучились друг по другу за такой большой период расставания, но давайте не будем устраивать сцены 18+ в школе, — хохотнул Тарталья, заставляя щёки Люмин вспыхнуть одновременно от смущения и злости.

— Чайльд! — прошипела она. — Я его просто хотела побить за то, что несёт всякую чушь, а этот дурак упал со стула, да ещё и меня потянул за собой.

— Я просто сказал, что ты меня любишь, разве это чушь? — открыто издевался Скарамучча, и Люмин бы его убила прямо на месте, если бы не звонок, что оповещал о начале урока.

Всё занятие Люмин оглядывалась назад на Тарталью. Он всё ещё сидел с Арлекин, и по выражению его лица было видно, что он страдает. Ему не повезло, что девушка, которая ему изменила, является ещё и его соседкой по парте. Люмин поняла, что в ближайшее время, даже если очень захочет, то не сможет признаться Тарталье в своих чувствах, ведь он, кажется, ещё не скоро отойдёт от этого предательства. В середине урока, видимо, напряжение достигло предела, поэтому Тарталья попросил у учителя разрешение пересесть одному за последнюю парту.

После уроков Тарталья, даже ничего никому не сказав, почти первым выскочил из кабинета, и Люмин ничего не оставалось, как подойти к Кадзухе и Ёимии.

— Люмин, чего такая довольная сегодня? — поинтересовался её лучший друг.

— Прикинь, я осмелилась предложить Чайльду дружить, и он согласился! Это первый шаг на пути к нашему счастливому будущему! — мечтательно подняв глаза в потолок, пролепетала Люмин.

По выражению лиц Кадзухи и Ёимии было понятно, что они крайне шокированы, и даже первую минуты не могли найти, что сказать на это неожиданное заявление.

— А Скарамучча и Панталоне? — поинтересовалась Ёимия, а затем уточнила: — они не против?

— Скар не против, но мне всё равно на него. А Панталоне… Ой, я вам не рассказала?!

Следующие пять минут Люмин вполголоса, чтобы никто не слышал, рассказала друзьям о том, как застала Арлекин в измене Чайльду с Панталоне, и сегодня они расстались. Кадзуха лишь присвистнул.

— Люмин, ты до сих пор надеешься на что-то с Тартальей? — догадалась Ёимия, поджав губы в тонкую полоску. — Почему бы тебе не присмотреться к Скарамучче?

— Причём тут Скар?! — чуть повысив голос и нахмурив брови, недовольно спросила Люмин. — Я люблю Чайльда…

— А ты не думаешь, что Скар может до сих пор испытывать чувства к тебе? — выпалил Кадзуха, и Люмин резко застыла, будто её облили ледяной водой. Она уже хотела продолжить беседу, как какой-то школьник закричал на весь коридор:

— Ребят! Там Панталоне с Тартальей дерутся! Это же-есть!

Люмин, как только это услышала, рванула к окну и заметила двух названных парней прямо во дворе школы. Сердце ушло в пятки, ведь Тарталья явно проигрывал в этой схватке: парень лежал на земле, а лицо было в крови. Внутри забушевал адреналин, а сердце так сильно колотилось, будто вот-вот выпрыгнет из груди, и Люмин, совершенно ничего не соображая, кинулась на первый этаж, чтобы выбежать из школы.

Кроме неё выбежала ещё целая толпа народа, что пребывала в каком-то шоке, все стояли бездейственно, словно статуи. А все потому, что почти вся школа знала коварный характер Панталоне, и если встать у него на пути, то он сметет тебя и даже не заметит, причём физической силой или хитростью — не имеет никакого значения.

Люмин, не в силах была смотреть на то, как избивают его любимого, да, именно избивают, потому что на драку это уже было мало чем похоже. Ноги девушки, словно совсем ей не принадлежали, сами побежали к Чайльду и встали между ним и Панталоне как раз в тот момент, когда парень замахнулся кулаком.

— Перестань! — оглушительно закричала она больше от страха, что кулак прилетит ей в лицо, но Панталоне остановил руку в нескольких сантиметрах от её лица.

— Отойди! — зашипел Панталоне. — Пока и тебе не досталось!

— Нет! Ты больше не ударишь Чайльда! — твёрдо сказала Люмин, поражаясь своей смелости, непонятно откуда появившейся.

— Интересно, и кто же мне помешает? — издевательски хмыкнул Панталоне. — Неужели такая букашка как ты, Люмин? Отойди с дороги, иначе будешь валяться на земле рядом со своим Чайльдом, которого ты так защищаешь!

— Я никуда не уйду! Я не боюсь тебя! — стояла на своём Люмин. Мозг упрямо твердил, что это наиглупейшее решение, что если Панталоне действительно её ударит, то она отлетит на пару метров, но бушующие эмоции затмили всю способность соображать.

Глаза Панталоне сверкнули гневом, и он замахнулся кулаком. Люмин рефлекторно зажмурила глаза, прикрывшись руками, будто это могло её спасти.

— Люмин! — послышался мужской крик, и удара от Панталоне не последовало. Распахнув глаза, она увидела перед собой Скарамуччу, что удерживал руку Панталоне, останавливая его. — Что ты творишь?! Почему мой друг в крови, а ты пытаешься ударить мою подругу?!

— С каких это пор эта букашка стала твоей подругой? — хохотнул Панталоне, пытаясь пересилить Скарамуччу.

— Что тут происходит?! — строгий мужской голос, что принадлежал директору школы, заставил прекратить все разборки. Ребята обернулась и заметили, что, помимо директора, к ним спешат ещё несколько учителей.

Два физрука оттащили Панталоне и повели в кабинет директора. Люмин обернулась и тут же упала на колени перед Чайльдом, что пытался остановить кровь из носа и губы. Девушка спешно достала из рюкзака пачку сухих салфеток и аккуратно, чтобы не доставить Чайльду ещё больше боли, начала вытирать его лицо. Её тело все начало дрожать, видимо, только сейчас её окутал запоздалый страх.

— Люмин, — прохрипел Тарталья. — Зачем ты пыталась защитить меня? Ты очень рисковала! Глупая! Тебе могло достаться ещё больше, если бы не Скар…

Люмин при упоминании парня резко обернулась назад, где и стоял Скарамучча. Он же спас их обоих, а она даже не поблагодарила его. Вручив Чайльду в руки салфетки, она поднялась и подошла к Скарамучче, тот лишь наблюдал за её действиями. Он ожидал простого «спасибо», но никак не думал, что Люмин обнимет его, прижимаясь к груди.

— Люмин… — нежно прошептал Скарамучча, в ответ обнимая девушку. — Ты вся дрожишь. Так сильно испугалась? Зачем же ты выскочила, ты же должна понимать, что ваши силы были неравны…

Страх ещё больше сковывал её, и из глаз потекли слёзы. Скарамучча, уловив всхлипы, начал поглаживать её по спине, пытаясь успокоить.

— Тш-ш, все хорошо, злой Панталоне больше никого не обидит, — шутливо пролепетал парень.

— Люмин! — оглушительный крик Ёимии прервал этот нежный волнительный момент, и блондинка резко отпрянула от Скарамуччи. — Ты в порядке?!

— Ты с ума сошла?! — начал ругаться Кадзуха. — Лезть в мужскую драку! Девушке! Хорошо, что Ёимия сообразила позвать директора и учителей!

Люмин стыдливо опустила глаза вниз. Ей было стыдно за то, что заставила всех волноваться о себе. Она сама не знала, что ею двигало, когда кинулась на помощь к Тарталье.

Примечания:

Работа вышла из-под контроля. 9-10 глава должны были быть последними, но сюжет что-то немного растянулся, и у нас впереди ещё целых 3 главы (приблизительно)

Прошу прощения за небольшую главу и возможные ошибки (дописывала, когда уже хотела спать, откладывать на завтра не хотелось).

Вам приятного чтения, а я наконец могу насладиться сном?

Несмотря на то, что сейчас блондинке читали поучительные лекции Кадзуха с Ёимией, Люмин не обращала на них какого-либо внимания. Она снова сидела перед Тартальей на асфальте и старалась привести в порядок его прекрасное личико.

— Чайльд, он тебе ничего не сломал? — обеспокоенно спросила Люмин, держа ладони за щеках парня и поворачивая его голову то в одну, то в другую сторону, чтобы осмотреть лицо на наличие повреждений. — Тебе нужно в медпункт!

— Не беспокойся ты так, все хорошо, — ответил Чайльд, беря девушку за запястья и отцепляя её пальцы от своего лица. — О себе позаботься.

— Он прав, Люмин, — подхватил Скарамучча, которому вся эта картина совершенно не нравилась, однако он мог только молчаливо наблюдать, внутренне сгорая от ревности. — Не сиди на холодной земле. Ты заболеешь…

После этих слов парень приблизился к Люмин и силой поднял её на ноги, подхватив за подмышки. Кадзуха давно перестал читать нотации, заметив, что его никто и слушать не хочет, и сейчас удивлённо наблюдал за действиями Скарамуччи, пытаясь вспомнить момент, с которого его одноклассник стал таким чутким и заботливым по отношению к его подруге.

— Ты тоже вставай, — обратился Скарамучча к своему другу. — Стоит послушать Люмин и отвести тебя в медпункт, ты сам идти сможешь?

Он, не дожидаясь ответа, подошёл к Чайльду и, закинув одну его руку к себе на плечи, помог подняться. Люмин тоже возжелала помочь, поэтому стала опорой для парня с другой стороны. Девичье плечо, которого касалось ладонь Тартальи, просто горела, и Люмин пообещала себе получше запомнить этот день. День, когда они с Чайльдом стали друзьями. День, когда она стала наиболее близка к своей цели.

Они все же довели Тарталью до медпункта, а сами вышли в коридор, вставая около подоконника. Повисло неловкое молчание, что морально давило на ребят. Скарамучча соображал, что можно сказать, а Люмин полностью погрузилась в свои переживания о Чайльде, хотя, по сути, его жизни абсолютно ничего не угрожало. О Скарамучче блондинка вспомнила, только когда почувствовала на себе его настойчивый взгляд и поняла, что все ещё не поблагодарила его.

— Скар, на самом деле, я хотела сказать тебе спасибо. Ты защитил меня, хотя сам мог пострадать. Почему? Ты же меня терпеть не можешь, — она с ожиданием уставилась на парня, желая получить как минимум логичное и правдоподобно объяснение.

— Это не так, — еле слышно ответил он, заставляя девушку удивлённо распахнуть глаза. — Я к тебе хорошо отношусь. Теперь мы друзья, а друзья должны помогать друг другу.

— Прости, но, надеюсь, ты понимаешь, что я с тобой общаюсь только потому, что ты друг Чайльда? — осмелилась на такое высказывание Люмин.

— Я понимаю это. Но Люмин… — он неожиданно приблизился и взял её ладони, взглянув в глаза. — Есть ли у нас шанс вернуть прежнюю дружбу, как в начальной школе?

— Не знаю, — резко бросила Люмин, грубо отстранившись и разворачиваясь, чтобы уйти от неприятного разговора, причём в буквальном смысле. — Я не забыла то предательство, Скар. Ты должен понимать, что это нелегко простить.

— Я буду стараться добиться твоего прощения, — вслед заявил Скарамучча. — Только мне непонятно одно: Чайльд тоже над тобой издевался, но ты захотела с ним дружить и так беспокоишься о нем. В чем дело, Люмин? Почему ты с ним хочешь общаться, а со мной не особо?

Вопросы Скарамуччи застали девушку врасплох, она даже не знала, что ему ответить. Не могла же она сказать, что до опьянения влюблена в Чайльда и ничего не может с собой поделать.

— Так и знал, что ты не признаешь того, что просто хотела сблизиться со мной, — хмыкнул Скарамучча, и когда Люмин хотела возмутиться, он перебил её, стоило ей только раскрыть рот. — Можешь ничего не говорить. Я знаю, что ты будешь отнекиваться. Я не хочу с тобой спорить. Я просто рад, что ты хоть как-то со мной идёшь на контакт. И даже если все не так, как я думаю, твоя компания все равно греет мне душу, Люмин.

От такого заявления она резко развернулась в его сторону, ошеломленно его рассматривая. Это точно тот Скарамучча, которого она знала последние четыре года? Девушка неожиданно приблизилась к нему и, приподняв его темно-синюю, слегка спадающую на лицо чёлку, приложила ладонь ко лбу, проверяя наличие температуры.

— Ты чего? — удивлённо поинтересовался Скарамучча.

— Ты случайно не переохладился? Последнее время ты слишком добренький, да и мил и заботлив по отношению ко мне. Вот и подумала, что тебе нездоровится.

— Со мной все в порядке, — ответил парень, а затем расхохотался, заставляя девушку растеряться. — Ты, сама того не замечая, тоже проявляешь заботу ко мне. Мне очень приятно. Ха-ха, ты можешь строить из себя гордую злюку сколько угодно, вот только сердце не обманешь, верно, Люмин?

Девушка резко отпрянула от парня, краснея то ли от смущения, то ли от злости.

— Какой же ты идиот! — зашипела Люмин. — Ну теперь я хоть уверена, что нашего Скара не подменили…

С этими словами она резко развернулась и гордой походкой пошла прочь, стараясь не обращать внимания на Скарамуччу, который вновь разразился смехом, а затем с лёгкой грустинкой в глазах начал наблюдать, как блондинка уходит. Однако скучать ему долго не пришлось — из медпункта вывалился Чайльд и хитро взглянул на друга.

— Огонь разгорается? — хмыкнул рыжеволосый, хлопнув Скара по плечу, но тот посмотрел на него вопросительным взглядом, будто спрашивая, о чем он говорит. — Я о вас с Люмин. Лёд начинает таять?

— Нихрена подобного, — скрестил руки на груди и резко выдохнул воздух с этими словами Скарамучча. — Она не может мне простить то, что случилось в пятом классе, и сама не знает, сможем ли мы все вернуть назад…

— Я думаю, в этом нет ничего удивительного. После предательства она будет сомневаться в тебе и искренности твоих намерений. Я постараюсь вам помочь как смогу, — уверил его Тарталья, вновь хлопнув по плечу сильнее прежнего.

«Наверное, нужно поговорить с Люмин и донести до неё, что Скар ничего плохого не задумал, что он правда очень хочет вернуть дружбу…» — мысленно решил Тарталья, мгновенно решая, что сделает это перед поездкой, в которую они с классом отправятся завтра, как раз с началом каникул.

Люмин, как только пришла домой, села за стол, раскрыв на чистой странице свой личный дневник и пытаясь переосмыслить все, что произошло сегодня, и думая, как бы это описать.

Дорогой дневник, сегодня какой-то сумасшедший день… Я сижу и до сих пор не могу переварить все произошедшее… В общем, буду писать всё по порядку… Я случайно подслушала разговор Арлекин и Тартальи, эти двое расстались… Я хочу радоваться, но я не должна, ведь я вижу, как Чайльд страдает от этого. Я не должна быть счастлива от его горя… Я была настолько в шоке, что он меня спалил, что я слышала их диалог…

Понятия не имею, как мне хватило смелости, но я предложила ему дружбу, и он, на моё гигантское удивление, СОГЛАСИЛСЯ!!! Но вместе с его дружбой мне «в подарок» шла и дружба со Скарамуччей. Кстати о нём…

Он такой странный в последнее время… Добрый, заботливый, я бы даже сказала, милый. Не пойму, какая муха его укусила. Нет, не то что бы я хотела новых издевательств, но этого добренького Скарамуччу стоит опасаться пуще обычного. Меня не покидает ощущение, что это затишье перед бурей… И, надо же, Скар хочет вернуть нашу прежнюю дружбу… Я не знаю, как поступить. Не уверена, что он искренен в своих словах, и снова меня не предаст. Да и слишком много обидного с его стороны за эти 4 года было… Наверное, мне ещё нужно время, чтобы всё обдумать

Я в очередной раз напишу, как же я ненавижу Панталоне… (К Скару ненависть куда-то ушла). Он сегодня избил Чайльда во дворе школы… Я так испугалась за него, что кинулась на помощь, не думая, что я, по факту, просто слабая девчонка, которая не ровня двухметровому парню… Но меня защитил Скарамучча, мы даже обнялись…

От воспоминаний об объятьях со Скарамуччей, ощущения его ладоней, что поглаживали её спину в успокаивающем жесте, щеки девушки отчего-то вспыхнули. Люмин тут же приложила холодные после улицы ладони к лицу, пытаясь усмирить разрастающийся жар.

— Да что это со мной?! — прошептала блондинка. — Я не должна смущаться при воспоминаниях о Скарамучче… Мне же на него всё равно! Какого хрена?! Ну и что, что мы обнялись?! Подумаешь!

