Эстель из белого города (джен)

До земель общины Гиссэр — вотчины Лиммина — отряд Мэйли добрался за несколько месяцев. Люди остались за границей освобождённого тракта. За это время выяснилось окончательно, что противниками они были… своеобразными. Тем более при поддержке Топи. Южане, вставшие у озёр Зегита, сами по себе отличались простотой, прямолинейностью, грубой силой, даже бесстрашием, пожалуй. Они нападали группами, не страшились ран, старались брать числом и не велись на хитрости — потому что не слишком много времени уделяли противникам. Эстель иногда ловила себя на симпатии к ним. Простой, понятный, достойный враг.

Другой переменной неустойчивой геополитики первозданных чащоб, однако, оставались древние. И это сильно осложняло ситуацию. Они, с чего-то, решили поддержать молодую расу, хоть выходило у них не слишком успешно. Представители Топи являлись полной противоположностью людей. Древние ценили свои, почти бесконечные, жизни, не любили риск, и точно уж не готовы были ради небольшой переправы на окраине положить сотню своих сородичей. Также они любили действовать чужими руками. Предпочитали бою попытки убить чужого полководца, уважали стрелы и яды.

При обычных условиях такие разные расы союзниками бы не стали, но древние умели убеждать, а люди слишком уж недолго прожили на этом свете. Воля их поддалась старшему народу практически без сопротивления, посланцы Топи — Эсти всё ждала, не появятся ли среди них уже знакомые лица — взяли контроль над толпами в свои руки. Получилось в итоге… что получилось. Впрочем, линнам это пошло на пользу, так что Эстель не роптала.

Древние учили людей ставить дозоры, ходить в разведку, оценивать противников и предсказывать их действия. Нужные вроде бы навыки, но в подаче жителей Топи вызывающие одновременно презрение и страх, энтузиазма у человечества не вызывали. Удачных попыток перестроить нововведения под себя линна тоже не замечала. Да и древние активности в проверке подопечных не проявляли. В результате Эстель, с небольшим количеством линнов, переодетых в цвета разных общин, два месяца водила свежесформированную разведку за нос, изображая несуществующее подкрепление, пока Мэйли освобождал дорогу к Лиммину.

Теперь, уже за стенами крепости давнего товарища, все трое сидели в некоторой задумчивости, поскольку Хардар — независимый глава одного из кочевых племён, собирал силы людей неподалёку, и древних в его лагере не наблюдалось. Только несколько тысяч усталых, но собранных и серьёзных, успевших набраться опыта, людей.

* * *

— … это неплохой выход … честно … чужое влияние вам … много вреда.

Эстель сосредоточила всё сознание на органах чувств, даже руки от напряжения сжала, но смогла вычленить из странной речи не знакомые слова даже, а их смысл. Отрывки. Незнакомый человеческий мужчина с золотистыми глазами стоял за спиной человеческого лидера, видимо помогая советами. На незваную гостью оба косились с подозрением. Советник — как про себя назвала его линна — даже с большей опаской. Выдворить из лагеря, впрочем, пока не пытались. Да и затруднительно это было бы, учитывая врождённую магию линнов. На территории людей, к примеру, Эстель появилась, переместившись по подземной части мицелия — и антропоморфную фигуру соткала уже у ставки Хардара.

Собственные товарищи идею Эсти не одобрили, так что сообщать им о своём местоположении она не стала. Пришла одна. Человек напротив наконец велел отойти ощетинившейся оружием когорте спутников, вышел вперёд, поймал взгляд Эстель и кивнул уже ей. Толпа разошлась в стороны, освобождая свободное место. Хардар вышел в центр, сбросив плащ из каких-то шкур. В руке его поблёскивало лезвие — железное, насколько могла разглядеть линна. Точно без влияния извне не обошлось.

Линны и люди плохо понимали друг друга. Общего языка, объединявшего разные расы, не существовало, посольства, если уж формировались, учились на месте. Люди и вовсе говорили на полутора десятках диалектов — на своём в каждом племени — а общее старое наречие считалось полузабытым и изучалось не всеми. Редкие слова, узнанные линнами, ясности не вносили. Однако Эстель, должным образом сосредоточившись, могла понять речь практически любого вида. А советник человеческого вождя понял её — и перевёл послание для сородичей.

