Выбор леди Мэри-2 (гет)

— Откуда он тебя знает?

— Видел в Лондоне.

— А ты с ним, получается, не знаком? — подозрительно прищурился Гуд.

— Это тот самый проверяющий. Который обязан следить за самочувствием нашего дражайшего шерифа, — Гай невесело усмехнулся. — А я не дорос пока до таких знакомств.

Пообедать Гизборну не довелось. Бесцеремонно вытащив его из-за стола, сэр Джаспер стал было расспрашивать о положении дел во вверенном его попечению графстве, однако Гай его перебил, с ходу заявив, что у него есть важная информация. Которую необходимо сообщить лично его высочеству и никак иначе. Собеседник слегка завис, пытаясь представить, что бы это могло быть, Гай над ним сжалился, многозначительно намекнув, что речь идёт не больше не меньше, а о государственной измене. И дело настолько серьёзное, что пришлось ему мчаться в Лондон инкогнито, без сна и отдыха. И да, доказательства есть. И нет, показать можно только принцу. Изнывающий от любопытства сэр проверяющий немедленно поменял планы и великодушно «согласился» сопроводить сэра Гая прямо к подножию трона королевского брата. Растопыривший уши Робин облегченно выдохнул: чем позже Вейзи узнает об их эскападе, тем лучше. В идеале, хорошо было бы, чтоб совсем не узнал… пока не станет слишком поздно.

Компания из дюжины человек продвигалась теперь куда как быстрее, учитывая наличие в ней официального лица и отпавшую необходимость прятаться по лесам. Гуд перестал шляться по селянкам, исключительно из необходимости присматривать за Гизборном: мало ли, вдруг передумает и решит сдать с потрохами вынужденного союзника. А Гизборн ещё больше замкнулся, практически не разговаривая ни с кем, кроме Тома. Не было у него никаких напряженных раздумий, только странное спокойствие, почти безразличие. Жизнь изменилась бесповоротно и беспощадно, и в Лондоне его ждал либо триумф, либо плаха. Он запретил себе думать о Мэриан, о том, что с ней станет, если его миссия не увенчается успехом. И даже о том, что его поступок по сути является предательством, тоже не думал. Ни к чему не обязывающая светская болтовня сэра Джаспера проскакивала мимо ушей, он отделывался невнятным мычанием или коротким «Не могу знать», окончательно уверив того в собственной непрошибаемости и солдафонской твердолобости. Гуд тоже помалкивал, как ни странно, проникнувшись серьезностью момента и не пытаясь выпендриваться. И по мере приближения к столице примолк даже Джаспер, уже заранее начав прикидывать собственные дивиденды от ситуации.

По сравнению с Ноттингемом Лондон казался огромным, шумным и бестолковым. Мач робко заикнулся было на предмет отдохнуть и перекусить, однако собственный хозяин так выразительно на него зыркнул, что он тут же решил, что не так уж и голоден.

— Сэр Гай, я немедленно проведу вас к принцу, — очень серьёзно заявил Джаспер, как только в поле зрения показались башни Тауэра. — Его высочество должен увидеть, что мы торопились изо всех сил, дабы сообщить ему новость.

Тот коротко кивнул в ответ, потом нехотя процедил:

— Я возьму с собой одного из своих людей. Это необходимо. Он является свидетелем.

— Хм… Хм… Ну что ж, я думаю, его высочество не откажет, — Джаспер пожал плечами. — Следуйте за мной, господа.

