21 закат нашей любви (гет)

Утром, когда вожатые очередной раз будили всех, Люмин, открыв глаза, осознала, что позади осталась целая неделя лагеря и пошла уже вторая. Она лениво протёрла глаза и прислушалась к звукам вокруг: строгий голос вожатой, шёпот ребят, шелест утреннего лесного ветра. Постепенно просыпаясь, она ощутила, как улегший в груди тревожный комок стал медленно таять — возможно, это место начало ей нравиться.

Вопреки начальным сомнениям и тоске по дому, лагерь постепенно становился своим, домашним.

— Ух, даже не верится, что прошла всего неделя с того момента, как мы приехали, — сказала Люмин, жуя бутерброд с маслом в столовой. — Столько всего произошло, что у меня возникает ощущение, что прошла целая вечность. Мы нашли таинственный дневник на диком пляже, я обзавелась друзьями, врагами, успела побывать изгоем и вроде как наладить отношения с той, с которой изначально все пошло наперекосяк.

Воспоминания о событиях этой насыщенной недели медленно всплывали в ее сознании, словно разрозненные кусочки мозаики. Люмин поморщилась, вспоминая, как хотела бросить всё и уехать домой в первые пару дней. Её соседки по комнате не скрывали презрения, и она чувствовала себя чужой. Хорошо, что рядом есть такие хорошие друзья...

— Ты права, — согласно отозвалась Розария. — Надеюсь оставшиеся дни пройдут более спокойно. Хотя, по закону подлости, чем больше спокойствия мы хотим, тем больше хаоса будет...

После завтрака все отправились на пляж по традиции. К счастью, теплая солнечная погода позволяла поплескаться в море. Люмин, сидя на шезлонге, достала из небольшого рюкзачка, который взяла с собой, список отдыхающих лагеря пятилетней давности.

— Дотторе, ты смог достать список отдыхающих за этот год? — спросила Люмин, слегка нахмурив брови, словно пытаясь различить знакомые имена в старом списке. Из-за шумного веселья остальной компании ее голос почти терялся, но Дотторе спокойно наклонился чуть ближе, держа в руках несколько сложенных листов.

— Ты во мне сомневалась? — самодовольно хмыкнул он и протянул ей списки.

— Спасибо, ты лучший! — Люмин тепло улыбнулась и посмотрела на Дотторе с благодарностью. — Если никто не возражает, я сравню их прямо сейчас.

Розария закатила глаза и, что-то бурча себе под нос, пошла к морю, чтобы искупаться. Дотторе, пожав плечами, отправился за ней. Тарталья сел на шезлонг рядом с Люмин и тоже склонился над списками отдыхающих.

— Нужно выписать те имена, которые повторяются в списке за этот год и пять лет назад. Пять лет назад, как я понимаю, первый отряд был четвертым, а второй отряд — пятым. Значит, их мы и должны смотреть, — проговорила она, развернув списки и положив на коленку небольшой блокнотик.

Тарталья кивнул, и они начали просматривать старые листки. Ветер с побережья хулигански трепал ее волосы, перекрывая шум страниц.

— Так, здесь у нас… — начала Люмин, выискивая нужные имена. — Кэ Цин, Кэйа в пятом отряде, Чжун Ли в четвертом… Скорее всего, нам нужно внимательно смотреть пятый отряд... Хотя это странно...

Тем временем на расстоянии пляж наполнялся ритмичным плеском волн. Розария, уже погрузившаяся в воду, казалось, наслаждалась каждым мгновением прохладного прикосновения моря. Дотторе стоял у берега, наблюдая за ней, словно силясь разгадать какую-то сложную загадку.

— Что странного, Люмин? — уточнил Тарталья.

— То, что Кэ Цин пять лет назад была в пятом отряде, в этом, по сути, должна была попасть во второй, почему ее распределили в первый? Интересно... Это усложняет задачу, потому что нам придется сравнивать членов пятого отряда пять лет назад как со вторым, так и с первым в нынешних списках. Так, в первом отряде никто не повторяется...

Тарталья наклонился ближе, всматриваясь в огромное количество имен, стараясь найти хоть какую-то зацепку.

— Смотри, Коллеи в пятом отряде и во втором сейчас... А ещё Сара в том же пятом и во втором.

— Ты прав, — радостно согласилась Люмин, записывая оставшиеся имена в блокнот. — Больше совпадений нет. Итак, что мы имеем? Чжун Ли можно отбросить, пять лет назад он не был в отряде с Кэ Цин, поэтому и ничего не может знать, тем более он парень, а владелец дневника — девушка. Кэ Цин в сторону, потому что, судя по записям, она была той, кто издевалась, Кэйа — та же история, но! Они могут что-то помнить и знать, нам следует поговорить с ними. Остаются Коллеи и Сара, но проблема в том, что они числятся во втором отряде, поэтому мы даже не знаем, как они выглядят. И вот что еще интересно. В списке пятилетней давности имя Сары зачеркнуто ручкой, а вместо него мелким шрифтом написано что-то, но от времени запись стёрлась, и сейчас я не могу ничего разобрать.

