Исцеление (гет)

Примечания:

В главе использован кусок эпилога из книги "Гарри Поттер и Дары Смерти"

Даже во сне Гарри почувствовал, как раскалывалась голова. Он, застонав, перевернулся на диване и тут же угодил под луч солнца, который проникал из приоткрытых портьер и падал ему на лицо. Гарри сморщился и, нащупав рукой очки, надел их и поднялся. Кажется, он вчера реально перебрал! И как же попал домой? А, Невилл же его привел. А куда Рон делся?

— Кикимер! — позвал он и, когда домовик появился в гостиной, попросил его принести воды и Антипохмельное. Но стоило только эльфу исчезнуть, у Гарри как щелкнуло в голове: «Блин, Кингсли!»

Наскоро выпив лекарство, он вскочил с дивана и бегом побежал в ванную, где умылся и кое-как пригладил растрепанные волосы. Он же совсем забыл и едва не проспал. Проклятье!

Гарри поднялся в спальню. Переодевшись в свежее, он подошел к зеркалу и, поправляя галстук на шее, заметил на кровати записку. Заинтересовавшись, он подошел и, взяв ее в руки, сразу узнал аккуратный почерк Джинни.

«Прости меня, — начал читать Гарри. — Но я решила пока пожить у родителей. Ты можешь отправляться куда душе угодно. Но если все еще хочешь меня вернуть, то советую поспешить. На этот раз я могу и не дождаться тебя назад. Твоя Джинни.

P.S. Невилл так отважно привел тебя вчера домой и был как стеклышко. Вот кто, в отличие от некоторых, золотой человек и действительно заботится о других».

Гарри уселся на кровать и крепко выругался. Она сбежала. Все же Джинни с Роном действительно родственники!

Заметно, что она не торопилась, когда писала это. Значит, время было… Наверное, решила, что он по случаю решил уйти в запой вместе с Невиллом, но тот «благородный», раз не пил и дотащил Гарри до дома. Блин.

Гарри смял листок и бросил на пол. Прискорбно… похоже, облажался, признавшись ей. Он поднялся с кровати. Довольно забивать голову, у него слишком много дел. А Долгопупс, наверное, даже удачно подвернулся… Но сердце вдруг сдавило странное предчувствие. Что-то нехорошее случится, и время затишья скоро кончится.

* * *

Гарри успел поймать Бруствера, когда тот, в компании Перси Уизли, уже выходил из кабинета. Увидев Гарри, Кингсли сочувственно хлопнул его по плечу и, открыв дверь, пригласил войти. Гарри повернулся к Перси и пожал ему руку:

— Поздравляю с назначением. Такая ответственность теперь пала на твои плечи.

— Спасибо, Гарри. Гермиона была ценным сотрудником, но я с честью продолжу ее дело.

Гарри коротко хмыкнул и вошел, а Кингсли быстро захлопнул дверь прямо перед лицом Перси, деловито поправляющего галстук.

— Хотел с тобой потолковать, — усаживаясь в кресло, сказал министр.

Он коротко и вкрадчиво, по-деловому, рассказывал о своих планах на Гарри, сдержанно обрисовав перспективы. О том, каких бы Гарри мог добиться высот с его талантом, возглавив весь Департамент правопорядка. По глазам Кингсли было заметно, насколько тот расстроен.

— Признайся, все из-за смерти Гермионы?

— Не совсем так. Мне кажется, я стал необъективен.

Кингсли на это только пожал плечами.