Но как бы девушка не старалась отогнать неудобные мысли, они всё больше вцеплялись в неё, словно пиявки. Люмин настолько погрузилась в воспоминания об однокласснике, что уже не могла спокойно сидеть на ровном месте. Она легла на кровать и начала глупо улыбаться, зажмурив глаза, будто это её могло спасти от смущения, которое она сейчас испытывала.

«Ну почему, почему я думаю о Скарамучче и о наших объятьях! У меня же есть Чайльд! Быстро вспомни с ним какую-то ситуацию и думай о нём!» — приказывала самой себе Люмин. — «Завтра мы едем в школьную поездку, я должна сблизиться с Тартальей!»

Блондинка применила всевозможные усилия, чтобы мысли о Чайльде вытеснили мысли о Скарамучче, но упрямый мозг настойчиво показывал Люмин в ее воображении те картинки, которые она видеть не хотела. Но на телефон пришло спасительное сообщение, на которое девушка тут же отвлеклась. Отправителем был Чайльд, и девушка думала, что будет прыгать до потолка и визжать на всю квартиру, ведь там было написано следующее:

Tartaletka

Люмин, ты можешь завтра подойти к школе пораньше, примерно в 7:20? Мне нужно с тобой серьёзно поговорить наедине

«Серьёзно поговорить… Наедине… Боже, неужели он заметил меня и хочет признаться мне в любви? Моё сердце сейчас выпрыгнет от счастья!» — с этими мыслями Люмин вскочила и начала ходить туда сюда, обмахиваясь руками и даже не пытаясь скрыть улыбку во все зубы.

LuminchikХорошо, встретимся возле входа. А можешь хотя бы намекнуть, о чем будет разговор? Честно, ты меня пугаешь…

Tartaletka

Расслабься, никакого мирового заговора точно не будет :D Завтра всё узнаешь, ведь я сам даже не знаю, с чего начать этот разговор… Так что не буду даже намекать. Ты там себя не накручивай, хорошо?

«Не накручивай», — мысленно передразнила его Люмин. — «Да я теперь ночью спать не смогу! Скорей бы настал завтрашний день…»

* * *

Люмин сама не знала, как всё же смогла уснуть ночью. Но была этому, безусловно, рада. Во-первых, теперь она не чувствует себя овощем, во-вторых благодаря сну время встречи с Чайльдом приблизилось незаметно. Поездка была рассчитана на пять дней, два из которых — езда на поезде. То есть, было три чисто экскурсионных дня. Поэтому Люмин собрала с собой целый чемодан. К счастью, ей не пришлось тащить его вручную — до школы еë подбросил папа. В 8:00 был сбор из школы, затем они должны были сесть в специально заказанный автобус, который отвезёт их до железнодорожного вокзала, а там придётся ждать поезд.

На встречу с Тартальей она прибыла даже раньше — в 7:10. Однако и Чайльд не стал задерживаться и явился уже через каких-то пять минут.

— Долго ждёшь? — поинтересовался он. — Не замёрзла?

— Нет, я тут недолго стою, не успела замёрзнуть, — мило улыбнувшись, ответила Люмин, в душе невероятно нервничая. — Так о чем ты хотел поговорить со мной?

Чайльд поставил свою дорожную сумку на землю и помолчал около минуты, делая вид, что что-то ищет в карманах, видимо, сильно нервничал и пытался собраться с мыслями.

— В общем, не буду ходить вокруг да около. Ты хочешь помириться со Скарамуччей? — Тарталья не стал церемониться. Времени у них было не так много. Через каких-то десять-пятнадцать минут начнут подтягиваться и другие их одноклассники.

— Хм… Я не знаю, честно. Я на него держу сильную обиду, и ты должен знать, почему. А что, он с тобой об этом говорил? — она прищурилась, недоверчиво взглянув на Чайльда.

— Если честно, то да. Он очень сильно хочет с тобой помириться. И я бы хотел вам помочь. Скар и правда готов добиться твоего прощения.

— Я не доверяю ему. Вдруг это очередной его прикол? — призналась Люмин. — Я не хочу снова быть обманутой и наивной дурой. Его излишне доброе поведение меня напрягает…

— Могу заверить тебя, что это не прикол. Он настроен серьёзно и полностью искренен с тобой. Дело в том, что Скарамучча любит тебя… Поэтому, прошу, если ты хочешь наладить с ним отношения, не расстраивай его своими обидами. Он этого не показывает, но он очень переживает на этот счёт.

В глазах Люмин отразилось изумление, медленно переходящее в легкий шок. Этого она точно предположить не могла. Но всё как-то не укладывалось в голове. Когда он её полюбил? Неделю назад, когда и стал таким добреньким? Чего это вдруг? А если полюбил раньше, так чего тогда издевался? На эти вопросы ответов не было, поэтому Люмин кольнула Чайльда недоверчивым взглядом, а затем отвела глаза в сторону, словно что-то обдумывая.

К школе начал подтягиваться остальной народ, а их автобус уже ждал свои пассажиров для посадки. На горизонте появился и сам Скарамучча. Времени оставалось в обрез.

— Ты не веришь моим словам? Если не веришь мне, то доверься своему сердцу, — сказал Чайльд, разворачиваясь и собираясь уходить. — Хоть какие-то чувства наверняка остались?

— Я верю тебе. Я верю, что я симпатична Скарамучче, но я не могу принять это, — смущённо говорила Люмин, собираясь с мыслями.

— Почему? Из-за своей гордости? Все вы, девушки, одинаковые, — Чайльд даже не обернулся на неё и начал удаляться.

— Нет. Не в этом дело. Просто есть уже парень, которого я люблю… — издалека начала Люмин, честно говоря, не уверенная, что сейчас стоит говорить о своих чувствах. Но пути назад уже не было. Как говорится, сказал «а», говори и «б».

— Да? — удивился Тарталья. — И кто же это? Кадзуха?

— Нет, это не Кадзуха. Я долго держала всё это в себе и так-то не планировала раскрывать все карты в ближайшее время, но раз уж у нас зашёл такой разговор… — Люмин закрыла глаза и набрала в лёгкие побольше воздуха, чтобы выдать на одном выдохе: — я не могу принять чувства Скарамуччи, потому что я люблю тебя, Чайльд!

Тарталья резко остановился и обернулся, неверяще и с лёгким замешательством смотря на блондинку, что, наоборот, с уверенностью смотрела на него.

— Ч-что ты сейчас сказала? Это правда?

— Люмин, Чайльд, вы чего там? — послышался голос Скарамуччи, который явно заждался своих товарищей.

— Не дай узнать об этом Скару, — последнее, что сказал Чайльд прежде, чем снова развернуться в сторону автобуса. — Твоё признание мы обсудим потом… Отойдем поговорить, когда будем ждать поезда…

Чайльд пошёл к Скарамучче, а Люмин даже с места не могла сдвинуться. Неужели? Она только что призналась Чайльду?! Как же теперь дождаться приезда на вокзал, чтобы услышать, что он думает о ней? Она так долго держала это в себе, так долго не решалась, так долго мучалась. А сейчас, даже рискуя получить отказ, на душе было легко, будто от нее отвязали какой-то непосильный груз, что она всё это время тащила, содрогаясь под его весом.

Люмин с лёгкой улыбкой на лице тоже двинулась в сторону автобуса, планируя всю дорогу до вокзала мечтать и слушать музыку…

Примечания:

Думаю, не все видели пост в моем блоге, так что поясню еще раз, почему так долго не было продолжения. У меня был конец практики, я доделывала задания и собирала отчет. Сейчас у меня экзамены до 28 марта, и времени тоже особо нет.

Но поскольку первый экзамен я сдала на 5, решила с вами поделиться своей радостью, написав новую главу.

Приятного чтения! :з

Люмин, как только села в автобус, сразу же достала свои наушники, чтобы огородить саму себя от внешнего мира и, наконец, хотя бы немного пофантазировать. Хотя она делает это на постоянной основе, сейчас была веская причина — ведь она смогла признаться Чайльду в своих чувствах.

К счастью, Скарамучча сел рядом с Тартальей, и Люмин смогла насладиться в течение получасовой езды одиночеством. Но как только за окном автобуса показалось здание вокзала, всё спокойствие из души мгновенно улетучилось. Ведь это значило, что как только они разместятся в зале ожидания, Люмин предстоит услышать ответ Чайльда.

Приехали за достаточное большое количество времени до отправления поезда для того, чтобы в зале ожидания было куча свободных мест, и все ребята смогли усесться кучкой. Люмин разместилась рядом со Скарамуччей и Тартальей, при этом стараясь избегать взгляда последнего.

— Ребят, — начал Тарталья и замолчал до тех пор, пока Люмин не подняла на него вопросительный взгляд, которого, видимо, парень и добивался. — Я пойду куплю что-то попить. Ах да, Люмин, ты просила меня купить тебе сок, потому что твои деньги в чемодане. Я не знаю, какой ты любишь, поэтому пойдём, сама выберешь.

Во взгляде девушки вспыхнуло удивление вперемешку с любопытством. Люмин начала напрягать свою память, но никак не могла вспомнить, когда это она умудрилась попросить у Чайльда купить сок. Всё это время она задерживала свой взгляд на лице Тартальи и уловила его еле заметное подмигивание. Ему просто нужно, чтобы она проследовала за ним?

«Да, точно…» — решила блондинка. — «Что-то я туплю. Чайльду же надо как-то остаться со мной наедине, подальше от Скарамуччи, чтобы поговорить. Как же я сразу не догадалась?»

Люмин лишь кивнула и сделала пару шагов в сторону киоска, давая тем самым понять, что уловила намёки Тартальи. Люмин не видела, но всё это время Скарамучча задерживал то на ней, то на своём друге подозрительный взгляд.

— Так получилось, что мы с Люмин пришли пораньше, вот и разговорились. В процессе беседы она выразила свое непреодолимое желание попить сок, — словно прочитав все мысли Скарамуччи, пояснил Чайльд, после чего развернулся и двинулся вслед за блондинкой.

Они, заняв место около небольшого киоска с напитками, сделали вид, что что-то выбирают, чтобы Скарамучча ничего не заподозрил. Чайльд достал из кармана всю мелочь, которая у него только была и нарочно медленно начал пересчитывать монеты.

— Ты поэтому предложила мне дружбу, что влюблена в меня? — спокойно спросил Тарталья и после еле заметного кивка девушки продолжил: — как давно?

— С пятого класса. И пожалуйста, не спрашивай, что меня сподвигло на это. Оно само как-то, честно, — затараторила Люмин. Она уж точно не собиралась рассказывать Тарталье, что влюбилась в него из-за того глупого танца, на который он её пригласил только потому, что проспорил друзьям. И, к сожалению, узнала она об этом слишком поздно, спустя 4 года.

Тарталья лишь присвистнул, а затем понимающе кивнул, наконец, заканчивая пересчитывать монеты. Люмин же заметно напряглась и с нетерпением, смешанным с невыносимым ожиданием, смотрела на Чайльда. Она ждала, что же он всё же ответит на её чувства.

— Люмин, я не хочу тебя обижать, но… Лучше уж буду честным, чем давать тебе пустые надежды. Мы не так давно начали общаться и, как мне кажется, ты неплохая девчонка. Но я тебя воспринимаю чисто, как друга. Как девушка ты меня не привлекаешь. Но это не значит, что ты какая-то не такая, не подумай. Да и потом… Я ведь недавно расстался с Арлекин, я вообще не могу пока воспринимать девушек как своих потенциальных спутниц. Мне нужно отойти от расставания. Ну и, самая главная причина — это Скарамучча. Он мой лучший друг, и он влюблен в тебя, как я уже говорил. Если бы я даже что-то к тебе чувствовал, всё равно бы не ответил взаимностью, ведь это может разрушить нашу со Скаром дружбу. Я не хочу быть предателем. Поэтому… Пожалуйста, он ни в коем случае не должен узнать о твоей влюбленности, ведь я не знаю, как он может на это отреагировать.

— Я всё понимаю, Чайльд. Спасибо, что был честен со мной, — сказала Люмин, выдавив из себя улыбку, хотя к горлу подступил неприятный ком. Нет, отказ от Чайльда не создавал груза в её душе, ей просто надо было выплакаться. Но в данной ситуации это было невозможно. Она знала, прекрасно знала, что Тарталья ей откажет, но в душе всё же оставалась надежда. Это признание… случилось так неожиданно, ведь Люмин вовсе этого не планировала. Слишком много свалилось за одно утро на её головушку.

— Эй-эй, ты что, плачешь? — уловив скапливающиеся капельки в уголках глаз девушки, спросил Тарталья, но Люмин лишь в быстром темпе замотала головой в отрицательном жесте, тут же протерев глаза. — Ладно, не буду лезть к твоим эмоциям, понимаю, что ты расстроена. Но прости, если бы я мог…

— Всё в порядке, не беспокойся, правда… Я вовсе не обижаюсь на тебя. Просто нужно выплеснуть эмоции, и всё пройдёт.

— Хорошо. А теперь выбери сок. Не вернешься же ты с пустыми руками. Раз уж начали, придётся поддерживать нашу легенду. Деньги можешь не возвращать. Считай, что это моральная компенсация, — усмехнулся Тарталья, кивнув в сторону прилавка.

Люмин выбрала персиковый сок, а Чайльд простую воду, после чего они вернулись к Скарамучче, что уже их заждался.

— Чего вы так долго? — с раздражением спросил Скарамучча, озадаченно рассматривая коробку сока в руках Люмин.

— Я… Я никак не могла выбрать вкус, — сказала девушка, но голос на середине не вовремя дрогнул.

— Ты в порядке? Ты как-то погрустнела, — отметил Скарамучча, внимательнее взглядываясь в лицо девушки, однако та опустила взгляд в пол, прикрывая ресницами мокрые глаза, чтобы ее одноклассник ничего не заподозрил.

— Да, конечно, я в порядке, — слегка нервно сказала Люмин, а затем прошла мимо Скарамуччи, чтобы сесть на одно из сидений в зале ожидания.

Возможно, Люмин приняла не самое лучшее решение, но она достала из своего рюкзачка ручку и личный дневник, чтобы начать описывать сегодняшний день. А рассказать ей было что.

Сегодня я призналась Чайльду в любви, хотя не планировала этого. Хотела бы я написать, что у меня хорошие новости, но увы… Он отверг мои чувства. И одной из причин было то, что меня любит Скарамучча. Это был вообще шок… А я не знаю, что к нему чувствую. Он меня так долго обижал, он предал меня и нашу с ним дружбу четыре года назад, а сейчас вдруг такие новости. Что-то мне мало верится, может, Чайльд мне соврал?

Если Скар действительно меня любит, то почему продолжал издеваться? Хотя… Если так подумать, то я сама себе все напридумывала, и на самом деле он не так уж и плохо относится ко мне… Если Скар мне признается в своих чувствах и предложит встречаться, то я обязательно хорошо обдумаю его предложение…

В голове Люмин начали возникать моменты, произошедшие в этом учебном году. Скарамучча попытался помочь ей подняться с пола первого сентября, он спас еë от тех хулиганов, что затащили ее в туалет, а потом пытался успокоить, это Скар договорился с директором насчет Кадзухи, подставив и себя, и своих друзей, это он оттащил от нее Чайльда, когда тот открыто издевался над ней. И, в конце концов, это Скарамучча закрыл ее собой перед Панталоне, а затем так аккуратно гладил по спине, чтобы успокоить…

От воспоминаний об объятьях со Скарамуччей щеки снова вспыхнули, и Люмин не понимала, почему ее тело так реагирует. Но девушка чуть не потеряла дар речи, когда виновник еë сгорающего лица подсел к ней на соседнее сиденье.

— Что это ты тут такое пишешь? — поинтересовался Скарамучча, заглядывая в записную книжку, и Люмин резко захлопнула ее перед носом парня.

— Не твое дело, это мой личный дневник! И никому, кроме меня, его читать непозволительно! — выпалила на одном дыхании Люмин, уверенно смотря Скарамучче в глаза, но когда фраза закончилась, не поспешила отводить взгляд.

Скар тоже не отводил. Сейчас две пары глаз смотрели друг на друга, не в силах что-то сказать. По крайней мере, так подумала Люмин, хотя, возможно, снова разбушевалась ее фантазия. Однако парень с таким вниманием смотрел в ее глаза, будто пытался выудить из них какую-то информацию.

— Почему я никогда не замечал, какие у тебя красивые глаза? — выдал Скарамучча, неожиданно даже для себя.

— А? — не поняла Люмин, реплика парня для нее прозвучала словно на иностранном языке, но затем до нее начал медленно доходить смысл этой фразы вместе с жаром, поглощающим сначала ее уши, а затем и щеки. — Эм… Спасибо… У тебя тоже…

Люмин, на самом деле, ляпнула то, что первое пришло в голову, но не думала, что от этого Скарамучча так оживится. Он неожиданно приблизился к Люмин так, что между их лицами оставалось всего несколько сантиметров.