— Дай мне посмотреть, — Тарталья забрал у неё список и хорошенько вгляделся в имя. — Да уж... Я смог разобрать только одну букву «а» на второй позиции, вроде бы... Но я не уверен. Ладно, это нам ничего не даёт всё равно. Итак, что ты собираешься делать дальше?

— Во-первых, поговорю с Кэ Цин. Будет здорово, если она нам предоставит информацию. Если же нет, придется узнать, кто такие эти Коллеи и Сара из второго отряда.

Люмин оглядела пляж и, найдя взглядом Кэ Цин, решительно направилась к ней. Та стояла в компании своих друзей и перебрасывалась с ними репликами. Но, увидев приближающуюся Люмин, замолчала, глаза её наполнились недоверием и настороженностью.

Люмин замедлила шаг, её сердце учащенно билось, но она не позволила себе остановиться. Шепот волн и крики чаек сливались в фоновый шум, когда она подошла ближе, почувствовав на себе вес взглядов сверстников. Она остановилась в нескольких шагах от компании, столкнувшись с холодным, проникающим взглядом Кэ Цин.

— Нам нужно поговорить, — произнесла Люмин, её голос звучал непоколебимо, но с оттенком мягкости, скрывавшей скрытую глубинную уязвимость.

Кэ Цин нахмурилась, но, к удивлению Люмин, кивнула. Она обратилась к своим друзьям, что-то приказав, и они, обменявшись взглядами, отступили на приличное расстояние, оставив двух девушек наедине.

— Что тебе нужно? — резко спросила Кэ Цин, скрестив руки на груди, её поза выражала настороженную готовность к возможной угрозе.

Люмин сделала глубокий вдох, пытаясь собрать мысли в одно целое. Слова путались, но она знала, что этот разговор был неизбежен.

— Я пришла не враждовать, — начала она тихо, но твёрдо. — Мне нужно спросить у тебя кое-что важное.

Кэ Цин прищурилась, её глаза стали ещё более подозрительными.

— Продолжай, — приказала она, не теряя бдительности.

Люмин почувствовала, как комок напряжения растет в её груди, но, собрав волю в кулак, продолжила.

— Кэ Цин, я спрошу тебя прямо, не ходя вокруг да около: ты помнишь девушку, над которой вы с Кейей издевались пять лет назад? — спросила она, не отводя взгляда от глаз собеседницы, словно пыталась там разглядеть намек на ложь.

Кэ Цин посмотрела на Люмин со смесью раздражения и неохоты. Упоминание инцидента пятилетней давности, казалось, заставило ее почувствовать себя неловко.

— Люмин, ты серьезно? Я скоро забуду, как тебя подставляла, а ты спрашиваешь меня о какой-то девочке, над которой я издевалась когда-то давно? — несмотря на беспечные слова, Кэ Цин избегала прямого зрительного контакта, глядя в сторону, словно пытаясь отогнать воспоминания об этом инциденте. — Я едва помню, что ела вчера на завтрак, а ты меня просишь вспомнить что-то, что случилось пять лет назад.

Люмин, стоявшая напротив, не сводила с неё глаз. В её взгляде было что-то большее, чем простое любопытство. Это было требование правды, настояние на откровенности, которое не позволило Кэ Цин просто отмахнуться.

— Да, Кэ Цин, я серьёзно. Та девочка, возможно, никогда не сможет забыть того, что ты ей сделала. У тебя было пять лет, чтобы поразмыслить над своим поступком, и твоё поведение сейчас показывает, что ты ничего не поняла.

Кэ Цин вздрогнула, её лицо на мгновение омрачилось, отражая внутренний конфликт. Возможно, страх, возможно, сожаление, но явно нечто глубже, чем простое признание вины. Она посмотрела на Люмин, выражение ее лица сменилось с беспечного на легкое раздражение.

— Что ты хочешь, чтобы я сказала, а? Что я сожалею о том, что сделала? Конечно, я была еще той хулиганкой и совершала поступки, которыми явно не горжусь. Но ты говоришь так, будто я разрушила жизнь той девочки или что-то в этом роде. Я была всего лишь ребенком. Все совершают глупости, когда они маленькие, — Кэ Цин огрызнулась, ее слова были пропитаны вызовом и сопротивлением, и отступила назад, пытаясь уйти.

Люмин схватила её за руку, остановив попытку избежать разговора. Её взгляд был полон настойчивости и гнева.

— Детские ошибки не всегда прощаются, Кэ Цин. Твои действия оставили след в жизни другого человека, — в голосе Люмин слышалась стальная нотка. — Та девочка не забыла и не простила, и это значит, что для неё это было не просто детской шалостью.

Глаза Кэ Цин расширились от хватки Люмин и строгого голоса, она явно не ожидала, что та будет такой прямой и настойчивой. Она попыталась отдернуть руку, но Люмин крепко держала, не давая ей сорваться с крючка.

— Отпусти мою руку. Что на тебя нашло?! — она попыталась вырваться снова, но Люмин крепко держала. — Откуда ты знаешь, что она простила, а что нет? Ты ведешь себя так, будто знаешь все!