Люди обладали не малой физической силой. Обстановка не благоволила выживанию слабых, и в их быстросменяющихся поколениях закрепилось нечто, близкое к физическому совершенству. Линны, статистически, были выше и тоньше соседей по материку, но вождь племени в росте на полторы головы обогнал Эстель. Про объём мышечной массы и говорить нечего. Человек был силён, быстр и опытен. Только и Эсти не вчера родилась. Линна оказалась ловчее, быстрее — и куда лучше умела чувствовать своё тело. А ещё ведь была магия. Эстель старалась не пугать чужаков сверх меры, внезапно меняя облик, но даже полуразличимые при движениях воздуха хвосты давали серьёзный плюс к чувству баланса, а когти она предусмотрительно отрастила до того, как выйти к чужому лагерю.

Идея её, если подумать, не появилась раньше мира, но и новизной не отличалась. У кого из существ не было периода, когда всё решала сила? Линна поставила на то, что без вмешательства древних люди не откажутся решить все споры на месте. И не прогадала. По одному представителю от каждой стороны, кто победит — тот и получит право решать судьбу спорных земель.

Лезвие промелькнуло вблизи от лица линны, она легко развернулась, уходя с опасной траектории, сместила вес и ударила в показавшуюся в чужой защите брешь. Человек покатился по земле. Подобрался, надеясь встать, но не успел — перехваченный кинжал оказался у его шеи. Мужчина замер.

Рефлексы работали без сбоев, а навыки, как и всегда, появлялись в голове линны в нужное время. Человек перед ней затих. Осторожно раскрыл ладони. Она и сама замерла на миг, успокаивая сбившееся с ритма сердце. И отступила на шаг, освобождая место для побеждённого. Поймала внимательный взгляд человеческого советника, интуитивно перестраивая голосовые связки, и постаралась заговорить… хотя бы членораздельно для людского уха.

— Линны, — ладонь на груди, вторая рука обводит очертания крепости за спиной, — Не хотят продолжать сражения. Но эти земли наши.

— Соседи, — Хардор поднялся единым движением, и теперь в упор смотрел на недавнюю соперницу. На удивление без злобы, с почти добродушной усмешкой. Как и ожидала линна, язык древних он понимал, — Моё племя отойдёт от вашего замка. За других не скажу, но они останутся другими не долго.

Эсти удовлетворённо кивнула самой себе. Если Хардор соберёт под своим началом всех людей, оставшихся у Озёр, договориться с ними будет проще. Да и древние меньше лезть в чужие дела станут. Шансы у человека имелись — его племя было самым многочисленным. Повинуясь скорее внутреннему ощущению, чем этикету линнов, Эсти развернула трофейный кинжал рукоятью вперёд — и протянула человеку. Он удивлённо выдохнул, но оружие принял быстро. Люди его за пределами круга продолжали переговариваться — Эсти, отвлечённая необходимостью говорить, кое-как разобрала пару фраз про ресурсы. Наконец, вождь людей заговорил снова.

— Моему народу нужны вода, дерево, — советник шепнул что-то ему на ухо, мужчина кивнул, — И другие ресурсы. Они есть у вас, — Эсти понимающе усмехнулась. Этот аргумент был ей очень хорошо знаком.

— Обмен? — она склонила голову к плечу, — Я отправлю линнов. Говорить.

Хардор хлопнул в ладоши. Ситуация, на взгляд линны, близилась к вполне удачному завершению. А вот голова у неё от длительного общения на чужом языке начинала звенеть. Коротко простившись, Эсти собиралась уже вернуться в крепость — пересказать Мэйли и Лиммину последние новости — как человек со спины окликнул её. Эсти обернулась. Вождь племени вышел перед своими людьми и протянул ей руку. Линна замерла на минуту, но сопоставив обрывки воспоминаний, улыбнулась, и протянула свою в ответ. Рукопожатие вышло крепким.

* * *

В крепости Гиссэр пахло полевыми цветами. Тонкие стебли покачивались в изящных керамических вазах. Ромашки, колокольчики, полевая гвоздика. В не забранное стёклами окно врывался свежий влажный летний ветер. Близилась середина лета. Обычно линны предпочитали живые цветы, однако их корни разрушали фундамент, и Лиммин велел в помещениях держать только срезанные. А принесённые не укоренять. Эстель всеми силами старалась без нужды чужие правила не нарушать.