— А какого цвета у меня глаза? — спросил он, не собираясь удлинять дистанцию между их лицами.

— Эм… — Люмин явно растерялась и попыталась сосредоточиться на вопросе, который задал Скар, и его глазах. Они были синие, но не такие, как у Чайльда. У Скарамуччи они были темно-синими, даже с легким оттенком фиолетового. — Они у тебя синие, но не чистый оттенок. Я бы сказала, фиолетово-синие, но фиолетового прям капелька. Как-то так. Я ответила на твой вопрос?

— Хм-м… — Скарамучча лукаво улыбнулся. — Ты так долго рассматривала их, Люмин…

— И что? — девушка хотела отодвинуться назад, но места, что предоставляло сиденье, не хватало для этого. Скарамучча, будто зная это, приблизился к ней еще сильнее. — Скар?

Она попыталась отвернуться, ибо такое положение смущало. Но Скарамучча неожиданно взял ее за подбородок и повернул лицо девушки обратно к себе. Она чувствовала на своем лице его горячее дыхание. Парень не спешил что-либо делать, однако внимательно смотрел на Люмин.

— А у тебя глаза словно золото. Такой золотой цвет с легким оттенком медового. Но для медового они слишком светлые. Пока я их рассматривал, мне показалось, что вижу две большие золотые монеты, — как ни в чем не бывало, начал описывать Скарамучча, не отпуская подбородок девушки и не отодвигаясь назад. — Ты знаешь, что цвета наших глаз контрастны? А контрастные цвета прекрасно смотрятся вместе…

— Чего? — Люмин начала всерьез задумываться, что у Скарамуччи не все в порядке с головой. В ее взгляде отразилось искреннее недопонимание его слов.

— Ничего, — усмехнулся он и, наконец, отодвинулся от девушки и встал с сиденья. — Говорю, бери свои вещи, мы сейчас на поезд идем.

После этих слов он удалился, а девушка приложила ладони к своим пылающим щекам. Эта картина, что произошла сейчас, никак не хотела выходить из головы. Она словно до сих пор чувствовала его дыхание на своем лице, ощущала его пальцы на своем подбородке, а перед ней будто до сих пор было лицо Скарамуччи в нескольких сантиметрах от нее. Люмин зажмурила глаза и потрясла головой, а затем резко встала.

— Ну и что это сейчас было? — прошептала она, беря свой чемоданчик. — Он просто издевается надо мной! Дурак!

Все вышли на платформу, и вскоре подъехал поезд с плацкартными вагонами. Большинство людей стремятся занять нижнюю полку, но Люмин очень любила спать в поезде наверху и была слегка растроена, когда ей досталось нижнее место. Все зашли в поезд и начали размещаться по местам.

— Кажется, тут мое место, — озвучил вслух Скарамучча, подходя к Люмин. — Э… Люмин, ты чего дальше не проходишь?

— Ну как бы сказать, мое место тоже здесь, — пожала плечами девушка, а затем сообщила с некой грустью, — нижнее.

— А мое верхнее, — с раздражением сказал Скарамучча. — Хей, хочешь поменяться?

В глазах Люмин отразилась радость, и она тут же закивала головой. Хотя факт того, что их места находятся под друг другом, ее не радовал. Ну и где ее удача? Однако парень, судя по всему, был вполне доволен. Как оказалось, вместе с ними в купе были еще Тарталья и Арлекин. Присутствию последней никто не был рад, но и она особым счастьем не светилась.

Поскольку это был плацкартный поезд, купе не имели дверей, поэтому все переодевания приходилось производить в туалете. Люмин сразу сходила и переоделась в удобную одежду, в которой также будет спать, и теперь ей предстояло застелить себе верхнее место.

— Скар, Чайльд, можно я встану на краешки ваших полок, а то я не дотягиваюсь до своей верхней, чтобы постелить простыню, — попросила Люмин, и парни коротко кивнули.

Сняв тапочки, девушка одной ногой встала на край кровати Скарамуччи, а другой на край Тартальи. Однако даже так из-за своего маленького роста весь этот процесс давался ей с трудом.

— Люмин, давай быстрее, мне же тоже надо свое застелить, — раздраженно поторапливала ее Арлекин, что сидела с крайне недовольным лицом.

— Да-да, сейчас, — от осознания того, что она всем доставляет проблемы, девушка начала нервничать, из-за чего руки переставали слушаться. В результате наволочка, которую она пыталась спешно развернуть, чтобы натянуть на подушку, просто выпала у нее из рук. — Ой…

Люмин спрыгнула на пол и присела, чтобы взять упавшую ткань, однако быстрее нее это сделал Скарамучча. Блондинка кивнула в знак благодарности и потянулась рукой к наволочке, чтобы забрать ее, однако парень сделал движение назад, не давая девушке осуществить задуманное.

— Скар, ты всех задерживаешь, — недовольно высказалась Люмин.

— Нет, это ты всех задерживаешь, — хмыкнул Скарамучча, поднимаясь на ноги. — Поэтому сядь, я сам все сделаю.

— Но… — Люмин хотела возразить, но Скарамучча лишь надавил на ее плечи, заставляя сесть на его кровать. — Спасибо…

Парень быстро со всем расправился и посмотрел на девушку с победоносной улыбкой, а затем присел рядом, не сводя с Люмин взгляда.

— Почему ты так на меня смотришь? — удивилась блондинка. — А… Поняла, ты ждешь от меня какой-то благодарности. Эм… Ну-у, хочешь, я тебя шоколадкой угощу за это?

Люмин потянулась к своему рюкзаку, чтобы достать сладость, но Скарамучча перехватил ее руки, останавливая.

— Не нужно, я был рад тебе помочь, — улыбнулся парень. — Если и хочешь меня отблагодарить, то только поцелуем в щечку…

— Что? — покрываясь красными от смущения пятнами, на выдохе произнесла девушка.

— Перестаньте уже, — раздраженный голос Тартальи, на облегчение Люмин, прервал такую смущающую атмосферу. — Вы не одни в этом купе, у меня лично нет желания смотреть на ваше воркование.

— Я согласна с Чайльдом, — подхватила Арлекин, которую совсем не спрашивали. — Кстати, поможешь мне тоже застелить постель?

С этими словами она коснулась руки Тартальи, но тот лишь вскочил, будто Арлекин была осой, которая его только что ужалила.

— Сама разбирайся со своими проблемами, — кинул Тарталья, а затем посмотрел на своих друзей. — Тут, кажется, есть вагон-кафе, не хотите сходить перекусить?

— Ну, я вроде как не голодна, — пожала плечами Люмин. — Я тут посижу.

— Да пошли с нами за компанию, — зазывал ее Тарталья. — Чего ты тут одна будешь сидеть?

— Верно. Хочешь, я тебе сок куплю? — усмехнувшись, предложил Скарамучча. — Только пойдем с нами.

— Нет-нет, — посмеиваясь, замахала ладошками Люмин в отрицательном жесте. — Я еще не выпила тот, который мне Чайльд купил. Ну хорошо, если вы так настаиваете, я пойду. Только телефон на зарядку поставлю.

Люмин достала зарядное устройство и подключила его к своему мобильнику, а затем к розетке, после чего расположила телефон на столике. Парни дождались, пока блондинка разберется со всем, а затем втроем отправились в вагон-кафе. Все это время Арлекин не сводила взгляда со всей троицы, искренне не понимая, что происходит.

С каких пор Тарталья и Скарамучча стали дружить с Люмин, а Скар даже успел влюбиться в блондинку, судя по всему? А на нее теперь никто не обращает никакого внимания. Словно они с Люмин поменялись местами. В душе забушевала непонятная злость на одноклассницу, и Арлекин схватила ее телефон, включая, чтобы найти хоть что-то, чем можно уничтожить эту блондиночку. Первым делом она решила прошерстить социальные сети, и какого же было удивление Арлекин, когда она обнаружила диалог с Тартальей, который ее заинтересовал.

Люмин, в отличие от рыжеволосого, не удаляла переписку. Арлекин еле удержалась от того, чтобы со всей силой бросить телефон блондинки о стену, когда обнаружила ту самую фотографию, из-за которой Тарталья узнал, что она изменяла ему с Панталоне.

— Грëбанная Люмин! Почему она сует нос не в свои дела?! Дрянь! Я найду способ, чтобы ты пожалела о том, что натворила! — с яростью прошептала Арлекин, кладя телефон блондинки на место.

День, который провели ребята в поезде, не отличался чем-то особенным. Каждый развлекал себя как мог. Интернет плохо ловил на протяжении всего пути, поэтому те, кто планировал всю поездку посвятить просмотру сериалов, очень сильно обломались.

В ход шли настольные игры, а в особенности карты на желания. Вот только Нин Гуан, которая быстро просекла, чем заняты ее ученики, надавала всем по ушам и забрала все карточные игры себе, заранее предупредив, что отдаст только родителям.

Поэтому сейчас Люмин лежала на своей верхней полке и слушала музыку, что была заранее скачана на телефон. Скарамучча сидел рядом с Тартальей на его кровати и что-то бурно обсуждал с ним, время от времени поглядывая Люмин. Когда девушке эти переглядки надоели, она вынула из уха один наушник и уставилась на ребят.

— Скар, почему ты на меня кидаешь какие-то странные взгляды? — напрямую спросила Люмин, надеясь, что никто не будет смеяться с ее вопроса.

— Мы тут поняли, что у вас со Скаром похожие музыкальные вкусы, — вместо него ответил Чайльд. — Мы посмотрели твою музыку в ВК.

— У вас что, интернет ловит? — обрадовалась Люмин, попытавшись принять сидячее положение, но лишь стукнулась головой о потолок, чем вызвала смех у друзей. — Очень смешно!

— Сейчас нет. Но когда была остановка — ловил, — с какой-то печалью сообщил Скарамучча. — А я себе музыку даже не накачал. Тоже хотел бы послушать…

Парень говорил это каким-то странным тоном, будто на что-то намекал, да еще посмотрел на девушку какими-то умоляющими глазами. Люмин этих знаков совершенно не понимала, однако Чайльд пришел на помощь:

— О, я же сказал, что у вас с Люмин похожие музыкальные вкусы, почему бы вам не послушать музыку через одни наушники?

— Отличная идея! — тут же согласился Скарамучча, как будто только этого предложения и ждал. — Люмин, как насчет тебя? Не жалко будет поделиться со мной одним наушником?

— Не жалко, — ответила блондинка, озадаченно вертя пальцами наушник. — Мне придется слезть?

Скарамучча радостно закивал и похлопал по месту, приглашая Люмин сесть рядом с ним. Тарталья сразу же куда-то засобирался, пробормотал что-то невнятное и прежде, чем его друзья успели что-то понять, смылся с глаз, будто его и не было в этом купе.

Люмин аккуратно слезла с верхней полки и разместилась рядом со Скарамуччей, протягивая ему один наушник. Парень потянул его к уху, однако провод был слишком короткий.

— Тебе придется твой наушник в другое ухо вставить, а то не дотянется, — предупредил Скарамучча, и его рука тут же скользнула под золотые пряди девушки к уху, будто специально щекотящим движением задела кожу и аккуратно вытащила наушник. Этого было достаточно, чтобы щеки Люмин покрылись румянцем.

Но девушка не спешила терять уверенность и ловко выхватила наушник из пальцев Скарамуччи, после чего, смотря на парня с непонятным для него вызовом, вставила наушник в ухо, которое находилось ближе к однокласснику. Тот повторил ее движения, и Люмин, наконец, включила музыку.

Наслаждения, которое она получала при прослушивании музыки в одиночестве, Люмин не получила. Она чувствовала какое-то смущение и напряжение, кроме того, никак не могла расслабиться и пыталась выглядеть в глазах Скарамуччи как можно естественнее и невозмутимее. Люмин не понимала, что с ней происходит. Почему она все время начала краснеть в присутствии Скарамуччи?

«Так, краснеют обычно при стыде и смущении. Мне стыдно за что-то? Нет, точно нет! Я просто смущаюсь? Возможно, но это странно. Раньше ведь такого не было. Может, это потому, что я знаю про чувства Скарамуччи ко мне? Но даже мысли… Почему я стала меньше думать о Чайльде и больше о Скаре? Как же все трудно!» — рассуждала в своих мыслях Люмин.

Еë раздумья прервала ладонь Скарамуччи, которая скользнула по еë спине, а затем обвила талию в полукольцо мужской руки. Взгляд Люмин мгновенно метнулся на эту часть тела, после чего снова задержался на лице Скарамуччи.

— Так удобнее, верно? — как ни в чем не бывало спросил парень и будто специально сильнее прижал девушку к себе. — Или тебе не нравится такое положение? Могу убрать руку.

Люмин не знала почему, но меньше всего сейчас она хотела, чтобы Скарамучча убирал свою ладонь с ее талии. Почему-то все его действия девушке безумно нравились, более того, она пыталась запомнить этот момент во всех деталях, чтобы потом как можно подробнее расписать в личном дневнике.

Но этот момент все же закончился, поскольку в купе пришла Арлекин, и Люмин тут же резко отстранилась. Несмотря на то, что ее все устраивало, блондинка не хотела, чтобы кто-то подумал, что они пара. От того, что девушка так резко дернулась в сторону, наушник из ее уха вылетел.

— Ты чего? — удивился Скарамучча. — Тебе все же не понравилось наше положение?

— Ээ… Нет, я просто не хочу больше слушать музыку. И вообще, уже поздновато, нам завтра рано вставать, верно? Значит, пора ложиться спать.

Скарамучча пожал плечами и протянул наушники девушки, которые она поспешила убрать в рюкзак, после чего взяла зубную пасту и щетку и пошла умываться на ночь в туалет, который также располагал раковиной.

Когда она закончила с водными процедурами, она обнаружила, выйдя в коридор, что в туалет уже образовалась большая очередь, состоящая, в основном, из ее одноклассников, и среди них был Скарамучча. Он неожиданно схватил Люмин за руку, когда та проходила мимо него.

— Сладких снов, Люмин, — так просто сказал он, искренне улыбнувшись, что девушка даже слегка растерялась.

— А… Да… И тебе доброй ночи, Скарамучча, — ответила блондинка и только сейчас заметила Тарталью, что стоял в очереди за их другом. — И тебе, Чайльд, тоже спокойной ночи.

После этих слов Люмин почему-то вспыхнула и поспешила удалиться в их купе, не дожидаясь ответного пожелания от рыжеволосого. «Скарамучча таким добрым и милым стал… Я не могу, он такой классный!» — думала Люмин, расположившись на своей верхней полке и глупо улыбаясь. Пока купе было абсолютно пустым, девушка отыскала в рюкзачке личный дневник и ручку и включила над своей верхней полкой небольшой ночник, который был встроен в стену. Она была обязана описать все, что произошло сегодня.

Понятия не имею, что со мной происходит сегодня, да и вообще в последнее время. Как только я начала дружить со Скарамуччей, он стал вести себя со мной слишком дружелюбно и мило. И от этого я все время думаю о нем. Неужели он мне нравится? Но ведь я только сегодня призналась Тарталье в любви и получила отказ… Хотя и до этого я замечала за собой, что мыслей о Чайльде в моей голове становится все меньше, а о Скарамучче все больше. Но я же… Не могла влюбиться в него, верно? Он так долго меня обижал… Надеюсь, что я со всем разберусь со временем.

Сегодня, пока мы ждали прибытия поезда, Скарамучча так необычно себя вёл. В общем и целом, мы были заняты тем, что рассматривали глаза друг друга… Это так странно, но почему когда вспоминаю это, губы растягиваются в улыбке? Кроме того, мы вместе слушали музыку, и во время этого Скарамучча положил свою ладонь на мою талию. Почему-то так не хотелось, чтобы он отпускал меня, но пришла эта тупая Арлекин, и мне пришлось прекратить это самой. Даже сейчас чувствую, как мои щеки горят, пока пишу это.

— Люмин, ты что, ещё не спишь? — недоуменный голос Скарамуччи заставил оторваться Люмин от своего дневника и резко захлопнуть его.

— Уже ложусь, я тут просто… Неважно. Ещё раз спокойной ночи, — бормотала Люмин, путаясь в словах, ведь парень появился слишком неожиданно. — Ты можешь положить эту книжку в мой рюкзак?

Скарамучча послушно взял из рук девушки личный дневник и положил в её сумку, Люмин при этом внимательно следила, чтобы одноклассник не смел ничего читать. Этого, к её счастью, не произошло, поэтому девушка со спокойной душой повернулась на бок и посильнее натянула на себя одеяло, собираясь провалиться в глубокий сон.

