Мороз в Детройте (джен)

Примечания:

Какая грязь, какая власть

И как приятно в эту грязь упасть!

P.S. Вообще, я уже начинаю посмеиваться каждый раз, когда вижу “Ждут продолжения +3”. Сразу вспоминается известный мем из Гарри Поттера: “Почему когда что-то происходит вы трое всегда рядом?!”

Спасибо вам х) Ра-адуете) Поэтому морозные лапки шустро пишут-стараются.

28 января, 10:26, Департамент полиции Детройта.

— Я наведу в этом отделении порядок и только так мы положим конец безобразиям на улицах Детройта!

Аплодисментов прозвучало немного, да и те — неуверенные, вялые. Оно и понятно: хлопала молодёжь, что ещё вчера протирала штанами скамейки в кадетском училище или драила полы на военной кафедре. Старички слушали пламенное выступление временного капитана Ады Спенсер по-разному: кто смотрел в стену, кто делал вид, что внимательно изучает свои шнурки. Немногие пялились на саму златовласую девушку в строгом тёмно-синем костюме с выразительным треугольным вырезом, через который ненавязчиво проглядывала жемчужно-белая рубашка. Она носила галстук — аксессуар, которым в своём гардеробе мог похвастаться далеко не каждый мужчина, не говоря уже о женщине. Ходила, без пяти минут капитан, на невысоких каблуках, которые неприятно сотрясали цокотом стены самого просторного конференц-зала в департаменте.

— Для того чтобы добиться идеальной дисциплины и хотя бы девяносто трёх процентной раскрываемости необходимо пересмотреть некоторые правила и дисциплинарные нормы центрального департамента. Всего лишь за три часа я насчитала около пятидесяти серьёзных нарушений! С этого дня на территории отделения всем патрульным и офицерам необходимо быть в форме. Никаких перекуров, — голубые глаза Ады скользнут по старичкам, что отчаянно пытались избежать с ней зрительного контакта, — Мы — лицо исполнительной власти Детройта. Своим видом и привычками мы должны показывать гражданам пример, а не демонстрировать крах цивилизации!

Андерсон неодобрительно хмыкнет, тряхнув седыми волосами:

— Да-да, как же мы без тебя-то все эти годы справлялись, — негромко и обречённо пробурчит он.

Капитан Спенсер приподнимет одну бровь, цокнув каблучками пару раз в сторону лейтенанта и остановится аккурат так, чтобы иметь возможность смотреть на лицо мужчины, загородив тому вид на заснеженное окно. Слабый снегопад вновь посыпал улицы Детройта белыми мошками.

— Во-первых, обращайтесь ко мне на «вы», лейтенант Андерсон. Мы не на дискотеке нулевых, вы сюда пришли работать, а не панибратствовать. Во-вторых, нет, вы не справлялись. Департамент медленно, но верно катится на самое дно. Полицию не уважают негодяи, наркоманов и убийц можно мешками собирать, как перезрелые сливы, с каждого района! Непростительная безалаберность прежнего капитана довела до больничной койки его самого!

Она говорила, и голос её, звонкий, на последних словах становился до-невыносимого писклявым. Несмотря на это, как уже пробил Коннор по базам данных, Ада Спенсер числилась одной из заместителей комиссара полиции по округу Уэйн и её послужной список действительно впечатлял. К 38 годам женщина добилась немалых успехов в отдаленных, и не менее сложных, чем Детройт, уголках Мичигана. Эти факты сейчас удерживали андроида от резких заявлений, хотя даже ему было, что сказать.

Хэнк неохотно переведёт взгляд с окна на девушку. Хмыкнет себе под нос, поморщится, потрёт рукой переносицу и ответит тихое «понял я всё» лишь когда на плечо его опустится поддерживающая рука Коннора.

— Да блять, хватит уже тут строить из себя звезду. Ну поняли мы, что душить будешь, можно уже делом заняться? Там два жмура утренних стынут, — раздастся хамоватый голос с задних рядов.