— Дай себе еще времени, — встряхнув руками, сказал министр. — Вот увидишь, станет лучше. И, если дело в друге… — прищурил глаз он. — То не стоит рубить с плеча. Ты поручил расследование Симусу, вот и верно! Если боишься, что не справляешься, он все сможет здраво оценить…

— Это дело… дрянь. Пустышка, ты был прав. Симус ничего серьезного не накопал. Да и я… только гонялся за призраками, — со вздохом произнес Гарри, просто повторяя слова Джинни. — Гермиона умерла от естественных причин, и Артур правильно сделал, когда просил не заводить дело…

— Мне показалось, что-то там не совсем сходилось у Симуса, — возразил Кингсли с полуулыбкой. — Вроде с датой смерти что-то не так. Рон давал показания, но…

— Не стоит оно того, Кингс. Да, Рон сглупил… но он ничего не знал. Мы его проверили, он чист, нашел ее уже мертвой. Ты же знаешь, такие дела… полная западня, концов не найдешь.

Гарри бросил ему на стол папку с документами осмотра Гермионы.

— Ну как считаешь, так и быть, — усмехнулся Бруствер. — Ты пока главный в штабе… По глазам вижу, что ты уже вынашиваешь какой-то план. Куда собираешься податься?

— Ну так… наработки, — улыбнулся Гарри. — Ты же знаешь, я не пропаду.

Они уже вместе вернулись в штаб-квартиру, и Гарри сообщил всем официально. По офису тут же прошелся волной свист и гул разочарования.

— Ну вы чего это? — вскрикнул Гарри. — Я ж пока не ушел.

— А правильно, Гарри, — поддержал Симус. — Прям зауважал. Зато близкие довольны.

Гарри только коротко кивнул, промолчав. Многие пожимали ему руку, по-товарищески хлопали Гарри по плечу.

— Надо бы закатить вечеринку и проводить тебя, как подобает.

— Подождете еще. Пока рано меня провожать. Еще отметим, как следует!

— Ну вот, Поттер сдулся, — донеслось от кого-то из офиса.

— Эй! Я пока что еще здесь!

* * *

Гарри вылез из камина в пустой кабинет Януса Тики. Его стол, как обычно, заваливали пергаменты и карточки. Гарри медленно подошел к нему, скинул мантию и положил ее на возникшее из воздуха кресло. Он достал из сумочки Гермионы «Таинства в католической вере» и положил ее поверх пергаментов.

Вдруг раздался стук, и в кабинет тут же заглянула девушка. Гарри сразу узнал ее — это же Блондинка! Она, увидев Гарри и секунду обалдело хлопая ресницами, быстрой походкой вошла и радостно поприветствовала его.

— Люси! Привет, — улыбнулся ей Гарри. — Извини, профессор сегодня здесь?

— Да. Он, наверное, сейчас вернется, — немного смутилась она. — Подожди… Как дела?!

Они оживленно болтали, когда в кабинете полыхнул зеленым камин, и из огня вышел Янус.

— А, мистер Гарри Поттер, — настороженно сверкнул он глазами и подошел сразу к Блондинке.

Она быстро ему что-то доложила, отдавая карточки, и, улыбнувшись Гарри, вышла.

— Ну что ж, — вздохнул Янус. — Пришли меня арестовывать?

Он заметил на столе книгу, когда усаживался в кресло перед Гарри.

— Поговорить, — ответил он. — Вы были правы. Я честно пытался это читать, но… мало что понял. Выходит, Тайная вечеря произошла незадолго до смерти Иисуса и на ней была трапеза, где он и произнес своим двенадцати апостолам заветные слова. Иисус принес себя в жертву. Гермиона, похоже, прониклась всем этим…

— Во спасение ваше, — согласился Янус. — Рад, что вы приняли ее выбор.

— А что мне еще осталось? Я просто пытаюсь жить дальше. А вот вы… мне наврали.

Гарри достал из кармана пробирку с зельем.

— Вы сварили его из опасной смеси веществ. За такое вас бы на недельку в Азкабан посадить… — сказал Гарри, изогнув бровь, на что Янус неприятно улыбнулся. — Вы знаете, оно вызывает очень реальные галлюцинации, у меня чуть крыша не съехала. Мне кажется, с Гермионой происходило то же самое. В конечном итоге она отравилась им… — Гарри приостановился, затем твердо произнес: — Поклянитесь, что никогда больше не сварите это, и я оставлю вас в покое и уничтожу зелье.