— Я не знаю, поэтому и прошу тебя рассказать все! — на чуть повышенных тонах сказала Люмин.

— Я же сказала: я не помню! — выкрикнула Кэ Цин и наконец вырвала свою руку, отступая от Люмин на безопасное расстояние. — Мне нечего тебе рассказать, ясно?! Отстань от меня! Ты ведешь себя, как сумасшедшая!

Глаза Люмин зажглись яростью, но в то же время в них мелькнуло что-то похожее на отчаяние. Она сделала шаг вперёд, словно намереваясь продолжить натиск, но внезапно остановилась. Их взгляды встретились, и в этот момент напряжение между ними можно было бы разрезать ножом.

— Прости меня, пожалуйста, я… я не хотела тебя напугать или разозлить, — сказала Люмин, приподняв руку в примирительном жесте. — Просто я реально хочу понять, что произошло. Это важно для меня, и если ты что-то знаешь или помнишь, пусть даже не сразу, пожалуйста, скажи.

Кэ Цин стояла напротив, гнев её постепенно уступал место сомнениям и настороженности. Её глаза бегали, словно она искала ответы в окрестных тенях и морских волнах, но так и не находила их. Тяжелый вздох вырвался из её груди. Казалось, она хотела что-то сказать, но в последний момент развернулась и быстрым шагом пошла прочь...

* * *

Пребывание на пляже оказалось сегодня короче, чем ожидали отдыхающие. Солнечные лучи еще ласково согревали песок, когда внезапно раздался громкоголосый сигнал, призывающий всех собраться на главной площади лагеря. Пляж мгновенно ожил: разговоры смолкли, музыка заглушилась, и вот уже группа подростков, детей и вожатых неторопливо двинулись в сторону центральной локации.

Главная площадь лагеря постепенно заполнялась людьми, и вскоре среди множества детей и взрослых появился Лини. В руках он держал микрофон, который незамедлительно донес его слова до всех собравшихся: объявлялся спортивный турнир, который будет проходить после полдника и до ужина! Лицо каждого из слушающих озарилось неожиданным энтузиазмом, и шёпот радостного ожидания распространился, как лесной пожар.

— Друзья, каждый из вас должен выбрать спорт, в котором вы хотите состязаться, — сообщил Лини. — У нас есть волейбол, баскетбол, теннис и футбол! До обеда вы можете тренироваться на всех спортивных площадках. Пожалуйста, сообщите своим вожатым, в какой спорт вы пойдёте. Соревнования будут проходить всего в три этапа: обычная игра, которая допускает в полуфинал, полуфинал и финал, поскольку у нас девочки и мальчики будут играть отдельно друг от друга. Да и времени у нас не так много между полдником и ужином.

— Я точно пойду на теннис, — твердо сказала Люмин, даже не обдумывая. — Не зря же занимаюсь им с детства.

— Дотторе, погнали на баскет, а? — предложил Тарталья, закинув руку на плечо другу.

— О, какое грандиозное предложение! — Дотторе закатил глаза от его энтузиазма. — Я полагаю, я не могу сказать «нет»?

— Нет, не можешь, — Тарталья широко улыбнулся, — давай порвем их всех!

— Хорошо, хорошо. Давайте покажем этим любителям, как это делается, — Дотторе ухмыльнулся, проникаясь духом надвигающегося соревнования.

— Эй, Чжун Ли, хочешь с нами? — предложил Тарталья, увидев задумчивого командира, который, кажется, еще не определился, куда пойти.

— Должен признать, я довольно давно не играл в баскетбол. Но, полагаю, нет ничего плохого в том, чтобы возродить старое развлечение, — Чжун Ли тихо усмехнулся, принимая приглашение Тартальи.

— Еще двое, и нас будет не остановить. Как ты думаешь, кто еще мог бы дополнить нашу команду? — Дотторе огляделся по сторонам, обдумывая потенциальных кандидатов на оставшиеся места. — Смотри, может возьмем Скарамуччу и Сяо?

— Я не знаю, куда пойти, — с сомнением сказала Розария. — Люмин, я с тобой на теннис. Я не умею играть, но зато хотя бы с тобой. Проиграю в первом матче и буду отдыхать.

Скоро площади заполнились шумом тренировок: мяч стучал о землю, радостные крики и наставления вожатых смешивались с восторженными возгласами детей. Атмосфера соревнования и общий дух азарта окрасили лагерь в яркие краски единства и стремления к победе.

На просторном теннисном корте, окружённом зелёными живыми изгородями, стояли двое. Люмин кое-как уговорила Розарию поучиться играть в теннис. Лучи солнца мягко касались их лиц, пробиваясь сквозь лёгкие облака, что перекатывались по голубому небу, словно медленно плывущие корабли.

— Почему бы не попробовать? — подбадривала ее Люмин, улыбаясь. Ее уверенность передавалась потихоньку и Розарии, добавляя ей смелости. В ее руках ракетка все еще казалась чем-то чуждым, но был какой-то неизменный уют в атмосфере, созданной подругой.