Людей в зале немного: основные представители каждого отдела и те из офицеров, кто не занят на патрульно-выездной работе. Рид только прибыл, чтобы собрать слухи о состоянии Фаулера и положении дел, как на его терминал упали свежие задачи. Он несколько охренел, узнав, что с дела «Киберманьяка» их с Ричардом сняли. Теперь понимал, кто.

Девятисотый, сложив руки за спиной в режиме ожидания, стоял подле Гэвина, что сидел, вальяжно закинув ногу на ногу. В старые времена он мог себе позволить и на соседний стул ноги положить, но из-за щепотки уважения к Спенсер решил сейчас этого всё-таки не делать.

— Встаньте, детектив Рид, — в женском голосе послышалась угроза. Взгляды всех офицеров сейчас приковались к Гэвину: в них читалось только одно «попал ты, говнюк, ой попал…».

Гэвин решил переть до последнего, поэтому уверенно встал, но из-за взглядов губу всё-таки прикусил. Вызывающе скрестил на груди руки. Одежда на нём привычная: потертая любимая кожанка и тёплые зимние джинсы. Ричард предусмотрительно сместился на шаг в сторону, чтобы не попадать под линию возможного словесного обстрела и, в целом, не мельтешить перед глазами будущего руководства.

— Я уже занесла в ваше личное дело три замечания. За внешний вид. За четыре выкуренных на входе, сигареты. За опоздание на работу, — Ада чеканила слова, пугающе тараща глаза, отчего у Гэвина невольно вспотели ладони, — И четвёртое вы получаете сейчас за неуважительное отношение к старшему по званию. С сегодняшнего дня мат на территории всего департамента строго запрещён. РК900, — Спенсер переключит внимание на андроида, что был, до того момента, уверен в своей безопасности, — Заведи учет бранных слов, произносимых детективом Ридом в нарушение обозначенных правил. На личное время ограничение не распространяется.

— Да, капитан Спенсер, — покорно кивнёт андроид под шумный и медленный выдох Гэвина. Напарник на Девятого не смотрел. Андроид же подметил, как Рид сильнее впился пальцами в предплечья и начал нервно дёргать носком правого ботинка.

Ада Спенсер решила продолжить речь, не дожидаясь ответа от самого Гэвина, но позволив мужчине сесть обратно. Дальнейший брифинг касался текущего положения вещей в городе: распространение красного льда, незаконной торговли биокомпонентами, похищением и несанкционированным сбросом памяти андроидов, а также распространением какой-то новой напасти среди Детройтских торчков — «шёпота сирены».

Последнее вещество пыталось перебить на рынке красный лёд. Ещё две недели назад о нём почти ничего не слышали. Сейчас же Спенсер зачитывала свойства и внешний вид «шёпота» — белые кристаллы, напоминающие мел, опасно стимулирующие работу головного мозга человека. В его состав входили производные от тириума, а также с десяток прочих, не особо полезных человеку, веществ.

— По наблюдениям отдела наркотиков «шёпот сирены» сейчас будет больше расползаться по Детройту, вместо красного льда, завод которого удалось накрыть, но не уничтожить всю систему, что за ним стояла. Хороший шанс был упущен из-за действий… — девушка прищурится, но не обнаружив в толпе офицеров нужное лицо, на которое могла бы прилюдно выместить недовольство, продолжит речь, — офицера Нэвора, который сегодня даже не соизволил явиться на службу.

Гэвин скосил глаза на белый пиджак Девятисотого, задумчиво покусывая ногти, безжалостно отгрызая целые заусенцы.

Ричард же наблюдал чуть правее от Ады Спенсер таймер, что отсчитывал оставшееся время действия снотворного.

— На этом всё. Конкретные назначения и указания будут у вас до конца этого дня. Мне потребуется некоторое время, чтобы разобраться в потоке департамента, но будьте уверены — я наведу здесь порядок! Свободны!