Чайльд лежал и никак не мог уснуть, а виной всему была блондинка, что сейчас сладко сопела под одеялом, буквально в двух метрах от него. И парень сам не понимал, в чем было дело, ведь он сам отверг её чувства и был уверен, что она для него просто друг и не более того. Но почему-то в памяти то и дело возникали воспоминания, с каким вниманием и чуткостью Люмин осматривала его после драки с Панталоне, с каким бесстрашием встала на его защиту, хотя её и саму требуется защищать. Тарталья не понимал, почему так внезапно начал думать о той, кто его ещё этим утром вроде как и не привлекала? Её признание было для парня шоком, хотя сейчас-то он осознал, что её влюблённость была очевидна. Но почему он никогда не замечал, как она краснела в его присутствии, как она отводила взгляд, стоило синим и золотым глазам встретиться, как хорошо к нему относилась, несмотря на подколы и, в конце концов, он совсем не заострил внимания на её предложении дружить.

После того, как Люмин получила отказ в ответ на выражение своих чувств к Тарталье, она так легко переключилась на Скарамуччу, и самого Чайльда это почему-то задевало, хотя он сам, по большему счету, сделал это ради друга. Но сейчас, видя, как они милуются, как Люмин краснеет при попытке Скарамуччи подкатить или сделать комплимент, как она мило смеётся с его шуток, что-то внутри неприятно сжималось. Тарталья действительно решил, что у него к Люмин есть какие-то чувства, в которых он сам разобраться не может, но он не понимал, что это всего лишь результат его задетого самолюбия. Чайльд думал, что Люмин ещё какое-то время будет томно вздыхать при его виде, будет грустить, но она просто забила на него, предпочтя компанию Скарамуччи, и это весьма огорчало Тарталью.

«Я не должен о ней думать, ведь Люмин нравится Скару. Дружба важнее какой-то девушки!» — настраивал себя на верный путь Чайльд. — «Тем более, я даже не уверен, что что-то к ней чувствую? Но почему сейчас я жалею о том, что не ответил ей взаимностью? Так, надо прекращать думать об этих глупостях!»

Чайльд, встряхнув головой, отвернулся к стене и начал пытаться уснуть, но навязчивые мысли упрямо не хотели позволять ему это сделать. «Мне нужно как-то проверить, как я отношусь к Люмин. Но как? Может, мне её поцеловать и посмотреть на свою реакцию? Если меня будет к ней тянуть ещё больше, то, наверное, она и правда мне нравится. Если же я буду чувствовать отвращение, или мне просто не захочется вспоминать этот момент, то значит, что я всего лишь себе все это напридумывал. Но я не должен её целовать! Я ведь тогда поссорюсь со Скаром! Надо как-то ненавязчиво… Точно! Предложить всем сыграть в «бутылочку», когда будем в отеле». Решение вполне устраивало Тарталью, поэтому он вскоре смог наконец-то уснуть.

* * *

Скарамучча, к своему удивлению, проснулся раньше на полчаса. Все его одноклассники еще спали, поэтому он решил тихонько осуществить утренние процедуры уже сейчас. Он отыскал в своем рюкзаке зубную щетку и пасту и поднялся на ноги. Взгляд зацепился за спящую Люмин. Золотые передние пряди падали на еë лицо, и Скарамучча невольно потянулся к ним, чтобы заправить их за ухо. Однако он никак не хотел убирать свою ладонь с еë нежной кожи на щеке и продолжал как завороженный гладить еë одними пальцами медленными движениями.

Он даже и не заметил, как девушка открыла глаза и удивленно уставилась на Скарамуччу, который тут же одернул руку, стоило ему заметить еë взгляд.

— Я просто хотел тебя разбудить заранее, чтобы ты успела умыться. Давай, вставай, а то очередь большая будет потом, — чудом нашел выход из положения Скарамучча, и это вполне сработало, потому что Люмин была слишком сонной, чтобы ставить его оправдание под сомнения.

И уже через пару минут они обнаружили, что не они одни такие гении, ибо в очереди перед ними уже было три человека. Люмин облокотилась всем телом на стену и положила голову, вновь закрывая глаза. Сон никак не хотел уходить.

— Можешь положить голову на мое плечо, если хочешь, — зачем-то предложил Скарамучча, но Люмин, что находилась в полудрëме, эта идея показалась очень даже хорошей.

Именно поэтому девушка подошла к парню, стоящему около стены чуть поодаль и, обвив его шею двумя руками, уткнулась носом ему в грудь, с удовольствием закрывая глаза, ей было вполне удобно в таком положении.

— Не успели проснуться, уже отлипнуть друг от друга не могут, — недовольно пробурчал проснувшийся Чайльд и тоже вставший в очередь.

— А тебе что, завидно? — подкольнул его Скарамучча, чем ввел Тарталью в ступор.

«Неужели я действительно завидую Скарамучче, именно поэтому мне так неприятно смотреть на то, как они обнимаются? Или я все же что-то начинаю чувствовать к Люмин и просто ревную еë? Так, нет, сейчас не время думать об этом. Я вообще не должен ревновать Люмин, она вот-вот станет девушкой Скарамуччи, я же не идиот, чтобы уводить у лучшего друга девчонку из-под носа? Но идея с «бутылочкой» мне все равно нравится», — Чайльд погрузился в свои мысли на пару минут, что Скарамучче даже пришлось пощелкать пальцами у него перед глазами, чтобы рыжеволосый очнулся.

— Люмин, — Скар слегка потряс девушку за плечи, заставляя ее отлипнуть от его футболки и расцепить руки на его шее. — Иди первая умываться, тогда ты сможешь еще немного поспать, не переживай, мы тебя разбудим.

Девушка еле заметно кивнула и, чуть не споткнувшись о собственную ногу, зашла в туалет.

— Она такая забавная, когда полусонная, — хмыкнул Скарамучча. — Чайльд, что с тобой? У тебя такой видок, будто ты на весь мир обижен.

— Все в порядке. Я просто в недоумении. Тебе не кажется, что у вас как-то все подозрительно быстро развивается? — буркнул Тарталья. — Вы уже так свободно обнимаетесь.

— Так это же хорошо, ты разве не рад за меня? — Скар вскинул брови, с какой-то насмешкой окинув Тарталью взглядом.

— Нет, я рад. Просто это странно. А вдруг Люмин просто решила мстить тебе за твои издевки и просто бросит тебя, ты не думал об этом? Ну как так: пару дней назад она еще тебя ненавидела, а тут уже обнимает?

— Если бы я тебя не знал, я бы решил, что ты просто ревнуешь, — Скарамучча так решил пошутить, однако у Тартальи сделалось такое ошарашенное лицо, будто он услышал что-то ужасное. Наверное, шутки с утра пораньше на затуманенную голову — не самая лучшая идея. — Забей, я шучу. Я понимаю, что ты просто волнуешься за меня, но не думаю, что твои опасения настолько весомые. Я считаю, что у нас с Люмин просто идет все по маслу.

Пока они беседовали, Люмин уже успела выйти в коридорчик, все же споткнуться о небольшой порожек и распластаться на полу.

— Это все-таки произошло… — Скарамучча обреченно хлопнул себя по лбу и кинулся помогать девушке подняться. — Аккуратнее, муха ты сонная.

— Сам ты муха! — шикнула Люмин, вырывая от обиды свою руку из хватки Скара.

— Скар, сейчас твоя очередь идти умываться, — влез в их перепалку Тарталья. — Ты иди, а я доведу Люмин до купе, уложу ее дальше спать. Ей противопоказано просыпаться в такую рань.

Скарамучча согласно кивнул и скрылся за дверью туалета, а Чайльд, в свою очередь, ловко перехватил Люмин под локоть и повел в их купе. Проследил, чтобы она не грохнулась, пока залезала на свою верхнюю полку. Минута, и блондинка уже провалилась в сон, а Тарталья все стоял и смотрел на ее губы.

«Может, не дожидаться игры в «бутылочку»? В купе, кроме нас двоих, никого нет, я могу сейчас ее поцеловать и раз и навсегда разобраться в своих чувствах, а то я совсем запутался».

Решение показалось вполне адекватным, и Тарталья уже начал наклоняться к лицу девушки. Всего несколько сантиметров, и их губы сомкнулись бы.

— Чайльд?! Что ты собираешься сделать?! — голос Скарамуччи, что послышался со стороны, заставил Тарталью буквально отпрыгнуть от Люмин и уставиться на нахмуренного и очень недовольного Скарамуччу.

Примечания:

Мне в голову ударила идея сделать не открытый финал, а конкретный, где Люмин останется с кем-то из парней. А еще я могла бы подумать о двух концовках: со Скарамуччей и Чайльдом. Как вы относитесь к этой идее?

Примечания:

Итак, я собралась с мыслями и наконец написала продолжение. Приятного чтения :з

Тарталья молчал, не в силах найти хоть какой-то выход из ситуации. Скарамучча тут же подошел к нему и схватил за грудки, с яростью заглядывая в глаза Чайльду.

— Отвечай сейчас же, — холодным голосом произнес Скар. — Что ты собирался сделать?! Ты такой же предатель, как и Панталоне?!

— Что? — как можно удивленнее произнес рыжеволосый. — Совсем свихнулся? Ты правда думал, что я собираюсь что-то с ней сделать?

Чайльд говорил это так спокойно, что Скарамучча даже слегка ослабил хватку на ткани его футболки, однако не отпускал, ожидая конкретных объяснений.

— Мне показалось, что ты попытался еë поцеловать. Разве не так? Тогда что ты делал так близко у еë лица? — все так же грозно задавал вопросы Скарамучча.

— Скар, у тебя совсем крыша поехала с этой Люмин, — Тарталья взглянул на собеседника, как на глупца, слегка отталкивая его от себя. — Зачем мне еë целовать? Мне просто показалось, что у нее на щеке зубная паста, хотел получше рассмотреть.

Это было самое глупое оправдание, однако это все, что Тарталья смог придумать. Сейчас он винил сам себя. Он не знал, что на него нашло. Из-за желания потешить свое самолюбие он чуть не поссорился с лучшим другом. Чайльд пообещал себе, что больше никогда не попытается приблизиться к Люмин.

Скарамучча сверлил его недоверчивым взглядом несколько секунд, после чего посмотрел на Люмин и начал вглядываться в ее лицо.

— Надо же, у нее действительно на щеке зубная паста, — усмехнулся Скарамучча, уже более расслабленным тоном. — Прости, Чайльд, сглупил. Мне стыдно, что я подумал на тебя такое.

Рыжеволосый ошарашенно смотрел в сторону парня и лежащей на верхней полке девушки. Удача сегодня явно на его стороне. Как можно было придумать оправдание, чтобы оно так успешно попало в яблочко?

Вскоре уже проснулась и Нин Гуан и начала ходить по купе и будить своих учеников, учительница очень удивилась, заметив половину учащихся, что уже бодроствовали. И через сорок минут возни они уже вышли из поезда на своей станции и пошли на площадь перед железнодорожным вокзалом, где их уже ждал заказанный автобус, который отвезет их в отель на заселение.

Но перед этим по плану был полноценный завтрак, включенный в программу поездки. Все же позволять подросткам сидеть на дошираках и «сухомячить» никто из родителей не захотел.

В столовой Нин Гуан их рассадила по своему усмотрению по непонятному для Люмин принципу. Хотя, скорее всего, женщина просто хотела посадить девушек за один столик для четырех человек, а парней — за другие два столика. Девушек было гораздо меньше, чем парней, последние изъявили большее желание посвятить свои каникулы экскурсии, а большая часть девочек остались дома с желанием проводить выходные по своему усмотрению без рож надоевших одноклассников.

Сидя за столиком, Люмин чувствовала себя максимально некомфортно в компании Арлекин, Сахарозы и Моны, единственной девушки с параллельного класса, что захотела поехать на экскурсию, поэтому ее пристроили к ним. С Арлекин у блондинки, в принципе, не сложились отношения, со стесняшкой Сахарозой вряд ли поговоришь и найдешь в ней поддержку, тем более было бы странно так неожиданно липнуть к однокласснице, с которой раньше и словом не перекидывались. Ну а Мона, хоть и пыталась разговорить всех, она раздражала Люмин. А все дело было в том, что еще вчера блондинка заметила неоднозначные взгляды в сторону Скарамуччи, и в душе зарождалось какое-то чувство собственности, мол, девочка, пошла вон от моего мужика, вообще-то он меня любит, так что не лезь, ни-ни.

— Люмин, — Мона достала всех за этим столиком, видимо, теперь пришла очередь блондинки. — А ты ведь дружишь со Скарамуччей. У него девушка есть?

Люмин застыла, даже не зная, что ей ответить. У Скара не было девушки, но если она об этом скажет Моне, она же начнет к нему липнуть пуще прежнего, хотя сам парень делал вид, что девушки с хвостиками вообще не существует. Но и сказать, что у Скарамуччи есть девушка, Люмин тоже не могла, ибо тут, напротив нее, сидела Арлекин, что с необычайным интересом развесила уши, тоже ожидая от нее ответа, при этом губы растянулись в очень уж хитрой улыбке. Арлекин ведь как никто другой прекрасно знает, что у Скарамуччи нет никакой девушки, все же она встречалась с его лучшим другом.

— Почему ты спрашиваешь у меня? — попыталась соскользнуть с темы Люмин. — Мы со Скарамуччей ведь не так давно дружим, я не могу знать наверняка.

— Да ну? — хмыкнула Мона. — Мне казалось, вы постоянно вместе время проводили. Я бы сказала даже, всю школьную жизнь.

— Да, верно, Мона, — неожиданно влезла Арлекин, которой эта беседа внезапно начала очень нравиться. — В начальной школе они действительно дружили. Но потом… Люмин стала объектом для издевательств Скарамуччи, Чайльда, Панталоне и иногда меня. А пару недель назад наша девочка-изгой скрысятничала, и теперь я не встречаюсь с Чайльдом, Панталоне отсеяли с компании, а вместо него взяли Люминочку, которая подлизалась в нужный момент.

Люмин чуть омлетом не подавилась. Что значит «скрысятничала»? Неужели Арлекин знает, что ту фотографию сделала она? Но откуда?

— Вот как… Я конечно не одобряю вашего поведения, нельзя издеваться над теми, кто слабее, — начала Мона, смотря на Арлекин. — Но мне интересно, что такого Люмин сделала, что такие изменения в вашей компании произошли?

— Вообще-то я все еще сижу здесь, — недовольно пробурчала блондинка.

— Ой, да? — издевательски хмыкнула Арлекин. — Прости, я тебя не заметила. Забыла, что ты существуешь. Так вот, Мона, Люмин…

— Арлекин! — рявкнула Люмин, вскакивая со стула. — Перестань разносить обо мне сплетни! Уткнись в свою тарелку, пока этого не сделала я!

— Ха-ха, посмотрите, какая смелая стала. Ну попробуй, — собеседница вообще не воспринимала всерьез зашуганную, по ее мнению, девушку напротив себя.

Однако Люмин обошла стол и встала рядом с обидчицей, которая продолжала ухмыляться. Девушка неожиданно схватила Арлекин за затылок и толкнула ее голову вниз, погружая ее лицо в омлет на ее тарелке.

— Усекла?! — грозно спросила Люмин и, увидев лицо Арлекин, измазанное в яйце, рассмеялась от души.

— Что происходит?! — недовольно спросила подбежавшая Нин Гуан. — Ты с ума сошла? Ну знаешь, я от тебя такого не ожидала, Люмин, я думала, ты примерная ученица. Что между вами произошло?

— Я не знаю, — жалостливым голоском запищала Арлекин. — Мы просто разговаривали, а Люмин на меня напала…

— Она сплетничает обо мне, — заявила в свою очередь блондинка. — И открыто насмехается, а сейчас строит из себя жертву.

— В общем, я не знаю, что вы не поделили, — начала Нин Гуан, — Но, Люмин, сплетни — не повод окунать одноклассницу в тарелку. Можно было решить все словами. Еще раз такое выкинешь — я буду разговаривать с твоими родителями.

— Но… — Люмин что-то хотела возразить, но классная руководительница уже повела Арлекин в дамскую комнату умываться. Девушка обернулась: многие на неё смотрели укоризненным взглядом. — Я…

Сначала Люмин хотела было начать оправдываться перед одноклассниками, но потом поняла, что они не стоят того. Тем более, напоминать всем об издевках, которые она терпела, не хотелось. Объясниться хотелось лишь перед двумя людьми: Тартальей и Скарамуччей, но те на нее смотрели вполне одобрительно. Скарамучча вообще, когда поймал на себе взгляд золотых глаз, показал их обладательнице палец вверх.

— Ну так что, Люмин, — Мону, казалось, вообще не интересовало произошедшее. — У Скара есть девушка?

— Ну… На самом деле, я не… — Люмин хотела сказать «не знаю», однако мужская рука, что опустилась на ее плечо, заставила её оборвать фразу на полуслове.

— У меня нет девушки, — голос принадлежал Скарамучче. — Но есть та, кому моё сердце уже принадлежит.