— Нравится? — Мэйли говорил вкрадчиво, спокойно, и Эсти вынырнула из размышлений. Странно — сколько десятков, сотен, тысяч лет, а каждый раз смена сезонов цепляла её, как в первый.

— Да, — линна улыбнулась. Тонкие лепестки — сиреневые, белые, розовые — на просвет открывали тонкую сеточку вен. Пахло древесным соком и травами. Мэйли ответил на улыбку.

— Любишь растения? — Лиммин деликатностью к чужим разговорам не отличался, зато и хитрить не умел. Это Эстель в нём и ценила.

— Да, — она вновь кивнула — Иногда думаю о том, чтобы посадить свой собственный сад, не лекарственный, а просто для красоты. Только не складывается пока.

Линна даже попыток сосредоточиться не принимала. Ни к чему было. Линнов для контактов с людьми нашли в общине, ещё пара специалистов в торговле прибыла от Рина, обмен языками начался, бои стихли. Линне абсолютно нечего было делать вблизи лагеря — только мелькать иногда перед соотечественниками и людьми — и она использовала внезапно освободившееся время для отдыха.

— А что так? — Лиммин определённо должен был поладить с Хардором.

— Много всего, на самом деле, — линна хмыкнула, — Даже место до сих пор не выбрала.

— Ну, дело твоё, — глава Гиссэр вежливую часть беседы, очевидно, счёл завершённой и развивать диалог не стал, — Мне уже пора, дел в общине много. За людей тебе спасибо. Нужна будет моя помощь — только скажи.

Линн — Эсти показалось, что за прошедшее время он несколько… заматерел — поднялся, расправляя одежду, кивнул товарищам и вышел. Дела у него в действительности могли быть, а Эстель он попросил задержаться до тех пор, пока не заработает одобренный ей бартер с соседями. Личное присутствие при этом надобилось не часто. Много других линнов — да и людей — в состоянии были очертить границы, выработать правила взаимных посещений и определить товары для обмена. Горящее за порогом лето привлекало Эстель больше.

— Может, Айли?

— Что? — линна встрепенулась, который раз за последние несколько минут возвращая себя в настоящее, — Прости, задумалась.

— Сад, — Мэйли был готов повторять, сколько потребуется и, кажется, совсем не злился, — Ты могла бы разбить его в Айли. Тебе же там нравится?

— Пожалуй, — Эсти задумчиво закрутила на пальце прядь волос, вспоминая дома одной из любимых деревушек, — Там и место подходящее найдётся.

— Мы будем тебе рады, — линн вежливо наклонил голову.

— Найти бы ещё достаточно времени, — линна тяжело вздохнула, — Однажды.

— Как скажешь, — Мэй усмехнулся, изогнул краешки губ, — Я и сам бываю там не так часто, как хотелось бы.

— Лучше скажи, что ты думаешь обо всей этой истории с людьми, — уж что-что, а это с Мэйли обсудить стоило. Линн пожал плечами.

— А что тут думать? Закончилось всё благополучно для линнов. Можно праздновать победу. Перспективы, опять же, вполне позитивные, но тут пусть Лиммин с Рином и Телиа разбираются.

— И ты не сердишься?

— А есть смысл? — Мэйли привычно изогнул бровь, — Изначально мне твоя идея не нравилась, слишком большой риск. Неоправданный. Но раз всё сложилось, то всё в порядке.

— Мне по душе твоя практичность, — линна хихикнула, Мэй покачал головой. Тоже, впрочем, с улыбкой.

— Знать бы ещё, — он опёрся подбородком о руку, внимательно всматриваясь в собеседницу, — В каких случаях ты прислушиваешься к чужим советам, а когда нет.

— Чтоб я сама знала, — искренне выдохнула линна. В комнате зазвенел, подхваченный ветром, их общий смех.

* * *

— Так что, какие они, расскажи!

Короткое посещение Весселя — нельзя же вовсе без присмотра дом оставлять! — вылилось для Эстель в посиделки со всеми жителями замка. Она, конечно, сопротивлялась только для вида. Товарищи её привели в порядок главный зал заброшенного когда-то поместья. Высокий, собранный из десятков арок потолок уходил ввысь, переливаясь всеми оттенками перламутра. По полу и стенам — не выше плеч — бежали лианы, усыпанные мелкими белыми бутонами. Анри и Альви усадили её на отдельную скамью, а сами устроились напротив, за ними расселись остальные линны. Глаза у обоих мальчишек горели неподдельным интересом к событиям, посмевшим произойти без их присутствия.