Янус спокойно покачал головой.

— Оно безопасно при правильном приеме. Организм очищается от зелья, и оно абсолютно полностью выводится спустя сутки. Вы соблюдали мою дозировку? — произнес профессор с сомнением.

— Что? — переспросил Гарри. — Оно полностью выводится? Я вам не верю…

— При правильном приеме его не останется в организме. Не верите, проверьте кровь прямо здесь. И посмотрим, кто из нас окажется прав? Если ваша возьмет, сажайте меня на сколько вам угодно.

— Стойте! — вскочил Гарри. — Вы думаете, как я узнал о составе?! В крови Гермионы обнаружили…

Он запнулся и, зажмурившись, чертыхнулся про себя. Вот же! Гарри тряхнул головой. Не заметил очевидного!

— Вероятно, это передозировка, — печально произнес Янус. — Ее организм просто не справился с такой концентрацией.

Он же думал об этом! Он догадывался… Неужели Гермиона могла не подготовиться?! Как же не предусмотрела запасной план?

— О, Мерлин! — воскликнул Гарри. — Извините профессор, мне срочно надо уйти.

Гарри по привычке спрятал зелье в карман и бегом бросился к камину. Но притормозил и отправил Рону послание с патронусом: «Я сейчас буду у тебя! Прошу, не делай глупостей». Он бросил порох в камин, назвав адрес. На этот раз камин в доме друзей был открыт, и Гарри вмиг оказался в пустой и тусклой гостиной. Все шторы на окнах были задернуты.

— Рон! — сразу же закричал Гарри и услышал слабый голос со второго этажа: «Я здесь».

Гарри, взлетев по лестнице, пересек коридор и распахнул дверь спальни. Рон лежал на покрывале, бледный и синюшного оттенка, он хватал ртом воздух. Рядом с ним на полу валялась разбитая бутылка, осколки были вымазаны в… У Гарри помутилось в голове.

— Что ты сделал?! — прокричал он, подбегая к Рону и щупая пульс на шее. Кожа оказалась ледяной. Другой рукой Гарри почувствовал, что покрывало под Роном было сырым, оно уже полностью пропиталось. Очевидно, ему осталось недолго…

— Эпискеи! — взревел Гарри, указывая палочкой на его раны. Быстрее, бадьян! — Где бадьян?! Акцио…

Ничего не произошло.

— Не надо, — прошептал Рон, впадая в беспамятство, — Оставь ее… труп.

— Нет, ты… придурок! Вингардиум Левиоса.

Тело Рона легко взмыло и зависло в воздухе, голова запрокинулась. Светло-голубые глаза продолжали смотреть на Гарри, но уже не видели ничего. Жизнь навсегда застыла в них. Слишком поздно доставлять его в Мунго…

Рон продолжал парить в воздухе, а Гарри наклонился ухом к его носу и снова проверил пульс. Друг больше не дышал, и сердце не билось.

— Рон! — закричал Гарри и, упав на кровать, тут же почувствовал, как и его мантия пропиталась и намокла. — Зачем?

Он уперся лбом прямо в ноги Рона и на миг завис во времени. Но вдруг в голове сверкнуло осознание, словно вспышка молнии. Гарри поднял голову. Он знал, что должен сделать.

— Нет, нет. Слышишь? Ты не умрешь, осел ты упрямый. Не умрешь.

Гарри уничтожил все следы, включая осколки, и кровать после «Эванеско» снова стала безупречной. Он вытащил из кармана пробирку со снотворным. Зелье после использования не уменьшилось даже наполовину. Видимо, оно готовилось мастером с расчетом на очень долгое использование. Должны были пройти годы, прежде чем оно закончится.