Люмин вздрогнула. Она понимала, что та самая девушка, о которой говорит парень, это она сама. Но она не должна подавать виду, ведь узнала о чувствах Скарамуччи от Чайльда. То, как напряглась блондинка, не ушло от внимания Скара, и он с усмешкой на неё взглянул.

— Чего так напряглась? Ревнуешь? — этот издевательский тон слишком раздражал, поэтому Люмин дернула плечом, чтобы рука парня упала с него. — Ахах, точно, ты же меня любишь, верно?

Люмин покраснела, зажмурив глаза. Ну вот, опять он несёт этот бред про влюбленность, только в этот раз на глазах у половины класса.

— Что? — вскочила с места Мона. — Люмин влюблена в тебя, Скар?

— Нет! — рявкнула Люмин на всю столовую. — Скарамучча, иди ешь свой омлет, пока я не заткнула им твой рот. А ты, Мона, можешь не надеяться ни на что. Девушка, которая ему нравится, точно не ты, уж поверь!

Последняя реплика вырвалась у Люмин непроизвольно, и та почувствовала, как к щекам приливает еще больший жар. Скарамучча отреагировал искренним смехом, но все же выполнил своеобразную просьбу девушки и вернулся на своё место. Люмин облегченно выдохнула, радуясь тому, что не нарвалась на очередные шутки. Мона же надулась и уселась на свой стул, всем своим видом показывая, что обижена на Люмин.

После завтрака автобус отвёз их в отель, в котором они должны будут провести несколько дней. Сегодня у Люмин был точно не её день: для девочек взяли две двухместные комнаты. Из всех возможных вариантов ей досталась Арлекин по соседству. Девушка могла бы прекрасно ужиться с вечно молчаливой Сахарозой, даже с раздражающей её Моной. Но Арлекин… Им просто противопоказано находиться вместе в одном помещении!

— Хочешь первая пойти в душ? — неожиданно предложила Арлекин, раскладывая свои вещи на тумбочке.

— В каком месте мне искать подвох? — «в лоб» спросила Люмин. — Что ты задумала на этот раз?

— Ну почему сразу задумала? — девушка взглянула на блондинку вполне добрыми глазами, что Люмин даже стало слегка неловко. — Я думаю, никому не будет хорошо, если мы друг другу подлости будем делать. Давай просто забудем все обиды и не будем друг друга трогать.

— Если так действительно будет, то хорошо. Но почему ты мне предлагаешь пойти в душ первой?

— Хочу сначала разложить вещи. А ты, как я смотрю, к чемодану своему пока даже не притронулась. Так что иди.

Люмин пожала плечами. Всё же, что Арлекин могла сделать за пятнадцать минут ее отсутствия? Блондинка решила на всякий случай взять телефон с собой, все же однокласснице она еще не доверяла.

Арлекин же, стоило Люмин скрыться за дверью ванной, словно хищник кинулась к небольшому рюкзачку, чтобы достать розоватого цвета записную книжку — личный дневник блондинки. Кидая осторожные взгляды в сторону ванной, Арлекин начала читать записи с первой страницы, с каждой новой все больше ухмыляясь, а под конец еле сдерживая смех.

— Как много мы о тебе не знаем, Люмин. Я заставлю тебя слегка понервничать, — зловещим голосом прошептала девушка и тут же сунула личный дневник одноклассницы себе в сумку.

После того, как все расположились в своих номерах и немного отдохнули от долгой дороги, пришло время отправляться на экскурсию.

Экскурсовод что-то рассказывала, но Люмин почти ее не слушала, увлеченная фотографированием всего вокруг — слишком уж было красиво. Но у девушки захватило дух, когда они вышли на мост через широкую реку. Водная волнующаяся гладь прекрасно сочеталась с чистым лазурным небом и с деревьями, что скидывали пожелтевшие листья со своих ветвей.

— Скар, можешь меня сфотографировать? — неожиданно дернув парня за рукав, попросила Люмин. — Пожалуйста.

— И меня пожалуйста, — попросил Тарталья с другой стороны. — Давай, фоткай Люмин первой быстрее и подходи ко мне.

Люмин протягивала Скарамучче свой телефон для фотографии, но тот окинул его сомнительным взглядом, доставая из своего рюкзака фотоаппарат, чем заставил девушку ахнуть от изумления.

— Сейчас, только телефон в рюкзак уберу тогда, — улыбаясь, сообщила Люмин, открывая молнию. — Ч-что..?

— Что-то случилось? — обеспокоенно поинтересовался Скарамучча, увидев крайне ошарашенное лицо девушки.

— Скар… Мой дневник, его нет… — с этими словами она начала вытаскивать все содержимое рюкзака, пытаясь найти любимую записную книжку, но та словно испарилась в воздухе.

— Может, в номере оставила? — предположил парень. — Я думаю, что с твоим дневником все в порядке, не переживай, он ведь все время был у тебя в рюкзаке. Так что не волнуйся и вставай для фотографии.

Люмин уже нехотя встала в элегантную позу, натянуто улыбнувшись. Это не ушло от внимания Скарамуччи, и тот как-то недовольно на нее взглянул.

— У тебя такое лицо, будто катастрофа произошла, — хмыкнул Скарамучча.

— Если его кто-то нашел и прочитал, то это действительно катастрофа! — не успокаивалась Люмин, повысив голос, но затем осеклась. — Прости… Я просто нервничаю.

— Скар, ну ты где там, застрял что ли? — послышался раздраженный голос Тартальи.

— Давай потом разберемся, ладно? — он обезоруживающе улыбнулся. — Я уверен, что все хорошо. А теперь прошу прощения, вынужден покинуть тебя, ха-ха.

Люмин тяжело вздохнула и снова начала перебирать вещи в своем рюкзаке, в тщетной попытке отыскать заветный дневник.

— Не это ли ты ищешь, Люмин? — насмешливый голос со спины заставил девушку вздрогнуть и резко обернуться, с удивлением наблюдая в руках собеседницы свой потерявшийся личный дневник.

— Ты его нашла! Где? — обрадовалась Люмин, не замечая, что во взгляде Арлекин нет ничего доброго.

— Хм… Сама взяла, почитать захотелось… — с каждым словом сердце Люмин все больше уходило в пятки. — Так ты настолько слепо влюблена в Чайльда, что считаешь, что твои чувства взаимны? Ах да… Ты же призналась ему в любви, и тебя отшили, а-ха-ха. Поэтому решила переключиться на Скара, как на запасной вариант? А ты не промах…

— Все то, что там написано, тебя касаться не должно, — прошипела Люмин, краснея одновременно от злости и стыда. — Я в твою жизнь не лезла, так какого хрена ты лезешь в мою?! Это мое личное пространство, ты не имела право читать мой дневник!

— Ты тоже влезла в мою, — холодно ответила Арлекин. — Ты ведь сфоткала нас с Панталоне и отправила Чайльду? Вот где крыса у нас завелась, а я на кого только не думала… Ты настолько завидовала, что я встречалась с Тартальей, а ты нет, что решила использовать грязные методы?

— Откуда ты… — начала Люмин, но была перебита новой репликой собеседницы.

— Откуда я узнала? Просто тебя, видимо, не научили ставить пароль на телефон. Я легко залезла в твои сообщения и обо всем узнала.

— Это уже слишком, — Люмин закипала, начиная наступать на девушку. — Какого хрена ты лезешь в мои сообщения, читаешь мой дневник?!

Блондинка предприняла попытку вырвать книжку из рук девушки, но та резко оказалась у края моста, держа руку с дневником над рекой.

— Еще шаг, и можешь попрощаться со своими дорогим личным дневником, — ухмыльнувшись, пропела Арлекин.

— Не посмеешь, — прошипела Люмин. Злость настолько затмила ей разум, что она совершенно не восприняла слова одноклассницы всерьез и продолжала все приближаться к ней.

Результатом стало то, что пальцы Арлекин расцепились, и дневник полетел вниз. Однако… Упал на выступ с внешней стороны моста.

— Упс, — изобразив жалость, пискнула девушка. — Промахнулась немного. Но так даже лучше. Кто-нибудь его достанет и обязательно прочитает твои секреты. А представь, если это будет Чайльд или Скарамучча? Удачи.

Арлекин начала удаляться ко всем остальным, оставляя Люмин в оцепенении. Она никак не ожидала, что одноклассница всерьёз выпустит ее дневник из пальцев. Блондинка тут же кинулась к мосту и наклонилась через него, пытаясь дотянуться до записной книжки. Но длины ее рук не хватало для этого. Она наклонялась так низко, как могла, но попытки были бесполезны.

Еще раз оглядев выступ, на котором сейчас валялся ее любимый дневник, Люмин решила, что вполне может перелезть через оградку и встать на этот выступ. Она по-быстрому достанет свою вещь и обязательно перелезет обратно. Это не самое умное решение показалось блондинке наиболее адекватным, и она, убедившись, что Нин Гуан на нее не смотрит, начала перелезать через оградку моста, успешно вставая на выступ и держась одной рукой.

Посмотрев вниз и увидев под собой лишь быстротечную реку, Люмин стало не по себе. Но она должна осуществить задуманное, поэтому, все еще продолжая держаться одной рукой, потянулась к своему дневнику. И все равно не могла достать его.

Люмин начала медленно опускаться на корточки, не замечая, как ее ладони стали влажными от волнения, из-за чего начали опасно скользить по поверхности, пока девушка все продолжала отчаянно тянуться к, казалось бы, такой незначительной вещи, которая не стоит риска своей жизнью.

Люмин дотронулась до дневника прежде, чем поняла, что ее пальцы соскользнули, и она начала терять равновесие. Отчаянный женский крик прозвучал раньше, чем девушку успел кто-то схватить за руку и притянуть обратно. Блондинка оглянулась назад — дневник устремился вниз и с легким всплеском погрузился в воду. Обернувшись на своего спасителя, она встретилась с глазами Скарамуччи, в которых читался гнев и испуг одновременно.

В следующее мгновение парень перетянул девушку обратно, ставя ту уже на безопасную поверхность и тяжело дыша. Люмин не успела опомниться, как оказалась силой вжата спиной в ту самую оградку моста, через которую перелезла. Пальцы Скарамуччи с яростью впивались в ее плечи, казалось, до синяков.

— Ты совсем идиотка?! — закричал Скарамучча. — Жить надоело?! Ты чем вообще думала, когда полезла туда, а главное зачем?! Вроде умная девушка, вот только в некоторых ситуациях кажется, что мозга у тебя совсем нет! Еще раз спрашиваю: какого хуя ты туда полезла?!

Примечания:

Вы меня убедили сделать одну концовку. Но так мне даже проще.

Примечания:

Ура, я смогла написать главу, чтобы выпустить ее на этой неделе.

— Сейчас же отвечай, какого хрена ты туда полезла, идиотка?! — с каждым новым словом Скарамуччи его пальцы вжимались в плечи девушки все сильнее, доставляя боль. Блондинка пыталась вырваться, но хватка была уж слишком сильной.

Люмин молчала, не в силах вымолвить ни слова. Она впервые видела Скарамуччу таким злым. Девушка помнила, как он над ней издевался, как ставил подножки, отбирал вещи и даже, бывало, причинял физическую боль. Люмин всю среднюю школу тряслась, стоило Скарамучче появиться на горизонте. Но блондинка поняла, что даже это не сравнится с тем страхом, который она испытывает сейчас под этими полными гнева глазами.

Люмин зажмурилась от страха, ожидая чего-то ужасного. Руки сами по себе взмыли вверх, прикрывая голову. Это была защитная реакция, и Скарамучча, видя настолько знакомое поведение девушки, резко отпустил еë. У нее была всегда такая реакция, когда на нее нападали обидчики, среди которых был и он сам. И воспоминания об этом заставляли Скарамуччу ненавидеть самого себя. Каким же он был глупцом, он доставил ей столько боли.

— Прости, я тебя сильно напугал? — как можно спокойнее спросил парень, и ответом на это ему был неожиданный всхлип.

— Пожалуйста, не бей меня, — тихим голоском попросила Люмин.

— Эй, ты чего? — удивленно спросил Скарамучча. — Я не собирался этого делать. Прости, я не должен был себя так вести. Я просто испугался за тебя сильно, понимаешь? Боялся, что ты упадешь, а я все же не успею тебя поймать. Я даже сейчас чувствую, как сильно стучит мое сердце… И все же, зачем ты туда полезла?

Люмин одарила его изумленным взглядом. Ей стало стыдно. Она заставила Скарамуччу волноваться за нее, хотя он не должен…

— Я хотела достать свой личный дневник. Арлекин закинула его туда. Но я не смогла, он… упал в воду, — на последних словах Люмин все же не смогла сдержать слез.

— Тьфу ты… Дневник, дневник… У тебя настолько голова забита этой книжкой, что ради него готова была жизнью рискнуть?! Забудь о нем, знаешь, сколько у тебя этих дневников будет? Хочешь, прямо сегодня, когда закончится экскурсия, куплю тебе новый дневник? Только прошу, не надо так расстраиваться, — Скарамучча провел большим пальцем по женской щеке, смахивая с нее слëзы.

— Ты не понимаешь… Дело не в самой записной книжке, а в душе и чувствах, которые я туда вложила. Я делилась с дневником своими переживаниями, проблемами. Рассказывала то, что другим не могу. Он был как будто моей поддержкой. Я писала, и мне становилось легче. А теперь все то, что я писала — просто пропало, а я бы хотела прочитать это в будущем…

— Ты же говорила, что делилась с ним своими переживаниями и проблемами? — уточнил Скарамучча, нисколько не насмехаясь над девушкой.

— Не только. Радостями тоже, — очередной раз всхлипнув, сообщила Люмин.

— Я уверен, что радостные моменты обязательно останутся в твоей памяти, а что касается переживаний и проблем… Просто отпусти их. Все твои переживания упали на дно этой реки вместе с твоим дневником. Тем более твои секреты теперь точно никто не прочитает. Разве это плохо?

Люмин задумалась на несколько секунд, и все же ее губы тронула легкая улыбка.

— Наверное, ты прав, спасибо, — поблагодарила девушка, окончательно вытерев глаза и с благодарностью взглянув на Скарамуччу.

«Я заметила, что с тех пор, как Чайльд меня отверг, чувства к нему начали угасать. И только записи в дневнике напоминали о них. Но теперь дневник утонул и больше никогда не вернется, как и мои чувства к Чайльду… Почему я никогда не замечала, что Скарамучча всегда пытался мне помочь, правда своеобразно из-за своих друзей? А я все это считала простыми издевательствами, какая же я дура…»

— Люмин, — голос Скарамуччи вырвал девушку из ее мыслей. — Хочешь, я буду твоим личным дневником? Ты можешь со мной делиться своими переживаниями и радостями, а я буду их хранить, как твои самые сокровенные секреты. Я же лучше, чем какой-то дневник.

— Это еще почему? — хмыкнула Люмин, понимая, что Скарамучча на роль ее личного дневника — так себе.

— Потому что я могу сделать вот так, когда тебе плохо, — с этими словами парень резко приблизился к девушке и обнял, нежно прижимая хрупкое тело к своей груди, а его голос тем временем снизился до шепота: — а бездушная книжка так не может.

Люмин чувствовала, как ее щеки начинают пылать, но все же, переступая через свое смущение, девушка в ответ обнимает парня. Они, наверное, могли бы так стоять вечность, если бы не голос Нин Гуан, напоминающий о том, что им пора идти. Люмин отстранилась и двинулась вперёд, но Скарамучча неожиданно схватил её за руку, останавливая и вновь разворачивая к себе.

— Люмин, пока я собрался с мыслями, я хочу сказать кое-что. Ты мне нравишься… Как девушка, — на одном дыхании выдал Скарамучча. — И это не шутка.

— Оу… Неожиданно, — блондинка даже слегка растерялась от такого заявления. — Ты мне тоже, наверное. Прости, что так неопределенно, я просто правда еще не разобралась в своих чувствах. Но могу сказать точно: твое внимание мне безумно приятно, Скар.

— Вот они, нашли время для признаний, — надоедливый голос Арлекин прозвучал совсем близко. — Мы вас устали ждать. Догоняйте.

Люмин нахмурилась. Ей почему-то очень не нравилось, что Арлекин слышала весь их разговор. От неё что угодно можно ожидать.

Остаток экскурсии Скарамучча, боясь, что Люмин опять что-то учудит, постоянно крутился возле неë, в результате чего стал личным фотографом девушки. Чайльд же нахмурился, видимо, от того, что про него забыли, и всю дорогу с ними не перекинулся ни словом.

Под конец дня все были абсолютно уставшими, и самым заветным желанием было улечься спать. Нин Гуан еще в автобусе, что вез их до отеля, сказала, чтобы все сразу готовились ко сну, ибо завтра им надо было снова вставать в восемь утра.

Скарамучча за беседой, в которой ребята делились своими впечатлениями от посещения красивых мест в городе, даже не заметил, как невольно проводил Люмин до еë комнаты.