— Другие. Но при этом такие же, как мы, — Эсти улыбнулась.

— Конкретнее, пожалуйста, — Альви фыркнул.

— Они иначе устроены. Живут недолго — всего пару мгновений, можно сказать — и ценят абсолютно иные вещи. Но при этом такие же яркие, любознательные, искренние. Парочка их линни ровно так же расспрашивала меня, не слишком ли нам темно жить под землёй.

По рядам пронёсся смешок. Линна, устроившись удобнее, призвала на помощь весь свой актёрский талант, описывая сородичам, на что походили её посещения лагеря людей. Потом и про переговоры рассказала. Такой активный интерес к другим нужно было поощрять, а ей, на самом деле, было вовсе не сложно рассказать, как устроилось юное человечество — теперь официально — на том берегу Великих Озёр. Когда она уезжала, присоединившийся к Лиммину Тели обещал устроить им экскурсию в Зегит.

— Я думаю, ты поступила правильно, — Альви, как всегда распираемый изнутри неуёмной энергией, до неприличия прямой, с пылающими цветными глазами, поймал её вечером, на обзорной площадке одной из башен, — Ну, что не стала слушать никого. Сколько это всё ещё тянулось бы…

— Спасибо, Альви, — линна растрепала его волосы, как в раннем детстве. Линн успел перерасти её, но отстраняться не стал, напротив, подставился под движение, довольно зажмурившись.

— Вообще-то я хотел спросить, — он развернулся к пейзажу, открывающемуся с башни, — Как ты понимаешь, что делать? Когда вмешиваться, а когда нет?

— Мне уже задавали похожий вопрос, совсем недавно, — Эстель встала рядом. Ели внизу тихо шевелили ветвями, где-то ухала сова, — И у меня всё ещё нет полноценного ответа. Скорее я знаю, чего делать не надо — нельзя навязывать свою волю, нельзя мешать никому идти по выбранным дорогам… Вот если вопрос не принципиальный, и от вмешательства изменятся только частности — можно и сделать что-нибудь. А как найти границу между одним и другим, так и не скажу. Сложно это.

Помолчали. Эстель думала, как лучше оформить свои размытые внутренние принципы в слова, а Альви честно пытался понять ответ.

— Знаешь, — Эсти усмехнулась, — Не так важно, где эта граница для меня. Никто не говорил, что для разных линнов правила будут одинаковыми. Так что просто старайся делать то, что тебе кажется необходимым.

— Я попробую. Спасибо, — Альви снова посмотрел на линну, и на этот раз взгляд лилово-жёлтых глаз был непривычно серьёзен.

«Было бы, за что, — тихо проговорила Эстель у себя в голове, — Было бы за что».

* * *

Линнея за тонкими проёмами окон переливалась всеми цветами подземных минералов. Холодное магическое пламя оживляло всполохи на драгоценных камнях, проступающих из породы, заставляло гореть витражное стекло и слюду, опалы и корунды. Ириэ Миллен — как всегда строгая, с безмятежной улыбкой на бледных губах, сидела вполоборота. В причёске её танцевали рыже-зелёные искры. Эстель, вопреки привычке, устроилась за столом подруги, слегка рассеяно наблюдая за ней.

Ириэ, так уж вышло, олицетворяла собой идеальную линну. Хоть в текущую эпоху, хоть во времена пробуждения. Статная, всегда собранная, переменчивая, без труда меняющая тела, но точно знающая свою любимую магию. Без труда принимающая сложные, временами жёсткие решения, выпадающие ей как главе общины. Заботливая, тёплая, живая. И при этом — отличающаяся той логикой действий и поступков, что свойственна только линнам. Не человеческой. Не древней. И не такой, как у Эстель.

Глядя на неё Эсти, сама того не желая, натыкалась на несоответствия — и не могла не думать, насколько сама она походила на линну. Почему временами отличалась довольно сильно. Мысли в этом направлении текли нелегко, через силу, будто против холодного встречного течения идти приходилось. За этой борьбой она едва не пропустила слова подруги.

— Так почему ты не согласилась? — Ириэ, как всегда, говорила мягко, безразлично вроде бы, но Эсти слишком хорошо знала собеседницу, чтобы не отметить заинтересованный лукавый блеск в краешках её лиловых глаз, — Мне казалось, это как раз то, что могло бы подойти тебе. Дом, сад, хороша компания.

