В лабиринте тьмы (гет)

𝙏𝙝𝙧𝙤𝙪𝙜𝙝 𝙩𝙝𝙚 𝙨𝙩𝙤𝙧𝙢 𝙬𝙚 𝙧𝙚𝙖𝙘𝙝 𝙩𝙝𝙚 𝙨𝙝𝙤𝙧𝙚

𝙔𝙤𝙪 𝙜𝙞𝙫𝙚 𝙞𝙩 𝙖𝙡𝙡 𝙗𝙪𝙩 𝙄 𝙬𝙖𝙣𝙩 𝙢𝙤𝙧𝙚

𝘼𝙣𝙙 𝙄'𝙢 𝙬𝙖𝙞𝙩𝙞𝙣𝙜 𝙛𝙤𝙧 𝙮𝙤𝙪

U-2 With Or Without You

* * *

От лица Мелиссы

Полумрак комнаты обволакивает меня, как тёплое одеяло, мягкий и чуть влажный, с запахом старого дерева и смолы от стен. Свет ночника — слабый, золотистый — дрожит в углу, отбрасывая тени, что танцуют на потолке, как призраки. Тишина звенит в ушах, густая, почти осязаемая, и только ветер за окном шуршит в соснах, донося аромат хвои и земли, пропитанной росой. Я стою у зеркала, расчёсывая волосы, ещё влажные после душа, когда тепло за спиной заставляет меня замереть. Рэй обнимает меня сзади, его сильные руки скользят вокруг моей талии, пальцы чуть сжимают кожу сквозь ткань халата, и я чувствую их жар, грубый и ласковый одновременно. Его дыхание — горячее, с лёгкой хрипотцой — касается моих волос, пахнущих лавандой и лесом, и по телу пробегает дрожь, от шеи до кончиков пальцев, как электрический ток. Он наклоняется, губы — тёплые, чуть шершавые — касаются моей шеи, легко, как крыло бабочки, и внутри меня вспыхивает искра, что разжигает пожар.

Сердце колотится, будто хочет вырваться из груди, и я замираю, вдыхая его запах — терпкий, мужской, с ноткой дыма и сосновой смолы, как лес после костра. Его тело прижимается ближе, и я чувствую возбуждение его тела — твёрдое, настойчивое, оно передаётся и мне. Но тут же приходит страх — острый, холодный, как ледяной ветер в лицо. Он — волк, хищник, его сила пугает меня до дрожи в коленях. Что, если его страсть станет дикой, поглотит меня, сломает? Что, если я не смогу остановить его, потеряю себя в этом огне? Ноги подкашиваются, и только его сильные руки держат меня, не давая упасть в эту пропасть смятения. Поворачиваюсь к нему, хочу что-то сказать, но слова замирают в горле.

Его глаза — тёмные, глубокие, как ночной лес — смотрят в мои, и я ищу в них ответы. Видит ли он мой страх? Или ему, моему похитителю, плевать? Волнение захлёстывает меня, как волна, и в голове мелькают тени прошлого — те моменты, когда я лежала с другим, скованная, холодная. А вдруг это повторится? Вдруг я не смогу отдаться ему так, как он ждёт? Так, как хочу сама? Вдруг я вообще не способна чувствовать, отдаваться? Слёзы жгут глаза, но я сжимаю губы, прогоняя их — не хочу, чтобы он видел, как я слаба.

Он наклоняется, его лицо так близко, что я чувствую тепло его дыхания на щеках, оно пахнет мятой и чем-то терпким, как выдержанное вино. Его взгляд проникает в меня, будто раздевает душу, видит каждый страх, каждую трещину.

— Ты уверена? — спрашивает он тихо, голос низкий, мягкий, как шёпот ветра в листве, и в нём нет грубости, только забота, что обволакивает меня.

Киваю, не в силах произнести ни звука, и его аромат, лесной, мужской, кружит мне голову, растворяя напряжение, что сжимало грудь. Он берёт мою руку, мои пальцы дрожат, подносит к губам, целует кончики, и его дыхание оставляет тепло на коже.

— Я люблю тебя, — шепчет он, хрипло, искренне, и эти слова — как бальзам, что смывает остатки страха. — Никогда не причиню тебе боли. Не сделаю ничего, чего ты не захочешь.

Я верю ему, расслабляюсь, отдаваясь этому сладкому туману. Его руки снова обнимают мою талию, притягивают ближе, и я замираю, чувствуя тепло его тела. Мои соски твердеют под тканью, и я знаю, он это чувствует — его дыхание становится глубже, с лёгким рыком, что будит во мне дрожь.

— Боишься? — шепчет он, губы касаются моего виска, оставляя влажный след, и я киваю, выдыхая:

— Немного… Но я хочу…

Он улыбается — вижу это краем глаза, уголок его рта приподнимается, — и прижимает меня крепче. Его губы находят мои, поцелуи сначала легкие, как лепесток, падающий на воду, потом настойчивее. Отвечаю, раскрываю рот, и его язык скользит внутрь — тёплый, мягкий, ласкающий, как первый кусочек шоколада, что тает на языке. Подаюсь навстречу, чувствуя, как наши дыхания смешиваются, и его руки поднимаются по спине, гладят позвоночник, властно и нежно одновременно. Выгибаюсь, прижимаюсь к нему всем телом — грудью, талией, бёдрами, — и жар растекается по венам.