— Ну, тогда спокойной ночи, Скар, — она раскрыла руки и коротко по-дружески обняла. Парень молчал, но стоять и ждать от него ответа было бы максимально глупо, поэтому блондинка тут же развернулась и уже коснулась двери своего номера.

Но уйти ей не дали руки Скарамуччи, что опустились на ее плечи и легко развернули к себе. Люмин посмотрела на одноклассника с немым вопросом.

— Люмин, раз уж мы друг другу вроде как нравимся, могу я поцеловать тебя в щеку? — он спросил это так легко, будто спрашивает о совершенно обыденных вещах, а вот щеки блондинки начали приобретать розовый цвет.

— Ну… Это так странно. Да. То есть нет. А-а, я не знаю! — Люмин совсем запуталась, она сама не знала, что ответить. Она не до конца разобралась с собой, а значит еще рано давать Скарамучче какие-то надежды.

Но, видимо, ответ совсем не интересовал парня, ведь он тут же наклонился к лицу Люмин и оставил на щеке лёгкий поцелуй, а пока девушка соображала, что произошло, и возвращалась в реальность, Скарамучча успел пожелать ей доброй ночи и начать удаляться по коридору к своей комнате. Люмин не могла перестать улыбаться.

— И чего это у тебя улыбка до ушей, будто Чайльд предложил встречаться, — хмыкнула Арлекин, заставляя все хорошее настроение улетучиться. — Или как будто со Скарамуччей поцеловалась. Ты определилась уже с парнем или будешь сразу с двумя мутки крутить?

— Точно не с двумя, я же не ты, Арлекин, — не осталась в долгу Люмин. — Тебя не должно касаться, с кем я и что делаю. Надеюсь, мы поняли друг друга.

Люмин сразу же ушла в ванную, чтобы приготовиться ко сну и уже через двадцать минут девушка заснула, стоило ее голове коснуться подушки.

Арлекин же не спешила спать. Она поднялась с постели и, надев тапочки, что взяла с собой в поездку, двинулась из комнаты. Судя по всему, парни еще не спали, поскольку из их комнаты доносились разговоры. Девушка остановилась около их двери и постучала пару раз. Тут же получила разрешение войти.

— Арлекин? — удивился один из жильцов комнаты. — Мы думали, это Нин Гуан пришла. В чем дело?

— Скар, мы можем выйти, поговорить на минутку? — она отыскала взглядом синеволосого, что сидел в телефоне и что-то показывал рядом сидящему Чайльду. Тот вскинул бровь, недоверчиво взглянув на Арлекин.

— О чем мне с тобой говорить? — холодно спросил Скарамучча, не отрывая взгляд от экрана.

— Это не займет много времени, если тебе будет неинтересно. Я сразу уйду к себе и отстану от тебя.

Скарамучча тяжело вздохнул, но все же поднялся на ноги и поплелся в коридор, Арлекин последовала за ним.

— Так и о чем ты хотела со мной поговорить? — поинтересовался Скарамучча, опираясь на стену.

— Это насчет Люмин…

* * *

Люмин проснулась и тут же потянулась рукой к телефону, чтобы взглянуть на время. Часы показывали 8:15, и она вскочила.

— Почему будильник не сработал, и меня никто не разбудил?! Арлекин, ты это специально?! — сразу с наездами начала Люмин.

— Нет, я как раз хотела тебя будить, — спокойно ответила девушка. — Я все равно была в душе, поэтому решила дать тебе еще немного поспать. Если хочешь, можешь все равно думать на меня плохо, но я ничего подобного не задумывала.

Нет, Люмин больше не поведется на этот добренький тон. Где-то нужно искать подвох. Поэтому блондинка первым делом начала проверять свои вещи на целостность и сохранность, но все было в порядке, и девушке ничего не оставалось, как пойти, наконец, в ванную, чтобы осуществить утренние водные процедуры.

В первую очередь автобус должен был их повезти на завтрак, который никому пропускать не хотелось, поэтому все собрались максимально быстро.

— Чайльд, Скар, доброе утро, — Люмин, улыбаясь, подбежала к парням и помахала им рукой.

— И тебе утречка, — поздоровался Тарталья и вместе с Люмин уставился на Скарамуччу, ожидая от него тоже приветствия.

— Угу, — буркнул тот себе под нос.

— Эй, Скар, что-то случилось? — Люмин обеспокоенно положила руку ему на плечо, но тот дернулся, намекая, что трогать его не надо.

— Не знаю, он все утро такой, — пожал плечами Тарталья. — Со мной не разговаривает, лишь смотрит, как на врага народа. Скар, ты просто не выспался, или у тебя что-то произошло? Мы можем как-то тебе помочь?

— Можете, — наконец подал голос Скарамучча. — Отвалите от меня и не разговаривайте. Это самое лучшее, что вы можете сделать.

— Скарамучча, привет, — в поле зрения ребят появилась Мона, что мило улыбалась и махала синеволосому, который на еë появление неожиданно оживился.

— О, Мона, доброе утро, — радушно поприветствовал ее Скарамучча. — Мы можем сесть в автобусе вместе?

— А? — не поняла девушка, которая не ожидала такого счастья для себя. — А… Да, конечно. А как же твои друзья?

Мона покосилась на Люмин и Тарталью, на лицах которых читалось крайнее недопонимание всего происходящего.

— Они вместе сядут, им так лучше будет, — процедил сквозь зубы Скарамучча и, неожиданно взяв Мону под ручку, повел куда-то в сторону, лишь бы подальше от собственных друзей.

Люмин вместе с Чайльдом так и остались стоять в ступоре, шокированные поведением своего друга. На него это не было похоже. Блондинка негодовала: только вчера Скарамучча говорил, что она ему нравится, а сегодня уже бегает с Моной. А что, если…

— Чайльд! — она резко на него развернулась и схватила за рукав кофты. — Скажи: это все был очередной ваш прикол, который затянулся?!

— О чем ты? — не понял Тарталья.

— Вчера мы со Скарамуччей признались, что нравимся друг другу, а сегодня он уже относится ко мне так, будто я пустое место. Прикол был в том, чтобы меня влюбить в него, а потом сделать больно, начав ухаживать за другой девчонкой?! — Люмин закусила губу. Если это действительно такая ужасная шутка, то она разревется на месте. Это слишком больно и слишком жестоко.

— Нет! Я сам ничего не понимаю, Люмин. Послушай, то, что Скарамучча любит тебя — не шутка и не прикол, это правда. Я не понимаю, почему он так ведет себя. По крайней мере, он мне говорил искренне, что влюблен в тебя!

— Ну а что могло случиться? — уже чуть ли не плача спросила девушка.

— Вчера к нам вечером заходила Арлекин и позвала Скарамуччу на минутку поговорить. В итоге, они разговаривали минут двадцать, а по возвращению Скар тут же лег спать. А сегодня уже вот такой. Может, Арлекин что-то наговорила ему? — догадался Тарталья.

— Что?! — возмущению Люмин не было предела. — Опять она?! Да что же она лезет постоянно в мою жизнь?! Из нее правду не вытянешь, придется разговаривать со Скарамуччей.

— Так, ребятки, послушайте меня внимательно, — голос Нин Гуан заставил прервать обсуждение. — Завтра утром мы уезжаем. Поэтому сегодня вечером все желающие могут сходить со мной в магазин и купить что-то из еды в поезд. Остальные останутся в отеле, но вести себя достойно! Мы договорились с вами?

— Я не знаю как, но нужно уговорить Скарамуччу остаться в отеле сегодня вечером, тогда я смогу с ним поговорить наедине, — шепнула Люмин Чайльду.

— Меня он точно слушать не станет. Как видишь, со мной он тоже не разговаривает.

— Спрячь где-то его кошелёк, без денег-то он точно не пойдёт, — тут же придумала Люмин.

— Ага, чтобы он меня еще и в краже обвинил, ловко ты это придумала, — Тарталье эта идея явно не понравилась.

— Ну пожалуйста.

Люмин снова схватила его за рукав и посмотрела на рыжеволосого щенячьими глазами. Чайльд тяжело вздохнул, закатив глаза. Ну что поделаешь с этой девчонкой? И во что он только ввязывается?

— Чего только не сделаешь ради друзей, — обречённо пробормотал Тарталья. — Хорошо, уговорила.

— Спасибо, Чайльд, ты лучший, — она порывисто его обняла в знак благодарности. Сегодня вечером точно все решится, и они со Скарамуччей снова будут общаться.

Люмин стояла у стены, и Тарталья, как только объятья закончились, неожиданно поставил руку на поверхность рядом с девушкой, нависая сверху.

— Люмин, — серьезно произнес он. — Ты так быстро переключилась на Скара и даже успела влюбиться в него, хотя несколько дней назад признавалась мне в любви. Ты уверена, что Скарамучча тебе нравится?

— Уверена, — твердо ответила девушка. — Но почему тебя это волнует? Ты же сам меня отверг.

— Может, я передумал? — хмыкнул Тарталья. — Если честно, я немного жалею, что отшил тебя. Ты мне, кажется, начинаешь нравиться. У нас вполне бы могло все получиться. Я это серьёзно.

Сердце девушки пропустило удар. Казалось бы, вот то, чего она так хотела, о чем мечтала пять лет. Она нравится Чайльду, и он, кажется, намекает на отношения. Но почему она не светится от счастья и не прыгает от радости? Нахрена ей Скарамучча, если тут все складывается с тем, в кого она так долго была влюблена? Но Люмин уже не чувствовала никакого притяжения к Тарталья. Ее тянуло к Скарамучче.

— Нет, Чайльд. Я, наверное, ошиблась. У меня нет к тебе чувств. Мне казалось, что люблю тебя, но как только Скарамучча снова начал ко мне хорошо относиться, я поняла, что до сих пор люблю его. Наверное, эту влюблённость в тебя я просто накрутила, напридумывала, чтобы заполнить пустоту внутри, что осталась после ссоры со Скаром в пятом классе. Прости, что ввела тебя в заблуждения.

Тарталья хохотнул и, наконец, отстранился от девушки, кажется, нисколько не обидевшись.

— Как забавно, — усмехнулся Чайльд. — Сначала я тебя отшил, теперь ты меня. Не переживай, все нормально. Если ты любишь моего друга, то я буду только рад за вас и, конечно же, помогу вам наладить отношения, чем смогу. Давай и правда будем просто друзьями.

Люмин радостно кивнула. В душе поселилось какое-то долгожданное облегчение. Еë волновало, что действительно, как и говорила Арлекин, она ухлестывала за двумя парнями сразу, но теперь, кажется, она окончательно разобралась в себе.

К Чайльду она испытывает лишь дружеские чувства. Она любит Скарамуччу. И они обязательно будут вместе…

Скарамучча весь день делал вид, что Тартальи и Люмин просто не существует. Он будто бы назло блондинке крутился возле Моны и общался только с ней.

Люмин ломала голову: что Арлекин могла рассказать такого, что Скарамучча теперь не общается ни с ней, ни с Чайльдом? Да и даже если что-то рассказала, почему он ей поверил? Скар ведь прекрасно знает, как Арлекин относится к ней.

Люмин даже не помнила, о чем рассказывали на экскурсии, она не сделала ни одной фотки. Все еë мысли были заняты Скарамуччей. Она переживала, что они больше не будут общаться как раньше никогда. Девушка даже накрутила себя, что что-то сделала не так и чем-то обидела Скарамуччу.

Однако вечер все же настал — момент, когда должно все решиться окончательно. Пока Скарамучча был в душе, Тарталья перепрятал его кошелек, а других одноклассников, что были заселены в этой же комнате, попросил не говорить ни о чем, ссылаясь на простую шутку над другом. С соседями по комнате, к счастью, ему повезло. Молчаливый, нелюдимый Сяо, которому все равно, что творится во взаимоотношениях класса, и Син Цю, который будет читать свои книги, даже если рядом произойдет взрыв.

Вот и в этот раз на объяснения Тартальи одноклассники даже не удосужили рыжеволосого взглядом. Значит, все будет нормально.

Тарталья успел провернуть эту махинацию с кошельком до того, как Скарамучча вышел из ванной. И уже через полчаса раздался стук в дверь, и гостю, которым оказалась Нин Гуан, разрешили войти. Классная руководительница пришла сообщить, что им пора идти в магазин, поэтому все сразу засуетились, начали брать пакеты, рюкзаки и, конечно же, деньги.

— Пацаны, никто не видел мой кошелëк? — спросил Скарамучча, как оказалось, в пустоту, ибо все парни уже покинули номер. — Да чëрт, я точно помню, что он был в моем рюкзаке!

Парень начал искать «потеряшку» в тумбочке, в чемодане, по всей комнате. Но поиски прервал очередной стук, и человек по ту сторону двери, не дожидаясь разрешения, вошел в комнату. Это была Люмин. На еë появление Скарамучча отреагировал удивленным поднятием брови.

— Скар, мы можем поговорить? — спросила девушка, явно нервничая. Об этом можно было судить по тому, как она переступала с ноги на ногу и перебирала пальцы. — Я не понимаю, что с тобой происходит.

— Нам не о чем с тобой говорить, — отрезал Скарамучча. — Зато я все прекрасно понял, Люмин.

— Что ты понял?! — не выдержав, сорвалась на крик блондинка. — Вчера ты говорил, что я тебе нравлюсь, а сегодня меня будто не существует, ты носишься с Моной весь день. Что я должна думать?! Я знаю, что к тебе приходила Арлекин. Что она тебе наговорила?! И почему ты ей доверился?

— Я бы не поверил ей, если бы она не показала фотографии. Но увы, что написано пером, не вырубишь топором, и тебе так и не удалось скрыть от меня правду.

— Какие фотографии? О чем ты? — изумилась Люмин. Она понимала в этой ситуации все меньше и меньше.

— Твой личный дневник, — хмыкнул Скарамучча. — Арлекин сфотографировала твои записи и показала мне. Ты же там писала, как любишь Тарталью и как ненавидишь меня.

— Скар, я… — продолжить реплику ей не удалось, поскольку Скарамучча резко приблизился и впился пальцами ей в плечи.

— Возможно, это твоя месть за все издевательства. Но от Чайльда я такого не ожидал. Ты признавалась, что любишь его, а я об этом ничего не знал, он мне и слова не сказал. А я-то дурак думал, чего это вы носитесь вместе. Забавно, правда? — с его губ сорвался издевательский смешок. — Вы с Чайльдом встречаетесь тайно от меня, а со мной ты просто играешься, верно? Лицемерка. А я и правда поверил, что я тебе нравлюсь…

Люмин попыталась вырваться. Хотелось все объяснить, ведь Скарамучча все не так понял. Точнее, понял он все так, но он не видел новые записи в дневнике, где она писала про него много хорошего. Арлекин молодец, отлично выполнила свою работу, показала те записи, которые наверняка могут рассорить их, да еще и приукрасила враньëм.

— Выслушай меня, Скарамучча! — сквозь противный ком в горле выкрикнула Люмин. — Все не так! Я не встречаюсь с Чайльдом и не люблю его!

— Да? Арлекин сказала, что видела, как вы целовались! — не отступал Скарамучча.

— Больше верь этой стерве! Она показала тебе только часть записей. Да, я раньше тебя ненавидела, слепо была влюблена в Тарталью, но это старые записи. С того самого дня, как мы с тобой снова начали дружить, я все больше убеждалась, что ты не такой плохой, каким я тебя себе навоображала. Влюбленность в Тарталью я себе накрутила, потому что ты меня предал тогда, Скар! Но сейчас я люблю тебя!

Люмин тяжело дышала. Она все это выдала на одном дыхании, будто боялась, что если остановится хотя бы на секунду, то потеряет всю уверенность.

Кажется, парень на секунду обомлел и даже слегка ослабил хватку, явно не ожидая такого резкого признания. Но быстро понял, что расслабляться не стоит, и вновь взглянул на Люмин ледяным, заставляющим дрожать то ли от страха, то ли от внезапно нахлынувшего холода, взглядом.

— Правда любишь? — спокойно спросил Скарамучча, одноко в лице не было никакой мягкости и тепла, и это довольно сильно напрягало, глаза все еще были словно две острых сосульки, что впивались в лицо блондинки.

— Да, — без раздумий ответила Люмин и снова повторила уже почти шепотом: — люблю только тебя, Скарамучча.

— Тогда докажи мне это, — с какой-то издевательской ухмылкой ответил парень.

— Хорошо, но как? — удивилась Люмин. — Что я должна сделать? Поцеловать тебя?

— Не только, — неопределенно ответил Скарамучча.

В золотых глазах девушки вспыхнуло любопытство вперемешку с недопониманием. Ответом же на этот немой вопрос стало то, что Скарамучча надавил на женские плечи и сделал шаг вперед, заставляя Люмин начать отступать назад. Шаг за шагом, и блондинка почувствовала задней частью ноги поверхность кровати.