— Пожалуй, — линна выдохнула, расслабляя плечи и зарываясь пальцами в косу, — Растения действительно приносят мне радость. И это взаимно, насколько я могу судить. Да и Айли я люблю, уютная деревня.

— Так в чём дело? — Ири смотрела участливо, а Эсти затруднялась подобрать слова, описавшие бы её мысли, в последнее время значительно отличающиеся от знакомых линнам.

— Я не отказывалась, — собрала она наконец звуки в привычные словесные формы, — Я этого хочу. И надеюсь, что однажды смогу реализовать. Но я не представляю, как и когда. Каждый раз, когда я думаю, что наступило спокойное время, и можно взять передышку, что-нибудь случается. Даже на сон полноценный времени не всегда хватает. Какой уж тут сад…

Эсти невесело усмехнулась, выпуская, наконец, свои многострадальные волосы. Она, в общем-то, не планировала рассуждать на такую грустную тему, да и думала о подобном не часто, но так уж получилось. Ириэ, вопреки опасениям линны, тему развивать не стала. Только головой покачала, наполовину печально, наполовину понимающе, и вдруг ярко улыбнулась.

— Давай заплету?

Предложение было необычным — Ири не так часто собственноручно бралась за наведение порядка в окружающем пространстве — но Эстель и не подумала отказаться. В конце концов, глава Миллена обладала безупречным вкусом — а вдобавок и нежными руками. Кто бы устоял?

* * *

— А тебе идёт.

Мэйли говорил привычным — разумеется, только для Эстель — тихим, глубоким голосом с лёгкой хитринкой. Длинные пальцы его перебирали десятки тонких косичек, переплетённых со свободными прядями, бусинами и камнями. Линна откинула голову назад, подставляясь под ласку, и блаженно зажмурилась. Давно не выбиравшийся на свободу лисий хвост её фантомно дёрнулся. Мэйли играл с творением Ириэ, а Эсти отдыхала. В кои-то веки без спешки и вне сна.

После тёплого, по-домашнему уютного вечера, по привычке проведённого при свечах, они отправились на прогулку по столице. В основном, естественно, по кварталам Ойлис. Эсти много смеялась, шутливо примеряя на себя повадки членов разных общин, заглядывала во все встречные закоулки в поисках чудес, шла спиной вперёд, и чувствовала себя вполне счастливой. Мэй, конечно сопровождавщий её, улыбался краешком губ. Несмотря на привычно-строгое на людях выражение лица, в нём проглядывало что-то умиротворённое.

Они навестили Ниири, в последнее время совсем редко выходящую к сородичам, зашли в кузни Химы, обрабатывающего новый сплав и выгнавшего их практически взашей, заглянули в мастерские Рина — он был рад им больше деда, но всё равно скоро выставил, одарив на дорогу парой эскизов будущих украшений. К вечеру уже — по условным подземным часам — выбрались к центру города.

Линны не признавали сцен и подиумов для выступлений, но Эстель вовсе не считала это упущением — потому что к услугам Линнеи было кое-что получше. Старейшая, глубочайшая шахта, начинавшаяся под самым куполом пещер — и уходившая к центру земли. По краям её змеились многоуровневые галереи, отделённые от бездны парапетами, разные стороны города соединяли высокие параболические пролёты мостов. А венчал центр города огромный водопад. Одетый в хрусталь, подсвеченный со всех сторон, гремящий так, что не слышно было клёкота сородичей. Эстель подставила лицо долетающим до её смотровой брызгам. Мэйли опёрся о камень рядом, повернулся вполоборота.

Линны праздновали — Эстель, честно говоря, не могла припомнить, что за повод собрал их на этот раз — и в честь праздника запускали над разломом и рекой фейерверки. Магические и химические, вперемешку. Сородичи её восхищённо дышали вокруг — тело линны ощущало вибрацию — огни отражались в падающих струях и глазах Мэйли. Эсти, кажется, первой взяла его за руку, не подумав, что вокруг них полно посторонних. Впрочем, на галерее Ойлис никому до них дела не было. Может, подумала линна, и вовсе не так печально всё, как ей показалось недавно. Просто год выдался тяжёлым — а теперь всё хорошо.