— Ты такая красивая, — шепчет он, отстраняясь, и его голос дрожит, как струна, натянутая страстью.

Краснею, щеки горят, но ответить не успеваю — он подхватывает меня на руки, и я вскрикиваю, смеясь от неожиданности. Рэй крепко держит меня под бёдра и спину, и я чувствую себя лёгкой, как пёрышко. Он несёт меня к кровати, и я шепчу, стесняясь:

— Свет… Выключи, пожалуйста…

Он кивает, одним движением гасит ночник, и темнота обостряет всё — шорох простыней, запах его кожи, жар его тела, когда он опускает меня на простыни. Воздух в комнате чуть прохладный, с лёгким сквозняком от окна, что пахнет лесом и сыростью, и этот холод смешивается с жаром его тела, когда он ложится рядом, заставляя мою кожу покрыться мурашками. Его пальцы находят пояс халата, медленно развязывают, и ткань скользит в стороны, открывая меня прохладному воздуху — грудь, талию, бёдра. Дрожу, но не от холода — от его взгляда, что жжёт меня даже в темноте, как угли.

Он наклоняется, губы касаются моей шеи — тёплые, влажные, с привкусом его дыхания. Вздрагиваю, когда он проводит языком по ямочке у ключицы, оставляя след, что пахнет им — терпким, мужским. Спускается ниже, дыхание обжигает грудь, и его губы обхватывают сосок — мягко, но жадно, посасывают, и я стону, не в силах сдержать эмоции. Жар разливается по телу, бёдра сжимаются, и его рык — низкий, грубый — отзывается во мне волной желания.

— Нравится? — шепчет он, и я киваю, задыхаясь:

— Да…

Его руки скользят по моему телу, касаются талии, спускаются к животу, оставляя мурашки. Целует, постепенно опускаясь все ниже, и я выгибаюсь, чувствуя, как внутри всё сжимается, сладко и томно. Он опускается к бёдрам, целует их изнутри — кожа там очень нежная и чувствительная, и я раздвигаю ноги, отдаваясь этому зову. Его дыхание касается меня там, где я уже мокрая, и я закусываю губу, чтобы не закричать, но стон всё равно вырывается — высокий, дрожащий.

— Ты такая нежная, — бормочет он, голос тонет в моей коже, и он поднимается, целуя путь обратно.

Тянусь к нему, обнимаю за плечи: ощущение его силы вызывает трепет, и я чувствую его сердце, что бьётся в такт с моим. Он целует меня снова, глубже, и я пробую себя на его губах. Мои руки скользят по спине, ногти царапают, оставляя следы, и он выдыхает мне в рот, грубо, но сладко, прижимаясь ближе.

— Мелли… — шепчет он, и моё имя в его голосе — как заклинание, что срывает последние барьеры.

Чувствую его твёрдость между бёдер — горячую, пульсирующую, — и моё тело отвечает: тепло и влага собираются там, зовут его. Он смотрит на меня, глаза блестят в темноте, как звёзды, и спрашивает:

— Готова?

— Да, — шепчу я, и он входит в меня — медленно, осторожно.

Сначала напрягаюсь — он растягивает меня, и есть лёгкое ощущение напряжения, но Рэй двигается плавно, давая привыкнуть. Его руки сжимают бёдра, держат, и я чувствую каждый его сантиметр — твёрдый, горячий. Дискомфорт тает, сменяется полнотой, что заполняет меня, и дыхание сбивается. Он останавливается, нежно целует меня и шепчет:

— Всё хорошо?

Киваю, обнимаю его за шею, и он начинает двигаться — ритмично, мягко, плавно. Напряжение уходит, жар растёт, и каждый толчок касается чего-то внутри, что заставляет ноги дрожать. Мои стенки обхватывают его, и он стонет — низко, грубо, как зверь, что нашёл добычу, но в этом звуке — чистое удовольствие. Подаюсь навстречу, бёдра поднимаются, и мы сливаемся — кожа к коже, пот к поту, запахи — мой цветочный и его лесной — смешиваются в воздухе.

Его губы находят шею, прикусывают — не больно, а остро, и я вскрикиваю, чувствуя волну, что катится по телу. Пальцы впиваются в его плечи, ногти оставляют следы, и внутри нарастает давление — интенсивное, почти невыносимое. Рэй ускоряется, но остаётся нежным, руки скользят под мою спину, приподнимают талию — и он входит глубже, до предела. Задыхаюсь, стоны рвутся наружу, и вдруг всё взрывается — жаркие волны накрывают меня, ноги дрожат и немеют, тело сжимается вокруг него в судорогах, и я парю, теряя себя в этом блаженстве. Он шепчет моё имя, достигает пика, и его тепло наполняет меня, соединяя нас в одно.

Мы замираем, его лоб на моём, дыхание — горячее, влажное, прерывистое.

— Я люблю тебя, — шепчу я впервые, и он улыбается, целует меня, нежно, как лепесток, и моё сердце тает.

Эта ночь изменила меня. С ним я другая — живая, настоящая, его. И я хочу этого — быть нами, навсегда.