* * *

— Ты мне вот что скажи, жестянка. Какого, собственно, хера? — решил доебаться до своего непутёвого напарника детектив, как только они оказались в автомобиле на пути к свежему делу, — Ладно я один раз, сука, закрыл глаза на твой выебон на том складе у Харта. Забил, что ты меня чуть об стену не размазал. И тогда ты промолчал, хотя я прекрасно помню, что тебя там пиздецки коротило, пока я сопли на полу пускал, — Рид смахнёт в приоткрытое окошко пепел с сигареты, уверенно контролируя руль своей «Субары», — Но теперь то блять снова тишина что-ли? Я ради тебя так-то жопой рисковал. А ты, сука, мои маты считать согласился. Сколько уже насчитал, кстати?

Голос Гэвина звучал крайне недовольно, с неприкрытым возмущением. Детектив прихуел за эти полторы недели только так: нервы как струны, а новость о покушении на Джеффри и вовсе побуждала его курить чуть ли не каждые шесть минут. Появление Ады оказалось чуть ли не финальным гвоздем в работоспособное состояние его психики.

Поэтому Рид попытался разобраться хотя бы с одной из насущных проблем: с Ричардом.

— Включая брань в уборной департамента, сто сорок девять слов, — покорно ответил Девятый, повернувшись головой к окну, но наблюдая за Гэвином в отражении, — Я уже принёс вам извинения за свои действия, детектив, — Ричард повернётся к Гэвину, и последнему показалось, что андроид как-то странно ухмыляется, хотя ему, не-девианту, не положено, — К вашему сведению, согласно метазакону⁽¹⁾, люди и пришельцы равны в правах. Поэтому я не мог оставить Нэвора даже с учётом вскрывшихся фактов. Ему нужно было помочь, после того как он спас две тысячи шестьсот двадцать девять жителей Брайтмура от отравления парами красного льда. И сейчас он остаётся единственной зацепкой по важному делу.

Рид хранил многозначительное молчание, морщась и не желая соглашаться с расчётливой Девяткой. Всё, засранец, просчитал в своём котелке. Не доебешься.

Обидно!

— Я благодарю вас за содействие в «Сладком Раю», детектив. У меня было всего тридцать восемь процентов успеха, попробуй я обосновать отсутствие на месте преступления самостоятельно.

Чёртова выверенная механическая речь!

Светофор моргнул красным, заставив детектива притормозить. Запульнув прочь окурок и закрыв окно, Рид упёрся в руль двумя руками, пожёвывая нижнюю губу.

— Дурацкие андроиды, ебучие пришельцы и психованные дуры с манией величия! — наконец, выпалит накипевшее Гэвин, чтобы не потерять лица. Совсем ведь расклеился! Он обязан материть ведроида с головы до ног, просто по факту. Чтобы жестяной не зазнавался и не видел, что детектив даёт слабину в их рабочих отношениях. Но сам Рид был всего-лишь человеком. Заёбаным за последние дни, копом, до которого решили напоследок доебаться с правилами и нормами. А ведь на них давно положил здоровенный болт весь этот чокнутый город!

— Вы хотели убедиться, что мне можно доверять, детектив? Мы напарники. К вашему сведению, капитан Спенсер направила мне запрос с предложением сменить напарника, — мерзотный андроид нарочито выдержал несколько секунд паузы, заставив Гэвина неуютно поёрзать на сидении, — Её предложение я отклонил. Но я не могу отклонить её приказ подсчитывать вашу ругань.

— Ебал я тебя и твой счётчик! — огрызнётся Рид.

Теперь ещё жестянка принялась играть и на нервах — и, в добавок, на чувствах! Кончики пальцев побелели, Гэвину захотелось распахнуть окно из-за нарастающей духоты в салоне. Сдержала лишь мысль о возможной простуде: не хватало сейчас ещё нахуй заболеть.