Отдых, впрочем, надолго не затянулся. Стихли возгласы, опали огни, возвращая пещерному городу привычное приглушённое освещение. Пара кварталов неспешной прогулки до межобщинного комплекса — и к их компании присоединилась пара новых лиц. Крейн — в его способности появляться из воздуха в любой момент Эсти никогда не сомневалась, пусть на этот раз он и пришёл более-менее традиционным способом. Сопровождал главу чужой общины куда более неожиданный Нарди. Его линна не видела с момента последнего сна — начавшегося внезапно и на тревожной ноте — так что радостно взмахнула рукой.

— Хотелось бы думать, что ты рада видеть меня, Эсшаль, — Крейн с извечной усмешкой на губах подошёл ближе, — Однако понимаю, что шансы на это малы.

— Отчего же, я всегда тебе рада, — Эсти фыркнула. Как она выяснила за прошедшие тысячелетия, лучшим способом защиты от её товарища было ответное нападение — Особенно если ты хотя бы какое-то время не цапаешься с моими воспитанниками. Что вы на этот раз не поделили с Альви? Буквально на днях слышала, что вы поругались чуть ли не на главной площади.

— Не понимаю, о чём ты. Постараюсь найти ответ к следующему нашему разговору, а сейчас, — он перевёл самый честный взгляд из своего арсенала на Мэйли, — Мне нужен твой спутник.

— Ну конечно, — линна снова усмехнулась, впрочем, без тени обиды, — Только не говори потом, что я общения с тобой избегаю.

Крейн только отмахнулся, действительно направившись в сторону Мэйли. Ойлис, само собой, вежливо попрощаться с линной не забыл, но и сопротивляться напору главы не стал. Какое-то мгновение — и оба они исчезли в соседнем проулке. Не самом нужном, по мнению Эстель, а просто ближайшем. Разговоры об Альви очевидно раздражали Крейна больше ожидаемого, и Эсти всерьёз задумалась, что их родство стоило бы проверить. Слишком уж похожая реакция.

— Иногда я забываю, что они с Мэйли друзья, — линна повернулась к переминавшемуся рядом Нарди, — Вылетает из головы, и всё тут.

— А мне это кажется вполне закономерным, — неожиданно не согласился её собеседник, — Они очень похожи.

— Думаешь? — Эсти мысленно принялась сравнивать старых товарищей в поисках сходства, — По-моему, не слишком. Не больше, чем два случайно выбранных талантливых линна. Крейн очень практичен, временами прямолинеен до грубости, а Мэй, несмотря на целеустремлённость, и различных методов признаёт больше, и чем-то сторонним интересоваться вполне способен.

— Может они похожи не характером, тут вам виднее, — Нарди упрямо сжал губы, — Но стилем — точно да. Оба… крайне эффективны.

— Если смотреть с такого ракурса, то ты прав, — Эстель мотнула головой, запоминая новую характеристику друзей на будущее, — Ну да ладно. Сам-то ты как? Давно ведь не виделись!

— У меня всё благополучно, — вот теперь Нарди стал похож на себя обычного, временами неловкого, не умеющего подобрать слова и краснеющего пятнами, — И я должен вас за это поблагодарить.

-Что? — Эстель не успела осмыслить слова Нарди, как тот уже глубоко склонил голову. Глубже, чем было принято даже перед главами общин, — Нарди-Нарди, выпрямись. Тебе не за что так меня благодарить.

— Как же, — он действительно встал чуть прямее, но смотрел на Эсти всё с той же уверенностью и странной благодарностью, — Это ведь вы убедили Мэйли Ойлис… сохранить мне жизнь.

— Прости, но ты ошибаешься. Я точно не делала ничего подобного, — хотя, вероятно, стоило. Но не просто так она ответила Альви, что не всегда знает, стоит ли вмешиваться, — В сон и то раньше ушла, чем вы драться собрались.

— И всё же, может непреднамеренно или невербально. У него не было другой причины останавливаться, — линн снова быстрым движением склонил и сразу же поднял голову, — И я вам, правда, очень благодарен.

Пока Эсти размышляла, как именно — и нужно ли — прояснить ситуацию, Нарди достал конверт из плотной бумаги, вложил ей в руку, быстро простился, и вслед за сородичами скрылся в лабиринтах Линнеи. Эстель осталась одна. Посреди полупустой улицы, с очередным нераспечатанным конвертом из Зегита, и странным, плохо подающимся анализу чувством, что её догоняют даже те результаты, ради которых она не делала ничего.