— Не бойся, Рон, — сказал он телу, которое все еще плавало в воздухе. — Я вытащу тебя оттуда. Забвение! — Гарри направил палочку Рону в висок и быстро заговорил:

— Ты забудешь о том, что сейчас было и что произойдет. Ты не будешь помнить, что случилось с твоими друзьями, Гарри и Гермионой. И ты не захочешь об этом вспоминать и не будешь о них думать никогда!

Готово. «Забвение» отделилось от виска Рона и погасло на конце палочки. Теперь все будет кончено.

Гарри, выдернув пробку, вылил содержимое себе в горло, и его едва не вырвало. Он, отдышавшись, выпивал его снова и снова, пока оно не закончилось совсем. Гарри почувствовал, как уже теряет концентрацию и насколько возможно быстро наложил на пробирку «Эванеско».

Миг, и Гарри сполз с постели и уселся на пол. Рядом на кровать опустилось тело Рона. Наложенная «Левиоса» утратила силу, потому что ее хозяин больше не мог ничего сделать. Он уже не присутствовал в этом мире.

* * *

Услышав испуганный крик, Гарри поежился и осмотрелся. Тоннели были такими же темными, и пробирающий до костей холод неизменно царил в них. Неразборчивый шепот начал навязчиво лезть в уши, и на миг Гарри оцепенел от ужаса и не мог пошевелиться. Но еще один вскрик Рона отрезвил, и Гарри, взяв себя в руки, начал искать его. Он как будто плыл по воздуху, очерчивая себе путь не действиями, но мыслями. Гарри чувствовал, как Рон словно приманивал и удерживал его, как якорь судно, на прочной веревке. И плыл, точно на свет маяка в темноте и тумане.

Наконец он увидел Рона в одном из тоннелей и обернулся. Свечение медленно мерцало из глубины, но относительно далеко. Значит, время у них еще есть.

— Гарри! — вскрикнул Рон, заметив его. Его призрачное лицо было не на шутку испуганно, Рона всего трясло, как осиновый лист. — Откуда ты взялся?!

— Не бойся. Все в порядке…

— Я виноват, Гарри. Я хуже бубонтюбера… И не мог уже больше так. Мне кажется, я тронулся. Уже не понимаю, что реально и, наверное, увлекся…

— Ты не все сказал мне тогда.

— Да. Гермиона просила, чтобы я привел помощь. По плану я должен был прийти с этим целителем… э-э.

— С Тики?

— С кем-то, кто бы смог вернуть ее и все. Но я…

— Что дальше, Рон?! — поторопил его Гарри. — Почему Янус не был в курсе ваших планов?

— Она просила, чтобы никто… Никто не должен был ничего знать.

Рон вытер глаза, но, увидев себя, испуганно вскрикнул:

— Дьявол, моя рука! Она…

— Продолжай, Рон, быстрее!

— Я решил, что она не всерьез, понимаешь? Я думал, что это какой-то очередной эксперимент, и она, как обычно, просто вырубится, потом очнется и все. Я не думал…

— Ты не пришел, — догадался Гарри.

— Ну я был зол очень и проспал после… И все просрал! Я… убийца.

— Нет! Твой Янус ничего бы не смог сделать… Никто бы не смог ей помочь. Я выпил все ее силы и энергию и поэтому выжил. Ты понимаешь?

— Да, — сказал Рон испуганно. — Но что это со мной, а, Гарри? И что за белый свет впереди, он приближается.

Рон указал назад, и Гарри обернулся. Действительно, сияние было уже ближе.

— Ты мертв, Рон. Как ты еще не понял?

— Я умер!

— Слушай меня. Я спасу тебя, но ты должен кое-что сделать. Ты оставишь здесь свою память и все забудешь. И прежде всего, ты забудешь это место. Ты будешь жить дальше, будто ничего не было. Уедешь из Англии и заберешь с собой Джорджа, и больше никогда не вернешься. Откроете свой магазин волшебных вредилок где-нибудь во Франции…

— Но я не знаю французского.