— Сколько будет действовать та хрень, что ты ему дал? — попробует сменить тему детектив, — Чё нового по уликам? Дело больше не наше, но, сука, интересное. Если этот моржовый хер и правда пришелец, у-у, даже мне становится как-то не совсем похуй, чем всё закончится.

Рид усмехнётся, почесав свободной рукой трёхдневную щетину. Последние дни времени хватало только на сон, быстрый перекус да пятиминутный душ. Даже побриться и то некогда!

— Ещё два часа пятьдесят шесть минут, — ответит андроид, — И одну улику он нам всё-таки дал. Помните рассказ про карту и деньги? Нужно отследить эти транзакции. Коннор уже в курсе. Я бы выгрузил всё быстрее, но без ордера не дадут доступ, — прозвучало с нотками огорчения и самодовольства в один момент.

«Ведро, а и то выёбываться перед Коннором хочет», — беззвучно хохотнёт Рид.

— Нам надо успеть вернуться до того, как холодильник проснётся и заморозит мою хату к хуям в попытках сбежать. Если уже не свалил.

Мотор взревёт, и Гэвин постарается срезать часть пути, сфокусировавшись на вождении, а не на разговорах по душам с бездушной машиной.

* * *

Выстрелы послышались с третьего этажа пятиэтажного здания ещё когда Субару детектива только подъезжала к шлагбауму, что недавно преграждал заезд на территорию общежития университета Уэйна. Ричард чёрно-белым вихрем вылетит из салона в поток снега — план напарники бегло обсудили ещё на последнем повороте и лишнего времени сейчас тратить было никак нельзя.

Семь минут назад по полицейской частоте пришло срочное сообщение о стрельбе в учебном заведении. И, по закономерности Судьбы, автомобиль детектива оказался ближе всех к злополучной локации. Рид принял решение ехать на вызов, отложив основное задание на потом: там, в конце концов, жмурик уже имелся, а здесь ещё можно повоевать за Жизнь.

— Быстро, уведите людей в безопасное место! — прокричит на автомате, Рид, открывая багажник и натягивая на себя бронежилет. Опасно всё-таки на стрелка переть с голой грудью. Детектив ведь не андроид: заменить не получится.

Спустя минуты две Гэвин, сквозь толпы истошно вопящих подростков и учителей добрался до третьего этажа, уже сняв с предохранителя пистолет. Перестрелка, в, мать его, университете Уэйна!

Всё-таки права была Ада Спенсер: город в руинах. На всех, блять, уровнях!

— Он п-поход-ду з-з-застрелил Т-томаса, — Рид услышит краем уха голос какой-то красивой девчонки, что сжалась за столиком в светлом холле третьего этажа. Детектив в два счёта оказался подле студентки, рывком подтянул к себе и убедил убираться из здания: что, если преступник не один?

Сомнения развеет Ричард: андроид притаился у закрытой бежевой двери, ведущей в отдельную жилую комнату. Следов крови нигде найти не получилось.

— А-а-а! Пошли вы все! — ещё на подлёте к двери Гэвин удивляется искажённому от ярости, голосу подростка. На его памяти люди начинали так орать, будучи уже на беспределе своих эмоциональных возможностей. Перед глазами Рида не вовремя замаячил образ очень старого дела, на которое детектив прибыл лет шесть назад: тогда нечеловеческими воплями заливался сын, чьих родителей на его глазах расстрелял в подворотне, какой-то торчок.

— Один нападающий. Студент второго курса медицинского факлуьтета, Шон Гирси, 20 лет, — очень тихо, но разборчиво отчеканит андроид, — Вероятно напал на своего сожителя, Томаса Вердзински. Я реконструировал помещение. Мы можем напасть одновременно — я успею увернуться и перехватить его внимание, вы сделаете выстрел.