— Скар, что… — вопрос озвучить ей так и не дали, поскольку в то же мгновение она оказалась поваленной на эту самую кровать, а над ней, словно ястреб над маленькой мышкой, нависал Скарамучча. — Подожди, ты же не хочешь…

Люмин запнулась, поскольку таких слов она никогда не произносила, было стыдно. А вдруг она не так все поняла? Но Скарамучча словно прочитал ее мысли и хмыкнул в знак их подтверждения.

— Переспать с тобой? — закончил за нее вопрос парень. — Молодец, хорошо соображаешь. Именно это я и хочу сделать.

— Ты в своем уме?! — ужаснулась Люмин. — Нам всего по шестнадцать лет! И мы даже не встречаемся еще! Да и в любой момент может вернуться Нин Гуан с остальными!

— Ну ты же любишь меня и хочешь это доказать?! — в мужском голосе уже чувствовалась легкая злость. — Так отдайся мне…

— Нет, я… — закончить ей не удалось, причиной этому были грубо и властно заткнувшие еë губы Скарамуччи.

Люмин попыталась вырваться, но эти попытки, как и ожидалось, не увенчались успехом. Скарамучча был сильнее еë и буквально не замечал еë сопротивления. Девушка честно его любила, но на такую близость пока была не готова. Неужели Скар изнасилует еë? Ей не хотелось верить во все происходящее. Ей страшно. Она беспомощна.

Из глаз потекли слëзы, но Скарамучча, казалось, не замечал их. Как только их губы разомкнулись, Люмин жалобно запищала, но парень не обращал на это никакого внимания, жадно впиваясь в нежную чувствительную кожу на шее губами и оставляя после себя красноватые отметины.

— Эм, что это вы делаете? — насмешливый голос Чайльда раздался со стороны двери. — Уже помирились и не смогли сдержать чувств?

Ответом на его вопрос Люмин издала очередной непроизвольный всхлип.

— Чайльд, помоги… — взмолилась она жалобным голосом, и улыбка резко сошла с лица Тартальи, сменяясь непонимание вместе с нарастающей злостью.

Смысл всего происходящего, наконец, достиг его головушку, и он, приблизившись к кровати, резко поднял Скарамуччу и оттащил назад. Тарталья посмотрел на заплаканное лицо Люмин, затем его взгляд опустился на усыпанную красными подтеками шею. И сейчас девушка, поняв, что опасность миновала, уткнулась в свои коленки и дала волю чувствам. Глаза Чайльда переметнулись на все ещё ухмыляющегося Скарамуччу.

— Ты совсем? — грозно спросил Тарталья. — Голова есть на плечах? Неужели ты хотел взять её силой?

— Ну раз она сопротивлялась, то, получается, да, — усмехнулся Скарамучча, а затем с издевкой взглянул на Чайльда. — А что, ревнуешь? Днем она с тобой, сейчас со мной, а ночью, может, с третьим будет. Она, смотрю, девушка нарасхват. Не думал, что наша скромная Люмин всего лишь…

Договорить ему не дали, поскольку в лицо прилетел кулак Тартальи, что больно прошёлся по щеке, задев ещё и губу.

— Что ты несёшь?! Что с тобой сегодня происходит?! Ты должен прекрасно знать, что между мной и Люмин ничего нет! — на повышенных тонах сказал Тарталья.

— Её дневник говорит об обратном, — усмехнулся Скарамучча, вытирая тыльной стороной ладони губу, что начала кровоточить.

— Скар, ну я же тебе все объяснила! — Люмин тут же подскочила с кровати к парням. — Неужели ты мне не веришь?!

Тарталья озадаченно посмотрел на уже разгневанную девушку, а затем на Скарамуччу, что продолжал хитро улыбаться. Нет, эти двое точно сегодня не придут к взаимопониманию. Нужно брать ситуацию в свои руки. Однако эта самая ситуация, кажется, окончательно вышла из-под контроля, потому что в следующее мгновение Люмин не выдержала и «взорвалась»:

— Я не знаю, что тебе там наговорила Арлекин, которая уже не раз меня подставляла, но если хочешь — верь ей, а не мне, пожалуйста! Ты, не разобравшись, обвинил меня, после чего чуть не изнасиловал, а потом ещё и посмел оскорбить! Ты как истеричная баба! Да я больше видеть тебя после этого не хочу!

Люмин резко развернулась в сторону двери и быстрыми шагами покинула комнату. Парни лишь провожали её взглядами.

— Ну что, доволен?! — с недоброй усмешкой спросил Тарталья, усаживаясь на кровать Скарамуччи. — Ты потерял девушку, которую любил. Молодец, Скар, больше мне нечего сказать.

— Ага, мне и не надо. Это теперь твоя девушка, иди успокой свою принцессу.

Внутри Чайльда снова закипело желание пройтись по его лицу кулаком ещё разок, но он вовремя понял, что не стоит — никакого эффекта не будет.

— Скар, — Тарталья посмотрел на него как на умалишенного. — Возможно, ты даже слушать меня не захочешь, но я скажу. Мы с Люмин не встречались, не встречаемся и не будем встречаться. Потому что она любит тебя. Да, раньше она испытывала симпатию ко мне и, скорее всего, об этом и писала в своём дневнике. Наверное, ты из-за этого разозлился. Но пойми, я не принял её чувства.

— И она переключилась на меня, как на запасной вариант? Спасибо, не нужно мне такого счастья, — Скарамучча скрестил руки на груди и отвернулся от рыжеволосого.

— Нет, — твёрдо и уверенно ответил Чайльд. — Можешь меня убить, но я понял, что к ней тоже начал испытывать какую-то симпатию, о чем и сказал ей. Она меня отшила, сказав, что любит тебя. Она очень о тебе сегодня переживала, боялась, что чем-то обидела, а ты с ней вот так…

— Ты думаешь, я поверю хотя бы одному твоему слову? Арлекин показала мне фотографии записей из её дневника, а ещё сказала, что вы тайно от меня встречаетесь и целовались перед поездкой, пока меня не было! Как долго вы от меня это скрываете?

— Ах, ну если Арлекин сказала, — Тарталья наигранно покачал головой с лицом, полным смирения. — Ну тогда, конечно, ей нужно верить. Она же вызывает столько доверия и ни разу никого не подставляла. Ну просто ангелочек, а не девушка. Как же я могу тебя убеждать усомниться в еë словах? Вот же я такой плохой!

Тарталья встал с кровати и направился к двери, говоря на ходу уже без сарказма:

— Продолжай водиться с Арлекин, может, тогда твоя жизнь станет лучше. Ведь ты уже потерял девушку, которую любишь, и лучшего друга, который всегда был рядом.

— Что? — только сейчас в голосе Скарамуччи был уловим некий испуг с удивлением.

— Говорю ещё раз простым языком: дружба между нами закончена, Скарамучча. Ах да, твой кошелёк на кровати под простынёй в области подушки.

Тарталья покинул комнату, оставляя парня в полном одиночестве и замешательстве. Скарамучча присел на кровать и осмотрел опустевший номер. Неужели он теперь один? По своей вине. Сначала в душе была какая-то гордость и удовольствие от собственных действий. Но чем больше он задумывался о последствиях, тем более гадким он считал свой поступок. Теперь у него нет никого: ни Люмин, с которой у него могли быть отношения и о которых он так мечтал, ни Чайльда, с которым они всегда друг друга поддерживали, делились секретами и весело проводили время. Скарамучча опустил голову на ладони, пытаясь укрыться от всего мира.

— Что же я наделал? — прошептал он.

* * *

Люмин вернулась в свою комнату. Сейчас она была абсолютна пуста, ведь ушедшие в магазин ребята еще не вернулись. На половине комнаты Арлекин царил полный беспорядок: видимо, девушка очень торопилась в магазин и пыталась что-то усердно найти, ведь было раскрыто всë: и еë чемодан, и шкаф, и тумбочка. По кровати раскидана одежда.

Взгляд Люмин зацепился за листки, что валялись около тумбы, видимо, упавшие с полочки. Девушка удивленно похлопала глазами, ведь на этих листах она узнала собственный почерк. Рука сама потянулась к бумагам, чтобы рассмотреть их получше.

Это были вырванные страницы из еë личного дневника. Те самые, где она уже испытывала симпатию к Скарамучче и отзывалась о нем только в хорошем ключе.

Видимо, Арлекин спланировала все это еще когда украла еë личный дневник. Она сфотограграфировала нужные записи, а на тот случай, если дневник все же вернется в руки Люмин, вырвала последние несколько страниц, чтобы блондинка ничего не могла доказать.

Губы Люмин растянулись в хищной улыбке. Она тут же собрала все листки и хотела убрать их в чемодан, чтобы коварная Арлекин до них не добралась. Но стук в дверь и вошедший Чайльд прервали намерение.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Тарталья. — Я не думал, что так все выйдет, от Скара такого не ожидал… Я забыл телефон, поэтому вернулся. Боюсь представить, что он бы сделал, если бы не я.

— Спасибо тебе, со мной все в порядке, — Люмин натянуто улыбнулась, в который раз сгибая и разгибая листы из личного дневника из-за нервов.

— Что это у тебя тут? — он кивнул в сторону ее ладоней, что сжимали бумагу.

— Страницы из моего личного дневника, что Арлекин специально вырвала, чтобы подставить. Как раз здесь я отзывалась о Скаре хорошо. Можешь взглянуть, если хочешь, мне уже нечего терять, — она протянула ему листки, и Тарталья взял их в руки, начиная читать.

— Мы можем показать их Скарамучче, тогда все наладится, — обрадовался Тарталья, но Люмин закачала головой.

— Нет, я не хочу, — без интереса кинула девушка. — Почему я должна ему что-то доказывать? Он сделал выбор, кому верить. Унижаться я не собираюсь и как-то оправдывать себя.

Тарталья хотел было начать ее уговаривать, но потом осекся. Действительно, если Скарамучча, можно сказать, поверил их врагу, почему они должны пытаться переубедить его?

— Хорошо, я понимаю тебя, — кивнул Чайльд. — Если Скарамучча захочет, он сам все поймёт и признает свою ошибку.

Тарталья протянул ей обратно вырванные страницы, но девушка лишь отрицательно покачала головой.

— Забери их. Можешь выкинуть, порвать. Делай с ними, что хочешь. Не хочу, чтобы меня с тем дневником хоть что-то связывало. Слишком много проблем от него. Прости, можешь уйти? Хочу побыть одна.

Тарталья снова понимающе кивнул и вышел из комнаты. С листками он решил ничего не делать, просто положить их к себе в чемодан. Может, они еще понадобятся, чтобы наладить отношения между ним, Скарамуччей и Люмин.

Примечания:

Следующая глава, скорее всего, последняя)

Примечания:

На написание этой финальной главы, а точнее второй ее части про школьный бал меня вдохновила песня «ФРЕНДЗОНА — последний экзамен».

Правда, там про выпускной, но это не помешало мне вдохновиться :)

Пробуждение от пронзительного звона будильника далось Люмин как никогда тяжело. Всë-таки это был первый учебный день после каникул.

Впечатление от поездки осталось никакое. Скарамучча так и не заговорил больше ни с ней, ни с Чайльдом до самого конца поездки. Правда, Люмин видела, что парень кидал на нее какие-то виноватые взгляды, но, видимо, подойти и все обсудить не позволяла ему его гордость. Да и сама блондинка не горела особым желанием разговаривать со Скарамуччей. После того, что он пытался сделать, девушка избегала его как огня, да и вообще старалась везде ходить с Чайльдом для своей же безопасности.

В последний день каникул, вечером, осознавая, что на следующий день идти в школу, Люмин разревелась. Не из-за того, что снова придется усердно учиться, а из-за осознания, что они со Скарамуччей теперь будут как чужие. Сидеть за одной партой без возможности поговорить и прикоснуться, а еще со страхом того, что Скар может снова начать приставать, как тогда, в отеле.

Вот и сейчас она, встретившись с Кадзухой на улице и вяло поздоровавшись с ним, лениво шаркала ногами по промокшему от дождя асфальту, погрузившись в свои мысли и совершенно не слушая, что там так старательно и воодушевлённо рассказывает ее друг о своих каникулах, проведенных с Ëимией.

— …в итоге, мы поцеловались и… Эм… Люмин, ты меня слушаешь? — осведомился Кадзуха, увидев, что его собеседница совершенно не увлечена беседой.

На свой вопрос парень получил лишь гробовую тишину, тогда тот легонько толкнул девушку в плечо. Люмин вздрогнула и уставилась на Кадзуху с немым вопросом.

— Люмин, все хорошо? Ты какая-то задумчивая, — Кадзуха чуть склонил голову вниз, чтобы заглянуть в ее лицо.

— Да, все хорошо, пойдем скорее в школу, а то холодно, — девушка поëжилась и постаралась как можно сильнее спрятаться в воротнике своей куртки.

Около кабинета стоял Скарамучча и при появлении Люмин заметно оживился, начав подходить к ней. На это действие девушка отреагировала тем, что вцепилась в ладонь Кадзухи и пошла быстрее в класс.

— Вы что, не разговариваете друг с другом? — поинтересовался парень, идя вслед за Люмин. — И отпусти мою ладонь, мало ли, что Ëимия может подумать.

— Ой! — Люмин тут же одернула свою руку, будто обожглась. — Прости. Да, мы со Скаром… Ммм… Немного поругались.

— Из-за чего? — полюбопытствовал Кадзуха.

— Он… Ээ… — глаза Люмин в панике забегали по кабинету, ища спасения. Не хотелось вспоминать эту ситуацию, а тем более рассказывать Кадзухе, ведь тот наверняка пойдет разбираться, а зачем нагружать его своими проблемами?

Взгляд девушки наткнулся на Тарталью, вошедшего в кабинет, и она тут же подлетела к нему.

— Чайльд! Доброе утро! — как можно радостнее произнесла Люмин, но вызвала лишь недоумение у рыжеволосого. Да, все же ее улыбка выглядела уж слишком наигранно.

От вопросов спас звонок на первый урок, который ведет Нин Гуан, их классная руководительница. Женщина элегантно вошла в кабинет как раз со звонком, и все подростки поспешили занять свои места. Люмин сидеть на стуле было максимально некомфортно, а причиной этому был взгляд Скарамуччи, время от времени прожигающий еë. Но она попыталась сосредоточиться на том, что говорит Нин Гуан.

— Завтра вечером у нас состоится школьный бал! Прийти могут все желающие, — сообщила женщина. — Я отпросила вас с физкультуры, нам нужно украсить актовый зал. Она у вас вторым уроком, но чтобы нам все успеть, начнем сейчас. Во-первых, кто может сходить в кладовую и принести коробку с украшениями? Она стоит на шкафу.

Люмин тут же подняла руку, ведь это была отличная возможность, чтобы смыться от пронизывающего взгляда сине-фиолетовых глаз. Но она никак не ожидала, что их обладатель поднимет руку вслед за ней.

— Люмин и Скарамучча? Отлично. Идите. Вот ключ, — Нин Гуан положила его на стол и продолжила. — Так, все остальные…

Далее Люмин не слушала, она как ужаленная подскочила и быстрым шагом подошла к столу, чтобы схватить с него ключ и направиться в кладовую. Выходя из класса, девушка взглянула в глаза Чайльду, ища в них какое-то спасение.

Как бы она ни старалась, Скарамучча догнал ее быстро. Они шли рядом в напряженной, давящей на каждого из них, тишине так сильно, будто эта тишина имела вес в несколько десятков килограммов.

До двери кладовой они все же дошли, только вот Люмин остановилась в нерешительности. Войти в замкнутое небольшое пространство с тем, кто уже попытался изнасиловать? Идея так себе.

— Избегаешь меня, да еще боишься находиться рядом? — хмыкнул Скарамучча.

— А ты какой реакции ожидал после того, что ты сделал? — огрызнулась Люмин.

— Ты сама виновата во всем, — недовольно произнес парень. — Хотя, возможно, я ошибаюсь. Если бы ты мне все объяснила нормально… Конечно, я не знаю, чем ты оправдаешь свой поцелуй с Чайльдом…

— Я не горю желанием тебе что-то объяснять и доказывать. Не собираюсь оправдываться за то, в чем я не виновата, — перебила Люмин и с этими словами вставила ключ в замочную скважину и повернула пару раз, после чего вошла в кладовку.

Все находящееся тут было покрыто тонким слоем пыли. Люмин взглядом отыскала коробку, о которой говорила Нин Гуан.

— Не думаю, что такой карлик, как ты, дотянется. Отойди, я сам, — на это предложение Люмин посмотрела на него с неприязнью и подтянула к себе стул, стоящий рядом со шкафом, с легкостью забираясь на него ногами.

— Давай мне коробку, — сказал Скарамучча, увидев, что Люмин достала нужную вещь со шкафа.