Гарри оглянулся. Свет уже совсем приблизился к ним.

— Ты снова здесь, дурак-смертный, — холодно сказало Оно Гарри.

— Что это еще такое? — пропищал Рон.

— Забери меня вместо него, — ответил Гарри. — Да будет моя воля, я хочу уйти вместо него.

— Пусть будет так.

— Гарри, не бросай меня!

Рон протянул к нему руку, но Гарри не смог дотронуться до нее, но почувствовал, как что-то неосязаемое отделилось от него и перешло в Рона. Вдруг смерч подхватил Рона и поднял вверх по одному из путей, который трепыхался сам по себе, словно живое существо.

— Все будет в порядке, Рон — крикнул ему Гарри.

Оставшись совсем один, он решился:

— У меня вопрос к тебе, свет ты или божество, которое существует… или ты только мое воображение.

— Спрашивай.

— Почему меня постоянно выбивало из моих снов? Чьих это рук дело?

— Живые души не должны покидать тело. Это механизмы противодействия.

— Значит, я на самом деле был в реальных местах в облике духа, вроде как сейчас, да? — изумился Гарри.

— Это противоестественно, недопустимо такому происходить и дальше.

— Теперь все ясно. Поэтому мы и сходили с ума… А что за люди там были? Рон тоже видел кого-то, и они его знали.

— Кто теряет связь с телом навсегда, не сможет вернуться. Как и ты сейчас.

— Значит, это была Гермиона… пыталась убедить меня, чтобы я перестал делать это. Она знала, что случится.

Вдруг свет замерцал и начал бледнеть.

— Эй, ты оставишь меня здесь?

— Теперь ты свободен и волен делать все.

— Как это?

Но свет совсем погас. Гарри осмотрелся, все было по-прежнему, только шепот теперь становился все ощутимее и яснее. Он уже начал разбирать слова и заметил, что совсем исчез, растворился в темноте.

— Мама, папа, — прошептал Гарри. — Сириус.

— Иди к нам, — позвали они его.

Его родные уже ждали его, Гарри ощущал это. Но пойдет ли он к ним или еще не время? Что там говорил Свет? Он теперь свободен. Его время замкнулось в круг.

«Простите меня, мама, папа. Я знаю, вы слышите. Я к вам обязательно еще вернусь», — подумал Гарри.

* * *

— Гермиона? Это ты?

— Да, Гарри. Ты так и не остановился… Такова твоя благодарность мне? Ты посчитал ненужными мои силы и помощь. Ну и как, получил, чего хотел?!

— Я вообще-то одумался! Я пытался жить… Ты многое продумала, докопалась до истины, только вот не учла срывы своего мужа-идиота. Вот это и произошло!

— Если бы ты слушал меня, то ничего бы не случилось с Роном. Ты его довел. Он бы смог забыть.

— Да уж, смог бы…

— Но зачем ты здесь? Что теперь тебе надо?

— Я хотел тебя попросить, нет, даже потребовать. Оставь Рона в покое! Больше не приходи к нему. Не дай бог, он вспомнит, что было, и тогда все начнется по новой. А его я к нам в компанию не хочу! Теперь я лично буду следить за тобой.

— И что же это значит?

— Не хочешь составить мне компанию? Хочу прогуляться немного.

* * *

1 сентября 2017 года

Осень в этом году настала как-то внезапно. Утро первого сентября было золотым и похрустывающим, как яблоко. Когда маленькая семья пробиралась по шумной дороге к огромному дымному вокзалу, выхлопы машин и дыхание прохожих блестели в холодном воздухе как нити паутины. Родители толкали перед собой по нагруженной тележке с громыхающей поверх остальных вещей большой клеткой. Совы в клетках возмущенно ухали. Рыжеволосая девочка, чуть не плача, плелась позади братьев, крепко вцепившись в отцовскую руку.

— Это не будет так долго, ты тоже скоро поедешь, — сказал ей Гарри.