— Как в том магазине, — кивнёт согласно, Рид. От жестянки в таких моментах был толк: Девятый хорош в маневрировании под пулями всяких ублюдков, а Гэвин, по результатам нормативов — один из лучших стрелков департамента.

Из-за дверей снова раздался голос, уже хныкающий, а также непонятная возня:

-Ох-х… Я вспомнил… Нет. Нет! Я должен спасать жизни! Помогать людям! Я должен был стать хорошим хирургом… Том…

После этих слов Рид поспешно займёт место на противоположной стороне от запертой двери, кивая андроиду. Девятисотый, не расшаркиваясь, уверенным ударом ноги с треском выбивает дверной замок, тут же ныряя в помещение.

Гэвин делает шаг следом, выставив пистолет и целясь. Ещё до того, как Рид успел что-то из увиденного, осознать, прогремят три оглушающих выстрела.

Детектив сделает свой, единственный — целясь в руку взъерошенного крепкого подростка, всю радужку огромных глаз которого занимал расширенный до черноты, зрачок. Дымящийся пистолет со стуком валится на пол, парень, вскрикнув, хватается за руку и тут же пытается устремиться с места к окну, из которого в помещение валит снег.

Периферийным зрением Гэвин касается Девятисотого, чей диод истерично горит красным.

— Сука стоять! Полиция Детройта! — с рявком, Рид яростно бросается на парня, успевая обхватить того руками и повалить на пол, — Лежать, блять, не двигаться нахуй!

Адреналин бьет в сердце, заставляя быстрее дышать. Гэвин хорошо знает, как скрутить преступника, несмотря на его стоны, брыкания и ранения. Этот гад вооружён и посмел стрелять в полицейского. Он посмел вообще стрелять! Никакой пощады уёбку!

— Н-нет, пожалуйста, н-не надо! — вьется под руками Гэвина, ещё совсем школьник. Лицо-то красивое, брюнет с модной стрижкой, бритые виски, пирсинг на ухе в виде капсулы с лекарством, — Пустите! Я хочу сдохнуть! Сдохнуть!

— Ебало на ноль, смертник хуев! — сквозь зубы цедит детектив, а у самого опять потеют ладони и холодеют ноги. Очень хочется обернуться на Девятку, но страшно. По протоколу нужно убедиться, что преступник обезврежен.

Лишь когда на окровавленных запястьях малолетнего ублюдка защёлкиваются наручники, окно удаётся закрыть, а пистолет — убрать, Рид бросается к андроиду.

Ричард ещё работает, но серые, похожие на грязный лёд, глаза его раскрыты в немом удивлении. Изо рта стекает синяя полоска тириума. Сидит он уже на двух коленях, обреченно изогнувшись, упершись одной рукой в пол.

— Сука, ведро! Живи!

— Гэвин, я-а… — голос андроида звучит искажённо, с помехами, откуда-то из груди, губы не двигаются.

Плохо!

— Я здесь, Девятый, как тебе помочь? — Рид, с гневной гримасой на лице падает коленями в пол около напарника, подхватывая того за спину, как человека, располагая, чтобы видеть его лицо и уложить, хоть андроиду этого и не требовалось, — Вызову техников, держись, бля, ты ж должен был…

— Уже выз-з-звал. Он б-быстрый. П-повреждения н-не к-критичные… Г-гэвин, — серые глаза машины метнутся к детективу, — Один д-день р-ремонта.

На последних словах андроида с души Рида свалился камень. Видеть Девятку таким беззащитным, истекающим синей кровью, подрагивающим, по-человечески естественно страдающим от ран было… больно. Андроиды такого не чувствуют, но если так, тогда почему Ричард так болезненно скалится? Не может пошевелить ногами, только правой рукой, которой отчаянно хватается прямо сейчас за плечо Гэвина.