Девушка развернулась и протянула парню коробку, что вытянул руки и в ответ тянулся в предмету. Но вместо коробки его ладони схватили запястья Люмин и сразу же потянули вниз, заставляя девушку упасть ему в руки.

Коробка с шумом упала, а Скарамучча, что до этого удерживал Люмин за талию на весу, поставил ту на землю, при этом не расцепляя кольцо рук.

— Люмин, давай поговорим, — твердо сказал Скарамучча. — Я хочу разобраться, в чем дело и помириться с тобой.

— Отпусти, — с этими словами она попыталась вырваться, но парень был сильнее и не позволил ей этого сделать.

— Не отпущу, пока мы нормально не поговорим, — настаивал на своем Скарамучча.

— Не начну разговаривать, пока не отпустишь, — в свою очередь поставила условия Люмин.

— Мне прибегнуть к крайним мерам? — загадочно прошептал Скарамучча, начиная наклоняться к губам девушки. Она зажмурилась, когда между их лицами оставалось несколько сантиметров.

— Отпусти, — еле слышно пискнула Люмин, шмыгнув носом. В уголках глаз собрались мокрые капли, что вот-вот сорвутся, растекаясь по щекам.

Скарамучча, испугавшись, расцепил руки, предоставляя Люмин свободу. Она тут же кинулась к выходу, будто убегала от привидения.

— Люмин, стой, прости… — сказал Скар, но уже поздно — блондинка убежала по коридору.

Несясь и ничего не видя пелены слëз, Люмин не заметила, как с кем-то столкнулась. Подняв голову, она увидела Тарталью, а рядом с ним Кадзуху, обеспокоено ее осматривающую.

— Эй, что случилось?! Скар что-то тебе сделал? — спросил Кадзуха, беря девушку за плечи, она же в ответ на это порывисто обняла друга, зарываясь носом в его рубашку и давая волю эмоциям. — Т-шш, все хорошо.

— Доведи ее до уборной, пусть умоется, — порекомендовал Чайльд. — А я пойду и узнаю, что произошло.

Кадзуха кивнул, а Тарталья уверенно направился в кладовую, где Скарамучча в растерянности собирал украшения, выпавшие из коробки.

— Скар, ничего объяснить не хочешь? — недовольно поинтересовался Чайльд. — Ты зачем снова Люмин обижаешь?

— А я смотрю защитничков у нее много появилось, — съехидничал Скарамучча. — Не обижал я еë, поговорить хотел, помириться. А она не хотела говорить.

— Это было вполне ожидаемо. Но ты правда думаешь, что я поверю в то, что она плачет из-за того, что ты просто хотел поговорить с ней? — Тарталья вздернул бровь, буквально говоря всем своим видом «ты за дурака меня не держи».

— Ну… — Скар немного замялся. — Мне пришлось немного надавить на нее и припугнуть. Обнял и сделал вид, что поцеловать хочу, откуда же я знал, что она разревется?

— Мне кажется, что чем дальше с того момента, как мы начали общаться с Люмин, тем тупее ты становишься с каждым днëм, — Тарталья тяжело вздохнул.

— Посмотрите, какой недовольный, — усмехнулся Скарамучча. — Боишься, что Люмин поцелует кто-то, кроме тебя?

Чайльд пронзил Скара грозным взглядом и начал медленно приближаться к нему, не разрывая зрительного контакта. Поравнявшись с собеседником, Тарталья схватил одной рукой его за грудки.

— Ещë раз повторяю для тупых: я не целовался с Люмин. То, что тебе наговорила Арлекин — наглая ложь. Люмин любила и, возможно, еще любит тебя, но ты, кажется, упускаешь свой шанс на примирение своими действиями. Ведешь себя, как ревнивая истеричка, ей-богу! Но если ты так уверен во словах Арлекин, я могу сделать так, чтобы они стали правдой.

— Что? — не понял Скарамучча. — В смысле?

— Ну да, чего это я, — хмыкнул Чайльд. — Забыл, что тебе все нужно разжевывать. Раз ты так уверен, что мы с Люмин целовались, я могу сделать это на самом деле! Ты же так этого хочешь! Не смей к ней приближаться! Если веришь Арлекин, то отвали от Люмин, не делай ей больно своим поведением!

Тарталья брезгливо оттолкнул Скарамуччу от себя и, вынув какие-то бумаги из кармана, резко вручил их Скарамучче, после чего развернулся, чтобы уйти. Слова рыжеволосого все еще звучали в голове, заставляя задуматься. Взгляд опустился на листки, что зачем-то дал ему Тарталья, и Скарамучча развернул бумаги, узнавая в них почерк Люмин. Страницы были из ее личного дневника, а записи были сделаны в каникулярное время.

«Понятия не имею, что со мной происходит сегодня, да и вообще в последнее время. Как только я начала дружить со Скарамуччей, он стал вести себя со мной слишком дружелюбно и мило. И от этого я все время думаю о нем. Неужели он мне нравится?..»

«Сегодня, пока мы ждали прибытия поезда, Скарамучча так необычно себя вёл. В общем и целом, мы были заняты тем, что рассматривали глаза друг друга… Это так странно, но почему, когда вспоминаю это, губы растягиваются в улыбке?»

«..Скарамучча положил свою ладонь на мою талию. Почему-то так не хотелось, чтобы он отпускал меня, но пришла эта тупая Арлекин, и мне пришлось прекратить это самой. Даже сейчас чувствую, как мои щеки горят, пока пишу это…»

С каждым новым словом, что читал Скарамучча, в душе разрасталась ненависть к самому себе. Ведь он в самом деле был не прав. Почему он поверил Арлекин, той, что ненавидит блондинку? Потерял доверие Люмин и дружбу с Чайльдом из-за своей глупой ревности, злости, обиды. Когда он узнал, что Люмин нравился Тарталья, да еще она ему признавалась в любви, разум заполнила ярость, отключая возможность здраво сображать. Он слишком много сделал в порыве гнева, и если не исправить ситуацию в ближайшее время, то будет слишком поздно.

Когда Скарамучча очнулся, то обнаружил, что Тарталья уже вышел из кладовой, и кинулся за ним. Рыжеволосый не успел далеко уйти, и Скар, как только поравнялся с ним, сразу же выдал:

— Помоги мне помириться с Люмин!

— Все же понял, что не прав? — с усмешкой спросил Тарталья.

— Я был глупцом. Чайльд, прости меня! Ты был прав во всем, в том числе и в том, что я тупею с каждым днем. Ну что, поможешь своему отупевшему другу?

— Другу? — вздернув бровь, серьезно спросил Тарталья. — По-моему, у нас дружба закончилась еще тогда, в отеле.

— А… — Скарамучча почесал затылок. — Ну, может…

— Расслабься, я шучу, — рассмеялся Чайльд. — Действительно думал, что так легко отделаешься от моей компании?

— Ну кто тебя знает? Капец, не думал, что мы когда-то поссоримся из-за девушки, — посмеивался над собой Скарамучча.

— Причем меня обвинили ни за что! — Тарталья изобразил обморок.

— Ну так, она же тебе нравится, вроде как? Сам говорил, — сказал Скарамучча, лукаво улыбнувшись.

— Нравится. Это может пройти. А ты еë любишь. Это разные вещи, и я не собираюсь влезать между вами, это подло. Так что можешь расслабиться, мешать я вам не буду, наоборот, помогу.

— Вот что значит — настоящий друг, — подметил Скар. — Спасибо. Ну а как мне с ней помириться?

— Значит, слушай… — Чайльд закинул руку на плечо друга и начал рассказ.

* * *

Этого момента Скарамучча ждал больше суток. Осенний школьный бал. Парень впервые так сильно волновался, ведь помирится он с Люмин или нет — зависит от самой девушки.

— Ну что, готов пригласить Люмин на медляк? — поинтересовался Чайльд, хлопнув Скарамучче по плечу

— Ты уверен, что она придет? — нервно поинтересовался тот.

— Ну я же, как я и планировал, попросил Кадзуху ее уговорить. Думаю, его она точно должна послушать. О! — Тарталья заметил парня, о котором шла речь, и махнул ему рукой. — Эй, Кадзуха, иди сюда!

— Вы еще и с этим сдружились, — ядовито подметил рядом стоящий Панталоне, на котором висла ярко накрашенная Арлекин.

— Конечно, с кем угодно будет дружить лучше, чем с тобой, — не остался в долгу Тарталья, и на этим их диалог был закончен.

Как раз в этот момент подошëл Кадзуха по просьбе Чайльда и вопросительно уставился на ребят.

— Люмин придет? — единственный вопрос, который интересовал Скарамуччу.

— Да, я ее уговорил, — сообщил Кадзуха, а затем добавил: — она должна была прийти со мной, но написала, что не успевает собраться, поэтому подойдет чуть позже.

От этого ответа Скарамучча чуть ли не взвыл: ожидание было слишком мучительным и напряженным.

— Эх, Люмин-Люмин, столько людей тебя ждут, а ты опаздываешь, — Чайльд погрозил пальцем в воздухе, будто девушка могла ему что-то ответить, даже не присутсвуя рядом.

Бал уже начался, а Скарамучча все смотрел на вход. Тарталья тоже не спешил идти веселиться, ведь искренне переживал за отношения друзей. Кадзуха ушёл тусить с Ëимией, что и было ожидаемо.

Люмин впорхнула в актовый зал, как принцесса. На ней было нежное розовое платье со шлейфом сзади. Одно плечо открыто, а на другом была широкая лямка, украшенная небольшими цветочками. Талию подчеркивал широкий пояс, на котором были три розочки, сделанные из той же ткани, что и платье.

Скарамучча не мог оторвать взгляда, да и Чайльд залюбовался. Люмин помахала ему рукой, улыбнувшись, а на Скарамучче задержала внимательный взгляд. Девушка прекрасно видела, с каким восхищением он на нее смотрит, какой огонь горит в его глазах. Это, несомненно, ей очень льстило. Но несмотря на то, что Скар выглядел вполне добродушно, Люмин все же прошла вглубь актового зала, чтобы поздороваться с Кадзухой и Ëимией.

— По сути, скоро медляк должен быть. Раз уж ты будешь танцевать с Люмин, пойду тоже поищу девочку, с которой можно будет потанцевать, — хмыкнул Тарталья и скрылся в толпе.

Наконец, началась медленная музыка. Казалось бы, тот самый долгожданный момент, который не давал Скарамучче покоя. Он хотел сорваться с места и чуть ли не бегом направиться к Люмин, однако… Ноги словно приросли к земле, волнение накрыло парня с головой. А что, если она откажет ему? Даже если не откажет, вдруг не простит?

Все эти вопросы заставляли Скарамуччу стоять на одном месте в нерешительности. Многие ребята уже образовали пары и так романтично кружились под нежную музыку.

В поле зрения попалась Мона, что так старательно строила глазки Скарамучче и всем своим видом говорила: «Ну пригласи меня уже!» Однако девушка с хвостиками совершенно не интересовала парня, его взгляд зацепился за розовый шлейф, принадлежащий платью Люмин. Взор мгновенно взмыл вверх, встречаясь с золотыми глазами. Их обладательница тут же, как поняла, что их взгляды встретились, опустила ресницы, делая вид, что это всего лишь случайность.

Скарамучча собрал волю в кулак и уже готов был сдвинуться с места, как к Люмин, которую он хотел пригласить на танец, подошел какой-то парень и опередил его. При виде еë солнечной улыбки, что была адресована явно не Скарамучче, его пальцы сжались в кулаки.

Он, поглощенный завистью и ревностью, даже не заметил, как медленный танец закончился, и на его плечо опустилась ладонь, что принадлежала Тарталье.

— Ты почему ее не пригласил? — недовольно поинтересовался Чайльд.

— Я хотел, честно, но меня опередили, — выдал Скар.

— Ага, видел, как ты хотел. Встал как вкопанный, половину трека пропустил. В чем дело, Скар? Ты разве не хочешь помириться? — тон Чайльда стал строгим, похожим на тот, которым может ругать родитель свое провинившееся чадо.

— Хочу! Я не знаю, в чем дело. Как только начался танец, меня словно сковали. Такой страх накрыл. Вдруг она даже разговаривать со мной не хочет, а я тут на танец зову? — предположил Скарамучча. — Чувствую себя оробевшим мальчиком.

— Ты серьезно?! Она с тебя глаз не сводит! Она не откажется, если ты ее пригласишь, — настаивал на своем Тарталья. — На следующий медляк чтобы пригласил, иначе это сделаю я.

— Не смей! — зашипел Скарамучча.

— Ну сделай так, чтобы я не посмел, — хохотнул Чайльд. — Пригласи еë до того, как это сделаю я.

Скарамучча ходил туда-сюда, дожидаясь следующей медленной музыки. Каждый раз, когда заканчивался один трек, он, затаив дыхание, прислушивался к следующему, надеясь на заветный танец.

— Сейчас мы объявляем еще один медленный танец. Парни, не стесняемся приглашать дам! — голосил ведущий со сцены.

Скарамучче показалось, что у него на пару секунд остановилось сердце от волнения. Он отыскал взглядом Люмин, которая в очередной раз отводила глаза и прятала их под ресницами. Надо идти. Сейчас или никогда. Он должен это сделать, ведь он так долго этого ждал.

Шаг, еще один. С каждой секундой расстояние между ними сокращалось. Люмин делала вид, что совершенно не замечает, что Скарамучча приближается именно к ней. Он остановился в метре от нее и протянул руку, что в этот момент стала невероятно тяжелой, да и вообще управлять всем своим телом стало, казалось, непосильным трудом.

— Привет, — поздоровался Скарамучча, тут же отметив, как глупо это звучало. — Эм… Потанцуешь со мной?

Люмин сдержанно кивнула, вкладывая свою ладонь в его. Скарамучча тут же притянул еë к себе, кладя руку на спину и талию. Повисло молчание, которое скрашивала лишь мелодия, под которую они танцевали.

«Надо что-то сказать… Но, с чего начать?» — паниковал Скарамучча. — «Так, что там говорил Тарталья? Извиниться, признать свою вину и показать, что она мне интересна? Знал бы, как это трудно, Чайльд! Но пути назад уже нет!»

— Люмин. Я хотел извиниться… Я был не прав. Знаю, что этого мало, учитывая то, что я сделал. Но я правда хочу добиться твоего прощения. Мне следовало поверить тебе сразу. Просто… Когда я узнал, что тебе нравился мой лучший друг, меня накрыла ревность вместе со злостью. Я злился на вас обоих. Но понял, что не стоило, ведь Чайльд не собирался отбивать тебя у меня, а ты призналась в симпатии ко мне искренне…

Люмин молчала. Скарамучча не знал, какие слова подобрать еще. Но его уже было не остановить. Он добьется прощения.

— Я знаю, что ты злишься. И с твоей стороны это вполне справделиво. Но я правда раскаиваюсь. Прости меня, Люмин. Может, сейчас не уместно это говорить, но ты мне правда нравишься. Даже больше. Я…

Девушка внимательно смотрела ему в глаза, ожидая продолжения реплики, но Скарамучча будто забыл все слова. «Надо собраться! Что я там говорил? Да, точно, что она мне нравится!»

— Ты мне не переставала нравиться с начальной школы. Я просто скрывал свои чувства и боялся показать это перед пацанами. Я не буду оправдывать себя тем, что я был мелким и ничего не соображал, просто признаю, что я вел себя как последний подонок, не осознавал, что могу потерять тебя навсегда. Чайльд меня бы понял и поддержал, а Панталоне… Его следовало бы давно послать лесом. Мне никто никогда не нравился, кроме тебя. Но сейчас эти чувства я уже не могу сдерживать в себе. Потому что простое «нравится» переросло во что-то большее. Я люблю тебя, Люмин! Я…

— Хватит! — прервала его девушка слишком резко.

— Что? Ты не веришь мне? — испугался Скарамучча. — Но я правда лю...

— Достаточно, Скар, — уже более мягче прервала Люмин. — Ты, конечно, поступил очень подло и доставил мне за четыре года много страданий. Но даже несмотря на это, я тебя прощаю. А знаешь почему? Потому что тоже люблю тебя.

Скарамучча засветился от счастья и заключил девушку в объятья. Она обняла в ответ. Все вокруг словно остановилось. Время остановилось ради них одних. Они никого не замечали, для каждого из них были сейчас важны теплые объятья другого.

— А знаешь, что я тебе еще скажу, Скар? — она поманила его пальцем, заставляя наклониться к нему.

Скарамучча, переполненный любопытством, начал наклоняться к девушке, как вдруг она схватила его за обе щеки и притянула к своим губам. Парень опешил, однако быстро сообразил, в чем дело. Поцелуй. Он правда целуется с Люмин? Скарамучча не верил в свое счастье.

Этот момент запомнится им навсегда. Ведь этот несмелый, неумелый, но полный искренности и любви поцелуй был началом их счастья, их отношений.