— Два года, — всхлипнула Лили. — Я хочу поехать сейчас.

Прохожие удивленно глазели, пока семья проделывала свой путь к барьеру между платформами 9 и 10. Голос Альбуса вернул Гарри в реальность: его сыновья продолжили спор, начавшийся в машине.

— Я не хочу, я не хочу быть в Слизерине!

— Джеймс, перестань! — сказала Джинни.

— Я только сказал, что он может быть… — сказал Джеймс. — Разве это неправильно?! Он может быть в Слиз…

Тут Джеймс поймал взгляд матери и замолчал. Пять Поттеров подошли к барьеру. С легкой усмешкой обернувшись на младшего брата, Джеймс взял свою тележку у матери и побежал. Мгновение спустя он исчез.

— Вы мне будете писать, да? — быстро спросил Альбус, как только его брат исчез.

— Каждый день, если ты хочешь, — ответила Джинни.

Гарри на миг обернулся и заметил пару человек прямо на краю девятой платформы. Двое — высокий худой черноволосый мужчина в шляпе и невысокая женщина с кудрявыми волосами стояли неподвижно и не спускали глаз с его семьи. Гарри нахмурился на миг и хотел подойти ближе, но голоса Джинни, Альбуса и Лили отвлекли его:

— Гарри, в чем дело?

— Пап, ну что, мы идем? Я могу опоздать на поезд, — взволновался Альбус.

— Ага, идем конечно! — опомнился Гарри и, приобняв Джинни и Альбуса, толкнул тележку сына вперед.

Только они пропали за барьером, двое переглянулись:

— Это так мило, — сказала женщина, ухмыльнувшись, — Ты, оказывается, семьянин, Гарри. Кто бы мог подумать?

— М-да, — ответил мужчина, изогнув бровь. — Я, конечно, предполагал о себе такое. Но и сам до конца не верил, что у меня будет семья. Вообще всю жизнь считал себя одиноким волком.

Женщина засмеялась.

— Тоже мне, волк-одиночка, — сказала она, посмеиваясь. — Здесь ты вожак целой стаи с волчицей и волчатами. Альфа-самец, так сказать.

— Кто бы говорил, — огрызнулся он. — Если учесть, что мы видели до этого, то вы с Роном не сильно-то отстали от нас. Забавно.

— Не напоминай мне, Гарри. Иначе меня сейчас вырвет.

Он хмыкнул, а женщина стремительно повернулась на каблуках и пошла прочь от стены между платформами.

— Ну, куда теперь? — нагнав ее, спросил он.

— Хочу увидеть что-нибудь поприятнее.

— О нет! — выдохнул мужчина.

Миг, как вспышка света, и они очутились на краю заснеженной площади в Годриковой Впадине. Стояла глубокая ночь, горели фонари, и в пабах уже давно стихли музыка и голоса людей. Валил крупный снег, и окрестности напоминали сказку. Женщина, уже в совсем другом обличии, прокралась от магазина чуть вперед, пока не отыскала глазами парочку, стоящую у памятника на середине площади.

— Вон они, — указала она пальцем, когда оба спрятались за стеной магазина.

— О господи… Мерлин тебя тресни, Гермиона, — проворчал он. — Сколько можно смотреть на них!

— Тихо, замолчи, — шепнула она. — Слушай!

Мужчина закатил глаза, остановившись рядом.

— Гарри, зачем мы сюда пришли ночью? — пожаловалась Гермиона, одетая в теплое серое пальто и вязаную шапку. — Ты еще успеешь налюбоваться, мы же теперь живем здесь! Пойдем домой…

Гарри внимательно рассматривал изваяние: родителей и себя маленького на руках у матери.

— Секунду. Не мешай мне ощутить это, — прошептал Гарри.

— Чего еще? — нахмурилась Гермиона.

Гарри закрыл глаза, а Гермиона отошла от него, шурша сапогами по снегу и осматривая окраины площади.