— В-вы плачете, д-д-д…

— Заткнись! — рявкнув, Рид встаёт на ноги, в сердцах сбросив руку машины на пол и резким жестом утерев рукавом лицо, чем только размазал проступившие слёзы и пот.

Ричард не живой! Симулирует, гадёныш!

Это у него, Гэвина, при взгляде на две дыры в корпусе Девятки режет сердце, в ушах стучит похоронный оркестр, а в груди собирается комок змей, мешающий дышать. Андроид же физически не способен всё это понять ни на йоту.! Какая, в жопу, эмпатия у этих сраных тостеров?!

Рид скалится, убирая руку от лица и кивком встречает подоспевшего офицера Миллера. Техники уже в пути, подберут андроида, его ремонт встанет департаменту в копеечку, так что Гэвин сразу же уводит мысли в сторону того, чтобы не из его зарплаты этот ремонт вычитали. А то от этой Спенсер какого угодно дерьма можно ожидать.

— Вон тот гадёныш нейтрализован, — медленно выдохнув скажет Гэвин, усаживаясь в компьютерное кресло, предварительно придвинув его к себе поближе, — Пристрелил видимо, того парня за столом, его Томас Вердзински зовут. Нужно сообщить родственникам, вся херня. Ща я… дай дух перевести и осмотрю всё. Придётся по старинке, ведро…

Голос дрогнул. Рука сама скользнула во внутренний карман за очередной горькой сигаретой. Сердце пропустило пару ударов. Мысли упрямо расползались враскорячку во все стороны, не зная, за что конкретно цепляться. С каждым ебаным днем жизнь привносила всё новые и новые подарки от суки-Судьбы!

А он всего лишь коп, который уже немного не вывозит видеть ложную Смерть, неестественный Холод и неудержимое Безумие, сочащееся в Детройт со всех дыр.

Словно в подтверждение мыслей Гэвина, на глаза ему попадётся небольшой прозрачный мешочек с серыми шариками, мирно лежащий на рабочем столе одного из парней под грудой тетрадей. Прикусив зубами сигарету, детектив попробует вспомнить, где же уже видел подобное…

Ах да, точно. Тот самый новый «шёпот сирены», о котором этим утром распиналась Ада Спенсер.

* * *

Техники прибыли в общежитие спустя минут десять. Ричарда в одно мгновение погрузили на носилки и вынесли из здания, накрыв чёрной непроницаемой тканью. Следом в коридоре показались медики с чемоданчиком для оказания первой помощи. У Рида — никаких повреждений, а вот у Шона была прострелена кисть руки, притом не особо удачно: по первичным прогнозам врачей парень рисковал остаться инвалидом. И всё же он был жив в отличие от своего однокурсника, тело которого, всё ещё сидящее за вторым рабочим столом, Гэвин прямо сейчас и осматривал.

Всё просто: пуля в затылок, обильная лужа крови подтверждала первичное умозаключение. Тут даже помощи Девятисотого не требовалось.

Медики переместили преступника с пола на кровать. Пока Рид вынюхивал и расспрашивал, они выполнили свою часть работы.

— Потом заберете этого говнюка, перевяжите рану, всадите обезбол и мне надо с ним поговорить прямо сейчас, — вмешается детектив, присаживаясь на корточки около Гирси, как только медицинский андроид закончит манипуляции, — Итак, по глазам вижу — невменяем. Это что за дерьмо? — мужчина потряс перед красными глазами притихшего паренька пакетиком с гранулами.

— Э-т-то… — начнёт хрипло мямлить убийца, — Шёпот.

— Слышу, что не хор. Куда голос делся, а, Гирси? Кто только что хотел в окно вылететь? Кстати, с третьего этажа ты бы себе только ноги переломал. Сидел бы в тюрьме инвалидом, а так сможешь иногда выходить погулять.