— Роз, главное помнить, — говорила Люмин, проводя ладонью по рукоятке ракетки, — что в теннисе важно не только физическая подготовка, но и стратегия. Позиция на корте, выбор времени для удара. Это как шахматы, только со скоростью света.

Розария слушала внимательно, зорко всматриваясь в мяч, который Люмин держала в руках.

— Сначала поработаем на подачах, — предложила Люмин. — Это один из самых важных и сложных элементов. Посмотри внимательно.

Она продемонстрировала идеальную подачу, и мяч, словно пущенный из катапульты, перелетел над сеткой и ударился о поверхность корта с характерным отскоком. Розария кивнула, её серые глаза вспыхнули решимостью.

— Дай попробовать, — она уверенно взяла ракетку и приготовилась к удару.

Момент первой попытки — волнительный. Розария запустила мяч в воздух, затем, немного смущаясь, провела ракеткой, но траектория полёта оказалась не совсем точной, и мяч упал к их ногам.

— Ничего страшного, для первого раза очень даже неплохо! — ободряюще произнесла Люмин, подбирая мяч. — Главное не бояться ошибаться. Повторяем.

Они вместе тренировались до самого обеда, Розария начинала чувствовать всю суть игры. В её ударах появлялась сила и точность, а в движениях — плавность и уверенность.

— Отлично, думаю, теперь у тебя есть хоть какой-то шанс, — сказала Люмин, притворно потирая руки.

— Я готова! — усмехнулась Розария. — И не думай, что ты однозначно выиграешь теперь. Сама меня научила. Я ведь тоже не лыком шита. Ладно, пойдем на обед, нам нужно хорошо подкрепиться перед соревнованиями и отдохнуть на тихом часе, набраться сил.

* * *

После полдника все побежали к спортивным площадкам, чтобы узнать расписание соревнований и познакомиться с будущими соперниками. На баскетбольной площадке группы парней обсуждали стратегию предстоящей игры, решая, кто будет ведущим игроком, а кто — защитником. Возле футбольного поля отдыхающие обговаривали между собой тактику защиты и атаки.

В это время около теннисного корта ребята с интересом разглядывали своих потенциальных противников, обменивались короткими репликами, стараясь запомнить сильные стороны и слабости друг друга.

— Кэ Цин тоже пошла на теннис? — удивленно вслух спросила Люмин, разглядывая список своих возможных соперников. — О, и Итэр здесь...

— Да! — сказала Кэ Цин с вызовом, как оказалось, стоявшая сзади. — И у меня есть к тебе предложение. Отойдем?

Люмин была ошеломлена, но кивнула. Обе девушки направились к одному из уголков спортивного комплекса, где было немного тише, и можно было спокойно поговорить. Люмин обернулась, заметив, что внимание других участников сосредоточено на своих делах, и никто не будет подслушивать.

— Что за предложение, Кэ Цин? — спросила она, пытаясь уловить в глазах собеседницы намек на серьезность или шутку.

— Давай устроим наш мини-турнир. Только ты и я. Посмотрим, кто сможет дойти в этом соревновании дальше. Если это буду я, то ты прекратишь общаться с Тартальей. Просто скажешь, что не будешь с ним больше дружить. А если ты пройдёшь в турнире дальше, я отстану от твоего брата.

— Что за глупости? — всплеснула руками Люмин и развернулась, чтобы уйти. Кэ Цин разве не была в курсе, что ей уже было абсолютно все равно, встречается ли она с Итэром или нет, главное, чтобы проблем не доставляла...

— А ещё, если ты выиграешь сделку, — голос Кэ Цин стал тише и серьёзнее, — я расскажу о том инциденте пять лет назад, всё, что помню.

Люмин замерла на месте, едва услышав последние слова. Повернувшись к Кэ Цин, она встретилась с её пристальным взглядом, полным решимости и какой-то скрытой болью.

— Ты серьёзно? — шёпотом спросила Люмин, сердце которой начало стучать быстрее.

— Абсолютно, — кивнула Кэ Цин, сложив руки на груди. — Это не просто глупая ставка. Это серьёзное предложение. Судя по всему, тебя это очень сильно интересует.

Люмин задумалась, глядя в глаза Кэ Цин. Ставка была высока, возможно, слишком высока. Но дневник и так история уже давно нуждалась в разоблачении. Да и с чего бы ей проигрывать? Она занимается теннисом с детства, она обязательно победит.

— Хорошо, — наконец сказала Люмин, сжав кулаки. — Ты можешь рассчитывать на то, что я приму твою сделку. Но не думай, что я сдамся без боя.

Кэ Цин улыбнулась, в её глазах мелькнуло удовлетворение.

— Вот и отлично, — сказала она. — Пусть этот турнир решит всё. Удачи. Только не слишком расслабляйся. Пусть ты и занимаешься теннисом с детства, я почти каждые выходные играю в него с родителями или друзьями. Это тебе так, к слову.