— Черт, — зашипел мужчина и дернул женщину ближе к себе. — Ты сейчас нас спалишь и их спугнешь!

— Не увидят, не переживай… Хотя бы минутку, Гарри, — взмолилась она.

Женщина оказалась права и будто бы точно знала, что Гермиона сейчас опустит голову. Она посмотрела на снег под ногами, когда со спины к ней подкрался Гарри и резко обнял.

— Поймал тебя, — проговорил он торжествующе.

— Мерлин, Гарри. Так и до инфаркта довести можно!

— Это мы сможем поправить. Ты ж скоро станешь целителем. Тьфу!

Гарри начал отплевываться и сразу отпустил Гермиону. Она обернулась и обеспокоенно спросила:

— Что случилось?

— Снег с твоих волос попал мне в рот.

— Это да, — вздохнула она и встряхнула пышными кудрями. — На них же все налипает. Просто кошмар какой-то.

— Не так уж страшно, — засмеялся Гарри. — Очень даже красиво.

Он подошел ближе и смахнул прилипшую к ее щеке прядь.

— Ну что, пойдем? — спросил Гарри. — Я что-то замерзаю.

— Ты скажешь, что за чувство у тебя было возле памятника? — Гермиона взяла его под руку, и они направились в сторону одной из улиц деревни.

— Думаю, мне, наконец, показалось, что я живу. Наверное, это счастье.

Они не заметили, как за их спинами на площадь выбрались двое, а мужчина треснул себя по лбу ладонью.

— Да ладно тебе. Это было очень мило, — мечтательно сказала женщина.

— Я уже понял, что мне теперь придется вечность глазеть на них.

— Не на них, а на нас. Это же мы с тобой.

— Лучше бы снова увидеть детей…

— Ответь тогда мне честно, — сказала женщина и остановилась в ожидании, сложив руки на груди. — Для чего ты отказался от встречи с родными и выдумал эту прогулку? Мы теперь путешествуем по разным временным точкам и мирам вместе, но ты так и не сказал, почему выбрал меня, раз я тебе не особо-то нравлюсь? Почему бы тебе не вернуться к крестному и родителям? Смотрели бы на твоих детей, своих внуков, вместе с тобой и умилялись от счастья! — зло повысила голос она, но быстро взяла себя в руки.

— Разве непонятно? К ним я еще успею. У меня же теперь просто уйма времени, так? Я тебя выбрал, потому что ты спасла мне жизнь.

— Ну конечно, — всплеснула она руками. — Если так, герой, то ты свободен! Твой долг мне отдан. Я приняла его и отпускаю тебя, можешь больше не таскаться за мной… Лети, душа, ты свободен.

Она резко дернулась и развернулась.

— Постой! Черт возьми, ну что с ней сделаешь…

Он поспешил, пока она не вздумала исчезнуть, и схватил за руку.

— Стой сейчас же! Хорошо, так и быть, сознаюсь. Я выбрал тебя не только поэтому.

Она вдруг опустила глаза, но он продолжал:

— Мне с тобой спокойно. Рядом с тобой я больше не чувствую одиночества, понимаешь? Потому что все обретает смысл. Ты тянешь меня к себе, Гермиона, и я больше не могу устоять.

В ответ она трепетно сжала его руку и сказала:

— Я всегда там, где ты? — и засмеялась.

Гарри криво усмехнулся.

— Ну что ж, куда двинем теперь? — спросил он после короткой паузы.

— Так и быть. Проверим, как идут дела у детей в Хогвартсе. Пусть Хьюго только попробует вырасти таким же болваном, как его отец.

— Эй, ну полегче…

— Что-то же ему должно было достаться и от меня…

Примечания:

Предлагаю в качестве бонуса песню ДДТ "Styx", чтобы уловить мое настроение при написании. Я использовала слова из этой песни в первой части, жаль никто не узнал)