Говорил Гэвин с вызовом, насмешкой. Так легче: когда скрываешь свои собственные переживания маской безжалостного ублюдка, которому на всё плевать. Это не его напарника только что подстрелили и увезли. Это не он несколько минут скурпулёзно изучал труп студента за столом, просчитывая место, с которого был совершён роковой выстрел.

Рид уже держал в голове примерную картину случившегося, кроме одного: мотива.

— Зачем друга пристрелил-то? Чистосердечное обычно помогает получить камеру получше, — спросит прямо Гэвин, тихо шмыгнув носом и пялясь на лицо негодяя. Убийца, однако ж, обладал утончённым профилем, чем-то похожим на Ричарда. Жаль, что ступил по неправильной дорожке.

«Эх, будь тут железка. Давно бы уже раздел этого говнюка своим сканером и всё считал…»

«Раздел. Ебаный стыд, Гэв!»

Шон молчал, стиснув губы в тонкую полоску. Самого парня трясло, что отражалось в судорожных вдохах и подрагивающих плечах. Пальцами он теребил неудобные наручники за спиной, иногда стискивал зубы от боли. Хныкал, когда взглядом доставал до трупа соседа-однокурсника, что с его ракурса выглядел и вовсе как живой. Позови — повернёт голову.

Гэвин наблюдал, молчал и давал время. Можно было начать орать, как Коннор при допросе андроида Ортиса, но Рид работал с человеком. Что там, он работал со шкетом, которому только стукнуло 20 лет! И оценки у него неплохие, на отличника шёл. И одногруппники лестно отзывались о вежливом Шоне. Всё это детектив уже послушал от ректора, прибывшего к месту в числе первых, а также от пары друзей парочки, живущей в одной комнате.

— Отомстить хотел. Н-но не так! — первые слова парень почти прожуёт, но на последних встрепенётся и вытянется, словно увидел в Риде священника и решил прямо на месте исповедоваться, — Я не хотел стрелять! Он просто… — мальчишка опустил голову на выдохе, обмякнув и смолкнув.

«А так хорошо начал…» — закатив глаза, Гэвин рукой приподнимет лицо парня на себя, всматриваясь в чёрные зрачки. Бедолагу ещё крыл наркотик, но говорил тот вроде бы неплохо.

— Что «он просто»? — натянув на лицо маску хорошего копа, задаст прямой вопрос детектив.

— Завидовал мне. Что я умнее. Что я с Миррикой встречаюсь, а его она отшила.

— Слабоватый повод хладнокровно застрелить друга в затылок, — Рид недоверчиво склонит голову набок, — Что в пакете? — снова потрясёт гранулами перед побледневшим красавчиком.

Мальчишка стиснет зубы, угрюмо засопев в пол, покачиваясь из стороны в сторону. Детектив медленно повторит вопрос.

— Шёпот. Он работает. Я таким просветлённым не чувствовал себя никогда! — поняв, видимо, что терять ему больше нечего, парень вновь поднимет большие чёрные глаза на Гэвина, — Я так охеренно вчера сдал микробиологию! Радсон валила, но я отбивал все вопросы, это было… — Шон затараторил воодушевлённо, но, остановив внимание на Томасе, в миг поник, — А сегодня Том нашёл шёпот. Сказал, что сдаст меня полиции за наркоту. А я ведь всего лишь побаловался, чтобы сдать этот чертов экзамен, третий раз уже пытаюсь, а мымра всё ставила С! Мне! Не мог я так низко сдать, знаю же всё… чё она… Это всё она! Я решил ему доказать, что эта херня безобидна, ну и…

Мальчишка зайдётся слезами, громко шмыгая носом. Рид кивнёт Миллеру, что стоял рядом, записывая каждое слово. Что-ж, свою работу здесь Гэвин сделал. Теперь дело за экспертизой, лабораторией, они соберут данные по анализу крови, баллистике, прикрепят мотивы… Дело закрыто.

И даже жестянка не понадобилась.

1) Метазакон Эрнста Фазана — гуглите)

Вернуться к тексту