Люмин кивнула, понимая, что её жизнь вот-вот изменится. Турнир престал быть просто спортивным событием, он стал ареной для разрешения старых и новых конфликтов и поиска правды.

По мере того как время приближалось к назначенному часу стартов, напряжение и волнение возрастали, но вместе с этим росло и боевое настроение. Некоторые участники продолжали активно разогреваться, другие проверяли спортивный инвентарь, а кто-то занимался заключительными организационными моментами. На лицах ребят читались упорство и решимость, друзья подбадривали друг друга, обменивались рукопожатиями и словами поддержки. Когда наконец раздался сигнал, соревнования начались.

В первом матче Люмин в качестве соперницы досталась незнакомая девушка из третьего отряда по имени Шайла. Она играла неплохо, но недостаточно хорошо, чтобы победить Люмин. Она с легкостью выиграла первые два сета и на третьем играла расслабленно, чувствуя себя уверенной в своем превосходстве.

Болельщики наблюдали, как Люмин ловко манипулировала мячом, каждая ее подача была точной и выверенной. Соперница старалась изо всех сил, но ее удары были менее мощными и расчетливыми. Люмин чувствовала, что комфортно контролирует ситуацию, и позволяла себе эксперименты с тактикой игры.

Однако расслабленное состояние Люмин не осталось незамеченным. Шайла почувствовала шанс и, собрав всю свою волю в кулак, почти незаметно начала улучшать свою игру. Она стала быстрее реагировать на удары Люмин, ее движения стали уверенными, а подача точной. Та заметила перемены, но продолжала играть с легкой несерьезностью, думая, что сможет легко отыграться.

Вскоре счет начал изменяться не в пользу Люмин. Ошибка за ошибкой, ей пришлось признать, что недооценила свою соперницу. Люмин усилила свою игру, но расслабленность первых минут стоила ей потери нескольких важных очков. Шайла почувствовала уверенность и продолжала оказывать давление.

Ситуация накалялась. Болельщики, недавно уверенные в безоговорочной победе Люмин, теперь следили за каждым ударом с затаенным дыханием. Люмин начала мобилизовать все свои силы, возвращая контроль над игре. Она вернула себе концентрацию, начала использовать свои лучшие стратегии и тактики, заставляя соперницу снова и снова ошибаться.

После долгой и напряженной борьбы Люмин все же смогла перевести третий сет в свою пользу. Третий сет завершился победой Люмин.

Несмотря на поражение, Шайла вышла с корта с поднятой головой. Люмин, уважающая соперницу, подошла к ней после игры, пожала руку и поблагодарила за достойное соперничество.

Люмин с нетерпением подбежала к расписанию матчей, чтобы посмотреть, кто выиграл, а кто прошел дальше. Выбывшие зачеркивались красным фломастером, синим обводили тех, кто прошел дальше и соединяли стрелками со следующими соперниками. Люмин удивленно захлопала глазами, увидев, что Розария прошла в полуфинал и именно с ней она должна состязаться в следующей игре, надо же... Кэ Цин тоже прошла в полуфинал, и это заставило Люмин слегка напрячься.

— Ну что, подруга, готовься проиграть, — рассмеялась Розария.

Люмин усмехнулась, начиная немного побаиваться даже Розарии. Она училась играть пару часиков, а уже прошла в полуфинал. Это было похвально...

Люмин стояла на корте, глядя на Розарию через сетку. Она чувствовала, как ветер мягко треплет ее волосы, и понимала, что это будет далеко не обычная игра. Впереди — решающий матч полуфинала, который никак нельзя было воспринимать легкомысленно. Хотя... Можно было бы. Да, Люмин даже позволила бы себе поддаться Розарии и позволить ей выйти в финал, если бы не сделка с Кэ Цин. К сожалению, придется отбросить веселье в сторону и серьезно сосредоточиться на матче.

Розария смотрела на неё с лёгкой неуверенностью, но решимость читалась в её глазах. «Прости, я не могу тебе отдать эту победу», — сказала Люмин одними губами, хотя знала, что абсолютно никто не услышит этих слов.

Первый сет начался. Люмин удерживала себя, чтобы не поразить мяч со всей своей мощью, давая Розарии возможность проявить себя. Подруга играла неплохо, уверенно, продемонстрировав всё, чему её научила Люмин.

Однако момент истины наступил во втором сете. Люмин с каждым ударом осознавала, что проигрыш ведёт к огромным последствиям. Она встретила взгляд Розарии, и на мгновение они словно увидели друг друга в истинном свете — как соперницы на этом корте.

Последующий сет прошёл в яростном напряжении. Люмин выложилась на полную. Каждый её удар был меток, каждое её движение точным. Розария продолжала бороться, но все больше пропускала мячи.

Финальная подача Люмин была мощной и стремительной. Со скоростью молнии мяч пролетел через корт, оставляя позади едва уловимый след. Розария не смогла его отбить. В этот миг всё замерло, а затем громкие крики публики и свист судьи. Перейдя на другую сторону корта, Розария приблизилась к Люмин, обняв ее крепко.