* * *

Мэри всегда считала себя человеком достаточно стойким и довольно приземленным. Иначе как объяснить, что она не сошла с ума, не рыдала от тоски и довольно быстро приняла образ жизни этого времени. Конечно, тот факт, что в той, другой жизни она была довольно одинока, предпочитая компанию книг компаниям людей, возможно, сыграл свою роль. Но самым важным, в результате, оказалось присутствие Гая. Все то время, что она была здесь, в Ноттингемшире конца двенадцатого века от рождества Христова, именно он был тем якорем, что крепко держал её в сознании. А теперь… Его не было почти дюжину дней и все валилось из рук. Она могла внезапно взорваться и наорать на Алана, и тут же заливалась слезами, не желая никого видеть. Конечно, умом Мэри понимала, что сумасшедшие перепады настроения из той же оперы, что и чертов токсикоз, который не желал являться по утрам, а мучил, когда ему вздумается. Однако леди пребывала в полной уверенности, что рядом с мужем ей было бы гораздо, гораздо спокойнее. Мужики с утра пораньше старались не попадаться ей на глаза, одна лишь Джак терпеливо сносила буйство гормонов леди Мэри. Когда сарацинка в шутку бросила, что наследник Гизборна, судя по всему, гадким характером пошёл в папашу, в неё немедленно полетел котелок, в который леди как раз настругивала репу, вместе с содержимым, естественно, и с пожеланиями немедленно убираться к чертовой бабушке в свою Сарацинию. Конечно же, Джак увернулась, однако от шуточек подобного рода в дальнейшем воздерживалась. Лишь посматривала иногда на леди с жалостью да вздыхала многозначительно.

— И нечего тут драму изображать, — не выдержала как-то Мэри, топнула ногой, встала в позу буквы фэ и гневно уставилась на Джак. Делать ей как раз было нечего, обед булькал в котелке, свежевыстиранное бельё трепыхалось на верёвках, настроение, как обычно в последнее время, было ни черту, и страшно хотелось всласть, от души поскандалить. — Я — леди Мэриан Гизборн, а не какая-нибудь несчастненькая, в жалости не нуждаюсь.

Джак молча подняла руки и истово закивала в ответ. Мэри подозрительно прищурилась. Сарацинка вздохнула, отложила в сторону старый нож, который с утра пыталась привести в божеский вид, и мягко ответила:

— Я понимаю, что с тобой происходит. И ты понимаешь. Ты ведь умная женщина, знаешь, что малышу нельзя нервничать. А ты постоянно стараешься с кем-нибудь поругаться. Просто успокойся и знай, что он скоро вернётся. Никто здесь не желает ему зла, пойми. Просто… Нам тяжело было привыкнуть к мысли, что твой муж на нашей стороне. Тем не менее, со временем мы это приняли. И Робин сейчас с ним не потому, что не доверяет, а потому, что защищает, как любого из своих друзей.

— Друзей? — опешившая Мэри аж забыла, с чего, собственно, решила поскандалить. — Во-первых, он не на вашей стороне, а на своей, так получилось, что ваши цели временно совпали, вот и все. А во-вторых, Гуд ему не друг! После того, что сотворила его семейка!..

— А что они сотворили? — по-прежнему мягко и спокойно поинтересовалась Джак. — Ты ведь так и не сказала. И Робин тоже. Я пыталась у него узнать, но он начинает кричать что-то о вселенской несправедливости и все.

— Ха! Ему ли говорить о несправедливости, — тут же фыркнула леди. И поймала себя на мысли, что кричать и топать ногами уже не хочется. Внимательно всмотрелась в непроницаемые чёрные глаза своей визави и невольно усмехнулась. — Ладно, я тебе расскажу. Я тебе все расскажу…

И так это угрожающе прозвучало, что Джак невольно поежилась и призадумалась, не зря ли она вызвала леди на откровенность.

Вернувшиеся с охоты к вечеру Джон с Аланом застали в лагере дивную картину. Обе наличествующие дамы в обнимку сидели возле костра и с упоением рыдали.

— Пре…представь! Ыыыыыыыыыы…

— Да гад он, гад! Ууууууууу…

— Ээээ… — многозначительно протянул Джон, с недоумением почесав затылок.

— Даааааа, — не менее многозначительно отозвался Алан, изумленно хлопая глазами.