— Ты была великолепна, — прошептала она. Люмин ответила ей взглядом, полным благодарности и понимания. — Судя по всему, ты будешь в финале состязаться с Кэ Цин. Покажи ей, что ты такое! Без победы не возвращайся!

— Конечно! — усмехнулась Люмин и отошла с теннисного поля, чтобы перевести дух и попить воды.

Перед финальным матчем игрокам дали пятнадцать минут отдыха. Но отдых превращался в напряжение. Люмин то и дело поглядывала на Кэ Цин и ловила ее холодный и решительный взгляд. Кэ Цин была настроена на победу. Люмин тоже искала внутри себя силу, чтобы не поддаться этой железной решимости соперницы.

Каждый из зрителей тоже напряжен в ожидании, предвкушая кульминацию этого яростного сражения. Люмин раз за разом прикасалась к ракетке, словно находила в этом жесте утешение и уверенность. В ее памяти всплывали недели изнурительных тренировок, там, в родном городе, непроницаемое выражение лица тренера, который никогда не допускал ошибок.

На другом конце корта Кэ Цин не отводила глаз от своей соперницы. Ее лицо было непробиваемым, она не позволяла себе даже тени сомнения. Внутри нее бушевала буря мыслей, планов атаки и контратак. Она знала, что для победы нужно быть безупречной, полностью сосредоточенной и не давать ни малейшего шанса.

Минуты медленно утекали, но казалось, будто время застыло. Никто из игроков не спешил рушить эту хрупкую паузу. В голове обоих проносились последние наставления, воспоминания о каждой ошибке и каждом триумфе.

Люмин вдохнула глубже, пытаясь унять ударяющее в виски волнение. Она знала, что ее судьба зависит от следующего часа. Осталась одна минута до конца отдыха, и зрители начали тихо оживляться, возвращаясь из своего гипнотического состояния.

Судья поднял руку, призывая к началу финального матча. Глаза двух девушек встретились, и в этом взгляде было все: решительность, готовность, бескомпромиссная воля к победе.

Матч начался.

И Люмин, и Кэ Цин выкладывались на полную. Их глаза четко сканировали движения соперницы и движения мяча. Казалось, если они отвлекутся хотя бы на секунду, победа будет потеряна. А это был только первый сет.

Люмин подавала мощно и точно, ее удары достигали невероятной скорости, заставляя Кэ Цин постоянно двигаться по корту в поисках спасительного удара. С другой стороны, Кэ Цин показывала удивительную ловкость и стратегическое мышление, возвращая практически неприемлемые мячи с филигранной точностью.

Каждый розыгрыш был настоящей битвой — каждая подача, каждый удар, каждая реакция была на грани человеческих возможностей. Зрители замерли, практически не дыша в ожидании очередного розыгрыша. Гул аплодисментов и возгласы поддержки сливались в одно большое звуковое море, накрывая корт с головой.

В какой-то момент Кэ Цин удалось совершить невероятный обводящий удар, который, казалось, разрубил воздух, не оставив Люмин шансов на возвращение мяча. Первые ряды зрителей ахнули. Но Люмин не позволяла себе остановиться или опустить руки; ее лицо было невозмутимо, словно каменная маска, скрывающая эмоции и напряжение.

«Я пропустила всего один мяч, — успокаивала она сама себя. — Ничего страшного, еще отобьюсь»

В следующем розыгрыше Люмин взяла реванш, поставив Кэ Цин в трудное положение быстрой подачей. Однако словно из ниоткуда она нашла способ парировать этот мощный удар, превратив его в великолепный контрвыпад. Мяч, казалось, танцует между ними, переходя с одной стороны на другую, ставя всё больше и больше вопросов о том, кто же первый сорвется.

Каждую минуту напряжение усиливалось. Люмин, несмотря на все попытки успокоиться, начала нервничать из-за одного пропущенного мяча. Ей начало казаться, что ей никогда не выиграть, особенно когда на другой стороне корта была Кэ Цин, которая, казалось, играла в теннис лучше и увереннее. Из-за нервозности пошла рассеянность, и вот уже второй пропущенный мяч. Каждая ошибка откликалась болезненным эхом в её голове, заставляя сомневаться в своих силах.

Но в какой-то момент ей удалось собрать свою волю в кулак и сосредоточиться. Всё её тело напряглось, готовясь к новому удару. И вот, с полной решимостью, она сделала мощную атаку, которую Кэ Цин не смогла отразить. Этот мяч стал глотком свежего воздуха для Люмин, мимолётным проблеском надежды.

Однако эйфория длилась недолго. Кэ Цин быстро восстановила своё преимущество, снова демонстрируя своё мастерство и уверенность. Люмин видела, как её соперница быстро адаптировалась и вернулась в игру, не позволяя себе быть сбитой с толку.

Кэ Цин выиграла первый сет. Люмин хотела опустить ракетку, но что-то в её глубине продолжало сопротивляться. Игра ещё не завершена, борьба продолжается. Она понимала, что ей нужно восстановить внутренний баланс, избавиться от нервозности и найти способ победить свои страхи. Впереди был новый сет, новая возможность показать всё, на что она способна. Она победит.