И как гром среди ясного неба раздался хриплый голос Волка:

— Хватит сырость разводить. Сворачиваемся. С утра здесь будут егеря с собаками. И тут уж их кругами водить не будут. Собирайтесь, миледи. Вас в аббатство доставить нужно. Э’Дейл, ты с нами. Хвост, Джон, Джак, сидите в городе и не вякайте, пока вас не найду.

— А чего это ты тут раскомандовался? — возмутился Джон под аккомпанемент стихающих рыданий.

— Жить хочешь?! — внезапно вызверился тот, так сверкнув глазами, что здоровенный Литтл Джон рефлекторно отшатнулся, вскинув свою дубинку. — Значит будешь исполнять! Нет — катись на все четыре стороны!

И, совершенно спокойно, словно бы и не было ничего, кивнул в сторону дам:

— Собирайтесь, миледи. Времени нет.

* * *

Обещание сэр Джаспер сдержал. Будучи человеком, которому принц-параноик действительно доверял (насколько, конечно, он вообще мог кому-либо доверять), да и просто изнывая от любопытства, Джаспер оставил Гая и одного из его людей недалеко от покоев его высочества, строго-настрого велел никуда не отлучаться, что бы не произошло, и умчался с докладом к господину и повелителю.

Двое мужчин в потрепанных, пропыленных колетах явно привлекали внимание. Дефилирующие мимо дамы перешептывались и фыркали, их кавалеры брезгливо поджимали губы. Гай, стиснув зубы, сверлил немигающим взглядом свинцовый переплет окна, Гуд ухмылялся во все тридцать два и залихватски подмигивал наличествующим девицам.

— Ты можешь быть хоть немного серьезнее? — не выдержал Гизборн.

— А смысл? — пожал плечами в ответ Гуд. — Если нас выведут отсюда в кандалах, хотя бы будет, что вспомнить.

Гай выразительно закатил глаза, с явным усилием подавив желание высказаться емко, по существу и непечатно, и сдержанно прошипел:

— Хотя бы принцу глазки не строй.

— Чего? — опешил Гуд.

— Да кто вас знает, как и от чего вы там короля охраняли.

Лишь присутствие в королевском дворце удержало Робина от банального мордобоя. Ибо подобные намеки по поводу его величества на самом деле приводили бывшего королевского телохранителя в бешенство. Секунду-другую полюбовавшись на пышущего негодованием оппонента, Гай довольно хмыкнул.

— Не нравится? А здесь об этом в открытую говорят. Причём, дамы в том числе. Будешь каждую вызывать на поединок?

— Лучше заткнись, — вызверился Гуд, быстро огляделся и уже гораздо тише рыкнул:

— Ты, как и любой рыцарь Британии, обязан был присягать на верность королю, а вместо этого открыто его предал! И ещё смеешь разносить сплетни, как… деревенская баба!

Обычно после подобного Гай хватался за меч. Однако на слова Гуда он лишь криво ухмыльнулся и пожал плечами, вновь отвернувшись к окну. По крайней мере, Гуд прекратил строить из себя шута и проникся серьезностью момента… а припомнить дрянной язык другу детства можно и потом. Если, конечно, это «потом» будет.

* * *

Путешествовать по ночному лесу — удовольствие не просто ниже среднего! Скорее, ниже плинтуса. Нет, ниже подвала! В отличие от окружающего народа, имеющего хоть мало-мальский навык в данном, без сомнения, полезном умении, Мэри была особой абсолютно урбанизированной и лес предпочитала рассматривать снаружи, а не изнутри. Даже несколько недель обитания в лагере шервудских партизан ни капли не примирили её с походным стилем жизни и пасторальными прелестями. И, естественно, все кары небесные за её ночной марш-бросок в сторону пресловутого аббатства призывались на слишком деятельного шерифа Ноттингемского, чтоб ему последние зубы потерять, клизму ему с пургеном, сволочи лысой! Вцепившись в Алана, аки в спасательный круг, леди неумолчно шипела в пространство; Алан хмыкал, стараясь не рассмеяться в голос. Волк бесшумно маячил где-то впереди, позади флегматично топала нагруженная скарбом кобылка, изредка шумно и как-то укоризненно фыркая в унисон с бормотанием леди. Идиллия, ничего не скажешь.