Второй сет шел лучше для Люмин. Казалось, Кэ Цин показала все свои лучшие навыки в первом сете, благодаря чему победила, а сейчас либо расслабилась, либо устала. Люмин, почувствовав слабину в игре соперницы, стала действовать более уверенно и агрессивно. Ее удары были точны и мощны, передвижения по корту быстры и изящны. Кэ Цин пыталась бороться, но с каждым проигранным очком ее уверенность таяла.

Каждый раз, когда мяч отталкивался от ракетки Люмин, она словно вкладывала в него всю свою энергию. Зрители поддерживали ее громкими аплодисментами и криками, вдохновляя на новые свершения.

Люмин продолжала усиливать натиск, а Кэ Цин, тяжело дыша, понимала, что упустила инициативу. Она делала отчаянные попытки вырваться вперед, но теперь Люмин была неумолима.

Кэ Цин заметно вымоталась. Пот заливает глаза, дыхание становится сбивчивым. Её движения уже не столь стремительны, как в начале матча. Люмин, напротив, казалась невозмутимой, как будто только начала разминку. Её удары по мячу были настолько точными и расчетливыми, что Кэ Цин несколько раз просто не успевала реагировать.

В этот момент Люмин делает точный и мощный удар по правому углу корта, и мячик отскакивает без возврата. Кэ Цин отчаянно бросилась за ним, но ноги отказались повиноваться. Она споткнулась и упала, вновь потеряв драгоценные очки.

Счет стремительно изменялся не в пользу Кэ Цин. Люмин уже вела с заметным отрывом, и её решимость лишь крепла. Второй сет был за ней... Теперь у них равный счет, и третий сет решит все...

Финал был таким, словно на поле играли два профессионала, а не обычные девушки-подростки. У них было по одному выигранному счёту, и каждый хотел забрать победу себе. Люмин не сбавляла темп, но и Кэ Цин взяла себя в руки, оправившись после поражения в предыдущем сете.

Игра шла на равных, и зрители, затаив дыхание, наблюдали за каждым движением. Люмин мощно подавала, ее удары были точными и быстрыми. Кэ Цин, напротив, играла стратегически, высчитывая каждый шаг и стараясь предугадать ходы соперницы.

Теннисный мяч летал по корту, оставляя за собой невидимую линию напряжения, словно сама судьба решала, кому предстоит триумф. Обе девушки показали потрясающую выдержку и волю к победе. Громкие аплодисменты зрителей сопровождали каждый успешный удар.

В какой-то момент Кэ Цин, казалось, вот-вот возьмет преимущество, но Люмин оставалась непоколебимой. Она не позволяла себе слабостей, каждый раз демонстрируя удивительную силу духа и невероятные физические способности. Кэ Цин боролась изо всех сил, ее лицо выразительно показывало сосредоточенность и упорство.

Наконец, в решающий миг, когда счет стал критически важным, Люмин сделала долгожданное решающее движение. В воздухе раздался громкий стук, когда мяч соприкоснулся с ракеткой, и затем — победный полет в сторону противоположного угла корта. Кэ Цин не успела дотянуться до мяча, и он приземлился на границе игровой площади.

Толпа взорвалась овациями, а Люмин, тяжело дыша и опершись на свои коленки, смотрела на ракетку с чувством исполненного долга. Она выиграла... Это было сложно, но она... Она это сделала! Люмин выпрямилась и издала победный крик, подняв руки вверх.

Когда вожатый поднял её руку вверх, обозначая победу, Люмин впервые смогла посмотреть, что же творится среди парней. Там другая вожатая задрала вверх руку Итэра. Он был запыхавшийся, как конь после долгого бега, но довольный. Рядом стоял его соперник, кажется, не сильно расстроенный своим поражением.

А вот по лицу Кэ Цин было очевидно, что количество скопившегося в ней яда застилает глаза — кажется, она готова была заплакать от злости. И тут близнецы вырвались из цепких рук вожатых и понеслись друг к другу. Итэр схватил Люмин и закружил над землёй, и она подумала, что если бы здесь были их родители, они бы гордились ими.

— С победой, спичка! — весело сказал Тарталья и сгрёб её в свои объятия. — А мы проиграли, потому что никак не могли договориться и скоординироваться. Но как здорово, что среди нашей компании есть хотя бы один победитель!

Люмин улыбнулась. Быть прижатой к груди Тартальи было так хорошо, но она понимала, что не может оставаться в объятиях дольше, чем было необходимо. Ее сердце билось в такт с его, и она ощущала тепло и силу, исходящие от его тела. Это было приятно и успокаивающе... Она заставила себя мягко отстраниться и затем огляделась вокруг, ища взглядом Кэ Цин. Та немного успокоилась и сейчас с поникшим видом сидела на скамейке.

— Я сейчас... — сказала Люмин друзьям и двинулась в сторону своей недавней соперницы. — Кэ Цин... Хорошая была игра, да?

— Позлорадствовать пришла?! — зашипела она, в мгновение став враждебно настроенной.

— Нет. Просто хотела поблагодарить за хорошую игру, — Люмин протянула ей руку для рукопожатия, и Кэ Цин, раздражённо закатив глаза, всё же приняла этот жест.

— Что ж, я проиграла, — с тяжелым вздохом сказала она. — Можешь спрашивать меня, что ты там хотела. Я отвечу по мере возможностей своей памяти.

— Хорошо, — Люмин устроилась на скамейке рядом с Кэ Цин и внимательно взглянула на нее, обдумывая вопрос. — Ты помнишь, как звали ту девочку?

— Не помню, к сожалению. Но могу сказать другое. Знаешь, этот лагерь довольно популярный, некоторые по два раза и более сюда приезжают, как Чжун Ли семь раз, например, уже был. И у лагеря есть что-то типа списка ожидания. Так вот, эта девочка попала в лагерь на место другой, потому что у той поднялась температура в ночь перед отъездом. Ты же дружишь с Дотторе, у него есть связи, можешь попросить его разузнать, кто был зачислен вместо заболевшей девчонки.

— Понятно... А почему ты не хотела мне рассказывать об этом? Из принципа, потому что мы не подруги?

— Нет, потому что, как бы это странно не звучало, но мне стыдно за то, что я сделала. Знаешь, я всегда любила высмеивать людей, и у меня очень мстительный характер, вот такая я, ничего не поделаешь. Но в тот раз я просто перегнула палку... Я начала с ней дружить, чтобы предать. Мы распространили по лагерю её... Ммм... Не самые хорошие фотографии. Я подговорила парня, который ей нравился, начать с ней встречаться, а потом бросить. Я слышала, что у той девочки случился нервный срыв, и она потом ещё лечилась. Кстати, она не выдержала до конца смены, после нашего поступка над ней весь лагерь смеялся... Сейчас не знаю, что с ней. Моих родителей и родителей того мальчика вызвали к директору лагеря, была работа с полицией, потому что это унижение чести и достоинства, вся фигня. Наши родители должны были оплатить лечение этой девочке и заплатить штраф. Вот таких дел я наделала...

— Оу... Теперь я отчасти понимаю, почему ты не хотела рассказывать... Как думаешь, а эта девочка… могла снова поехать в этот лагерь? — осторожно спросила Люмин, чуть поддавшись сомнениям.

Кэ Цин задумалась, словно пытаясь представить себе, что стало с той девочкой, которую она так жестоко предала. В её голове мелькнули воспоминания о старых летних днях, когда она запросто разыгрывала свои злобные шутки. Каждый смех над унижением казался просто развлечением, но сейчас, ощущение триумфа испарилось, оставив лишь горечь.

— Не знаю, — тихо ответила она, всматриваясь куда-то в даль. — Наверное, каждый человек может восстановиться, если ему хватит силы духа. Может быть, она даже нашла в себе мужество вернуться в этот лагерь и противостоять прошлому. А может, навсегда избегает таких мест, чтобы избегать воспоминаний.

— То есть, ты больше не видела эту девочку? Она точно не вернулась в этом году? Ты ее не видела?

— Ты задаешь странные вопросы, Люмин, — Кэ Цин покосилась на нее презрительным взглядом. — Я даже не помню, как она выглядела тогда, не говоря уже о том, что прошло пять лет, мы все сильно изменились. Вот я, например, покрасила волосы, даже Кэйа меня еле узнал в этом году, хотя мы уже третью смену с ним попадаем в один лагерь.

— А эта девушка вела дневник?

— Да, — тут же ответила Кэ Цин. — Я точно помню, что каждый вечер перед сном она долго сидела с включённой лампой и записывала что-то в блокнот.

— Слушай, а у Кэйи могли остаться те фотографии, которые он делал тогда, пять лет назад?

— Откуда ты знаешь о том, что их делал Кэйа? Я его даже не упоминала, — глаза Кэ Цин расширились, а брови нахмурились, кажется, она в этот момент поняла, что Люмин знает намного больше, чем она думала. — И много ли ты еще знаешь? Откуда?! Кто тебе рассказал?!

— Я не могу тебе сказать, откуда я знаю, но поведаю тебе вот что: держи ухо востро. Ты ошибаешься, думая, что эта девочка не вернулась в этот лагерь. Она приехала в этом году, я тебе точно говорю. И она та, что зачеркнула ваши имена на плакате. Она намерена мстить. Так что получше приглядись к тем, кто тебя окружает, и если ты поймешь, кто она, то сообщи, если не трудно... Спасибо за информацию, а что касается Итэра... Я не против, если вы будете дружить или встречаться.

Люмин встала и пошла прочь, оставляя Кэ Цин в раздумьях. Теперь ей могли дать информацию только два человека: Кэйа, у которого могли остаться фотографии, и Сара, вместо которой та девочка поехала в лагерь, ведь именно ее имя в списке отдыхающих было зачёркнуто и вместо него — имя владелицы дневника...

---

Примечания:

Так, немного отдохнули и... Приготовились к самым интересным главам ?