— Какой идиот пустит в дом среди ночи такую компанию, — ворчала Мэри, поминутно спотыкаясь о какие-то корни и ветки, — да я бы нас послала в пеший эротический тур прям с места не сходя. На что я стала похожа в этом лесу?! Какая-то… доярка, а не леди! А вы?! Волк, вот не в обиду, но как тебя с такой откровенно разбойничьей физиономией занесло в стражи порядка вообще?

Волк неслышно хмыкнул и коротко ответил:

— Гай позвал.

— А то я не знала, — леди злобно пнула очередной булыжник (откуда, ради всего святого, в этом лесу столько камней?!). — Мы хоть к утру доберемся до этого приюта страждущих?

— Обязательно, — серьёзно кивнул Волк. — Если понадобится — я вас донесу, миледи. Мои две ноги как-то надежнее ночью, чем четыре лошадиные.

Хорошо, что Мэри держалась за Э’Дейла, иначе непременно упала бы. Волк — шутит?! Что творится в этом мире…

— А за Кирклесс не волнуйся, — встрял, между тем, Алан. — Тамошние монахи Гаю крепко задолжали.

— Интересно, по какому поводу, — немедленно встрепенулась леди, дернув друга за руку. — Он им денег занимал, а они пропили и прокутили с хорошенькими монашками?

— Эээ… Да нет, вроде, — хихикнул Алан. — Они его сына потеряли.

Мэри тоже потеряла. Дар речи. Минуты на три. Потом… Можно сказать, заорала шёпотом:

— Я так и знала, что здесь что-то нечисто!!!

— Язык у тебя без костей, парень, — раздраженно рыкнул Волк, — забыл, кому ты это говоришь?

— Да все в порядке, правда, — нетерпеливо отмахнулась Мэри. — Я знаю, сама потом кухарку эту отправляла к леди Глассон. Ой, ну не думаете же вы, что я младенца возненавижу, потому что он не от меня! Алан, так Гай хотел малыша отдать в монастырь, действительно?

— Ну да. Пока не подрастет. Там в Ноттингеме как раз парочка монахов из Кирклесса крутились, Гай им денег дал, письмо настоятелю, ну и ребёнка, само собой. А те от большого ума потащились через Шервуд, ну и попали как раз в тот момент, когда мы от его солдат удирали… Перепугались аж до недержания, уж извини, Мэри. Ну и кинулись бежать без памяти, а малыша где-то под кустом и выронили…

— Выронили?! — от возмущения Мэри вновь потеряла дар речи. В кои-то веки.

— Ну не то чтоб выронили, просто с перепугу про него забыли наверно, вот и… Ты же помнишь, как Робин с ним носился тогда… Мы ведь все думали, что это Гай его на погибель бросил, а матери его соврал, а оно вон как было.

— А объясняться и оправдываться, тем более перед какой-то служанкой, Гай конечно же не стал, — задумчиво покивала Мэри. — Меня вот больше интересует, почему она согласилась отдать новорожденного сына, а потом начала изображать великие материнские чувства… Ладно, проехали. Ещё одна загадка оказалась до смешного простой. Ты, кстати, как узнал-то?

— Да потом уже, когда к Гаю перешёл. Сидели вечером с мужиками, ну, Хвост, Том, ещё кто-то, не помню уже. Я просто рассказывал, так, по мелочи, как нам в лесу жилось, ну и этот случай вспомнил. Они меня и просветили, как оно было, вот.

— Дошли, — вновь подал голос Волк. — Вон за теми деревьями дорога и до аббатства рукой подать. Давайте-ка, миледи, я вас все ж донесу. Негоже вам в вашем состоянии ходить долго.

— Вот-вот, — с чувством глубокого удовлетворения Алан освободил многострадальную конечность от цепкой хватки Мэри. — А я ещё по лесу побегаю, собачек надо со следа сбить.